Хандра

Глава 15

«Лендровер» трясся по латериту, размытому дождями. За рулем сидела Энн, а рядом с ней — негр, который показывал дорогу.

Сзади, рядом с Базилио, бодрствовал Малко, держа поперек колен американский карабин и набив карманы своей полотняной куртки магазинами.

Ни к чему было попадать в засаду. Их бы достали стрелами и залпами из ружей «пу-пу»[18] прежде, чем они успели бы сказать «уф».

Фары освещали нечто вроде саванны из колючих кустарников, чахлых деревьев и высокой травы. Уже два часа, как опустилась ночь. Вокруг них — полная темнота.

Энн спросила у черного проводника:

— Еще далеко?

— Очень близка около. Почти смежно, — ответил он на своем удивительном тропическом французском.

«Который день, и все близко...», подумал Малко.

Они ехали уже пять дней! К счастью, они имели возможность заправляться бензином в деревнях прямо из бочек. Это был единственный след цивилизации. Со времен революций, следовавших одна за другой, этот район потихоньку катился к дикости. Даже Бужумбура казалась цивилизованной рядом с этими деревнями, где эмалированный таз носили на голове, как дамскую сумочку.

Вооруженные банды, пришедшие из Конго и Катанги, разбойничали на главных тропах. Центральная администрация и носа не показывала в этих удаленных деревнях. Слишком опасно.

Малко восхищался терпением Энн. С тех пор, как они въехали в предполагаемый район падения астронавтов, она расспрашивала каждого негра, встречавшегося на повороте тропы, вступая в бесконечные объяснения.

Учитывая африканскую неточность и пристрастие негров к басням, это все равно что искать иголку в стоге сена. Они возвращались назад, ездили по кругу, по десять раз расспрашивали одних и тех же людей. Прельщенные перспективой награды, негры могли понарассказать все что угодно. Не исключено, что они находились в километре от цели, но тогда потребовалось бы идти пешком.

Малко казалось, что он находился уже полгода в бесконечной круговерти в этом зеленом аду без ориентиров. Наконец, им повстречался один более развитой негр, который понял, что они разыскивают двух белых, упавших с неба. Сказав, что потребуется один день, он пообещал, что отведет их к людям, которые знают, где находятся эти белые. Это, конечно, могло быть ловушкой. Но пренебрегать такой возможностью не следовало.

Неожиданно в стороне от дороги показалась хижина. Четыре стойки из бамбука, покрытые листьями.

— Это здесь, — сказал негр. — Погасите фары.

Малко вздрогнул. Энн остановила машину.

— Нет. Я хочу посмотреть, что там такое. Негр пожал плечами.

— Как хотите, бвана. Тогда погудите.

Энн несколько раз нажала на клаксон. Звук уходил в бесконечность. Малко думал о нереальности этой сигналящей машины посреди африканских джунглей. В этом было что-то сюрреалистическое.

Вдруг в свете фар показались два негра. Голые, если не считать набедренной повязки. Оба помахивали здоровенными дубинами.

Одновременно что-то зашевелилось в темноте около хижины. Неразличимые силуэты. Энн направила поворачивающуюся фару. Их было трое; у одного за спиной висела автоматическая винтовка ФАЛ. Когда по ним ударил свет, они замерли, как парализованные насекомые.

Малко мгновенно приставил ствол карабина к затылку негра.

— Скажите вашим друзьям, что при первом подозрительном движении первая пуля ваша. Другие будут для них.

Негр задрожал. Его большие губы совсем пересохли. Этот белый, который обращался к нему на «вы», внушал ему страх.

— Кроме шуток, бвана, кроме шуток, — пробормотал он. — Их не злые, только страх.

— Почему их так много?

— Для оказания чести, это эскорт талисмана.

В тот же момент Энн вскрикнула. Справа от дороги, в пяти метрах от «лендровера», только что появились два негра, вооруженных копьями.

— Это засада, — сказал Малко.

Двигатель «лендровера» продолжал работать. Так и подмывало врезаться в толпу. Но куда вела эта тропа? Они вполне могли попасть в ловушку для слона или в тупик.

— Постой, — сказала Энн, — я не думаю, что они желают нам зла.

