Хочешь выжить - убей!

12

— Добрый день. — Приветливо улыбаясь секретарше, в приемную вошел Викинг. — Яков Юрьевич у себя? — Он положил на ее стол коробку конфет. — Мы договорились о встрече.

— Да-да. — Вскочив, она шагнула к двери в кабинет и предупредительно открыла ее. — Вас ждут.

— Спасибо. — Викинг вошел в кабинет.

— Добрый день. — Гобин вышел из-за стола и протянул руку.

— Здравствуйте, — по-прежнему улыбаясь. Викинг пожал тонкие, слабые пальцы Гобина. — Я звонил вам, — напомнил он. — И вы мне сказали, что узнали кое-что о Стахове. Что именно?

— Видите ли, — разыгрывая смущение, вздохнул Гобин, — Стахов арестован.

За изнасилование. Позавчера. Я несколько дней назад предлагал ему работу.

Стахов хороший, опытный водитель. Но он не пришел. А вот сейчас, — вздохнув, виновато улыбнулся он, — сейчас Олег находится в милиции.

— Какая жалость, — усмехнулся Викинг.

— Я понимаю, — кивнул Гобин.

— Мне жаль вас, — холодно проговорил Викинг. Глаза Якова Юрьевича расширились, и в них заплескался страх. — Вы долго думали, — спросил Викинг, — кого нам подсунуть. И остановились на кандидатуре Стахова. Он в милиции и разговора с ним не получится. Водитель же, который действительно виновен, сейчас скорее всего в рейсе. И вы не хотите терять деньги. Но зря вы так поступили. Водителя не тронули бы до тех пор, пока он не вернется. Подождите, — словно только что догадавшись, отступил на шаг Викинг и уставился на Якова Юрьевича удивленно-восторженным взглядом.

— В чем дело? — тоже отступая, заволновался тот.

— За рулем «КамАЗа» той ночью были вы, — уверенно проговорил Викинг. — Вот поэтому...

— Да вы что?! — воскликнул перепуганный Гобин. — Вы думаете, что говорите?! Я за рулем «КамАЗа» не сидел уже лет шесть. Да и раньше только асфальт развозил. Года три отработал. Все больше директором...

— Яков Юрьевич, — прервал его Викинг, — мне нужен водитель «КамАЗа», о котором мы вас спрашивали. Ну?

— Стахов это, — чуть слышно пробормотал Гобин, — Ну что же, — по-дружески мягко сказал Викинг. — Вам виднее. До скорой встречи. — Поклонившись, шагнул к двери. Не открывая ее, остановился и улыбнулся. — Надеюсь, объяснять вам нелепость вашего заявления в правоохранительные органы не стоит. Хотя бы потому, — он подмигнул замершему от испуга Якову Юрьевичу, — что это может стоить вам жизни. А вы еще относительно молоды. — Викинг вышел. Сглотнув ставшую липкой слюну, Гобин облизнул пересохшие губы.

— Спасибо, — поблагодарил секретаршу Викинг. — Значит, Стахов лихой водила?

— Гоняет, как на гонках, — кокетливо улыбнулась девушка. — Правда, в аварии, в серьезные, он не попадал. А в этот раз приехал, — понизив голос, бросила быстрый взгляд на дверь шефа, — у прицепа поворотки и тормозные фонари разбиты. Яков Юрьевич хотел его куда-то отправить, чтобы тот рассчитался за повреждения, но Стахова арестовали. Говорят, что сожительницу свою изнасиловал, — фыркнула она.

— Вот как? — искренне удивился Викинг. — Как же он женщину, с которой сожительствовал, изнасиловал?

— Да это не он, об этом все говорят. Просто Стахов был раньше судим, вот милиция его и захотела снова посадить. В последний раз ему они доказать что-то не смогли, ну и мстят.

— Спасибо, — поблагодарил Викинг, — за столь интересную информацию. До свидания. — Он шагнул к выходу. Остановившись, улыбнулся. — В следующий раз обещаю вам букет прекрасных цветов, — Ну что вы, — деланно смутилась она. В приемную вошел круглолицый здоровяк.

— Привет, Зинуля, — сверкнув золотыми зубами, сказал он. — Шеф у себя?

— Да, — недовольно бросила она.

— До свидания, — попрощался Викинг и неторопливо вышел.

— Твой хахаль? — бросив ему вслед наглый взгляд, ухмыльнулся Русый.

