Храм Теней

15. ПОГРАНИЧНАЯ ГЛУШЬ

ЗАКЛЯТИЯ, защищающие ворота, трещали и ярко вспыхивали. Анскиере укоризненно приподнял брови, увидев, как с башен полетели оранжевые искры, угаснув у самой земли.

— Вообще-то такие мощные заклятия были ни к чему, — извиняющимся тоном сказала Таэн. — Просто я приняла кое-какие меры на тот случай, если демоны нападут ночью, пока я сплю.

— Значит, это твоих рук дело, ведьмочка? — Страж штормов поправил измятую мантию и вышел во двор. — Честно говоря, у меня нет желания встречаться с верховным магом, который всеми силами пытается испортить нашу работу.

Таэн сделала презрительный жест, которому научилась у торговок рыбой на Имрилл-Канде.

— А ты разве сомневался, что это моих рук дело?

— Почти нет. — Анскиере покачал головой и впервые за много дней улыбнулся, на миг забыв о своей обычной сдержанности.

Под аркой открытых ворот предельно хмурый верховный маг Мхоред Кара, сосредоточенно приоткрыв рот, продолжал плести очередное заклятие, чтобы прорваться сквозь волшебную защиту.

— Похоже, наш гость слегка расстроен принятыми тобой предосторожностями, — заметил Страж штормов.

Обеспокоенный неожиданным визитом враждебно настроенного колдуна, Анскиере заставил ярко вспыхнуть свой посох, чтобы осветить себе путь под арку.

Лилово-синее пламя разогнало тьму, Таэн двинулась вслед за Анскиере, и при виде ее верховный маг отшатнулся так, словно получил пощечину. Незаконченное заклятие ярко вспыхнуло в его руках, и Таэн почувствовала удар его злобной магической силы.

Девушка пошатнулась и вскрикнула. Анскиере подхватил ее, не дав упасть; встал так, чтобы прикрыть ее своим телом, и поднял посох. Послушный повелению Стража штормов, налетел шквал, заставив захлопать полы мантии верховного мага. Старый волшебник едва удержался на ногах, но не пожелал ронять собственное достоинство и сгибаться в три погибели под порывом ветра.

И все же верховному магу пришлось сделать шаг назад, потом второй, третий, и наконец он прижался к стене у ворот.

— Господин из Мхоред Кара просто проверял, не явилась ли я ему в виде иллюзии, как уже сделала однажды, — объяснила Таэн.

Посланный Анскиере ветер унес ее слова, и Страж Штормов прошел под аркой с застывшим от гнева лицом. Когда он приблизился к верховному магу, сияние посоха осветило прильнувшего к стене старика, жмурящегося от ветра, который больно хлестал ему в лицо.

— Что ты себе позволяешь? — холодно обратился к нему Анскиере. — Являться сюда непрошеным и прибегать к силе — значит демонстрировать свое полное невежество, а испытывать терпение учеников ваэре — полная глупость. Сегодня сновидица Таэн спасла весь Дикий Хэлл от участи, которая постигла Морбрит. Применять к ней заклятие истины — непростительная грубость, за которую ты ответишь. Говори быстро, зачем пришел, мое терпение почти иссякло!

Верховный маг с трудом поднял голову. Глаза его были полуприкрыты и, как раньше, полны злобы; знаки, вытатуированные на бледных щеках, казались съежившимися пауками.

— Твоя сновидица явилась в наши башни в виде иллюзии. Ты же знаешь наши убеждения, так скажи — разве это была меньшая грубость?

Анскиере ничего не ответил, а свет его посоха сиял по-прежнему ровно и ослепительно ярко; правда, ветер слегка ослабел.

Верховный маг рискнул отодвинуться от стены, проделав это с большим усилием, и с таким же усилием проговорил:

— Я пришел, чтобы предложить вам союз.

Страж штормов позволил ветру утихнуть, но не снял заклятия с ворот. Он просто молча ждал, пока незваный гость продолжит, а напряжение между ними все нарастало.

Таэн шагнула вперед, чтобы лучше видеть происходящее. Верховный маг взглянул на нее, но даже не подумал принести извинения. Видя, что Анскиере молча ждет объяснений, старик раздраженно сорвал со своего пояса мешочек с амулетами.

