Хроника

/1б/ Слава единственному, всемогущему, премудрому, всепобеждающему, предвечному, всеблагому, который среди всех творений прославил [только] человека категориями...{1} и отдал одним из них предпочтение перед другими успехом в науках и делах и в достижении совершенств{2}. Он послал пророка Мухаммада, да будет доволен им Аллах и да приветствует его, с речью и мудрым откровением и сделал его “людям вестником и увещателем”{3}, “призывающим к Аллаху с его доизволения и светильником освещающим!”{4}. О боже, помилуй предводителя людей благодетельных и первоопору людей праведных Абу-л-Касима Мухаммада, пречистого избранника, носителя первозданной сущности{5} и род его и достоинство его и благородных, благочестивых сотоварищей его непорочных, и да приветствует Аллах [их] пожеланием мира много-много раз.

Сотоварищи пророка Мухаммада, посланника божьего, что удостоились чести сопричисления, “и те, которые с ним”, и с силой ярости “яростны против неверных”, скрутили длань людей неверия и ереси и, от полноты добросердия “милостивы между собой”, разостлали перед мусульманами уставленную скатерть милосердия и благодаря призыву к молитве, сообразно изречению “Ты видишь их преклоняющимися, падающими ниц. Они ищут милости от Аллаха и благоволения”{6}, добились благоволения божьего{7}, да будет над всеми ними и над последователями их благоволение Аллаха всевышнего до дня Страшного суда.

Первый халиф — достойнейший из правоверных халифов, заместитель посланника Аллаха — владыки обоих миров, величайший правдивец Абу Бакр-и Сиддик 'Абдаллах б. 'Усман...{8}, предводитель сотоварищей пророка, а в качестве халифа — ведущий по пути чистоты и истинного вероучения людей общины от начала и до конца, сильный [своей] правотой и... и опора вероотступников разрушена его суждением и доводом. В Слове божьем имеется тридцать два стиха, что указывают на его... а изречение “и те, которые с ним” — это о нем{9}.

Следующий — второй халиф, его первым [люди] назвали “повелитель верующих”, и они склонили головы свои, повинуясь ему, — 'Умар-и Фарук{10}, да будет доволен им Аллах всевышний. Он построил четыре тысячи соборных мечетей в тех странах ислама, которые он сам завоевал. В течение десяти лет пребывания халифом он водрузил более десяти тысяч знамен [истинной] веры{11}. В Слове господнем имеется тридцать четыре стиха, что служат доказательством его высокого достоинства и величия. Так что [изречение] “яростны против неверных и милостивы между собой” — это о нем{12}.

Следующий — третий халиф, он — чтец Корана для мусульман и непоколебимый наставник на пути повиновения всевышней милости — 'Усман-и Зу-н-Нурайн{13}, да будет доволен им Аллах, благородством и справедливостью которого устроена держава [истинной] веры. Священный свиток служит доказательством величия его достоинства. Стихов, которые ниспослал Аллах всевышний в священном свитке и кои указывают на его высокое достоинство ... таковых тринадцать. Так что [изречение] “милостивы между собой” — это о нем{14}.

Следующий — четвертый халиф, лев божий, всепобеждающий 'Али б. Абу Талиб{15}, да почтит Аллах лик его, прочная вера которого неоспорима, и взятие крепости Хайбар{16} рукою мужества ... и стихов, что в Коране ... /2а/ служат доказательством высоты его положения, тридцать пять таковых, которые о нем{17}. “Ты видишь их преклоняющимися, падающими ниц. Они ищут милости от Аллаха и благоволения”, да будет доволен Аллах всевышний всеми ими.

После восхваления всеведущего владыки и вознесения молитвы о господине рода человеческого{18}, пожелания мира его роду и благородным сотоварищам [начинается].

Рассказ о родословной и благородной духовной преемственности{19} Хазрат-и 'азизан

Его святейшество ходжа Мухаммад-'Абдаллах сын ходжи Мухаммад-Йахйи сына ходжи Мухаммад-Исхака сына мау-ланы Ходжаги Касани, известного как Махдум-и А'зам{20}, да освятит Аллах всевышний их души. Родословная Махдум-и А'зама — десятиколенная, прежде всего восходит к Шах-Бурхан ад-Дину. Родословная [же] Шах-Бурхан ад-Дина записана в таком порядке: Шах-Бурхан ад-Дин сын саййида Джалал ад-Дина сына саййида Ашраф ад-Дина сына саййида Зийа' ад-Дина сына саййида 'Ала' ад-Дина сына саййида Бурхан ад-Дина, сына саййида Касима сына саййида Хаши-ма сына саййида Тахира сына амира саййида Хасана Умда-ни (?), да освятит Аллах всевышний их тайны. Родословную же амира саййида Хасана, да будет доволен всеми ими Аллах всевышний, возводят до, — однако Аллах лучше ведает{21}.

Благородную духовную преемственность Мухаммад-'Абдаллаха таким путем возводят к господину рода человеческого и духов{22}, да благословит его Аллах и да приветствует. Сию благородную преемственность{23} ходжа Мухаммад-Йахйа, да приветствует его Аллах вечно, принял от Мухаммад-хана, да освятит Аллах дух его. Тот принял ее от [ходжи Мухаммад-Исхака], да освятит Аллах дух его. Тот принял ее от мауланы Лутфаллаха Чусти. Тот принял ее от Махдум-и А'зама, да святится дух его. Тот принял ее от мауланы Мухаммада Казн, да освятит Аллах дух его. Тот принял ее от Ходжи Ахрара, да святится дух его. Тот принял ее от мауланы Йа'куба Чархи, да освятит Аллах дух его. Тот принял ее от великого Ходжи — ходжи Баха' ал-хакк ва-д-дина Накшбанда, да освятит Аллах дух его. Тот принял ее от эмира саййида Кулала, да освятит Аллах дух его. Тот принял ее от ходжи Мухаммад-Баба-йи Симаси, да освятит Аллах дух его. Тот принял ее от Хазрат-и 'азизан ходжи 'Али Рамитани, да освятит Аллах дух его. Тот принял ее от ходжи Махмуда Анджирфагнави, да освятит Аллах дух его. Тот принял ее от ходжи 'Арифа Ривгари, да освятит Аллах дух его. Тот принял ее от наставника [всего] мира ходжи 'Абд ал-Халика Гидждувани, /2б/ да освятит Аллах дух его. Тот принял ее от главы наставников ходжи йусуфа Ха-мадани, да освятит Аллах дух его. Тот [принял ее] от шейха Абу 'Али Фармади, [духовная преемственность] которого устанавливается в двух направлениях.

Первое [направление] — то, что он принял ее от шейха Абу-л-Хасана Харакани, да освятит Аллах дух его, а тот принял ее от “султана познавших” Абу Йазида Вистами, да освятит Аллах дух его, а тот принял ее от имама Джа'фара Садика, да будет доволен им Аллах. Духовная преемственность имама Джа'фара состоит из двух ветвей.

Первая та, что имам принял ее от своего родителя имама Мухаммад-Бакира, да будет доволен им Аллах, а тот принял ее от своего родителя имама Зайн ал-'Абидина, да будет доволен им Аллах, а тот принял ее от своего родителя имама Хусайна, да будет доволен им Аллах, а тот принял ее от своего великого родителя повелителя верующих 'Али, да будет доволен им Аллах. Вторая та, что имам Джа'фар, да будет доволен им Аллах, принял ее от Касима сына Абу Бакр-и Сиддика, да будет доволен им Аллах, а тот принял ее от друга по пещере{24} повелителя верующих Абу Бакр-и Сиддика, да будет доволен им Аллах.

Второе [направление] духовной преемственности шейха Абу 'Али Фармади, да святится его тайна, восходит к шейху Абу-л-Касиму Гургани, да освятит Аллах тайну его. Шейх Абу-л-Касим — мюрид шейха Абу 'Усмана Магриби, да святится тайна его, а шейх Абу 'Усман Магриби — мюрид шейха Абу 'Али Рудбари, да святится тайна его, а шейх Абу 'Али Рудбари — мюрид предводителя племени [познавших истину] Джунайда Багдади, да святится тайна его, шейх Джунайд Багдади — мюрид господина своего Сирри Сака-ти, да святится тайна его, а шейх Сирри — мюрид Ма'руфа Кархи, да святится тайна его. У шейха Ма'руфа установлены две духовные родословные.

Первая та, что шейх Ма'руф — мюрид имама ар-Ризы [сына] Мусы, да будет доволен им Аллах, а он мюрид шейха — своего родителя имама Мусы Казима, да будет доволен им Аллах, а он мюрид [шейха] своего родителя имама Джа'фара Садика. Духовная родословная великого имама приведена выше.

Вторая та, что Ма'руф Кархи — мюрид шейха Да'уда Та'и, да освятит Аллах тайну его, а шейх Да'уд — мюрид Хабиба 'Аджами, да освятит Аллах тайну его, а шейх Хабиб 'Аджами — мюрид Хасана Басри, да освятит Аллах тайну его, а шейх Хасан Басри, да освятит Аллах тайну его, — мюрид четвертого халифа 'Али — избранника, да будет доволен им Аллах{25}. Стих:

[далее] пойдет рассказ об обстоятельствах и чудодейственных деяниях Мухаммад-'Абдаллаха{26}, если того пожелает Аллах всевышний.

Предки почитаемого государя были упомянуты. Кратко и подробно их имена не остались в небрежении{27}. Если некоторые в генеалогиях старейшин этой линии возводили родословную с определениями отцовства в пояснении, которое не вызывает сомнения, к Яфету сыну Ноя, мир ему, то вместе с тем пишущий сии страницы по обязательному к исполнению государеву установлению пером изъяснения и стилом, рассыпающим драгоценности, согласно писанному и слышанному, занеся в свитки генеалогий родословную дома Чагатаева, следуя за былыми летописцами и описателями деяний ушедших поколений, возводит родословную щедрого и знаменитого государя, что ныне властвует над жизнями мирян, к некоторым потомкам Яфета сына Ноя, мир ему.

Так, например, его величество Исма'ил-хан сын 'Абд ар-Рахим-хана сына 'Абд ар-Рашид-хана сына Султан-Са'ид-хана сына Султан-Ахмад-хана сына Султан-йунус-хана сына Султан-Вайс-хана сына Шир-'Али-хана сына Мухаммад-хана сына Хизр-Ходжи-хана сына Тоглук-Тимур-хана сына Эсен-Бука-хана сына Дува-хана сына Барак-хана сына Йисун-Кара-хана сына Маотукан-хана сына Чагатай-хана сына Чингиз-хана сына Есугай-хана сына Баратан-хана сына Кабул-хана сына Тумбине-хана сына Байсонкур-хана сына Кайду-хана сына Дотум Мэнэн-хана сына Бука-хана сына Будан-джар-каана сына Алангоа Курклук, а родословную Алангоа возводят к Яфету сыну Ноя, мир ему{28}. Обстоятельства и деяния его величества хана будут изложены, и о них пойдет еще рассказ, если того пожелает Аллах всевышний.

Вместе с тем составитель сих листов, несмотря на скудость способностей и немощность, написал кое-что о [сем] мире быстротечных наслаждений и, несмотря на полное отсутствие навигаторских способностей, направил корабль мысли в океан, не разумея в беспечности о душевном смятении перед водоворотом погибели и не ведая в отрешенности о страхе перед наводящими ужас волнами. В смятенном состоянии и раздвоенных чувствах он приступил к сему высокому намерению и [сей] благородной цели, отважно обратился к сему достойному делу, согласно изречению “кто ослаб, тот уже стал мишенью” сделав себя мишенью для стрел замечаний Эрка-бека, старался и заботился о том, чтобы слава и [добрая] молва остались памятником в сем мире высокостепенным султанам и именитым эмирам, которые со времени правления Йунус-хана и по сей день уходят из него и еще будут уходить. А в противном /3б/ случае как бы сей неимущий бедняк и ничтожный, лишенный способностей Шах-Махмуд сын мирзы Фазила Чураса решился на то, чтобы суметь надеть черные одежды на белизну таланта, и как бы он отважился на то, чтобы попытаться начертать какую-либо букву в сем изящном свитке{29}. Вместе с тем, ступив по необходимости [и] по повелению того именитого эмира Эрка-бека в круг дерзости, он принялся за сие достойное дело. Обстоятельства и деяния того высокостепенного эмира будут изложены [впоследствии], если того пожелает Аллах всевышний.

/46б/ Рассказ о восшествии 'Абд ар-Рашид-хана на престол ханский и трон хаканский

Когда 'Абд ар-Рашид-хан находился в Аксу{30}, Султан-Са'ид-хан{31} на пути из Тибета переселился под сень милости божьей{32}. Он ('Абд ар-Рашид), выйдя из Аксу, утвердился на месте отца{33}. Когда весть о смерти хана дошла до Мансур-хана{34}, он повел войска на Аксу, и 'Абд ар-Рашид-хан выступил, чтобы отразить его. Мансур-хан возвратился обратно, не достигнув цели, а 'Абд ар-Рашид-хан же вернулся в свой стольный город. Этот поход{35} неоднократно повторялся Мансур-ханом, а 'Абд ар-Рашид-хан столько же раз выступал [против него] и благополучно и счастливо возвращался. Когда Саййид-Мухаммад-мирза{36} был убит, эмиры, что состояли при хане, усомнились в нем, и по той причине спокойствие исчезло. Мирза 'Али-Тагай{37}, что /47а/ происходил из племени дуглат, бежал в Каратегин. А прочие же эмиры, забрав некоторых детей [покойного] хана, ушли в Хотан и оказали явное неповиновение. 'Абд ар-Рашид-хан пустился следом за ними. Весь народ [Хотана] вышел встречать хана, а небольшое число эмиров осталось в крепости. Всех их связали и привели к хану. Хан даровал им жизнь и приказал всех отправить в изгнание{38}.

Главная жена 'Абд ар-Рашид-хана носила имя Чучук-ханым{39}. Сия Чучук-ханым была дочерью Адик-султана сына Джанибек-хана казака{40}, а матерью упомянутой ханым является Султан-Нигар-ханым{41}, четвертая дочь Йунус-хана{42}. От Чучук-ханым на свет появилось шесть сыновей: первый — 'Абд ал-Латиф-султан, второй — 'Абд ал-Карим-хан{43}, третий — 'Абд ар-Рахим-султан, [который] еще при жизни 'Абд ар-Рашид-хана испил из рук неверных тибетцев напиток мученической кончины за веру, четвертый — Султан-Ибрахим, известный как Суфи-султан, пятый — Мухаммад-хан, шестой — Абу Са'ид-султан. Шесть остальных сыновей 'Абд ар-Рашид-хана родились каждый от другой женщины. Седьмой — Курайш-султан, восьмой — Мухаммад-Баки-султан, девятый — Мухаммад-Шах-султан, десятый — Йунус-султан, одиннадцатый — 'Абдаллах-султан, двенадцатый — 'Абд ар-Рахим-хан{44}.

'Абд ал-Латиф-султан являлся старшим сыном 'Абд ар-Рашид-хана. Хан послал его наместником в Аксу и Уч, дабы он держал в повиновении Моголистан{45}; Суфи-султана назначили в Кашгар, а аталыком его сделали эмира Мухаммади барласа{46}; Курайш-султана отправили управлять Хотаном. Обстоятельства каждого из них будут изложены в своем месте, если того пожелает Аллах всевышний.

Рассказ об исходе дела 'Абд ал-Латиф-султана и о походе 'Абд ар-Рашид-хана в отмщение за кровь своего любимого сына Абд ал-Латиф-султана{47}

Когда за ханом государство упрочилось, 'Абд ал-Латиф-султан обосновался в Аксу. Вместе с тем государев сын был отважным и храбрым мужем, и он, как должно, держал в подчинении Моголистан, так что казаки и киргизы не могли находиться в Моголистане{48}. В конце концов 'Абд ал-Латиф-султан напал на Хакк-Назар-хана казака{49}, они (войска) захватили многочисленный полон и обильную добычу{50}. Хакк-Назар-хан, собрав казаков и киргизов{51}, пустился [их] преследовать. Султан [же], не заботясь о противнике, предался веселью и удовольствиям. Хакк-Назар-хан с шестью другими царевичами настиг султана. Тохтамыш-Иирук, что происходил из племени баликчи, еще ранее ушел в арьергардный караул{52}. Он обнаружил неприятеля, но, не преду, предив султана, бежал прочь. Войско казаков и киргизов среди ночи внезапно напало на [лагерь] султана и разбило его войско. Смертельно раненного султана отнесли к Хакк-Назар-хану. Хакк-Назар-хан оказал ему [подобающие] почести и уважение. 'Абд ал-Латиф-султан соизволил переселиться из сего тленного мира на райские луга вечности{53}.

/47б/ Когда известие о смерти 'Абд ал-Латиф-султана дошло до хана, хан и ханым, облекшись в траур, привезли тело султана и похоронили его в Алтуне{54}, в ногах его великого деда — Султан-Са'ид-хана. Ходжа Мухаммад-Шариф{55}, да святится тайна его, наставлял в ту пору нетвердых [в вере] на путь истины. 'Абд ар-Рашид-хан обратился к покровительству святейшего ходжи и, испросив помощи, изложил суть дела. Ходжа, сжалившись над горем хана, отправился вместе с ним на поклонение к усопшим праведникам. Они посетили мазар почившего в бозе султана сына султанского, хакана сына хаканского, то есть султана Сатук-Богра-хана{56}, да освятит Аллах тайну его. [Мухаммад-Шариф], испросив у великого султана помощи в начинании, разрешил хану выступить в поход. Хан снарядил многочисленное войско и отправился против киргизов и казаков. Ходжа же, посетив могилы праведников, пришел в Йарканд.

Преследуя врага, войска проделали трехмесячный путь и настигли Хакк-Назар-хана в Эмиле{57}. Хакк-Назар-хан, прочие царевичи и киргизы укрепились в каком-то труднодоступном месте. Осада затянулась. Однажды хан впереди всех погнал коня. Все войска разом погнали коней и в полном напряжении сил разгромили Хакк-Назар-хана. Схваченные Хакк-Назар-хан и остальные царевичи были перебиты, киргизские эмиры также были взяты в плен{58}.

После того как хан простоял три дня в Эмиле, он с победой и одолением возвратился в свой стольный город. В Йарканд он привез с собой семь бунчуков и знамен{59} царевичей из рода Джучи. Семь бунчуков и племенных знамен{60} упомянуты [здесь] потому, что казакские государи до сих пор [так и] не имеют знамени. С тех пор, как йунус-хан разбил в Кара-Тука'е Бурудж-оглана{61}, и по сие время много случалось сражений между шибан-казаками и моголами. Большей частью верх брали шибан-казаки, так что моголы ни разу не добивались победы над шибан-казаками. Но вот 'Абд ар-Рашид-хан нанес великое поражение войску шибан-казаков и киргизов, и результаты этой победы сказываются по сие время{62}.

Впрочем, 'Абд ар-Рашид-хан выделялся среди равных себе мощью тела, крепостью членов и изяществом беседы. Не было ему соперника в стрельбе из лука. После его благородного отца Султан-Са'ид-хана редко встречали [стрелка], подобного ему. В доблести и щедрости он — уник своего времени. Стихи он [также] хорошо слагал. Вот одно из его творений:

Эти тюркские стихи также принадлежат ему:

Его щедрая рука таким образом наигрывала берущие за душу мелодии, что Венера{64} из зависти к ним лишилась голоса. Как человек талантливый от природы, он проявлял мастерство во всех изящных искусствах и ремеслах{65}. В большинстве случаев он /48а/ странствовал в обличий каландара{66}.

Рассказ о смерти 'Абд ар-Рашид-хана, о времени его царствования и продолжительности его благородной жизни

Так передают. Хан дважды ходил в Хотан как странствующий дервиш. Мир Анвар и мулла Махмуд [оба раза] сопровождали его. И они в третий раз ушли в Хотан. Когда. Курайш-султан узнал о приходе хана, вельможи и эмиры вышли [уже] из города навстречу. Хан соизволил остановиться в покоях Курайш-султана. Спустя несколько дней они отправились на прогулку к Санг-кашу{67}. Дойдя до деревни Джамадар, там расположились, и там хан переселился под сень милости божьей. При жизни отца он десять лет правил в Аксу и Моголистане{68}. А после [смерти] отца он двадцать семь лет самодержавно царствовал в Кашгаре, Йанги-Хиса-ре, Йарканде, Аксу и Хотане до [границ] Бадахшана{69}. Он прожил пятьдесят два года. Когда после смерти ['Абд ар-Рашид-]хана минуло три месяца, родился 'Абд ар-Рахим-хан; его вырастил 'Абд ал-Карим хан. [В ту пору] хакимом Йарканда был Махмуд барлас, а хакимом Хотана — Ахмад барлас. Однако Аллах лучше ведает.

Рассказ о начале дела 'Абд ал-Карим-хана и о тех событиях, что случились в то время

После того как 'Абд ал-Латиф-султан испил из рук казаков напиток мученической кончины за веру, 'Абд ал-Карим-хана назначили наместником в Аксу. 'Абд ал-Карим-хан ехать не согласился. А когда его спросили, почему он отверг место правителя Аксу, 'Абд ал-Карим-хан в ответ сказал: “...мы считаем их (отца) жизнь достоянием [для себя]”. Завистники донесли хану, что, дескать, 'Абд ал-Карим-хан на самом деле замыслил другое{70}, и [тем самым] возбудили у хана подозрения. Хан, потребовав к себе 'Абд ал-Карим-хана, приказал: “Напиши сей бейт”. Вот этот бейт:

'Абд ал-Карим-хан тотчас же написал, повесил [свой] пояс на шею{71}, обливаясь слезами и дрожа [всем телом], покорно опустился на колени и изложил суть дела. А смысл [его речей] таков: величайший хакан справедливо соизволил сказать, что такого рода гнусные деяния совершаются также и царевичами по происхождению. Так ведь Шируйа убил Хусрау Парвиза. Родословная Шируйи записана следующим образом: Шируйа сын Хусрау сына Хурмуза сына Ануширвана сына Кубада сына Фируза сына Йаздигирда сына Ба-храм Гура. [Родословная] же Бахрам Гура колено за коленом восходит до Фаридуна. [Родословная] же Фаридуна колено за коленом восходит к Кайумарсу. А Кайумарс, по мнению персидских знатоков генеалогии, это — Адам. И тот царевич [столь] благородного происхождения сотворил гнусное деяние, а спустя шесть месяцев отправился в ад от чумы.

В доме [дских] халифов также не было по происхождению благороднее Мунтасира. А он — Мунтасир сын Мутаввакила сына Мута'сима сына Харун ар-Рашида /48б/ сына Махди сына Мансура сына Мухаммада сына 'Али сына 'Абдаллаха сына 'Аббаса, да будет доволен им Аллах, — в нескольких поколениях был халифом, и он также убил [своего] отца.

'Абд ал-Латиф-мирза на берегу речки Сух, что протекает в окрестностях Самарканда, возвел в степень принявшего мученический венец Улугбек-мирзу — сего ученого и справедливого государя. А он ведь — 'Абд ал-Латиф сын мирзы Улугбека сына султана Шахруха сына эмира, обладателя счастливого сочетания двух светил, Тимура Гургана. Оба злосчастных царевича царствовали каждый не более шести месяцев. Разве не известно, что не следует гордиться благородным происхождением — условием [для гордости] является благочестие и богобоязнь{72}.

'Абд ар-Рашид-хан, повелев 'Абд ал-Карим-хану помолиться за старшего сына, остался доволен [его речами] и расспросил 'Абд ал-Карим-хана о его делах. 'Абд ал-Карим-хан выразил желание управлять в, Йанги-Хисаре. Хан, сделав аталыком{73} Джан-Мухаммад-мирзу байрина, послал его в Йанги-Хисар{74}.

В то время наместником Кашгара был Суфи-султан{75}. Суфи-султан — это четвертый сын 'Абд ар-Рашид-хана. Впрочем, Суфи-султан был царевичем красивой наружности и властным. Люди недалекие признавали его достойным [правителем]. 'Абд ал-Карим-хан был мужем благочестивым, набожным и почитал дервишей. Он был мюридом прибежища святости Мухаммад-Вали-Суфи{76}, да святится тайна его, который являлся одним из ближайших сподвижников Мухаммад-Шарифа, да освятит Аллах дух его. Вместе с тем в Кашгаре подвизался некий дервиш по имени Мирза Зирак, вдохновленный богом и часто впадавший в мистический экстаз. Так передают. 'Абд ал-Карим-хан, пришел, чтобы представиться Мирзе. Мирза находился в обители. Хан, войдя в обитель, поприветствовал [Мирзу]. Мирза Зирак сказал: “Входите, не я же султан. Раньше я считал, что вы — младший сын слагающего стихи. Таким вы были. Столпы веры, да освятит Аллах всевышний их души, превознесли вас ханом. Если за вами придет человек, то знайте [об этом]”. После чего он разрешил удалиться, и 'Абд ал-Карим-хан прибыл в Йанги-Хисар. Слово кушукчи в отношении 'Абд ар-Рашид-хана пришлось к месту, поскольку хан был поэтом, и также время от времени, чтобы заработать на пропитание дозволенным путем, он изготовлял военное снаряжение{77}.

'Абд ал-Карим-хан возвратился от Мирзы. Спустя три дня однажды поутру Мухаммад-Вали-Суфи сообщил 'Абд ал-Карим-хану радостную весть. Хан, тотчас же собрав людей Йанги-Хисара, отправился в Йарканд. Мухаммад-Вали-Суфи явился [только] хану, эмиры его не видели. Махмуд барлас отправил человека к Суфи-султану. Тот нечаянно встретился с ханом. Хан, расспросив об обстоятельствах, учинил дознание. Обнаружилось письмо. Хан, сочтя это за доброе предзнаменование, спешно выступил. Эмиры доложили: “Будет лучше, если мы, собрав людей, выступим”. Хан сказал: “Вот и Мухаммад-Вали-Суфи, да будет над ним милость божья, поторапливает”. Все эмиры возрадовались. Испросив помощи и поддержки у в бозе почившего 'Али, льва божьего, мученика, они подошли к Йарканду.

Ходжа 'Убайдаллах, мирза Фируз барлас, мирза Мухаммад-Йа'куб дуглат, Джан-Мухаммад-мирза-йи байрин и мирза Саткин ишикага{78} пришли, сопровождая хана, к Чучук-ханым. /49а/ Хан, припав к ногам ханым, залился слезами. Ханым, эмиры и вельможи возвели 'Абд ал-Карим-хана на ханство согласно древнему обычаю.

Рассказ о восшествии 'Абд ал-Карим-хана на трон ханский и престол хаканский

Вот что передают со слов достойных доверия людей: 'Абд ал-Карим-хан был вторым сыном 'Абд ар-Рашид-хана, его согласно древнему обычаю объявили{79} ханом. Спустя два дня из Кашгара прибыл Суфи-султан и расположился в ханском дворце. Так условились, что султан войдет один. Он один вошел к ханым, и встреча состоялась. 'Абд ал-Карим-хан обратился к Суфи-султану: “О брат, нас согласно древнему обычаю возвели на ханство. Если вы претендуете на него, то вот [вам] мое государство. Мы ради мирского не пойдем против вас”. Затем выступила ханым:. “О дорогой сын, ныне 'Абд ал-Карим для вас взамен отца. Исконный обычай могольских султанов состоит в том, чтобы каждого, кто старше годами, считали ханом и хаканом и ему повиновались. Мы согласно древнему обычаю объявили ханом 'Абд ал-Карим-хана. Ты что предлагаешь?” Суфи-султан тотчас же поднялся с места и, стоя перед матерью и братом, сказал: “Мы считаем 'Абд ал-Карим-хана отцом для себя и искренне ему будем повиноваться”. Так сказав, он присягнул на верность.

Хан предоставил управление Кашгаром и Йанги-Хисаром Суфи-султану{80} и разрешил ему возвратиться обратно; Курайш-султана он послал наместником в Хотан, после чего издал указ об изгнании мирзы Махмуда барласа и мирзы Ахмада барласа. Джан-Мухаммад-мирза отправился и сообщил [им] этот указ. При них состояли три тысячи вооруженных людей, все они рассеялись. Хутба и чекан украсились титулами 'Абд ал-Карим-хана, с ним государство упрочилось. Хан усердно вершил правосудие и справедливость. Вместе с тем 'Абд ал-Карим-хан был сливками государей [своего] времени и сутью той державы. Он был мужем благочестивым, воздержанным, набожным и справедливым. Некоторые заслуживающие доверия люди так записали: после того как 'Абд ал-Карим-хан, выйдя из юношеского возраста, достиг зрелости, он до конца жизни не только ни разу не пропустил ни одной из пяти обязательных молитв{81} и общего пятничного богослужения, но даже никогда не сделал каза, поскольку все отправлял вовремя{82}.

Таково было у хана обыкновение, что два дня в неделю опоясывался цепью справедливости; он устраивал открытый для всех прием, обязывая присутствовать [на нем] казн{83} и муфти; вызывая в присутствие также и тех эмиров, что вершили дела государства, он разбирал насущные вопросы мусульман. Обиженные жаловались хану на притеснения лихоимцев. Если его решение [по делу] соответствовало шариату, то он согласовывал его с кази и муфти. А если [дело] касалось обычного права, то он передавал его эмирам. Ходжа 'Убайдаллах{84}, Фируз-мирза-йи барлас, мирза Саткин ишикага и мирза Йа'куб дуглат, [еще раз] вникнув в дело, выносили окончательное решение{85}. Хан /49б/ восседал, внимательно слушая, и таким образом вершил правосудие, что даже не случалось ни малейшей ошибки{86}. В то время в преславной Мекке, помолившись во здравие 'Абд ал-Карима Справедливого, после каждого намаза читали Фатиху{87}.

В книгах пишут, что после степени пророков, да будет всем им мир, три категории людей равны между собой по рангу. Первый — это полюс, его еще называют гаус, второй — славный мученик за веру, третий — справедливый государь. Если в день Страшного суда бог, преславный и всевышний, после [воспрошения] вероисповедания задаст рабам своим вопрос о молитве, то у государей после [воспрошения] вероисповедания он спросит об [их] справедливости. Ануширван{88}, несмотря на то что исповедовал чуждую веру, был единственным в [своей] справедливости и правосудии. Именно поэтому глава всего сущего, да будет над ним превосходнейшая из молитв и наилучшее из пожеланий, с гордостью говорил: “Я родился в правление справедливого государя”{89}. Месневи:

В преданиях повествуется, что бог всевышний ниспослал [такое] откровение Да'уду, мир ему: “Скажи своему племени, чтобы они не хулили и не поносили бранью государей 'Аджама, ибо благоустроили они мир своею справедливостью, дабы рабы мои в нем жили”. Кит'а:

'Абд ал-Карим-хан в свое правление никогда не водил войско в поход{91}. Он распределил вилайеты между братьями. А что касается имущества и [богатого] оружия, которое осталось от его великого отца, то он унаследовал его вместе с братьями согласно священному и божественному закону шариата{92}. 'Абд ал-Карим-хан никогда не принимался за дело, не совершив ритуального омовения{93}. В его правление высоко вознеслось дело веры.

Рассказ о прибытии ходжи Исхака{94} и о некоторых его обстоятельствах

Пояснение сего события таково. Наставник мусульман, единственный полюс земли, возлюбленный владыки обоих миров, светильник общины и веры ходжа Мухаммад-Исхак сын Махдум-и А'зама{95}, да освятит Аллах всевышний их души, прибыл из Самарканда в Кашгар{96}. Мухаммад-хан, который еще ранее прибыл из Аксу [в Кашгар], чтобы состоять при своем старшем брате Суфи-султане{97}, поспешил выразить почтение ходже Исхаку. Когда они встретились, ходжа Исхак спросил у Мухаммад-хана: “О мой султан, как вас зовут?” Мухаммад-хан соизволил ответить: “Имя мое — Мухаммад”. Ходжа Исхак, улыбнувшись, соблаговолил сказать: “Приход мой в сии края связан главным образом с влечением к сему имени. Не следует предаваться праздности, о Баба Мухаммад, нужно стараться”.

