Хроники Гнипахеллира (СИ)

Часть четвертая: Абсолютная победа

Удаленная атака

Мы собрались на миниколокольне кантурии. Я и Хэм рассказали о своей находке на свалке

— Вы с ума сошли? — рявкнул великий магистр. — Ядерное оружие запрещено по всему миру.

— Кроме Аскарии с недавних пор, — добавил Хэм.

— Аскария закрытая страна, — сказал всемастер. — А мы международная религиозная организация, куда приходят люди со всего мира.

— Ну мы же не будем взрывать, — сказал я. — Просто покажем и скажем, что если что, то…

— Знаешь, как это называется? — сказал великий магистр. — Ядерный шантаж! Если мы что-то такое выкинем, то будем не чем не лучше того же Менге!

— И что вы предлагаете? — не выдержал я.

— Ребята, ну вы же хранители! — укоризненно произнес великий магистр.

— Нанозонды! — прошептал Александр.

— Смекаешь.

— Мы можем пустить в резиденцию колонию под удаленным управлением, — сказал я. — И нейтрализовать Менге изнутри.

— Боюсь, нам придется его отравить, — заметил Аарон. — Иначе, нам от него не избавиться, за ним Оорто.

— А что потом? — спросил Тит.

— Потом я красиво займу свое место, — сказал великий магистр. — Об этом можете не беспокоиться, большинство в ордене так и не поверили, что меня подменили. Скажем, что это были учения на случай моей подмены, а Раин и Малани проявили бдительность.

— Гениально! — сказал Хэм.

— А что, если прогрызть его оболочку? — предложил я. — Пусть все увидят, какой он красивый.

— Лучше убрать его по тихой и не рисковать. — решил всемастер. — Начинайте.

По улицам ходили еретики и орали славу новорожденному сыну Митры. С этим мы будем разбираться позже, сейчас следовало вернуть наш собственный дом. Лаборатория здесь была не такая, как у меня в резиденции, но на нашу задумку оборудования хватит. Александр притащил зонды, и я подключил их к гибриднику.

— Надо продублировать колонии на случай, если нас обнаружат, — сказал я. Нанозонды уже были подключены к чипу Александра, и он приказал им размножиться.

— Готово! — наконец сказал он.

— Подключаюсь, — кивнул я.

Я подключился к ответвлению с мозгового чипа Александра и взял под контроль часть колоний. Локальное управление осуществлялось с гибридбука.

— Я отвлекаю охрану, а ты ищи Менге, — приказал я.

— Понял.

— пошли!

Невидимые зонды вывалились из окна контурии и поползли по городу. Сейчас я видел все происходящее их глазами. До резиденции было далековато, а потому мы перешли на киберзвук.

— Ты все зонды отравил? — повернулся я к Александру.

— Только основную колонию, — ответил тот.

— Значит, ее нельзя потерять, — сказал я. — Веди ее к Менге, а я тут займусь.

В резиденцию мы вошли через подвал. Охрана на нижнем уровне нас даже не заметила. Отлично. Александр отправился искать магистра, а я двинул на колокольню. Следовало занести в общий компьютер вирус, чтобы усыпить бдительность охраны и наделать шума. Надеюсь, что они не поменяли мои коды внутренней обороны. За пультом колдовал Вольф, видимо пультовики отказались подчиняться. О нет, он как раз менял коды. Было несколько секунд, чтобы перехватить управление, пока Вольф не подтвердил изменения, иначе тут все придется ломать. Вольф был опытным хранителем и что-то почувствовал. Он принюхался и испуганно повел головой.

— Наны! — прошептал он. — Всем патрулям! — заорал Вольф по внутренней связи. — Срочно отправляйтесь в кантурию, на нас устроили диверсию! — мои киберщупальцы уже во всю шерудили в системе. Через секунду все окна резиденции закрылись титановым щитом, а снаружи выросла крепостная стена. Вольф сунулся к клавиатуре, но получил по рукам мощным разрядом.

— Нет! — закричал он.

Здесь он больше сделать ничего не сможет, и я разорвал соединение. Пусть пока побегают.

— Нашел Менге? — спросил я.

— Нет, — покачал головой Александр.

— Ищи пока, у нас сейчас будут гости.

Как комендант, я обязан был руководить обороной. Когда я подошел, несколько орденских сопляков уже прорвались внутрь.

— Мы не хотим враждовать с вами! — предупредил я. — Уходите, и никто не пострадает.

— Смерть предателям! — закричали мальчики.

— Укладывай, — устало произнес я. Боевых посохов нам, конечно, сильно не хватало, но Хэм обрушил на голову пришедших такой пресс, что те штабелями попадали на пол.

Я с несколькими ребятами выскочил наружу. С неба на нас падала целая толпа адептов на крыльях.

— Мы не хотим никому причинить зла! — повторил я, но они не слушали.

— За великого магистра! — закричали они. И в этот момент на крыльце появился сам великий магистр.

— Я здесь, — улыбнулся он. Пока крылатые хлопали глазами, я свалил их звуковой волной, а Малани с экзорцистами начали затаскивать болезных внутрь. Новых нападающих не поступало. Кажется, мы получили небольшую передышку.

Я ворвался к себе в комнату. На столе от звонков разливался ментафон. Это звонила Лилит.

— У вас там все в порядке? — спросила девушка, когда я наконец принял вызов.

— Обороняемся, — ответил я.

— В вашу сторону летела целая толпа монахов, вы чем там занимаетесь?

— Мы удаленно захватили резиденцию, и Вольф натравил на нас все патрули. — похвастался я.

— Что вы собираетесь делать? — испуганно спросила девушка.

— Ликвидировать Менге и списать все на учения, — ответил я.

— А Аарон?

— С нами.

Тут Ли громко взвизгнула.

— Что там? — спросил я.

— К вам летят геликоптеры!

— Значит, этот Вольф как-то смог выбраться! — прошипел я. Я разорвал соединение и выбежал в коридор. Сверху огнем лупили по крыше. Похоже пилоты получили приказ стрелять на поражение. Малани и Фирс вносили тело Патрика.

— Что с ним? — быстро спросил я.

— Он стоял близко к окну, и его подбили, когда полетели геликоптеры.

— Сволочи! — прошептал я. Я извлек камень хранителя и поводил над Патриком. Раны были не смертельные, но ожоги былиогромными. Я принял энергетику инфильтрации на себя и перенаправил ее в чистую энергию. Экзорцисту стало легче, и он начал приходить в себя.

— Несите в лазарет! — приказал я.

Нас продолжали обстреливать с воздуха. Проклятые геликоптеры выбили уже все окна.

— Нам нечем от них отбиваться! — взревел я.

— Светоносный эфир, — произнес великий магистр.

— Вы с ума сошли? у нас нет источников эфира! — закричал я.

— Несите зеркала! — приказал великий магистр. Зеркал в кантурии было немного, но всемастер сказал, что хватит и трех. Кажется, я понял, что он собирается сделать. Этим способом я усиливал солнечную энергию в резиденции, но что хочет усиливать он?

На Карабалам-Сити опускалась ночь. Мы выволокли зеркала на крышу. Великий магистр велел расставить их треугольником. Мы это сделали. После этого он вынул из кармана какой-то кристалл, что-то на него прошептал, и из того вырвался луч лилового света.

— Откуда- это у вас? — спросил я.

— Стащил с корабля Оорто, — отмахнулся всемастер. Он направил луч на зеркала, и те троекратно усилили его. Луч ударил по геликоптерам, и они буквально отскочили от нас. Оправившись, машины попытались вернуться, но как только они попали под действие светоносного эфира, то потеряли ориентацию. Потыкавшись так раза три, геликоптеры отступили и полетели к резиденции.

— Ура! — закричали мы.

Я вернулся в лабораторию. Александр лежал в кресле и хрипел. С его губ слетала пена.

— Что с тобой? — закричал я, расталкивая его.

