Хромосома-6

Глава 21

9 марта 1997 г.

4.30

Бата, Экваториальная Гвинея

Джек пробудился в половине пятого и больше заснуть не мог. Забавно, но трескучий концерт, который устроили древесные лягушки и сверчки в банановых зарослях под окном, оказался непереносим для человека, совершенно безучастного к завываниям сирен и общему гаму Большого Нью-Йорка.

С полотенцем на плече и куском мыла в руке Джек вышел на веранду и направился в душ. На полпути столкнулся с возвращавшейся оттуда Лори.

– Что это ты поднялась в такую рань? – спросил Джек. Кругом стояла непроглядная темень.

– Мы улеглись где-то в восемь вечера, – пояснила Лори. – Восемь часов сна для меня вполне достаточно.

– Ты права, – согласился Джек. Он просто забыл, насколько рано все они вчера свалились с ног.

– Пойду на кухню, – сказала Лори, – посмотрю, нет ли где кофе.

– Я мигом спущусь, – пообещал Джек.

Когда Джек спустился в столовую, то с удивлением обнаружил, что все остальные уже завтракали. Джек взял кофе и хлеба и уселся между Уорреном и Эстебаном.

– Артуро сказал мне, что, как он думает, с вашей стороны было бы безумием ехать в Кого без приглашения, – сказал Эстебан.

У Джека рот был полон, а потому он только кивнул.

– Он сказал, что вам туда не попасть.

– Посмотрим, – выговорил Джек, проглотив хлеб. – Я в такую даль забрался совсем не для того, чтобы возвращаться, даже не попытавшись.

– По крайней мере дорога хорошая, спасибо «Генсис», – сказал Эстебан.

– В самом худшем случае просто прокатимся с ветерком и по живописным местам, – подытожил Джек.

Час спустя все снова встретились в столовой. Джек напомнил остальным, что поездка в Кого – не обязательное мероприятие и предпочитающие остаться в Бате пусть лучше останутся. Сказал, что, как ему стало известно, дорога в один конец занимает часа четыре.

– Вы полагаете, что сможете сами управиться? – спросил Эстебан.

– Целиком и полностью, – ответил Джек. – Заблудиться здесь вроде и негде. На карте указано одно-единственное шоссе, идущее на юг. С этим даже я справлюсь.

– В таком случае я, пожалуй, останусь, – решился Эстебан. – Хотелось бы еще со многими из родни повидаться.

К тому времени когда они выехали на шоссе (Уоррен сидел рядом с водителем, женщины заняли среднее сиденье), восточную часть неба стало слабо высвечивать первое предрассветное сияние. Катя в машине на юг, они не переставали удивляться тому, как много народу шагало по обочинам в сторону города. Большинство составляли женщины с детьми, и почти все женщины несли на головах внушительных размеров тюки.

– У них, похоже, почти ничего нет, а выглядят довольными и веселыми, – заметил Уоррен. Многие ребятишки останавливались, чтобы помахать ручонками проезжавшей машине. Уоррен махал им в ответ.

Мимо замелькали окраины Баты. Постепенно пропали бетонные здания, на смену им пришли простые беленые мазанки с соломенными крышами. Тростниковые рогожи огораживали загоны для коз.

Когда Бата окончательно осталась позади, взорам путешественников предстали полосы невероятно пышных джунглей.

Движения на шоссе почти не было, если не считать больших грузовиков, которые время от времени проносились по встречной полосе. Когда грузовики мчались мимо фургона, его прямо-таки сотрясался от вихрящегося ветра.

– Слушай, эти парни на грузовиках с ветерком гоняют, – заметил Уоррен.

В пятнадцати милях к югу от Баты Уоррен достал карту. На шоссе имелись одна развилка и один поворот, которые надо было вовремя заметить, иначе терялось бы немало времени. Дорожные знаки практически отсутствовали.

Когда взошло солнце, все сразу же надели темные очки. Вид по сторонам дороги успел стать однообразным: сплошные джунгли, в которые время от времени вкраплялись крохотные деревушки из крытых соломой хижин. Почти два часа спустя после выезда из Баты они свернули на дорогу, ведущую в Кого.

– Эта дорога куда лучше, – заметил Уоррен, когда Джек повел машину на крейсерской скорости.

– Выглядит как новая, – сказал Джек. Дорога, по которой они до того ехали, была вполне ровной, хотя следы от многочисленных мелких асфальтовых латаний придавали ей вид лоскутного одеяла.

Теперь они двигались на юго-восток, удаляясь от побережья и все больше погружаясь в густые джунгли. К тому же дорога пошла на подъем. В отдалении показались невысокие, покрытые джунглями горы.

Как бы ниоткуда налетела жестокая гроза. Перед самым ее прибытием небо обратилось в бурлящую массу темных туч. В несколько минут день сменился ночью. Дождь ливанул стеной, и старенькие, стертые «дворники» фургона не в силах были справится с потоками воды. Джеку пришлось сбросить скорость до двадцати миль в час.

Спустя пятнадцать минут меж обложных туч проглянуло солнце и превратило дорогу в клубящуюся паром ленту. На одном прямом участке дорогу переходила группа бабуинов: обезьянье семейство, казалось, ступало по облаку.

Горы остались позади, и дорога снова пошла на юго-восток. Уоррен сверился с картой и оповестил остальных, что до места назначения им осталось проехать миль двадцать.

Машина одолела очередной поворот, и все увидели нечто похожее на белое зданьице посреди шоссе.

– Это что еще за чертовщина? – удивился Уоррен. – Мы еще не приехали, точно нет.

– Думаю, это блокпост, – сказал Джек. – Мне о нем только вчера вечером сказали. Держите пальцы на удачу. Возможно, придется перейти к плану Б.

Подъехав поближе, они увидели, что по обе стороны основного сооружения устроены огромные белые решетчатые заграждения. Снизу у них имелись колесики, так чтобы можно было убирать преграду, пропуская машины.

Джек затормозил и остановил фургон шагах в двадцати от заграждения. Из двухэтажного сооружения блокпоста вышли три солдата, одетые так же, как и те, что охраняли частный лайнер в аэропорте. Так же, как и солдаты в аэропорте, эти были вооружены автоматами, только несли они их у пояса, нацелив на фургон.

– Не по нутру мне это, – буркнул Уоррен. – На вид эти вояки совсем дети.

– Спокойно, – предупредил Джек. И, опустив стекло, произнес: – Привет, парни. Чудесный денек, а?

Солдаты не шевельнулись. Не изменились и их ничего не выражавшие лица.

Джек уже собрался любезно попросить их открыть проезд, когда на солнечный свет вышел четвертый страж. Джек поразился: этот вырядился в черный костюм с белой сорочкой и галстуком. Посреди томящихся паром джунглей такой наряд выглядел нелепо. Удивило и другое: страж был не чернокожим, а арабом.

– Чем могу помочь? – спросил араб. Тон у него был далеко не дружелюбный.

– Надеюсь, что сможете, – ответил Джек. – Мы хотим побывать в Кого.

Араб глянул на ветровое стекло машины, вероятно, рассчитывая увидеть там какой-то удостоверяющий документ. Не увидев ничего, спросил Джека, есть ли у того пропуск.

– Пропуска нет, – признался Джек. – Мы просто врачи, нас интересует работа, какую там проводят.

– Как ваше имя? – спросил араб.

– Доктор Джек Стэплтон. Я прибыл сюда из самого Нью-Йорка.

– Минуточку, – бросил страж и снова исчез в здании блокпоста.

– Не нравится мне это, – сказал Джек Уоррену, почти не разжимая губ. И широко улыбнулся солдатам. – Сколько ему дать? Я в этих взятках не силен.

