Хозяйки Долины-между-Мирами [СИ]

Эпилог

«Милая моя мамочка, называю так Твое Величество, потому что знаю, что никто кроме тебя мое письмо не прочтет. Ром обещал передать его тебе лично в руки. В нем все то, что мне хотелось бы сказать тебе и только тебе. Мы ведь не встретимся до моей свадьбы, которая, ведь правда же, кажется тебе слишком поспешной? И твое и Папино присутствие посчитали здесь политически неправильным.

Но не думай, что все плохо. Рэдлин, то есть я хотела сказать, король Зарангона, делает все, чтобы я не считала участь его жены тяжелым бременем. Меня пока еще задевает зрелище постоянно целующегося Саймонда Монтегура, причем его кудрявая низенькая избранница, для того, чтобы им удобнее было целоваться, встает на ступеньки, скамейки и ящики. Но я, как и Рэдлин, думаю, что мое увлечение со временем пройдет, и наш брак будет прочным и полноценным. А может быть, даже и счастливым. Монтегур, кстати, остается на побережье. Его пригласил отец его избранницы — обрати внимание! — возглавить местную, то есть, зарангонскую Академию Целителей. Будущий глава наших целителей уже пригласил сюда своего невероятно рыжего друга с невероятно рыжей невестой. (Как же этот Рыжик пристально на меня смотрел, как будто что-то понял.) Я изобразила вежливое согласие, когда обо всем услышала на встрече со всеми заинтересованными лицами, а Рэдлин, посмотрев на меня и криво усмехнувшись, затем изобразил невероятный энтузиазм по поводу такого события. Монтегур во главе зарангонских целителей. Это, мол, свидетельство новой, мирной жизни. Как видишь, мы с зарангонским королем друг друга стоим. А уж как он целуется, Рэдлин, я имела в виду… Я совершенно теряю голову и прихожу в себя, только когда он меня отпускает. Неприлично, наверное, даже и тебе писать о таком. Хотя, кому же, если не тебе?

Однако если отвлечься от всего этого, чисто женского, моя дорогая, далекая мама, то нам всем повезло, что у сотни тысяч буквально свалившихся всем нам на голову зарангонцев, прости за вульгаризм, фанатеющих за свою героическую историю, есть бесспорный лидер. Лидер, желающий мирной интеграции своих подданных в уже существующую структуру государства. Он использует новоприбывших на восстановлении восстающего из океана Зарансуара, не давая им заразить своим энтузиазмом по поводу восстановления королевства Зарангон в своем допотопном величии, остальных, так сказать, эмеранских зарангонцев.

Новоприбывшие отличаются повышенной конфликтностью, с нашей точки зрения. Рэдлин как-то сказал, что увлечение прошлым, конечно же, героическим, является единственной высшей идеей, вокруг которой центрировался менталитет зарангонцев Темной Долины. В свое время увлечение прошлым помогло им выжить и остаться людьми. Теперь же свою высшую идею, точнее, целостность своего сознания, они будут защищать, и уже защищают со всей возможной агрессивностью. Это для них вопрос личностного самосохранения. Поэтому даже строго дозированные котакты с коренными зарангонцами, менталитет которых не настолько, так сказать, историкоцентричен, часто превращаются в конфликты.

Рэдлин рассчитывает на успешное завершение адаптационного периода в будущем, а пока что обращается с этой частью своих подданных со всевозможным терпением, постоянно им уступая. В связи с этим, присутствие Эмеранских короля и королевы на нашей с ним свадьбе невозможно, действительно невозможно, поверь мне, мама. Должно пройти какое-то время, пока отклонения в психике новоприбывших нейтрализуются засчет влияния коренных зарангонцев. Тогда устремление в будущее уравновесит их центрированность на прошлом. Только тогда можно будет в полной мере использовать огромный потенциал, как новоприбывших, так и коренных зарангонцев, чтобы заново освоить побережье.

Так планирует Рэдлин. Я с ним согласна в оценке потенциала своих будущих подданных. Впрочем, мы вообще пребываем с Рэдлином в полном согласии. Я бы даже сказала, в единомыслии. Так что, если драгоценный наш Танред Браверан будет уверять тебя, что я приношу себя в жертву ради счастья страны, то не верь. Он, по-моему, все еще копает, опять прости за вульгаризм, я здесь понабралась, под Харрайна. Нашего менталиста ведь не удалось обвинить в превышении полномочий. Теперь-то уже совершенно ясно, что Лэндигур действовал безупречно в исключительных обстоятельствах. Придержи там, в Найджере, и Браверанов, и свору остальных клеветников. Ром тоже обещал заступиться за нашего менталиста.

