Хорошо забытое старое. Книга 3

Глава 24

Последняя для Колина, но не последняя для Андрея…

Несколько дней все сотрудники базы были заняты прибывшими. Обновляли о них данные в системах — за давностью лет, многие были признаны погибшими, остальные пропавшими без вести. Некоторые привезли с собой калейских жен — их регистрировали и записывали на вживление исчкина. Переправляли на Землю, где их адаптацией займутся сотрудники других служб. Наконец, все дела доделали, всех землян отправили. На Калее осталась лишь команда, а также их друзья и родственники. На «Ночной Гонщице» устраивали праздник. Бригантина, украшенная цветами и лентами, дрейфовала в получасе пути от базы. В центре палубы стояли закуски и напитки. Играла музыка. Раздавался смех.

Андрей, вежливо улыбаясь, переходил от одной группы людей к другой, пытаясь найти Ольгу. Ее нигде не было. Он даже включил искин и сверился с навигационной системой. Им давно нужно было поговорить. На палубе Ольги не было. Маячок показывал, что девушка прячется где-то в подпространстве звездолета. Усольцев спустился вниз, однако вместо Ольги наткнулся на Барбару.

— Пройдите-ка за мной, молодой человек, — сказала она, и потащила парня за собой.

— Но я…

— Всего десять минут, и ты свободен. Тебе Дрейк сделал биографию. Осталось обновить идентификатор личности в твоем искине.

— Зачем?

— Ну… понимаешь, раньше тебя система идентифицировала только по искину. А должна и по личным данным — ДНК, отпечатки пальцев, сетчатка глаза и все такое. Сейчас я сделаю привязку. Это недолго.

Барбара приложила к его плечу пластинку. Спустя минуту Андрей спал. Миссос Джексон открыла крышку соседней капсулы.

— Я сделала, как ты просил. Стерла логи. Сделала привязку к новому имени. И привязку к биометрике.

Колин выбрался из капсулы, где провел последние два дня. Подошел к Андрею.

— Орген?

— Да, — прошелестел сдвоенный голос двух Оргенов. Один перемещался в последнее время по искинам калейских звездолетов. Другой уже много лет жил в искине Дрейка.

— Твоя временная петля тоже заканчивается. Спасибо, что был со мной все это время, — сказал Колин одному из них. Дрейвний дух, наконец, покинул его искин. — А ты присмотри за парнем, — обратился к другому.

— Конечно! — Орген, бывший в искине «Гонщице», занял свое место в голове Усольцева.

Колин снова посмотрел на Усольцева. В этот момент он чувствовал вину перед ним. Ему даже было его жаль.

Дрейк спрятался за ширмой, Барбара разбудила Андрея.

— Вот и все, — весело сообщила она. — Беги, празднуй дальше.

Андрей ушел. Дрейк выбрался из укрытия, посмотрел в зеркало, поморщился. Шрамы исчезли. Пропал привычный бордовый оттенок волос и глаз, вернув их природные цвета.

— Терпеть тебя не могу, — сообщил он собственному отражению. Отражение беззучно ответило тем же. Барбара засмеялась.

Колин тоже попытался улыбнуться. В зеркале отразился злобный оскал — мышцы свело от непривычного действия. Колин попробовал снова и снова. Через десять минут улыбка стала более натуральной. Колину стало смешно.

— Да уж — тренироваться и тренироваться еще.

И вдруг рассмеялся. И сами собой поползли вверх уголки губ, приоткрылся рот, появилась на щеке крошечная ямочка.

— Так намного лучше, — заметила сбоку Барбара.

Колин вздохнул.

— Я волнуюсь. Я, наверное, никогда в жизни так не волновался.

Барбара участливо похлопала его по спине.

— Пойдем наверх?

Колин достал свой темный рыбацкий плащ, опустил на лицо капюшон.

— Идем.

— Оль? Давай поговорим.

Он нашел ее в одной из кают. Ершова сидела у искусственного иллюминатора, транслировавшего море и полоску берега вдалеке, и смотрела вникуда. На лице застыло отрешенно-грустное выражение.

Андрей присел рядом, обнял девушку, привлекая ее к себе. Медленно, с опаской. Боясь, что она сейчас отстранится и снова замкнется в себе. Однако Ольга с готовностью прильнула к его плечу. А затем вдруг разрыдалась.

— Прости, прости меня, — зашептала меня. — Я такая дура. Я обидела тебя, да? Своим отношением. Прости, я запуталась. Я…

Андрей лишь сильнее прижал к себе девушку, гладя по голове, наслаждаясь неожиданной близостью.

— Ш-ш-ш… все хорошо.

