Homo

П.А. Сарапульцев

Homo…

(роман в документах)

Выступление владельца ежевечерней газеты “Нью-телепатик” мистера Мак-Дугалла на пресс-конференции, посвященной встрече с парапсихологическим будущим.

Глубокоуважаемые дамы и господа, леди и джентльмены! Мне предоставлена приятная обязанность рассказать Вам об удивительных событиях, невольным вдохновителем и участником которых явился Вам покорный слуга.

Я надеюсь, что материалы, распространяемые нашим изданием, дошли до самых отдаленных уголков земного шара и их успели прочитать не только все присутствующие здесь журналисты, но и те, кто до этого никогда и ничего не читал и больше ничего не прочитает. /Пауза, рассчитанная на то, чтобы зал оценил юмор докладчика/. Поэтому мне просто хотелось бы еще раз оживить в памяти ощущение неземного подъема и всеобъемлющей радости, которые охватили меня при первой в истории человечества встрече с парапсихологическим будущим.

Эта встреча, как мне теперь кажется, была предуготовлена мне еще тогда, когда я отверг путь бездельного ничегонеделания, которым идет большинство так называемых безработных, и посвятил все свое свободное время научным изысканиям в области теории вероятности, исследуя частоту выпадения красного и черного в чет или нечет в казино Монако и Лас-Вегаса. Смею надеяться, что если бы не смерть моего горячо любимого дядюшки, оставившего на меня заботы по руководству газетой, то мое имя могло бы еще раньше войти в анналы парапсихологической науки. /Аплодисменты в зале/.

Однако историческая необходимость оказалась сильнее личности, заставив меня забыть услады чистой науки и погрузиться в суровые будни частного предпринимательства. Самым первым моим открытием на новом поприще, предвосхитившем сообщение будущего о ложности всей старой науки, явилось понимание алогичности вбиваемых нам с детства математических истин. Ибо в жизни оказалось, что далеко не всегда, когда “а”=”в”, то и “в”=”а”. Это стало мне ясно после того, как выяснилось, что хотя большинство любителей парапсихологии с удовольствием обращаются к нашей свободной прессе, то далеко не все журналисты желают пользоваться услугами парапсихологов. Вот почему мне пришлось, несмотря на активный негативизм профсоюзов, доказавших тем самым свою явную реакционность для нашего общества, провести коренную реорганизацию редакции газеты, введя в нее всех моих друзей-парапсихологов.

Вероятно, уже тогда флюиды парапсихологического будущего водили моей рукой, подписывающей приказы об увольнениях и назначениях сотрудников редакции. И уже нет никакого сомнения в том, что именно влияние парапсихологического будущего заставило меня, пусть и неосознанно, обратиться к моему главному редактору со следующими словами, в которых явственно прослеживается предчувствие необычного: “Джеймс! Я верю в свою звезду и абсолютно убежден в том, что вот-вот должна появиться какая-то сверх сенсация, способная вытащить нас из финансового кризиса. Вы и все остальные сотрудники должны чувствовать это и быть готовыми к ее появлению!”

Парапсихологическое поле, начавшее формироваться вокруг меня и моей газеты еще до наступления часа “Х”, вызвало такое количество парапсихологических феноменов, что само по себе их обнародование, даже если бы все этим и ограничилось, могло привести к настоящей научной сенсации. Что стоит только чудесное перенесение большинства моих сотрудников в окрестные магазины и бары накануне часа “Х”, справки из которых были представлены редактору на следующий день после моего внепланового посещения редакции, или раздвоение и телепортация моей жены, оставленной дома и обнаруженной мною в спальне нашего общего друга! /Оживление в зале/.

Но вершиной всего, конечно, явился сам вышеуказанный час “Х” - час, перевернувший весь мир и все представления о нем. Я как сейчас помню огромные восторженные глаза моей секретарши и душераздирающий исторический крик главного редактора: “Эврика! Свершилось!”. В этот час заработали телетайпы всех пресс-агентств, начав передавать послание из будущего; а над зданием Нью-Йорк Стейтс билдинг сама по себе загорелась огромная неоновая реклама: “Читайте Нью-телепатик! Ее устами глаголет будущее!” /Аплодисменты, переходящие в овацию/.

Да, это был необыкновенный день! Наши потомки предусмотрели все, вплоть до оптимального подбора журналистов и служащих, способных воспринять потрясающую новость без разлагающего негативизма и скептицизма. Странно только, что до сих пор еще встречаются отдельные маловеры и скептики, называющие себя интеллектуалами и реалистами, пытающиеся оспорить случившееся и доказать необходимость сохранения своей, уже никому не нужной науки, но я уверен, что все разумные люди, все те, кто составляет цвет американской нации, сумеют внушить им, что является черным, а что—белым! /Продолжительные аплодисменты/.

Мне хотелось бы закончить свою речь словами одного настоящего американца Древнего Рима: “Ceterum censeo cathaginem esse delendam”, что я перевел бы лозунгом: “Бейте их!” /Шквал аплодисментов/.

ОТВЕТЫ МИСТЕРА МАК-ДУГАЛЛА НА ВОПРОСЫ КОРРЕСПОНДЕНТОВ.

Вопрос корреспондента “Дейле ньюс рипорт”:

Передавались ли эмоции телепатов будущего машинистке, воспринимавшей и печатавшей доклад председателя общества парапсихологов?

Ответ:

Да, передавались. В личной беседе со мной миссис Тедди Фейг заявила, что в тот момент, когда телепатов будущего охватил всеобщий восторг, она испытывала такой же эмоциональный подъем, как и при вручении ей чека за прием телепатического репортажа из будущего. Кроме того, у меня имеется заваренное ФБР свидетельство той же миссис Фейг о том, что она испытала необычайную радость, когда мелодия “Янки Дудль” восторжествовала над другими национальными гимнами.

Вопрос корреспондента “Асахи”:

Почему миссис Фейг не была приглашена на сегодняшнюю конференцию?

Ответ:

В настоящее время миссис Фейг отдыхает от пережитых эмоций на одной из наших военных баз в Тихом океане.

Вопрос корреспондента “Бьютифул Таймс”:

Не считаете ли Вы, что доктор Трунечек поступил несколько необдуманно, сообщив подробности своего эпохального открытия?

Ответ:

Нет. Главное в жизни - это вовремя застолбить свой участок и спокойно получать от него дивиденды. Открытие доктора Трунечека уже запатентовано нами и на него получены лицензии во всех странах свободного мира. Тем самым в своём ещё недоступном нам будущем доктор Трунечек обеспечил себе безбедное существование, даже если его изобретением и воспользуются наши современники.

Вопрос корреспондента журнала “Дэти лайф”?

Мистер Мак-Дугалл, не считаете ли Вы, что некоторые люди могут не согласиться с запланированным для нас будущим?

Ответ:

В нашей стране—стране истинной демократии, каждый имеет полное право высказать свое мнение, но каждый имеет и право возразить ему словами и делами. В настоящее время целый ряд общественных организаций - минитмены, Общество друзей Джона Бэрча, лига сексуальных реформ, выразили свою готовность к ведению диалога со всеми желающими. Другое дело - со всем ли в будущем согласен я и мои друзья! Мы глубоко убеждены, что это сообщение потому и послано в прошлое, чтобы мы сумели сделать дли себя правильные выводы и смогли исправить то, что не устраивает истинных друзей свободы и демократии.

Вопрос корреспондента журнала “Истеблишмент”:

Не кажется ли Вам, что доклады из будущего несколько одностильны?

Ответ:

Я не настолько разбираюсь в искусствоведении, чтобы анализировать подобные тонкости. Однако мне хотелось бы напомнить уважаемо корреспондентке, что в сильном обществе будущего может и должен быть только один стиль, мнение о котором я уже высказал в своем предыдущем ответе. Благодарю за внимание!

ЗАПИСЬ ТЕЛЕФОННОГО РАЗГОВОРА СОБСТВЕННОГО КОРРЕСПОНДЕНТА ЖУРНАЛА “КАМБИО” СЕРЖА СЕРБИНА С ГЛАВНЫМ РЕДАКТОРОМ ПОЛОМ ГРЕГЕРСЕНОМ /архив ФБР/.

—Алло, Пол! Это Серж. Извини, что вытащил тебя из постели, но время не ждет.

—Тоже мне, Смок Белью! Хотя если ты насчет “Нью-телепатик”, то я готов слушать хоть до утра. Кстати, ты обещал раздобыть оттиски конфискованного номера, не забыл?

—Я не только получил их, но даже вспомнил…

—Как вспомнил? Ты что, уже видел когда-то эти материалы?

—Не просто видео, а даже имею их у себя дома. Видишь ли, полученный мной отрывок дословно совпадает с текстом одной маленькой книжки.

—Не неси чепуху, Серж! Я понимаю, что владелец “Нью-телепатик” дурак, но не до такой же степени, чтобы пытаться слепить утку из гнилой рыбы.

—Все и сложнее, и проще, Пол. Книга эта написана моим приятелем по лицею и, судя по выходным данным, отпечатана в частной типографии крошечным тиражом. Она и ко мне-то попала скорее всего потому, что ему не с кем было поделиться своей радостью, а я так увлекался чтением фантастики по ночам, что даже получил в лицее кличку Сова.

—Ты хочешь сказать, что твой приятель просто-напросто надул этого дегенерата Мак-Дугалла?

—Это не очень похоже на Дика Брэдли…

—Он что, американец?

—Ты угадал, Пол.

—Но тогда, как ты смог проучиться с ним в одном лицее, Серж?

—Не только в лицее, но даже немножко в одном университете: его отец был секретарем американского посольства в Париже, и Дик провел во Франции всё свое детство и солидный кусок юности.

—Я надеюсь, ты сможешь позвонить ему?

—По правде говоря, шеф, я даже не знаю, сумею ли разыскать его номер в своих записных книжках: я не звонил ему добрых пять лет.

—Вот и прекрасно. Теперь у тебя будет отличный повод доставить себе удовольствие за счет редакции: немедленно выезжай к нему и разберись на месте. Да, до отъезда не забудь выслать мне эту книжку, лучше с кем-нибудь из приятелей.

—Подожди, не бросай трубку, Пол! В этой истории есть еще одна тонкость; я хорошо помню книгу Дика и убежден, что она скорее памфлет на телепатов и телепатию, чем панегирик в их честь. Вот что странно.

—Наоборот, Серж. Это как раз и поможет все объяснить. То, что сама шумиха, затеянная “Нью-телепатик”, была кому-то нужна - не вызывает сомнения. А вот то, что ее так срочно прикрыли, и то, как это сделали: арест тиража, отправка хозяина в психлечебницу - явный показатель того, что подача темы истинным хозяевам не только не понравилась, но и вызвала какие-то опасения. Они, как видно, правильно оценили степень ультра реакционности политических взглядов Мак-Дугалла, но недоучли абсолютный характер его глупости. Так что вперед, Серж, и если ты сумеешь разобраться в этой истории, то объем репортажа я тебе не ограничиваю. Действуй, Серж!

- Спасибо за карт-бланш, Пол. Жди сенсации. Пока!

ПЕРСОНАЛЬНОЕ ДОСЬЕ НА СПЕЦИАЛЬНОГО КОРРЕСПОНДЕНТА ЖУРНАЛА “КАМБИО” СЕРЖА СЕРБИНА /архив ФБР.

Серж Сербин, 1943 года рождения, подданный Франции. Отец—русский, эмигрировал из России в 1920 г., с 1940 по 1944 гг. принимал участие в деятельности Сопротивления, в октябре 1944 казнен по приговору немецкого военного трибунала. Мать - русская, урожденная княжна Белостоцкая, в настоящее время работает консультантом по промышленной эстетики.

Эмоционально лабилен, принципиален, сексуально воздержан, к алкоголю и наркотикам относится отрицательно, умеренно азартен, не корыстолюбив. В браке не состоял. Поддерживает интимные отношения с преподавательницей колледжа Св. Антония Антуанеттой Ли в течении 12 лет с перерывами от 2 недель до 1-2 лет. Причина конфликтов - периодическое обнаружение побочных связей Антуанетты Ли с другими мужчинами. На добровольных началах участвует в воспитании сына сожительницы от ее первого брака.

Обладает дипломами Парижского и Колумбийского университетов. В течение 9 лет занимался проблемами программирования и кибернетики, читал курс лекций по вопросам машинного программирования в Парижском университете-IX. Последние пять лет после конфликта с руководством университета работает специальным корреспондентом журнала “Камбио” в США.

Во время учебы в университете участвовал в студенческих выступлениях 1968 г. в Париже, самостоятельно изучал марксистскую и немецкую классическую философию.

На выборах голосует за демократическую партию, хотя публично её постоянно критикует.

Прямого участия в работе левых организаций не принимает.

Поддерживает приятельские отношения с широким кругом журналистов и преподавателей. С удовольствием участвует в дискуссиях на политические темы. Интересуется классической и современной русской литературой.