Харрайн очень торопится уехать, рвется к своей невесте, но Рэдлин ему все же сказал, что если, мол, Лэндигура лишат должности королевского менталиста, то он может считать себя приглашенным занять место менталиста „зарангонской ветви королевского рода“. Оцени накал страстей, если дальновидный Рэдлин Ларан сделал вывод о возможном отстранении Лэндигура от должности королевского менталиста. Я, впрочем, понимаю, что Папа не позволит его убрать, но нервы Харрайну помотают. Хотя Рэдлин мне на днях сказал, что когда Лэндигур женится, до его нервов никто не доберется. Счастья им с Алейсией!

Знаешь мама, я пишу и изображаю из себя храбрую, уверенную в себе принцессу. Но в глубине душе я все равно боюсь брака не с Монтегуром. Хотя он собирается жениться на другой, хотя он никогда не полюбит меня, но, пока я не замужем, у меня есть надежда на какое-то невероятное чудо. И с этим самообманом я расстаться не могу. Рэдлину я ничего такого, естественно, не говорила, но он, кажется, и сам что-то понял, потому и уверяет меня, что все равно нашего брака не избежать. И лучше бросаться в него, как в воду, чем скорее, тем лучше. И плыть дальше вместе. Он прав, не так ли? Поэтому я, как обычно, крепко возьму себя в руки. Наша свадьба состоится уже в этом месяце. Надеюсь, ты меня понимаешь. Правильно понимаешь причины такой поспешности. Надеюсь, я также успокоила твое материнское сердце этим письмом. Обо всех фактических событиях вам с Папой доложат, но того, что я тебе пишу, никто кроме меня сказать не сможет. Мамочка, твоя дочка все же выросла.

Все. Отдаю письмо уезжающему Рому. Рэдлин, уже одетый для приема представителей новых и коренных зарангонцев, терпеливо ждет, пока я закончу. А я никак не могу оторваться от общения с тобой. До встречи. Когда-нибудь она произойдет.

Бесконечно любящая тебя (и всех вас) Лидиана.

P.S. Ваша дочь позволила мне дописать пару слов к своему письму, Ваше Величество, пока она поправляет прическу. Старинная зарангонская диадема требует, знаете ли, серьезной подготовки перед водружением ее на голову. Не прочитав ни строчки из ее письма, я представляю, о чем она Вам пишет. И обещаю Вам, что уже из следующего письма, или при Вашей личной встрече, Вы узнаете от нее, что она счастлива в браке. На нашей свадьбе Вы, к сожалению, будете вынужденно отсутствовать в силу неподвластных никому из нас объективных причин. И мне кажется, что для Вас очень важно получить обещание, сделать свою жену счастливой, от будущего мужа Вашей старшей дочери. Судите сами, правильно ли наша дорогая для нас обоих Лидиана описала мне Ваш любящий характер.

С искренним уважением, преданный Вам Рэдлин Ларан.»

Свое совершеннолетие по местным меркам, день, когда ей исполнилось девятнадцать лет, Алеся отметила тем, что долго бродила одна по улицам осенней Найджеры. И с тех пор она часто это делала. Учеба на диагноста теперь отнимала не так уж и много времени, а ее учитель менталист Эннард Верондир все еще находился в госпитале Долины-между-Мирами, хотя кто-то из целителей Госпиталя Второго мира оформил его, как своего пациента, и регулярно передавал в Академию Целителей сводки о состоянии здоровья Верондира. Алеся часто навещала своего учителя. Он стал гораздо мягче после тяжелого ранения и постоянного общения с Леи Катиноу. Разговор о том, чтобы адептка Раутилар перешла к другому учителю, больше не поднимался между ними. Верондир безмолвно согласился с тем, что она останется его ученицей до конца его дней. Слишком уж многое их связало.

