Хозяин Стаи

- Я от человека по имени Али-Хазир, - ответила она, на это раз обращаясь исключительно к старшему охраннику. Тот еще раз окинул ее внимательным взглядом, остановившись на рукоятях клинков, казавшихся из-за плеч. Зан подумала, что он высматривает, не припрятано ли где-нибудь на ее теле еще какое оружие. Ничего, кроме норлы, у нее с собой не было, поэтому она спокойно подождала, пока охранник закончит свой осмотр, и даже постаралась сдержать усмешку, так и просящуюся на губы. Али-Хазир когда-то учил ее, как спрятать под одеждой небольшие кинжалы. Зан было интересно, сумел бы этот мужчина обнаружить их, если бы она воспользовалась старыми уроками?

Охранник щелкнул какой-то хитрой задвижкой на воротах и открыл одну из створок, а сам отступил чуть в сторону, приглашая Зан войти.

Хотя какой смысл прятать кинжалы, если у нее и норлу пока не отобрали? Или это только пока?

Зан шагнула в ворота. Знакомое громкое щелканье за спиной заставило ее остановиться. Она так привыкла, что Кор без напоминаний следует за своей хозяйкой, что не беспокоилась за него. Очевидно, следовало. Звереныш сидел на повороте дороги и смотрел на нее своими круглыми темно-фиолетовыми глазами. И то, что было в них, Зан не понравилось. Да еще и длинный тонкий хвост, нервно метущий по дороге... Зан шагнула назад и протянула Кору руки, одновременно мысленно спрашивая, что случилось. Кор беспокоился. Именно так можно было понять образ, что он послал ей. Что ж, это было понятно и без чтения мыслей. Зан сделала еще один шаг в его сторону. Ей вдруг показалось, что он успокаивается. Становится тем спокойнее, чем дальше она отходит от ворот?

Кор длинными загнутыми когтями уцепился за подол ее платья и проворно забрался по нему к ней на плечо, спрятался под волосами. Зан успокаивающе погладила пушистую кисточку, свесившуюся вдоль руки, и решительно шагнула опять к воротам.

- Это ваш зверь? - спросил один из охранников, когда она поравнялась с ним, тот самый, младший. Вот уж точно - любитель задавать странные вопросы.

- Нет. Я только что подобрала на дороге первого попавшегося иглозубого суриката! - огрызнулась Зан и тут же пожалела: наверное, не стоило так начинать отношения с людьми, с которыми она хотела вместе работать.

- Кого? - переспросил парень, очевидно, не в меру любопытный или не в меру любящий животных. Он приблизился к Зан и даже наклонился, собираясь получше рассмотреть зверька на ее плече. Кор метнулся из-под ее волос, в страшном оскале обнажив два ряда острейших клыков, метя прямо в лицо мужчины. Зан поймала его, успев перехватить за живот, но звереныш заверещал, вырываясь из ее рук, полосуя воздух страшными когтями. Больше всего сейчас напоминая маленького демона, кем его и считали все рабы в годрумском цирке, кто хоть раз испытывал на себе его клыки. Никогда еще ни на одного противника Кор не бросался с таким остервенением, даже на тех, кто по глупости пытался его потрогать, и уж точно никогда не вырывался из рук своей хозяйки, забыв даже, что может случайно задеть и ее! Парень отшатнулся назад, очевидно, и сам уже пожалев, что сунулся к этому жуткому созданию. Зан так жестко, как только могла, хлестнула по сознанию Кора приказом немедленно успокоиться. Звереныш наконец-то затих в ее руках и позволил вновь усадить себя на плечо.

- Я отведу вас к... Зуру, - произнес другой охранник, который похоже решил не обращать внимания ни на Кора, ни на ее короткую стычку со своим молодым напарником. А вот сделанная им пауза перед именем здешнего управляющего показалась Зан странной. Вообще что-то слишком много вокруг набиралось... странностей: и лес около Годрума, и поведение Кора. Может быть, просто все дело в том, что она за восемь лет рабства разучилась, а если честно, никогда и не умела, общаться с людьми?

Зан думала об этом, шагая за охранником по дорожке через парк. К дому. Мысли кончились, когда она его увидела. Зато вернулись другие, о "странном".

Дом производил впечатление. Нет, не "странного". Он просто был... впечатляющим. Огромным - это было первое слово, которое приходило на ум, а второе?.. Дальше мысли разбегались, упорно отказываясь формулироваться в слова, оставались только эмоции и стойкое ощущение нездешности, нереальности происходящего.

Может быть, все дело было в том, что Зан и сопровождавший ее охранник подходили к дому сбоку? Если, конечно, к строению, четыре крыла которого образовывали почти правильный квадрат, вообще применимо понятие "бок". Но суть была в том, что одной стороной четырехугольника дом почти вплотную подходил к каменистому обрыву, за которым шумело и билось о скалы Ражское море. Там было солнце, светившее с безупречно чистого неба, песчано-каменистый берег, ветер и соленые брызги серо-стальных волн. А противоположное крыло окутывал, словно обнимая, густой парк из высоченных туй. Там была тишина и какая-то влажная мягкая прохлада, которую не встретишь нигде, только в очень старом лесу. А с дорожки, по которой шли Зан и мужчина, были видны и сияюще солнечный берег и мрачный лес - оба этих мира, в которых стоял дом, к которым он принадлежал. Иначе не скажешь, потому что и на пронзительном морском ветру, и в тишине вековых деревьев он смотрелся удивительно уместным, уютным, словно был неотделимой частью окружающей природы. Дом был разным. И с того места, на котором невольно замерла Зан, это было отчетливо видно.

То крыло, которое примыкало к парку, было трехэтажным, сложенным из крупных каменных глыб. Из какого именно камня, определить было сложно, потому что весь фасад густо зарос темно-зеленым и даже на вид мягким мхом. Прямоугольные окна украшали вычурные розетки, вырезанные прямо в камне, а полукруглые балкончики второго этажа поддерживали статуи, весьма реалистично изображавшие каких-то странных существ - не то людей, не то животных, не то чудовищ. А над последним третьим этажом поднималась крыша, покатая, покрытая темно-красной черепицей, по которой то там, то здесь расползлись кудрявые побеги плюща. Зан никогда не видела ничего подобного, в смысле таких крыш. И таких домов вообще. И в этом отношении то крыло, что выходило к морю, смотрелось несколько привычнее: светло-желтый, почти белый камень, гладко обтесанный, то ли руками человеческих мастеров, то ли ветрами, непрерывно дующими с моря. Прямые ясные четкие линии, никаких излишеств, никаких украшений, никакой растительности - под безжалостным солнцем, на каменистой почве, в засушливом климате Годрума ни мох, ни плющ вообще-то не выживают. И здесь, в отличие от противоположной стороны дома, природа помнила об этом!

Да, это крыло казалось обычным. Казалось бы. Если бы не окна. Огромные, от пола до потолка комнат, которых Зан себе даже представить не могла, занимающие практически весь фасад, выходящий к морю. И вставлено в них было стекло. Гладкое и прозрачное. Зан даже вообразить себе не могла, во сколько хозяевам поместья обошлась такая роскошь!

А стекло блестело и сверкало на солнце, словно улыбалось изо всех окон. Это крыло дома было всего двухэтажным. И крыша плоская, а на ней, вдоль всего фасада, невысокая ажурная ограда. Что там на крыше? Смотровая площадка? И ни на минуту не возникает ощущения, что противоположное крыло дома, то, что более высокое, подавляет это своими размерами. Наоборот, кажется, что оно защищает светлое стеклянное чудо от так близко подступившего сумрачного леса, охраняет, не подпуская ничего плохого, позволяет безмятежно греться на солнце.

Но самым странным кажется именно то крыло, что между ними, что соединяет их. Зан сначала подумала и только потом поняла, как удивительно верна была эта мысль: соединяет, а не разделяет.

Тоже всего два этажа. Ряд окон на втором, а в первом этаже арка, открывающая проход во внутренний двор. Та часть, что примыкает к "лесному" крылу, из более темного камня, на нее заползают неугомонные побеги плюща, кое-где на фасаде даже видны лепные украшения. А противоположная сторона отделана явно более светлым камнем, может быть, потому, что освещена солнцем? И не понять, не заметить, сколько не присматривайся, где один стиль переходит в другой! Граница размыта, элементы сливаются, переходя один в другой. И только очень ясное чувство правильности и удивительной уместности всего, что видишь! Но ведь так не может быть?

А ведь есть еще и четвертое крыло, то, что скрыто на противоположной половине дома. Такое же? Еще более странное?

Охранник обогнал ее и, заметив, что она остановилась, окликнул и позвал за собой. Пришлось идти, оставив загадки дома на потом. Зан порадовалась, что они пошли не к "лесному" крылу, которое, очевидно, было главным, потому что прямо в центре фасада вздымалась внушительная многоступенчатая громада парадного крыльца, - слишком уж мрачным оно выглядело. Они прошли под аркой, попав во внутренний двор, пересекли его. Еще одна арка, и они оказались на противоположной стороне поместья. Зан облегченно вздохнула: наконец-то она видела хоть что-то... нормальное. Аммах в двухстах от главного дома начинались хозяйственные постройки вполне обычного для Годрума или, например, Салевы вида. Зан опознала конюшню и казармы для дружинников-охранников. Мельком подумала, что если повезет, она тоже будет в них жить. А еще там был плац, на котором сейчас тренировались около двух дюжин бойцов. Зан только сейчас поняла, что это первые люди, которых она видит после того, как оказалась в поместье, если не считать тех двух, что встретили ее у ворот. И сопровождающий целенаправленно вел ее именно к ним.

Зан почувствовала, как напрягся Кор на ее плече. Вцепились в тонкую ткань платья его длинные острые коготки. Хорошо, хоть не в кожу! Да что же с ним такое? Зан попыталась понять, но образы, которыми он отвечал ей, были настолько невразумительными, что она оставила эту затею. Зверенышу не нравилось это место, а люди ему не нравились еще больше! Но ничего конкретного он выразить не мог, а сама Зан не чувствовала ничего. Нет, в поместье, конечно, было странно. Но все эти странности были какими-то... правильными. Глупо как! Но, Темные Боги, по-другому не скажешь!

На плацу, разбившись на пары, тренировались две дюжины бойцов, отрабатывая друг на друге удары длинными деревянными палками, очевидно изображавшими мечи. И еще один человек наблюдал за ними, прохаживаясь между парами и время от времени делая замечания. Это к нему ведут Зан? Разве в обязанности управляющего поместьем входит тренировать бойцов из хозяйской гвардии? Похоже, странности не собирались заканчиваться!

Их заметили. Бойцы продолжили свою тренировку, лишь задев их взглядами, а вот тот мужчина, резко изменив свой маршрут, приблизился к ним. Охранник, что привел Зан, приветственно поклонился ему. И было в этом коротком почти кивке сталь почтительного уважения, сколько и не снилось большинству господ, заставляющих своих рабов простираться перед ними ниц! Мужчина ответил на приветствие, а Зан воспользовалась этим коротким мгновением, чтобы рассмотреть того, к кому ее привели.

Мужчина чем-то неуловимо напоминал Али-Хазира. Не внешностью, а скорее манерой держать себя, осанкой, выражением глаз. Боец, знающий свою силу? Да. Нет. Не только! Такой взгляд может быть у человека, изо дня в день заходящего в клетку с хищниками, настолько опасными, что могут перекусить пополам, убить одним ударом лапы. Али-Хазир был старшим надсмотрщиком годрумского цирка, на арене которого сражались и умирали сотни рабов-гладиаторов. Но с какими зверьми приходится уживаться этому человеку?

А в целом в его внешности не было ничего выдающегося. Ростом с Зан, телосложение сухощавое, то есть скорее жилистый, чем мускулистый, кожа светлая, хоть и загорелая, и волосы тоже светлые. Причем такого странного оттенка, что не понять - то ли седые, то ли просто такие серые от природы, собраны в хвостик, но настолько короткий, что непонятно, как его удерживает серая кожаная веревочка. И по лицу возраста тоже не определить. Морщин нет, только тонкие лучики в уголках прищуренных глаз. Но и молодым его, определенно, не назовешь.

А глаза, цвета которых Зан не смогла понять, уже смотрят на нее. Она коротко поклонилась и уточнила:

- Почтенный Зуру? - подумала еще, что если Зуру - не имя, а прозвище, то обращение "почтенный" звучит на редкость нелепо. Но другого имени она не знала, да и мужчина кивнул, подтверждая, что она обращается по адресу, поэтому продолжила. - Али-Хазир сказал, что вы набираете бойцов в свою дружину.

А вот перед именем Али-Хазир поставить "почтенный" следовало непременно. А ведь рабынь для утех в догатской школе учили правильно говорить! Зан выругалась на себя. Или за три года, что она училась драться, она позабыла все остальное?! Мужчина внимательно посмотрел на нее. Как-то уж слишком внимательно. И не разобрать, что скрывается в его прищуренных от солнца глазах!

- Дружина не моя, - произнес тот, кого называли Зуру. - И я никого не набираю. И с чего Али-Хазир взял, что меня заинтересует рабыня, хоть и бывшая?

Зан вздрогнула. Сколько она была свободной? Пару часов? И уже успела забыть об этом? Ну, так ей напомнили.

А теперь она напомнит самой себе: она была свободной всю свою жизнь!

Осталось только убедить в этом других!

- Значит, Али-Хазир ошибся, - произнесла Зан, прямо и твердо глядя в глаза мужчины, в глаза, выражения которых не могла разобрать. - Мне жаль, что я зря потратила ваше время. И свое, очевидно, тоже, - она коротко поклонилась и огляделась по сторонам, выискивая того охранника, что привел ее сюда: если ей сейчас уходить, она не уверена, что найдет дорогу.

- Стой! - Зуру окликнул ее. Кор на ее плече завозился и раздраженно защелкал, словно снова собирался нападать. Зан положила руку на круглую головку с огромными кожистыми ушами, пытаясь успокоить своего демона, и вновь повернулась к мужчине, который произнес. - Ты даже не спросила, как я понял, что ты бывшая рабыня.

