Гвендолин и Лили. Наперекор судьбе

Глава пятнадцатая. Гвендолин

Целый сонм мыслей – о побеге, о новой, наверняка нелегкой жизни Лили за стенами родного дома – проносился в моей голове день за днем в безумной карусели, остановить которую было выше моих сил. Перед глазами мелькали чужие лица: любимых близких, ставших такими далекими – мамы, из-за болезни рано ушедшей от нас, отца, сестры; и тех, от кого сердце сочилось черным ядом – горгульи Айлин, которая пряталась под намертво приклеившейся маской ослепительно красивой графини, лорда Рэйста и Ареса Светорожденного… Но было и еще одно лицо, еще один человек, мысли о котором не давали мне уснуть ночами. И сердце разрывалось на части, не зная – ненавидеть или восхищаться, грезить, тосковать…

Мне не хватало наших разговоров, и эта фраза «давайте сегодня не будем нами», произнесенная бархатистым голосом, звонким эхом звучала в моей голове, когда на дворец опускался плотный покров тишины.

Я пыталась воспринимать Лоуренса Галлахара не как врага, а как возможного союзника – ведь он, даже зная, кто я такая, сам же первый заговорил со мной. И говорил со мной на равных, отдавая себе отчет в том, что я – привязанная к графу Искра, а он – брат правителя Даневии. Я вспоминала его галантный жест, когда он укутал мои плечи своим плащом, вспоминала, как он коснулся моих губ, призывая молчать, и как смущен был своим порывом. И горечь, звучавшую в его голосе, когда он говорил о своем детстве, не могла забыть.

Но все хорошее, что было в нем, что – если позволено сказать – происходило между нами, перечеркивала одна простая истина. Он был братом Ареса. Братом того, кто убил моего отца. И я рада бы навсегда перестать думать о Лоуренсе, но почему-то не получалось. Его образ был настойчив и настырен, и как избавиться от него, я не знала.

Утро нового дня принесло новую беду, свалившуюся на меня, как снег на голову. Сначала все было как обычно: бесцельное (со стороны) блуждание по дворцу, в течение которого я внимательно наблюдала за происходящим. Вслушивалась в разговоры слуг, впивалась взглядом в стены, силясь обнаружить в них присутствие горгульи Айлин. На третий этаж, отведенный графу, графине и их отпрыскам, меня не пустили. Элькхе, сторожившие лестничный пролет, наградили меня красноречивым взглядом, отчего волоски на шее встали дыбом. В первый момент было даже страшно поворачиваться к стражам спиной – казалось, они, не моргнув глазом, вонзят в нее нож. Что и говори, а солдаты Ареса и его правой руки были вымуштрованы на славу.

Затем, уже ближе к ночи, Рэйст пожелал меня увидеть… И способ сообщить мне об этом он выбрал нетривиальный – не послал слуг с требованием явиться к нему, а применил магию сплетения Хозяина и его Искры. Ощущение было необычным и странным – будто кто-то невидимый, схватив меня за руку, упрямо тянул назад. Пусть я прежде и не испытывала ничего подобного, в то же мгновение догадалась, что все это значит. И – толи из природного упрямства, толи из желания увидеть, что произойдет, если я не подчинюсь, – осталась стоять на месте.

Сначала правую руку охватила странная ломота, которая быстро распространилась по всему телу. Я чувствовала, как сотни ледяных иголок вонзаются в мою кожу, причиняя ощутимую боль. Ойкала и шипела, но с упорством буйвола продолжала сопротивляться зову сплетения. И тогда-то боль обрушилась на меня с полной силой, казалось, выворачивая наизнанку, ломая и выкручивая кости. Если я не хотела погибнуть, нужно было сдаваться. Что я, скрепя сердце, и сделала – просто двинулась вперед, в подсказанном мне на уровне интуиции направлении и чувствуя, как хватка «привязки» слабеет с каждым шагом и уходит боль.

Следуя уже знакомому маршруту, я спустилась в подземелье, к обожаемым лордом Рэйстом мертвецам – его холодным и неразумным детям.

– Почему так долго? – последовал недовольный вопрос.

Иного я и не ожидала. Не желая оправдываться – да и что я могла сказать, если мое неподчинение, пусть и кратковременное, было очевидно? – я пожала плечами. Граф стремительно преодолел разделяющее нас пространство. Шаг его был широким и тяжелым, как у бравого генерала. Впрочем, таковым он и был, с той лишь разницей, что его армией была армия мертвых.

Оказавшись на расстоянии ладони от меня, пальцами взял меня за подбородок. Повернул к себе, заставляя заглянуть в его глаза – красивые, но… нет, не пустые. Холодные, мертвые – словно ремесло графа наложило на его облик вечную печать.

– Ты слишком дерзкая и самоуверенная, но знаешь… Мне это даже нравится. – Рэйст осклабился, жадным взглядом скользя по моему лицу. – Айлин… как собачонка, всюду следует за мной, преданно заглядывая в глаза, просит любви, предлагает мне свое тело, будто позабыв, что мы находимся не во дворце, а на невольничьем рынке. Ты не такая… совсем не такая. Сторонишься, но я не вижу страха в твоих глазах.