В тот же миг на тропе показался величественный силуэт: негр высокого роста в очень экстравагантном одеянии. Бедра опоясаны шкурой леопарда и удивительная прическа рафии[19] из разноцветного бисера и перьев попугая. На перевязи — пара солнцезащитных очков «Рейбанн», которые носили в американской армии. Все лицо покрыто белыми полосами.

Он приближался к машине с копьем в правой руке и кожаной сумкой — в левой.

— Это колдун, — прошептала Энн. — Сейчас все будет ясно. Пока мы ничем не рискуем.

Человек подошел с правой стороны и обменялся кивком головы с Базилио. Затем замер в молчании.

Энн первой заговорила на суахили. Колдун ответил. Непонятный для Малко диалог продолжался несколько минут. Когда Энн говорила на этом диалекте, она была другой, совершенно не поддававшейся его разуму. Наконец, она повернулась к нему.

— Я думаю, что мы на месте. Он говорит, что недавно два белых упали с неба возле рыбаков из его деревни.

— Где они?

Она сделала успокаивающий жест.

— Погоди. Мы — в Африке. Не следует быть с ним резким. Заставить негра заговорить так же трудно, как продать ванны в городе, где нет воды.

— А кто он такой?

— Шаман, колдун, если хочешь. Важный. Поскольку в первую революцию правительственные войска сожгли всех мелких колдунов. Чтобы укрепить авторитет центральной власти.

Снова начались длинные речи. Энн вышла из машины и присела на корточки на дороге напротив колдуна. Малко тоже вышел, не выпуская из рук карабин. Он встал перед группой негров в свете фар, сдерживая нервный смех: если бы бюрократы из ЦРУ могли присутствовать при этой сцене, это оправдало бы самый фантастический финансовый отчет... Наконец-то он попал в цель...

Если ему повезет, через несколько часов оба американца будут спасены.

Энн повернулась к Малко.

— Он спрашивает, зачем тебе нужны эти двое белых.

— Скажи ему, что это мои друзья. Она перевела. Колдун невозмутимо выкрикнул короткую фразу.

— Сколько ты хочешь дать? — спросила Энн, вступая в игру.

Малко решил нанести решающий удар. Потом как-нибудь выпутаемся. Сначала узнать, где они.

— Я могу дать 5000 долларов за каждого человека, — сказал он.

Энн перевела.

Воцарилось молчание. Затем колдун повернулся к другим неграм и отчитал их сердитым голосом. Потом вновь заговорил с молодой женщиной:

— Он спрашивает, действительно ли ты готов дать такую сумму.

— Конечно, — сказал Малко, немного раздраженный этим торгом.

Все же невероятно, чтобы в разгар XX века он покупал свободу двум белым в центре Африки. Но одни они могли бы искать их несколько недель в этих непроходимых джунглях...

Колдун таращил глаза, выжидая ответ Малко, что придавало ему вид совы. Вдруг он прищурился, и из краешка глаза скатилась слеза.

Это было так неожиданно, что Малко едва не засмеялся.

— Что с ним? — спросил он.

Он не заметил, как Энн внезапно побледнела. Она пробормотала:

— Он говорит: жаль, что мы не нашли его раньше.

— Почему?

Энн не ответила сразу, отвернув голову. Вдруг у Малко появилось ужасное предчувствие.

— Они убили их!

Колдун всхлипывал, опустив голову.

У Малко возникло дикое желание выстрелить в эти крокодильи слезы. Подвергаться таким опасностям, чтобы найти два трупа!

— Где их тела? — спросил он. — Как они умерли?

Возможно, что они были искалечены при возвращении на землю.

Энн не ответила. Малко вдруг занервничал:

— Ну что же ты, говори! Что?

— Они их съели, — пробормотала она.

— Что?

Малко выпрямился, прижав карабин к бедру. Колдун быстро отпрыгнул назад.

— Это неправда, — сказал Малко. — Они хотят запугать нас, чтобы получить больший выкуп.

Энн грустно покачала головой и повторила:

— Это правда. Они же дикари, ты знаешь.

Мир закачался вокруг Малко. Съели! Бессмысленно, невероятно, анахронично. Его рассудок отказывался принять это. На память приходили всякие ужасные истории, которые рассказывали во время конголезской революции. Там тоже были многочисленные случаи каннибализма. Его захлестнула волна отвращения. И этот ужас совершили вежливые негры, которые паиньками столпились вокруг него.