Зан пожала плечами:

- По-моему это очевидно. Было бы глупо спрашивать! Во-первых, это, - ее пальцы прикоснулись к коже на шее, к чуть более светлой полоске: далеко не каждый обратит внимание. Но тот, кто знает, на что нужно смотреть, заметит. Зуру знал. - К тому же, - Зан продолжила, - кого еще может отправить к вам старший надсмотрщик годрумского цирка? Своего бывшего коллегу, который только и умеет, что приказывать рабам? К вам?! - Зан ждала, как мужчина отреагирует на эмоции, которые она постаралась вложить в свой полный насмешливой иронии вопрос. Но Зуру предпочел не отвечать никак.

- И еще у тебя странный выговор, - произнес он. - Слишком мягкий для Годрума. Слишком медленный для Салевы. Я не могу понять, откуда ты родом.

- А какое это имеет отношение? - Зан удивилась вполне искренне. - Может быть, я просто давно путешествую.

Зуру усмехнулся.

- Ты слишком молода, чтобы путешествовать давно, - он подчеркнул последнее слово. - По собственной воле.

На этот раз без комментариев последнее замечание решила оставить Зан. Она просто смотрела на Зуру, предлагая ему продолжить. Или позвать охранника, чтобы тот проводил ее.

- Почему ты решила, что подходишь нам? - спросил он. На этот раз настало время Зан усмехаться.

- Подхожу для чего? Вы же никого не набираете!

Зуру коротко хохотнул:

- А ты точно была рабыней? Я всегда считал, что там такие не выживают.

- Мне это говорили, - Зан поморщилась.

- Сколько ты сражалась на арене годрумского цирка?

- Три года.

Взгляд мужчины скользнул по ней, словно заново оценивая:

- Ты не похожа на... - он замялся, словно подыскивая подходящее слово. - На гладиатора.

- И это мне тоже уже говорили не раз.

- И ты все равно утверждаешь, что умеешь драться? - цепкий взгляд Зуру не отпускал, словно хотел прочесть ответ в ее реакции.

- Сегодня утром я получила свободу, потому что толпе на трибунах понравилось, как я билась! - Зан пожала плечами, но голос, как она ни старалась, звучал отнюдь не равнодушно.

- Что ж, тогда ты не откажешься нам показать.

- Что именно? - уточнила она.

- Как ты дерешься, естественно.

Зан не ответила. Она просто стояла и смотрела на Зуру: пусть прочтет ответ в ее глазах. Хотя, он ведь и не спрашивал! Он утверждал: она не откажется. Зуру повернулся к своим бойцам, что тренировались на плацу. Правда те уже некоторое время назад закончили свои спарринги и просто стояли поодаль, разбившись на небольшие группки. Прислушивались ли они к разговору своего командира и этой новой страной девчонки? Зан почему-то была уверена, что да. Среди них, кстати, она заметила четырех женщин. Это внушало некоторый оптимизм: хоть только из-за ее пола ей не откажут. С другой стороны, эти женщины больше всего напоминали... мужчин. Нет, в отличие от госпожи Дарины (что-то не к добру Зан ее стала так часто вспоминать!) волосы с головы никто не сбривал, ну так здесь этого и за мужчинами не водилось! А вот фигуры у них были действительно мощные, мускулистые и широкоплечие. Зан посмотрела на этих женщин, потом вспомнила, как выглядит сама. Да, на бойца она действительно походила мало. Значит, ей всегда и всем придется это доказывать!

- Ты! - Зуру указал рукой на одного из парней, потом на другого. - И ты! - те, кого он выбрал, приблизились к ним, а Зуру обернулся на Зан. - Надеюсь, ты не возражаешь, что против тебя будут драться мужчины?

- Нет никакой разницы.

Она в очередной раз пожала плечами. Сейчас вполне искренне. Она действительно не считала, что боец женщина в чем-то уступает бойцу мужчине. Если речь идет, конечно, о бойцах. Когда она только начинала драться на арене цирка, против нее несколько раз выставляли других женщин: такие драки вызывали у публики какой-то болезненный интерес. Конечно, они были физически слабее мужчин. Но физическая сила не решает никогда и ничего! Кому как не Зан Звон Стали знать это!

- Отлично! - Зуру кивнул головой. - В рукопашную или с оружием?

- С оружием! - ответила Зан и тут же прикусила себе язык: слишком поспешно. Но Зуру не стал возражать.

- Обойдетесь деревянным. Трупы мне тут не нужны, - он кивнул в сторону небольшого навеса, под которым было сложено деревянное тренировочное оружие различного вида. Зан кивнула и пошла туда. Если честно, ей эта идея, конечно, не нравилась: ну не любила она этой насмешки над настоящими клинками! Хотя возражение про трупы было весьма резонным.

Зан принялась изучать гладко оструганные деревяшки. Большинство изображало мечи различной длины. Они Зан не нравились. Она прошла вдоль всего навеса, пока наконец не остановила свой выбор на простом шесте трех аммов в длину. Он был гладкий, словно отполированный множеством рук, и уютно устроился в ее ладони. Зан покрутила кистью, прикидывая балансировку, привыкая к разнице с ее норлой. Она не сражалась на стальных мечах, потому что большинство из них были тяжелы для нее. С деревянным она бы справилась. Но деревянный меч - это просто издевательство какое-то над благородной сталью! Да, к мечам у Зан всегда будет особое отношение. А шест - он шест и есть.

Зан расстегнула ремни ножен, чтобы они не мешались ей во время боя, и аккуратно опустила клинки-норлы на землю. Сверху на них посадила Кора. Он не хотел отпускать ее, но с другой стороны сторожить норлу - тоже весьма ответственное дело. Как ни странно, но Кор относился к ее оружию ничуть не менее трепетно, чем их общая хозяйка. Зан повернулась и пошла назад к плацу, на котором ее уже ждали два ее будущих противника, а также Зуру и все остальные его бойцы, приготовившиеся смотреть.

Ряд зрителей расступился, пропуская ее, и Зан вошла в оставленный для бойцов круг. Остановилась напротив своих соперников. Зуру не уточнил, как именно они должны драться. Но ясно, что бой тренировочный, только для того, чтобы она могла показать свои способности. Это значит: никаких убийств, и даже серьезные раны наносить нельзя! Это создавало определенные сложности - Зан любила бои, где решающим оказывался один удар. Всего один, но великолепный, мастерски выполненный и безупречно красивый, потому что достиг цели. Получится ли красивым удар, который не предназначен убивать?

А еще этот показательный бой был устроен ради нее. А это значит, что нападать придется именно ей: ее-то противникам ничего и никому не нужно доказывать! Зан вздохнула и медленно двинулась вперед, одновременно отступая вправо. Противники повторили ее маневр. Они втроем начали неспешное кружение по арене. Все верно: нельзя же бросаться в атаку сразу же. Сначала нужно хотя бы посмотреть, как двигается твой противник.

Зан заставила себя перестать замечать людей, окруживших трех бойцов. Почти отключила сознание, растворяясь в ощущениях собственного тела: упругая мягкость утоптанной земли под ногами, отделенная от них только тонкими подошвами сандалий, не мешающих чувствовать попадающиеся камешки и корешки. Лучи солнца, проникающие сквозь вершины деревьев, косые и слишком высокие. Хорошо - не слепят глаза. Плохо - не слепят глаза ее противникам. Тяжесть деревянного шеста в правой, чуть отведенной в сторону, руке. Не норла. Это нельзя забывать. Как и то, что противников убивать не следует. По краю сознания на секунду мелькнуло сожаление о ее боевом костюме, оставленном в годрумском цирке. Мелькнуло и прошло: юбка у ее шелкового платья хоть и длинная, зато с разрезами до бедер - двигаться точно не помешает. Зан проверяла, когда покупала его. А что еще нужно? Противник, оружие, свобода! И собственное тело, полное скрученной в тугую пружину силы!

Шест метнулся вперед, как змея, в стремительном броске вытягивающая тело в стальную струну. В смертельном броске. Зан метила в грудь одного из мужчин. Такой удар должен был выбить дыхание, на какое-то время лишив возможности не только двигаться, но и вообще воспринимать окружающие. Если бы достиг цели. Деревянный меч встретил ее шест на подлете, отбил скользящим ударом снизу вверх, причем с такой силой, что Зан невольно повело в сторону вслед за ее оружием. А сзади, не дожидаясь, пока она развернется, не давая ей передышки, уже подступал второй ее противник.

Зан выбрала шест и еще по одной причине: большинство бойцов, привыкших драться мечом против меча, просто не знали, какие удары можно наносить шестом, и были не готовы к ним. Эти знали. И, похоже, были готовы ко всему!

Что же они за бойцы?!

Зан крутанула шест вокруг запястья, одновременно, благодаря его инерции, разворачиваясь и сама. Сверху вниз наотмашь рубанула по деревянному мечу, метившему ей в живот. Перехватила свое оружие двумя руками, продолжая раскручивать его. Отступила на полшага в сторону, просто чтобы не останавливать движения. Противник не должен знать, где она. Не угадать, где окажется в следующее мгновение. А руки уже меняют плоскость, в которой вращается шест, разворачивая ее горизонтально. Скорость такая, что дерево рассекает воздух со свистом не хуже, чем получается у металла.

А теперь самый любимый момент: на секунду шест нужно выпустить. Обеими руками сразу. Слегка подбросить, чтобы уже через долю секунды вновь поймать, но уже другим хватом. Потом все будет совсем просто: как копье толкнуть шест вперед, врезав в подбородок парня, так неосмотрительно приблизившегося к ней. И тут же обратное движение назад, потому что второй противник сзади!

Пальцы подбрасывают гладкую рукоять шеста. Руки успевают сменить положение... Деревянный меч одного из противников врезается в шест, и тот, именно в эту долю мгновения, не удерживаемый ничем, отлетает в сторону, с глухим стуком врезавшись в землю.

И руки хватают воздух, не находя в нем оружия. Руки, движение которых сознание не успевает остановить. Или тело, опережающее разум, потому что именно оно понимает, что осталось безоружным, беззащитным. Как парню это удалось?! Даже, противник, знающий это удар, не сможет выбрать именно тот, единственно верный момент, потому что в любой другой меч, столкнувшийся с бешено вращающимся шестом, просто отлетел бы в сторону, сметенный его инерцией! Ни увидеть этот момент, ни предугадать просто невозможно! Для человека невозможно.

Что же они за люди?!

Сальто в сторону, туда, куда улетел шест. Зан не стала приземляться на ноги, наоборот, присела на корточки, чтобы сразу оказаться как можно ближе к своему оружию. Не отрывая глаз от лиц парней, уже двинувшихся в ее сторону, не выпуская их из поля зрения! Пальцы нащупали шест и вцепились в него, рванули с земли. И одновременно Зан прыжком взвилась в воздух.

Деревянный шест столкнулся с деревянными мечами. Сначала с одним, потом с другим. Почти сразу. Одновременно?.. Сознание Зан не смогло вспомнить тот момент, когда ей каким-то невероятным усилием удалось вывернуть руки, отражая еще и второй удар. Скрежет, хруст, вой дерева, вбитого друг друга... Зан краем сознания успела отметить удивление: как их оружие выдержало это столкновение, не разлетевшись в щепки! Ведь это же не металл, чтобы им так бить!

Дерево выдержало, а вот сама Зан, кажется, нет. Руки, принявшие и отразившие страшный удар, словно онемели, на долю секунды отказавшись слушаться. И этого мгновения ее противникам будет достаточно!

Еще один прыжок через голову, на этот раз назад. Ей нужно лишь немного времени - немного расстояния между нею и ее соперниками. Зан не знала никого, кто бы мог повторить этот прыжок, никого кроме себя, также владеющего своим телом. Но эти двое мужчин вместе с ней взвились в воздух. Два деревянных меча одновременно врезались в ее тело: по ребрам и поперек спины.

Кто же они?

Зан рухнула на землю, чуть в голос не взвыв от боли. Если бы мечи были настоящими, ее бы уже разрубили пополам. Дважды. Но и дерево оказалось достаточно твердым, чтобы на какое-то мгновение потемнело в глазах, и мир вокруг перестал существовать. Весь мир, кроме кричащего и корчащегося от боли тела. По краю сознания мелькнула мысль, что можно ведь и не подниматься! Просто вот прямо сейчас отбросить оружие, которое все еще сжимают сведенные судорогой пальцы, признавая свое поражение. Она не на арене: никто не станет ее добивать. Просто не примут в дружину. Да и хочет ли она еще в нее попасть?

Разум не знал. А тело уже вновь взвивалось вверх, прямо в воздухе разворачиваясь для нового каскада ударов. Тело, просто не знающее, что можно сдаться!..

И одновременно Зан прикрыла глаза, выводя себя на другой уровень зрения. Почему не делала этого раньше? Зачем ей это сейчас?

Зан чуть не забыла, что нужно бить: отражать удары и нападать, потому что тела противников, двигавшихся к ней, сияли паутиной кружева!..

Ее собственное тело двигалось, шест принимал и отражал удары. А Зан смотрела, потому что все остальное перестало иметь хоть какое-то значение. Просто перестало существовать в этом месте и этом времени! Не ровное сияние вокруг тела, которое Зан привыкла видеть у всех людей, а сложное, ветвящееся, сияющее кружево. Такое, как было только у нее... и у Кора. Ни у кого больше. Никогда! Ни разу Зан не видела ничего подобного. А теперь одновременно у двух людей! У обоих - желтое, у одного чуть ярче, у другого чуть слабее. У двоих?

Взгляд Зан скользнул дальше, по людям, окружившим бойцов, по цветным сияющим, переливающимся силой кружевам... У каждого. Без исключения.

Темные Боги, да кто же они такие?!

Вихрь ударов сплелся в один смертельный кокон. Как ей еще удавалось отражать их? Уже не нападать. Лишь бы продержаться. Да это и не важно. Больше ничего уже не важно! Эти люди обладают кружевами силы, такими же, как у нее. Или другими?.. Подробностей сейчас точно не разглядеть, но цвета другие.

И в тот момент, когда Зан осознала это, серебристо-серый всполох на самом краю сознания. Новый человек, приближающийся к ним, еще не видимый из-за плотного кольца, окружившего дерущихся. Серебристое кружево? И как ярко сияет! Гораздо ярче, чем у всех остальных. Или точнее - насыщеннее. Зан вынырнула на первый уровень зрения: она должна посмотреть на него! Должна увидеть! Еще бы ей дали остановиться.

