Христиана и ее дети

Глава пятая ЧЕРТОГ

Вскоре пилигримы дошли до Чертога, куда они хотели добраться еще до наступления ночи. Проводник постучал в дверь, из-за которой послышалось:

— Кто там?

Услышав знакомый голос, привратник немедленно поспешил выйти к ним. Он отворил калитку и, увидев проводника (женщины и дети находились в некотором отдалении и потому сначала не были им замечены), спросил удивленно:

— Что привело тебя сюда в столь поздний час?

— Я привел сюда нескольких пилигримов, которые по велению Господа должны здесь переночевать. Я бы давно был у вас, но мне помешал великан, которого после долгого и утомительного боя мне удалось сразить, и я благополучно привел сюда пилигримов.

— Не войдешь ли, чтоб дождаться утра?

— Нет, я сегодня же ночью вернусь к Господу.

— О, добрый наш проводник, как жалко, что ты нас покидаешь! — воскликнула Христиана. — Ты нас столь мужественно и верно защищал в опасностях, такие мудрые давал советы, что я этого никогда не забуду.

— О, не можешь ли ты остаться с нами до конца путешествия? Как продолжим путь, полный опасностей, мы, слабые женщины, без друга и защитника?

— Умоляю вас, добрый проводник, остаться с нами. Мы так беспомощны, а путь так опасен, — поддержал взрослых Иаков.

— Я исполняю волю Господа, — ответил проводник. — Если Он прикажет мне идти с вами до конца, я это охотно сделаю. Но вы сами виноваты. Когда Он мне приказал проводить вас до Чертога, вам следовало бы упросить Его дозволить мне сопровождать вас и дальше, и Он исполнил бы вашу просьбу. Теперь же я должен уйти. Итак, добрая Христиана, Любовь и милые дети — прощайте!

Затем привратник по имени Бдительный стал расспрашивать Христиану о ее родине. Она рассказала, что они пришли из города Гибель и что она жена пилигрима по имени Христианин.

— Так он муж твой? — изумился Бдительный.

— Да, — ответила она, — а вот его дети. А это, — она указала на Любовь, — моя подруга, она из одного города со мной.

Привратник позвонил, и к двери подошла девушка по имени Смирение. К ней он обратился со словами:

— Поди, скажи в доме, что Христиана, жена Христианина, прибыла сюда со своими детьми.

Та вышла передать эту весть. И в доме в тот же миг раздались возгласы радости.

Все поспешили выйти к калитке, где все еще стояли пилигримы. Слышны были приветствия: «Войди к нам, Христиана, войди, жена того хорошего человека, войди, благословенная, со всеми, кто с тобой!».

Их пригласили в просторную комнату и предложили сесть. К гостям вышел глава дома:

— Приветствую вас, сосуды благодати Божией; с радушием принимаем вас, верные наши друзья!

Так как время было уже позднее и пилигримы были утомлены дорогой и душевными волнениями, они мечтали поскорее расположиться на отдых.

— Вначале, — сказал глава дома, — поужинайте.

Им приготовили агнца с особо вкусной приправой. После того, как ужин закончился молитвой и пением псалма, наступило время отдыха.

— Дозвольте нам, — обратилась Христиана к главе дома, — ночевать в комнате, которую когда-то занимал муж мой.

Их отвели туда, и они устроились все в одной комнате. Сыновья заснули. Не спали только женщины. Христиана первая нарушила молчание:

— Вот уж никак не думала, когда мой муж отправился в путь, что и я скоро за ним последую, да еще со всеми детьми.

— И уже, наверное, совсем не думала, что будешь отдыхать на его постели и в его комнате, — сказала Любовь.

— И что когда-нибудь с радостью увижу его снова и с ним вместе буду восхвалять Царя и Господа. А теперь верую, что будет так.

— Тс-с… Слышишь?

— Да, эти звуки — в честь нашего прибытия.

