Хоук

Глава 24

Хоук

Следующим утром, появившись в клубе, Хоук застал Бордена в офисе. Его вторая половина — Эмма — сидела рядом, за своим столом, и поедала сэндвич с ветчиной и сыром. У нее был непривычно раскрасневшийся вид, две верхние пуговицы на блузке расстегнуты, волосы растрепаны, хотя обычно по утрам она всегда выглядела идеально.

Хоук на мгновение остановился, изучая взглядом эту парочку, после чего вошел и закрыл за собой дверь.

Знакомая картина. Эмма отказала Бордену.

Сам Борден возился с какими-то папками, недовольно поглядывая на нее. Эмма ловила его взгляды и хитро улыбалась. Еще немного, и Борден сорвется, и это закончится, как обычно — они будут трахаться, как кролики, прямо в офисе. Такая херня продолжается до сих пор. Но это хорошо. Маленькая вспыльчивая Эмма при всех своих недостатках, хоть и была занозой в заднице, но сумела изменить Бордена в лучшую сторону. Теперь он уже не рычал на всех подряд каждые пять секунд. Работать с ним стало легче, хотя, когда это было ему нужно, он мог снова становиться тем безжалостным ублюдком.

Когда-то Эмма вызывала у Хоука опасения. Она лишила Бордена способности рассуждать здраво, была для него настоящим искушением (да и для самого Хоука тоже, ведь Эмма — офигенная красавица), из-за чего его мысли были сосредоточены не на том, на чем было необходимо. У людей, вроде Бордена, много таких врагов, на фоне которых Юрий будет казаться дохлым котенком.

— Смотрите-ка, кто почтил нас своим присутствием, — пробормотал Борден, закидывая в рот и с хрустом разгрызая фисташку (а грыз он их, только если был зол) и бросая на Хоука хмурый взгляд. — Рад, что у вас есть возможность устраивать себе перерывы среди всего этого дерьма тогда, когда вам это удобно, Ваше Величество.

— Я уезжал по делам клуба, — ответил Хоук.

— Дела клуба, — медленно повторил Борден. — Хоук, ты работаешь на меня или на тех байкеров? Потому что я уже начинаю сомневаться.

Хоук нахмурился.

— Борден, ты владеешь портом, и через него идут поставки того товара, которым они торгуют. Я должен был решить с клиентом вопрос об увеличении поставок. Парни нуждались во мне.

— Формально он все еще их президент, — спокойно сказала Эмма Бордену.

— Куколка, если бы он был их президентом, то не стоял бы здесь, не так ли? — ответил Борден, оглядываясь на нее.

Она закатила глаза и снова повернулась к компьютеру.

— Для Хоука это проблематично. Он же беглец. Ему нельзя возвращаться туда.

— Да все ему можно. С момента его так называемой смерти прошло уже пять лет. И судя по тому, что мне удалось разнюхать, его никто не ищет. Он может купить себе новый паспорт — легальный, а не какую-то липу, которую штампуют разные идиоты где-нибудь в подвалах. Это обойдется в пару сотен тысяч долларов, но Хоук может себе это позволить.

— Его вычислят, — недовольно возразила Эмма.

— Он может и дальше ходить похожим на нестриженного барана, а может сбрить с себя все это и вернуть свой прежний облик. Это ничего не изменит. Все, что нужно, это подкупить тех, кто имеет реальную власть, а не мелких сошек в лице гребаных тараканов. Я веду к тому, что Хоуку придется добраться до самых верхов, а это значит, ему нужны связи, которые, в свою очередь, уже имеются у его клуба. Ведь не секрет, что стоящие у власти — далеко не наивные овечки, да?

— Это не поможет, — не унималась Эмма. — Ты сейчас говоришь о космической сумме денег.

— Деньги могут все.

— Звучит, как фраза из какого-то фильма.

— К тому же, я уже проделывал это.

Эмма застыла с открытым ртом.

— Да пошел ты.

— И нечего меня посылать. Я делал это. Естественно, это стоило мне огромных денег. Пара сотен тысяч? Но ведь это же в его интересах?

— Ты мудак.

— Я мудак, за это ты меня и любишь.

Она усмехнулась.

— Это точно.

Черт бы побрал эту парочку.

Борден улыбнулся.

— Короче, к чему я все это говорю, куколка. Если бы Хоук захотел вернуться и возглавить свой безумный клуб, то вполне смог бы это сделать. Но, раз он здесь, то, по всей видимости, не имеет такого желания.

Эмма с любопытством взглянула на Хоука.

— Почему ты не хочешь, Хоук?

Он сжал челюсть.

— Потому что это не твое собачье дело.

— О, агрессия? Интересно, что в моем вопросе могло вызвать такую реакцию?

— Эмма, при всем моем уважении к тебе, не путай это с эпизодами из «Дней нашей жизни», ладно? Я не собираюсь выворачивать перед тобой душу, чтобы ты смогла разобраться во всем этом. Это не твое дело. (Примеч. «Дни нашей жизни» — американская мыльная опера, повествующая о горестях и радостях жителей вымышленного городка Салем).

— Я спросила, потому что беспокоюсь о тебе.

— Ты спросила, потому что тебе любопытно.

— И это тоже, врать не буду. Просто… мне не нравится твой брат. Это сексуально озабоченный придурок.

— Тебе и не должны нравиться люди, с которыми ты ведешь дела. Вот и мне пришлось столкнуться с таким ублюдком. Это был Юрий.

Борден поежился.

— Ненавижу этого мудака. Конченый подонок.

— А что с ним не так? — с любопытством спросила Эмма.

— Он больной фетишист.

— Откуда ты об этом знаешь?