Когда Мухаммад-хан вернулся к себе домой, ему вдруг пришло в голову: “Если я обращусь к ходже Исхаку /50а/ с просьбой о руководстве{98}, то исполню ли я обязательство перед ним или нет — ведь я еще молод [и неопытен]? А что если я не обращусь с просьбой о руководстве? Надо спешить с решением”{99}. [Так] рассуждая, он пребывал в раздумье, как вдруг на ходжу Исхака снизошло озарение, он потребовал чернильницу и калам, написал письмо и отправил его Мухаммад-хану. Сей бейт он также вписал в то письмо. Вот этот бейт:

Сразу же по получении послания Мухаммад-хан, ни о чем не думая, отдался своему влечению и отправился к ходже Исхаку. Ходжа Исхак узрел Мухаммад-хана и оказал ему благоволение. Мухаммад-хан, удостоившись беседы с тем великим, искренне уверовал [в него]{100}. Ходжа Исхак помолился за сего султана, обладающего похвальными свойствами души. Мулла Касим-халифа, да будет над ним милость божья, стал вместе со своими приверженцами и близкими [его] мюридом и последователем. А мулла Ибн Йусуф-хали-фа{101}, да будет над ним милость божья, прибыл из Хотана в сопровождении своих близких друзей и приверженцев и также удостоился чести целования порога. Ходжа Исхак вознес молитву во здравие тех двух благородных халифа. Жители Кашгара, узрев тех достойных людей, тотчас же уверовали в них. Затем [ходжа Исхак] пожаловал в Йарканд. Знатные люди Йарканда вышли его встречать. После того как [ходжа Исхак] расположился на отдых, прибыл 'Абд ал-Карим-хан, чтобы засвидетельствовать почтение. Ходжа Исхак находился в молельне. Когда ему доложили о прибытии хана, он пожелал сразу же выйти к хану. Халифа же воспротивились и сказали: “'Абд ал-Карим-хан — степняк, могол он. Будет лучше, немного задержавшись, выйти к нему”. По сей причине ходжа помедлил. 'Абд ал-Карим-хан и ходжа 'Убайдаллах были мюридами Мухаммад-Вали-Суфи{102}, да будет над ним милость божья. Посему хан обиделся. Ходжа 'Убайдаллах недоброжелательно предложил: “Давайте сейчас же возвратимся во дворец”. Хан немедленно направился во дворец. Между ханом и ходжой Исхаком возникло отчуждение. Некоторое время ходжа Исхак занимался наставлением мусульман [в Йарканде], затем проследовал в Хотан{103}.

Жители Токузкента{104}, выйдя встречать, поднесли дары и искренне и настойчиво просили о покровительстве{105}. Когда ходжа Исхак прибыл в Хотан, Курайш-султан в сопровождении вельмож вышел навстречу и просил о покровительстве{106}. Ходжа Исхак проследовал к гробнице “Заколотого имама” и, возвратившись, провел три года в местности Чира, наставляя лишенных веры на путь истинный{107}.

Когда умерла жена Курайш-султана, тот послал человека за ходжой Исхаком. Курайш-султан еще раньше отдал в услужение ходже Исхаку своего сына Худабанде-султана, и тот стал [его] верным приверженцем и убежденным последователем. Когда ходжа Исхак прибыл, Курайш-султан, стеная, встретился с ним. Ходжа Исхак справился о его здоровье. Курайш-султан прошел в молельню и послал человека сказать: “Пусть /50б/ наш святой ходжа воскресит нашу жену”. Ходжа Исхак возмутился и молвил: “Сии речи следовало бы вести ранее, сейчас они не принесут пользы”. Султан весьма докучал. Тогда ходжа Исхак, раздосадованный на Курайш-султана, отправился в Аксу. После... он сказал: “О Курайш, твоему потомству никогда не царствовать”{108}, и прибыл во владение Аксу.

В ту пору в Аксу правил Мухаммад-хан. Поскольку хан вышел встречать его на три дня пути вперед и усердно исполнял службу, то он сказал хану: “Пусть твое потомство станет царским”, и остановился в Аксу{109}. Те, что обладали чистотой помыслов, почтя достоянием благословенное прибытие ходжи Исхака, искренне уверовали и стали мюридами. А те, чьи помыслы были грязны, не подчинились. Ходжа Исхак, обратившись к Кутлуг-Мухаммад-мирза-йи чурасу, молвил: “О Кутлуг-Мухаммад, что это за нерадивость проявляют люди”. Кутлуг-Мухаммад, стоя [перед ним], сказал: “Я сейчас пойду и разъясню народу”. Кутлуг-Мухаммад ушел и сказал жителям Аксу: “Друзья, то, что ходжа Исхак соизволил пожаловать в наши края, является честью в сем мире и спасением в том. Мы считаем, что изъявление покорности святейшему ишану есть благополучие как в сем, так и в том мире”.

Среди жителей Аксу взялся говорить один человек, он сказал: “Всякий, кто приходит из вилайета{110}, говорит — я ходжа и святой”. Когда речи его дошли до сего, на Шутур-халифа{111}, который, да будет над ним милость божья, представлял ходжу Исхака среди жителей Аксу, снизошло озарение. В руках он держал посох. Он подошел и того нечестивца так ударил, что тот распластался на земле без движения. Жители Аксу воочию узрели сии чудесные деяния халифа Шутура, да будет над ним милость божья, и стали верными приверженцами и убежденными последователями ходжи Исхака. Во главе с Кутлуг-Мухаммад-мирза-йи чурасом они признали его своим наставником. Ходжа Исхак призвал божье благословение на Кутлуг-Мухаммад-мирзу и его брата Мамук-мирзу. Упомянутые мирзы обратились к ходже Исхаку по поводу [отсутствия] потомства. Ходжа Исхак внял их просьбе и вознес о них молитву. Та молитва возымела действие — у Кутлуг-Мухаммад-мирзы появилось на свет восемь сыновей и четыре дочери, а у Мамук-мирзы родилось пять сыновей и семь дочерей{112}. Кутлуг-Мухаммад-мирза является прадедом немощного автора сих строк.

Короче говоря, ходжа Исхак направился в Кусан. Шутур-халифа, да будет над ним милость божья, он послал в Тур-фан. Ходжа Исхак соизволил остановиться в Кусане. Жители Кусана, добровольно выказав смирение, стали мюридами.

Когда халифа Шутур прибыл в Турфан, он встретился с жителями. Жители города не проявили послушания, так как были последователями святого Алп-ата{113}. Халифа Шутур подошел к гробнице почившего в бозе Алп-ата и уселся верхом на могилу. Могила всколыхнулась и сбросила с себя халифа Шутур а. Халифа Шутур, вскочив, вновь уселся и вновь скатился [с нее]. Могила разверзлась, показался лев. Ходжа Исхак защитил /51а/ и вызволил халифа Шутура{114}. Жители Турфана и Джалиша поднесли дары и испросили покровительство. Халифа Шутур, да будет над ним милость божья, возвратился на службу к ходже Исхаку. Затем ходжа Исхак возвратился к себе на родину, то есть в Самарканд.

Один из сподвижников ходжи Исхака почтительно обратился: “Если ходжа Исхак еще недолго походит [по стране], то 'Абд ал-Карим могол кончится и исчезнет”. Ходжа Исхак соблаговолил ответить: “'Абд ал-Карим-хан — государь справедливый. Его взыскивает пророк, да благословит его Аллах и да приветствует”. Однако Аллах лучше ведает, в чем истина.

Рассказ о времени царствования 'Абд ал-Карим-хана и о продолжительности его благородной жизни

'Абд ал-Карим-хан в возрасте тридцати лет воссел на ханском престоле{115}. Государство при его правлении вызывало зависть горнего рая. Он царствовал тридцать три года{116}. 'Абд ал-Карим-хан неоднократно говаривал: “Питаю я надежду на милость всевышнего. Потому что, когда возраст пророка, да благословит его Аллах и да приветствует, достиг шестидесяти трех лет, он прошествовал из обители тлена в мир вечный{117}. Пусть я тоже не преступлю сего благородного обычая”. Говоря так, он молился, и молитва его возымела действие. Когда его благородный возраст достиг шестидесяти трех лет, он переселился под сень милости божьей{118}.

Рассказ о начале дела Мухаммад-хана и о том, что произошло в ту пору

Подробности сего таковы. Мухаммад-хан был пятым сыном 'Абд ар-Рашид-хана, родился он от Чучук-ханым — дочери Адик-султана сына Джанибек-хана. После гибели 'Абд ал-Латиф султана 'Абд ар-Рашид-хан послал его правителем в Аксу.

В ту пору Кусан{119} находился под рукой Шах-хана сына Мансур-хана{120}. Шах-хан был государем отважным и смелым, вместе с тем он был мужем жестоким и надменным. Войско же он [всегда] держал наготове и много учинил [с ним] набегов и грабежей. Имел он сына по имени Тюрай-султан. Тот совершил незначительный проступок. [Шах-хан] приказал Шахйари Илькичи, что был его верховным эмиром: “Убей Тюрая”. Шахйари без промедления убил Тюрай-султана. [В свое время] Мансур-хан обязал Йарике-бека казнить Амин-Ходжу-султана. Йарике атага же, спрятав [Амин-Ходжу], доложил, что казнил. В тот день, когда понадобился Амин-Ходжа-султан, Йарике-бек привел его к Ман-сур-хану. Мансур-хан очень обрадовался и оказал много милостей Йарике атага{121}. Шах-хан ожидал от Шахйари Илькичи именно такой предусмотрительности. Тот же, не сообразив, убил Тюрай-султана. Шах-хан решил пойти священной войной против калмаков{122}. Однажды он потребовал к себе Шахйари и сказал: “Воскресите-ка Тюрай-султана”. Шахйари ответил: “Тюрай-султан воскреснет в день Страшного суда”. Шах-хан в гневе сказал: “О неблагодарный Илькичи, я ведь возвысил вас в ранг более высокий, чем было положение Йарике, а ты так поступаешь. Пока мы не вернемся из похода, вы знаете [об этом] да мы”. Так сказав, он выступил против калмаков. Напав на калмаков, захватили, как положено, полон и добычу и отправились в обратный путь. Калмаки же пустились вслед за войском и преградили путь. /51б/ Шах-хан изготовился к сражению, произошла жестокая битва. В это время Шахйари, собрав своих подчиненных и близких, расстроил строй бойцов и, проявив черную неблагодарность, бежал. Поражение выпало на долю Шах-хана. Шах-хан мужественно сражался, но в конце концов испил напиток мученической смерти за веру{123}.

Короче говоря, Мухаммад-хан, да сделает вечным Аллах пребывание его в райских садах, управляя Аксу, привел [владение] в цветущее состояние. Как-то на маджлисе у Мухаммад-хана зашел разговор о достоинствах дочери Шах-хана. У Мухаммад-хана возникло желание овладеть дочерью Шах-хана. Так случилось, что в ту пору Шах-хан находился в походе против калмаков. Приближенные Мухаммад-хана доложили: “Дочь Шах-хана разъезжает, отдыхая, по Кусану, останавливаясь ежедневно в какой-либо из крепостей. Давайте не упустим удобного случая, отправимся и захватим ее”. Сии речи показались разумными Мухаммад-хану, и он направился в Кусан. Шах-хан в качестве охраны приставил к дочери сто вооруженных человек, чтобы, где бы она ни соизволила остановиться, они бы ее оберегали. Однажды когда они остановились в крепостце вдали от крепости Кусан, пришел из Аксу Мухаммад-хан и осадил крепость. Люди, что охраняли ханым, тотчас же забрали ее и направились к крепости Кусан. Люди Мухаммад-хана рассеялись и очистили путь. А у ханым не оказалось даже времени, чтобы надеть сапожки. Встревоженный Мухаммад-хан повернул к Аксу. Дочь Шах-хана, необутая, прибыла домой. К этому времени Шах-хан, возвратившись из похода, уже расположился во дворце. Тут прибыла его дочь, чрезвычайно встревоженная [происшедшим].

Хан учинил дознание случившемуся с дочерью, и люди ханым доложили: “Мухаммад-султан, приведя войска, нас осадил. Мы же, произведя ночную вылазку, с сотней ухищрений доставили ханым в полном здравии”. Шах-хан вскипел и сказал: “Если Мухаммад-хан возьмет мою дочь пленницей и, послав гонца, посватается, то я, не отдав ее Мухаммаду, кому [потом] отдам. Он думает, что я, поскольку он полонил бы нашу дочь, никогда не отважусь отомстить ему”. Так сказав, он повел войска на Аксу вслед за Мухаммад-ханом. Когда Мухаммад-хан узнал о приходе Шах-хана, он принялся укреплять крепость. Шах-хан, окружив со всех сторон крепость Аксу, расположился лагерем. Осада затянулась. Шах-хан, разочарованный неудачей, обратился вспять. Кто-то из распутного сброда взял принадлежности женского туалета, привязал [их] к концу палки, переслал Шах-хану и [при сем] сквернословил. Шах-хан не мог стерпеть. Вознеся просьбу о помощи к чертогу обладателя славы, он возобновил осаду крепости. Как-то ночью он хитростью и находчивостью взял Аксу. Мухаммад-хан же [хоть и] укрепился в цитадели, дело его пришло в безвыходное положение. В [такой] обстановке Мухаммад-хан отправил к Шах-хану в качестве посла мира Махди-шаха сына мира саййида йусуфа сына саййида Касима, да озарит Аллах могилу его. /52а/ Мир Махди-шах с Кораном в руках отправился. Встреча состоялась около ворот цитадели. Мир Махди-шах объяснил Шах-хану цель своего посланничества. Шах-хан вспылил и приказал, чтобы упомянутого саййида сбросили вниз по склону [холма]. По этой причине мир Махди-шах несколько дней недомогал. Шах-хан устроился в цитадели, к нему привели Мухаммад-хана и [принесли] вместе с ним регалии государева сана. Вместе с тем ханское знамя привязали к ноге хана. Так повелось издревле. Шах-хан повелел перебить жителей Аксу. Ограбив и подвергнув [их] пыткам и мучениям, он увел с собой в Джалиш Мухаммад-хана.

В Джалише имеется большой водоем, а посреди того водоема — бесплодное место, которое тюрки называют арал. И он поместил Мухаммад-хана на острове с первой женой хана Михр-Нуш-бигим, приставив к ним одного слугу. Они провели там пять месяцев. Вместе с тем Мухаммад-хан от чистого сердца возносил хвалу богу. Благородный сын Мухаммад-хана, а именно Шах-Шуджа' ад-Дин Ахмад-хан, известный как Хан-и шахид, родился на острове{124}. 'Абд ал-Карим-хан, отправив гонца, сказал: “По отношению к нам Мухаммад приходится сыном, простите его проступок”. Шах-хан тотчас же выразил согласие и отправил к 'Абд ал-Ка-рим-хану Мухаммад-хана, Михр-Нуш-бигим и их челядь. 'Абд ал-Карим-хан оказал Мухаммад-хану много внимания и милостей. Некоторое время Мухаммад-хан состоял при своем старшем брате. Когда в Кашгаре умер Суфи-султан, вместо него послали Мухаммад-хана{125}.

Рассказ об исходе дела Суфи-султана

Объяснение сего события таково. Суфи-султан был царевичем красивым, красноречивым и отважным, но вместе с тем заносчивость и высокомерие смешались в сердцевине его натуры. Прослышав об известности Мирзы Зирака, да будет над ним милость божья, захотел он навестить его. Завистники доложили: “Говорят, что Мирза Зирак — это человек, которому бог покровительствует, давайте проверим [это]”. Суфи-султану предложение показалось разумным. Он, отправившись в местность Тепеш-Гарм, потребовал Мирзу Зирака и бросил того в хауз, который был покрыт льдом толщиною в один палец. Приближенные султана с длинными палками в руках окружили хауз, и куда бы ни двигался Мирза, люди султана отталкивали его обратно. Многое стерпел и вынес Мирза, но султанская челядь уж слишком грубо и непотребно обошлась с прибежищем святости Мирзой Зираком, да будет над ним милость божья. Мирза, выбившись из сил, направился к султану, который, стоя на краю хауза, развлекался зрелищем. Мирза подошел к султану и сказал: “О несчастный, раз уж душа твоя ослепла, тогда и глаз твой зрячий пусть ослепнет”. Присутствовавшие содрогнулись [от ужаса]. Назар-мирза-йи урдабиги, разразившись рыданиями, сказал: “Мы совершили дело, которое не следует делать. Снесем ли мы тяжесть /52б/ его осуждения”. Некоторые из льстецов сказали: “Что сможет сделать молитва какого-то худай-вака!” Султан сел на коня и подъехал к мазару Шам-пад-шаха. “Перед мазаром будем стрелять в цель”, — сказал султан, пустил свою лошадь вскачь и поразил стрелою цель. Вдруг по воле небесного рока из-под копыт его лошади вылетел песок и попал в глаз султана. Он начал болеть, и черноокий глаз погас. Жена Суфи-султана, которую звали Орда-бигим, принесла к Мирзе два подноса с золотыми монетами в надежде, что миросозерцающий глаз султана прозреет. Золотые монеты положили перед Мирзой Зираком. В отдалении стояла какая-то бродячая собака. Мирза молвил: “Положите их перед собакой”. Золотые монеты положили перед собакой, та понюхала их разок и более не обращала внимания. Мирза, заливаясь слезами, сказал: “Уберите сию падаль. Если собака не принимает, то как же мы примем”. Бигим, рыдая, упрашивала. Мирза сказал: “Стрела, вылетевшая из лука, назад не возвращается”. Бигим и эмиры волей-неволей пустились в обратный путь. Спустя год Суфи-султан покинул сей тленный мир. Мухаммад-хан стал наместником в Кашгаре и Йанги-Хисаре вместо Суфи-султана. В его правление владение стало таким цветущим, каковым остается и по сей день.

Когда Мухаммад-хан взошел на престол в Кашгарском владении, Аксу и Уч определили Мухаммад-Баки-султану. Мухаммад-Баки-султан — восьмой сын 'Абд ар-Рашид-хана. Области Аксу и Уч отошли к нему. Спустя три года он переселился под сень милости божьей{126}, а владение Аксу и Уч до поселения Кусан 'Абд ал-Карим-хан, передав своему брату Мухаммад-хану, пожаловал сыну последнего — Шах-Шуджа' ад-Дину Ахмаду.

Рассказ о восшествии на ханский престол Мухаммад-хана и о [его] порядке управления государством

Так рассказывают со слов заслуживающих доверия повествователей. 'Абд ал-Карим-хан, да умножит Аллах блеск его, соблаговолил перейти из сего бренного мира в мир вечный{127}. В то время Мухаммад-хан ушел походом в сторону Чу [и] Таласа{128}. Абу Са'ид-султан — шестой сын 'Абд ар-Рашид-хана, прослышав о кончине 'Абд ал-Карим-хана, двинулся из Хотана на Йарканд{129}. Ходжа 'Убайдаллах умер еще прежде хана{130}, мирза Фируз барлас — спустя семь дней после кончины хана. Мирза Мухаммад-Йа'куб дуглат и прочие эмиры отправили к Абу Са'ид-султану человека сказать: “Будет лучше, если наш султан соизволит возвратиться в Хотан, пока из Чу [и] Таласа не вернется Мухаммад-хан. После чего пусть наш султан придет сюда, и свершится целесообразное”.

Абу Са'ид-султан остановился в местности Макулийа. Человек, прибывший от эмиров, доложил ему содержание послания. Аталыком султана был мирза Тенгри-Берды барлас. Он обратился к султану: “Сейчас идти неразумно. Если мы не возвратимся, то у Мухаммад-хана возникнет подозрение”. Так он сказал, и они возвратились обратно. Прошло три месяца со времени кончины 'Абд ал-Карим-хана, когда из похода прибыл Мухаммад-хан и утвердился на престоле государства.

Он послал Абу Са'ид-султана в Кашгар и Йанги-Хисар, а эмира Тенгри-Берды сделал его аталыком. Управлять Хотаном он отправил /53а/ Шах-Хайдар-Мухаммад-султана сына 'Абд ал-Карим-хана, а мирзу Йусуфа сына мирзы Мухаммад-Йа'куба дуглата назначил аталыком султана. Эмир Мухаммад-Йа'куб после восшествия Мухаммад-хана на престол ушел в Керию, где и умер. С [восшествием] Мухаммад-хана государство упрочилось. Поселение Каргалык он пожаловал Йунус-султану{131}. Области Сарикол и Вахан{132} он, согласно прежнему порядку, даровал 'Абд ар-Рахим-хану{133}. В ту пору 'Абд ар-Рахим-хану было тридцать три года{134}. Мухаммад-хан узрел седину в его бороде и усах и спросил: “О любезный брат, неужели я в твоей бороде и усах вижу седину?”. 'Абд ар-Рахим-хан в ответ сказал: “О старший брат, ведь 'Абд ал-Карим-хан переселился под сень милости божьей, поэтому вижу я в своей бороде и усах седину”. Когда Мухаммад-хан услышал этот ответ 'Абд ар-Рахим-хана, ему сделалось тяжко. 'Абд ар-Рахим-хан, [увидя это], раскаялся.

Короче говоря, государство упрочилось. Управление Йаркандом хан пожаловал Шах-мирзе; сделав ходжу Латифа хранителем печати, назначил его полномочным везиром; поставив на должности кошбеги{135} и учбиги мирзу Гийаса Саг-ричи, сделал его верховным эмиром; должность ишикага пожаловал мирзе 'Абдаллаху Акбарак. Дела государства он поручил [этим] четырем эмирам.

Рассказ о походе узбеков на владения Кашгар и Йарканд и об их безрезультатном возвращении

Некоторые из достойных доверия повествователей так рассказывают. Когда со времени кончины 'Абд ал-Карим-хана прошло три года, 'Абдаллах-хан узбек{136}, собрав почти стотысячное войско и назначив главнокомандующими Узбек-султана и Ходжам-Кули кошбеги, послал на Кашгар{137}. Объяснение сего события таково: в то время когда Мухаммад-хан, да увековечит Аллах пребывание его в садах райских, отправил Абу Са'ид-султана в Кашгар, он таким образом постановил, что приказы Абу Са'ид-султана будут исполняться и действовать в Кашгаре и Йанги-Хисаре, а хан вмешиваться не будет. Посему султан в Кашгаре обладал полнотой власти.

[Как-то] хан, назначив на должность некоего человека, послал [его] в Кашгар. Тому предоставили эту должность. Вновь он дал право на должность другому лицу и послал [его] в Кашгар. Султан вновь подчинился и предоставил должность. Мухаммад-хан опять назначил на должность третьего человека и послал [его] в Кашгар. В этот раз Абу Са'ид-султан направил [его] к Тенгри-Берды-мирза-йи бар-ласу, что был аталыком султана. Тот человек пришел к Тенгри-Берды барласу. Мирза Тенгри-Берды сказал: “Вы лжете, его величество хан пожаловал [эту страну] нашему султану до местности Кызыл”. Тот человек возвратился и доложил хану об этой беседе. Хан вновь отправил его, вручив письменное распоряжение. Тот человек передал распоряжение Тенгри-Берды-мирзе. Тенгри-Берды-мирза был младшим сыном эмира Мухаммади барласа{138}, человек он был военный и рассудительный. Вместе с тем уклад его жизни был таков, что он выпивал ежедневно пять-шесть пиал /53б/ рисовой водки, а поскольку был он в преклонном возрасте, то [всегда] находился в сильном опьянении.

Тот человек принес распоряжение к мирзе Тенгри-Берды. Мирза Тенгри-Берды, взяв приказ, положил его под колено и сказал: “Идите скажите хану, что государи не отказываются от своих указов. Тенгри-Берды-мирза ведь помнит [свой] уговор с ханом. Что он — царствует или нет!” Тот человек, глубоко пораженный, вновь пришел к хану и доложил [обо всем]. Хан пришел в полнейшую ярость, немедля оседлал коня и отправился в Кашгар. Эмиры выступили вслед за ханом. Когда хан достиг кашгарских владений и расположился в Каракире, пришло сообщение об узбеках{139}. Хан выступил и остановился во дворце Кашгара. Абу Са'ид-султан засвидетельствовал почтение. После чего, обсудив положение, послали гонцов во все стороны и края для сбора войска. Сорок снаряженных мужей послали навстречу узбекам, дабы они возвратились, доподлинно [все] разузнав. Хан не принял эмира Тенгри-Берды, а прочие эмиры собрались на военный совет. Обсуждение дошло до того, что мирза Шах, славнейший из эмиров своего времени, взяв слово, сказал: “Давайте укрепимся в Чурлыке{140}. Когда узбек подойдет, мы разом начнем сражение. Если мы одолеем, то в этом и состоит наша цель; если же нет, то отойдем”. Совет порешили на этом и доложили хану. Хану же решение не показалось разумным. Он приказал мирзе Шариф-Хасану барласу: “Приведите того негодника”, то есть Тенгри-Берды-мирзу. Тенгри-Берды-мирза приходился дядей мирзе Шариф-Хасану со стороны отца. Мирза Шариф-Хасан ушел и привел Тенгри-Берды-мирзу. Хан обратился к султану: “Спросите у Тенгри-Берды-мирзы его мнение”. Абу Са'ид-султан, обратившись к Тенгри-Берды-мирзе, сказал: “Эй бек, узбек ведет на нас войска, каким образом разрешим мы его дело?” В ответ мирза Тенгри-Берды сказал: “Советники-то собрались, сперва послушаем их речи, а затем уж я выскажусь”. Эмиры один за другим изложили свои соображения. Мирза Шах, получив слово, сказал: “Наше суждение состоит в том, чтобы сражаться, закрепившись в Чурлыке”. Чурлык — это труднодоступное место в Алаку{141}. Эмир Тенгри-Берды, начав говорить, сказал: “О мой Шах, вы — верховный эмир его величества хана, разве это дело, оставив город и крепость, расположиться в пустынной местности? Тем временем враг придет и войдет в город. Узбек пришел из Мавераннахра, чтобы захватить Кашгар, а не ради расположенного в пустыне Чурлыка. Выход таков: пусть его величество хан встанет в местности Тэмурчи, а наш султан — в квартале Кунджи{142}. Я же, испросив помощи и поддержки у всевышнего, приступлю к противоборству и сражению”. Порешили на этом.

Тузак Бахадур, что ранее ушел в разведку, спешно возвратился и сказал: “Мы видели узбеков в местности Сариг-Йази”. Его сообщение доложили хану. Хан и султан деятельно занялись приготовлениями к военным действиям. Спустя несколько дней, когда объявился узбек, хан расположился в установленной местности, султан также стал лагерем [на своем месте]. Мирзу Шаха поставили во главе хотанского войска /54а/ и Шах-Хайдар-султана поручили его заботам. Каждый день подходил узбек и затевал сражение, с этой стороны также сражались воинственные молодцы и горячие юноши — эмирские дети. На пятый день от узбекского войска отделились три тысячи отважных воинов, которые разом погнали коней, намереваясь захватить [городские] ворота. Могольские витязи, также ступив на ристалище мужества, проявили смелость и отвагу. Произошло жестокое сражение. Хан, султан, 'Абд ар-Рахим-хан и эмиры, все верхом, возвратились в город. Когда узбеки вообразили, что могольское войско отступило, узбекские отряды со всей яростью произвели нападение, и завязалась ожесточенная битва. Мирзе Хайдару чурасу, его брату Мухаммад-Вали-беку и прочим удальцам и бахадурам удалось, объединившись, напасть на войско узбеков. Они отбросили узбекское войско. Хан и [Абу Са'ид]-султан счастливо и благополучно, с одолением и победой соизволили остановиться в Кашгаре{143}. Ежедневно [узбеки] учиняли сражения. Наконец они, потеряв надежду захватить Кашгар, направились к Йарканду.

В то время когда узбек через Богра-Куми подошел к Йарканду, в городе находились казн Риза и глава дивана Зийа' ад-Дин. Узбек-султан и Ходжам-Кули кошбеги направили в город человека с посланием такого содержания: жизнь и имущество любого из жителей Йарканда, если он выйдет навстречу и окажет повиновение, будут в безопасности. В противном же случае мужское население будет перебито, а женщины и дети их будут взяты в полон. Кази [Риза] и Зийа' ад-Дин, глава дивана, придя к единому решению, ответили: “Назавтра, в пятницу, после пятничного намаза мы подчинимся и сдадим город”.

Сии речи показались узбекам разумными, и они пренебрегли осадой города. Хан и Абу Са'ид-султан вошли в Йарканд по Кызылской дороге{144}. Жители города, устроив хану встречу, выразили свою радость. Когда же Мухаммад-хан, да святится его драгоценная тайна, в полночь вошел в Йаркандскую цитадель, взыграли трубы, ударили в литавры, во все то, что приличествует государеву сану. Узбеки встревожились и всполошились. Узбек[-султан] спросил: “Что случилось?” Узбеки отправились выяснять, один из них узнал о прибытии хана. Настало утро. Узбек-султан и Ходжам-Кули кошбеги не поверили. После утреннего намаза хан и Абу Са'ид-султан ободрили и воодушевили народ и выступили на битву с узбеками. Хан поручил руководить правым крылом войска Абу Са'ид-султану, а на левое крыло назначил 'Абд ар-Рахим-хана. Мухаммад-хан, вознося мольбу о помощи к чертогу щедрого дателя, мысленно обращался к своему наставнику ходже Исхаку. Устроив, как положено, войско, он двинулся на узбеков. Началась жестокая битва. В конце концов, благодаря споспешествованию щедрого дателя /54б/ и помощи ходжи Исхака поражение выпало на долю узбеков. Разбитое узбекское войско обратилось к Кашгару, а удалые храбрецы и славные бахадуры пустились преследовать узбеков. Узбекское войско уже не было в состоянии нанести им ущерб, поэтому оно, не входя в Кашгарское владение, отправилось на свою родину. Удальцы из каждого племени объединились и пустились преследовать узбеков. До Алайской степи{145} чинили они узбекам разор и смерть{146}. Узбекское войско ушло, пройдя со многими трудностями перевал Шарт{147}.

Рассказывают, что, когда [во время похода на Кашгар] военачальники узбекского войска Узбек-султан и Ходжам-Кули кошбеги достигли Ук-Салара{148}, судьба так молвила их языком: “Из каждого колчана оставьте здесь одну стрелу, дабы [установить], сколько народу погибнет”. В Ук-Саларе [на обратном пути] узбеки насчитали сорок тысяч бесхозных стрел.

Мухаммад-хан с победой и триумфом воссел на престоле государства, а Абу Са'ид-султан обосновался в Кашгарском владении. Шесть месяцев спустя после сих событий из Хотана прибыл мирза Шах{149}. Хан милостиво обошелся с ним, обласкал его. Он оказал много внимания и милостей кази Ризе и Зийа' ад-Дину — главе дивана.

Рассказ о похвальных качествах и высокоблагородных деяниях Мухаммад-хана

Объяснение сему таково. Мухаммад-хан был государем справедливым, познавшим истину, экстатичным. Он — халифа ходжи Исхака, да святится драгоценная тайна его. Рассказывают со слов Хаджжи Мурада, да будет над ним милость божья, что как-то Мухаммад-хан сказал эмирам: “Найдется ли такой муж, который, отправившись вместо нас к дому великой Ка'бы, завершил бы предписанные обряды хаджа и церемонии паломничества посещением Медины — города покоя”. Когда слова эти распространились среди народа, Хаджжи Мурад изъявил желание отправиться вместо хана в великую Ка'бу и Медину — город покоя и удостоиться чести приложиться к высокому порогу. С этим решением он предстал перед ханом, и они вместе отправили утреннюю молитву. Закончив поминания и молитву, хан, обратившись к Хаджжи Мураду, молвил: “О Хаджжи Мурад, да будет божье благословение на вашем благом стремлении. Вы хорошо придумали”. Хаджжи Мурад, да святится тайна его, плача и стеная, припал к ногам хана. Хан, улыбнувшись, прочел сию строчку. Стих:

Разве наша келья есть кратчайшая дорога ко дворцу!

Нет сомнения, что государь, который будет править справедливо и правосудно и будет печься о благородном шариате, заслужит божественную милость.

Рассказывают, что ходжа Исхак, да будет над ним благоволение и милость божья, спросил: “Чем сейчас занят Мухаммад-хан?” Ему ответили: “Он всецело поглощен молитвой, постом и раздачей милостыни”. Ходжа Исхак послал из Самарканда свое высказывание: “Пусть известят Мухаммад-хана, что мы отдали бы свое шестидесятилетнее служение богу за добро одного справедливого решения хана”. Мухаммад-хан отправил обратно ответ: “Голова сего нижайшего раба есть подношение ходже Исхаку”. Ходжа Исхак, выразив удовлетворение, соизволил отметить [его] справедливость и совестливость.

Короче говоря, хан пожаловал Хаджжи Мураду в деревне Джапуш /55а/ тридцать маннов земли с грамотой и указом{150}. Наградив и обласкав, как положено, он даровал разрешение отправиться в великую Мекку, да возвысит ее Аллах всевышний. Хаджжи, следуя от остановки к остановке, прибыл в великую Ка'бу и город пророка, мир ему, и, возвратившись, явился к хану. Хан милостиво обошелся с Хаджжи.

Рассказывают, что Хаджжи Мурад, да будет над ним милость божья, в поисках гауса вновь направился в Мекку. В пути он испытал многочисленные тяготы и неисчислимые лишения. Хаджжи был мужем духовно совершенным, человеком экстатичным и водил знакомство со многими великими от веры. Однажды, когда он сидел погруженный в размышления, услышал он голос с небес: “Кутб{151} в твоей стране”. Хаджжи тотчас же встал, еще раз совершил омовение, исполнил двойное коленопреклонение как одно и приступил к молитве. Вновь возвестил голос с небес: “Кутб — это Мухаммад-хан”. Хаджжи Мурад без промедления пустился в обратный путь. Спустя шесть месяцев он вступил в Йаркандскую округу. За три дня до прибытия Хаджжи, да святится тайна его, Мухаммад-хан, да сделает Аллах вечным пребывание его в райских садах, соизволил переселиться из сего бренного мира. Хаджжи долго сокрушался, совершил паломничество к мазару почившего в бозе Мухаммад-хана и поселился в деревне Джапуш. Мухаммад-хан в течение шести месяцев был кутб. Однако Аллах лучше ведает{152}.