— Чудо! Гармония в доме, гармония в сердце, радость на небесах — все потому, что мы здесь!

Они побеседовали еще немного и уснули. Наутро Христиана спросила Любовь:

— Почему ты всю ночь так счастливо улыбалась? Верно, тебе снилось что-то прекрасное?

— Я видела чудный сон. Но неужели я в самом деле улыбалась?

— Да! Расскажи мне твой сон.

— Вижу себя одну и громко сожалею, что у меня такое жестокое сердце. Но я недолго оставалась одна. Вокруг меня стали собираться люди, внимая моим словам. Они слушали, а я продолжала громко выражать свое сожаление. При этом некоторые стали насмехаться надо мной, другие называли глупой, третьи явно сторонились меня. Вдруг я подняла глаза и увидела, что кто-то приближается ко мне на крыльях. Этот некто спросил меня: «Любовь, о чем ты печалишься?». Когда я ему поведала причину своей скорби, он ответил: «Мир тебе!». Потом отер мне слезы и облек меня в серебро и золото. На шею надел золотую цепочку, в уши вдел серьги и чудный венец возложил мне на голову. Затем, взяв меня за руку, сказал: «Любовь, иди за мной». Я пошла за ним, и так мы дошли до Золотых врат. Он постучался, и, когда ему отворили, мы вошли и подошли к престолу, на котором сидел Некто, сказавший мне: «Приветствую тебя, дочь Моя!» Место это было светлое, как звезды на небе или, скорее, как само солнце, и мне показалось, что я видела там твоего мужа…

— Тебе приснился чудесный сон, — сказала Христиана. — Начало его уже сбылось, сбудется и конец. Господь может прийти к нам во сне и заставить внимать Его голосу. Нередко сердце наше бодрствует, когда мы во сне, и Господь может к нему обратиться со словами, видениями, словно наяву.

— Я очень рада. Если сон сбудется, я буду самой счастливой.

— Мне кажется, однако, что нам пора вставать. Надо узнать, что нам делать дальше, — заметила Христиана.

— Давай, если нас станут уговаривать остаться здесь подольше, согласимся. Я бы очень хотела пожить здесь некоторое время и поближе узнать Мудрость, Благочестие и Милосердие, которые столь кротки и скромны.

— Посмотрим, что они нам скажут.

Они встали и, одевшись, спустились в общую комнату, где их спросили, хорошо ли они спали.

— Превосходно! — ответила за всех Любовь.

Мудрость и Благочестие стали их уговаривать пожить у них некоторое время, уверяя, что все будет сделано для того, чтобы им было спокойно. Милосердие пообещала от всего сердца угодить им.

Путешественницы согласились. Они провели около месяца в доме привратника, что оказалось для них весьма полезным.

Мудрость захотела узнать, какое воспитание дала Христиана своим детям, и попросила разрешения задать им несколько вопросов из христианского катехизиса.

— Подойди сюда, Иаков. — обратилась Мудрость к одному из них, — и скажи мне, знаешь ли ты, кто тебя сотворил?

— Бог Отец, Бог Сын и Бог Дух Святой, — без запинки ответил Иаков.

— Хорошо. Ну, а кто спас тебя?

— Бог Отец, Бог Сын и Бог Дух Святой.

— Так. Но каким образом спас тебя Бог Отец?

— Своею благодатью.

— А как спас тебя Бог Сын?

— Своей праведностью, кровью, смертью и воскресением.

— А как спас тебя Бог Дух Святой?

— Обновлением.

— Ты достойна похвалы за воспитание, которое дала своим детям, — сказала Мудрость Христиане.

Затем она обратилась к другому сыну Христианы, Иосифу:

— Иосиф, хочешь ответить на мои вопросы?

— Охотно.

— Что такое человек?

— Разумное творение Божие.

— Что ты понимаешь под словом «спасенный»?