Потенциально опасен, привлечению к деятельности по защите свободы и демократии не подлежит.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ КОНСУЛЬТАНТА ПСИХОАНАЛИТИКА ДОКТОРА АНТОНИЯ БЕЙЛИ ПО РЕЗУЛЬТАТАМ ЗАОЧНОГО ОБСЛЕДОВАНИЯ ЖУРНАЛИСТА СЕРЖА СЕРБИНА /архив ФБР/.

Основная задача нашего исследования заключалась не в выявлении тех или иных индивидуально-личностных качеств Сержа Сербина, а в создании обобщенного представления об установочно-мотивационной сфере обследуемого.

Исследование проводилось без согласия пациента на основании представленных документов и материалов специальных наблюдений.

Для излучения обобщенной оценки личности С. Сербина мы воспользовались собственной классификацией (А. Бейль и П. Голдфишер, 1973), доложенной нами на XII Панамериканском конгрессе психоаналитиков и получившей к настоящему времени достаточно широкое распространение. Учитывая некомпетентность руководителей проекта в области психоанализа, мы приводим краткую характеристику основных типов вышеуказанной классификации.

К типу “истинных любителей” мы относим лиц с нестабильной установочно-мотивационной сферой, обуславливающей повышенную лабильность взглядов и убеждений, а также некоторую предуготованность к конформизму с различными социальными группами или отдельными индивидами. Представителей данного типа в их занятиях и увлечениях (количество которых достаточно велико) интересует, прежде всего, не цель сама по себе, а скорее всего, пути следования к цели, превращающиеся у них в своеобразную игру и продолжающуюся до тех пор, пока она способна приносить им удовольствие.

Общепризнанных успехов на том или ином поприще представители типа “любителей” добиваются только при сочетании высокой одаренности в сочетании с крайне благоприятными условиями для ее развития. В качестве примера можно привести историю жизни художника Утрилло, получившего значительные пластико-колористические задатки от своих родителей—Сюзанны Валадон и Тулуз-Лотрека, но сумевшего достичь поразительных успехов в области пейзажной живописи только благодаря постоянному вмешательству матери, запиравшей его дома и лишавшей алкоголя до окончания работы.

Отличительным признаком “спортивного” типа мы считаем наличие у его представителей четко выраженных, устойчивых и, чаще всего, хорошо осознаваемых целей, достижение которых, или борьба за них, проводятся активно и настойчиво вплоть до окончательной победы или поражения. Данный тип не является целостным, а подразделяется на два подтипа: “спортсменов-любителей” и “спортсменов-профессионалов”. Для “профессионалов” цель, в большинстве случаев, является самодовлеющим элементом их жизни, оправдывая любые средства для ее достижения. В ряде случаев представители подтипа “спортсменов-профессионалов” способны достичь значительных высот даже при отсутствии у них врожденных способностей к выбранному ими роду деятельности. В этом отношении представляется типичной история жизни художника Гогена, обладавшего от рождения довольно скромными графическими способностями, да еще потратившего солидную часть жизни на занятия, не имеющие никакого отношения к искусству, но, тем не менее, сумевшего для достижения своей цели порвать со своей родиной и семьёй и стать первооткрывателем нового направления в живописи.

К подтипу “спортсменов-любителей” с нашей точки зрения относятся только те представители человечества, для которых практически одинаковую значимость имеет и цель, и пути ее достижения. Поэтому получение значимых результатов для них возможно только при наличии (помимо таланта) трудолюбия, поскольку значительная часть их усилий, так или иначе, тратится не на основную цель, а на борьбу за чистоту и красоту способов ее достижения. Ярким примером подобного подтипа может служить судьба Онере де Бальзака, разрывавшегося между идеальными творческими целями и необходимостью поддержания своего реноме в обществе.

Проведенное исследование личности Сержа Сербина позволяет отнести его к категории “спортсменов-любителей” с достоверностью 99,8%.

Дик Брэдли.

P E T I T I O P R I N C I P I I?

Нью - Йорк 1980

ВСТУПИТЕЛЬНОЕ СЛОВО ПРЕДСЕДАТЕЛЯ МЕЖПЛАНЕТНОГО ОБЩЕСТВА ПАРАПСИХОЛОГОВ ДА ШАО СЯНЬ-КИ НА ТОРЖЕСТВЕННОМ ЗАСЕДАНИИ, ПОСВЯЩЕННОМ 500-ЛЕТИЮ СУЩЕСТВОВАНИЯ ПАРАПСИХОЛОГИИ КАК НАУКИ.

Парапсихологи и парапсихологини! Дамы и господа!

Мы собрались сегодня, чтобы отпраздновать 500-летний юбилей царили наук и науки царей (в частности, царей природы) - парапсихологии! (Аплодисменты руками, ногами, клешнями и щупальцами. Крики “Виват!” вдиапазоне от инфра - до ультразвука. Все встают, садятся, взлетают и погружаются).

Сегодня наши объединенные телепатемы уносятся вширь и в глубь пространства и времени, приобщая к величию человеческого разума всех тех, кто мыслил, мыслит или будет мыслить вчера, сегодня и завтра. (Мысленные крики “Ура!” и “Да здравствует!”)

Любому из Вас, с рождения приникшему к поистине неограниченным возможностям человека телепатической эры, трудно даже представки себе, что все развитие современной цивилизации и науки началосьпрактически с нуля, в далеком 1882 году, когда было создано первое Британское общество парапсихологических исследований (в зале начинают порхать телепатемы типа “Правь Британия!”), вернее, с первых научныхэкспериментов по телепатии, проведенных в США супругами Райн под руководством нашего незабвенного мистера Мак-Дугалла-старшего (телепатемы типа “Янки Дудль” явственно забивают телепатемы гимна “Правь Британия). Мне не хотелось бы проявлять абсолютной неблагодарность к работам десятков тысяч людей, занимавшихся так называемой “алнаукой” до появления парапсихологии: все они, конечно, что-то каким-то образом вкладывали и, возможно, даже вложили в грандиозное здание науки будущего, но, к несчастью для них, гениальность в допарапсихологическую эру была скорое исключением, а не банальной обыденностью, как сейчас.

Вот почему вашему вниманию будут представлены доклады лишь истинных парапсихологов всех времен и народов, которые попытаются создать обобщенное представление об основных изменениях, происшедших с наукой, обществом и человекам за время существования телепатической цивилизации. В парапсихологический контакт с вами вступят телепаты прошлого, настоящего и будущего. Само Время будет говорить с вами!

Учитывая, что научные сообщения воздействуют в основном на разум, а не на чувства, и поэтому не дают возможности эмоционально воспринять атмосферу, в которой проходили те или иные события, мы, желая исправить это несовершенство научного взгляда на мир, представим вашему вниманию историю жизни нескольких поколений одной и той же семьи в телепатическом мире.

Естественно, что ограниченность времени и индивидуальной энергии отдельного человека позволит нам воспринять только наиболее яркие мысли и ощущения этих субъектов.

Первое телепатирование представляется отцу современной парапсихологии доктору Трунечеку. Напомню, что степень доктора парапсихологических наук и звание профессора присвоены ему без защиты диссертации уже в наше время, посмертно.

(Общее напряжение зала, и постепенно в сознании присутствующих начинают вырисовываться телепатемы доктора Трунечека).

К ВОПРОСУ О ВОССОЗДАНИИ ПАРАПСХИЧЕСКИХ СПОСОБНОСТЕЙ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА И ЗАДАЧИ НА БУДУЩЕЕ (д-р, проф., К. Трунечек)

Дети мои! Я не боюсь показаться сентиментальным и напыщенным, употребляя это обращение, потому что все вы - дети мои, плод моих трудов, бессонных ночей и извечной борьбы с тупостью и неверием.

Каких-то 400 лет назад парапсихология была практически неизвестна большинству представителей просвещенного человечества. Хотя, если вспомнить историю, то во времена оные парапсихические свойства встречались значительно чаще, чем в моем XXI веке. Об этом свидетельствует перемещение дворцов и людей усилием воли так называемых джиннов в арабских преданиях, поднятие предметов вместе с ковром, на котором они находятся, в русских, грузинских и арабских народных историях, сведения о сверхчувственном восприятии некой Бабы-Яги “Чую, чую, русским духом пахнет!”. Последнее свойство, в несколько редуцированном виде, сохранилось вплоть до XXI века у наиболее одаренных людей, представлявших американское государство в сенате и в военно-промышленном комплексе.

Практическое исчезновение этих народных талантов легко объяснимо, если учесть, что мещанская серость всегда восставала против всего яркого и необычного. Несчастные, обладавшие явными парапсихологическими свойствами, преследовались, изгонялись и уничтожались сначала физически (на кострах инквизиции), а позднее - морально (на огне так называемого общественного мнения).

Естественно, что надобные мероприятия не могли не привести к возникновению искусственного отбора, при котором наибольшие шансы для выживания имели те, кто не обладал в полной мере или хотя бы не употреблял свои сверхнормальные способности. Постепенно у большинства людей сформирований своеобразный защитный рефлекс, перешедший, в конце концов, в ранг безусловного и названный мною “шлемом Аида” за его особенность делать невидимым то, что он прикрывает.

Тщетность попыток повторения удачных парапсихологических опытов в присутствии неверящих в парапсихологию ученых и представителей с общественности легко объяснима, если вспомнить, что астенические и неврастенические отрицательные эмоции, возникающие в ответ на неверие и предвзятость, тормозят нейроны коры больших полушарий, отвечающие за активность как умственной, там и парапсихическойдеятельности. Вот почему для выявления лиц, обладающих паранормальными способностями, мне пришлось развернуть специальную кампанию поисков, проходившую под девизом, подсказанным одним из моих зарубежных коллег “Открой личико, Гюльчатай!” и привлекшую внимание широких кругов заинтересованной общественности, а также некоторых обществ и организаций типа ФБР, профсоюза служителей черной и белой магии, Общества друзей парапсихологии и др.

Еще одним серьезным обстоятельством, затрудняющим выявление парапсихических центров у человека, оказалась способность биологических систем к гипо - и атрофии в ответ на отсутствие постоянной,достаточно интенсивной нагрузки. К счастью, этот процесс не является абсолютно необратимым, так как на стадии зародышевого развитии даже не функционирующие и неразвивающиеся в дальнейшем системы все-таки формируются.

Анализируя физиологические и анатомические работы предшественников, в поисках атрофировавшихся парапсихологических центров, я выявил интересный факт, оставленный почему-то без внимания моими коллегами. Он заключается в том, что 50% первоначально образовавшихся в головном мозге нервных клеток погибает еще до рождения, не установив контактов с другими клетками. Из данного факта мне удалось сделать два принципиально важных вывода: нервные клетки, обходящиеся без естественных нервно-рефлекторных связей, должны быть запланированы на получение информации каким-то другим путем, а атрофияклеток мозга из-за бездействия может возникать только вследствие исчезновения возможностей для выполнения какой-то жизненно важной биологической функции.

Но такой функцией не могла оказаться столь прозаическая деятельность, как мышление, хотя бы уже потому, что уровень умственною развития человечества не менялся практически в течение последних 2-3-х тысяч лет. Следовательно, именно эти атрофирующиеся ещё до рождения клетки головного мезга и являются искомым парапсихологическим органом человека.

Это открытие, в свою очередь, поставило меня перед новой глобальной проблемой выявления органов приема и передачи продуцируемой мозгом телепатической информации. Определенные предположения у меня,конечно, имелись еще на стадии постановки проблемы, недоставало только фактического опытного материала. Дело в том, что во время переработки литературы по парапсихологии, я иногда наталкивался на какие-то глухие, неясные сведения об удивительной способности древних тибетских врачей в проведении трепанации черепа, приводившей к выраженной активации парапсихологических способностей у их пациентов.

Вполне естественно было предположить, что оперативному вмешательству подвергалась область рудиментарного третьего глаза, исчезнувшая к настоящему времени у большинства животных и человека. Конечно,доказательство данной гипотезы оказалось гораздо более трудным делом, чем ее создание. Мало того, мне пришлось тщательнейшим образом изучить 108 томов “Перевода Слов” “Ганджуры” и 225 томов”Данджуры”, выучив для этого один из наиболее редких языков в мире, а, кроме того, мне пришлось еще заняться поисками неизвестного большинству востоковедов 109-го тома “Ганджуры”, в котором и оказались сведения о методике и особенностях проведения вышеуказанной операции.

Дальнейшие эксперименты показали, что именно структуры “третьего глаза” служили для фокусировки и усиления создаваемого мозгом биополя, без чего телепатическая информация не могла бы целенаправленно преодолевать огромные расстояния пространства и времени.

Решение вопроса о передатчике информации позволило мне вплотную заняться изучением проблемы самой телепатической информации. Значительную помощь в разрешении данной задачи оказали мне работы специалистов по акупунктуре. Их многолетние исследования доказали наличие особой аневральной связи между клетками акупунктурных точек и центральной нервной системой. Корреляция между этой информацией и результатами изучения одного из видов тропических рыб, способных воспринимать изменения электромагнитного поля с помощью специально организованных клеток, расположенных по ходу движения тела и идентичных, с моей точки зрения, клеткам акупунктурных центров, позволило мне понять, что именно точки акупунктуры и являются воспринимающим органом системы парапсихологических клеток коры головного мозга.