Рассказ о начале дела 'Абд ар-Рахим-хана, да умножит Аллах блеск его

Так рассказывают. Он был последним сыном 'Абд ар-Рашид-хана{153}. Мухаммад-хан отправил [его] вместе с мирзой Шахом в Джалиш и Турфан, чтобы он управлял той страной. В ту пору в тех краях Худабанде-султан сын Курайш-султана захватил с помощью Тауке-хана казака{154} Джалиш и Турфан. Как только 'Абд ар-Рахим-хан и мирза Шах прибыли в. Турфан, Худабанде-султан запросил помощи у калмаков. Калмаки явились на помощь, и они же выдали Худабанде-султана 'Абд ар-Рахим-хану и мирзе Шаху. Мирза Шах, схватив Худабанде-султана, привел в Йарканд. А 'Абд ар-Рахим-хан стал независимо управлять в Джалише и Турфане{155}.

Рассказ о кончине Абу Са'ид-султана [и] о событиях, которые случились в ту пору

Рассказчик так говорит. Абу Са'ид-султан был царевичем отважным и могущественным. Он очень любил охоту. На охоте с ним приключилась лихорадка, и он, проведя в постели несколько дней, переселился из сего бренного мира в мир вечный{156}. От чресел Абу Са'ид-султана произошло трое детей: первый — Мухаммад-Са'ид-султан, второй — Абука-султан, третья — Шах-ханым, первая жена Шуджа' ад-Дина Ахмад-хана. Управление Кашгаром и Йанги-Хиса-ром принадлежит его (Мухаммад-хана) старшему сыну Шах-Шуджа' ад-Дину Ахмад-хану, которое хан ему пожаловал. Аталыком же Шах-Шуджа' ад-Дина Ахмад-хана он назначил мирзу Турды урдабиги. Зийа' ад-Дин Ахмад-султан, известный как Тимур-султан, — это старший сын Ахмад-хана. /55б/ Девятилетнего султана отправили управлять в Аксу и Уч, назначив [его] аталыком мирзу Хашим байрина.

Из Мавераннахра соизволил пожаловать ходжа Мухаммад-Йахйа{157} сын ходжи Мухаммад-Исхака сына Махдум-и А'зама, да освятит Аллах всевышний их души. Мухаммад-хан вышел встречать его до Куш-Камбара{158} и сопроводил [его] с полнейшим почетом и вниманием в деревню Каракум. Затем Мухаммад-хан, спешившись, повесил поводья лошади Мухаммад-Йахйи на свою шею и привел во дворец. Он устроил великое трехдневное празднество и просил принять под [его] высокую руку. Для Мухаммад-Йахйи приготовили особые покои, и там он соизволил расположиться. Худабанде-султан испил в Йарканде напиток смерти{159}. После него остались два сына. Первый — Мухаммад-Хашим-султан, которого он прижил и об обстоятельствах и деяниях которого речь впереди. Другой — Искандар-султан, который родился от его жены.

Мирза Шах, мирза Гийас, ходжа Латиф и мирза 'Абдаллах ишикага вершили делами государства. Мирза Шариф-Хасан барлас не посчитался с упомянутыми эмирами по той самой причине, что мирза Шариф-Хасан является сыном Науруз-мирзы сына эмира Мухаммади барласа{160}. Науруз-мирза же родился от Сахиб-Джамал-ханым, дочери Султан-Са'ид-хана. 'Абд ар-Рашид-хан назначил эмира Мухаммади управлять Кашгаром и назвал его ханским зятем{161}. Таким образом из-за управления Йаркандом поднялась распря между мирзой Шариф-Хасаном и мирзой Шахом. Эмиры поддержали мирзу Шаха. [Тогда] мирза Шариф-Хасан поставил Мухаммад-хану такое условие: “Пусть хан выбирает что-нибудь одно — либо, пожаловав [ему] должность верховного эмира, назначит управлять Йаркандом, либо разрешит уехать в Кабул”. Мухаммад-хан волей-неволей разрешил мирзе Шариф-Хасану уехать. Мирза Шариф-Хасан, собрав челядь и близких, отправился к государю Шах-Салиму{162}. Государь пожаловал ему в управление Газну. Там-то он и поселился и испил напиток мученической кончины за веру из рук неверных афганцев. Однако Аллах лучше ведает.

Последний рассказ о Мухаммад-хане, времени его царствования и продолжительности его благородной жизни

Рассказывают. Владения Йарканда, Кашгара, Аксу, Уча, Кусана, Джалиша и Турфана до укрепленного поселения Камул, а также Хотана и Сарикола до рудников ла'ла{163} украшали хутбу и чекан титулами Мухаммад-хана. Хан утвердился на царском престоле, когда прошла тысяча лет от хиджры без одного года{164}. Восемнадцать лет он самодержавно правил, обласкал простой народ и попрал лихоимцев{165}. В подобном раю городе Йарканде он услышал призыв: “О ты, душа упокоившаяся! Вернись к твоему Господу”{166}. Попугай его благородной души выпорхнул из оков мирских забот ради вечного покоя. Он прожил семьдесят два года{167}. Однако Аллах лучше ведает.

/56а/ Рассказ о Шах-Шуджа' ад-Дине Ахмад-хане, его восшествии на хаканский престол, образе управления государством и событиях, что случились в ту пору

Объяснение сему событию таково. Шуджа' ад-Дин Ахмад-хан находился в Кашгаре, когда ходжа Мухаммад-Йахйа, ходжа Латиф, мирза Гийас и мирза 'Абдаллах послали к нему человека [с известием]. Он пришел и утвердился на царском престоле. В ту пору скончался мирза Шах, и управление Йаркандом тогда же пожаловали его сыну Шах-и Фарбиху. Хан, поставив во главе войска мирзу Хайдара чураса и мирзу Гази барласа, послал их в Хотан. Когда упомянутые эмиры, схватив Шах-Хайдар-Мухаммад-султана сына 'Абд ал-Карим-хана, привели его из Хотана в Йарканд, хан соизволил изгнать [его] в Мавераннахр{168}. Имам-Кули-хан{169}, оказав султану почет и уважение, предоставил [ему] в управление Самарканд{170}. Там он и скончался. Шуджа' ад-Дин Ахмад-хан столь ревностно заботился о подданных, что в его правление, говорят, могли жить вместе волк с овцой и сокол с голубкой. Он назначил Шах-и Фарбиха хакимом [Йарканда], утвердив прежнее распоряжение. Везиром, как и при Мухаммад-хане, он сделал ходжу Латифа. Спустя девять месяцев умер мирза Гийас Сагричи. Вместо него он привлек к управлению государством его племянника мирзу Абу Гура, сделав его кошбеги и учбиги. Когда умер мирза 'Абдаллах, он дал должность ишикага его зятю — Абу-л-Ма'ани Шаху сыну мирзы Шаха. Мирза Хайдар чурас получил в управление Кашгар, а управление Иланчи он пожаловал мирзе Мухаммад-Йусуфу байрину.

[Рассказ] в объяснение некоторых, обстоятельств Тимур-султана, имя которому Зийа' ад-Дин Ахмад-султан

Он — старший сын Шуджа' ад-Дина Ахмад-хана и находился в Аксу, когда киргизы, прослышав о смерти Мухаммад-хана, собрались [числом] в пять тысяч человек, поставили предводителями Тилака-бия и Бай-Буте-Кара, двинулись на Аксу и занялись грабежом и разбоем. Мирза Хашим байрин, взяв султана, выступил против киргизов. Мирза Хашим чурас был хакимом Уча. К нему они направили человека [сказать], чтобы он с войсками Уча задержал киргизов. Он поступил согласно приказу. Султан и мирза Хашим настигли киргизов. Тилака с двумя тысячами человек укрылся в одном месте, а Бай-Буте-Кара с тремя тысячами злосчастных киргизов, заупрямившись, встал супротив. Мирза Хашим-бек призвал аксуйских храбрецов к сражению. Дело завершилось битвой. Тут же мирза Хашим чурас с витязями из Уча напал на киргизов с тыла. Поражение выпало на долю Буте-Кара. Погибло почти две тысячи человек. Оставшиеся [в живых] киргизы поневоле повесили свои колчаны на шеи и предстали пред султаном{171}. Тилака-бий также прибыл /56б/ на поклон к султану с многочисленными дарами, после чего он сказал: “Мы согрешили потому, что его величество Мухаммад-хан покинул сей бренный мир. Когда мы услышали [это], то пришли — вдруг что-либо сможем пограбить. А в противном случае разве мы решились бы на такую дерзость!” Султан простил всем им проступки и позволил удалиться. Сам султан тоже не знал о смерти своего благородного деда. Услышав [весть] от Тилака-бия, он надел траур и возвратился в Аксу.

Шуджа' ад-Дин Ахмад-хан послал человека [сказать], что он оставляет мирзу Хашима байрина в Аксу согласно прежнему назначению, эмиры тоже пусть остаются на своих местах, а султан пусть прибудет с некоторыми из вельмож. Тимур-султан, оставив в Аксу мирзу Хашим-бека, направился в Йарканд. Йаркандские эмиры вышли его встречать и сопроводили к хану. Хан обласкал [его] отцовской милостью, пожаловал султану в управление Кашгар и Йанги-Хисар и отправил в Кашгар, назначив ему аталыком мирзу Хайдара чураса.

Рассказ о вражде Мухаммад-Хашим-султана с 'Абд ар-Рахим-ханом

Мухаммад-Хашим-султан родился от дочери Мухаммад-хана. Его называли ханзаде{172}. Обиженный на Шуджа' ад-Дина Ахмад-хана, он ушел в Кусан{173}. После чего между Мухаммад-Хашим-султаном и 'Абд ар-Рахим-ханом вспыхнула ссора и началась вражда. Мухаммад-Хашим-султан обратился за помощью к калмакам, и от калмаков она пришла. 'Абд ар-Рахим-хан также приготовился к сражению. А когда ряды противников сошлись, все войско калмаков устранилось от участия в сражении. Когда с двух сторон завязалась битва, поражение выпало на долю Мухаммад-Хашим-султана. Едва только он потерпел поражение, как калмаки тут же напали на него и приняли сторону 'Абд ар-Рахим-хана. Мухаммад-Хашим-султан засел в крепости, а калмаки ушли, захватив добычу{174}. Поскольку 'Абд ар-Рахим-хан еще энергичнее принялся осаждать крепость, то Мухаммад-Хашим-султан оказался в бедственном положении в результате такой осады. Он обратился с просьбой, чтобы [хан] открыл ему путь бегства и исхода. И 'Абд ар-Рахим-хан, вняв его просьбе, раскрыл перед ним этот путь. А он, воспользовавшись тем разрешением, бежал и направился в Кусан. Войдя в кусанскую крепость, он укрепился там. После чего 'Абд ар-Рахим-хан повел войска на Мухаммад-Хашим-султана и пришел в Кусан. Хан отправил человека [сказать]: “Мы пришли не с тем чтобы поднять мятеж, а пришли ради союза, и согласия, дабы совместно требовать Йарканд — [нашу] наследственную вотчину”. После того как столь любезное обращение со стороны хана дошло до Мухаммад-Хашим-султана и султан обсудил со своими эмирами целесообразность выхода на поклон к хану, то некоторые [из них] сказали, что неразумно выходить на поклон, вместе с тем другие признали выход на поклон правильным. В конце концов совет постановил на том, чтобы выйти на поклон к хану. И когда они вышли с поклоном, /57а/ хан оказал [им] разного рода милости. Они сидели в саду, когда хан встал, чтобы совершить омовение. Только хан удалился, как один из его людей ударил Мухаммад-Хашим-султана малой секирой по голове. Султан же сидел, читая байаз{175}. Он схватил байаз и прикрылся им. Секира пробила байаз и вошла в голову султана. Он упал на землю. Затем кто-то другой из людей 'Абд ар-Рахим-хана добил султана, и он переселился под сень милосердия божьего. Хан, схватив султанских эмиров, повернул назад{176}. Однако Аллах лучше ведает.

Рассказ о том, как дважды Тимур-султан водил войска на вилайет Джалиш и Турфан

Когда Тимур-султан достиг совершенного могущества, он, претендуя на Джалиш и Турфан, повел войска против 'Абд ар-Рахим-хана. Аталыком султана [в ту пору] был мирза Хайдар чурас. Они, снарядив многочисленное войско, прибыли в Аксу, [где] присоединились к султану мирза Хашим бай-рин и мирза Хашим чурас с людьми Аксу и Уча. Затем они подошли к поселению Кусан. Кусанские войска также присоединились [к ним]. Собралось великое войско, и они двинулись к Джалишу. Обычай же прежних султанов был таковым, что если они вели войска на восток или на юг, то эмиры левой руки шли впереди войск. Первенство на левой руке принадлежало эмирам [из родов] барлас, дуглат и арлат. Кого из эмиров этих трех [родов] находили подходящим командовать [войском], тому и поручали. Если же войско шло на север или на запад, то [право] идти впереди войска принадлежало эмирам правой руки. Место на краю правой руки распределялось между эмирами [рода] чурас, народа духтуй и главой кераитов. Если кто-либо из упомянутых эмиров отличался доблестью и славой, то ему жаловали [право идти] на краю правой руки{177}.

Словом, в том походе возникла вражда между эмирами [рода] арлат и народа йарки из-за предводительства на левой руке. Мирза Мухаммад-Дуст арлат и его братья мирза Мансур и мирза Кепек доложили [об этом] султану. Султан утвердил место на краю левой руки за эмирами [из рода] арлат. Людей мирзы Мухаммад-Дуста арлата насчитывалось около сорока человек. Они устроились впереди всех. Делая переход за переходом, они достигли Курле. Мирза Шах-Мурад Карге и мирза Риза-йи Хилали, что происходил из народа йарки и питал давнюю ненависть к арлатским эмирам, достигли перевала Кили. Еще прежде эмиры 'Абд ар-Рахим-хана мирза Салим, мирза Абу-л-Хади Макрит и несколько человек других, испросив позволения у хана, пришли на перевал Кили. Мирза Мухаммад-Дуст арлат с челядью и близкими столкнулся с ханскими эмирами, то есть с мирзой Абу-л-Хади и мирзой Салимом. Произошла жестокая стычка. Число же людей мирзы Мухаммад-Дуста было меньше вражеского. Вначале мирза Шах-Мурад сблизился [с врагом], но затем отступил. Мирза Мухаммад-Дуст арлат потерпел поражение, а два его брата — /57б/ мирза Мансур и мирза Кепек — были убиты. Эмиры, почтя мирзу Мухаммад-Дуста мертвым, повернули назад и сообщили султану об 'Абд ар-Рахим-хане. После чего Тимур-султан дошел до тел поверженных эмиров. Выяснилось, что мирза Мухаммад-Дуст лишился чувств; придя в себя, он попросил воды. Султан и эмиры обрадовались и начали его пользовать. Они перенесли мирзу Мухаммад-Дуста с грешной земли на постель отдохновения. Спустя несколько месяцев мирза Мухаммад-Дуст-бек поправился; однако одна его рука [так и] не обрела прежней силы.

Словом, Тимур-султан и славные эмиры, состоявшие при стремени того высокостепенного царевича, а именно: мирза Хайдар чурас, мирза Хашим байрин, мирза 'Али-Мардан ур-дабиги, его брат — мирза Шах-Мансур, мирза Хашим чурас, его братья — мирза Мазид и мирза Курбан, мирза Малик-Касим и мирза Мас'уди — сыновья мирзы Хашим-бека байрина, Шахт-Газанфар-шах, славные бахадуры и доблестные эмирские сыновья, пройдя через перевал Кили, напали на область Джалиш. 'Абд ар-Рахим-хан ушел из Джалиша в Турфан. Тимур-султан, заняв весь Джалиш, кроме крепости, возвратился в свой стольный город.

На следующий год Тимур-султан вновь выступил с притязанием на Джалиш. Он собрал многочисленное войско и, направившись к Джалишу, достиг укрепленного поселения Кусан. Жители Кусана, выйдя навстречу, присоединились к султану. Делая переход за переходом, они подошли к Джалишу. Тимур-султан отрядил в авангард мирзу Малик-Каси-ма, его брата мирзу Мас'уди, мирзу Мазида, мирзу Турды, мирзу Курбана, мирзу Мухаммад-Дуста и мирзу Шарифа — всего около четырехсот человек. Названные эмиры, ступив в круг мужества, пустились в путь. Пройдя через Курле, они достигли перевала Ка'алга. А там эмиры 'Абд ар-Рахим-хана Шах-Газанфар-шах, мирза Кара Бахадур, мирза Кули-бек, Саки Бахадур и группа других уже устроили засаду. Когда подошли эмиры Тимур-султана, эмиры 'Абд ар-Рахим-хана напали на них. Эмиры султана ударились в бегство. Со словами: “Следите за ними, мы возвратимся”, они обратились вспять. Мирза Мас'уди байрин, мужественно выступив вперед, спешился. Мирза Малик-Касим-бек, мирза Турды чурас, мирза Курбан-бек, мирза Мазид-бек и прочие эмиры остановились, но, не поняв [причины] остановки Мас'уди-бека, ускакали прочь. После того как они покинули поле боя, они выяснили, что мирза Мас'уди остался среди врагов. Мирза Мазид, мирза Курбан, мирза Малик-Касим и мирза Насир — около сорока витязей отправились на поиски мирзы Мас'уди. Подошли и видят, что один человек взялся за края шлема мирзы Мас'уди, а другой изготовился отрубить ему голову каленым мечом, как только снимут шлем с головы Мас'уди-бека. Раньше всех подоспел мирза Мазид-бек, затем один за другим стали подъезжать [прочие] эмиры. Эмиры 'Абд ар-Рахим-хана, /58а/ оставив Мас'уди-бека, направились в Джалиш. Еще до похода эмиров 'Абд ар-Рахим-хан удалился в Турфан. Мирза Кара Бахадур и мирза Хабиб, разуверившись в хане, поспешили прийти на поклон к Тимур-султану. [Тимур-султан] отправил войско преследовать хана с таким строгим напутствием: “Если вам попадется Шах-Газанфар, то приведите его обязательно живым”. Причина [такого] напутствия Тимур-султана состояла в том, что, когда Шуджа' ад-Дин Ахмад-хан дал разрешение [на поход], он наказывал своему любимому сыну: “Если Шах-Газанфар попадется живым, то его обязательно доставьте мне живым”. Эмиры, пустившись в погоню, настигли 'Абд ар-Рахим-хана, схватили Шах-Газанфара и повернули обратно. В том самом войске находился и Абу-л-Хади Макрит. Он стал подстрекать и подбивать [эмиров] убить Шах-Газанфара. Эмиры, что стояли во главе войска, а именно: мирза Малик-Касим, мирза Мазид, мирза Курбан и мирза Кули бакавул, все вместе стояли на том, что они доставят Шах-Газанфара живым к Тимур-султану. [Тогда] мирза Абу-л-Хади Макрит втайне от них умертвил Шах-Газанфара. Эмиры возмутились, а мирза Абу-л-Хади так им ответил: “Ведь Шах-Газанфар убил моего отца”. Действительно, отца мирзы Абу-л-Хади, то есть мирзу 'Абд ас-Саттара, убил Шах-Газанфар{178}. Эмиры посетовали и выразили сожаление.

Мирза Хайдар чурас и мирза Хашим байрин с частью эмиров осадили крепость Джалиш. Мухаммад-Вали-бек, происходивший из народа чурас, подготовил крепость к обороне и приступил к [ее] защите. Мухаммад-Вали-бек приходился братом 'Али-Хайдар-беку чурасу. Хайдар-бек отправил в крепость человека: дескать, он желает встретиться с братом. Мирза Мухаммад-Вали сказал: “Пусть мирза Хайдар подойдет к подножию крепости, а я взойду на крепостную стену. Вот там мы и встретимся”. Хайдар-бек с челядью и близкими подошел к крепости. А Мухаммад-Вали-бек также, сдержав свое слово, взошел на крепостную стену. После того как Хайдар-бек справился о здоровье, он сказал своему брату: “О любезный брат, власть находится в наших руках, ты претерпел многие тяготы, скитаясь на чужбине. Настало время вернуться [тебе] на исконную родину, и мы свободно предоставим [тебе] управление любой, по вашему желанию, области”. Мухаммад-Вали-бек отвечал таким образом: “О брат, ты сраму не имешь и меня [еще] эмиром величаешь. Дочь мирзы Шариф-Хасана барласа ты [ведь] отдаешь Хашим-ходже Барсаку и вновь выступаешь с претензией на звание верховного эмира. Лучше уж мне скитаться нищим в какой-либо чужой стране, чем, отправившись туда, получить эмир-ство”. Так сказав, он спустился по склону с вершины стены. Хайдар-бек, пристыженный и сконфуженный, возвратился назад и присоединился к Тимур-султану. /58б/ Султан, возвратившись в свой стольный город, удостоился чести свидеться со своим благородным отцом Шуджа' ад-Дином Ахмад-ханом и отправился в Кашгарскую область{179}.

Рассказ об убиении эмиров и исходе дела Тимур-султана сына Шуджа' ад-Дина Ахмад-хана

Объясняя сие событие, так рассказывают. Мирза Хайдар-бек чурас был мужем доблестным, отважным и храбрым воином. Он имел преданных братьев и родственников, и их собралось большое число. Если киргизы нападали на какую-либо волость, то мирза Хайдар чурас пускался [за ними] в погоню, по достоинству воздавал [им] и возвращался{180}. В конце концов заносчивость и высокомерие появились в его поведении.

Султан решил отправиться на охоту. Тавачи{181} оповестили жителей Кашгара и Йанги-Хисара. Собралось великое множество народа — знатных и простых, благородного происхождения и низкого. После чего султан выехал и расположился в Аджиге. В одном месте разбили шатер для мирзы Мардан-бека. Бек уже отошел ко сну, когда около шатра проезжал Басай Бахадур — даруга{182} Хайдар-бека. Лошадь Басай Бахадура [зацепила и] выдернула из земли одну из веревок [крепления] шатра. Один из людей мирзы 'Али-Мар-дана сказал: “Кто это там проявляет подобную неучтивость, вздуйте-ка его”. Какой-то человек могучего телосложения разводил огонь в жаровне и держал палку в руках. Он подбежал, ударил [ею] Басай Бахадура и сломал тому руку. Разбудили мирзу 'Али-Мардан-бека. 'Али-Мардан-бек пригласил Басай Бахадура [к себе], поднес ему полный комплект одежды, повинился и просил прощения. Басай Бахадур же держал в тайне случившееся. Завистники и клеветники донесли Хайдар-беку, что люди мирзы 'Али-Мардан-бека сломали руку [его] даруга. Хайдар-бек вскипел и принялся ругаться. Он тоже пригласил Басай Бахадура и спросил [его о происшествии]. Басай Бахадур ответил отрицательно. Хайдар-бек не поверил [ему] и послал сказать султану: “Вот какого рода дела творит по отношению к нам мирза 'Али-Мардан-бек. Пусть нам разрешат удалиться либо же пусть выдадут мирзу 'Али-Мардана”. Слова Хайдар-бека доложили султану. Султан отправил к Хайдар-беку мирзу 'Али Мардан-бека с тем, чтобы тот повинился и просил о прощении, в сопровождении мирзы Мухаммад-Дуста арлата, Мас'уди байрина, Шах-Газанфар-шаха, известного как Карлугач-Шах — в ту пору Карлугач-Шах был хакимом Йанги-Хисара, — мирзы Латифа чураса и мирзы Шарифа бикчика, почетным званием которого было тавачи.

Названные эмиры собрались и направились к Хайдар-беку. Как раз в это время Хайдар-бек садился на коня. Мирза 'Али-Мардан-бек, его брат Шах-Мансур-бек, мирза Мухаммад-Дуст-бек, Мас'уди-бек, Шах-Газанфар-шах, мирза Латиф и мирза Шариф, посовещавшись, спешились и, стоя перед Хайдар-беком, принесли извинения. Хайдар-бек не принял извинений эмиров, выехал из ряда и, наехав на мирзу 'Али-/59а/Мардана, поносил и бранил [его]. Голова лошади Хайдар-бека навалилась, и чалма 'Али-Мардан-бека упала на землю; пена [с морды] лошади Хайдар-бека испачкала голову 'Али-Мардан-бека. Был у Хайдар-бека брат по имени Султан-'Али, человек сумасбродный и горячий. Обнажив меч, он поднял его на 'Али-Мардан-бека, а его брат 'Абд ал-Вали-бек принялся стыдить ['Али-Мардан-бека]. Мирза Шариф тавачи, что был ишикага султана, сказал: “Эмиры, давайте-ка уйдем на сей раз. Как только наш султан вынесет решение, мы тогда же исполним султанову волю”. Все тотчас же повернули обратно и прибыли к султану. Они доложили султану о поступках и речах чурасских эмиров, и это чрезвычайно подействовало на него. Они задумали убить Хайдар-бека. Подбив [на это] также и семью Шахов, он (султан) вызвал их из Йарканда.

Султан посоветовался со своими эмирами, и порешили на том, что они, вызывая [чурасских] эмиров поодиночке, покончат с каждым. Султан находился в гареме, в проходе же, [ведущем в гарем], имелась келья. Когда удальцы и смельчаки устроили в той келье засаду, пригласили Хайдар-бека. Едва Хайдар-бек ступил в проход, как из кельи выскочили люди султана и убили Хайдар-бека. Затем [так же] привели Айуб-бека и 'Абд ал-Вали-бека и убили. Мирза Султан-'Али ушел к киргизам. Киргизы отправили его в область небытия{183}. Два других брата Хайдар-бека бежали из Кашгара и явились в Йарканд. Их имена — мирза Латиф и мирза Мухаммад-Рахим. Шуджа' ад-Дин Ахмад-хан, приободрив мирзу Латифа и мирзу Мухаммад-Рахима, утешил их. А мирзу 'Али-Мардана урдабиги он назначил на пост хакима Кашгара.

Вместе с тем Тимур-султан был по своей природе деспотом и пьяницей. Его жена приходилась сестрою [по матери] Турды бакавулу и Фирузу киракйарагу{184}. Она родила двух сыновей: старший сын Тимур-султана — это Султан-Ахмад-хан, известный как Фулад-хан, а младший — Султан-Махмуд-хан, известный как Клыч-хан. Этот сын еще не родился, когда хмельной султан сел на коня, сказав: “Срок беременности моей супруги уже прошел”. Простой люд и вельможи вышли на берег реки Кызыл. Он считал, что, когда бигим пройдет через мельницу, она разрешится от бремени. Когда нашли мельницу, бигим прошла через мельничную постройку и возвратилась во дворец. Одна из дворцовых служанок отстала; султан, узнав об этом, повернул назад. Та служанка, испугавшись султана, убежала на кладбище; султан следом за ней. Лошадь султана угодила в могильную яму, и Тимур-султан тут же скончался. После убийства Хайдар-бека он царствовал один год{185}. Однако Аллах лучше ведает.

Рассказ о неповиновении Шараф ад-Дин-султана сына Йунус-султана сына 'Абд ар-Рашид-хана

Подробности сих кратких слов таковы. Шараф ад-Дин-султан находился в Йарканде, когда из Кашгара в Йарканд прибыли с телом Тимур-султана мирза Мухаммад-Дуст арлат, мирза /59б/ Мас'уди байрин, Карлугач-шах, мирза Латиф чурас и ходжа Мустафа. Для поддержания порядка Шуджа' ад-Дин Ахмад-хан отправил в Кашгар Шах-и Фарбиха. Шах-и Фарбих остановился в деревне Ак-Масджид. В то время как хан и эмиры были заняты погребением султана, мирза Шариф бикчик, ходжа Мустафа, братья Хайдар-бека — Латиф-бек и мирза Мухаммад-Рахим, 'Ариф Бахадур, мирза Сулайман-шах, 'Адил-ходжа-йи Кепек и некоторые другие эмиры, стакнувшись, забрали Шараф ад-Дин-султана и бежали из Йарканда в Кашгар.

Когда [все с телом Тимур-султана] ушли [в Йарканд], в Кашгаре оставили мирзу 'Али-Мардан-бека, его брата — мирзу Шах-Мансур-бека, мирзу Тимура чураса, Турды бакавула и ходжу Фируза киракйарага. Они не ведали, что упомянутые эмиры, вошедшие ночью в город, провозгласили ханом Шараф ад-Дин-султана. [Эти эмиры] вызвали к себе эмиров Тимур-султана. Засим, обобрав [их], бросили в темницу. Хан послал вслед за Шараф ад-Дин-султаном мирзу Манака чураса с многочисленным войском. Манак-бек, вступив в вилайет Кашгар, соединился с Шах-и Фарбихом, и они осадили крепость Кашгара.

Вероломные эмиры предложили Шараф ад-Дину-султану: “Давайте-ка подожжем заключенных в темнице”. Султану [это предложение] пришлось по душе, и так условились, что рано поутру подожгут сидящих в темнице. С этими словами каждый возвратился на свой установленный пост. Мулла Кара-йи Аксуйи, узнав [об этом], освободил из темницы 'Али-Мардан-бека и прочих эмиров. Эмиры тронулись к Кок-сараю. В том месте был лаз в крепостной стене, довольно широкий. Через тот лаз эмиры выбрались из крепости и, присоединившись к ханским эмирам, то есть к мирзе Манаку чурасу и Шах-и Фарбиху, что командовали войском, с еще большим упорством принялись за осаду крепости. Шараф ад-Дин-султану и вероломным эмирам пришлось весьма туго. [Тогда] Шараф ад-Дин-султан, мирза Мухаммад-Рахим, Ла-тиф-бек и еще кое-кто бежали прочь из крепости. Эмиры, отправившись следом, переловили [их]. Мирза Шариф, мирза Сулайман-шах и еще кое-кто спрятались в горах, так и не соединившись с султаном. Мирза Шариф употреблял кокнар, а тут его кокнар весь вышел. Он послал за ним человека. Кто-то этого человека опознал, его схватили и, заставив показывать дорогу, отправились за ними. Их всех схватили. Когда всех изменников собрали, в Кашгаре повесили мирзу Сулайман-шаха и 'Ариф Бахадура, а нескольких четвертовали. Мирза Манак-бек и Шах-и Фарбих привели к хану Шараф ад-Дин-султана, Латиф-бека, мирзу Мухаммад-Рахима, мирзу Шарифа, ходжу Мустафу, мирзу Мухсина — сына мирзы Мухаммад-Йа'куба дуглата, мирзу Хайдара Заргуна, мирзу Йунуса Кабали, 'Адил-ходжа-йи Кепека и еще группу людей. Мирзу Шарифа, Латиф-бека, мирзу Мухаммад-Рахима и ходжу Мустафу повесили, связав им руки и вымазав лица черной краской. /60а/ Шараф ад-Дин-султана, мирзу Мухсина, мирзу Хайдара и мирзу Йунуса изгнали; 'Адил-и Кепека и еще нескольких освободили от пут; в изгнание отправили также и Махди-султана — брата Шараф ад-Дин-султана, а он имел еще двух братьев по имени Курайш-султан и Сайф ал-Мулук-султан. События, связанные с ними, будут изложены в дальнейшем, если того пожелает Аллах всевышний{186}.

Рассказ о том, как Шуджа' ад-Дин Ахмад-хан послал войска против своего благородного дяди 'Абд ар-Рахим-хана{187}

Так рассказывают. Когда Тимур-султан переселился из сего бренного мира в чертоги вечности, скорбь и печаль овладели благородной натурой Шуджа' ад-Дина Ахмад-хана. Он обратился за советом к своим эмирам. Те посоветовали таким образом: “Если мы сейчас же не выступим в поход на Джалиш и Турфан, то как бы 'Абд ар-Рахим-хан — государь могущественный, отважный, праведный и справедливый — не взял верх”. Они, приложив все старания, собрали войско. Причина [этих действий] заключалась в том, что в начале года мирза Абу Гур пошел [на Джалиш] и потерпел поражение; а когда умер Тимур-султан, он [своей смертью] как бы обезоружил{188} Шуджа' ад-Дина Ахмад-хана. Устроив и снарядив войско, хан направил из Йаркан-да тысячу человек под началом мирзы Назар-Мухаммада чураса. Из Хотана выступил с войском мирза Мухаммад-Йусуф-бек. Оба войска прибыли в Аксу. Великий мирза Хашим-бек и мирза Хашим чурас, собрав людей Аксу и Уча, двинулись на Джалиш и Турфан, [и] все дошли до Курле. Уведомленный 'Абд ар-Рахим-хан снарядил войско и преградил им путь. Между ними завязалось сражение. Искан-дар-султан казак состоял на службе у 'Абд ар-Рахим-хана. Он сказал хану: “Владыка мира, началась жестокая битва, время не терпит. Пусть с нами отправят сорок отважных воинов, я пойду и задержу врага. Если мы останемся в живых, жизни своей не пожалеем ради твоего благополучия”. Искандар-султан и сорок воинов, отправившихся [с ним] по своей воле, преградили путь врагу. Искандар-султан сын Худабанде-султана находился среди эмиров Шуджа' ад-Дина Ахмад-хана. Большинство спутников Искандар-султана казака пали на землю под ударами тяжелых палиц.

