ХомоПоинт

Глава 8

Шама закинул в лодку мешок с вяленой рыбой и последний раз с тоской взглянул на свой плот.

— Жалеешь? — спросил Парфён, пристраивая мешок в носу лодки.

— Очень, — вздохнул шаман.

— Ты так его и оставишь, — кивнула на плот Антонина.

— Да. Думал пустить в дрейф по течению, но что-то ёкнуло. Всё одно где-то уткнется в берег или на мель сядет, — Шама снова глубоко вздохнул, — а так может кому-то жизнь спасёт. Да и я буду знать его точное местоположение. Мало ли что.

— Понятно, — буркнул Парфён поудобнее располагаясь в носу лодки.

Егор с Тоней устроились на средней банке (лавочке). Шама несколько раз дёрнул верёвку стартера, загудел мотор. За кормой появились буруны, они росли и вспенивались сильнее и сильнее при увеличении оборотов винта под водой. Шама уселся и дал полный газ мотору, лодка плавно ускорилась, задрала нос и, рассекая воду, понеслась вниз по течению.

Друзья смотрели на одинокий плот, который быстро уменьшался в размерах. Один только Шама ни разу не обернулся. Он задумчиво смотрел вперёд, словно разглядывал там надежду в какое-то непонятное, но, несомненно, спасительное будущее.

Река сделала поворот и плот исчез.

— Далеко до твоей машины? — перекрикивая шум мотора, спросил Мельников.

— Нет, — коротко и очень громко ответил шаман.

Егор пожал плечами и обнял Тоню.

В самом деле, совсем скоро Шама направил нос лодки в песчаный берег. Мотор перестал шуметь. Лодка, плыла по инерции, пока не упёрлась в дно берега.

— Всё, прибыли, — сообщил Шама.

Парфён выскочил из лодки первым, ловко перемахнув через борт. Воды оказалось чуть ниже колена. Лодка стала легче, нос поднялся. Егор последовал примеру мехвода, получилось не так ловко, поток холодных брызг обдал Рощину. Тоня фыркнула, отёрла лицо от капель, но промолчала.

Вдвоём они потянули лодку дальше на берег. Громкий шорох днищем о грунт продолжался, пока лодка не оказалась на половину корпуса на суше. Начали разгрузку.

Небольшой полукруглый участок песчаного берега, через пару метров поднимался небольшим пригорком. Поднявшись от берега наверх, взору открывался цветущий луг, поросший разнотравьем. Сегодня было не жарко. Прохладный ветер шелестел прибрежным камышом, поднимая мелкую рябь на воде. Высоко в темно-синем небе лениво тащились облака. Словно из засады, как по команде, высадившихся на берег людей тут же окружили стаи слепней, мух и прочих жужжащих насекомых.

— А машина где? — спросил Парфён.

Он достал из лодки мешок с вяленой рыбой, кинул его на берег и не дожидаясь ответа полез за оружием.

— Там в посадке за полем стоит, — невозмутимо ответил Шама и указал рукой в поле.

— Далеко топать? — не глядя на руку шамана продолжал мехвод.

— Нет. Не очень. За час дойдем, думаю.

Танкист посмотрел в поле и присвистнул.

— Ого. Не далеко! Это когда ромашки собираешь, и веночки на ходу плетёшь, не далеко. А нам вон, сколько тащить! — кивнул он на гору вещей из лодки.

— Да ладно тебе, Парфён, — вмешался Мельников, — дойдём. Я отдохнул хорошо, теперь столько силы во мне. Ух! Да я ещё Тоньку на себе донесу.

— Не надо, сама дойду, — улыбнулась девушка, немного сбивая задор Егора, памятуя неожиданный душ из брызг.

Лодку вытащили подальше на берег и перевернули килем вверх. Мотор и вёсла спрятали под ней.

— Замаскировать бы, — шмыгнул носом Парфён, — да не чем.

— Да и не зачем, — с выдохом добавил шаман, он закинул за плечи тяжёлый рюкзак. Ремень «РПК» закинул на шею, пулемёт удобно расположился на груди.

— Кому она здесь нужна? — Шама слегка ткнул лодку ногой.

— Как знать? — Парфён пожал плечами.

Танкист приладил к углам мешка с рыбой толстую бечёвку, ею же перехватил верх мешка. Получились лямки. Мешок тут же оказался на спине мехвода. Он сделал с ним пару шагов, зачем-то попрыгал и вероятно, остался доволен, потому что мешок уже снимать не стал. Свой автомат Парфён повесил на грудь по примеру Шамы.

Большая чёрная спортивная сумка с остатком БК досталась Мельникову. Егор закинул её за спину, используя ручки как лямки, автомат решил нести в руке.

Тоне достался второй рюкзак, чуть меньше и легче, чем у шамана.

Когда собирались, старались брать, только самые необходимые вещи, всё равно получилось под завязку.

— Давай винтовку, — Егор протянул руку за оружием Антонины.

— Не надо Гош, я сама, — тихо ответила Тоня, отодвинула его руку и на всякий случай улыбнулась, чтобы тот не вздумал, обидится.

Егор сделал вид, что вовсе не обижается, но сам надулся как мышь на крупу, что невозможно было не заметить.

Они отошли от реки, водная прохлада осталась на берегу, стало заметно теплее. В воздухе смешались сладкие запахи полевых цветов и луговых трав. Пчёлы, шмели, слепни, мухи и всё что могло летать и жужжать летало вокруг них и жужжало. Со стебля на стебель прыгали саранча и кузнечики, гневно стрекоча на нарушителей их покоя. Любопытные стрекозы зависали на пути внимательно разглядывая путников и не найдя в них ничего интересного мгновенно меняли план полёта улетая куда-то в сторону.

Шама возглавлял колонну. Лёгким и быстрым шагом он вёл остальных к известному только одному ему месту стоянки автомобиля. Он не оборачивался и за всю дорогу не произнёс ни слова. За ним шагала Тоня, за ней Егор, Парфён замыкал. Мехвод в отличие от шамана постоянно оборачивался, дабы убедиться, что сзади никто не преследует и не собирается нападать.

Шама не обманул, весь путь до лесной посадки занял чуть меньше часа.

— Ну, и где твой чудо автомобиль?

Взмокший от пота Парфён скинул свою покажу на землю.

— В том кустарнике, — Шама указал рукой на густые заросли кустов среди берёз, не далее чем в ста метрах.

— Так пошли, — сморщил лоб танкист.

— Ждите здесь, я подъеду, — улыбнулся шаман и ушёл к стоянке.

— Как он сюда заехал? — Егор огляделся по сторонам.

Деревья здесь были посажены рукотворно, ровные ряды берёз росли параллельно друг другу. Теоретически на небольшой машине между ними проехать можно было, но только с достаточно высоким клиренсом. Легковушка не пройдёт, «Джип» не пролезет. Мельников с интересом смотрел на кустарник, гадая, что за транспорт там припрятан.

В кустах забухтел двигатель и через мгновенье, ломая хрупкие ветки, выехал Шама на «ЛуАЗе».