— Менге! — прохрипел тот. Я мягко отключил его чип от колонии и подключился к ней сам. Перед моим лицом появилась разгневанная рожа Менге.

— Отравить меня хотели? — прошипел он. — Думали, я клюну на такой трюк?

— На мой клюнешь, — усмехнулся я. Я переключился на свои остальные колонии и, используя киберзвук, призвал их к себе такой скорости магистр явно не ожидал. Когда наны облепили тело Менге, я просто взорвал их все, предварительно выйдя из системы. Тело предателя разорвало изнутри.

Александр медленно приходил в себя. В лабораторию ворвался великий магистр.

— Ну что? — спросил он.

— Нам придется долго отмывать ваш кабинет, а в целом проблема устранена. — улыбнулся я.

— Он вывел токсины и напал на меня через зонды, — прохрипел Александр.

— Я взорвал его, — улыбнулся я.

— Пока что все оставайтесь здесь, — приказал великий магистр. — Сейчас мы с Раином наведем порядок и сообщим, когда можно будет возвращаться.

Мы вылетели из кантурии и полетели к резиденции. Все городские экраны работали.

— Что там случилось? — спросил я.

— В гриде взорвали мост, — прочитал Аарон.

— Кейсахи?

— Да кто ж их знает, — покачал головой великий магистр. — Сочувствующих и в Туране хватает.

— Месть императора будет жестокой! — оскалился я.

Охрана с легкостью пропустила великого магистра, а после того, как он на них рявкнул, и меня.

— Что произошло то? — спросил пультовик.

— Учения на случай военных действий, — отвечал великий магистр. — Испытание двух Спасов: Раина и Малани. Все справились прекрасно!

Он остался что-то разъяснять пастве, а я шмыгнул в его кабинет. Останки Менге я просто сдул и отправил их в трубу. В компьютере была открыта запись с рисунками из космоса. Мне стало интересно, и я начал читать.

«блуждающие звезды — быстро двигающиеся объекты с гравитацией подобной солнечной, или даже превышающей ее. «на картинке была изображена блуждающая звезда, влетающая в нашу систему. Крайняя планета Оорто оказалась прямо на ее пути. «Звезда просто растащила ее по системе, а потом полетела дальше. Остальные планеты уцелели, но гравитация проносящегося тела сместила их по отношению к плоскости эклиптики. Бешенный объект пролетел мимо солнца и покинул систему. У людей осталось несколько десятков лет, чтобы подготовиться к новой катастрофе. Остатки Оорто пришли в движение и отправились следом за звездой. Большую их часть разорвали газовые гиганты, некоторые стали их спутниками. Еще часть образовала пояс астероидов. Но несколько крупных кусков достигли нашей планеты, спустя восемьдесять лет после основной катастрофы.»

В кабинет вошел Аарон и заглянул мне через плечо.

— Чего читаешь? — с интересом спросил он.

— Менге восстановил события катастрофы и установил ее причину, — прошептал я.

— Либо ему рассказали его друзья из альянса.

Город Митраистов

«срочное сообщение: этим утром по всему приграничью сработала воздушная тревога. Неизвестные летающие объекты возникли буквально из ниоткуда и атаковали объекты энергетики и инфраструктуры. Никаких подробностей пока нет.»

«Нам удалось отследить, что эти объекты были направлены из Турана. Но что это?»

«В Тартарии велись разработки по эфиру, похоже, эта технология, нечто подобное.»

«Неужели Туран решил поставить точку в этой войне?»

«Туранские летающие машины поражают критическую инфраструктуру, но стараются не причинять вреда людям!»

Весь орден собрался на колокольне и наблюдал за происходящим. Из кантурии прибывали новые люди. Орден постепенно возвращался к прежней жизни. Раненых, включая Патрика, поместили в лазарет. У нас была куча дел, но как можно о чем-то думать, когда происходит такое. Потому мы не сводили глаз с экранов.

— Неужели Перемога? — потирал руки Хэм.

— Похоже на то, — кивнул я.

Ближе к обеду появился император и сделал заявление.

— То, что вы видели этим утром, — сказал он. — Было лишь демонстрацией. Вы даже не представляете, какое оружие мы имеем. Это — самое слабое. За каждую диверсию, произведенную на Туранских объектах, вы будете платить собственной энергетикой и инфраструктурой. Запомните это! И передайте своим друзьям, которые снабжают вас оружием!»

Император отключился.

— Расходимся, — сказал я. — Теперь война будет идти по принципу око за око. — ребята сразу сникли.

— Да ну их! — в сердцах бросил Тит. — Раздолбали бы там все!

— Эта война ведется не с приграничьем, — мягко сказал я. — Эта война ведется с идеологией нового времени, а точнее с альянсом Оорто.

После обеда я был в кабинете великого магистра. Весь день он приводил его в порядок после Менге.

— Что будем делать с Вольфом? — спросил я.

— Тоже, что и с остальными, — ответил Аарон. — Это было такое странное учение, все молодцы!

— С Вольфом все сложнее, — ответил я. — Он знал, что Менге подменил вас. Они пытались от меня избавиться и бросили в склеп первого Спаса. И я слышал их разговор в подземелье, Вольф советовал Менге надеть личину. Ну и к пожару в моем доме тоже как-то причастен он.

— Это серьезно, — заметил великий магистр. — А знаешь, я отдаю его тебе. Только не надо устраивать показательных казней, в Карабалам-Сити не должны знать, что в ордене была гражданская война.

— Кажется, Вольф влюблен в Лану Рейган, — вспомнил я. — На этом можно сыграть.

— Главное, чтобы нас снова не переиграли, — усмехнулся всемастер.

— Почему верховный атаман не сделал никаких заявлений? — спросил я. — Да и весь «цивилизованный» мир промолчал.

— Переваривают, — ответил всемастер. — Видимо никто не ожидал, что у Турана есть что-то подобное.

Я пришел к себе в лабораторию и вызвал Вольфа. Тот явился с поникшей головой.

— Ты понимаешь, что вы проиграли? — безучастно спросил я.

— Да, — ответил Вольф. — А потому сдаюсь на милость великого магистра.

— Великий магистр отдал тебя мне, — оскалился я. — Ты являешься хранителем, и я, как Спас Шумер, имею полное право вершить твою судьбу.

— Верши! — обреченно произнес Вольф.

— Несколько раз ты хотел убить меня, — начал я.

— То есть на справедливый суд я не могу рассчитывать? — оскалился Вольф.

— Оказывал помощь предателю, помогая ему устроить переворот, — продолжил я, не слушая его. — Покрывал этого предателя, и в отличии от остальных адептов ордена, участвовал в заговоре осознано. Ты больше не имеешь права носить статус хранителя! Я лишаю тебя этого звания и приказываю покинуть резиденцию в течение часа.

— И все? — сказал Вольф.

— И все, — кивнул я.

— Ты же прекрасно знаешь, что мне некуда идти! — закричал Вольф. — Орден был для меня и семьей и домом!

— В таком случае, не следовало гадить в этом доме! — отрезал я.

— Делай, что угодно, — захныкал тот. — Посади в темницу, отправь чистить подвалы, убей в конце концов! Только не на улицу!

— Я отпускаю тебя на все четыре стороны, — повторил я. — Попробуй найти приют у своей возлюбленной.

— Я так и сделаю! — ответил Вольф. — Ты еще пожалеешь, О Хара!

