Хочу тебя в жены

Глава 10

– Давно пора разломать чертову доску, – говорю я. – Гребаная комедия затянулась. Мы должны действовать. Сейчас. Хватит ждать. Задолбало. Строим планы, лясы точим, а в реале тупо тянем енота за хер.

– Такие дела быстро не делаются, – бросает Ахметов. – Сам понимаешь, второго шанса нам никто не даст. Надо бить наверняка. Собрать ресурсы, разработать стратегию. Куда торопиться?

– Догадайся, бля, – мрачнею.

– Не вижу проблемы, – хмыкает. – Договорной брак – не худший вариант. Ты и прежде женился по приказу деда. Что изменилось? На собственность Гаджиевых найдется куча желающих, а у тебя реальный шанс все прибрать к рукам. По закону, по правде. Без лишнего напряга. Вот и пользуйся.

– Охренеть, – рявкаю. – Серьезно? Не догоняешь? Раз там такой лакомый кусок, то сам невесту забирай. Я уступаю дорогу. Двигай. Вперед.

– Я не из тех, кто вяжет себя брачными узами, – зубы скалит.

– А я из тех, кто хочет только одну жену, – отрезаю.

– Ты получил приказ, – заявляет резко. – Надо напомнить, что происходит с теми, кто бунтует? У нас хватает других дел. Это мелочь. Еще разберешься. Или готов начать конфликт? Рискнуть всем? Вломиться в пекло? Валяй, ставь на удачу.

Молчу. Кулаки сжимаю. Тошнотное чувство. Мерзкое. Склизкое. По венам растекается отупляющее бессилие. Ничего не могу сделать. Совсем ничего. Из этого болота нельзя выбраться. Сегодня – нельзя. Надо сглатывать и подчиняться, плясать под чужую дудку. Другого пути не существует. Ладно бы моя жизнь на кону. Ладно бы наша империя. Но здесь суть глубже. Под угрозой любимая женщина. Первая и последняя. Единственная.

– Знаю, моя сестренка против, – продолжает Ахметов. – Ей трудно принять новый мир. Но ничего особенного не произошло. Политика клана. Решение совета. Уверен, ты найдешь способ объяснить ситуацию.

– «Табула Раса» диктует мне кого брать в жены, – челюсти сжимаются, зубы скрипят, кулаки саднят от тяги набить морду. – Перебор. Не находишь?

– Тише, – щурится. – Нас могут услышать.

– Здесь? – скалюсь. – Тут только трупы.

Мы на кладбище. Удобное место для очередного разговора. Уютное. Укромное. Никто не отвлекает. Почтим память предков и обсудим планы на будущее. Совместим все и сразу.

– Твоему деду запретили искать Шайтана, – чеканит Ахметов. – Он стерпел. Ждал мести много лет. Тебе надо просто сочетаться браком. Формальность. Ну хотя бы подыграй, сделай вид, будто следуешь их распоряжениям.

– Что за дерьмо ты несешь? – кривлюсь. – Если я возьмусь выполнять договор, то придется идти до конца. Мое слово кремень. «Дал – забрал» не прокатит.

– Поглядим, – жмет плечами. – За год многое может произойти. Несчастный случай. Злой рок преследует семейство Гаджиевых. Чем не версия? Одним покойником меньше, одним больше. Кто расстроится?

– Предлагаешь порешить ту девчонку, – хмурюсь. – Полагаешь, я на такое пойду? Свою невесту прикопаю? Тогда уж лучше с другой бабы начать. Со старшей. Потом младшую разобрать на запчасти. Отличная стратегия. Благодарю, но с телками не воюю. Нужно валить верхушку. Всех этих упырей в масках. Их надо гасить и поскорее.

– Оцени угрозу трезво, – замечает вкрадчиво. – Поверь, я тоже от такого расклада не кайфую. Восторга мало. Только иначе не выйдет. Копим силы.

– Долго, – башкой мотаю. – Слишком долго. Мы только и делаем, что базарим. Теряем время, тратим впустую. Трындим. А толку?

– Начало положено, – выразительно разводит руками. – Клянусь. Придет день и вокруг нас будет много трупов. Их трупов. Каждая мразь сдохнет. Каждая тварь в маске захлебнется собственной кровью.

