Хозяйки Долины-между-Мирами [СИ]

Глава первая

Глава вторая

Алеся вздохнула, отложила листочки со стенограммой собрания в сторону и поглядела в окошко на подернутое белесой дымкой синее небо над Долиной-между-Мирами. За несколько месяцев, прошедших со времени того исторического совета, ничего особенного не произошло. Разве что в Одиннадцатом мире, наконец-то раздобыли травку с бирюзовыми цветами, из которой местные жители делали свой фирменный наркотик. Сейчас в нескольких лабораториях Университета шло активное изучение травки. А у Алеси начинался следующий год обучения в Академии Целителей Эмераны. Она еще раз напоследок с тихой грустью оглядела родную безопасную комнатку в доме Хозяек Долины и переместилась в свой домик в столице Эмераны. Харрайн был чем-то занят, и до академии Алесю довез его помощник. Адептка спокойно миновала пропускной пункт и не спеша, везя за собой сумку с вещами на колесиках, спустилась в Большой Зал академии.

— Алейсия, привет! Как я без тебя соскучился! — с совершенно несвойственным ему пафосом в голосе закричал Саймонд Монтегур, бросаясь ей навстречу. Схватил за руку. Взгляд загнанного зверя.

— Можно я тебя поцелую? — тихий вопрос. — Для видимости.

— Нет. Не хочу я с тобой целоваться, — Алеся чуть развернулась и увидела ту, из-за которой ее друг выглядел откровенно невменяемым.

— Не подумай ничего, я по-братски, — даже голос дрогнул от нахлынувших чувств. Панических, в основном.

— «По-братски» тебе не поможет, — еле слышно ответила Алеся, окидывая быстрым взглядом прекрасную девицу с декольте, вполне себе скромным по земным меркам, но более чем откровенным по меркам эмеранским.

— Как это ее сюда пропустили?

— Она поступила в этом году в Академию. Представляешь, мне нет спасения.

— Давай, я тебе на руки в обморок свалюсь. А ты будешь с меня пылинки сдувать и пульс щупать с трагическим видом.

— А как ты собираешься в обморок падать? — с интересом спросил ее Саймонд, по-прежнему держа за руку. Со стороны это выглядело как нежное воркование соскучившихся друг без друга голубков.

— Перекрою себе на секунду магистральный поток в мозг. Я недавно выучилась.

— А тебе разве не рассказали, как это может быть опасно? Потом можешь долго болеть. Давай лучше обойдемся поцелуем.

— Ну тебя! Я давно хотела потренироваться. Лучше подстрахуй. Чтобы без последствий. Ладно?

Алеся поднесла руку к своей шее, заинтересовавшийся целитель быстро положил свою ладонь поверх ее руки, одновременно второй рукой обхватывая подругу за талию. И, уже теряя сознание, Алеся успела отметить, с какой сосредоточенной заботой он смотрит на нее. Право, в образе целителя Саймонд Монтегур был почти неотразим. Бедная девица — наблюдательница чужих обмороков.

Пришла в себя болящая, естественно, в лазарете. Причем в представительной компании. Саймонд сидел с непроницаемым видом на стульчике у нее в ногах. В двух шагах от кушетки с неподвижным телом адептки Раутилар стояли в темных мантиях учителей Эннард Верондир и декан кафедры диагностики. Еще один седовласый мужчина в придворном одеянии, включающем в себя черную тунику с разрезами на широких рукавах, откуда сверкала серебристая ткань, был Алесе незнаком.

— Ну вот, господин советник, моя ученица пришла в себя, — Верондир сделал шаг вперед и склонился над кушеткой. — Уверяю вас, обморок остался без последствий.

— Господин Верондир, я менталист, как и вы. И теперь отлично вижу, что все-таки девица свалилась в обморок по собственному желанию. Чтобы там Монтегур ни говорил. Я считаю, что такое изощренное кокетство не может остаться без наказания, — он повернулся к изощренной кокетке лицом. На груди у советника сверкал белым золотом и бриллиантами небольшой медальон. А вот Харрайн даже и на бал не надел ни одного украшения. — Вольное поведение адептов сильно огорчило юную чувствительную девушку, вынужденную наблюдать такое безобразие.

В это время входная дверь открылась, и изысканное общество у постели больной украсил собой Харрайн Лэндигур. Тоже в черном, но без серебряных вставок в рукавах туники. Все мужчины обменялись между собой неглубокими поклонами.

— Мой упрек адресован и вам, господин Лэндигур. Ваша невеста вела себя с недопустимой раскованностью.

— Я, как ее учитель, не вижу в поведении адептки Раутилар ничего достойного наказания, — ледяным тоном сообщил Верондир. — Она использовала недавно полученные знания. Применение теоретической информации на практике было проделано грамотно и под контролем лично мной назначенного куратора. Мы не можем запретить нашим адептам использовать полученные знания на практике.

— Я, как диагност, считаю, что перекрывание магистрального потока было проделано безупречно, — приветливо добавил седой, очень худой и высокий декан кафедры диагностики, — они с Верондиром переглянулись друг с другом. — Лучше бы вы, господин советник, обратили внимание на способности к обучению той юной чувствительной девицы, переживания которой вы приняли так близко к сердцу, — и все это безупречно-вежливым тоном. — Боюсь, у нее возникнут проблемы с обучением в нашей академии в связи минимальной обучаемостью.

Советник резко развернулся к Харрайну. Седые, густые, красивые волосы у придворного были перехвачены в хвост черным бархатным бантом.

— А вы, господин Лэндигур тоже считаете нормальным, что ваша невеста сознательно падает в обморок на руки неженатого юноши?

— Я благодарен этому юноше за то, что он ее поймал, — хмуро ответил Харрайн, подходя к Алесе. Осторожно взял ее за руку. Действительно, королевский менталист подавал направляющий поток гораздо мягче, чем все остальные целители. Мягче и быстрее. Так, что силу этого потока трудно было оценить.

— И вправду никаких последствий. По какому поводу скандал? Алейсия, ты себя хорошо чувствуешь?

— Отлично, — ответила Алеся, осторожно спуская ноги с кушетки и садясь. Харрайн придержал ее за плечи.

— Они сорвали очередную помолвку Монтегуру, — ехидно просветил его Эннард Верондир. — Оскорбленная в лучших чувствах претендентка на руку Саймонда со слезами излила свое горе папе. Папа вызвал в академию друга-менталиста. Странные они, эти девицы. Ты согласна со мной, Алейсия? Почему бы сначала не поговорить с парнем по душам. Зачем обязательно в ловушку загонять?

Советник молча развернулся и с большим достоинством удалился из палаты.

— Саймонд, а подробнее нельзя? — с интересом спросил Верондир. — С чего ты вообще взял, что дело движется к помолвке? Вдруг та девица хотела, чтобы ты ей в учебе помог? Ей, кстати, действительно нужно.

— Мерхальду сестра рассказала, — Саймонд впервые с тех пор, как Алеся пришла в себя в палате, поднял голову, и взгляд его утратил отрешенность. — Она ему разведданные поставляет в обмен на выполнение ее домашних заданий. Мне Мерхальд передал, что приглашение должно закончиться двусмысленным скандалом, от которого меня спасет только немедленная помолвка. Я не успел добежать до выхода из академии.

— Понятно. Но в роли влюбленного парня ты провалился, — язвительно продолжил его учитель. — Трагизм в голосе был совершенно ненатуральным. В следующий раз ты как бы строже чувства свои выражай. Нужны скупые мужские слезы, понял?

Алейсия посмотрела на напарника. Тот заметно порозовел.

— Да, и еще, Лэндигур, — добавил Верондир ехидно. — Вы напрасно думаете, что ваша невеста по природе своей сильно послушная. Она сейчас несколько оглушена событиями последних лет, это так. Но характер у нее очень живой. Учтите это. Лучше ей позволять мелкие шалости, иначе как бы она впоследствии не раскрутилась на шалость крупную. Ладно, я пошел. Жду вас, ребята, на своих занятиях.

И Верондир вышел вслед за деканом Диагностики.

— Вы не будете ругать Алейсию? — с тревогой спросил Саймонд.

— Можно подумать, я все время ругаю свою невесту, — по-прежнему хмуро ответил Харрайн. — Я не хуже вас сдуваю с нее пылинки. Хотя и не так демонстративно, как это, по слухам, недавно делали вы.

Алеся поняла, что неотвратимо краснеет, потому что королевский менталист сказал сейчас сущую правду.

— Алейсия, съезди сейчас со мной по важному делу, — неожиданно добавил Харрайн. — Если ты не успела поесть, не беспокойся, тебя накормят.

Алеся нащупала под кушеткой туфельки и бодро встала.

— Поехали. Надеюсь, что мои вещи донесет кто-нибудь до моей комнаты.

— Я донесу, — Саймонд сидел и счастливо улыбался. — Опять капкан вхолостую сработал. Хорошо-то как, жить на свободе.

Важное дело у Харрайна оказалось в королевском дворце.

— Я везу тебя познакомиться с принцессой Лидианой, — сказал королевский менталист, когда они на изрядной скорости ехали по центральной улице Найджеры.

— С принцессой, так с принцессой, — согласилась Алеся, глядя в окошко.

— Я не знаю, когда ты раскрутишься на крупную шалость, — с теплотой в голосе сказал Харрайн, — но так приятно иметь дело с человеком, который тебя доверчиво слушается. Многие бы сильно обеспокоились от моего сообщения. Сказали бы, что они недостойны такой чести, одеты неподобающе для королевского дворца и забыли выпить психотропный препарат.

— Но ведь ты считаешь, что все нормально? — уточнила Алеся.

— Нормально.

— Ну и ладно.

Мнение всех остальных ее не слишком беспокоило. В конце концов, не ей, Хозяйке Долины между Мирами, нервничать из-за того, что о ней подумают в одном из миров. Удивительно, но всего за один год ощущение защищенного тыла, чувство мощной поддержки за спиной наполнило ее душу спокойной уверенностью в себе. Только вот Харрайну Лэндигуру и удавалось эту спокойную уверенность поколебать.

В королевский дворец они вошли не с парадного хода. Впрочем, и небольшой вестибюль одного из служебных входов, хотя и освещенный не в полную силу, был сдержанно красив. Узкие и широкие лестницы, идущие вверх под разными углами, изящные полуколонны, резные каменные фризы, огромные зеркала. Харрайн уверено повел спутницу по одной из лестниц наверх. Они вошли в тускло освещенную гостиную, оттуда прошли, видимо, в личные покои принцессы Лидианы. Принцесса, извещенная Харрайном об их приходе, стояла в простенке между двумя окнами и внимательно смотрела на гостей. Алеся бросила быстрый взгляд на зимний сад, находившийся в центре дворца, куда выходили окна принцессы, и склонилась в вежливом поклоне.

— Я, наконец, доставил вам, Лидиана, свою невесту, — невесело сказал Харрайн.

— Я так рада вас видеть, — безупречно вежливо сказала Лидиана. Безупречно вежливо, но убойно фальшиво. Принцесса вовсе не была рада ее видеть. Менталист рядом с Алесей тихо вздохнул. — Вас не очень шокирует, если мы поговорим просто, без всяких церемоний? Вы, конечно, знаете, каким значением пользовался раньше на Эмеране дворцовый церемониал…

— Нет, я думаю, ваша гостья этого не знает, — уточнил Харрайн все так же невесело. — Исходите из того, что Алейсия с утра и до вечера занимается медициной, а все остальное ее не интересует.

— Ну и к тому же, я выросла далеко не в столице. Такая, знаете ли, провинциалка и увлеченная исключительно медициной зануда.

Принцесса вдохнула, а выдохнуть забыла.

— Но я к вашим услугам, принцесса.

Харрайн рядом с Алесей слегка оцепенел. Ладно, ладно! Алеся еще раз поклонилась.

— Я только хотела сказать, — пришла в себя принцесса Лидиана, — что со времен Катастрофы, мы все равно не пользуемся ничем из сложного церемониала прошедших лет. Поэтому прошу вас просто разделить со мной трапезу.

— А ведь она сильно волнуется, — внезапно поняла Алеся, и охота озорничать у нее несколько поутихла.

Лидиана, действительно скромно одетая в простую темную юбку и светлую блузку, указала на столик, сервированный для чаепития. Столик находился в глубине комнаты, Алеся его не сразу заметила. Ее отвлекло изучение росписей на низком своде потолка, а также арки, задернутые сверкающими занавесами, напомнившими ей ее уже родную Долину. Только в архитектуре дворца больше не использовались огромные окна-двери. Сказывалось влияние похолодания, наступившего после Катастрофы. Они прошли к столику. Лидиана, грациозно опустившись в кресло, не спеша разлила чай.

— Мне Харрайн как-то сказал, что вы искренняя девушка, — сдерживая волнение, заговорила принцесса, — поэтому я вас спрашиваю вот так…

В этот момент королевский менталист вздрогнул и попытался заговорить, но Лидиана подняла руку, останавливая его.

— Я слишком устала от всяких домыслов. Я спрашиваю вас, невеста Харрайна Лэндигура, какие у вас отношения с Саймондом Монтегуром.

— Он мой друг.

Наступило молчание. Лидиана как-то беспомощно сглотнула и отчетливо покраснела. Алейсия, не глядя на нее, склонив голову к плечу, нащупывала картину ментальных энергетических потоков собеседницы. Она недавно выучилась ее ощущать, и Верондир одобрял частые тренировки.

— Я к нему неравнодушна — с отчаянием призналась принцесса. После чего покраснела так, что слезы повисли у нее на ресницах.

— А он об этом знает?

— Нет.

— И что же мешает вам, хотя бы намекнуть ему на это?

— Вот предупреждал же я вас, Лидиана, — вмешался Харрайн, — мою невесту интересует только медицина.

По второму разу Алеся не выдержала.

— Если тебя что-то не устраивает, Харрайн…

Но Харрайн не дал ей продолжить. И остановил он ее парализующим импульсом.

— Если бы ты хоть немного интересовалась историей Эмераны, Алейсия, ты бы знала, из какого рода были короли предыдущей династии. Потому что они носили фамилию Монтегур.

После своего пояснения он вернул невесте возможность говорить.

Но наступило молчание. Следующую реплику все ждали от Алеси, а она попросту не могла говорить от обиды на недостойное поведение Харрайна. Это ведь было, минуточку, насилие над личностью.

— Тогда, в первые минуты после Катастрофы, — бесстрастно продолжил менталист после паузы, — у королевы Антеи был выбор. Она могла передать власть младшему брату короля, точнее, регентам при нем. Сама бы вышла замуж за того, кто ей больше нравился. Красивая и еще молодая женщина могла бы попытаться найти счастье в семейной жизни. Но она выбрала тот путь, который выбрала. Оставила власть номинально за собой, но вышла замуж за того, кто был в силах спасти страну.

— Это намек? — холодно спросила принцесса.

То есть Харрайн умудрился разозлить обеих своих собеседниц. А еще менталист, называется. Алеся сочувственно посмотрела на Лидиану.

— В настоящее время брак первой принцессы страны с наследником древнего рода Монтегур может создать недопустимую альтернативу правящей династии, — бесстрастно закончил господин Лэндигур и заботливо пододвинул к Алесе вазочку с печением.

— То есть, я не имею права даже на ревность, — тихо пояснила Лидиана.

— А у вас нет для нее никакого повода, — сообщила Алеся. — Саймонда откровенно пугают все до одной претендентки на его руку. Вам, наверное, передали, что я свалилась в обморок ему в объятия?

Лидиана кивнула.

— Так вот. Дело было так. Только я вошла в холл, как ко мне бросился Саймонд, преследуемый по пятам ослепительной красавицей-златовлаской с излишне откровенным декольте. И мы наскоро придумали, что я свалюсь в обморок. Чтобы она отвязалась. Потому, что он мне друг, а друзей в беде не бросают.

Лидиана, не отрывая глаз от своей чашечки, мелкими глотками пила чай.

— Саймонд контролировал мое отключение, чтобы дело не зашло слишком далеко. А, когда он занимается целительством, то, я заметила, приобретает вид невероятно заботливый и даже, можно сказать, нежный. Поэтому-то мой обморок и произвел на ту девицу неизгладимое впечатление.

Харрайн, который в это время неосторожно откусил кусочек печения, закашлялся. Лидиана снова покраснела.

— Я с ним познакомилась случайно, — еле слышно сказала она. — В мою машину врезался какой-то водитель прямо перед домом Монтегуров. Саймонд Монтегур оказал мне первую помощь. Естественно, он не мог не оказать. Он не понял тогда, что оказывает помощь принцессе. А потом был мой первый бал. И Он тоже был приглашен. И я, конечно, себя выдала. Я была такой неосторожной.

— И с тех пор Саймонда пытаются женить, — сообразила Алеся.

— Да. И меня, между прочим, тоже.

— А Саймонд, я точно знаю, не понял, что это из-за вас.

Они помолчали.

— А вам совсем не нравится тот, на ком вас пытаются женить? — спросила Алеся. — Или он хороший? Может, вы его недостаточно цените?

Лидиана ничего не ответила. Растерялась от прямолинейности собеседницы.

— Простите, просто все целители — специфические люди. Мы слишком много времени уделяем исследованию и строению человеческого тела. Это может коробить несведущего человека. Представляете, вот сидите вы с Саймондом на концерте серьезной музыки, а он в это время думает, как бы ускорить дефекацию у своего пациента с атонией кишечника, и к чему это может привести… Конечно, рядом с пациентом он выглядит обаятельно, но я не завидую его жене. Если только она сама не будет такой же… Может, вам лучше обратить внимание на того, кого вам сватают?

— Понимаете ли, Алейсия, — грустно сказала юная принцесса, принимая вид умудренной жизнью женщины. — Один раз в жизни наступает момент, когда ты глядишь на человека и чувствуешь, что это — тот самый человек.

— Понимаю, — со значительным видом согласилась Алеся.

— На самом деле? — тихо поинтересовался Харрайн. Алеся мгновенно вспомнила, что она на него обижена и с достоинством не обратила на вопрос никакого внимания.

— Думаю, я бы смирилась с любым увлечением Саймонда Монтегура, лишь бы он был рядом. И к тому же, тот, кого мне сватают, совсем меня не любит. Политический брак. Выгодно же жениться на принцессе. Это только Саймонд сразу же шарахнулся назад, как только сообразил, что та девушка, которой он помог, — принцесса.

— Предполагаемый жених — сын того советника, которого ты, Алейсия, пару часов назад видела, когда пришла в себя, — непринужденно добавил Харрайн.

— И он, то есть советник, сильно недолюбливает Харрайна, потому что сам хотел бы стать королевским менталистом. Да только мой Папа отлично понимает, что такую власть, как власть королевского менталиста, нельзя передавать интригану.

— А сына советника на своей дочери женить можно?

— Хочется же сделать своему министру что-нибудь приятное.

В наступившем молчании Алеся не спеша съела кусочек бисквита с запеченными в нем ягодками.

— И вы не будете даже бороться? — спросила она решительно.

— А как? — Лидиана потянулась к ней навстречу — я не могу считать себя красавицей. У меня нет дара целителя…

— Ну, во-первых, Саймонд, как это вы сказали, шарахается от красавиц, которые его преследуют. Может, по сравнению с ними, вы ему даже и понравитесь.

Харрайн после настолько бестактного замечания своей честной невесты даже, кажется, и дышать перестал. Но не вмешивался.

— Но проблема в том, что Саймонд мой друг, — задумчиво продолжала честная Алеся. — Я не могу у него за спиной советовать девушке, как бы его на себе женить. С другой стороны, обидно, что у всех остальных девушек есть шанс с ним познакомиться поближе. Хотя они его неправильно используют. А у вас даже и такого шанса нет.

Она неторопливо съела еще один бисквитик. Принцесса молчала.

— Может быть, информацию за информацию? Я рассказываю вам, чем он интересуется, а ему рассказываю, из-за чего на него открыта охота?

— И тогда он меня возненавидит, — сказала Лидиана.

— Ну это смотря как подать. Можно же изобразить вас обоих жертвами несчастных обстоятельств. Тем более, что это правда.

— Хорошо. Я вам доверяю. Расскажите ему, что и его и меня пытаются связать узами брака из-за моей дурацкой, совершенно детской неосторожности. Больше этого не повторится. Я действительно тогда была доверчивым ребенком, — и юная девушка горько усмехнулась. — Мне все казались добрыми и хорошими.

— Договорились. Вы знаете, что будущим летом готовится специальная экспедиция в затопленный Зарангон? Вот-вот воды океана отступят от столицы.

— Да, слышала.

— Так вот. Саймонд просто горит желанием участвовать в экспедиции. Все свободное время только об этом и говорит. В состав экспедиции войдут несколько целителей, и он твердо намерен стать одним из них.

— Как интересно, — задумчиво протянула Лидиана. — Я ведь по образованию почти готовый химик-технолог.

— О? — удивилась Алеся. Химики-технологи играли огромную роль во всех областях жизни Эмераны. Академия Химических Технологий в Найджере была одной из самых престижных, и попасть туда могли только лучшие из лучших.

— Осталось только приобрести экспедиционный опыт до следующего лета, — все также задумчиво сказала Лидиана. — И тогда я могла бы предложить свою кандидатуру в состав участников экспедиции.

Королевский менталист молчал.

— А еще в течение всего года будут организационные заседания, — добавила Алеся. — И посещать их могут все желающие. Все интересующиеся проблемами раскопок погибших государств. Саймонд все время пытается меня на них вытащить.

— Может быть, вы не откажетесь? — осторожно поставив чашечку на стол, спросила Лидиана. — И тогда мы с ним… познакомимся.

— А ему ничего после этого не будет?

— Скорее всего, нет. Я учусь в Академии под вымышленным именем. И если я, как адептка Академии Инелла Рэниор, посещу организационные заседания, никто ничего не сообразит. Никто, даже во дворце не знает, что адептка Рэниор это и есть принцесса Лидиана. Я стала за последние годы очень скрытной.

— Как же вам удалось? Поступить в Академию под вымышленным именем.

— Харрайн помог. Заверил документ. Свидетельство королевского менталиста — это очень серьезно. Конечно же, все во дворце знают, что я учусь в Академии Технологий. Скрыть такое невозможно. Но никто кроме Харрайна не знает, что я учусь под вымышленным именем.

Алеся не выдержала и посмотрела на опустившего глаза менталиста. Все время разговора он держал, так называемую, ментальную сетку спокойствия. Это умели делать все опытные менталисты. Понять, какие эмоции скрываются за такой сеткой, было почти невозможно. Сама Алеся пока сетку спокойствия выстроить не могла.

— То есть, когда все выяснится, все шишки достанутся Харрайну? — уточнила она. Затем еще подумала и добавила. — Советник короля давно мечтает занять место королевского менталиста.

— Не он один мечтает куда-нибудь сплавить Харрайна, — неожиданно усмехнулась принцесса. — Но кто же им даст?!

— Ладно, — согласилась Алеся. — Осталось только решить, что нужно предпринять, чтобы Саймонда за этот год не женили, а вас не выдали замуж.

— Хочу вас обеих предупредить, — неожиданно заговорил тихо пивший чай Харрайн, — что по отношению к Монтегуру до сих пор никаких серьезный мер не предпринималось, потому что все считают вас еще детьми. Но если вы выдадите, какие вы обе изощренные интриганки, — он улыбнулся, — то последует адекватный ответ.

— Не убьют же они Саймонда? — осторожно спросила Алеся.

— Нет. Но могут, например, отправить его заканчивать учебу в далекую провинциальную академию. Как, по-вашему, станет относиться Саймонд Монтегур к той, по вине которой ему не дали закончить лучшую академию целителей в стране? Тем более что эту девушку лично он совсем не знает.

У Лидианы в руке задрожала чашечка с чаем.

— Я всегда буду советоваться с вами, Харрайн, — тихо произнесла девушка.

Алеся не успела ничего сказать, потому что снаружи послышались быстрые шаги, и на пороге гостиной появился красивый молодой человек. Все встали, потому что вошедшим был наследный принц Ромальд, темноволосый, темноглазый, как и сестра.

— Лидиана, так нечестно, — весело сказал принц, махнув рукой. Садитесь, мол, обратно, я не любитель церемоний. — Ты знала, что этот хитрец Харрайн приведет свою невесту для знакомства, и ничего не сказала мне! Представьте мне вашу невесту, Харрайн.

— Алейсия Раутилар, ваше высочество, — торжественно сообщил Харрайн.

Принц подтащил к столику еще одно кресло, непринужденно сел в него, закинув ногу на ногу. После этого сели и все остальные.

— Знаете, Алейсия, сколько мы сватали Харрайну девушек? — спросил его высочество весело и добродушно. — Нам ужасно хотелось женить нашего менталиста. Подумать только, он объявил своей невестой совсем молоденькую девушку. Вы ведь его лет на десять моложе?