Я думаю, нет смысла подробно описывать присутствующим всю длительную и кропотливую работу по созданию целостной системы нейрохирургического и парапсихологического воздействия на вышеуказанные зачаточные образования, которую мне пришлось провести. Хотелось бы только отметить те, поистине титанические усилия добровольцев из выявленных мною наиболее парапсихологически одаренных людей, проводивших круглосуточные телепатические сеансы для своих детей с момента их зарождения и тем самым предотвращавших атрофию образующихся парапсихологических клеток. К счастью, все эти треволнения позади и теперь обновленное и, вместе с тем, регрессировавшее человечество может устремиться вперед, к своему необозримо прекрасному будущему. Я не хочу заканчивать свое сообщение попыткой перечисления всего того бесконечного числа возможностей парапсихологии, поскольку это заняло бы слишком много времени и только утомило бы воспринимающих. Но мне все-таки представляется необходимым зафиксировать ваше внимание на тех способностях, которые были доступны человечеству на заре его парапсихологической юности, но еще не до конца возродились в настоящее время.

Важнейшей из данных способностей, как мне кажется, является обучение людей методам образно-аналоговой перестройки пространства, столь красочно описанной в сказках различных народов: бросил за плечо расческу - вырос дремучий лес, кинул брусок - поднялась гора, и т.д. Овладение подобными силами позволило бы в корне изменить структуру промышленности путем создания производственных и бытовых объектов по макетам, воссоздание золотых гор - по сохранившимся самородкам и т.д.

Для физиков, а возможно, и для защитников истинной демократии и свободы, достаточно значимой должна оказаться проблема структурализации энергетически-силовых полей с их последующей перестройкой. Подобные изменения отлично удавались в старых арабских сказках Алладину и его последователям. Причем, джинны и духи, возникавшие при надраивании медных ламп или колец, обладали бестелесной энергетически-силовой структурой и практически неограниченной мощью, связанной со способностью использовать энергию магнитно-силовых полей, пронизывающих пространство.

Для истинных ценителей изящного искусства интересной может оказаться возможность более полного проникновения в психологию создателей мировой литературы и своих собственных предков путем восприятияих мыслей и чувств авторов при чтении рукописных и даже печатных источников. Данная способность, как это ни странно, сохранялась дольше других парапсихологических свойств: еще в не столь отдаленном от нас XIX веке даже не верящие в телепатию люди могли обливаться слезами при чтении писем и романов или возмущаться и негодовать при чтении газет и воззваний.

Вот вкратце и все, что я хотел рассказать вам о своем эпохальном открытии и возможностях его применения. Для моих будущих гениальных последователей мне только хотелось бы подчеркнуть тот факт, что всех этих открытий могло и не быть, если бы я не являлся принципиальным сторонником воинствующего дилетантизма и загружал свой мозг массой ненужных узкоспециальный сведений или убивал драгоценное дляразмышлений время на всевозможные самопроверки и доказательства.

Помните об этом и трудитесь! Доброго пути вам, дети мои!

ФИЛОСОФСКОЕ ОСМЫСЛЕНИЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЙ О ВОЗНИКНОВЕНИИ И СТРОЕНИИ ВСЕЛЕННОЙ В СВЕТЕ ПОСЛЕДНИХ ДАННЫХ ПАРАПСИХОЛОГИЧЕСКОЙ ФИЗИКИ (доктор физ.-мат. наук, проф. Л. фон Бюлау).

Глубокоуважаемые исследователи! Задачей философии как науки является не открытие новых физических или парапсихологических законов, а осмысление и обобщение уже открытых законов окружающего нас мира.

Поскольку я не являюсь профессиональным философом, то надеюсь, что присутствующие ученые и представители общественности извинят меня за отсутствие того философского околонаучного пустословия, которым обычно отличаются работы в данной области, состоящие в основном из цитат прошлого и общих фраз настоящего.

Начать свое сообщение мне хотелось бы с освещения основного гносеологического вопроса любой философии - вопроса о первичности материи или сознания. Современные научные данные, почти не утрируясодержания вопроса, позволяют сформулировать его следующим образом; что первично - курица или яйцо, а вернее, курица или вселенная? Еще в середине XVIII века стало ясно, что число звезд во вселенной не бесконечно.Это заключение, сделанное Луи де Шезо в 1743 году, получило в дальнейшем название парадокса Ольберса. Оно основано на том, что если бы число звезд было бесконечным, то все небо должно было б представляться наблюдателю в виде однородной светящейся сферы, чего не отмечалось, судя по историческим хроникам и летописям, даже в самом отдаленном прошлом. Более того, если сравнить звездные каталоги 3-4-х тысячелетней давности с современными, то бросается в глаза увеличение числа обнаруживаемых астрономами звезд в десятки, сотни и тысячи раз. Невольно приходит в голову мысль о том, что материальнаясубстанция нашей вселенной непрерывно увеличивается. С чувством законной гордости за гениальное человечество я могу заявить, что принципиальная основа ответа на вышеприведенный вопрос была получена насамой заре парапсихологической эры, благодаря блестящим экспериментальным работам доктора Керврана, изложенным в его статье “Preuves en biologie de transmutions a faible energie” (Paris, Maloine, 1975).

Эксперимент был проведен на курицах, не получавших с пищей кальция. Автор вводил в их рацион силикат алюминия и фосфора (обратите внимание—не кальция) и получал резкий прирост кальция в яичной скорлупе, что было расценено им как следствие происходящего в организме курицы межатомного синтеза 39/19К + 1/1 = 40/20 Са. Конечно, в XX веке нашлось достаточно скептиков, называющих себя физиками-теоретиками и заявлявших, что энергия, выделяющаяся при этой реакции, должна была бы сжечь курицу и птичник. Но поистине убийственным по силе и гениальным по прозорливости явился ответ парапсихологов, предположивших возможность нейтринного переноса энергии из зоны внутрикуриних реакций. Тем самым был поставлен знак равенства между двумя источниками нейтрино во вселенной - звездами и биологическими организмами. Вот откуда вытекает заданный мною вопрос: кто появился раньше—курица или вселенная?

Для нас самым важным является сопоставление данных о прогрессирующем расширении вселенной, полученных Хабблом на основании смещения спектра удаляющихся звезд в красную сторону, с прогрессирующим увеличением массы биологических объектов на нашей планете. Корреляционный анализ, проведенный с помощью межпланетного искусственного мозга “Орифекс-22”, подтвердил наше предположение о том, что именно воздействию биологического нейтринного излучения мы обязаны появлением новых (а вернее, сверхновых) звезд и галактик, с соответствующим расширением пределов видимой нами вселенной.

Философское осмысление феномена телепатии вновь возвращает нас, хотя и с другой стороны, к вопросу о первичности материи или сознания, а вернее, о возможности или невозможности сосуществования материальной и нематериальной субстанций. Находясь на позициях метафизического прагматизма, мы отвергаем подобный дуализм в пользу материализма, что, в свою очередь, заставляет нас сделать выбор междуфизически неощущаемыми причинами телепатии (электромагнитные, гравитационные поля) и причинами, воспринимаемыми и признаваемыми даже самыми безграмотными членами нашего общества: биоэнергией и биополем.

Простейшим доказательством неэлектромагнитной природы телепатии может служить популярный парапсихологический феномен узнавания цвета бумаги, помещённой в герметичную светонепроницаемуюупаковку. Поскольку суждение о цвете любого предмета может быть получено только благодаря изменению энергетического состояния вещества под влиянием падающего на него светового потока, представляющего из себя электромагнитные колебания, то экранирование бумаги светопоглощающим материалом превращает попытки получения информации о ее цвете с помощью электромагнитных волн в бессмыслицу (нонсенс). Но то, что телепаты легко получают подобную информацию, свидетельствует в пользу наличия принципиально иного (неэлектромагнитного) вида излучения.

В этом случае единственным возражением против представления о материальной природе телепатии долгое время оставалось кажущееся отсутствие данных о воздействии парапсихологического излучения на заведомо материальные физические объекты. И это в то время, когда проявления телепатического воздействия прямо таки бросались в глаза естествоиспытателям XX века. Стоило только обратить внимание наневозможность одновременного определения местонахождения и скорости электрона, постулируемую Нильсом Бором в его широко известном положении о том, что “невозможно провести резкую границу между поведением атомных объектов самих по себе и их взаимодействием с измерительными приборами, которые определяют само условие возникновения явлений”. Невозможность здравого объяснения данного факта сохранялась только до тех пор, пока к его разрешению не была привлечена современная парапсихологическая физика, доказавшая, что причинным фактором невозможности является возмущающее влияние спонтанного телепатического воздействия самих физиков-экпериментаторов, хаотически бомбардирующее изучаемые микрочастицы и заставляющее их постоянно перемещаться без возможности фиксации конкретногоместонахождения.

Понятно, что более крупные частицы (это характерно, конечно, для дотелепатической эры) слабее поддавались воздействию нетренированных в телекинетическом отношении экспериментаторов, что в свою очередь привело к появлению в XX веке так называемого принципа неопределенности Гейзенберга, гласившего, что траектория частицы видна тем отчетливее, чем больше сама частица. Вышеприведенное правилопропорциональности между силой телекинетического воздействия и величиной перемещаемого или трансформируемого объекта не является всеобъемлющим, а представляет лишь частный вывод из более общего закона неосознанной суммации парапсихологических представлений и воздействий, осуществляющейся как во времени, так и в пространстве. При достаточной величине составляющих результирующая сила биополя может достигать всепланетного и даже межпланетного масштаба.

Сами факты подобного воздействия были зарегистрированы задолго до их современного объяснения. Так возможность телепатического влияния на геологические структуры нашей планеты была открыта Ю.П.Мироновым еще в 1982 году. “Опытный геолог, закаленный ползанием по неровному лику планеты, спорами… в купе вагона и под лиственницами” (самохарактеристика цитируется по его основополагающей статье в журнале “Chemistry and life”), доказал, что существует неосознанный ассоциативный перенос формы с одного объекта на другой, облегчаемый, а в какой-то степени и обуславливаемый общностью их физико-химического строения.

Например, все месторождения железа, поисками которых с глубокой древности занимались тысячи рудознатцев и геологов, имеют форму ножа или наконечника копья (сам автор, правда, называет последнюю форму пламенем, явно очарованный способностью серы к горению), по ассоциации с этими наиболее древними формами использования железа. Отсюда любой желающий может легко предугадать и форму угольных месторождений, если вспомнит, что наибольшее количество углерода содержится в листьях растений (преимущественно боярышника, по мнению автора).

Доказательства возможности межпланетного воздействия биополя также были получены еще в середине XX века, когда удалось выяснить, что реальное положение планет отличается от теоретического, основанного на обработке оптических наблюдений, проводимых с середины XVIII века. Причину подобного несоответствия легко объяснить, если сравнить число лиц, воздействующих, например, на геологические структуры, и число лиц, регулярно поднимающих свои глаза к небу в раздумьях о планетах и звездах. Ясно, что мощность воздействия во втором случае гораздо выше, чем в первом.

Однако истинное величие парапсихологических возможностей, имеющих поистине вселенский характер, было установлено только тогда, когда удалось доказать, что все существование физики микромира являетсяпроизводным телепатического влияния людей, уверовавших в надуманные построения физиков-теоретиков, на структуру принципиально бесструктурной материи. Недаром все микрочастицы атомной физики был предварительно открыты теоретически и лишь значительно позднее выявились в экспериментальных исследованиях. При этом наблюдался четки параллелизм между сложностью теоретического построения и временем, затраченным на его экспериментальное подтверждение.

Более того, разнородность теоретических представлений подчас приводила к возникновению чисто диалектических противоречий. Так, наличие двух конкурирующих гипотез, каждую из которых разделялозначительное количество телепатически продуцирующих умов, привело к возникновению двойственной структуры света, имеющего, поэтому как волновые, так и квантовые свойства. Трудно даже представить себе, насколько проще и изысканнее могло бы быть строение окружающей нас вселенной, если бы не существовало подобных разночтений и бессмысленно усложненных гипотез. Именно поэтому мы вынуждены иметь дело с постоянно изменяющейся физикой постоянно изменяющегося мира. И наш долг - долг человечества парапсихологической эры заключается в том, чтобы создать достаточно удобные и красивые законы окружающего нас мира, законы, достойные человеческого гения. Уничтожить анархию вселенной, установить единый и всеобщий миропорядок - вот наша главная задача!

РЕЛИГИЯ КАК ФЕНОМЕН ПАРАПСИХОЛОГИЧЕСКОЙ МАСКУЛЬТУРЫ И ЕЕ РЕТРОГРАДНОЕ ВОЗДЕЙСТВИЕ НА ОСНОВНЫЕ КОНСТАНТЫ ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО ОБЩЕСТВА (проф. теологии Мишель де Грие)

Братья мои!