— Почему они это сделали? — удалось произнести ему.

— Кажется, один из них утонул в озере. Другой несколько дней оставался в деревне. Она понизила голос.

— Они убили его потому, что он хотел уйти. Потом им захотелось изготовить талисман, Н'Саму, который позволяет колдунам ходить по воздуху. Потому что эти белые упали с неба. Для этого требуется какая-то кость черепа и один палец. Затем они съели тела, так как были голодны. Здесь почти нет диких животных.

Не веря своим глазам, Малко разглядывал колдуна с растущим ужасом. Ему еще не удавалось в это поверить.

— Почему он плачет?

Она почти прошептала:

— Из-за 10000 долларов. Он не думал, что они стоят так дорого. Если бы он знал...

«Если бы он знал!» Малко умирал от желания всадить пулю в голову колдуна. Без Энн он сделал бы это.

— Это отвратительно, — пробормотал он. — Отвратительно.

Так он и стоял, не в силах что-либо сделать, остолбенев от жестокого открытия и не осознавая его. Наконец он очнулся:

— Их вещи? Бумаги, одежда?

— Они все сожгли, — сказала Энн. — Потом им стало страшно.

Вдруг взгляд Малко упал на сумку, стоявшую возле колдуна.

— А это, что это такое?

Энн резко отвернула голову и подавила всхлип:

— Я... о, Малко!

Он поставил карабин и развязал веревку на кожаной сумке. Ему в нос ударило зловоние. Превозмогая отвращение, он вынул из нее какой-то шар, завернутый в желтоватую тряпку, и развернул ее.

Это был наполовину разложившийся человеческий череп. Еще с остатками русых волос.

Энн рыдала, обхватив голову руками. Как лунатик, Малко закрыл сумку и взял карабин. Мертвенная бледность залила его лицо.

Бесчувственный к какой-либо морали или раскаянию, колдун наблюдал за сценой. Воцарилось молчание. Впервые за свою карьеру Малко отстал от событий. Что говорить и что делать в этой другой вселенной? Драться? Объяснять?

Голова у него шла кругом. Уставшим голосом он сказал:

— Объясни им, что за мной стоит много людей. Что если они еще притронутся хоть к одному белому, их всех истребят, безо всякой жалости.

Энн перевела. Немного успокоившись, колдун следил за Малко краем глаза.

— Я хочу видеть место, где они упали, — сказал Малко.

По крайней мере, выполнить задание до конца. Колдун бодро согласился и, счастливый, снова принялся разглагольствовать. Что толку от того, что его окружали вооруженные люди! Он опасался возмездия.

— Сегодня вечером туда идти нельзя, — сказала Энн. — Если мы пожелаем, завтра он отведет нас в свою деревню. Встреча здесь, на восходе солнца.

— Скажи ему, что если с нами что-нибудь произойдет, его деревня будет стерта с лица земли, — сказал Малко.

Энн грустно улыбнулась.

— Нам больше нечего бояться. Он понял, что белый стоит дороже живой, чем мертвый.

Колдун поклонился и ушел упругим шагом по тропе, оставив кожаную сумку у ног Малко. Негры из его эскорта проследовали за ним, и через несколько секунд все исчезли в темноте.

Базилио влез в «лендровер». Энн развернулась, и они уехали в молчании. Сумка с головой лежала на заднем сиденье возле Малко.

Они с облегчением вернулись в свой лагерь. Все было на месте. Малко и Энн молча вытянулись на своих походных кроватях.

Малко размышлял, лежа с открытыми глазами. Все опасности, все смерти — за съежившуюся человеческую голову. А Дэвид Уайз ждал в своем вашингтонском кабинете с кондиционером, что ему приведут двух заблудших овечек! Он предполагал все что угодно, кроме этого.

Определенно, он ненавидел Африку. За исключением Энн. Без нее он, вероятно, умер бы в джунглях. Она была замечательной девушкой.

Она лежала, вытянувшись на такой же кровати. Лампа с рефлектором едва освещала их.

— О чем ты думаешь? — спросила она.

— О них.