– Деньги, должно быть, здесь значат гораздо больше, чем в Нью-Йорке, – ответил Уоррен. – Может, взять да и оглоушить его целой сотней долларов? Ну если, конечно, по-твоему, дело того стоит.

Джек мысленно перевел сто долларов во французские франки и извлек несколько купюр из своего денежного пояса. Через несколько минут араб вернулся и уведомил:

– Управляющий говорит, что он вас не знает и пропускать не велит.

– Вот бредятина! – ругнулся Джек. Затем вытянул левую руку, в которой меж пальцев небрежно торчали франки. – Мы вам будем очень признательны за помощь.

Араб секунду-другую рассматривал деньги, потом протянул руку и взял их. В мгновение ока они исчезли у него в кармане.

Джек некоторое время пристально смотрел на стража, но тот даже не пошевелился. Понять что-нибудь по выражению его лица Джеку было трудно: рот араба скрывали густые усы.

Джек повернулся к Уоррену:

– Я что, мало ему дал?

Уоррен в ответ покачал головой:

– Я так считаю, что ничего не получится.

– Ты хочешь сказать, он сграбастал мои деньги – и все?

– По-моему, так.

Джек снова посмотрел на стража в черном костюме. Прикинул, что тот весит около ста пятидесяти фунтов: он сам явно пожиже будет. Секунду-другую Джек тешился мыслью выйти из машины и потребовать свои деньги назад, но, бросив взгляд на солдат, решил этого не делать.

Смиренно вздохнув, он сделал разворот и покатил в сторону, откуда они приехали.

– Фью! – присвистнула Лори. – Мне это ничуть не понравилось.

– Тебе не понравилось? – переспросил Джек. – Ну, теперь я завелся всерьез.

– Что за план Б? – напомнил Уоррен.

Джек поделился своими планами добраться до Кого на лодке из Акалайонга. Попросил Уоррена свериться с картой. И прикинуть, учитывая, сколько времени им потребовалось, чтобы доехать до блокпоста, как долго добираться до Акалайонга.

– Я бы сказал, три часа, – подсчитал Уоррен. – При такой же хорошей дороге, конечно. Беда в том, что нам придется здорово сдать назад, прежде чем покатить на юг.

Джек взглянул на часы: почти девять утра.

– Это значит, мы доберемся туда около полудня. Насколько могу судить, из Акалайонга до Кого мы дойдем за час даже на самой тихоходной лодке на свете. Скажем, в Кого задержимся на пару часов. Все равно, полагаю, успеем вернуться во вполне приемлемое время. Что скажете?

– Я спокоен, – произнес Уоррен.

Джек глянул в водительское зеркальце:

– Могу отвезти дам обратно в Бату и вернуться завтра.

– Единственное, что меня настраивает против того, чтобы кто-либо из нас ехал, это солдаты с автоматами, – подала голос Лори.

– Тут, по-моему, пакостей не будет, – сказал Джек. – Если У них солдаты на блокпосту, значит, в городе нужды в них нет. Конечно, всегда есть шанс, что прибрежная полоса патрулируется, и тогда я вынужден буду действовать по плану В.

– Что еще за план В? – задал вопрос Уоррен.

– Не знаю, – ответил Джек. – Я до него еще не дошел. – Он глянул на подругу Уоррена: – А вы как, Натали?

– Все так интересно! – ответила та. – Так что куда все, туда и я.

Понадобился почти час, чтобы доехать до места, где нужно было принимать решение. Джек остановил машину на обочине.

– Ну, банда, что делаем? – обратился он ко всем. Хотелось быть уверенным полностью. – Обратно в Бату или в Акалайонг?

– Я, наверное, больше испереживаюсь, если ты уедешь один, – сказала Лори. – Записываюсь в поход.

– Натали? – Джек обернулся. – Не поддавайтесь влиянию других наших психов. Что вы хотите?

– Я поеду, – просто ответила Натали.

– Порядок, – подытожил Джек. Он тронул машину и повернул налево в сторону Акалайонга.

Зигфрид поднялся из-за стола с кофейной кружкой в руке и подошел к окну, выходившему на площадь. Он был озадачен. За все шесть лет работы в Кого никто ни разу не подъезжал к блокпосту и не требовал пропустить. Экваториальная Гвинея не то место, куда туристы забредают из праздного любопытства.

Зигфрид отхлебнул кофе и задумался, нет ли связи между этим ненормальным происшествием и прибытием Тейлора Кэбота, генерального директора «Генсис». И то и то другое произошло неожиданно, и то и другое оказалось особенно некстати: именно тогда, когда случилась крупная неувязка с проектом бонобо. Пока с таким прискорбным положением не будет покончено, Зигфрид не желал, чтобы вокруг шлялись всякие случайные люди, к каковым он относил и генерального директора.

Аурильо просунул голову в дверь и сообщил, что пришел доктор Раймонд Лайонз и хочет переговорить.

Зигфрид возвел очи горе. Он не желал, чтобы и Раймонд Лайонз тоже тут шлялся.

– Проси, – неохотно выговорил он.

Раймонд вошел в кабинет: как всегда, загорелый и цветущий. Зигфрид завидовал аристократическому обличью этого человека, как и тому, что у того обе руки здоровые.

– Кевина Маршалла еще не обнаружили? – требовательно спросил Раймонд.

– Нет, не обнаружили. – Тон Раймонда сразу же вызвал у Зигфрида неприязнь.

– Насколько мне известно, прошло уже сорок восемь часов с тех пор, как его видели в последний раз, – напомнил Раймонд. – Извольте отыскать его!

– Сядьте, доктор! – резко бросил Зигфрид.

Раймонд замешкался. Он не знал, то ли рассердиться на неожиданную выходку управляющего, то ли испугаться.

– Я сказал, сядьте! – повторил Зигфрид.

Раймонд сел. Белый охотник, украшенный жуткими шрамами, с плетью повисшей рукой, умел производить впечатление, особенно в окружении свидетельств своих многочисленных охотничьих удач.

– Давайте уточним один пункт, касающийся того, кто кому подчиняется, – начал Зигфрид. – Я ваших приказов не исполняю. На деле, когда вы находитесь здесь в качестве гостя, то исполняете мои распоряжения. Это понятно?

Раймонд уж было рот открыл, чтобы возразить, но вовремя прикусил язык. Он понимал, что формально Зигфрид прав.

– И коль скоро мы ведем такой откровенный разговор, – продолжал Зигфрид, – где мои премиальные за отлов? В прошлом я всегда получал их, когда пациент покидал Зону, возвращаясь в Штаты.

– Это правда, – натянуто согласился Раймонд. – Однако понадобились дополнительные расходы. Деньги скоро поступят от новых клиентов. Как только поступят – вам сразу выплатят.

– Не хотелось бы, чтобы у вас сложилось впечатление, будто меня можно по кривой на козе обскакать, – предупредил Зигфрид.

– Боже упаси! – выпалил Раймонд.

– И еще одно, – уже мягче выговорил Зигфрид. – Не могли бы вы как-нибудь ускорить отъезд гендиректора?

– Не вижу, каким образом, – ответил Раймонд. – Он осведомлен, что пациент здоров и перенесет путешествие. Что еще я могу сказать?

– Придумайте что-нибудь, – посоветовал Зигфрид.

– Постараюсь, – пообещал Раймонд. – А вы тем временем найдите, пожалуйста, Кевина Маршалла. Его исчезновение меня беспокоит. Боюсь, он способен совершить нечто безрассудное.

– Мы полагаем, что он отправился в Габон, в Кокобич, – сообщил Зигфрид. Ему было отрадно слышать в тоне Раймонда подобающие подобострастные нотки.

– Вы уверены, что он не на остров отправился?

