Хочешь жить - умей вертеться

Глава 6. Родовой… насест

Надо было срочно узнать, что выгоднее: заниматься дома зельеварением и прочими своими делами или продолжать тупо тягать с полок стройматериалы. Сам я, конечно, по многим причинам склонялся к первому, но терять расположение отца и мелкую, но хоть какую-то денежку не хотелось. Вот такой я продуманный хомяк. Хотя мысли по поводу подкинуть гоблинам маггловские купюры, одну трансфигурированную из мыши и одну наджеминенную, появлялись. Хотя бы ради научного интереса. Вот только как потом с ними нормально дело иметь? Это, конечно, останавливало. Да и с моим наглым «ограблением магазина» надо бы что-то делать, продавщица дождевиков, небось, без зарплаты останется. Все же нехорошо так экспериментировать «в поле» и на живых людях. Тем более девушка там симпатичная, чем она виновата? С другой стороны, а как еще-то?

До чего же неудобно сидеть в маггловском мире, когда надо разбираться, что там с волшебным… Хотя и в эти реалии въехать тоже необходимо. Но магмир с каждым днем для меня все более и более актуален: скоро в школу. И хорошо бы почетче себе представлять реальную расстановку сил в Хогвартсе — занимать круговую оборону в одиночку… не вариант. Рваться на флаг ныне родной страны я не хочу. А сидя дома и вкалывая на складе это положение вещей никак не изменить.

Немудрено, что канонный Снейп в школе лоханулся по-крупному. Сначала с выбором факультета, если была реальная возможность выбора, конечно, потом со всем остальным. Тут уж Эйлин не поблагодаришь, мягко говоря. Хотя в том, что с ней случилось, вряд ли она одна виновата — сама себе так мозги она засрать не могла. Но кто, куда и что именно там нагадил, выяснять пока и опасно, и бесполезно, и попросту — никак. Это взрослый Снейп вроде легилиментил направо и налево, а я мелкий еще, не умею ни фига. Но, блин, хотелось бы…

Зато придумал связаться со Слизнортом, главное, чтобы написал ему не я, конечно, а мать. Раскинул мозгами, сгонял до магазина, разорился на ананас, четыре раза произнес Джеминио. Шестнадцать штук… на меня одного что-то многовато. Позвал Эйлин. Пока чистили и резали, изложил ей концепцию. Заодно понял, что кретин, надо было сперва почистить, потом джеминить. Плюнул, списал прокол на возраст этого тела и начал внимательно слушать матушку. Да, у нее были очень даже хорошие отношения с деканом. Чудненько. К концу вечера я старательно досушивал будущие ананасовые цукаты, а мать писала бывшему учителю.

Ответ пришел на удивление быстро — на следующий день. Узнал об этом я уже после работы, но не это главное. Старина Слизнорт писал, что душевно тронут подарком, радовался, что мать взялась наконец за то, что у нее всегда хорошо получалось и… та-дам! Ему нужен был помощник. В Хогвартсе, оказывается, зельеваров не то чтобы обязывали варить все для Больничного крыла, но традиция была вековая. А у старика и силы уже были не те, и времени не хватало. Лень ему, как я понял. Оплату предлагал, конечно, небольшую, но по расчетам все же превосходящую ту, что была у меня на складе, почти вдвое.

Первые зелья требовались уже в конце августа, а для начала, если его ученице срочно нужны деньги, он готов написать рекомендацию Малпепперу и еще паре аптекарей, но при условии, что потом Эйлин даст слово, что в первую очередь будет работать с ним.

Мать цвела и пахла от радости: еще бы, у нее будет возможность совершенно спокойно видеться с «родной кровинушкой», то есть, в Хогвартс она будет преспокойненько проникать через камин Слизнорта так часто, как она сама договорится.

Ну, пусть посмотрит, как сынок-полукровка на Слизерине пристроился. Я ей не завидую. Да и себе, в общем-то, тоже.

Еще день переписки, и вот у нас появились первые заказы. Типичные, можно сказать: Бодроперцовое, Успокоительное (две модификации), простое ранозаживляющее, ну и, конечно, от фурункулов и прыщей. Малпепппер даже ингредиенты прислал для своего заказа — просто вставай к котлу и вперед. Что мы и сделали. Да, рекомендации Слизнорта дорогого стоят! Зря канонный Северус с ним так, ой, зря. Впрочем, что он мог, оболваненный маминым воспитанием лопушок без гроша за душой, но непомерно развитым самомнением?

