Хитрый, как лис

Глава 11

Лежа в глубокой ванне, Грейс уже меньше думала об Эллисе. Мысли о нем ускользали, как мыло из рук.

Ванная была небольшой, но роскошной. Все было зеленым, только пол был выложен зелеными и белыми кафельными плитками. Половина пола была покрыта толстым зеленым ковром, у стены стоял небольшой туалетный столик, тоже зеленый. Там было множество косметики и парфюмерии. Грейс часто видела в кино подобную обстановку, но мысль о том, что она сама сможет побывать в таких условиях, не приходила ей в голову. Грейс была ошеломлена происшедшей переменой. Еще несколько часов назад она пряталась в канаве, воровала одежду, бежала от полиции. А теперь она в атмосфере чистоты, безопасности и доброжелательства.

Она читала, как влюбляются люди с первого взгляда, часто видела это в кино, но не верила, что это возможно. Теперь она догадывалась, что это происходит с ней. Она сказала Эллису: «Никто не был добр ко мне». И она была благодарна ему даже за то, что тот швырнул ей в лицо пирог, когда она умирала от голода. Она считала этот акт жестом доброты, поскольку выбора у нее не было. Потом в ее жизнь вошел Ричард Крейн. Он спас ее от полиции, привел в свой дом и дал насладиться невиданной роскошью. Да еще к тому же не заставлял отвечать на его вопросы и не обращал внимания на ее глухоту…

Не влюбился ли он в нее? Станет ли мужчина рисковать из-за девушки, о которой ничего не знает, если он в нее не влюблен?

Подобно большинству девушек из низших классов, Грейс была романтичной. Она жадно читала романы и смотрела фильмы, а потом все это переживала, представляя себя в роли героини. Сказочный парень находит ее и уносит от бедности к счастливой и здоровой жизни и любви. Потом она отрезвела, а с тех пор, как потеряла слух, поняла, что ее шанс заиметь мужа и квартиру ничтожен.

Но теперь в ней против воли вспыхнула яркая надежда. Несмотря на свой романтичный характер, Грейс была практичной девушкой и далеко не дурой. Она решила, что единственное объяснение странному поведению Крейна – это любовь.

– «Я некрасива, – говорила Грейс сама себе. – Но, может, он не считает красоту обязательной. Возможно, он видит, что такая девушка готова сделать для него все, готова любить его и хранить верность до самой смерти…»

Она вздохнула, закрыла глаза, вдруг наполнившиеся слезами при мысли о смерти. Потом она вспомнила о своей ответственности. Она не должна нежиться в ванне, пока Ричард – она уже называла его Ричардом – возится с Эллисом. Ее место рядом с ним.

Грейс вышла из ванны, торопливо обтерлась, но не могла не задержаться у зеркала. Нагая, с переброшенным через плечо желтым полотенцем… Даже критический взгляд признал бы, что у нее красивое тело. И у нее появилось дикое желание, едва сдерживаемое, – оказаться в объятиях Крейна. Но она тут же отогнала эту мысль. Широкий ремень отца оставил след в душе Грейс. Отец порол ее, не скрывая, что ее мать ложилась в постель к любому, кто взглянет на нее. Грейс поняла, что нет хуже греха, чем отдаться мужчине. С чувством вины она торопливо уселась перед зеркалом. Ее волосы после шампуня стали мягкими и волнистыми. Она колебалась, стоит ли красить губы, но, увидев в зеркале свой бледный рот, решила, что надо. Она выскользнула из ванной и стала подбирать себе подходящую одежду. Она выбрала платье голубого цвета с узким вырезом и длинными рукавами. Оно оказалось впору и очень ей шло – она едва узнала себя в зеркале.