— Человек, согрешив, попал в рабство греха, от которого освободил его Господь. Власть греха так велика, что никто не может вырвать человека из его когтей, кроме Бога, Который так благ и так любит Свои создания, что в буквальном смысле вырывает их из этого жалкого состояния.

— Какова цель Бога, спасающего грешников?

— Прославление имени Его, благодати и правосудия Его и вечное блаженство Его творения.

— Кто будет спасен?

— Только тот, кто сердцем верует и принимает спасение.

— Хорошо, Иосиф. Мать твоя учила тебя верно, а ты был прилежным учеником.

Наступила очередь Самуила, который был немного постарше:

— А ты, Самуил, станешь отвечать на мои вопросы?

— Конечно!

— Что такое небо?

— Место блаженства, ибо там обитает Бог.

— Что такое ад?

— Место страдания, ибо там обитают грех, дьявол и смерть.

— Почему ты стремишься на небо?

— Дабы узреть Бога и служить Ему неустанно, чтобы видеть Христа, любить Его вечно и получить в сердце ту полноту Духа Святого, которую здесь в совершенстве испытать не могу.

— Отлично! И ты хорошо усвоил уроки своей матери! Остался последний, самый старший.

— Теперь ты, Матфей, подойди ко мне и ответь на несколько вопросов!

— С удовольствием!

— Есть ли бытие вне Бога?

— Нет, потому что Бог предвечный, и ничто, кроме Него, не существовало до начала первого дня: «Ибо в шесть дней создал Господь небо и землю, море и все, что в них».

— Твое мнение о Библии?

— Это святое Слово Божие.

— Все ли тебе в Библии понятно?

— Очень многое непонятно.

— Как ты поступаешь, когда тебе что-то непонятно?

— Я знаю, что Господь мудрее меня, и молюсь, чтоб Он дал мне понять все то, что может пойти на пользу моей душе.

— Что ты думаешь о воскресении мертвых?

— Я верую, что воскреснет то же тело, которое было погребено, но будет оно нетленным. И верую я по двум причинам: во-первых, потому что Господь обещал это, во-вторых, потому что Он властен исполнить это'.

Мудрость обратилась ко всем юношам:

— Продолжайте слушаться вашей матери, ибо она может еще многому научить вас. Вы также должны внимательно прислушиваться к взрослым, их советам, мнению. Читайте ту книгу, которая сделала из вашего отца пилигрима. С моей стороны, милые дети, я стану вас учить всему, что знаю сама. Пока вы у нас гостите, я с радостью отвечу на все ваши вопросы.

Неделю спустя к Любви зашел в гости Весельчак, неплохо воспитанный человек, имеющий некоторые претензии на религиозность, а на самом деле преданный миру и делам мирским. Он несколько раз навестил ее и наконец признался ей в любви. Ведь Любовь была очень хороша собой.

Она трудилась не покладая рук и даже в свободное от своих обязанностей время собирала одежду и обувь для неимущих. Весельчак был в восхищении от ее трудолюбия и думал, что в ее лице найдет отличную хозяйку. Любовь рассказала об этом девушкам в доме и расспросила их о нем подробнее. Они охарактеризовали его как весьма суетного молодого человека с некоторыми претензиями на религию, но, по их мнению, вовсе чуждого доброму влиянию веры.

— Если так, — сказала Любовь, — я не намерена обращать на него никакого внимания, ибо твердо решила следовать путем спасения души.

Мудрость объяснила, что совсем необязательно давать Весельчаку отказ, он сам перестанет ходить к ней, если убедится, что она помогает бедным, не имея от этого никакой выгоды.

Придя на следующий день, он снова застал ее дома за работой.

— Как? Опять трудимся?

— Да, — ответила она.

— А сколько вы можете заработать в день? — поинтересовался он.

— Я тружусь, чтобы стать богатой добрыми делами, положив тем самым твердое основание своему будущему и стяжав жизнь вечную.

— Но что же вы делаете со всеми этими вещами? — удивился он.

