Хорошо подготовленный разум

Глава 7в

Только через несколько секунд я смог подобрать челюсть и с удивлением посмотрел на Моуди:

— Как? — Во время нашей первой встречи, Ралмут ссылался на какие-то акты образования, но никогда не раскрывал подробностей. Стоимость школьных принадлежностей за все три года обучения составила сумму меньшую, чем сто пятьдесят галеонов. Я насторожился. — Надеюсь, они не возьмут эти деньги у Дурслей?

— Не думаю. А что?

— Потому что мне, возможно, придётся вернуться туда этим летом. Я не хочу, чтобы Вернон побил меня из-за того, что он не сможет купить Дадли новейшую игрушку.

— Так и запишу, — сказал он, строча на бланке заявки. — Приложи большой палец сюда, — указал он на нижний правый угол, где зелёный кружочек обозначал точное место предполагаемой печати. Как только я коснулся пергамента, он тускло засветился желтым свечением.

Призрачные руки, сформировавшись в воздухе, прошлись по всему моему телу, измеряя длину и размер рук, ног; рост, объем талии, шеи и запястья; а также размер обуви. После чего, в верхней части бланка, фиолетовыми чернилами, проявились отметки о снятых мерках, как маггловских, так и магических. Необходимые цифры для пошива мантий у Мадам Малкин оказались ниже таблицы мерок, наряду со списком маггловской спортивной обуви, которая может показаться мне удобной.

— Тетради или пергамент?

— Тетради, — выдохнул я с облегчением, тихо радуясь, что не проведу остаток учебного года в борьбе со свитками. Пергамент прекрасно подходит для особых случаев, но школьные конспекты — это не свадебные приглашения, где все должно быть элегантно и красиво.

Защитные перчатки из драконьей кожи плюхнулись мне на колени.

— Примеряй, — сказал Моуди.

Я поморщился, и сжал кисть насколько смог, чтобы всунуть ее в узкую перчатку.

— Заменить! — категорично велел он. — На будущее, — защитная экипировка из драконьей кожи имеет магическое сопротивление, что означает невозможность наложения Чар роста. Проверяй свои перчатки после каждого практического занятия по Зельеварению и Гербологии. Большинство зелий не в состоянии разъесть драконью кожу, но некоторые всё же могут. Ношение дырявых перчаток — верный способ потерять пальцы.

Я снял перчатки и отбросил их в сторону.

— Что дальше?

— У тебя есть нормальный набор для Зельеварения? Я не говорю о фиалах и мешочках с ингредиентами, которые ты запихал в школьный рюкзак. Я имею в виду реальный набор для Зельеварения с чарами сохранности и удобной ручкой, такой, чтобы ты мог свободно носить его в классе.

— Нет, Хагрид говорил… — Я осекся, когда понял, насколько нелепо и смешно это прозвучало. Моё основное недовольство Хагридом, как учителем, заключалось в том, что он не сдавал экзамены по своему предмету, да и вообще, был недоучкой. Он не знал, что мне понадобится после третьего курса.

Моуди бросил взгляд на карманные часы, встал и проковылял к книжному шкафу, выбрал какую-то книгу и бросил её мне. Когда я прочитал название, был в шоке. Где он достал экземпляр книги “451 градус по Фаренгейту”? Почему эта книга была у него? Более того, зачем он дал её мне?

— Я думаю, книга тебе понравится. В ней много чего, справедливых как для мира волшебников, так и для мира магглов, кроме того её приятно читать. Почему бы тебе не вернуться в свою башню? У тебя есть ещё час или около того, перед сном. Почитай немного, поговори о чём-нибудь, помимо домашнего задания, с мисс Грейнджер. Мы исправим твои „заметки" утром, — сказал он с отвращением.

— Хорошо. — Я поднял книгу и ухмыльнулся. — Спасибо, профессор.

Для разнообразия, он не поправил на этот раз моё обращение к нему.

В общем и целом, Моуди потратил 261 галеон, 11 сиклей, и 5 кнатов из моего счета. Сказать, что я был расстроен такими затратами, было бы не сказать ничего, — это все равно, что назвать Соплохвостов домашними животными. Сначала я протестовал против покупки нового набора по Зельеварению: мой старый набор прекрасно работал ещё с тех пор, когда я делал все на коленке, пользуясь лишь своей палочкой вместо чертежной линейки. Пять комплектов школьной формы — на два больше, чем мне нужно, и так много носков и трусов, что хватило бы на всех Уизли.

Вместо того, чтобы проклясть меня, как я того заслуживал, Моуди провёл со мной серию упражнений, разработанных для того, чтобы доказать его точку зрения. В воскресенье, во второй половине дня, я признал, что мой старый набор для Зельеварения был устаревшим, а организация заметок по темам и датам может быть хорошей идеей. Кстати, мне всё еще было жаль, что он не спросил меня, прежде чем обозвать все мои ингредиенты бесполезным мусором и выкинуть к Мордреду.

Вечером в понедельник мне предоставили план „самоподготовки” с вертикальной структурой: ежемесячный обзор, еженедельный обзор, еженедельные планы, ежедневный дневник исследований и ежедневная мелочевка. Правда, я всё ещё считал выполнение такого количества задач немного пугающим, но если учитывать выделенное учебное время для каждого предмета и дополнительные занятия с Моуди, то строгое следование новому распорядку делало этот план вполне выполнимым (или — терпимым).