— Да, наверное, ваше высочество.

— Я сгораю от любопытства. Неужели вы, наконец, влюбились, Харрайн? Вы как-то сказали, что если женитесь, то только по большой любви. И как оно?

Харрайн, понятно, промолчал.

— Не знаю как женитьба, — нарушила тишину Алеся, — но помолвка у нас по расчету.

— Да? Ну вот видишь, Лидди, ничего нет страшного в браке по расчету. Даже Харрайн, и то это понял. Хочу вам, Алейсия, сказать, что меня тоже женили по сговору. Но, когда я увидел, кого мне предназначили в жены, я понял, что я самый послушный сын на свете. С тех пор прошло три года. Это просто удивительно, жить вместе с другим человеком, и, каждый раз, когда в ней открывается следующая грань личности, понимать, что… э-э-э… ты еще больше ею очарован. Сейчас моя Велена ждет нашего первенца. А я жду — не дождусь и нашего с ней ребенка, и того, как она будет хороша в роли матери.

— Ну еще бы, — пробурчала Лидиана, — ты иначе относился к такому милому существу, как Велена.

Алеся осторожно посмотрела на Харрайна. Тот сидел с невозмутимым видом, глядя в свою почти пустую чашечку, как ни в чем не бывало. Совершенно было очевидно, что если принцу Ромальду просто подобрали подходящую невесту, причем, наверняка не обошлось без участия королевского менталиста, то принцессе Лидиане Харрайн давал возможность сделать выбор самостоятельно.

— Хоть немного расскажите о себе, Алейсия, — попросил принц.

— Она — провинциалка и увлеченная исключительно медициной зануда, — дословно процитировала Лидиана.

— Неужели? — усмехнулся его высочество. — Ну и еще невероятная красавица, с неярким, но эффективно действующим обаянием личности. То есть, неиспорченная столичной жизнью юная красавица-целитель из одного из знатнейших родов королевства. Поздравляю вас, Харрайн. Вам заслуженно повезло.

Алейсия сильно покраснела.

— Благодарю вас, ваше высочество, за одобрение моего выбора, — неожиданно саркастично ответил Харрайн, — но к несчастью, нам с Алейсией пора идти. У нее завтра занятия с раннего утра.

— Вот так всегда, — расстроился принц. — Стоит мне прийти, так самое интересное заканчивается.

— Я с вами больше не разговариваю, Харрайн, — мрачно сказала Алеся, когда черный электромобиль отъехал от дворца. Она в течение всей встречи с принцессой мстительно мечтала о том, как скажет эти слова своему обидчику. — Только коротко и по делу.

— Прости меня, Алейсия, — тут же ответил менталист и притянул ее к себе свободной рукой на мгновение. — Я так и знал, что тебя заденет мое поведение. Но твоя импульсивность, обычно очень милая, могла в тот момент навредить. Не только принцессе, но и тебе самой. Прости. Не надо меня наказывать.

Алеся почувствовала себя маленьким ребенком-несмышленышем, покраснела и опустила голову.

— Ну так как? Прощаешь? — серьезно спросил Харрайн.

— Придется, — ответила она, отвернулась и прижалась лбом к стеклу окна.

Глава третья

Всю следующую неделю старшекурсникам академии было не до учебы. В ближайшие выходные планировался очередной открытый бал. Он должен был пройти в стенах самой Академии Целителей, и адепты всю неделю готовились принимать гостей из других учебных заведений столицы в родных стенах. Помимо танцев предполагалось проведение различных конкурсов, соревнований, игр, веселых розыгрышей. Одним словом, молодежь готовилась развлечься на полную катушку.

Саймонд Монтегур не принимал участия в подготовке грядущего веселья. После того, как Алеся рассказала ему, что попытки родственников самых разных девушек его женить на какой-нибудь красавице — это не случайность, а, можно сказать, государственная политика, парень сильно побледнел.

— Значит, мне не отвертеться, — обреченно сказал он, глядя перед собой потухшими глазами.

— Не отчаивайся, — подбодрил его Мерхальд, посмотрев на друга с искренним состраданием. — Главное, продержаться, пока Лидиану замуж не выдадут.

— И тебе совсем не жалко несчастную девушку? — возмутилась Алеся. — Ее за какого-то карьериста собираются выдать.

Мерхальд промолчал, и было видно, что несчастную девушку ему не жалко ни капельки.

— Давай, ты скажешь, что в кого-нибудь уже влюблен, — Мерхальд выдвинул предложение.

— И она уже умерла, — мрачно добавил Саймонд.

— А что? Это идея. И ты никак не можешь утешиться.

— А в кого? — вмешалась Алеся. — Вы же понимаете, что вашу версию будет проверять охранная служба Эмераны, а не кто-нибудь.

— Я влюбился в одну из своих пациенток, — продолжал фантазировать Саймонд, — но шансов на брак у меня не было. Потому что она мне не пара. Она вообще из-за Стены. Я с ней познакомился на практике. Она хорошая.

— Осужденная?! — Мерхальд скептически скривился.

— Ну, предполагается, что я идиот, — задумчиво протянул один из самых талантливых адептов Академии Целителей. — Штрихом больше, штрихом меньше… Главное — чтобы не приставали. Сейчас пойду, портрет принесу.

И к невероятному удивлению Алеси, целитель и вправду принес портрет какой-то идеально красивой девушки, смотрящей на зрителя из туманной дали.

— Сам рисовал, — с гордостью объявил он, по достоинству оценив потрясенный вид своей подруги. — Вот и пусть охранная служба Эмераны ищет по портрету оригинал. Если найдут, то я на ней женюсь, потому что это — моя фантастичная мечта.

— Подожди, она же умерла — напомнила Алеся.

— Ах, да!

— Давай портрет, я «по секрету» его своим сестрам покажу, — деловым тоном сказал Мерхальд.

— Забирай. Я сегодня еще один такой состряпаю и у себя в комнате повешу. И волосы черной лентой завяжу. И кольцо с черной полоской надену. Дескать, у меня такой траур ненавязчивый.

Мерхальд внимательно посмотрел на друга.

— Только не вздумай ничего изображать. Из тебя такой же актер, как из меня собачка на шести лапках.

— Не буду. Мне Верондир то же самое сказал. Буду молчать и уходить от ответов. Скорбь у меня такая, дескать, молчаливая.

Алеся еще раз посмотрела на портрет темноволосой и темноглазой фантазии Саймонда.

— Зато ты рисуешь обалденно, — с восхищением сказала она.

И уже через пару дней вся академия знала, что у Саймонда Монтегура траур в связи со смертью невероятно красивой, доброй и несчастной девушки, которую он, оказывается, тайно, но очень сильно любил.

Осенний бал начинался маскарадным танцем. Алеся надела поверх яблочно-зеленого платья теплого оттенка длинный свободный плащ с разрезами, переливающийся как сполохи огня, плащ с капюшоном. Она прицепила золотистую вуаль поверх капюшона и решила обойтись без маски. Большой Зал академии успешно переделали в бальный. Когда адептка Раутилар, изящно придерживая длинное платье, в него вплыла, в зале уже было множество людей в маскарадных костюмах. На галерее с удобством разместились члены жюри.

— Огненная Фея? — Алеся обернулась на незнакомый голос и замерла. Перед ней стоял парень в черном длинном плаще, а вместо головы у него был черный череп, глазницы которого время от времени вспыхивали зеленым светом. Прямо как ее платье в разрезах огненного плаща. — Разрешите пригласить вас на танец, — прогнусавил «череп» замогильным голосом. Только вам под силу вернуть меня к жизни. — Он протянул руку в черной перчатке. Алеся вложила свою ладонь в тоненькой светлой перчатке в его руку и тихо взвизгнула. Черная перчатка оказалась невероятно холодной.

— Это замогильный холод, — сообщил Незнакомец. — Только вам, Огненная Фея, под силу меня согреть.

Окружающие смотрели на них с интересом и завистью.

— Это гарантированное первое место, — подумала Алеся и приняла предложение.

Они завертелись в быстром танце. Незнакомец уверено вел свою напарницу, поддерживая ее во всех сложных танцевальных фигурах. Его ледяные руки согрелись в первые же секунды танца. А под конец по черепу зазмеились трещины, и по ним побежало зеленоватое пламя.

— Это значит, — все также громко и замогильно заявил Незнакомец, причем черный череп, заменявший ему голову, мелко задрожал, — что ваши чары побеждают, и я возвращаюсь к жизни.

Музыка замолкла.

— Первое место заняла пара: Мертвый Жених и Огненная Фея, — громогласно объявил председатель жюри в рупор с галереи. — Ха-ха. Кто бы сомневался. Победившая пара, пройдите на сцену.

Незнакомец уверенно втянул Алесю на помост.

— С последним ударом часов снимите ваши маски. А голову лучше оставить. Если у некоторых, ха-ха, получится. Маски не снимете — приз не получите.

«У некоторых» получилось. Часы начали бить двенадцать раз. С последним ударом «череп» незнакомца развалился на три части точно по трещинам и упал вниз. Под эффетной маской оказался светловолосый парень. Волосы у него были частично русые, но по большей части светло-соломенные. И светло-серые глаза.

— Ну что же вы, Огненная Фея, тормозите? — с упреком сказал он. Протянул руку и откинул назад ей вуаль вместе с капюшоном.

Грянули аплодисменты и бурные крики одобрения.

— Первое место заняли адептка третьего курса Академии Целителей Алейсия Раутилар и выпускник Академии Химических Технологий Рэдлин Овердьен.

Рэдлин Овердьен еле заметно вздрогнул, услышав ее имя. Выглядел потрясенным. Откуда-то он знал о существовании Алейсии Раутилар, хотя совсем не ожидал, что это та, с которой он танцует.

Они получили приз — хрустальную фигурку танцующих парня и девушки в ладонь высотой, и спустились вниз. Алеся повесила стесняющий ей движения яркий плащ на бордюрчик, оставшись в яблочно-зеленом платье с золотистой вышивкой по вороту и рукавам.

— Вы же не бросите гостя, Алейсия? — спросил Рэдлин, вглядываясь ей в лицо.

— Нет, не брошу, — подтвердила Алеся, внезапно заметив одного человека, которому тут находиться совсем не полагалось. — Срочно пригласите меня на танец.

Но удивленный ее порывом Рэдлин замешкался, а потом уже было поздно. Капитан Эренгайл, осчастлививший своим присутствием почти детский бал в академии, грамотно отрезал Алесю от танцующих.

— Вы уже достаточно пообщались с этой юной адепткой, Овердьен, — заявил он не терпящим возражений тоном. — Теперь моя очередь. Мы так давно не виделись. Пойдемте, Алейсия, мне нужно с вами поговорить.

Они вышли из Большого Зала и остановились в тускло освещенном коридоре, в нише огромного окна.

— Где вы проводите ваши выходные, Алейсия Раутилар? — ледяным тоном поинтересовался капитан стражи, крепко взяв свою жертву за руку.

— Дома, — поднимая честные глаза на собеседника, ответила Алеся, хотя сердце ее забилось чаще. С чего бы это капитан настолько ею заинтересовался?

— Дома? — все тем же ледяным тоном переспросил Линсей Эренгайл. — Я накажу вас за обман, прекрасная Алейсия. Всю прошлую весну я следил за вашим домом. Вас там не было. Где вы были?

Алеся мгновенно вспомнила Влада Семенова из медколледжа, серые глаза которого, так похожие на глаза Рэдлина, приобретали невероятно наглый вид, когда он отвечал на подобные бестактные вопросы. И под дурным воздействием этого воспоминания ответила, скромно прикрыв глаза длинными ресницами.

— У меня есть хорошая подруга, честно трудящаяся в одном из борделей Найджеры… Вы только не подумайте, она очень приличная девушка. Но очень устает в таком месте. И я по выходным у нее ночую для моральной поддержки.

Капитан выпустил ее руку и молчал. Алеся не выдержала и подняла глаза, чтобы оценить результат своего высказывания. Это было сильно. Глаза Линсея Эренгайла горели от еле сдерживаемой злости. Да, манеры Влада Семенова в Эмеране поддержки явно не нашли. Алеся отступила на шаг назад.

— Вы, наверное, меня неправильно поняли, — пробормотала она и отступила еще на шаг назад. И наткнулась на кого-то, подошедшего сзади. Капитан перевел горящий взгляд с ее лица на того, кто стоял сзади, и произнес холодным голосом.

— А вы что думаете, господин Лэндигур по поводу ответа вашей невесты, что она ночует по выходным в борделе?

Алеся дернулась и начала краснеть. И почувствовала руку на плече. И замерла.

— Я думаю, что настолько абсурдный ответ моя невеста могла дать только, чтобы подчеркнуть бестактность заданного вопроса, — спокойно заявил Харрайн. — А какой, кстати, был вопрос?

Эренгайл, понятное дело, промолчал.

— Но неужели в современной Найджере есть бордели? — невинным голосом поинтересовалась Алеся.

— Есть, и немало, — злобно сказал капитан. — Городской страже они доставляют множество хлопот.

— Но этот разговор не для твоих ушей, Алейсия, — решительно прервал его Харрайн — Пойдем.

— Я бы не был в этом так уверен на вашем месте, Лэндигур.

Но Лэндигур уже уверенно направил свою невесту ко входу в Большой Зал.

— О чем он тебя спрашивал?

— Хотел знать, где я ночую по выходным. Оказывается, он следил за мной всю прошлую весну.

Харрайн какое-то время молчал.

— Ты привлекла к себе внимание принца. Возможно, именно своим равнодушием к нему. Нелегко будет теперь отделаться от его слежки. Еще одна проблема, — он внезапно ей тепло улыбнулся. — Пойдем танцевать. Нарочно все бросил, чтобы хотя бы один танец станцевать сегодня с тобой.

Она невольно смущенно улыбнулась в ответ и подала руку жениху. Их ожидал длинный, неспешный танец, где-то на полчаса времени, предполагавший возможность неторопливой беседы.

— Ты что-нибудь знаешь о том адепте, с которым вместе так эффектно заработала премию за бал-маскарад? Я как раз вошел в зал, когда вам вручали приз, — тихо спросил Харрайн. И опустился на одно колено, ожидая, пока Алеся, держа его за руку, обойдет его по кругу.

— Нет, ответила она, выполнив требуемую фигуру танца. — А что?

— Он явно зарангонец. Типичный зарангонец. Светлая масть. Нос с легкой горбинкой. Высокий, широкоплечий. И он что-то знает об Алейсии Раутилар. Он был потрясен, когда услышал твое имя.

— Я тоже заметила.

— На территории Эмераны сейчас живет изрядное количество спасшихся во время Катастрофы зарангонцев, — тихо рассказывал Харрайн, склонившись к уху невесты во время неспешного шествия по залу под музыку. — Но океан отступает. Многие из них надеются в ближайшем будущем воссоздать независимое государство на побережье. Политики королевства в отношении них проявляют максимальную осторожность, — партнеры разошлись в разные стороны.

— Будь осторожна с Овердьеном, — продолжил Харрайн, когда они снова взялись за руки. — Не исключено же, что у него есть интересующие нас связи. Не очень, наверное, основательные. Он слышал только твое имя, но не знал, как ты выглядишь. Я думаю, после моего ухода он снова подойдет к тебе.

И он оказался прав.

— Как же вы могли бросить гостя, хозяйка? — с усмешкой спросил Рэдлин, когда Алеся устроилась на кушетке возле стены, отдохнуть. Вопрос прозвучал еле слышно из-за взрывов хохота, сопровождавших разгадывание шарады. Что он имел в виду? То, что она хозяйка бала, потому что адептка принимающей гостей академии? Или…

— Садитесь, Рэдлин. Вам у нас понравилось?

— Понравилось. Но особенно понравились вы, Алейсия, — он положил Алесе руку на талию, все больше напоминая Влада Семенова. Потому казался ей каким-то родным и неуловимо близким.

— Уберите руку. Я помолвлена с другим.

Рэдлин усмехнулся, но послушался.

— Говорят, что ваша помолвка по расчету.

— Да, по расчету, — она, находясь под впечатлением танца с Харрайном, рассеянно взглянула в серые, нагловатые глаза. — Но это неважно. Важно, что когда он рядом, мне хорошо. А когда уходит — то не очень.

Парень напрягся после ее слов, и она сразу вспомнила о необходимости осторожности.

— Значит, вас все устраивает, Алейсия?

— Да. Пока меня все устраивает. А что будет дальше? Не люблю заглядывать далеко в будущее.

— Я тоже не люблю, — он помолчал. — Хотел вас как-нибудь пригласить поужинать, — окинул ее внимательным взглядом, — но понял, что вы не примете мое предложение. Не примете?

— В этом году не приму, — осторожно ответила Алеся.

— Ну что же. Приятно было познакомиться. Вы не возражаете, если я заберу с собой на память наш с вами приз за танец? Думаю, что мы довольно скоро встретимся, Хозяйка. До свидания.

Он быстро встал и ушел, не оглядываясь, только мелькнул его развевающийся черный плащ. Удивленная Алеся еще долго смотрела ему вслед. Нет, оговорка Рэдлина была неслучайной.

Глава четвертая

На следующий день после бала вся Академия Целителей сначала отсыпалась, а потом адепты занялись уборкой помещений и подготовкой их к наступающей учебной неделе. Ничто не предвещало никаких потрясений, адепты мирно двигали мебель и убирали мусор, когда Алесю вызвали к пропускному пункту. Там ее нетерпеливо ждал капитан Эренгайл с двумя подчиненными.

— Вам придется срочно поехать со мной, адептка Раутилар, — сообщил капитан, не терпящим возражений голосом. — Требуется ваша помощь у постели умирающего человека.

Алеся колебалась. Линсей Эренгайл мрачно смотрел ей в глаза сверху вниз и молчал. Возможность отказа он даже не учитывал.

— Я только позвоню, предупрежу Харрайна.

— Нет времени.

— Я ему обещала! Обещала, что никуда не уеду из Академии, не предупредив его. Если вы против, то я и вовсе не поеду.

— Но человек умирает. Как же ваш долг целителя?

— Разрешите позвонить. Или ищите другого целителя. Я, в конце концов, недоучка.

— Арен, позвони Лэндигуру, — уступил капитан стражи. — Сообщи, что я забрал его невесту для оказания помощи умирающей. Пойдемте, Алейсия, время уходит.

Он усадил ее в электромобиль и рванул вперед. Некоторое время они ехали в молчании.

— Умирает моя бабушка, — наконец, заговорил капитан. — Одна из немногих на свете, кто меня искренне любил. И кого я любил. А ей не могут даже поставить диагноз. Возможно, что они боятся меня. Вы единственная, кто совсем не видит во мне принца. Я точно знаю, что вы не будете колебаться, говорить мне правду или нет.

Алеся промолчала. Его высочество был внуком короля-основателя династии. Следовательно, его бабушкой была легендарная королева Антея. Давно усопшая королева. Или же речь идет о бабушке со стороны матери? Надо было, наверное, что-нибудь сказать, но в памяти Алеси еще была слишком жива сценка у принцессы, когда Харрайн даже парализовал невесту на несколько секунд, только бы она ничего лишнего не сказала. Поэтому сейчас, в машине принца, Алеся промолчала.

Они поднялись на второй этаж, в спальню больной. Алеся откинула одеяло, оценила чисто внешне состояние старой женщины, уже лежащей без сознания, села рядом и сосредоточилась. Кем бы больная женщина ни была, но она умирала. Помочь ей уже было нельзя. Все жизненные потоки истощились. Можно было, конечно, влить энергию в наиболее истощенные потоки, но это бы привело к мгновенному дисбалансу во всех остальных частях ослабленного организма. Алеся посмотрела на принца. Его высочество почувствовал взгляд целительницы и молча, с вопросом в глазах посмотрел на нее.

— Вам, наверное, сказали, что у нее сильно не в порядке почки?

— Нет. Мне сказали, что у нее сильно не в порядке сердце.

— И сердце, конечно, тоже, но почки уже практически отказали. Ей наверняка делали анализы крови. В последних уже должна быть чуть ли не моча вместо крови.

Принц молча протянул целительнице папку с анализами. Алеся, бросив всего один взгляд на последний анализ крови, поняла, что она права.

— И почему вы медлите?

— Ей уже нельзя помочь, — вздохнув, ответила Алеся. — Если я попробую поддержать почки, сердце не справится с перегрузкой. Мне пробовать? Или, может быть, вы ее отпустите?

Принц угрюмо молчал.

— Сколько ей еще осталось?

— Два-три часа максимум. Потом начнется агония.

— Вы посидите со мной? Очень вас прошу, — с трудом понудил себя на просьбу гордый принц. — Эта женщина достойна самых лучших проводов. Хотите, я вам принесу альбом с фотографиями ее молодости?

Алеся осторожно накрыла лежащую женщину одеялом и вслед за принцем отошла к столу у окна. Подошедшая сиделка старательно уложила умирающую поудобнее и снова деликатно скрылась где-то в соседней комнате. Его высочество ненадолго вышел. А затем вернулся с альбомом с фотографиями. Алеся открыла альбом наугад. Открыла и замерла. С фотографии ей светло улыбалась молодая красавица, как две капли воды похожая на тот портрет матери, который Алеся не так давно видела в грозовую ночь в пещере Ателлана. Дочка Старой Хозяйки — вот кто такая умирающая бабушка его высочества принца Эренгайла. Целительница подняла потрясенный взгляд на принца.

— Красивая? — криво усмехнулся тот, усаживаясь на соседний стул. — Красивая, обаятельная и добрая.

Они помолчали. Алеся медленно листала альбом.

— Это, конечно, те фотографии, которые ей разрешили оставить, — наконец, заговорил принц. — Не знаю, насколько вы осведомлены о подлинной истории Эмераны. Вполне возможно, что вам, как и всем, скормили официальный вариант. Счастливый брак короля-основателя и королевы Антеи? Так?

— Да.

— Эстор Эренгайл был к началу Катастрофы женат. И женат необычайно счастливо, что в те, допотопные времена было редкостью, — принц долгим взглядом посмотрел на фотографию смеющейся счастливой женщины, на которую смотрела Алеся. — Он не расторг свой брак полностью. Брак с королевой до конца их дней оставался формальным. Для всей Эмераны мой дед был мужем королевы Антеи, но оба его сына зачаты от его первой и единственной настоящей жены.

— И это означает, — думала Алеся, — что именно члены королевской семьи несут в своих жилах кровь Хозяек Долины-между-Мирами.

— Подумайте, Алейсия, какой благородной была эта женщина. Как просто и тихо она ушла в тень возле трона своего мужа. И если бы вы знали, какой она была доброй, — принц закрыл лицо руками. Кажется, он сдерживал слезы. — И вот она умирает практически совсем одна. Ее младший сын, король, ее внуки, принцы, даже не знают, кто их мать. А ведь и ей Эмерана обязана своим спасением, — капитан резко встал и отошел к окну.

Какое-то время в комнате было очень тихо. Потом в этой напряженной тишине послышалось тяжелое дыхание умирающей. Прибежала сиделка. Алеся села на кровать больной и осторожно нащупала слабеющие энергетические потоки умирающей, чтобы облегчить своей прабабке ее тяжкий смертный час. Она не знала, сколько прошло времени, пока та, наконец, не сделала последний вдох, и ее душа не покинула тело. Обессиленная целительница продолжала сидеть на кровати. Она почему-то беззвучно плакала. Тело умершей женщины осталось на кровати. Значит, Хозяйкой Долины та не была.

— Пойдемте, Алейсия, — тихо сказал принц. — Все кончено. Вы дойдете, или я донесу вас до машины на руках?

— Я дойду, благодарю вас.

Он подал ей руку и помог подняться. Они вышли из дома в темную ночь и спустились к машине. К машинам, точнее. Потому что за электромобилем принца стоял еще один, тоже черный.

— Воспользовались своим служебным положением, Лэндигур? — мрачно спросил его высочество Харрайна, стоявшего у дверцы своего электромобиля.

— Я как раз НЕ воспользовался своим служебным положением, — так же мрачно ответил Харрайн Лэндигур. — В этом не было необходимости, — он перевел взгляд на освещенные окна дома, Алеся проследила за его взглядом. Отсюда было видно все, что происходило в освещенной комнате умершей женщины. А если у Харрайна был бинокль, то он точно мог знать, что ничего страшного там не происходит.

— Поедем, Алейсия, отвезу тебя домой. В академию тебя уже не пустят. Слишком поздно.

Принц молча взял свою спутницу за руку. Поднес изящные пальцы к губам, потом низко поклонился, выпуская ее руку из своей.

— До свидания, — пробормотала растерянная Алеся в ответ на подобный знак внимания со стороны принца.

— Теперь ты не можешь сказать, что его высочество тебя не очаровывал, — тихо сказал Харрайн, когда они отъехали от дома. — Теперь он действует прямо-таки классическим образом.