— Мы получили знамения.

Голос его звучал хрипло и сердито.

— Союз в Храме Теней творит зло, и чем дальше — тем будет хуже. Мои пророки видели полное уничтожение Кейтланда.

Должно быть, прорицание и впрямь было ужасным, раз этот надутый старик решился забыть свою гордыню.

Недовольная холодностью Стража штормов, Таэн смотрела, как Анскиере крепче сжимает посох пальцами, на которых, в отличие от пальцев верховного мага, не было ни одного кольца. Ветер совсем стих, несколько мгновений слышалось только частое дыхание старика да пение сверчков в траве за башнями ворот.

— Они не могли сделать это без твоего одобрения, — сказал наконец Страж штормов Эльринфаэра.

Таэн поняла — он говорит не о демонах, а о колдунах Кисберна, которые пытались вынудить Анскиере освободить демонов холода. Колдуны эти, служившие амбициозному королю, были обучены в Мхоред Каре.

Старый маг тоже понял, кого имеет в виду Анскиере, и с оскорбленным видом расправил плечи.

— Все три колдуна, взявшие тебя в плен, погибли. Разве это малая расплата за ошибку?

Анскиере замер.

— Ты когда-нибудь видел, как демоны холода уничтожают город?

Верховный маг сообразил, что его испытывают, оценивая каждый ответ, и перешел от нападения к защите:

— Я послал своего наследника Хеарвина, чтобы оценить амбиции короля Кисберна. Хеарвин был мастером семи состояний реальности и никогда не одобрял поспешных и грубых действий.

Анскиере опять ничего не ответил.

Старик прищурился от резкого света заклятий, и Таэн внезапно остро осознала то, что давно уже подозревал Анскиере: волшебники Мхоред Кара поддержали интриги короля Кисберна из зависти к чужому магическому могуществу. Они прекрасно понимали, насколько опасны демоны холода, но надеялись с помощью мхарг уничтожить Анскиере. Таэн ужаснуло и разгневало то, как далеко злоба и ревность может завести человека. Когда сновидица проникла в башню Мхоред Кара, чтобы попросить верховного мага переслать ее сообщение Килмарку, она даже не догадывалась, что проникла в такое змеиное гнездо; а теперь девушка поняла, как ей повезло выбраться оттуда живой и невредимой.

Верховный маг молчал.

Не сводя со старика глаз, Страж штормов медленно провел руками по посоху, пока не сцепил пальцы на его верхушке.

— Ты даже не подумал, что Татагрес использует детей, чтобы вынудить меня подчиняться. И только одного из этих детей, девочку, мне удалось защитить. Вот она, стоит здесь, но она сильно изменилась и больше никогда не станет прежним невинным ребенком. Ее брат не захотел довериться мне, попал в лапы демонов Храма Теней и погубил Морбрит. Кто ответит за это, Кетал? Твой союз с королем Кисберном был продиктован безудержным стремлением к власти и дорого обошелся Кейтланду.

Заря начала серебрить туман, на дереве сонно зачирикала птица, скоро к ней присоединились другие, но замок был пугающе молчалив.

Верховный маг смотрел на Стража штормов с мрачной неприязнью. Унизанные кольцами пальцы старика подергивались, как будто ему очень хотелось сплести заклинание.

— Тебе не обязательно было сдаваться, — наконец заявил Кетал.

На это Анскиере склонил голову, и Таэн прочла его мысли: обычный человек может ошибаться, и не раз, без особого вреда для остальных, но ошибки волшебника приносят смерть невинным людям. Если бы он не позволил заклинателям Кисберна связать свое магическое могущество, жители Имрилл-Канда попытались бы защитить его — и тогда началось бы кровопролитие. Любого, попытавшегося защитить Анскиере, люди короля наверняка убили бы… А возможно, такого человека ждала бы не только смерть, но и пытки.

Сновидица отказывалась признавать даже невольную вину Анскиере в том, что произошло в Морбрите, — и уж тем более в том, что случилось с Эмиеном. Еще недавно, объединившись разумом с Анскиере и Джариком, она окончательно убедилась: хотя Страж штормов суров с виду, его сердце не способно на жестокость. И его не переставала терзать вина за гибель людей, которых он поклялся защищать. В этом было его слабое место, туда и направил верховный маг Мхоред Кара свой удар.

