Холодная Зима

Москва. Здание генеральной прокуратуры 29 августа 1978 года, вечер

— Здравствуйте, товарищи следователи… — в кабинет шумно ввалился подполковник милиции Константин Иванович Глазко, зам начальника отдела по расследованию убийств московского уголовного розыска. Настроение, судя по его виду, у него было хорошее. В отличие от нас…

— Здоровей видали… — мрачно ответил Калинин — присаживайся…[55]

— Чай есть?

— С утра в Бутырке чифирнули, какой чай… Вон вода, в шкафчике чай, завари себе…

— То дело…

Поставив кипятиться воду, Константин Иванович оседлал старый, разбитый стул для посетителей, испытующе глянул на нас.

— Ну, рассказывайте, друзья мои, что происходит. А то сначала с утра ваш звонок, через час и у нас свистопляска началась. Начальник наш с утреца с бодуна — так на меня матом орал, чуть не лопнул. Как будто я пистолет пропил или что-то в этом духе. А я — ни в лес, ни по дрова, вообще не знаю, что и к чему.

— В общем, суть дела в следующем… — начал шеф — взяли мы нескольких торгашей за вымя, накидали им там много чего — там тебе и девяносто вторая,[56] и сто семьдесят третья[57] и сто семьдесят четвертая.[58] И это только на первый взгляд. В том числе взяли Беляковского, директора горпищеторга. В доме, на даче у него — шаром покати, ничего нет. Зато две тысячи двести долларов — в книге дома, мало того еще и фальшивых.

— О как… Оказывается у нас директор горпищеторга валютчик и фальшивомонетчик. Однако…

— Слушай далее. Только мы начали его вертеть на предмет, куда он неправедно нажитое спрятал, супостат такой — как в СИЗО контролер ошибается дверью и заталкивает его в камеру к уголовникам, где ему мигом ласты склеили.[59] Начали мы этого парнишку, контролера колоть, кто его надоумил мирного валютного спекулянта в камеру к самым черным уголовникам засунуть. Тот и назвал Бриллианта, Петю — вора в законе. Самое главное — такую историю слезливую рассказал — что Петя Бриллиант лекарства для больной мамочки очень редкие пообещал достать. Вчера начали работать с Бриллиантом — а сегодня Петя с кичи подорвался, да так красиво! Приехали трое, на «волжане», с удостоверениями МУРовцев, с пистолетами, в машине автомат. С документами, оформленными как надо — комар носа не подточит. По документам, конечно, будет экспертиза, но на первый взгляд — шедевр просто. И теперь ищи — свищи Петю по всему Советскому союзу.

— А МУР то тут при чем оказался? — спросил Глазко, отключая кипятильник и заваривая чай

— Да ни при чем. Просто эти гаврики на Волге представились МУРовцами, удостоверения показали. Верней удостоверение только один показал — некий капитан Крестовский Николай Павлович из МУР. Вроде как приехал за подследственным нужно срочно вывезти Бриллианта на следственный эксеримент. Настолько срочно, что нельзя дождать пока автозак до МУРа пойдет, вам же подследственных централизованно привозят — отвозят?

А ведь шеф далеко не всю информацию изложил, многое по делу Беляковского скрыл, не стал рассказывать. И о моей роли в этом деле тоже умолчал и о признании Беляковского.

— Вот ведь б… — выругался Глазко разливая чай, мало того, что за дело по башке дают — так теперь еще ни за что получим. Что за… Как ты говоришь этот, с удостоверением представился?

— Крестовский Николай Павлович.

— Как фамилия?

— Крестовский — повторил шеф — ты его знаешь, что ли…

В ответ Глазко расхохотался, едва не выпустив из рук стакан с обжигающим напитком…

— Ну, Бриллиант… Ну сука… Ну, вора… Ну, черт засиженный… Ведь мало того, что он над нами поглумился — он над нами еще с выдумкой поглумился, с фантазией… Ну, сволочь… Ведь это же надо так с СИЗО подорваться, кому рассказать — не поверят… А краснопогонные клювом прощелкали… Ну, Бриллиант…

— Ты это о чем… — мрачно спросил Александр Владимирович — чего ты смешного во всем этом дерьме увидел.

— Да вот что… — пояснил Глазко, приходя немного в себя и отхлебывая чай — фамилия эта — Крестовский — зуб даю, не случайно была выбрана… Ох, не случайно… В картах четыре масти — пики, черви, бубны и крести. Крести считаются исконно воровской мастью. Зуб даю, отсюда и фамилию они придумали и на ксиве нарисовали — Крестовский. Они как бы нам намекали, кто они такие… Ох, черти хитрожопые…

— Да, хреново… — сказал я

— Куда уж хреновей… сказал Калинин — а подполковник Глазко веселится, потому что не его отделу все это дерьмо с побегом расхлебывать. А у нас — в городе вооруженная автоматом банда. Да еще с удостоверениями сотрудников МУРа, которые даже в СИЗО не раскололи…

— Оно так — согласился Глазко — кто расследование вести будет?