– А я не вижу повода бояться, – прищурившись, сухо сказала я.

Рэйст коротко рассмеялся.

– Похвально, но знаешь… бояться меня все-таки стоит. Не забывай – ты моя Искра и полностью находишься в моей власти. И все будет именно так, как я захочу.

Он с силой дернул на себя ворот платья, едва не полностью обнажив мне грудь. Я отскочила назад, пылая праведным гневом. Глубоко внутри меня поднимала голову проснувшаяся гидра, коей я олицетворяла все то, что чувствовала к Рэйсту и ему подобным. Три головы, три эмоции, которые я старательно прятала в себе, зная, что для них время еще не настало: ярость, ненависть и безудержное желание отомстить.

– Да как вы смеете? – прошипела я. – Я – Искра, но не наложница и не личная рабыня.

– А что мешает мне сделать тебя той или другой? – мурлыкнул граф. – Поверь, для таких как я, нет ничего невозможного.

Видимо, желая подтвердить свои слова, он сделал едва уловимый жест рукой, и вернулось то жуткое ощущение, что из меня вытягивают жилы. Но на этот раз все оказалось куда хуже - то ли Рэйст вложил в чары больше сил, то ли мое близкое присутствие позволяло магии сплетения стать в разы сильнее, но сейчас от боли даже слезы выступили на глазах.

Мои ступни, обутые в кожаные ботиночки на каблуках, вдруг заскользили по каменному полу подземелья - словно лорд тянул за невидимые нити, против моей воли притягивая меня к себе.

Я вывернулась и закричала от боли - казалось, я действительно была марионеткой, и попытка убежать от вживленных в мое тряпичное тело ниток оборачивалась невыносимой мукой. Но даже несмотря на это, я бросилась назад, к спасительному выходу. Просто знала, что последует, если я останусь на месте.

Лорд Рэйст попытался захлопнуть ведущую на верхний этаж дверь, но я оказалась быстрее. Призвав всю свою силу, не дала ей захлопнуться, оставив небольшую щель - пусть граф думает, что просто опоздал с заклинанием. Я переломала все ногти, но успела выскользнуть наружу до того, как Рэйст применил новые чары, и стремительно взбежала по лестнице, слыша за спиной его шаги.

Я знала, что звать на помощь бесполезно. Дворцовая стража, как и слуги, как и целители - все они безгранично преданы Аресу, а значит, и правой руке Его Светлости. Мелькнула мысль скрыться у Аннет, но тут же поняла, что это не выход. Если меня найдут - а с помощью горгульи-графини это случится непременно, Аннет попадет за укрывательство. Я не могла так с ней поступить.

Поэтому я просто бежала вперед, неловко прижимая к груди разорванный лиф платья, сама не зная, куда и зачем бегу. Пока... со всего размаха не налетела на вынырнувшего из поворота коридора Лоуренса Галлахара.

Даже теми ночами на балконе я не была так рада видеть его, как сейчас. Вцепилась в его плечи мертвой хваткой, так, что пальцы свело судорогой. Мои обломанные неистовой попыткой вырваться из плена подземелья ногти царапали шелк его рубашки. Только сейчас я вспомнила о том, что надо бы прикрыть лиф. К чести Лоуренса, он тут же целомудренно отвел взгляд от моей полуобнаженной груди, но я успела заметить промелькнувшую в нем искорку интереса, тут же сменившуюся нешуточной тревогой.

- Рэйст... он... хотел... - Я задыхалась - от бега, от паники, волной поднявшейся внутри. От страха, что Лоуренс, вспомнив о своем родстве с Аресом и решив отомстить мне за то, что его избегала, просто откажется помочь. Тогда мой мир, после разлуки с Лили и отлучения от дома, и так превратившийся лишь в жалкие руины, рухнет окончательно.

- Тихо, спокойно, вы в безопасности.

Но меня трясло, и успокоиться оказалось не так-то просто. В безопасности? Я, Искра, во дворце? Смешно и горько...

- Это он сделал с вами? - тихо спросил Лоуренс. Положил ладони на мои руки, все еще намертво вцепленные в его рубашку, и бережно сжал.

В первое мгновение я даже решила, что он призвал магию: по моим венам разливалось тепло, принося долгожданное успокоение. Дыхание выровнялось, сердце перестало неистово биться, грозя сломать ребра изнутри. И боль, которую причиняла мне магия сплетения, вдруг стала едва ощутимой. А потом подумалось: а в магии ли дело? Или в том, что Лоуренс касается моих ладоней, и эта мягкость несравнима с грубым натиском Рэйста, не вызывающей у меня ничего, кроме отвращения?

- Ах вот ты где!

Голос, в котором явственно звучала угроза, раздался за моей спиной. Я не хотела выглядеть отчаянной, но стоило только представить, как я остаюсь один на один с этим зверем, вызвало по коже нервную дрожь. Подняв голову, я послала Лоуренсу взгляд, полный надежды. Позже я наверняка буду жалеть об этом - что показала себя слабой, ранимой. Как все те барышни, которые, чуть что, прячутся за спинами мужчин и носа оттуда высунуть бояться. Я считала себя не такой, но... идущий по моим пятам Рэйст лишил меня самообладания.