— Нет, не хорошо. Я устала от собственных метаний. Я сама себе противна.

— Ты сама лучшая, — шепотом произнес Усольцев. — Тише, маленькая, я с тобой. Мы со всем справимся.

— Прости. В последнее время я была не в себе. Я люблю тебя. Я так люблю тебя. Я тебе еще нужна?

Андрей счастливо улыбнулся, сияющими глазами глядя на свою женщину. Тихо шмыгающую покрасневшим носом, украдкой вытирающую влажные глаза. Но по-прежнему прекрасную.

— Конечно, Оль. Ты самая лучшая. Даже когда «не в себе».

Он отпустил ее ненадолго, достал из кармана коробочку, что носил с собой последнее время. Протянул Ольге.

— Я хотел это сказать еще там, в Венеции, перед звонком Дрейка. Но не успел. Выходи за меня замуж?

Ольга открыла коробочку. Достала тонкое колечко, подставила Андрею палец.

— Да. Да! Конечно! Только… погоди. Я должна тебе еще кое-что сказать. Я… — слова вдруг закончились, Ольге стало неловко. Как Андрей отреагирует на неожиданную новость… — Ты не поверишь. Я жду ребенка!

Андрей застыл. Ольга тоже. Улыбка начала сползать с ее лица. Он не рад? Затем Адрей очнулся. Неверяще посмотрел на девушку.

— Ребенок? У нас будет ребенок?! Вот это да! Мы поженимся! Сегодня! Нет, прямо сейчас! Капитан ведь может поженить нас?

Он вскочил на ноги, схватил Ольгу за руку и потащил за собой. Через трюм, через внутренние палубы корабля, на самый верх. Нашел глазами Райдера-младшего.

— Кэп! Кэп! Вы ведь можете нас поженить? Да, прямо сейчас!

Если Рикар и удивился, то не подал виду. Он привлек общее внимание, присутствующие расступились, став кругом вокруг капитана и Андрея с Ольгой. Церемония заняла всего несколько минут. Рикар зачитал положенные по случаю напутствия, спросил согласия обоих брачующихся. Андрей надел Ольге кольцо на палец. Затем достал второе такое же для себя.

— Нет, не левую. У нас дома на правой руке носят кольцо, — настоял он.

Наконец, Райдер объявил их мужем и женой. Со всех сторон раздались аплодисметы и поздравления. Друзья и коллеги бросились поздравлять. Обнимали Ольгу, жали руку Андрею. Ярик довольно похлопал парня по плечу.

— Молодец! — шепнул он. — Давано не видел Ольку такой счастливой.

Наконец, поток поздравляющих схлынул. Гости снова образовали круг и принялись хлопать в ладоши, отбивая четкий ритм. Андрей подхвалил Ольгу и закружил вокруг себя. Они танцевали — свободные и счасливые. Отросшая коса Ольги то и дело заворачивалась вокруг пары, ее зеленая юбка кружилась вместе с ней. А девушка, сбросившая, наконец, груз сомнений, не могла отвести счастливых глаз от Андрея.

Никем не замеченный, на палубу поднялся Колин. И теперь стоял у самой мачты в дождевом плаще с накинутым капюшоном, скрывая лицо. Стоял и смотрел на танцующую пару. Сколько раз он вспоминал этот момент? Сколько раз благодарил и одновременно проклинал судьбу за него?

Андрей первым заметил его. Оставил ненадолго Ольгу, подошел к Дрейку.

— Старик, я выиграл, признай это. Я победил!

Он счастливо рассмеялся, танцующим шагом прокружил до края палубы, раскинул руки, подставляя их ветру. Дрейк медленно поднял голову, позволив парню встретиться с ним взглядом. Андрей осекся. За несколько секунд молчания на лице по очереди отразились удивление, понимание, неприятие… Он понял, он все понял. Сразу. Но не хотел верить.

— Я ведь говорил тебе: «Убивший дракона сам становится драконом», — тихо, с тоскливой горечью произнес Колин.

— Нет! — отшатнулся парень, не желая верить. Отшатнулся резко, порывисто! Споткнулся, упал, налетев на пульт с приборами, разбил бровь и угол губ. Но по-прежнему не видя и не слыша ничего вокруг. Не замечая, как бежит к нему матрос, крича про поломки фальшборта и порванный леер. Попытался схватиться за ненадежную подставку, где лежала выставленная на всеобщее обозрение машина времени.