— У тебя одно на уме. — Начиная печатать на машинке, Зина покачала головой.

— Попадешь под меня, — открывая дверь в кабинет, хохотнул Русый, — у тебя тоже одно на уме будет. Продолжая посмеиваться, вошел и закрыл дверь.

— Че такой смурной? — небрежно садясь в кожаное кресло, взглянул он на мрачного Гоби на.

— Как все прошло?

— Все в ажуре, цветы на абажуре. Она будет говорить, что не помнит, кто ее отодрал.

— Подожди, — встрепенулся Гобин, — а как же Стахов?

— Страха выпустили, — доставая сигареты, сообщил Русый.

— Когда?

— Так еще вчера нагнали. — Прикурив, здоровяк выдохнул дым в сторону Гобина. Поморщившись, тот покачал головой. — Тебе это не в кайф? Так она сразу сказала, что нагружать по этому делу Страха не станет. Я на нее сначала наезжать стал, но вижу, голяк. Поэтому...

— Она расскажет милиции все как было, — простонал Гобин.

— Нет, — успокоил его Русый. — Ничего она мусорам петь не будет. Я ее маман упомянул, и она с ходу скисла. Страх — мужик не промах.

— Да плевал я на него! — закричал Гобин. Давая выход страху и раздражению, вскочил и, упершись руками в край стола, уставился на Русого. — Она должна была валить все на Стахова! Я же говорил...

— Не рычи! — рявкнул Русый. — То, что ты велел, я сделал. Твой сынуля в стороне! Так что гони остальную часть и в разбеге. А за горло меня брать не надо, — предупредил он. — У меня на крик в мою сторону реакция больная, крыша едет. Могу и зашибить ненароком.

— Ты! Пугать меня вздумал! Да я... — Не находя слов, Гобин схватил графин.

— Тормози! — отскакивая от стола, крикнул Русый.

— Сволочь! — взвизгнул Яков Юрьевич. — Пошел отсюда! Скотина!

— Лады, — удивленно бросил Русый. — Потом свидимся. — Выйдя из кабинета, прикрыл дверь. — Слышь, лапуля — обратился он к Зинаиде, — чего он?!

С перепоя, что ли'? Или бабу с другим застукал?

— Не мешай, — продолжая быстро стучать на машинке, огрызнулась Зина.

— Я вам потом это припомню, — угрожающе предупредил Русый и, выйдя, громко хлопнул дверью.

Гобин непонимающе посмотрел на графин в своей руке. Потом упал в кресло, вынул стеклянную пробку и сделал несколько жадных глотков. Зазвонил телефон. Вздохнув, он после третьего звонка поднял трубку:

— Да?

— Яша, — узнал он голос жены, — ну что? А то Ромка...

— Посадят его! — заорал Гобин. — На пожизненное!

— Господи, — всхлипнула она. — Неужели ничего сделать нельзя?

— Пусть сидит дома! — резко бросил он. — И никуда носа не кажет. И успокойся, — услышав, как жена заплакала, прокричал Яков Юрьевич, — все хорошо.

— Бросил трубку, вздохнул. — Зря я так с Русым, — пробормотал он. — Ведь он может запросто парням своим сказать, и поймают где-нибудь. Надо себе охрану заводить. Раньше вроде все хорошо было. Хват со своими вступался. Да и побаивались меня. — Он вздохнул. — А тут я, похоже, попал, как муха на липучку.

— Он включил переговорное устройство. — Зина, сделай кофе покрепче. — И, вздохнув, добавил:

— Коньяку купи.

— Не похоже, что он сказал правду, — говорил в телефон Викинг. — Просто решил сделать, как говорится, этого Стахова крайним. Ведь, как он думал, Стахов сидит. Но я узнал, что его отпустили.

— Так в чем дело? — услышал он раздраженный голос Азиата. — Найди Стахова и все узнай. Тебя ведь не надо учить, как это делается?

— Не надо, — усмехнулся Викинг. Положив трубку, задумался. — Ну что же, — он посмотрел на часы, — нужно искать Стахова. Думаю, сделать это будет нетрудно. Стахов, как я понял, личность известная. Конечно, не во всем Воронеже, но в определенных кругах его знают. Плохо, что у него нет постоянного места жительства. Следовательно, он обитает у кого-то из знакомых. Может, у какой-нибудь соскучившейся по мужской ласке молодухи. Так. — Достал сигарету, щелкнул зажигалкой и задумчиво уставился на огонек. — С чего начнем? Пожалуй, надо начать с Гобина. Он, наверное, знает, у кого может быть Стахов. Хотя Гобин сейчас перепуган. А светиться у него лишний раз... — Поморщившись, снова щелкнул зажигалкой. — Но Стахова надо искать в любом случае. И похоже, единственный, кто может помочь установить его местонахождение, — Гобин.