— Ты знал, кто эта женщина, которая там умерла? — спросила Алеся, помолчав.

— Нет. А кто?

— Принц сказал, что она — первая и единственная жена короля Эстора Эренгайла. Ты вообще знал, что королева Антея не была матерью сыновей короля?

— Знал, Алейсия. Не знаю, что тебе рассказал Линсей Эренгайл, но я всегда восхищался королевой.

— Он не говорил ничего плохого о королеве Антее. Он говорил только о своей бабушке. Какая она была добрая и благородная. Восхищался тем, что она молча ушла в тень.

— Да. Он прав. Эмерану спасла в критический момент способность этих двух женщин пожертвовать личным счастьем ради спасения страны.

— Э-э-э… Харрайн, ты не хочешь уменьшить скорость? Я скажу тебе кое-что важное.

Электромобиль резко затормозил.

— Бабушка принца и первая жена короля Эстора была дочкой Старой Хозяйки. Я узнала ее по фотографии. Она вылитая копия моей матери в молодости. Мне говорили, что Элинара Раутилар невероятно внешне похожа на свою бабку. Это действительно так.

Харрайн долго молчал.

— Принц Линсей никак не может быть Хозяином Антидолины, — сказал он, наконец. — По возрасту не проходит.

— А его отец? Старший сын короля Эстора? Тот, кого твой отец отстранил от власти?

— Его отец по возрасту проходит, — менталист снова замолчал. — Помнишь, в прощальном письме Старой Хозяйки было написано, что Антидолину может активировать сильная личность? Принц Анвард никогда не был сильной личностью. Пьяница и гуляка, безвольно прожигавший жизнь в пирах и кутежах, если верить нашим досье. Его сын куда более яркая личность.

Алеся закрыла лицо руками и сдержанно зевнула. Вдруг невероятно захотелось спать.

— А другие варианты? — сонно спросила она.

— Другие варианты еще более невероятны. Король Эстор был слишком притягательным человеком. Трудно предположить, что его жена хоть когда-то… э-э-э… предпочла ему другого. За правящую семью я ручаюсь. Но мы посмотрим, конечно, что тут можно найти. Потерпи, Алейсия, не спи, мы уже почти приехали.

Харрайн не просто открыл ей дверцу электромобиля, но проводил невесту под руку до двери дома.

— Я проверю, что тебе тут установил наш капитан городской стражи. Видеокамеры на Эмеране делать не умеют, но датчики присутствия и прослушку установить вполне можно, — сказал он еле слышно, проходя за Алесей в дом. — И дверь тебе завтра заменят. Я привезу ключи тебе в академию.

Спальню Харрайн проверил первой и разрешил Алесе идти укладываться спать. Но когда она, переодевшись, совсем собралась свалиться в кровать, он постучался и из-за двери сообщил.

— Запри за мной дверь изнутри на щеколду. По крайней мере, услышишь, если наша доблестная городская стража вздумает прорваться, чтобы охранять твой сон прямо в твоей спальне.

Алеся надела длинный халат и босиком, изо всех сил протирая сонные глаза, выбралась в гостиную.

— Вижу, что тебе принц Линсей кажется сейчас очень милым. Но поверь, я знаю его лучше.

Она спустилась по лестнице за своим заботливым женихом и со звоном задвинула массивную щеколду на входной двери. Затем, кое-как добравшись до своей кровати, рухнула, заснув еще до того, как почувствовала мягкую подушку под щекой.

А с утра она увидела у входа большой букет невероятно красивых золотистых и белых цветов. И взяла их с собой в общежитие, несмотря на неодобрительное молчание Харрайна. Не пропадать же уже все равно срезанным цветам.

В Академии Целителей начались полноценные занятия, и все остальное для старшекурсников отошло на периферию сознания. Алеся привезла в подарок своему учителю, Верондиру, из Долины видеопроектор совместно с процессором персонального компьютера. Она по частям перенесла в Черной Сфере детали, которые никак нельзя было сделать, исходя из чисто эмеранских технологий. Ей помогал один парень в обмен на то, что второй такой компьютер они соберут у него в лаборатории в Найджере. Всем было интересно, сколько продержится во Втором мире техника из Третьего мира.

Пока что все прекрасно работало. Алеся с удовольствием вручила учителю, без которого уже успела соскучиться, и видеопроектор и диски с самыми популярными в Долине земными фильмами. Верондир был очевидно тронут ее подарком. Удивительно было даже, насколько они сблизились, учитель и его ученица, со времени первого обучающего занятия, прошедшего всего несколько месяцев назад, на котором Верондир объяснил удивленной Алесе, что на самом деле менталисты мыслей не читают, как все наивно думают. Они только ощущают сетку энергетических потоков, пронизывающих мозг любого живого существа, а уж человека в особенности. Точность, детальность и степень безошибочности заключения менталиста зависит от его опытности и умения правильно интерпретировать то, что он ощущает. «Поэтому, Алейсия, тебе придется много учиться, запоминать, интерпретировать и опять много учиться. Причем у меня не забалуешь».

В этой непрестанной учебе незаметно подошли те выходные, на которые было намечено посещение первого заседания Общества Исследователей Затопленных Государств в этом году. Алеся вместе с Саймондом и Мерхальдом честно отправилась на заседание. Нельзя сказать, что сами по себе раскопки разрушенных и затопленных государств ее сильно увлекали, хотя Саймонд с горящими глазами излагал ей подробности при каждой встрече. Она ничего не поняла из первого доклада, посвященного вооружению затопленного Зарангона.

— Здравствуй, Алейсия, привет парни.

Алеся медленно обернулась, узнав по голосу Лидиану. «Момент истины». Узнают парни принцессу или не узнают?

— Знакомьтесь, моя подруга Инелла из академии химтехнологий. Инелла, это Саймонд и Мерхальд, целители. Они тоже интересуются раскопками.

— Первый доклад как раз для парней, — непринужденно вступила в разговор принцесса, одетая в форму адептки академии химтехнологий. — Вооружение.

— Я не понял, откуда докладчик так хорошо знаком с зарангонским оружием, — увлеченно заговорил Саймонд.

Парни принцессу не узнали.

— У нас же есть образцы. В нашей академии сплав, из которого сделаны эти автоматы, прекрасно изучен. Но их вооружение слишком тяжелое. Зарангонцы в целом, как народ, сильнее и выше эмеранцев. Капитан Эренгайл, например, специально тренируется, чтобы иметь возможность пользоваться зарангонским автоматом.

— Зато какой результат, — восторженно сказал Мерхальд. — Не то, что наши металлические пульки.

— И под водой не ржавеют! Представляю, сколько мы всего найдем.

— Полвека под водой может повредить даже зарангонским сплавам, — уверено поддерживала разговор Лидиана. — У меня подруга как раз занимается такими исследованиями…

Алеся немного выпала из обсуждения. Вот она, человеческая наблюдательность. Понятно, Мерхальд видел принцессу только на редких портретах, да и то мельком. Но Саймонда-то приглашали на королевские балы, он видел девушку «живьем». И все равно не узнал. Действительно, человек видит только то, что предполагает увидеть. Как, спрашивается, нормальный житель Эмераны мог узнать в адептке в форменной юбке и блузке с эмблемой академии, в очках с широкой оправой на носу, визуально меняющими не только яркие живые глаза, но и длинненький носик, принцессу Эмераны. А Лидиана еще и длинную косую челку отпустила. Во дворце она ее зачесывала вверх, но сейчас челка наискось закрывала почти половину лица. Да и еще поверх очков. Зрелище еще то. Но живую хорошенькую принцессу в этой скучной адептке до сих пор не узнал никто.

— Пересаживайся к нам, Инелла, а? — сказал Саймонд. — Химики-технологи в этой экспедиции — основные специалисты, точно? Мы, целители, нужны только вам в помощь. Вот если ты неудачно упадешь, и нога у тебя — хрусть… или захлебнешься, и нужно будет тебя откачивать…

Тут выдержка Лидианы в первый раз дала сбой, и девушка начала краснеть.

— Саймонд! — Алеся возмущенно пихнула друга локтем в бок, — она же не привычная к шуточкам целителей.

— Я только хотел сказать, что всегда помогу.

Лидиана быстро ушла за своей сумочкой, чтобы пересесть к ним поближе.

Значительная часть занятий на третьем курсе проходила теперь в различных лечебницах. Верондир упорно водил свою группу в лечебницы Разделительной Стены. Он не знал заранее, где именно требуется помощь в наибольшей степени. С утра, в день занятий, ему звонили из распределительного центра и сообщали, куда больше всего поступило больных.

На следующий день, после посещения заседания общества археологов, Саймонд с другом и Алеся в группе Верондира отправились в одну из центральных клиник Стены. Большинство клиник внутри Разделительной стены были небольшими, способными оказать только самую неотложную помощь. Но, если требовалось более длительное и серьезное лечение, то больных перевозили в одну из центральных клиник, где оборудование было получше, и персонала побольше. Со стороны Найджеры вдоль Стены шло широкое шоссе. Дальше за тянулась была разделительная полоса свободно зарастающих бурьяном пустырей, и только потом начинались нормальные жилые кварталы столицы.

Алеся проходила практику на первом этаже клиники, в приемном отделении. Она тщательно отрабатывала способы и приемы диагностики самых различных заболеваний. О талантливой ученице Верондира уже все знали и вполне дружелюбно к ней относились. Впрочем, ко всем ученикам Эннарда Верондира в лечебницах Разделительной стены относились уважительно и дружелюбно, а уж к нему самому чуть ли не с преклонением. В этот раз, как и всегда в последнее время, Алеся осталась одна в приемном отделении, а остальные вместе с ее учителем поднялись на верхние этажи, где были палаты с больными и операционные. Она сидела рядом с кушеткой с больным, пытаясь определить, что же не в порядке у этого гиганта. Он лежал без сознания, а нарушения энергетических потоков Алеся заметить никак не могла. Сложный случай. И вдруг со стороны «Джунглей» раздался монотонный гул, в стену клиники вдвинулась черная блестящая плита, ломая все вокруг. Включилась сирена. Все сотрудники приемного отделения бросились бежать наверх. Но тут «сложный случай» внезапно ожил, и, схватив Алесю за руки, сбросил на пол. Черная плита оказалась частью машины, въехавшей в приемное отделение по обломкам. А Алеся все боролась с пытающимся ее парализовать гигантом. Он, оказывается, тоже был целителем. Но в таких вопросах мышечная масса принципиальной роли не играет. Уровень дара у целительницы был выше. Она парализовала напавшего на нее бандита и вдруг замерла. Снаружи слышались характерные гулкие удары быстро приближающегося хронеора. Машина с черной рассекающей плитой проломила для него проход в сторону нормальной Найджеры. Перепуганная целительница срочно привела своего бандита почти что в норму, дав себе фору минут в пять, и бросилась бежать к выходу из клиники.

— Алейсия, стой!

Капитан Эренгайл опознал ее, несмотря на маску на лице и плотную шапочку до бровей. Она остановилась. Гулкие шаги-удары приближающегося хронеора становились все громче и оглушительнее. Капитан внезапно, прежде чем Алеся успела осознать, что он делает, стянул с себя защитный костюм стражника и схватил целительницу за руку.

— Кроме тебя здесь нет целителей. Хронеора нужно уничтожить. Каждый стражник позарез нужен. Надевай костюм.

За несколько секунд он помог ей натянуть на себя свой защитный костюм и отрегулировал размер. А в следующую секунду чуть отвернулся от нее, подхватил длинный мощный автомат, поднял его на уровень плеча и выстрелил. Ближайший столб электропередач с тихим скрипом перегнулся где-то на уровне трех метров от земли, верхняя его часть завалилась на бок. До конца столбу завалиться не дали не оборвавшиеся электрические провода. Так этот столб и застыл в виде буквы «Г».

— Реар, помоги целительнице забраться на столб. Алейсия, я подманю хронеора к столбу. Твое дело, его прикончить. Остальным — занять места.

Алеся при помощи подбросившего ее вверх стражника вскарабкалась на шершавый столб и кое-как закрепилась там, зацепившись за скользкие провода. От всей души надеясь, что провода останутся обесточенными все то время, пока она, неловко скрючившись, полулежит на обломке столба. Хронеор тем временем, раскрошив в мелкие осколки загораживающую ему выход машину с черной плитой, показался на пороге разгромленного первого этажа клиники. На пару мгновений замер, потом уловил присутствие капитана Эренгайла и его коня и гулко шагнул в нужном направлении. Капитан пришпорил коня и умчался вперед. Тогда хронеор «учуял» Алесю и сделал еще один прыжок вперед, уперся передней лапой-опорой в столб, столб шатнулся. Но в этот момент целительница послала импульс в глазные анализаторы техномонстра. Хронеор рухнул, как подкошенный, реально подкошенный им столб рухнул тоже. Алеся плавно соскользнула по обесточенным проводам на землю, совершенно оглушенная происходящим. Кто-то дернул ее за руку.

— Теперь в укрытие, — рявкнул капитан.

То есть, это было еще не все.

— Это прорыв, — коротко просветил ее Эренгайл, махнув рукой в сторону оградительного бортика шоссе, куда Алеся и отбежала, легла на землю и замерла. Капитан использовал в качестве укрытия поверженного хронеора, громоздившегося почти напротив разгромленного входа в лечебницу. Укрывшись прямо за ним, Эренгайл наблюдал за входом. Понятное дело, пока хронеор функционировал, рядом с ним было опасно находиться любому живому существу. Техномонстр не отличал «ваших» от «наших». Но теперь, когда угроза миновала, в руинах приемного отделения кто-то зашевелился, кто-то не подозревавший о затаившемся за хронеором капитане Эренгайле.

— Сдавайтесь! — прогремел откуда-то сзади усиленный громкоговорителем низкий голос. — Выходите по одному. К стене направо, руки заложить за голову.

В ответ на это раздался выстрел сверху. Кто-то недалеко от Алеси взвыл. Она осторожно поползла на тихие неудержимые стоны боли. Ей удалось запечатать поток крови и унять нестерпимую боль. Но дальше несчастному стражнику потребуется протез значительной части ноги. Тот громила, который дрался с Алесей, воспользовавшись суматохой, сумел залезть на балкончик третьего этажа. И оттуда, сверху, он прицельно стрелял из зарангонского ружья-автомата по залегшим в своих укрытиях стражникам. Дальнобойность ружья и разрывная сила пуль ужасали. Поскольку все двери и окна клиники были закрыты по тревоге мощными перекрытиями, никто изнутри больницы помешать бандиту не мог. Единственное, что спасало стражников и Алесю, так это то, что меткость у стрелка была явно не снайперская. Или просто не было навыка стрельбы из такого ружья. Капитан Эренгайл стрелял гораздо лучше. Он, не спеша, абсолютно хладнокровно прицелился, для чего ему пришлось встать на колено. Стрелок с балкона наконец его заметил и выстрелил несколько раз в Эренгайла. Но не попал ни разу. А затем меткая пуля разнесла голову ему самому. Одна единственная пуля. И голова как будто взорвалась.

Алеся зажмурилась. Целительница работала и в морге и в операционных. И нормально, хладнокровно работала. Но это было нечто нестерпимо кошмарное. Пришла в себя она от грохота машин с подкреплением, подъезжающих по шоссе на помощь стражникам. Рядом с ней на бурую траву, легко перемахнув через бортик, сел Линсей Эренгайл.

— Все кончено. Сейчас наши проведут тщательную зачистку. Не плачьте по бандитам, Алейсия. Они того не стоят. Мирному населению просто не показывают, что делают эти изверги с местными жителями, если кому-нибудь удается прорваться на нашу сторону Стены.

— Это нервное. Я никогда раньше не видела, как стреляют зарангонские ружья.

— Поехали. Я отвезу вас в академию.

— Я дождусь своей группы.

— Их разблокируют не раньше чем через два часа. Может быть, еще позже. Если вы рассчитываете на Лэндигура, он за вами не приедет. Все оцеплено. И радиопереговоры в данный момент гасятся.

Капитан встал и протянул ей руку.

— Вы молодец, Алейсия. Если бы не вы, жертв среди наших было бы больше.

Алеся неловко принялась расстегивать на себе защитный костюм стражника, вспомнив, что его надо отдать хозяину. Эренгайл спокойно ей помог. Странно, но теперь капитан вообще не вызывал у нее отторжения. Хотелось даже прижаться к нему, чтобы он ее успокоил. Но она, естественно, сдержалась.

— Как вы вообще здесь оказались? — спросила целительница, идя вместе с капитаном по шоссе к его электромобилю. — Так вовремя.

Черный конь Эренгайла, привязанный к одному из электрических столбов, приветственно заржал, увидев хозяина. Один из стражников подошел к скакуну и принялся его отвязывать. Чтобы вернуть в конюшню, наверное.

— Нам разведка с той стороны донесла, что сегодня будет сделана попытка прорваться на эту сторону. Мы, правда, не знали, через какую клинику будет сделан прорыв. На всякий случай стражники дежурили у всех клиник. Я дежурил у той, где работала ваша группа, — и он внимательно посмотрел ей в глаза перед тем, как открыть дверцу. Алеся невольно смутилась и опустила глаза.

— Сначала они пытались нас отвлечь. Попробовали прорваться через третью клинику, — продолжил капитан, усаживаясь вслед за ней в электромобиль. — Через час напали здесь.

Элекромобиль проехал через ограждение. Никто принца останавливать не собирался.

— Удивительная вы девушка, Алейсия, — неожиданно мягко сказал Линсей Эренгайл. — Сидите рядом со мной сейчас, свежая и аккуратная, как будто ничего и не случилось. Ни крови на вас, ни грязи…

— Естественно. Я работала в защитном костюме, в шапочке и маске… но это только видимость. Такой ужас я не скоро забуду.

— Странно повторяется история, — продолжил капитан, не обратив внимания на ее слова. — В свое время Ортэс Лэндигур и мой отец соперничали из-за девушки. Но Лэндигур был тогда уже женат. Поэтому он мог только бессильно отмстить сопернику, лишив его престола.

— Нет! — прервала монолог его высочества Алеся, — Я не буду слушать такие гадости об отце Харрайна. Я знаю, что он его очень уважает. Или вы меня высадите, или замолчите.

Линсей Эренгайл криво усмехнулся.

— Ваше теплое отношение к вашему жениху, Алейсия, основано на том, что вы избегаете слышать правду.

— Ничего подобного!

— Так я продолжу?

— Не надо.

— Успокойтесь, я замолкаю.

До академии они доехали в полном молчании. И Алеся твердо решила, что она даже не будет спрашивать у Харрайна, на что намекал капитан Эренгайл. Ясно было, что это какая-то старинная, дурно пахнущая история, которую принц Линсей собирается вытащить наружу, чтобы повредить сопернику. Ну и злопамятный же в этом мире народ!

Глава пятая

— Ты еще слишком молода, Алейсия, — сказал Эннард Верондир во время очередного занятия, подписывая адептке бумагу для секретариата о том, что она проходит практику на «отлично», — чтобы оценить, какую я тебе оказываю услугу. Я имею в виду то, что ты получишь диплом диагноста. О твоем втором образовании менталиста никто долгое время знать не будет. Нелегко живется в нашем мире менталистам.

Алеся с любопытством посмотрела на сидящего в своем любимом кресле учителя, сегодня настроенного мирно и философски, и сама села напротив.

— Почему?

Он помолчал, прежде чем ответить.

— Не знаю точно, но думаю, что оборотной стороной того, что в обществе высшей целью провозглашается именно добродетель, является лицемерие. Все говорят, что нужно жить добродетельно, но далеко не у всех это получается. Не так-то это просто — жить добродетельно. И что остается? Единственный способ не стать изгоем в таком обществе — это притвориться добродетельным. Если обществу безразличен нравственный уровень его членов, лишь бы они не осуществляли явное насилие друг над другом, то и не нужно притворяться. Но чем выше в обществе планка нормы, чем, так сказать, добродетельнее норма, тем выше уровень притворства. И что же делать с менталистами, для которых любое притворство очевидно? Не пускать их на порог дома. Почти не встретишь менталиста со счастливой личной жизнью. Их все опасаются. Ну или почти все.

— Всего-то и нужно, не притворяться.

— Всего?!

— Конечно. Учитель, вы еще встретите семью, в которой вы станете родным человеком. Будете помогать им деток воспитывать.

— Выучил я тебя на свою голову. Ты понимаешь, что отвечаешь сейчас не на мои слова, а на нечто более глубокое? И, кстати, на то, что это будут твои с Харрайном детки, я могу рассчитывать?

Алеся сразу же смутилась. С трудом встретила искрящийся взгляд желтых глаз Верондира.

— Но у нас же только помолвка. Да и то, вы же знаете, с какой целью…

— Я тут на днях спросил Лэндигура, собирается ли он расторгать помолвку со временем. Дескать, беспокоюсь я за свою ученицу. По тебе, кстати, обычно незаметно, насколько он тебе небезразличен. Но вот когда ты сильно волнуешься, то кое-что заметно. Очень красивая картина. Лэндигур сказал, что не собирается помолвку расторгать. И это была чистая правда. Знаешь, иногда очень удобно, спросить человека напрямик. Он или скажет правду, или солжет. Но если он солжет, то ты будешь знать, что он солгал. А, следовательно, будешь знать правду.

— То есть, как это он не собирается? — не понимая, медленно проговорила Алеся. — Быть такого не может.

— По-моему, ты себя недооцениваешь. У Харрайна Лэндигура после смерти отца мать вышла замуж второй раз. И постоянно говорит, что с кем угодно лучше жить, только не с менталистом. Сына из-за этого, как правило, видеть не хочет. И многие другие ведут себя не лучше. И тут в его жизни появляешься ты с твоей природной доброжелательной сеткой ментальных потоков. И с потрясающе красивой картиной привязанности к нему, заметной, когда ты волнуешься. Ты не видишь себя со стороны, но я до сих пор не выучил тебя ставить «сетку спокойствия», чтобы не лишать себя удовольствия, видеть естественный вариант. Он куда как привлекательнее для менталиста, чем стандартная «сетка спокойствия».

— Да я сама расторгну эту помолвку, — сообщила Алеся, мысленно увязшая в обдумывании потрясшего ее решения Харрайна.

— Это, конечно, твое дело. Но только учти. Харрайн Лэндигур не будет настаивать. Даже если он, как менталист, будет отлично видеть, что ты страдаешь из-за собственного решения, он все равно спорить с тобой не станет. Просто предупреждаю тебя. Если ты расторгнешь помолвку, это будет окончательно. А почему, кстати? Твоя формулировка.

— Он меня не уважает.

— Аа-а… Ну ладно. Развлекайтесь. Переходим дальше к занятиям.

— Нет, учитель, вы не понимаете.

— Да?

— Он презирает меня из-за моего безнравственного прошлого.

— Ты так думаешь?

— Он мне несколько раз об этом говорил. Я выросла в другом мире. Там гораздо ниже нравственная планка.

— Ну хорошо. Переходим к занятиям.

Но Алеся успокоиться уже не могла. Смысл слов ее учителя доходил до нее, как свет сквозь многометровый слой воды, но все же постепенно дошел. Верондир никогда не говорил того, в чем не был бы твердо уверен. И она внезапно до конца осознала, что, если она промолчит, то Харрайн помолвку не расторгнет. А нерасторгнутая помолвка — это, минуточку, будущий брак. То есть, она вполне может стать женой Харрайну, если промолчит.

— Так. Ладно. Я сам виноват. Вижу, что дальнейшее занятие невозможно. Иди, отдыхай. Бумажку, кстати, не забудь в секретариат отдать.

Алеся, теперь действительно с трудом воспринимавшая окружающую реальность, отдала ведомость в секретариат, а потом забилась в пустую аудиторию, чтобы хоть немного успокоиться. Но чем больше она пыталась успокоиться, тем больше хотела увидеть Харрайна. Ничего она ему, конечно, говорить не будет, просто очень хочется увидеть. Наконец, она все же достаточно успокоилась, чтобы придумать правильный план действий. Испугавшись слежки капитана Эренгайла, Юная Хозяйка уже целую вечность не была в Долине-между-Мирами. А между тем впереди выходные. Всего-то и надо, позвонить Харрайну и попросить его отвезти ее в дом Раутиларов.

Но Харрайна Лэндигура на месте не было. Из академии Алесю забрал один из его сотрудников. И, спустя десяток секунд после того, как за ней закрылась дверь ее дома в Найджере, Юная Хозяйка уже стояла в своем доме в Долине. Странно было то, что ни Фардара ни Ольсинеи здесь не было. Алеся умылась, переоделась, немного посидела в своей комнате, и уже собралась было пойти просто погулять по городу, пообщаться со своими многочисленными знакомыми. Даже прошла в гостиную, странно пустую. И вдруг ей в глаза бросился видеомагнитофон, поставленный на паузу. Алеся подошла, отмотала запись на начало и с любопытством включила просмотр.