Шест в ее руках наконец-то треснул, не выдержав очередного столкновения дерева об дерево. Один конец расщепился вдоль почти на амм. Зан отбила удар. Какой по счету? Если бы последний! Попыталась уклониться. Это у нее всегда хорошо получалось: уходить, ускользать из-под ударов. Если твой противник хоть немного медленнее!

Шест, оказавшийся вдруг слишком коротким, не смог перехватить удар, и деревянный меч врезался ей в шею, сзади, в основание затылка. Если бы меч был настоящим, она бы уже была мертва. Зан рухнула на землю, чувствуя, что мир перед глазами расплывается, теряя четкость очертаний, но упрямо отказываясь закрывать глаза: она должна видеть своих противников. На тот случай если они вдруг решат нанести еще один удар.

Новый человек шагнул внутрь круга. Не тот ли, кого она ждала? Новое лицо. Незнакомое... Знакомое? Известное? Непроглядно-темные глаза, удивительно спокойные, непередаваемо насмешливые...

Темный Боги, куда же вы привели ее?!

Черные глаза встретились с ее серыми. Заглянули ей в душу. Отвернулись. Высокий темноволосый мужчина, одетый в жемчужно-серую рубашку, отступил назад, исчезнув из поля ее зрения. Больше никто к ней не подходил. И ее противники не нападали, очевидно решив, что бой закончен. Что ж, вполне справедливо: ее оружие сломано, сама она беспомощно валяется на земле. Зан прислушалась к собственным ощущениям: боль от основания черепа расползлась по всему позвоночнику, но при этом, кажется, стала слабее. Словно в ее организме боли было лишь ограниченное количество и, распределяясь, она теряла концентрацию. Взглянуть бы сейчас на собственное кружево. И при этом увидеть кружева остальных? Почему-то от этой мысли Зан стало жутко. Словно граница между уровнями зрения превратилась в границу, отделяющую ее от них. От этих...

Зан медленно, осторожно, еще не зная, получится ли у нее двигаться, попыталась сесть. Получилось. Значит, нужно вставать. Она поднялась на ноги и огляделась по сторонам. Ее противники действительно уже покинули круг, в котором они сражались, и присоединились к остальным людям... Людям?! Ну уж нет! Хватит их так называть!

Зан повернулась вправо, туда, где аммах в двадцати от нее беседовали Зуру и... Хозяин. Тот, кого она искала восемь лет, за кем следовала, теряла, находила... Нашла.

Она знала, что должна его убить. Она хотела этого, мечтала, планировала. Восемь лет. Всю свою жизнь... Сейчас.

Почему же она продолжает стоять посреди плаца и смотреть на него, ничего не предпринимая, словно ее душу, ее мысли, ее тело сковало какое-то странное оцепенение? Зан много раз представляла себе, как вновь встретит Хозяина. Восемь лет она мечтала, как станет свободной, потратит много лет на его поиски, объездит много стран... Найдет его наконец. Она придет к нему, заглянет в его темные глаза и перед тем, как убить, объяснит ему, кто она, напомнит о своих родных, что он и его звери растерзали в той деревни много лет назад. И только потом убьет. И никогда в своих мечтах Зан не предполагала, что столкнется с Хозяином вот так, случайно, просто забредя в странное поместье! Хотя могла бы... Ведь их вторая встреча тоже оказалась совсем неожиданной...

И всегда, представляя их новую встречу, мечтая о том, как она будет напоминать Хозяину имена убитых им людей, Зан чувствовала жгучую ненависть! Это чувство на восемь лет стало смыслом ее жизни. Почему же сейчас, глядя на этого высокого темноволосого мужчину, черты лица которого намертво впечатались в ее память, Зан чувствовала лишь пустоту, затопившую ее разум, сковавшую тело, невыносимыми тисками сжавшую сердце?! Пустота расширилась до предела, заполнив всю ее, и в следующее мгновение хлынула наружу болью! Клыки Хозяина, рвущие ее плоть; тяжелые кулаки и хищные плети всех владельцев маленькой рабыни, пытавшихся научить ее послушанию; пылающий металл клейма, сжигающий ее кожу; острые мечи всех тех, против кого она выходила на арене... Вся боль, которую он причинил ей, которую ей причинили по его вине. Та боль, о которой он не знал и даже та, о которой он не мог догадываться! Из-за него. Вся ее жизнь превратилась в боль, в Путь, растянувшийся на восемь лет. Закончившийся сегодня! Сейчас!

Ее норла осталась лежать под навесом. Но ведь никто не запрещает ей ее забрать! Она может сходить туда, взять ее и просто вернуться. Никто не поймет, что она собирается сделать, прежде чем она нанесет удар!

Темные Боги! Как получилось, что этим утром она забрела в стаю Хозяев? Среди всех этих мужчин и женщин, что окружили ее, нет ни одного человека! Даже те, кто дрались с ней. Кто победили ее. Победили. А ведь их было всего двое, и бились они по правилам, не собираясь причинять ей, человеку, особого вреда. Интересно, будут ли они также вежливы, если она нападет на их Хозяина?

Тот, кого называли Зуру, повернулся к ней, смерил долгим взглядом, кажется, немного удивившись, что ей так быстро удалось подняться, да еще и без посторонней помощи.

- Ты показала нам все, что хотела? - произнес он. В его голосе не было особой насмешки, но сами слова не оставляли места для сомнений. Зан не стала отвечать. Она повернулась и не спеша направилась к навесу, туда, где оставила норлу и Кора. Сейчас Зуру прикажет кому-нибудь проводить ее. Если она уйдет сейчас из этого поместья, она никогда больше не получит возможности оказаться среди стаи, так близко к Хозяину. Нет, она не собирается уходить. Она не отказывается от возможностей, которые дарит ей судьба! Даже если это всего лишь шанс ударить, приравненный к шансу умереть с оружием в руках!

Давно выученная истина рабыни, не умеющей сдаваться. Теперь она свободна. Точнее, будет свободна после того, как не станет ее последнего Хозяина.

Она подобрала ножны с клинками, но не стала пристегивать их на место и Кора тоже не взяла на руки. Сколько у нее еще есть времени? А сколько аммов отделяет ее от Хозяина?

Темноволосый мужчина вдруг обернулся, словно почувствовав ее взгляд. Эти глаза - Зан помнила - единственное, что осталось в нем неизменным, когда он обернулся в огромную белоснежную кошку. Она никогда не забывала их. А в ней самой осталось ли хоть что-нибудь от той маленькой девочки на холодном снегу, залитом ее собственной кровью? Наверное, нет, потому что Хозяин, в отличие от нее, ее не узнал! В этом Зан даже не сомневалась. Если она сейчас нанесет удар, он даже не узнает за что! Нет, узнает, когда окажется за Чертой. Зан почувствовала, как ее пальцы судорожно сжимаются на рукояти клинка.

- Ты еще хочешь вступить в дружину? - тонкие красиво очерченные губы сложились в насмешливую улыбку, словно отражающую огонь в его темных глазах. Зан вздрогнула от звука его голоса, такого глубокого. - Теперь еще хочешь? - уточнил он, указав взглядом на тех двух парней, с которыми она дралась.

- Да! - слово вырвалось у Зан быстрее, чем она успела осознать. Но она не собиралась ни жалеть, ни идти на попятную: она не отказывается от выпадающих ей шансов. - Теперь особенно хочу! - она встретила темный взгляд Хозяина. Только вот она вкладывала в слово "теперь" совсем иной смысл!

Дорожка, мощенная плитами желтоватого песчаника, шла от тренировочного плаца к главному дому. Каменные плиты были неодинаковыми и неровными, словно положенными на землю совершенно небрежно. Нет, сами собой их края так идеально не дополняли бы друг друга. Плиты песчаника были скорее огромной мозаикой. Это становилось ясно, если присмотреться, но двое мужчин, что шли по ней, не обращали внимания на такие мелочи, как камень у них под ногами.

- Почему вы взяли ее? - тот, кого называют Зуру, внимательно смотрит на своего Хозяина. Он уже достаточно времени служит управляющим его поместья и его правой рукой во всех делах, чтобы иметь право задавать вопросы. И получать ответы на них.

- Она хорошо дерется, - высокий темноволосый мужчины пожимает плечами. Они идут по дорожке рядом, хотя он мог бы идти на полшага впереди, как и положено Хозяину. Но ведь так неудобно разговаривать?

- Не так уж и хорошо, - возражает Зуру.

Темная тонкая бровь изгибается вверх, демонстрируя недоумение:

- Она вполне приличное время в одиночку продержалась против двух твоих не самых слабых бойцов, и ты говоришь, что она дерется недостаточно хорошо? Для человека, - уточнил он. Зуру насмешливо хмыкает.

- С каких это пор вы стали оценивать умение сражаться человеческими мерками?

- Для людей у меня всегда были только человеческие мерки. Не недооценивай меня, Зуру!

- А вы не переоценивайте эту девчонку!

- Я видел, как она сражалась сегодня на арене годрумского цирка. Ее там прозвали Звон Стали. Как тебе?

- Она действительно была так хороша, что ей дали свободу? - недоверчиво уточняет Зуру. Он не слишком любит бывать среди людей, но кое-что об их обычаях знает.

- Ничуть не хуже, чем здесь! - небрежный кивок в сторону плаца. Зуру морщится.

- И все равно вы зря оставили ее: нам слишком много придется скрывать от нее, Хозяин.

- В Годруме меня знают под именем боярина Родослава.

- Вот именно, - произносит Зуру, уже сам себе, потому что его Хозяин легко взбежал по ступеням крыльца и скрылся за услужливо распахнувшимися перед ним массивными дверьми. А управляющий развернулся и пошел назад в сторону плаца: у него сегодня было еще слишком много дел.

Глава 3. Чужая стая

Окраина Годрума, побережье залива Скоба. Лето 1278 года от Сотворения мира (три недели спустя).

Зан присела на нагретые солнцем каменные ступени, и Кор тут же взобрался ей на колени. За последние дни ей не так уж много времени удавалось проводить вместе с ним. И дело было не в бесконечных тренировках, длившихся с утра до вечера, а в том, что сам звереныш все чаще предпочитал убегать охотится: ему не нравилось это новое место их обитания. Зан говорила себе, что просто вокруг великолепный лес с огромным количеством всякой живности. Естественно, ее хищнику нравится пропадать там. Зан понимала: все дело в хозяевах поместья, среди которых они оказались. В Хозяевах.

Зан не знала, как ей называть их, даже в собственных мыслях. Не люди. Это точно. В страшных сказках, что рассказывали у нее дома, в тех самых сказках, что однажды осенним утром стали реальностью, их называли Хозяевами Леса. Потому что они приходили из древнего Леса, росшего на северной границе княжества Махейн. И уходили снова в него, собрав свою дань. Здесь леса не было. Был парк из вековых туй. Именно парк: аккуратный, ухоженный, просматривающийся практически насквозь. Он словно обнимал поместье с одной стороны. К тому месту, где сидела Зан, он подступал почти вплотную, но все же не доходил до самой верхней ступени на десяток аммов. А сразу после лестницы начинался каменистый залитый солнцем берег, обрывающийся в вечно беспокойное Ражское море. Зан выбрала эту широкую пологую лестницу не случайно - она была словно границей двух миров: сумрачного тихого лесного и пронзительно солнечного. И сейчас она сидела на ступенях, сложенных из желтоватого чуть шершавого песчаника, с удовольствием подставив лицо солнцу, радуясь выдавшейся сегодня передышке.

Да, Леса возле поместья не было. Но те, кто жили в нем, оставались Хозяевами. Хотя они, конечно, неплохо притворялись людьми. Зан оценила. Если бы она не знала точно, среди кого оказалась, она ни за что не догадалась бы. И ни один человек на ее месте не понял бы тоже. Да и что они могли заподозрить? Зан понимала: и в Годруме, и в Салеве о Хозяевах не знали ничего! И даже в Махейне их считают просто сказкой, которую родители рассказывают на ночь своим непослушным чадам, чтобы те не убегали далеко от дома. Еще вопрос, какой из вариантов хуже?

А то, как Звери вели себя, было почти безупречным. Ну да, они тренируются с утра до вечера, почти не выказывая усталости. Они великолепно владеют оружием. Они очень сильные, быстрые, ловкие. Но разве этого достаточно, чтобы заподозрить глупую детскую страшилку в реальности? Даже если они сильнее обычного человека? Если они двигаются настолько быстрее, что обычный человек не всегда в состоянии уследить за ними? Если их тела способны на такое, чего просто не могут обычные люди?!

Да, именно пластика движений как раз и выдавала их чаще всего. Слишком гибкие, слишком... Зан не могла найти слов, но когда она смотрела на них, она понимала: человеческое тело так двигаться не может. Для этого нужно быть зверем, хищным и очень сильным. Мог бы кто-нибудь еще заподозрить что-нибудь неладное в этих просто очень хороших бойцах? Зан не знала. А для нее они могли бы и не скрываться.

Кор завозился у нее на коленях и нетерпеливо защелкал. Зан провела рукой по его мохнатой спинке. Все верно, они ведь пришли сюда не просто посидеть вдали от странных хозяев этого странного поместья. Зан утащила с кухни спелый зейтун* [*Зейтун - фрукт с очень сладкой, немного вяжущей мясистой мякотью, плотной шкуркой и несколькими тонкими продолговатыми косточками внутри. В спелом виде имеет яркий красновато-оранжевый цвет. Выращивается практически повсеместно на юге материка. На рынках Годрума появляется примерно к середине лета. Дерево зейтун влаголюбиво, поэтому его плоды достаточно дороги.], и сейчас они собирались разделить это лакомство на двоих.

Хозяева скрывали от нее свою суть, претворяясь людьми. Создавали для себя неудобства - наверняка. Зачем? Почему ее взяли в дружину, или как здесь принято было говорить, в гвардию боярина Родослава? Зачем? С какой целью?

Зан провела лезвием ножичка по плотной немного пушистой кожуре, разрезая спелый исходящий соком плод на две части.

Зачем?

Еще пополам.

Зачем?

Тонкая полоска для Кора. Острый нож режет так легко.