Вообще-то причина для звонка ему есть, он говорил, что Стахов сидит, а его отпустили.

— Что решил? — спросил Колобок.

— Хрен его знает, — уныло протянул лежавший на накрытой покрывалом кровати Олег. — У меня тут еще канитель с одним новым русским вышла. Дело... — Договорить ему не дал звонок входной двери. Колобок, предостерегающе взглянув на него, пошел в прихожую.

— Ну? — недовольно спросил он. — Кто?

— Игорек, — раздался с площадки игривый женский голос, — это мы.

— Сегодня не приемный день, — бросил он и вернулся в комнату.

— Сейчас трезвонить начнут, — усмехнулся поднявшийся Страх.

— Нет, — сказал Колобок, — они меня знают и стараются не надоедать. — Сел на стул и взглянул на вернувшегося на кровать Олега. — Что там за канитель?

— спросил он.

— Да так, — нехотя проговорил Олег. — Чувствую, неприятности будут.

Поэтому и Гобину не кажусь. Тот за фонари задние высчитать хочет. Да и сбоку прицеп трохи оцарапал. Это, правда, из другой оперы, но хрен один.

Колобок испытующе взглянул на Стахова.

— Трупы есть?

— Хрен их знает, — безразлично дернул тот плечами. — Менты не щекочут, значит, заявы не было. А мне нырять в ментовскую — себе дороже. Так, может, поймут, что я молчать буду, и все.

— Смотря о чем молчать, — возразил Колобок.

— Хорош тебе, — буркнул Олег. — И так настроение ниже отметки. Может, вмажем?

— Да мне сейчас надо к сеструхе смотаться. Просила ее на дачу отвезти.

— Слышь, — уставился на него Страх, — на что ты живешь? Ведь...

— Мое дело, — отрезал Колобок.

— Вообще-то да, — согласился Олег.

— Ты не поедешь со мной? — поднимаясь, спросил Колобок.

— Нет, лучше поваляюсь. После камеры кровать душу, не говоря о теле, гладит.

— Он шофер, — гордо сказала Аленка. — Большие машины водит и ездит далеко.

— Любишь отца? — спросил Викинг.

— Да, — кивнула девочка, — он хороший. Только иногда, — опустив голову, призналась она, — выпьет и начинает с мамой ругаться. Вернее, она с ним. — Аленка взглянула на сидящую перед телевизором Элеонору.

— Прекрати, — строго посмотрела на нее мать. — Дяде это совсем...

— Вы мой дядя? — быстро спросила девочка.

— Точно, — весело согласился Викинг. — Ты не против?

— Нет, — помотала головой Аленка. — Вы хороший. Мне подарков привезли.

Но я папу люблю, — вздохнула она. — У всех папы дома живут. Если кто-то обидит, папа заступается. А я... — Не договорив, тяжело, не по-детски, вздохнула.

— Перестань, Аленка, — негромко попросила Элеонора. — Ведь у тебя есть все. Другие тебе завидуют.

— Все. — Подняв голову, дочь посмотрела ей в глаза. — И папа есть.

Только не живет со мной, а, как в кино, приезжает иногда. Если у тебя настроение хорошее, ты его пускаешь и мне с ним побыть можно. А чего-то не получается на работе, ты его прогоняешь. Начинаешь кричать, что он тебе жизнь испортил. Что он пьяница и бабник.

— Хватит! — рассердилась Элеонора. — Как ты смеешь...

— Не кричи на нее, — одернул сестру Викинг. — Девчонка по-своему права.

Дети чувствуют хороших людей. И если она, — он посмотрел на девочку, — говорит, что отец хороший, значит, он действительно хороший человек. Почему ты разошлась с ним?

— Альфред, — недовольно ответила Элеонора, — давай не будем говорить об этом при ней. Она еще мала.

— На сей раз ты права, — бросил Викинг. Поднявшись, весело предложил:

— А не смотаться ли нам в город? Сходим куда-нибудь, например, в кино. Как ты, — обратился он к Аленке, — не против?

— Нет, — весело улыбнулась она, — только мама...