Кстати, о самомнении. Мать на аптекарей поначалу кривилась: как же, отпрыски самих Принцев будут работать на каких-то там… А вот не надо было прыскать так далеко, что уже не Принцы, — так и вертелось на языке, но говорить с ней об этом, конечно, было бессмысленно. Так что я пока просто радовался, потому что закончил подсчеты. Выходило вполне неплохо, даже если все ингредиенты пришлось бы закупать.

Это было здорово. Тем более что меня уже спрашивали, останусь ли я на складе до конца лета. Теперь могу спокойно уйти, зная, что ничего не потеряю. А уважаемый декан, глядишь, и к Снейпу версии два-ноль, ко мне то есть, будет относиться лояльнее.

Мне что, мои потребности просты: нормально жить, не ввязываясь ни в какие войны и противостояния. Потом хорошо бы попутешествовать, а после своим делом заняться, чтобы работать было в радость. А там и о личной жизни можно подумать. Домик тоже свой, хотя можно и квартирку поприличнее, с собственным домом возиться тот еще геморрой, пусть с волшебством и попроще. А зельеварню поставить где-нибудь в другом месте, потому что работа отдельно, а жизнь отдельно. Хорошо еще бы поработать на стыке родной науки химии и искусства зельеварения. Но не хочу становиться упертым ученым, придатком котла, полностью забывающим о себе. Быть уважаемым мастером меня бы устроило. И я готов пройти этот путь и вложить все свои силы. Только бы мне никто не мешал.

С работой на складе расстался радостно, правда она со мной — не очень. Все-таки им человека реально не хватало, а я никого вместо себя предложить не мог. К счастью, батя снова выручил, кого-то пристроил. Уходит надо красиво, но красота не в хлопании дверью, а в том, чтобы оставить все так, что если тебе вдруг придется туда постучать, тебе бы там обрадовались. Никогда не знаешь, как жизнь повернется. А потому в колодцы не плюем и трупы туда не сбрасываем.

Наконец забрал свои деньги, смотался в тот неприметный закоулочек, а там Эйлин меня забрала. Свобода-а-а… Иногда хорошо быть несовершеннолетним, проставляться не надо.

Теперь мы с маман работаем дома. С полного попустительства отца, потому как прежде чем заговорить об увольнении, я ему расчеты привел во всех подробностях, он это дело хорошо понимает. Что со Слизнортом, что с аптеками получилось, что мы заработаем минимум вчетверо больше, чем я один на складе. А что до силы, так отжиматься я и дома могу. Кстати, может, турничок?.. Предложил. Даже кусок трубы достал, завалявшийся на складе. Ну, а что, он там давно лежал под стеллажом, такой неприкаянный.

Довольный Тобиас (сын мужиком растет!) через некоторое время приладил турничок в коридорчике. Я тут же и опробовал. И заметил, как папаня кривит рожу, когда я из последних сил выжал восьмой раз и на половине девятого отвалился.

— А ты сколько можешь? — скандальные нотки в голосе я спрятать не смог. Ну, вы ж понимаете, абыдна, да…

Тобиас хмыкнул, подошел, повис, и… выжал четыре раза. Гляжу — стоит красный и злой, кулаки сжимает. Я про себя хмыкаю, но ничего не говорю. Для него, думаю, и это неплохо, он же вон какой здоровый. Не толстый, скорее даже сухощавый, но кость однозначно широкая, да и животик есть небольшой. Одни кулаки чего стоят, мне бы тоже такие пригодились. Показал — и все все поняли. Не говорю ничего и потом, когда вижу, как он делает еще один подход, уже перед сном. И что потом подходит к турничку все чаще, я только рад. В здоровом теле — здоровый ух. Так, глядишь еще и к моим пробежкам присоединится. Хотя вряд ли.

Вообще после расставания с первой в этой жизни работой активность у меня только возросла. Утром — бег, турничок, приседы, пресс. Еще бы штангу сообразить, добавил бы классику — жим, тягу, присед. Но пока и так неплохо.

Появилась отличная возможность вытащить на улицу мать. Все началось с того, что я прикинул, сколько простых травок входит в состав многих зелий и составляет немалую часть ингредиентов в запасах зельевара среднего уровня. У Эйлин, конечно, кое-что было, но совсем по чуть-чуть — кому ей зелья-то было готовить? Себе да мне. А теперь было вполне реально сэкономить, собирая часть трав самим, а заодно и маман выгулять, все-таки не вылезать из дома — не самое здоровое отношение к жизни.