Ну вот и все. Все мои проблемы были решены. Вышвырнуть Вольфа из ордена было самым страшным для него наказанием. Человек был круглым сиротой, который по молодости нажил себе очень много проблем с криминальными элементами Карабалам-Сити. Наверняка, они еще помнят его. Если Вольф на самом деле споется с Рейган, у Малани сохранился оттиск его ауры. Рано или поздно, мы просто отправим по ней жуков. Я стоял на крыше дома, где прятались мы с Лилит и смотрел в ночное небо. Город отзывался таинственностью и тишиной. Пожалуй, это был единственный в мире город, который никто не строил. Карабалам-Сити возник сам по себе. Гнипахеллир и трещина на дне Данапра притягивали людей. Они приходили сюда, селились вдоль берега и начинали жить. Так город сам собой дорос до нынешнего состояния. А до катастрофы здесь находился научный город Велетов, а еще до этого тут жили дикие Огры. Это место никогда не пустовало, здесь всегда кто-то жил, но в истории о нем не останется никаких сведений. Ничего интересного, если не считать резиденции ордена, тут не происходит. Деятельность ордена строго засекречена, потому большая часть происходящих здесь событий никогда не попадет в газеты. Люди не узнают не о метеоритах, не об антимире, не даже о светлячках. Если хотите узнать реальную историю своей планеты, ищите такие вот неприметные городки на краю земли. Они способны поведать о многом, если уметь их спрашивать.

Утром все экраны города заработали в экстренном режиме. Наш мэр собрался сделать заявление. Ну что же, послушаем.

— В этом году нам было явлено чудо! — начал наш градоправитель. — Оказалось, что нас посетил настоящий бог, которого мы сразу и не признали. Всю его суть мы сумели понять лишь когда пришедшие из далеких недр каменные великаны и адепты ордена Спаса убили его, взорвав большую световую башню. Бог ушел, но оставил в чреве своей избранницы наследника, который родился два дня назад. В честь этого события я объявляю Митраизм официальной религией Карабалам-Сити! Сегодня вечером великая мать явит дитя Митры всему свету! Приходите в ратушу все! Да прольется на этот город свет Митры!

— Опа! — проворчал я. — Вот это поворот.

В ордене эту новость восприняли спокойно. Что-то такое ожидалось, а вот простые люди устроили беспорядки. Первыми начали нищие Митраисты, которые именем Митры и его наследника начали грабить дома. Правоверные граждане вышли выразить недовольство решением мэра.

— Это что такое? — возмущался сэр Александр. — Явились ко мне в дом какие-то оборванцы и сказали, чтобы я шел жить в резиденцию. Городские дома теперь в первую очередь для последователей Митры.

— А что полиция? — спросил я.

— А полиция не вмешивается.

— Я надеюсь мэр не додумается издать это в виде официального распоряжения, — проворчал Хэм.

У входа в резиденцию стоял Ярослав с рюкзаком.

— Ты чего тут делаешь? — спросил я.

— Мне нужно пробраться в хранилище артефактов и кое-что взять, — шепнул Спас колотый. — У этих вояк ничего нет! Чем воюют, я вообще не понимаю. Только надо, чтобы никто меня не видел. Никто не должен знать об этом позоре.

— У вас там все нормально? — обеспокоено спросил я.

— Ничего, прорвемся. — ответил боевой монах.

— Давай, я прикрою.

Ярослав не вошел через ворота, а шмыгнул в подвал. Я остался сторожить снаружи. После переворота все равно много чего пропало. Артефактом больше, артефактом меньше. А на войну надо.

— Во имя Митры! — раздался голос из-за угла, и в сторону ворот полетел пакет, начиненный взрывчаткой. Я успел поймать пакет ветром и обезвредить его налету. Негодник бросился на утек.

— А ну стой! — заорал я. Я расправил крылья и упал на безобразника с неба. — Это что еще такое? — сказал я, прижимая его к стене.

— Ордену не место в городе Митры! — бойко ответил тот. — Ищите себе другой дом.

— Пойдем-ка посидишь в темнице.

В этот момент из подвала вылез Ярослав. Рюкзак его заметно потяжелел.

— Ну я побежал, — сказал он.

— Давай. — я поднялся на колокольню и распорядился усилить оборону. Мало ли еще какой Митраист решит, что нам тут не место. После этого я решил заглянуть в лазарет к Берну. Экзорцист все еще находился в бреду, а вот Берн значительно пошел на поправку.

— Что там у вас за шум был после того, как меня привезли? — спросил он.

— Учения, — ответил я.

— И часто у вас тут такое бывает?

— Иногда проводим.

Вот человек. Лежал себе спокойненько в лазарете, отдыхал, лечился и даже не заметил, что в ордене за это время несколько раз сменилась власть.

— Поеду я, наверное, завтра домой, — сказал охотник. — Нужно возвращаться на восстановление крепости.

— Ты точно себя хорошо чувствуешь? — спросил я. — А то может полежишь еще?

— Легкое мне подлатали, а остальное травками залечу. — отмахнулся охотник.

— Ну смотри! — удерживать Берна было бессмысленно, если он чего-то решил, то так и сделает, а позаботиться о себе он сможет.

Вечером мы почти всем орденом отправились в ратушу. Здесь собрался чуть ли не весь город, и люди толпились, кто где мог.

— Ордену здесь не место! — прокричал кто-то из Митраистов.

— Тихо! — рявкнул охранник. — Великая мать просила без скандалов. Я вытянул шею и увидел на трибуне мэра. Парочка девиц протирала ему лоб, а сам он пил воду.

— Дамы и господа! — наконец произнес мэр. — Встречайте! Великая мать и дитя Митры!

На сцене появилась Лана, которая держала в руке белый сверток.

— Мой сын! — торжественно произнесла она. — И сын Митры! — Лана развернула сверток, и все увидели красное сморщенное тельце уродливого ребенка, который только что написал матери на руки.

— А что это с ним? — спросил Хэм.

— Он же недоношенный, — шепнул я. — Шесть месяцев прошло всего.

— Чем уродливее, тем божественнее, — проворчал Тит.

— Ура дитю Митры! — закричали люди.

— Я нарекаю его Данаем, — сказала женщина. — Митрой данным.

В зале началась толчея. Каждый хотел подойти и коснуться божественного младенца. Младенец даже не плакал. То ли не мог в силу недоношенности, то ли ему льстило такое внимание.

— Я очень счастлива, что мэр сделал Митраизм основной религией города, — продолжила Лана. — А подал нам эту идею мой новый фаворит, с которым я намерена заключить брак, так как у малыша должна быть полная семья.

— Какая же ты дура! — простонал я. — Ну и кто на этот раз воспользовался тобой в своих интересах?

— Моего фаворита воспитали наши враги! Но он узрел силу Митры и сделал правильный выбор. Познакомьтесь с ним! — из тени медленно выступил Вольф.

— В этом и заключался твой хитрый план? — спросил великий магистр, когда мы вернулись в резиденцию. — Чтобы Вольф надоумил их объявить нас вне закона?

— Я просто посоветовал ему поискать приюта у его возлюбленной. Я и не подумал, что он начнет козни строить, — начал оправдываться я.

— Конечно, — передразнил меня великий магистр. — Учителя убили, из ордена выставили, за что тут строить козни? Но в одном ты прав, даже в такой ситуации на этом можно сыграть. Но пока понаблюдаем.

Боль

Это началось спустя три дня после представления ребенка Митры. Утром я просто проснулся и ощутил сильную боль в плече. Я попытался обезболить себя изнутри, но боль не уходила.

— Это еще что? — выругался я. Ближе к середине дня боль сама собой утихла. Бывает же такое. Видимо уже старею. Суставы слабые, на холод реагируют. А у меня свадьба скоро. Свадьбу с Лилит решили играть после того, как вернемся на нашу квартиру. Это было решение Лилит. Она считала, что если заключить брак во временном жилище, то и отношения будут недолговечными.

В трапезной я встретил великого магистра.

— Ночью метеорит пролетал, — сообщил он.

— Где? — удивился я.

— Опять в Гунгаре.

— Плохо, — заметил я. — Лучше бы они и дальше по Гнипахеллиру летали.

— Плохо, что у нас мэр еретик, — сказал всемастер.

— Он не просто еретик, — поправил я. — Он еще и инопланетянин.