И тут же у нее подкосились ноги, она упала в ближайшее кресло.

Это оказалась видеозапись событий, произошедших, когда самой Алесе было около пяти лет, событий, после которых мать Алеси повредилась в уме окончательно. Видеозапись группового изнасилования. Точнее нет. Не так. Изначально молодой красавице все даже нравилось, и это было очевидно. Но дело шло к тому, что ей нравиться никак не могло. Землянка, видевшая несколько фильмов ужасов в подобном стиле, могла предположить, что там дальше будет. Только это не был фильм ужасов. Это была запись реальных событий. И такие вещи в реальности пережить, не тронувшись умом, нельзя. Но самым ужасным, шокирующе страшным, было то, что один из участников издевательств был очень похож на Харрайна Лэндигура. Насколько может быть похож девятнадцатилетний парень на себя самого десять лет спустя.

Она, замерев, как загипнотизированная, смотрела в экран, поэтому не услышала быстрых шагов сзади. Экран погас, Алеся медленно обернулась.

— Тебе не стоило это смотреть, Юная Хозяйка, — Нодзараи, как обычно бритый налысо, с устрашающими татуировками на черепе, держал в руках выдернутый из розетки штепсель. Он уронил на пол шнур и подошел к ней поближе, как всегда в своем ярко красном плаще. — Фильм несколько часов назад попал в Долину. Ольсинея начала его смотреть, ей стало плохо. Как только ты появилась в Долине, Фардар увел ее в свой замок в Иселдау. Мне поручил действовать на мое усмотрение.

— Какая жуткая клевета, — прошептала Алеся. — Реальный ответ Антидолины на наше расследование. Удар в тыл. Вот, как они могут. Где сейчас Харрайн? Он ведь в Долине? Что с ним?

— Только не наделай глупостей, Юная Хозяйка, — предостерегающе сказал Нодзараи рокочущим басом. — Фильм подлинный. Его по моей просьбе по-тихому проверили спецы Третьего мира. Нет ни дорисовок, ни вставок.

— И вы хотите сказать, что верите такой дряни?

Нодзараи промолчал.

— Что с ним? — еще раз спросила Алеся.

— Мы дали ему просмотреть фильм, затем задержали в Долине.

— А как это у вас получилось? Вкололи-таки наркотик?

— Нет. На такое мы пойти не смогли. Просто приковали Лэндигура цепями к стене, чтобы он не смог сделать шаг и уйти из Долины.

После этих слов Алеся разрыдалась, нащупала мысленно присутствие Харрайна, в Долине это было возможно, и переместилась к нему, не слушая того, что ей выкрикнул вдогонку Нодзараи.

Харрайн действительно был плотно прикован цепями к стене в помещении с толстыми стенами, маленькими узкими окнами и мощными дверями.

— Вот только тебя тут не хватало, — сообщил пленник мрачно.

— Скажи, как ты можешь терпеть такую ужасную клевету так спокойно?

— То есть, ты не веришь?

— А ты хочешь сказать, что виноват в подобном?!

— Нет. Не хочу. Я за собой ничего подобного не помню.

Алеся снова отчаянно разрыдалась. Потом как-то сообразила, что из них двоих не она самая несчастная. По-детски вытерла глаза и нос рукавом и огляделась. Ключи от замков на цепях висели совсем рядом с ней. Она задвинула массивную щеколду на двери. Из динамика над дверью раздался тихий вздох, но наблюдатели промолчали.

— Кто же так клевещет? — мрачно сказала Алеся, направляясь к пленнику со связкой ключей. — Ты бы не смог пройти ментальный фильтр Долины, если бы был способен на нечто, хоть отдаленно похожее.

— Это если бы я все сделал сознательно. Но мало ли какие существуют ментальные техники. В разных мирах. В ранней юности я часто болел. С провалами в памяти и бредом.

Алеся отстегнула несколько цепей. Харрайн принялся растирать посиневшие распухшие руки.

— Тебя же проверял Леи Катиноу. И не нашел в твоем подсознании никаких провалов.

— Но если меня заставили все забыть…

— Харрайн, не морочь мне голову. Если бы ты на самом деле в таком ужасе участвовал, ты бы никогда этого не забыл. Тебе бы снились кошмары, у тебя бы начались изменения психики, даже если бы ты не понимал, что с тобой. Это слишком ужасно. Мне Верондир рассказывал. Странно, что ты этого не понимаешь.

— Но такой фильм… Ох, только не плачь по новой, Алейсия. И без того тошно.

— Не могу. Иди в ту дверку. Там в домах строителей из Десятого мира расположены все удобства. Я пока поесть приготовлю. Ты, по-моему, сутки не ел. Только не перемещайся из Долины, ладно? Ты, минуточку, действительно не мог переместиться из-за того, что тебя обездвижили?

— Не знаю. Не пробовал. И не буду, — ответил Харрайн, открывая нужную дверку.

Наблюдатели по-прежнему молчали и не вмешивались. Алеся переместилась на кухню своего дома, набрала там подходящей еды и питья, быстро вернулась обратно. Затем приволокла еще столик на колесах, чтобы было, где разложить принесенную еду. Сняла цепи со стены, спрятала их, открыла узкие окна, чтобы проветрить помещение, притащила из соседней комнаты два стула, громоздких и низких.

Харрайн не спешил выходить. Алеся успела еще раз заплакать. И уже не могла остановиться. Наконец, он все же вышел в чужом длинном халате со старательно поставленной ментальной сеткой спокойствия.

— Садись, поешь, — сказала Алеся сквозь слезы. Харрайн подошел к ней, протянул руку. Слезы тут же остановились. Потом он молча сел на низкий стул, неловко вытянул ноги и уткнулся в кружку с бульоном.

— Это потому, что вы все не из Третьего мира, — тихо сказал Алеся. — Я поняла.

— Что поняла?

— Потому вы так легко верите такой дрянной продукции, что для вас земная видеотехника малознакома.

— Продукция дрянная, но, увы, ценная, — очень стараясь говорить спокойно, сказал Харрайн. — Если попробовать посмотреть на ролик бесстрастно, то мы имеем доказательство существования Антидолины, которое было так для нас важно. Уже не косвенное свидетельство.

— Почему?

— Потому что использована видеотехника Третьего мира, а один из присутствующих однозначно целитель Второго мира.

— Правда?

— Ты посмотрела не целиком?

— Только начало.

— Ну хоть что-то хорошее, — Харрайн с облегчением вздохнул и снова продолжил все так же тихо и с отвлеченным спокойствием. — Я-то был вынужден смотреть до конца. Там присутствовал целитель, — он вздохнул на этот раз тяжело. — И, если бы кто-то мог изучать такой материал бесстрастно, то можно кое-что узнать об Антидолине. Например, решетки на окнах. Это важная деталь. Если люди способны уйти в любой момент из Антидолины в свой мир, их решетки не остановят. Значит, они, все-таки, не могут уйти.

— Харрайн, тебя даже от воспоминания о просмотре тошнит, а ты беспокоишься, не ты ли там заснят?

— А как объясняешь это ты, Алейсия?

— Ну я думаю, что лет десять назад кто-то решил отомстить Лэндигуру. Поэтому одного из участников того издевательства загримировали под молодого Харрайна Лэндигура. Это реально. У молодого Лэндигура вполне типичная для Эмераны внешность. Нетрудно найти парня с такими же глубоко посаженными глазами, с крупным носом, с сужающимся книзу подбородком. Характерный признак — прямые, опущенные к вискам, ассиметрично поднятые у переносицы брови. Поднять уголок брови специалисту проще простого. А можно и вообще, например, сбрить настоящие и наклеить брови в нужном месте. Дальше никто и не приглядывался, потому что тот, кто изображает Лэндигура, — не главный актер снимаемой ленты, он присутствует по большей части на заднем плане. Затем фильм ждал своего часа. Это вроде соответствует ожидаемому нами психопрофилю Хозяина Антидолины. Который злобный, мстительный и планирует на много ходов вперед. И теперь он решил, что самое время тебя, Харрайн, вывести из строя. И, кстати, если бы я не выросла в Третьем мире, все бы сработало. Даже и ты сам колебался, не ты ли это? Только я достаточно хорошо знаю тебя и без всякого трепета и доверия отношусь к земным фильмам. А ты еще был недоволен, что я выросла на Земле.

Поскольку Харрайн молчал, то Алеся подняла голову и посмотрела на него.

— Я чуть с ума не сошел, — честно признался он, пристально глядя ей в глаза. — Я так благодарен тебе за твое непоколебимое доверие.

— Я же все-таки, Хозяйка Долины, — тихо ответила Алеся. — Я чувствую самого человека. Мне не так важно знание о нем, как знание его самого. Я путано выразилась?

— Я понял.

— Тогда поешь, наконец. Это я тебе уже как целитель советую.

Харрайн неожиданно чуть улыбнулся, и приступил к еде.

В этот момент наблюдатели отмерли и включились.

— Милая Алеся, это Леи Катиноу, — зазвучал знакомый голос из динамика. — Я только что просмотрел «по диагонали» поминаемый вами материал. Если ты хочешь, могу как менталист засвидетельствовать, что господин Лэндигур в заснятом участвовать не мог.

Харрайн вздохнул, но от еды не оторвался.

— Я могу вас выучить, господин Лэндигур, определять провалы в памяти по ментальной сетке, хотите?

— Буду вам благодарен, — вежливо ответил господин Лэндигур.

— Я вообще не знал о происходящем, — извиняющимся тоном продолжил Леи Катиноу. — Случайно услышал совсем недавно. Господин Нодзараи погорячился, что характерно для его прямого и решительного нрава.

— Я не мог медлить, — буркнул татуированный вождь из Пятого мира. — Лэндигур слишком много знает. Да что там много. Он знает все. Он пользуется нашим полным доверием.

— Хорошо же ваше доверие, — тихо, но с упреком сказала Алеся.

— Извини, Хозяйка, — смущенно ответил Нодзараи.

— А кто еще знает? — спросила Алеся. Харрайн замер с вилкой в руке.

— Больше никто. Запись попала к Ольсинее. Той стало плохо в процессе просмотра. Фардар увел ее и поручил мне принять нужные решения. Я просмотрел запись и начал действовать. Не упоминая никаких имен, потребовал заключение специалистов из Третьего мира о подлинности этой дряни. Показал фильм Лэндигуру. Те мои люди, которые его… э-э-э… арестовали, точно ничего не знали, слепо подчинились своему вождю. Леи Катиноу спросил, что происходит. Я решил, что он как менталист может помочь. Вот и все. Отопри, Хозяйка.

Алеся встала и отодвинула щеколду.

— Но вы поняли, господин Лэндигур… — начал Леи Катиноу, входя в комнату с табуреткой в руках.

— А почему «милая Алеся», но «господин Лэндигур»? — мрачно уточнил Харрайн.

— Хозяйка сама представилась мне Алесей. И если бы я называл вас «милым», никто бы меня не понял.

— Я прошу вас называть меня Харрайном. «Милый» и вправду можно не прибавлять.

Вошедший вслед за Леи Катиноу Нодзараи остался стоять, расставив ноги на ширине плеч. Катиноу уселся на принесенную табуретку.

— Хорошо. Харрайн, вы поняли, что на диске представлена как раз иллюстрация одного из способов надежно и навсегда сломать психику человеку? Обратите внимание, что разламывание проходит по уже готовым трещинам. Молодая, красивая, сексуально озабоченная женщина уже с самого начала не стесняется присутствия…

— Вам, наверное, не сказали, уважаемый Леи, что это моя мать.

— Нет, — Леи Катиноу замер, осознав размер допущенной бестактности. — Я думал, что ты, Алеся, поздняя дочка Хозяйки.

— Я ее внучка.

— Прости великодушно.

— Пожалуйста. Вы правы, хотя это и больно. Моя мать так и не оправилась после того случая. Но это был уже второй раз. Как вы говорите, «разламывание» психики было начато лет шесть назад до этого. И мы до сих пор не знаем, что тогда произошло. И я теперь поняла, что вы имеете в виду под словами «сломленная психика».

— Да. Это не просто кошмары по ночам и нежелание видеть людей. Последнее как раз лечению поддается. Хозяйке Долины, видимо, целенаправленно деформировали психику, чтобы она не смогла миновать ментальный фильтр Долины.

— Но что же такого случилось, что материал десятилетней давности пустили в ход? — Алеся озвучила то, что ее беспокоило последние минуты.

— Скорее всего, расследование идет по правильному пути, — ответил ей Харрайн. — Действительно нужно искать вокруг Амаранты Раутилар, в замужестве Эренгайл. Все-таки причастен королевский род Эмераны…

— Но какой же все-таки злопамятный тот человек, — продолжила Алеся. — Я, конечно, понимаю, что «месть — это блюдо, которое следует подавать холодным», но это уже просто патология.

— Возможно, это та патология, которая поможет нам взять след? — спросил Нодзараи.

Ему мог бы ответить Харрайн, как самый осведомленный, но тому было сейчас не до интеллектуальных задач.

Чуть успокоившись, он и вообще переместился в Найджеру. В Долине ему было сейчас трудно находиться.

Алеся терпеливо ждала еще пару дней, пока не вернулась Ольсинея. За это время она выяснила, что извлечено действующее вещество из растения с «бирюзовыми цветами забвения». Изобретено противоядие к наркотику. Но пока оно существует в такой форме, что вводить его можно только шприцом в кровь. В критической же ситуации потребуется более удобная форма введения противоядия. Над этим ученые сейчас и работают.

Ольсинея вернулась в Долину в более-менее рабочем состоянии, что позволило Алесе вернуться в свою Академию Целителей. Все же они не хотели привлекать к Юной Хозяйке излишнего внимания. Поэтому занятия лучше было не пропускать. И обе Хозяйки не смогли даже коротко обсудить ужасный видеоролик. Слишком тяжело было обеим. Хотя удар Антидолины был отбит, но предстояло еще залечить душевные раны.

Глава шестая

А в академии адепты по-прежнему учились и развлекались, как могли. Точнее, развлекались не адепты, а адептки, причем только некоторые, и то не по своей инициативе. Рыжеволосая Алесина соседка по комнате Солара на несколько мгновений лишила Алесю дара речи, сообщив ей, что случайно на практике познакомилась с капитаном Эренгайлом, он же принц Линсей. И тот пригласил ее в ближайшие выходные на известную премьеру ораттины «Легенда о любви» в новой постановке в Центральный Дворец Искусств. Он, мол, всю жизнь мечтал увидеть более современную версию устаревшей «Легенды». А теперь, когда его желание сбылось, то рядом с ним не оказалось спутницы, способной с женской чуткостью разделить его чувства. И если Солара откажет, то ему будет неловко, с его-то репутацией, прийти в концертный зал одному. И именно, понимая отрицательные стороны своей славы, а он совсем не хочет бросить какую-нибудь тень на репутацию очаровательной солнечной целительницы, да-да, он так и сказал, он пригласил ее не одну. Он обещал достать четыре билета на премьеру, а туда и один-то билет не достанешь, чтобы Солара смогла пригласить с собой подругу и парня своей подруги.

— Пойдем со мной, Алейсия, а? Представляешь, мы сможем сходить на эту премьеру, о которой все уже год говорят, а билеты уже полгода как распроданы. Ариене родители категорически запретили и близко приближаться к принцу. И она не настолько любит музыку, чтобы их ослушаться. Возьми с собой Монтегура.

Сама Солара была родом не из Найджеры, жила в столице одна. Родители не имели возможности ей помочь, но и запретить ничего не могли.

— Да, но у меня нечто вроде траура, — с сомнением сказал Саймонд. — К тому же очередное заседание археологического общества в день премьеры…

— Алейсия, давай я с тобой схожу, — с энтузиазмом откликнулся его друг Мерхальд. — премьера ораттины самое обсуждаемое событие сезона. Да мне сестры обзавидуются.

Перед посещением Дворца Искусств Алеся наведалась в Долину-между-Мирами. И, помимо того, что оделась, подчиняясь советам Ольсинеи, еще и расспросила ее о том, что такое есть ораттина «Легенда о любви». Потому как самое обсуждаемое событие столицы как-то прошло мимо нее. Оказалось, что это известная музыкально-танцевальная композиция по мотивам старинной истории. По сюжету молодой зарангонский король попадает в эмеранский плен. Эмеранская принцесса, понятно, молодая и красивая, его жалеет и тайно отпускает на свободу, спасая от казни. И вместо очевидной после освобождения вражеского короля войны между государствами, устанавливается прочный мир. Освобожденный король отказывается от планов по захвату Эмераны, которая, видимо, всегда уступала Зарангону в военном смысле. Отказывается он и от планов мести за плен и дурное обращение с собой в плену. И требует, ясное дело, вместо всего этого руку понравившейся ему принцессы. Затем следует финал, в котором все счастливы. Легенда старинная, ораттина известная, но версия новая. Один из многих вариантов любимой народом истории.

Его высочество Линсей удовлетворенно окинул взглядом свою действительно солнечную избранницу. У Солары волосы были ярко рыжими напополам с вкраплениями золотистых прядей. И, помимо завораживающей гривы чудесных волос, еще и светлая кожа, большие карие глаза, немного вздернутый носик, и вообще милый вид. Мерхальд со своими светло-каштановыми со значительным количеством рыжих прядей волосами удачно завершал композицию из двух пар людей. Одет он был, как и принц, в строгий черный костюм. На Алесе было темно-зеленое платье, на Соларе темно-синее. Почему-то Дворец Искусств было принято посещать в одежде темных тонов. Его высочество убедился, что компания адептов академии его не опозорит своим внешним видом, и удовлетворенно открыл дверцу своего электромобиля. И они поехали наслаждаться высоким искусством.

Алеся даже и не ожидала, но оказалось, что все три ее спутника, так же как и весь зал, действительно приехали, чтобы слушать музыку и наслаждаться балетом. Причем у принца хватило такта, чтобы отвести своих спутников не в королевскую ложу, а в партер. И там, сидя среди объединенных общим наслаждением зрителей, заражаясь их неподдельной увлеченностью, Алеся поняла, что и ей доступно понимание красоты созданной эмеранским мастером музыки. Завораживали и увлекали то торжественные, то нежные мелодии, всегда подчеркнуто ритмичные, переливы света, подчеркивающие ритм композиции. И в этом свете, подчиняясь направляющей воле мелодий, кружились, изгибались, сходясь и расходясь, взлетали вверх и плавно опускались на сцену танцоры в ярких костюмах. Алеся пришла в себя только тогда, когда зажегся свет, и гром аплодисментов ударил по ушам. Взъерошенный Мерхальд вскочил, стоя аплодировал и что-то восторженно кричал. Алеся переглянулась с Соларой. Та пожала плечами. Мол, здорово, конечно, но зачем же так топотать ножищами. Принц перехватил Алесин взгляд и задушевно ей улыбнулся.

После спектакля они пошли ужинать. Его высочество опять продемонстрировал имеющуюся в его арсенале тактичность. Ресторан был не столько дорогим, сколько уютным.

— Алейсия, ты веришь этой истории? — спросил Мерхальд, уверенно используя столовые приборы по назначению. — Веришь, что эмеранская принцесса способна была тайком выпустить из плена зарангонского короля?

— Э-э-э, — невнятно протянула Алеся, — не очень.

— Вы вспомните, что король не просто так попал в плен к своим врагам, — с каким-то отвращением сказал принц Линсей. — Ему были даны гарантии того, что его никто не тронет. Это не вошло в сюжет «легенды». Ему было дано слово короля. Но в то время королевской эмеранской династии было от роду два поколения, и свой подлый менталитет захватчиков они еще не преодолели, — не было сомнений, его высочество говорил о старинных нарушителях клятвы с презрительным отвращением. — Поэтому Принцесса в какой-то степени спасла честь своего королевского рода. В какой степени ее еще можно было спасти после клятвопреступления. Да, после ее поступка могла начаться война. Но иначе, никто бы никогда не поверил на слово никому из королевского рода Эмераны. А это было бы похуже войны в долговременной перспективе. А вы как бы поступили на месте Принцессы, Алейсия?

— Ну я же не эмеранская принцесса…

— А хотели бы ею стать?

— Исключительно ради того, чтобы отпустить на свободу зарангонского короля, — ехидно заявил Мерхальд, спасая положение, потому что принц говорил подозрительно серьезным тоном. — Если, конечно, ей сообщат, что его держат в тюрьме.

— Зарангонцы на территории Эмераны мечтают о воссоздании прибрежного королевства. Так что король Зарангона — вполне вероятная вещь. Так же как возможность вам, Алейсия, стать принцессой. Почему вы так недоверчиво на меня смотрите? «Скромное сердце покоряет недоступные дерзким вершины».

— Нет, — Мерхальд круглыми серыми глазами смело смотрел прямо в глаза принцу, — появление зарангонского короля куда более вероятно.

Его высочество пожал плечами и отвел испытующий взгляд от Алесиного лица.

— Вам понравился вечер, Солара?

— Да, благодарю вас, ваше высочество, это было незабываемо.

— И вы согласитесь составить мне компанию и в следующие выходные?

— Если мои друзья согласятся, то я с удовольствием соглашусь.

Друзья согласились.

— Алейсия, я не ошибаюсь, его высочество к тебе подкатывается? — спросил Мерхальд, когда трое адептов академии остались одни в вестибюле.

— Очень может быть.

— Но это же опасно. Знаешь, сколько о нем всего рассказывают?

— Не нервничай так, Мерхальд, — сказала Солара. — Мы же целители. Что он ей сделает? Да ну его. Забудь. Сходили на престижный концерт, впечатлились, и хорошо. На вот. Возьми лучше пирожок, — и рыжеволосая целительница протянула Мерхальду большой пирожок, позаимствованный из ресторана.

— Саймонд, я понял, что хочу жениться, — восторженно сказал другу Мерхальд на следующий день. — Представляешь, прихожу я домой после тяжелого дня, весь на взводе и уставший. А меня дома встречает жена, излучая спокойствие, и говорит: да ну их всех, забудь, успокойся и съешь пирожок.

И он с мечтательным видом уставился в потолок.

Харрайн куда-то исчез, и Алеся его прекрасно понимала. Практически любой житель Третьего мира, например, после пережитого ее женихом потрясения ушел бы в загул в той или иной форме. Какую форму выбрал себе королевский менталист, Алеся не знала. Какую-то. Но его не было. И она поддалась на уговоры друзей и снова отправилась в той же компании во Дворец Искусств. На этот раз, на концерт. Ей с непривычки показалось, что концерт не иначе как «для струнных с барабаном». Воздействие музыки на слушателей было таким сильным, что один парень даже упал с бельэтажа вниз. Хорошо, что между бельэтажем и партером была натянута плотная сеточка. Видимо, такая реакция слушателей была администрацией предусмотрена.

Потом они снова допоздна сидели в уютном ресторанчике.

— Вот любит же его высочество цитировать «Книгу Мудрости», — проворчал Мерхальд после того, как принц Линсей уехал, оставив их одних.

— Да уж, — вяло согласилась Солара. — Изречение «златоволосые посланники Небес легко помогут мне на пути к Добродетельной» меня особенно впечатлило. Посланники Небес, это мы с тобой, Мерхальд? — и они оба внимательно посмотрели на Алесю.

— А я что? Насчет «добродетельной» — это не ко мне.

— А принц намекал, что к тебе.

— Ну и достал. Реально достал цитатами.

Мерхальд прекратил сверлить Алесю своими круглыми внимательными глазами и развернулся к Соларе.

— Я тебе передал в твою комнату твое домашнее задание на завтра. Придешь к себе, проверь, если хочешь. С прошлых лет наверняка ничего не изменилось. У тебя ведь уже нет сил, еще полночи тот отчет писать?

Солара с удивлением посмотрела на парня, так точно угадавшего сильно беспокоившую ее проблему. В престижную академию девушку взяли только из-за ее исключительных способностей. Родная семья, в которой помимо нее было еще пятеро детей, ей помочь не могла, поэтому Солара была вынуждена подрабатывать по вечерам. Потому-то свободного времени у нее почти не было. Конечно же, она не стала отказываться от лестного предложения принца Линсея, составить ему компанию. Но вечер в его компании означал для нее полночи занятий в компании учебников.

— У меня две старшие сестры и две младшие, — ответил Мерхальд на удивление в глазах девушки. — Я немного разбираюсь в девичьих потребностях. Кстати, мог бы тебе к следующему вечеру с принцем принести какое-нибудь из платьев моих сестер. У них их много. Переделаешь немного. Если, конечно, ты из-за этого отказалась.