Он ценил ее сдержанность. Энн больше не задала ему ни одного вопроса о тех людях, которых они разыскивали.

Внезапно ему захотелось, чтобы она всегда была рядом с ним. Впервые он встретил женщину, одновременно уравновешенную, желанную и деятельную. Энн он мог сказать все, и она всегда была бы его опорой.

— Поехали со мной вместе, — неожиданно сказал он.

— Я доведу тебя до взлетной площадки, иначе ты не найдешь. После я вернусь к себе.

— Глупо.

— Сначала надо выкупить меня у моего отца, — с улыбкой сказала Энн.

— Сколько?

— О, для меня, у которой есть все, что нужно, это не будет дорого: одна корова, два барана, десять эмалированных тазов, бубу и набедренные повязки.

Он спрыгнул со своей кровати и прилег к Энн, обняв ее.

— Это недорого. Я согласен.

— Тогда я стану тебе обузой.

Они долго оставались так, в объятиях друг друга, слушая тысячи шорохов в ночи. Нет ничего более шумного, чем тропический лес. Им не хотелось заниматься любовью. Голова в сумке лежала под кроватью Малко. По волосам он определил, что это был Кини.

Находясь среди этих зеленых холмов, можно было подумать, что ты в Швейцарии. Швейцарии с крокодилами и гигантскими деревьями. И без автодороги. От хижины на месте встречи они ехали по топкой тропе, размытой первыми дождями. «Лендровер» продвигался как краб, увязал всеми четырьмя колесами, со скоростью пять километров в час. Если быстрее, то начинало заносить и можно было попасть в кювет. А значит, возвращаться пешком. Местами тропу преграждали огромные термитники.

Малко вел борьбу, вцепившись в руль, который стал скользким от пота и влажности. А отпусти на секунду — сломаешь себе руку. Гонец из племени, крошечный масаи, пристроился сзади, рядом с Базилио, который время от времени угрожающе поглядывал на него. Он доходил как раз до пояса тутси. Теперь понятно, почему время от времени уту забавлялись, укорачивая попадавшихся им одиноких тутси на уровне больших берцовых костей.

У них были свои комплексы.

— Посмотрите!

За стеной деревьев Энн только что заметила зеленую гладь озера Танганьика.

Она обменялась несколькими словами с уту и объявила:

— Мы подъезжаем. Деревня — на берегу озера.

Действительно, тропа превратилась в грязную горку, отвесно падающую к спокойным и опасным водам. Можно подумать, лыжный трамплин где-нибудь в Норвегии.

Двигатель взревел. Малко переходил на первую передачу. Несмотря на маневр, «лендровер» увеличил скорость. Энн дернула за ручной тормоз. Подошел бы только якорь.

Вода приближалась. «Лендровер» превратился в сани. В конце горки — зеленые воды Танганьики с их крокодилами. Уту издал вопль и прыгнул в сторону, задев в полете ствол большого мангового дерева.

До берега оставалось двадцать метров.

— Энн, прыгайте, — прокричал Малко. Она закричала, чтобы перекрыть шум двигателя.

— Нет.

Раскачиваясь, как пьяный корабль, «лендровер» приближался к берегу. Тропа поворачивала влево, превращаясь в подобие площадки.

Малко повернул влево. «Лендровер» продолжал двигаться, не реагируя на его усилия. Затем внезапно закружился вихрем, делая резкий поворот. Поскольку наклон кончился, колеса вцепились в землю. Центробежная сила бросила Энн на Малко, головой ему в живот. Что касается Базилио, он исчез по горизонтали в направлении деревьев...

Они прибыли. Это была деревенская площадь. Покрытый красноватой грязью, подошел уту-прыгун, и Малко заглушил двигатель.

Колдун был здесь же. Без перьев попугая на голове, но с неизменной набедренной повязкой из шкуры пантеры. Трое других уту сидели на корточках возле него. Он поприветствовал прибывших и подал знак садиться на ствол, служивший скамьей. Деревушка была небольшой. Десятка два жалких хижин из дерева, листьев и высохшей красной грязи. Самая большая, должно быть, принадлежала колдуну. Над ее овальным входом висела терракотовая маска. В развитых деревнях это называли «культурной соломенной хижиной». Малко пришлось превозмочь свое отвращение, чтобы приехать. Ему необходимо было убедиться в отсутствии каких-либо следов спутника.