Не глуша двигатель, он вышел из машины, встал рядом и широко улыбаясь, указал двумя руками на машину:

— Вот!

— Издеваешься, — захохотал Парфён, — это же "Луноход"! Где ты его вообще откапал! Из какого музея этот раритет!

— Зачем в музее? В гараже, — невозмутимо ответил Шама. Он с нескрываемой лаской погладил крыло машины, — это отца машина.

— Это он велел тебе её здесь припрятать?

— Ага.

Егор обошёл «ЛуАЗ», поднял в верхнюю часть задней двери и скинул сумку в багажный отсек.

— Давайте грузиться да поедем уже, — буркнул он.

Загрузились. За руль сел Парфён. Шама отказался вести отцовский автомобиль, сославшись на то, что вождение машины — это не его конёк. Егор с Тоней теснились на заднем сидении.

— Давай вперёд, в поле дорога есть, она посадку пересекает, по ней до шоссе доберёмся, — указал шаман Парфёну.

— Банка консервная, а не машина, — пробубнил Мельников.

— Э, нет, дружище, — возразил танкист, — Ты просто не в теме. Это самый настоящий вездеход!

Он перекинул рычаг переключения скоростей, и машина послушно поехала по кочкам и мелким кустам. На полевой дороге машина уже шла мягче, а как выскочили на шоссе "Луноход" и вовсе перестало трясти, машина пошла ровно и уверенно.

— Комфорта конечно минимум, но лучше, чем пешком, — подбадривал Шама, хотя никто и не возмущался.

— Сколько нам ехать на этом чудесном авто? — спросил Егор, он не очень уютно себя чувствовал на заднем сидении маленького вездехода.

— При хорошем раскладе, думаю пару дней, — предположил Парфён.

— Нет, быстрее можно, — возразил Шама, немного подумав, — можно ехать напрямую, минуя города. Прямо по полям. Машина везде пройдёт.

Травкину повезло. Он преодолел путь, от «Радужного» до «Прибрежного», без атак и нападений серых чудовищ. Всё благодаря тому, что он выехал, когда Эммы только начинали переделывать организмы людей под себя, превращаясь в злобных тварей.

Митника в усадьбе не было, но старый учёный надеялся, что Травкин приедет. Калитка в массивных металлических воротах была не заперта, как собственно и парадная хозяйского дома. На маленьком столике в светлой прихожей Максим Геннадьевич обнаружил конверт с письмом адресованный ему со следующим текстом:

«Макс, друг мой!

То, что ты читаешь эти стоки, означает, что голос разума тебе ещё не отказал, и ты послушал моего совета прибыть в «Прибрежный» незамедлительно.

Моя усадьба в полном твоём распоряжении. Разберёшься что где сам, это не сложно.

Теперь о важном. Умоляю тебя, всеми святыми, никого не впускай в лабораторию. Там в клетке тебя будет ждать сюрприз. Изучай и береги этот экземпляр, он мне дорог. Но будь аккуратен, пока не поймёшь до конца, с чем мы столкнулись. Боюсь, сбылись именно твои самые невероятные и ужасные прогнозы.

Меня, к сожалению, на месте не будет. Печально, что мы не увидимся как прежде, но время диктует свои условия. Выходит так, что условий сейчас всё больше, а времени всё меньше. Думаю, что и сами условия будут только жёстче.

То с чем столкнулись человечество прекрасно с научной точки зрения и ужасно с точки зрения выживания нашей цивилизации. В решении этой задачки очень много неизвестных, так что окончательный ответ мы узнаем не скоро. Если вообще успеем узнаем, а не исчезнем, как когда-то исчезли другие виды населявшие нашу планету. Работай. Лаборатория в полном твоём распоряжении.

Мне же мой друг придётся исчезнуть. Такова судьба. Судьба учёного.

Твой вечный верный друг, и коллега Митник.».

К тому времени у Максима Геннадьевича уже рассеялись последние сомнения о природе появления монстров.

Внушительная территория усадьбы была полностью огорожена высоким каменным забором. Митник вкладывал в свои владения все свободные деньги. Усадьба получилась превосходной. Небольшой, но очень уютный хозяйский дом на берегу искусственного пруда с идеально круглым зеркалом. Роскошный сад, богатый цветник, баня, несколько гостевых домиков. Отдельный домик для прислуги, с собственной кухней и спальнями. Небольшой парк пересекали ухоженные дорожки, огороженные ровно остриженным кустарником. Можно было долго прогуливаться по тенистому парку, а потом отдохнуть на одной из лавочек. Но главным достоянием усадьбы Митника была большая современная лаборатория прямо под хозяйским домом.

Однажды днём Травкин услышал крики о помощи и детский визг со стороны улицы. Это случилось когда монстры стали монстрами и начали выходить на охоту. Максим Геннадиевич схватил охотничий карабин и поспешил на помощь. Открыл калитку в воротах усадьбы и увидел троих людей. Двое взрослых и ребёнок бежали вдоль высокого каменного забора, спасаясь от чудовищ.

Им удалось укрыться за стенами усадьбы до того как монстры их нагнали. Спасёнными оказались молодой парень Аркадий и отставной полковник с внучкой Асей. Девочка и молодой человек были жутко напуганы, только полковник держался молодцом. Бывший военный видя, как неуклюже профессор держит оружие забрал карабин, и взял на себя бремя ответственности за оборону.

Травкин стрелять не любил, да и не умел. В прежние времена, когда ему доводилось бывать у Митника, тот всегда пытался привить любовь Максима Геннадиевича к охоте. Митник на пенсии превратился в страстного любителя охоты. Он собрал небольшой арсенал для своего, как он говорил, полезнейшего хобби.

На первое время Травкин расселил всех по разным домикам с целью соблюдения карантина, учитывая происходящие. Полковника с девочкой поселил в просторный флигель с комнатой и небольшой кухней, а молодого человека в один из гостевых домиков. Неделю он всех держал под замком, снабжая едой и водой, и непрерывно наблюдая. У взрослых брал кровь на анализ. Только окончательно убедившись в том, что эти люди остались людьми профессор отменил карантин и позволил передвигаться по усадьбе.

Молодой парень, Аркадий, который промышлял в "живое время" рыбалкой, и бывший военный в отставке с девочкой после карантина остались жить на прежних местах, потому как привыкли.

Старик очень прямолинейный и умный человек, ушёл со службы в чине полковника. Вдовец. Внучку привезла его дочь, погостить на лето. Звали полковника Иван Васильевич, а его милую внучку Ася. Им было вполне комфортно в небольшом флигеле в глубине сада.

Аркадий молодой, крепкий парень, смуглый и не высокий. Его чёрные кудри торчали во все стороны и лезли в большие голубые глаза. Молчаливый с добрым и наивным взглядом, он не претендовал на роль человека ума высокого, в общении был прост, в быту неприхотлив.

