Христиана и ее дети

Глава третья ДОМ ТОЛКОВАТЕЛЯ

За разговорами пилигримы незаметно дошли до дома, который стоял у самой обочины. Он был построен для отдыха утомленных путешественников и подробно описан в истории путешествия Христианина.

Подойдя к дому, где жил Толкователь, они остановились у входной двери, из-за которой слышны были голоса. Из разговора можно было уловить, что речь шла о них, ибо беседовавшие нередко произносили имя Христианы. Следует заметить, что еще до того, как они отправились в путь, здесь нередко толковали о Христиане и ее детях, о их намерении стать пилигримами. Путешественники были приятно удивлены, услышав лестные отзывы относительно их решения оставить прежний образ жизни ради того, чтобы идти, по примеру покойного Христианина, трудным путем в Небесный Град. Христиана постучала в дверь. Тотчас девица по имени Невинность отворила ее.

— Вам кого? — спросила она.

— Мы слышали, что пилигримам здесь можно отдохнуть, — сказала Христиана. — Мы надеемся, что нам дозволено будет здесь переночевать, так как день клонится к закату и мы очень устали.

— Позвольте узнать ваше имя, чтобы я могла доложить о вас хозяину дома.

— Меня зовут Христиана. Я жена Христианина, того пилигрима, который проходил здесь несколько лет тому назад, а это — его дети. Вместе с нами и моя подруга Любовь…

Невинность тотчас побежала назад в дом и объявила, что Христиана с подругой и детьми стоят у двери и просят войти. Все вскочили от радости и отправились доложить об этом хозяину. Он сам вышел к пилигримам и, обратясь к Христиане, спросил:

— Ты ли Христиана, которую добрый человек Христианин вынужден был покинуть, отправляясь в путешествие в Небесный Град?

— Я именно та женщина, которая была так жестока сердцем, что не согласилась пойти с мужем и обрекла его совершить свое путешествие в одиночестве. А это его четыре сына. Ныне я тоже покинула родину, потому что убедилась, что нет иного истинного пути, кроме того, по которому мы идем.

— Так исполняются слова Писания о человеке, сказавшем сыну своему: «Пойди сегодня работать в винограднике моем». Сын сначала ответил: «Не хочу». А затем, раскаявшись, все-таки пошел, — сказал Толкователь.

— Да будет так. Аминь. Помоги Бог, чтоб эти слова относились и ко мне и чтобы я также была принята Им.

— Но почему же ты стоишь у двери? — спросил Толкователь. — Войди в дом, дщерь Авраама! Мы только что говорили о тебе, так как сюда недавно дошли вести, что и ты стала пилигримкой. Войдите, дети, и ты, девица, войди!

Столь радушно Толкователь пригласил гостей в дом.

Гостям отвели отдельную комнату, и обитатели дома спустя некоторое время пришли навестить их. Счастье озаряло их лица, им радостно было видеть Христиану, избравшую путь ее покойного мужа. Они дружески и ласково обращались с детьми и с Любовью, уверяя, что они для всех в доме большая отрада.

Пока готовили ужин. Толкователь предложил гостям осмотреть комнаты и взглянуть на то, что до этого видел Христианин. Они навестили человека в железной клетке; человека, которого мучили сны; того, кто пробил себе путь среди врагов; увидели изображение величайшего из людей и многое другое, что было столь полезно для Христианина.

После этого Толкователь дал им некоторое время на обдумывание увиденного, а потом повел их в комнату, где показал человека с граблями в руках, взор которого был опущен. Кто-то держал над его головой небесный венец, предлагая его обменять на грабли. Но человек не подымал глаз своих и нисколько не внимал этому предложению, продолжая собирать граблями лежащие на земле солому, щепки и мусор.

— Мне кажется, я знаю, что это значит, — сказала Христиана, — это символ земного человека, чье сердце принадлежит миру, не так ли?

— Правильно, — ответил Толкователь, — а грабли символизируют плотской дух. Ты видишь, что человек продолжает собирать солому и мусор с земли, не обращая внимания на голос Того, Кто предлагает ему взамен всей этой дряни венец небесный. Ведь небо для многих — только миф, лишь земное они считают истинным благом. Еще вы, вероятно, заметили, что он смотрит только вниз. Это означает, если человек находится полностью во власти любви к земному, сердце его совершенно отдаляется от Бога, и он не может более ни видеть Его, ни слышать, ни понимать.

— Господи, избавь меня от такой любви к земному! — воскликнула Христиана.