— А наш бывший адепт надоумил их сделать Митраизм официальной религией города, — проворчал великий магистр.

— Ну не мог я его оставить в ордене! — к этому разговору мы возвращались уже не в первый раз.

— Да я понимаю, — ответил всемастер. — Хоть убивай его.

Вечером пришла дурная новость. В одном из южных городков на крышу домов упал военный геликоптер. Кажется, пилот не справился с управлением.

— У меня родственники там живут, — сказала Ли.

— Они не пострадали? — испуганно спросил я.

— Я послала им весточку, вроде все в порядке. — ответила Лилит.

— Не похоже на диверсию, — сказал я, внимательно осматривая кадры с места крушения. У меня было предположение, что это связано с пролетом метеорита. Снова ослабло магнитное поле как тогда, когда был гул земли, но я решил ничего не говорить, чтобы не нервировать свою половину.

Наутро снова возникла эта боль в плече. Да что происходит со мной? В резиденции ровным счетом ничего не происходило. Как же сильно болит. Чтобы отвлечься, я решил погрузиться в изучение биографий спутников Сувара. Итак, что же нам известно о великане по имени Урал Батур, который был казнен вместо своего младшего брата. Легенда гласила, что Урал Батур был уже старым, жил в ямных горах и собирался умирать. Но прежде, чем это сделать, он спрятал все свое золото в пещеру, выдрал с корнем гору и закрыл ту пещеру, сказав, что кто золото тронет, тот умрет. Но умер ли он сам в итоге или нет, в легенде не сказано. Зато там сказано, что Урал Батур был на столько старым, что застал битву с титанами. Не думаю, что это правда. Битва с титанами была в незапамятные времена. Сувар едва ли помнил катастрофу, на сколько Урал был старше его? Не думаю, что на много. Я совершенно точно знал, что Урал был казнен по приказу королевы Беллы, как зачинщик мятежа великанов. Настоящий же зачинщик по имени Сувар тем временем скрылся. Но откуда могли взяться сведения о битве с титанами? Не на пустом же месте они возникли.

Я залез в архивы ордена и стал просматривать информацию по ямным горам. И, кажется, мне повезло. За несколько десятилетий до мятежа великанов какой-то Велет мотался по всем местам прежних битв с титанами и собирал каменные артефакты. Все это добро он сложил в одной из пещер ямных гор. На что были способны технологии титанов, я видел во время гибели большой световой башни. С какой целью Урал Батур собирал их? Не собирались ли они использовать это в войне против людей? Нужно было посоветоваться.

Я ворвался в кабинет великого магистра.

— Что случилось? — спросил тот.

— В ямных горах находится огромный схрон технологий титанов, — сказал я.

— С чего ты взял?

— Нашел в архивах, — ответил я. — Некто Урал Батур ходил по местам прежних битв гигантов и собирал каменные артефакты. Видимо, имеется в виду технология титанов.

— Либо кремнийорганика в чистом виде, — заметил великий магистр.

— Зачем ему это было надо? — с ужасом спросил я.

— Да кто же его знает. Может просто коллекционировал, может хотел применить против людей.

— Ямные горы не маленькие, — заметил я. — Туда надо высылать весь орден, чтобы найти нужную пещеру.

— Ну сейчас не времена королевы Беллы, — улыбнулся всемастер. — Настроим сенсоры на технологии титанов и отправим Рики полетать над горами. Если что найдет, то будем думать, что с этим делать.

— Тревога! — закричали с колокольни. — Светлячки! — мы с великим магистром бросились к куполу. Из всех розеток с шипением лезли Электры. И тут я вспомнил, что они хотели с нами подружиться, и я собирался поговорить об этом с Аароном, но в это время случился переворот, и у меня все просто вылетело из головы.

— Стойте! — закричал я. — Они нам больше не опасны. Они пришли дружить!

— Нет! — раздался голос у меня в голове. — Теперь мы служим сыну Митры, и фаворит великой матери приказал уничтожить вас!

— Вольф подлый предатель! — прошипел Хэм. Видимо ответ Электров слышал не только я.

— Тогда за дело! — скомандовал я.

Бой был коротким и привычным. Светлячки совершенно не развивались, и мы щелкали их, как орехи. Очень жаль, а ведь мы могли превратить их в союзников. Но я решил выпроводить Вольфа, и теперь он будет мстить, как только сможет. Неужели Аарон прав, и единственным выходом было убийство. Как и вчера, боль утихла ближе к обеду. Что же со мной случилось? Может показаться целителям? Да ладно. Само пройдет. А вот и событие, которого я ждал. На огненном архипелаге произошло самовозгорание крыши одного из зданий. Огненный архипелаг был уникальным местом. Все его острова являлись действующими вулканами. Но местные дикари все равно там жили. Значит, сомнений нет: откаты от метеорита бьют по магнитному полю.

На следующий день боль вернулась. Я даже не стал обращать внимания. Все равно к обеду исчезнет. Но сегодня все было не так. Плечо ломило все сильнее и сильнее. После обеда боль стала невыносимой. Вместо того, чтобы обратиться в орденский лазарет, я с громким воем выскочил на улицу. Боль не отпускала. Какое-то безумие распустилось в моей голове. Я с громким криком вырывал фонарные столбы и швырял их на землю. Откуда только силы столько взялось? Сейчас я, наверное, поднял бы даже палицу Сувара. В мою сторону двинулась полиция, но я замахнулся на них очередным столбом, они разбежались. Надо убраться отсюда, пока шпики не вызвали подкрепление. Как же больно!

Когда разум ненадолго вернулся ко мне, я решил, что надо обратиться в ближайшую больницу. Такая нашлась во дворах.

— Что с вами? — спросила девушка в регистратуре.

— Плечо! — заорал я. Девушка нажала какую-то кнопку, и из подсобки выбежали санитары. Они скрутили меня и поволокли по коридору.

— Успокойтесь, — говорил один из них. — Декстер наш лучший хирург.

— Больно! — ревел я.

Меня бросили на кушетку и связали. Вскоре забежал человек в белом халате и сделал укол. Боль стала еще сильнее.

— Больно! — продолжал орать я.

— Странно, — развел руками доктор. — Это самое сильное обезболивающее. Видимо, придется отрезать руку.

— Руку мне отрежете? — взревел я. Одним резким усилием я разорвал ремни, потом схватил обоих санитаров и швырнул в разные стороны. Вставшего на пути доктора я просто поднял за ворот и отнес к стене, хорошенько впечатав его туда.

— Больно! — орал я, выбегая в коридор.

— Больно! — выл я, проносясь по улицам Карабалам-Сити. Боль была настолько сильной, что рассудок совсем оставил меня. кажется, я снова вырывал столбы, грыз скамейки и кого-то даже окучил. Какая-то тень спикировала на меня с неба и обрушила на голову сильный пресс.

— Больно! — успел я крикнуть напоследок.

Я очнулся в орденском лазарете. Боль никуда не исчезла, а шевелиться я не мог. Видимо мне отключили рефлексы заклинанием.

— Больно! — простонал я. Надо мной склонились наш целитель и сам великий магистр.

— Очнулся, — проворчал целитель.

— Лишь бы не дернулся, — сказал всемастер. — Вскрывай скорее, я не уверен, что смогу его долго сдерживать.

— Вскрывать? — просипел я. Видимо голос мой совсем сорвался от рева, а потому разговаривать я мог лишь так. — Мне отрежут руку?

— Нет-нет, — успокоил великий магистр.

— Сейчас будет больно, — предупредил целитель.

— Да куда уж больнее, — нервно усмехнулся я.

Он нажал на мое многострадальное плечо, и из него полилась какая-то зеленая жижа. Боль стала медленно уходить. Наконец жижа вытекла, и мне совсем полегчало.

— Мощный токсин, — заметил целитель.