Решив вмешаться, Таэн рывком проникла в разум верховного мага, и то, что она там нашла, заставило ее содрогнуться: мысли Кетала были полны амбиций и жажды власти. Всю жизнь он основывал свои достижения на том, что никому не верил, никого не считал другом. Он приводил к подчинению любого волшебника, осмеливавшегося выступить против него. Только ученики ваэре оставались ему неподвластны, и за это верховный маг ненавидел их неугаса-ющей ненавистью…

Но видение, явившееся главному провидцу Мхоред Кара, заставило этого мелочного старика испугаться за свою жизнь. Таэн безжалостно смела в сторону сплетенные Кеталом сети оправданий его прошлых поступков и показала старику его облик как в зеркале — неприукрашенным и правдивым.

Колдун задрожал и поднял унизанные сверкающими перстнями руки, но не ради того, чтобы сотворить заклятие, а чтобы закрыть руками лицо. Впервые в жизни он разделил и понял груз вины Анскиере из Эльринфаэра.

Теперь верховный маг больше не мог прятаться за привычной ложью, убеждая самого себя, что ученики ваэре слишком горды и что их надо научить смирению. Старому волшебнику отныне суждено было до самой смерти мучиться угрызениями совести из-за трагедии, случившейся в Морбрите, из-за того, что его люди лишили Кейтланд самого могучего защитника, больше года протомившегося в ледяной тюрьме.

Таэн увидела, как старый правитель Мхоред Кара наконец убито ссутулил плечи, и уменьшила давление своего заклинания. А когда старик упал на колени на пыльные камни у ворот, обратилась к нему с непривычной для нее резкостью:

— Если вы пришли за помощью, тогда попросите о ней.

Старый маг поднял залитое слезами лицо. В своей запыленной и измятой после дальней дороги мантии он казался меньше ростом и не таким величественным, каким предстал перед Таэн в башне в Мхоред Каре.

— Ты ставишь трудные условия.

— Но справедливые. — Анскиере наконец-то загасил сияние посоха, сжав его так, что побелели пальцы. Теперь, в свете утреннего солнца, стало заметно, какое серое и усталое у Стража штормов лицо. — Какие знамения так напугали тебя, Кетал?

Таэн шагнула вперед, помогла старому волшебнику подняться на ноги, и тот заговорил, в сухих отрывистых фразах описывая катастрофу, в сравнении с которой гибель Морбрита казалась не столь уж страшной.

— Морригиердж, — подытожил Анскиере, когда рассказ был закончен.

Ни он, ни Таэн не имели оснований сомневаться в точности предсказаний провидцев Мхоред Кара.

— Похоже, опасность куда ближе, чем думают наши союзники ллондели. — Страж штормов мрачно сжал губы и кивнул Таэн: — Пропусти старца внутрь, ведьмочка. Наверное, нам все-таки есть о чем с ним поговорить.

Пока Таэн, Анскиере и верховный маг держали совет, решая, на каких условиях они смогут заключить союз с волшебниками Мхоред Кара, низины к востоку от Морбрита укрыл серебряный туман.

Джарик осторожно ехал по каменистой тропе, помня, что от одного неверного шага лошадь может охрометь, и тогда им придется задержаться. Впереди ехал Килмарк с огромным мечом за спиной: его черный конь ступал ногами в белых чулках как будто прямо по стелющемуся туману. Обе лошади спотыкались от усталости; всадники не давали им отдохнуть с тех пор, как прошлой ночью покинули Корлин.

Промедление было смерти подобно. Если похищенные из Морбрита дети, томящиеся сейчас в Храме Теней, заменят Темного сновидца, жизнь всех людей и ллонделей будет в опасности.

Солнце теперь светило ярче, лучи заставляли поблескивать драгоценными камнями росинки на траве под копытами лошадей. Джарик боролся с желанием положить голову на шею лошади и уснуть прямо в седле.

У него ныло все тело, и когда он вынул ноги из стремян, чтобы расслабить уставшие мышцы, стремена больно ударили его по лодыжкам. Это помогло ему проснуться и продержаться до тех пор, пока в полдень Килмарк наконец не выкликнул остановку.