— Маму мы уговорим, — подмигнул ей Викинг. — Да она и сама с удовольствием поддержит нашу затею. Так? — Улыбаясь, взглянул на Элеонору.

Аленка тоже посмотрела на мать.

— Что с вами сделаешь? — притворно вздохнула та. — Поехали. Я сейчас...

— Не надо, — покачал головой Викинг. — Сегодня за вашу безопасность буду отвечать я.

— Ладно, — засмеялась Элеонора. — Доверим дяде нашу безопасность? — обратилась она к дочке.

— Конечно. Дядя сильный. А вы мне по кому дядя? — неожиданно обратилась девочка к Викингу. — По папе или по маме?

— По маме, — улыбнулся он. — Я ее родной брат. Самый что ни на есть наироднейший.

Стахов медленно шел по улице. Колобок уехал, а он, полежав с полчаса, внезапно решил сходить в город. Захотелось просто пройтись по улице. Ни о чем не думая, ни с кем не разговаривая. Олег достал сигарету. Прикурив, посмотрел на светящиеся окна домов. Горько улыбнулся.

— Скоро сорок три стукнет, — буркнул он, — а ни семьи, ни дома. Ведь, наверное, здорово, когда приезжаешь из рейса, а тебя ждут жена, дети... — Жадно затянувшись, вспомнил недавний разговор с милиционером, когда он рассказал о причине ссоры с Валентиной. "Надо бы проведать ее, — мелькнула у него мысль. Но тут же передумал, покачал головой:

— Пока не вижу, дышится легче. А если зайду, да начнет про то, как ее оттыкали..." — Мне эти разборы, — уже не в первый раз удерживая себя, пробормотал он, — на хрен не упали. И так вот-вот канитель начнется. «А может, и не будет ничего, — внезапно подумал он. — Если что, то давно бы уже прикатил кто-нибудь. Может, они и номер не засекли?»

Вспомнив ту ночь, нахмурился. В несколько глубоких затяжек докурив сигарету до фильтра, бросил окурок, растер подошвой.

— Хорошо! — крепко уцепившись за поручни качелей, воскликнула Аленка.

— Ты не сильно качай, — взволнованно сказала Элеонора, — а то, не дай Бог, упадет.

— Не упаду! — услышав слова матери, засмеялась Аленка.

— Смелая девчонка, — раскачивая качели, улыбнулся Викинг. — В маму. Ты тоже любила на качелях качаться. Качели чуть ли не переворачиваются. Мать увидит и кричит из окна: «Элен! Ты что, хочешь меня до инфаркта довести!»

Элеонора улыбнулась и тут же погрустнела: .

— Она и умерла от инфаркта. Ты пропал, и ни слуху ни духу. Отец болеть начал. Ну и... — Не договорив, махнула рукой и, порывисто отвернувшись, вытерла выступившие слезы.

— Сидел я, — нехотя признался Викинг. — А до этого в розыске был.

Неужели милиция к вам не приходила?

— Может, и была. Я же после десятого класса в Москве в финансовый поступила. Наверное, мать с отцом знали, — вздохнула она, — потому что я в письмах о тебе постоянно спрашивала. А они ничего не писали. Значит, знали.

— Конечно, знали, — опустил голову Викинг. — Ведь когда я в розыске был, милиция наверняка наведывалась. Да и из тюрьмы, и из лагеря сообщали.

Хотя... — Не договорив, вздохнул.

— Дядя Альфред! — попросила Аленка. — Еще.

— Сейчас, — кивнул он. Несколько раз толкнув качели, взглянул на сестру. — Ты, случайно, Стахова не знаешь?

— Почему не знаю? Он с Рудаковым в одной автоколонне был. Да и совсем недавно, после того как из тюрьмы вышел, они на Гобина вместе работали.

— Твой тоже на Гобина ишачит? Элеонора молча кивнула.

— Может, знаешь, где этого Стахова отыскать можно? — как бы невзначай поинтересовался Викинг.

— Зачем он тебе нужен? — быстро спросила Элеонора.

— Да так, — неопределенно отозвался он. — Просто один знакомый...

— Ты сейчас чем занимаешься? — вопросом перебила она.

— Ну, как сказать, — оттягивая время, не зная, что ответить, начал Викинг. — Иногда...

— Ты преступник? — пытливо вгляделась ему в глаза сестра.