– Полной уверенности быть не может, – признал Зигфрид. – Но мы так не думаем. Даже если бы и поехал, то ему незачем было там оставаться. Он бы уже вернулся. Прошло сорок восемь часов.

Раймонд встал и вздохнул:

– Жаль, что он еще не объявился. Я от тревоги о нем на стену лезу, особенно когда здесь Тейлор Кэбот. Это ведь еще одно, особенное, звено в длинной веренице трудностей, обрушившихся на нас в Нью-Йорке, они грозят всей программе и делают мою жизнь невыносимой.

– Мы продолжим поиски, – уверил Зигфрид. Он попытался придать своей речи сочувственную интонацию, но на самом деле его занимало то, как поведет себя Раймонд, когда узнает, что бонобо окружены и их предстоит перевезти в центр животных. Все остальные невзгоды бледнеют перед лицом того, что обезьяны убивают друг друга.

– Я постараюсь что-нибудь придумать, чтобы уговорить Тейлора Кэбота, – произнес Раймонд и направился к двери. – Если не затруднит, был бы вам признателен, если бы вы сразу уведомили меня, как только что-то услышите о Кевине Маршалле.

– Разумеется, – любезно произнес Зигфрид. Ему доставляло удовольствие любоваться тем, как до того бравый доктор смиренно откланивается. Едва Раймонд скрылся с глаз, как Зигфрид вспомнил, что тот из Нью-Йорка.

Бросившись к двери, он перехватил Раймонда уже на лестнице.

– Доктор, – воззвал Зигфрид с нарочитым почтением.

Раймонд приостановился и обернулся.

– Вам, случайно, не знаком доктор по имени Джек Стэплтон?

Кровь отлила от лица Раймонда.

То, что гость побледнел, не ускользнуло от внимания управляющего, и он предложил:

– Наверное, нам лучше пройти обратно в мой кабинет.

Едва Зигфрид закрыл дверь, как Раймонд тут же бросился расспрашивать, откуда, дьявол его побери, взялось имя «Джек Стэплтон».

Управляющий обошел стол и сел в кресло. Жестом указал на кресло Раймонду. Зигфрид уж и не рад был. Он ведь собирался уведомить Тейлора Кэбота о неожиданной просьбе каких-то странных врачей побывать в Зоне. Раймонду об этом он сообщать не собирался.

– Прямо перед вашим приходом мне позвонили с нашего блокпоста и сообщили нечто странное, – рассказывал Зигфрид. – Марокканский страж доложил, что подъехал фургон, полный людей, которые просили позволить им осмотреть наши владения. Никогда прежде у нас не было непрошеных гостей. За рулем фургона сидел доктор Джек Стэплтон из Нью-Йорка.

Раймонд отер пот, выступивший у него на лбу. Пригладил обеими руками волосы. Он упрямо твердил себе, что такого не может быть, поскольку Винни Доминик должен был позаботиться о Джеке Стэплтоне и Лори Монтгомери. Раймонд не позвонил, чтобы выяснить, что сталось с этими двумя врачами: он действительно не желал обременять себя знанием деталей. За двадцать тысяч долларов беспокоиться о деталях не следовало – так, во всяком случае, ему думалось. Случись такая нужда, он скорее предположил бы, что тела Стэплтона с Монтгомери носит нынче по волнам где-нибудь в Атлантическом океане.

– Ваша реакция начинает меня тревожить, – признался Зигфрид.

– Вы не пропустили Стэплтона и его друзей в город?

– Нет, конечно же, нет.

– Лучше, наверное, было бы пропустить, – заметил Раймонд. – Тогда с ними можно было бы разделаться. Джек Стэплтон – это очень большая опасность для нашей программы. Есть ли здесь, в Зоне, какой-нибудь способ обезопаситься от подобных людей?

– Имеется, – уверил Зигфрид. – Мы попросту передаем их экватогвинейскому министру юстиции или министру обороны – и солидную премию в придачу. Наказание следует без огласки и очень быстро. Правительство не жалеет сил ради того, чтобы ничто не грозило гусыне, которая несет золотые яйца. От нас требуется только заявить, что они наносят серьезный ущерб деятельности «Генсис».

– В таком случае, если они вернутся, полагаю, лучше вам их пропустить, – посоветовал Раймонд.

– Может, вы сообщите мне почему?

– Помните Карло Франкони?

– Карло Франкони, пациента? – уточнил Зигфрид. Раймонд кивнул.

– Конечно же, помню.

– Так вот, все началось с него... – Этими словами Раймонд начал рассказ о запутанной истории.

– Думаешь, она безопасна? – Лори внимательно разглядывала огромную долбленую пирогу с тентом из соломы, вытащенную на полкорпуса на пляжный песок. На корме был прикреплен внушительных размеров видавший виды подвесной мотор. Бак для горючего у него подтекал, о чем свидетельствовали радужные разводы в воде вокруг кормы.

– Утверждают, что она ходит в Габон и обратно дважды в день, – ответил Джек. – А это дальше, чем Кого.

– И сколько за нее придется заплатить? – поинтересовалась Натали.

Джек полчаса потратил на уговоры, чтобы заполучить лодку.

– Немного больше, чем я думал, – признался он. – Тут пару дней назад какие-то люди взяли лодку напрокат, и с тех пор их никто не видел. Боюсь, что из-за этого прокат подорожал.

– Больше сотни или меньше? – уточнил Уоррен. Он, судя по всему, тоже не был убежден в мореходных качествах посудины. – Потому как если с тебя содрали больше сотенной, то крепко надули.

– Ладно, хватит придираться, – сказал Джек. – Лучше уж давайте присядем на дорожку, если вы, конечно, не надумали дать задний ход.

Последовало молчание, во время которого все четверо переводили взгляд друг на друга.

– Плавать-то я могу не очень, – признался Уоррен.

– Уверяю тебя, никто не собирается лезть в воду, – успокоил его Джек.

– Хорошо, – решился Уоррен, – полный вперед.

– Дамы остаются на борту? – спросил Джек.

Лори с Натали согласно покивали, без особой, впрочем, радости. В данный момент полуденное солнце убивало все желания и лишало сил. Даже у воды, на берегу лимана, дышать было нечем.

Женщины уселись на корме, помогая приподнять нос лодки, Джек с Уорреном столкнули громадину-пирогу в воду и на ходу один за другим запрыгнули в нее. Все взялись за весла, и вскоре пирога удалилась от берега футов на пятьдесят. Джек занялся мотором, подкачал в двигатель горючего небольшим ручным насосом, помещавшимся на крышке красного топливного бака. Когда-то, еще мальчишкой, он ходил на моторке по озеру на Среднем Западе и вдоволь навозился с подвесными моторами.

– Эта посудина куда устойчивее, чем кажется, – признала Лори. Даже при всей суете Джека на корме лодка едва покачивалась.

– И не течет! – радостно добавила Натали. – Я этого больше всего боялась.

Уоррен хранил молчание. Он так вцепился в планшир, что косточки пальцев побелели.

К удивлению Джека, мотор завелся уже со второй попытки. Секунду спустя они шли полным ходом, держа почти прямо на восток. После угнетающей жары приятно было ощутить дуновение свежего бриза.

До Акалайонга они доехали быстрее, чем ожидалось, хотя дорога в сравнении с той, что пролегала от Кого на север до развилки, оказалась хуже. Движения на ней почти не было, лишь временами попадался навстречу какой-нибудь автобусик, неизменно битком набитый пассажирами. Даже на крыше сидело по два-три человека, изо всех сил вцепившихся в багажные решетки.

Акалайонг вызвал у всех улыбку. На карте он значился как город, но состоял, как оказалось, из горстки аляповато раскрашенных бетонных магазинчиков, баров и нескольких гостиниц. Там же располагался сложенный из бетонных плит полицейский участок, где возле крыльца несколько человек в грязной форме вальяжно раскинулись в плетеных креслах, заботливо поставленных в тени. Когда фургон проезжал мимо, полицейские с сонливым пренебрежением проводили взглядами Джека и его спутников.