Для любого непредвзятого исследователя истории развития религиозного сознания отчетливо выделяются две ее основные тенденции - уменьшение религиозности населения по мере развития общества и постепенная дематериализация как внешней, так и внутренней сущности богов-демиургов, совершающих эволюционную регрессию от вполне конкретных, зримо представляемых и активно действующих существ к крайне расплывчатым и практически условным представлениям и образованиям.

Более того, если в древние времена непосредственная встреча с божеством и даже прямой контакт с ним (Даная, Парис, Европа и др.,) являлось делом вполне заурядным и обыденным (вспомним хотя бы отношение мужа св. Марии к ее рассказу о причинах беременности), то к концу XIX - началу XX века подобные контакты прекратились практически полностью. Причем вышеуказанная способность была в равной мере характерной как дли великих единоначальных божеств, так и для нечистой силы (духи, привидения, лешие, домовые, русалки, тролли, гномы и др.), практически переставшей досаждать интеллектуально развитому, трезво мыслящему человеку.

Правильный ответ на этот вопрос был найден только после возрождения телепатических способностей и развития современной философии парапсихологического неотомизма. В настоящее время не вызываетсомнения, что появление богов и других астральных существ приходится на момент возникновения у человека способности к осознанной постановке и решению отвлеченных, в какой-то степени философских задач, что в сочетании с врожденной способностью к активным поискам актуальной информации заставило человека задуматься о причинах разнообразных явлений и обстоятельств окружающей его жизни.

Фактором, безусловно способствующим возникновению мыслей о наличии другого, потустороннего мира, явилось появление у человека второго “я”, создающего в нем постоянно действующего, критическинастроенного собеседника, который, вероятно, легко мог восприниматься человеком как голос извне, не связанный непосредственно ни с ним самим, ни с окружающей его реальностью.

Конечно, подобный процесс не мог протекать одновременно и в одинаковой степени у всех членов доисторического сообщества хотя бы из-за наличия естественных возрастных и интеллектуальных различий. Однако, размышления этих первобытнообщинных философов достаточно легко усваивались современниками (соплеменниками) в силу имевшейся в то время пропорциональности между уровнем интеллекта и силой телепатического воздействия, одинаково зависящей как от количества клеток головного мозга, так и от их соответствующей организации. Причем, внушение это, в свою очередь, воспринималось, скорее всего, как внешнее воздействие, не связанное непосредственно с тем или иным конкретным сородичем.

Появление же своеобразного эфира из общих мыслей и представлений не могло не привести к формированию вполне реальных, а вернее сверхреальных существ, обладавших свойствами и способностями, придуманными для них человечеством.

Надо сказать, что возможность подобного фантомотворчества, хотя и в значительной степени редуцированная, сохранилась даже в атеистическом XX веке, когда на спиритических сеансах, под влиянием совместного телепатического воздействии сравнительно небольших коллективов одинаково настроенных сомыслителей, формировались зримо воспринимаемые “призраки прошлого”, являющиеся на самом деле вновь образованными сверхсуществами.

Понятно, что разнообразие представлений и интересов различных племен и народов должно было привести к обязательному в этих условиях многобожию. Даже в откровениях христианского бога-вседержателя, претендующего на мировое господство, мы сталкиваемся с признанием наличия других, неподвластных ему богов, и желанием подчеркнуть свою значимость: “Господь велик паче всех богов…” (Исход, 18, II) или: “Кто ты, господи, между богами? Кто, как ты, величествен святостью, досточтим хвалами, творец чудес?” (Исход, 15, II).

Не вызывает сомнения, что во времена наивысшего развития телепатических способностей человечества, сверхобразы имели не только более зримую, но и более вещественную внутреннюю структуру, а также достаточно мощные “сверхъестественные” способности, безмерно гиперболизированные в дальнейшем народными легендами, но никогда не превышавшие на самом деле обычных парапсихологических способностей, что легко объясняется даже общедоступной формальной логикой, постулирующей, что часть (в данном случае телепатируемая часть общественного сознания) не может быть сложнее целого.

Наиболее ярким доказательством данного положения может служить отсутствие у богов телепатических способностей, доступных в то время для любого представителя человечества. Действительно, о каком всеведении, не говоря уж е предвидении, можно рассуждать, если бог-вседержатель христианства не мог найти Адама в своем собственном саду: “И воззвал господь бог к Адаму, и сказал ему: /Адам/, где ты?” (Бытие, 3, 8-11), или узнал об известном всей земле содомо-гоморрском грехе только из третьих уст: “Сойду и посмотрю, точно ли они поступают так, каков вопль на них, восходящий ко мне, или нет; узнаю” (Бытие, 18, 20-21).

Комментируя отсутствующие телепатические способности, боги были вынуждены широко использовать в общении со своими приверженцами обычное гипнотическое внушение во сне. При самом ориентировочном подсчете, только в Новом и Ветхом Заветах можно найти упоминание более чем о сотне снов и не одного-единственного случая прямого телепатического контакта.

Крайним примером ограниченности божественных сил является борьба Иакова с богом (Бытие, 32, 24-30), во время которой человек заставил взмолиться о пощаде самого бога-вседержателя.

Превосходство умственных способностей человека, позволявшее ему неоднократно, по примеру Моисея, уговорами и обманом отводить смертельные кары от человечества (“И отменил господь зло, о котором сказал, что наведет его на народ свой” Исход, 32, 14), объяснимо тем, что умственные способности внереальных феноменологических существ представляли лишь усредненные способности верящих в них людей и потому уступали способностям отдельных ярких индивидуумов.

Другое дело, что очень большая длительность существования, несопоставимая с продолжительностью жизни среднего человека, позволяла им накопить значительно большее количество знании и умений. Нельзя поэтому исключить, что ограничение продолжительности человеческой жизни (сравните столетия жизни библейских патриархов - Ноя, Мафусаила, Авраама и др., со средней продолжительностью жизни в настоящее время) возникло не без вмешательства божественных сил, стремившихся избежать нарастания умственной конкуренции. К счастью, человечество сумело найти выход из столь трудного положения, создав обобществленный запас передаваемой по наследству информации в виде письменности, замаскировав ее, особенно в момент введения, под запись чисто религиозных изучений и законодательств.

Для того, чтобы правильно понимать происходившее, необходимо также учитывать, что религиозные фантомы, будучи вполне материальными объектами, вынуждены были подчиняться физическим законам, существовавшим в пределах окружающей их Вселенной. В частности, они обязаны были соблюдать закон сохранения материи, по которому ничто не появляется из ничего. Вот почему даже покупка ими телепатических голосов своих истинных “вседержителей” (мы употребляем данный термин в новом, непривычном для теологов значении, так как именно мысли верующих людей оказались тем субстратом, который создавал и поддерживал существование богов), не могло осуществляться никаким другим путем, кроме одаривания благами, отнятыми у других племен и народов, что, естественна, можно было сделать либо в личном столкновении с враждебными богами, либо подталкивая самих одариваемых на участие в спланированных богом захватнических походах.

Важным обстоятельством, объясняющим причины религиозных противоречий, представляется и воздействие на астральные фантомы закона сохранения нулевого заряда, требующего обязательного зеркального отражения как положительных, так и отрицательных свойств.

Именно воздействием данного фактора может быть обусловлено наличие в каждой религии либо одного бога, сочетающего в себе положительные и отрицательные качества, что типично, например, для ранних этапов существования христианского бога, вынужденного лишь в дальнейшем для поддержания своего идеального статуса самоотделить свое отрицательное начало и воплотить его в дубль-фантоме дьявола, либо группы разнонаправлено действующих богов по типу Шивы-Вишну индуистского пантеона, где Шива - владыка злых сил и духов, посылающий на Землю несчастья и смерть, а Вишну - охранитель мира и добра.

Все эти вышеуказанные факторы представляли огромную опасность не только для человечества того времени, но и для самих богов, поскольку вызывали сражения за власть, проходившие с использованием ураганов и шаровых молний, несущих тяжелые разрушения и жертвы, как среди самих участников, так и среди мирного населения. Достаточно только вспомнить битву богов и так называемых титанов, на самом деле являющихся богами жителей древнего Крита, столь ярко освещенную в мифах древних греков и закончившуюся грандиозным землетрясением, погубившем не только титанов, но и все Крито-Микенское государство, более известное под именем Атлантиды.

Психологически понятно и то, что каждая враждующая сторона наделяла противников самыми отрицательными свойствами качествами: принятием человеческих жертв, кровожадностью, вплоть до поедания собственных детей (Кронос), коварством и т.п. На случайно злые духи одних народов (например, дэвы грузинского фольклора) являлись добрыми богами других (в данном случае - государств древнего Ирана), причем часто с сохранением одного и того же наименования.

Из соблюдения беспристрастности приходится признать, что, приводя своими междоусобными войнами к гибели целые народы и, возможно, даже не до конца понимая опасность этого (дематериализация без постоянной телепатической поддержки верующего человечества), многие боги в дальнейшем способствовали выживанию своих преданных поданных в основном путем спасения избранных (легенды о потопе, физическая неуязвимость при резнях и пр.) или просто уцелевших (“И сделал господь (бог) Каину знамение, чтобы никто, встретившись о ним, не убил его” Бытие, 4, 15).

Позднее, повзрослевшие боги, накопившие богатый опыт, прекратили столь опасные междоусобные сражения и добивались осуществления своих целей путем морального воздействия, а вернее сказать, подстрекательства верующих на борьбу с людьми, создавшими других богов (“А в городах сих народов, которых господь дает тебе во владение, не оставляй в живых ни одной души”. Второзаконие, 20, 16) или(“Жертвенники их разрушьте, столбы сокрушите, вырубите священные рощи их”. Исход, 34, 13). Эти божественные изречения Иеговы несомненно свидетельствуют о том, что бог христиан хорошо понимал: бездостаточного количества верующих существование любого бога будет основательно подорвано, если вообще не прекращено.

При этом осознание богами своей зависимости от фантазий и веры, создавших их людей, привело к тому, что им пришлось бороться не только за свое существование как таковое, но и за сохранение постоянства своей духовной и физической ипостаси.

В сражении за свою паству богам приходилось прибегать как к уговорам (“Если вы будете поступать по уставам моим и заповедям моим, будете хранить и исполнять их, то я дам вам дожди в свое время, и земля дает произрастания свои, и деревья полевые дадут свой плод”), так и к угрозам (“Если вы не послушаете меня… то я поступлю с вами так: нашлю на вас ужас, чахлость и горячку…”, Исход, 36, 3-13). Причем, предостережения эти не оставались пустым звуком, судя по истреблению колена Вениаминова (книга Судей, 19-20) или по уничтожению даже самой памяти об амаликитянах (Исход, 17, 8-14).

Проведение подобных карательных экспедиций значительно затруднялось из-за отсутствия у богов, как мы уже говорили, телепатических способностей, которые могли бы позволить четко отделить инаковерцев отсвоих приверженцев. В качестве своеобразного знамения (опознавательной метки) использовался, например, обряд обрезания у древних евреев (Бытие, 17, 9-13) или нанесение меток на дома наказуемых или сторонников, как было это сделано во время египетского плена для тщательного истребления всех древнеегипетских первенцев (“И пусть возьмут от крови его (пасхального ягненка) и помажут на обоих косяках и на перекладинах дверей в домах, где будут есть его… А и в сию самую ночь пройду по земле Египетской и поражу всякого первенца—от человека до скота и над всеми богами египетскими произведу суд. Я господь”, Исход, 12; 7, 12-13).

Вероятно, подобные трудности вызвали потребность в более тщательном подходе к этой проблеме, которую, в конце концов, оказалось удобнее решать руками самих людей. Ведущим руководством подобного рода можно считать обращение христианского бога к своим приверженцам: “И сынам Израилевым скажите - кто будет злословить бога своего, тот понесет грех свой. И хулитель имени господня должен умереть, камнями побьет его народ ” (Левит, 24, 13-16).

Особую трудность представляло для богов сохранение своей, пусть и не зависящей от них самих внешности и индивидуальности, которая могла сравнительно легко измениться при перемене представлений верующих о тех или иных качествах своего божества. Вот почему так тщательно скрывался лик бога от смертных, вот почему во всей Библии нельзя найти ни единого описания внешности Бога, даже у тех, кто по примеру Иакова заявлял: “Я видел бога лицом к лицу” (Бытие, 32, 30). Этой же цели служило и специальное предостережение: “И потом сказал он - лица моего нельзя тебе увидеть, потому что человек не может увидеть меня и остаться в живых” (Исход, 133, 20-33).