Как всегда во время таких прогулок, целительница не спеша шла по улице под пасмурным небом, шурша уже опавшими дубовыми листьями, наслаждаясь своей свободой, тишиной вокруг и покоем души. И вдруг она почувствовала близкое присутствие Харрайна. Тот находился уже где-то в городе. Алеся не видела своего жениха с самого момента их драматического расставания в Темной Долине. Хотя, теоретически, она могла переместиться в Тамарн, на побережье, но не стала этого делать. Ее жених был там очень и очень занят, а она не смогла бы объяснить посторонним свое внезапное появление в настолько отдаленном от столицы месте. И они оба согласились, скрепя сердце, чуть подождать. Раз уж они остались живы, почему бы еще не потерпеть немного? Но теперь, почувствовав, что ее Харрайн где-то совсем рядом, Алеся почти бегом побежала к своему маленькому домику, затерянному среди серых многоэтажек, понимая, что он поедет именно туда.

Они встретились возле входной двери. Харрайн выглядевший совершенно измученным, молча притянул невесту к себе. Он появился в городе неожиданно. Члены экспедиции, задержавшиеся на побережье в связи с потрясшими всех событиями этого лета, должны были вернуться в Найджеру только через три дня.

— Я так спешил к тебе, родная, — тихо сказал Харрайн, немного ослабляя объятия, — что обогнал своих на трое суток. Никто не знает, что я вернулся, — он немного помолчал, глядя куда-то вниз, потом поднял глаза и решительно продолжил. — Тебе уже исполнилось девятнадцать лет. Брачная церемония на Эмеране может длиться несколько месяцев, это так. Но чтобы брак считался заключенным, достаточно одной записи. Поедем, сделаем эту запись.

Они так соскучились друг без друга, что им не хотелось расставаться ни днем, ни уже напоминающей о своем приближении темными вечерними тенями, ночью. И оба понимали, чем закончится их желание быть вместе этой ночью. Харрайн ждал ее ответа. Хотя он так стремился с ней встретиться, что даже не тратил время на сон, он использовал все свои ресурсы организма, которые мог задействовать, будучи целителем, но сейчас он ждал ее решения.

— Поедем, — Алеся отлично понимала, что это сейчас он с ней, и никто им не мешает, но уже с завтрашнего дня ей придется встать в очередь, если она захочет увидеться с королевским менталистом Лэндигуром. Так стоят ли этого красивые брачные церемонии?

Они меньше чем за час съездили, сделали запись о своем браке и вернулись обратно в домик Раутиларов.

— Ты теперь моя, Алейсия Лэндигур, — нежно сказал Харрайн, снимая заколку с ее волос и осторожно перебирая пальцами ее каштаново-золотистые кудри. Потом счастливо вздохнул, притянул ее к себе и поцеловал. Конечно же, он был неловок, хотя и старался проявить заботу о ней. Но был почти не в силах сдерживать свое нетерпение. Они оба были нетерпеливыми и неловкими, соскучившимися друг без друга влюбленными, забывшими обо всем, кроме друг друга, в свою незабываемую, первую брачную ночь.

С утра Алеся проснулась в объятиях крепко спящего мужа, сначала просто тихо нежилась, вспоминая события прошедшего вечера и ночи. Потом услышала звонок из соседней комнаты и поняла, что проснулась не просто так. Ее как раз и разбудил предыдущий звонок. Харрайна будить было бесполезно, он долго не спал, и теперь его измученный организм взял свое. Закутавшись во что-то, новоиспеченная госпожа Лэндигур босиком вышла в гостиную и сняла трубку городского телефона.

— Простите, господина Лэндигура можно попросить? — вежливо поинтересовался приятный мужской голос.

— Простите, нельзя, — вежливым женским голосом ответила Алеся. — Экспедиция из Зарансуара вернется только через три дня.

— Не позовете?

— Извините, это невозможно.

На другом конце провода повесили трубку, Алеся ускорилась. Эти садисты из Охранного ведомства не собирались давать выспаться ее мужу. Она накинула халатик и, используя свои возможности целительницы, на пару секунд разбудила Харрайна.

— В чем у тебя встроен определитель твоего местоположения?

— В часах, — ответил ей муж, снова уходя в сонное забвение.

Алеся схватила его часы и положила их на столик в гостиной, рядом с телефоном. Потом быстро собрала их раскиданную возле кровати одежду, смотала ее в узелочек, наклонилась, чтобы обнять спящего Харрайна. И уже собравшись перемещаться вместе с ним в Долину, услышала за окном шум подъехавшей машины. Коллеги ее супруга по Охранному ведомству были не просто садистами, а скоростными садистами.

