Хорошо жить на свете!

Перед экзаменом

Последнее время нам с Володей не сладко приходилось: у него на носу переэкзаменовка, у меня мой несчастный конкурсный экзамен. Ну, ничего, кажется все благополучно обойдется, если я только в тот день смогу быть внимательной.

Медная мамочка беспокоится еще гораздо больше, говорит, на меня нельзя положиться, что я могу и круглое «двенадцать» получить, но, могу и семерок нахватать. Она еще потому так волнуется, чтобы я не оскандалилась, что в этой самой гимназии и она училась: учителя и учительницы многие еще старые, будут знать, что я её дочь, что она сама меня готовила, и вдруг дочь мамашу «подкатит» своими ответами; это похуже, чем у Коршуновых со стихами выйдет. A самого мамочка чудно училась, но шалунья, кажется, была чуть ли не хуже меня; трудно быть хуже, но моя мамуся, видно, молодчина была, сумела дочку перещеголять.

Несмотря на занятия, мы таки выпросились и на «Чертов Остров» за черникой, и в наш лесочек за грибами. A их много, особенно боровиков: чистенькие, аккуратненькие такие; и сидят себе целой компанией. Вместо боровика поганки не сорвешь, a вот сыроежки с поганками так на одно лицо… т. е. похожи очень, так что я постоянно половину поганок наберу.

Потом еще все мальчики с кучером Рутыгиных ездили куда-то на лодке раков ловить и привезли целую большую корзину. Вот счастливые, им повезло! Уж как я мамочку просила и меня пустить — ни за что! Счастливые эти мальчишки, все им можно, a нам, девочкам, все говорят «неприлично»! По вечерам теперь вот совсем деваться некуда; темнеет рано, но очень тепло, в комнаты идти не хочется, a в саду впотьмах не разбегаешься; так бы хорошо это, как говорится, «сесть рядком, да поговорить ладком» в нашем «Уютном», да где его взять? Это все самовар виноват: его тогда наставили, щепки зажгли, a трубы-то не надели, потому что её у нас не было; сами-то мы разговорами занялись, a от щепок, верно, сучья загорелись, и пошло-пошло… Теперь собираемся под большую липу и там рассказываем страшные истории. Ваня одну такую ужасную рассказал, что я потом ночью еще хуже кричала, чем после маленькой молочницы.

Получили письмо от тети Лидуши: она с мужем едет за границу. Вот счастливая! Сперва в главный город Австралии Вену, a потом во Францию и Швейцарию, — уж там близко! Еще Австралию я ей меньше завидую — там все по-немецки говорят: «habe gehabt, gehabt haben» Бр… не люблю, все хап, да хап! Но если слушать неприятно, то уж смотреть, наверно, интересно; я думаю, у них там все совсем иначе, чем у нас. Вот бы хотелось поехать!