Солара какое-то время молчала, невысокая, хрупкая, в темно-синем платье, с пышной прической золотисто-рыжих волос. Обычно из-за ее флегматичного спокойствия не бросалось в глаза, какая она хрупкая. Мерхальд был на голову ее выше, в полумраке пустого вестибюля внимательно смотрел в темные глаза целительницы сверху вниз. Солару уже достаточно потерла ее нелегкая жизнь, чтобы она не обиделась на его неделикатное предложение.

— Я не из-за платья отказалась. Не только из-за платья. Мне неохота помогать Его Высочеству на пути к «Добродетели». А в его переделке, к «Добродетельной», тем более.

— Точно, — согласился Мерхальд — Концерт, конечно, хороший, но уж очень принц себя откровенно вел. Обойдется и без нашей помощи. Алейсия нам только благодарна будет. Правда же, Алейсия?

— Правда, — ответила Алеся, подумав про себя, что ей и концерт не сильно понравился. Пожалуй, барабанный бой в сочетании со струнными инструментами — это не ее.

Харрайн объявился только к зимним праздникам. Им с Алесей нужно было быть на королевском балу в честь очередной годовщины короля — основателя династии.

— Как там дела в Долине? — спросила Алеся своего сосредоточенного спутника, аккуратно устроившись в его электромобиле.

— Хорошо. Ольсинея ждет ребенка.

— Что?!

— Девочку. Темнокожую или нет, никто не знает пока что.

— Но это же считается невозможным. Нельзя родить ребенка от мужчины другого мира.

Харрайн помедлил, прежде чем ответить.

— Алеся, прости меня за это напоминание, но ты-то вполне смогла зачать ребенка от мужчины другого мира. Странно, что на это никто не обратил внимания.

Алесино ошеломленное неверие сменилось смущением оттого, что именно Харрайн напомнил ей о погибшем ребенке и о Костике.

— Вполне вероятно, что такое зачатие невозможно только в Долине-между-Мирами, — занудно продолжал Харрайн, будто бы не обращая внимания на смущение своей спутницы. — Но в родном мире мужа Хозяйки это оказалось возможным. Не зря Фардар вывез жену в свой замок. Наверное, Долина воздействует на свою хозяйку и на тех, кто в ней живет. Ольсинея почти не постарела за прошедшие годы. А ведь процесс старения у женщины напрямую зависит от количества яйцеклеток в ее организме.

После познавательной лекции целителя-менталиста уровень смущения целительницы резко пошел на убыль.

— Ну надо же! В Долине скоро родится еще одна Хозяйка. Минуточку, и за мной уже не нужно так старательно следить. Точно?

— Алеся, пока тебе грозит опасность, — с упреком сказал Харрайн, — все остается по-прежнему.

Они подъехали ко дворцу. В безоблачном темно-синем вечернем небе кое-где проглядывали звезды. Дорожки были расчищены и причудливо освещались разноцветными фонариками, укрепленными и внизу, и на уровне человеческого роста, и наверху. Королевский менталист подал своей спутнице руку. Они не спеша поднялись по широким ступенькам, вливаясь в чинное шествие множества людей.

Первый танец Алеся танцевала со своим женихом. Она забеспокоилась было, что недостаточно хорошо танцует именно этот танец, довольно быстрый и сложный, но ее партнер так уверено вел свою партию, что ее ошибки были почти незаметны со стороны.

— Принцессы Лидианы нет, — сказала она, успокоившись.

— Она болеет.

— На самом деле?

— Нет, конечно.

— Умная девушка. Саймонд всегда посещает такие балы?

— Приглашение Монтегуру всегда посылается. И потому всегда есть вероятность, что он придет. Даже несмотря на свой идиотский траур.

— Почему идиотский?

— Потому что любой менталист сообразит, что этот парень не способен скорбеть по какой-то загадочной умершей девушке.

— А может, он вбил себе в голову, что скорбит.

— Кому надо, те так и подумали. Потому я и говорю, что «идиотский» траур.

Танец закончился. Харрайн отвел Алесю к одной из лесенок, бывших элементом оформления бального зала.

— Ты не устала?

Она, конечно, не устала. И, соскучившись без него за эти бесконечные недели, танцевала бы с ним вообще все танцы. Или хотя бы через один. Бал, все же, королевский. Все должно быть по правилам.

— Нет, я не устала.

— Тогда еще один танец со мной?

Ее радостное согласие Харрайн уловил еще до того, как Алеся сказала что-нибудь. Она вложила свою ладошку в руку жениха.

— Господин Лэндигур, вас просят покинуть бал на несколько минут по срочному делу.

Господин Лэндигур с явным сожалением выпустил руку своей невесты и с неудовольствием посмотрел на посланника с эмблемой королевского дома.

— Алеся, я постараюсь вернуться поскорее.

Она осторожно расправила складки своего кремового платья со множеством золотистой вышивки и чинно села на кушеточку, сложив на коленях руки в перчатках, чуть более светлых по тону, чем платье. Блеснул изящный браслет из тонких переплетенных золотых нитей.

— Юная госпожа Раутилар, вас срочно просит подойти к нему господин Лэндигур.

Еще один посланник. Тоже с эмблемой королевского дома. Алеся отправилась за ним, начиная беспокоиться. Посланник провел ее сложным запутанным путем, который она бы не смогла повторить. Открыл перед ней массивную темную дверь. Его спутница шагнула вперед в полутемное помещение, в котором ничего не было видно. Только в зеркале напротив двери отразился ее изящный силуэт в светлом платье. Дверь за ней закрылась, вспыхнул неяркий свет. Алеся обернулась на шорох. Его высочество принц Линсей запер дверь на ключ. Положил ключ на полочку рядом и обернулся к ней.

— Не пугайтесь, Алейсия, — мягко сказал он. — Я запер дверь только для того, чтобы никто не помешал нашему разговору.

Алеся отступила вглубь комнаты. Принц последовал за ней.

— Я устал от невозможности объясниться наедине. Тебя слишком хорошо охраняют.

— Я вас слушаю, ваше высочество.

— Как официально. Назови меня «Линсей».

Алеся промолчала. Принц приблизился к ней еще на шаг.

— Я предлагаю тебе расторгнуть помолвку с Лэндигуром и стать моей женой. Зачем он тебе нужен, этот некрасивый скучный менталист?

— Пригодится, — прошептала Алеся, начиная раздражаться. Какая ей разница, красивый ее жених или нет, если без него она так сильно скучает, а когда он рядом, то счастлива.

— Со мной вместе ты узнаешь, что такое настоящее наслаждение. Уедем из дворца вместе. Я больше не могу вдали от тебя.

— И сколько оно будет длиться это наслаждение? — насмешливо спросила Алеся. — Через сколько времени вы рассчитываете сменить меня на следующую?

Ее насмешка удержала его на расстоянии.

— Никогда не встречал такой как ты. Я все время грежу тобой. Какая разница, сколько их было до тебя? Пока я не встретил тебя, я как бы спал. Ты станешь последней, единственной отныне.

— Вы, наверное, говорите это каждой следующей.

— Ты мне не веришь?

Оу, он что, оскорбился?

— Такие люди как вы реально не способны всю жизнь хранить верность одной единственной женщине.

Его высочество помолчал, прежде чем ответить. Как ни странно, но он понял, что стандартные красивые фразы на Алесю не действуют, и продолжил немного в другом стиле.

— Однако я собираюсь отныне хранить верность одной тебе. Даже если я, спустя годы, и оступлюсь, то до этого дам тебе столько, сколько никто другой тебе дать не сможет. Те годы, которые ты проведешь со мной, будут незабываемыми. Ты просто не знаешь, какое наслаждение можешь пережить в моих объятиях. И потом ты все равно останешься моей женой. Принцессой. Как видишь, я с тобой честен. Отбрось свои предрассудки. Не бойся отпить из кубка свободы и наслаждения. Пойдем со мной прямо сейчас, — он шагнул вперед, кладя ей руки на плечи, прожигая ее взглядом серых глаз, будучи уверен, что девушка медлит исключительно от смущения.

Принц Линсей не знал, что та, которую он пытался увлечь за собой, была воспитана в другом мире, в котором простое, «мещанское», семейное счастье с уютными занавесками на окнах и счастливым детским смехом было в большой цене из-за того, что крайне редко встречалось.

— Нет, ваше высочество, — Алеся отступила еще на шаг, но дальше отступать было некуда. — Я очень высоко ценю простое, основанное на предрассудках, семейное счастье. Мне нужен муж, который мне никогда не изменит. И дети, доверяющие своему отцу.

— Но ты в любом случае не получишь своего простого счастья с Лэндигуром. Я почти что брежу тобой. Ты мне слишком нужна. Если ты мне откажешь, Лэндигур узнает, что ты никак не можешь быть дочерью Корвена Раутилара, — он стоял на расстоянии вытянутой руки, глаза его сверкали.

Алеся чуть склонила голову к плечу, изучая ментальные потоки резко втянувшего воздух сквозь зубы после ее движения принца. Оказанное ему сопротивление уже сильно его разозлило. И он действительно был намерен пустить в ход имеющиеся у него сведения о ней. Ну что же. Последняя попытка, решить дело мирным путем.

— Я внучка Корвена Раутилара. У него была дочь, которая стала женой Ладвика Ивондейла.

Принц внезапно резко шагнул вперед, схватил ее за запястья и сжал так, что тонкий ажурный золотой браслет смялся и больно врезался ей в кожу сквозь перчатку.

— Так ты дочь Элинары Ивондейл?

— Да, — удивленно ответила Алеся, не понимая бешенства, на мгновение охватившего принца.

Но тот сразу же взял себя в руки и тихо, нехорошо рассмеялся.

— И ты еще выпендриваешься. Пожалуй, я погорячился, предложив тебе стать моей женой. Но неземное наслаждение в моих объятиях ты все же испытаешь.

И он, быстро проведя ладонями вверх по ее рукам, схватил за плечи и прижал к себе, страстно целуя. Алеся сама не заметила, как закинула руки ему на шею. Ощущения были непередаваемыми. Линсей знал, о чем говорил ей несколько минут назад. И на несколько мгновений у нее мелькнула мысль расслабиться и испытать все то, что он мог ей предложить. Другого такого случая у нее не будет. Но уже в следующее мгновение перед ее зажмуренными от наслаждения глазами возник образ хмурого Харрайна. Ее жених теперь точно уверится в низком нравственном уровне своей невесты. А скрыть происходящее от менталиста она не сможет.

Алеся слабо дернулась, вырываясь. В следующую секунду принц ее оттолкнул.

— Уходи, пока я в силах тебя отпустить. И больше никогда не попадайся мне на глаза.

Она метнулась к двери, схватила ключ с полочки, но вставить его в замок не успела. Ключ повернулся с другой стороны двери. И на пороге стоял как раз Харрайн Лэндигур. А у нее сердце колотится, губы покраснели, волосы растрепались.

Королевский менталист жестом отпустил прислужника, открывшего ему дверь.

— Подожди немного снаружи, Алеся, — бесстрастно сказал он.

Она метнулась наружу, замерла за дверью, закрыв лицо руками. Потом вспомнила, что она целительница, и сбросила физиологическое возбуждение. Но сбросить-то она сбросила, а память о произошедшем все равно осталась.

— Ваше высочество, — тихо сказал за дверью Харрайн Лэндигур. — Я запрещаю вам приближаться к моей невесте. В следующий раз я буду действовать жестче. Вы меня поняли?

Что там сделал один из сильнейших менталистов страны с его высочеством, Алеся не знала и знать не хотела. Ее сердце как-то неровно колотилось. За дверью стояла полнейшая тишина.

— В следующий раз у вас это не получится, — хрипло проговорил принц Линсей, видимо, придя в себя и получив возможность ответить. — Я был вне себя. В следующий раз я буду настороже. Но не утруждайтесь. Я и сам к этой, даже не скажу девице, больше не подойду. Ведь вы все о ней знаете, Лэндигур, не так ли? И все равно объявили ее своей невестой? Не ожидал этого от вас.

И снова на несколько мгновений наступила тишина.

— Как странно повторяется история, Лэндигур. На этот раз она ваша невеста, — принц тихо и неприятно рассмеялся.

Алеся успела разозлиться на то, что этот, минуточку, столичный развратник недоволен тем, что она не девственница, ишь ты!

А в следующую секунду Харрайн вышел из комнаты, больше ничего не сказав взбешенному принцу.

— Пойдем, Алеся.

Они прошли запутанными пустынными переходами вниз, спустились в парадный вестибюль. Он молча помог ей одеться.

— Нам обоим нужно успокоиться, — сдержанно сказал менталист, усаживая свою спутницу в электромобиль. Немного проехав вперед, машина остановилась у обочины.

Они молчали довольно долго.

— В первую очередь, он не простит тебе твоего сопротивления, — заговорил наконец Харрайн, — а вовсе не отсутствие невинности.

— А ты уверен, что я сопротивлялась? — с горечью ответила Алеся, медленно сползая в черную пелену тоскливого уныния.

— Послушай, я же менталист, — с досадой ответил Харрайн, — я… Впрочем, ты многого не знаешь, потому что выросла в другом мире.

Алеся подняла голову, но встретиться с ним взглядом не смогла.

— Ты ведь знаешь, что не только целители у нас используют внутренние резервы организма? Не знаешь? Ну как же. Химики-технологи тоже создают материал, выправляя его структуру воздействием своих энергетических потоков. Они усиливают потоки специальным образом. Это так очевидно, что никто рядом с тобой даже не обмолвился об этом? Короче, его высочество в полной мере унаследовал от своего деда умение управлять людьми и какое-то уникальное умение людей чувствовать. Поэтому его подчиненные готовы идти за ним даже на смерть, а женщины не в состоянии оказать принцу сопротивление. На тебя Эренгайл воздействовал длительное время, а ты этого даже не заметила. А уж сегодня он наверняка использовал все свои возможности, но… я ведь встретил тебя в дверях.

— И что?

— Не в его объятиях.

— Ты поздно пришел. Он сам меня оттолкнул.

Харрайн неожиданно улыбнулся.

— Твоя честность, Алеся, иногда даже лишняя. Он оттолкнул тебя, взбешенный твоим сопротивлением. Ты должна была бы полностью растаять в его объятиях, а ты не спешила этого делать. Его высочество к такому не привык.

Алесе стало легче. Легче настолько, что она почувствовала, что и ее собеседника что-то гложет.

— Тогда в чем дело, Харрайн? — неловко спросила она.

— Я же королевский менталист, — неожиданно горько ответил он, — и непорядочное поведение принца, как это у вас на Земле говорят, зона моей ответственности. Но что я могу сейчас сделать? Он меня и вообще ненавидит, а уж сейчас и подавно.

— Ничего ты сделать не можешь. Иногда это случается. А на что он намекал, говоря, что история повторяется?

— Не знаю. Это что-то, о чем мне отец не говорил.

— Что-то связанное с моей матерью.

— Наверное.

— А тебе есть с кем посоветоваться? С кем-нибудь из придворных менталистов…

— Нет. Не в этом случае. Все они считают, что я не на своем месте. Разве только с королем…

— Я, конечно, понимаю, что не мне бы говорить, — нерешительно начала Алеся, чувствуя, что Харрайн внимательно на нее смотрит, — но не мог бы ты попросту «забыть» о сегодняшнем вечере. Если принц еще что-нибудь учинит, тогда и вспомнишь о своей ответственности, а? Тогда это не будет связано со мной, и все будет гораздо проще.

Харрайн пару минут молча смотрел на ее склоненную голову.

— Вообще говоря, принц Линсей приносит много пользы столице на посту главы городской стражи, — медленно проговорил он. — И в его поведении сложно перемешаны высокие и низменные порывы. Действительно опасно сместить равновесие неосторожным вмешательством. Я послушаюсь твоего совета, Юная Хозяйка Долины, — неожиданно тепло закончил Харрайн и еще раз улыбнулся.

Алеся подумала о том, что, если бы она застала Харрайна целующимся с другой девицей, ее реакция была бы куда более бурной, чем у ее жениха. Но ведь это она влюблена в него, а не он. И вообще, он думал о ней куда лучше, чем она заслуживала. Положительный же человек. И ей снова стало тоскливо и тошно.

— Алеся, — встрепенулся рядом с ней менталист, который ее мыслей читать не мог, но настроение улавливал безошибочно, — это всего лишь остаточная реакция на воздействие на тебя принца. А ты сама-то не можешь последовать собственному совету? Забудь о сегодняшнем вечере.

— И даже первый танец с тобой?

— Вот танец можешь помнить. А потом, считай, тебе стало нехорошо, и я увел тебя с бала. Договорились?

Он включил двигатель электромобиля.

— Договорились, — еле слышно ответила Алеся, глядя на мелькающие в полной темноте фонари за окном. — Отвези меня домой. Я хочу в Долину. Из-за слежки его высочества сто лет там не была.

Глава седьмая

В Долине-между-Мирами все было как обычно. Ольсинея, ничем не выдавая, что она ждет ребенка, вела себя как всегда. То есть была вся в делах. И все последние события Алеся обсуждала с Фардаром. Выяснилось, что Харрайн последние несколько недель провел в домике Леи Катиноу. После перенесенного потрясения из всех возможных форм загула он выбрал вариант полного погружения в обучение. Катиноу наставлял его в ментальных техниках, которыми он сам владел, но которые другим менталистам были пока недоступны.

— Конечно, неприятно получилось, — своим красивым низким голосом говорил Фардар, небрежно откинувшись на спинку кресла. — Но все произошло так неожиданно. Я думал прежде всего об Оттинэ.

— Но почему контроль над событиями был поручен Нодзараи?

— А кому было поручить? Он официальный представитель Пятого мира. Первый мир, Ателлан, твердо занимает позицию невмешательства. Представитель Второго мира сам Харрайн. Представителю Третьего мира, госпоже Демьяненко, я как-то не слишком доверяю. Она, конечно, прекрасный врач, но представляю себе, какие слезы и сантименты она бы разлила по всей Долине. Нодзараи, по крайней мере, не допустил утечки информации. Четвертый мир для нас закрыт. Остается Пятый мир. Его представитель действовал жестко. Но знаешь, лучше несколько часов провисеть в кандалах, а потом осознать, что все обвинения с тебя полностью сняты, чем долгое время гадать, что о тебе думают. Говорю тебе, все кончилось не так уж и плохо. Последствия такой клеветы могли быть куда хуже.

— А почему закрыт Четвертый мир?

— Точно никто не знает. Перед тем, как они закрылись, там шли эксперименты по сращиванию, так сказать, человека и машины. Они заменяли части человеческого тела механизмами. Жители Четвертого мира обладают способностями трансформировать неживую материю своими биоэнергетическими потоками. Доэкспериментировались, я полагаю.

В этот момент в гостиной появилась взбудораженная Ольсинея. Даже Алеся поняла, что с Хозяйкой Долины что-то происходит.

— Что случилось? — встрепенулся Фардар.

Ольсинея молча подошла к раскрытой двери в сад, затем вернулась обратно. Успокоиться у нее не вышло. Фардар встал.

— К нам прибыл гость из Дарелада.

— Аа-а — неопределенно откликнулся Хранитель с Дарелада, сел обратно в кресло, вытянул ноги вперед и опять небрежно откинулся на спинку.

Ольсинея крутанулась на месте, снова вернулась к распахнутой двустворчатой двери в сад. По каменному полу звонко простучали ее каблучки. Затем наступила тишина. Стоя у окна, Ольсинея напряженно вглядывалась в четкий, с красивой горбинкой профиль своего мужа.

— Нет, так не пойдет, — мягко сказал Фардар, посмотрев на нее. — Я бы конечно, подождал, пока нашему гостю расскажут обо мне, и лишь потом с ним бы встретился. Но ты не выдержишь ожидания. Пойдем.

— Фардар! — как-то горестно воскликнула Ольсинея. Он встал, мгновенно оказался рядом с ней и крепко обнял, вглядываясь в ее встревоженные глаза.

— Я же обещал тебе, что не уйду.

— Ты мне множество раз это обещал, а потом все равно уходил. И я тебя не держу. Я знаю, что мужчина никак не может ограничиться кругом своей семьи.

— Но сейчас я не уйду. И, поскольку ты не в силах уже мне поверить, пойдем, решим возникшую проблему сейчас. Я не хочу, чтобы ты мучилась, ожидая развязку.

Алеся отвернулась, чтобы не подглядывать, но перед глазами все равно стояла картина крепко обнявшихся супругов: темнокожего, черноволосого, высокого, плечистого Хранителя с Дарелада и светлокожей изящной Хозяйки Долины с отливающими золотом волосами, перевитыми золотистыми шнурами.

— Можно мне пойти с вами? — нерешительно спросила она за пару секунд до того, как Ольсинея, рука которой осталась в ладони Фардара, собралась переместиться туда, где находился гость с Дарелада. — Мне интересно, как выглядит простой человек из твоего мира, Фардар.

— Пойдем, конечно, — спокойным рокочущим басом ответил Фардар. — Ничего секретного.

Новоприбывший гость с Дарелада был также темнокожим с правильными чертами лица. Нос у него был, правда, длиннее и мощнее, чем у Фардара, с более выраженной горбинкой. Чисто выбритый, без усов и бороды, он был гораздо моложе Хранителя. И глаза у него были обычными, карими. Увидев Фардара, молодой дареладец несколько секунд потрясенно смотрел прямо в темно-синие с серебристыми искрами глаза Хранителя, затем опустился на одно колено.

— Я никогда до конца не верил, что встречу настоящего Хранителя, — сказал он на своем родном языке.

— Приятно познакомиться, — вежливо ответил Фардар из Иселдау. — Я бывший Хранитель с Дарелада. Встаньте с колен, прошу вас.

— Но Хранители не бывают бывшими, — возразил гость.

— Встаньте.

— Меня зовут Ареарад, — гость встал и с вопросом в темных глазах смотрел на Фардара.

— Меня несколько раз убивали, несколько раз изгоняли с Дарелада. И я каждый раз возвращался, — мягко ответил Хранитель на невысказанный вопрос. — Но теперь ваше время вышло. Знаю, что Хранители вам нужны, но то, что легко достается, мало ценится. Я не вернусь сейчас на Дарелад. Теперь мой долг — остаться в Долине-между-Мирами.

Ольсинея при этих словах еле слышно выдохнула. Она незаметно для себя стояла, задержав дыхание. И, только услышав суровые слова о долге, смогла поверить, что Фардар и вправду сейчас не уйдет.

— Восстанавливайте Камни Вызова, — все также мягко продолжал тем временем ее супруг.

— Но их секрет утерян.

— Уничтожен, а не утерян. Восстанавливайте. Впрочем, здесь, в Долине-между-Мирами, вы наш гость, Ареарад. Отдыхайте, спрашивайте. Мы поможем вам, чем сможем. Но на Дарелад я в ближайшее время не вернусь.

По возвращении в академию Алеся снова с головой утонула в занятиях. Индивидуальная программа отнимала почти все свободное время адептки. Причем акцент в обучении неуклонно смещался от теоретических занятий к практическим. Занимаясь в группе Верондира, она по-прежнему проходила практику в лечебницах, обслуживающих больных из-за Стены.

Но над столицей Эмераны снова дули легкомысленные весенние ветры. Адепты и адепты никак не могли думать только об учебе. Обычно хладнокровная Солара, сама не в силах поверить собственным словам, рассказала подругам, о том, как помог ей, не просящей помощи одиночке, Мерхальд. В том месте, где она подрабатывала, ее тихо изводили и проверяли на износ, инстинктивно чувствуя, что чужачке пока что некуда подеваться. А деньги очень нужны. Солара все терпела, никому не давая возможности даже заподозрить, как ей достается. Но Мерхальд почему-то обеспокоился, сумел все выяснить, сказал, что такие работодатели попросту недостойны талантливой целительницы, раз так ее используют. Нашел девушке другое место работы, где денег платят гораздо больше, а работы меньше, и она куда интереснее. И относятся к ней в новом месте с уважением.

— Вы с этим Мерхальдом уже целовались? — с любопытством спросила Ариена, вглядываясь во взволнованное лицо подруги. — И как оно?

Солара внезапно покраснела и ничего не сказала. Резко встала и ушла в свою комнатку-закуточек.

Во время очередного практического занятия Алеся была рассеяннее обычного. Яркое солнце светило в окна палат, и ей вдруг напрочь расхотелось, и учиться, и работать. Эннард Верондир хмуро посмотрел на нее, его ученица сообразила, что сейчас она услышит очередное ехидное, и не исключено, что до слез обидное замечание, как вдруг раздался звонок вызова. Верондира вызвали к администратору клиники. Спустя пару минут туда же вызвали и его ученицу Алейсию Раутилар.

— Я пойму, если ты откажешься, но нас с тобой срочно вызывают к умирающему человеку за Стеной. Его нельзя транспортировать в клинику. Поедешь?

Алесе стало, конечно же, любопытно. Что же там, за Стеной? Потом она вспомнила, что целителю не дано отказываться, когда его вызывают к умирающему.