Хотя размалеванный городок до смешного напоминал дешевый ночной клуб, хотя он был завален мусором, путешественники нашли где поесть и выпить, а также отыскали лодку. Не без опаски поставили они фургон на стоянку в виду полицейского участка, надеясь по возвращении найти его на месте.

– Сколько, по твоим вычислениям, времени у нас это займет? – прокричала Лори, перекрывая рев подвесного мотора. Тот трещал особенно громко, поскольку часть кожуха у него отсутствовала.

– Час! – выкрикнул Джек в ответ. – Хотя хозяин лодки уверял, что, скорее, это займет всего минут двадцать. Очевидно, Кого прямо за мысом, что перед нами.

В тот момент они проходили мимо раскинувшегося на две мили в ширину устья Рио-Конго. Покрытые джунглями берега курились туманом. Над головой сгущались грозовые тучи, пока путешественники ехали в машине, их дважды настигали грозы.

– Надеюсь, тут нас дождь не застанет, – сказала Натали. Но мать-природа не вняла ее надежде. Не прошло и пяти минут, как обрушился такой ливень, что от падения особо громадных капель речная вода заплескивалась в лодку. Джек сбросил обороты двигателя и, предоставив лодке самой выбирать путь, присоединился к остальным, укрывшимся под соломенным тентом. Ко всеобщему приятному изумлению, они остались совершенно сухими.

Обогнув мыс, путешественники сразу увидели пирс Кого. Сооруженный из тяжелого, выдержанного дерева, он разительно отличался от хлипких причалов Акалайонга. Подойдя ближе, они разглядели с краю плавучий причал.

Представший во всей красе Кого поразил всех. Тут не было обветшалых и наугад построенных домов с плоскими крышами из рифленого металла, как в Бате и Акалайонге. Симпатичные, выложенные плиткой и выбеленные здания свидетельствовали о богатом колониальном прошлом. Слева, почти скрываясь в джунглях, стояла современная электростанция. О ее существовании можно было догадаться только по невероятно высокой дымовой трубе.

Джек утихомирил мотор еще на подходе к городу, чтобы можно было переговариваться и слышать других. Вдоль причала стояли на привязи несколько точно таких же пирог, в какой они сами сидели, правда, те, другие, были доверху завалены рыболовными сетями.

– Меня радует вид других лодок, – сказал Джек. – А то боялся, что наша будет торчать, как бельмо на глазу.

– Как по-твоему, вон то большое современное здание – это клиника? – спросила Лори, указывая пальцем.

Джек, проследив направление, подтвердил:

– Оно самое. Во всяком случае, так уверял Артуро, а он должен знать. Он работал здесь в первой бригаде строителей.

– Туда, полагаю, мы и направимся.

– Похоже, – кивнул Джек. – Во всяком случае, прежде всего. Артуро говорил, что центр животных находится отсюда в нескольких милях, в джунглях. Нам, может, еще придется сообразить, как туда попасть.

– А городок побольше, чем я думал, – произнес Уоррен.

– Мне говорили, что это был заброшенный испанский колониальный город, – разъяснял Джек. – Такое впечатление, что его весь обновили, хотя на самом деле нет.

– А что тут делали испанцы? – задала вопрос Натали. – Здесь же ничего нет, только джунгли.

– Тут выращивали кофе и какао, – напомнил Джек. – Во всяком случае, мне так думается. Само собой, я понятия не имею, где это выращивали.

– Ой-ей, я солдата вижу, – встревожилась Лори.

– Я его тоже вижу, – сказал Джек. Чем ближе пирога подходила к берегу, тем внимательнее он вглядывался в береговую линию.

Солдат был одет в такую же камуфляжную форму и носил такой же красный берет, как и те, что стояли у блокпоста. Он бесцельно слонялся по выложенной брусчаткой площадке у основания пирса. На плече у него небрежно болтался автомат.

– Означает ли это, что мы переключаемся на план В? – спросил, подтрунивая, Уоррен.

– Пока нет, – сказал Джек. – Очевидно, он торчит там, где легче задержать людей, сошедших с пирса. Но взгляните на тот бар, что выстроен на пляже. Если мы доберемся туда, то окажемся как у себя дома.

– Не можем же мы ткнуться в берег прямо на пляже, – заговорила Лори. – Солдат это тоже увидит.

– Взгляни, какой пирс высокий, – показал Джек. – А давайте затащим лодку на берег под пирсом, а потом пешочком прошагаем в «цыпочный» бар. Как думаете?

– Звучит заманчиво, – сказал Уоррен. – Только эта лодка ни за что под пирсом не поместится.

Джек встал и подошел к одной из жердей, державших соломенный тент. Она уходила в отверстие в планшире. Схватив жердь обеими руками, Джек вытащил ее из гнезда.

– Какое удобство! – воскликнул он. – Оказывается, наша пирога с откидным верхом.

Еще через несколько минут все жерди были вынуты, а крыша превратилась в кучу палок и соломы. Ее разложили вдоль бортов под сиденьями.

– Хозяин нас за такое по головке не погладит, – заметила Натали.

Джек развернул лодку так, чтобы с площади их практически нельзя было увидеть за пирсом, и выключил мотор в тот момент, когда пирога скользнула под тень пирса. Хватаясь за стойки, они потянули лодку к берегу, следя за тем, чтобы не удариться головами о перекладины.

Лодка, шурша днищем, ткнулась в укрытый тенью кусочек берега и остановилась.

– Пока все в норме, – сказал Джек, помогая женщинам и Уоррену сойти на землю. Потом мужчины вдвоем (Уоррен тянул с берега, а Джек греб веслом) вытащили лодку на песок пляжа.

Джек спрыгнул с лодки и указал на каменную стену, которая тянулась поперек основания пирса и скрывалась в плавно поднимавшемся песке пляжа:

– Жмемся к стене. Как перескочим ее, идем к «Цыпочкам».

Несколько минут спустя они были в баре. Солдат не обратил на них никакого внимания. То ли не заметил, то ли ему было все равно.

В баре было пусто, только какой-то чернокожий старательно нарезал ножом лимоны с лаймами. Джек, указав на табуретки, предложил выпить за удачу. Все с радостью согласились. В пироге, после того как взошло солнце, а особенно после того, как сняли тент, припекало изрядно.

Бармен был тут как тут. Карточка с именем у него на груди обозначала его как Сатурнино. Невзирая на имя, оказался сн человеком веселым. Носил простую рубаху, расписанную дикими зверями, и шапочку-феску, похожую на ту, в какой Артуро встречал их в аэропорту сутки назад.

По примеру Натали все заказали колу с ломтиком лимона.

– Не очень-то у вас нынче оживленно, – начал Джек разговор с Сатурнино.

– До пяти всегда так, – сказал бармен. – А с пяти крутишься как белка в колесе.

– Мы здесь новенькие. Нам какими деньгами расплачиваться?

– Можно в кредит, просто распишитесь, – предложил Сатурнино.

Джек глянул на Лори, молча спрашивая совета. Она отрицательно покачала головой.

– Лучше мы заплатим, – сказал Джек. – Доллары подойдут?

– Как угодно. Доллары или чеки. Без разницы.

– А где тут клиника?

Сатурнино указал большим пальцем себе за плечо:

– Вверх по улице, пока до главной площади не дойдете. Большое здание слева.

– Чем там занимаются?

Сатурнино, глянув на Джека, как на придурка, ответил:

– Людей лечат.

– А из Америки люди приезжают, чтобы полечиться в клинике?