— Сейчас в любого пальцем ткни, — улыбнулся он, — и попадешь в преступника. По крайней мере все самые добропорядочные граждане стараются скрыть от налоговой свой истинный доход. А ведь во всех цивилизованных странах...

— Не мудри, — перебила его Элеонора, — ответь честно: зачем ты приехал в Воронеж?

— Я мог бы сделать тебе приятное, — усмехнулся Викинг, — и сказать, что для того, чтобы проведать тебя, но...

— Я в это никогда не поверю, — сказала Элеонора.

— Правильно сделаешь, — кивнул он.

— Мама! — громко сказала Аленка. — У меня голова кружится.

— Останови, — пытаясь поймать качели, воскликнула Элеонора. Викинг, ухватившись за поручни, начал останавливать качели. — Держись! — с тревогой глядя на дочь, крикнула Элеонора. — Сейчас дядя Альфред остановит!

— Сядь, — стараясь говорить спокойно, бросил Викинг. Сейчас будет мягкая остановка.

Едва качели остановились, Элеонора сняла Аленку.

— Что с тобой? — поставив ее на ноги, спросила она.

— Голова как-то закружилась, — обняв мать, сказала девочка.

— Видно, когда качалась, — погладив ее по волосам, улыбнулся Викинг, — фонари то вверх, то вниз. А это и на взрослого иногда действует. Я как-то не подумал, — виновато признался он.

— Дядя Альфред, — посмотрела на него племянница, — у вас дети есть?

Викинг, не зная, что ответить, растерянно посмотрел на сестру.

— Ну, — злорадно улыбнулась та, — ответь племяннице.

— Так пока нет. — Он с сожалением развел руками. — Как-то не получилось — Ты, наверное, пил много, — с жалостью посмотрела на него Аленка.

— Как сосед наш, Паркин. Он тоже один живет. Совсем старый уже. Пропил, говорит, я жизнь свою. А сейчас и хлеб пожевать некому. Это он так говорит, — объяснила она дяде. — У него зубов совсем нет.

— Хватит, Аленка, — улыбнулась мать. — У дяди Альфреда зубы все целы. К тому же он еще не так стар. Вот женим его, — смеясь, прижала дочь к себе, — а там, глядишь, и двоюродные братья или сестры у тебя появятся.

Викинг невесело улыбнулся.

— Мама. — Обняв мать за шею, Аленка наклонила ее к себе и что-то тихо прошептала.

Бросив взгляд на доставшего сигарету брата, Элеонора тоже что-то шепнула дочери на ухо.

— Не смогу, — виновато сказала Аленка.

— Ну хорошо. — Элеонора взяла дочь за руку. — Мы сейчас, — сказала она Викингу и повела дочь к стоявшим неподалеку металлическим гаражам.

Стахов посмотрел на часы и зевнул. Рядом притормозила машина.

— Двигай дальше, — недружелюбно бросил Олег.

— Садись, — открыв дверцу, позвал его Колобок.

— Ты?... — узнал Олег.

— Чего шатаешься? — спросил Колобок.

— Да так, — честно ответил Олег. — Захотелось по улице прошвырнуться.

Давно вечером по городу не шлялся. — Он улыбнулся. — А в этом есть своя прелесть.

— Ага, — насмешливо согласился Колобок. — Нарвался бы на каких-нибудь вышедших из подвала каратек. Они обычно подогреют себя спиртным, благо сейчас всего вдоволь, и ищут объект для отработки ударов.

— Ты так говоришь, — усмехнулся Олег, — будто по вечерам никуда не ходишь.

— По крайней мере стараюсь, — ответил Колобок. — Пару раз нарывался.

— И как? — с интересом взглянул на него Олег.

— Раз в больницу, — усмехнулся Колобок. — Меня сзади сразу по жбану съездили, а потом уже пинали.

— Может, какие-нибудь знакомые, кому ты где-то дорогу перешел?

— Нет. Потом узнал: ребятишки-десятиклассники перепутали с каким-то учителем.

— А второй раз?

— В милицию попал, — засмеялся Колобок.

— Как это? — не понял Олег. — Сам, что ли, к кому...

— Да нет. Я за сигаретами ходил часа в два, может. Даже чуть позже.

«Москвич», притормозив, свернул вправо.

— Приехали, — буркнул Колобок. Они услышали громкий смех.

— На кой тачку глушишь? — быстро спросил Олег.

— Тут пару раз было... — спокойно отозвался Колобок. — Выйдешь ворота открывать — тебя в гараж затолкнут, а машина уезжает. Малолетки развлекаются.