В лабораторию Травкин никого не пускал, как и велел Митник, тому, в самом деле, была веская причина. В углу лаборатории в клетке с толстыми прутьями, Максим Геннадьевич обнаружил серого монстра. Этот экземпляр стал главным объектом для исследований.

После того как секрет появления монстров был раскрыт и подтверждён. Необходимо было выяснить механизм перевоплощения, сроки, а главное выяснить причину, почему это произошло не со всеми. Живых людей осталось достаточно много. Находясь целыми сутками в лаборатории, он провел не одну сотню тестов, экспериментов и опытов. Исследовал процессы мутации человека и преображения в монстра. Изменялось практически всё, от костей до кожи. От человеческого в Эммах оставалось только количество рук и ног и вероятно принцип работы внутренних органов. Травкин тщетно искал хоть какую-то возможность обратить или остановить ужасные превращения. Но чем дольше он работал, тем больше результат огорчал его, приводил в недоумение и порождал ещё больше вопросов.

Гости не докучали профессору своим присутствием. Аркадий горевал, его любимая девушка "умерла". Полковник же был полностью занят ребёнком. Провизии в усадьбе было достаточно. Митник успел сделать запасы консервами, крупами, мукой макаронами, он словно знал, что предстоит долгое сидение в изоляции. Воду качали из скважины на участке, электричеством снабжал генератор на дизельном топливе. Топливом Митник тоже запасся впрок.

Мысль о возможности обратного перевоплощения монстра в человека пришлось оставить. Клетки менялись быстро и необратимо. Монстр, которого оставил Митник, поначалу был слаб, но очень скоро окреп на собачьих консервах и был крайне агрессивен. Звук, издаваемый им, мог свести с ума, профессору пришлось неоднократно использовать беруши. Подопытный не брезговал любой пищей, но предпочтение отдавал мясным продуктам. Была бы возможность, монстр сожрал бы и Травкина. Это и понятно новому телу нужен был белок для формирования.

Чудовище вскоре стало немного спокойнее. Представитель Эммов почти не спал и взять на анализ у него кровь было не только трудно, но и опасно. Длинные острые когти могли с лёгкостью разорвать Травкина. Профессор пробовал прибегнуть к помощи транквилизаторов снотворного, но эти препараты делали его только ещё более агрессивным. Так же от Максима Геннадьевича не укрылось, что монстр очень быстро эволюционировал. Самое удивительное наблюдение Травкина было, как исчезали половые органы на новом существе. Они становились всё меньше и меньше, съёживались или скорее втягивались в тело, пока не превратились в небольшой плотный на вид и еле заметный бугорок между ног. Мышцы развивались быстро, несмотря на отсутствие физических нагрузок. Менялся череп, вчелюсти выросли страшные клыки. Вопреки ожиданиям Травкина хвост у монстра не появился. Кожа меняла окраску от темно-серой она становилась всё светлее и светлее с каждым днём приобретала цвет белого дыма.

Однажды Травкин изловчился и отхватил скальпелем небольшой кусочек плоти со спины монстра. Чудовище взвизгнуло и пришло в бешенство. Оно билось в клетке с такой яростью, что толстые прутья решётки немного выгнулись наружу. К удивлению Травкина кровь на ране сразу свернулась, а через пару дней от раны не осталось и следа. Такая регенерация тканей изумила профессора. Отрезанный экземпляр тоже рассказал много интересного после изучения. Кожный покров стал намного плотнее и крепче, но сохранил прекрасную эластичность, и был глянцевым и гладким.

С каждым днём Травкин всё больше узнавал о существе и эти знания укрепляли в нём уверенность в том, что перед ним новый вид обитателей планета Земля. Пока он не мог изучить насколько развит интеллект монстра, но то, что эта тварь что-то там себе соображает, не вызывало сомнений.

Последние два дня Травкин не покидал лабораторию, спал прямо на рабочем месте, используя вместо кровати больничную кушетку. Надо было ещё много сделать, чтобы узнать, о новых обитателях планеты. Как, например, на них влияет радиация, и подвержены ли они тем же заболеваниям что и люди, как на них воздействуют вирусы, какие возможны заболевания. Много, очень много работы, мощностей лаборатории Митника было слишком мало. Оставалось только наблюдать, анализировать и делать выводы с тем, что есть.

Митя, так Травкин прозвал Серого Эмма, в последнее время успокоился. Он ел и ходил по своей "камере" взад вперёд, наблюдал за профессором. Травкин заметил за собой, что стал работать и мыслить больше и быстрее, чем прежде. Начиная с банального набора текста на клавиатуре компьютера и заканчивая возможными результатами экспериментов. Всё чаще он предугадывал результат быстрее, чем это сделает техника. Мозг профессора работал так быстро, как не работал в молодости. Это способность как восхищала, так и пугала Травкина. Его тело тоже менялось. Нет, не внешне. Он по-прежнему оставался пожилым человеком, но его перестали беспокоить хронические заболевания. Пропали боли в пояснице и ломота в суставах, начисто исчезла одышка, а про регулярные прежде головные боли он и вовсе забыл. Его тело пережило обновление и даже окрепло и улучшилось. Теперь он хорошо видел без очков. Когда у профессора вывалилась искусственные зубы, это обескуражило и опечалило. Травкин сильно потратился на дорогие имплантаты, а они просто выпали, произошло отторжение. И вот, что его уже сильно напугало, когда он почувствовал, как на месте утраченных пару дней назад имплантатов стали расти новые совершенно здоровые зубы.

Максим Геннадиевич регулярно делал все возможные анализы, но радикальных изменений в его теле не происходило. Внешне всё оставалось прежним, но надолго ли?

Травкин достал из большого шкафа несколько банок собачьего корма, и вскрыв их вывалил содержимое прямо на пол за решотку.

— Ешь Митя, — устало сказал он и потянулся.

Сам он подошёл к компьютеру, щёлкнул по клавишам. Монитор засветился, отражая бледный свет на бледном лице Травкина.

— Уууэмуууссссс, — услышал профессор за спиной протяжный звук. По спине не просто побежали мурашки, а протопал громадный табун из гигантских мурашей. Он почувствовал, как оставшиеся волосы на затылке поднимаются дыбом, а глаза невольно расширяются. Травкин медленно повернулся к монстру.

— Уууэмуууссссс, — снова протянул монстр.

— Какого чёрта? Ты говоришь? Или я схожу с ума? — бормотал напуганный профессор.

Митя стоял перед решёткой пристально глядя чёрными глазищами на профессора. К еде он не притронулся. Максим Геннадиевич повернулся полностью, разглядывая монстра наклонив голову сильно на правый бок.

— Еда не нравиться? — спросил профессор, указав на собачий корм.

Монстр упёрся зубастой мордой в решётку.

— Уууэмуууусссс, — звуки монстру давались с большим трудом, но он старался.

— Уэмус? Ты говоришь уэмус? Что это? А? Что это такое? Как ты вообще говоришь? Ты же зверь, животное. Или всё-таки нет?

Монстр выдал какофонию из обычных своих "пильных" звуков. Травкин поморщился.