— Как скажете, учитель.

— Какое послушание, — усмехнулся Верондир. — Ох, и развлечется же Харрайн, когда все твои способности развернутся во всем своем блеске. Ну поедем. Настойчиво просят приехать меня вместе с моей ученицей. Видишь ли, слава о твоих способностях летит впереди тебя.

Алеся предпочла промолчать. Такой сильный менталист, как Эннард Верондир, конечно бы почувствовал подвох, если бы их заманивали в ловушку. Искренняя тревога посланника свидетельствовала о том, что он говорит правду. Их действительно вызывали к умирающему человеку.

— Мы должны вернуться как можно скорее, — сказал Верондир вызвавшему их человеку, нервно топтавшемуся на пороге клиники. — Иначе никому из тех, кто тебя послал, не понравятся последствия этого вызова.

— Пойдемте, — коротко ответил посланник.

За порогом, впритык ко входу в клинику, их ждал бронированный электромобиль, который с места рванул вперед. Завизжала сирена. Стекла были затемнены, что происходило снаружи, Алеся видеть не могла. Через что-то машина переехала, ее тряхнуло, что-то несколько раз царапнуло массивное пластиковое окно, звуки снаружи очень напоминали автоматную очередь. Наконец, автомобиль резко затормозил.

— Быстрее, — произнес охранник снаружи, распахнув дверцу. Алеся по возможности стремительно выбралась из машины и заскочила в распахнутую дверь какого-то здания. Потом они довольно долго шли по извилистому коридору, или проходу. Затем открылась очередная дверь, Алеся с учителем зашли в большое помещение с одним больным в центре. Дверь за их спиной закрылась. Несколько мгновений целительница осматривала охрану из вооруженных автоматами — автоматами! — людей по периметру помещения. Затем ее взгляд упал на больного, и она сделала пару шагов вперед. Маленький, щупленький почти лысый старичок с огромным лбом. Его странная рука всего с тремя пальцами лежала поверх одеяла. В вену поступало лекарство через инфузомат с заметной наклейкой «made in Germany». Нормально. Точнее, прикольно. Они с Верондиром сейчас находились как раз в Антидолине, а умирающим пациентом, кажется, был гений из погибшего Зарангона Эридано Ларьен. Вряд ли в мире существовало несколько человек с настолько одинаковыми последствиями мутаций. Возле широкого ложа со множеством рычагов, на котором лежал Ларьен без сознания, стояли молодая женщина медсестра и насмерть напуганный врач. Нормальный врач с Земли, совсем не целитель. Кажется, любитель выпить, или просто довели человека.

С этими мыслями Алеся, молча кивнув всем присутствующим, подошла к своеобразному ложу пациента и сосредоточилась. Основной проблемой Ларьена был стеноз сосудов, питающих головной мозг. Многое было не в порядке, но эта проблема казалась самой срочной. Сужение поперечного сечения артерий было просто катастрофическим. Конечно же, такой специалист как Верондир легко мог улучшить состояние пациенту, но вот то лекарство, которое сейчас поступало через инфузомат, было наверняка лишним. Алеся тихо уточнила у медсестры, что за лекарство вводится в организм больного, уточнила дозировку и с тревогой посмотрела на учителя, терпеливо ждущего, пока она закончит осмотр. Радоваться можно было только тому, что и целители Эмераны и врачи с Земли поставили пациенту один и тот же диагноз.

— Ну как? — тихо спросил Верондир.

— Стеноз сосудов головного мозга, — еле слышно ответила Алеся, поднимаясь на цыпочки, чтобы дотянуться до уха учителя. — Ему сейчас вводится препарат, в частности разжижающий кровь по методике Третьего мира. — Верондир даже и не напрягся. Минуточку, странный инфузомат он тоже мог заметить одновременно со своей ученицей. — В условиях Госпиталя Долины совмещение методик лечения Третьего и нашего мира часто приводит к отрыву тромбов. Почему-то систематически тромбируется легочная артерия. На этот случай в команде всегда присутствует целитель из Девятнадцатого мира. Они там умеют уничтожать тромбы бесконтактным способом. У нас такого специалиста нет.

— Понял, — тихо ответил Верондир и в свою очередь подошел к пациенту.

Алеся давно уже подозревала, что ее учитель скрывает талант диагноста. В критической ситуации она убедилась, что так оно и есть. Верондир стремительно проверил правильность поставленного его ученицей диагноза и задумался.

— Нужно отключить поступление в кровь вашего лекарства, — сказал он затравленному врачу с Земли. — Можете?

— Не знаю, — ответил врач, глядя куда-то в сторону. — А зачем?

Может быть, ему угрожали живьем порезать на кусочки в случае смерти пациента? Мало ли.

— Наши методики несовместимы. Совмещение может привести к быстрой смерти пациента от тромбоза.

У врача затряслись руки. Принять решение он не мог.

— Отключайте, — неожиданно прозвучал негромкий, но властный голос сзади. — Нам не нужен тромбоз легочной артерии. Да и любой другой тромбоз тоже.

Алеся обернулась. Позади, в затемненном углу сидел человек с такой же маской на лице, как и у нее, но еще и в наушниках. И перед пультом с экраном и множеством кнопок.

«Ох, я и дура, — подумала Алеся, стараясь сохранять внешнее спокойствие. — Мы же в Антидолине. К их услугам вся подслушивающая аппаратура с Земли».

Тот парень с наушниками, ментальная сетка которого кого-то смутно ей напоминала, слышал ее недавние слова, сказанные почти на ухо Верондиру. «Теперь он точно знает, что я целительница из Долины-между-Мирами».

Медсестра тем временем отключила капельницу. Эннард Верондир стоял рядом с пациентом, чуть ускоряя диурез в надежде, что земной препарат быстрее выведется из крови больного, и контролируя ситуацию. Предсказуемо возникли проблемы с легочной артерией. Ларьен начал синеть. Верондир хладнокровно ждал.

И тут нервы не выдержали у командира охраны.

— Ах, ты…, - заорал он, подскакивая к целителю. — Если с ним что-нибудь случится, ты подохнешь как собака. И девка твоя подохнет, причем не сразу.

Больше он ничего прокричать не смог. Слишком близко подошел к Верондиру. Тот повернул к нему голову, желтые глаза блеснули, охранник внезапно захрипел, схватился руками за горло и побагровел. Грозный целитель замкнул ему безусловный дыхательный рефлекс. Охранник теперь мог дышать, только пока он сознательно контролировал процесс дыхания. Но паника в душе у мужика росла, он периодически забывал о том, что он должен делать вдох и выдох, а автоматически дышать у него не получалось.

Эннард Верондир, склонив голову, с откровенным, каким-то радостным интересом следил, чем закончится борьба здравого смысла с бессознательным страхом задохнуться.

«Так. Это результат просмотра учителем „Звездных войн“, — подумала Алеся. — А провести эксперимент на человеке в Найджере он не мог, хотя и очень, видно, хотел. Бедный охранник, вот он влип».

Бедный здоровенный мачо-охранник, все так же держась за горло, свалился на колени. Остальные охранники от страха оцепенели. Интересно, они в Антидолине тоже смотрели «Звездные войны»?

— Достаточно, господин Верондир, — внезапно раздался сзади властный голос. — Вам никто больше не помешает. Пощадите этого человека.

Да, Верондир был хладнокровно грозен. Легко можно было поверить, что он способен придушить человека насмерть. Но целитель только пожал плечами и отвернулся. Командир охранников какое-то время постоял на коленях, затем встал, шатаясь, и понуро вернулся на свое место. Верондир снова сосредоточился на своем пациенте. И очень вовремя. У того уже посерел пояс верхних конечностей. Алеся подошла поближе. Она всегда приходила в восторг от тонкой и безупречно-чистой работы учителя.

— Подстрахуй, — тихо сказал тот и занялся легочной артерией.

К тому времени, как они привели в относительный порядок Эридана Ларьена, большинство людей в помещении с больным были измотаны пассивным ожиданием неизвестно чего, но чего-то страшного. Поэтому неожиданно прозвучавший вызов подействовал на них, как выстрел.

Все охранники мгновенно навели на Алесю с Верондиром стволы автоматов, земной врач мелко затрясся.

— Стража Найджеры требует немедленной выдачи Эннарда Верондира и его ученицы.

— Я через несколько минут закончу, — ответил целитель. — Осталось только убрать желудочное кровотечение.

— А кто именно требует выдачи Верондира и его ученицы? — спросил странный человек в наушниках. — Кто говорит от имени стражи Найджеры?

— Капитан Линсей Эренгайл, — прозвучал ответ через несколько минут.

— Отлично. Передайте капитану Эренгайлу, что мы отпустим ученицу Верондира только в том случае, если он сам сдастся в плен вместо нее. Иначе мы оставим ее у себя. А если он будет… э-э-э… буйствовать, то и мы за себя не ручаемся.

Верондир вскинул голову и внимательно посмотрел на Неизвестного, стоящего сейчас совсем близко.

— Вы работайте, господин целитель, — усмехнувшись, ответил тот на его пристальный взгляд. И добавил еле слышно. — Вы не хуже меня знаете, что вашу ученицу насильно удержать невозможно. И, клянусь вам, капитану Эренгайлу никакая опасность здесь не угрожает.

Верондир какое-то время пристально вглядывался в странного парня, потом все же снова сосредоточился на своем пациенте. Алеся со страхом ждала, что же решит гордый Линсей Эренгайл. Сдастся ли он ради нее в плен, или нет?

— Мы закончили, — устало сказал Верондир. — Пациент сейчас спит. Будить его не надо.

— Благодарю вас. Оплата…

— Оплаты не надо. От вас я денег не возьму.

— Тогда ждем решения капитана.

Капитан думал недолго.

— Господин Эренгайл согласен, — раздалось в динамике. — Но он желает увидеть ученицу Верондира лично, прежде чем ее отпустят.

— Хорошо, — легко согласился Неизвестный. — Мы ждем капитана. Не смеем вас задерживать, господин Верондир. Вам придется подождать вашу ученицу в машине. Я думаю, что это будет машина эмеранской стражи.

Учитель согласно кивнул и вышел. Он отлично понимал, что Алеся сможет в любой момент переместиться в свою Долину. Именно его присутствие могло удержать ее в Антидолине в случае опасности.

Эридано Ларьена увезли. Вместе с ним отбыли и земной врач с медсестрой

— Спокойно, Хозяйка, — тихо сказал Неизвестный почти паникующей Алесе. Она совсем не хотела видеть сейчас принца Линсея, который добровольно согласился сдаться в плен злоумышленникам, лишь бы те ее отпустили, не причинив вреда. — Ничего страшного не произойдет. Возьмите от меня на память, прошу вас.

Он протянул ей коробочку в ладонь длиной, которую Алеся, не глядя, убрала в один из карманов. И тут еще два стражника ввели капитана Эренгайла. Тот стиснул зубы, чтобы ничего лишнего не сказать. Его руки, сжатые в кулаки были стянуты наручниками. Пристальным взглядом капитан окинул испуганную Алесю, явная тревога в его глазах сменилась облегчением. И только в следующую секунду на его лице возникла маска бесстрастия.

— Вы свободны, юная госпожа, — вежливо сказал Неизвестный, указывая Алесе на выход во Второй мир. — Прошу вас, ваше высочество, проходите, — и он почтительно склонился перед принцем. Одно незаметное нажатие кнопки, и наручники, слетев с запястий пленника, упали на пол. Алеся подойдя к своей двери, обернулась. Эренгайл смотрел ей вслед, а за его спиной открылась еще одна дверь. Оттуда лились лучи яркого солнца, и в этих лучах светились стволы стройных сосен.

— Проходите, ваше высочество, вас ждут ваши подданные, — продолжил Неизвестный, выпрямляясь.

Принц вздрогнул, отвел взгляд от Алесиных встревоженных глаз и обернулся. Дверь в Антидолину закрылась за Алесей. Спустя несколько минут целительница вышла на крыльцо дома. Вышла одна, без сопровождения. Оказалось, что за то время, которое они с учителем провели возле умирающего пациента, от Разделительной стены до того дома, откуда открывался вход в Антидолину, был выстроен коридор из плотного пуленепробиваемого материала, полностью контролируемый городской стражей. Один из стражников объяснил целительнице, что это была стандартная процедура вытаскивания пленников, захваченных в Найджере и уведенных на эту сторону Стены. Причем, из-за того, что на Алесе была подвеска, указывающая ее точное местоположение за Стеной, в городской страже быстро сообразили, к какому месту нужно подвести коридор от разделяющей два общества стены.

Только в машине Алеся осторожно открыла подаренную ей коробочку. На белом бархате лежала маленькая фигурка танцующего человека. Фигурка из темного, полупрозрачного материала с искорками, мерцающими в глубине.

— Странный какой подарок, — подумала она и закрыла крышечку коробочки.

Верондир молчал всю дорогу до академии. Впрочем, его ученица молчала тоже.

Глава восьмая

В вестибюле академии Алесю перехватил Харрайн.

— Она пообедает со мной.

— Конечно, конечно, — устало согласился учитель.

Харрайн Лэндигур отвез невесту в маленький уютный ресторан. Стены зала были облицованы темным деревом с притягивающей взгляд структурой, умело подчеркнутой декоратором. Столы и кресла выглядели так, как будто вырезаны из массива дерева, но аккуратно опустившись в такое, будто бы деревянное, кресло она еле слышно ойкнула, утопая в том материале, из которого на самом деле было изготовлено сидение. Кресло оказалось невероятно удобным. Освещение имитировало закатные лучи солнца, пробивающиеся из-за неплотно закрытых ставен. Издалека доносился неясный шум моря и далекие крики чаек. Посетителей было немного, а рядом с тем столом в углу зала, куда Харрайн ее привел, посетителей не было вообще.

— Ты так взволнована. Дело ведь не в том, что вас похитили?

— Нет, нас не похищали. Там был вход в Антидолину. А пациентом, к которому нас пригласили, оказался Эридано Ларьен.

Официант начал составлять блюда с подноса на стол, и оба собеседника замолчали. Харрайн нетерпеливо постукивал пальцами по столу, ожидая пока официант отойдет. За последние несколько месяцев Алеся перепробовала множество эмеранской ресторанной еды, некоторые блюда узнавала сразу. Например, вкуснейшие «ушки» из белого мяса в желтом соусе. Ее спутник героическим усилием дождался, пока она утолит первый голод. Только потом выпытал у нее подробности посещения мира за Стеной.

— Специалисты считают, что Эридано Ларьен по своему психопрофилю как раз может быть одним из главарей в Антидолине, — взволновано сообщил Харрайн, когда она закончила рассказывть и оценивающим взглядом посмотрела на блюда, стоящие на столе. — Вот этих рыбок ты еще не пробовала, — он пододвинул к Алесе блюдо с маленькими золотистыми рыбками, тушенными в масле с разноцветными овощами. — Пойми мои слова, пожалуйста, правильно. Странно, что никто из этой Антидолины и не пытается причинить тебе хоть какой-то вред. Мы все время ожидаем, что тебя могут похитить, травмировать физически или душевно, но нет. Не подумай только, что меня это огорчает…

— Не оправдывайся, я понимаю ход твоих мыслей. Вот уже почти два года как меня вообще никто никак не трогает. Единственный удар из Антидолины, и тот был нанесен по тебе.

Харрайн опустил глаза и снова принялся постукивать пальцами по столу.

— Что ты хочешь сказать, Харрайн?

Он молчал. Молчал напряженно. Алеся даже оторвалась от невероятно вкусных золотистых рыбок и вопросительно посмотрела на собеседника.

— Не я первым выдвинул эту идею. Я был даже против. Но теперь, когда они стали активно действовать в нашем мире, я вынужден согласиться. Понимаешь, кое-что можно было бы узнать в Третьем мире, допросив твоего… э-э-э…

Алеся неожиданно для себя начала медленно заливаться краской стыда.

— … допросив того, кто привел тебя к бандитам. Сейчас в Долине как раз находится нужный нам специалист из Третьего мира. Он с удовольствием выполнит эту работу для Хозяйки Долины. Но у меня возникла мысль получше.

— Какая? — сдавленным от усилия говорить спокойно голосом спросила Алеся. Харрайн сидел, не поднимая глаз на нее.

— Хорошо бы мне вместе с тобой переместиться в Третий мир, чтобы я сам смог допросить того парня. У менталиста допрос получится куда лучше, чем у простого следователя с Земли.

Внезапно она предельно четко услышала мерный шум моря, далекие резкие крики чаек, скрип стульев, легкие шаги официантки в другом конце ресторана.

И вот ей бы промолчать, но она не смогла.

— Ты собрался переместиться со мной в Третий мир?!

В чужой мир кроме самой Хозяйки мог переместиться только ее супруг, да и то, если они друг друга по-настоящему любят. Или…

— Ты ведь не хочешь сказать, что именно ты настоящий Хозяин Антидолины? Харрайн!

Она откинулась в кресле и потрясенно прижала руку к неровно застучавшему сердцу.

Харрайн поднял на нее глаза и криво усмехнулся.

— В такую чушь тебе проще поверить, чем в правду? Это, конечно, естественно для людей, сразу предполагать наихудшее, пусть это и маразм. Но от тебя я не ожидал.

— Но тогда как же ты… на что же ты…

— Ты поела?

— Да, но…

— Тогда давай переместимся в Долину. У нас останется еще около получаса для подготовки перемещения в Третий мир. Офис, в котором работает нужный нам парень, заканчивает работу в восемнадцать часов по местному времени. Пойдем.

— Перемещаться будем из твоей машины? — только и смогла уточнить Алеся, ошеломленная до полной заторможенности.

Переместившись с Алесиной помощью в Долину-между-Мирами, точнее, в собственный дом, Харрайн сразу отправился на поиски Александра Лазарева, обещавшего им помочь. К сильно заторможенной Алесе подошел Леи Катиноу. Он быстро оглядел ее брючный костюм с неярким узором из хвоинок, зеленых, салатовых и бурых.

— Ткань, естественно, эмеранская? Переодевайся. На вот, возьми, — Катиноу вручил ей земные кроссовки, куртку, джинсы с водолазкой и пакет с бельем. — А потом, возьми, надень парик и подкрась губы.

Слабо соображающая Алеся послушно переоделась в ванной, размер одежды был точно подобран; надела перед зеркалом жгуче-черный парик длиной до середины лопаток с длинной челкой и с сомнением посмотрела на вызывающе яркую помаду.

— Не бойся. То, что надо. Тебя никто не должен узнать, — успокаивающим тоном сказал Леи Катиноу, когда преображенная Хозяйка вышла из ванной.

— И что, этого хватит? Даже для… Костика?

Некоторое оглушение вдруг прошло, и ей стало просто грустно.

— Говорят, ты изменилась за последние два года. Вполне естественно для девушки-подростка, меняться в таком возрасте. Можно было бы, конечно, надеть темные очки на половину лица. Но они как раз привлекают внимание. Мелочи, меняющие внешность, вроде тех, что я тебе предлагаю, эффективнее.

— Я бы, конечно, тебя узнал, — вмешался подошедший вместе с Лазаревым Харрайн в кепке с козырьком, скрывавшей его двуцветные волосы, — но я видел тебя постоянно в течение всех этих двух лет. Остальные, как мне кажется, узнать не должны.

Под остальными он деликатно подразумевал Костика. Ни Ольсинея, ни Фардар так и не появились. Алеся сообразила, что предстоящая авантюра — плод совместного творчества подружившихся менталистов. Она не сопротивлялась. Так страдала из-за грядущего провала, что ничего говорить была не в силах. Харрайн уверено обнял ее за плечи, Алеся протянула руку Александру Лазареву, чтобы не разлучиться в процессе перехода. И сделала шаг.

Они оказались в московском дворике. Все трое. Алеся медленно повернулась к отпустившему ее Харрайну. Тот внимательно, с легкой грустью, смотрел ей в глаза.

— Иногда проще сделать, чем что-то доказывать словами.

Она опустила голову, осторожно взяла его за руку, и больше ничего ни сказать, ни сделать была не в состоянии. Невероятное счастье ослепило ее, как весеннее московское солнце, лучи которого плавили сейчас последний снег на клумбах и под деревьями.

— Э-э-э, мы вроде по делу, — вмешался развеселившийся господин Лазарев.

Оба его спутника немного опомнились.

— Алеся, ты не могла бы выставить «ментальную защиту»? — виновато спросил Харрайн. — Я не могу сосредоточиться, ощущая такую… такое великолепие.

— Верондир так и не выучил меня создавать «сетку спокойствия». Из эгоистических соображений, как он сказал.

— Я его понимаю.

И оба снова замолчали, продолжая держаться за руки.

— Сделал дело — гуляй смело, — скучным голосом напомнил их спутник. — Харрайн, пойдем со мной. Хозяйка нам, в общем-то, пока не нужна.

Харрайн мягко вытащил свои ладони из Алесиных рук и повернулся к Лазареву. Тот сурово сжал губы, но глаза его светились веселым блеском. Они подошли к проходной и подождали несколько минут до окончания рабочего дня в офисах огромного здания. Потом народ повалил из проходной плотным потоком, как вода из сорванного крана. Александр Лазарев напрягся.

— Внимание, наш объект, — тихо сообщил он.

— Подождите, ребята, — еле слышно вмешалась Алеся. — Сейчас к нему подошла та самая девица, которую я видела в Антидолине в качестве медсестры.

— Повезло, — так же тихо ответил Харрайн, решительно делая шаг в глубины человеческого потока, завихрившегося вокруг них с Лазаревым, будто подчиняясь законам гидравлики.

Рядом с Костиком, лицо которого, как и пару лет назад, внешне напоминало лица у статуй на станции метро «Площадь революции», шла и что-то ему рассказывала та самая медицинская сестра, которая отключала капельницу их с Верондиром пациенту во время сегодняшнего посещения Антидолины. Сероглазая крашеная блондинка с темно-синими ногтями выглядела привлекательно и эффектно.

И она, и Костик выбрались из человеческого потока вслед за иномирным менталистом, уже не осознавая, что с ними происходит. Всей компанией они прошли к ближайшей детской площадке во дворе. Случайно или нет, но там не было ни маленьких детей, ни подростков. Мужчины пододвинули тяжелую скамейку так, чтобы всем можно было усесться друг напротив друга. Трое мужчин и две женщины вроде бы мирно беседовали на пустой детской площадке.

— Алеся Мансурова, — бесстрастно произнес Харрайн ключевое слово, позволяя Костику говорить.

— Классная девочка — оживился тот — так забавно дергалась в постели…

— У вас был ребенок, — вмешался Харрайн, прерывая Костиковы постельные воспоминания, уже не контролируемые волевым усилием говорившего человека.

— Я заделал. Она все время порывалась уйти. А у нее и бабло было, и сама она ничего. Не хотелось ее упускать. Полины тогда еще не было.

Алеся впервые в жизни отчаянно пожалела, что Верондир так и не выучил ее устанавливать ментальную защиту.

— Что стало с Алесей?

— Она пропала. Все говорят, что ее убили. Но это не так. Мне обещали, что она не умрет. И трупа-то не нашли. Не нашли труп. Полина говорит, что она жива.

— Кто обещал, что Алеся не умрет?

— Мужик, который мне заплатил. Полина его привела.

— За что заплатил?

— За то, чтобы я привел девчонку в нужное время в нужное место. Он сказал, что нам с ней грозит реальная опасность. Но если я все сделаю, как он мне сказал, то мы оба останемся живы. И он мне заплатит. И вправду заплатил он мне.

И Костик назвал сумму, которую он получил за то, что привел свою девушку в нужное место. Алеся опустила голову и сжалась. За такие деньги любой парень отвел бы свою девушку куда угодно. Потому что другую девушку он найдет без проблем, а такую сумму предлагают один раз в жизни и далеко не всем. Впрочем, нет, она несправедлива к земным парням. Многие бы испугались, что их посадят за соучастие. Костик не испугался.

— Полина — это вот она? — бесстрастно продолжал допрос Харрайн.

— Да.

— Алеся. Алейсия из Долины, — Харрайн теперь смотрел на блондинку Полину.

— Хозяйка Долины-между-Мирами.

— Зачем она твоему хозяину?

— Она нужна не Хозяину, — приятным голосом принялась рассказывать Полина. — Она была нужна господину Ларану. Она и сейчас ему нужна. Правда, сейчас господину Ларану не до нее. Он болен.

— Зачем Алейсия нужна Ларану?

Блондинка резко замолчала. Он настолько не хотела выдавать требуемую информацию, что какое-то время сопротивлялась даже воздействию опытного менталиста. Тот нахмурился с мрачным видом. Полина вдруг весело рассмеялась и снова защебетала.

— Конечно, ничего особенного в этом нет. Простые женские сплетни. Идану хотел, чтобы Алейсия вступила в связь с его сыном. Чтобы их дети стали Хозяевами Темной Долины. Для этого нужна наследственность Хозяек Долины-между-Мирами.