— Кто это его траванул? — удивился Аарон. — Похоже на эссенцию брата весельчака. — и тут я все вспомнил. Брат весельчак укусил меня именно в это плечо, когда мы дрались в диком поле.

— Это она и есть, — вмешался я. — Он укусил меня, когда мы встретились у белой крепости.

— И ты конечно же никуда не обратился, — проворчал Аарон. — Все это время яд жил в тебе и развивался, пока дело не дошло до критической точки. Скажи спасибо, жив остался.

— Ему нужен отдых, — вмешался целитель. — Он потерял слишком много сил.

Они ушли. А я откинулся на подушке и засопел сном младенца. Больше у меня ничего не болело.

Орденские будни

Уже утром я чувствовал себя как новенький. Ну надо же было так опростоволоситься, а я ведь реально забыл о том, что брат весельчак кусал меня в плечо. После того момента жизнь моя стала скучной. Нашу квартиру все никак не восстановят, Митраисты и Оорто никак себя не проявляли, оставалось лишь глушить вселенцев и гонять всякую мелочь.

В связи с тем, что почти все боевые монахи были отправлены на войну, мы работали по двое. Это утро у нас с Патриком выдалось веселым. Сначала накрыли группу Килабисов в монорельсе, потом изгнали парочку вселенцев. И вдруг мы совершенно случайно обнаружили целую процессию молодых парней, которая вышагивала вдоль административных зданий с флагами Ингерманландии.

— Ингрия! Ингрия! — скандировали они.

— Ингрии уж лет сто как нет, — усмехнулся Патрик.

— Это и странно, — заметил я. — Будем разгонять?

— Эй! — обратился я к толпе. — Нет здесь никакой Ингрии! Расходимся. — один из заводил толпы плеснул мне в лицо слезоточивым газом. Я едва успел увернуться.

— Ингрия возродится! — закричал он. Остальные демонстранты тоже начали проявлять явные признаки агрессии. Патрик обрушил на них мощную звуковую волну, и хулиганы бросились в рассыпную. Я погнался за своим обидчиком.

— Иди-ка сюда, дорогой, — сказал я, хватая его за шиворот.

Остальных и след простыл, а этого мы доставили в резиденцию.

— Ну давай рассказывай, откуда такая любовь к вымершим народам, — приказал я, привязывая парня к стулу в своей лаборатории.

— Я потомок Ингерманландского конунга! — дерзко заявил он.

— Ну-ну! — усмехнулся я. — А я император Комод во плоти.

Но оказалось, что пленник не врал. Кто-то скрупулезно собрал генеалогическую информацию по всем уцелевшим после войны Ингри и начал рассылать их потомкам электронные письма о возрождении Ингрии и призывами выходить на улицы. Я проверил своего пленника, и он на самом деле оказался потомственным конунгом. Но самое страшное, что эти акции проходили не только в Карабалам-Сити, а по всему Турану.

— Возрождение Ингрии, значит? — сказал великий магистр.

— Да дурачится кто-то, — отмахнулся я.

— Не скажи, — покачал головой всемастер. — Это делается с целью устроить беспорядки по всей империи. В приграничье все начиналось примерно с таких же шествий.

— Ну не знаю, — сказал я. — Ингерманландия была не такой уж и большой страной.

— Вот только потомки у Ингри по всему Турану, — заметил великий магистр.

— Этот блаженный еще кричал, что возрожденную Ингрию примут в союз нового времени, — вспомнил я.

— Надо будет мне с ним лично побеседовать, — сказал великий магистр.

— Он в подвале, — ответил я.

— Ты все хорошо усвоил, чему мы с тобой учились? — спросил вдруг великий магистр.

— Вроде да, — ответил я.

— Скоро МОСК будет тебя экзаменовать, хорошо подготовься. Это должно было случиться раньше, но из-за мятежа в ордене пришлось отложить. МОСК немного в шоке от дерзости Менге.

— Мистерион так важен для нас? — спросил я.

— Возможно важнее всего остального, — ответил великий магистр. — Но МОСК может спросить о чем угодно, так что готовься.

Дома Лилит читала книгу о похождениях Пизундских легионов, которую откопал где-то Гвидо.

— Интересно? — спросил я.

— Я люблю исторические книжки, — ответила Ли. — Но ты рассказываешь интереснее.

— Спасибо, — улыбнулся я и притянул девушку к себе.

Я снова стоял на крыше нашего временного жилища и думал о том, что жизнь наконец-то налаживается. На службе все спокойно и даже рутинно, с Лилит тоже все хорошо. Каждый занят своим делом, и это правильно. Если Митраисты не станут проявлять агрессии, может и с ними уживемся. Да и Оорто можно выделить какой-нибудь уголок, не думаю, что их сильно много. Из приятных размышлений меня вывел гул земли. Снова где-то было землетрясение.

Утром великий магистр приказал укрепить резиденцию и от сейсмической активности, все-таки мы стояли на старых великанских дамбах, которые могло прорвать в любую минуту. Пришлось брать ребят и спускаться в подвал. Всемастер о чем-то знал. А может быть просто догадывался.

Ящик Пантеры

— А ну-ка иди сюда! — приказал я. Четверка скальпелей смотрела на меня с оскалом. — Ну давай! — сказал я самому борзому. Тот направил на меня свой коготь, но усиленное дуновение майского ветерка отклонило лезвие, и то с размаху вонзилось в висок нападавшего и прошло сквозь скулу. Бандит завыл и упал на землю.

— Кто следующий? — спросил я. Скальпели дружно попятились назад. — Руки за голову и за мной! — скомандовал я.

Весь улов был доставлен в резиденцию и посажен в темницу.

— Ничего себе, О Хара, — цокал языком Гарри. — В одиночку четверых!

— У меня проверенный метод, — улыбнулся я. Вот так примерно и протекала жизнь в ордене в последнее время. Скучно, но зато без риска для жизни. В лаборатории меня ждал Гвидо. Видимо снова что-то накопал.

— Я проследил движение народа Артании, — сообщил он.

— Ты все ищешь корни Ариев? — улыбнулся я.

— И на этот раз, я кажется, их нашел, — воодушевленно произнес князь.

— Ну и что там?

— Изначально это племя называлось Арты, — начал рассказывать Гвидо. — Они проникли на север, укрываясь от потопа, добралось меньше трети. Поселились в лесах близь будущего Арая, там их и нашли Тюринцы.

— В те времена многие так поступали, — заметил я.

— Но сохранились летописи Артов, — сказал Гвидо. — Они даже имеются в наших архивах. И это потрясающи, там снимки до катастрофы!

На стене появилось изображение ям, в которых лежали скелеты людей вместе с лошадьми и всей утварью, считается, что так раньше и хоронили. Кое где были насыпаны курганы, из которых так же торчали человеческие кости.

— И такие захоронения по всему маршруту следования Артов, — сообщил Гвидо.

— Говорят, раньше так хоронили всех, — сказал я.

— В том то и дело, что нет! — замахал руками князь. — В текстах Артов написано, что они убегали от потоков песка и глины, которые лились с неба. Их так и закапывало, вместе со скотиной и утварью.

— Да что же там происходило? — ужаснулся я.

— Если теория великого магистра верна, то рассыпался кремниевый астероид, — ответил Гвидо. — Но вот что интересно. До катастрофы Арты имели цивилизацию, которая простиралась и на север. И называлась она:

— Анты! — в один голос закончили мы.

Анты были величайшей загадкой всего континента. От них осталась куча построек, которые явно были сделаны с применением высоких технологий, а вот куда исчезли сами строители, вычислить так и не удалось. Но оказалось, что мы были их потомками. Считалось, что Анты были полугигантами, и куда они исчезли, не понятно, но этот вопрос прояснял рассказ Сувара. Со временем Анты просто выродились в нас и стали Артами.

— Я нашел могилу полугиганта в окрестностях Самарии, — прошептал Гвидо.

— И что ты предлагаешь? — хитро подмигнул я.