— Молитва «Не дай, Господи, мне богатства!» слышна редко. Солома, сухие ветки, мусор и мох — вот цель жизни большей части людей.

Любовь и Христиана на это со слезами в голосе воскликнули:

— Увы! Это горькая правда!

Затем Толкователь повел их в самую лучшую комнату и попросил ее внимательно осмотреть: не заметят ли они чего поучительного. Как они ни вглядывались, они ничего не могли заметить: комната была пуста, лишь на стене шевелился огромный паук, которого, однако, они вначале и не заметили.

Любовь сказала, что она решительно не замечает ничего особенного, а Христиана молчала.

— Посмотрите внимательнее, — велел Толкователь. Христиана пригляделась и наконец сказала:

— Я не вижу ничего, кроме отвратительного паука на стене.

— Как ты думаешь, только ли один паук находится в этой комнате? — спросил Толкователь.

Христиана со слезами на глазах, потому что она поняла намек, ответила:

— Увы, более одного, и даже такие пауки, яд которых опаснее яда этого паука.

Толкователь благосклонно поглядел на нее.

Это заставило Любовь покраснеть до ушей, а мальчики закрыли лица руками, тоже поняв смысл сказанного.

— Паук ползает по стене и обитает во дворце Царя. Это символ того, что сколь бы человек ни был исполнен греховного яда, он может рукой веры удержаться в лучшей части Царской обители, — продолжал Толкователь.

— Я представляла нечто подобное, но не могла себе все объяснить, — призналась Христиана. — Я думала, если мы живем в грехе, то являем собою, подобно пауку, отвратительную картину, где бы мы ни находились. Но я не представляла, что это ядовитое и отвратительное насекомое может нас научить тому, какую силу имеет вера. Паук удерживается на стене лучшей Царской комнаты, цепляясь за нее лапками. Господь не сотворил ничего бесполезного…

Все остались очень довольны объяснением и, молча взглянув друг на друга, вышли из комнаты, низко поклонившись Толкователю.

Потом он повел пилигримов в другую часть дома и обратил их внимание на курицу с цыплятами. Один цыпленок подошел к чашке с водой напиться, запрокидывая во время каждого глотка свою головку кверху.

— Посмотрите, что делает цыпленок, — сказал Толкователь, — учитесь у него воздавать хвалу и благодарение Богу, от Которого получаете блага земные и душевные. Обратите внимание и на поведение курицы к цыплятам. Сравните эту курицу с вашим Царем, а ее цыплят с покорными Ему детьми. Подобно ей, Он избирает разные пути для приближения к Себе человека. Обычно Он лишь напоминает о Своем постоянном присутствии; в особых случаях Он дарует нечто, за что ждет благодарности во славу Своего имени. У Него особое отношение к тем, кого Он хранит десницей Своей. И Он поднимает тревогу, чтобы разбудить тех, которые не замечают приближающегося врага. Я намеренно привел вас сюда, чтобы вы, мои возлюбленные, наглядно увидели все, о чем я вам рассказываю.

— О, покажите нам еще что-нибудь, добрый Толкователь! — воскликнула Христиана.

Он повел их на бойню, где мясник готовился зарезать овцу, которая терпеливо ожидала смерти.

— Научитесь на примере этой овцы страдать и выносить несправедливость мира без ропота и жалоб. Смотрите, как она спокойно принимает смерть. Ваш Царь называет вас Своими овцами.

После этого Толкователь повел их в сад, где росло множество цветов и растений.

— Взгляните на все разнообразие цветов, — продолжал он. — Сколь различны они по своему виду, цвету, запаху. Иные лучше, другие хуже. Куда их посадил садовник, там они и растут, не враждуя между собой.

Затем он повел их в поле, где росли рожь и пшеница, и когда они увидели, что колосьев нет, а лежит одна лишь солома, он обратился к ним:

— Эта почва была унавожена, распахана и засеяна. Осенью собрали урожай. На поле осталось много соломы. Что можно с ней сделать?

— Часть можно сжечь, — ответила Христиана, — а другую часть — раскидать по земле.

— Вы ждали плоды. Получив их, вы приговорили солому к сожжению и к попиранию ногами человеческими. Остерегайтесь, вынося такой суд, не осудить бы вам и самих себя! — предостерег Толкователь.

Возвращаясь домой, они заметили птичку, держащую в клюве огромного паука. Толкователь и на это обратил их внимание. Любовь удивилась, а Христиана сказала с негодованием:

— Какой позор для столь прекрасной птички! Я думала, что она питается крошками хлеба или зернами, а она не брезгует такой гадостью!