— Уэмус, уэмус. Что это значит? Что ты хочешь сказать? — тараторил профессор.

Но монстр не отвечал, он уже отвернулся и теперь ловко поддевал когтями куски консервированной говядины для собак, и метко подкидывал их в пасть. Профессор потёр лоб.

"Глюки?" — спросил он сам себя.

Потряс головой, посмотрел пристально на монстра, тот никак не реагировал на присутствие человека.

— Эммус! Чёрт возьми! Ну, конечно же, Эммус! — крикнул профессор и звонко хлопнул себя ладонью в лоб.

— Но. Откуда ты о нём знаешь? И почему ты говоришь? Ты не сможешь говорить как мы! Это не возможно! Хотя почему невозможно? — Травкин немного успокоился и начал размышлять:

— Собственно, ты наполовину человек. Ведь так? Что-то человеческое в тебе вполне могло сохраниться. Иммунная система, например. Человечество тысячелетиями нарабатывало иммунитет, а вы его просто украли. Да, да, просто украли! Что ещё вы оставили себе от несчастного человечества? А? Память? Генетическую память? Накопленный опыт? Что? Причём здесь Эммус?

Травкин даже вспотел от волнения.

— Надо отдохнуть, — решил он, выключил компьютер и пошёл прочь из лаборатории.

Южное солнце на мгновенье ослепило, профессор сморщился, щурясь от яркого света. Навстречу ему шёл Аркадий. Он только что заправил генератор топливом и завидев профессора, поспешил к нему.

— День добрый? — крикнул молодой человек издали.

Профессор улыбнулся и приветствовал юношу взмахом руки.

— Как успехи док? Что-то удалось ещё узнать? — без особого интереса спросил Аркадий.

— И да, и нет. Не знаю, — пресно ответил Максим Геннадьевич.

— Вы очень бледны. Отдых вам не повредил бы.

— Да, пожалуй, да, — согласился профессор, — скажите Аркадий, вы не заметили в себе каких-то изменений? Улучшение зрения или слуха. Чего угодно?

Аркадий на мгновенье задумался, потом подошёл к профессору ближе и смущённо шепнул на ухо.

— Ну, в общем, кое-что не совсем обычное есть.

Аркадий сильно покраснел.

— Знаете профессор, у меня в последние дни невероятный стояк.

— В смысле стояк? — не понял Травкин.

— Ну, дрын стоит, хоть орехи коли.

— Дрын?

Вздёрнул брови профессор.

— Господи! Ну, член! — не выдержал Аркадий.

Профессор понимающе улыбнулся.

— Никогда так не хотел женщину как сейчас. Понимаете? Если бы сейчас была жива моя Ленка, затарабунил бы до смерти, — продолжал юноша заговорщическим шёпотом.

Профессор задумался, потом также заговорщически спросил:

— Это вас тревожит? Ваше возбуждение?

— С ума сводит! — выпалил молодой человек и оглянулся по сторонам.

— Может это покажется не совсем вежливым, то, что я вам сейчас скажу, вы только не сердитесь, хорошо.

— Валяйте док, — хмыкнул парень.

— Попробуйте мастурбировать. Возможно, для вас это звучит пошловато, но в нашем нынешнем положении я не вижу другого выхода.

Аркадий расхохотался в небо, потом приблизился к старику ещё ближе.

— Док! Да у меня уже мозоли на руках! По семь восемь раз на дню и раза три четыре ночью просыпаюсь, — отрапортовал молодой человек.

Брови профессора взяли новую высоту на лбу.

— И что, совсем не помогает?

— Помогает, но ненадолго.

— Простите, за ещё один нескромный вопрос, а как с семяизвержением.

— Очень много, док. Понять не могу, откуда так много берётся. Словно…

— Мне нужен образец, — прервал его Травкин, не желая выслушивать метафоры на этот счёт.

Аркадий вытянул лицо.

— Ну, ладно. Вам срочно?

— Скажем так. Принесите мне анализ, как только вас приспичит.

— Долго ждать не придётся, док, — хмыкнул парень, хлопнул профессора по плечу и отправился к своему домику.

— М-да, — многозначно протянул профессор, провожая его взглядом. И направился к флигелю полковника.

Дома была только Ася. Она поздоровалась с профессором, мило улыбнулась, и сообщила, что деда ушёл удить рыбу на пруд.

Старого офицера он застал на берегу с самодельной удочкой и не дымящейся трубкой в зубах.

— Табак закончился? — указал Травкин на трубку, вместо приветствия.

— Табака полно, — не выпуская трубки изо рта, проговорил полковник, — курить не хочу.

— Вот как? От чего же?

— А шут его знает. Не хочется. Даже какое-то отвращение к табаку. Только привычка не расставаться с трубкой осталась.

Травкин на мгновенье задумался. В самом деле, он и сам уже очень давно не курил, хотя считал себя заядлым курильщиком. Профессор списывал всё на занятость, курить в лаборатории он не имел привычки. Но сейчас ему ничего не мешало, а его не тянуло зажечь сигарету и втянуть полной грудью порцию ароматного табачного дыма. И этот факт показался ему странным.

— Скажите, голубчик, а ещё какие-нибудь изменения у вас произошли?

— Да полно, — хмыкнул полковник и продолжил:

— Одышка пропала, спина, суставы больше не болят, ноги по ночам не дёргает. Сон стал крепким, я раньше страдал жуткой бессонницей. И ещё, — полковник вытащил трубку изо рта и улыбнулся, оскалив белые ровные зубы.

— Что? — не понял Травкин.

— Зубы, Максим Геннадиевич, они выросли. В третий раз. Быстро выросли. Ни одной дырочки не осталось.

— Это потрясающе. А, я извиняюсь, как с половым влечением?

— Чего? — полковник пристально посмотрел на профессора.

— Ну, дрын не стоит? — несколько смущённо пояснил Травкин.

Полковник отвернулся, вытащил леску из воды, проверил наживку и снова забросил.

— Я не в том возрасте, дорогой мой, — ответил полковник, не глядя на профессора, и снова засунул трубку в зубы.

— Не обижайтесь на мои вопросы, я спрашиваю не из праздного любопытства. Ваш организм, как собственно и мой, претерпел внутреннее обновление, хотя внешне мы так же стары.

— Так у вас, как вы изволите выражаться, дрын стоит? — полковник оторвал взгляд от поплавка и подозрительно посмотрел на профессора.

— Нет. Знаете, нет. — поспешно успокоил Травкин, — я пойду пожалуй, мне надо поразмыслить.

Максим Геннадиевич поспешно отвернулся и отправился прочь.

— Док!

Услышал профессор, проходя мимо домика Аркадия. Он обернулся. В небольшом окне торчал молодой человек. Он улыбался и держал в вытянутой руке небольшую баночку, наполовину наполненной серой мутноватой жидкостью.

Профессор поспешил к нему.

— Это что, за один раз? — удивился профессор глядя на количество содержимого в баночке.

— Ага, — с нескрываемой гордостью в голосе ответил парень.