Зачем? В чем же причина? Три недели Зан пыталась найти ответ на этот вопрос и не могла. Самое непонятное было то, что решение оставить ее принял именно Хозяин. Когда Зуру - управляющий его поместьем и командир его гвардии - был уже готов выставить ее - глупую девчонку, случайно забредшую, куда не следует. А Хозяин приказал ее взять. И Зан оставалось только гадать почему. Он не узнал ее, не вспомнил. Разве он может помнить всех, кого когда-либо убивал? Все верно: даже если он не забыл ту деревню и ту маленькую одинокую девочку на холме, поросшем елями, - для него она мертва! Была, конечно, еще одна встреча, когда она, маленькая рабыня, набросилась на... А ведь тогда все решили, что напала она на махейнского князя! Зан усмехнулась: да, таких боярин Родослав тоже вряд ли запоминает.

Значит, ему понравилось, как она дерется. Зан недоверчиво покачала головой. Что он мог увидеть в ней? По сравнению с его собственными бойцами? Не людьми.

"Ты неплохо дерешься для человека", - это сказал ей Зуру.

Зан наконец-то закончила полосовать зейтун и протянула ломтик Кору, одновременно ссадив зверька с собственных коленей. Он никогда не умел есть аккуратно, так что пусть уж лучше заливает липким соком каменные ступени, чем ее платье.

Нет, вчера после очередной тренировки Зуру, конечно, сказал не так. Он произнес: "Ты неплохо дерешься." Но пауза, которая за этим последовала, была настолько многозначительна, что Зан прекрасно продолжила за него.

Он тренировал ее отдельно от остальных бойцов. Конечно, она занималась и вместе с другими: разминки, силовые комплексы, растяжки, спарринги... Но с ней он всегда занимался еще и сам. Подтягивая до уровня остальных бойцов? Разрабатывая для нее, человека, другую систему боя? Да. Скорее всего, и то и другое предположение было верным. Щадил ли он ее? Зан потерла вывернутое вчера запястье, которое до сих пор ныло. Возможно. Очевидно. Наверняка! Хотя в тот момент ей так не показалось.

И поселили ее, кстати, тоже отдельно. В той же казарме, что и остальных гвардейцев, но в отдельной комнате. А комната была рассчитана на двоих: две кровати, стол, шкаф для одежды, оружия, доспехов ну и чего-нибудь там еще. Зан в такой жила одна. Ей, конечно, объяснили: женщин на данный момент в гвардии вместе с ней пять человек, то есть оставшиеся четыре как раз и занимают две комнаты. Простая арифметика. Элементарная. Логичная.

Ей объяснили. Но именно в этом и было все дело! Ей объяснили вещь, в этом совершенно не нуждающуюся! А это, согласитесь, наводит на размышления. Это могло бы вызвать подозрения, если бы Зан было, что подозревать, но она-то во всем была точно уверена!

Кстати, нельзя сказать, чтобы Зан по поводу отдельной комнаты расстроилась. Да и Кор тоже новым жилищем оказался вполне доволен. Звереныш сгрыз выделенную ему дольку зейтуна и потянулся за следующей, многозначительно шевеля подвижным носиком. Зан без возражений протянула ему кусочек. И этот сластена еще считает себя хищником?! Вот их Хозяева...

У них такое же кружево, как у нее. И у Кора. Каждый раз, когда Зан вспоминала об этом, ей становилось не по себе. За прошедшие недели она еще несколько раз выбирала моменты и переходила на другой уровень зрения, чтобы рассмотреть как следует. Формы кружев отличались от ее, цвета другие, но сама суть! У них есть кружево. Они не люди. Значит ли это, что и она не человек?

Но она и не Хозяин! Она не оборачивается в зверя, не становится огромной белоснежной кошкой, не выходит на охоту, не... Зан чуть не продолжила: "не убивает людей" и сама себе мысленно стукнула по лбу. Да уж! Ляпнуть такое! Вот и нашла одно сходство среди множества различий. Точнее, второе. Первое - кружево.

Но она не охотится на людей и не убивает их ради еды! И не превращается в огромную кошку - это главное! Еще одно успокаивало: у Кора было такое же кружево. А уж он-то на Хозяина Леса точно не тянул!

Темные Боги, кто бы объяснил ей, что все это значит?!

Зан так задумалась, что очередную дольку зейтуна отправила себе в рот. Поморщилась: и как Кору может нравиться эта приторная сладость?!

Ни в одной сказке не говорится, откуда приходят Хозяева.

Из Леса. Это понятно. Но что они делают в лесу? Если звери способны становиться людьми... Нет, не так: если Хозяева - это люди, которые имеют способность оборачиваться зверьми, то должны же они приходить откуда-то? Это только страшная сказка может воплощаться из ничего. А Хозяева - это существа из плоти и крови. За те три недели, что она жила рядом с ними, Зан в этом прекрасно убедилась. И так и не смогла понять, кто же они на самом деле? Откуда взялись?

Как стали такими, как они есть?

В первый раз Зан позволила себе задать этот вопрос, сформулировав его именно таким образом. Если она найдет на него ответ, может быть, она сумеет понять, какая связь между ней и ее Хозяином. Почему их кружева так похожи? Или не поймет этого никогда.

Зан вздрогнула, почувствовав, как острые коготки царапнули по ее ноге. Это Кор настойчиво тянулся за очередным кусочком своего любимого лакомства. И на светлом платье Зан от его лапок, перепачканных в липком соке, уже остались темные пятна.

- Да доедай все! - Зан вручила зверенышу остававшуюся половину зейтуна, и он, довольно пощелкивая, вгрызся в нее своими длинными острыми клыками. - Интересно, зачем я вообще резала? - задумчиво проговорила Зан, наблюдая за ним.

Кор не ответил: он был занят.

Раньше ее никогда не интересовало: кто такие Хозяева Леса. Восемь лет она знала только одно: она должна найти одного из них, самого главного, и убить его. Все очень просто.

Зан вытерла ножик специально припасенной тряпочкой и отложила его на ступени.

Все и сейчас просто. Она убьет Хозяина. И если ее вопросы при этом останутся без ответов - значит, так тому и быть. Это ничего не изменит. Осталось только его найти.

Зан ругнулась, помянув всех Темных Богов разом. Восемь лет она искала Хозяина и считала: стоит лишь проникнуть в его дом, и дальше все будет просто. Кто же знал, что он не сидит в своем поместье?! Боярин Родослав уехал на следующее же утро, как ее приняли в гвардию. Зан узнала об этом от тренировавшихся вместе с ней бойцов. Они не говорили куда и на сколько. Может быть, потому что не знали: им, в отличие от Зан, ничего не было от него нужно! Что ж, после восьми лет подождать еще три недели совсем не сложно. А тренировки - это хорошо. Это тогда, восемь лет назад, маленькая девочка считала, что ей достаточно внезапно броситься с ножом на своего врага. Ей тогда же весьма популярно и объяснили ее заблуждения. Она поняла. Она вообще очень хорошо умела усваивать уроки. Она пять лет в догатской школе приобретала навыки, необходимы, чтобы проникнуть в дом Родослава. Три года в годрумском цирке она училась убивать. А ненависть, сжигающая ее, - это ничего. Три лишних недели после восьми лет - совсем ничего! Она уже в поместье, осталось лишь дождаться и нанести удар!

Зан улыбнулась: сегодня утром прошел слух, что боярин вернулся. Не зря же Зуру отменил все тренировки, предоставив гвардейцам незапланированный выходной. Зан обернулась на главный дом, темно-светлой громадой поднимавшийся за ее спиной. Может быть, ее Хозяин уже там!

Высокий темноволосый мужчина отступил от окна. Он знал: яркое полуденное солнце заливает фасад своим светом, заставляя многочисленные стекла нестерпимо сверкать, а значит девчонка, за которой он наблюдал последние десять минут, не может видеть его. Но когда она вот так обернулась и взглянула на дом, именно на то окно, за которым в своем кабинете стоял Хозяин, он невольно отступил в сторону, словно она действительно могла его видеть.

- Вы звали меня, Хозяин? - дверь за его спиной бесшумно открылась, и на пороге появился Зуру. Родослав кивнул и сделал приглашающий жест рукой в сторону одного из даже на вид удобных кожаных кресел, стоящих перед массивным столом. Он действительно звал его, командира своей гвардии и просто своего очень старого друга, как только на рассвете вернулся в поместье. Но, пригласив в свой кабинет, сразу же уточнил: после обеда. Ему нужно было подумать, выстроить в единую схему все, что ему удалось узнать, принять решение. Почему же последние десять минут он, замерев, стоял у окна, наблюдая за этой странной человеческой девчонкой, забыв о тех проблемах, что ему еще предстояло решать? Может быть потому, что схема сложилась: некрасивая, но идеально вобравшая в себя все кусочки головоломки, потому, что решение уже было принято?

- Как съездили, Хозяин? - Зуру занял предложенное ему кресло. Родослав поморщился:

- Да спроси ты уже то, что хочешь! Я же знаю, как ты не любишь ходить вокруг да около.

- Вы вернулись один. Это значит, что караван так и не пришел, верно?

А девчонка, сидевшая на ступенях лестницы, полого спускавшейся к берегу, вновь повернулась к своему зверенышу. Она кормила его зейтуном. Крошечные лапки с почти по-человечески подвижными когтистыми пальчиками ловко хватали кусочки исходящей соком мякоти, а острые клыки вгрызались в нее, быстро расправляясь со спелым фруктом. Короткая коричневая шерстка на тыльной стороне лапок вся уже слиплась от сладкого сока. Конечно, лестница, на которой расположилась девчонка и ее зверек, находилась достаточно далеко от главного дома, и обычный человек никогда не разглядел бы таких подробностей, но Хозяин человеком не был.

- Нет, в порт караван пришел, - произнес Родослав, отворачиваясь от окна.

Боярин Родослав был известен в Годруме как один из самых успешных торговцев. Его люди водили караваны из самых северных Вольных Княжеств. Ему удалось наладить дело таким образом, чтобы обходиться без посредников. Поэтому его товары доставлялись не только быстро, но еще и стоили дешевле, чем у перекупщиков. Полтора месяца назад они ждали груз серебра из их рудника на востоке Махейна. Три недели назад, когда стало ясно, что вышли все возможные сроки и ждать больше не имеет смысла, боярин Родослав собрался и отправился в Россу, лично выяснять, что случилось с грузом. Именно в порту столицы Этивы серебро с подвод планировалось перегрузить на корабль. Оттуда он должен был спуститься вниз по Сае - полноводной реке, до Ражского моря, а оттуда уже, мимо побережья Салевы, идти в Годрум.

- Караван добрался до Россы без приключений, он был там в установленный срок и на корабль погрузился, как и было запланировано, - боярин Родослав рассказывал командиру своей гвардии, что ему удалось выяснить.

- Значит, напали уже на корабль, - сделал вывод Зуру.

- Верно, - его Хозяин кивнул головой. Сам он так и не сел, продолжая стоять возле высокого окна, время от времени бросая взгляды на человеческую девчонку за ним и ее звереныша. Правда, теперь они были не одни.

Тень легла на ступени рядом с Зан, поэтому она совсем не удивилась, услышав позади себя голос:

- Привет! А я тебе еще зейтунов принес. Угощайся!

Зан подняла глаза на парня, остановившегося рядом с ней. Это был Байд - тот самый рыжеволосый охранник, что в первый день встречал ее у ворот поместья и не слишком удачно познакомился с Кором. Впрочем, похоже, тот случай ничему его не научил. Парень держал в руках три красновато-оранжевых спелых плода и неуверенно переводил взгляд с девушки на ее зверька, гадая, кто из них бросится на него первым. Во всяком случае, Зан на его месте гадала бы. И не подошла так близко.

- Мне показалось, что ты их любишь, - продолжил парень, не дождавшись от нее ответа на свою первую реплику. - Ты бери на кухне все, что тебе нравится, - щедро предложил он. - Не стесняйся!

Байд протянул ей один из зейтунов. Зан внимательно посмотрела на фрукт, а потом на самого парня. Хозяин Леса, который пытается подружиться с ней, человеком! Зан почувствовала, как к горлу подступает комок истерического хохота. Нет, определенно отстраненное равнодушие, с которым до этого дня к ней относились остальные обитатели поместья, было ей как-то понятнее!

Да, и она отвечала им тем же. Отстраненное равнодушие... За ним так просто прятать ненависть. Гораздо проще, чем когда с тобой пытаются подружиться! Зан вдруг вспомнила, как восемь лет назад на лесной дороге, ведущей в Салеву, на караван, в котором везли маленькую рабыню, напали три огромные белые кошки - три Хозяина Леса. Зан тогда сделала все, чтобы убить хотя бы одну из них. Она не знала, были ли те кошки среди напавших на ее родную деревню. И ее это не волновало. Она просто знала, что на земле не должно остаться в живых ни одной такой твари!

За восемь лет ее мнение не изменилось. Но последние три недели она жила рядом с ними и не предпринимала ничего, чтобы им навредить. Она опять, как и тогда, не знала, может быть, вместе с ней в этом поместье живут те, кто убивал ее родных? Здороваются с ней по утрам, выполняют команды Зуру на тренировках. Да и сам Зуру... Ей, возможно, никогда этого не выяснить, потому что в лицо она знала только одного - Хозяина, потому что только его видела тогда в человеческом облике.

Зан смотрела на парня, стоявшего перед ней. Такой обыкновенный, совсем не похожий на жуткого зверя - на Хозяина Леса. Просто человек.

Нет, она не передумала. Просто девочка выросла и научилась расставлять для себя приоритеты. Сначала она убьет Хозяина. А потом можно будет позаботиться о мелочах.

Зан постаралась, чтобы горькая усмешка не коснулась ее губ, оставшись лишь тенью в глазах.

- Ты Кору предложи, - она кивнула головой в сторону звереныша, сидевшего на ступенях рядом с ней. - Это он у нас сладкое любит!

Байд неуверенно перевел взгляд с нее на зверька, оскалившего два ряда острейших зубов. Он вряд ли фруктом так заинтересовался.

- Вы разговаривали с Ледем, Хозяин? - голос Зуру заставил Родослава отвлечься от весьма любопытной сценки, разворачивающейся за окном.

- Нет, - он присел на край массивного стола, уперев правую ногу, обутую в высокий мягкий сапог, в перекладину, соединяющую ножки одного из кресел. - Я разговаривал только с местными. Ледь и его люди сопровождали караван от самого рудника, в Россе проследили за погрузкой корабля, дождались, пока он отплывет, и отправились назад, в Махейн.