Они наполнили фляги водой, поели колбасы и хлеба, вынутых из дорожных сумок, а потом поскакали дальше. Король пиратов и Повелитель огня ехали без передышки, пока день не начал клониться к вечеру.

Расседлывая свою лошадь, Джарик утешал себя тем, что Таэн не надо делить с ним это путешествие. Вместе с Анскиере ей предстояло вернуться в Скалистую Гавань на борту «Волчицы»: только в проливах и был шанс удержать оборону, если морригиердж пошлет своих слуг на Ландфаст.

Лошади были вконец измучены, и когда их расседлали и отпустили попастись, их даже не пришлось стреноживать — все равно они не ушли бы далеко. Килмарк растянулся на земле с мечом под боком, Джарик уснул рядом с ним на травянистом берегу ручья сном без сновидений, положив голову на влажную попону.

Следующие дни были похожи один на другой — только заросшие камышами болотца сменились каменистой сушью. Всадники заросли щетиной и выглядели настоящими дикарями: они спали в кустах, на редкой траве, а однажды даже в сырой пещере, пока дождь снаружи сердито колотил по земле.

Вороной конь Килмарка потерял подкову. После этого они продвигались очень медленно, пока не выменяли своих лошадей на других у повстречавшихся кочевников. Дикари высоко ценили дунморландских лошадей; вождь, облаченный в парадный головной убор, украшенный ушами мула, провел сделку по всем правилам, даже не плюнув на нож. Это значило, что, если выменянные у чужаков животные окажутся плохими, мести не будет. Но жена вождя следила за отъездом странников с недоверчивым лицом, крепко поджав губы.

Джарик был рад убраться оттуда побыстрее.

Лунной ночью Повелитель огня и Килмарк пересекли наконец северную границу Дикого Хэлла и выехали к дюнам и широким белым приморским пляжам. Тут они спешились и нарезали веток для сигнальных костров, стерев руки до мозолей рукоятями кинжалов.

У Килмарка был пост на острове в Северном море для снабжения его корсарского флота. Кроме его капитанов, мало кто знал об этом, что способствовало душевному покою торговцев. Шлюп, явившийся на сигнальный огонь, был быстрым и полным вооруженных людей, явно любивших битвы больше других утех.

Боцман, сидевший на рулевом весле, громко распевал песню и только спрыгнув на песок заметил, кто его ждет у кромки прибоя. Он оборвал куплет, смущенно выругался, но быстро взял себя в руки. Килмарк и Повелитель огня поднялись в шлюпку, оставив лошадей на произвол судьбы.

После подгоревшей рыбы и жилистого мяса выдры, которыми Джарику приходилось питаться все последние дни, угощение, предложенное юноше в дымном бараке гарнизона, показалось ему верхом роскоши.

Сын Ивейна сидел за исцарапанным столом и объедался свежим хлебом и бараниной, запивая их вином, пока Килмарк разговаривал со своими подчиненными.

— Капитан Тамик сейчас на верфи Ковера. — старший офицер говорил с сильным южным акцентом, но на вопросы повелителя отвечал кратко и деловито, без многословия, свойственного южанам. — Тамошние парни пообленились, и он отправился их встряхнуть.

Килмарк почесал усы, отросшие за время путешествия, и взял с тарелки нож.

— А Корли об этом знает?

— А как же! — Офицер усмехнулся. — Он сказал, что насадит на вертел тамошнее начальство, если Тамик доложит о непорядках. А весь флот сейчас в море, прочесывает залив в поисках демонов, как и было приказано. Вам, наверное, нужна лодка, чтоб отправиться в верфи?

Килмарк воткнул нож в доски стола.

— Да, завтра. Но мы пойдем вовсе не в верфи.

— А куда же?

Офицер повертел в руках кружку, быстро трезвея от предчувствия беды.

Но Килмарк не пожелал ответить на вопрос. Если в Храме Теней узнают, куда он направляется… Король пиратов просто переменил тему разговора, а вскоре объявил, что идет спать.

Вымывшийся, чисто выбритый, Джарик тоже скоро крепко уснул на койке в офицерском бараке. Но отдых его был недолгим; рассвет еще только занялся, а его уже разбудил один из матросов.

Невыспавшийся и отупевший, Повелитель огня быстро оделся и поспешил к пристани, придерживая локтем портупею с мечом.