«Табула Раса». Тайная организация. Всесильная. Богатые сволочи скрывают лица под масками, устраивают секретные сходки, рулят нами как марионетками. Затевают разные испытания, выдают задания. Двигают фигуры по шахматной доске. Развлекаются. Они решают, кому жить, а кому умереть. Помогают добраться до вершины успеха. Вырезают неугодных, уничтожают, стирают с лица земли целые кланы. Никто не осмеливается переть против них. Никто не рискует возразить. Сглатывают и покоряются.

Мой дед получил строгий запрет искать своего кровного врага. Киллера, который отнял у него самое дорогое – возможность ходить. Гада, который превратил его в инвалида. Про это я узнал позже, когда был назначен главой клана. Раньше никак понять не мог, почему при всех наших возможностях проклятый Шайтан еще землю топчет, спокойно дышит, живет и горя не знает, ведь его не пытаются выследить и поймать.

Мой дед подчинялся приказам сверху. Кадыр Дудаев, самый сильный и жестокий человек, которого я знал, послушно исполнял распоряжения тайного ордена. Теперь наступил мой черед покоряться. Без вариантов. Если не желаю сдохнуть и близких за собой утащить.

Невеста на выданье. Блядь. Я невеста на выданье.

Охренительная картина. Блевать тянет.

– Что по Гаджиевым? – спрашиваю. – След кажется до черта знакомым. Они сами эту кашу заварили, а я должен до дна хлебать.

– Ничего, – цедит Ахметов. – Никаких улик, никаких доказательств. Но мой источник уверен, действовал кто-то посторонний. Маски здесь не замешаны. Наоборот. Новый напряг, совершенно им не нужный и не выгодный. Глава Гаджиевых их устраивал.

– Кому под силу завалить столько народа одним махом? – протягиваю. – Их почерк. Дерзко. Нагло. И не за что ухватиться.

– Значит, там впервые наметился раскол, – заявляет. – Или это первый раскол, о котором мы узнали. В любом случае никто из них не хочет грызни за собственность Гаджиевых. Нужен лидер. Выбор пал на тебя. Гордись, ты обошел многих. Лучший кандидат.

– Так себе гордость, – отмахиваюсь.

– Может, невеста тебе понравится? – бросает с усмешкой. – Еще благодарить будешь. Я слышал, она настоящая красотка. Милая. Нежная. Невинная. Чего еще желать?

Едва успевает увернуться от моего кулака. Ржет. Гаденыш.

– Пошутить нельзя? – примирительно поднимает руки, дальше лыбится. – Может, я сам эту девку грохну. Не дергайся. Я запачкаться не боюсь. Уберу всех, кто перейдет дорогу моей сестренке.

– Хотел бы я потолковать с Гаджиевым, – смотрю в пустоту. – Достать ублюдка с того света. Понять, кому он дорогу перешел, какая сволочь все это дерьмо затеяла. Жаль, покойники молчат.

– Крутая идея, – хлопает меня по плечу Ахметов.

– Чего?

– Поболтать с покойником, – его глаза вспыхивают огнем. – Прости, кажется, твою вторую свадьбу придется пропустить. Надо наведаться на тот свет. Потолковать по душам.

+++

Я знал, если сдохну, то с честью. Вгрызался в глотку за глоткой, мало заморачивался. Теперь расклад другой. Башкой отвечаю за мою Зайчишку. Костьми лягу, литры крови пролью. Свое не отдам. Никогда. Никому. Буду оберегать. Ограждать от всего. Дьявол. Даже от себя самого.

Я привык решать вопросы жестко. Проявлял хитрость, но грубая сила рулила. Теперь надо включать политика. Лгать, плести бред, выдумывать чушь для любимой женщины. Только так сумею защитить ее от «Табула Раса». Безопасный путь. Другого не найти.

А ведь я почти разрулил замес. Гаджиев принял условия, согласился расторгнуть договор, присмотрел нового жениха для сестры. Я должен был развестись с Асиат.

Ха. Прежде она боялась, что вышвырну и лишу содержания, сейчас сама рвется уступить место сестре. Опекун еще официально не назначен, поэтому она шлет подарки каждому кандидату, всех выживших родственников задабривает, торгуется за будущее пособие.