Сатурнино, пожав плечами, произнес:

– Мне о том не известно. – Взяв купюры, положенные Джеком на стойку бара, он направился к кассе.

– Хороший заход, – шепнула Лори.

– Слишком уж было бы все легко и просто, – согласился Джек.

Освежившись ледяным напитком, группа выбралась на солнечный свет. Прошли в каких-нибудь пятидесяти футах от караульного, который по-прежнему не обращал на них внимания. Прошагав немного по мощенной булыжником улице, вышли на небольшую зеленую площадку, окруженную домами, выстроенными в плантаторском стиле.

– Напоминает Карибские острова, – произнесла Лори.

Пять минут спустя они вышли на обсаженную деревьями городскую площадь. Почти идиллический вид портила кучка солдат, слонявшихся возле ратуши, наискосок от места, где остановились пришедшие.

– Ого, – не удержался Джек, – да их тут целый батальон.

– Ты, помнится, говорил, что если у блокпоста поставили солдат, то в городе их держать не станут.

– Ошибся, как оказалось, – признался Джек. – Только какой смысл теперь об этом вспоминать. Вот он, клинический лабораторный комплекс, перед нами.

С угла площади казалось, что здание занимало большую часть городской застройки Кого. Главный вход обращен к площади, но был и еще один, слева, вниз по боковой улочке.

– Что нам говорить, если нас спросят? – В голосе Лори звучала тревога. – Ты же знаешь, что зайти в клинику придется.

– Попробую что-нибудь на ходу придумать. – С этими словами Джек рванул на себя дверь и, будто швейцар, истово кланяясь, стал убеждать друзей войти.

Лори, поймав взгляды Натали и Уоррена, закатила глаза. По крайней мере даже когда Джек выводил из себя своими выходками, он оставался очарователен.

Войдя в здание, все поежились от удовольствия: никогда прохлада от кондиционера не доставляла такого блаженства. Помещение, где они оказались, походило на гостиную: ковры по всему полу, мягкие кресла и диваны. Большой книжный шкаф во всю стену. На полках, укрепленных под углом, красовалась впечатляющая подборка журналов, от «Тайм» до «Нэшнл джиографик». В комнате сидели человек шесть, все были погружены в чтение.

В задней стене на высоте письменного стола за раздвижным стеклом находилось окошко. В нем было видно сидевшую за столом негритянку в голубом форменном платье. Справа от окошка тянулся коридор с несколькими лифтами.

– Неужели все эти люди пациенты? – спросила Лори.

– Хороший вопрос, – похвалил Джек. – Почему-то мне так не кажется. Слишком уж у них здоровый и холеный вид. Надо поговорить с секретаршей, или кто там она.

Уоррен с Натали, подавленные великолепием клиники, молча следовали за Джеком и Лори.

Джек мягко постучал в окошко. Дежурная оторвалась от работы и отодвинула стекло.

– Извините, – произнесла она, – не заметила, как вы пришли. Вы записаться?

– Нет, – сказал Джек. – Все телесные функции моего организма в данный момент в полном порядке.

– Прошу прощения? – не поняла дежурная.

– Мы пришли осмотреть клинику, а не воспользоваться ее услугами, – пояснил Джек. – Мы врачи.

– Это не клиника, – поправила негритянка, – это гостиница. А вам надо либо выйти и зайти с главного входа, либо пройти по коридору направо. Клиника за двойными дверями.

– Благодарю вас.

– Пожалуйста. – Прильнув к окошку, дежурная провожала взглядом всю компанию, пока те не скрылись за углом. Растерянная, она снова села за стол и сняла трубку телефона.

Джек провел всю группу сквозь двойные двери. Вокруг все стало более знакомым. Крытые линолеумом полы и гладкие стены выкрашены в успокоительный больничный зеленый цвет. Чувствовался слабый запах дезинфицирующих средств.

– Это больше похоже на дело, – заметил Джек.

Они попали в помещение, окна которого выходили на площадь. Расположенные между окнами широкие двери вели наружу. Здесь тоже стояло несколько диванов и кресел вокруг небольших ковриков (они четко обозначали места для бесед), но и в помине не было того великолепия, с каким приезжие столкнулись в гостиной, куда попали поначалу. Впрочем, здесь тоже имелся застекленный проем в стене, куда следовало обращаться за справками.

Джек вторично постучал в окошко. Еще одна дежурная отодвинула стекло. И так же радушно их приветствовала.

– Хотим спросить, – начал Джек. – Мы врачи и хотели бы знать, есть ли сейчас в клинике пациенты, которым делают пересадку органов?

– Да, конечно же, есть один, – ответила дежурная, несколько смутившись. – Гораций Винчестер. Он в триста второй палате и уже подготовлен к выписке.

– Вот повезло, – сказал Джек. – А какой орган ему пересажен?

– Печень, – ответила дежурная. – Вы все из питсбургской группы?

– Нет, мы часть нью-йоркской группы, – уведомил Джек.

– Понимаю, – произнесла дежурная, хотя по лицу ее было видно, что она ничего не понимала.

– Благодарю вас, – раскланялся Джек с дежурной и повел всех к лифтам, что виднелись справа. – Наконец-то удача на нашей стороне! – по-ребячьи радуясь, воскликнул он. – Все получится легко. Может, нам всего-то и понадобится – взглянуть на историю болезни.

– Как будто это легко сделать! – хмыкнула Лори.

– Ты права, – подумав, сказал Джек. – А значит, наверное, надо просто навестить Горация и получить факты из первых уст.

– Слышь, мужик, – произнес Уоррен, останавливая Джека. – Может, нам с Натали внизу подождать? Мы к больнице не привычны, ты понимаешь, о чем я?

– Пожалуй, – неохотно признал Джек. – Только, знаешь, я думаю, что нам надо кучковаться вместе на тот случай, если придется сматываться шустрее, чем хотелось бы. Ты понимаешь, о чем я?

Уоррен кивнул, и Джек нажал кнопку вызова лифта.

К ложным тревогам Камерон Макиверс привык. В конце концов, в большинстве случаев, когда вызывали его или службу безопасности, тревога оказывалась ложной. Так что, проходя в дверь гостиницы, особого беспокойства он не испытывал. Но в его (или одного из его заместителей) обязанности входила проверка всех сигналов о возможных нарушениях.

Подходя к справочному окошку, Камерон отметил, что в гостиной царит та же тишь да гладь, что и всегда. Внешнее спокойствие только усилило его подозрение, что и нынешний вызов окажется не опаснее остальных.

Камерон стукнул в стекло, и оно тут же отодвинулось.

– Мисс Уильямс! – Камерон притронулся к полям шляпы в своеобразном приветствии. Во время дежурства Камерон, как все сотрудники службы безопасности, носил военную форму цвета хаки и шляпу-австралийку. Как и все, он был к тому же перепоясан кожаным ремнем с портупеей. Справа на ремне висела упрятанная в кобуру «беретта», а слева – ручная рация для двусторонней связи.

– Они вон туда пошли! – взволнованно выпалила Корина Уильямс. И даже со стула встала, чтобы показать рукой за угол.

– Успокойтесь, – мягко осадил ее Камерон. – О ком в точности вы говорите?

– Имен своих они не назвали, – доложила Корина. – Всего их четверо. Говорил только один. Сказал, что он доктор.

– Хм-мм, – Камерон задумался. – И раньше вы их никогда не видели?

– Никогда, – с чувством произнесла дежурная. – Они меня врасплох застали. Я думала, может, они в гостиницу пришли поселиться, ведь вчера новые гости прибыли. А они сказали, что пришли осмотреть клинику. Я объяснила, как в нее попасть, и они сразу ушли.

– Они черные или белые? – спросил Камерон, все еще надеясь, что происшествие окажется обычной ложной тревогой.