— Эта птица служит аллегорией на ложных последователей христианства, — объяснил Толкователь. — Они, подобно ей, пленяют мир своей наружностью и как будто любят общество искренних христиан, скромно питаясь крохами от стола добрых душ. Они уверяют даже, Что из-за этого они и посещают верующих и собрания во имя Господа, но, оставаясь наедине с собой, подобно этой пташке, питаются пауками, то есть сразу же меняют свой образ жизни, впадая в грех.

Когда они вернулись домой, ужин еще не был готов, и Христиана упросила Толкователя рассказать еще что-нибудь поучительное. Толкователь с радостью согласился.

— Хорошо, послушайте некоторые мысли и афоризмы.

Чем откормленнее свинья, тем больше любит она валяться в грязи. Чем здоровее и похотливее человек, тем более склонен он ко злу.

Женщины стремятся привлекать внимание красотой и нарядами, но им следует украшать себя только тем, что считает драгоценным Господь.

Легче не ложиться спать две ночи, чем бодрствовать круглый год, и проще начать жить благочестиво, чем пребывать в благочестии всю жизнь.

Капитан во время сильной бури охотно выбрасывает за борт то, что менее ценно, но кто решится выбросить самое драгоценное? Только тот, кто не боится Бога.

Одна пробоина может быть причиной гибели всего корабля, один грех может погубить человека.

Забывающий друга — неблагодарен. Забывающий своего Спасителя — безжалостен, в первую очередь, к самому себе.

Живущий в грехе, но рассчитывающий на блаженство в будущем, похож на сеющего плевелы в надежде наполнить осенью свою житницу пшеницей или рожью.

Если человек хочет жить праведно, пусть всегда думает, что сегодня его последний день жизни на земле.

Если мир, который Господь не считает ценным, так дорог людям, то каким должно быть Небесное Царство, столь восхваленное Христом?!

Если нам так трудно расстаться с этой жизнью, наполненной горечью и лишениями, то какой будет та жизнь, в которой одно блаженство?

Всякий громко превозносит доброту человека, но кто глубоко тронут благостью Божией?

Насытившись за трапезой, мы лишнее оставляем… В Иисусе Христе столько достоинств и праведности, что их хватит целому миру.

Закончив, Толкователь снова повел пилигримов в сад, где указал на дерево, которое внутри сгнило, хотя на ветвях еще трепетали листья, свидетельствующие о том, что оно еще не совсем погибло.

— Это дерево, — заметил он, — снаружи еще зеленое, а внутри гнилое — символизирует людей, которые внешне прославляют Господа, но, в сущности, ничего для Него не желают делать. Их листья (то есть внешность) благовидны, но сердце уже ни к чему не пригодно».

Между тем ужин был готов и стол накрыт для трапезы. Они сели ужинать, воздав славу Творцу Небесному. Заиграла музыка, послышалась песня: «Господь — единственный мой помощник, Он один меня питает. Могу ли я в чем нуждаться? Он дарует мне все необходимое в жизни».

Когда музыка и пение умолкли, Толкователь спросил Христиану, что ее заставило пуститься в путь.

— Вначале горе, но это была скорбь по плоти. Мало-помалу я стала задумываться о тех трудностях, которые выпали на долю мужа, наконец, о том, сколь сухо и бессердечно было мое отношение к нему. Совесть меня мучила все чаще, и тоска так овладела мной, что я готова была покончить с собой. К счастью, я увидела чудный сон, что ему отлично живется у Царя. Вскоре мне вручили от Царя письмо, призывающее и меня идти туда же. Сон и письмо так сильно подействовали на меня, что я решила отправиться в путь.

— Неужели ты перед уходом не имела никаких неприятностей? — спросил Толкователь.

— О да, особенно много неприятностей доставила мне соседка по имени Боязливая. Она родственница того человека, кто чуть было не уговорил моего мужа вернуться назад, напугав его рассказом о львах. Она осмеивала мое, как она выразилась, безумное предприятие, старалась всячески отговорить меня от принятого решения, ярко описывая все трудности и скорби, перенесенные моим мужем во время пути, но все это не испугало меня. Когда мне приснились два подозрительных человека, я почему-то решила, что они сговорились помешать счастливому завершению моего путешествия. Мысль эта смутила меня. До сих пор она меня не покидает, боюсь каждого встречного, как бы кто не втянул меня в дурное и не заставил покинуть выбранный путь. Признаюсь вам, добрый Толкователь, что неподалеку от Тесных врат на нас напало двое мужчин, напоминающих виденных мною во сне.