— Одеваю неимущих.

При этих словах лицо его вытянулось, и с тех пор он больше не приходил. Когда его спрашивали, почему, он сухо отвечал: «Девушка хороша, но у нее не все дома».

Когда он исчез, Мудрость сказала Любви:

— Не говорила ли я тебе, что Весельчак скоро оставит тебя? Теперь он, конечно, станет нехорошо о тебе отзываться. Но ты не переживай! Вы очень разные, у вас нет ничего общего.

— Я бы давно могла быть замужем. Но все сватавшиеся ко мне не принимали моих условий, хотя и были довольны моей внешностью. Поэтому я всем отказывала.

— В наше время любовь не считается важным чувством, и потому каждый, кто не понимает любви, не в силах подчиниться ее условиям, — заметила Мудрость.

— Ничего не поделаешь. Если я никому не нужна, я лучше умру девицей, чем изменю тому, что отныне стало целью моей жизни. Моя сестра по имени Добродушная замужем за подобным шалопаем: они так и не нашли общего языка.

— А между тем я уверена, он на словах исповедовал христианство.

— Да, но такое христианство, представителем которого сам являлся. Такими христианами полон мир в наше время. Но я не стану женой подобного человека, — твердо ответила Любовь.

Вскоре Матфей, старший сын Христианы, сильно заболел. Недалеко от них жил Разумение, известный в округе врач. По желанию Христианы послали за ним. Когда он осмотрел больного юношу, он спросил мать:

— Что он ел в последние дни?

— Ничего особенного. То же, что и мы, — ответила мать.

— О, нет, — прервал ее врач, — он давно съел что-то нехорошее, что еще до сих пор камнем лежит в желудке. Желудок надо промыть, не то ваш сын умрет.

— Мама, а что за плод съел брат, сорвав его с дерева, когда мы вышли из Тесных врат? Помнишь тот сад и полные плодов ветви?

— И впрямь, я еще тогда побранила его за это, — вспомнила Христиана.

— Это плоды из фруктового сада Веельзевула, и я удивляюсь, что вас никто от них не предостерег: многие от этого даже умирают! — заметил врач.

Христиана громко зарыдала:

— О, негодный мальчишка! Чем теперь спасти тебя?

— Не отчаивайтесь, сын ваш может выздороветь, если примет рвотное и слабительное, — успокоил врач женщину.

— Прошу вас, доктор, вылечите его, как бы дорого это ни стоило.

Разумение приготовил лекарство, которое, однако, не принесло облегчения. Тогда врач решил прибегнуть к самому сильному средству, которое ставило на ноги всех. Он приготовил это лекарство в виде пилюль, смешав два обещания и прибавив порядочное количество соли. Принимать их больной должен был три раза в день натощак в четверти стакана слез покаяния. Когда оно было предложено юноше, он не пожелал его проглотить, хотя страдания его все увеличивались.

— Нечего толковать, — уговаривал его врач, — тебе следует это принять.

— Но оно противно! — возразил юноша.

— Я требую, чтобы ты это принял, — твердо возразила Христиана.

— Меня вырвет, — простонал юноша.

— Скажите, доктор, какой вкус у этого лекарства? — спросила мать.

Не дождавшись ответа, Христиана сама попробовала его.

— О, Матфей, средство это слаще меда. Если ты любишь меня, мать свою, если тебе дороги братья твои, если тебе мила Любовь, если, наконец, дорога тебе твоя жизнь — проглоти эту пилюлю!

После некоторого колебания и короткой молитвы для испрошения благословения Божия на лекарство юноша проглотил предложенное ему и тотчас почувствовал облегчение. Оно очистило его от зла, которое вызывало нестерпимую боль. Он спокойно и тихо уснул и более не метался по постели от страданий. Озноб сменился приятной теплотой, разлившейся по его телу, пот вывел из организма все яды. Матфей задремал, ровно дыша и радостно улыбаясь.