Килмарк уже нетерпеливо ожидал его, поставив ногу на планшир стройного серого яла.

— Если поставишь паруса без промедления, успеешь поесть теплого хлеба и ветчины.

Джарик сунул меч в рундук и вопросительно приподнял брови:

— Тоже мне награда! Я и в метель могу подогреть хлеб!

— Ага, подогреть до угольков, — подколол Килмарк, шагнул на палубу и стал отдавать швартовы.

Джарик принялся ставить паруса, стараясь не думать о Таэн, по которой сильно скучал.

К рассвету ял обогнул скалы Северного моря и двинулся к окруженным опасными мелями островкам Пиратской бухты. Дальше лежала граница Кейт-ланда и начинались владения Храма Теней.

В полдень ветер принес тучи, черные, растрепанные, грозящие дождем. Потемневшее море забурлило, волны разбивались о скалистые мысы впереди. Ветер то и дело менялся, теребя паруса, и Кил марку пришлось повысить голос, чтобы перекрыть их хлопанье:

— Оставь в покое грот! Здесь негде маневрировать. Похоже, вот-вот налетит шквал, нам лучше причалить к берегу.

Джарик ослабил шкоты и сел, прислонившись к мачте. На фоне штормового неба Килмарк казался высеченным из скалы: он без труда правил ялом, под его рубашкой вздулись мощные мускулы.

Наконец ял подлетел к берегу, Джарик высвободил шкоты и прыгнул в кипящую ледяную пену на мелководье. Не успел он огорчиться из-за промокших ног, как небо разверзлось и на них обрушился ливень.

Килмарк с трудом спустил паруса, вдвоем они вытащили лодку на песок, а шторм за их спинами бушевал уже в полную силу, превратив море в бурлящий котел.

Выступы скал были никудышным укрытием от ярости ветра и воды, но Джарик и так был мокрым насквозь, ему уже нечего было терять. Не дожидаясь, пока Килмарк завернет свой меч в промасленные тряпки, он пошел по берегу вперед и вскоре сквозь дождь разглядел скалу, очертания которой показались ему странно знакомыми.

А потом порыв ветра на мгновение разорвал завесу дождя, и Джарик понял — почему. Именно здесь Анскиере проклял Ивейна после того, как де-моны-мхарг опустошили Эльринфаэр.

Джарик прислушался, но услышал только голос шторма. Ветер больше не повторял проклятие Анскиере. Наверное, после того как сын Ивейна уплатил отцовский долг, заклятие иссякло, а может, рассказы про шепчущий ветер были обычными матросскими байками.

Дрожа от холода, Джарик обошел скалу, выдававшуюся за линию прибоя. Камень, побелевший от морской соли, оброс рачками, а с той стороны, где его не доставали волны, порос мхом… И только одно место оставалось чистым и гладким — то, на котором волшебник начертал когда-то свое горькое мстительное послание.

Сын Ивейна смахнул капли с ресниц и прочитал надпись, которую оставил на скале его отец рядом с заклятием Анскиере:

«Призови меня, волшебник, и познаешь печаль. Знай, ни от меня, ни от моих потомков тебе не будет пользы».

На секунду Джарик почувствовал парализующий холод. Казалось, от камня исходит безумная злоба его отца, заставляя наследника Ивейна задыхаться, лишая его сил. Чувствуя боль от чужой ненависти и злобы, юноша попятился назад, под очищающие струи дождя, и долго стоял дрожа, пока по его щекам вперемешку катились дождинки и слезы. Потом поднял руку и, призвав свою власть над землей, стер буквы с поверхности скалы.

Прибой без устали бился о мыс, дождь лупил по песку, но теперь шквал почему-то казался не таким свирепым, а берег — не таким беззащитным перед буйством стихий.

Джарик повернулся к камню спиной и пошел по берегу к Килмарку. Его утешала мысль о том, что если они одержат победу в Храме Теней, возможно, человечество научится давать отпор демонам, взяв над Проклятыми Кором решительный перевес. Тогда Кейтланду больше не понадобятся волшебники, и муки Круга Огня будут навсегда забыты.