Наконец она была готова и, отодвинув задвижку, вышла в коридор. Откуда-то долетел запах бекона, и Грейс пошла на этот запах к полуоткрытой двери. Внезапный страх охватил ее. Допустим, она посмотрит в глаза Крейна и не увидит в них никакой любви, и он даже не найдет ее привлекательной после всех неприятностей, которые она принесла с собой. Она робко толкнула дверь и вошла в прекрасно оборудованную кухню. Крейн стоял у электрической плиты и держал в руке вилку, а во рту сигарету. Он с улыбкой обернулся, услышав ее шаги, но улыбка тотчас же застыла у него на лице, и он содрогнулся. Наступила долгая пауза. Грейс похолодела, увидев, что его лицо стало серым. Ужас появился вдруг в его глазах, рот скривился; казалось, он потерял способность дышать. Стук упавшей вилки привел его в чувство. Он попытался улыбнуться, но ничего, кроме гримасы, не получилось.

– Я думал, что это Джули, – прохрипел он. – Я… я действительно подумал, что вы Джули.

Он быстро выскочил вон, оставив Грейс изумленной. Она с трудом сдерживала растущую панику. Механически подняла вилку и перевернула ломтики ветчины. Электрический чайник издал свисток. Девушка стала готовить кофе, не позволяя себе ни о чем думать, кроме завтрака. Она полностью взяла себя в руки и даже не вздрогнула, когда вернулся Крейн. Он уже успокоился, и добродушное выражение вновь появилось у него в глазах. Но Грейс отошла при его приближении.

– Я не могу передать вам, как мне жаль, что я так напугал вас, – сказал он. Она ощутила запах бренди и отошла еще дальше. – Простите меня, – продолжал он. – Я задумался и не слышал, как вы вошли. Это платье было одним из ее любимых, и… В общем, вы очень на нее похожи. Странно, что она и волосы укладывала так же. Вы испугали меня до глубины души.

– О… – сказала она, мгновенно пожалев его и доверившись ему снова, – простите меня тоже. Я не могла подумать…

Не представляя, что она делает, Грейс взяла его за руку.

– Это было глупо с моей стороны, – произнес он, вырывая руку и отступая.

Это было сделано без злости, но Грейс потрясло, что он избегает ее прикосновения.

– Видите ли, – продолжал он, – Джули умерла всего несколько месяцев тому назад, и я… Мне так не хватало ее… И, увидев вас так неожиданно, я подумал… – На мгновение спокойное выражение исчезло с его лица, и на нем опять проступил ужас, но, снова овладев собой, Крейн закончил: – что она вернулась.

Он взял кофейник.

– Ну, давайте есть и пить. Я умираю от голода и думаю, что вы тоже. – Он быстро взглянул на нее. – Вы так напугали меня, что я даже не сказал вам, как вы красивы.

Впервые с момента их встречи она подумала, что он неискренен, что он вовсе не думает, будто она красива, и что он хотел бы, чтобы она не надевала больше это странное платье.

– Вы возьмите тарелки, а я понесу кофе, – сказал он, направляясь к двери.

Грейс взяла тарелки и пошла за ним в длинную узкую гостиную. Крейн поставил кофейник на стол и сел. Она тоже села. Но Грейс чувствовала, что не сможет есть, пока не снимет это платье.

– Я ненадолго, – сказала она и кинулась в спальню.

Грейс торопливо стянула с себя платье, каскад волос рассыпался по ее плечам… Потом она быстро выбрала простое клетчатое платье, а волосы оставила распущенными. В этом наряде она не так привлекательна, но ей не нужны были неискренние комплименты, и она не хотела напоминать Крейну о погибшей сестре.

Она вернулась в гостиную. Крейн посмотрел на нее, и лицо его просветлело.

– Какая вы хорошая! – сказал он. – И все это беспокойство из-за того, что я вел себя как последний дурак. Идите сюда и садитесь. Вы знаете, вы очень привлекательная, миленькая… но, возможно, вам уже кто-нибудь говорил об этом?

Задыхаясь от счастья, Грейс приняла этот комплимент.

Крейн продолжил, прежде чем она успела что-то сказать:

– Я все еще не знаю, как вас зовут.

– Грейс, – начала она решительно, но, вспомнив, что в газетах сообщалось ее имя, решила солгать. – Грейс Стюарт.

Он улыбнулся.

– Прекрасное историческое имя. Можно мне звать вас Грейс?

– Да, – сказала она, опуская голову и краснея. – Да, пожалуйста…

Он рассмеялся.