Вскоре он настолько поправился, что встал с постели и стал прохаживаться по комнате. Мудрость, Благочестие и Милосердие радовались вместе с ним, что он вылечен от своего дурного нрава.

Когда юноша совсем окреп, Христиана спросила врача, что тому причитается за лечение. На это он ответил:

— Вы должны поднести Главе общества врачей хвалу и благодарность.

— В каких случаях можно принимать эти пилюли? — спросила Христиана.

— Они от всех болезней, особенно от тех, к которым склонны пилигримы. В любом случае, если их правильно принимать, они помогут. Срок годности их не ограничен.

— Прошу вас, доктор, изготовить мне двенадцать коробочек подобных пилюль, и тогда я никогда не стану прибегать к иному лекарству.

— Эти пилюли могут даже предохранить от будущих болезней, — сказал врач, — да, я твердо убежден, что, принимая их правильно, можно жить вечно.

Он вручил это лекарство ей, ее детям и Любви, еще раз посоветовав Матфею быть впредь осторожным, и распрощался с ними.

… Я уже говорил, что Мудрость предложила мальчикам заниматься с ними, пока они будут жить в этом доме. Однажды они все собрались возле нее.

— Почему лекарство чаще всего горькое? — спросил Матфей.

— Это лишний раз доказывает, насколько нашей грешной природе неприятно чувствовать действие Слова Божия, — ответила Мудрость.

— А почему, если желаешь получить облегчение, следует принять слабительное средство?

— Потому, что Слово Божие очищает нашу душу и наше сердце. Лекарство лечит тело, а слово — душу.

— Почему пламя в очаге восходит кверху, а лучи и живительная теплота солнца устремлены вниз, к нам?

— У восходящего пламени мы учимся стремиться к небу, а солнце, дарящее нам свое тепло и живительную силу, учит нас, что наш Спаситель, находясь высоко над нами, ниспосылает нам Свою благодать и любовь.

— Где тучи берут воду?

— Из морей, рек и озер.

— Что это значит?

— Это значит, что проповедники должны нести людям Слово Божие, — ответила Мудрость.

— Для чего Бог создал радугу?

— Чтобы доказать нам, что завет благодати Божией утвержден Христом, Солнцем Правды.

— Почему источники воды берут свое начало в недрах земли?

— Это символ того, что благодать Божия приходит к нам чрез тело Христово.

— Почему источники можно встретить и на вершинах высоких гор?

— Потому что Дух благодати даруется Им всем — великим и смиренным, сильным и слабым.

— Почему фитиль, даруя свет, сгорает?

— Тело должно быть принесено в жертву для полного проявления в нас благодати Божией.

— Что нужно помнить, внимая пению петуха?

— Помни о грехе Петра и о его покаянии. Пение петуха возвещает нам также, что настает новый день; да напомнит же оно тебе всякий раз, что настанет и последний, страшный день суда Божия.

… Месяц пребывания пилигримов в Чертоге подошел к концу, и они объявили хозяину дома о своем намерении продолжить путешествие. Один из сыновей Христианы сказал матери:

— Неплохо было бы тебе, матушка, послать прошение Толкователю о возвращении нам нашего проводника, без которого мы не в силах будем бороться с опасностями во время пути.

— Ты прав, милый мальчик, — сказала она, — я совсем забыла об этом.

Она написала прошение и попросила привратника послать верного гонца к их другу Толкователю.

Получив письмо, Толкователь ответил гонцу, что просьба их будет исполнена.

Когда в доме узнали о намерении пилигримов отправиться в путь, все собрались для совершения молитвы. Они воздали хвалу Царю своему, что Он прислал им в дом таких гостей. Затем, обратись к Христиане, они сказали:

— По обычаю нашего дома мы перед вашим отъездом покажем нечто, о чем нелишне поразмыслить пилигримам во время пути.