- Значит, мальчик до сих пор не знает, что произошло?

"Мальчик"! - Родослав хмыкнул: хорошо, что Ледь - молодой вождь, уже несколько лет практически самостоятельно управляющий северной общиной, не слышит этого. Хотя, может быть, своему старому наставнику он простил бы еще и не такое.

- Я отправил к нему Луку, - Родослав бросил взгляд в окно, убедился, что двое на ступенях лестницы пока просто разговаривают, и вновь посмотрел на командира своей гвардии. Коса, в которую сегодня были заплетены длинные темные волосы, скользнула по черному шелку рубашки. - Он должен рассказать все Ледю. И привезти его сюда. Рудник находится под управлением Ледя, значит пропажа груза - это и его дело тоже!

- И когда он будет здесь?

Родослав задумался, подсчитывая в уме, сколько дней Лука будет добираться до севера Махейна и сколько еще займет вся дорога назад. Зависело еще от того, как они будут добираться. Как люди или?.. От Россы до Годрума, понятно, быстрее всего именно как люди - на кораблях. А вот по Вольным Княжествам...

- Я думаю, уже через несколько дней, - ответил он.

А сидя на ступенях лестницы, Зан по-прежнему выжидательно смотрела на Байда, гадая, решится он сунуться к Кору или нет. Парень неуверенно топтался на месте.

- Я вообще-то тебе принес. Они вкусные! - в последней фразе была почти просьба.

Зан с трудом удерживала усмешку, очень надеясь, что ей удается сохранять спокойное выражение лица. Хозяин Леса, боящийся приблизиться к зверенышу в два тефаха ростом!

- Не знаю, - протянула Зан, сделав вид, что задумалась. - По мне они слишком сладкие. Я и первый-то только для Кора и взяла. Угости его! Видишь, как он смотрит!

Она изогнула бровь, постаравшись изобразить самое невинное выражение лица. Ну, или хотя бы просто насмешливое: за насмешкой тоже хорошо прятать ненависть. Лишь бы улыбка на губах не стала оскалом. А Кор действительно смотрел, только не на зейтун, а на Байда - на Хозяина Леса, на одного из тех, кого он ненавидел, казалось, сильнее даже, чем сама Зан! Хотя можно ли было сильнее? Никогда ни одного человека она не стала бы подначивать вот так сунуться к разозленному Кору. Но парень, стоящий перед ней, человеком не был!

Боярин Родослав, выгнувшись назад, перебирал пергаментные свитки, валявшиеся на столе. За три недели его отсутствия в городе дел накопилось не мало. Зуру, конечно, очень многие вопросы мог решить и самостоятельно, и решал, но Хозяином все равно оставался Родослав.

- Вы уже знаете, кто напал на корабль с нашим грузом? - спросил начальник гвардии. Он не делал никаких замечаний по поводу свитков на столе, значит, в них нет ничего важного или интересного.

- Есть определенные предположения, - Родослав задумчиво кивнул головой. Он не стал ждать, пока Зуру начнет задавать наводящие вопросы, и продолжил сам. - Я поговорил кое с кем в Россе. Они вспомнили, что за пару дней до прибытия нашего корабля из порта вышла Заноза. Пустая. А до этого ее капитан почти неделю слонялся по городу, что-то выспрашивая и вынюхивая. Делал вид, будто ждет какой-то свой груз. Не дождался и отплыл.

- "Заноза"? Дурацкое название, даже для корабля, - проговорил Зуру. - Подождите! - он вдруг резко поднялся со своего кресла и заходил по кабинету. За ним, старым командиром гвардии, это иногда водилось - потребность двигаться, невозможность усидеть на месте. Особенно, когда он переставал быть человеком. - Заноза - это один из кораблей флота местного адмирала - Тайко-Сида, так, кажется, его зовут!

- Ну, - задумчиво протянул Родослав, - официально она в его флот не входит. Его капитан, скажем так, - вольный охотник, пользующийся покровительством адмирала. За определенное вознаграждение, разумеется.

- Я думал, у вас с этим Тайко-Сидом что-то вроде договора о ненападении? - поинтересовался Зуру. Родослав поморщился: командир его гвардии умел задавать очень правильные вопросы.

- Корабль, на котором плыл наш груз, нам не принадлежит, шел не под нашим флагом, его капитан также точно не знал, чей товар перевозит. Мы поборов на салевской границе хотели избежать! - Родослав усмехнулся. - А получилось: Тайко-Сид мог просто не знать, чей кусок он перехватил!

- Вы действительно в это верите, Хозяин? - уточнил Зуру. Очень осторожно уточнил. Родослав резко перестал улыбаться.

- Скажем так, я допускаю такую возможность. И я очень хочу все выяснить. Потому что если это так, у нас с Тайко-Сидом еще остается возможность поделить этот город. Если же адмирал знал, на кого нападает, - лицо Родослава резко изменилось. Черты остались теми же, но в них больше не было ничего человеческого, - я придумаю для него наказание.

Зуру помолчал, дожидаясь пока черты лица его Хозяина вновь обретут человеческое выражение. Ему было тяжело в такие моменты находиться рядом с ним: сила Хозяина была слишком велика. И Зверь внутри каждого из его слуг невольно пробуждался ему навстречу.

- У вас уже есть какой-то план, Хозяин? - наконец произнес он. Родослав усмехнулся:

- Мы придем к Тайко-Сиду и спросим у него.

- Вы думаете, что ваш друг так легко впустит нас к себе в дом? - Зуру решил поддержать игру своего Хозяина. - Особенно если он знает, кому на самом деле принадлежал груз?

- Значит, нужно найти того, кого он не побоится впустить, - взгляд Хозяина скользнул по двору, видному сквозь окно кабинета, и словно зацепился за что-то, происходящее там. - Посмотри!

Байд, похоже, наконец-то понял, что девчонка не собирается брать у него принесенные ей фрукты. А значит, у него остается всего два выхода: либо отдать их ее зверенышу, злобно скалящему зубы, либо просто уйти. С позором, признавшись, что испугался человеческой девки и ее ручного зверька.

Байд сделал шаг в сторону суриката, стараясь не двигаться слишком резко и вообще всем своим видом демонстрируя дружелюбность своих намерений. Кор выжидательно смотрел на него, не собираясь убегать, но и не пряча оскаленных клыков. Парень решительно шагнул вперед и опустился на корточки в двух аммах от Кора, вытянул вперед руку с зажатым в ней зейтуном. Звереныш вздыбил шерстку на загривке и оскалился, издав угрожающее "Кор-р-р-р". Он честно предупреждал, что не нужно к нему соваться. Обычно люди понимали и убирались подальше. Байд останавливаться не собирался. Зан позволила себе просто наблюдать.

Рука парня с злополучным фруктом приблизилась к морде Кора.

- Ну же, возьми! - начал говорить Байд, и в этот момент Кор метнулся вперед. Он умел бросаться так, одним молниеносным движением, напоминая всем вокруг, забывшим и зарвавшимся, что его не зря называют хищником. Изогнутые серые когти и длинные острые зубы впились в руку парня. Звереныш даже не посмотрел на зажатый в пальцах зейтун, вцепившись выше, в запястье. Лапы обхватили руку, удерживая, не выпуская, а клыки уже рвали плоть, в стремлении добраться до вен.

Парень взвыл, вскакивая на ноги, увлекая за собой и Кора, повисшего на его руке. Зейтуны покатились по ступеням. Байд тряхнул рукой, пытаясь освободиться, но звереныш вцепился намертво. С когтями, как у него, это было не так уж сложно сделать. Зан не раз наблюдала подобные сцены. Правда, раньше все больше на арене годрумского цирка. Она знала, что выдрать изогнутые когти можно теперь, только разорвав кожу и мышцы. Обычные люди редко решались сотворить такое с собственной плотью. Она поднялась на ноги, не зная, что будет дальше.

Байд свободной рукой схватил Кора за шерсть на загривке и с силой дернул его от себя. Взвыл в голос, когда из разодранной руки хлестнула кровь. Кор покатился по ступеням, бесцеремонно отброшенный в сторону. Зан шагнула вперед, вставая между ним и парнем, присевшим на корточки, сжавшимся в комок, баюкая раненую руку: она не слишком-то хотела, чтобы Кор бросился на него еще раз: он совсем не так страшен, ее звереныш, как хочет казаться.

Голос парня изменился, вдруг вмиг утратив какое-либо сходство с человеческим. Мышцы на его спине закаменели так, что это было заметно даже сквозь ткань рубашки. Зан вздрогнула, почувствовав, что что-то происходит.

Здесь и сейчас прямо перед ней Хозяин Леса решил принять свое истинное обличие.

Зуру подошел к своему Хозяину и встал возле окна рядом с ним.

- Что? - он посмотрел туда, куда указывал ему Родослав. - А, эта девчонка. А Байд, интересно, что там делает?

- Очевидно, решил познакомиться поближе, - Родослав усмехнулся. - Девчонка красива. Длинные ноги, пухлые губы...

- И взгляд, способный остудить любую страсть, даже самую пылкую!

Мужчины рассмеялись, потом Родослав спросил:

- Как она?

Зуру пожал плечами. Вопрос был слишком неопределенным, чтобы отвечать на него что-то конкретное.

- Она действительно хорошо дерется, - произнес наконец он.

- Для человека? - уточнил Хозяин.

- Для человека - слишком хорошо! - поморщился Зуру. - Так хорошо, что я начинаю задумываться, а человек ли она на самом деле!

Родослав недоуменно обернулся к командиру своей гвардии, словно не был уверен, что понял его правильно. Потом тонко вырезанные ноздри породистого носа дрогнули, словно хищник принюхивался к чему-то. Нет, на таком расстоянии, на каком они сейчас находились от девчонки, да еще и отделенные стеклом, даже Хозяин не был способен различить запах. Он просто вспоминал, что ощущал, когда она находилась рядом с ним.

- Нет, она человек, - он задумчиво покачал головой. - Она не одна из нас, я уверен.

Байд, за которым они наблюдали, наконец-то решился протянуть зейтун зверенышу, и тот вместо предложенного фрукта вцепился в его руку.

- Что он делает?! - в голосе Хозяина полыхнуло раздражение. Зуру усмехнулся. Он прекрасно понял, что Родослав интересуется причинами действий отнюдь не звереныша, но все равно произнес:

- Иглозубые сурикаты не любят кошек.

- Животные вообще умнее людей!

Мужчины смотрели, как звереныш рвет руку парня, как тому наконец все же удается освободиться, как девчонка преграждает дорогу своему зверьку, чтобы он не набросился еще раз, как Байд замер, зажав окровавленную руку...

Глаза Хозяина, и без того черные, вдруг страшно расширились, словно полыхнув темнотой. Из его горла вырвались сдавленные ругательства на каком-то странном гортанном наречии, перешедшие в глухой рык. Мужчина стремительно рванулся из комнаты, перемахнув через массивное кожаное кресло.

Зан стояла всего в четырех аммах от парня, который прямо у нее на глазах переставал быть человеком. Внешне еще ничего не происходило, ничего, что мог бы заметить или понять обычный человек. Но Зан всей кожей чувствовала силу, исходящую от него. Такую горячую, словно порыв раскаленного ветра... Только вот воздух вокруг оставался неподвижным!

Зан заставила себя посмотреть с другого уровня зрения. Да, вот здесь было намного интереснее. Кружево в теле Лесного Хозяина двигалось, изменяя форму. Она никогда еще не видела ничего подобного. В ее собственном теле узлы и нити всегда оставались на своих местах, кружево сохраняло свою конфигурацию неизменной. Значит, вот в чем заключается главное отличие между ней и Хозяевами!

Кружево медленно изменялось у нее на глазах. Отдельные нити и узлы становились бледнее, словно тая или, точнее, сжимаясь, как будто уходя внутрь тела. А из глубины, будто разворачиваясь, поднимались новые, занимая место во внешнем каркасе.

Вдруг поток силы, который Зан воспринимала как горячий ветер, колыхнулся и замер. И одновременно с этим движение кружева остановилось. На секунду замерло в этом странном неправильном положении "между" и, словно качнувшись, начало изменяться назад.

Зан вернулась на первый уровень зрения. Байд все также сидел на корточках, сжавшись в комок, и тихо покачивался взад и вперед.

"Он остановил изменение! - мгновенно поняла Зан. - Хозяин Леса не хотел здесь и сейчас становиться зверем. Не при ней! Он не собирался этого делать, но эта дурацкая стычка с Кором, боль, кровь... Кто знает, что именно спровоцировало его, привело к началу изменения?"

Зан шагнула вперед к Байду. Она знала, что его кружево еще не успело снова стать таким, как у человека. Сумеет ли она различить зверя в очертаниях его тела?

- Не подходи ко мне! - хриплый рык, вырвавшийся из горла парня, даже отдаленно не напоминал звуки человеческой речи. Зан сделала еще один шаг вперед: она хотела видеть, ей нужно было все знать о своих врагах! Ее рука приподнялась и замерла на полпути к рукоятям норлы, привычно прикрепленной за плечами...

- Отойди от него! - крик за ее спиной. Голос, намного более человеческий и гораздо более страшный. Сильные руки схватили ее за плечи и почти отшвырнули назад и в сторону. Боярин Родослав одним движением, настолько быстрым, что оно показалось смазанным, метнулся между ней и Байдом. Парень вскинул лицо на своего Хозяина. Резко заострившиеся черты, еще человеческие, но уже неузнаваемые.

Родослав что-то сказал ему на наречии, которого Зан не поняла. Его голос был настолько низким, настолько близким к рыку, что ей казалось, будто он отдается у нее в позвоночнике. Но на Байда это, кажется, подействовало. Парень моргнул, и в следующее мгновение его глаза вновь стали вполне по-человечески осмысленными.

- Иди и займись своей рукой! - голос боярина теперь тоже звучал вполне обычно. Он все еще был очень низким и немного хриплым, но в нем, по крайней мере, не прорывалось рычание! - Иди! - он повторил приказ.

Байд кое-как поднялся на ноги, по-прежнему прижимая руку к груди, попытался еще изобразить поклон в сторону Хозяина и пошел прочь, к казармам дружинников.