'Абд ар-Рахим-хан то и дело порывался броситься в атаку, но Мухаммад-Вали-бек чурас сдерживал [его]. Когда же Искандар-султан казак был повержен ударом тяжелой стрелы, Мухаммад-Вали-бек сказал: “Наш государь, теперь уж настало время для того, чтобы поднять нам знамя, затрубить в трубы и пустить вскачь коней”. 'Абд ар-Рахим-хан перебирал в руках четки; сунув их за пазуху, он двинулся на врага. Все разом пустили коней вскачь. Поражение выпало на долю эмиров Шуджа' ад-Дина Ахмад-хана. Потерпевшие поражение эмиры вместе с Искандар-султаном явились к хану. Искандар-султан казак погиб в том сражении. Шуджа' ад-Дин [Ахмад]-хан приободрил эмиров, отправил Искандар-султана в Аксу, а бразды правления вручил мирзе Хашим-беку{189}.

Рассказ о начале дела 'Абд ал-Латиф-хана, /60б/ известного как Апак-хан

'Абд ал-Латиф-хан — последний сын Шуджа' ад-Дина Ахмад-хана сына Мухаммад-хана, да святится его славная тайна. Жители Кашгара, бедные и богатые, простые и знатные, прибыв к хану, после изъявления покорности настоятельно просили послать его в Кашгар. Хан, уважив их просьбу, отправил 'Абд ал-Латиф-хана в Кашгар, назначив ата-беком мирзу Абу Гура Сагричи.

В ту пору 'Абд ал-Латиф-султану было одиннадцать лет. Эмиры послали ко двору 'Абд ал-Латиф-хана своих сыновей и братьев. Однако Аллах лучше ведает, в чем истина.

Рассказ о неповиновении Искандар-султана сына Худабанде-султана Шуджа' ад-Дину Ахмад-хану, о походе хана на Аксу и Уч и исходе дела Искандар-султана

Так как Шуджа' ад-Дин Ахмад-хан выдал за Искандар-султана свою дочь Падшах-ханым, он поставил его управлять владением Аксу. Приближенные султана — мирза Риза, мирза Шах-Мурад, мир Мухаммад-Мансур-шах, ходжа 'Абд ал-Гаффар, ходжа Мухаммад-Садик тугбиги{190}, а также несколько знаменитых храбрецов и славных воинов, что состояли на службе у султана, втайне стакнулись с жителями Аксу и Уча и приготовились перебить эмиров. Порешили следующее: “Схватим-ка [их] на маджлисе у мирзы Насира йарки”. Они также послали за мирзой Хашимом чурасом. Предлогом для [вызова] был маджлис у мирзы Насира. Отправив утренний намаз, мирза Хашим-бек{191}, мирза Ша-риф чурас и мирза Мухаммад-Са'ид чурас остановились в цитадели и обратились к султану со словами: “Уже время пожаловать в дом мирзы Насира. Мы ведь и приехали [сюда] ради сего события”. Искандар-султан в ответ сказал: “Готово жаркое из гуся. Пусть эмиры войдут; отведав жаркого, поедем [к мирзе Насиру]”. Мирза Хашим-бек, мирза Шариф и мирза Мухаммад-Са'ид вошли внутрь цитадели. На руке у мирзы Мухаммад-Са'ида сидел сокол. В воротах цитадели стоял ходжа Мухаммад-Садик тугбиги — давний друг мирзы Мухаммад-Са'ида чураса. Он сделал ему предостерегающий знак. Мирза Мухаммад-Са'ид, сообразив, выпустил своего сокола и сказал: “Мой сокол улетел, его необходимо поймать; как поймаю, вернусь”. С этими словами он пошел назад, предупредить же мирзу Хашим-бека и мирзу Шарифа не удалось. Люди султана [со словами]: “Эй, Мухаммад-Са'ид-бек, а если наш султан потребует [вас], тут же возвращайтесь” — направились следом за мирзой Мухаммад-Са'идом. Мирза Мухаммад-Са'ид не мешкая сел на коня и поехал по направлению к базару. Мирза Малик-Касим-бек находился уже в крепостному рву, когда узнал [о замысле султана]. Едва он, испуганный, оседлал коня, как они нечаянно встретились.

Словом, когда они немного проехали, они встретились с мирзой Хашимом чурасом и мирзой Мухаммад-Дустом чурасом, которых вызвали из Уча. Мирза Малик-Касим-бек и мирза Мухаммад-Са'ид подробно рассказали о случившемся. Мирза Хашим чурас и мирза Мухаммад-Дуст направились к Учу, а мирза Малик-Касим и мирза Мухаммад-Са'ид бежали в Йарканд. Далее они, встретившись с мирзой Мазид-беком, продолжали путь [вместе]. /61а/ Искандар-султан послал своих эмиров в погоню за беглецами. Они разбились на два отряда: мирза Риза-йи Хилали, мир Мухаммад-Мансур и еще группа [эмиров] преследовали мирзу Хашима и мирзу Мухаммад-Дуста. На берегу Кум-Арык-Дарьи{192} лошадь мирзы Мухаммад-Дуста оступилась, и он был схвачен. Мирза Ха-шим-бек чурас же ушел в сторону Уча, надеясь на то, что подготовит крепость к обороне и воздаст должное врагу.

Когда он прибыл к крепости Уч, [оказалось, что] мирза Шах-Мухаммад Искитаки опередил его и запер крепость. Мирза Хашим поневоле ушел к киргизам, которые, убив мирзу Хашим-бека чураса, завладели его лошадью и оружием. Схваченного мирзу Мухаммад-Дуста привели к султану. Тот приказал жителям Аксу дать отведать напиток смерти мирзе Хашим-беку байрину, мирзе Шарифу чурасу и его брату мирзе Хайдару. Другая группа эмиров Искандар-султана преследовала мирзу Малик-Касим-бека, мирзу Мазид-бека и мирзу Мухаммад-Са'ида. Они, то есть мирза Риза, сыновья Курбан-Кули Бахадура и кое-кто еще, настигли упомянутых эмиров. Произошла жестокая схватка. Люди Искандар-султана взяли верх. Мирза Мазид, выехав вперед, напал на людей султана. Тут в лошадь Мазид-бека ударила стрела и ранила ее. Мазид-бек оказался пешим, свет стал не мил Мазид-беку. В тот миг жена Мазид-бека, которую звали 'Айше-биги-Ака, увидела своего мужа в окружении врагов; она взяла свободную лошадь, подскакала к нему и передала ее ему. Мазид-бек, возблагодарив бога, вскочил на коня и присоединился к своим друзьям. Затем они прибыли в укрепленное поселение Барджук{193}. В то время хакимом Барджу-ка был мирза Курбан чурас. Состоялась встреча, и упомянутые эмиры поспешили к хану.

Хан милостиво встретил сыновей мирзы Хашим-бека, то есть мирзу Малик-Касима, мирзу Бек-Касима и мирзу Мас'уди, снял с них траурные одежды и оказал благоволение. Он утешил мирзу Мазида, мирзу Курбана и мирзу Мухаммад-Са'ида — братьев мирзы Хашима чураса, и оказал им разного рода почести и знаки внимания. После чего он занялся сбором войск. Снарядив и приведя в порядок войска, он повел их на Аксу против Искандар-султана. Когда же Шуджа' ад-Дин Ахмад-хан, придя под Аксу, расположился лагерем, Искандар-султан и жители города, укрывшись за стенами, оказали сопротивление. Хан осадил крепость Аксу, в результате чего среди жителей начался голод, и их положение стало безвыходным. Одного [из них] схватили и со связанными руками привели к хану. Хан тотчас же развязал ему руки, отличил разного рода милостями и освободил. Сказав: “Это государство — мое наследственное владение; они же встали на сей путь из-за тирании эмиров”, он пошел осаждать крепость Уч. Мирза Шах-Мухаммад Иски-таки и еще группа [эмиров] укрылись в крепости, изготовив ее к обороне. Доведя жителей Уча [осадой] до крайне бедственного состояния, хан вновь появился под стенами Аксу. Жители [Аксу] были доведены /61б/ до крайности. Они послали к хану человека сказать: “Пусть хан возвратится в Йарканд, потому что сейчас мы боимся и не выйдем с повинной к хану. Пусть придет кто-нибудь из [его] эмиров, и мы, оказав ему повиновение, выйдем на поклон”. Шуджа' ад-Дин Ахмад-хан, указав срок жителям Аксу и Уча и предупредив их, возвратился в Йарканд, сел на престоле и направил в Аксу Шахим-Кули киракйарага со многими людьми.

Шахим-Кули киракйараг стал лагерем в местности 'Абд-и Малик и направил человека в Аксу. Жители Аксу, расстроенные и удрученные, вышли к Шахим-Кули киракйарагу. Тот сообщил им о ханской милости и благосклонности и занял крепость Аксу. Искандар-султан остался в цитадели. Осада цитадели затянулась. Спустя сорок дней султан вышел, доведенный осадой до крайности. Шахим-Кули киракйараг, схватив султана, отправился в Йарканд. В деревне Аи-Кол{194} имеется место, которое называют Сариг-Абдал. Там они остановились и казнили Искандар-султана. Там же его и похоронили{195}.

Султан перед самой смертью прочел четверостишие, отражавшее его положение. Вот оно:

Шахим-Кули киракйараг и все войска прибыли в Йарканд и предстали перед ханом. Хан выразил благоволение и назначил Шахим-Кули киракйарага на должность попечителя богоугодных, заведений. Пожаловав управление Аксу мирзе Манак-беку, он послал его туда{196}. В том же году в Аксу случился голод, который и ныне называют “голодом мирзы Манака”.

Рассказ об исходе дела Шах-Шуджа' ад-Дина Ахмад-хана сына Мухаммад-хана, да увековечит Аллах их пребывание в садах райских

Так свидетельствуют. Шуджа' ад-Дин Ахмад-хан был государем мудрым, кротким и воздержанным, и [эти качества] отражались на его внешности. После того как он возвратился из похода на Аксу, семейство Шахов посеяло ссору между ним и Абука-султаном, сыном Абу Са'ид-султана. Хан выслал Абука-султана в Балх. Абука-султан пришел к Имам-Кули-хану, да озарится его могила. Имам-Кули-хан, оказав ему уважение, пожаловал эмирство Кундуза{197}.

Короче говоря, Шуджа' ад-Дин Ахмад-хан, овладев Кашгаром, Йаркандом, Йанги-Хисаром, Аксу, Кусаном, Хотаном, Сариколрм до Бадахшана, десять лет независимо царствовал{198}. Мирза Абу-л-Хади Макрит несколько лет кряду состоял при хане. Он послал его управлять Кусаном. Когда мирза Мухаммад-Йусуф-бек байрин явился [к хану] из Хотана, кашгарские вельможи также пришли к хану и, доложив о цели прихода, попросили [в Кашгар] мирзу Мухаммад-Йусуф-бека. Хан удовлетворил их прошение и назначил мирзу Мухаммад-Йусуфа атабеком 'Абд ал-Латиф-хана, а мирзу Абу Гур-бека послал управлять Хотаном. Шуджа' ад-Дин Ахмад-хан питал склонность к охотничьим забавам, но особенно он любил соколиную охоту. Абу-л-Ма'ани Шах сын мирзы Шаха был ишикага при хане, а управление Сари-кола принадлежало Мухаммад-Касим Шаху сыну мирзы Шаха. Беспутный Шах Абу-л-Ма'ани и подлый Шах Мухаммад-Касим поднялись против хана. Почти пятьсот человек насчитывалось у этих вероломных людей. Вместе с тем они ничего не сказали своему брату 'Али-Асгар Шаху, известному как Шах-и Фарбих. /62а/ 'Али-Асгар Шах был хакимом Йарканда. Он решил загодя, что все раскроет хану в казнохранилище, и сказал: “О повелитель мира, меня беспокоит Абу-л-Ма'ани, целесообразно и необходимо устранить его”. Хан в ответ сказал Шаху: “О наш Шах, пока вы есть, в этом нет необходимости”. [Тогда] Шах-и Фарбих, преклонив колено, сказал: “О повелитель мирян, давайте либо казним Абу-л-Ма'ани и Мухаммад-Касима, либо вышлем”. Хан, уповая на милостью божью, ответил: “Мы взрастили Шаха Абу-л-Ма'ани и Шаха Мухаммад-Касима и оказали [им] много добра. Если теперь они держат умысел против нас, то всевышний бог свидетель [тому] и очевидец”. Так он сказал и больше не уделил [этому] внимания.

Хан отправился на охоту и много разъезжал, останавливаясь в каждом месте. Однажды, направившись к Барджуку, он остановился в доме Шах-Назара мираба{199}, известного как Кабали мираб. Хан с некоторыми из приближенных, а именно с ходжой Музаффаром, ходжой Вайсом, Худаберды бахши{200}, ходжой Шахрухом и еще с несколькими людьми устроился в большом доме Кабали мираба, а эмиры — ходжа Латиф-ходжа, мирза Малик-Касим, мирза Латиф чурас и еще некоторые — спали снаружи в приусадебном саду. Беспутный Шах Абу-л-Ма'ани и подлый Шах Мухаммад-Касим вместе с двумястами снаряженных конников в полночь напали на хана. Кто бы из эмиров ни поднял голову, тому ее пронзали стрелой. Эмиры замертво попадали. Хан находился в большом доме Кабали мираба. Люди Шахов взяли дом в кольцо. Хан приказал ходже Вайсу мирахуру{201} запереть двери. Они заперли двери. Ходжа Музаффар сказал: “Давайте спустимся в погреб”. Какой-то негодяй потушил светильник, и освещенный дом погрузился в темноту. Хан спустился в погреб. Люди Шахов проникли в дом и в темноте ранили еще нескольких человек. Они ранили ходжу Му-заффара Артуджи — приближенного хана. В ту пору [его] назначили мирабом...{202}. Хан увидел, что в темном доме каждый подвергается опасности быть убитым. Он подумал про себя: “Эти вероломные люди ищут меня. Невозможно, чтобы ради благополучия одного [человека] приняла мученическую кончину тысяча. Чего же я прохлаждаюсь”. Так он подумал и громко крикнул: “Если вам нужен хан, то хан — это я. Соединяйтесь с предметом своих желаний”. С этими словами он вышел из потаённого места. Абу-л-Ма'ани Шах, подойдя, обхватил голову хана и сказал: “Мой государь, не бойтесь, ничего не происходит”. Негодяй [по имени] Надим, сочтя момент подходящим, ударил хана мечом. Хан же, ничего не говоря, читал [про себя] покаянную молитву. Стольник Абу-л-Ма'ани Шаха по имени Йусуф довел до конца дело хана. Презренный Шах Абу-л-Ма'ани и подлый Шах Мухаммад-Касим избавились от страха перед ханом и возвратились в город. Хан же лежал в крови, поверженный в прах.

Князья церкви узнали [об этом], пришли, подняли благословенное тело хана и принесли в Алтун. Первыми из князей церкви собрались Мухаммад-Йахйа-ходжам, да помилует его Аллах и да благословит, ахунд Хафиз Мурад, да помилует его Аллах, халифа Шутур, ахунд ходжа Насир, ахунд мулла Салих, Кази Наджм ад-Дин, Кази мир Мухаммад-Риза и мир Хашим-ходжа. /62б/ Они, чтобы установить убийцу хана, направились к Шахам. Шахи, устроившись в медресе Мухаммад-хана, вызывали по одному ханских эмиров [и] принимали от них присягу на верность. Одни подчинялись по собственному желанию, другие — по принуждению. Ахунд Хафиз Мурад отважился спросить у Шахов: “Кто убийца хана?” Абу-л-Ма'ани Шах ответил: “Я — убийца хана”. Старший ахунд, да будет над ним милость божья, вновь спросил: “Пусть точно укажут убийцу хана”. Абу-л-Ма'ани Шах вскипел и сказал: “Я убил хана. Что вы беспокоитесь?” Ахунд в ответ сказал: “Наш Шах, мы заинтересованы в том, чтобы [все] было в согласии с законом веры. Ведь о мученической кончине хана станет известно”. Князья церкви вновь возвратились в Алтун, прочли над ним заупокойную молитву [и] похоронили его в ногах его благородного отца{203}.

Шах-Шуджа' ад-Дин Ахмад-хан царствовал десять лет и прожил пятьдесят{204}. [Однажды] он получил разрешение на отъезд у своего благородного отца через посредство пятикратного чтения [первой] суры. Обычай же [Мухаммад-] хана был таков: если кто-либо хотел получить у него разрешение уехать, он становился перед ханом, держа чалму в руках. Хан читал с ним Фатиху и давал разрешение. Однако Аллах лучше ведает.

Рассказ о том, как повел войска 'Абд ал-Латиф-хан против вероломных Шахов и их злосчастного хана Курайш-султана сына Йунус-султана

Так рассказывают. 'Али-Асгар Шах не знал о случившемся. Презренный Шах Абу-л-Ма'ани и подлый Шах Мухаммад-Касим известили своего старшего брата, то есть Шах 'Али-Асгара. Тот был потрясен. Супруга Шаха так посоветовала своему мужу: “Давайте скажем Абу-л-Ма'ани и Мухаммад-Касиму, что хотим дать им дельный совет, и пригласим их. Когда они придут, схватим их и убьем. А головы их вы отошлете 'Абд ал-Латиф-султану”. Шах-и Фарбих сказал своей жене: “Число людей Абу-л-Ма'ани и Мухаммад-Касима доходит почти до пятисот, наших же людей куда меньше. Осилим ли мы?” — проговорил он с сомнением. Жена Шах-и Фарбиха промолчала.

Короче говоря, презренные Шахи, стакнувшись с некоторыми другими лицами, провозгласили ханом Курайш-султана, сочинили от его имени указ, составили [его] из нескольких параграфов и, сделав послом кази мир Мухаммад-Ризу, отправили в Кашгар. Вот содержание этого указа: “Нас провозгласили ханом согласно древнему обычаю. Хутба и чекан украсились моими титулами. Вы также читайте хутбу и чеканьте монеты с [моим] именем и, как надлежит, оказывайте нам повиновение. Согласно принятому порядку я заново назначу правителей Кашгара и Йанги-Хисара, эмиры же пусть остаются на своих местах или же пусть покинут государство”. Кази мир Мухаммад-Риза отправился в Кашгар с указом Курайш-султана. После ряда переходов он прибыл в Кашгар и исполнил свою посланническую миссию. Хакимом Кашгара [в ту пору] был мирза Мухаммад-Йусуф байрин, а мирза Гази-барлас — хакимом Йанги-Хисара. Они, действуя заодно, отправили Кази мир Мухаммад-Ризу обратно [со словами]: “Брат мой Курайш-султан прислал милостивый указ. Они старше меня и поэтому они для нас как отец, и мы сердцем и душою повинуемся им. Вместе с тем поскольку наш отец является и отцом нашего брата, Курайш-султана, а его с несколькими приближенными подло и низко убили, /63а/ то пусть нам выдадут кровников. Мы те же самые братья{205}, и, кроме того, требование возмездия за кровь отца представляется обязательным и необходимым”.

Упомянутый мир возвратился в Йарканд и передал Курайш-султану речи 'Абд ал-Латиф-хана. Они (Шахи) отправили назад мир Мухаммад-Ризу и вступили в переговоры с эмирами Кашгара и Йанги-Хисара. Мирза Мухаммад-Йусуф-бек — воин и человек разумный — понимал, что некоторые тяготеют к Шахам. Сказав [про себя], что сие тяжкое дело должно разрешить тонкой политикой, он наедине обратился к хану: “О наш государь, дело-то обернулось трудным, и поправить его весьма нелегко”. 'Абд ал-Латиф-хан благосклонно сказал беку: “Давайте посоветуемся и возьмемся исправлять сие сложное дело”. Мирза Мухаммад-Йусуф-бек доложил хану: “Чтобы разрешить сие хлопотливое дело, давайте раскроем [его] мирзе Худайару Калучи, мирзе 'Али-Ширу и Фулад-ходже — сыновьям Шахйари-бека Калучи — и Худайар-ходже — сыну Надира Бахадура байрина, что денно и нощно находятся при [особе] хана, и предложим им договор и союз. В отцах их и братьях я не уверен”.

Хан тотчас же потребовал мирзу Худайара, мирзу 'Али-Шира, Фулад-ходжу и Худайар-ходжу, учредил совет и сказал: “О сыны эмиров, во времена [нашего] благополучия неоднократно каждый говаривал: „Мы ради тебя положим свои жизни". И [вот] черный день выпал на мою долю. Надеюсь, что никто из вас не выдаст нас врагу”.

Мирза Худайар, мирза 'Али-Шир, Фулад-ходжа и Худайар-ходжа поднялись и, преклонив колена, заявили: “Пока имеется у нас душа в теле, мы будем нести службу и блюсти верность [хану]!” Так молвив, они поклялись, что будут жестоки и суровы к врагам. Хан, радостный и довольный, принялся собирать народ Кашгара и Йанги-Хисара. Словом, народ собрался. Обменявшись мнениями, люди предложили заключить договор и союз. Надир Бахадур и Шахйари-бек, не проявив особого рвения, попытались было возразить. Мирза Худайар, мирза 'Али-Шир, Фулад-ходжа и Худайар-ходжа поднялись с обнаженными мечами и сказали: “О старшие, слушайте и знайте, мы заключили договор и соглашение: всякого, кто ослушается 'Абд ал-Латиф-хана, мы непременно посечем калеными мечами”. Когда Шахйари-бек и Надир Бахадур услышали такие речи от [своих] сыновей и братьев, поневоле сказали: “О юноши, наш тайный умысел заключался как раз в том, чтобы показным нерадением испытать вас. И у нас быть не может иной цели, кроме как изъявления доброжелательства и стремления служить [хану]”. Так сказав, они заключили договор и соглашение и принесли присягу на верность.

Эмиры, что в ту пору состояли при 'Абд ал-Латиф-хане, а именно: мирза Мухаммад-Йусуф байрин, мирза Гази барлас, мирза Курбан, мирза Шах-Мансур урдабиги, мирза Мухаммад-Дуст арлат, мирза Дараб барлас, его сыновья — мирза Джа'фар, мирза Санджар и мирза Камал барлас, мирза 'Абд ас-Саттар Акбарак, и из саййидов — Кепек-ходжа, Джалма-ходжа, Кази Мухаммад-Йусуф-ходжа, Мухаммад-шах-ходжа, и из эмиров племен Надир Бахадур, Шахйари-бек, 'Алим-Мирак, ходжа Падшах-Кули, /63б/ приведя в порядок и устроив войско, двинулись по направлению к Йарканду.

Как раз в то время Абу-л-Ма'ани бакавул бежал из Йарканда и прибыл в Кашгар. Он передал верное сообщение о том, что в Йарканде приверженцы 'Абд ал-Латиф-хана мирза 'Абд ал-Гаффар Акбарак, мирза Хусрау байрин и ходжа Латиф добились разрешения у вероломных Шахов на выезд Мухаммад-'Али йасавула{206} и послали [его] в Кашгар. Шахам же они сказали: “Мухаммад-'Али йасавул из кашгарцев. Пусть он тут же поедет и внесет разлад среди жителей Кашгара, дабы они, схватив 'Абд ал-Латиф-султана, явились на поклон”. Презренные Шахи обрадовались и сказали, дескать, эмиры старались ради нас. Однако они (эмиры) так сказали Мухаммад-'Али йасавулу: “Пусть эмиры Кашгара скорее приходят с 'Абд ал-Латиф-ханом, мы ждем [их] и надеемся [на них], потому что из-за презренных Шахов очутились в крайне тяжком положении”.

Словом, Мухаммад-'Али йасавул отправился в Кашгар, подтолкнул и побудил хана к действиям и возвратился обратно. 'Абд ал-Латиф-хан и кашгарские эмиры выступили на Йарканд. Они стали лагерем перед крепостью Йанги-Хисар. Мирза Гази барлас отправился с передовым отрядом. Он дошел до деревни Кызыл и не обнаружил никаких следов врагов. Пройдя деревню Кызыл, он подошел к рабату Утура-Хамид. Там он оставил дорогу, свернул в степь и, выйдя [на дорогу] между Кок-Рабатом и Кара-Хаджаджем, появился в Кок-Рабате со стороны Кара-Хаджаджа. Мирза Кай-Каус дуглат с восемнадцатью воинами стоял караулом в Кок-Рабате. Они стерегли дорогу и потягивали кокнар, когда мирза Гази барлас окружил их. Мирза Кай-Каус и его спутники были схвачены. Поначалу мирза Кай-Каус вообразил, что, мол, кто-то пришел из Йарканда им на смену. В итоге они оказались в плену. [Мирза Гази барлас] отправил караульных к 'Абд ал-Латиф-хану. После чего он, пройдя Кок-Рабат, пришел в деревню Кара-Хаджадж{207}. В Кара-Хаджадже в карауле стояло двенадцать человек. Семь человек храбрецов нукеры Гази-бека схватили [сразу], а остальные пятеро бежали и присоединились к Шахам. Гази-бек также отправил их к хану. Хан допросил пленных, и они сказали: “'Али-Асгар Шах, Абу-л-Ма'ани Шах и Мухаммад-Касим Шах с челядью и близкими, а еще ходжа 'Абд ар-Раззак со своим сыном Шах-ходжой, Мухаммад-'Абдаллах-ходжа, Ибрахим-султан, брат его Мухаммад-'Али-султан, мирза Музаффар йарки и мирза Мухсин дуглат — всего около двух тысяч человек — воодушевлены одними и теми же чувствами и едины во всем. Однако такие эмиры и сардары, как мирза 'Абд ал-Гаффар Акбарак, мирза Хусрау байрин, ходжа Латиф, мирза Малик-Касим и мирза Мас'уди недовольны ими”.

Хан спешно выступил. В деревне Кара-Хаджадж он расположил левое и правое крыло войск, центр и фланговые охранения. Из Кара-Хаджаджа он выслал вперед в сторожевой отряд мирзу Мухаммад-Йусуф-бека и Гази-бека, придав эмирам тысячу человек отборного войска. В местности Мапан произошла встреча эмиров с Шахами. Мирза Мухаммад-Йусуф-бек и Гази-бек отправили к хану человека [с извещением]. Хан быстро присоединился к эмирам. Шахи также направили человека к своему злосчастному хану, который стоял лагерем в деревне Таваджи. Когда посланец Шахов прибыл, Курайш-султан поспешил отправиться в путь. Мирза 'Абд ал-Гаффар, ходжа Латиф /64а/ и мирза Хусрау сказали: “Шахи выступили навстречу с передовым отрядом в три тысячи отважных воинов. Давайте-ка мы объединим войска и тронемся, потому что Шахи без труда выполнят роль врага”, Словом, Шахи, осмелев, преградили путь хану. Сражение завязалось. Тахир мирахур схватил Мухаммад-'Аваза Шаха и привел [его] к хану. Хан хотел было простить ему [его] проступки, но мирза Мухаммад-Йусуф-бек воспротивился и убил [его]. Мирза Курбан-бек привел связанного Мухаммад-Касима Шаха к хану. Хан и эмиры обрадовались и возликовали. Мирза Мухаммад-Йусуф-бек подошел к Мухаммад-Касиму Шаху и обратился к нему с такими словами: “Ты покрыл позором нашего деда, совершил столь гнусное деяние”. Стих:

В конце концов Мухаммад-Касим Шах принялся хулить и поносить мирзу Мухаммад-Йусуф-бека. Мухаммад-Йусуф-бек приказал, чтобы Шаху отрубили ноги. Мухаммад-Касим Шах, схватив свои [отрубленные] ноги, бросил их в бека, сопроводив грубой бранью. Тогда [тот] приказал убить Мухаммад-Касим Шаха.

Поражение выпало на долю Шахов. Когда 'Али-Асгар Шах понял, что дело проиграно, он поманил мирзу Мухаммад-Йусуф-бека и выехал в круг. Эмир Мухаммад-Йусуф, тоже выехав в круг, стал с ним лицом к лицу. В руках у Шаха был меч, а мирза Мухаммад-Йусуф, взяв малую секиру, выехал навстречу. Шах предложил [право удара] беку, бек же предоставил очередь Шаху. Шах замахнулся сверкающим мечом на мирзу Мухаммад-Йусуфа, и удар меча пришелся в голову лошади бека. Мирза Мухаммад-Йусуф занес секиру на Шаха; тот, чтобы отразить удар, прикрыл голову щитом. [В этот момент] лошадь Шаха оступилась, и край щита сбил с головы Шаха шлем с чалмою. Мирза Мухаммад-Йусуф с такой силой ударил Шаха по голове, что мозги того разлетелись во все стороны и [сам] он свалился с лошади. Один из нукеров Шаха, по имени ходжа Джаруб, человек отважный, преградил путь беку и напал на него. Мирза Мухаммад-Йусуф обратился [к нему] со словами увещевания: “О ходжа, ты свое дело сделал, верность свою показал. Пожалей себя и своих детей. Мы окажем тебе больший, чем Шах, почет и уважение”. [В ответ] Джаруб грубо обругал бека и приблизился к нему. Бек поневоле направился к Джарубу. От удара мечом, который нанес Шах, морда лошади бека была поранена и залита кровью. Поэтому лошадь Джаруба, отпрянув, села на задние ноги, и Джаруб по воле рока свалился с лошади. Бек, сочтя момент удобным, отправил и его в небытие. Мирза Мухаммад-Йусуф-бек вознес хвалу всевышнему.

Курайш-султан бежал{208}, Шах Абу-л-Ма'ани выбрался из сражения и сгинул подобно птице феникс. Эмиры и вельможи удостоились чести приложиться к ноге хана. Однако Аллах лучше ведает{209}.

Рассказ о восшествии 'Абд ал-Латиф-хана на ханский престол и [его] обычае управления государством

Так рассказывают. Мухаммад-Йахйа, да будет над ним милость и благословение божье, вельможи и эмиры согласно древнему обычаю возвели 'Абд ал-Латиф-хана на ханство{210}. Хутба и чекан украсились его титулами, ученые посвятили ему [свои] труды, а поэты сложили в его честь стихи. В том числе ходжа Насир{211} сочинил сие /64б/ четверостишие. Вот оно:

Ходжу 'Абд ар-Раззака — потомка Ходжи Ахрара, которого Шуджа' ад-Дин Ахмад-хан назначил на должность накиба{212}, хан вместе с сыновьями отправил в изгнание. Старший сын ходжи Шах-ходжа был близок с 'Абд ал-Латиф-ханом. Он написал хану четверостишие из Бадахшана. Вот оно:

Эмиры воздали хвалу.

Однако 'Абд ал-Латиф-хан — царевич красивой наружности, изящного телосложения, сладкоречивый и любезный. Он, подобно соколу, схватил птицу людского расположения. Люди как низкого, так и благородного происхождения читали стих, подходящий к случаю. Вот он:

Хан сделал [своим] аталыком мирзу Мухаммад-Йусуф-бека. Ходжа Латиф остался, как прежде, везиром. Управлять Кашгаром он назначил мирзу Гази барласа, должность кошбеги он пожаловал мирзе 'Абд ал-Гаффару, а управление Сарикола — мирзе Курбану чурасу. Должность мираба Тумена{213} он утвердил за эмиром Хусрау байрином, мирзу 'Абд ас-Саттара Акбарака он назначил ишикага, а Тахира мирахура — на должность мутаввали{214}. Государство упрочилось, и его (хана) стараниями оно сделалось предметом зависти горнего рая.

В то время когда Шахи убили [Шуджа' ад-Дина Ахмад-] хана, мирза Абу Гур Сагричи бежал из Хотана и ушел в Турфан и Джалиш. [Теперь] 'Абд ал-Латиф-хан утвердился на ханском престоле, и мирза Абу Гур явился на поклон к хану. Хан принял его с большим почетом и вновь отправил управлять Хотаном. Наветчики злоумыслили и возбудили разлад между мирзой Мухаммад-Йусуфом и мирзой Абу Гуром. [Дело в том, что] первоначально управление Кашгаром и должность аталыка 'Абд ал-Латиф-хана принадлежали мирзе Абу Гуру. Посему мирза Мухаммад-Йусуф страшился мирзы Абу Гура и спокойно не мог выпить глотка воды. Чтобы схватить мирзу Абу Гура, он отправил в спешном порядке эмиров. Во главе отряженного отряда он послал мирзу 'Абд ас-Саттара урдабиги, мирзу 'Али-Шира, мирзу Хабиба чураса, мирзу 'Абд ар-Рахмана дуглата и Тахира мирахура. Названные эмиры отправились и привели мирзу Абу Гура. А мирза Абу Гур был из числа могущественных эмиров, поэтому [его] отправили в изгнание в Тибет. Он прибыл в местность Санчжу{215}, там заболел и возвратился обратно. Мирза Мухаммад-Йусуф, подослав человека, его убил. Мирзу 'Абд ас-Саттара послали эмиром в Хотан. Скончался мирза Манак чурас, что был хакимом Аксу{216}. Его сыновья — мирза Мухаммад-Риза и мирза Салим, прибыв ко двору, явились на поклон к хану. Хан назначил кошбеги мирзу Мухаммад-Ризу.