– Половина на половину. Двое черных и двое белых. Но, судя по тому, как они одеты, уверена, что все – американцы.

– Понятно. – Камерон в задумчивости почесал бороду, соображая, не мог ли кто из американских работников Зоны зайти в гостиницу и сказать, что хочет осмотреть клинику. Мысль показалась нелепой.

– Тот, кто говорил, еще что-то такое странное сказал... мол, его телесные функции в полном порядке, – добавила Корина. – Я даже не сообразила, что ответить.

– Хм-м, – кашлянул Камерон. – Можно воспользоваться вашим телефоном?

– Разумеется. – Корина схватила со стола телефонный аппарат и просунула его Камерону в окошко.

Камерон набрал прямой номер управляющего. Зигфрид ответил тотчас же.

– Я здесь, в гостинице, – объяснил Камерон. – Хочу забавную историю вам рассказать. Четыре неизвестных врача заявились сюда и уведомили мисс Уильямс, что желали бы осмотреть клинику.

Зигфрид разразился такой яростной тирадой, что Камерону пришлось отвести трубку подальше от уха. Даже Корина сжалась от страха.

Камерон вернул телефон дежурной. В гневном выговоре Зигфрида он не разобрал ни слова, но смысл был ясен. Камерону следовало немедленно вызвать подкрепление и задержать чужаков-врачей.

Камерон одновременно расстегнул кобуру и чехол рации. Выхватив рацию, он объявил общую тревогу и направился в клинику.

Палата 302, как оказалось, располагалась в передней части здания, из окон ее открывался прекрасный вид на площадь и дальше на восток. Джек с друзьями отыскали палату без труда. Никто их не останавливал. Вообще на пути от лифта до открытой двери палаты они не встретили ни единой живой души.

Джек постучал в дверь, хотя было ясно, что в данный момент палата пуста. Впрочем, свидетельств того, что она обитаема, вполне хватало. Телевизор со встроенным видеомагнитофоном был включен: на экране мелькали кадры из какого-то старого фильма с Полом Ньюменом. Постель на больничной кровати не прибрана. На багажной подставке стоял раскрытый чемодан.

Загадка разрешилась, когда Лори обратила внимание на звуки льющейся воды за закрытой дверью ванной комнаты.

Когда душ выключили, Джек постучал в дверь, но прошло еще почти десять минут, прежде чем появился Гораций Винчестер.

Пациенту, весьма тучному, было лет пятьдесят пять. На вид он был весел и здоров. Подтянув пояс на махровом халате, Гораций поспешил к мягкому креслу, стоявшему возле кровати. И уселся в него, удовлетворенно переведя дух.

– Чем обязан? – спросил он, улыбаясь гостям. – Такой компании меня не удостаивали за все проведенное здесь время.

– Как вы себя чувствуете? – задал вопрос Джек. Он придвинул к себе стул с прямой спинкой и сел точно напротив Горация. Уоррен с Натали притаились за дверью. В палату им входить очень не хотелось. Лори подошла к окну. После того как они увидели солдат на площади, на душе у нее становилось все тревожнее. Ей очень хотелось сделать визит в палату покороче и побыстрее вернуться к лодке.

– Чувствую я себя потрясающе, – охотно ответил Гораций. – Это чудо. Когда я сюда приехал, то буквально на ладан дышал, весь желтый был, как канарейка. А посмотрите на меня теперь! Я готов тридцать шесть лунок на поле для гольфа пройти на каком-нибудь из своих курортов. Слушайте, вы все приглашены на любой из них, где можете оставаться сколько захотите и за все будет уплачено. Любите на лыжах кататься?

– Я люблю, – кивнул Джек. – Но хотелось бы поговорить о вашей болезни. Как я понимаю, здесь вам сделали пересадку печени. Интересно знать, откуда взяли печень?

Полуулыбка играла на губах Горация, когда он искоса рассматривал Джека.

– Это что-то вроде экзамена? – спросил он. – Я к тому, что если так, то он не нужен. Я не собираюсь никому ничего рассказывать. Признательность моя безгранична. И вообще, как только смогу, так сразу закажу себе еще одного двойника.

– Что конкретно вы имеете в виду, говоря «двойник»?

– Послушайте, вы из питсбургской группы? – поинтересовался Гораций, переводя взгляд на Лори.

– Нет, мы – часть нью-йоркской группы, – ответил Джек. – И мы в восторге от вашего случая, рады, что все у вас хорошо. Мы прибыли сюда поучиться. – Джек улыбнулся и развел руками, вытянув ладони вперед. – Внимательно вас слушаем. Может, начнете с самого начала?

– Имеете в виду, с того, как я заболел? – Гораций был явно в замешательстве.

– Нет, с того, как вы устроили пересадку здесь, в Африке, – уточнил Джек. – И еще хотелось бы знать, что вы называете «двойником». Печень вам досталась, случайно, не от человекообразной обезьяны?

Гораций нервно хохотнул и тряхнул головой, спрашивая:

– Что здесь происходит? – Вновь глянул на Лори, потом на Натали с Уорреном, по-прежнему стоявших в дверях.

– Ой-ей! – вдруг вскрикнула Лори. Она смотрела в окно. – Сюда солдаты через площадь бегут.

Уоррен быстро пересек комнату и глянул в окно:

– Плохи дела, мужики. Эти всерьез играют!

Джек поднялся, нагнулся и, схватив Горация за плечи, оказался лицом к лицу с пациентом:

– Вы меня очень огорчите, если не станете отвечать на мои вопросы, а я, когда огорчен, вытворяю странные вещи. Что это было за животное, шимпанзе?

– Они уже возле клиники! – крикнул Уоррен. – И у каждого по «калашу»!

– Ну же! – обратился Джек к Горацию, слегка встряхнув его. – Говорите! Это шимпанзе? – Джек сдавил мужчину покрепче.

– Это бонобо, – хрипло выговорил перепуганный Гораций.

– Есть такой вид человекообразной обезьяны?

– Да, – выдавил из себя Гораций.

– Мужик, идем! – звал Уоррен, снова возникая в дверях. – Надо уносить отсюда ноги.

– Так что имеется в виду под двойником? – допытывался Джек.

Лори схватила его за руку:

– Времени нет. Солдаты будут здесь через минуту.

Джек неохотно отпустил Горация и позволил потащить себя к двери, причитая:

– Черт, еще чуть-чуть – и все узнал бы.

Уоррен отчаянно махал рукой, призывая следовать за ним и Натали по главному коридору в глубь здания. В этот миг дверь лифта открылась, из нее вышел Камерон, сжимая в руке пистолет.

– Всем стоять! – рявкнул он, как только увидел посторонних.

Ухватив пистолет обеими руками, начальник службы безопасности навел дуло на Уоррена с Натали. Затем резко повернулся, взяв на мушку Джека с Лори. Положение Камерона было не из легких: противники находились от него по обе стороны, и когда он смотрел на одну пару, то вторая выпадала из его поля зрения.

– Руки на затылок! – приказал Камерон и повел дулом пистолета.

Все выполнили его команду, хотя всякий раз, когда Камерон наводил пистолет на Джека с Лори, Уоррен подбирался к нему на шаг ближе.

– Никакого вреда никому не будет, – произнес Камерон, снова наводя пистолет на Уоррена.

А тот, подобравшись совсем близко, молниеносно ударил Камерона ногой по рукам. Пистолет врезался в потолок и отскочил в сторону.

Камерон еще не успел сообразить, куда подевался пистолет, как Уоррен подмял его под себя и дважды ударил, сначала под дых, а следом по носу. Камерон навзничь рухнул на пол.

– Рад, что в этой игре ты в моей команде, – обратился к Уоррену Джек.