Конечно, первый выход и подготовка к нему были чем-то вроде мультика про Оха и Аха, которые идут в поход, но… оно того стоило. Оказавшись в лесу, мать перестала страдать фигней и едва не попискивала от радости, как девчонка какая. То к дереву бросалась, то к кусту, но травы отыскивала лучше меня, а еще оказалась очень терпеливой — я не услышал от нее ни единой жалобы на усталость, комаров или неудобные тропинки. Это вам не Эванс, да. По пути мы еще и грибочками озаботились, и ягодками. Земляника еще не отошла.

Папаня субботним утром впервые позавтракал булочками с маслом и земляничным джемом, чем был жутко доволен. Как тот удав. Ох, испорчу я их… Главное, чтобы в мое отсутствие не расслабились. Хотя это и правда, задачка. Эх, миссис Эванс на них напустить, что ли? Но пока даже не представляю, как. Буду лучше сам много писем писать из школы — вопросы задавать.

Через пару недель наладился прогресс с заказами. Народ прочухал, видимо, что мы на совесть делаем. А я дорвался до экспериментирования — зря, что ли, любил в лаборатории пропадать все свое свободное аспирантское время?

Правда, начал немного беспокоиться, глядя на Эйлин: как бы она, встретясь невзначай с директором, не похвалила мои успехи в зельеварении, которые представляют собой, увы, ровно то, о чем она мечтала. А то мы снова будем кругом должны. Старался как только слышал слова про директора, напоминать про "девочку Джинни", вроде добился правильного эффекта: мать начинало кривить при одном упоминании доброго дедушки. Я, конечно, в полный дамбигад не особо верю, но быть должным сильным мира сего… нафиг, нафиг. А директор у нас — политик, и этим все сказано.

Благодаря чтению прессы и выискиванию знакомых матери фамилий мне вроде удалось составить самое общее мнение, кто тут кто. Регулярно капал Эйлин на мозги о том, чтобы посетить ее отца, но дело продвигалось слишком медленно. Видно, очень уж ей туда не хотелось.

Выручили зелья. Точнее, новый заказ и разночтения в трех рецептах Летейского эликсира. «Кому же это так не повезло?» — подумал было я, но вопрос был чисто риторическим. Эйлин вздохнула, припомнив какой-то трактат по взаимодействию и совместимости ингредиентов в их домашней библиотеке, и вот уж тут я не оплошал: вцепился, как клещ, пока не выбил согласие на то, что мы до конца дня побываем в ее родовом гнезде.

Родовое гнездо? Вот этот… насест?

После аппарации мне даже глаза протереть захотелось — такой картины общего запустения я не видел давненько, даже в нашем, мягко говоря небогатом и не самом благополучном районе. Мда. И на что похож обитающий там предок?

Ворота в заброшенный садик с корявыми яблонями и зарослями ежевики, чертополоха и еще Мерлин знает чего, перед нами с Эйлин распахнулись сами, медленно, натужно скрипя ржавыми петлями прям как в лучших ужастиках. Давненько тут гостей не принимали. Или они все исключительно через камин? Тогда понятно.

Пока шли до дома, держал мать за руку, трендя о том, как нам с ней до зарезу необходима фамильная библиотека. Она слушала внимательно, но пальцы подозрительно подрагивали.

Стоило нам войти в дом, так началось… Нет, поначалу ничего особенного, домовик был счастлив видеть мисс Принц, мел по полу ушами и едва не плакал от радости. Но вот то, что выглядел он едва ли не хуже Добби в фильме, меня насторожило. И правильно, как вскоре выяснилось.

Потому что сверзившийся не пойми откуда на наши головы дедуля сначала изволил нас проклясть, потом неоднократно пытался укокошить, а когда не вышло (не зря, не зря я еще на складе щиты начал тренировать!) выдал нам столько всего доброго и ласкового словами через рот, что канонному портрету Вальбурги можно было брать у него мастер-класс. Мать, кажется, стала почти прозрачной и уже готова была бежать, теряя тапки, лишь бы не видеть и не слышать дорогого отца. И я ее вполне даже понимал. Но как же меня это взбесило!

— Помедленнее, дедушка, я записываю, — я отпустил руку маман и достал из кармана обычный блокнот с карандашом.