После бурных северных вод море Корин встретило путников ясным небом и свежим ветром, никогда не переходившим в шквалы. К счастью, ялом управлять было легче, чем «Каллинде», и он без труда прошел лабиринт отмелей и островков у берегов Фелуэйта, где немногие решались плавать. Пока суденышко шло через Пиратскую бухту, Джарик узнал куда больше о здешних коварных отмелях и течениях, чем когда-либо хотел знать.

Дважды их останавливали суда под флагом Скалистой Гавани. Пираты Килмарка бдительно патрулировали северный берег, чтобы помешать миновать Главный пролив торговцам, не желавшим платить дань. Капитаны Килмарка имели приказ грабить и топить любой торговый корабль, встреченный в этих водах, но приходилось это делать нечасто. Если какой-нибудь торговец и пытался проскользнуть между островками, где было полно подводных рифов, он чаще всего шел ко дну без посторонней помощи. Когда Джарик искал на берегу выброшенные водой деревяшки для костра, ему часто попадались обломки такелажа и доски от обшивки кораблей.

Постепенно погода становилась все более холодной; небо затянули тучи, оно стало похожим на серое рыбье брюхо.

И вот одним пасмурным днем Килмарк причалил к берегу на самом дальнем мысе Фелуэйта — крайней границе владений людей.

Замерзший Джарик начал убирать паруса, гадая, останутся ли они в живых, чтобы снова воспользоваться этой лодкой.

— Мои капитаны заметят ее и подберут, — сказал Килмарк, как будто прочитав мысли Повелителя огня.

Он не стал говорить, что это произойдет только в том случае, если они не вернутся.

Король пиратов, прищурившись, посмотрел на собирающиеся дождевые тучи, поправил портупею, повернулся спиной к морю и зашагал вперед. Джарик вскинул за спину мешок с провизией и двинулся за ним. Мягкие волосы юноши давно стали жесткими от морской соли; одежда обтрепалась, и не было никакой надежды, что в скором времени ему удастся раздобыть себе новую.

На холмах к северу от Кейтланда не было лесов, там даже не росла трава, на которой можно было бы пасти лошадей, поэтому последние лиги до Храма Теней предстояло пройти пешком. И Килмарк с Повелителем огня упрямо шагали сперва через колючие заросли карликовых сосен и густые кусты шиповника, потом — по безжизненным ущельям, где под их ногами крошился сланец.

На ругой день сосны и кусты почти исчезли, лишь время от времени на скудной песчаной почве попадались пучки травы да папоротник высотой по колено. Начал моросить дождь, но Килмарк, казалось, не обращал внимания на влагу, уверенно шагая вперед. Джарик шел рядом с ним далеко не так бодро: его тревожили предчувствия, он тосковал по Таэн и чувствовал каждую ледяную каплю, падающую за шиворот.

К вечеру опустился туман, укрыв все плотной пеленой. Заросшие папоротником пригорки остались позади, теперь вокруг виднелись лишь поросшие лишайником камни, а впереди, там, где выл на холмах ветер, как будто вообще не осталось ничего живого.

— Мы достигли владений демонов, — Килмарк остановился и прислонился спиной к гладкому черному камню. — Моряки рассказывают, что весь этот мир совершенно бесплоден. Но я сам видел, как из здешних вод течения приносили очень странную рыбу.

Джарик скинул заплечный мешок, вынул оттуда черствую краюху хлеба, разрезал ее надвое и половину протянул своему спутнику.

Килмарк даже во время еды настороженно вслушивался в пение ветра.

Объяснений тому, почему во всем здешнем мире плодородие досталось лишь Кейтланду, существовало немало. Священники Кора заявляли, что Божественные Огни счистили землю, чтобы люди могли растить на ней урожаи, а деревенский люд называл леса, луга и зверье даром ваэре. Но какими бы ни были верования человека, ни один из них не мог без ужаса смотреть на край живой, обитаемой земли.

Над камнями клубились туман и мелкие брызги дождя. Хлеб быстро намок, Джарик выбросил недоеденный кусок и снова закинул мешок за спину, тихо выругав мерзкую погоду.

— К полуночи небо очистится. — Килмарк поправил на бедре ножны с мечом и покачал головой. — Тогда ты еще заскучаешь по плохой погоде. На этих холмах мы будем бросаться в глаза как вши на простыне у шлюхи, а на смотровых башнях в Храме Теней, говорят, дежурят твари, у которых глаза и на затылке тоже.