Когда хан воссел на престол, ему было четырнадцать лет от роду{217}. После того как был убит мирза Абу Гур, бразды правления оказались в руках мирзы Мухаммад-Йусуфа, среди эмиров же он стал верховным. Гордыня и спесь овладели его душой, и он изгнал в Балх таких [своих] близких друзей, как Урус-ходжа, Науруз-Мухаммад Куке, Хади-Салим кира-кйараг и ходжа Салим бакавул. /65а/ Хан и его мать Ханым-падшах были обеспокоены этими действиями бека. Ханым была сестрой Турсун-хана катакина{218} и была умнейшей женщиной [своего] времени. Она посоветовалась с [придворными] эмирами — те также были в обиде. Она послала [сказать] эмирам Кашгара, что мирза Мухаммад-Йусуф превысил свою власть. Кашгарские эмиры тоже были недовольны беком. Поэтому из Кашгара в Йарканд прибыло около пятисот человек, во главе которых стояли мирза Худайар Калучи, мирза 'Али-Шир и Фулад-ходжа. В деревне Армудлук они схватили мирзу Мухаммад-Йусуфа и доставили в ханский дворец. Мирзу Хусрау также схватили и заключили в темницу, а мирза Курбан чурас с челядью и близкими бежал в сторону Аксу. Едва это известие дошло до слуха мирзы 'Али-Шира, он тут же доложил хану и ханым. Так порешили: “Если мы, простив мирзу Мухаммад-Йусуфа, не сделаем его, как было прежде, правителем [Йарканда] и аталыком, то эта смута не уляжется”. Они тотчас же освободили мирзу Мухаммад-Йусуфа из темницы, потребовали к себе и принесли извинения. Хан подошел, прижался к груди бека и утешил [его]. За мирзой Курбан-беком послали мирзу 'Абд ар-Рахмана дуглата и мирзу Худайара, которые вернули чурасских эмиров. Вину с [Мухаммад-Йусуф-]бека переложили на мирзу Хусрау-бека и выслали [его] в Балх. Мирза Хусрау приходился дядей по отцу мирзе Мухаммад-Йусуфу. Тахира мирахура же, который выступал против этой смуты, убили. Эмир Хусрау байрин, уехавший с целью совершить хадж, умер в Багдаде. Хаджжи 'Али предал земле его тело на кладбище Баки'{219}. Однако Аллах лучше ведает, в чем истина.

Рассказ о некоторых обстоятельствах 'Абд ар-Рахим-хана, о том, как повел хан войска на Кусан и Аксу, как возвратился, не достигнув цели, и о том, как. Мирза Абу-л-Хади Макрит захватил 'Абдаллах-хана{220}

Некоторые достойные доверия люди таким образом свидетельствуют. 'Абд ар-Рахим-хан еще во времена Мухаммад-хана сел на царствование в Джалише и Турфане с теми же привилегиями, что и Мансур-хан. Без числа и счета состояли на службе у хана славные храбрецы и именитые воины, а среди них такие могущественные эмиры, как мирза Мухаммад-Вали чурас, мирза Йунус чурас, Шахйари-бек, 'Араб-бек, мирза Фируз дуглат, Шах-Тахир-шах, мирза Тулак дуглат, мирза Насир чурас, мирза Мухаммад-шах Мирзака, ходжа Сепи Бахадур, мирза Кули-бек и 'Абд ал-Каххар-бек. В ту пору войско хана достигало почти сорока тысяч человек. Подготовив [его] к походу, он выступил на Кусан и Аксу. Хакимом укрепленного поселения Кусан был мирза Абу-л-Хади Макрит. Хан осадил крепость Кусан. Мирза Абу-л-Хади, засев в укреплении, направил к хану человека и написал челобитную: “Мы — давнишние рабы его величества хана, но, страшась его, не выходим на поклон. Если в крепость пришлют 'Абдаллах-хана, то я, ничтожный слуга, посадив ханского сына на плечо, поспешу на поклон к хану”. 'Абд ар-Рахим-хан обратился за советом к столпам государства. Некоторые сказали: “Неразумно посылать 'Абдаллах-хана к мирзе Абу-л-Хади”. Другие же сочли правильным послать. В конце концов 'Абдаллах-хана отправили к мирзе Абу-л-Хади. /65б/ И сколько ['Абд ар-Рахим-]хан не взывал к свидетельству бога, [мирза] с ним не встретился. Он добился своей цели: заполучив 'Абдаллах-хана, не двинулся с места и не выходил на поклон к хану{221}.

Хан, пройдя через укрепленное поселение Кусан, со всеми столпами государства и сановниками, вельможными и знатными людьми появился под Аксу. Жители Аксу укрылись за своими укреплениями. Хан осадил крепость Аксу. 'Араб-бек произвел нападение на [крепостные] ворота. Защитники Аксу схватили 'Араб-бека, а соратники бека спаслись. Поскольку владения Аксу и Уч не были завоеваны ханом, то он возвратился в свою ставку.

Когда Шах-Шуджа' ад-Дин Ахмад-хан соизволил покинуть сей мир, 'Абд ар-Рахим-хан вновь пошел на Аксу и Уч. И на сей раз он возвратился восвояси. Из Ташкента к 'Абд-ар-Рахим-хану пришел Ишим-хан сын Шигай-хана казака{222} и стал мулазимом. Хан оказал ему должный почет и уважение и повел войска на Аксу{223}. Мирза Абу-л-Хади выслал хану подобающие [его положению] дары, но сам не вышел из крепости, а 'Абдаллах-хана показал ему с крепостной стены. Хан поневоле миновал Кусан и подошел к укрепленному поселению Бай. Хакимом Бая был Субхан-Кули-бек. По необходимости он вместе с жителями Бая вышел на поклон к хану, который оказал [им] царскую благосклонность{224}. Хан и Ишим-хан появились под Аксу. Еще ранее в Аксу из Йарканда прибыли с помощью такие сановники, как мирза Малик-Касим-бек, мирза 'Али-Мардан-бек, мирза Мансур с сыновьями мирзой Курбан-беком, мирзой Кара Бахадуром и мирзой Латифом. Они привели в порядок вооружение и снаряжение, подготовили к обороне укрепления Аксу и изготовились к боевым действиям. 'Абд ар-Рахим-хан расположился в Йар-Баши, а Ишим-хан стал лагерем в Саук-Булаке{225}. Осада затянулась. Жители Кум-Баша, Арала и Ак-Йара{226} схватились с 'Абд ар-Рахим-ханом. Произошла жестокая битва. [В этот момент из крепости Аксу вышли мирза Тимур чурас с братьями мирзой Мухаммад-Амин-беком чурасом, мирзой Тулаком чурасом и мирзой Талибом чурасом, ходжа Мухаммад-Баки Тумен, Гази Бахадур байрин и некоторые другие и напали на неприятеля. Со стороны 'Абд ар-Рахим-хзна в сражение вступили мирза Хашим, мирза Шамси, мирза 'Абд ар-Рахман урдабиги, ходжа Сепи Бахадур и еще некоторые. Мирза 'Абд ар-Рахман-бек убил мирзу Тимура, мирза Талиб попал в плен — поражение выпало на долю эмиров 'Абд ал-Латиф-хана. 'Абд ар-Рахим-хан отпустил мирзу Талиба в Аксу. Осада продолжалась три месяца, когда такие сторонники 'Абд ал-Латиф-хана, как мирза 'Али-Мардан урдабиги, мирза Малик-Касим байрин и брат его мирза Бек-Касим, мирза Мас'уди, мирза Курбан чурас и мирза Латиф чурас, сошлись во мнении, послали к 'Абд ал-Латиф-хану человека и доложили хану о положении жителей. Человек от эмиров прибыл ко двору и доложил хану о положении людей [Аксу]. 'Абд ал-Латиф-хан посовещался со столпами государства и сановниками. Порешили на том, что хан и ходжа Мухаммад-Йахйа двинутся к Аксу. Хан, собрав многочисленное войско, повел его к Аксу{227}. Делая переход за переходом, они дошли до Йанги-Арыка и разбили [там] лагерь. 'Абд ар-Рахим-хан обеспокоился, узнав о [приходе] 'Абд ал-Латиф-хана. Ишим-хан доложил хану: “В этом походе немало у нас предводителей и войска, /66а/ достаточно в войске прославленных бойцов. Не будет ли лучше, если мы разом схватимся с 'Абд ал-Латиф-ханом”. 'Абд ар-Рахим-хан ответил: “'Абд ал-Латиф-хана величают красавцем с изящным телосложением, люди отдают свою жизнь лишь за один его взгляд. Кроме того, войску Йарканда и Кашгара несть числа и края, сражаться с ним неразумно и нерасчетливо”. Ишим-хан согласился, и они повернули назад. Достигнув пределов Бая, они стали лагерем.

Субхан-Кули-бек бежал от 'Абд ар-Рахим-хана и остался в крепости Джарида. Когда ['Абд ар-Рахим-]хан, миновав Бай, подошел к крепости Кусан, мирза Абу-л-Хади, как и прежде, затворил [крепостные] ворота и засел в крепости. 'Абд ар-Рахим-хан и Ишим-хан прошли через кусанскую округу и возвратились в главный город Джалиша и Турфана. 'Абд ал-Латиф-хан достиг укрепленного поселения Бай, поощрил жителей и, поставив мирзу 'Али-Мардан-бека хакимом Аксу, возвратился в стольный город. Однако Аллах лучше ведает{228}.

Рассказ об отъезде Мухаммад-Йахйи, да освятит Аллах всевышний тайну его, и о событиях, что случились в ту пору

Мухаммад-Йахйа, да святится тайна его, пожелав выехать в Самарканд, обратился к 'Абд ал-Латиф-хану с просьбой дать позволение. Хан долго противился, но это не принесло результата, и Мухаммад-Йахйа направился в Самарканд, с тем чтобы посетить светоносный мазар [своего] великого родителя{229}. Он прибыл в Самарканд через Андижан, сподобился посетить мазар в бозе почившего великого родителя, после чего пожаловался ему на халифа Шутура и мирзу Мухаммад-Йусуфа. Оставив снаружи [своих] халифа, он вместе с Йсма'илом-Суфи особо занялся внутри мазара ритуальным хождением вокруг могилы. Из могилы ходжи Исхака донеслось благовестие. Мухаммад-Йахйа и Исма'ил-Суфи, уяснив благовестие, вышли из мазара. Среди халифа присутствовал Хафиз-Насир, халифа кашгарский. Какое бы откровение ни снисходило на Мухаммад-Йахйю, Хафиз-Насир халифа всегда знал о том случае, [и на сей раз] Хафиз-Насир халифа объявил халифа, что Мухаммад-Йахйа поразил халифа Шутура и мирзу Мухаммад-Йусуфа. [При этом] Хафиз-Насир халифа не был наказан, а вот Исма'ил-Суфи, разгласивший тайну Мухаммад-Йахйи среди народа, спустя три дня переселился в мир вечный.

Ходжа Мухаммад-Йахйа отправился назад, в Кашгар. Когда они миновали перевал Шарт, пришло сообщение о смерти Шутур-халифа и мирзы Мухаммад-Йусуфа{230}. Мухаммад-Йахйа прибыл в Ук-Салар, куда пришли [его] встречать жители Кашгара. Мухаммад-Йахйа остановился в Кашгаре. Проведя там несколько дней, он проследовал в Йарканд. После того как 'Абд ал-Латиф-хан в сопровождении столпов державы и государственных сановников встретил Мухаммад-Йахйю, он расположился в городе. Хан, собрав курилтай, пожаловал управление Йарканда мирзе Гази барласу, а управление Кашгара — мирзе Курбану чурасу{231}. Однако Аллах лучше ведает.

Рассказ о том, как нашел [свой] мученический конец мирза 'Али-Шир от рук киргизов

Когда киргизы разорили деревню Шахназ{232}, 'Абд ал-Латиф-хан отправил в набег на погрязших в скверне киргизов Гази-бека, мирзу 'Али-Шира, Урус-ходжу, мирзу 'Абд ар-Рахмана урдабиги, Лутф-'Али бахши, мирзу Мухаммад-ходжу и Нур-Мухаммад-ходжу сына Хусайн-шаха, /66б/ да будет над ним милость божья. Когда эмиры настигли киргизов, киргизские воины уже устроили засаду. Мирза 'Али-Шир остановился. Лутф-'Али бахши, что был из приближенных хана, бросив ему язвительные слова, двинулся на врага. Мирза 'Али-Шир также пошел вперед. Разногласия возникли среди эмиров в тот момент, когда Гази-бек еще не подошел. Те киргизы, что устроили засаду, ударили на войско; мирза 'Али-Шир тут же спешился, а Лутф-'Али, явив пример людям, бежал прочь от киргизов. Мирза 'Али-Шир был разбит{233}; погибло около семидесяти человек, часть из них [киргизы] раздели. Гази-бек укрылся где-то и спасся. Часть воинов присоединилась к Гази-беку, и он явился к хану разбитым из-за трусости Лутф-'Али.

Рассказ о начале дела Султан-Махмуд-хана сына Зийа ад-Дина Ахмад-султана, об исходе [дела] 'Абд ал-Латиф-хана, о времени его царствования и продолжительности его жизни{234}

От некоторых достойных доверия людей таким образом письменно и устно известно. Из Ташкента явился сын Тур-сун-хана, а он приходился племянником [по брату] матери хана{235}. У мирзы Курбана [чураса] отобрали должность ха-кима Кашгара и отдали ему. Жители Кашгара султана выдворили. Тогда 'Абд ал-Латиф-хан послал на должность эмира Кашгара своего племянника [по брату] — Султан-Махмуд-хана сына Тимур-султана, а управление той волостью пожаловал мирзе Курбану чурасу. В течение двенадцати лет 'Абд ал-Латиф-хан самодержавно царствовал [на территории] от укрепленного поселения Кусан до границ Бадахшана. Он прожил двадцать шесть лет{236}. Ахунд мулла Мурад, Ахунд-ходжа, Кази Наджм ад-Дин и Да'и ал-Марва-зи считались в ту пору самыми влиятельными и учеными мужами. В народе в связи со смертью 'Абд ал-Латиф-хана долго сокрушались и много горевали. Однако Аллах лучше ведает.

Рассказ о восшествии на царский престол Султан-Ахмад-хана

Когда 'Абд ал-Латиф-хан соизволил перейти из мира бренного в мир вечный, такие могущественные эмиры, как мирза Гази барлас, ходжа Латиф, мирза Курбан чурас, мирза Кара Бахадур чурас, мирза Малик-Касим байрин, мирза Мас'уди байрин, мирза Шах-Мансур урдабиги, мирза 'Абд ас-Саттар урдабиги, мирза Латиф чурас и мирза Хабиб чурас, посовещавшись с государственными сановниками, послали в Аксу мирзу Мас'уди-бека за Султан-Ахмад-ханом. Мас'уди-бек уехал и пригласил хана. Султан-Ахмад-хан и мирза 'Али-Мардан-бек не мешкая отправились в Йарканд, а мирзу Мас'уди оставили управлять в Аксу{237}.

Словом, они прибыли в Йарканд. Эмиры и вельможи, выйдя навстречу, ввели [Султан-Ахмада] в город, провозгласили ханом, прочли хутбу и отчеканили монеты с его именем. 'Али-Мардан-бек прибыл сопровождая хана. Мирза 'Абд ас-Саттар был ишикага, а Шах-Мансур-бек — хакимом Кара-Каша{238}. [Таким образом] государственные дела оказались в ведении эмиров [рода] урдабиги. Среди эмиров возникло глубокое недовольство [таким положением]. В конце концов они схватили 'Али-Мардан-бека, разграбили и пустили на поток [его] достояние и отправили в Аксу, /67а/ мирзу 'Абд ас-Саттар-бека выслали в Балти, но мирза 'Абд ас-Самад урдабиги, выйдя из Кашгара, перехватил его на пути и увел в Кашгар. Шах-Мансур-бек бежал из поселения Кара-Каш в Кусан, спустя некоторое время он также появился на службе у Султан-Махмуд-хана. Мирзу Гази барласа [хан] сместил с поста хакима Йарканда, который передал мирзе Курбану чурасу. Это [действие] также принесло несчастье Султан-Ахмад-хану.

Стих, соответствующий [создавшемуся] положению:

Рассказ о походе Султан-Махмуд-хана против своего брата Султан-Ахмад-хана и о восшествии его на престол царства

Изложение сих слов таково. Когда эмиры Султан-Ахмад-хана перессорились между собой, Султан-Махмуд-хан вознамерился захватить Йарканд. По прибытии в Йарканд он посватался к дочери ходжи Латифа, а [ее] во время свадьбы забрал Султан-Ахмад-хан. Султан-Махмуд-хан, затаив обиду на своего брата, взял в жены дочь Хашим-ходжи, возвратился и повел войска на Йарканд. В помощь ему пришли эмиры из Аксу и киргизы{239}. Султан-Махмуд-хан, собрав и снарядив войска, выступил на Йарканд и остановился в Кок-Куме. После приблизительно двадцатидневной осады он возвратился обратно. Год спустя он вновь пошел на Йарканд. Такие могущественные эмиры, как мирза Мухаммад-Дуст арлат, мирза Камал барлас, Шахйари-бек Калучи, ходжа Падшах-Кули Сагричи, Кази Кепек, мир А'зам-шах, мирза 'Абд ас-Самад чурас, Шах-Мансур-бек и мирза 'Абд ас-Саттар-бек, чинили хану препятствия, но это не дало результата. В конце концов он повел войска против своего брата.

Эмиры и Султан[-Ахмад] устроили совет. Мирза Кара Бахадур и мирза Малик-Касим так предложили: “Давайте выйдем навстречу и ответим”. Ходжа Латиф-ходжа и мирза Курбан Бахадур-бек сказали: “Лучше укрепимся в городе и сразимся”. Большинство эмиров приняли сторону мирзы Кара Бахадура и мирзы Малик-Касима. Возобладало мнение эмиров выйти навстречу. Султан-Ахмад-хан утвердил правое крыло за мирзой Кара Бахадуром и мирзой Малик-Касимом, на левое крыло были назначены мирза Гази-бек и мирза 'Абд ар-Рахман дуглат, центр он поручил мирзе Курбан-беку. Снарядив многочисленное войско, он выступил из города в Дун-Баг и изготовил ряды для сражения и битвы. Султан-Махмуд-хан вместе со столпами державы и государственными сановниками выстроил ряды напротив брата. Воины начали сражение. На правом крыле мирза Кара Бахадур, расстроив ряды, /67б/ обратился в бегство. Мирза 'Абд ар-Рахман, также перепутав и перемешав левое крыло, бежал прочь. Султан-Ахмад-хан, обратившись вспять, направился к Аксу, а мирза Курбан чурас с челядью и близкими преградил путь Султан-Махмуд-хану и вступил в сражение. Султан-Ахмад-хан направился в Аксу еще во время полуденного намаза, мирза Курбан же бился до [самого] вечернего намаза{240}. Ходжа Латиф Калучи был родственником Курбан-бека, он потребовал его к себе, и тот пришел. Ходжа Латиф представил Курбан-бека Султан-Махмуд-хану.

Когда Султан-Махмуд-хан победоносно и счастливо утвердился на царском престоле, он назначил на должность ха-кима подобного раю города Йарканда мирзу Мухаммад-Дуста арлата, хранителем печати и везиром он поставил мира А'зам-шаха, а вилайеты распределил между эмирами. Он изгнал в Балх таких эмиров Султан-Ахмад-хана, как ходжа Латиф, мирза Курбан чурас, мирза Кара Бахадур чурас, мирза Латиф чурас и мирза Риза-йи Хилали; Гази-бека он послал управлять укрепленным поселением Керия. Государство упрочилось{241}.

Рассказ об исходе дела 'Абд ар-Рахим-хана и о числе сыновей того государя — обладателя похвальных качеств

Так рассказывают. 'Абд ар-Рахим-хан был назначен наместником Джалиша и Турфана еще во времена Мухаммад-хана{242}. Сорок лет он самодержавно царствовал. Когда его благословенный возраст перешел границу семидесяти лет, он соизволил покинуть сей мир{243}. Он оставил девять сыновей: первый — 'Абдаллах-хан, второй — Абул-Мухаммад-хан, третий — Ибрахим-султан, четвертый — его величество Исма'ил-хан, пятый — Баба-хан, шестой — Апак-султан, седьмой — Шах-султан, восьмой — Мансур-султан{244}, девятый — Пичин-султан. 'Абдаллах-хан в семилетнем возрасте попал к мирзе Абу-л-Хади и вырос при нем.

Верховный эмир 'Абд ар-Рахим-хана мирза Йунус-бек умер в укрепленном поселении Камул, а его сыновья — мирза 'Абдаллах и мирза Мунис — начали выказывать хану неповиновение. Хан послал против них Абул-Мухаммад-хана. Едва тот достиг Турфана, как ['Абд ар-Рахим-]хан ушел из сего мира. Абул-Мухаммад-хан задержался там{245}. Мирза Абу-л-Хади пришел в Джалиш с 'Абдаллах-ханом. Некоторых из эмиров 'Абд ар-Рахим-хана он перебил, а кое-кого ограбил и обобрал; чтобы схватить Абул-Мухаммад-хана, он отправил в набег отряд. Тайный умысел его состоял в том, чтобы уничтожить род и сыновей 'Абд ар-Рахим-хана, потому что у дочери мирзы Абу-л-Хади народились два сына от 'Абдаллах-хана, по имени Йулбарс-хан и Арслан-хан, и чтобы их-то посадить на ханство. Одна из жен мирзы Абу-л-Хади раскрыла 'Абдаллах-хану сей замысел. Хан, посовещавшись с эмирами, /68а/ убил мирзу Абу-л-Хади{246} и, заручившись поддержкой столпов державы и государственных сановников, направился к Кусану. Незадолго до выступления 'Абдаллах-хана, Султан-Ахмад-хан, пришедший из Аксу, разорил Кусан и возвратился обратно. Субхан-Кули-бек, который был верховным эмиром 'Абдаллах-хана, побудил хана повести войска в поход. Однако Аллах лучше ведает.

Рассказ о царствовании 'Абдаллах-хана во владении Аксу, кончине Султан-Махмуд-хана и об исходе дела Султан-Ахмад-хана

Когда Султан-Ахмад-хан возвратился из Кусана в Аксу, 'Абдаллах-хан повел против него войска и, дойдя до укрепленного поселения Бай, расположился лагерем. Султан-Ахмад-хан находился в Арбате. Оставив Арбат, он остановился в деревне Джам{247}. 'Абдаллах-хан, миновав Бай, подошел к Арбату, Субхан-Кули-бек{248} направил к Кази-шаху человека, и они во всем договорились. Кази-шах, ходжа Мухаммад-Насир байрин, Науруз диван[биги] и Султанйар тугбиги отложились от Султан-Ахмад-хана и примкнули к 'Абдал-лах-хану. Султан-Ахмад-хан, покинув Аксу, пришел в Йарканд. Султан-Махмуд-хан отдал приказ об изгнании своего брата Султан-Ахмад-хана. Ходжа Мухаммад-Йахйа и мать государя{249} обратились [к хану] с просьбой: “Он бежал от 'Абдаллах-хана и искал у вас прибежища, его же выгнали. Это крайне бесчеловечно”. Султан-Махмуд-хан отменил приказ, вернул [брата], обласкал его, почтил и отдал [ему] Шамал-Баг{250}. Он публично объявил, что спустя три месяца выступит походом на Аксу. Однако возобладало счастье 'Абдаллах-хана.

Короче говоря, 'Абдаллах-хан утвердился на престоле Аксу, а Султан-Махмуд-хан занялся подготовкой войск к походу. Но его планы не совпали с Предопределением, вероломная судьба не сжалилась над его юностью. И в одну из ночей после чрезмерного возлияния он был охвачен непробудным сном по повелению господина всех господ. Опьяненный царевич плавно сошел в келью праха, с тем чтобы в утро Судного дня в смущении восстать с другими ищущими похмелья на месте Судилища и испросить у виночерпиев — [согласно изречению] “и напоил их Господь их напитком чистым” — опохмелительную чашу “и кубок полный”{251}. [Это] повергающее в ужас событие случилось с Султан-Махмуд-ханом в один из месяцев 1045 (= 1635-36) года в стольном городе Йарканде{252}. Он прожил двадцать два года и царствовал приблизительно три года{253}. Однако Аллах лучше ведает.

Когда Султан-Махмуд-хан покинул сей мир, вельможи и сановники, придя к согласию, провозгласили согласно древнему обычаю ханом Султан-Ахмад-хана. Он оставил эмиров Султан-Махмуд-хана на их прежних постах. Султан-Ахмад-хан был [мужем] слабым и неблагоразумным, войско и подданные питали [к нему] отвращение. /67б/ Когда 'Абдаллах-хан двинулся на Кашгар, Султан-Ахмад-хан также направился к Кашгару, чтобы дать бой и вступить в сражение. Встреча произошла в местности Тургай. Султан-Ахмад-хан взял верх. Ходжа Мухаммад-Йахйа питал симпатию к 'Абдаллах-хану{254}. Поэтому благодаря его [духовной] поддержке 'Абдаллах-хан в полном здравии возвратился в Аксу.

В Хотане мирза Шах-Мансур-бек и мирза 'Абд ас-Саттар-бек отложились от Султан-Ахмад-хана и послали в Аксу мирзу 'Абд ар-Рахман-бека. Именитые бахадуры бежали также из Кашгара и Йарканда и присоединились к 'Абдаллах-хану. 'Абдаллах-хан усилился. Он, вновь думая о Кашгаре, устроил совет со столпами державы. При 'Абдаллах-хане состояли такие могущественные эмиры, как Субхан-Кули-бек, 'Араб-бек, Шах-бек, Мухаммад-Мансур-бек, 'Абд ал-Каххар-бек, мирза Кули-бек, мирза Кучик чурас со своими братьями мирзой Шахбаз-беком и мирзой Даулатшахом, мирза Шахид чурас с братом мирзой Фазилом [чурасом], мирза Мухаммад-Амин чурас с братом Тулак-беком, мирза Исма'ил, мирза Шах-Касим урдабиги и мир Захид-бек, и такие знатные вельможи, как Падшах-ходжа{255}, Кази-шах, Татлик-ходжа, мир 'Абдаллах-ходжа, ходжа Мухаммад-Закир и некоторые другие. Они таким образом посоветовали хану: “Давайте сначала вызовем из Турфана Абул-Мухаммад-хана, а затем вместе потребуем унаследованное владение”. Предложение эмиров показалось хану разумным. Он отправил к Абул-Мухаммаду Падшах-ходжу, мир 'Абдаллах-ходжу и мирзу Амин-Мухаммад-бека, которые прибыли в Турфан и зачитали его послание. Абул-Мухаммад-хан направился в Аксу. Делая переход за переходом, он прибыл в Аксу и удостоился чести приложиться к ноге своего брата 'Абдаллах-хана. Мирза Тулак-бек дуглат, что был опорой власти Абул-Мухаммад-хана, прибыл в Аксу вместе с ним.

Словом, 'Абдаллах-хан и Абул-Мухаммад-хан повели войска на Кашгар. В ту пору мир А'зам-шах управлял Кашгаром. Оба хана подошли и осадили крепость Кашгара. Храбрецы атаковали [городские] ворота и, захватив наружную часть города до крепостных стен, возвратились в державную ставку. Когда Султан-Ахмад-хан понял, что большинство эмиров приняли сторону 'Абдаллах-хана, он отказался от государства и направился к Балху. Миновав Бадахшан, он вступил в Мавераннахр{256}. Имам-Кули-хан, оказав ему по прибытии почет и уважение, отправил вместе с Султан-Ахмад-ханом на Кашгар Назара Бурута и почти семидесятитысячное войско. Султан-Ахмад-хан в сопровождении войска узбеков подошел к Андиджану. В ту пору /69а/ жители Андиджана выказали неповиновение Имам-Кули-хану. Султан-Ахмад-хан, взявшись захватить Андиджан, начал военные действия. По воле небесного рока он был убит в Андиджане, узбекское же войско возвратилось восвояси{257}. Султан-Ахмад-хан прожил двадцать шесть лет и приблизительно пять лет царствовал{258}. Однако Аллах лучше ведает.

Рассказ о восшествии 'Абдаллах-хана на престол ханский и трон хаканскйй

Подробности сих слов таковы. Когда Султан-Ахмад-хан ушел прочь из Йарканда, эмиры Кашгара и Йарканда подчинились 'Абдаллах-хану. 'Абдаллах-хан, намереваясь пойти походом на Йарканд, расположился лагерем в Йанги-Арыке. Эмиры удостоились [там] чести представиться хану. Хан обрадовался и послал в Хотан Мухаммад-Му'мин-султана, Мухаммад-Мансур-бека, мирзу Хаджжи-бека урдабиги и мирзу Закира йарки, сказав: “Вы отправляйтесь и вместе с Шах-Мансур-беком и 'Абд ас-Саттар-беком идите [оттуда] к Йарканду”. Эмиры, исполнив повеление, прибыли в Хотан, [где] Шах-Мансур-бек, мирза 'Абд ас-Саттар-бек, мирза 'Абд ас-Самад чурас и мирза Шариф бикчик присоединились к упомянутым эмирам. Пробыв [там] некоторое время, они двинулись к Йарканду. Из Йанги-Арыка хан с одолением и победой вступил в подобный раю Йарканд.

Ходжа Мухаммад-Йахйа, ахунд ходжа Насир, ахунд мулла Салих и государственные сановники вышли встречать хана. Встреча состоялась в Каимакчи. Согласно древнему обычаю его возвели на ханство{259}. Своим аталыком хан поставил Шах-Мансур-бека, мирзу Шахида чураса он послал управлять Йанги-Хисаром, управление Кашгара он даровал Субхан-Кули-беку, должность эмира Аксу он предоставил мирзе 'Абд ас-Саттар-беку, управление Учем отдал мирзе Кучику чурасу. Везиром хан назначил Шах-бека, мирабом — Бабак-бека. Должность учбиги левого крыла{260} войска он пожаловал мирзе Исма'илу урдабиги, а правого — даровал мирзе Фазилу чурасу. Сарикол он поручил мирзе Шахбазу чурасу. Ибрахим-султана он назначил управлять владением Хотан, а Мухаммад-Мансур-бека поставил ему аталыком. 'Араб-бека хан послал в укрепленное поселение Кара-Каш. В согласии со старинной традицией он назначил Абул-Мухаммад-хана наместником Джалиша и Турфана{261}. Себе хан избрал Пайджан-Пули — место между укрепленным поселением Бай и городом Аксу. Хан утвердился на престоле. Он изгнал [из страны] мирзу Мухаммад-Дуста арлата, мира А'зам-шаха, мирзу Тулака арлата, мирзу Аллахдуста арлата, мирзу Шахида Искитаки, мирзу Кепека чураса, Джалма-ходжу, мира 'Абд ар-Рахман-шаха и мирзу Йадгара Уши. Эмиры направились в Хиндустан{262}. /69б/ Когда Султан-Ахмад-хан пришел из Самарканда в Андиджан, весть о нем дошла до слуха 'Абдаллах-хана. Хан, заподозрив вельмож и сановников, казнил в Кашгаре ходжу Мира, ходжу Мухаммад-Рауфа, мирзу Камала барласа, мирзу 'Абд ас-Самада чураса, мирзу 'Арифа бикчика — [всего] около двухсот именитых людей. В Йарканде он также [предал смерти] ахунда ходжу Насира, да помилует его Аллах, мирзу Риза-йи Хилали, мирзу Шах-Мухаммада Искитаки и Тахир-ходжу байрина — всего было около ста человек, коих он отправил на казнь. В то самое время распространился слух о смерти Султан-Ахмад-хана, и смута улеглась. Шел 1048 (=1638-39) год, когда в Кашгаре и Йарканде случились эти события.