– Надо пробираться обратно к лодке! – выпалил тот, вовсе не думая шутить.

– Готов выслушать предложения, – спокойно произнес Джек.

Камерон застонал и перевернулся на живот.

Уоррен оглянулся по сторонам. Еще несколько минут назад ему казалось, что бежать надо по главному коридору в глубь здания, но сейчас это не годилось. В глубине коридора он заметил толпу медсестер, которые возбужденно указывали на него.

Напротив лифтов на уровне глаз висел указатель в виде стрелки, острием обращенной дальше в коридор, за палату Горация. На стрелке значилась буква «О».

Понимая, что времени на обсуждение нет, Уоррен махнул рукой в сторону стрелки и рявкнул:

– Туда!

– В операционную? – удивился Джек. – Зачем?

– Затем, что этого не ожидают, – буркнул Уоррен. И, схватив за руку пораженную Натали, на бегу потянул ее за собой.

Джек с Лори побежали следом. Они миновали палату Горация, но пациента не было видно: с перепугу он заперся в ванной.

Операционный блок отделяли от остальной клиники обычные, свободно открывающиеся в обе стороны двери. Уоррен толкнул их вытянутой рукой и проскочил на бегу, будто футбольный защитник. Джек и Лори неслись за ним по пятам.

По пути им не попалось ни одного больного, не было никого и в палате для выздоравливающих. Не было даже света, если не считать того, что лился из подсобки, расположенной дальше по коридору. Дверь подсобки оказалась распахнута настежь.

Из подсобки, расслышав, как бухают двери операционной, вышла уборщица в одноразовой шапочке, прикрывавшей волосы. У нее сердце зашлось, когда она увидела четыре бегущие в ее сторону фигуры.

– Эй, – закричала она, одолев испуг, – сюда нельзя в верхней одежде!

Но Уоррен и остальные уже пробежали мимо. Встревоженная уборщица смотрела, как незваные гости добежали до конца коридора и скрылись за стеклянными дверями, ведущими в лабораторию.

Вернувшись в подсобку, она бросилась к висевшему на стене телефону.

Уоррен остановился, когда коридор разошелся в стороны на манер буквы «Т». Огляделся. Слева, в самом конце, на стене светилась красная лампочка сигнала пожарной тревоги. Сверху располагался указатель: «Выход».

– Подожди! – окликнул Джек Уоррена, который уже собирался рвануть туда, где, по его мнению, была лестница.

– Что за дела, мужик? – беспокойно спросил Уоррен.

– Тут, похоже, лаборатория, – сказал Джек, шагнул к застекленной двери и глянул через стекло. И сразу же поразился. Здесь, посреди Африки, глазам его предстала самая современная из когда-либо виденных им лабораторий. Все приборы, все оборудование выглядели совершенно новыми.

– Пошли! – резко произнесла Лори. – Любопытничать нет времени. Надо выбираться отсюда.

– Мужик, она права, – поддержал Уоррен. – После того как мы тюкнули там малого из безопасности, нам тем более надо когти рвать.

– Вы бегите, – рассеянно произнес Джек. – Встретимся у лодки.

Уоррен, Лори и Натали тревожно переглянулись.

Джек тронул дверь: она оказалась не заперта. Открыв ее, он шагнул внутрь.

– О Боже праведный! – застонала Лори. Порой Джек вел себя так неразумно! Одно дело не думать о собственной безопасности, но совсем другое – подвергать опасности других.

– Мы моргнуть не успеем, как тут не продохнешь от пижонов из безопасности и солдатни, – урезонивал Уоррен.

– Знаю, – сказала Лори. – Вы, ребята, бегите. А я как смогу, так сразу его приведу.

– Я вас не оставлю, – заявил Уоррен.

– Подумайте о Натали, – убеждала Лори.

– Глупости, – вспыхнула та, – что я, кисейная барышня, что ли? Мы тут все вместе!

– Вот что, девушки, вы идите туда и постарайтесь мужика как-то образумить, – сказал Уоррен. – А я сбегаю в тот конец и высажу сигнал пожарной тревоги.

– Это еще зачем? – удивилась Лори.

– Фокус старый, еще мальчишкой научился, – усмехнулся Уоррен. – Раз уж попал в переплет, так устраивай шухер побольше. Тогда появится шанс смыться.

– Поверю вам на слово, – кивнула Лори и, позвав за собой Натали, вошла в лабораторию.

И увидела, как Джек ведет милый разговор с лаборанткой в длинном белом халате. Рыжеволосая, все лицо в веснушках, улыбка располагающая. Джек уже успел ее рассмешить.

– Простите! – выговорила Лори, с трудом сдерживая голос. – Джек, нам надо идти.

– Лори, познакомься, пожалуйста, – откликнулся тот. – Это Роланда Файфер. Она приехала из Германии, из Гейдельберга.

– Джек! – процедила Лори сквозь стиснутые зубы.

– Роланда интересные вещи рассказывает, – словно не замечая ее гнева, продолжал Джек. – Она со своими коллегами работает здесь с генами для малых антигенов тканевой совместимости. Они берут их у определенной хромосомы в одной клетке и переносят на тот же участок той же хромосомы в другой клетке.

Натали подошла к большому, как витрина, окну с видом на площадь и тут же, отпрянув, торопливо вернулась, шепнув Лори:

– Дело дрянь. Там, внизу, подъезжает полная машина этих арабов в черных костюмах.

В эту секунду по всему зданию раздалась пожарная тревога. Три режущих слух пронзительных звука трубы периодически чередовались с бесстрастным голосом, выговаривавшим: «Пожар в лаборатории! Пожалуйста, немедленно пройдите к запасным лестницам для эвакуации! Не пользуйтесь лифтами!»

– Ой, вот те на! – воскликнула Роланда и принялась быстро оглядываться, прикидывая, что забрать с собой.

Лори схватила Джека за обе руки и хорошенько тряхнула:

– Джек, опомнись! Нам надо убираться отсюда.

– Я все разгадал, – произнес он, криво улыбаясь.

– Да плевать на это! – разъярилась Лори. – Бежим!

Они бросились в коридор. Туда же выходили и сотрудники клиники. Все были в замешательстве, без конца крутили головами, вглядываясь то в один, то в другой конец коридора. Некоторые принюхивались. Все оживленно переговаривались. Многие держали в руках портативные компьютеры.

Без излишней суеты все направились к запасному выходу. Джек, Лори и Натали встретились с Уорреном, который держал дверь открытой. К тому же ему удалось раздобыть белые халаты, которые он раздал остальным. Они сразу же натянули их поверх одежды. К сожалению, из всей толпы они единственные были в шортах.

– Тут, используя обезьян, которые называются бонобо, сотворили нечто вроде химеры, – возбужденно рассказывал Джек. – Таково объяснение. Нечего удивляться что анализы на ДНК получились такими нелепыми.

– Что он такое несет? – раздраженно спросил Уоррен.

– Не спрашивайте, – махнула рукой Лори. – Это еще больше раззадорит его.

– Кому пришло в голову врубить пожарную тревогу? – спросил Джек. – Блестящая мысль!

– Уоррену, – сказала Лори. – Хоть один из нас еще соображает.

Лестница вывела на автостоянку с северной стороны. Люди переминались с ноги на ногу, оглядывались на здание, сбивались в маленькие группки. Жара стояла смертная: в небе светило солнце, а стоянка была покрыта черным асфальтом. С северо-запада доносились приближающиеся завывания пожарных сирен.

– Что будем делать? – обратилась ко всем Лори. – Пока нам везет, у меня даже от души отлегло. Только не думаю, что легко будет выбраться из здания.

– Пошли дойдем до улицы и свернем налево, – предложил Джек, указывая рукой. – Мы сделаем круг, двигаясь на запад, и снова выйдем к берегу.