Боярин Родослав развернулся к Зан, замершей за его спиной. А она только сейчас заметила, что у этой сцены был еще один участник - Зуру. Он, правда, стоял немного в стороне, словно все происходящее его и не касалось вовсе. Темные глаза Хозяина скользнули по фигуре Зан, внимательно изучая ее. Остановились, встретившись с ней взглядом.

Родослав смотрел на девчонку, замершую перед ним. Такая молодая, такая красивая, казалось, совсем безобидная. И только глаза, огромные, пристальные, внимательные, замечающие каждую мелочь, видящие, казалось, насквозь... И даже дальше. Темно-серые, того цвета, какого бывает вода в зимней реке, еще не замерзшая, но уже словно загустевшая, готовая в любую секунду покрыться хрустким твердым льдом.

Зан ждала, что Хозяин сейчас потребует объяснений того, что произошло между ней и Байдом. Может быть, накажет ее. Но вместо этого Родослав вдруг произнес:

- Ты сможешь притвориться кем-нибудь... - боярин задумался, словно подыскивая нужное слово, - кем-нибудь неопасным? Ну, например... - еще одна пауза, полная перебираемых вариантов, - танцовщицей?

Зан постаралась не выразить своего удивления таким странным вопросом Хозяина.

- Казаться безобидной просто, - машинально произнесла она, - главное не поднимать глаз, - такая привычная фраза, уже давно ставшая для нее чем-то вроде литании. Боярин Родослав еще минуту всматривался в ее лицо, а потом вдруг усмехнулся. Перевел взгляд на командира своей гвардии, словно предлагая и ему оценить ответ. Зуру улыбнулся, покачав головой. Зан посмотрела сначала на одного мужчину, потом на другого. Они явно вели между собой какой-то разговор, которого она не понимала.

- Займись подготовкой! - распорядился боярин, обращаясь к Зуру, и направился в сторону дома. Бывшая рабыня и командир гвардии остались стоять на залитой солнцем лестнице.

- Что боярин сказал Байду? - спросила вдруг Зан. - Ну, перед тем, как приказал уйти? Я никогда не слышала языка, на котором он говорил.

Зуру смерил ее отнюдь не дружелюбным взглядом.

- Да то же самое он и сказал, только на махейнском, - процедил Зуру.

- Понятно, - Зан кивнула. Кто как, а люди на севере Махейна на этом языке не разговаривали. Интересно, а какой ответ она ожидала услышать?

Солнце уже село, и бледно-сиреневые сумерки опустились на Годрум, когда к воротам дома адмирала Тайко-Сида приблизилась девушка. Она была высокой и стройной. Сказать что-то еще было сложно, потому что ее фигуру с ног до головы скрывал плащ из тонкой, но плотной шелковой ткани. Такой же светло-сиреневый, как и ночь, обнимающая город.

Тонкие каблучки открытых сандалий процокали по каменной мостовой, и девушка остановилась перед глухими воротами. В такой обуви не слишком удобно ходить по выпуклым глыбам брусчатки, а значит, либо девушка шла недалеко, либо ей было очень важно, как она выглядит. Тонкая обнаженная рука выскользнула из-под плаща и несколько раз уверенно стукнула в медную колотушку на двери. Звякнули золотые браслеты на запястье и предплечье, отозвавшись на это движение.

Девушка ждала совсем недолго. Ворота распахнулись, и появившийся в них высокий и широкоплечий охранник-раб поинтересовался, что ей угодно.

Зан спокойно встретила изучающий взгляд мужчины. Она знала, что капюшон плаща и вечерние сумерки надежно прячут ее лицо, позволяя рассмотреть только пухлые губы и изящно очерченный подбородок.

- Передай своему господину, - произнесла она, изогнув губы в легкой улыбке, - что Зан, прозванная Звон Стали, просит уделить ей немного его драгоценного времени.

- По какому вопросу вы пришли? - спросил охранник, пытаясь рассмотреть ее лицо под тенью капюшона, но не решаясь попросить его снять. Зан мысленно усмехнулась: определенно, некоторые годрумские обычаи весьма полезны.

- По личному, - Зан понизила голос, заставив зазвучать низкие грудные нотки. Три последних года она не делала ничего подобного, но в свое время в догатской школе ее научили многому! - Так и скажи своему господину.

Бархатный голос, улыбка влажных губ в тени капюшона, ласкающийся к телу тонкий плащ, оставляющий так много простора воображению!.. Мужчина переглотнул мгновенно пересохшим горлом и метнулся в дом докладывать своему господину. Пропустив при этом Зан в ворота.

Она осталась ждать во внутреннем дворике адмиральского дома, вымощенном мраморной мозаикой и уставленном деревцами в кадках. На подготовку всей операции ушло два дня. Много это или мало? Зан не знала: она никогда не занималась ничем подобным. Зуру и Хозяин... боярин Родослав... были настроены уверенно. С чего же Зан тогда сомневаться? Потому что сейчас она одна в доме адмирала Тайко-Сида и, если что-то пойдет не так, как задумано, ей никто не придет на помощь? Зан усмехнулась: она не умела бояться. Людей - не умела.

Первоначально когда Зуру и боярин описывали Зан предстоящую операцию, они планировали, что она придет в дом Тайко-Сида под видом танцовщицы, посланной кем-нибудь из приятелей адмирала, пожелавшим остаться неизвестным. Да, была среди годрумской знати мода на такие подарки! Оказавшись в доме, она затем должна была впустить и других гвардейцев боярина. Зан выслушала план и сказала, что Тайко-Сид часто приходил в годрумский цирк смотреть на нее и даже уговаривал Али-Хазира, чтобы она пришла к нему после выступления. Она, конечно, ни разу не согласилась, и ее лица без маски он так и не видел, но все же... Родослав выслушал и кивнул, соглашаясь. Внешность Зан была, безусловно, слишком необычна, чтобы какая-то маска могла помешать узнать ее. Одни только волосы чего стоят?! Можно было, конечно, попытаться внешность изменить, например, спрятав волосы под темный парик... Сложно, слишком сложно.

Они сидели и думали. Двое мужчин и женщина - два Хозяина Леса и человек. Зан, правда, думала немного о другом. Как получилось, что она, находясь в одной комнате с Хозяином, не пытается его убить, а решает его проблемы как самый верный из его гвардейцев?!

"Если у тебя всего один удар, бей наверняка!"

За прошедшие восемь лет ей пришлось выучить очень много уроков. Например, ждать.

- Я не буду скрываться, - произнесла вдруг Зан, заставив обоих мужчин обернуться на нее. - Я приду в дом Тайко-Сида, назову свое имя и попрошу меня принять. Никто не знает, что я служу у вас. Может же бывшая рабыня отблагодарить того, кто ее освободил? Или поискать себе новую работу, не такую беспокойную, как убийства?

Зан ждала, как будет воспринято ее предложение. Она видела, что губы Хозяина раздвигаются в довольную многообещающую улыбку. Да, кажется, теперь осталось обсудить только детали!

Два дня спустя Зан стояла во дворе адмиральского дома и ждала. Если бы не еще один раб-охранник, оставшийся у ворот, она могла бы открыть их прямо сейчас, пропуская в дом гвардейцев боярина, растворившихся среди густых теней где-то на противоположной стороне улицы. Но охранник был, а значит, ей придется навестить Тайко-Сида. О, а вот и второй раб возвращается, чтобы проводить ее к нему!

Зан угадала: ее больше не стали заставлять ждать. Раб почтительно поклонился и пригласил ее следовать за собой. Он провел ее в дом, довольно большой, роскошно обставленный, но по случаю позднего часа почти не освещенный. Зан шла, так и не откинув с головы капюшона, и запоминала дорогу: залы, лестницы, повороты. Раб вел ее по, так называемой, мужской половине дома. В другом крыле, скрытом в довольно просторном саду, располагалась женская. В ней обитала жена адмирала, а также многочисленные рабыни-наложницы его гарема. Интересно, как они уживаются все вместе? Да, прекрасно уживаются! Только так, как угодно Тайко-Сиду.

Зан хмыкнула, правда, совсем тихо, не привлекая внимания раба, показывавшего ей дорогу. Она до сих пор не понимала, как кому-то могло прийти в голову, что хорошая рабыня для утех получится из нее?

Раб распахнул перед ней очередные двери, но на этот раз внутрь не вошел. Замер на пороге, склонившись в почтительном поклоне и пропуская Зан. Она ответила ему небрежным кивком и вошла.

Комната, в которой она оказалась, была освещена довольно ярко, особенно по сравнению с полутемными коридорами. Зан попыталась определить ее предназначение, но не смогла выбрать между гостиной и кабинетом. Возле окна массивный стол, заваленный пергаментными свитками и толстенными фолиантами, в углу искусно выполненная модель корабля в амм размером, на стене - карта побережья Ражского моря, а в противоположной стороне комнаты низкая мягкая тахта и еще более низкий столик, ножки которого утопают в густом ворсе ковра. На тахте - Тайко-Сид. Сидит, небрежно облокотившись на груду подушек. Он одет в домашний шелковый костюм, но от этого не кажется ничуть не менее мощным и ничуть не менее внушительным. Он и не пытается.

Зан дождалась, пока вышколенный раб закроет дверь за ее спиной, и только потом откинула с головы капюшон, расстегнула фибулу, скреплявшую ее плащ у горла, и позволила шелковой ткани упасть на пол за своей спиной. Внутренне усмехнулась, заметив, как глаза Тайко-Сида вспыхнули интересом, который тому не удалось скрыть. Превратила усмешку в улыбку и позволила ей отразиться на губах.

Зан и самой нравился ее костюм. Зуру принес его сегодня утром - он, очевидно, сам ездил за ним в Годрум и, может быть, даже сам выбирал. Она помнила, как он развернул бумажный сверток и выложил его содержимое на кровать. Оглянулся на Зан, ожидая ее реакции. Она не совсем поняла, какое выражение плескалось в глазах у Хозяина Леса. Чего он ждал от нее? Хотя, с другой стороны, какая реакция может быть на эту, с позволения сказать, одежду у рабыни-гладиатора, привыкшей убивать за любой не понравившийся взгляд?! Зан знала, что именно такие слухи ходили о ней по годрумскому цирку. Они были неправдой. За взгляды она не убивала. Только за прикосновения.

Зан принялась расстегивать пояс своего платья, намериваясь примерить костюм для танцев. Зуру поинтересовался, не прислать ли ей в помощь кого-нибудь из женщин-гвардейцев. Зан отказалась: она не любила чужих прикосновений, и женщины в этом отношении были ничуть не лучше мужчин. А справиться с костюмом для танцев после догатской школы она могла не только самостоятельно, но и вообще с завязанными глазами! Похоже, сегодня ей удастся удивить Хозяев Леса. Не в последний раз!

Костюм пришелся впору. Короткий корсет из плотной ткани, сплошь расшитый перламутром и самоцветами нежно-лилового оттенка. С плеч спускались шелковые ленты, соединенные на уровне локтя широкой каймой, образуя таким образом рукав. Юбка тоже состояла из полос сиреневого шелка, перемежающихся нитями с нанизанными на них синими и серебряными бусинами, шуршащими и звенящими при каждом движении.

Зан не танцевала целых три года. Она повела бедрами, прислушиваясь к нежному перезвону бусинок, и улыбнулась, забыв даже о том, что на нее смотрит один из Хозяев Леса. В этой жизни было слишком мало вещей, которые бы она любила также искренне, как танцевать. И сейчас ее не волновало даже то, что вновь в ее движения вплетутся боль и страх. Чужие боль и страх.

Что ж, адмирал Тайко-Сид, сегодня она станцует для тебя свой танец! Ты ведь этого добивался столько времени, изводя ее своими намеками, посланиями, требованиями, угрозами?.. Зан догадывалась, каких усилий Али-Хазиру стоило удерживать его на расстоянии от нее.

А под корсетом на груди нашлось место для ножен с узким кинжалом. Оружие, конечно, так себе, но с учетом того, что норлу с собой Зан взять не удастся, - совсем не лишнее. А без норлы, с которой она привыкла не расставаться ни на минуту, Зан чувствовала себя крайне неуверенно, словно раздетой. Зан хмыкнула. Нет, совсем без одежды она бы чувствовала себя свободнее, чем оставшись без оружия!

Зан выждала паузу, давая Тайко-Сиду рассмотреть себя.

- Приветствую тебя, почтенный адмирал Тайко-Сид! - произнесла она, сложив руки перед грудью в традиционном жесте, свидетельствующем ее уважение. Тонкие золотые браслеты на ее запястьях призывно звякнули.

- И тебе привет, доблестная Зан Звон Стали! - голос мужчины звучал немного хрипло, так что ему пришлось прокашляться. Девушка усмехнулась: "Доблестная Зан Звон Стали!" Как же неуместно звучало ее имя в этой обстановке, но Тайко-Сида, похоже, это ничуть не смущало!

- Позволь узнать, что за дело привело тебя ко мне в столь поздний час? - произнес он. Зан позволила улыбке скользнуть по губам:

- Вечер тих и ночь длинна, доблестный адмирал. А для дел существует день. Разве хочешь ты говорить о них?

- И все же, каким Богам я обязан удовольствию видеть тебя? - усмехнулся мужчина, поддерживая ее игру.

- Только себе самому! - Зан всерьез засомневалась, а существуют ли для ее голоса предел, за которым он уже не сможет звучать еще более сладко. - Если бы не твое великодушие, почтенный Тайко-Сид, я до сих пор была бы рабыней в годрумском цирке! - она коснулась кончиками пальцев своей шеи, намекая на отсутствие рабского ошейника, на обратном пути словно случайно проведя рукой по груди. Взгляд адмирала невольно скользнул вслед за ней.

- Значит, ты решила отблагодарить меня? - мужчина все же нашел в себе силы вновь поднять взгляд на ее лицо.

- Твоя мудрость заслуживает восхищения, почтенный Тайко-Сид! - если бы Зан хотя бы на минуту позволила себе задуматься о смысле того, что она говорила, она бы рассмеялась. Но разве важны слова? Только звук голоса - очень низкий и немного хрипловатый... Просто позволить мужчине любоваться, как улыбаются твои губы, выговаривая слова. Старая игра для двоих. И если обоим известны правила, это же не значит, что они не будут играть?

- Отчего же ты ждала почти целый месяц прежде, чем прийти ко мне?