Это вызвало еще одну лавину гадостей, как же, в доме самих Принцев появляются маггловские вещи — как старого Принца только не разорвало! По его мнению, надо эту гадость срочно сжечь, а потом тех, кто принес, поставить к стенке, заавадить, утопить и сжечь. Я снова взял руку Эйлин и тихонько пожал. Она судорожно стиснула мои пальцы, словно ту соломинку, а я подмигнул ей и улыбнулся краем рта, так, чтобы дед не видел. А то еще разразится минут на пятнадцать, на фига нам столько времени на эти глупости тратить? Но, похоже, старик все-таки начал выдыхаться.

— Что, уже все сказал, дедушка? — спросил я, и тот побагровел. — Только не надо повторяться, хотя… Вот это, про Морганину… как ты там загнул?

— Негоже поминать такое детям! — взвился старик.

— Так помянул уже, чего теперь-то, а?

— Зачем явилась? — обратился он к матери, скрипнув зубами и игнорируя мой вопрос.

Ага, ищет слабое звено… Нетушки, мать пугать и над ней глумиться я тебе не дам!

— Книга нужна, — ответил я за нее.

— Маггловское отродье еще и читать умеет?

— Ага, а еще я танцую, пою и крестиком вышиваю, — получи, фашист, гранату.

О, и маму заодно из прострации вывел. Она как про девочку, что во мне сидит, подумает, так немного звереет, ну, в меру ей доступного, конечно. Боевой хомячок. Или белочка.

— И суп грибной умею варить, — продолжал изгаляться я. — Ох, я бы вам сварил, дедушка…

Старик блеснул глазками и снова разразился бранью вперемешку с претензиями, из каковых я вынес наконец кусочек смысла: Эйлин он из рода изгнал. Сволочь старая. И тут меня озарило!

— А как же я? — жалобно спросил я у Эйлин, поворачивая ее за руку к себе. Бровки вверх и такой весь растерянный-растерянный.

И впервые увидел, как в ее глазах, устремленных на отца, мелькнула молния. Йес…

— Пусть ты отказался от меня и отказал мне в семье и в доме, но я, Эйлин Снейп, урожденная Принц, и сын мой, последний носитель крови Принцев, от рода не отказывались! — рявкнула она и где-то что-то глухо громыхнуло. — И это по праву рождения мой дом, и… — она немного задохнулась от волнения. — Акцио, вещи Эйлин Принц!

— Акцио, книги по зельеварению! — добавил я и благоразумно утянул мать за ближайший дверной косяк.

Завалило нас нехило. Дедуле попутно по головке съездило, так что он рядом прилег. Первым. Мать бросилась к нему. Эх, видимо, она все-таки была хорошей дочкой. Когда-то.

— Энерве…

— Мам, погоди, давай его сперва на диван какой-нибудь отлевитируем.

Мне ласково взъерошили волосы.

— Мобиликорпус…

И мы двинулись по темному коридору. Мать контролировала заклинание, а я присматривал, чтобы дедова тушка благополучно миновала всякие там углы. Мало ли, еще пригодится. Все делала мать — колдовать на человека после пары месяцев попаданства как-то… не готов я. Что оружие на человека просто так не наставлю, что палочку. Так я ее воспринимаю, и спинным мозгом чую, что прав.

Ладно, пока дом немного посмотрю, хотя, что тут смотреть-то. Темнота, сырые стены, лишайник… мох. Снаружи и внутри. Бр-р. Как сам старикан только мхом не порос? Понятно, в кого Эйлин свое жилье запустила, сдается, эта неприятность фамильная. Да, много чего мне теперь про мать понятно. Поди, ей еще больше не повезло, чем ее сыночку в каноне.

И вот дедуля Принц лежит на пыльной бархатной кушетке непонятно какого цвета, под голову пристроен траченый молью такой же валик. А Эйлин, кажется, собирается пореветь. Эх, женщина…

— Мам, ты бы это… шла свои вещи собирать, что ли… И домовика позови, пусть займется перетаскиванием. А я пока присмотрю и позову тебя, когда он очнется.

На самом деле я заметил, как у деда дрогнули ресницы, и решил, что будет неплохо его немного поэпатировать. Да и отомстить хотелось, хотя бы словами.

— Ну вот, — протянул я, уставив руки в боки, когда мать ушла. — И что теперь с этим телом делать? А может… нет тела — нет дела?

Я начал вслух раздумывать, как это было бы славно и как бы стало все просто, если кокнуть дурного старикана. Это для матери он грозный глава семьи, отцом или дедом назвать это существо, после всего, что оно нам тут устроило, сложновато… Так что мне он вообще никто. Первый раз сегодня вижу, и не скажу, что много потерял, если бы вообще не познакомился. Тоже мне, предок. Индюк надутый.