— Идану это кто?

— Идану Ларан.

Слова Полины не были сплетнями. Она точно знала, что говорит истину, это чувствовалось.

— Зачем нужно было… избивать Хозяйку? — продолжал допрос Харрайн Лэндигур, и было видно, с каким трудом он сохраняет бесстрастный вид.

— Ее ребенок был лишним. Саму Алейсию нужно было переместить сначала в Долину-между-Мирами, потом в тот мир, откуда родом сам Хозяин. Ее должны были вылечить, ничего страшного, в той долине такие врачи, что все вылечат. Потом там должны были заметить, что она тоже целительница по природе, и направить в нужный мир учиться. А там уже сын Идану должен был с ней познакомиться. В наш мир он попасть не может.

— Откуда Ларан узнал, что Алейсия по природе целительница?

— Ее увидел Хозяин. Он видит такие вещи. Он рассказал Идану. Тот придумал план. Только он не говорил Хозяину, что собирается сменить династию. Все планы Хозяину Идану сочиняет. Сочинял, пока не заболел.

— У Ларана на правой руке только три пальца?

— Да. Причем, пальцы не ампутированы. Врожденная мутация. Обычно-то он черные перчатки носит, специально сделанные, чтобы скрыть дефект. Но я оказывала ему услуги личного характера. Видела. И он мне многое доверяет. Больше чем остальным.

— Вам знаком этот портрет? — менталист достал из кармана куртки фотографию.

— Конечно. Какая хорошая фотка. Это Хозяин.

— Мы состарили портрет Анварда Эренгайла, старшего сына короля-основателя, по современной технологии, — шепотом сказал Лазарев Алесе. — Действительно, хорошая фотка.

— Достаточно, я думаю, — устало произнес Харрайн Лэндигур, вытирая лоб под козырьком кепки.

— Высший бал тебе, Харрайн за допрос, — с уважением произнес следователь. — Если вы с Хозяйкой соберетесь пожить в нашем мире, обращайся ко мне. Я тебе найду работу. Нам позарез не хватает таких спецов.

— Послушай, Саша, — все так же устало сказал Харрайн. — Мы сейчас с Алесей пойдем, погуляем по вашему миру. Покарауль, пожалуйста, этих двоих минут пять, издали. Пока в себя не придут. Только не вздумай морду бить.

Саша хмыкнул. Кажется, как раз собирался.

— Я им перевел состоявшийся разговор в область нереального. Они будут думать, что им нечто подобное приснилось, пока не забудут. Но если ты врежешь этому, да и еще, как следует, он может вспомнить, что разговор состоялся на самом деле. Сообщит еще своей Полине. Проблемы будут. Скорее всего, у Алеси. Оставь его, не марай руки.

— Понял, шеф, — Саша поднял руки вверх, ладонями вперед. — Идите, расслабляйтесь. До встречи в Долине.

— До встречи.

— Благодарю вас, Александр, — смущенно сказала Алеся, вставая. Харрайн подхватил ее под локоть и вытащил с детской площадки. Войдя в ближайшую подворотню, она с отвращением стянула с головы черный парик и принялась стирать с губ яркую помаду.

— Куда пойдем? — непринужденно спросил ее спутник.

— Давай, в следующий раз посмотрим Кремль, Красную площадь, Исторический музей и Большой театр.

— Хорошо. Просто походим по улицам?

— Давай съездим в Царицынский парк. Там потише, и людей поменьше.

Люди действительно шли навстречу таким плотным потоком, что часто было невозможно идти вместе под руку. Машины проносились мимо, норовя обдать грязными брызгами. Несколько подворотен покрасили дешевой краской, и из них волнами наплывал такой резкий и противный запах, что на глаза наворачивались слезы. Ранняя весна в столице.

— Меня теперь еще больше поражает, как это можно было тебя отыскать всего за десять лет в таком количестве народа. Все равно, что песчинку на берегу океана.

Они спустились в подземный переход, чтобы войти в метро.

— Ну и ну, — сказал Харрайн спустя пару десятков минут.

Алеся проследила за его взглядом, вырываясь из своих горьких мыслей и невеселых воспоминаний. Молодежь кругом самозабвенно целовалась, никого не замечая вокруг.

— Уже одиннадцатая и двенадцатая парочка за… семнадцать минут.

В вагоне одновременно целовались две парочки. Причем одна пара так сопела и увлеченно копошилась друг в друге, что вокруг них образовалось пустое пространство. Окружающие отодвинулись как можно дальше и притворялись, что ничего не видят.

— Нашел, что считать, — хмуро заявила тихо страдающая от недавно пережитого унижения Алеся. — Весна, все-таки. Лучше бы ты рассматривал декор станций самого красивого в мире метро.

— Станция «Царицыно», — объявил диктор. — И повторил то же самое с «английским» акцентом.

— Удивительно, насколько в Третьем мире высокий технический уровень развития цивилизации и одновременно полнейшая неспособность улавливать чувства друг друга. Душевная слепота, — еле слышно сказал Харрайн.

В Царицынском парке снег еще не стаял и лежал рыхлыми сугробами под деревьями и кустами. Животный мир парка праздновал наступление весны. Рыжие утки огари бродили по снегу парочками, коты и кошки заигрывали между собой, прыгая и махая лапками друг на друга, оглашая окрестности прославленными мартовскими воплями. Люди тоже по большей части бродили парочками, периодически останавливаясь, чтобы приникнуть друг к другу долгим, минут на пять, поцелуем. Мартовское весеннее солнце сияло в тот день особенно проникновенно. Алеся расстегнула куртку, как и большинство людей в этом парке. Было жарко.

— Все. У меня нет иммунитета, и я заразился местной заразой, — неожиданно сказал Харрайн, останавливаясь в относительно безлюдном месте, под склонившейся к земле веткой огромной березы.

— Перемещаемся в Госпиталь? — пребывая в своих страданиях, спросила Алеся.

— Не поможет, — ответил ей спутник, обнимая девушку и притягивая к себе. Причем руки он просунул под ее курткой, совсем так, как это делали изученные им окружающие. Те, впрочем, в этом вопросе шли гораздо дальше. — Мне уже даже все равно, что тебе нет полных девятнадцати.

— Подожди, Харрайн, — почти испуганно сказала Алеся, отклоняясь назад и упираясь ладонями ему в грудь. — Ты же не хочешь, чтобы у меня было какое-то раздвоение? А у меня скоро будет. Я, минуточку, переживаю. Ты всегда так презрительно относился ко всему подобному. Я всегда думала, что ты меня за это презираешь. Ты же всегда… а теперь… и как я…

— Я никогда не относился презрительно лично к тебе, Алеся, — он горячо ответил ей, крепко прижимая невесту к себе, не давая вырваться. — Я всегда считал последний год твоего пребывания на Земле твоей трагедией, а не причиной для презрения. И как я мог думать иначе, точно зная все, что произошло! Земное воспитание — это болезнь, повредившая твою душу. Но ты очень похожа на Ольсинею. А любовь и верность Ольсинеи выше всех ожиданий. В твоей голове еще остались земные предрассудки, к несчастью, но они скоро выветрятся, — Алеся замерла. Харрайн оставив одну руку на ее талии, второй погладил каштанво-золотистые волосы невесты. — Милая, твоей душе не повредил даже этот опущенный мир. Опущенный, точно тебе говорю. Из всех, кто рядом здесь целуется, только я пытаюсь поцеловать свою невесту и будущую жену. Причем, она единственная сопротивляется.

— Алеся улыбнулась, наконец-то поняв Харрайна. Остались предрассудки, так остались, пусть их. Главное, что он все равно ее полюбил.

— Я не знаю, когда я точно понял, насколько ты мне небезразлична, — продолжил ее жених, почти касаясь губами ее лица. — Когда я предлагал тебе помолвку, я еще только беспокоился о твоей безопасности. Но после твоего первого бала, я уже знал, что наша помолвка стала для меня настоящей. И я никогда не скрывал от тебя своих чувств. Но ты упорно не хотела их замечать.

И он, наконец, ее поцеловал. Алеся закинула руки ему на шею и, когда он оторвался от ее губ, прижалась к нему, не в силах разорвать объятия.

— Вот это и есть настоящая ментальная привязка, — неожиданно прошептал Харрайн, с нежностью глядя ей в глаза. — По крайней мере, ты теперь точно будешь знать, что раньше я тебя к себе не привязывал даже случайно.

— А может, это одна на другую наложилась. Вот и получился такой результат, — ответила неуклонно пьянеющая от счастья Алеся. — Интерференция. Фардар сказал, что трудно отличить…

Харрайн ее снова поцеловал, не дав закончить фразу.

— Скажешь тоже, интерференция. Ох уж эти неопытные менталистки, — с ласковым укором сказал он и снова наклонился к ее губам. — Я, конечно, сниму с нас твою привязку, но не сейчас.

— Подожди, кто кого привязал?

— Ты меня, Алеся. Ты. Неосознанно.

— Но почему же я тогда так к тебе…

— Потому что я закрепил привязку со своей стороны. Не пропадать же такому порыву.

И на какое-то время оба забыли обо всех своих горестях и проблемах. Не только о неприятных впечатлениях этого насыщенного дня, но и обо всех горестях в их жизни.

Опомнились они только тогда, когда существенно похолодало. Солнце садилось, а в Царицынском парке в настоящий момент царил все-таки месяц март.

— Кое в чем Фардар прав, — проговорил менталист, в который раз отрываясь от ее губ, чтобы заглянуть в счастливые глаза. — Когда ментальная привязка накладывается на настоящую душевную привязанность, ее трудно вычленить, — он усилием воли ослабил свои объятия. — Следи внимательно. Снимаю привязку.

И он сделал шаг назад.

— Холодно, — пробормотала Алеся. Застегнула куртку и пригладила растрепанные волосы.

— Пора возвращаться в Долину, — с сожалением сказал Харрайн. — Как бы там не начали беспокоиться.

Взяв его за руку, Алеся переместилась в Долину-между-Мирами.

И в этот момент ее осенило, кто такой сын Эридано Ларьена.

Они вдвоем с Харрайном оказались в тенистой аллее недалеко от главной площади.

— Я поняла, — радостно сообщила Алеся. И задумалась, что будет, если она сейчас скажет, что именно она поняла.

— Что случилось? — мягко спросил Харрайн, терпеливо понаблюдав почти минуту, как его любимая задумчиво ковыряет гравий дорожки кончиком кроссовки, автоматически снимая с себя теплую куртку, склонив голову к плечу.

— Я поняла, кто такой сын Эридано Ларьена. Но, Харрайн, пообещай мне, что никому этого не расскажешь.

Харрайн нежно взял ее за плечи и развернул лицом к себе.

— Я не могу дать такого обещания, — глядя ей в глаза, серьезно сказал он. — Раньше ты ничего подобного от меня не требовала.

— Если судить по нашим земным шпионским фильмам, то в твоем отделе должно быть несколько агентов Антидолины. Не хотелось бы допускать такую утечку информации.

— В земных структурах на работают менталисты, — добродушно ответил Харрайн, глядя на покрасневшие от его поцелуев губы своей невесты. — У нас все совсем не так, как в земных фильмах. Но ладно. Не говори мне, о сыне Ларьена. Не стоит тебе беспокоиться еще из-за этого. Особенно после такого тяжелого дня. Перемести скорее нас ко мне домой, мы переоденемся в эмеранскую одежду, я оставлю записку Леи Катиноу. А потом переместимся в мою машину, чтобы я отвез тебя в академию. Уже поздно.

Глава девятая

На следующий день Алеся проспала половину занятий. Но никто ей ни слова не сказал. Все списали на вчерашнюю прогулку за Стену. Потом обычный ритм занятий возобновился. Саймонд по-прежнему говорил почти только об экспедиции в затонувший Зарангон и встречался с принцессой Лидианой, так и не узнанной, на занятиях археологического общества. Океан отступал, но океан — это не река. Отступая, он образовывал и зыбучие пески, и засоленные почвы, где можно было провалиться под соленую корку с головой. Члены экспедиции должны были обо всем этом знать. Саймонд уговаривал Алесю принять участие в летней эпохальной экспедиции, которая должна была начать раскопки столицы Зарангона, в качестве необходимого второго целителя. Дело в том, что Мерхальд сказал ему, что вряд ли летом куда-нибудь уедет. Солара пока что отказывалась принять от него кольцо нареченной невесты, и он боялся, что пока он будет раскапывать столицу Зарангона, кто-нибудь перехватит понравившуюся ему девушку.

— Нет уж, такое сокровище я упускать не намерен. Пока у нее на пальце не будет моего кольца, я с нее глаз не спущу, — откровенно заявил Мерхальд своему другу. — Раскапывайте без меня.

В целом, жизнь адептов шла тихо-мирно, никаких других потрясений кроме случайно несданного зачета не намечалось. Алеся спокойно пришла на очередное занятие к Эннарду Верондиру. Тот стоял спиной к ней, и не обернулся, когда его ученица, вежливо поздоровавшись, прошла в его кабинет и закрыла за собой дверь.

— Алейсия. Алейсия Раутилар, — еле сдерживая бешенство, заявил ей Верондир, не оборачиваясь. Вы больше не можете быть моей ученицей. Я отказываюсь заниматься с вами. Немедленно выйдите вон.

Алеся быстро выскочила за дверь. Никогда прежде ее учитель не разговаривал с ней с таким откровенным бешенством. И спрашивать у него что-нибудь смысла не имело. Было больно и обидно. Еще один удар из Антидолины. Разделяй и властвуй. Ей стало так себя жалко, что она, убежав в академический сад, долго плакала навзрыд среди цветущих кустов черемухи. Затем чуть успокоилась. Ровно до той минуты, пока не подумала, что же ей делать дальше. Даже остатки спокойствия покинули Алесю от мыслей о ближайшем будущем. Идти в секретариат, оформлять следующую смену учителя не хотелось ни капельки. И вообще, а не уйти ли ей и вовсе из этого мира? Достаточно она уже поработала здесь катализатором по плану Василия Калинкина двухлетней давности. Очень захотелось увидеть Харрайна и пожаловаться ему на свои невзгоды. И чтобы он ее обнял, по крайней мере. Но после своего пламенного московского выступления ее жених вел себя крайне сдержанно, точно сам себя опасался. И, казалось, старался пореже с ней встречаться.

В таком мрачном состоянии, уже выплакавшуюся, но еще не утешившуюся, ее нашел Эннард Верондир. Несколько секунд он мрачно смотрел на свою бывшую ученицу, забившуюся в самый угол скамейки под большим кустом черемухи. Если бы учитель не был менталистом, он бы ее не нашел. Верондир подошел и сел рядом с ней на скамейку. Алеся настороженно молчала.

— Пойдем ко мне, поговорим, — сурово сказал ей учитель. — Ты заслуживаешь, по крайней мере, объяснения.

Она все так же без единого слова спустила ноги со скамейки на землю и встала. Верондир встал следом за ней. Они вернулись в его кабинет. Алеся закрыла дверь за собой и привычно уселась на стул перед креслом, в которое сел ее учитель. Или, ее бывший учитель.

— Я совсем недавно узнал, что ты дочь Элинары Ивондейл, — бесстрастно сообщил Верондир.

Алеся «совсем недавно» обмолвилась об этом принцу, вызвав у него фейерверк эмоций. После чего принц попал в Антидолину, кажется, впервые, хотя и является одним из Хозяев. Учитель определенно связан с Антидолиной. Или, по крайней мере, с ее Хозяином.

— Иногда случайно обнаруженный симптом совершенно меняет всю картину заболевания, — продолжал целитель. — В свое время я не знал, что Элинара — Хозяйка Долины-между-Мирами. А сейчас я не знал, что ты ее дочь. Элинару звали сначала только по имени, или, например, Несравненная Элинара, — проговорил он с явной издевкой. — И очень скоро она стала Элинарой Ивондейл. Я не знал… Но она именно та женщина, из-за которой меня приговорили к пожизненному изгнанию сначала. И к эксперименту по стиранию памяти потом, — безжизненно закончил Эннард Верондир.

Алеся низко опустила голову. Помолчала.

— Я ничего не знаю о пребывании Элинары в Эмеране, — извиняющимся тоном заговорила она после паузы. — Она вернулась в Долину беременная мной и с частичной потерей памяти. Я долгое время не знала даже имени своего отца. Случайно встретила человека, который мне рассказал, с кем Элинара покинула Долину. Потом Харрайн проверил. Я уже тогда училась в академии. Мы решили ничего никому не говорить.

— Потому-то с тобой ее никто и не связал.

— Пока я сама не сказала, что мой отец Ладвик Ивондейл…

Верондир промолчал, соглашаясь.

— Это я ей обеспечил «потерю памяти», — сообщил он после очередной минуты тягостного молчания.

— Харрайн говорил, что эмеранские специалисты не умеют так стирать память, чтобы потом ее нельзя было восстановить.

— Эмеранские специалисты этого не умеют, — с раздражением ответил ей Верондир, — потому что по эту сторону Стены запрещены эксперименты на людях. А по существу в таких умениях ничего сложного нет. По ту сторону Стены эксперименты на людях не запрещены. Поэтому я и умею. Тем более что она и сама хотела все забыть.

Он снова замолчал и, сдвинув густые брови, уставился желтыми глазами на скромно сидящую на стульчике Алесю.

— Послушайте, учитель, — Верондир вздрогнул. — Вся эта история произошла двадцать лет назад, так давно, — сказала Алеся, верно угадав подтекст его напряженного молчания. — Все виновные понесли наказание. Даже для злопамятности это слишком большой срок.

— Для моей искалеченной памяти — это не срок, — тихо ответил ей учитель, отводя глаза. — Но, между прочим, я тогда согласился на экспериментальное наказание именно потому, что вызвал амнезию у Элинары.

Он еще помолчал.

— Я расскажу тебе все, что помню. Если не хочешь, или боишься, вставай и уходи. Но речь пойдет о твоих ближайших родственниках. Ты имеешь право, знать о них. И никто кроме меня тебе этого уже не расскажет. Остаешься?

— Да.

— Тебе наверняка рассказали, что Корвен Раутилар умер в юности, так ведь? Он не умер. Кажется, когда ему надоело находиться в Долине, он перебрался пожить в Найджеру и попал в компанию наследного принца Анварда Эренгайла. А обратно ему уже хода не было. Его высочество, старший брат нынешнего короля вел жизнь разгульную. Но в благочестивой столице он был вынужден удерживать маску благопристойности. Поэтому для своих специфических развлечений принц ездил в небольшой городок в предгорьях Кармалы. Это называлось, охотиться на горных козлов. И в том городке он поселил тайно Корвена Раутилара, организовав для широкой публики его будто бы случайную смерть. Корвен не мог возражать, потому что запутался. Он оказал наследному принцу не совсем приличные услуги пару раз, а потом уже не мог уклониться, опасаясь разоблачения. В столице было достаточно совсем немногого, чтобы стать изгоем в обществе. А его высочеству позарез был нужен зависимый от него, талантливый целитель-диагност. Далеко не всегда развлечения его высочества заканчивались мирно и без травм. Да и сам принц Анвард не обладал к тому времени крепким здоровьем. Разгульная жизнь этому не способствует. Кстати, большинство людей в свите принца были к нему привязаны всевозможным шантажом. Схемы привязки разрабатывал не принц, его высочество бы не смог по уровню своего интеллекта. У него был секретарь по фамилии Линар, который обладал фантастическим умом, безжалостным, решительным и холодным. Это, кстати, тот человек, из-за которого нас вызывали за Стену… Ты знала это, Алейсия…

— Да, совсем недавно я о нем узнала. «Линар» — это не настоящее имя.

— Надо же, мы получаем информацию параллельно. А какое имя настоящее?

— Эридано Ларьен. Сейчас его называют Ларан.

— Зарангонский создатель хронеоров? Так он не погиб?

— Нет.

— Лучше бы он утонул. Вместе со своими хронеорами.

— Согласна. Но я рада, что я буду вспоминать о нем, как о бессознательном больном старике. Иначе… мне бы было нелегко.

— Да, я понимаю. Менталитет целителя имеет свои неоспоримые преимущества.

Он еще помолчал. Затем продолжил так же мрачно, совсем не похоже на свою обычную ехидную манеру общения.

— Кстати, я тогда не знал, что диагност-отшельник — это трагически будто бы погибший Корвен Раутилар. Он выдавал себя за какого-то Раутилара, дальнего родственника центральной ветви. Ты же знаешь, род Раутилар — разветвленный род. Так все как-то тянулось. И вот однажды, на каком-то приеме молодой менталист Ладвик Ивондейл представил столичному обществу свою невесту Элинару. Это было явление. Его высочество тут же заинтересовался красавицей, заинтересовался в своем порочном стиле и приблизил к себе молодого Ивондейла. Тому льстило внимание принца, а чем оно вызвано, он не понимал, хотя и был менталистом. Принц Анвард умел очаровывать, когда хотел. Элинарой увлекся не только наследный принц. Кстати, его сын, тогда еще совсем ребенок, тоже видел юную красавицу, и она сильно его впечатлила. Также попался в сети тогдашний королевский менталист Ортэс Лэндигур. Тот был к тому времени женат. И я тебе говорил, что не слишком удачно, как и большинство менталистов Эмераны. И помимо того, что он тайно увлекся очаровательной красавицей, Лэндигур уже давно подозревал его высочество в сомнительной деятельности. Но доказать ничего не мог. Его высочество постоянно держал рядом меня, а я уже тогда прекрасно мог сбить поисковый импульс менталиста. Кстати, я был среди немногих, кто не увлекся тогда Элинарой. Посчитал ее недалекой красоткой, извини Алейсия, за этот отзыв. Но он объективен.

— Ей было тогда только восемнадцать, или даже меньше.

— Как и тебе. Но тебя нельзя назвать недалекой красоткой. Ты не похожа на мать. Хотя теперь, когда я знаю, я могу найти что-то общее в манере двигаться, в каком-то неуловимом очаровании, наверное, — Верондир оценивающим взглядом окинул сжавшуюся Алесю. — Но это мелочи. Если бы я не знал, не заметил бы. Мало ли в Найджере очаровательных девушек.

Он отвел от нее взгляд, помолчал, собираясь с мыслями.