Вот и глушишь, а ключ с собой берешь.

— Во дают! — раздался совсем рядом громкий голос. — Может, и нам отлить? — Ответом ему был громкий хохот нескольких человек.

— Валим отсюда, — вглядываясь в темноту, сказал Олег. — Мне неприятности на хрен не упали.

— Альфред! — услышали они пронзительный женский крик.

Колобок выскочил из машины и крикнул:

— Отстали от бабы!

— Во, — раздалось в ответ, — защитничек появился.

— В рот компот, — выдохнул Олег. — Чего влез? — В свете луны он увидел неторопливо подходивших к приятелю троих длинноволосых парней.

— Ты, что ли, вякал? — спросил один из них. Поднырнув под брошенную в ударе руку, Колобок ударил его одновременно головой в живот и кулаком в подколенные сгибы. Тот с размаху ударился спиной о бетон. Колобок подбил руку второго противника, ухватил его за пояс, резко выпрямившись, поднял противника в воздух и бросил спиной на землю. Олег футбольным пинком достал колено третьего. Тот взвыл и упал ему под ноги. Олег мощным ударом впечатал носок ему в живот.

— Валим! — бросил он.

Колобок, не отвечая, рванулся вперед, откуда доносился шум характерный драки. Коротко выматерившись, Олег бросился за ним. Колобок поймал одного за руку и швырнул его грудью и лицом в железные ворота ближайшего гаража. Впереди несколько парней с матом и прочими угрожающими криками, натыкаясь друг на друга, молотили руками и ногами. Он увидел лежавших двоих, громко крикнул:

«Козлы греба-ные!» — и прыгнул к ним. Резкой подсечкой сбив одного, успел хватить его кулаком, прежде чем тот упал на бетон.

Колобка сильно ударили по спине. Обернувшись, он кулаком сбил еще одного.

— Атас! — рявкнул прыгнувший справа от него Олег. Колобок отпрянул. У его шеи в лунном свете тускло блеснуло лезвие ножа. Олег каблуком ударил парня с ножом в бок. Тот метнулся влево. Удар ногой в живот согнул его.

— Псина! — выдохнул Олег и, вцепившись парню в волосы, несколько раз с силой ударил его о колено. Колобок уложил еще одного. Четверо или пятеро парней неожиданно бросились врассыпную.

— Благодарю, мужики, — услышали Колобок и Олег веселый мужской голос. — Помогли вовремя. Иначе бы кучей навалились, сбили — и все. — К ним подошел высокий мужчина в порванной, местами окровавленной спортивной куртке. Он пожал руку сначала Колобку, затем постоянно оглядывавшемуся Олегу.

— Валить надо, — бросил Олег, — а то сейчас явятся архангелы — и доказывай, что ты потомок Рубин Гуда.

— Хорошо сказано, — улыбнулся Викинг. — И верно, надо уходить. — Он кивнул на свет фар свернувшей с дороги машины. — Это милиция. Давайте за мной, у меня машина, — кивнул он на стоящий с включенными габаритами «Москвич».

— Я дергаю, — кратко ответил Олег и рванул за угол крайнего гаража.

— Сюда, — поймал его за плечо Викинг. — Там милиция. Ты как? — повернулся он к Колобку.

— Я знаю, что сказать, — бросил тот и пошел назад к своей машине.

— Бегом, — буркнул Викинг и рванулся в сторону двора девятиэтажного дома. Олег побежал следом.

— Мама, — испуганно спросила Аленка, — они не убьют дядю Альфреда? Ведь их там много.

— Он сказал, бегите. — Быстрым шагом, ухватив дочь за руку, Элеонора вошла во двор своего дома. — Он знает, что делает.

После качелей дочь шепнула ей, что хочет по-маленькому, она повела ее за гаражи. Когда Аленка уже поднималась, раздался насмешливый смех и из кустов вышли несколько парней. Окружив их, они начали издевательски предлагать свою помощь. Когда один из них попытался вырвать из рук Элеоноры дочь, она наотмашь ударила его и громко крикнула: «Альфред!» Совсем рядом почти сразу раздался грубый мужской голос: «Отстали от бабы!»

Трое парней рванулись в ту сторону, и она услышала шум драки. Тут появился брат. Двое упали сразу. Прорвавшись к ним и закрывая их собой, он крикнул:

— Домой! Вы мне мешаете!