- Ты задаешь так много вопросов, Тайко-Сид, - на этот раз рука Зан скользнула по шелковым полоскам, заменявшим юбку у ее наряда, запуталась в звякнувших бусинках, на долю мгновения открыв белоснежную кожу бедра. - Я могу подумать, что ты не рад видеть меня?

Мужчина переглотнул пересохшим горлом, уже не в силах оторвать взгляд от ее рук, от плавно качнувшихся бедер - еще не приглашение, но уже так много...

- Какой же подарок ты приготовила для меня?

- Танец...

Какие еще слова? Их и так сказано было слишком много для этой комнаты, в которой всего двое. Руки взлетают вверх, звоном браслетов отбивая ритм. Длинные волосы серебристой шелковой волной рассыпаются по плечам. Все тело танцовщицы соблазнительно изгибается, заставляя шелковые ленты колыхаться. Разве это одежда? Не может одежда открывать больше, чем скрывать. Изящные ступни тонут в пушистом ковре. Мелькание белоснежной сияющей кожи завораживает, уже не позволяя оторвать взгляда.

Зан повернулась к адмиралу спиной и до предела выгнулась назад, метя кончиками волос по пушистому ковру, позволяя мужчине скользить взглядом по выставленным на показ линиям ее тела. Вновь поднялась, нарочито медленными движениями открепила от своего пояса одну из шелковых лент, не преминув пройтись пальцами по коже ног, дразня: я касаюсь, а ты можешь только смотреть!

Тайко-Сид не выдержал, поднялся со своих подушек и шагнул к ней. По сравнению с ним Зан сразу же показалось маленькой и хрупкой. При ее росте в 3 амма и 15 эцбов он был на полтора тефаха выше ее, а с учетом каблуков на сандалиях Зан - значит и того больше! И не менее чем в два раза шире ее. Он подавлял бы своей мощью, если бы за три года на арене годрумского цирка Зан не привыкла встречаться лицом к лицу с мужчинами намного крупнее ее. Жаль, что сейчас ей нельзя просто его убить!

Она выскользнула из рук мужчины, попытавшихся поймать ее. Не касаться! Ты можешь только смотреть! Не прекращая движения, не ломая узора танца, скользнула ему за спину. Опустила руку за корсет, вынимая из ножен тонкий длинный кинжал.

Тайко-Сид начал разворачиваться, желая все-таки поймать девушку, которая двигалась так близко от него, но почему-то еще не в его объятиях. Лезвие кинжала уперлось в его шею, заставив его замереть. А левой рукой Зан перехватила его руку, потянула на себя, до предела выворачивая из сустава большой палец. Мужчина взвыл от боли и гнева, мгновенно понимая, что происходит, и попытался вырваться.

- Не дергайся, облезлый жирный пес! - приказала она. Хотя нет, жирным он не был. Под кожей перекатывались тугие мускулы, и Зан прекрасно могла это почувствовать. Если он решится сбросить ее с себя, Зан не удержать его. А значит, он не должен попытаться! Она усилила хватку на его левой руке: еще немного и она просто сломает ему палец. И почему в болевой захват всегда пытаются поймать руку? Палец ничуть не хуже с точки зрения эффективности воздействия! А уж с учетом затрачиваемых на удержание усилий! Ну как, скажите, хрупкая девушка смогла бы удержать такую здоровенную мускулистую руку?

Зан острым каблуком пнула Тайко-Сида по лодыжке, не сильно, лишь чтобы вынулить немного расставить ноги, и сильнее надавила на кинжал, выпустив алую струйку крови. Он должен почувствовать, что она не шутит и готова с легкостью перерезать ему горло. Он должен испугаться. Может быть, и хорошо, что он видел ее на арене?

- Я сказала, не дергайся, адмирал! - прошипела она, и его звание прозвучало как самое грязное из ругательств.

- Что тебе нужно, мразь?! Деньги? - вывернутая рука Тайко-Сида наливалась синюшной бледностью, а лицо наоборот побагровело от ярости.

- Вас мужчин так просто обмануть. Вы так легко верите в вещи, которые кажутся вам очевидными! - мурлыкнула Зан. Она могла позволить себе это маленькое удовольствие. После того, как она танцевала для него.

- На кого ты служишь, мразь?

А он быстро схватывал, адмирал. Зан усмехнулась, чувствуя, как улыбка застывает на ее губах, превращаясь в оскал.

- Ты скоро встретишься с моим Хозяином! - она с новой силой вывернула, удерживаемый в захвате палец, заставив мужчину скрежетнуть зубами от боли. - А для этого нам придется спуститься вниз!

- Там охрана. Тебе не пробраться мимо них не замеченной!

- Не притворяйся глупее, чем ты есть, адмирал! - Зан слегка подтолкнула его по направлению к выходу из комнаты. Толкнула бы и сильнее, да обе руки были заняты. - Я не собираюсь проходить незаметно, иначе мне не понадобился бы ты!

Они вышли в коридор. Зан все же надеялась, что какую-то часть дороги им удастся пройти без свидетелей. Не вышло: в смежной зале, ожидая возможных распоряжений своего господина, дежурил раб. Он на минуту замер, расширенными от ужаса глазами глядя на странную пару, показавшуюся из дверей, потом метнулся в коридор, очевидно, звать на помощь. Точнее, попытался.

- Стоять! - рыкнула Зан и тут же сильнее вывернула руку адмирала, заставив того от боли резко втянуть воздух сквозь сжатые зубы. - Прикажи ему остановиться!

- Стой.

А Тайко-Сид оказался разумным мужчиной: колебался всего мгновение прежде, чем выполнить ее приказ. Ей даже не пришлось сильнее вдавливать нож в его горло. Раб послушно остановился и повернулся к ним, переводя взгляд с нее на адмирала. "Интересно, чьи распоряжения он будет выполнять, если мы прикажем ему разное?" - мельком подумала Зан.

-Прикажи ему идти перед нами! - вот так-то лучше: она отдает приказы адмиралу, а он уже своим рабам. Все логично.

- Иди вперед! - сквозь зубы выдавил из себя Тайко-Сид. Слуга изобразил почтительный поклон, больше похожий на судорожный кивок.

- Пошли! - Зан подтолкнула вперед адмирала. Не так уж легко на самом деле ей было удерживать его, как должны думать эти мужчины: он был настолько выше ее, что ей самой приходилось идти, практически упираясь ему в спину, при этом еще удерживая обе руки в напряжении - не дать ему почувствовать слабины, но и не перерезать случайно горло!

Пока они выбирались из дома во двор, они встретили еще двух рабов. И теперь они уже втроем шли перед ними почетным кортежем. Или кортеж обычно сзади? Зан могла только надеяться, что никто, не замеченный ею, не остался за ее спиной. Еще и обыскивать дом по дороге было бы уже слишком, даже для нее. Они вышли во двор, и Зан приказала всем остановиться. У ворот по-прежнему дежурили двое охранников, и они были гораздо более опасны: это вам не рабы в доме, только и способные, что накрыть на стол да подать вино. Но и они покорно замерли, увидев нож у горла своего господина.

- Прикажи им открыть ворота! - распорядилась Зан, но Тайко-Сид, который до этого послушно выполнял все ее распоряжения, молчал. И она даже понимала почему: пока ворота закрыты, она в доме одна, а значит, еще остается возможность справиться с ней. - Если ты немедленно не прикажешь своим рабам открыть ворота, - отчетливо и совершенно спокойно проговорила Зан, - я перережу тебе глотку. После этого твои рабы, конечно, скрутят меня, но вот тебе это уже не поможет! - она сделала паузу, ожидая, пока до него дойдет весь смысл ее слов. - Что, по-твоему, адмирал, помешает мне убить тебя?

- Делайте, как эта дрянь говорит! - заорал на рабов Тайко-Сид. - Открывайте ворота!

Охранники послушались практически мгновенно. Есть все-таки польза в хорошо вышколенных рабах: они даже не подумали, что те, кто сейчас ворвутся в дом, могут убить не только адмирала, но и их самих.

Охранники открыли ворота, и в них мгновенно скользнули два десятка теней. Да, именно так они и выглядели: темные, стремительные, смертоносные. Зан смотрела на Хозяев Леса, берущих под свой контроль двор и мгновенно рассыпающихся по дому, и думала о том, насколько бесполезно им притворяться людьми. Хоть они и сохраняли человеческий облик, двигались они все равно с грацией и силой диких зверей.

Гвардейцы боярина были одеты в одинаковые черные брюки и рубашки, с плотными черными масками на лицах. Хозяин хочет, чтобы осталось в тайне, кто именно напал на дом почтенного адмирала? Двое гвардейцев подбежали к Зан, приняв у нее Тайко-Сида, и моментально скрутили его, поставив на колени. Тот даже дернуться не успел. Зан тряхнула рукой, с удовольствием разминая затекшие от удержания захвата пальцы. А к ним уже шел сам боярин Родослав и его верный помощник Зуру. Их лица, в отличие от лиц гвардейцев, не были скрыты масками. Значит, он хочет, чтобы неизвестными остались только те, кто ему служит?

Ворота во двор снова были закрыты и заперты: незачем соседям знать о происходящем здесь. Гвардейцы сгоняли в одну кучу выловленных по всему дому рабов. Зуру руководил их действиями, время от времени отдавая короткие распоряжения. А Родослав вплотную приблизился к Тайко-Сиду. Тот дернулся, выворачивая запястья из стягивавших их веревок и вырываясь из рук крепко державших его гвардейцев.

- Что ты себе позволяешь, Родослав?!

Тонкие губы Хозяина тронула жесткая усмешка, холодом отразившаяся в темных глазах:

- Нам есть, о чем поговорить. Это хорошо, что ты тоже так считаешь! - он перевел взгляд на двух гвардейцев, державших адмирала. - В дом его!

Гвардейцы подняли Тайко-Сида на ноги и поволокли в распахнутые настежь двери. Боярин и Зуру, отправились следом за ними, но на пороге Родослав вдруг обернулся и кивнул Зан.

- Ты тоже пошли!

Зан кивнула и шагнула в дом следом за ним. Зачем она понадобилась Хозяину? Об этом она подумает позже.

Гвардейцы заволокли адмирала в первую попавшуюся комнату. Наверное, это была столовая, потому что посередине стоял стол, правда совсем небольшой. Его бесцеремонно отпихнули в сторону, а хозяина дома усадили на высокий, по северной моде, стул с массивной гнутой спинкой. К этой самой спинке веревками прикрутили его руки. Зан еще раз подумала об удобстве "нормальной" мебели: ну как бы они привязывали его к какой-нибудь тахте?!

Гвардейцы остались стоять по бокам адмирала на случай, если тот начнет дергаться, Родослав присел на краешек стола, Зуру остался стоять в дверях, а сама Зан прислонилась к одной из стен, надеясь раствориться в тени.

- Ты не желаешь объяснить мне, Родослав, что здесь, к Темным Богам, происходит?! - адмирал не стал больше ждать. Гвардейцы, скручивая его, пару раз заехали ему по лицу, разбив губу. Из порезанной Зан шеи продолжала сочиться кровь. По шелковой домашней рубахе уже расползлось темное пятно. А он все еще вел себя так, словно не испугался. Или он на самом деле так самоуверен?

- Это я собираюсь задать тебе несколько вопросов, Тайко-Сид, - произнес Родослав.

- Так пришел бы и задал! Что ты творишь?! - адмирал дернулся на своем стуле. Боярин едва заметно кивнул головой, и гвардеец, замерший справа за спиной адмирала, врезал тому кулаком в челюсть. Голова мужчины мотнулась, но он снова поднял взгляд на Родослава.

- Слушай меня внимательно, адмирал! Слушай и отвечай на вопросы, - в голосе боярина льдом звенела угроза. - Иначе что еще помешает мне убить тебя?

Зан вздрогнула, услышав, как Хозяин почти дословно повторяет ее собственные слова. А Тайко-Сид нашел в себе силы усмехнуться. Он вывернул голову, отыскав глазами Зан:

- Вот теперь мне ясно, кому ты на самом деле благодарна!

Боярин Родослав тоже перевел взгляд на нее, и Зан поняла, что зря понадеялась на тень. Какое-то время он просто смотрел, но так ничего и не сказал. Зан тоже молчала: ей и вовсе говорить было нечего.

- Четыре недели назад, - медленно заговорил Родослав, вновь обращаясь к Тайко-Сиду, - из Россы вниз по Сае вышел корабль - Каленая Стрела. Не смотри, что название такое грозное, - обычный купец с обычным грузом на борту. С моим грузом. Он должен был идти в Годрум мимо побережья Салевы, но здесь мы его так и не дождались. На борту было серебро из моего махейнского рудника, и я очень хочу знать, где оно.

Зан с интересом слушала. Когда они готовили операцию, ей сказали только, что адмирал напал на караван, перевозивший их товар, а теперь она узнавала подробности. Впрочем, как бы мало ей не сказали, прежде чем послать в этот дом, ее не оставляло ощущение, что остальным гвардейцам объяснили еще меньше!

- А причем здесь я?! - очень сильно удивился Тайко-Сид. - Темные Боги помутили твой разум, боярин?! Четыре недели назад я вместе со всем моим флотом был у берегов Патии, и ты это прекрасно знаешь!

Боярин Родослав поморщился:

- А ты знаешь, и не хуже меня, адмирал, что к Патии с тобой пошли только те корабли, что принадлежат тебе официально. А вольные охотники, которые обычно кормятся объедками с твоего стола, предпочли остаться щипать побережье! Название "Заноза" тебе ничего не говорит? Ее видели слишком близко от моего корабля.

- Я не слышал ни о какой "Занозе"!

- И с ее капитаном ты тоже не знаком?

- Я многих капитанов в Годруме знаю!

- Ты начинаешь запутываться Тайко-Сид, - проговорил Родослав, вставая со стола и делая шаг к связанному адмиралу. Наклонился к нему, непроглядно темными глазами всматриваясь в его лицо, ловя его взгляд. - Ты мог не знать, кому на самом деле принадлежал товар на борту. Просто верни мне его, и я, может быть, поверю в это.

На лбу и верхней губе адмирала выступила испарина.

- Я не знаю, где твое проклятое всеми Богами серебро, Родослав! - выдавил из себя он. - Чем мне поклясться?