В ответ на это заявление Джарик скорчил скептическую мину:

— А ты что, уже бывал тут?

Зубы короля пиратов блеснули в короткой ухмылке.

— Никогда. Но тот, кто мне это рассказывал, был трезв.

— Ставлю свой меч против шнурка от ботинок, что не был. — Джарик стряхнул с волос воду. — Ни один моряк не рискнет приблизиться к тебе, не хлебнув сперва для храбрости пивка. Тебя сравнивают с рыбой-меч, говорят, ты такой же зубастый и так же больно кусаешься.

— И нам это еще пригодится, если наткнемся на четырехглазых зверушек Скайта. Ну, ты готов?

Они двинулись дальше, и чем дольше они шли, тем становилось холоднее. Северо-западный ветер разогнал тучи, открыв усеянные звездами небеса. Каменистые холмы тянулись один за другим, однообразные и безжизненные… пока наконец на горизонте не показалось алое пятно.

Это зрелище заставило Джарика похолодеть, а вскоре вслед за огнем на сторожевой башне он увидел и крепость демонов. Она казалась целиком высеченной из скалы, которую венчала; силуэты веретеноподобных башен мрачно чернели на фоне синего неба.

— А вот и Храм Теней. — Килмарк мрачно распустил завязки на конце ножен, чтобы меч был готов к бою.

У Повелителя огня не нашлось нужных слов для такого момента, но он больше не был пугливым подмастерьем писца из Морбрита или мальчиком, ловившим выдр в лесу Сейт. Джарик склонил голову и призвал свою власть над землей, чтобы проверить камень у себя под ногами; его ладони засветились голубым светом.

От сновидицы и ллонделей он знал, что скалу под Храмом Теней пронизывает целая цепь пещер. Через них, если повезет, они сумеют проникнуть незамеченными в логово ужасного врага.

Далеко на юге часовой беспокойно расхаживал по стене крепости, на которой дождь поливал знамя с красным волком. Под знаменем спала, опустив голову на руки и не обращая внимания на дождь, сновидица Таэн, и дозорный старался обходить ее стороной, чтобы ненароком не разбудить. Девушку сморил сон, пока она следила за странствием Джарика и Килмарка, и во сне ее мучали кошмары.

Она видела комнату с полом из черного мрамора, там горели фонари с красными стеклами, а демон-тьенз склонялся в поклоне перед троном, сделанным из человеческих костей.

— О великий, Повелитель огня и его спутник спустились под землю! Мы больше не можем за ними следить, но намерения их ясны. Они хотят добраться до подземелья теней — к нашему общему несчастью!

Демон на троне шевельнулся и открыл желтые злобные глаза с узкими змеиными зрачками. Тьенз поспешно умолк, а повелитель демонов заговорил, блеснув в полутьме рядами острых зубов:

— Несчастье ожидает только людей, потому что мы готовы к их появлению. Повелитель огня и Килмарк попадут в засаду. А когда мы введем сыну Ивейна еще одного сатида, как ты думаешь, сколько этот человек сможет продержаться, прежде чем его постигнет безумие его отца? Очень скоро он станет нашим покорным слугой!

Дальше Скайт перешел на мысленные образы, добавив, что с помощью Джарика демоны, возможно, смогут даже справиться с морригиерджем.

Он зашелся в приступе шипящего смеха, и его змеиные глаза, казалось, уставились прямо на смотровую башню Скалистой Гавани, где спала Таэн… Девушка с криком проснулась и почувствовала на своих плечах ладони часового, который пытался ее успокоить.

Дрожа не только от холода, Таэн отстранила его.

— Позови Анскиере. Скажи ему, что нам придется бросить пленных детей в Храме Теней. Скайт все узнал о нашем плане!

Часовой заколебался, нахмурив брови.

— Живей! — не тратя больше слов, Таэн сосредоточилась и послала мысленное сообщение на север, чтобы предупредить друзей.

Но там она нашла только безжизненные каменистые холмы. Ее возлюбленный и король пиратов уже спустились в пещеры. Через такую толщу камня она не сможет до них докричаться, и Повелитель огня и Килмарк неизбежно попадут в расставленную демонами ловушку!