Лоуренс мягко оторвал мои ладони от своей рубашки и успокаивающе их сжал.

- Все будет хорошо, слышишь? - шепнул он.

Я с усилием кивнула. Заставила себя опустить руки и отступить в сторону. Рэйст подходил к нам ленивой походкой, но в глазах его застыла ярость. Еще бы - кукла вздумала от него сбежать!

- Резвая кобылка, да? - ухмыльнулся граф, заискивающе глядя на Лоуренса. - Эта мерзавка посмела мне не подчиниться!

Не успела я моргнуть, как кулак лорда Галлахара с силой впечатался в лицо Рэйста, с хрустом ломая ему нос. Не знаю, кто из нас двоих пребывал в большем изумлении. Вытаращив глаза и зажимая рукой нос, из которого хлестала кровь, граф смотрел на Лоуренса.

- С сегодняшнего дня ты и пальцем ее не тронешь. Гвендолин будет твоей Искрой, но не больше. Не нравится - ищи другую Искру.

- Его Светлость... - промычал Рэйст, не отнимая руки. Манжета его рубашки пропиталась кровью.

- Его Светлость приходится мне братом, - отрезал Лоуренс. - И могу заверить, он будет на моей стороне. Поэтому советую тебе держаться от леди Меарк на расстоянии - не большем, чем требуется для того, чтобы использовать ее дар.

У меня перехватило дыхание. Леди Меарк... Лоуренс единственный во дворце Ареса, кто так меня назвал.

Наградив меня напоследок ненавидящим взглядом, лорд Рэйст побрел прочь. Как только он скрылся на лестнице, Лоуренс подошел ко мне.

- Спасибо, - прошептала я, обхватывая себя за плечи.

- Тебе не за что меня благодарить, - твердо ответил он. - Я бы ненавидел себя, если бы повел себя как-то иначе. Но я хочу, чтобы ты знала одно: если бы я мог освободить тебя, избавить тебя от необходимости быть Искрой для графа Рэйста, я бы это сделал в тот же самый день, когда впервые тебя увидел.

Я дернула уголком губ. Сердце, только несколько минут назад покрывшееся толстой корочкой льда, оттаивало от слов Лоуренса и от его нежного взгляда. Я верила ему. Поразительно, даже для меня самой, но я действительно ему верила.

- Но то, что я так уверенно сказал Рэйсту... боюсь, дело обстоит совсем иначе. Не думаю, что Арес оказался бы на моей стороне, узнай о произошедшем. Скорее, недоумевал бы, что заставило меня вступиться за тебя, а попытайся я объяснить, просто натолкнулся бы на глухую стену непонимания. Аресу недоступны человеческие эмоции, которые он сам называет слабостями - нежность, привязанность, увлеченность. Единственное, на что остается надеяться, что граф ни о чем ему не расскажет.

- Вы не ладите с братом? - изумленно спросила я. А в сердце затрепетала надежда. Быть может, Лоуренс и не разделяет убеждений Ареса?

Глупая, глупая. Когда ты уже перестанешь думать о нем? Неважно, какие у Лоуренса и Ареса взаимоотношения. Они братья, и это главное. Если бы Лоуренс ненавидел Ареса и осуждал его действия, то что бы ему тогда делать здесь, во дворце? Да и власть, которой обладает нынешний герцог Даневии, не позволит Лоуренсу пойти против него. И ради кого? Ради меня, простой Искры?

- Мы же, кажется, уже перешли на «ты», - улыбнулся Лоуренс. В уголках глаз появились тонкие, как лучики, морщинки, так удивительно шедшие ему. Они смягчали черты его красивого властного лица... А я осознала, что уже несколько мгновений просто смотрю на него и не могу вымолвить и слова.

- Что? Ах, да. Перешли, - спохватилась я, заслужив понимающую ухмылку лорда Галлахара. - Так ты не ладишь с братом?

Улыбка его поблекла.

- Это долгая история, и однажды я непременно расскажу ее тебе. Но не сейчас и... не здесь.

Я кивнула, вспомнив о словах Аннет насчет леди Айлин.

- Иди к себе, - мягко сказал Лоуренс. - Я велю служанкам приготовить тебе горячую ванну... и выбросить это платье. Кстати, такой вырез очень тебе идет.

Я покраснела как девчонка. Я - Гвендолин Меарк! Но его смех был совершенно беззлобным, и мне ничего не оставалось делать, как улыбнуться в ответ и... поплотнее запахнуть жалкие ошметки ткани на лифе.

Чувствуя на себе взгляд Лоуренса, я направилась в спальню. Закрыла дверь за собой и, прислонившись к стене, прикрыла глаза и блаженно улыбнулась. Страх от пережитого ушел бесследно, оставив после себя только безграничную нежность к тому, кто должен был, но, несмотря на все мои старания, так и не стал моим врагом.