- Поклясться? - переспросил Хозяин, усмехнувшись, словно ему очень понравилась эта мысль. Зан почувствовала, как у не мурашки бегут по спине: слишком мало человеческого оставалось в этой усмешке. Он обернулся к Зуру и кивнул ему головой, а тот, словно только и ждал этого знака, отступил от двери, припуская внутрь еще двух гвардейцев, волочивших девчонку лет пятнадцати. На гвардейцев Зан обратила мало внимания: она все равно знала их недостаточно долго, чтобы узнать под масками. Ее больше заинтересовала девчонка. Смуглая кожа и длинные волосы южанки. Одета в шелковый костюм, в каких поголовно ходят чуть ли не все местные женщины: длинная юбка, блузка с рукавами, скрывающими руки. Босая. Лицо скуластое, тонкогубое. Карие глаза до предела расширены. Не красавица, особенно теперь, когда черты лица кривит гримаса страха. Ошейника нет - свободная. Кто она и зачем здесь?

А Тайко-Сид вдруг рванулся со стула, забыв о веревках и о гвардейцах за спиной. Впрочем, ему быстро напомнили.

- Ты хотел клясться? - голос Родослава звучал еще ниже. - Можешь клясться ее жизнью! - он кивнул головой в сторону девчонки, удерживаемой двумя гвардейцами. Они закрутили ей руки за спину, хотя она и не пыталась вырываться: слишком была напугана. - Это ведь твоя единственная дочь, Тайко-Сид? Есть, конечно, еще байстрюки от твоих рабынь-наложниц, но от законной жены только она одна. Хочешь рискнуть ее жизнью? - голос боярина звучал так вкрадчиво. - У тебя есть ровно десять дней, адмирал, чтобы выяснить, где мой товар, и вернуть его мне. А чтобы у тебя был стимул для более эффективных поисков, твоя дочь пока погостит в моем поместье.

Слова, такие мирные, такие вежливые.., никак не вяжущиеся с ледяным блеском темных глаз. И угроза в них была реальной, не нуждающейся ни в каких словах.

- Не смей! - заорал Тайко-Сид и чуть не вскочил на ноги, увлекая стул вместе с собой, но был вновь остановлен гвардейцами. - Не смей прикасаться к моей дочери, мразь!

Хозяин смотрел на адмирала и спокойно слушал. Сам он сказал уже все, что хотел, и прекрасно знал, что тот его понял.

- Да будь ты проклят, Родослав! - Тайко-Сид не собирался молчать. - Ты еще пожалеешь о том, что творишь! Я тебя заставлю пожалеть! Я доберусь до тебя, до твоих псов и до твоей шлюшки тоже! - он мотнул головой в сторону Зан. И Родослав снова, словно только сейчас вспомнил о ее существовании, посмотрел на нее. Тонкие губы едва заметно усмехнулись, когда он встретился со взглядом ее глаз.

- Зан, будь добра, объясни нашему почтенному адмиралу, какие слова можно употреблять по отношению к тебе, а какие нельзя, - ледяная улыбка, ледяная ярость, ледяная угроза. Белоснежная кошка на первом, самом белом снегу. Глаза - единственное, что оставалось в кошке от человека. Глаза зверя на человеческом лице...

Зан коротко кивнула и шагнула вперед, отделяясь от стены. Она придвинулась вплотную к адмиралу, сверху вниз всматриваясь в его лицо. Отвела в сторону правую руку с по-прежнему зажатым в ней кинжалом и резко замахнулась, метя ему прямо в лицо. Тайко-Сид непроизвольно зажмурил глаза и попытался отдернуть голову назад от удара несущегося в лицо лезвия. Зан пристально смотрела в лицо мужчины, такого огромного, такого важного, такого сильного... такого жалкого! Пальцы привычным жестом перевернули кинжал в тефахе от его лица, и тупая твердая рукоять с размаху впечаталась в нос адмирала, свернув его на сторону. Хруст ломающейся кости был слышен даже сквозь вой адмирала. Кровь из разбитого носа волной хлестнула на его одежду, на руку одного из боярских гвардейцев, сжимавшую его плечо. Пронзительно завизжала девчонка за спиной Зан, о которой она уже успела забыть. Зан не обернулась, она смотрела, как гвардеец поднес свою руку, перепачканную в крови адмирала к лицу, словно нюхая. Его лицо было надежно скрыто маской, но горячую силу, плеснувшую от Хозяина Леса, Зан не могла не почувствовать.

- Даэни артах! - рыкнул Родослав, и гвардеец послушно остановился, не стал слизывать кровь с руки, как явно хотел сделать, а просто вытер ее о рубашку адмирала. - Все, уходим! - даже на человеческом языке в голосе Хозяина было слышно глухое рычание. - Этого оставьте: пусть его рабы развязывают.

Они вышли из комнаты, оставив Тайко-Сида прикрученным к стулу. Сначала два гвардейца, выволакивающих его дочь, потом Родослав и Зуру, а за ними Зан и остальные гвардейцы. А на дворе ничего не изменилось: кучка насмерть перепуганных рабов, еще одна, в которую согнали женщин с их половины дома, и повсюду совершенно невозмутимые и до зубов вооруженные Хозяева Леса.

При их появлении с той стороны двора, где были собраны женщины, раздался крик. Зан обернулась. Сквозь строй гвардейцев к ним пыталась прорваться женщина, немолодая, толстая, встрепанная. Мать девчонки, жена адмирала? "Если так, неудивительно, почему у него целый гарем наложниц!" - хмыкнула Зан. А девчонка тоже рванулась из рук гвардейцев, закричала. Но крик тут же оборвался, потому что один из мужчин походя смазал ее по лицу. Совсем не сильно, просто дал пощечину, но голова девчонки мотнулась, из разбитой губы струйкой потекла кровь, а сама она вся обмякла, повиснув на руках гвардейцев, уже без сознания.

Зан рванулась к ним прежде, чем успела осознать, что делает. Она не знала, кого ей напомнила эта темноволосая девчонка, слишком худая, чтобы казаться взрослой. Ребенок, девочка... Просто человек! А эти двое, что вот так, не задумываясь, что они делают, били ее, людьми не были! Они были чудовищами, которых нужно уничтожить! Сейчас! Они просто не имеют право существовать!

Вся ненависть, дремавшая в ней, спрятанная в ожидании одного подходящего момента, плеснула наружу, затопив разум темной волной. Рука вновь перехватила кинжал лезвием вперед. Она бросилась на мужчин... Но девчонка вдруг открыла глаза, приходя в себя. Ее взгляд встретился с глазами Зан, скользнул по ее перекошенному от ярости лицу, по ее руке, сжимавшей кинжал. Девчонка дернулась в руках держащих ее гвардейцев, пытаясь отшатнуться, скрыться от Зан! Не от Хозяев Леса, от которых та хотела ее защитить, а от нее самой. Потому что именно она, человек, сейчас была страшнее самого жуткого кошмара махейнских лесов.

Конечно, откуда насмерть перепуганной девчонке разобрать, на кого направлен нож, если этого даже сами гвардейцы не успели понять, потому что даже не попытались остановить? Подойти к ней, объяснить, успокоить, пообещать, что не даст ее в обиду? Зан замерла, словно натолкнувшись на стену ее взгляда, испуганного взгляда ребенка, на глазах которого она только что сломала нос ее отцу. Не ей, проникшей в их дом, впустившей врагов, теперь кого-то защищать. Ярость потухла, покрывшись корочкой льда. Рука, сжимавшая кинжал, медленно опустилась. Крик Хозяина заставил Зан очнуться. Боярин Родослав и его гвардейцы уходили из поместья адмирала Тайко-Сида, и Хозяин звал Зан.

Глава 4. Золото

Сегодняшняя тренировка вымотала Зан до предела. Зуру, похоже, всерьез задался целью сделать из нее, человека, бойца, ничуть не уступающего Хозяевам Леса. После того, как он закончил заниматься с остальными гвардейцами и отпустил их, он еще целый час гонял по плацу ее одну. Он считал, что она слишком медленно двигается, да и силовые элементы ей даются плохо. Когда он наконец-то решил, что на сегодня с нее хватит, Зан только усилием воли заставила себя дотащиться до купальни и ополоснуться в бадье с холодной водой. Ей хотелось только одного: упасть прямо там, где Зуру позволил ей остановиться, и не вставать как минимум жизни две подряд! Нет, на самом деле было кое-что еще, чего ей хотелось ничуть не меньше, чем просто лечь. Она хотела Есть! Именно так, с большой буквы. "Если я не съем что-нибудь, я съем кого-нибудь! - Зан хмыкнула. - Мысль, достойная Хозяев Леса!" Кажется, она начинала по-настоящему ценить порядок, заведенный в поместье боярина Родослава, где каждый мог в любое время суток прийти на кухню и взять там все, что ему хочется. И продукты никогда не переводились, всегда можно было поживиться свежими овощами-фруктами или чем-нибудь более существенным.

Зан вошла с внутреннего двора, распахнув двустворчатую дверь, открывавшуюся в обе стороны, и шагнула в просторное светлое помещение. Когда Зан оказалась здесь в первый раз, она искренне поразилась огромному количеству всевозможной утвари, шкафов, шкафчиков и, конечно же, невообразимых размеров печи. Сейчас она лишь мельком скользнула взглядом, отметив, что в кухне кроме обычно находившихся там трех женщин-поварих (тоже, кстати, совсем не людей), были еще и двое гвардейцев, тренировавшихся с ней утром, но закончивших еще час назад. Они уже успели наесться и теперь просто болтали с поварихами. Один присел на подоконник, чуть не касаясь макушкой развешанных над ним головок чеснока, а второй просто облокотился на разделочный стол.

Зан коротко кивнула им и прямиком прошла к специальному шкафу-леднику, где хранились всевозможные скоропортящиеся продукты, выудила оттуда копченый окорок, сняла с полки краюху мягкого белого хлеба, вооружилась внушительных размеров тесаком и уселась за массивный дубовый стол, занимавший чуть не половину кухни. От восхитительного аромата, который исходил от мяса, у Зан потекли слюнки. Она с трудом удержала себя, чтобы не вгрызться в него прямо так, зубами, не позаботившись отрезать. Зан давно уже знала за собой эту особенность: безумный голод после того, как приходилось вымотаться физически. Правда, стоило ей как следует поесть, и силы восстанавливались очень быстро. Гораздо быстрее, чем у других людей. Зан усмехнулась, вспомнив, какими глазами смотрел Али-Хазир на хрупкую, казалось, ничего не весящую девушку, поглощающую столько же пищи, сколько трое здоровенных мужиков-гладиаторов. Потом, когда она на арене расправилась с теми рабами, он смотрел на нее уже совсем другим взглядом.

Острый нож легко полосовал мясо на ровные дольки, а вот хлеб крошился. Зан водрузила ломоть мяса на кусок хлеба и вгрызлась зубами в свое нехитрое лакомство, чуть не заурчав от удовольствия. Поймала на себе слегка удивленный взгляд одной из женщин-поварих, улыбнулась ей, буркнув с набитым ртом:

- Вкусно!

Та улыбнулась в ответ. Зан отметила, что за три дня, прошедшие с захвата адмиральского дома, отношение хозяев поместья к ней немного изменилось. Словно после того, как она дралась вместе с ними, она по-настоящему стала одной из них. Или это потому, что боярин выказал ей свое доверие? В любом случае Зан это устраивало: она сумела подобраться к своим врагам еще ближе. Она дождется, пока они станут полностью ей доверять. Вот тогда она окажется на расстоянии удара!

Зан вернулась из своих мыслей к реальности, уже приканчивая второй кусок. Сгрызла основательно подкопченную корочку, мельком подумав, что она как раз понравилась бы Кору. Но звереныш, вернувшись с ночной охоты, отсыпался в их комнате, прямо на подушке Зан, и не пожелал составить ей компанию в набеге на кухню. "Значит, мне больше достанется!" Мысль была уже не жадной. Голод отступил, и силы тоже начали восстанавливаться. Во всяком случае, рухнуть плашмя и не двигаться больше не хотелось. Зан для порядка отрезала себе еще один кусок, но прежде чем взяться за него, поднялась и достала с полки кувшин с водой и кружку: копченый окорок был довольно соленым.

Она как раз возвращалась на свое место к недоеденному мясу, когда в кухню вошел еще один мужчина, а точнее, еще довольно молодой парень. Хозяин Леса - мгновенно определила Зан. Она научилась безошибочно выделять их среди людей по совершенно нечеловеческой пластике движений. Стол, за которым расположилась Зан, находился в стороне от двери, поэтому вошедший парень не обратил на нее внимания, а может быть по тому, что к нему сразу же кинулись другие два гвардейца. Мужчины обнялись как старые друзья, хлопая друг друга по плечам и обмениваясь приветствиями.

- Какими судьбами, Намо?!

Зан наблюдала за ними, механически дожевывая кусок мяса и запивая его холодной и очень вкусной водой.

- Я с Ледем приехал, - объяснил тот, кого назвали Намо.

- Где он тебя нашел: ты же вроде в Догате был?

- Вот там и встретились. А из Догаты уже вместе на корабле плыли.

- Значит Ледь наконец приехал?

Зан доела мясо и теперь не спеша пила воду. Последний вопрос ее тоже интересовал. Во время подготовки к нападению на адмиральский дом (Зуру предпочитал говорить "операция", но Зан называла вещи своими именами) она несколько раз слышала, что они ждут приезда какого-то Ледя. Зуру даже предлагал отложить операцию, но боярин не стал ждать. Значит, теперь этот самый Ледь появился.

- Он к Хозяину пошел, - кивнул головой Намо. Один из гвардейцев покосился на Зан, как-то сразу ощутимо напрягся, встретившись с ней взглядом. Все верно, при ней они всегда говорили "боярин Родослав" и никак иначе. Намо проследил направление взгляда гвардейца и обернулся.

- Это Зан Звон Стали, - объяснил тот. - Она недавно в гвардии.

Намо шагнул в ее сторону, внимательно вглядываясь в лицо девушки, словно пытался в нем что-то разглядеть. Его ноздри вдруг дрогнули, будто он... принюхивался. Зан напряглась, уже понимая, что происходит что-то странное. Другие Хозяева Леса, хоть и были зверьми, никогда не делали так. Может быть, потому, что скрывались от нее: уж слишком странным на человеческом лице выглядело это совсем не человеческое движение!