— Давно?

— Минуту назад, — смутился Аркадий.

— Замечательно.

Профессор забрал анализ спермы и быстро зашагал в сторону лаборатории.

Не обращая внимания на монстра Митю, который завидев профессора, заметался в своей клетке, Травкин поспешил к микроскопу. Он разделил сперму Аркадия на несколько разных пробирок. Одну каплю капнул на стекло под микроскопом. Профессор долго рассматривал пробу в микроскоп, потом отошёл в сторону и плюхнулся в кресло у компьютера.

"Твою жешь генетическую бабушку" — пробубнил он.

"Это просто не возможно!" — сказал он громко, — если это то, что я думаю. Но как? Не понимаю. Эммус. Нужно найти Эммуса. Где они его прячут? А, Митя?

Профессор подошёл к клетке.

— Ты ведь понимаешь меня? Или ты просто животное? Животные не умеют разговаривать, хотя попугаи могут повторять слова и даже фразы. А ты не попугай, совсем не попугай. Эммус, Эммус.

Профессор смотрел на чудовище, неожиданно Митя поднял свою когтистую лапу и указал когтем на стену.

— Хочешь сказать, Эммус замурован в стене? — хмыкнул Травкин.

На что монстр ловко подпрыгнул к самой решётке и снова указал на стену, просунув лапу через толстые прутья.

— Это направление? Ты знаешь, где Эммус и можешь привести меня туда. Правда.

Митя словно удовлетворённый ответом опустил лапу и сел на пол.

— Это бред какой-то. Эх, Митя, Митя кто ты Митя?

Профессор забыл про всякую осторожность. Он подошёл вплотную к решётке, взялся обеими руками за прутья и просунул лицо внутрь.

— Кто ты? — прошептал он.

Монстр в ответ снова поднял лапу в том же направлении, что и прежде не издавая ни звука.

Фельц ехал молча. Его хмурый вид давал явно понять, что он совсем не доволен всем происходящим вокруг. Клара от него отдалилась совершенно, даже отказалась ехать с ним в комфорте, осталась в БТРе с этим типочком Хариным. За невероятно короткий промежуток времени он потерял последнее, что у него оставалось в мире апокалипсиса. Та маленькая власть над группой людей испарилась без следа, не осталось даже нотки влияния.

Клара вильнула хвостом и совершенно очевидно волочиться за этим молодым выскочкой Денисом. Даже "Ренж", который он так любил, теперь превратился в металлолом.

Фельц нахмурился ещё больше. Надо как-то вернуть расположение людей к себе. Но как? На боевые подвиги Роберт не пригоден от природы. Да, он лидер, он всегда мог добиваться своего, но всегда только с помощью интриг, махинаций и изворотливого ума, денег, взяток, откатов. В данной ситуации ни деньги, ни интриги никак не способны изменить что-либо. Фельц обернулся назад, сразу за ними маячил фарами бензовоз.

"Теперь ещё эти…" — чуть слышно проговорил Роберт.

— Что? — тут же переспросил очкарик за рулём.

— Мы теперь банда какая-то, — хмыкнул Фельц.

Он развалился на заднем сидении и несколько раз указал большим пальцем назад.

— Согласен. Этот контингент тоже мне не по душе. Им нельзя доверять, — поддержал водитель, не отводя взгляда от дороги.

— Как бы там ни было, — продолжил он, — мы разные люди, у нас разные жизненные ценности. Даже в этой ситуации.

— Вот-вот! — обрадовался Фельц, — рано или поздно всё как-то образуется. Миропорядок войдёт в иное русло, но всё равно войдёт. Я тоже сначала был в полной растерянности от происходящего, но сейчас немного успокоился и стал принимать действительность как должное, как неизбежное. Мы либо уничтожим этих тварей всех до единой, либо научимся жить рядом с ними.

— Не думаю, что удастся жить в мирном соседстве с этими уродами, — вмешался в разговор пассажир с переднего сидения. Они просто нападают и жрут нас. Никакой политики. Они животные.

— Тогда, — задумчиво протянул Фельц, — тогда надо где-то надёжно укрыться на несколько лет. Они сожрут оставшихся пройдох и вымрут от голода. Земля снова будет принадлежать людям, как мы. И такие как мы смогут возродить человечество на планете. Мы построим новое общество. Тем более, все технологии останутся целыми. Города, коммуникации, инфраструктуры, предприятия, транспорт. Всё останется. Чёрт побери! Представляете, какая может наступить жизнь!

— Возможно, — улыбнулся водитель, — если так и случится, то прекрасно. Но как остаться не сожранным. И насколько хватит питания для них. Кроме того, меня волнует вопрос, не будут ли они эволюционировать. Появись у них здравый ум и нам несдобровать.

Роберт задумался.

— Мы ничего не знаем, — бормотал он уже сам себе, — совершенно ничего. Нам нужны учёные и исследователи, оружие и преданные военные. Для начала надо найти этого, Травкина, возможно, он прольёт свет на происходящие события. Скорее бы уже добраться и разобраться.

— К вечеру будем на месте, — подбодрил водитель и продолжил:

— А там уже найдём. У местных поспрашиваем, где этот профессор живёт. Скорее всего, на какой-нибудь улице «Профессорской».

Фельц не оценил юмор, он сморщился, сложил руки на груди и откинулся на спинку сидения. Он почему-то был уверен, что Травкин подскажет, как быть дальше.

— Это я. Скидывайте скорость и гасите фары, здесь что-то странное. Дальше сам не поеду, — прохрипела рация в «УАЗе».

— Молодой, что у тебя? — отозвался Колодин.

Ответа не последовало.

— Крокодил, туши фары, — приказал майор и приготовил свой автомат.

Крокодил снизил скорость.

Машины, идущие за «Буханкой» так же выключили свет и сбросили скорость.

Крокодил и без фар отлично видел в темноте, как и многие теперь, свет зажигали скорее по привычке. Восьмёрка Славика стояла на обочине грунтовой дороги, у подножья холма.

— Выходим. Рассосредоточиться. Крокодил отправь казачество на левый флаг, твой правый. Разведка, не стреляем, — приказал Колодин и нырнул из машины в темноту.

Через несколько секунд в машине остался один президент.

Колодин тихо добрался до восьмёрки, водителя в ней не оказалось.

— Молодой! — тихо позвал Колодин, — Молодой, где ты?

Он обошёл машину вокруг. Никого. Вдруг услышал, что с холма кто-то бежит навстречу. Колодин вскинул автомат, готовый открыть огонь.

— Не надо! Не стреляйте! Это я, Славик! — в полголоса затараторил бегущий силуэт.

Солдат опустил автомат.

— Что у тебя? — спросил Колодин у подбежавшего юноши.

— Идёмте, сами увидите, — парень схватил Колодина за рукав и потащил к вершине холма.

— Хорошо, что я без света ехал, не то спались бы, — продолжал тараторить Славик.