Подхватив дочь на руки, Элеонора бросилась в кусты. Один из парней кинулся следом. Отпустив Аленку, она подхватила толстую палку и с размаху ударила. Парень упал. Выбежав на проезжую часть улицы, Элеонора увидела такси; она бросилась наперерез. Водитель остановился и начал было материться, но пятьдесят долларов, протянутые женщиной, мгновенно сделали его вежливым.

— Господи, — открывая ключом дверь, прошептала Элеонора, — помоги Альфреду!

Ее удивило и обрадовало неожиданное появление брата, который давно пропал. Но, как она поняла, родители знали, что Альфред отбывает срок, и почему-то скрывали это от нее. Окончив финансовый институт с красным дипломом, она уехала в Воронеж, куда звал ее Семен Рудаков, с которым познакомилась в поезде. Элеонора работала в облпотребсоюзе. Семен там же был шофером. Через месяц они поженились. И уже через год родилась Аленка. Элеонора была счастлива.

Но работа на государство закончилась в девяносто пятом году. Те, кто успел сделать себе капитал и сохранить хоть какую-то его часть, начали заниматься коммерцией. Кое-кто открывал магазины или ларьки. Другие хотели приумножить свое богатство за счет ресторанов или кафе.

Элеонора выбрала другой путь. Неожиданно для многих она открыла ателье по пошиву одежды. Никто не знал, что этим она обязана приехавшему в Воронеж модельеру из Германии. Элеонора грустно улыбнулась. Многие думали, что она была его любовницей. Так понял ее частые встречи с Вальтером и Семен. До этого почти не пьющий, он начал приходить домой нетрезвым. Потом у него появилась какая-то женщина. Элеонора вспомнила, как однажды ночью — она спала с ним очень редко — он назвал ее Лидой. Это и стало причиной развода. Вальтер уехал. Ателье Элеоноры процветало. К ней приезжали с заказами богатые люди из Москвы и Петербурга. Несколько крупных партий костюмов и женских платьев ушли за границу. Этим Элеонора была обязана Вальтеру, с которым ее связывала дружба.

Познакомились они так. Вальтер шел мимо их ворот, когда Элеонора на стареньком отцовском «Москвиче» выезжала из двора. Она сбила Вальтера.

Естественно, перепугавшись, довела пострадавшего до своей квартиры. Вальтер отлично говорил по-русски. Узнав, кто он, она испугалась окончательно. Но Вальтер успокоил Элеонору, сказав, что в полицию о случившемся сообщать не намерен, а в Воронеже находится с частным визитом. Элеонора в детстве и в юности увлекалась моделированием женской одежды. Не оставляла это занятие и будучи взрослой. Жены местных начальников пользовались ее услугами. Шила Элеонора тоже прекрасно. -Вальтер случайно увидел ее рисунки и эскизы и заинтересовался. Он и предложил Элеоноре открыть ателье, однако все упиралось в деньги. Вальтер уехал на несколько дней и привез необходимую сумму. Элеонора чувствовала, что нравится ему, но его что-то сдерживало, и она была этому рада.

Она по-прежнему любила Семена. И в то же время не могла простить ему измены.

Вальтер через год вывез ее модели в Германию, затем вдруг неожиданно пропал.

Элеонора не пыталась найти его. Она думала, что является виновницей разлада семейной жизни Вальтера. И вот приехал брат. Когда он неожиданно появился, она обрадовалась. Все-таки брат остался единственным родным человеком.

— Как ты, Альфред? — открывая дверь квартиры, прошептала она.

— Мама. — Поняв ее состояние, Аленка взяла ее за руку. -Дядя Альфред сильный, и он справится с хулиганами.

— Конечно. — Элеонора обняла девочку. — Он справится.

— Я подъехал, — пожал плечами Колобок, — слышу, драка. Хотел сразу укатить, а то влипнешь в канитель...

— Ну да, Колобов, — подмигнул ему человек в штатском, — ты смыться захотел. Может, и милицию вызвать думал? — насмешливо поинтересовался он.

— Про вызов — нет, — помотал головой Колобок.

— Чего же не уехал? — спросил оперативник.

— Так мордобой закончился. Я увидел, как все в разные стороны дернули, и пошел туда. Думаю, может, кого поломали крепко.

— Двоим прилично перепало, — снова подмигнул ему оперативник. — Похоже, на мастера самбо парнишки нарвались.

— Может, и так, — спокойно согласился Колобок. — Акто такие-то? Я знаю их?