— Начала ты хорошо, конец будет еще лучше, — ответил Толкователь.

Потом, обратясь к Любви, спросил:

— А что побудило тебя прийти сюда? Любовь покраснела, стушевалась.

— Не бойся, только веруй и говори правду, — ободрил ее Толкователь.

Любовь начала так:

— Уверяю вас, добрый наш Толкователь, что только отсутствие опыта — причина моего молчания. Кроме того, я боюсь, что не сумею ясно выразить свои мысли. Я не имела ни видения, ни сна, как моя подруга Христиана, и даже не скорбела о том, что отвергла советы добрых людей.

— Так что же побудило тебя, милая, прийти сюда?

— Когда моя подруга Христиана готовилась в путь, я случайно зашла к ней с другой соседкой. Мы постучали в дверь и вошли в дом. Увидев, что она собирает свои пожитки, мы спросили ее, что это значит. Она ответила нам, что получила приглашение идти туда, где находится ее муж. Потом она рассказала свой сон, что будто бы муж ее живет с бессмертными, носит на голове венец, играет на лире, находится возле Царя, разделяя с Ним трапезу и т.п. Во все время рассказа мне чудилось, что сердце мое горит, и если все это истинно, то я готова оставить отца и мать и родину свою и идти с Христианой. Я стала расспрашивать ее подробнее о всем слышанном и спросила, хочет ли она меня взять с собой, ибо я убедилась, что в нашем городе нельзя найти место, которому бы не грозила гибель. Покинула я родной город с грустным сердцем: мне не хотелось оставаться, но я скорбела о своих близких по плоти. И вот я здесь и хочу, если можно, вместе с Христианой идти к ее мужу и к его Царю.

— Ты достойна этого путешествия. Ты, как Руфь, которая из любви к Ноемини и к Господу Богу покинула отца, мать и родину, чтобы идти к людям, которых она никогда прежде не знала. Господь да благословит твое дело, и великая награда будет тебе дана Тем, под сенью крыл Которого ты ныне приютилась.

… После ужина стали готовиться ко сну. Спальни были уже приготовлены. Каждой из подруг была отведена отдельная комната. Мальчиков поместили в другой части дома.

Любовь долго не могла уснуть от радости, потому что все ее опасения быть отвергнутой были напрасны. И в постели она продолжала еще благословлять и восхвалять Господа за Его милость к ней.

Утром они поднялись с зарей и стали собираться в путь, но Толкователь уговорил их еще немного остаться.

— Они должны выйти отсюда с честью. Покажи им дорогу в сад, где находится бассейн, и там омой и очисть их от всякой нечистоты, которая к ним пристала за время путешествия, — обратился Толкователь к Невинности.

Девица повела их в сад к купальне. Она объявила им волю хозяина, и все они омылись чистой водой и вышли не только очищенные, но и взбодренные.

Толкователь взглянул на них и, заметив чудесную перемену, сказал: «Светлы, как луна». Тотчас велел он принести печать, которой нанес знак на челе их, чтобы их везде могли узнать, где бы они ни находились. Эта печать была нанесена в память пасхальной трапезы, которую вкушали дети Израиля, когда выходили из земли Египетской. Она придала им красоты, степенности, даже некоторое сходство с ангелами.

Затем Толкователь снова обратился к Невинности:

— Пойди в ризницу и принеси оттуда одеяния, подобающие этим пилигримам.

Она отправилась и принесла белые одежды, которые разостлала пред ними. Он приказал им облечься в них. Одеяния эти были из тонкого полотна, белые и чистые. Ни одна из них не могла заметить в самой себе славу, озаряющую ее, зато каждая видела блеск славы в другой. И они стали почитать одна другую более, чем самое себя. «Ты лучезарнее меня», — говорила одна. «Ты степенней меня», — отвечала другая. Дети стояли в изумлении, рассматривая полученные ими одежды.

Толкователь призвал своего слугу по имени Дух Мужества, приказал ему взять с собой меч, шлем, щит и латы и добавил:

— Отведи сих дщерей моих в Чертог Украшенный, в котором они могут остановиться на отдых.

Все вышли провожать пилигримов, желая им счастливого пути. Дух Мужества, облачившись, как было приказано, пошел перед ними, и Толкователь воскликнул им вслед: «Бог в помощь!».

Путешественники шли, громко воздавая Богу хвалу.