Чем выше они поднимались тем сильнее пригибался юноша, всё время показывая жестами, что шуметь не надо. У самой вершины он присел на корточки сделал несколько шагов гуськом, а потом и вовсе пополз.

У Колодина пробираться бесшумно и не заметно получалось лучше чем у проводника. Славик добрался до вершины и замер, укрываясь в невысокой степной траве.

Колодин придвинулся ближе и чуть не присвистнул от того, что увидел.

Внизу на открытой местности, их взору открылся хорошо освещённый, довольно большой посёлок.

— Это, наверное, и есть тот самый «Береговой», с военной частью — шепнул Славик.

— С чего ты взял?

— Смотри внимательно. Видишь вокруг посёлка несколько рядов забора из сетки "рабицы", а сверху колючка. Между рядами забора И вон, КПП ещё. И вышки наблюдательные по углам стоят. Как пить дать военный объект.

Колодин напряг зрение и отчётливо увидел два ряда добротного забора из металлической сетки, стоящих параллельно друг другу на расстоянии примерно метрах двух-трёх друг от друга по всему периметру. Верхняя часть забора опутана колючкой проволокой, так называемая спираль Бруно. Участок между заборами завален сплошным массивом из запутанной колючки. Колодин насчитал восемь смотровых вышек с яркими прожекторами, льющими белый свет на четыре стороны от себя. Основные улицы застроены длинными двухэтажными зданиями, наверняка казармы и административные корпуса. Всего майор насчитал шесть небольших улиц. Были одноэтажные здания, и коттеджи, для офицерского состава. Бытовые здания, почти без окон, очень похожи на производственные цеха из металлоконструкций. Склады, гаражи. Без сомнений это военная часть. Два плаца, один не большой, второй подойдёт для маленького парада.

— Вон там, на улице, видите, — неожиданно шепнул Славик.

— Где?

— Слева, — парень указал рукой на левый край посёлка.

Колодин снова напряг зрение и увидел группу Серых монстров. Именно группу, а не стаю или беспорядочное скопище.

— Вон там ещё, — указал Молодой в другую сторону.

Колодин перевёл взгляд направо и увидел ещё с десяток, организованно шагающих по улице монстров.

— Какого хрена! — прошипел солдат и сморщил нос, — они что патрулируют? Да ну на фиг!

Подполз Крокодил.

— Ого, — шепнул он, увидев посёлок.

— Ты чего с фланга ушёл? — прошипел майор.

— Там чисто. Казаки наблюдают, справятся без меня.

— Серых видишь?

— Ага. Они что там, «строевую» муштруют? — хмыкнул Крокодил.

— Зря смеёшься Крок! Это конечно не «строевая», но однозначно попытка организоваться. Что в свою очередь сулит нам задницей, не понимаешь что ли? Звери эволюционируют! Умнеют! И это будет для нас большой проблемой.

— А мне всё одного в кого стрелять, умный монстр и тупой. В расход!

— Ладно. Кроки, оставайся здесь. Наблюдай. Славик, ты тоже останься пока, связным будешь, позже вас сменим Я пойду, пошушукаюсь с остальным народом, как быть дальше. Есть у меня пара вопросов к нашему главнокомандующему.

— Наблюдать. Вас понял, — недовольно буркнул Крокодил.

Колодин отполз назад и поспешил с новостями к остальным.

Президент сидел в «УАЗе», с ним происходило что-то странное. Волна необъяснимой тревоги захлестнула не только его сознание, но и самую душу. Это чувство росло и крепло, совершенно не оставляя места спокойной и разумной оценке происходящего вокруг. Но хуже всего было то, что Леонид Леонидович совершенно точно знал, что такая тревога очень скоро может смениться на чувство страха, и этот страх сможет довести его до панического состояния. Такое с ним уже было, всего один раз, ещё в детстве. Он потерялся в горах, во время совместного отдыха с родителями, Просто на мгновение отстал от группы, разглядывал ящерицу, и остался один среди неведомой ему дикой природы. Тогда всё обошлось, но воспоминания сохранились.

Дверь в машину резко открылась, и в полумраке президент узнал лицо Колодина.

— Там военная часть за холмом. И очень похоже, что она действующая, — резко выпалил майор.

— Фух, Слава Богу! — с облегчением выдохнул президент, — ты видел военнослужащих? Их много?

— Не спешите благодарить Всевышнего. Их много, но это не военнослужащие.

— Штатские? — президент вздёрнул брови от удивления, — Но как они туда попали? Насколько я знаю, на территорию проникнуть достаточно сложно. По крайней мере, меня в этом уверял министр обороны.

— Не знаю, штатские они или нет, но то, что это не люди однозначно.

— В смысле?

— В смысле — это Серые. Монстры.

Глаза у президента заметно округлились.

— Но это ещё не всё. Они патрулируют территорию. Охраняют.

Президент даже привстал.

— Что значит патрулируют? Они же звери, просто твари, монстры, тупые животные!

— Судя по всему не такие уж и тупые, — парировал Колодин, — оружия в их лапах я не заметил, но то, что они организовались, сразу бросается в глаза.

Главком задумался, потом сказал:

— Необходимо понять, почему они не уходят с базы, зачем охраняют её. Неужели из-за Эммуса? Надо как-то пробраться на территорию. Там учёный, который знает, как выжить всем кто остался людьми. Может они хотят уничтожить его. Так. Секретная часть зоны заблокирована им туда не пробраться. — рассуждал президент, не обращая внимания на майора.

— А вы сможете открыть секретную дверцу, — перебил рассуждения Колодин.

— По идее только я и смогу. Из всех здесь присутствующих, только я один и смогу. Моя биометрия откроет. В лаборатории, Колодин, есть нужный нам человек и есть то, во что превратился Фредерик Эммус. Это может оказаться ключом к ребусу, почему Серые не уходят отсюда.

— Ясно, — быстро ответил Колодин, возьму казака он вроде толковый малый и Крокодила в перекрытие. Обойдём периметр, посмотрим, что к чему. Где вход в секретную зону знаете?

— Магазин военторга, на одной из улиц — сразу ответил президент, — вход расположен внутри, через склад магазина, коридор, за ним дверь первого шлюза в лабораторию.

— Хорошо. Сначала разведка. Вот ещё что. Зачем им свет на базе, как считаете?

— Не знаю, — президент задумался, — вполне возможно свет нужен не им, а тому, кто внутри. А может им просто всё равно горит он или нет.

— От чего же он питается? Столько электроэнергии. Дизелей не слышно. Солнечных батарей я тоже не заметил.

Президент лукаво улыбнулся

— Это наши секретные разработки. Там мини АЭС. Работает автономно, можно небольшой город электроэнергией снабдить.

Колодин присвистнул.

— Этого ещё не хватало. АЭС. Второго Чернобыля не случилось бы.

— Станция полностью автоматизирована и автономна. Я сам её запускал, то есть присутствовал на запуске. Она вполне безопасна, по крайней мере, меня в этом тоже уверяли. Может я с вами? — резко спросил Леонид Леонидович и подался немного вперёд.

