Холодная Зима

Москва. Здание генеральной прокуратуры 24 августа 1978 года

Вторник начинался тяжело, даже очень. Допросив с утра двух гавриков, сейчас я сидел и готовил материалы к очной ставке. До нее было еще два часа, и готовиться к ней надо было очень и очень тщательно. Как учил Александр Владимирович — с карандашом и листом бумаги в руках, читая материалы дела, показания, намечая вопросы и тактику допроса в зависимости от ответов. По моим прикидкам один должен был расколоться почти сразу, но наверняка это было сказать нельзя. Со вторым же придется повозиться — в глухом отказе.

Резко открылась дверь, в последнее время она у меня скрипит — надо петли смазать — и я поднял глаза. На пороге кабинета, почему-то не заходя, стоял Александр Владимирович.

— Курить будешь?

Е… Я сразу вспомнил практику, каким я был молодым и глупым и чем все это закончилось…

— Покурим… — согласился я, отодвигая в сторону бумагу и ручку…

— Короче, не буду тянуть кота за одно место… — шеф сразу взял с места в карьер едва я только закрыл за собой дверь туалета — сегодня утром я работал с Беляковским. Он в глухом отказе, мало того — у него уже появился адвокат. Причем раньше, он занимал солидную должность в милиции, сейчас ушел на вольные хлеба по выслуге и адвокатствует…

Новости меня не удивили — чего-то подобного приходилось ожидать.

— Александр Владимирович, а вы ожидали чего-то другого? По-моему ждать, что у такого туза не окажется адвоката — просто глупо.

— Да к адвокату то я был готов — шеф с шумом выдохнул воздух — вчера под вечер я получил экспертизу по валюте…

— Уже? — удивленно вымолвил я — в ЭКУ что, власть поменялась?

Действительно, экспертизы из ЭКУ приходилось ждать в лучшем случае неделю. Следователи стояли в очереди за экспертизами, экспертов не хватало…

— Вот то-то и оно, что уже — понимающе кивнул шеф — я тоже удивился. Такая быстрая экспертиза наводит на нехорошие размышления, согласись. Но самое интересное, что в ней было написано.

— И что же?

— Представленная на экспертизу купюра Федерального резерва США достоинством сто долларов выполнена кустарным способом, методом офсет…

— Е…

Вот так номера. Просто валюта это одна статья, а фальшивая валюта — другая, намного более тяжкая….

— И теперь поправь меня, если я ошибаюсь — продолжил Александр Владимирович — через руки такого туза как Беляковский, директора городского торга прошло наверняка немало долларов. Может быть, больше чем через иные руки рублей. Ну ладно, я бы поверил, если бы фальшивая купюра была одна из пачки — в конце концов, и на старуху бывает проруха. Но, чтобы такому опытному человеку всучили целую пачку поддельных долларов… Не верю.

Вот за что я уважаю нашего шефа — и не только я один — так это вот за что. Есть следователи, которые выбирают удобную для себя версию и видят только те факты, которые в эту версию укладываются. Неудобные же факты, выбивающиеся из общей стройной картины, которую они успели нарисовать у себя в голове, они просто предпочитают не замечать. А то и хуже — начинают подтасовывать факты в поддержку своей версии. Александр Владимирович был не таков — он видел все факты и никогда не закрывал глаза, если шло что-то не так.

— Странно… — сказал я

— Еще бы не странно… Но самое главное. Как только Беляковский узнал про результаты экспертизы, он сразу замолчал. Наглухо. И стал требовать тебя. Сказал, что у него есть информация, очень серьезная — но ни с кем кроме тебя он разговаривать вообще не будет. Вот так вот.

— Это нарушение — сказал я — я не имею права его допрашивать

— Согласен — кивнул шеф — нарушение. Но ты ведь можешь просто с ним поговорить без протокола — в этом никакого нарушения нет. Впрочем, решай сам.

Когда я отказывался. Лезу во все тяжкие…