– У нас еще будет серьезный разговор, Грейс, – сказал он, – но пока надо заниматься делами. Вы продолжайте завтракать. Как только мы поедим, я вынесу отсюда носилки. Не надо, чтобы их нашли здесь.

Она вспомнила об Эллисе.

– Как… он?

Крейн покачал головой.

– Плохо. Но я его уложил в постель. Вам лучше присмотреть за ним, пока я буду занят. Я ненадолго. Он без сознания и бредит. Вы знаете, что он говорит по-немецки? Он что, немец?

Она испугалась его настойчивого взгляда.

– О нет… Его зовут Дэвид Эллис. Я видела его удостоверение.

– Странно. Он говорит какую-то чушь по-немецки.

– Чушь?

– Не будем об этом, – резко произнес он, допил кофе и встал. – Я пойду, если вы не возражаете. Хочу убрать носилки, а также всю позаимствованную вами одежду. Когда я вернусь, мы поговорим.

Он ушел. Она видела, как он скрылся за воротами.

«Я не понимаю, что случилось с ним? – размышляла она, сжав зубы. Вспомнила, как напугала его. Теперь она не думала о его любви. В его глазах не было света, когда он смотрел на нее. И тем не менее он был добр и внимателен. – Нет, его можно понять. Он выглядел страшно… напуганным, как будто… – Она вздрогнула. – Как будто он был виноват! Что он сделал с ней?»

Она уставилась на стол. Потом встала и быстро отнесла все на кухню.

Лучше всего будет, если она сейчас проведает Эллиса, хотя Эллис теперь ничего не значил для нее. Ее мысли были заняты Крейном, а Эллис – досадная помеха, препятствие для планов Крейна относительно нее. Она вошла к Эллису. Он лежал на спине, руки были раскинуты, лицо пылало. Он раскрыл глаза и уставился на нее.

– Я ждал тебя, – сказал он. – где ты была?

– Все в порядке, – ответила она. – Вы больны, но теперь выздоравливаете… – Она говорила, не задумываясь.

– Откуда ты знаешь, что я выздоравливаю? – спросил он, и глаза его гневно блеснули.

– Вы должны успокоиться, – начала она, но он резко схватил ее за горло и с неожиданной силой притянул к себе. Она упала поперек кровати.

– Сука! – рявкнул он. – Ты нашла мужчину и продалась ему. Теперь тебе ничего не надо, кроме него. Ты ведь продалась? Я знаю, вы все одинаковы! Ты продалась за одежду и жратву. Тебя не волнует, что сейчас будет со мной. Ты думаешь, что все будет в порядке? Да он выдаст меня полиции.

Грейс, ужаснувшись, вырвалась у него из рук и ударила его кулаком в лицо. Его руки отпустили ее горло, и она соскользнула с кровати.

– Вы не правы. – Она с трудом вдохнула воздух. – Я сделала все для вас… Я дала слово и держу его… Вы не должны так разговаривать со мной. – Неожиданно она рассердилась. – Как вы смеете говорить что-либо плохое о нем! Он добрый! Слышите? Он очень добрый!

Эллис закрыл глаза.

– Заткнись, – сказал он устало. – Он хочет только одного, и он это получит. Ты слабая маленькая дура. Убирайся.

– Вы не должны так говорить, – прошептала она, потрясенная. – Я хочу вам помочь, но если вы будете так говорить, я не буду вам помогать. Кроме того, вам вредно волноваться.

Эллис махнул рукой, но тут же замер.

– Что это? – спросил он, прислушиваясь. – Кто-то идет!

Грейс подбежала к окну и выглянула. Ее сердце оборвалось, когда она увидела высокую фигуру полицейского в форме.

– Это полиция, – сказала она, кидаясь к Эллису.

– Дай же, дура, мне что-нибудь в руки, – сказал он. – Дай мне нож или что-нибудь еще. Они не возьмут меня живым.

Казалось, к ней вдруг вернулись силы.

– Молчите, ни звука! – прошептала она. – Я не позволю ему войти. Если я заговорю его до прихода Ричарда…

– Давай нож! – бешено зашипел Эллис.

Раздался звонок. Не глядя на Эллиса, побледневшая Грейс вышла из комнаты и направилась по коридору открывать дверь.