— Если хочешь узнать человека, с которым предстоит вести дела, узнай о его сексуальных предпочтениях, и тогда сразу поймешь, что он из себя представляет. Больным ублюдкам нравится насилие, а этот псих обожает пытки. Видимо, от этого он кончает, как из шланга.

— Фу, Борден, какая мерзость. Господи, я же ем!

— Ты сама спросила, Эмма. Он ебнутый на всю голову ублюдок.

Хоук стиснул зубы.

— Я убил его.

Эмма замерла, а Борден перестал хрустеть фисташками и удивленно посмотрел на Хоука.

— Ты исчезаешь на несколько дней, а потом возвращаешься с подписанным смертным приговором?

— Я вроде как уладил это с Абрамом.

Борден сухо усмехнулся.

— Ты идиот, если полагаешь, что уладил все с Абрамом. Ему нельзя верить. Он протянет одну руку для пожатия, а другой рукой в это же самое время перережет тебе горло.

— Он прислал тебе привет.

Борден откинулся на спинку стула, пристально глядя на Хоука.

— Ты просто нажил себе врага, Хоук. Юрий что-то значил для этого говнюка.

— Юрий был не в себе и кое-чем меня разозлил.

— И чем же?

— Тайлер.

В глазах Бордена сверкнуло понимание.

— Ты шутишь.

Эмма переводила непонимающий взгляд с одного мужчины на другого.

— Что происходит?

Борден не ответил. Они с Хоуком обменялись долгими взглядами, общаясь без слов, и на лице Бордена читалось одно: ты влип.

— Эмма, ты не оставишь нас с Хоуком на пару минут? — мягко попросил он. Она кивнула, встала и уже направилась к выходу, когда он сказал: — Куколка, ты кое-что забыла.

Она закатила глаза, пытаясь изобразить раздражение, но Хоук заметил, как вспыхнули щеки Эммы, когда она повернулась, наклонилась к Бордену и оставила на его щеке нежный поцелуй. И только потом вышла.

— Давай по порядку, — задумчиво начал Борден. — Как Юрий мог узнать о Тайлер?

— Никак.

— Допустим. Но ему все известно — это же очевидно.

Хоук нахмурился.

— Он мог узнать это только от Гектора, меня, тебя и моей матери. Больше об этом не знает никто.

— И кто из этого списка наиболее вероятный кандидат?

Хоук замялся.

— Гектор.

Борден кивнул.

— Разумное предположение.

Хоук потер лицо и начал расхаживать по кабинету, чувствуя, как грудь сдавило от такого подозрения.

— Этого не может быть, — уверенно сказал он. — Гектор не мог меня так предать.

— А может быть, он все время предавал тебя? Подумай об этом. Ты прекрасно зарекомендовал себя на посту Президента, а ему достается лишь место в тени твоего успеха. Ты пользуешься уважением у людей, а потом вдруг тебя сажают за убийство, имея для этого выше крыши доказательств.

— Ты считаешь, что это Гектор передал властям то видео?

— Это всего лишь предположение.

— Я в это не поверю. Зачем тогда ему было вытаскивать меня из тюрьмы?

— Потому что он понимал — ты станешь беглым заключенным и никогда не сможешь вернуться на пост Президента.

Хоук продолжал расхаживать, качая головой со все нарастающим недовольством.

— Я не могу поверить в это, Борден. Этого не может быть.

— Ты не можешь поверить или просто не хочешь?

Хоук остановился, глядя на Бордена. Хотелось бы поспорить с ним, но он понимал, что тот прав.

Как всегда.

Хоук не мог себя заставить даже думать об этом.

— Послушай, — спокойно сказал Борден, — я не собираюсь обвинять этого кобеля. Он не один раз доказал, что ему можно доверять, но… здесь нужно докопаться до сути.

— Мы докопаемся, — раздраженно ответил Хоук.

— У меня для этого больше возможностей. Мы сможем все выяснить, но я уверен, что ответ кроется в самой информации. Так что наберись терпения и пока не суйся в тот город.

Хоук вышел из кабинета Бордена и, остановившись в коридоре, прижался лбом к стене. Он глубоко вздохнул. Не хватало только подозрений в адрес собственного брата вдобавок к этой, и без того дерьмовой, ситуации. Гектор не мог. Он просто… не мог.

На его плечо легла чья-то ладонь, и Хоук почувствовал запах духов Эммы. Она подошла ближе и погладила его по спине.

— Я заметила, что ты изменился, — прошептала она. — Раньше ты никогда не возвращался оттуда таким взволнованным. Что-то случилось, да?

Хоук сдержанно кивнул. Тайлер случилась.

— Ты все равно вернешься туда, я знаю.

— Откуда ты знаешь?

— Ты не сможешь быть в бегах бесконечно. Впереди еще слишком долгий путь, и тебе предстоит пройти его до конца.

Эмма знала, о чем говорит. У нее была трудная жизнь.

Он повернулся и посмотрел на нее.

— Эмма, как ты поняла, что Борден тот самый?

Она задумчиво улыбнулась.

— Чем больше я хотела оттолкнуть его, тем глубже он проникал мне в душу. Это случилось не за одну ночь. Прошло какое-то время, а потом… однажды меня просто осенило. Его отсутствие заставило меня осознать, как много он для меня значит.

Хоук ничего не ответил. Его голова была заполнена мыслями о Тайлер. О том, как она все эти годы росла на его глазах. Он принимал ее присутствие как должное, решив, что она не для него, потому что понимал, как она прекрасна: и внутренне, и внешне. Эмма была права. Теперь, вдали от Тайлер, его буквально съедала тоска.

Он держал ее в своих руках. Если бы не это, возможно, Хоук не был бы сейчас так на ней зациклен. Но… один раз попробовав ее, он словно впал в зависимость.

Тайлер стала для него наркотиком.