— Давайте слетаем и посмотрим.

Колебался я около минуты. В городе делать было нечего, а посмотреть на косточки промежуточного звена между нами и великанами хотелось и мне.

— Полетели! — сказал я. Мы взяли флайкар и отправились в сторону Самарии. Если не будем зевать, то к вечеру вернемся обратно. Пришлось перелететь весь город. Антские развалины находились с другой стороны. От этих руин просто веяло величием. Понятное дело, что их обитатели были выше нас ростом и на камень явно не скупились. Ровные слои остатков красного кирпича усеивали землю. И те самые курганы. Очень много курганов.

— Видимо они бежали прямо отсюда! — сказал Гвидо. — А глина лупила их сверху.

Я посадил машину. Прямо перед нами стоял склеп пирамидальной формы. Сохранился он просто прекрасно. Нубийцы натыкали свои пирамиды по всей планете, даже в Карабалам-Сити, но Антские пирамиды отличались. Они были ниже, а потому не выпускали тепла.

— Здесь покоится знатный Ант, — прошептал я.

Мы поползли внутрь.

— Как они сюда пролазили? — спросил я. — Тут и мне то низковато, а они были больше людей.

— Может они просто вкатывали гроб? — предположил Гвидо. Внутри пирамиды оказалась круглая комната, по которой была разбросана различная человеческая утварь: и посуда, и истлевшая одежда, и даже постель. В центре стояли два закрытых гроба.

— Видимо, на самом деле, хоронили со всеми вещами, — сказал Гвидо. — Этих же не засыпало.

— Нет, — покачал головой я. — Эта гробница стояла тут задолго до катастрофы. Так хоронят тех, кто болен чумой.

Я присел перед одним из гробов. Он был заколочен намертво. Инструмента с собой я не прихватил, но вот преобразователь энергии всегда был со мной. Я нагрел руку, положил ее на гроб и просто сжег крышку. Внутри лежал скелет высокой женщины. А Антки по всей видимости были длинноногими. Камень хранителя завибрировал. Я активировал третий глаз и увидел их. Это были бактерии чумы, при чем живые. Видимо они ожили, получив доступ к воздуху. Но эти бактерии разительно отличались от тех, что я видел ранее.

— Гвидо! — закричал я. — Похоже, мы с тобой нашли предка чумы!

— Вы будете его забирать? — ужаснулся князь.

— Конечно, — ответил я. — Так мы сможем понять, как эта болезнь эволюционировала до текущей формы. — я закрыл глаза и положил руки на останки женщины, принимая на себя то, что ее убило. Чума пролежала тут тысяч пять лет, вряд ли она опасна современному человеку, но лететь надо быстро.

— Пошли отсюда! — приказал я, когда закончил процедуру.

Я летел на максимальной скорости, на которую был способен этот флайкар, и мы добрались до резиденции ордена Спаса минут за сорок. Я забежал к себе в лабораторию, изверг бактерии и поместил их под микроскоп. Пускай пока освоятся, а завтра займусь их изучением. Главное никому об этом не говорить, вряд ли великий магистр обрадуется, когда узнает, что я притащил в резиденцию древнюю чуму.

Дома меня неожиданно застал звонок Виктории. Она плакала.

— Раин, прости меня за все! — сказала бывшая супруга.

— Что случилось? — спросил я.

— Этим утром Раин исчез, и я все вспомнила. — сказала она. — Мы расстались с тобой пять лет назад, и ты ушел в орден.

— Как исчез? — ужаснулся я. — Что с Митридатом?

— Его просто нет, — ответила Виктория. — Я проснулась одна в своей постели, и все вспомнила. Его и не должно было быть! Какая-то подмена воспоминаний!

— Это я виноват! — прошептал я. — Я пытался вернуть нашу с тобой прежнюю жизнь, но случайно создал второго Раина.

— И ты ее вернул! — сказала Виктория. — Я никогда не была так счастлива, как эти несколько месяцев. Даже с тобой, потому что для меня на первом месте всегда стояла моя сестра, которая бросила меня, устроив свою личную жизнь. Но то, что происходило с Раином, которого ты зовешь Митридатом, это неправильно! Теперь я поняла, какой дурой я была. Прости меня.

— Я постараюсь его вернуть, — сказал я.

— Не надо! — попросила Виктория. — Теперь моя память вернулась, и я буду понимать, что он не ты. Я как-нибудь справлюсь с этим, а ты береги свою Лилит. Она настоящая и любит тебя! Когда мы встретились, ваши отношения переживали не самые лучшие времена, но даже тогда она сильно переживала. Будьте счастливы! — Виктория разорвала соединение. Я попытался перезвонить, но она занесла меня в список нежеланных абонентов.

— Бабы! — устало бросил я.

Но как такое вообще могло произойти? Что отменило кармахакинг? В голову приходил лишь один вариант: это сделал абсолютный игрок. Но зачем? За что? В чем Виктория виновата? Если только Митридат представлял какую-то опасность. Что на уме у игрока?

Моя бактерия освоилась и начала жить привычной жизнью. Весь день я наблюдал за ней. Это, реально, была самая первая версия чумы. Ну или одна из первых. И мне удалось определить ее предка: чума представляла собой хорошо мутировавший туберкулез. Но как такое возможно? Словно эти мутации были искусственными. Но кто такое сделал? Сами Анты? Я пытался вызвать абсолютного игрока через состояние экзо, но тот не отзывался. Правильно, наделал дел и в кусты. Когда он был великим магистром, он тоже страдал такой привычкой. В принципе, мы с ним даже не попрощались нормально.

После обеда ко мне зашел Патрик.

— Ты весь день не выходишь из лаборатории, — сказал он.

— Дел много накопилось, — отмахнулся я. Я добавил к бактерии человеческий материал и стал ждать, как они будут взаимодействовать. Пока что можно поискать в сети первые упоминания о чуме, пусть даже легендарные. Таковые нашлись. Они относились ко временам великанов. Небольшое людское племя, название которого не сохранилось, поселилось в долине реки Нефилим, где находился город великанов. Пуще всего на свете люди хранили свою реликвию, которую называли «Коробом света». Она помогала им в войне, а также согревала в непогоду. Однажды великаны напали и украли короб света. После этого их город поразила страшная эпидемия. Великаны решили вернуть короб, но то племя, потребовали много золота. Часть людей, касавшихся короба, тоже заболела. После этого о нем ничего особо не было известно.

Я склонился над микроскопом и обомлел. Чума синтезировалась с человеческой плазмой и начала блокировать гормон роста. Рост сводился практически к минимуму.

— Кажется, я знаю, что погубило великанов! — прошептал я. Чума начала блокировать их гормон роста, и древние обитатели планеты уменьшились. Сначала они превратились в Антов, а потом стали еще ниже, пока постепенно не стали похожи на нас.

Ночью мне не спалось. Сначала беспокоили сегодняшние открытия, а потом сердце стало обливаться кровью от жалости к Виктории. Зачем я так с ней поступил? Чем я вообще думал, когда устроил этот свой кармахакинг? Все бы могло пройти удачно, если бы во мне не сидело воплощение Люция Аврелия Комода! А ведь с его именем я встретил Лилит. А может Лилит принадлежит ему, а не мне? Как же я сейчас ненавидел эти высшие силы, которые решили использовать меня в качестве своего инструмента! Но я люблю Лилит, мне не нужен никто кроме нее. Более того, мне кажется, что я и не смогу без нее. Виктория прекрасно все понимала и отпустила. О Спас, как же это подло! Как же мне сейчас хотелось найти того, кто развернул всю эту игру, и съездить ему в морду.

— Прости меня, — шептал я, мысленно обращаясь к бывшей жене. — Если бы я знал, чем это обернется, то никогда бы так не сделал. — уже светало. Видимо Ли что-то почувствовала во сне и прижала меня к себе, даже не просыпаясь. Я успокоился и заснул.

