…Одна сатана

Глава 9

— Ты разве на работу не идешь? — удивленно спросил Сергей.

— Нет. Я отгулы взяла. На три дня. Надо детей подтянуть. По пению.

— По чему?!

— По пению. Они на прошлой неделе тройки получили.

— За три дня ты их все равно певцами не сделаешь. Лучше бы ты эти дни к отпуску присоединила.

— Не переживай. И на отпуск осталось.

— Тогда я пошел?

— Иди. Я еще немного в постели поваляюсь. Сергей наклонился и чмокнул жену в нос.

— Ну я пошел.

— Ты уже говорил.

— Я совсем пошел.

— Совсем не надо.

— Я до вечера совсем.

Сергей вышел из комнаты. Но тут же вернулся.

— Я забыл… — сказал он.

— Что забыл? Ключи?

— Я забыл сказать… Я забыл сказать, что тебя люблю.

— Иди, иди, — замахала руками Татьяна.

— А ты меня?

— Иди! Опоздаешь!

— Я все равно тебя…

Договорить Сергей не успел, потому что в него полетела подушка.

— И все равно я…

Хлопнула входная дверь.

Ушел…

Еще с минуту Татьяна лежала, напряженно прислушиваясь.

Нет. Все тихо.

Быстро встала с кровати и стала лихорадочно собираться.

Выдернула из шкафа самое неброское платье. Приложила к себе.

Мятое. Но гладить некогда. Уже некогда.

Теперь бинокль. Тот, что остался от отца. Он должен быть в одном из верхних отделов…

Подставила к стенке стул, долго шарила по полкам, пока не наткнулась пальцами на шершавый футляр.

Есть!

Вытащила бинокль из футляра. Осмотрела. Сдула с объективов пыль. Сунула обратно. Бросила в сумку.

Баллончик со слезоточивым газом. На всякий случай. На случай, если придется…

Что-нибудь поесть. Неизвестно, сколько надо будет…

Нарезала хлеб, густо намазала маслом. Внимательно посмотрела на кухонный нож. И тоже сунула его в сумку.

Взглянула на часы.

«Ничего, успею. Вряд ли они с самого утра… Бандиты рано не встают. И наверное, можно немного опоздать…» Из спальни вылезли, зевая и протирая глаза, дети.

— Мама, ты куда?

— Туда… Ну в общем… мне надо.

— А завтрак?

— Сами как-нибудь. Хлеб, масло… Некогда мне.

— Ну мама…

— Цыц! Я сегодня занята. Ешьте без меня. Делайте уроки без меня. Отцу ничего не говорите. Или я лишу вас на два месяца сладкого!

— Но мама…

— Все. Меня нет!..

Татьяна быстро, почти бегом, шла по улице.

«Не сегодня — так завтра. Не завтра — так послезавтра. Все равно они появятся… — думала она на ходу. — Надо только следить за Сергеем. Потому что они к нему придут. Обязательно придут! Сегодня. Или завтра…»

Вот он, нужный подъезд.

Татьяна открыла дверь. Поднялась по лестнице на верхний этаж. Остановилась. Прислушалась.

В подъезде было тихо.

Очень хорошо, что тихо. Что никто ей не помешает.

Наклонилась, взглянула в пыльное, затянутое тенетами подъездное окно. И увидела то, что хотела увидеть.

Прямо против нее располагался фасад семиэтажного здания налоговой полиции. Где-то там, на шестом этаже, должен был быть кабинет Сергея.

Татьяна постелила на бетонный пол газетку, встала на колени.

Какое-то из этих окон. В середине. Ближе к правому краю.

Вытащила из сумки бинокль. Провела объективами по шестому этажу, внимательно вглядываясь в каждое окно.

Вот он!

Сергей сидел на столом, где ровными стопками были сложены папки. Десятки папок. А может быть, даже сотни… Он выбирал нужные, пролистывал их и делал отметки на полях цветным карандашом…

Татьяне было странно наблюдать за мужем со стороны. Из расположенного напротив его кабинета подъезда. Исподтишка. Как будто в замочную скважину…

В кабинет вошла женщина. Молодая женщина. В форме работника налоговой полиции. Сергей встал из-за стола и, радостно улыбаясь, пошел ей навстречу.

«Неужели… — оторопела Татьяна. — Так может…»

Сергей подошел к женщине и пожал руку.

Татьяна до боли прижала бинокль к глазам.

Пожал руку… Пожал!..