Посреди этих моих дурацких рассуждений дедуля таки не выдержал.

— Подумать только, полукровный щенок думает, как настоящий Принц, — разразился он хриплым смехом.

Внезапно. Да, если до этого мать на меня частенько таращилась, теперь пришла моя очередь. Потому что дед ядовитенько так, но популярно объяснил, почему считает меня Принцем. Охренеть. Прикопать того, кто мешает, кем бы он ни был — оказывается, почти семейный девиз. Пауки в банке, и те, кажется, немного приличней себя ведут.

— Теперь я понял, почему Принцы вымерли. У вас все такие добрые и э-э… ценящие родственные связи, да? Чадолюбивые, прямо, как вы… Почему вы еще пару веков назад не окочурились, вот что непонятно. Правильно мать сбежала из вашего дурдома.

Старик снова побагровел, кажется, даже надулся и приготовился еще раз меня проклясть, но щит я уже наколдовывал почти как дышал. Хорошо он меня потренировал сегодня.

Ох, нет… Лорд Принц откинулся обратно на кушетку, немного подергался и замер. Как-то нехорошо подергался.

Я ринулся к нему, автоматом кладя три пальца на шею сбоку, в область сонной артерии. Пульс мне не понравился. Под моими пальцами он то частил, то делал перерывы, пока не стал все слабее и вообще не исчез. Нет, так не пойдет!

Энервейт? А вдруг я сделаю слишком сильно и попросту добью его? Что там по поводу тех, кто убивает беспомощную родню — предатели крови или как? Принцев ведь и это могло подкосить, да и фамильные нелады с головой оттуда расти могут… Нет, мне этого не нать! Рука с палочкой дрогнула, я плюнул, засунул ее обратно, сжал кулак и аккуратно, но хорошенько вдарил по грудине надеясь, что старые кости выдержат. Слава богу, ничего не хрустнуло, а пальцы, которые я пристроил обратно на шею, ощутили слабые, но ровные удары. Фу-у-у…

Вскоре старик быстро задышал и открыл глаза.

— Ну что, дедушка? Долг жизни?

Морда лица снова начала наливаться красным…

— Но ведь так бы сделал любой нормальный Принц?

Этак я его до удара доведу… Хотя такое не тонет и своим быстрым издыханием окружающих не радует.

— Нормальный Принц уже отправил бы эльфа готовить фамильный склеп, — прошипел дед.

— Склеп, конечно, хорошо, но фамильная библиотека меня устроит больше. Там хотя бы интереснее, согласись. А еще полезней и приятней.

Ох, как он скривился! И снова начал что-то лопотать про полукровность, магглов и меня, конечно. Замок он мне не отдаст. Наивный. Да не нужны мне эти руины, восстанавливать такое никаких средств не хватит, сдается мне, даже с волшебством. Нафиг, нафиг. Помрет старик, похороним, а потом недвижимость магглам сдам для тактических игр, вот. Свой дом я совершенно не так представлял. И как мать дрожала, когда сюда шла, заметил. Не зря она из этого дивного местечка смоталась, ой, не зря.

У нас дома по крайней мере сухо, тепло и теперь нашими общими стараниями даже уютно. Все под рукой, нигде не сыплется и не капает, есть приличный холодильник и, я надеюсь, что в скором времени телик тоже обновим. Потому что когда в семье все умеют работать и не страдают фигней, а занимаются делом, то материальная сторона вопроса довольно быстро перестает быть вопросом. А то, что родовые камни и силы от земли — фанатские сказочки, это я уже раньше у матери выяснил. Поэтому единственное, что мне тут надо — библиотека. И не признать долга дед не может, я уже заметил, когда про это говорил, на его запястье что-то блеснуло, и реакцию его видел. Кстати, пойти бы проверить, как она там после Акцио, моя прелесть?

После того, как я познакомил деда со своими рассуждениями, тот снова откинулся, правда, дыхание, слабое, но ровное, и такой же пульс сообщили, что он относительно в порядке. Сбегал до матери, которая уже вернулась — отнесла часть своего добра к нам в Паучий. Теперь рейсом Принц-манор — Паучий тупик трудолюбиво курсировал домовик. Попросил Эйлин усыпить папочку, что она с удовольствием проделала. Кто там писал, что способности либо к зельям, либо к чарам? Нормально все у нее с чарами!