И только падая вниз, в море, до конца осознал происходящее. Осознал, но не принял — Дрейк знал это. «Прости», — неслышно прошептали его губы, — «будет и на твоей улице праздник». И лишь в последнюю секунду молодой человек оторвал глаза от пристального и одновременно виноватого взгляда, чтобы в последний раз увидеть любимую женщину…

Ольга бежала к краю палубы. Она видела, как упал вниз Усольцев, как взлетела вверх машина времени, стукнулась о деревянное крепление, крутанулась в воздухе…

— Нет! Андрей! — закричала Ольга, увидев, как растворился в воздухе Андрей, не долетей до воды.

Машина времени, отскочив, ударилась о деревянную палубу, прокатилась, чудом никого больше не задев лучом. Дрейк подобрал ее, прокрутил, не глядя, кольца шкал, поставил переключатель на самоперемещение, перевел луч в сторону от себя, нажал на пуск и подбросил прибор в воздух. Тот подлетел на метр вверх и исчез.

Ершова подбежала ближе.

— Где? Где Андрей? Куда он оправился? Его надо вернуть!

Затем до нее дошло, что Дрейк избавился от машины времени.

— Ты что наделал? — бросилась она к нему. — Ты что наделал?! Как нам теперь его искать?

— Никак, — тихо отозвался Дрейк. — Я и так знаю, куда он отправился.

На палубе воцарилась тишина. Стихли разговоры и музыка. Присутствующие замерли.

— Пятого апреля 2х24 года команда капитана Райдера выловила в море молодого человека, потерявшего память. Неподалеку от оранжевого пятна.

Колин снял капюшон. Ольга неверяще смотрела на него. Светлые, соломенные волосы, голубые глаза. Довольно молодое лицо. Знакомое лицо…

— Ты?.. — прошептала она. — Ты и есть Андрей?.. И ты мне не сказал! Ты! Я… Я… Ненавижу тебя!

Ольга с кулаками бросилась на Дрейка, тот легко ее поймал. Тогда девушка выкрутилась и убежала обратно в трюм, в подпространство звездолета. Присутствующие пораженно смотрели на Дрека. Не выглядели удивленными лишь несколько человек — Джессика с Барбарой, да еще Райдер-старший и Ярик…

— Андрей? — нарушил кто-то тишину.

Дрейк едва заметно качнул головой.

— Увы… того мальчика во мне уже давно нет. Но, — Колин на мгновение запнулся, — я мог бы попытаться снова им стать… Надо только вспомнить, каким он был..

Он достал кольцо, которое столько времени носил на шнурке. Надел на палец. Грустно усмехнулся.

— Моей жене нельзя волноваться… в ее положении… — сказал вдруг он. — Пойду предложу себя в качестве боксерской груши — надеюсь, ей полегчает…»

Колин прошел по палубе, свернул к лестнице. Ветер растрепал светлые волосы, спина распрямилась, словно на ей выросли крылья, на лице расцвела счастливая улыбка, делая его моложе и бесшабашнее…

В последний момент он достал из кармана потрепанные листы бумаги и, размахнувшись, забросил их в море. Ветер подхватил легкую, почти невесомую бумагу и понес над волнами. Постепенно один за одним листы канули в пучину, и лишь последний, не сдаваясь, продолжал качаться на волнах:

«… Я хорошо помню этот день. Когда Ольга сказала, что беременна, я… не знаю, как объяснить. Я никогда не чувствовал себя таким счастливым. У меня крылья за спиной выросли. В этот миг для меня никого и ничего не существовало, кроме Ольги и нашего ребенка. В этот миг я бы, не задумываясь, пожертвовал ради них чем угодно… даже жизнью, даже друзьями, даже совестью… Искорка того чувства так и оставалась во мне все эти годы. Я много раз пытался себя убедить, что все, что я делаю, я делаю ради других — ради Джессики, ради Райдера… Это ложь. Лицемерие, в котором я долго не хотел признаваться даже себе. Я раньше не понимал принципа «цель оправдывает средства». А теперь… если бы речь шла о жизни Ольги, я мог бы пожертвовать всеми…

Всю жизнь для меня существовала она, и только она. И ребенок. И этот непонятный временной круг, разрушив который, я мог испортить все — неизвестно, попал бы я тогда из 20 века в будущее или нет. Смог бы встретить Ольгу или история пошла бы совсем иначе… Я не мог рисковать. Единственная мысль, что жизнь может сложиться по-другому, без Ольги, убивала меня. Пусть лучше мы будем не вместе. Но пусть она будет рядом. Где-то рядом.

И пусть иной раз я вел себя как ублюдок. Но есть одна вещь, которую стоит признать — если бы мне пришлось заново пережить этот виток… я поступил бы так же.

Удачи, Андрей! Ты дождешься своего счастья. Я это знаю.»

КОНЕЦ