Хотя, с другой стороны, мог и поцеловать. И даже не поцеловать… Ведь они одни. Так может…

Женщина отдала какую-то папку и вышла. Без рукопожатия.

Сергей с мрачным видом раскрыл новую папку, взглянул в нее, захлопнул и бросил поверх стопки.

Нет. Все нормально. С этой женщиной все…

На верхней лестничной площадке лязгнул замок.

— А чего это ты тут делаешь? — подозрительно спросила женщина, просовывая лицо в узкую, удерживаемую цепочкой, щель между дверью и косяком. — Чего в биноклю смотришь?

— Я?.. Я здесь… — растерянно заулыбалась Татьяна.

— Чего ты? Я давно в «глазок» за тобой смотрю. Чего ты в биноклю глядела?

— Я просто так…

— Просто? А вот я сейчас милицию вызову, и они разберутся.

— Не надо милицию! — попросила Татьяна, делая шаг в сторону женщины. — Ну я прошу вас! Я сейчас все объясню.

— А ну стой! Стой!

Женщина просунула в щель кухонный нож.

— Не приближайся ко мне! Бандитка!

— Я не бандитка. Я…

— А зачем в биноклю смотрела?

— Я за мужем смотрела. Выслушайте меня. Я вас очень прошу. Просто выслушайте. Я буду здесь стоять.

— Ну?

— Мне муж изменяет.

— Ну и чего?

— Он мне на работе изменяет. С одной бухгалтершей. Моей бывшей подругой. Я не верю. Но мне говорили… Мне все говорят, что они..

— Да ты что?

— Вот я и решила… Проверить решила. Сама…

— А зачем ты здесь? У нас?

— Это очень просто! Окна вашего подъезда выходят как раз на окна кабинета моего мужа. Понимаете, я должна увидеть все это собственными глазами. Чтобы убедиться. Самой убедиться! У нас дети. Я не могу просто так, не проверив. Чтобы дети остались без отца…

Татьяна заплакала.

— Я должна…

Женщина сбросила цепочку, приоткрыла дверь чуть шире, быстро осмотрела площадку.

На площадке посторонних не было. Только плачущая с биноклем в руках женщина.

— Разрешите мне остаться здесь! Я вас очень прошу! Ну, пожалуйста! Не гоните меня…

— Ну что ты, что ты! — замахала руками женщина, выйдя на площадку. — Я не это имела в виду. Я же понимаю. Я тоже женщина. И меня тоже…

— Вас тоже? Значит, вы меня не прогоните?

— Отсюда? Из подъезда? Конечно, прогоню. Обязательно прогоню! Зачем тебе стоять на лестнице? У нас здесь холодно. Пойдем ко мне.

— К вам?

— Ну да, ко мне. Да ты не бойся, у меня окна на кухне тоже на эту сторону выходят. Не все ли равно, где тебе стоять. А у меня удобней. Я тебе стул пододвину. Чаем напою. Пошли, пошли…

— Мне как-то неудобно. Может, лучше здесь остаться?

— Ничего не лучше! Ты знаешь, какие у нас тут на площадке жильцы? В каждом вора или бандита видят! Не ровен час милицию вызовут. Или молотком стукнут. Пошли, пошли!

— Хорошо, сейчас. Я долго у вас не задержусь. Я быстро. Извините… — бормотала Татьяна, проходя по квартире. — Так неудобно получилось…

На кухне хозяйка квартиры услужливо пододвинула к окну стул. И еще один подставила вплотную к первому.

— Вам здесь будет удобно?

— Да. Конечно. Спасибо. Я даже не знаю, как вас благодарить…

— Ну, где твой супружник? — нетерпеливо спросила хозяйка квартиры.

— Там, — показала Татьяна на стену противоположного дома.

— Окна где его? Где они с этой?..

— Вон окно. Шестое с краю.

— Ну тогда давай смотри, — хозяйка приподняла, протянула неожиданной гостье болтавшийся на ремне бинокль.

Татьяна приблизила бинокль к лицу. Подкрутила резкость.

Сергей все так же сидел за столом, тасуя папки и подчеркивая цветными карандашами заинтересовавшие его абзацы.

Вот, оказывается, как выглядит его работа. Десятки толстых, как энциклопедии, папок, в которых он должен прочитать каждую страницу. Тысячи страниц!.. Теперь понятно, почему, возвращаясь домой, он…

— Ну что там? — толкнув в бок, заинтересованно спросила хозяйка.

— Что? — не поняла в первое мгновение Татьяна.

— Пришла она к твоему супружнику?