Асиат уверена, я хочу заграбастать собственность ее семьи. Судит по своим понятиям, сразу выгоду оценивает. Уже сообщила сестре про наш грядущий развод, потом через новую жену деньги будет тянуть. Умело подмазывается к дядькам и братьям, которых прежде даже не встречала. Все учитывает. Хваткая. Умудрилась использовать старый обычай, прогнула мою охрану, причем по правилам. Первая супруга имеет полное право явиться с поздравлением в дом второй супруги после свадьбы. Разрешается принести угощение. Знак доброй воли.

Мой дед приказал бы выпороть ее плетью. Хм, лично бы выпорол. И плевать, что исходя из наших традиций, нарушения нет. Он бы шкуру спустил. Заставил бы истечь кровью.

Черт раздери, искушение. Но кнут использовать скучно. Настоящей боли не принесет. Есть кара похлеще. Реальная пытка. Деньги. Вот от чего Асиат корежит. И я использую этот рычаг по полной. Урежу содержание по максимуму. Пусть подергается.

Только ситуацию не спасешь. Моя первая жена волнует меня меньше всего. С ней разделаюсь. Но до «Табула Раса» не дотянуться. Уродов ничем не пронять.

Ахметов прав. Удар наносить рано. Изначально было ясно, что на уничтожение такого врага уйдет не год и не два. Торопиться глупо и опасно. Молча обтекать? Не вариант. Нужно найти выход, придумать новый план.

Кто убил Гаджиевых? Кто развязал войну? Найти бы ублюдка. Урыть. В землю вогнать. Но сволочей вокруг полно. Стервятники слетаются, оглядывают угодья. Как же среди такого количества мразей обнаружить реально виновного?

Задача любопытная.

Почерк «Табула Раса». Хоть убей не поверю, будто такое дело без них провернули. Слишком высокий уровень, слишком широкий размах.

Источник Ахметова стоит на своем. Клуб всесильных упырей тут никак не замешан. Гаджиевы были удобны, слушались и подчинялись, не нарушали приказов. Вроде не существует повода их гасить. Тогда в чем прикол? По ходу и правда наметился раскол. Эти скоты в масках сами не могут ничего поделить. Одна часть играет против другой. Звучит логично. Ну логичнее версии с посторонним подонком, рискнувшим подорвать целый клан одним махом. Реалистичнее.

Что-то не сходится. Что-то упускаю. Что? «Табула Раса» считает меня самым сильным вожаком. Почетную миссию выделили: заграбастать имущество единолично, установить мир между кланами. Выглядит красиво. Но на деле я слабак.

Тошнотворное чувство. Муторное. Скользкое. Склизкое. Никогда прежде ничего похожего не испытывал. Всегда на кулаки полагался. На зубы. Выгрызал победу.

А теперь…

Любимую женщину не могу защитить. Не могу сделать своей единственной. Еще и врать должен. Всякое дерьмо ей в уши лить. Трындеть чепухню.

Бред. Пора думать. Соображать. По-настоящему. Пора действовать. Ведь я не знаю их следующий приказ. Чего попросят? Чего захотят?

Мы главы кланов, а должны покоряться богатым ушлепкам. Бабам. Мужикам. Не важно. Они нас принуждают спину гнуть. Вертят нами. Крутят, как пожелают. Нужно отрубить башку этой гидре. Только тогда легче станет.

Возвращаюсь домой далеко за полночь. Переступаю порог и мигом встречаю Зайку. Не спит, ждет. Взъерошенная вся, взволнованная. Глазища краснющие, явно рыдала.

– Амир, – бормочет. – Нам надо срочно поговорить.

– Выкладывай.

– Скажи, пожалуйста, – запинается. – Только честно. Скажи мне правду. Не надо лгать, не надо ничего скрывать. Все как есть скажи. Это очень важно. Прошу тебя.

– Ты о чем? – один ее вид пробирает до печенок, кишки выкручивает, закручивает морским узлом.

– Наш сын, – выдыхает, губы кусает и обрушивает шквал вопросов: – Ну если родится сын. Наследник. По вашим обычаям придется отправить его в закрытую школу? Практически сразу? После того, как завершится период грудного вскармливания?

– Меня туда отправляли, – отвечаю. – Как и моих братьев. Древняя традиция. Мужик должен расти мужиком. Такой закон. И это действует не только для наследников. Дед всех своих внуков желал видеть крепкими и сильными. Нас закаляли с детства.