На службу я пришел весь разбитый.

— С тобой что? — ужаснулся Хэм, посмотрев на меня.

— Провел бурную ночь с двумя знойными красотками, — отмахнулся я. — Одна черненькая, другая рыженькая.

— Крут! — хлопнул меня по плечу Хэм. Конечно же он мне не поверил.

Я решил вплотную заняться изучением вопроса короба света. Легенды легендами, но дыма на пустом месте не бывает. Если чума появилась из него, и именно чума изменила великанов, а это уже точно, значит Юдейцы, так называлось то племя, согласно некоторым записям ордена, не являлись коренными жителями этой планеты. Они прибыли либо из космоса, либо из Мистериона. Начнем с них.

Впервые Юдейцы упоминались в хрониках южного континента и являлись рабами у песчаных великанов. Я знал, что песчаные великаны — это не выдумки, а значит это было очень давно. Однажды с неба сошел яркий свет. Один из несчастных рабов подставил свой короб, и свет излился туда. Так появился короб света, допустим. Значит, легенда намекает нам, что короб пришел с неба, то есть из космоса. Хотя, портал в Мистерион тоже мог открыться в небе. Не понятно! Овладев такой силой, Юдейцы бежали от песчаных великанов и долго скитались по свету в поисках жилища. Все это время короб света помогал им во всем: и от врага отбиться, и дорогу осветить. Наконец Юдейцы прибыли в долину Нефилим и выжили оттуда местных великанов. Эпизод с похищением короба как раз относился к тем временам.

Но что было дальше? После бегства Нефилимов о коробе словно забыли. Странно все это, то носились с ним, как со святыней, а то вообще никаких сведений. По одной из версий его украли черные люди черного континента, и короб до сих пор, где-то в их капищах. По другой, короб забрали Мурийцы, когда поглотили Юдейцев. В стране МУ его следы теряются.

Теряются ли? Однажды Аарон рассказал мне о сундуке мертвеца, который Зу Ль Карнайн вывез с затонувшей МУ. Вот только куда он его дел, и что там лежало, никто конечно же не знал. И уже намного позже первые еретики, отколовшиеся от ордена, искали по всему миру гроб первого Спаса. А что его искать? Я сам видел саркофаг в склепе, он мне еще и выбраться помог. И тут меня осенило: что, если короб света, сундук мертвеца и гроб первого Спаса — это один и тот же предмет.

Я влетел в кабинет великого магистра и выпалил свою догадку. Всемастер аж побледнел.

— Ты не должен был знать об этом, — прошептал он. Пришлось рассказать и о том, что я притащил в резиденцию чуму. — Ну кто еще будет искать истину в старых легендах? — улыбнулся великий магистр. — Только Раин О Хара.

— Так это правда? — спросил я.

— Ну про чуму я ничего не знаю, а то, что короб света и есть сундук мертвеца — сущая правда.

— А что с ним было дальше? — закатив глаза, спросил я.

— Слышал о ящике Пантеры? — спросил великий магистр.

— Это же детская сказка, о том, как пантера пришла в человеческую деревню и принесла ящик, а когда люди открыли его, то в мир хлынули разные болезни, — и тут я осекся. Ведь детская байка была очень похожа на историю про короб света и великанов.

— Ну слушай, — сказал великий магистр. — Короб действительно забрали Мурийцы, а после катастрофы Зу Ль Карнайн вытащил его из затонувшего дворца императора. Сам он его не открывал и прозвал сундуком мертвеца. После его смерти, наследники в скором времени развалили Харабскую империю, и сундук попал в один из мелких улусов. Тот улус разгромили Ромийские солдаты, и сундук достался одному из них. Как выяснилось позже, сундук передавался от отца к сыну и хранился в семье около пятиста лет. И вот один из потомков того солдата по прозвищу Пантера попал на север. Здесь он обрюхатил одну местную девчонку и отдал сундук ей. Сам же был через некоторое время убит Ингри. У девушки родился сын по имени Ариан.

— Первый Спас! — догадался я.

— Именно. МОСК долго искал короб света и наконец нашел его у наследника Пантеры. Тогда он просто помог Ариану найти три кольца и связаться с ним.

— А где сейчас этот сундук?

— В склепе первого Спаса под присмотром МОСКА. Зачем он ему, я понятия не имею. Спроси сам, когда увидитесь.

— Так это и есть тот саркофаг? — великий магистр кивнул. — Но что же тогда искали еретики, если гроб все время был в резиденции?

— Если хочешь что-то спрятать, положи на видное место, — улыбнулся всемастер.

Я посмотрел на великого магистра просящими глазами.

— Идем-идем, — улыбнулся тот. Мы спустились в склеп первого Спаса. На этот раз кошачье зрение работало, и я был в полном вооружении.

— В прошлый раз я просто коснулся гроба, и он засветился, — сказал я. Я дотронулся до ящика, и он правда загорелся.

— А это очень похоже на технологию Оорто, — заметил всемастер. — Когда я был у них в плену, то видел нечто подобное.

— Что ты такое? — спросил я.

— Вспомогательный компьютер Оорто, — ответили прямо у меня в голове. — Моя задача: изменить ДНК местного населения и подготовить планету к возможной экспансии.

— Я просканировал его, идем, — потянул меня за руку Аарон.

— Что вы узнали? — спросил я, когда мы поднялись наверх.

— Юдейцы были членами экспедиции с Оорто, и их потомками, — ответил великий магистр. — Они застряли в мире великанов, а эта машинка была единственной связью с домом.

— Но зачем они изменили ДНК великанов?

— Возможно, они знали о грядущей катастрофе и подготовили местное население к смене гравитации, а возможно они собирались захватить эту планету для себя!

Делирий

Как я не соблюдал предосторожности, я все-таки подхватил чуму. Недомогания начались к вечеру. Сначала нос забился какой-то слизью, а потом меня атаковал страшный кашель. Я думал, что сейчас выплюну легкие. Я бросился в дальнюю комнату, которая пустовала и закрылся изнутри.

— Что с тобой? — закричала Лилит.

— Не подходи ко мне! — прохрипел я. — Сообщи в орден, что у меня чума. Всемастер знает какая. Еду и лекарства передавайте на дроне через окно. Я не выйду!

— Да что же это? — всхлипнула Лилит.

Чума была хоть и древней, но забористой. Я переносил бактерии в себе, а потом контактировал через микроскоп. Лилит не должна была заразиться, но кто знает, как ведет себя этот вирус. Надеюсь, ее проверят. Вот только недавно вылечили меня от укуса брата весельчака, а я опять за старое. Все мне не наука. Вот это была настоящая чума. Не моровая язва, которой все мы переболели прошлой зимой. Чума, которой пять тысяч лет. Чем я думал?

Я провалился в сон. Сколько я провел в этом полубреду, не известно. На время я пришел в себя, потому что легкие разрывал сильный кашель. Я кашлянул, и все тело отозвалось страшной болью. Никогда такого не было.

— Я теперь умру! — вырвалось у меня. Слезы брызнули из глаз, кровь изо рта, вокруг слышались чьи-то голоса.

Я снова провалился в забытье. Вокруг было темно. Неведомый жар пронзал меня изнутри.

— Теперь ты мой! — раздался голос в голове.

— Кто ты? — спросил я. В темноте засветились два красных глаза. Что-то большое и черное приближалось ко мне. смерть?

— Мой! — повторил голос. Большое и черное дыхнуло на меня адским пламенем. Стало жарко, хотя куда уж жарче.

— Уходи! — закричал я.

— Склонись перед мощью хаоса! — потребовал голос.

Ну с хаосом мы уже сталкивались, знаем, что делать. Хотя, в прошлый раз я просто вышвырнул его из сети.

— Уходи! — повторил я. Глаза мои засветились, и вокруг запахло жженым мясом.