После пробежки вокруг озера во вторник утром, я высоко оценил свои новые кроссовки, которые были мне впору и не держались исключительно на скотче и жевательной резинке. Новые тренировочные штаны тоже были не плохи. Хотя, я не сразу оценил должным образом новые школьные мантии и обувь.

Моё мнение изменилось в среду ночью, на уроке астрономии. Теоретические занятия проводились в холодных классах у основания Астрономической башни. У Профессора Синистры, как обычно, температура в классе соответствовала температуре снаружи. В первый раз за всё время обучения в Хогвартсе, мои зубы не стучали, когда я покидал эту классную комнату. Я неохотно признал, что одежда из шерсти мериносов, может быть и стоит дополнительных 4 галеонов.

Я перетащил кресло ближе к огню и достал пять из семи дневников многоразового пользования, которые Моуди выбрал для организации моего распорядка. По крайней мере, он позволил мне выбрать приятный коричневый цвет обложки для дневников, который подходит мне, а не моему факультету. Думаю, он был изрядно удивлен, когда я выбрал то, что нравится лично мне, без оглядки на чужое мнение. Я снял колпачок с синей Lamy safari- авторучки, которую прислали в воскресенье вместе с остальными моими вещами, и открыл дневник на двух сегодняшних страницах. Я записал то, что мы рассмотрели сегодня в классе астрономии и несколько вопросов, которые появились у меня относительно зимнего солнцестояния, и которое профессор упомянула лишь вскользь.

Затем я вернулся к своей еженедельной программе и прикинул примерный список дел на завтра. Улыбаясь, из-за того, что завтра у меня будет первый урок естественных наук за последние три года, я начал записывать короткий список текущих дел, в том числе и как найти ссылки на Свод законов владения палочкой, о которых я прочитал во вторник на уроке Истории магии. Я побарабанил пальцами по кожаному подлокотнику кресла — дурная привычка, которую я перенял у Моуди, правда, звук у меня вышел не очень. Интересно, а в Своде законов владения палочкой есть ссылка на идиотскую Министерскую классификацию разумных магических существ нечеловеческого происхождения?

Гермиона оперевшись на руку, посмотрела мне через плечо. Я захлопнул свой планировщик и повернулся к ней лицом, «мило» улыбаясь.

Она нахмурилась и снова потянулась к моему планировщику, но я засунул его под подушку и положил поверх него свою руку, чтобы она не вытащила его оттуда.

— Гермиона, кто-нибудь говорил тебе, что любопытство сгубило кошку?

— Я не кошка, — ответила она, снова протягивая руку.

Она подошла еще ближе ко мне. Я поймал её за запястье, прежде чем её рука добралась до вожделенного объекта.

— Прежде чем брать что-то, нужно попросить его у владельца, Гермиона. Я не возражаю, если ты одалживаешь мои вещи, но только не без моего разрешения.

— Раньше тебя это не беспокоило.

Я вздохнул и повернулся к ней, в кресле, всем корпусом.

— В действительности меня это заботило, но я полагал, что ты не будешь моим другом, если я не буду позволять тебе этого. Я ценю твою дружбу больше, чем свою частную жизнь, но мы становимся взрослее. Есть некоторые вещи, которые ты не захочешь знать обо мне, и наоборот.

Я надеялся, что это не прозвучало слишком снисходительно. Черты ОКР[14]Гермионы всегда были выражены резче, чем у других людей, и она ненавидела, когда с ней говорили подобным тоном.

Она фыркнула:

— Вряд ли ты читаешь что-то типа порно в гостиной факультета.

— Может быть, и нет, но я всё ещё имею право на частную жизнь. — Я достал свой планировщик и протянул ей. — Я не возражаю, если ты прочтешь мой планировщик, — сказал я, надеясь, что система аббревиатур „тематика / учебник” сохранит в секрете некоторые частные исследования. — Тем не менее, тебе нужно научиться вовремя останавливаться и думать о моих чувствах, прежде чем вторгаться в мою частную жизнь. Это обычная вежливость, Гермиона. Я делаю то же самое для тебя. И просто прошу, ответь мне тем же.

— Хорошо. Разве тогда ты не должен работать над Гербологией? — спросила она, указывая на пункт расписания «с 10:30 до 11:30», отведенный для Астрономии.

— Во вторник с девяти до десяти, — ответил я. Шестое чувство шептало мне, что она проигнорировала всё, что я сказал после того, как отдал ей свой планировщик. Ради её же блага, я надеялся, что это не так. Если она обнаружит мою независимость, исследования, которыми я занимаюсь с Моуди и начнет бесцеремонно лезть во все это, она может подставить обоих.

Сверкающая улыбка озарила её лицо. Она начала изучать следующие несколько страниц, которые я заполнил, в основном, долгосрочными планами — ежемесячными и еженедельными.

— Это блестяще, Гарри. Я никогда не видела планировщик, который включал бы в себя ежедневные исследования и еженедельные обзоры, как у тебя. Конечно, что-то подобное ты мог бы сделать с помощью персонального органайзера, но не в таком масштабе. Получается, что ты всегда заканчиваешь две недели разом, потому что они у тебя расписаны на одном листе, только с разных сторон. Я и представить себе не могла, что из всех знакомых мне людей, именно ты придумаешь нечто подобное.

Я хмуро посмотрел на неё.

— Я не так уж и глуп.