Исходя из вышеприведенных доказательств понимания богами своей зависимости от человечества, далеко неоднозначной представляется и фигура титана Прометея, вручившего людям огонь только после свержения титанов богами новой формации. Его участие в развитии человеческого интеллекта могло быть вызвано не столько гуманистическими воззрениями, сколько надеждами на телепатическую поддержку людей в его кампании против Зевса, а также желанием сохранить свою внешнюю и внутреннюю целостность. К несчастью для Прометея, яркие представления о его деятельности, широко распространившиеся среди населения Древней Греции, действительно удлинили продолжительность его существования, но тем самым удлинили и срок мучений, назначенных для него победившим Зевсом.

Значительную сложность для института существующих богов представляло прогрессирующее повышение человеческого интеллекта с соответствующими изменениями этических и эстетических понятий, приводящее к изменению вкусов и взглядов на события прошлого и настоящего. Те качества и свойства, которые казались в недавнем прошлом прекрасными и прогрессивными, быстро становились сначала не соответствующими духу времени, потом не пригодными к употреблению, а вскоре уже шокирующими и, что было еще опаснее, вызывающими смех и осуждение.

Опасность для богов подобного свободомыслия, к тому же не поддающегося никакому прямому контролю, заключалась в возникновении общественных пристрастии к более современным богам своих соседей (см. историю возникновения христианства в России и в Болгарии) или в телепатическом формировании принципиально новых богов, включающих и некоторые черты своих предшественников (заимствование христианской религией атрибутов и реалий у древнеегипетского Озириса, сюжета о непорочном зачатии - из греческого мифа о Данае и т.п.).

Более высокий интеллект вновь возникших богов позволял им правильно оценивать эту опасность и противопоставлять ей те или иные достаточно эффективные меры. Наиболее удачными, пожалуй, можно считать преобразования, осуществленные единоначальным богом иудейской религии. Обладавший далеко не ангельским характером, Иегова (вспомните только те испытания, которыми он наградил свой избранный народ) сумел совершить своеобразное саморасщепление и создал идеальнее, с его точки зрения, духовное подобие - Иисуса Христа, воплотившего саму кротость и предназначенного для завоевания общечеловеческой популярности. Более того, подобное мероприятие было с блеском повторено им, спустя несколько лет, в лице пророка Магомета, правда, уже с другими, более соответствующими ближневосточному региону установками.

Менее удачной оказалась операция по стимулированию религиозного фанатизма в средние века, которая, по замыслу создателя, должна была увековечить умственный застой человечества, а, следовательно, и неограниченность власти существующего бога. Относительность пользы данного эксперимента, обусловленная несовершенной системой божественного планирования и прогнозирования, проявилась в том, что жертвами кампании по борьбе с инакомыслящими стали, в первую очередь, лица с высокими парапсихологическими способностями, получившие в те времена прозвища ведьм и слуг сатаны, а их гибель на кострах инквизиции не могла не привести к резкому снижению общей телепатической активности человечества,

Формирование же в центральной нервной системе религиозных фанатиков очага стойкой ирритации, не допускающего никакой коррекции даже путём гипнотического вмешательства, привело к полной потере божественного контроля. Что привело, с одной стороны, к возникновению так называемого религиозного реформизма с формированием большого количества новых разновидностей старого бога (боги протестантов, лютеран, кальвинистов т.д.) и, следовательно к распылению божественной силы, а с другой стороны, в прогрессировании атеизма и возникновении культа человека и человеческого, заложивших основы новой эпохи -эпохи человеческого разума.

К моменту открытия доктора Трунечека деактуализация богов была практически закончена, но остатки различных верований и суеверий, сохранившиеся даже у самых высокоразвитых народов, вызвали в условиях нарастания парапсихологической активности новую вспышку всеобщей религиозности населения, стимулированную появлением мессий и демонстрацией чудес. Возникла реальная возможность повторного формирования специфической субнадстройки над человеческой цивилизацией, обладающей к тому же практически неограниченными возможностями и значительно большим, чем прежде, интеллектуальным потенциалом. К счастью, усилия правительств по обузданию и предотвращению создания новых сверхсуществ соединились с усилиями отдельных граждан, у которых вера в чудеса оказалась основательно подорванной появлением собственных способностей к изменению пространственно-временного континуума. Но эта борьба еще не закончилась, и мы призываем всех парапсихологических теологов объединить свои усилия с учеными других специальностей по предотвращению нового египетского плена для всего человечества!

ПАРАЭСТЕТИКА И ПАРАИСКУССТВО КАК НОВЫЕ РЕАЛЬНОСТИ ПАРАНОРМАЛЬНОГО МИРА (Бертолуччо да Римини).

Глубокоуважаемые дамы и господа!

Основной задачей нашего сообщения является освещение вопроса о состоянии и особенностях культурной жизни человеческого общества в условиях всеобщей телепатии и телекинеза. Поэтому мы не будем подробно останавливаться на вопросах формирования и существования искусства в допарапсихологическую эру. Но все-таки нам представляется необходимым отразить роль телепортации и телекинеза и в становлении искусства как такового, и, что особенно важно, в обеспечении самой возможности выживания доисторического человека.

Как известно, одним из первых проявлений искусства являются графические и скульптурные изображения животных и людей, найденные на стоянках древнего человека времен неолита. По мнению авторитетногоисследователя доисторического искусства Эдуарда Тейлора (1865 г.), эти изображения носили чисто магический, религиозный характер. Это предположение подтверждается подсчетами французского исследователяАндре Леруа, выявившего, что только 2,6% общего числа изображений животных поражены нарисованными стрелами, а также имеют почти портретную детализацию, в то время как глобальное большинство культовых изображений у всех народов носит следы явной стилизации и обобщения, обусловленные усредненностью представлений о выдуманных божествах.

Только современное представление об активном функционировании парапсихологических структур головного мозга в доисторические эпохи позволяет объяснить зачем нашим предкам было нужно такое количество изображений животных и каким образом эти практически безоружные люди справлялись с такими монстрами как саблезубый тигр, пещерный медведь или мамонт. Странно, что подобные объяснения не появились значительно раньше, ведь еще в средние века парапсихологически одаренным людям удавалось расправляться со своими врагами, втыкая стальные иглы в восковые фигурки, имитировавшие конкретную личность.

Противники парапсихологического понимания истории, пытаясь возражать гениальным провидцам, демонстрировали каменные топоры и ножи, созданные, по их мнению, для реальной, а не воображаемой охоты. Но они просто не учитывали данных современной археологической антропологии, утверждающей, что слабое развитие лобных долей головного мозга у неандертальцев не позволяло им регулировать сложные видыдеятельности. Вот почему, испытывая голод члены племени даже неосознанно сосредотачивались на разглядывании нарисованных животных, телепатически притягивая их к себе, а при их появлении от страха обращались к картинам убийства животных. Причём гибель животных под влиянием парапсихологического воздействия происходила около самого становища первобытных охотников, что, естественно, снимало проблему транспортировки этих гигантских туш в отсутствии развитой транспортной системы

Отсутствие кровожадного желания убивать подряд все живое, отличающее дикаря от цивилизованного человека, служило в то время надежной защитой от угрозы голода и вымирания в будущем. Таким образом, оружие требовалось неолитическим охотникам только как средство защиты при разведке и как орудие при разделке убитых животных. Поэтому и роль парапсихологического воздействия на формирование задатков искусства представляется в настоящее время очевидной. Кроме того, парапсихологическая теория раз и навсегда отметает представление о синкретичности древнего искусства, выводя на первый план его чисто утилитарный характер.

В период затухания парапсихологических способностей человека утилитарная роль искусства практически полностью была вытеснена обучающе-развлекательной функцией (или как ее еще называли, познавательно-развлекательной), на которой мы принципиально не останавливаемся из-за ее преходящего, узковременного значения.

Гораздо важнее осветить объективные причины невозможности существования непарапсихологического искусства в условиях глобального обмена мыслями и чувствами. Во первых, при восстановлении телепатических способностей человечества автоматически наступившее всеобщее усреднение знаний и теоретических умений резко уменьшило познавательно-информационную роль искусства, а вопросам практического обучения искусство предпарапсихологической эры особого значения не придавало.

Во-вторых, исчезло очень важное свойство искусства - способность вызывать чувство катарсиса (очищения) при сопереживании с героями художественных произведений. Действительно, как можно сопереживать, например, гамлетовскому “быть или не быть?”, если монолог постоянно, перебивается мыслями актера об уплате счетов за газ и электричество, да еще дополняется букетом чувств и мыслей зрителей о соседях и соседках, болях в животе и ногах и прочими впечатлениями и ощущениями.

Какое-то время в жизни парапсихологического общества ещё сохраняли своё значение те виды искусства, которые обходились без непосредственного контакта автора или исполнителя с реципиентами (живопись, киноискусство), но и они довольно быстро сошли со сцены из-за скандалов и трений, возникавших в кинотеатрах и картинных галереях, причина которых станет легко понятной, стоит только вспомнить о соседях по кинотеатру, комментирующих содержание фильма и сообщающих посторонние ненужные сведения в самые острые моменты действия, и усилить эти впечатления, как минимум, в сто и более раз, соответственно количеству присутствующих.

Тем не менее, потребность в искусстве, как важнейшем источнике эмоций и впечатлений (наркотико-тонизирующее воздействие, по А. Ричардсу), оказалась настолько сильна, что пришлось направить усилия лучших умов человечества на разрешение этой, казалось бы, примитивной проблемы “Panem et circenses”. Вселенская сложность поставленной перед искусствоведами задачи заключалась в том, что им, в отличие от работников науки, производства или религии, приходилось не столько использовать и учитывать достижения парапсихологии, сколько перестраивать, а практически, заново создавать грандиозное здание современного парапсихологического искусства.

Объективности ради хотелось бы отметить тот факт, что теоретические основы парапсихологического искусства были заложены еще в исследованиях дотелепатической эпохи. Более того, уже в работах вышеупомянутого А. Ричардса, представлявшего неопозитивистское направление в эстетике прошлого, на основании несоответствия между словами и символами, которые они обозначают, был сделан вывод о том, что речь вообще не имеет никакого “истинного” смысла. Тем самым, хотя и в опосредованной форме, был провозглашен примат бессловесного или, как мы теперь понимаем, телепатического искусства.

Конкретное же представление о том, каким должно быть искусство вообще и искусство парапсихологического общества в частности, искусствоведы нашего времени получили при обобщении разрозненных представлений некоторых философов древности. Так основой основ эстетики любого исторического периода считается в настоящее время гениальная мысль Анри Бергсона о том, что эстетика не может быть причастна к мертвенному воздействию разума, а должна представлять интуитивное самовыражение художника, гипнотизирующего аудиторию, ибо в противном случае полностью исчезает различие между наукой и искусством, этими прямо противоположными путями познания мира.

Расшифровка этого положения была получена при суммации умозаключений двух, казалось бы, взаимоисключающих направлений философской мысли: интуитивизма и прагматизма. Первое из этих построений, до сих пор поражающее блеском и отточенностью мысли принадлежит американцу Дж. Спрингарну: “Если искусство - это выражение, то следовательно, всякое выражение - это искусство”. Данное утверждение, представляющее собой практически неоспоримую истину и отвергающее как смысловое, так и формообразующее значение самовыражения, требует, тем не менее, некоторого уточнения и расшифровки, хотя бы потому, что противоречит априорному представлению большинства людей о том, что выражение выражению рознь, а также широкому распространению идиоматических выражений, состоящих из непереводимой игры слов. Кроме того, учение Дж. Спрингарна оставляет неразрешенной и проблему критериев общезначимости, без которых невозможно вычленение проявлений искусства среди проявлений жизнедеятельности вообще.

Все эти вопросы получили разрешение в постулате Джона Дьюи, утверждавшего, что “истинное проявление искусства - это то, что доставляет удовольствие”. Внеисторичность данного положения подтверждается его поистине всекультурной распространенностью. Так, например, еще в поучениях древнегреческого философа Эпикура в качестве самоочевидной истины изрекалось, что “с удовольствия начинается всякий выбор и избегание”, так как именно оно служит “мерилом о всяком благе”. Но поскольку отличие искусства от реальной жизни по Зигмунду Фрейду заключается в том, что искусство - это иллюзорное удовлетворение страстей, то, естественно, перед обществом встал вопрос о реальных путях и механизмах создания этой иллюзии всеобщего удовольствия.

Практическое разрешение этой проблемы оказалось невозможным без привлечения к работе широкого круга психофизиологов, снявших, наконец, покров вековечной таинственности с эмоциональных состояний человечества.

Улыбка Моны Лизы, плотоядный оскал древнегреческого сатира, смех паяца и радость Гобсека - все это оказалось простым индикатором чисто физиологического процесса снятия состояния напряженности, обусловленного дефицитом жизненно важной для данного субъекта информации, осознаваемой им как реальная или идеальная ценность.

В качестве таких ценностей при этом могут одновременно фигурировать как биологические факторы, представляющие безусловно рефлекторные потребности (пища, половые инстинкты и т.д.), так и потребности, являющиеся плодами человеческой цивилизации: потребность в интеллектуальном общении, восприятии новых форм (живопись, скульптура, балет) и ритмов, и т.д. И если количество безусловно рефлекторных потребностей довольно ограничено и быстро насыщаемо, то количество условно рефлекторных потребностей, поставляемых и удовлетворяемых искусством, практически бесконечно.