В то время как хан отправился на охоту в Йанги-Хисар, со стороны калмаков пришли Конджин, Серен и Сумэр{263} и напали на [удельное] владение Хотан. Мухаммад-Мансур-бек, возглавив войска, вышел из крепости. Между противниками произошла жестокая сеча, и Мухаммад-Мансур-бек и мирза Шахбаз чурас были убиты. Благодаря мужеству Ибрахим-султана владение Хотан избавилось от неверных. Хан, поставив во главе войск Шах-Мансур-бека и Субхан-Кули-бека, отправил [их] в погоню за калмаками. Эмиры калмаков не догнали и возвратились через Баки-Дун. На следующий год Сумэр и Серен напали на Аксу и, захватив пленных и добычу, повернули назад. Мирза Шах-Касим урдабиги был хакимом Кусана, а Хан-Кули-бек находился в укрепленном поселении Бай. Когда появились Сумэр и Серен, Шах-Касим-бек пришел из Кусана в Бай. Вместе с Хан-Кули-беком они хитростью схватили Серена{264} и Сумэра, а их людей обобрали и перебили. Шах-Касим-бек, поручив Сумэра Хан-Кули-беку и взяв с собой Серена, возвратился в Кусан. Мирза Шир-Мухаммад, оставшийся в Кусане, открыто ударил [перед его возвращением] в барабан неповиновения. Мирза Шах-Касим, отписав хану о сем событии, направился к Аксу. Едва известие о мятеже мирзы Шир-Мухаммада дошло до августейшего слуха, как хан, приступив к сбору войск и поведя их на захват Кусана, успешно и счастливо вошел в Кусанскую волость. Мирза Шир-Мухаммад и мирза Шукур, возглавив жителей Кусана, засели в крепости и укрепились. Хан, именитые эмиры и отважные воины принялись за осаду крепости. Когда мирза Шах-Касим произвел нападение на крепостные ворота, его поразила стрела, и он покинул сей мир. Хан вскипел и положил много труда и стараний, чтобы овладеть крепостью. Эмиры и воины обрушились на крепость и в конце концов взяли крепость Кусана, а мятежников искоренили. [Хан] назначил мирзу 'Абд ас-Саттар-бека управлять Кусаном и возвратился с победой и успехом в стольный город.

/70а/ Он выступил с притязанием на Болор{265} и Бадахшан{266} и в сопровождении государственных сановников и столпов державы двинулся на Болор, дойдя до укрепленного поселения Сарикол{267}. Вожди хазарейцев удостоились чести приложиться к ханской ноге{268}. Вышел такой ханский указ — сперва вожди хазарейцев Бадахшана пусть несут службу при эмирах, а затем представятся хану. Они несли службу при таких влиятельных эмирах, как мирза Шах-Мансур-бек, Шах-бек, мирза Шахбаз чурас, мирза Фазил чурас, мирза Хинд-бек йарки, мирза Исма'ил урдабиги, мирза 'Абд ар-Рахман урда-биги, мирза Кули-бек и 'Абд ал-Каххар-бек. Вожди хазарейцев стали проводниками, и [эмиры], делая переход за переходом, пришли в область Болор{269}. В ту пору владетелем Болора был Шах-Бабур, который возводит свой род к Искан-дару Двурогому{270}. Шах-Бабур, испугавшись [ханского] войска, послал вперед своего аталыка Бек-'Али, сам же он держался позади. Когда победоносное ханское войско приблизилось, Шах-Бабур отступил и прочно засел в крепости. [Хан] предал смерти Бек-'Али и осадил Шах-Бабура. Шах-Бабур, очутившись в безвыходном положении, отправил к хану вместе с обильными дарами своего сына Шах-Ра'иса, дрожащего и перепуганного, и просил о прощении. Хан отпустил ему его провинности и повернул назад. В том походе хан почти за три месяца привел Бадахшан к подчинению и возвратился в свой стольный город. Однако Аллах лучше ведает.

Рассказ о походе 'Абдаллах-хана на укрепленное поселение Ош, о захвате ханом Оша, его возвращении другим путем, о походе эмиров вслед за ханом и поражении, понесенном ими от киргизов{271}

Вкратце суть сих слов такова. Субхан-Кули-бек назначен был управлять Кашгаром. Хан отправил [заранее] Бабак-бека с приказом: “Строго следите за дорогами, потому что мы намерены повести войска на Ош”. Бабак-бек за один день проделал путь [из Йарканда] в Кашгар и встретился с Субхан-Кули-беком. Субхан-Кули-бек спросил: “Когда ты выехал из Йарканда?” В ответ Бабак-бек сказал: “Выехал [вчера] поздно вечером”. Субхан-Кули-бек в сильной тревоге спросил у Бабак-бека о причине [такой поспешности]. Бабак-бек, уловив тайный смысл вопроса бека, ответил: “Кроме контроля над дорогами, другого поручения не имею”. Субхан-Кули-бек со всей поспешностью занялся сим важным делом.

Короче говоря, хан с многочисленным войском вошел во владение Кашгар, Йулбарс-хан и Субхан-Кули-бек вышли встречать хана. Хан отправил кази Шах-Йусуф-ходжу за войском Аксу, Уча, Кусана и Бая, сам двинулся на Анди-джан. Миновав перевал Шарт, он дошел до ошского перевала{272}. /70б/ Жители Оша вышли встречать хана, который, войдя в Ош, пустил [город] на поток и разорение и возвратился к перевалу Катман-Тюбе.

Кази Шах-Йусуф-ходжа довел до сведения эмиров ханский указ. Такие вельможи и эмиры, как кази Шах-бек, мирза Кучик-бек, мирза Хаджжи-бек, 'Абд ал-Каххар-бек, Хан-Кули-бек, кази Мухаммад-Закир и Шакир-бек, забрав людей Аксу, Уча, Кусана и Бая, выступили вслед за ханом. Киргизы, которые пустились преследовать хана, его не настигли, но Чонкан кушчи настиг хана в [местности] Каплан-Кулкол{273} и ввязался в бой. Эмиры правого крыла, которое по-монгольски называют барангар, вступили в сражение с Чонканом. Такие эмиры-военачальники, как Шах-бек, Фулад-бек, а сей Фулад-бек происходил из рода мауланы Аршад ад-Дина, да святится тайна его, и монгольская вера [была порушена] этим мауланой{274} — обладателем совершенств, Шахбаз-бек, мирза Шах-Мухаммад-бек с братом мирзой Фазилом, мирза Мухаммад-Амин-бек, мирза Тулак-бек, и такие вельможи, как мир 'Абдаллах-ходжа, кази Бади' аз-Заман-ходжа, Сариг-ходжа и мирза Шах-Мухаммад-бек, были ранены [во время сражения]. Чонкан повернул вспять. Киргизские эмиры уже были в сборе. Когда Чонкан вернулся, они присоединились к нему. Подошли [ханские] эмиры с войском Аксу, Уча и Бая, которое насчитывало около двух тысяч человек, кази Шах-ходжа — хаким Аксу, 'Абд ал-Каххар-бек — хаким Кусана, мирза Кучик-бек — хаким Уча, мирза Хаджжи-бек, которому дали должность хакима Кулфина и Йанги-Хисарика{275} и пожаловали знамя, Хан-Кули-бек — хаким Бая и ходжа Мухаммад-Закир — кази Уча и Аксу — располагали подготовленным войском. Но по воле провидения среди эмиров возникли разногласия. Киргизы встали против эмиров, и пять дней и ночей они бились. В конечном счете, войско ислама потерпело поражение, а киргизы вышли победителями{276}. Кази Шах-ходжа и Хан-Кули-бек попали в плен, мирза Кучик-бек и 'Абд ал-Каххар-бек были убиты. Мирза Хаджжи-бек, кази Мухаммад-Закир-ходжа, мирза Шакир-бек и ходжа Манак Сагричи с [отрядом] приблизительно в сто пятьдесят человек выбрались живыми из этой гибельной пучины, а остальных киргизы отправили в вилайет небытия. Киргизские эмиры освободили Хан-Кули-бека. Хан-Кули пришел и доложил хану о поражении войска и что кази Шах-ходжа оказался в плену, а такой-то и такой-то убиты. Мирза Хаджжи-бек, мирза Шакир-бек, кази Мухаммад-Закир-ходжа и ходжа Манак, /71а/ бежав от киргизов, поднялись в горы. Киргизские храбрецы настигли их. Они, вступив в сражение с киргизами, спаслись; в Сариг-Йази они спустились [с гор] и пришли в Кашгар.

Хан пожаловал управление Аксу Шах-беку, на должность эмира в Кусане он назначил 'Араб-бека, хакимом укрепленного поселения Уч сделал Бабак-бека, должность кази Аксу и Уча поручил [соответственно] кази Бади' аз-Заман-ходже и кази Шах-Йусуф-ходже, мирзу Мурада чураса и некоторых других хан направил в Аксу. Несколько дней спустя Хаджжи-бек, кази Мухаммад-Закир-ходжа, Шакир-бек, ходжа Манак и мирза Мурад Карге, явившись в Йарканд, представились хану. Хан оказал [им] внимание и послал в Аксу в соответствии с прежним распоряжением. Хаджжи-бек, Шакир-бек и некоторые другие отправились по дороге через Джакиру и Наги, а кази Мухаммад-Закир пошел по дороге через Куркаклик. Киргизы же заранее устроили на берегу реки Чилан{277} засаду. Когда кази Мухаммад-Закир остановился на берегу реки, они ударили на него и разбили. Они убили кази Мухаммад-Закир-ходжу вместе с челядью и близкими. На должность кази Аксу и Уча [в связи с этим] были назначены кази Бади' аз-Заман-ходжа и кази Шах-Йусуф-ходжа. Киргизы напали на Аксу и Уч. Шах-'Адил-бек, известный как Шах-бек, Бабак-бек, Хаджжи-бек, Шакир-бек и некоторые эмиры объединились и совместными усилиями привели владение [Аксу] в изначальное положение. Спустя год хан повел войска на киргизов{278}. Койсары — сын Тилака-бия — и Йул-Болды пришли в Аксай и [там] воевали. Тот поход называли Аксайским походом.

Рассказ о том, как 'Абдаллах-хан отправил в изгнание своих братьев Ибрахим-султана и его величество Исма'ил-хана

Так рассказывают. Хан, миновав проход Бугач, расположился лагерем в Аксае. Как-то поутру хан оседлал коня и выступил, бросив эмиров в Кадарку. В Кадарку остались такие именитые эмиры, как Шах-Мансур-бек, Шах-бек, Фулад-бек, мирза Шахид-бек, его брат мирза Фазил-бек, мирза Мухаммад-Амин-бек, его брат Тулак-бек, мирза Исма'ил-бек, мирза Хаджжи-бек, Бабак-бек, мирза 'Абд ар-Рахман-бек, мирза Кули-бек, Хан-Кули-бек, Мухаммад-'Абдаллах мираб и Хасан-ходжа, когда пришло сообщение о приближении киргизов. Эмиры, придя к общему решению, преградили им дорогу, и завязалась упорная битва и жестокое сражение. Киргизы взяли верх. Эмиры, бежав, направились к хану. [В сражении] погибли Мухаммад-'Абдаллах мираб, мирза Мухаммад-Амин урдабиги и Хасан-ходжа. Эмиры присоединились к хану. Несмотря на то, что Йулбарс-хан был назначен на должность эмира Кашгара, он ничего не предпринял. Тогда мирза /71б/ Шахбаз-бек, что был его аталыком, построив в боевой порядок войска правого крыла, вступил в сражение. На левом крыле Ибрахим-султан, который управлял [удельным] владением Хотан, выстроив [свои] снаряженные войска, двинулся на киргизов и обратил их в бегство. Ибрахим-султан был царевичем смелым, отважным, красивой наружности. Именно он вызволил хана из киргизских рук, когда те сильно теснили хана.

Ходжа Мухаммад-Йахйа, да будет над ним милость и благоволение божье, сопровождал хана в том походе. Люди низкого происхождения и благородного, малые и великие воочию увидели чудеса, творимые ходжой. Одно из них следующее: в тот самый момент, когда киргизы взяли верх, он спешился и погрузился в созерцательное состояние. После чего славные храбрецы одолели киргизов.

Короче говоря, отвага Ибрахим-султана представилась Абдаллах-хану в таком виде, что боязнь и подозрительное опасение запали ему в душу. Возвратившись из похода, он оказал много милостей своему брату, собрал воедино хотанских людей, поручил [их] братьям и послал в Хотан. Хасан-бек был аталыком [Ибрахим-]султана, Исма'ил-бек — хакимом Кара-Каша, мирза Тулак-бек — хакимом Йурун-Каша{279}, Каттан-бек — ишикага. Хан из Йарканда в Хотан послал Айуб-бека и Сариг-бека с ярлыком такого содержания: “Пусть они схватят Ибрахим-хана с Исма'ил-ханом и отправят в изгнание”. В то время Хасан-бек уже прибыл в Йарканд. И это самое представили благовидным предлогом, оговорили его и забрали в Хотан. Когда Исма'ил-бек встретил их, они увели его с собой в Амил-Ичи. Мирза Тулак[-бек] чурас также присоединился к ним. Они довели до сведения султанов ханский ярлык, и те, безропотно подчинившись указу старшего брата, отправились в Джалиш. Упомянутые эмиры, пустив на поток и разорение казну и имущество [султанов], вернулись в Йарканд. При султанах состояли Хасан-бек, Каттан-бек, мирза Мухаммад-Зариф, мирза Нау-руз, Даулат-Мухаммад тугбиги, мирза Бабак чурас и еще группа из их приближенных. [Эмиры] привели мирзу Бабака в Аксу. В ту пору хакимом Аксу состоял мирза Шахид чурас. Он в страхе перед 'Абдаллах-ханом изгнал мирзу, и тот умер во время путешествия. Рассказ об обстоятельствах и деяниях Ибрахим-хана и Исма'ил-хана пойдет [ниже], если того пожелает Аллах всевышний.

Рассказ о кончине Хазрат-и 'Азизан, то есть ходжи Мухаммад-Йахйи, да освятит Аллах всевышний его славную душу

Вот что слышали [мы] от достойных доверия людей. Мухаммад-Йахйа был третьим сыном ходжи Мухаммад-Исхака, да освятит Аллах его душу. Вторым сыном ходжи Мухаммад-Исхака был ходжа Шахбаз{280}. Они оба /72а/ родились от одной матери. [Ходжа Шахбаз] в возрасте семи лет переселился в городе Аксу из сего бренного мира на райские луга вечности. Женщины и дети рыдали и стенали по случаю кончины махдумзаде. Ходжа Исхак молвил: “Не стенайте, если уходит Шахбаз, то приходит Шади”. В скором времени народилось другое дитя. То благородное дитя нарекли Ходжой Шади. Кое-что о его (ходжи Мухаммад-Йахйи) обстоятельствах было рассказано прежде. Так передают о некоторых его деяниях и похвальных качествах, что при всем своем величии и могуществе он был столь учтивым и смиренным, что почтительно увещевал всякого, кто выходил его встречать. По его мнению, сей мир не имеет сколько-нибудь благоприобретенной ценности. Общее образование и воспитание он получил у Мухаммад-хана, да будет над ним милость и всепрощение божье. Халифа при нем и заместителем состоял ходжа Саййид-Мухаммад-халифа сын Шутур-халифа, да будет над ними милость божья. У ходжи Мухаммад-Йахйи, да святится тайна его, народились два сына. Старший из них носил имя ходжи Мухаммад-'Абдаллаха, младший — ходжи Джана. Рассказ об обстоятельствах и деяниях сих махдум-заде пойдет [ниже], если того пожелает Аллах.

По словам некоторых людей, ходжа Мухаммад-Йахйа прожил шестьдесят три года. Был 1055 (= 1645-46) год, когда он соединился с милостью божьей{281}. Однако Аллах лучше ведает.

Сейчас я передаю со слов своего отца, который говорил: “Я состоял в должности кушбиги и учбиги{282} правого крыла войска. Ходжа Мухаммад-Йахйа, выступив посредником по делу одного из ра'ийатов, прислал [ко мне] человека. Однако невежество мое возобладало, и я не согласился [с ним]. В этом именно и состояла причина того, почему я вместо преуспеяния скатился вниз”. Еще он рассказывал: “Однажды отправился я на охоту. Когда я по возвращении проезжал мимо обители ходжи Саййид-Мухаммад-халифа, поднялся плач и стенание; вижу, что это суфий по имени Дагур-Суфи, что был из числа суфиев ходжи Мухаммад-Йахйи. Один из моих слуг, которого звали Мир-Саййид Хотани, сказал: „Эти грабители громким криком оповещают сотоварищей". Я смолчал и на сии слова не возразил. Той же самой ночью мне приснился сон, будто бы от Дагур-Суфи поднялось большое пламя и приблизилось к нашему дому. В страхе перед огнем я бросился искать убежища в доме ходжи Саййид-Мухаммада. Стена [дома] халифа разверзлась, и двенадцать черных гулямов с большими ножами в руках кинулись к нам. Я же, испугавшись их, нашел спасение на могиле Шутур-халифа, да будет над ним милость божья. Ходжа Саййид-Мухаммад, да святится тайна его, вызволил меня из рук гулямов. Тут я проснулся, занималась заря. Я тотчас же исполнил ритуальное омовение и с молитвой{283} пошел к обители ходжи Мухаммад-Йахйи. Отправив молитву, я повстречался с ходжой Мухаммад-Йахей. Он улыбнулся мне и, глянув на халифа, сказал: „Мы ведь не притесняем мирзу Фазила из-за того, что он не посещает [нашу] обитель и не уверовал в нас". Халифа ответил: /72б/ „Да, именно так"”. Моего отца обуял страх, и он лишился чувств. Ходжа Мухаммад-Йахйа благосклонно отнесся к моему отцу и сотворил молитву во здравие его{284}. Однако Аллах лучше ведает.

Рассказ о походе 'Абдаллах-хана на Андиджан и о завоевании той стороны

Рассказывают. Когда звезда могущества 'Абдаллах-хана поднялась в зенит, он повел войска на Андиджан. Собрав великое сборище людей, он выступил из Йарканда на Кашгар. Все самые известные из улемов, шейхов и саииидов [присоединились к хану] вместе с мирзой Шах-Мансур-беком урдабиги, Фулад-беком, мир 'Абдаллах-беком, Бабак-беком, Сариг-беком, мирзой Дуст-Мухаммад-беком, мирзой 'Абд ар-Рахман-беком и мирзой Тулак-беком. Из Хотана к нему вместе с хотанским войском присоединились эмиры Нур ад-Дин-султана — Шах-'Адил-бек, Бугучи-бек, мир Захид-бек, Айуб-бек и мирза Йунус чурас. Йулбарс-хан в сопровождении кашгарских вельмож и эмиров вышел встречать хана. Мирза Шахид-бек чурас — хаким Аксу и мирза Мухаммад-Амин чурас — хаким Уча выступили, взяв войска Аксу и Уча. Мирза Фазил чурас — хаким Барджука пришел [также] и присоединился к своему брату. Упомянутые эмиры представились ['Абдаллах-]хану в Кашгаре. Хаким Кашгара Шах-баз-бек чурас оказал хану, султанам и всему воинству великое гостеприимство. После роздыха [все] они направились к Андиджану. В то время войско хана насчитывало сорок тысяч человек.

Словом, миновав укрепленное поселение Ош, они расположились вокруг города [Андиджана] в таком порядке: хан стал лагерем против ворот Хакана, а Йулбарс-хан и Шах-баз-бек — против ворот Мирзы. Когда жители Андиджана уяснили себе ханское могущество, они пришли в смятение.

Перед воротами [Хакана] находился холм, который называют Гюл-тюбе. Мирза Шахид и мирза Фазил вместе с чурасскими мирзами, проявив отвагу, захватили Гюл-тюбе{285}. Как только хан узнал, что войско, которое виднеется на Гюл-тюбе, это йаркандское войско, он обрадовался, пришел в прекрасное расположение духа и соизволил лично там расположиться. Мирзу Йунуса чураса сразила стрела; его там же и похоронили. Когда мирза Йунус умер, осаду крепости повели с большим упорством. Мирза Шахбаз-бек, напрягши силы, овладел воротами Мирзы. Войска разом через ворота Хакана и Мирзы ворвались в город и занялись грабежом и разорением мусульман. Они, проведя там три дня, возвратились в Ош. По прибытии в Кашгар Йулбарс-хан и Шах-баз-бек устроили много пиров и празднеств. Из Кашгара [хан] возвратился в свой стольный город.

Рассказ о начале дела Нур ад-Дин-султана сына 'Абдаллах-хана и о назначении его /73а/ наместником в Аксу

Мирзу Шахид-бека, который был хакимом Аксу, назначили в Керию, а Нур ад-Дин-султана в сопровождении Шах-бека отпустили в Аксу. Рассказывают, что наместничество Аксу, Уча и Бая было предоставлено Нур ад-Дин-султану{286}. Шах-'Адил-бека поставили аталыком, Шах-Баки-бека определили в укрепленное поселение Бай, а мирзу Мухаммад-бека сделали хакимом Уча. Как только султан сел в Аксу, он отрядил Кочкар-бека, который учинил облаву на жителей и, забрав крупный и мелкий скот, [что имелся у жителей] трех городов, передал султану. Однако Аллах лучше ведает.

Рассказ о том, как вторично повел войска на Андиджан 'Абдаллах-хан, и о том, как он возвратился, не достигнув цели

Передают, что, как только ['Абдаллах-]хан вернулся из Андиджана, жители Андиджана вновь принялись за свое. Посему хан вторично снарядил войско и, взяв с собой всех киргизов и моголов, выступил в поход. [По пути] к нему присоединились Йулбарс-хан с кашгарским войском и Са-тим-бике, хаким Йанги-Хисара, с ополчением того города. Миновав перевал Шарт, хан стал лагерем в Наллыке и приказал отправить отряд в набег на Лайлык. Буте-Кара же находился в той местности. Люди [из рода] чон-багыш{287} [и] кипчак его убили, а [также] разорили и ограбили людей Буте-Кара. Некоторые из них спаслись бегством. Когда жители Андиджана прослышали об этом, они засели в городе. Хан, подойдя к воротам Хакана, расположился в Гюл-тюбе. Жители Андиджана, посовещавшись, выслали навстречу хану Буте-Кара аталыка, Мурада диванбиги, Кара-Сийундж ата-лыка и Джумтак аталыка. Хан милостиво [их] принял. Когда воины выяснили, что все свои семьи и пожитки жители перевозят в крепость, и у них нет желания сдаться на милость победителя, они схватили упомянутых узбеков и обрушились на крепость. Андиджанцы — и таджики, и узбеки — в полном согласии засели в крепости. Хан волей-неволей повернул назад и после ряда переходов вошел в свой стольный город{288}. Той зимой скончалась Ай-ханым — дочь Ишим-хана, что родилась от Падшах-ханым{289}. Тело ее привез в Йарканд Шахбаз-бек чурас. Такие знатные люди, как ходжа Саййид-Мухаммад-халифа, ахунд мулла Халил, ахунд ходжа Мухаммад-Амин Захани, ахунд Йаси, мир Ма'руф-ходжа, Мухаммад-Сиддик-ходжа, Суфи-ходжа, кази Бади' аз-Заман, кази Сариг-ходжа, Шах-Хашим-шах, Шах-Йусуф-ходжа, ходжа Салим мухтасиб и Муракине-шах (?), и такие эмиры, как Шах-Мансур-бек, Фулад-бек, мир 'Абдаллах-бек, мирза 'Абд ар-Рахман-бек, мирза Тулак-бек и Сариг-бек, составили процессию и предали земле тело ханым в Алтуне в ногах усопших государей и султанов — борцов за веру. /73б/ После похорон вельможи отправились к Ханым-падшах, чтобы выразить [свое] соболезнование. Хан находился у своей сестры. Несмотря на то что случилось [столь] тяжелое горе, он спустя несколько дней предался веселью и удовольствиям. Однако Аллах лучше ведает.

Рассказ о том, как хан изгнал эмиров в Хиндустан

Подробности [сих] кратких слов таковы. Время от времени хану приходила в голову мысль сместить тех эмиров, что остались [ему] от прежних государей, а вместо них подготовить для себя некоторых людей. Эмиры поняли тайный замысел хана, и Шахбаз-бек, мир 'Абдаллах-бек и Шахйар-бек подстрекнули хана совершить обряд хождения вокруг Ка'бы. Хан, хмельной от вина, сел на коня. Своими попутчиками в свиту он назначил тех эмиров, которых он намеревался возвеличить. А если бы некоторых из тех, которые стали его спутниками, он бы отпустил, то сам призвал бы их обратно. Шах-бек и Бугучи-бек пришли из Хотана и присоединились к хану, Йулбарс-хан и кашгарские эмиры направились к Йарканду. Эмиры же, что остались в Йарканде, пришли, встречая [Йулбарс-]хана, в деревню Кара-Хаджадж. Тот, прибыв по дороге через Богра-Куми, остановился в доме мирзы Йа'куба чураса. Йаркандские эмиры представились ему в том доме. После чего они, посадив [Йулбарс-]хана на коня, доставили в старый дворец, который сохранился еще со времени Султан-Са'ид-хана, и провозгласил ханом. Народ уже разошелся по своим домам, когда Худай-Берды киракйараг привез известие, что старший хан прибыл в государство.

Йулбарс-хан и эмиры в смятении дошли до местности Кызыл, встречая хана. Едва только свидание состоялось, как Йулбарс-хан принялся в страхе хулить эмиров, объясняя [их действия] тем, что они объединились, чтобы извести хана. ['Абдаллах-]хан признал виновными мирзу Шах-Мансур-бека{290}, мирзу Шахид-бека, мир Захид-бека, Сариг-бека, мирзу Дуст-Мухаммад-бека, Анвар-бека, Муракине-шаха(?), ходжу Салима мухтасиба и опечатал дома названных эмиров. Несколько дней спустя из Аксу на поклон к хану прибыли Нур ад-Дин-султан и Бабак-бек. В конце концов [вышеупомянутых] эмиров выслали в Хиндустан вместе с гуртом крупного скота.

Когда они прибыли в Хиндустан, справедливый и щедрый государь Шах-Джахан милостиво встретил [ныне] покойных эмиров, он потребовал к себе мирзу Шах-Мансур-бека и, разрешив ему сесть [в своем присутствии], спросил о [правилах] чтения хронограмм. Бек давал исчерпывающие ответы и приводил другие, соответствующие моменту, примеры. Поскольку в ту пору бек занемог, Шах-Джахан назначил ему врача. Спустя несколько дней бек скончался, ему тогда было пятьдесят девять лет. Другие [эмиры] также вскоре ушли из [сего] мира в мир вечный. Муракине-шах (?) умер по прибытии в Йарканд. Анвар-бек, совершив хадж, возвратился и умер /74а/ в Йарканде. Последним из них скончался Дуст-Мухаммад-бек.

Словом, [хан] назначил Шахбаз-бека чураса хакимом Йарканда и своим аталыком, Фулад-бека сделал хакимом Кашгара, мира 'Абдаллах-бека — хранителем печати и везиром, Айуб-бека — ишикага, мирзу 'Абд ар-Рахман-бека — мирабом, Тулак-бека — мутаввали, Шахйар-бека — учбиги, мирзу Тини-бека — хакимом Йурун-Каша, мирзу Мухаммад-Латифа — хакимом Керии. Каждому он соизволил определить должность, достойную и сообразную [его] положению. Нур ад-Дин-султан и Бабак-бек возвратились в Аксу, а Шах-бек и хотанские эмиры — в Хотан. В Йарканде хан возвел некоторых в ранг эмира, а кое-кого определил на близкие к своей персоне должности. Так он сделал эмирами Кочкар-бека, Наки-бека, Хан-Кули-бека, Мухаммад-Касим-бека и Саткин-бека. Кепек-мирзу он сделал йасавулом старшего эмира [левого крыла], Хушай-мирзу — йасавулом центра армии, а мирзу Хинда — йасавулом старшего эмира правого крыла. Султан-Назар-Пахлавана назначил киракйарагом, Шигая — тугбиги, мирзу Хакима йатишбиги{291}, Идрис-бека — бакавулом, Тенгри-Кули — мирахуром, [словом], каждого он поставил на свое место. Государство упрочилось.

Рассказ о том, как 'Абдаллах-хан приказал перебить киргизский народ

Государство упрочилось, однако киргизские эмиры не успокоились. Мирза-бек Улчаки бежал с ханской службы. В Сатим-бии, что был хакимом Йанги-Хисара, усомнились и привели в Йарканд. Управление Йанги-Хисаром пожаловали Кара-Кучуку, а он тоже сбежал и ушел в Андиджан. Хан созвал эмиров и устроил совет, и все сошлись на том, чтобы перебить киргизов. Племя булгачи разделили на несколько частей, и каждую часть поручили какому-либо военному отряду. Спустя некоторое время им вышел приказ всех перебить. Тут же учинили всеобщее избиение. Уйтамишу поручили Сатим[-бия], он убил [его]. Каракчи же отдали Айуб-беку. Каракчи сообразил, оседлал лошадей бека и бежал прочь. В помощь Айуб-беку определили людей. Преследуя [Каракчи], он взял с собой людей из [племени] татар и байрин. Каракчи повернул назад и сразился. Убив таких [мужей], как Муталиб-ходжу сына Айуб-бека, Шах-Махмуд-шаха, ходжу Хабиба, Мухаммад-Берды байрина, Паинде-кази и прочих, он спасся. Айуб-бека он тоже убил. Остальные войска были в растерянности. Аллахйар сын Сатим-бия сбежал. Шахбаз-бек с группой людей, пустившись следом, настиг его. Произошла жестокая стычка, и эмирские скакуны /74б/ под седлами, затканными золотом и украшенными каменьями, достались киргизам. Шахбаз-бек проявил мужество: спешившись, продолжал биться и привел войско к хану в полном порядке. Когда Таваккули-бай и Нуртайлак, предводители [родов] чон-багыш и кипчак, засели в Катлише, жители вышли из города и, взяв их в кольцо окружения, вступили в сражение. [В том сражении] пал Акине Хазаначи. В конце концов, они схватили Таваккули-бая и Нуртайлака со всем их родом{292}.

Словом, [люди хана] перебили почти десять тысяч человек. Киргизов называют дикими львами Моголистана, но вместе с тем они неуравновешенны, бранчливы и вероломны. Спустя два года, вследствие того что Уйтамиш-бек возвел напраслину на киргизов, Кепек-бек, Идрис-бек, Хушай-мир-за, Джалма-бек и некоторые другие ушли прочь. Через несколько дней они направили к хану Джалма-бека. Джалма-бек явился и [всю] вину возложил на Уйтамиша. Тогда [хан] потребовал к себе Кепек-бека, Идрис-бека с его спутниками и ласково с ними обошелся. Он наказал Уйтамиша и Ну'аша, а 'Абдаллах-бека отправил управлять Кусаном. Спустя некоторое время тот стал хакимом Аксу. В Аксу же он и скончался.

Рассказ об исходе [дела] Абул-Мухаммад-хана сына 'Абд ар-Рахим-хана и о прибытии из Турфана Мухаммад-Му'мин-султана с детьми Абул-Мухаммад-хана

Так рассказывают. Абул-Мухаммад-хан, что был вторым сыном 'Абд ар-Рахим-хана, был государем великодушным, рассудительным и непритязательным, но вместе с тем любил он наслаждения и не имел своего мнения. Апак-султан отнял у него Джалиш и казнил мирзу Тулак-бека дуглата и его сына мирзу Кепека, поскольку Абул-Мухаммад-хан умертвил мать Апак-султана. Баба-хан и Апак-султан родились от одной матери{293}. Баба-хан, находясь в Камуле, постоянно держал умысел напасть на Хатай. Однако всякий раз, когда он выступал в поход на Хатай, Абул-Мухаммад-хан препятствовал [осуществлению замысла]. Меры, предпринимаемые им, состояли в том, что, как только Баба-хан собирался отправиться в поход, он со своей стороны тут же выступал на Камул. По этой причине [Баба-хан] не мог уйти в поход. У Абул-Мухаммад-хана были три сына и четыре дочери; один его сын умер [еще] в младенческом возрасте, [другого], Мах-ди-султана, выслал в Хиндустан 'Абдаллах-хан вместе с Мансур-султаном{294}, единственный [оставшийся при нем] — это Каракакул-султан, рассказ о котором будет записан в своем месте.

Абул-Мухаммад-хан царствовал пятнадцать лет; был 1066 (= 1655-56) год, когда он покинул сей мир{295}. Баба-хан пришел из Камула{296} и захватил Турфан. Поскольку Мухаммад-Му'мин-султана объявили виновным [в смерти хана], Баба-хан выслал его под предлогом доставить останки хана в Йарканд. Султан, взяв свою семью и останки Абул-Мухаммад-хана, /75а/ поневоле пустился в путь. В ту пору дорога была чрезвычайно опасна, но благодаря милости божьей он благополучно достиг Кусана. Мир 'Абдаллах-бек послал человека [с известием] к 'Абдаллах-хану. Хан прислал указ: супруге Абул-Мухаммад-хана, что была сестрой султана, надлежит вместе с сыновьями возвратиться в Турфан, а султан пусть привезет с собой [в Йарканд] дочерей и останки хана. Когда султан, Мухаммад-Айуб-бек, ходжа Саниз Тасуркай и ходжа Мухаммад ишикага доставили дочерей хана и его останки, последние предали земле в Алтуне.