Они переместились в предгорье ее Долины. Там находился почти никому не известный маленький домик в лесной глуши на берегу лесного озера. Алеся уложила безмятежно спящего мужа поудобнее в постель и оставила его в покое. Здесь за окном стояло туманное солнечное утро, наполненное щебетом птиц. Недалеко от окна когда-то установили двухметровое колесо с десятками отделений для птичьих кормов, в которые пища засыпалась автоматически по мере опустошения кормушек. Колесо медленно поворачивалось под напором небольшого водопада, с брызгами и шумом стремящегося в озеро. И самые разнообразные птицы, с хохолками и без них, с яркими длинными хвостами, и птицы с невзрачными хвостиками, обладательницы оперений самых различных цветов кормились у колеса, катались на нем и в струях водопада, и активно общались между собой. Наблюдать за ними можно было часами.

Алеся не сразу опомнилась, а только подумав, что предприимчивые коллеги ее мужа вполне в состоянии устроить засаду в его частном доме в Долине. Поэтому, она первым делом быстренько наведалась к нему домой, забрала личные вещи Харрайна, которые могли бы понадобиться ему в несколько ближайших дней. И только потом озаботилась добыванием еды. По ее расчетам Харрайн не спал нормально около недели, а не ел нормально еще того дольше.

Проснулся он ближе к вечеру. Стол к тому времени был уже накрыт, свечи зажжены, разнообразные блюда испускали аппетитные ароматы, которые, кстати, менталиста и разбудили. Он вышел из спальни, поправляя длинный темно-зеленый халат, увидел Алесю, уютно устроившуюся на диванчике, во-первых, и стол со вкуснейшей едой, во-вторых. Голодный менталист вдохнул соблазнительные ароматы, но направился было к жене. Однако, сообразив, что никто не ждет от него такого подвига любви, изменил траекторию движения.

— Где мы? — хрипло со сна спросил он, подходя к столу.

Алеся соскользнула с диванчика и подошла к мужу.

— В затерянном на горном склоне доме, никому не известном. В Долине-между-Мирами, не беспокойся. Хотя ты должен понимать, что вступив в брак с Хозяйкой Долины, ты рискуешь как-нибудь проснуться… под небом совершенно неизвестного мира.

— А я не возражаю. Очень люблю путешествовать. А уж с тобой вместе, так и подавно, — ответил Харрайн, усаживаясь за стол и перекладывая к себе в тарелку залитое белым соусом мясо с ближайшего блюда.

Алеся подождала некоторое время, пока он насытится.

— Тебя уже с утра искали твои. Если захочешь, ты можешь вернуться. Я забрала тебя, чтобы ты хоть выспался.

— Я не захочу, — он поднял голову, чтобы посмотреть ей в глаза. — Мне никто не даст положенного вступившему в брак мужчине месячного отпуска. Но хотя бы несколько дней счастья я заслужил, ты не находишь?

Алеся так обрадовалась, что даже не сообразила, как ответить. Менталист улыбнулся. Ему ответа и не требовалось.

— Отдохну несколько дней, пока в Найджеру не вернется экспедиция с побережья, потом будут законные выходные. В начале недели я появлюсь на работе для отчета, а ты вернешься в академию.

Алеся еще помолчала, чтобы он поел спокойно.

— А ты мне расскажешь, что происходит на побережье?

Харрайн налил вина из стоящей на столе бутылки себе в бокал и посмотрел сквозь него на свет. Когда Алеся днем подбирала вино к трапезе, ей объяснили знающие люди, что это — самое подходящее. Ее муж, откинулся на спинку кресла, сделал глоток и опять улыбнулся.

— Да. Это вино, которое в Эмеране обычно пьют на свадьбах молодожены. Понятный выбор. У нас с тобой хоть и необычная, но настоящая свадьба, — он поставил свой бокал на стол, потянулся вперед, налил вина Алесе. Потом снова взял свой бокал в руки и в третий раз за десять минут улыбнулся. — Я расскажу о положении дел в Зарансуаре. У нас будет время и для разговоров и для молчания. Но вначале давай выпьем за наш с тобой поспешный, неправильный, но самый счастливый во всей Найджере брак.

Новобрачная подумала, что, если не придираться к деталям, навроде того, что брак вовсе не поспешный и очень даже правильный, то их с Харрайном союз действительно будет самым счастливым не только в Найджере, но и во всех сорока трех мирах, имеющих выход в ее Долину.

Она подняла свой бокал и в свою очередь радостно улыбнулась мужу.