— Нет. Вы нам слишком дороги, с вашей биометрией. Да и не к чему.

Колодин вышел из машины, аккуратно прикрыв за собой дверь.

Серые бродили по освещённой территории большими группами, с непонятными целями.

— Странное поведение для животных, — буркнул Крокодил.

— Там. Смотрите, — толкнул его Славик в плечо и указал на правую сторону периметра.

Крокодил уставился в указанном направлении. Ограждение из колючки в том направлении сильно запутало какую-то сгоревшую бронетехнику.

— Это коробочка. Интересно кто её сжёг? Парни явно пытались вырваться, но не получилось, — шёпотом рассуждал Крокодил, — чертовщина какая-то. Кто сжёг? Надеюсь, что брешь в ограде они всё-таки сделали.

Подполз Колодинс казаком.-

Как тут у вас? — шепнул майор.

— Как в зазеркалье, всё чудесатие и чудесатие. Вон, коробочку видишь? Сгорела в ограде, — Крокодил указал пальцем на сгоревшую технику.-

— Вижу.

— И кто её поджёг? Монстры? Чем? Спичками?

Колодин нахмурился.

— Согласен, странно. Надо разведывать весь периметр. Начнём с коробочки… Дальше видно будет.

«Прибрежное» раскинулось вдоль большого водохранилища, воды из которого были предназначены для каналов и мелиорации. Станица и водохранилище, были основаны не так давно. Местные жители в живое время занимались сельским хозяйством, виноделием, выращивали в садах персики, черешню и прочие плодово-ягодные культуры. "Сиротский квартал", с богатыми домами и усадьбами, как у Митника, располагался на окраине населённого пункта, чуть поодаль от работяг с их хозяйствами, вечной суетой, шумом техники, визгом детей, гомоном домашней птицы и запахами их жизнедеятельности, а так же пьяными воплями колхозников в тёмное время суток.

«БТР» Дениса спокойно катил по главной широкой улице станицы первым, за ним послушно плелись несколько легковушек, могучий бензовоз замыкал колонну.

Александр сидел на броне у башни, держась одной рукой за пушку и уперев ноги в поручни, второй рукой придерживал автомат, готовый к отражению нападения Серых.

— Что ищем то? — крикнул он Денису.

— Сам толком не знаю. Точного адреса у нас нет. Думаю большой дом, усадьбу, что-то за высоким забором. Территория будет частная, забор должен быть серьёзный. Возможно, будет какая-то табличка или что-то в роде того.

— Давай оставим колонну, и сами пошерстим? — ещё громче крикнул Саша

— Нет. Разделяться не стоит, кто его знает, что здесь да как.

Колонна последовала вдоль высокого забора и остановилась у массивных ворот с калиткой. Мотор БТРа замок.

Денис выскочил из бронемашины.

— Чего встали? — крикнул Алекс и спрыгнул с брони.

Денис ничего не ответил, он выгнулся несколько раз взад вперёд, чтобы размяться и от души потянулся.

Неожиданно для всех калитка в воротах тихо скрипнула и приоткрылась. В образовавшийся проём проснулся сначала ствол ружья, потом выглянула голова молодого человека. Вид у того был немного испуганный, но увидев военную технику он обрадовался.

— Люди! Солдаты! Армия! — радостно завопил парень.

Из душного брюха БТРа вылезла сильно потрепанная Клара Тродэ. Одежда её пропиталась пятнами пота, всегда аккуратное каре торчало клоками во все стороны.

Молодой человек внимательно осмотрел девушку и спросил у Харина:

— Вы не армия?

— Нет. Армии больше нет, — отрезал Денис. Не вдаваясь в подробности спросил:

— Я ищу Митника, профессора Митника. Он живёт в «Прибрежном». Знаешь где?

— Знаю, — кивнул парень, — а вы кто такие?

— Мы люди, в наше время этого более чем достаточно.

Молодой человек внимательно посмотрел на боевую машину, против которой его ружьё было бесполезным, потом снова перевёл взгляд на Клару, которая беспечно приводила свои волосы в порядок и ответил:

— Профессор Митник здесь. Только его здесь нет.

Алекс приподнял правую бровь.

— В смысле он здесь, но его нет? — грубовато спросил он.

— Ну. Усадьба это его, но самого его мы даже не видели, — немного запинаясь, ответил парень, — я Аркадий.

Он открыл калитку целиком и закинул ружьё за плечо.

— Родственник чоли? — хмыкнул Денис.

— Чей? — не понял парень.

— Мой ёлки! — громко ответил Алекс, выпучив глаза, и шагнул к парню.

— Осади, Саня, — Денис положил руку на плечо товарища.

— Митник где? — дружелюбно спроси Харин у Аркадия.

— Митника мы не видели, его здесь и не было когда. Нас Максим Геннадиевич впустил. Мы от монстров спаслись.

— Максим Геннадиевич? Травкин? — обрадовался Денис.

— Ну, да. Он товарищ Митника. А самого Митника здесь и не было. Да я его не знаю совсем. Мы тут вчетвером спасаемся.

— Веди нас к старшему, там разберёмся, — велел Алекс.

— Так профессор и есть за старшего у нас. Он вроде как за хозяина здесь будет, — отвечал Аркадий не глядя на мужчин, его внимание снова приковала точёная фигура Клары.

Денис заметил масляный взгляд собеседника обращённый на женщину.

— Слюни подбери, — хмыкнул он, — веди к Травкину.

— Он в лаборатории, в подвале. Туда никого не пускает. Да вы заходите.

Парень развернулся и быстро пошагал в сторону дома, не закрывая калитку за собой.

— Сань, оставь двоих наблюдать за колонной, остальных внутрь.

— Ок.

После последних исследований Травкину всё яснее вырисовывалась картина всего происходящего в мире, и краски эти были тёмные, унылые и печальные. Максим Геннадиевич взглянул на монстра, тот снова подскочил к решётке и указал когтистой лапой на стену.

— Ну. Ну что ты мне туда тычешь? Я и без твоих тычков скоро сам на стену полезу.

Загорелся экран домофона лаборатории. В экране профессор узнал Аркадия.

— Да Аркаша, что там у вас? — устало, промямлил профессор.

— Максим Геннадиевич, здесь люди приехали. Много, с оружием. Женщины с ними есть.

Кто-то отодвинул парня, и на экране домофона появилось знакомое лицо, но сразу профессор не вспомнил кто это.

— Максим Геннадиевич, здравствуйте, это Денис охранник, из «Радужного». Помните меня?

— Денис! — обрадовался Травкин, — ну, конечно, конечно я вас помню. Сейчас, сейчас я выйду.

Через пару минут радостный Травкин горячо пожимал руки только что прибывшим людям. Клару даже обнял, на что Фельц презрительно сморщился.

— Как? Как вы меня нашли? — обратился он к Денису, — я даже и предположить не мог, что встречу именно вас.

— Егор с Тоней навёл нас в этом направлении. Он же тоже поехал к вам. Где они кстати?