Важно и то, что для условно рефлекторных потребностей не существует понятий абсолютной, обязательной ценности. Так, например, цель собирателя трубочного пепла, представляется ее обладателю не менее значимой, чем цель открытия нового мира для Колумба и его последователей. Не случайно детство во все времена представлялось неким блаженным состоянием, так как количество важных целей для ребенка чрезвычайно велико (посмотреть за соседний забор, попрыгать на одной ножка целую улицу и т.д.), а возможности для их достижения практически безграничны.

Интересно, что степень эмоционального удовлетворения зависит также от фактора времени и степени энергетического обеспечения достижения желаемого. Поэтому возможность в последнее мгновение вскочить на подножку уходящего поезда способна принести не меньшую радость, чем сама поездка. А кто из долго болевших не испытал чувства неземного блаженства при возможности впервые просто встать на ноги и просто подойти к окну? Что же тогда говорить о внезапном увеличении сил у человека, висящего над головокружительной бездной, или волшебное появление парашюта у летчика, выбросившегося из горящего самолета?

Кстати, все эти примеры раскрывают нам еще одно важное составляющее условия эмоциональной разрядки: чем больше разница между желаемым и возможным, а, следовательно, и степень выраженности отрицательных эмоций, вызванных такой разницей, тем больше степень удовольствии при разрешении любого конфликта.

Все эти теоретические предпосылки в сочетании со способностью человеческой психики испытывать положительные эмоции от “сенсорного насыщения”” (т.е. не действительного насыщения, а лишь сигналов о том, что в будущем эта потребность будет обязательно удовлетворена) и послужили той первоосновой, на базе которой соединенными усилиями искусствоведов и культтрегеров от искусства было создано искусство парапсихологического общества.

В настоящее время, выделяются два принципиально различных класса удовольствий - бессмысленное, чисто физиологическое удовольствие и осмысленное удовольствие. Естественно, что имеются еще и подклассы удовольствий, ориентирующиеся на потребности отдельных индивидуумов и пропорциональные их реальному вкладу в развитие современного общества. Наиболее широкий круг условнорефлекторных удовольствий получают лица, осуществляющие руководство или решающие сложные в умственном отношении задачи - они становятся сенсорными обладателями всевозможных раритетов и впечатлений, какие только существуют в действительности. Важно, что всеобщий охват определенной группы населения едиными желаниями и возможностями для их удовлетворения снимает чувство зависти, недоброжелательства и обеспечивает всем единообразие взглядов на происходящее.

Некоторую сложность представляет воспитание достаточного количества доноров удовольствия, имеющих “одну, но пламенную страсть” и полноценная режиссура их использования. Приходится, в частности, учитывать ту опасность, которую может представлять для воспринимающих повышенная яркость отрицательных эмоций, возникающих в ответ на временные неудачи и ошибки, или случайный незапланированный исход действия. Фактором усложнения является и то, что источник эмоциональной информации не должен даже подозревать, что он служит своеобразным подопытным кроликом и уж тем более он не должен предугадывать ход сюжета, особенности сценарной разработки и возможные исходы. Вот почему вся система режиссуры и обслуживания первичных источников удовольствия поручена системе мыслящих роботов, не обладающих телепатическими способностями и связанных с электронным мозгом-анализатором, способным предсказывать почти все возможные осложнения.

Несколько проще обстоит долю с удовольствиями, получаемыми обслуживающим персоналом общества и представителями неавтоматизированного труда. В разработке сценариев для них на первое место выдвигается достижение цели сверхсовершенствования в своей профессии. В этом случае осуществляется благотворное слияние субъективного удовольствия и объективной практической пользы, столь характерное для нашей эпохи оптимистического прагматизма. На наших глазах и с нашей помощью искусство, совершившее поступательный виток развития, на новом, более высоком уровне возвратилось к представлениям наших предков о роли искусства - “развлекая, поучать”.

И, наконец, для лиц, находящихся в старческом возрасте или тяжело больных, потерявших способность получать безусловнорефлекторное удовольствие (еда, физическая близость), искусство предоставляет возможность подключения к телепатируемым эмоциям молодых и здоровых субъектов. При этом, для особо заслуженных членов общества может осуществляться непрерывная смена факторов удовольствия. Разрешение этого вида удовольствий только для данной категории реципиентов обусловлено опасностью физической и моральной гибели общества, предугаданной патофизиологами не примере гибели подопытных крыс и мышей при свободном допуске к клавише самостимуляции физиологических эмоций.

Подводя итог нашему сообщению, мы можем уверенно предсказать, базируясь на статистических исследованиях общественного мнения, что система функционирования искусства в парапсихологическом обществе является безусловно самой прогрессивной и предпочитаемой для всех мыслящих биологических существ нашей Вселенной.

Исторический ОБЗОР ЭРЫ ПАРАПСИХОЛОГИИ (Ластмен).

Дорогие соплеменники! Земляне!

К вам обращает свои мысли и чувства последний представитель человечества Земли. Ваш зов дошел ко мне через бездну разделяющего нас времени и разбудил во мне чувство сопричастности с теми, кто породил меня и тех, кого уже больше нет и не будет.

Выполняя вашу просьбу, ставшую для меня своего рода священным заветом, я охватил в своем обзоре весь океан материалов и фактов, сохранившихся до настоящего времени, а также опыт собственных наблюдений, собранных за последнее тысячелетие моей осознанной жизни.

Разбирая в поисках материала завалы заброшенных библиотек и фонотек, я был поражен удивительной прозорливостью ваших мыслителей, интуитивно предугадавших многое из того, что случилось с миром через тысячи лет после их собственного рождения. Особенно яркое впечатление произвела на меня работа скромного преподавателя одного из заштатных американских университетов Э.Б. Холта, сумевшего на самой заре телепатической эпохи предсказать плюралистический характер окружающей нас вселенной, столь блистательно подтвержденный работами физиков-парапсихологов только пять столетий спустя. Еще удивительнее то, что его работы не были случайным озарением гения-одиночки, а базировались на умозаключениях целой плеяды гениальных предшественников, таких как Платон, Аристотель, Гоббс, Декарт, Локк и Кант, доказавших равнозначность материальных явлений и мыслительных образов на основании наличия априорных (доопытных) истин-универсалий, в которых, по словам Платона, “душа наблюдает общее во всех вещах”.

Таким образом, еще задолго до наступления эры парапсихологии были заложены основы науки о всеобщих формах человеческого сознания, получившей в дальнейшем название феноменологии, по названию основополагающей работы немецкого философа Гегеля “Феноменология духа” (к сожалению, не дошедшей до нашего времени), в которой, должно быть, окончательно выкристаллизовывались основные понятия данной дисциплины.

Нет никакого сомнения, что если бы ваши ученые сумели по достоинству оценить идею Гегеля о том, что всеобщие формы - это формы течения самой истории, то вновь возникшая феноменология ещё в допарапсихологическую эру смогла бы, вычленив все предзаложенные в человеке феномены и изучив их взаимодействие с природой и между собой, стать глобальной наукой о развитии человеческого общества в целом, а не ограничилась бы полууспехом случайных и разрозненных исследований незавершенного характера. Не поняв этого, человечество лишило себя возможности активного влияния на ход всей последующей истории и предуготовило себе столкновение с всесокрушающим парапсихологическим молохом на заведомо ослабленных позициях непредсказуемой экзистенции.

Постфактумный анализ свершившегося, к тому же свободный от какой-либо заинтересованности в той или иной оценке моего труда современниками, которых нет, и потомками, которых не будет, позволяет мне достаточно объективно отразить все происшедшее с человечеством в парапсихологическую эру, выделив в ней закономерный периоды освоения и изменения парапсихологического мира, обусловленные столкновением априорных феноменов, воплотивших в себе универсальные особенности общественного и индивидуального сознания с все расширяющимися парапсихологическими способностями человечества.

Кроме того, по аналогии с геологической периодизацией я выделил в развитии парапсихологического общества эпохи, характеризующиеся одним, достаточно выдающимся историческим событием. Хотелось бы только подчеркнуть, что все изменения возникали и протекали не хаотично и даже не взрывоопасно, а, скорее всего, по типу замедленной реакции или снежной лавины.

Начальный период истории парапсихологического общества получил в специальной литературе двойное название - период аморальной морали или моральной аморальности: это обуславливалось двойственным отношением исследователей к столь быстрому изменению, казалось бы, незыблемо установившихся общечеловеческих представлений о морали и нравственности.

И самой первой каплей в этом процессе явилось зарождение, а вернее, возобновление телепатических способностей, требовавшее на своих первоначальных этапах достаточно близкого контакта и знания особенностей жизни, а также характера анализируемых субъектов, и потому проявлявшееся в виде феномена короля Лира, который совершенно внезапно узнал истинное отношение к себе своих родственников и сослуживцев. (Я заранее прошу прощения за, возможно, не совсем верное использование терминов такой далекой вашей эпохи.)

Характер информации, получаемой при телепатическом контакте с родными и близкими, усиленный неожиданностью и повсеместностью, с поразительной быстротой привел к глобальному разрушению одной из основополагающих ячеек человеческого общества - семьи. И если количество так называемых отеллизмов (убийств из чувства ревности) лишь умеренно возросло из-за взаимообратимости телепатического воздействия, выявлявшего в большинстве случаев взаимные неприязни или адьюлтеры, то количество самоубийств, особенно у эмоциональных лиц с устоявшимся реноме, значительно увеличилось в условиях всеобщего доступа не только к внешней, декларируемой части личной жизни, но и к истинный мыслям и чувствам, резко отличавшимся у большинства людей того времени от их поведения в обществе, особенно в вопросах религиозной, половой и правовой морали.

Прогрессирующее расширение зоны телепатического воздействия привело к становлению эпохи “волшебного горшочка” (немецкий синоним “ах, мой милый Августин”), обозначенной так в память об андерсеновском горшочке, позволявшем получать сведения о жизни своих соседей. Мелкохулиганское использование полученной информации вызвало активизацию феномена “хромого беса”, приведшего к всеобщей скандализации населения вследствие резкого увеличения количества самых разнообразных проказ и вмешательств в частную жизнь других людей.

Интересной представляется реакция большинства обывателей на внезапное изменение условий их существования, укладывающаяся в два чисто психологических феномена: пантагрюэлизма и страусизма. В то время как одни жители Земли, видя, что все без исключения мысли и чувства стали доступны всеобщему обозрению, восприняли это как должное и начали вести жизнь, наиболее соответствующую их внутренним потребностям, что, естественно, привело к некоторому преобладанию физиологии в жизни общества, то другие, и таких оставалось значительное большинство, продолжали вести себя так, будто их намерения и ощущения по-прежнему оставались за семью печатями для окружающих, и эта особенность их реагирования, действительно напоминающая страуса в момент опасности, вызывала дополнительные насмешки и еще более обостряла межчеловеческие отношения.

Все эти, в принципе, чисто личностные перипетии и треволнения неожиданно для большинства наблюдателей и участников переросли в завершающую данный период всесокрушающую эпоху “карточного домика”,когда на протяжении сравнительно короткого промежутка времени закачалось и рухнуло тысячелетнее здание человеческой цивилизации, базировавшееся, как оказалось, на нерушимости “феномена покера”, требовавшего сохранения хорошей мины при любой игре, то есть сохранения тайны своих мыслей от посторонних. Тысячу раз прав оказался Томас Элиот, утверждавший, что “мир не может быть объяснен. Тайна должна быть смиренно признана”.

И действительно, о каком, например, свободном предпринимательстве могла идти речь, когда исчезла сама возможность сохранять тайну доходов и расходов не только от своей жены и конкурентов, но и от любого из наемных работников, когда абсолютно обязательным стало афиширование своих знакомств и связей не только с дамами полусвета, но и с руководителями профсоюзов, государственными чиновниками и членами ку-клукс-клана, а также сицилийской мафии. К чему стали нужны людям накопления, если на них нельзя было купить чужую плоть и чужой труд. Только типы с комплексом духовного садомазохизма могли получать удовольствие от услуг лиц, знающих о тебе все и вся и изливающих на тебя потоки ненависти или равнодушия в момент твоего наивысшего физического или эмоционального блаженства.

Как это ни странно, но исчезновение условий для продажи заведомо фальшивых услуг и ласк привело на грань краха не только первую древнейшую профессию, но и такие высокоморальные институты общественной жизни, как государство и демократия. Ибо отсутствие условий для прикрытия своего скудоумия или заведомой посредственности способностями своих референтов и помощников, а также невозможность жить по принципу “ничего не вижу, ничего не слышу”, устранило даже саму возможность проведения президентских или каких-то иных выборов, как известно, составляющих принципиальную основу истинной демократии, и разрушило такие фундаментальные структуры любой государственности как бюрократизм и чинопочитание.