Хан милостиво обошелся с Мухаммад-Му'мин-султаном, щедро отличил его подарками и вниманием и пожаловал должность мутаввали. Авторитет [султана] вырос в десятки раз. Султан был внуком Султан-Гази Катагана и сыном Мухаммад-Амин-султана. Он был мужем знающим и даровитым, большую часть “Шах-наме”{297} знал наизусть и книги читал приятно [на слух]. Сын его Султан-Санджар был юношей прекрасного телосложения и приятной наружности. Рассказ об их жизни и деяниях пойдет далее, если того пожелает Аллах всевышний.

Рассказ о том, как отправился 'Абдаллах-хан в горы Шахназ, как прибыл Йулбарс-хан, как возвратился хан в свой стольный город, и о тех событиях, что случились в ту пору{298}

Объяснение сего события таково. Когда хан направился в сторону Там-Кара на прогулку, эмиры правой руки расположились станом в местности Чамалун{299}, а хан — в Кызыле. Когда же они, увеселяясь и развлекаясь, делая переход за переходом, достигли Там-Кара, хан остановился в доме Шахбаз-бека, и бек учредил пышный маджлис. Прибыл Йулбарс-хан и представился хану. Перед отъездом хана Йулбарс-хан пригласил хана на маджлис, для которого он все необходимое подготовил заранее и привез туда. Получился пышный пир. [Йулбарс-хан] преподнес всем вельможам и эмирам пару почетной одежды. Хан, оказав своему сыну непередаваемые на словах знаки внимания и милости, дозволил ему удалиться, а сам прибыл в Йарканд.

В том же году от водянки скончался Шахбаз-бек, от роду ему был пятьдесят один год, из них шесть лет он управлял Йаркандом{300}. Его останки хан отправил в Кашгар. Управление Йаркандом было пожаловано Мухаммад-Му'мин-султану. Султан-Гази, дед Мухаммад-Му'мин-султана, еще во времена 'Абд ал-Карим-хана оставил Каттаган и в сопровождении четырех сыновей прибыл [в Йарканд]. Сыновья суть 'Умар-султан, Искандар-султан, Мухаммад-Амин-султан и Барак-султан. 'Абд ал-Карим-хан пожаловал [Султан-Гази] управление Каргалыком.

Словом, Мухаммад-Му'мин-султан был столпом державы 'Абдаллах-хана. В ту пору из Керии Мухаммад-Латиф-бек прислал сказать, что с целью напасть на Керию пришли калмаки. Хан во хмелю выступил в поход, однако Мухаммад-Му'мин-султан удержал хана и сам отправился вместе с войском. /75б/ Из Хотана к ним присоединился Шах-бек, и они отправились вместе с хотанскими эмирами и войском. Проводником стал Мухаммад-Латиф-бек. Они проследовали до местности Чарчан{301}, но не обнаружили калмаков и возвратились. Хан одарил войско.

В ту пору от Джахангир-хана{302} прибыл посол по имени Йунус-ходжа — один из потомков шейха Хаванд-Тахура{303}. В свою очередь, хан послал Суфи-ходжу{304} сына ходжи Сай-йид-Мухаммад-халифа, да будет над ним милость божья. Джахангир-хан отправил вместе с Суфи-ходжой своего сына Тауке-султана. Хан оказал ему милость своим государевым вниманием и монаршим благоволением и отправил назад в сопровождении Кочкар-бека. В то время Джахангир-хан предал мученической смерти ахунда муллу Йа'куба и Вафа-ходжу сына ходжи Джан-ходжи, да будет над ними милость и прощение божье. Он послал к хану своего старшего сына Апак-султана вместе с Кочкар-беком, а Йулбарс-хану отдал свою дочь. Хан, отличив Апак-султана вниманием и милостями, дозволил уехать. В связи с тем, что Йунус-ходжа избрал сию страну местом жительства, ему пожаловали должность судьи Хотана. Там он [и] скончался. Во времена Мухаммад-Му'мин-султана хан бросил пить вино и даже не общался с теми людьми, которые его пили.

Рассказ о походе хана на Атбаши и Аксай и об убиении Хасан-бека

Объяснение сему событию таково. /76а/ Стало известно, что в Атбаши{305} поселилось какое-то число калмакских семейств-кибиток. У хана возникло желание напасть на них. Посоветовавшись со столпами государства и приведя войско в готовность, он выступил. Йулбарс-хан стоял авангардом центра, Тини-бек бикчик — авангардом правого крыла, а Хаким-султан — авангардом левого крыла. В таком порядке они подошли к рабату. В этом самом месте Мухаммад-хан сын Хызр-ходжи-хана выстроил сей рабат еще до того, как мирза Улуг-бек заложил [свою] обсерваторию. Здание [его] сложено из камня{306}.

Словом, они достигли Атбаши. Бугучи-бек, сбившись с пути, неожиданно столкнулся с калмаками. Предупрежденные [таким образом], калмаки бежали в сторону Нарына{307}. Посовещались и порешили: “Через перевал Бугач войдем в Аксай. Если Элдан-тайши встретится [нам], то ведь в этом и состоит наше желание. В противном случае возвратимся обратно”. Когда они, миновав Бугач, достигли Аксая{308}, в тылу войска [неожиданно] объявились Ибрахим-хан{309}, Хасан-бек и Чучкин, что был сыном [калмакского] тайши. Хан провел ночь там в крайнем беспокойстве. Поутру, когда они откочевали, вновь появился Ибрахим-султан с челядью и приближенными. Хан тут же стал лагерем, поставил во главе стана Шах-бека и Тулак-бека, а сам пустился преследовать Ибрахим-хана. Ибрахим-хан, со всей быстротой поднявшись на вершину горы, там укрепился. Лошадь Хасан-бека оказалась слабой, поэтому он попал в плен и был убит. По возвращении в Йарканд хан собрал с населения уменьшенный вполовину налог. Его назвали салиг йатук{310}.

Рассказ о походе 'Абдаллах-хана на Йулдуз и Джалиш и понесенном им поражении

Объяснение сим обстоятельством таково. До тех пор пока Ибрахим-хан находился в Джалише, ['Абдаллах-]хан не мог спокойно выпить и глотка воды, чтобы не подумать о походе на Джалиш. [В результате] он выступил, оставив в Йарканде Мухаммад-Сиддик-халифа, Сариг-кази и Кепек-бека; ходжу Мухаммад-'Абдаллаха{311} он сделал [своим] попутчиком. Нур ад-Дин-хан встретил [его] со всеми эмирами Аксу и Уча. Забрав войско Аксу и оставив там Мухаммад-Амин-бека, он покинул Аксу. Фулад-бек был хакимом Кусана. Проведя там два дня, хан отправился далее. Хотан-ские эмиры присоединились в Ширатила. Ширатила — это название места. Там хан заставил карайанчуков заключить между собой договор и соглашение: ежели один из вас окажется среди врагов, то другие пусть не выступают против него. Все скрепили сие решение строгой и нерушимой клятвой.

Когда они достигли перевала Койканак{312}, [выяснилось, что] большая часть местных жителей уже прошла через него. Ночь они провели в лагере, а назавтра после полудня совершили набег. Хан предполагал, что в согласии со всеми они отрядят в набег [определенного] человека. Но Нур ад-Дин-хан, ничего не сказав отцу, послал в набег [своего] человека, и, конечно, людям Нур ад-Дин-хана больше досталось добычи и пленных. По этой причине хан разгневался на Нур ад-Дин-хана, и между ними возникло отчуждение. Когда они пошли на Джалиш, войска уже были сильно дезорганизованы. Хан, проверив там наличие войск, всех переписал. Намерение хана состояло в том, чтобы еще раз отобрать имущество у людей и часть из них перебить. Челядь и приверженцев ходжи Мухаммад-'Абдаллаха он переписал отдельно. В ту пору одному человеку по имени Казиб приснился сон, что из-за сего зловещего умысла с ханом приключится великое несчастье{313}.

Ибрахим-хан, Исма'ил-хан и Элдан-тайши оставили [крепость] Джалиш и ушли на окраину волости. Хан продолжал двигаться своим путем, когда Шах-Баки-шах сообщил, что несколько... и один лама поднимаются с низины в возвышенные места Джалиша. Хан отрядил человека вместе с Шах-Баки-беком, и имущество тех людей досталось мусульманам. Мирские заботы хана столь овладели им, что, когда люди захватили имущество ламы и попрятали его, он распустил их двойные вьюки и, обнаружив утаенное имущество, сказал: “Мы берем”. Выступив еще до зари, он пришел в Каналга. В тот день войско находилось в таком беспорядке, что, говоря по правде, его не стало. Поскольку Нур ад-Дин-хан разбил лагерь в местности Шуршук{314}, эмиры правой руки — Бабак-бек, Шах-бек, Тулак-бек, мирза Тини-бек, Шах-Баки-бек и Мухаммад-Касим-бек расположились перед Нур ад-Дин-ханом. Эмиры левой руки — Мухаммад-Му'мин-султан, Абу-л-Хайр-султан, Санджар-султан, 'Абд ар-Рахман-бек, 'Араб-бек, Саткин-бек, Ташлан-бек и Фулад-бек подошли [и расположились] со своими войсками несколько сзади.

Серен, Элдан-тайши, Ибрахим-хан, Исма'ил-хан и некоторые другие царевичи подошли с тыла. /76б/ Народ Кадарку бежал, завидя Элдан-тайши. Часть их присоединилась к Нур ад-Дин-хану, другие же, сбившись с пути, подошли к Мухаммад-Му'мин-султану. Фулад-бек и несколько эмиров предложили: “Давайте соединимся с ['Абдаллах-]ханом”. Однако Мухаммад-Му'мин-султан не согласился: “Если мы бросим ханского сына в окружении калмаков, то как мы будем держать ответ перед ханом”. Так молвив, он там же и остался. [Стих]...{315}

Словом, Серен и Элдан, пустившись преследовать Кадарку, окружили Нур ад-Дин-хана. Нур ад-Дин-хан взял карнай и приказал Кабил-халифа трубить в него. Все собрались воедино на зов карная и засели в крепости Шуршук. Серен осадил Нур ад-Дин-хана, а другие [калмаки] преследовали хана и войско. Когда они [их] настигли, султаны, Фулад-бек, 'Араб-бек, 'Абд ар-Рахман-бек, Саткин-бек, Акбарак-бек, Ташлан-бек и еще кое-кто, что заключили промеж себя договор и соглашение, разбили единый лагерь. Только появилось калмакское войско, как Ташлан-бек и Акбарак-бек, расстроив боевой порядок, обратились в бегство. Все ударились в бегство. Войска сразу же рассеялись в полном беспорядке. Мухаммад-Му'мин-султан и Фулад-бек пытались остановить [их], но это ни к чему не привело, [тогда] они также бежали с поля боя. Фулад-бек, 'Араб-бек и еще некоторые утонули в реке Каналге. Мухаммад-Му'мин-султан и 'Абд ар-Рахман-бек присоединились к хану. Хан выступил против калмаков. Лошади у войска до такой степени отощали и ослабели, что многие из воинов ехали верхом на быках. По сей причине большая часть войска не отправилась вместе с ханом. Хан с меньшей частью [своих] войск пошел на врага. Хотя в ту пору при особе хана состояло немного [благородного] народа, однако люди эти были такими прославленными бойцами, как мирза Хайдар-бек дуглат, Касим-бек и Идрис-бек. К тому времени хан, подвергнув гонениям и тяжкому испытанию людей [знатных и] благородных, взлелеял людей [низких и] презренных. Многие славные эмирские сыновья и именитые бахадуры, лишившись доверия и оказавшись приниженными, пошли [в поход] из страха перед ханом. Стих:

А те же, кто видел ханские милости и внимание, в большинстве своем [также] обратились в бегство.

Идрис-бек, оценив создавшееся положение, так посоветовал: “Поскольку дело уже проиграно, то на сей раз мы [лучше] не пойдем. Дело выйдет как-нибудь в другой раз”. Когда хан узнал, что [его] мнение таково, он поступил согласно речам Идрис-бека и бежал. Враг наседал. Хан в сопровождении мирзы Хайдар-бека, Касим-бека и Идрис-бека повернул вспять. Калмаки пустились преследовать. Хан, миновав вместе с эмирами перевал Ка'алга, достиг укрепленного поселения Богур{316} и вошел в него. Люди его войска, рассеявшиеся прежде по всем дорогам, примкнули к хану в Кусане. Наки-бек, мирза Хайдар-бек, Касим-бек, /77а/ Тенгри-Берды-бек, Худайберды-бек и некоторые другие состояли при особе хана. Мухаммад-Му'мин-султан{317} со своим сыном Абу-л-Хайр-султаном, 'Араб-бек, Фулад-бек, 'Абд ар-Рахман-бек, Саткин-бек, Шах-Мухаммад, Нийаз-ходжа, Ибрахим-ходжа и еще кое-кто испили напиток мученической смерти за веру. Хан, переселив жителей Богура, привел [их] в Кусан, наместником которого он утвердил Мансур-султана, назначив ему аталы-ком Худайберды-бека, а сам возвратился в Аксу.

Короче говоря, Серен и Элдан[-тайши] замирились с Нур ад-Дин-ханом и пропустили [его]. Нур ад-Дин-хан, оставив заложниками таких трех эмиров, как мирза Тини-бек бик-чик, мирза Мухаммад-Латиф-бек и Улджетай-бек, появился в Аксу. Только ['Абдаллах-]хан вышел из города и пришел в Ханым-..., как следом прибыл Нур ад-Дин-хан с эмирами и представился хану. В ту пору, когда они оба в Йулдузе совершали набеги на калмаков, между ханом и его сыном одно время случилась размолвка и поднялась взаимная обида. Сейчас же хан утешил и ободрил сына и, пожаловав ему владение Кусан, дозволил удалиться, сам же он отправился в Йарканд. Еще в то время когда Нур ад-Дин-хан остался в Шуршуке, 'Абдаллах-хан послал в Кашгар человека с тем, чтобы Кочкар-бек с двумястами отважных воинов вышел встречать хана. Кочкар-бек на той же стоянке представился хану. После того как хан вступил в стольный город Йарканд, Бабак-бек был назначен хакимом [Йарканда], Шах-бек — хранителем печати, Кочкар-бек — ишикага, Идрис-бек — хакимом Каргалыка, Тенгри-Кули-бек — мутаввали, каждому [была определена] должность сообразно его положению. Спустя несколько дней те эмиры, что остались в качестве заложников, в полном здравии вновь стали служить при особе хана. Хан, пожаловав мирзе Тини-беку должность мираба богарных земель, соизволил отличить [его] знаменем, карнаем и прочими не поддающимися описанию милостями.

Рассказ о начале обстоятельств 'Убайдаллах-султана сына Йулбарс-хана

Когда хан возвратился из похода на Йулдуз, Йулбарс-хан, прибыв в Йарканд, чтобы представиться своему благородному отцу, расположился во дворце Нур ад-Дин-хана. Хан столько оказывал своему сыну внимания, что люди дивились — государство и эмиров он полностью вверил ему, а 'Убайдаллах-султана{318} назначил наместником Хотана, [туда же] он послал Наки-бека, назначив его аталыком, и дозволил Йулбарс-хану возвратиться в Кашгар. Некоторое время спустя Наки-бек объявился в Йарканде, а вместо него послали Шах-Баки-бека. Поскольку тот также не смог остаться [в Хотане], он возвратился. Тогда отправили Мухаммад-Касим-бека.

Рассказ о том, как отправил хан мирзу Тини-бек бикчика /77б/ к 'Абд ал-'Азиз-хану

В те дни из Бухары от 'Абд ал-'Азиз-хана{319} пожаловал в качестве посла с многочисленными дарами и подношениями некий эмир по имени Шайхим-Кули. По сему случаю хан возрадовался и повелел мирзе Тини-бек бикчику стать вестником с этой стороны. Бек отправился, выправив не только сообразно своему положению доселе невиданные пышность, великолепие и громадную свиту, но даже в десять раз большие. Его брат 'Али-шах-бек состоял при нем. Хан-хаджжи Фулад, купеческий голова [Йарканда], ведал принадлежностями и средствами путешествия, а также определял стоянки. К себе в попутчики бек взял по десять человек от йасавулов, от удальцов, от бахши и от каждого полка.

Словом, вот так с пышностью и великолепием направился он в Бухару, куда он прибыл через Андиджан. Йулбарс-хан также отправил со своей стороны верного человека. Из Бухары [мирза Тини-бек] возвратился через Каратегин. В вилайете Хисар эмиром был Бек-Мурад-бек катакин{320}. Он вышел [его] встретить и оказал безграничный почет и уважение. Когда они, заключив союз родства и побратимства, выразили свое удовлетворение друг другом, он с почетом проводил [мирзу Тини-бека] из Хисара. На каждой стоянке, в каждом рабате, укрепленном поселении или городе, куда они приходили, жители той страны с похвалой отзывались о деловитости и высоких нравственных качествах сего эмира — средоточия добродетели и удали. Словом, никто из подобных ему не исполнил бы таким образом миссию посла. Он так провел встречу с 'Абд ал-'Азиз-ханом, что в том же самом Мавераннахре все люди, как тюрки, так и таджики, признали [его поведение] безупречным. Хану также пришлись по душе осанка, манера держаться и речь эмира. Он, обласкав его государевым вниманием и монаршей милостью, дозволил удалиться. В попутчики ему он назначил некоего эмира по имени Шах-бек, который с полным достоинством вошел в Йарканд. Одним словом, мирза Тини-бек стал причиной высокой репутации и славы сей державы{321}. Затем сопроводителем Шах-бека с этой стороны назначили Кочкар-бека. Он также ушел, но на обратном пути их ограбили андиджанские тати, и сами они [едва] спаслись, разоренные и лишенные поклажи.

Рассказ о том, как осадил Сенгэ{322} укрепленное поселение Керию, и о том, как для его отражения повели войска хан и Йулбарс-хан

Объяснение сему событию таково. Галдама{323} пришел в [область] Аксу и произвел нападение, но, замирившись с Нур ад-Дин-ханом и утихомирившись, ушел. Затем он вторгся в Кашгар и, произведя разор и разгром, захватил крепость Карадун. В той крепости был убит сын Абулая{324}. Йулбарс-хан обратился к ['Абдаллах-]хану за помощью. Хан, назначив Бабак-бека главнокомандующим, отрядил [войско] в помощь Йулбарс-хану. Эмиры пришли в Кашгар и представились [Йулбарс-]хану. Когда объединенные войска Кашгара и Йарканда прошли через Сугун{325}, на равнине Илдыран эмиры замирились с Галдамой. Галдама оставил владение Кашгар и возвратился на свою родину, Йулбарс-хан подтвердил /78а/ эмирам в Сугуне договор и соглашение и дозволил удалиться. Эмиры возвратились к хану и были им милостиво приняты.

Сенгэ, завидуя Галдаме, поспешил напасть на Керию и с пятью тысячами отборных бахадуров появился под Керией. Хакимом Керии был Худайберды-бек. Он направил к хану человека [с извещением], но вместе с тем [ему] еще не было известно, кто мятежник — Сенгэ или кто-либо другой. Хан послал в помощь всех эмиров и все войско Йарканда. А из Хотана с хотанским войском выступил 'Убайдаллах-султан.

Короче говоря, они построили войско в Лай-су в такой боевой порядок, что центр составляли султан, Бабак-бек и Шах-Баки-бек, правое крыло — Шах-бек, мирза Тини-бек бикчик, Касим-бек и некоторые другие, левое крыло — Коч-кар-бек, Наки-бек, мирза Хайдар-бек, Идрис-бек и еще некоторые. Они выступили, построив ряд за рядом. Всего войско насчитывало приблизительно десять тысяч человек. Как только они подошли к деревне Карагар, они еще основательнее привели войска в порядок. Отважные храбрецы и испытанные в боях эмирские сыны, одетые в броню и кольчуги, достигли Кара-су. Одни сказали: “Давайте спешимся у этой реки, а завтра пойдем на врага”. Бабак-бек и Шах-Баки-бек не выразили согласия и очень быстро ушли [вперед]. Храбрецы, ушедшие ранее, захватили человека. Поскольку в Лай-су пришло проверенное сообщение, то [эмиры], изготовив оружие и припас для битвы с Сенгэ и испросив помощи у бога, выступили на врага. Когда Сенгэ узнал [об этом], он оставил Керию и ушел к Аджйану. Султан и эмиры вступили в крепость Керии и послали с известием человека к хану. Едва хан получил известие, он, отправив человека в Кашгар, сам двинулся к Керии. Йулбарс-хан также очень быстро пошел вслед за отцом. Султан и эмиры вышли встречать [хана], чтобы удостоиться аудиенции. Хан, укоряя и попрекая эмиров, возложил основную вину на Худайберды-бека. Миновав [Керию], он разбил лагерь в Йаг-Булаке. Назавтра они ушли в Уй-Тузак. Хан принял такое решение, чтобы, пройдя Нийа, преградить дорогу Сенгэ. Двигаясь ночами, они в два дня достигли Нийа. Один день они переждали там. Оттуда они ушли вместе с Йулбарс-ханом и расположились в местности Йалгуз-Йагач. Люди из авангарда донесли, что Сенгэ еще не проходил. Ханы обрадовались и тронулись навстречу Сенгэ{326}.

Словом, они встретились с Сенгэ, и произошла жестокая битва. Йулбарс-хан, собрав [своих] людей, потребовал у хана разрешения на отдельный отряд. Когда Сенгэ появился с воинами, выстроенными в боевой порядок, мирза Тини-бек с братьями и родственниками, Суфи-ходжа и мулла Йусуф-ходжа со своими последователями, Касим-бек и мир Йусуф-ходжа составили один отряд, а Наки-бек, Хайдар-бек, Идрис-бек и Буракай-бек со своими /78б/ людьми также составили отдельный отряд. Эмиры Йулбарс-хана образовали особый отряд. Ханы стремительно пошли на сближение. Сенгэ трижды бросался в сражение — сражение столь яростное, что [от столкновения войск] горы сдвигались с мест, однако мирза Тини-бек со своими спутниками [всякий раз] мчался вперед, спешивался, силой отбрасывал Сенгэ, а сам не оставлял позиции. Так и получилось, что Сенгэ отступил и запросил мира. Хан же, заключив перемирие, пропустил [его]. Фулад-бек и Кочкар-бек умерли от полученных ран. В том походе между ханом и [его] сыном возникло взаимное недоброжелательство. Причина же состояла в том, что Йулбарс-хан настоятельно просил, чтобы хан пожаловал мирзе Тини-беку должность хакима Йарканда, а Наки-беку — должность ишикага. От сих речей хан вскипел и ушел одной дорогой, а Йулбарс-хан — другой. Хан остановился в Йарканде, Йулбарс-хан со своим сыном направились к своему стольному городу. В том же походе мирзу Тини-бека и Наки-бека заподозрили в том, что они держали сторону Йулбарс-хана.

Нур ад-Дин-хан отправил мира Аман киракйарага с тем, чтобы тот привел ходжу Мухаммад-'Абдаллаха из Йарканда в Аксу. Йулбарс-хан столь неуважительно обошелся с ходжой Мухаммад-'Абдаллахом, что в Файзабаде не только силою поставил своего хакима, но даже более того. Нур ад-Дин-хан, почтя момент благоприятным, заполучил сокола высокого полета. Именно в этом и состояла причина [будущего] несчастья Йулбарс-хана{327}. Однако Аллах лучше ведает.

Рассказ о некоторых обстоятельствах Йулбарс-хана, его мятеже против своего благородного отца, исходе дела 'Убайдалах-султана и убиении эмиров

Йулбарс-хан родился от дочери мирзы Абу-л-Хади Мак-рита. В восьмилетнем возрасте он был поставлен наместником Кашгара и тридцать лет провел там. По своей природе он имел склонность к насилию и смуте. Жители Кашгара обеднели, пребывали в расстроенном и несчастном положении. О людях ратных же он пекся, но вместе с тем наказывал по малейшему подозрению. Одним словом, нрав его был неровным{328}. Он взыскал таких благородных эмиров, как Рафи'-бек, мирза Йа'куб чурас, мирза Султанйар барлас, мирза Шахбаз урдабиги и мирза Шахи-бек — таких людей он взлелеял. Из киргизов и калмаков, коих называют карай-анчук, он [также] многих взыскал, таких, как Дуле-бек, Туйджи-бек, Турумтай-бек, Кесек-бек, Султан-Кули-бек, Кармишак-бек и прочие. Когда Йа'куб-бек и Рафи'-бек покинули сей мир, Шахбаз-бек скончался от застарелой раны, и он сделал Дуле-бека [своим] аталыком и хакимом Кашгара, карайанчуки взяли великую силу. Люди благородные сносили обиды, но злоба и непослушание засели в их голове. Как раз в это время 'Абдаллах-хан и Нур ад-Дин-хан бежали от Элдан-тайши. Дуле, Турумтай, Ташлан, Кесек, Султан-Кули и еще кое-кто из этих людей заключили договор и соглашение: “Давайте выступим против Йулбарс-хана и примем сторону Очорту-хана{329}, ибо после этого [поражения] калмаки овладеют сим государством”. Так сказав, они объявились в Мигаре на берегу Тумена{330}. /79а/ Но некоторые из них не пришли, и прежде всего Дуле-бек, который был из отборной части того народа. [В результате] все они вернулись к своим родным местам. Турумтай-бек был мужем богатым и состоятельным. Он возвел склеп и спрятал внутри двух могил [ценное] имущество, дорогие ткани и драгоценности. Умысел его состоял в следующем: “Если мы сами уйдем к калмакам, то унести [с собой] имущество трудно. Когда вернусь, тогда и возьму”.

Короче говоря, Салим тугбиги поведал Шахи-бек бикчику о деяниях и речах карайанчуков. Тот передал [Йулбарс-] хану. Хан встревожился и отправил человека к 'Абдаллах-хану. 'Абдаллах-хан подсказал своему сыну способ уладить сие трудное дело. Йулбарс-хан, объявив Турумтая и Дуле виновными [в измене], пустил на поток и разорение [их имущество], а их самих поручил мирзе Султанйару и мир Халил-шаху. В ходе расследования имущество и смута Турумтая появились из могил. Хан чрезвычайно рассердился и приказал обоих казнить. После чего он назначил хакимом [Кашгара] мирзу Султанйара, а 'Абдаллах-хан отличил [его же] знаменем и карнаем. В дальнейшем же Йулбарс-хан лично присматривал за каждым делом.

В ту пору владение Хотан до Керии было пожаловано сыну Йулбарс-хана, а ему самому принадлежали Барджук и Сарикол со всем, что к ним относилось. У хана же, за исключением города Йарканда, не осталось ни одного подчиненного ему места. Приказ и распоряжение Йулбарс-хана повсюду принимались к исполнению; кого бы ни хотел он из эмиров своего отца, он, затребовав [его], забирал. Когда он стал столь могущественным, гордыня и спесь овладели его головой — Рустам казался ему немощным старцем.

Йаркандские эмиры сильно побаивались такого поворота дел; и мало-помалу злосчастный характер и проклятый шайтан науськали: пусть хан, оставив государство, уйдет, царствование же достанется ему. Он начал рассылать йаркандским эмирам письма такого же характера. Эмиры рассудили следующим образом: “Ежели мы сейчас доложим хану об этом, то своего сына он предпочтет нам. Давайте-ка не примем всерьез речи Йулбарс-хана, а хана не поставим в известность. Если мы уведомим его, то поднимется всеобщая смута. Всякий раз как появится человек, мы, оказав [ему] какую-либо помощь, отправим назад, а сами же займемся своими делами. Подождем, как обернется в дальнейшем”. Порешив на сем, они разошлись. В ту пору письма стали приходить одно вслед за другим. Эмиры очутились в затруднительном положении, ибо письма пришли всем по отдельности. Мирза Тини-бек, мир Йусуф-ходжа и Наки-бек, довольствуясь первоначальным решением, сохранили [это] в тайне. Однако Бабак-бек, Тенгри-Кули-бек, Идрис-бек и некоторые другие, стакнувшись, доложили хану: “Ежедневно [сюда] приезжают люди Йулбарс-хана, но мы не ведаем, где они бывают”. Относительно Тини-бека бикчика и Наки-бека, которые еще прежде были заподозрены в том, что они держат сторону Йулбарс-хана, эмиры же сказали: “Истину, должно быть, знают те два эмира”. Хан был мужем подозрительным и недоверчивым. Он, заподозрив всех, собрал людей и отправил мирзу Хайдара /79б/ дуглата верхней дорогой, а мира Йусуф-ходжу и Буракай-бека — нижней. Это было в субботу 7 шаввала 1076 (= 12 апреля 1666) года, а в воскресенье он лично со всеми эмирами и прочим людом вошел в город Йарканд и на центральной площади [базара]{331} мирзу Тини-бека и Наки-бека при помощи каленого меча отправил в мир вечный. Мирзе Тини-беку было сорок лет, он являлся украшением и убранством могольских мирз и принадлежал к отборной части того народа. Он был мужем выдержанным, степенным, отважным и рассудительным; как каллиграф, он умел писать несколькими почерками. Словом, был он мужем достойным. Такими [достойными], как сей мирза Тини-бек, не были даже эмир Айуб и Султан-'Али-мирза, что считались сливками народа бикчик и входили в число великих эмиров Султан-Са'ид-хана. Достоинства этих эмиров — носителей похвальных качеств — отмечены в хрониках{332}. Наки-бек был венцом и светильником карай-анчуков. От роду же ему был сорок один год.

В понедельник (= 9 шаввала) в Пай-Кобаке убили дочь Йулбарс-хана, которую звали Ханзаде-ханым{333}. После этого хан отписал в Хотан указ следующего содержания: “Пусть Мухаммад-Касим-бек и эмиры, что пекутся о моем благополучии, предав султана смерти и снарядив войско, явятся в Йарканд”. Эмиры поступили согласно приказу. Они заключили в темницу приближенных ['Убайдаллах-]султана, а [самого] султана заставили выпить в доме ходжи 'Абд ар-Рах-мана Таджира напиток мученической смерти. Время правления 'Убайдаллах-султана составило четыре года и три месяца, от роду ему [было] восемнадцать лет. Эмиры, приведя хотанское войско, удостоились чести представиться хану. Хан даровал Мухаммад-Касим-беку знамя султана, а Йурун-Каш пожаловал Кармишак-беку. Затем, посовещавшись с эмирами из Аксу, он отправил Шимака, мирзу Кесека и Мулла-Хинда йасавула за Нур ад-Дин-ханом и войском Аксу.

Рассказ о прибытии Нур ад-Дин-хана из Аксу и о бегстве Йулбарс-хана к калмакам

Объяснение сему событию таково. Когда Шимак и Мулла-Хинд йасавул доставили [в Аксу] ханский указ, Нур ад-Дин-хан, изъявив полное повиновение, отправился в Йарканд и удостоился чести приложиться к ноге отца. Они столь рьяно принялись губить народ, что приказывали убивать каждого, кто допустил малейшую провинность или же в отношении кого возникало какое-либо подозрение.

Одним словом, Нур ад-Дин-хан со своим войском и частью эмиров 'Абдаллах-хана выступил по дороге на Кызыл. Хан и ходжа Мухаммад-'Абдаллах отправились по нижней дороге. Когда они достигли деревни Сиг, они предали смерти Дарвиш-Мухаммада йасавула вместе с несколькими другими людьми. Нур ад-Дин-хану стало известно, что из Кашгара [выступили] мирза 'Али-шах бикчик, мирза Сайфаллах чурас, Йамгурчи-бек Сагричи с многочисленным отрядом и преградили путь Нур ад-Дин-хану. Хан отрядил [ему в помощь] из своего войска Чумак-бек киргиза, а из йаркандского войска — муллу Мунис-ходжу, мирзу Гази чураса, мирзу 'Абдаллаха — брата Хади-бека — и еще кое-кого. /80а/ Мирза Гази и мирза 'Абдаллах вышли победителями из сражения, и 'Абдаллах-хан отличил [их] разного рода милостями.

Словом, ['Абдаллах-]хан и Нур ад-Дин-хан встретились в местности Тойгут, выставив группу воинов в сторожевой отряд. Миновала одна ночь с той поры, как Йулбарс-хан, замыслив бежать, послал своих эмиров на сражение с отцом, а сам в полночь, пробив выход в крепостной стене, ушел прочь. За некоторыми из эмиров он послал человека и сделал [их] своими попутчиками. Но таких эмиров своего юрта, которых он взлелеял, как Халил-шах, Йамгурчи, Шах-бек Калучи, и еще кое-кого он оставил врагу и пустился в путь. Жители, испытывая боязливое смущение, вышли на поклон хану. Хан, ходжа Мухаммад-'Абдаллах и Нур ад-Дин-хан вступили в Кашгар. Они отрядили в погоню за Йулбарс-ханом Шах-Баки-бека, Хайдар-бека, Мухаммад-Латиф-бека и кашгарских эмиров, которые возвратились назад, его не догнав. Хан возвратился в Йарканд, пожаловав владение Кашгар Нур ад-Дин-хану{334}.