Травкин перестал улыбаться.

— Егор с Антониной? К моему сожалению, они пока не добрались сюда. Они бы здорово мне помогли в исследованиях. Не хватает "умных" рук, знаете ли.

— Думаете, погибли? — с горечью спросил Денис.

— С очень большой вероятностью, — профессор покачал головой, — очень жаль, хорошая была пара. Говорил же ему не затягивать с отъездом.

— Может, они живы, мы не знаем. Нападения Серых уродов сократилось.

Денис очень надеялся увидеть Тоню, и теперь горечь разочарования заполняла его. Он становился равнодушным ко всему происходящему вокруг.

"Если бы Тонька была со мной, он ни за что не дал бы ей погибнуть, но этот валенок Егор…" — думал он в отчаянии.

Фельц отодвинул Харина в сторону и стал засыпать профессора вопросами о происходящем. Он тараторил так много, что Травкин не успевал даже толком понять все вопросы, не то чтобы на них ответить. Профессор поднял ладошки перед собой, чтобы остановить словесную лавину Фельца. Тот чуть не задыхаясь, выпалил ещё несколько вопросов, и остановился на главном, что делать дальше?

— Не знаю, — прямо и чётко ответил профессор, — Что делать не знаю, но знаю что, приблизительно, будет делать новый вид жителей планеты.

— Давайте по порядку, — спокойно начал Травкин.

— То, что мы приняли за глобальный вирус в самом начале, не совсем вирус. Точнее совсем не вирус. В это практически невозможно поверить, но это микроорганизм с зачатками разума.

Фельц даже рот открыл.

— В организме человека ему очень понравилось, и он решил поселиться в нём. Мало того, не просто поселиться, а перестроить человеческий организм так, как ему кажется, будет удобно жить на планете.

— Откуда эта хрень взялась? — выкрикнул лопоухий парень в робе зека.

— Из космоса, — улыбнулся Травкин, — некий Фредерик Эммус нашёл упавший метеорит, не большой, холодный словно лёд, не растаял весь, когда горел в атмосфере. Вот он и подцепил первый "друзей" из космоса. И понеслась. Зараза Эммуса очень быстро распространилась по миру. Помните, начался массовый мор людей.

— Так это была комета, — уточнил Фельц.

— Отнюдь. Это был твёрдый шарообразный объект, из твёрдых пород, не из льда. Так вот, вернёмся к нашим баранам. Помните эпидемию с большой летальностью.

— Такое не забыть, пандемия, ЧС, — встрял Алекс. Фельц тут же дёрнул его за рукав.

— Благодарю, — кивнул Травкин Роберту и продолжил.

— Так вот, первые жертвы умирали, организм из космоса искал симбиоз с человеком, не находя убивал, не специально, организм человека не справлялся с новыми задачами. Вакцина, которую экстренно разработали учёные, тут же остановила пандемию. Чудо! Но не успели привить и четверти населения, всё вдруг исчезло, как и не было. Мир вошёл в привычное русло и забыл болезнь как страшный сон. Но! Организм, назовём его Эммом, в честь первого носителя, не исчез, он замер. Заморозился, ушёл в консервацию, затих, затаился и продолжал работать.

Учёные, которые не прекратили исследование, в том числе ваш покорный слуга, — Травкин слегка поклонился, — это видели, но Эммы вреда человеку не причиняли, с людьми больше ничего не происходило, кроме одного человека. Да, да, этот человек не умер, как сообщалось, с ним происходило нечто странное. Он стал меняться. Военные учёные сразу прикрыли его в своих секретных лабораториях, где мне не известно. Что они там с ним творили, одному Богу известно. Научный мир освободили от любой информации. Но в один прекрасный день люди снова начали умирать и не как раньше, а тысячами, тысячами. Вот только смерть оказалась не совсем смерть, а новая жизнь. Другая.

— Зомбаки что ли? — снова вмешался лопоухий зек.

— Если бы зомбаки, как вы изволили их обозвать, всё было бы куда проще. Человек впадал в что-то вроде литургического сна, анабиоза, а Эммы начинали перестраивать тело под себя, поэтому запаха тлена практически не ощущалось. Эммы меняли всё, кости, внутренние органы кожу, зрение, всё! После переделки люди реанимировались и оживали. Первое, что им было необходимо это пища, белок. Отсюда и нападения на оставшихся людей, животных и даже на себе подобных. После того как тело Эммов будет полностью закончено и потребность в белке пропадёт, они станут питаться иначе. Есть вероятность, что мыслить они начинают тоже по другому. Боюсь опыт человечества, накопленный веками они сохранят, как базовый интеллект, для выживания на планете Земля, а вот что будет дальше остаётся только гадать.

— А мы? Мы-то почему в них не превратились, — в негодовании выпалил Фельц, тряся перед собой руками.

— Вот это и было главной загадкой. Что я только не предполагал: и иммунитет, и группу крови, и болезни, но никакой конкретики или связующих факторов не мог найти, пока не дошёл до вопроса размножения. Дело в том, что Эммы бесполые. То есть у них начисто отсутствуют половые признаки. Они все одного пола. Радовался профессор.

Мы те, кто остался прежними людьми, нужны им для продолжения рода. К слову сказать, прежними, мы остались весьма условно. Думаю, все заметили в себе хоть небольшие изменения.

— Хотите сказать, мы будем рожать им этих монстров? — задыхаясь от возмущения, прохрипела Тамара, потеряв голос в моменте.

— Судя по всему так. Сам процесс мне не понятен, и как это будет происходить, я могу только предполагать. Популяцию людей им надо тоже сохранить, в противном случае их вид просто вымрет от демографической проблемы. Вот к чему я пришёл, — закончил Травкин и грустно улыбнулся.

— Профессор, это всё конечно поразительно, но откуда вы столько информации? У вас брошюрка есть по происхождению монстров? — изумился Фельц.

Травкин ничего не ответил, он молча развернулся и пошёл в сторону лаборатории, махая при этом рукой всем остальным, приглашая следовать за ним.

Монстр в клетке оказал предсказуемую реакцию на вошедших людей. Раздался лязг затворов оружия и направленные стволы в клетку.

— Стоп! Стоп! Стоп! — завопил Травкин и встал между стволами и Митей, задрав руки вверх.

— Остановитесь! Он нам нужен! В клетке он не опасен.

Стволы автоматов медленно, один за другим, опускались вниз.

— Эммуууссс — проскрежетал монстр и высунул когти лапы через прутья решётки, указывая на стену.

— Какого хрена? Это он сказал? — попятился назад Фельц, — Они, что говорить умеют?

— Учатся, — поправил профессор.

— И откуда у вас этот учащийся? — указал стволом «АК» Денис в Митину сторону.

— Был здесь, когда я приехал. Я зову его Митя, в честь бывшего хозяина этого дома, профессора Митника.

— Думаете, что это Митник? Он превратился тоже в этих, — пробубнил Роберт.

Профессор пожал плечами, глубоко вздохнул и ответил:

— Так есть.