Своеобразным завершением эпохи “карточного домика” явились грандиозные манифестации проституток, сенаторов и представителей преступного мира, проходивших под лозунгом “Долой телепатию и социализм”!

Следующий период, зародившийся в недрах первого и характеризующийся апогеем телепатии и проявлением зачатков астрализации, носит в специальной литературе название “адрайского”, при этом, аналогично названию первого периода, допускалась перестановка слагаемых данного названия. Своеобразие термина “адрайский” можно объяснить тем, что в течение этого периода произошло удовлетворение большинства желаний, тревоживших человеческое общество с момента его возникновения, однако все это только подтвердило высказывание древних мыслителей о том, что дорога в ад выстлана благими намерениями.

Феноменом, ознаменовавшим возрождение способностей к мысленному воздействию на структуру вещества, явился феномен Мидаса. Но если о начальных этапах этого процесса у нас имеются совершенно точные, документированные сведения, носящие в отображении вечерних газет несколько юмористический характер: обваливающиеся под тяжестью золотых ванн и унитазов потолки, застывшие под собственной тяжестью платиновые самолеты и автомобили, то конец этого феномена практически не получил отражения в литературе и прессе из-за тотального прекращения печатного дела, вызванного внезапным исчезновение всей и всяческой (вплоть до туалетной) бумаги, превратившейся в поддельные денежные знаки и акции.

Почти одновременное появление двух новых феноменов (“Пигмалиона” и “графа Дракулы”), однородных по существу, но резко отличавшихся по своим последствиям, было вызвано возобновлением давно забытых способностей к фантомообразованию. Именно этим феноменам человечество обязано наступлению эпохи “парапсихологической паутины”, когда несоответствие между всевозрастающими паранормальными способностями и реальными возможностями управления ими привело к тому, что человечество почувствовало себя мухой, пойманной в паутине, когда каждое новое движение (в данном случае - мыслительное) лишь усугубляет трагизм уже возникшей ситуации.

Первый из вышеуказанных феноменов вызвал взрывообразное увеличение численности городского и сельского населения, в основном, за счет двух-трех наиболее популярных в обществе художественных типов (у мужчин ими, например, оказались Джина Лолобриджида, Клаудия Кардинале и Мирей Матье, у женщин - Ален Делон и Жан Марэ. Значительно реже встречались ожившие копии Аполлона и Венеры Милосской, менее приспособленные к ведению домашнего хозяйства).

Имея более или менее одинаковую внешность и основные черты характера, двойники, тем не менее, отличались по своему интеллекту, идентичному интеллекту их создателей, и по представлениям о человеческом обществе, зависящим от исторической эпохи, от книг или кинокартин, их породивших. Вполне понятно, что подобные предпосылки не только усугубили трудности человеческого существования, оказавшись причиной постоянных дуэлей и драк между фантомами однотипных героев, а также скандальных сцен между однородными героинями, но и привел резкому снижению естественной рождаемости, что не могло не сказаться на перспективах развития человечества в целом.

Еще большие осложнения в жизни общества вызвало овеществление фантазий наименее интеллектуальных и несовершеннолетних граждан, вдохновленных комиксами и хичкокоподобными фильмами ужасов. Первое же появление разнообразных вампиров, Франкенштейнов и одержимых дьяволом ознаменовалось потрясающей волной всеобщей паники и страха, захлестнувшей на какое-то время не только рядовых обывателей, но даже армию и полицию.

Правда, довольно скоро человечеству удалось вырваться из-под гнета всеобъемлющего ужаса, обезлюдившего улицы и общественные учреждения, поскольку был найден (а вернее, восстановлен) простой, но достаточно эффективный способ укрощения нечистой силы с помощью заклинаний, проклятий и крестных знамений. Столь своеобразный и, казалось бы, антинаучный подход к решению этой проблемы оказался крайне действенным вследствие предуготованности подобного эффекта в самой структуре сказочных фантомов, обладающих поголовной чувствительностью ж вышеуказанным воздействиям.

Вот почему этот этап, начавшийся так трагически и безысходно, закончился в духе банальнейшей мелодрамы, когда несчастные беспризорники-вурдалаки бегали за прохожими с просьбами о капельке крови, а старые обездоленные вампиры выскакивали из развалин с криками: “Крови! Крови жажду!”—и в ужасе скрывались обратно при первой попытке произнести заклинание.

Значительное влияние на данный период, а возможно, и на всю и следующую историю человечества, оказала актуализация феномена “крысиного короля”, наслоившегося на постоянно действующий феномен “медного гроша”, поскольку именно они и привели к созданию фантома суперэрга (сверхчеловека).

Наличие феномена “медного гроша” прослеживается в легендах, сказках и реальной жизни всех стран и народов мира. Он характеризуется способностью человека легко расставаться о незаработанными сокровищами, но бросаться в огонь за оплаченный кровью и потом медный грош. В свою очередь суть феномена “крысиного короля” заключается в способности этих животных поддерживать терпимые отношения между собой при наличии благоприятных условий жизни, легко сменяющейся перегрызанием глоток друг другу при возникновении недостатка еды или питья.

Сохранение у некоторых людей такого типично животного эгоизма, поддерживаемого тысячелетиями межчеловеческой конкуренции, послужило основой для формирования целого слоя общества, готового защищать свое достояние любыми, даже не человеческими средствами и известного в истории под именем мещанства. 0граниченность сохранившихся к настоящему времени документов дотелепатической эпохи не позволила мне установить, как производилось выявление представителей подобного склада мышления, но то что это было возможно в достаточно широких масштабах подтверждается сохранившимися с середины XIX векаофициальными удостоверениями личности с графой: “общественное положение - мещанин”.

Именно этот слой людей, оказавшихся в условиях непрерывного парапсихологического стресса, не понимающий необратимости происходящих изменений, потерявший почти все свое благосостояние, и осуществилфантомизацию постоянного героя всех бульварных журналов и комиксов - сверхчеловека, в надежде с его помощью восстановить прежний допарапсихологический порядок. Тем более что для существ с полуживотными представлениями, сильная и жестокая власть всегда представлялась осененной ореолом величия и значительности.

Усреднено низкий интеллект прародителей суперэргов не позволил им предугадать, что помимо столь милых сердцу мещанина маниакальных идей наведения абсолютного порядка и святой веры во всемогущество частной собственности, сверхсущества будут обладать еще и собственной волей, железным эгоцентризмом и вполне достаточным интеллектом, чтобы оценить потенциальную опасность человечества на примере его борьбы со сказочно-религиозными фантомами, и потому сумеют нанести людям мощный упреждающий удар, замедливший, а возможно, и изменивший ход парапсихологической эволюции.

Сложность задачи, стоявшей перед суперэргами, заключалась в том, что, с одной стороны, они были кровно заинтересованы в сохранении человечества из-за необходимости постоянной телепатической поддержки своей телесной сущности, а с другой стороны, для них абсолютной необходимостью являлась инактивация осознанной деятельности всех противостоящих им людей.

Представляется странным, как совершенно неприспособленные к каким-либо коллективным действиям эгоцентристы - суперэрги сумели так быстро найти выход из столь трудного, требующего сложного расчета положения, и более того так тщательно разработать и согласовать план захвата власти. Несмотря на отсутствие достоверного документального материала, трудно отвергнуть предположение о том, что суперэрги не обошлись без фактической помощи тех людей, овеществлением, чьих мыслей они являлись. Тем более что противодействие мыслящей части человечества было в значительной мере подорвано активацией феномена “панургизма”, получившего свое название в честь одного из первых литературных героев-интеллектуалов, у которого любовь к размышлениям по поводу и без не давала ему возможности принять четкоерешение даже в вопросе о собственной женитьбе. Данный феномен был свойственен интеллектуальной прослойке населения Земли во все времена, но особенно широкое распространение получил в эпоху “парапсихологической паутины”.

Сочетание всех этих факторов и обстоятельств позволило суперэргам сравнительно легко и неожиданно захватить власть путем одномоментного усыпления большей части критически мыслящего человечества. Та самым было положено начало новой эпохи, расположенной на стыке двух периодов и получившей название эпохи “семи спящих королей”, в честь легенды о семи спящих королях, которые просыпались и управляли страной только по очереди, поскольку их одновременное пробуждение могло бы привести к концу света.

Естественно, что это был не сверхглубокий сон, выключающий из активной жизнедеятельности основную часть клеток центральной нервно системы, в том числе и клетки, ведающие парапсихологическими функциями, а своеобразный непрерывно-возобновляющийся быстрый сон, при котором клетки коры головного мозга находятся в состоянии выраженного возбуждения, воспринимаемого спящими как реальная жизнедеятельность. Оставшиеся неусыпленными люди, в большинстве своем активно или пассивно поддерживающие суперэргов, не только продолжали свое обыденное существование, но и помогали диктаторам в организации и обслуживании срочно созданных гигантских усыпальниц-сонариумов.

Этот своеобразный отбор, проведенный суперэргами среди населения Земли, привел к резкой активации животно-растительной жизни среди бодрствующей части человечества. Преобладающими феноменами в среде неусыпленных оказались феномены “платонико-эротической наркомании” (ПЭН) и “эльфизма”, причем последний появился несколько позднее первого, уже после наступления периода “плюралистического хогбенизма”.

Феномен ПЭНа был непосредственно стимулирован сновидениями усыпленных, особенно теми, которые из-за отсутствия контроля сверх сознания приобретали фантастико-эротический характер. Огромные толпы воспринимающих, подкупивших или уговоривших сторожей, собирались около наиболее известных своими фантазиями спящих или бродили по бесконечным коридорам в поисках новых телепатических наслаждений. Именно среди этих одиноких бродяг появились первые жертвы нарастания парапсихологических способностей усыпленных, приведших к возникновению в сонариумах феномена “замка спящей красавицы” или, как его еще называли, феномена “заброшенной киностудии”. Последний термин кажется более правильным, поскольку сказочная страна, возникшая в сонариумах, действительно напоминала декорации киностудии: дома и дворцы в ней состояли только из одной лицевой стороны, а лава Везувия извергалась на айсберги Антарктиды. В этих псевдоразвалинах жили и умирали, сражались и укрывались самые поразительные создания, которые толькомогла вызвать к жизни человеческая фантазия и память. Последняя, к слову сказать, рождала существа еще более диковинные, чем фантазия, ибо их облик целиком зависел от четкости воспоминания спящего, сохранявшем иногда одни только контуры виденного, что и приводило к появлению на улицах городов фигур, состоящих из одних ушей или носа, а то и вообще почти невидимых.

Вполне понятно, что на этой фазе развития подземного мира, оставшиеся на Земле обыватели и думать забыли о посещении сонариумов и в основном предавались удовольствиям вновь возникшего феномена “эльфизма”, позволившего человечеству навсегда распроститься с заботами о хлебе насущном. Своим возникновением этот феномен был обязан нарастанию проявлений последнего периода развития парапсихологических способностей, получившего название “плюралистического хогбенизма” в честь мутировавшего семейства Хогбенов, обнаруженного в XX веке и обладавшего неограниченными парапсихологическими способностями.

Самообеспеченные всем, что только необходимо в этом мире, не нуждающиеся ни в еде, ни в одежде, ни даже в физиологическом общении с представителями противоположного пола (способность к постоянному самораздражению системы биологического удовлетворения была впервые предугадана неким Марком Твеном, хотя и могла быть, о его точки зрения, только у богов) мещане постепенно теряли способность к сложной мыслительной деятельности, все больше и больше уходя в экстаз самоудовлетворения.

Но если для жителей поверхности Земли, с их ограниченно-убогим интеллектом, парапсихологическое развитие (как и для семейства Хогбенов) закончилось в основном на феномене “эльфизма”, то жителям подземных сонариумов дальнейшее развитие парапсихологических способностей позволило материализовать все свои подсознательные фантазии, снять действие усыпителей и начать освоение межгалактического пространства. Отсутствие у них прямых физиологических или моральных потребностей в продолжении рода, практическая неуязвимость и нежелание иметь дело с равными по могуществу, но имеющими другие представления о жизни, субъектами привело к перерастанию эры парапсихологии в завершающую эру человеческого существования—эру инкапсуляции.

Разбросанные по различным Вселенным, закрывшиеся барьерами измененного пространства и времени, порвавшие всякую связь с себе подобными, доживают свою бесконечную бесконечность последние существа парапсихологического общества. История человечества прошла свой путь “ab ove ad uskwa” - с начала и до конца.

ПЕРВОЕ ПОКОЛЕНИЕ ДЖОНОВ БЛЭКОВ.

(ЭРА ПАРАПСИХОЛОГИИ, ПЕРИОД АМОРАЛЬНОЙ МОРАЛИ, ЭПОХА “ВОЛШЕБНОГО ГОРШОЧКА”).