— Она? Нет еще. Пока не пришла. Наверное, надо подождать немного.

— Тогда жди. Надо ее, стерву, на чистую воду вывести. А то знаю я их — губы намажут, юбки под сиськи задерут и крутятся и крутятся перед мужиком. Вместо того, чтобы работать. Управы на них нет…

Татьяна, не отвечая, смотрела в бинокль.

— Своих мужиков найти не могут, чужих отбивают. Я бы им за такое дело все ноги повыдергивала. Чтобы вертеть было нечем. Ну что? Не видать?

— Нет.

— У нас на заводе тоже одна такая гулящая была. Все на чужих мужиков кидалась. Ух, не любили ее бабы. Сколько разов волосья выдирали. А она за свое… Не видать?

— Нет.

— А может, ты не так глядишь? Слышь, дай мне биноклю, может, я чего угляжу. Ну дай, дай… Татьяна передала бинокль.

— Этот, что ли, твой? Который весь в папках?

— Этот.

— А где же он с ней? На этих папках, что ли?

— Я не знаю… Может быть…

— От чего удумали! Вместо того чтобы папки читать, они на них… вместо перины! Поди и папок столько взял, чтобы помягче…

— Что вы такое говорите?

— Я говорю? Это же ты говоришь, что они на рабочем месте.

Сергей поднял трубку телефона.

— По телефону говорит. Не иначе с ней договаривается…

— Дайте мне, пожалуйста, бинокль.

— Погоди, сейчас. Я токма на нее взгляну, на разлучницу эту.

— Дайте бинокль! — почти крикнула Татьяна.

— Да на ты, на. Чего кричишь? Я тебя пустила… Ну хоть потом дашь посмотреть, когда она придет?

— Дам. Потом дам.

Татьяна внимательно наблюдала за мужем. Как он коротко говорил и, слушая ответ, резко сжимал зубы.

Значит, возможно, они. Наверное, они, раз он так… Сергей встал из-за стола и стал быстро собираться. Уходит! Торопится! Значит, они назначили ему встречу.

Сергей вышел из кабинета. Татьяна быстро перевела объективы бинокля на вход в здание.

— Ну чего там? Пришла она?

— Что? Пришла.

— Дай поглядеть! Ну дай поглядеть!..

Сергей мелькнул в проеме стеклянной двери. Вышел, замер на секунду на крыльце и, словно что-то увидев, сбежал по ступенькам вниз.

— Ну дай, говорю, биноклю, — дергала за рукав хозяйка квартиры. — Ну дай…

— Да погодите вы! — довольно резко попросила Татьяна, отрывая глаза от бинокля, чтобы видеть всю улицу.

Увидела, как из стоящей возле обочины машины выбрались два парня. И быстро пошли навстречу Сергею. Тот, увидев их, остановился. И оглянулся, словно ища пути отступления.

— Ну? Ну чего они там делают? Целует он ее? Или уже лапает? Если на работе, то, наверное, лапает. На работе некогда антимонии разводить…

Парни приблизились вплотную к Сергею, обступили его и, поводя возле самого его лица пальцами, начали разговор. О чем они говорили, было непонятно. Но Татьяне казалось, что они угрожают. Угрожают ее мужу.

Она быстро переводила бинокль с лица на лицо. С лица мужа на ненавистные ей лица приставших к нему парней. Один из них был ей знаком. Потому что был там, в машине, возле подъезда. Это он стучал пальцем по стеклу часов, назначая встречу. А теперь…

Теперь он попытался схватить Сергея за руку. И даже схватил, потянул на себя. Но Сергей сбросил чужую руку и быстро пошел прочь.

Парни что-то крикнули вдогонку и не спеша пошли к машине. К той, из которой вышли. К своей машине.

Татьяна направила бинокль на номер. И, запоминая, зашептала его.

— Два. Семнадцать…

— Чего? Какие семнадцать? Ей лет семнадцать? Чего они там? Разделись? Или так. Задрамши? На столе?.. Тогда дай мне поглядеть. Ты обещала!

Татьяна, оттолкнув хозяйку, бросилась к двери, на ходу засовывая бинокль в футляр, а футляр в сумку.

— А мне-то! — крикнула вдогонку женщина. — Ты мне хоть скажи, как он ее… Я же тебя пустила!..

Татьяна бежала вниз по лестнице, перескакивая через две ступеньки, рискуя сломать каблуки.

Выскочила из подъезда. Пробежала по двору до арки. Выскочила на улицу, побежала, не обращая внимания на устремленные на нее удивленные взгляды прохожих.