— Сколько народу дралось? — спросил старший лейтенант милиции.

— Так я только видел, что много, но не считал.

— Господи, — с облегчением проговорила Элеонора, — я уж думала...

— Все нормально, — улыбнулся Викинг. — Если бы двое не подоспели, перепало бы мне очень прилично. Видно, что мужики понимают толк в таких делах, — кивнул он на дверь ванной, откуда доносились шум льющейся воды и пофыркиванье. — Молодцы.

— Ты спрашивал о Стахове, помнишь? — улыбнулась Элеонора.

— Вот это встреча на Эльбе, — поразился Викинг, — значит, он и есть Олег Страх? — стараясь скрыть свое замешательство, спросил он.

— Зачем спрашиваешь, — засмеялась она, — если уже понял, что это он и есть.

— Так, — тихо сказал Викинг. — О моем интересе ему говорить совсем необязательно.

Элеонора внимательно посмотрела на него.

— Я много о нем слышал, — продолжил Викинг, — но не хочу, чтобы он знал о моем интересе.

«Кто ты сейчас, Альфред?» — мысленно спросила его сестра.

— Привет, — выйдя из ванной, весело проговорил Олег. Сейчас он был даже благодарен Колобку за то, что они вмешались. С Рудаковой Элкой он давно знаком и был уверен, что, узнав о его бедственном положении с жильем, она что-нибудь придумает. Он, работая на автобазе, знал ее мужа, Семена Рудакова, и часто бывал у них в гостях.

Потом Семен неожиданно для всех запил. И через какое-то время сообщил, что развелся с женой. Олег знал причину. В городе поговаривали, что Элеонора загуляла с каким-то немцем, и именно поэтому ее дела пошли в гору. Но Олег не верил в эту, как он считал, муру. Он думал, что Элеоноре просто завидуют.

Стахов видел ее отношение к Семену и даже мысли не допускал о возможности измены с ее стороны. И как человек Элеонора была для него на высоте. В ней была честность, качество довольно редкое во время, когда многое, а иногда и все решают деньги. Вскоре после того как она открыла ателье, Олег попал в тюрьму.

Освободившись, случайно встретил Элеонору, и она немедленно пригласила его на обед. Там он узнал, что с Семеном она видится очень редко и только тогда, когда тот приезжает к дочери. Элеонора устроила его к Гобину, который имел небольшое автохозяйство. Там Олег познакомился с Аликом Хватом, который исполнял у Гобина роль охраны и силового воздействия на неудобных водителей. А такие периодически появлялись. Потому что, подписав так называемый контракт, водитель попадал в почти полную зависимость от Якова Юрьевича. Гобин работал сначала на «КамАЗе», на асфальтовом заводе, потом стал водителем директора. Видимо, нахватавшись от него умения властвовать, был беспощаден к тем, кто у него работал. О Гобине ходило множество противоречивых слухов. Кто говорил, что он связан с мафией.

Некоторые утверждали, будто бы Яков Юрьевич был стукачом КГБ и только поэтому сразу после развала СССР сумел выкупить несколько «КамАЗов» и других машин и создать свое автохозяйство. Но так или иначе, Гобин действительно являлся владельцем полутора десятков автомашин. Поговаривали и о том, будто бы Яков Юрьевич хочет открыть свой таксопарк. Дела у него шли прекрасно.

Жена Гобина, некрасивая маленькая женщина Роза, имела связь с уехавшими в Израиль родственниками и была владелицей двух магазинов и нескольких ларьков.

Ходили разговоры и о том, что Гобин имеет все благодаря Розе.

Олег, устроившись с помощью Элеоноры в хозяйство Го-бина, сначала не жалел об этом. Зарабатывал прилично.

Машины знал и любил дорогу. И все было бы отлично, не случись...

— Идите ужинать, — позвала Элеонора. — После битвы, наверное, аппетит разыгрался. Спасибо тебе, — благодарно посмотрела она на Стахова. — Альфред сказал, что, если бы не вы с другом, ему бы здорово досталось.

— Да ладно тебе, — смутился Олег.

— Пойдем, — заговорщически подмигнул ему Викинг. — Может, хозяюшка сжалится над ратниками и нальет грамм этак по сто пятьдесят. А чего? — Он выпятил грудь. — Мы это заработали в неравном бою.

— Ладно, защитники, — обняв дочь, весело заметила Элеонора, — так уж и быть. У меня есть прекрасный коньяк. Уважу.