Уточнил этот вопрос. Оказалось, что все-таки в родном доме, каким бы он ни был, и стены помогают… Эх. Ладно, о замке будем думать потом. Когда я школу закончу или когда хозяин наконец кони двинет, только чур без нашего участия.

За разговором едва заметили, как дошли до библиотеки и ужаснулись. Книги сырости не любят, а заклинания хозяин, кажется, совсем забыл обновлять. Ох, застрянем мы тут! Нет, ну нельзя же так с книгами! Впрочем…

— Мам, поручи домовику разобрать библиотеку, все привести в порядок и перенести к нам.

— Куда к нам?

Она задала на удивление хороший вопрос, что для маман, надо сказать, редкость.

— Насколько это можно будет уменьшить? Есть ли здесь сундуки с расширением пространства? Можно ли зачаровать шкаф или наш подвал, чтобы все вошло?

Зря я надеялся на лучшее, ой, зря. Мать дала мне исчерпывающую консультацию, которую свести можно было к одной фразе: есть, но не про нашу честь. Точнее, кошелек. Зачаровать можно что угодно и как угодно, но если сундук может приобрести средней руки волшебник, который трудится за среднюю же оплату примерно лет через пять жесткой экономии, то зачаровать шкаф — это уже для птиц высокого полета типа Малфоев, а подвал… пожалуй, это уже к Мерлину. Потому что даже Дамблдору такое не по плечу.

«А Темному Лорду? — чуть не вырвалось у меня, но я сжал зубы и переключил мысли. — Кажется, если Том своим последователям пообещал что-то в этом роде, немудрено, что все, кто хотел чего-то бОльшего, построились к нему в очередь».

В конце концов я рассказал Эйлин про Долг жизни, и она радостно всплеснула руками. Я молодец, я знаю. Ах, значит книги теперь можно приводить в порядок тут, и я могу наведываться в библиотеку, когда мне понадобится. Ага, только еще пару щитов отработаю. А пока заберем вот это… это и это…

— Вингардиум Левиоса.

Краем глаза увидел, как к процессу подключилась мать и минут через десять обозревал кучу, точнее, стенку из книг, которая доходила мне до ушей.

— Думаешь, дома войдет? — скептически спросил я Эйлин, обойдя эту «стену».

— Нет… Ладно, возьму только две, вот эту, мы о ней говорили, и один гримуар, по которому я училась зельеварению дома.

— А по трансфигурации ничего нет?

— Есть. Придешь и почитаешь. Или возьмешь с собой.

— Одну-то можно взять?

— Что тебя интересует?

— Анимагия.

— Слишком рано, — отрезала мать, и я аж рот приоткрыл от неожиданности.

— Фамильное презрение к младшим заразно, что ли?

— Не поняла?..

— Не относись ко мне, как твой отец к тебе.

— Что?! А… Ох, — плечи Эйлин опустились. — Прости. Наверное, тут я стала бы точно такой же, как он. Дело в том, что сейчас ты вряд ли что найдешь. Я поручу Лотти.

Полуразвалившееся родовое гнездо, гордо именуемое «замок Принцев» мы покинули почти затемно. Как же хорошо я почувствовал себя дома! Даже мать, кажется, расправила спину. А потом пришлось браться за работу — расставлять книги, пока что на полу, раскладывать материны вещи. Благо их было не так много, как мне поначалу показалось там, в замке. Провозились до полуночи.

Отца не привлекали — мужику на работу с утра, вообще старались не шуметь, но для чего колдовские книги притащили, я, естественно, просветил. Качественные зелья — хорошие деньги. Можно будет к морю съездить. Можно ремонт дома начать. Можно… да хоть машину купить. Когда деньги есть, много чего можно. Фантазировал я, само собой, исходя из отцовых интересов, так что под конец он пообещал стеллаж для книг в подвале соорудить! Мать смотрела на нас такими круглыми глазами…

И мы все-таки выяснили, какой из рецептов Летейского оптимальный, так что завтра встанем, приберем вещи окончательно и начнем. А там, глядишь, эльфа мне хорошую книжечку наконец добудет. Кстати, Лотти гораздо лучше чувствовала себя на нашей кухне, я заметил. Так что надо будет Эйлин намекнуть, чтобы пригласила ее к нам. Понятно, что деда она не кинет, домовики этого не могут, а вот с нами побыть, «для души», можно сказать, ну и для нашей пользы…