Нет ничего скучнее организованного туризма, подумал я, когда наш автобус остановился около очередной стандартной гостиницы, на этот раз расположенной на улице маленького швейцарского городка в самом центре Альп. И стоило уезжать за тысячи километров, чтобы увидеть добрый десяток совершенно одинаковых комнат со стандартным набором минимальных человеческих удобств.

Насколько интереснее была жизнь путешественников, хотя бы начала XIX века. Если мы попадаем из гостиницы в гостиницу, даже не успев соскучиться в салоне комфортабельного самолёта или сверхскоростного экспресса, то они должны были трястись и глотать пыль в экипажах, пролетках и каретах, стирать кожу в кровь о спины верховых верблюдов и лошадей. Зато, какой восторг они испытывали, просто-напросто добравшись хоть до какого-нибудь места ночлега, я уж не говорю о цели путешествия или о его конце. А с какой чувственной жаждой, наверняка, вонзали они свои зубы в любой ужин жди обед, который им, наконец-то, подавали: от сдобренного половина на половину красным перцем лагмана до поджаренного на углях слонового хобота. Нам же остаётся только ленивое пережёвывание полусинтетического бифштекса, одинакового, как только может быть одинаков кусок плохо обработанного мяса, от Новой Гвинеи до ресторана напротив Вашего дома.

А сами чудеса света, за которыми мы так стремимся? Что может испытать житель нашего достославного XXI века, если он увидит памятник или собор, и так всю жизнь преследовавший его на стандартных открытках и почтовых марках, или рысью пронесётся мимо сотен и сотен картин, известных ему до последнего цветового штриха по их репродукциям (если его, конечно, интересует живопись) или абсолютно ему чуждым (если искусство его не интересует)? Ничего, или в лучшем случае скуку, поскольку она все-таки представляет собой хоть какое-то чувство и поэтому способна внести хоть какое-то разнообразие в серую мешанину нашего стереотипно однообразного мира.

Телевидение, кино, иллюстрированные издания успевают столько раз показать нам красоты чужедальних стран, что, когда мы сталкиваемся с ними наяву, нам начинает казаться, что мы и сами попали на какую-то запылившуюся фотографию из старого альбома. Разве могут сравниться с этим унылым всезнанием те ощущения, которые испытывал путешественник, действительно впервые получивший представление о величии пирамиды Хеопса или первым проливший поэтично-сентиментальную слезу у полуразрушенного фонтана Слёз? Нет и ещё раз нет!

К чёрту путешествия! Сегодня же возвращаюсь домой,- твёрдо и окончательно решил я, дожидаясь пока коридорный откроет дверь и занесёт мой чемодан в ещё одно стандартное гнёздышко с одинаково стерильными колпачками над стаканами и унитазом.

Продолжая ворчать про себя, я подошёл к окну, чтобы выветрить застоявшийся нежилой дух, и замер… Прямо за окнами начинался почти вертикальный обрыв, густо заросший зеленым кустарником и изогнутыми, прилепившимися к отвесной стене деревьями. Далеко внизу над извилинами горной речушки перекинулся ажурный висячий мост с крошечным совсем игрушечным на таком расстоянии паровозиком, перебиравшимся по нему. Было раннее утро, и полупрозрачный туман застывшими облаками поднимался со дна пропасти, разбиваясь о стены спящего на противоположном краю почти сказочного замка.

- Любуетесь, сэр? — вывёл меня из полузабытья льстиво приглушенный голос коридорного.— Могу Вас и ещё кое-чем порадовать: в соседнем номере (прямо за этой стеной) поселилась Ваша соотечественница - кинозвезда Линда Джонсон, та самая, чьи фотографии на днях напечатали в “Фигаро”.

- Ну а мне-то, что до неё? - пожал я плечами в ответ, невольно вспоминая при этом кукольно-изящное личико этой актрисы, только что получившей очередного “Оскара” за лучшее исполнение женской ради в изрядно нашумевшей, но пустой мелодраме.

- Как изволите, сэр,- поклонился мне коридорный, даже не пытаясь скрыть своего удивления от моего ответа.

Может быть, при других обстоятельствах его реакция на мои слова и вызвала бы у меня хоть какой-то интерес, но сейчас мне хотелось только одного: лучшего лекарства от любой болезни, по мнению французских медиков,- тепла постели. Если бы Вам и захотелось узнать поподробнее о моём заболевании, то скорее всего Вы не нашли бы о нём никаких сведений ни в одном из существующих в настоящее время медицинских справочников. Я первый обнаружил в себе бациллы этого заболевания и сам классифицировал его, назвав - усталостью ото лжи. Открыв тем самым новую группу профессиональных заболеваний всех мыслящих медиков, а особенно терапевтов, к которым вот уже добрых пятнадцать лет я привык причислять и самого себя.

Нет ничего удивительного в том, что ещё сравнительно недавно возможность подхватить это заболевание была практически нереальной, и только специфика развития медицинской науки XXI века создала условия для её появления. Перерастание медицины из искусства в науку позволило сорвать повязку незнания с глаз врача, но ещё не дало ему силы для борьбы с увиденным. Мы — медики двадцать первого века, слишком часто можем предсказать исход заболевания, но слишком редко можем его изменить.

Больше того, мы ввели в медицину точность и достоверность, которые позволили нам понять, что даже те улучшения, которых мы с таким трудом добиваемся, в большинстве случаев зависят от способности человеческого организма к самоподлечиванию, а не от эффективности используемых нами лекарств. И, следовательно, основная часть нашей деятельности должна заключаться в умении делать хорошую мину при плохой игре.

Какое-то время это сравнительно неплохо мне удавалось, и я даже назначен был врачом-консультантом одного из крупнейших в Соединённых Штатах гастроэнтерологических центров. Только не подумайте, что я должен был изрекать истины в последней инстанции для тех десятков и сотен врачей, которые работали в самых разнообразных отделениях и лабораториях центра. Они и без меня достаточно хорошо знали то дело, которому посвятили всю свою жизнь, тем более что им и не приходилось заниматься гаданием на кофейной гуще, поскольку современные средства диагностики позволяют совершенно определенно высказываться о причине и исходе того или иного недуга, с которым обращаются к нам заболевшие люди.

Моя работа заключалась в другом: я должен был уметь делать вид, что я знаю и умею всё, я должен был играть роль той соломинки, за которую хватается погибающий иди считающий себя погибающим человек. И я это умел, хотя никто не учил меня, как это делать, и я никогда не кончал не только специальных актёрских курсов, но даже не играл в любительских школьных спектаклях.

Если не считать довольно редких случайностей, мне, в основном, приходилось заниматься двумя видами внушения: доказывать погибающим больным, что их дела несомненно, хотя и медленно, идут на поправку и убеждать чувствительных, но не тяжёлых хронических больных в том, что ещё один, ну на худой конец два-три курса лечения и они навсегда забудут о своих горестях и печалях. И, как я уже говорил, до недавнего времени это у меня неплохо получалось, а вот последнее время… Наверное, я действительно устал ото лжи, и эта ложь стала так или иначе проявляться на моём лице или проскальзывать в неконтролируемых интонациях моего голоса, когда я привычно пытался прибегнуть к ее помощи. Больше того, мне стало казаться, что ко мне на приём начали попадать одни только парапсихологи и телепаты, свободно читающие мои мысли и улавливающие моё к ним отношение. Во всяком случае, повторные прослушивания магнитофонной записи наших разговоров не позволили ни мне, ни моим коллегам выявить ни одной явной словесной или интонационной ошибки.

После нескольких подряд грандиозных скандалов, которые закатили в моём кабинете пациенты, имеющие желание и возможности для того, чтобы считать себя тяжело больными, и потому до глубины души обиженные моим внутренним (я подчёркиваю: внутренним) несогласием с ними, я понял, что мне надо или менять свою профессию или попытаться, как следует отдохнуть, чтобы возвратить свою прежнюю стойкость и сноровку. Вот почему я и оказался в этой давно уже опостылевшей мне туристической поездке.

Казалось бы, отдых и отвлечение от привычного стереотипа должны были хоть в чём-то улучшить моё самочувствие, но вместо этого у меня появился лишь новый повод для усиления моей тревоги: я стал ловить себя на том, что почти всё время слышу какие-то голоса, спорящие, беседующие, а подчас и приказывающие что-то кому-то. Я был медиком и не мог не знать, что подобная симптоматика почти никогда не бывает случайной, и что одним отдыхом от неё ещё никому не удавалось избавиться. Больше того, я заметил, что чаще всего эти голоса преследуют меня в многолюдных помещениях и почти всегда исчезают, когда я остаюсь один, что ещё больше усугубило мою необщительность, заставляя меня предпочитать своё собственное общество любым экскурсиям и пирушкам.

Ну вот, стоило только подумать о чёрте, как он уже тут! - в сердцах подумал я, услышав отчётливый женский плач с причитаниями. Теперь уже голоса начали преследовать меня и в пустой комнате.

- Господи, да за что же меня так? Чем я перед тобой так провинилась? - ясно доносилось до меня из-за стены. - Только вроде и начало в жизни что-то получаться, только бы жить да жить… Нет, я не могу так! Снова начинать всё с начала, снова унижаться и пресмыкаться, снова стать чей-то игрушкой, домашним животным? Нет, ни за что! Лучше уж сразу покончить со всем эти проклятым, звериным миром. Будьте вы все прокляты!

Мне трудно сказать, как бы я повёл себя дальше, услышав этот, казалось бы, явный бред, возможно даже просто обратился бы к ближайшему психиатру, но где-то за 1-2 секунды до конца этого плача я услышал стук открываемой оконной рамы и вспомнил об обрыве под нашими окнами, и это разом разрешило все мои колебания: не думая больше ни о чём, кроме “будь что будет”, я сумел преодолеть расстояние до соседской двери за единый бросок и уже на его излёте, ударом плеча выбив некрепко державшуюся дверь, влетел на середину чужой комнаты.

Ошеломлённая неожиданностью моего появления девушка, стоявшая у открытого окна, на какую-то долю секунды замерла от испуга, и этого мига оказалось достаточно для того, чтобы успеть схватить её за ноги и рывком свалить на пол. Как видно, при падении она изрядно ударилась головой и возможно, даже потеряла сознание, во всяком случае, крик о помощи она издала только тогда, когда я, подняв её на руки, собирался перенести её на диван.

- Не орите! Чёрт вас подери! — зарычал я. — Мало того, что вы собирались причинить столько неприятностей своим родственникам и знакомым, готовясь выпрыгнуть из окошка, так вы ещё хотите, чтобы и меня обвинили в попытке изнасилования.

Не знаю, что именно подействовало на Линду, то ли несоответствие между моим тоном и преданным собачьим взглядом, который сам по себе появился у меня при взгляде на неё, то ли мои слова о покушении на самоубийство. Во всяком случае, она разом оборвала свой крик и впервые посмотрела на меня достаточно осмысленно и заинтересованно.

- И не стыдно вам, - продолжал ковать я железо, пока оно горячо —такая красивая, умная, талантливая и чуть не сделали такую непоправимую глупость.

Ответом мне был поток удивительно крупных прозрачных слёз, сделавших её и без того огромные глаза ещё больше и прекраснее.

- Вот мы и расплакались. Да что вы, ну успокойтесь, пожалуйста, всё пройдёт. Всё будет хорошо, уж вы поверьте мне, — начал я утешать её, как маленького ребенка, пытаясь зачем-то стереть катящиеся по её щекам слёзы.

- Нет, не будет, ничего больше не будет, — всхлипывала мне в ответ Линда, но понемногу уголки её рта начали чуть приподниматься, морщинки на лбу стали менее глубокими, и она, уткнувшись мне в плечо, на минуту замерла, заставив меня задержать дыхание из-за страха хоть чем-то потревожить её.

- Спасибо Вам, — наконец, произнесла она почти нормальным голосом. - Вы второй человек, который пожалел меня после всего, что случилось.

Спустя какой-нибудь час-полтора, Линда уже настолько пришла в себя, что смогла даже заняться главным женским священнодействием — подкрашиванием ресниц и глаз. Столь быстрый переход от трагедии к мелодраме совсем не показался мне необычным, поскольку из своего достаточно солидного врачебного опыта я давно вынес убеждение в том, что нормальный, психически здоровый, хотя и легко возбудимый человек, оказавшийся в силу стечения обстоятельств на краю пропасти добровольного небытия, никогда не повторяет подобных попыток, если ему удастся остаться живым (я не говорю невредимым). Больше того, мне не раз приходилось удивляться, видя как цепляются за жизнь, переносят потрясающие муки при лечении те, кто только что готов был навсегда покончить свои счёты с жизнью) .Поэтому если бы я увидел у спасённой мною девушки хотя бы намёки на повторные попытки ухода из жизни, то ни за что бы не позволил продолжать ее прошлую жизнь, не показав ее очень хорошему психиатру. Благо мне на всю жизнь запомнилось мое первое столкновение с истинно больной девочкой, которая даже под защитной сеткой, вновь и вновь пыталась задушить себя, повторяя попытки после каждой потери сознания, вызванной кратковременным удушьем.