— Я попросил истребовать дело — сказал Калинин — слишком много параллелей с делом Горпищеторга нарисовывается. И очень нехороших параллелей. Так что ты не веселись, свою долю поручений следователя тоже отхватишь, на спокойную жизнь не надейся…

— Покой нам только снится… — отозвался Глазко.

А мне вся эта история с побегом не нравилась все больше и больше. Отхлебывая чай, заваренный Константином Ивановичем, я находил в ней все больше и больше нестыковок…

— Александр Владимирович?

— Да? — шеф обернулся, посмотрел на меня.

— Покурить не желаете? — я кивнул головой в сторону туалета. Глазко ушел в противоположную сторону, вниз к лифтам и к машине.

Наш тайный пароль…. Все серьезные дела, когда не нужны были посторонние уши ни в каком виде, мы обсуждали в туалете.

Толкнув дверь, я прошел в темный, гулкий, пустой к этому времени мужской туалет, вошедший следом Александр Владимирович включил свет. Мельком глянул на кабинки — пусто, а иначе и быть не могло — рабочий день закончился.

— У меня есть соображения, по побегу Бриллианта, хотелось бы обсудить, пока мысли свежие есть в голове…

— Давай, обсудим… — сказал шеф, привалившись спиной к стене и закуривая сигарету

— Вам не кажется что побег какой — то… нарочито наглый, что ли…

— Ну так… Бандиты, они и есть бандиты… Наглые — это верно, просто нахрапом сработали.

— Почему у них в машине открыто лежал автомат?

— Ну не открыто, его мельком увидели. Могли бы и не увидеть. И потом — у них удостоверения сотрудников МУР, забыл?

Тем не менее, Калинин сказал это как-то неуверенно. По его виду было понятно, что он тоже серьезно задумался над всем этим…

— Ну, хорошо. У них есть удостоверения сотрудников МУР. Но ведь любой чрезмерно бдительный сотрудник ГАИ может остановить машину, увидеть автомат и проверить номера удостоверений, проверить по базе данных. И тогда что? Если у них фальшивые удостоверения — зчем им так рисковать?

— Оно так…

— А зачем эти деятели полезли с фальшивым постановлением и фальшивым удостоверением внутрь Бутырки? Ну, ладно, попались им на дороге такие вот контролеры — раздолбаи, а если бы попались бдительные контролеры? Если бы они стали проверять опять таки номер удостоверения? Звонить в МУР и выяснять, работают ли у них такие люди? И потом — Бриллиант начал колоться только вчера — как они смогли так быстро среагировать? Ведь у них возможностей завалиться было — масса. Нужно было брать откуда-то бланки документов, узнавать фамилию следователя Мосгорпрокуратуры, на которого можно сослаться. Какое дело он ведет. Изготавливать фальшивое постановление, рисовать подписи. Вам не кажется, что за один день — слишком большая работа для группы уголовников, пусть даже и серьезной группы?

— Кажется — кивнул Александр Владимирович, он уже видимо понял, к чему я веду, но хотел дать высказаться мне — и что дальше?

— Я бы сунулся в такое дело — приходить в СИЗО с фальшивым документом, освобождать подследственного, причем не просто обычного подследственного, а вора в законе только в одном случае. Если при проверке моего удостоверения выявится, что оно на самом деле выдавалось и именно Крестовскому Николаю Павловичу. Вот так вот. Я думаю и оружие, по крайней мере, у одного из них было табельное, и автомат они не то чтобы открыто держали — но и не скрывали особо. По этой же самой причине — проверка ГАИ должна была оказать подлинность удостоверения. И мне даже кажется, я понял — что это за удостоверение…

— Ты хочешь сказать, что у них были документы прикрытия?.[60]

— Именно. Документы прикрытия. И тогда сразу становится ясным — кто и зачем все это устроил — убийство Беляковского и побег Бриллианта. Ведь перед смертью Беляковский назвал вполне конкретную службу, переправляющую на рубеж деньги и ценности на огромные суммы. И тогда — Бриллиант скорее всего убит, он уже отработанный материал. Неясно только — почему Бриллианта не убили в камере СИЗО, для чего надо было громоздить столь сложную и опасную для всех участников комбинацию.

— Зато я знаю… — сказал шеф — ты еще слабо разбираешься в блатном мире, а вот я навидался. Дело в том, что Бриллиант вор в законе. Нельзя просто так подписать арестанта или даже контролера СИЗО на убийство вора в законе. По блатным понятиям тот, кто убил вора в законе, должен быть казнен самой страшной и мучительной казнью. Никто на такое дело не подпишется. А вот если Бриллиант совершил побег и пропал — дело совсем другое. Что с ним произошло на воле и где — это еще большой вопрос. Поэтому в данном случае уместен был именно побег…

Во время этого анализа я совершил одну ошибку. Страшную. Ни с того ни с сего я почему то решил, что Бриллиант убит. Хотя оснований для этого не было никаких. Роковые последствия этой ошибки мне было суждено испытать потом…

Документ подлинный