– А куда подевались все солдаты? – спросила Лори.

– И арабы? – прибавила Натали.

– Ищут нас в клинике, полагаю, – сказал Джек.

– Давайте двигать, пока весь народ из лабораторий обратно в здание не начал возвращаться, – предложил Уоррен.

Не торопясь, стараясь не привлекать к себе внимание, они пошли. Подойдя к улице, оглянулись, опасаясь, не следят ли за ними, но никто даже не смотрел в их сторону. Всеобщим вниманием овладела прибывшая пожарная машина.

– Пока все в норме, – произнес Джек.

Уоррен дошел до улицы первым. Глянув налево за угол, он встал как вкопанный и широко раскинул руки, закрывая дорогу остальным. Затем сделал шаг назад.

– Так нам не пройти, – сказал он. – У них в конце улицы шлагбаум.

– Ой-ей, – воскликнула Лори, – наверное, всю округу обложили!

– Помните, мы видели электростанцию? – произнес Джек.

Все кивнули.

– Это самое электричество как-то должно попадать в клинику, – рассуждал Джек. – Готов спорить: есть тоннель.

– Возможно, – согласился Уоррен. – Беда только в том, что мы не знаем, как его отыскать. И потом идти обратно в здание меня не греет. Тем более битком набитое этими сопляками с «АК-47».

– Тогда давай попробуем перейти площадь, – сказал Джек.

– Прямо на глазах солдат, которых мы видели? – заволновалась Лори.

– Эй, если они сюда, в клинику, сбежались, то бояться нечего? – утешил Джек.

– Смысл есть, – согласилась Натали.

– Конечно, – продолжал Джек, – мы в любой момент можем сдаться и сказать, мол, извините, больше так не будем. Что они нам могут сделать, как не вышвырнуть отсюда к чертовой матери? Кажется, я выяснил то, зачем сюда прибыл, так что лично меня это нисколечко не огорчит.

– Ты шутишь, – осадила его Лори. – От них простыми извинениями не отделаться. Уоррен ударил того человека: мы не просто без разрешения проникли на территорию.

– В какой-то мере шучу, – признался Джек. – Но очень удивлюсь, если нас не выдворят отсюда.

– Надо что-то предпринять, – сказал Уоррен. – Вон пожарные уже руками машут, народ обратно в корпус зовут. Так мы одни останемся торчать тут на самом солнцепеке.

– Точно, машут, – подтвердил Джек, сощурившись от бившего в лицо солнечного света. Достав темные очки, он надел их и предложил: – Пошли через площадь, пока солдаты не вернулись.

И снова они пошли не торопясь, будто прогуливались. Добрались почти до травы, когда почувствовали какую-то суматоху у двери в корпус. Все разом обернулись и увидели, как, расталкивая входивших в здание сотрудников лабораторий, наружу спешили арабы в черных костюмах.

Арабы рассыпались по раскаленной солнцем автомобильной стоянке, галстуки у них развевались, глаза обшаривали все вокруг. Каждый размахивал зажатым в руке автоматическим пистолетом. За спинами арабов показались несколько солдат. Задыхаясь, они стояли на палящем солнце, хватая ртом воздух и внимательно оглядывая все вокруг.

Уоррен замер, а следом за ним и остальные.

– Не нравится мне это, – буркнул Уоррен. – Их шестеро. А боевого запаса у них хватит, чтобы ограбить Чейз-Манхэттен-банк.

– Они мне полицейских из мультиков напоминают, – заметил Джек.

– Лично я ничего забавного в этом не нахожу, – резко бросила Лори.

– Как ни странно, но, думаю, придется нам пошагать обратно в корпус, – сказал Уоррен. – На нас лабораторные халаты, пусть уж не задумываются, зачем мы тут торчим.

Не успел никто ответить на предложение Уоррена, как из двери вышел Камерон в сопровождении еще двоих. Один был одет, как Камерон: явно сотрудник службы безопасности. У второго, ростом поменьше, правая рука свисала плетью.

– Ох-хо, – вздохнул Джек, – у меня такое ощущение, что нам все же придется прибегнуть к извинениям.

Камерон прижимал к носу окровавленный платок, но зоркости не утратил. Сразу заметил группу и завопил, указывая на них пальцем:

– Вон они!

Марокканцы и солдаты моментально окружили нарушителей. А те, не дожидаясь приказания, высоко подняли руки: все стволы были нацелены на них.

– Интересно, может, на них произведет впечатление мой значок судмедэксперта? – усмехнулся Джек.

– Не вздумай выкинуть какую-нибудь глупость! – предостерегла его Лори.

Камерон и сопровождавшие его быстро приблизились. Кольцо вокруг американцев разомкнулось, пропуская начальство. Зигфрид выступил вперед.

– Мы хотели бы принести извинения за любые неудобства... – начал Джек.

– Молчать! – рявкнул Зигфрид. Он обошел вокруг группы, рассматривая людей со всех сторон, затем спросил Камерона, с этими ли людьми тот столкнулся в клинике.

– У меня нет никаких сомнений на этот счет, – выговорил Камерон, глядя Уоррену в лицо. – Надеюсь, вы сделаете мне одолжение, сэр.

– Не сомневайтесь, – ответил Зигфрид с легким оттенком досады.

Безо всякого предупреждения Камерон резким хуком вдарил Уоррена по скуле. Звук получился такой, будто на пол шлепнулся телефонный справочник. И тут же с губ Камерона сорвался жалобный вой, он подхватил другой рукой кулак и стиснул зубы. У Уоррена ни единый мускул не дрогнул. Похоже, он даже глазом не моргнул.

Камерон выругался, задохнувшись, и отошел в сторону.

– Обыскать их, – приказал Зигфрид.

– Просим извинить, если мы... – начал Джек, но Зигфрид не дал ему завершить фразу. Он наотмашь ударил его ладонью по щеке достаточно сильно: голова у Джека дернулась, на щеке вспухла красная полоса.

Заместитель Камерона быстренько изъял у Джека и остальных паспорта, бумажники, деньги и ключи от машины. Передал все это Зигфриду, который не спеша просмотрел документы. Глядя в паспорт Джека, он поднял глаза и грозно взглянул на владельца.

– Меня предупреждали, что вы смутьян, – с презрением процедил он.

– Я бы скорее счел себя упорным соперником, – поправил Джек.

– А к тому же и задавака! – рыкнул Зигфрид. – Надеюсь, упорство вам пригодится, когда вас передадут экватогвинейским военным.

– Наверное, лучше позвонить в американское посольство и покончить с этим, – сказал Джек. – Как-никак мы государственные служащие.

Зигфрид улыбнулся, отчего его обезображенное шрамом лицо оскалилось еще больше.

– Американское посольство? – переспросил он с нескрываемой насмешкой. – В Экваториальной Гвинее! Хороша шутка! К вашему сожалению, оно отсюда далеко, на острове Биоко. – Управляющий повернулся к Камерону: – Посадите их в тюрьму, только отделите мужчин от женщин!

Камерон, щелкнув пальцами, подал знак своему заместителю. Он хотел, чтобы всем четверым сначала надели наручники. Пока это делалось, они с Зигфридом отошли в сторонку.

– Вы в самом деле намерены передать их экватогвинейцам? – спросил Камерон.

– Абсолютно, – ответил Зигфрид. – Раймонд предупредил меня насчет этого Стэплтона. Им придется исчезнуть.

– Когда?

– Как только Тейлор Кэбот отбудет, – сообщил Зигфрид. – Мне нужно, чтобы об этом случае никто словом не обмолвился.

– Я понимаю, – отозвался Камерон. Он тронул поля своей шляпы и вернулся надзирать за доставкой пленников в тюрьму в подвале городской ратуши.