– Боже, – зажимает рот ладонью, всхлипывает, но держится, продолжает: – Почему мне сразу не сказали? Почему никто не объяснил этого? Назира молчала, новая учительница тоже только сегодня об этом заговорила. Почему? Ты приказал? Запретил им? Скрыл. Специально утаил факт…

– Зачем?

Накрываю дрожащие плечи ладонями. Сжимаю. Слегка.

– Амир, – шепчет. – Не знаю. Просто не знаю. Но все это очень странно. И чем дальше, тем труднее становится тебе доверять. Ненормально. Совсем ненормально. Прости, я не смогу отдать своего ребенка в закрытую школу. Даже представить страшно.

– Тебе не придется, – усмехаюсь и на руки ее подхватываю.

– Амир! – вскрикивает. – Ты что творишь?

Отношу жену в кабинет. Сметаю барахло со стола. Указываю на открывшуюся карту. Рисунок вырезан на деревянной поверхности. Высечен рукой мастера.

– Погляди, – говорю. – Вот мои владения. Земли. Ресурсы. Компании. Вот главная схема. И это начало. Будет больше. Гораздо больше. Наш сын получит все. Будет править.

– Амир, я…

– Ты моя, – усаживаю ее сверху. – Не могу рассказать всего. Не могу объяснить. Лгать никогда не стану. Но знай: твоя кровь будет течь в новом главе клана Дудаевых.

– А если я рожу тебе только девочек? – усмехается. – Если с мальчиком ничего не получится? Природе не прикажешь. Всякое бывает. Разве можно понять заранее?

– Я тебя так сильно хочу, что у нас всегда будут рождаться пацаны, – толчком ее ноги раздвигаю, между бёдер устраиваюсь.

– Хочешь? – чуть слышно лопочет.

– Люблю, – пальцами по груди прохожусь, одежду в клочья раздираю, плоть желанную сминаю. – Жажду. Я бы тебя сожрал. Обглодал под чистую. Моя девочка. Только моя. Ясно?

– Нет, – головой мотает. – Я буду всем существующим на свете богам молиться, чтобы у нас рождались исключительно девочки. Их никто не отберёт. Их никуда не отправят. Никаких проклятых школ для наследников.

– Сильные чувства и семя сильным делают, – хмыкаю. – Думаю, в тебе уже мой сын зреет. Первый. Но ещё много мальчишек пойдёт. Каждый год по ребёнку.

Вздрагивает всем телом. Напрягается. Каменеет под моими пальцами.

– Амир, я не отдам своё дитя, – взглядом меня пронизывает. – Никогда не позволю отправить нашего сына в закрытую школу.

– Я же сказал, – хмыкаю. – Не придётся.

– Но ваши правила…

– Поглядим, – никак от груди не могу оторваться, пальцы сами липнут, выпускать отказываются. – Наймём ему учителей. Здесь новую школу устроим. Рядом. Рано дергаться. Разберёмся.

– Как у тебя все просто, – вздыхает. – И первая жена не проблема. И третья тоже трудностей не доставит. И тут на уступки идёшь. А что в итоге?

– Все как всегда, – ухмыляюсь. – Я ради тебя нарушаю любые правила.

– Ты…

– Я не должен был на тебе жениться. Если бы реально следовал традициям. Я много чего делать не должен был. Запретов куча. Каждый к чертям.

Заваливаю ее на спину. Прохожусь пальцами по лону. Поглаживаю, собираю влагу. Заставляю простонать. Вынуждаю выгнуться.

– И этого мне точно нельзя, – склоняюсь и шепчу ей на ухо, языком по мочке прохожусь. – За такое и башку могли отрубить раньше. Да и сейчас это не поощряется. Никто не станет уважать такого мужика.

– К-какого? – выдаёт прерывисто.

– Пиздо… звездолиза, – трусь щекой о ее шею, наслаждаюсь тем, как трепещет, подрагивает. – Сама прикинь. Мерзость. Все равно, что собственный член отсосать.

– Ну знаешь ли… – оттолкнуть пытается.

– Не знаю, – смеюсь.

Ничего не знаю, когда она рядом. Совсем перестаю соображать. Отпускаю на миг. На секунду отрываюсь. И вонзаюсь поцелуем между широко раздвинутых ног.

Моя женщина. Моя. Закрепляю свои права. Языком. Губами. Беру ее. Долго. Развязно. Сладко. Подчиняю. Покоряю. Завоевываю заново прямо на карте наших общих владений.