Когда войско, что ушло в погоню за тем отцеоскорбителем, вернулось в Йарканд, хан милостиво обошелся со своими эмирами. Однако кашгарских же эмиров, а из своих и Шах-Баки-бека с сыновьями, и мирзу Ширдака шигавула{335}, и еще некоторых бросил в темницу. Спустя несколько дней он выпустил [их] из темницы, потому что большинство из них, а именно мир Халил-шах с сыновьями и Шах-Баки-шах с сыновьями, были саййидами по происхождению. Эти, ныне уже усопшие, эмиры были с головой выданы калмакам, и [хан] заставил их тем самым испить из рук калмаков около Бай-тюбе напиток мученической кончины.

Рассказ о кончине Нур ад-Дин-хана, времени его царствования и продолжительности его жизни

Объяснение сему событию таково. Когда 'Абдаллах-хан пожаловал также Нур ад-Дин-хану и владение Кашгар, тот обосновался в Кусане. День и ночь он проводил за вином.

C его святости муллы Мухаммад-Латифа Бухари он содрал кожу и перебил вместе с челядью и родственниками кашгарских эмиров Мухаммад-Йара, Алтунташа и Худайара, что главенствовали в народе байрин. В ту пору бежал некий человек из приближенных Йулбарс-хана по имени 'Абд-и Гаффар и прибыл на службу к султану. Его допросили, и тот злосчастный, не страшащийся бога, преступно сказал: “Из йаркандских эмиров Шах-Баки-бек и многие другие посылали письма, из эмиров же Аксу Мухаммад-Латиф-бек и Кепек-бек Туман также писали”. Султан спросил у мирзы 'Алийара дуглата, тот ответил: “Гаффар лжет”. Он тут же убил мирзу 'Алийара и приказал предать смерти мирзу Мухаммад-Латифа и Кепек-бека. Султан послал в Аксу мирзу Тулака чураса, который был верховным эмиром, хакимом [Кашгара] и его аталыком. Мирза казнил Улджачи тугбиги и еще кое-кого. Кроме того, киргизы в Кашгаре и Аксу о всяком человеке, с которым у них случалась ссора, будь то из-за лепешки или чего-либо другого, говорили хану: /80б/ “Такого-то следует убить”. И хан отвечал: “Убей, а его имущество я отдам тебе”. Посему в государстве редки стали люди зажиточные, большую часть из них поубивали.

Словом, насилие, произвол и резня поставили народ в столь тяжкие условия, что [их] просто невозможно описать. Вместе с тем в то время пока [Нур ад-Дин-]хан находился в Аксу, он постоянно общался с улемами, заботился о подданных, ходил походами против калмаков, сражаясь за веру и добывая добро. Остаток жизни он прожил именно таким образом. В ту пору он перебил около двух тысяч человек — людей опытных — из своего юрта. По прибытии в Йарканд он с почетом и торжественно принял своего отца и проявил гостеприимство. Во время того маджлиса он склонил своего отца повести войска на Андиджан. Хан выразил согласие и занялся подготовкой войск. 'Абдаллах-хан и Нур ад-Дин-хан, снарядив свои войска, выступили на Андиджан. Когда они достигли Сариг-Йази, султан заболел и покинул сей мир. Он прожил тридцать один год и правил восемнадцать лет{336}. Хан же, вернувшись оттуда в свой стольный город, дозволил войску разойтись.

Рассказ об отъезде 'Абдаллах-хана из владения Йарканд и о тех событиях, что произошли в ту пору

Подробности сего события таковы. Когда Нур ад-Дин-султан распрощался с сим бренным миром, хан поручил владение [Кашгар] мирзе Тулаку чурасу, который был хакимом Кашгара. А он тоже умер. Хан назначил на его место Кой-сары, [и таким образом] род чон-багыш обосновался в Кашгаре, где влиянием пользовались Апак-бек и некоторые люди из [рода] кипчак. Между этими людьми, [родом] чон-багыш и жителями Кашгара возникла, в свою очередь, глубокая вражда. А тут еще Йулбарс-хан при поддержке Очорту напал на владение Кашгар. Поскольку кашгарские эмиры враждовали между собой, то жители Артуджа и Аргу{337} вышли навстречу Йулбарс-хану. Йулбарс-хан, несколько усилившись, подошел под стены крепости Кашгар. Мирза Султан-'Али, боясь расправы со стороны Койсары, переметнулся к Йулбарс-хану, и распря усилилась, Йулбарс-хан, потеряв надежду взять Кашгар, ушел восвояси. Люди, что переметнулись к Йулбарс-хану, также ушли [с ним].

От страха в натуре ['Абдаллах-]хана произошли глубокие изменения. В эту пору из Кусана прибыл Ходжам-Кули ми-рахур и доложил хану о речах и деяниях ходжи Йара кипчака, который был хакимом Кусана. Страх хана усилился, и он замыслил бежать. Тут из Кашгара пришло известие, что Йулбарс-хан ушел восвояси, а Султан-Кули-бек убит. Хан, [однако], не поверил и занялся подготовкой к паломничеству в Мекку. Бабак-бек склонял хана к отъезду. [Однажды] Хайдар-бек обратился к хану: “Государю столь высокого достоинства, каким ты являешься, не подобает бежать от удачливого сына”. Однако это не принесло пользы. К этому времени при хане /81а/ состояли в основном киргизы, но хан [уже] никому не доверял.

Одним словом, он послал в погоню за Йулбарс-ханом киргизское войско числом около двух тысяч человек. Едва киргизские эмиры пустились в путь, как хан, забрав своих челядинцев и близких, направился в Хиндустан{338}. Государь Ауранг-шах{339} послал [навстречу ему] с посланием ходжу Исхака{340}, что был одним из потомков его святейшества муллы Мухаммад-Кази{341}, да святится тайна его. Встреча состоялась на вершине перевала Музтаг. Хан оказал тому ходже разного рода знаки внимания. Когда они дошли до укрепленного поселения Балти, вышедшие навстречу Шах-Мурад-хан и Имам-Кули-хан снискали [ханскую] благосклонность. Когда же они прибыли в Кашмир, их встретил хаким Кашмира по имени Мубариз-хан, суннит чистой веры и прекрасный собеседник. Хан высказал удовлетворение его услужливым обхождением. Мубариз-хан, состоя при хане, отправился к государю [Ауранг-шаху]. Они пришли в город Лахор. Хакимом того округа был некий фанатичный рафизи{342} по имени Мухаммад-Амин-хан. Хан обиделся на него и пришел в ярость. К тому же хан предал там смерти одного из своих гулямов по имени Хатим-бек, заподозрив [его] в связи с одной из своих наложниц. Мухаммад-Амин-хан отписал о сем событии государю. Государь утратил доверие к 'Абдаллах-хану. Все же он, по словам Бигум-Сахиб{343}, оказал хану милости и внимание. Такие эмиры, как Бабак-бек с сыновьями, Мухаммад-Латиф-бек и Кармишак-бек с сыном, что ушли в свите хана, [совершив паломничество], стали хаджжи. Когда хан вернулся из Мекки, неверные, называемые С[а]тв[а]х, ограбили хана. Хан же благополучно отделался и в конце концов свиделся с государем. Государь, соблюдая полный почет и уважение, повелел возвести [для хана] светлые покои и устроил [его в них]{344}.

Рассказ о правлении его величества Исма'ил-хана во владении Аксу, Уч, Кусан и Бай

Объяснение сему событию таково. Когда 'Абдаллах-хан, распростившись с престолом своих отцов и дедов, отбыл в Хиндустан, ходжа Мухаммад-'Абдаллах со всеми последователями и приверженцами, Суфи-халифа, муллой Мунис-ходжой, Касим-беком и большей частью эмиров и эмирзаде Йарканда и Аксу ушел в Аксу. Хайдар-бек, Ширдел-бек, мирза 'Абдаллах чурас и некоторые из карайанчуков ушли поначалу в Хотан, а оттуда в Аксу. Тенгри-Берды-бек, Тур-ды-Хинд-бек и некоторые другие прибыли из Кашгара в Аксу. Но перед тем как эти люди собрались в Аксу, Анвар-бек стал сардаром. Эмиры Аксу, договорившись промеж себя, направили к Элдан-тайши человека [сказать]: “Пусть он приведет в Аксу его величество Исма'ил-хана”. Элдан забрал [Исма'ил-]хана и вместе с ним Каракакул-султана, и они пришли в Аксу. Эмиры толпа за толпой приходили на поклон к хану. Государство устроилось. Когда они повели войска на Йарканд, [Элдан-]тайши послал вместе с ними своего сына Элпу. Ходжа Мухаммад-'Абдаллах со всеми мюридами и мулазимами выступил следом, и хан отправился в поход. По прибытии в Барджук они ограбили жителей той волости, и некоторые из них вернулись обратно в Аксу, а около полутора тысяч человек /81а/ двинулись на Йарканд. Кара-какул-султан и Хайдар-бек, составлявшие авангард, расположились в Шамал-Баге. Хан стоял в Акджиге.

Когда стал распространяться слух о прибытии Йулбарс-хана, жители Кашгара разделились [на две партии], так как одни желали Йулбарс-хана, другие не желали. В этот момент начал действовать мирза Шариф бикчик и склонил большинство жителей на сторону Йулбарс-хана. Мирза Исфандийар также принял его сторону. Когда мирза Шариф уловил настроение большинства жителей, он, сочтя момент благоприятным, столь коварно обвел жителей Йарканда, что [это] просто невозможно объяснить. Дело состояло в следующем. 'Абдаллах-хан выступил, Йулбарс-хан также вернулся вспять, а от Исма'ил-хана известий еще не было. Но вместе с тем было решено, что ходжа Мухаммад-'Абдаллах с верными эмирами приведет Исма'ил-хана. Затем мирза Шариф стакнулся еще кое с кем, и свой союз они скрепили клятвой. Явившись в Йарканд, они распространили ложное известие, что Йулбарс-хан вступил в Кашгар и поэтому необходимо, чтобы мужчины, выйдя на поклон к хану, с почестями проводили [его в город]. Жители Йарканда добросовестно и честно сами согласились [с этим] и определили людей для встречи, так что отец отрядил своего сына, брат — своего брата.

Словом, во главе с 'Аваз-ходжой тагарчи{345} и муллой Кара-ходжой муфти большинство жителей Йарканда направились в Кашгар. Мирза Шариф, схватив их всех, бросил в темницу в самом Кашгаре. В это время в Йарканд пришло известие о прибытии ходжи. Мухаммад-'Абдаллаха и Исма'ил-хана. Жители [Йарканда] поразились и схватились за голову: ведь если они выйдут встречать [хана], то тогда следует расстаться с надеждой [увидеть] своих сыновей и братьев; а если они не выйдут встречать, то, значит, они станут мятежниками. Жители [Йарканда] пребывали в сем состоянии растерянности, когда пришло доподлинное известие от Йулбарс-'хана и люди [его] стали приезжать один за другим. Прибыв, люди Йулбарс-хана совместно с муллой Кара-ходжой и 'Аваз-беком изготовили крепость к обороне и начали посылать гонцов к Йулбарс-хану одного вслед-за другим: дескать, чем скорее бы он собрался [и пришел], тем лучше; в противном случае дело пропало. Йулбарс-хан, выйдя среди ночи из Кашгара, изготовил войска к сражению в Пай-Кобаке. У подножия крепости [ему навстречу] вышли знатные люди города и представились. В местности Тугач, что недалеко от города, его войско встретилось с [войском] хана, и произошло жестокое сражение. Поражение выпало на долю [Йулбарс-хана], и победа досталась Исма'ил-хану. Однако Йулбарс-хан заранее закрепился в городе, поэтому [Исма'ил-] хан, приободрив свои войска, отправился в обратный путь.

Рассказ о восшествии Йулбарс-хана на престол государства

Объяснение сему событию таково. Когда Исма'ил-хан возвратился в Аксу, собрались сановники и вельможи из Йарканда и Кашгара и провозгласили Йулбарс-хана государем. Такие его старшие эмиры, как мирза 'Али-шах, Хашим-бек и прочие, еще оставались у калмаков, при нем же состояли Мухаммад-Баки, Каландар и некоторые другие. Он назначил Мухаммад-Баки хакимом Йарканда, Каландара — эмиром Хотана, а Ташлан-бека, что /82а/ входил в число эмиров его отца, отправил в Кашгар. Государство устроилось. Однако в [своих] продуманных действиях он допустил промах. Поскольку по своей натуре он был склонен к жестокости, он приказал перебить оставшихся в Йарканде членов семей, включая женщин и малых детей, тех людей, которые уходили в Аксу вместе с ходжой Мухаммад-'Абдаллахом. Затем он призвал Каландар-бека и поручил ему войско Йарканда и Хотана, войско же Кашгара и Йанги-Хисара он установил Ташлан-беку и послал [их] на Аксу и Уч.

Между тем Исма'ил-хан отрядил из Аксу на разведку Дилдар-ходжу и Ач-Бури нуйгута, поставив [их] во главе отряда. Они встретились в местности Кырк-Булак. Дилдар-ходжа попал в плен к воинам [Йулбарс-хана], а другие, обратившись в бегство, явились к [Исма'ил-]хану. Хан был занят подготовкой к боевым действиям, когда пришли [войска Йулбарс-хана] и осадили крепость. Хан немедленно выступил к Учу. На совете хан так порешил, что они не мешкая нападут на врага. Соединившись с людьми из Уча, хан силою удали разом опрокинул войско Йулбарс[-хана]. Некоторые спаслись бегством, большинство попали в плен ханским войскам. В ту пору из Ак-Йара также пришло известие следующего содержания: когда Йулбарс-хан направил войска в поход, он приказал пятистам верных [и] надежных людей: “Как только Каландар-бек, достигнув Уча, произведет нападение, вы в Ак-Йаре проведите демонстрацию нападения войск”. По получению известия хан выступил к Ак-Йару, лично произвел нападение, и враг обратился в бегство. Большинство из них также очутились в плену. Лишь немногие из каждого отряда спаслись и прибыли пристыженные к Йулбарс-хану. Йулбарс-хан, удрученный и расстроенный, несколько раз порывался бежать, но мирза 'Али-шах не допустил [этого].

Рассказ о прибытии Сенгэ с целью оказания помощи Йулбарс-хану, о выступлении Исма'ил-хана против Сенгэ, о походе Йулбарс-хана, поддержанного Сенгэ, и об их возвращении восвояси

Объяснение сих речей состоит в том, что, когда Элдан-тайши пришел к [Исма'ил-]хану и рассказал об этом, жители Аксу порешили на следующем: “Мы не подчинимся и подготовим все необходимое для обороны крепости”. Тайши высказался так: “Я выступлю навстречу и дам сражение”. Суждение [Элдан-]тайши хан признал верным, и они выступили, чтобы сразиться с Сенгэ. Произошла жестокая битва. Поражение выпало на долю мусульман, а мирза Хаким-бек испил напиток мученической смерти из рук неверных. Знамя Анвар-бека попало к неверным. Сенгэ, отправив знамя Анвар-бека с Эрка-беком к Йулбарс-хану, побуждал его к тому, чтобы он спешно пошел на Аксу. Йулбарс-хан выступил в поход на Аксу. В местности Арал он соединился с Сенгэ, /82б/ и они пошли на укрепленное поселение Уч. Жители, засев в крепости Уч, оказали сопротивление Йулбарс-хану. Осада затянулась. Мирза 'Али-шах, что был верховным эмиром Йулбарс-хана, с отрядом кашгарских и йаркандских эмирзаде атаковал главные ворота и захватил внешние укрепления крепости. Жители Уча вновь собрались с силой и, выйдя из крепости, вернули [укрепления] обратно. Они перебили около трехсот человек. Сенгэ послал к нуйгутам человека [с людьми]. Они, убив предводителя нуйгутов, которого звали Сатиб-Илды, схватили [всех] нуйгутов и привели к Йулбарс-хану. Йулбарс-хан усомнился в Сенгэ и пожалел о том, что пришел. Чтобы вызволить себя, он передал государство Сенгэ, а сам решил податься на службу к отцу. Сенгэ отдал царство младшему сыну Йулбарс-хана, которого звали Абу Са'ид-султан, его аталыком он поставил мирзу 'Али-шаха, Исфандийар-бека он назначил управлять Кашгаром, 'Аваз-бека — ишикага, муллу Кара-ходжу — кази. Каждому он определил должность сообразно его положению. Эрка-бека он отправил с отрядом в тысячу человек на охрану государства. После того как Йулбарс-хан принес разнообразные регалии, что приличествуют сану государей, и передал [их] Сенгэ, он, распрощавшись, возвратился в свой стольный город.

Рассказ об исходе [дела] Йулбарс-хана, о царствовании 'Абд ал-Л'атиф-султана и об убиении 'Али-шах-бека бикчика

Когда Йулбарс-хан возвратился из похода, он отступился от тех речей, что прежде говорил Сенгэ, и распростер руку насилия над подданными. Алчность столь прочно засела в его природе, а жестокость — в его натуре, что в долине насилия Хаджжадж был бы им пристыжен, а Заххак — сконфужен{346}. В смуте и порче шайтан многим уступал ему, а антихрист был им посрамлен. За спиной каждого мусульманина стояли десять наделенных властью насильников и требовали лисью шкуру и червонное золото. Никого не трогали вопли мусульман. Государство было совершенно разорено. Он убил Да'уд-ходжу — брата 'Али-шаха, что был столпом его державы. Поэтому тот жаждал мести, но не располагал средствами. Эрка-бек страдал при виде положения мусульман, но он тоже не проявлял [своих чувств]. Как-то 'Али-шах пожаловался Эрка-беку на обстоятельства, при коих был убит его брат, с тем чтобы Эрка-бек сохранил в тайне это признание.

Словом, они объединили свои усилия с целью убить Йулбарс-хана. Эрка-бек посоветовался с Ушка-Джайсаном. Тому сначала [предложение] показалось разумным, но затем он отказался от [своего] суждения. Когда Эрка-бек увидел, что [обстоятельства] складываются не в его пользу, он так сказал: “Я задумал сие дело, но в одиночку его не осилить. Если ты и мирза 'Али-шах поможете мне, то этого будет достаточно”.

Короче говоря, как-то ночью эти два благородных мужа в сопровождении калмаков /83а/ подошли к дверям дворца хана. Когда 'Али-шах-бек отвратился от своих слов, Эрка-бек [ему] не последовал: “Освободить мусульман от этого тирана есть дело к тому же непременное. Вы не огорчайтесь, в истинно богоугодном деле господь станет товарищем и охранителем, если того пожелает Аллах всевышний”. Так сказав, он воодушевил 'Али-шах-бека. Они, сокрушив семь дворцовых дверей, вошли внутрь. Эрка-бек волоком притащил того тирана на площадь и избавил землю от его гнусной сущности{347}. Мусульмане освободились от его гнета и насилия, люди вознесли молитву во здравие того славного эмира. 'Али-шах-бека назначили управлять Йаркандом, 'Аваз-беку предоставили должность ишикага. Ханом провозгласили 'Абд ал-Латиф-султана сына Йулбарс-хана. Сам же Эрка-бек должности не принял. Жители всей страны наслаждались покоем и благоденствовали, согласно благородному стиху: “Ведь, поистине, с тягостью легкость, — поистине, с тягостью легкость!”{348}. [Воистину] такие тягости сменились таким благополучием.

'Али-шах-бек, уверовав в свое [могущество], предался веселью и радостям; он увлекся обществом стройных и нежных красавиц и, словно нарцисс и тюльпан, даже мгновения не проводил без чаши и кубка. Он не заботился о собственной безопасности, не пекся об охране государства и не отличал друга от врага. Мулла Кара-ходжа и 'Аваз-бек поднялись против него. Они посовещались с матерью 'Абд ал-Латиф-хана и сошлись на том, чтобы убить 'Али-шах-бека. Однажды они обманом привели [его] к султану{349}, дескать, Бигим, то есть мать султана, потребовала [его] к себе. Бек же пошел, без того чтобы отказаться либо воздержаться. Бигим держала наготове несколько человек. Как только он вошел, они [его] тут же убили. Когда Эрка-бек, узнав об этом событии, в одиночку выбрался из города и присоединился к Ушка-Джайсану, они [вместе] направились в Кашгар. 'Али-шах-бек был хакимом один месяц. Вместе с тем за этот месяц он взял в нукеры около трех тысяч человек. Он прожил сорок один год. Вместо него хакимом стал 'Аваз-бек.

Рассказ о родословной Эрка-бека и о некоторых из его обстоятельств

Так передают. Предок Эрка-бека был во времена Султан-Йунус-хана влиятельным эмиром из народа арлат, среди свободных людей Сайрама{350} он стал кедхудой{351}. Его дети [и потомки] выросли там с такой родословной: Эрка-бек сын Тахир-бека сына Дервиш-бека сына Садик-бека сына Шукур-бека. Вместе с тем Эрка-бек в двадцатилетнем возрасте оставил Сайрам и, двадцать один год проведя в ставке хунтай-ши{352} и Сенгэ, сделался авторитетным и могущественным. Сенгэ, собрав своих подданных и челядинцев, повел войска на Чахар. Они, делая переход за переходом около шести месяцев, настигли чахаров. Чахары, также приведя в боевой порядок и подготовив войска, изготовились к сражению с Сенгэ. Эрка-бек показал в том сражении такую отвагу, с какой не бились ни Рустам сын Дастана, ни юный Ирадж{353} и какую проявил Эрка-бек. Благодаря мужеству Эрка-бека войско чахаров /83б/ не только было разбито, оно было обращено в прах. Сенгэ поднял [Эрка-бека] из пыли ничтожества [и возвел] до степени величия.

После того как Сенгэ вернулся из похода на Чахар, кал-макские молодцы и бахадуры одобрительно отзывались об отваге и мужестве Эрка-бека. Если выпадало тяжелое и опасное дело, то Эрка-беку поручали [его выполнить]. Конечно, этого было достаточно. Когда для Сенгэ стали ясными его рассудительность и мужество, он, отрядив триста человек, послал Эрка-бека на Урус{354}. Только они достигли той волости, как урусы проведали [об этом], и почти шестьсот снаряженных людей выступили против Эрка-бека. Спутники его были полонены сном беспечности, когда господь всевышний предостерег Эрка-бека. Тот не мешкая выступил в сопровождении двадцати человек. Когда они установили, что войско урусов — все вооружены, одеты в кольчуги, то изготовились к кровопролитию (?). Эрка-бек, обратившись с просьбой о помощи к престолу обладателя славы, ударил на врага. Добившись победы, он пустил врага на поток и разорение. Спаслись лишь немногие, остальных всех перебили. Спутники Эрка-бека пошли на крепость урусов, а сам он пустился следом за теми, кто убежал, и, уничтожив их, подошел к крепости после калмаков — видит, что они стоят вдали [от крепости]. Обругав и обвинив калмаков в нерадивости, он напал на крепость и привел защитников крепости в крайне тяжкое положение. Среди урусов было некоторое число подданных Сенгэ. Они забрали у них выходящие за пределы счета подношения. Эрка-бек возвратился из того похода с новой победой и несчетной добычей. Выделив долю из захваченных военных припасов, оружия, дорогих вещей, красного товара и тканей — словом, из всякого рода добычи по девятке, он послал [ее] Сенгэ.

Когда Сенгэ воочию узрел подобные деяния сего достойного доверия эмира, он отправил его в Хатай править посольство к Дайме-хану. Эрка-бек, обратившись с просьбой о покровительстве к престолу, удовлетворяющему нужды всех, исполнил посольство и возвратился в полном здравии и с совершенной репутацией. В то время когда Сенгэ [вновь] повел войска на Чахар, произошло жестокое сражение. В нем Эрка-бек также проявил столько мужества, с каким бы не бились в подобном сражении ни Рустам сын Дастана, ни юный Ирадж. Сенгэ возвел Эрка-бека в высочайший ранг. Аллах всевышний ниспослал Эрка-беку озарение. Постоянно он стремился к тому, чтобы поселиться в стране ислама. Был 1080 (=1669-70) год{355}, когда он устроился в стране ислама, став почитаемым эмиром. Он всецело предался богоугодному делу и благоустроил государство ремонтом такого рода зданий и сооружений, как рабаты, хаузы, мосты и мечети, которые вот-вот бы разрушились. В веках останутся следы богоугодных деяний этого эмира, если того пожелает Аллах всевышний.

/84а/ Рассказ о восшествии на ханский престол его величества Исма'ил-хана и об [его] обычае управления государством

Исма'ил-хан — муж праведный, благочестивый, отважный и справедливый. В настоящее время на вершинах вселенной он взыскивает добродетель и расстилает справедливость. По своим нравственным качествам он походит на 'Абд ал-Карим-хана.

Когда убили 'Али-шах-бека, Эрка-бек и Ушка-Джайсан выступили к Кашгару. Они отправили к хану Баки-бека и Худай-Берды киракйарага сказать: “Пусть он идет на Йарканд”. Хан, подготовив необходимые для боевых действий оружие и припасы, выступил на Йарканд. Элдан-тайши отправил вместе [с ним] своего старшего сына Чучкина. Из Кусана с многочисленным войском подошли Бахрам-султан и Хайдар-бек, также присоединился Ходжа-Йар. Когда они достигли укрепленного поселения Барджук, [к ним] присоединились аймаки долан и байрин. В местности Кобак-Алку они отправили намаз по случаю праздника дня разговения и тронулись [дальше]. Из АДжига они послали в Йарканд человека по имени Шайх, сделав его послом, а сами двинулись вслед за ним. Йаркандские эмиры обрезали Шайху ухо и нос, вручили ему несколько сыромятных ремней для пут и отправили обратно. Шайх явился к хану и изложил суть дела. Исма'ил-хан построил в боевой порядок правое и левое крыло и центр армии и расположился в местности Кисимчи. В тот же самый день около Ашйа-йи Хумдан произошла жестокая битва, и Касим-бек был ранен. На следующий день они, возобновив столь же упорное сражение, подошли к светоносному мазару Сут-Биби-Ата и приступили к осаде города. Эрка-бек, отделившись от Ушка[-Джайсана], присоединился к хану. [Исма'ил-]хан, столпы державы и сановники расположились на крыше небольшого крытого базара{356} и продолжали осаду города. Войска разбрелись по окраинам города, и взять его оказалось невозможным. В конце концов, они направились к Каргалыку. Когда они прибыли в деревню Карангу-Туграк, их догнал сын мирзы 'Алийара и сказал, что люди Падшах-ханым во главе с Джаним-ходжой, Хаким-ходжой и мирзой Мухаммад-Са'идом, выступив против 'Абд ал-Латиф-султана и его эмиров, засели в усадьбе ходжи Фулада и ведут сражение. Хан тотчас же повернул назад, но только они достигли прохода Тархан-шах, как стало известно, что люди Падшах-ханым потерпели поражение, разбиты и перебиты. Хан повернул обратно и, расположившись во дворце Кызыл-Масджид, собрал совет. Чучкин, Ходжа-Йар и некоторые другие считали за лучшее возвратиться в Аксу, Эрка-бек и Хайдар-бек побуждали пойти на Карга-лык. Короче говоря, порешили на этом.

В Каргалык с целью подготовки крепости к обороне еще раньше пришли из Йарканда Фулад-бек, Зийа'-ходжа, мирза 'Абд ар-Рахман арлат и некоторые другие. Хан стал лагерем, охватив крепость кольцом. Войско он разделил на четыре отряда, сообразуясь с четырьмя сторонами крепости, и поставил во главе каждого начальником какого-либо эмира. Исма'ил-хан и свита находились в центре армии и расположились с южной стороны крепости. Бахрам-шах-султан и Хайдар-бек стояли с северной стороны крепости и с упорством /84б/ осаждали [ее]. Касим-бек, Гийас-бек и эмиры из Аксу взяли на себя западную сторону крепости. Поскольку между эмирами возникли расхождения, дело шло неважно. Но когда хан подчинил всех Эрка-беку, осада стала жестче. Защитники крепости встревожились, потому что нигде не нашли они доступа к воде. В конце концов, победа была одержана, пристыженные и сконфуженные, [защитники] вышли на поклон к хану. Хан всех их помиловал и направился к Йарканду. Он находился в Карши, когда жители Йарканда во главе с 'Аваз-беком явились представиться хану, а 'Абд ал-Латиф-султан и мулла Кара-ходжа с эмирами его отца в замешательстве направились в Кашгар. Счастливый хан расположился в местности Арал, сюда на поклон пришли Падшах-ходжа, мир Ма'руф-ходжа и Аллахйар-бек сын Сатим[-бия]. Был понедельник 11 числа месяца зу-л-ка'да 1080 (=2 апреля 1670) года, когда ходжа Мухаммад-'Абдаллах и Исма'ил-хан радостные вступили в Йарканд. Собрались вельможи и эмиры, люди низкого и благородного происхождения и согласно древнему обычаю провозгласили [его] государем{357}. Эмиры пожаловали на аудиенцию с поздравлениями, поэты — с восхвалением и касыдами. Хан направил в Кашгар Гийас-бека и Ходжа-Йара, и Ходжа-Йар предал султанов смерти{358}. Жители Кашгара, как вельможи, так и эмиры, пришли [к хану] и склонились в поклоне. Хан простил всем [их] проступки. Знамя Мухаммад-Баки-бека он пожаловал Гийас-беку и назначил его управлять Кашгаром.

Хайдар-бека он поставил хакимом Йарканда, Касим-бека — ишикага, Ходжа-Йара — хакимом Хотана, Эрка-бека, как в свое время Тини-мирзу, — главным мирабом. Каждому должность была определена сообразно его положению.

Хан, постоянно находясь в обществе самых почтенных улемов и стараясь чинить справедливость и правосудие, кази 'Абдаллаха, что был мужем просвещенным и отважным, сделал кази, поручив ему дело божеского закона. В малый промежуток времени разоренное государство сделалось благоустроенным и процветающим.

/85а/ Рассказ о том, как Абу-шах схватил Бахрам-султана сына{359} Ибрахим-султана

Объяснение сих речей таково. Когда младший сын Элдан[-тайши], которого звали Абу-шах, спустился с гор, [Бах-рам-]султан со всеми эмирами выступил из города, чтобы с ним встретиться. После встречи они устроили калмакам маджлис. Калмаки схватили султана, Гийас-бека и еще кое-кого. Едва мирза Газанфар изготовил крепость к обороне, как Абу-шах с плененным султаном ушел восвояси. Спустя несколько дней он освободил как [Бахрам-]султана, так и Гийас-бека. В результате этих треволнений и горестей султан заболел водянкой и, проведя десять месяцев в постели, умер. Он прожил двадцать лет. [Четверостишие]:

Рассказ о прибытии Бабак-бека и Ахунд-и Калана и о том, что произошло в ту пору

Ныне я слышу от людей умных и мудрых, что, поскольку в правление 'Абдаллах-хана власть и величие хана были ограничены, злополучный Йулбарс-хан изгнал прочь из государства сущность и суть обоих миров, подобных коим немного было во всех краях и сторонах вселенной и редко появлялось на свет. Славные имена сих благородных мужей — ахунд ходжа Мухаммад-Амин Захани и ахунд ходжа Мухаммад-Амин Йаси. Ахунд ходжа Мухаммад-Амин Захани покинул сей мир в Кашмире, а ахунд ходжа Мухаммад-Амин Йаси обосновался в городе Балхе, намереваясь совершить хадж. Счастье оповестило хана, что ахунд направился к Йарканду.

Бабак-бек, что был столпом державы 'Абдаллах-хана, вернулся вместе с сыновьями, отправив паломничество, и находился в Балхе{360}. Хан, послав отсюда (из Йарканда) указ, пригласил [их]. Ахунд и Бабак-бек явились вместе. Ахунд стал главным улемом, а Бабак-бек — верховным эмиром. Благодаря их благородной сущности государство превратилось в обитель знания, и [повсюду] поднялись медресе. На сей раз Бабак-бек управлял один год и пять месяцев{361}, в конце концов, он умер от водянки, прожив шестьдесят один год, после чего вместо него хакимом стал Хайдар-бек.

В эти дни Эрка-бек, устроив роскошный и пышный маджлис, расстелил ковер для встречи хана. Справив всем эмирам, вельможам и улемам полную пару почетной одежды и богатый халат, он устроил пир. Хан щедро отличил сего славного эмира дарами и милостями и соизволил пожаловать, как [пожаловали прежде] мирзе Тини-беку, знамя, карнай и прочие атрибуты власти. Никто даже и не укажет на подобный маджлис в былые времена.

Сейчас сей могущественный эмир занят [утверждением] ханского благополучия и снисканием расположения подданных. Да охранит Аллах всевышний его существо от несчастий и всех напастей, физических и духовных, милостью своей и благодеянием.

Вместе с тем владения державы стали в правление [Исма'ил-]хана предметом зависти горнего рая, они посмеивались над райскими садами. Каждый подданный в державе хана жил, как [живут] эмиры. Могольское государство{362} сделалось благоустроенным и процветающим. Тирания 'Абдаллах-хана и его сыновей совершенно стерлась из памяти людей.

Начало и конец сего несовершенного списка убраны и украшены славным именем его величества хана. Да охранит господь преславный и всевышний благородное существо того государя — средоточия похвальных качеств — от всех несчастий и напастей милостью своей и благодеянием{363}.