Они повели их в комнату, где показали им яблоко, от которого вкусила Ева, и другое, от которого она дала вкусить Адаму, за что оба были изгнаны из рая.

Подвели их и к лестнице Иакова. Как раз в это время несколько ангелов подымались по ней. Пилигримы смотрели на это во все глаза. Когда все хотели пойти дальше, Иаков обратился к матери:

— Пожалуйста, останемся здесь подольше, это такое чудное видение!

И они продолжали восхищаться светлыми ангелами. Потом они все отправились смотреть Золотой якорь. Хозяин предложил Христиане снять его.

— Возьми якорь с собой, он тебе может пригодиться во время бури.

Она с благодарностью приняла его. Затем их повели на гору, на которой Авраам должен был принести в жертву сына своего Исаака, и показали им жертвенник, дрова, огонь и нож его. Увидев все это, пилигримы воскликнули:

— О, какой великий человек был Авраам! Какая любовь к Творцу и какая самоотверженность!

После осмотра все прошли в столовую, где Мудрость стала играть на гуслях и петь: «Ты видела яблоко Евы, да будет оно тебе уроком, и ты узрела лестницу Иакова, по которой подымаются ангелы, и здесь получила ты якорь. Но не успокаивайся, пока не принесла в жертву, как Авраам, самое дорогое твоему сердцу».

В эту минуту кто-то постучал в дверь. Привратник отворил ее, и вошел Дух Мужества, их проводник. Радость пилигримов была безгранична!

Вошедший обратился к Христиане и Любви:

— Господин мой прислал вам по бутылке вина, немного хлеба и по два фаната. Мальчикам же прислал он винограду на дорогу.

Они отправились в путь. Мудрость и Благочестие пошли их провожать. Дойдя до ограды, Христиана спросила у привратника, не проходил ли кто здесь в последнее время.

— Нет, — ответил он, — только один, рассказавший, что недавно на дороге, по которой вы идете, объявились разбойники. Однако они схвачены и скоро предстанут перед судом.

Женщины смутились, но Матфей, старший из юношей, сказал:

— Не бойтесь, пока с нами Дух Мужества, никакая опасность не должна нас страшить.

Христиана, прощаясь, сказала привратнику:

— Спасибо, добрый хозяин, за радушное гостеприимство и за доброту. Не знаю, как выразить мою признательность, но примите на память от меня вот это.

И она положила ему в руку деньги, на что он почтительно поклонился, поблагодарил и, обращаясь к юношам, добавил:

— Оберегайте себя от страстей юности и стремитесь к святости мудрых. Вы наполните радостью сердце вашей матери и получите за это награду, назначенную смиренным душам.

Еще раз поблагодарив привратника, они отправились в путь. Но только дошли они до ближайшего пригорка, как провожавшая их Благочестие, вспомнив о чем-то, воскликнула:

— Ах, я забыла вручить Христиане то, что я приготовила для нее и ее спутников. Я быстро вернусь.

Как только она утла. Христиане из ближайшей рощи справа послышалось чудное пение. Она даже могла различить слова: «Во всей моей жизни Твоя милость ко мне так ясна, что я жажду поселиться навеки в Твоих жилищах».

Другой голос ответил: «Это потому, что Господь Бог наш столь благ. Он изливает на нас милость Свою, истина Его во все времена неизменна и от века до века твердо выражает Его святую волю».

Христиана спросила у Мудрости:

— Откуда раздается это чудесное пение?

— Это наши лесные птички, — ответила та. — Они редко поют, только весной, когда распускаются цветы и солнце начинает греть землю. Я часто хожу в рощу послушать их, некоторых мы приносим домой кормить, и они нас знают. Своим пением они приносят радость в рощи, леса и самые уединенные ущелья.

В это время вернулась Благочестие и обратилась к Христиане:

— Я тебе принесла рассказ про все тобою виденное и слышанное в нашем доме. Если что-либо забудешь, прочти и вспомнишь все.