Машина тронулась с места.

«Догнать! Надо их догнать!» — мгновенно решила Татьяна.

Бросилась к ближайшей, стоящей у обочины машине. Рывком распахнула дверцу. Упала на переднее сиденье.

— Поехали! — скомандовала она.

— Что? — удивленно спросил мужчина за рулем. — Куда поехали?

— Туда поехали, — ткнула рукой Татьяна.

— Мне в другую сторону.

— Ну я вас очень прошу, — мгновенно сменила тон Татьяна. И ласково положила свою ладонь на руку водителя на баранке. — Я вас очень прошу. Именно вас.

— Куда поедем? — оживленно спросил водитель, оглядываясь по сторонам.

— Вон за той машиной.

— Зачем за машиной? У меня есть свободная квартира, — многозначительно сказал водитель. И положил горячую, потную руку на колено Татьяны. — Едем сразу туда? Или вначале в ресторан?

Татьяна смотрела на ползущую вверх по колготкам руку. И смотрела на удаляющуюся машину. За которой надо было гнаться. Но уже поздно было гнаться…

Машина скрылась за поворотом.

— Ну так что?

— Что — что?

— Мы едем? Если едем, то надо быстрее. Пока моя жена…

— Руку убери, — жестко сказала Татьяна, глядя на свою ногу. И на мгновенно замершую на ней чужую руку.

— Что? — удивился вдруг изменившемуся тону водитель.

— Руку с моей ноги убери! Если не хочешь, чтобы я тебе лобовое стекло вышибла, — сказала Татьяна, зажав в кулаке пряжку ремня безопасности.

— Ты что? Ты же сама ко мне села! — обалдел водитель, опасливо косясь на прыгающую в руках Татьяны пряжку. — Ты же сама ко мне! А теперь стекло!..

— Я ошиблась. Я думала, это автобус, — сказала Татьяна. — А это не автобус! — И, поправив юбку, вылезла из машины.

— Дура! — крикнул водитель, убирая с сиденья пряжку ремня безопасности. — Сама лезет, сама…

К машине, беспрерывно оглядываясь на удаляющуюся фигуру Татьяны и постепенно замедляя шаг, подошла женщина.

— Ну слава богу! — воскликнул водитель. — Я уж тебя заждался.

— Кто это? — спросила женщина.

— Кто? О чем ты?

— О той бабе, что только что вылезла из машины.

— Ах эта? Это так… Голосовала она.

— Стоящую машину?

— Ну да. Попросила подвезти. Я сказал, что не могу. Что жду…

— А почему она тогда села? Если ты ее везти отказался.

— Она села? Ну да, села… Чтобы… адрес спросить. Ну да, адрес. Куда надо ехать, если бы я поехал. Но я не поехал, а только объяснил, как надо ехать, если ехать…

— А пока объяснял, за коленки ее хватал?

— Я?!

— Ты! Подлец! Зачем, чтобы объяснить, куда ехать, садить в машину?! На минуту нельзя оставить, чтобы ты бабу себе в машину не заманил…

— Что ты говоришь?

— То, что я видела. Собственными глазами! Давай сюда доверенность!

— При чем здесь доверенность?

— При том, чтобы ты в моей машине чужих баб не щупал!

Женщина ловко выхватила из «бардачка» машины документы и сунула их в свою сумочку.

— Отдай доверенность!

— Не отдам!

— Отдай! Меня без нее любой гаишник…

— Все равно не отдам! Пока не скажешь, что это за баба была. Ну?!

— Не знаю. Я ее первый раз видел.

— И сразу посадил в машину? Не ври! Кобель!

— Ну честное слово! Она сама села! Я ее не звал. Я сидел в машине, а она дверцу открыла и…

— Так не бывает! Без приглашения женщины в машину не садятся!

— Я точно говорю! Она сама…

— Молчи, развратник! — крикнула женщина. И, залепив водителю пощечину, вылезла из машины. — Прощай! Совсем прощай!

— А доверенность? — закричал вдогонку водитель.

— Так доедешь! Я если не доедешь, то я заявлю, что ты угнал у меня машину. Казанова на колесах!

— Отдай доверенность! Истеричка!..

Татьяна быстрыми шагами шла к дому. Мимо остановок городского транспорта. Идти было неблизко. Но о троллейбусах и автобусах она забыла. Совсем забыла. Потому что думала о другом. Думала о муже. И об упущенной ею машине. С номером…