— Его высочество пригласил Ивондейла с невестой, принять участие в охоте на горных козлов. Лэндигур впервые решил проследить за наследным принцем. И в том маленьком городке, в предгорьях Кармалы, Элинара встретилась со своим отцом. Тот ее узнал, хотя не видел с детства, и даже сразу же оценил ее потенциал. А также опасность, которая, как он хорошо знал, девушке грозит. Тогда он потребовал от Ивондейла немедленно на ней жениться. Тот не возражал, он был давно и вполне очарован своей невестой. Возражала, как я теперь понимаю, Хозяйка Долины, а зря. В данном случае отец был прав. Девушку нужно было выдать замуж как можно скорее. Дочка не спешила замуж, ей и так было неплохо. Раутилар убедил свою дочь послушаться, и даже честно предупредил молодых об опасности, которая им грозит в обществе принца. Он много лет прикрывал множество преступлений, он вполне в этом увяз, но при виде дочери в нем проснулся даже героизм. Он заставил молодых уйти тайно через черный ход, и несколько часов морочил принцу голову, уверяя, что они находятся в соседней комнате. Раутилар знал, что рискует жизнью. Я был единственным в компании принца, кто понял тогда, что происходит, но промолчал. Мне их стало жаль, жаль и отца и глуповатых супругов, хотя я был тогда необузданным, жестоким человеком. Как-то иногда возникают ситуации, которые пробивают даже самое черствое сердце. Когда принц все сообразил, возвращать парочку Ивондейлов было уже поздно. И он в бешенстве застрелил Раутилара. Никто из нас не сумел помешать принцу. Его высочество в ярости был совершенно неуправляем. Да и еще этот его Ларан рядом… Следивший за принцем Лэндигур отвлекся на сбежавшую чету Ивондейлов, и следы убийства удалось спрятать. В конце концов, Корвен Раутилар считался давно уже мертвым. Но мы тогда, еще раз повторяю, не знали, что убитый целитель, отец Элинары, — Корвен Раутилар. Это я уже теперь все сложил в единое целое. Теперь, когда я знаю, кто такая ты, Алейсия. И вот тогда бы Ивондейлам и вернуться обратно в Долину-между-Мирами. Все бы обошлось. Но нет. Недалекий Ладвик мечтал о благосклонности наследного принца, не желая думать, чем он за это заплатит. А Элинара… Элинара только начинала познавать власть красивой женщины над мужчинами, и тоже не знала и не хотела знать, как можно за такую власть расплатиться. И оба молодых идиота решили вернуться в тот городок в предгорьях Кармалы. Принца со свитой, злобного из-за упущенной возможности развлечься, они встретили на полпути, и тот понял, что все только начинается. Его высочество, обрадовавшись, совершенно потерял голову. Даже этот его Ларан удерживал Анварда, а не подзуживал, как обычно, но какое там! — Верондир замолчал и мрачно смотрел в потолок довольно долго. — Проклятие, Алейсия, я не могу тебе о таком рассказывать… Если коротко, то Элинару затащили на такое собрание, на котором любая другая девушка сразу бы потеряла голову от страха. Но эта только получала удовольствие, не понимая, к чему идет дело. Оказалось, что принц был уверен, что ее муж не воспользуется своими правами, оставив супругу девственницей. Он много всего обещал Ладвику за это еще в самом начале, только познакомившись с его невестой. Напрасно. Красота жены пересилила страх угроз и обещания награды от наследного принца страны. Более того, мне было очевидно, что она ждет ребенка, о чем я и сказал в какой-то страшный момент его высочеству. Для главного действия Элинара не годилась. Но все равно, когда в тот не пропускающий никаких звуков зал без окон неожиданно для всех участников заявился Лэндигур, сценка была еще та. Привязанная женщина без всякой одежды, только под самый конец сообразившая, что ничего хорошего ее не ждет, билась в истерике. Мужчины в ярости ругались между собой из-за того что был нарушен сценарий развлечения. Полупьяный принц избивал Ивондейла, которого держали за руки, чтобы тот не дал сдачи его высочеству. Лэндигур отдал приказ, арестовать всех. Всех кроме Ладвика Ивондейла. Тот, сам избитый, рванулся отвязывать жену, утешал ее, как мог, их не тронули. Но принц, понятно, сопротивлялся. Стражники не решались надеть наручники на почти уже короля. Король Эстор был к тому времени стар и немощен. Тогда Лэндигур и использовал свою власть королевского менталиста, чтобы погасить принцу браслет. Ты видела у лиц королевского рода задействованные браслеты власти? Нет? Еще увидишь. После погашения браслета власти, наручники на его высочество Анварда Эренгайла все же надели. Но пока длилась вся эта драматическая сцена, Ладвик Ивондейл умолил меня стереть память о последних событиях рыдающей Элинаре. Возможно, я перестарался. Трудно было действовать ювелирно точно в тех условиях. Но, клянусь тебе, в тот момент мной руководила жалость к ней. Вечером того же дня она исчезла. И в этом, то есть в убийстве молодой женщины, тоже обвинили компанию принца. Никто ведь не знал, что Элинара — Хозяйка Долины. Его высочество после всего навсегда исчез по ту сторону Стены. Вместе со своим Лараном. Ладвик Ивондейл много пил и быстро умер. И еще тройку красавчиков изгнали на ту сторону. О моем наказании ты уже знаешь. И только сейчас я понял, что Элинара просто ушла в свою Долину. Объясни мне только вот что, а раньше она уйти не могла?

— Боюсь, что нет. Она отчасти и была такой бесстрашной, потому что знала, что в любой момент может уйти. Но ей ввели наркотик, не дающий возможности перемещаться сквозь пространство. И, когда она это поняла, у нее и началась истерика. И это означает, что кто-то все же знал, что Элинара — Хозяйка Долины.

— И что еще? — ледяным тоном уточнил менталист.

— Вы стерли ей память. В том числе и о том, что такой наркотик существует. Стерли память, но душу вернуть в исходное состояние не могли. Надломы остались…

— Проклятие, да говори же Алейсия, — он со всей силы стукнул кулаком по подлокотнику.

— И когда она в следующий раз попала в схожую ситуацию, там уже не было Ортэса Лэндигура, чтобы остановить участников. Она окончательно повредилась в уме. Нормальной я ее не видела.

— Она жива?

— Да. Замужем в другом мире. Других детей кроме меня у нее нет. И быть не может.

— И вот зачем женщины хотят быть красивыми?!

— А почему Харрайн ничего об этом не знает?

— Я могу только догадываться. Правильный Ортэс не мог рассказать менталисту сыну эту историю и не выдать собственных чувств. Его недолюбливала жена. Я думаю, ему хотелось остаться безупречным в глазах любимого сына. Хотя ничего плохого королевский менталист не совершил. Наоборот, вся страна должна бы скинуться ему на памятник за то, что он заменил одного наследного принца на другого. Причем лишение власти наследного принца не могло пройти для Лэндигура без последствий. И он, конечно же, это понимал. Обстоятельства смерти Ортэса Лэндигура более чем загадочны.

Верондир снова замолчал. Потом уставился пристальным взглядом на Алесю.

— Но двадцать лет — это так давно, — снова повторила она умоляющим голосом, понимая, какого решения он ждет от нее. — А наши с вами отношения — это настоящее. Я бы ничего не меняла, если бы вы позволили.

— И все узнав, ты согласно остаться моей ученицей?

«Ты согласна довериться неуравновешенному менталисту с преступным прошлым, зная, что он снова связался с Антидолиной? Ты можешь доверять так, как ученица доверяет учителю?»

Он неотрывно смотрел ей в глаза.

— Да.

— А вот я не могу. Извини. Слишком мне больно, глядя на тебя, вспоминать прошлое.

Он отвел глаза. Алеся опустила голову.

— Учебный год уже заканчивается. Обойдемся без скандала, — так же безжизненно, как и в начале разговора, сказал Верондир. — Я проставлю тебе все зачеты. В следующем году ты сможешь мирно перейти под крыло кафедры Диагностики. Это будет вполне естественно выглядеть. А как менталиста тебя может доучить до приличного уровня даже Харрайн Лэндигур. Он, кстати, немного обижен, что ты не просишь его о помощи в обучении.

— До свидания, — тихо ответила на это его бывшая ученица, вставая. Верондир промолчал.

Алеся вышла за дверь, и ей снова очень-очень захотелось увидеть Харрайна.

Глава десятая

На следующий день целительницу Алейсию Раутилар вызывали в город к больному человеку. Вызов пришел через внешнюю городскую службу. Алеся не возражала. Позвонила Харрайну. Ей ведь надо было узнать, можно ли теперь свободно ходить по городу? Ясно же было, что никто ее убивать не собирается.

— Я сейчас подъеду, — к великой ее радости сообщил Харрайн.

Его черный электромобиль подъехал к воротам академии через четверть часа. Видимо, он к моменту вызова был недалеко.

— У тебя опять что-то случилось, Алеся, — сообщил менталист, как только она уселась на сидение.

— Верондир рассказал, что той женщиной, из-за которой его осудили, была Элинара Ивондейл, — кратко ответила Алеся.

— Это та история, на которую все время намекает его высочество Линсей? — уточнил сообразительный Харрайн.

И не слукавишь.

— Даже и не пытайся. Я уже по твоим колебаниям понял, что та самая.

— Та самая.

— И что, не расскажешь? — он улыбался. Потому что не знал, о чем спрашивал.

— Его Высочество Анвард в бытность свою наследным принцем устроил «групповуху» при отягчающих обстоятельствах, — коротко изложила самую суть истории, рассказанной Верондиром, воспитанница Третьего мира. — Их накрыл Ортэс Лэндигур в самый конкретный момент. Всех арестовали. Лэндигур погасил его высочеству браслет наследного принца прямо на месте преступления. Где-то так. Судя по всему, Элинара была под действием наркотика. Не могла переместиться в Долину.

Харрайн больше не улыбался. Изредка поглядывал на неподвижно смотрящую вперед Алесю. Насчет личных интересов своего отца в роковой момент лишения Анварда Эренгайла власти он уточнять не стал. Сущность намеков принца Линсея стала очевидной и без дополнительных вопросов.

— И Эридано Ларьен там же был. Ладвик Ивондейл был к тому времени мужем Элинары. Еще было какое-то количество даже и не знаю, как их назвать. Ну и сам Верондир, ясное дело.

— Они отомстили Лэндигурам, — сказал Харрайн, напряженно размышляя.

— Да. Это, наверное, Ларьен придумал, как отомстить. Верондир упоминал, что он всегда отличался безжалостным и решительным умом. Еще он сказал, что твой отец погиб при загадочных обстоятельствах.

— Я сейчас подумал именно об этом. Отца нашли застреленным в своей, запертой изнутри комнате, за столом. Выстрел был сделан в упор. Следов борьбы в комнате не было. Поэтому, проще всего было его смерть объяснить самоубийством. Практически невозможно убить менталиста с близкого расстояния. Чтобы таким способом его убить потребовалась бы значительное количество соучастников, но дом был наполнен людьми, и все они засвидетельствовали, что не видели посторонних, — Харрайн остановил электромобиль у обочины. — А жизнь у отца, как и у всякого менталиста, была нелегкой. Отсюда и очевидное объяснение. — Алеся осторожно обняла жениха, и Харрайн, развернувшись к ней, неожиданно с силой прижал ее к себе. — Я никогда не верил в самоубийство отца. А теперь ясно, как все произошло. Если Анвард Эренгайл неожиданно возник из-ниоткуда рядом с отцом, тот вполне мог растеряться на ту секунду, которая потребовалась, чтобы выстрелить. Отец же не знал, что Эренгайл стал Хозяином Антидолины… — Харрайн замолчал, все так же крепко прижимая Алесю к себе.

— Твое объяснение предполагает, что Хозяин Антидолины может свободно покидать ее, даже если он единственный хозяин.

— Почему бы и нет? В Антидолине гораздо меньше ограничительных правил, по сравнению с нашей Долиной. Но поехали дальше, Алеся. Тебя же ждет тяжелый больной.

Они подъехали к нужному дому. Поднялись по короткой лестнице, Алеся прошла под аркой входа.

— Странно как-то, — внезапно остановил спутницу менталист. — В доме никого нет.

— Действительно, — Алеся тоже мысленно прощупала пространство впереди. — Будем заходить для очистки совести? Эй, Хозяева?

— Алеся, уходим.

— Не так быстро! — возникший из пустоты сбоку принц Линсей втолкнул ее в комнату, и прицелился в Харрайна. — Я метко стреляю, — с угрозой напомнил он Алесе. — Попробуешь уйти, пристрелю Лэндигура. Разнесенную на куски голову ни в одном госпитале не соберут. Если поняли, то проходите медленно в комнату. Оба.

Еще один Хозяин Антидолины уже научился перемещаться между мирами.

— Что вам от нас надо? — стараясь говорить спокойно, спросила Алеся.

— Мне всегда нравилась твоя понятливость, Алейсия. «Правда раздражает глупца, но веселит мудрого». Я намерен услышать правду. Для чего ты нужна в Темной Долине? Говорите правду. Вы слышали? — принц, нехорошо усмехнувшись, шевельнул коротким широким стволом своего странного, мощно выглядящего оружия. — Что не достаешь с такого расстояния, Лэндигур? А я достану.

— Господин Ларан планировал оженить своего сына на Алейсии, чтобы основать новую династию Хозяев Долины, — быстро сказал Харрайн.

— Хозяином Темной Долины может стать только тот, в ком течет кровь Хозяек Долины-между-Мирами? — холодно уточнил принц Линсей, давая понять, что теперь ему все известно. И он взбешен тем, что от него все так долго скрывали. — А почему стали Хозяевами Эренгайлы? Из-за какой связи?

— Анвард Эренгайл — внук Хозяйки Долины. Та женщина, к которой вы меня вызывали, дочь Хозяйки Долины.

— Ах, милая, и ты молчала? — с холодной издевкой протянул принц. — И последний вопрос. Кто такой сын Ларана? Кого нужно было «оженить» на Алейсии?

— Не знаю, — честно ответил Харрайн. — Его тщательно спрятали.

— Понятно, — принц Линсей похлопал стволом по ладони. — Струхнул, Лэндигур? Напрасно. Я бы не стал убивать Алейсию. Вот тебя бы с удовольствием. Но не сейчас. Сохрани для меня мою женщину. Ты сможешь, я в тебя верю. Новую династию, значит? Посмотрим.

И он исчез из комнаты.

Алеся судорожно вцепилась в рукав черной туники Харрайна.

— Все уже кончилось, — успокаивающе сказал он, обнимая ее за плечи, — Пойдем в машину. Эренгайл, кстати, уволился из городской стражи, устроив им пирушку, на которой сам не присутствовал.

— Твоя сдержанность в отношении сына Ларана сейчас спасла ему жизнь, — заговорил Харрайн, когда они отъехали от дома-ловушки. — Даже если бы я и решился солгать Хозяину Антидолины… э-э-э… в созданных им условиях, он все равно мог бы у кого-нибудь из Охранного ведомства узнать правду. А он настроен убивать. Тебя, конечно, он убивать не будет. Ему сейчас не до тебя. И не могу сказать, что мне жалко тех, кого он в своей Темной Долине прикончит. Но потом, когда он наведет порядок, то может попытаться тебя похитить. Поэтому, веди себя по-прежнему осторожно, ладно?

— Послушай, Харрайн, давай ты не будешь надолго исчезать. Я так без тебя скучаю, — из-за пережитого потрясения она сказала то, что говорить не собиралась.

— А уж как я без тебя скучаю, — тихо ответил Харрайн, не отводя взгляда от дороги. — Да мне даже от твоего молчаливого теплого отношения ко мне уже легче становится, не говоря уж обо всем остальном. Но мне сейчас трудно найти свободное время. Меня просто заваливают бессмысленной работой придворные менталисты. И все ждут, когда я, наконец, серьезно ошибусь.

Электромобиль подъехал к воротам академии.

— Я понял, в чем наша ошибка в оценке главарей Антидолины, — сказал Харрайн, останавливая машину и притягивая к себе Алесю, — Мы все время наделяем их собственными качествами. У нас в Долине есть координационный совет. Вся информация собирается, оценивается, и делаются взвешенные выводы. А они там, в Антидолине, каждый против всех. Поэтому, если что-то знает один, совершенно не значит, что это знают все. Даже наоборот, каждый старается скрыть то, что знает, — менталист еще крепче прижал девушку к себе, понимая, что нужно расставаться.

— Я, между прочим, перенервничала, — вроде бы не к месту заявила ему невеста.

Тогда он, поняв намек, нежно и старательно поцеловал ее, потом резко отстранился.

— До скорой встречи.

— Очень надеюсь, чтовстреча будет скорой, — грустно ответила Алеся и выскользнула из его электромобиля.

Поздно вечером, вернувшись с занятий в свою комнату в общежитии, Хозяйка Долины заперлась в своем звуконепроницаемом закутке и осторожно открыла коробочку с танцующим человечком. Она только недавно сообразила, что это была за фигурка. На мягком покрытии лежала половинка той хрустальной статуэтки, которую они с Рэдлином из Академии Химических Технологий получили в качестве премии на осеннем балу. Мастер-химик аккуратно разделил танцующих. Себе оставил фигурку девушки, а Алесе подарил танцующего юношу, преобразовав светлый хрусталь в темный мерцающий материал. Внезапно, пока Алеся рассматривала свою фигурку, та чуть-чуть нагрелась, искорки в глубине точно побежали вперед, закручиваясь в спираль.

— Алейсия? — прозвучал в комнате негромкий голос Рэдлина, — Только не пугайся. Это всего лишь звук.

— Легко сказать, не пугайся, — пробурчала Алеся. — Я реально чуть инсульт не получила.

Ее невидимый собеседник в ответ еле слышно усмехнулся.

— Ты в любой момент можешь убрать свою фигурку в коробочку, и связь прервется. Но не отключайся, прошу тебя. Мне позарез нужно сейчас хоть с кем-нибудь поговорить. Просто поговорить. Ты сейчас одна?

— Да.

— Вряд ли ты бы стала рассматривать мой подарок в компании. Послушай. Ведь я тебе обязан. Я по дурости рисовался перед тобой. Но если бы ты хоть кому-нибудь, хотя бы своему жениху, открыла, кто я такой, я бы уже валялся в какой-нибудь канаве с простреленной черепушкой. Сейчас в Темной Долине такое творится… Не отключайся. Я многое знаю. Могу рассказать.

— Да я в принципе не против, поговорить.

— У тебя есть друзья, есть те, кому ты доверяешь. А я все время один. И доверять никому нельзя. Смертельно опасно, раскрыть душу. Смешно, что Хозяйка Долины-между-Мирами — единственная, с кем я могу поговорить, когда на душе погано.

— Расскажи, с чего все началось.

— Все началось, когда все кончилось, — хмыкнул невидимый Рэдлин. — Во время Катастрофы, когда столица Зарангона стремительно затоплялась, та, лаборатория, которой руководил мой папаша, смогла найти выход, открыть пространственный переход в совершенно другой мир. То есть, это они так думали, поначалу. На самом деле они открыли переход в Темную Долину. Туда может попасть любой желающий. Через вход в Долину, естественно. И такой вход был открыт в столице Зарангона. Какая-то часть зарангонцев попала в Темную Долину, спасаясь от наводнения. Потом вход был затоплен. Они там жили, зарангонцы, обустраивались. Выходов оттуда в другие миры не было. Замкнутая долина без всяких выходов. И вот однажды в нее попал парень, почти подросток. Юный Анвард Эренгайл. И сразу же долина преобразилась. Открылись входы для других миров, открылись выходы в наш с тобой мир. Началась бурная жизнь Темной Долины. Нетрудно было сообразить, что его высочество Анвард Эренгайл — Хозяин Темной Долины. Вот так вот все и начиналось. Меня тогда не было даже в планах.

— А дальше? Зачем было убивать Старую Хозяйку?

— Алейсия, ты ведь понимаешь, что я тебе могу рассказать далеко не все. Говорят, что она раскрыла нашу важную тайну.

— А нам известно, что ее сначала заманили, а потом, когда она эту тайну поневоле узнала, ее убили, чтобы она ничего не рассказала.

— Нет. Не так. Сначала она кое-что заподозрила. Анвард, все же ее внук, он немного больше сказал, чем надо было. Они перед той, роковой встречей долго не общались. Старая Хозяйка не могла покинуть свою долину, а принц Анвард не мог туда попасть. Потом, когда появилась молодая Хозяйка, Старая Хозяйка смогла покинуть Долину-между-Мирами. Они встретились здесь, в Эмеране. И тогда принц кое о чем проболтался. Старая Хозяйка рванулась проверять. Ну и ему больше ничего не оставалось, как самолично пристукнуть бабушку, — Рэдлин не сдержал горькой иронии в голосе. — Тут все круто и грубо. Брутально, как выражаются в мире, в котором ты выросла.

— А причем тогда Элинара?

— Хороший вопрос. По существу дела, главное. К тому времени, как она появилась в столице Эмераны, моему папаше надоело ходить в простых прислужниках у постоянно тупившего Темного Хозяина. Он же был гением, мой папаша. Не всякий его понимал.

— Был, это точно.

— А почему такое ехидство в голосе?

— Потому что над его последним военным изобретением ученые нашей долины ухохатывались всем коллективом.

— Старость — не радость, как говорят.

— Точно, — ответила Алеся. И только затем сообразила, что значит словосочетание «был гением» по отношению к Эридано Ларьену. Принц Линсей, значит, не пощадил больного старика.

— Э-э-э, Рэдлин…

— Да?

А что тут скажешь? Капитан Эренгайл не мог поступить иначе. И слова сожаления о смерти Эридано Ларьена будут фальшивыми.

— Расскажи дальше о «простом прислужнике».

— Папаша решил заиметь собственного сыночка от одной из Хозяек Долины.

— Так это он узнал Элинару? Я поняла, что кто-то ее узнал.

— Он был единственным, кто понял, что перед ним Хозяйка Долины-между-Мирами. Она, была, говорят, копией матери его высочества в молодости. На Эмеране есть легенды о Темных Хозяевах одной крови с Хозяйками Долины. Ну папаша все и просчитал. В первый раз ему планы испортил Ладвик Ивондейл, успевший жениться на Элинаре и даже зачать ей ребенка. Что хотел проделать мой папаша самолично.

Алеся невольно содрогнулась от его слов.

— Противно? — угадал ее невидимый собеседник. И, кстати, зря. Папаша в молодости, да и в зрелости выглядел ничего себе. Ни его маленький рост, ни клешня вместо руки, от него женщин не отпугивали. Он не знал особых проблем. Моей матери он сделал ребенка при полном ее согласии. Но с Элинарой у него ничего не вышло. Во второй раз все получилось еще противнее, чем в первый. Обезумевший на сексуальной почве Темный Хозяин вел себя как натуральный маньяк. Мило у нас тут, не правда ли? Между прочим, Элинару в Темную Долину заманил все тот же Ладвик Ивондейл. Он, правда, для себя самого старался. Но в Долине Анвард Эренгайл действительно Хозяин. А тут добавились еще и планы его советника Ларана, который продолжал надеяться на собственного ребенка от Элинары. И тогда Ивондейл, понимая, что иначе его жену никто из Темной Долины не выпустит, применил к ней местную методику стерилизации. Здесь целителей используют очень часто для того, чтобы стерилизовать женщин, которым не стоит иметь потомство. По мнению местных главарей. Сам Ивондейл надеялся, что его прикончат после того, что он совершил, но, видя, в каком он ужасном состоянии, ему оставили жизнь, чтобы он и дальше мучился. А Элинара покинула Темную Долину. И только после этого провала возник план, связать меня с тобой. Ты тогда была еще совсем ребенком, а мой папаша уже соизволил вспомнить, что где-то в Найджере у него ребенок болтается. Думал передать власть в Долине если не сыну, то хоть внуку. Кстати, простая связь с Хозяйкой Долины ведь не обеспечивает возможность партнеру, путешествовать между мирами?

— Нет. Нужна сильная взаимная душевная связь, чтобы такое стало возможным.

— Я нечто подобное и подозревал. Подозревал, что наши все сильно упрощают до своего примитивного уровня.

— Рэдлин, а это не ты, случайно, подал мысль оклеветать Харрайна, передав в Долину некий видеоролик.

— Нет, Алейсия. Можешь не поверить, но я никому не рассказал о встрече с тобой. Даже, когда посоветовал вызвать тебя с Верондиром для спасения отца, и то упомянул о знаменитой ученице Верондира, не вдаваясь в подробности. Обойдутся и без этого. Просто Лэндигур совместно с Охранным ведомством уж слишком близко подошел к разгадке тайны личности Темного Хозяина. Папаша занервничал. В Эмеране земную видеоленту прокрутить было не на чем. Там нет земной техники. Оставалась только Долина-между-Мирами. У вас полно людей из Найджеры, говорят. Я, между прочим, даже рад, что вы не поверили этой клевете. Там даже антропологические характеристики двойника были тщательно подобраны. Вы не поверили… А ты поверишь, что это именно я придумал заманить в Темную Долину капитана Эренгайла? Я надеялся, что капитан сможет изменить здешние милые порядочки. Если уж и он не сможет, то тогда никто. Что-то я должен был сделать. Не мог оставаться совсем безучастным, понимаешь ли.

— А как это тебе удалось, заманить капитана?

— Так ты не поняла? Твоя подвеска с маячком сильно излучает. Я знал, что твое местонахождение всегда будет известно страже. Ну и я видел во время бала в вашей академии, как на тебя запал капитан Эренгайл. И, когда потребовалась помощь целителей моему папаше, нетрудно было воспользоваться ситуацией и расставить ловушку его высочеству. Скажи, а ты сейчас в Академии?

— Да.

— Помнишь, как мы танцевали? Весело было.

— Да.

— Тебя напрягают мои вопросы? Просто мне сейчас необходимо выйти в Темную Долину и оценить, чем там все… э-э-э… что там случилось. Неохота до тошноты. Вот я и тяну время. Я сам затащил сюда нового Темного Хозяина, но не могу видеть, какими способами он наводит порядок. Слабак я, да? Понимаю, что иначе с ними, наверное, нельзя, но все равно тошно.

— Рэдлин?

— Ась?

— Береги себя.

— Благодарю тебя, Хозяйка. И еще. Если я доживу до весеннего бала в вашей академии, станцуешь со мной?

— Обязательно.

— Ну что же. Прижимаю светлую хрустальную фигурку Танцующей Девушки к тому месту, где у обычных людей находится сердце, и иду смотреть, что там у нас новенького.

Алеся не стала выпытывать у него подробности, понимая, что он все равно ничего не скажет.

Они оба сдержали обещание. Оба танцевали на весеннем балу в академии так, как будто их ничто не беспокоило кроме завершающейся экзаменационной сессии.

Харрайн Лэндигур предсказуемо появился только под конец бала, протанцевал с невестой последний танец и предсказуемо попросил сразу после окончания занятий перебраться в безопасную Долину-между-Мирами на время летних каникул, где они смогут хотя бы иногда встречаться.

— Я очень надеюсь, что буду встречаться с тобой чаще, чем в встречалась в последний месяц, — обтекаемо ответила менталисту Алеся, у которой благодаря Саймонду Монтегуру были совсем другие планы на летние каникулы.