Весьма светский, колдун прокричал какое-то приказание, и маленький негритенок подскочил со жбаном кофе. Его подали в половинках кокосового ореха. Затем, жутко серьезный, негр отмерил несколько капель из флакона, который он вынул из кармана, в свой кофе и пустил по кругу. Когда настал черед Малко, к его горлу подступила тошнота: это была жидкая вонючая мазь. Энн уточнила:

— Их рюмка коньяку после кофе. Они обожают это. Кофе вызывал рвоту даже без мази. Для приличия Малко погрыз несколько зерен сейбы[20], поглядывая вокруг себя. Именно здесь умерли Кини Нассер и Фредерик Эйер. Съедены! Невероятно! С порога своих хижин на иностранцев смотрели несколько женщин и стариков с бычьими глазами. На удивление, детей видно не было. Малко это надоело.

— Попроси его показать нам место, где упали наши друзья, — сказал он.

Энн передала, и колдун поднялся. Гуськом они отправились к берегу озера, где находилось некое подобие пристани из дерева с полудюжиной пирог. Колдун остановился и указал на точку озера в 500 метрах от берега...

— Это там, — перевела Энн.

Малко смотрел во все глаза. Зеленая вода оставалась неподвижной. Ни малейшей ряби. Но болотистый берег кишел крокодилами.

— Могу ли я туда попасть? — спросил он. Это было глупо. Он не мог нырнуть, но это было сильнее его. Вдобавок, пироги казались очень неустойчивыми.

Колдун, которому перепели вопрос, подал знак двум неграм.

— Останьтесь здесь, Энн, — сказал Малко. — Не стоит подвергать себя бесполезному риску.

Но молодая женщина уже села в пирогу.

— Не говорите глупостей. Как вы будете с ними разговаривать?

Стоя на коленях в центре пироги, Малко и Энн молча смотрели на двух гребцов. Колдун сидел впереди. Вдруг он издал горловой звук, и негры перестали грести.

— Это приблизительно здесь, — сказала Энн.

— Здесь глубоко?

Энн перевела, и колдун закивал головой.

— Он говорит, что озеро очень глубокое, прямо от берега. Дна никогда не видели, поскольку много ила. И никто не ныряет, так как они думают, что озеро населено духами. Похоже, что корабль с двумя людьми исчез очень быстро. Именно поэтому один из них утонул.

— Хорошо. Возвращаемся.

Спутник навеки останется на дне озера Танганьика под защитой духов. Сверхсекретные пленки китайских установок будут в безопасности. Танганьика тянулась на шестьсот километров, имея до полутора тысяч метров в глубину...

В молчании они вернулись в деревню. Малко смотрел на колдуна, испытывая дикое желание хорошенько пнуть его в живот.

— Поехали, — сказал он. — Это место мне противно.

Энн уже давала указания, чтобы вытаскивали «лендровер». Теперь изо всех углов, смеясь и крича, выходили негры. Они привязали веревку к буферу и начали тянуть машину на склон. Энн села за руль, а остальные вскарабкивались на покрытый грязью склон практически на четырех конечностях. Им повстречался какой-то негр-альбинос, слепой, которого вел ребенок. Наследственный сифилитик, талисман деревни.

Наконец, они достигли вершины склона. Негры безучастно смотрели, как они уезжают. Малко в последний раз посмотрел в сторону озера. Эти зеленые и спокойные воды внушали ему ужас.

Тропа была пустынной. Они ехали пять часов, прежде чем достигли своего лагеря. Разбитые, Малко и Энн рухнули на кровати. Опускалась ночь.

— И что же теперь? — тихо спросила Энн.

— Теперь... остается лишь вернуться.

Малко сел и улыбнулся Энн.

— Ты знаешь, что за твою голову назначена премия? — сказала она ему. — И что тебя разыскивает вся бурундийская армия? Их не меньше восьмисот... За крупными дорогами наверняка ведется наблюдение.

— Наш единственный шанс — Конго, — сказал Малко. — Моя встреча с Алланом. В противном случае, тебе больше ничего не остается, как предложить мне арпан[21] целины под вспашку...