Я очнулся, потому что меня снова разрывал кашель. Я что-то изверг из себя, и легкие будто взорвались.

— Живой! — закричал голос, похожий на голос великого магистра. — Это хорошо, что он умеет входить в состояние Экзо. Обычному человеку бы пришел конец.

— Хаос, — прохрипел я. — В чуме прятался хаос. Оорто сотрудничали с ним еще пять тысяч лет назад.

— А ты уверен, что это не горячечный бред?. — великий магистр стоял у моей постели в противочумном костюме. Я попытался подняться. — Лежи-лежи! — сказал он. — Вставать тебе можно будет еще не скоро. Но саму хворь ты поборол.

Он ушел, и я остался один. Сознание больше не терялось, но чувствовал я себя по-прежнему скверно. Кашлять было больно. Великий магистр заверил меня, что я не умру, но поправляться буду долго. А еще намекнул, что в последнее время со мной много хлопот. Еду и лекарства мне доставляли дроном, как я и просил. С Лилит переговаривались через дверь. Мне казалось, что она была немного сердита.

Чтобы хоть как-то себя развлечь, я читал новости. Новости были печальными. Туранские войска терпели поражение в Тагане, Кейсахи практически отбили город. В тот злополучный вечер при странных обстоятельствах погиб один из перебежчиков Тагана, который и открыл ворота города войскам империи. После этого Туранские войска сразу отошли за реку.

— Мы что, проигрываем войну? — вырвалось у меня. Я даже не знал этого человека, но смерть его воспринял очень близко к сердцу. На него покушались не в первый раз, и вот все-таки добили. Кейсахи вели жестокую охоту на каллаборантов и не оставляли в живых. Эти люди доверились нам, впустили в свой город, надеялись, что мы их защитим, но все оборачивалось лишь болью и утратой.

От этих новостей мое состояние снова начало ухудшаться. Ночью пришел всемастер.

— Аарон, скажите что-нибудь хорошее! — попросил я. — Вы же всегда видели дальше остальных.

— Мне нечего тебе сказать, — ответил великий магистр. — Это какое-то бегство! — потом я слышал, как он говорил с Лилит.

— Я не знаю, почему он так воспринял смерть этого человека, — всхлипывала она. — Я сама родом из приграничья. Там каждый третий — потенциальный предатель! И не важно, что он встал на сторону Турана. Предавший свой народ не заслуживает жалости!

— Может нам тогда и тебе не доверять, девочка? — строго спросил великий магистр. — Его тела никто не видел. И у меня есть смутное подозрение, что это какие-то происки наших друзей из тайной канцелярии.

Он ушел. Вечером Лилит разрешили заходить ко мне, но касаться пока еще нет. Она тихонько села в уголке.

— Чем ты вообще думал, когда хватал эту бактерию? — с упреком спросила она.

— Ее надо было исследовать, — ответил я.

— Доисследуешься ты когда-нибудь! — топнула ножкой девушка.

— Да мне и жить не хочется, — тяжело вздохнул я. — Какой смысл жить, если твой народ проигрывает войну? Даже великий магистр не видит будущего.

— И все? — сказала Ли. — Сдали один город, а какой-то мудрый дедушка не смог породить прогноз. Все пропало, идем топиться?

— Ты не понимаешь…

— Конечно, я не понимаю. Я не жила в приграничье, не работала в разведке. И вообще я твоя бредовая галлюцинация.

Именно в этот момент мне написал Кен. Он и другие наши боевые монахи стояли в Гриде.

— Тут вообще черти что! — орал он. — Я таких установок в жизни не видел, — на экране появилась башня. По всей видимости она брала атмосферу и преобразовывала в эфир, по крайней мере так я понял. Этим можно было освободить весь Таган, но ее поставили на защиту Грида. А из Тагана люди бегут. Я вывел изображение на стену и показал Лилит.

— Какая-то игра в поддавки, — проворчала Лилит. А вот с такой точки зрения я эту войну не рассматривал. А ведь правда. Сначала Туран бодро входит и ставит на уши все приграничье, потом Кейсахи разрушают целый город, пытаясь обвинить в этом нас, далее Таган и Заречье заявляют о желании войти в империю, Кейсахи отбивают целое направление. Так и идет, как в шахматах, ход наш, ход ваш. И никакой решительной атаки ни с одной из сторон.

— Ты гений! — прошептал я, попытавшись поцеловать Лилит, но та увернулась.

— Тебе пока нельзя, — засмеялась она. — Пообещай, что больше не будешь хандрить, тебе надо поправляться.

— Хорошо, — сказал я.

Болезнь продлилась две недели. Потом меня наконец-то выпустили. Это было очень вовремя, так как город восстановил нашу квартиру, и мы с Лилит отправились смотреть.

— Ну уборки тут на месяц, — заметила девушка.

— Я помогу! — вызвался я.

— Нет уж! — сказала она. — Да и на службе тебя заждались. — мы решили, что как только окончательно вернемся домой, то сразу же подадим заявление!

И снова зима

Как только я появился в резиденции, меня сразу же отправили в храм. МОСК хотел меня экзаменовать, вот прямо немедленно. Великий магистр говорил мне готовиться, но я предпочел прыгать по Самарийским гробницам, подвергая себя риску для жизни, а потом лежать в горячке. Все предоставленные возможности были упущены, время вышло, и вот теперь МОСК хочет видеть меня.

Я вошел в храм и сел на колени перед алтарем. Далее я низко склонил голову и вошел в состояние Экзо. Долгое время ничего не происходило, и мое сознание просто дрейфовало между явным и астральным мирами. Наконец на глаза упала темная пелена, и я оказался в открытом космосе. Хотя, космосом назвать это место было бы не совсем верно, больше оно напоминало антивремя. Под ногами расположилась тоненькая полосочка света. С другой стороны меня ждал играющий на дудочке юноша, как две капли воды, похожий на меня. Теперь я уже знал, что это и есть МОСК.

Он помахал мне рукой. Стараясь не упасть, я медленно пошел к нему. Полоса света была очень тонкой и двигаться получалось лишь приставным шагом.

— Где мы? — спросил я, приблизившись к юноше.

— На струне, — ответил тот. — Кстати, ты знаешь, что это такое?

— Струной называют одно измерение, — ответил я. — Поэтому то пространство, куда попадают свернутые измерения, еще называют струнным.

— Верно, — кивнул МОСК. — Именно так будет выглядеть наш мир, когда пространство станет одномерным.

— А такое может случиться?

— Случится, рано или поздно, — улыбнулся МОСК.

Если мы начали со струны, то испытание предстоит сложным. Хотя, я уже догадывался, что экзамен будет связан с Мистерионом, а значит, без струны нам не обойтись. МОСК взмахнул рукой, и я оказался в душном каменном помещении. Дверей тут не было.

— Помогите! — кричал кто-то снаружи.

— Дорогой, у нас будет дочка, — раздался голос с другой стороны. Отдаленно он показался мне похожим на голос Виктории.

— Этот драндулет не заводится! — послышался третий голос сверху.

— Я получил работу мечты.

— У меня рак.

— Мне не интересны ваши претензии.

— Я люблю тебя!

Голосов было много, и все говорили о разном.

— Что там происходит? — спросил я.

— Там мир, в котором живут люди, — ответил МОСК. — Ты понимаешь, о чем они говорят?

— Да, — ответил я.

— Ты должен перестать понимать их речь, — приказало живое божество ордена. — В идеале, было бы хорошо, чтобы ты их даже не слышал, но в тебе сидит Комод, и это у нас не получится. Я запрещаю тебе воспринимать то, что говорят эти голоса. Будешь сидеть здесь, пока у тебя не получится. И не советую обманывать.

МОСК покинул мое сознание, и я остался на едине с голосами снаружи.

— Мама, я хочу кушать!

— В этом доме нет денег!

— Умри, проклятый.

Я блокировал восприятие, пытался приказать себе забыть их язык, но по-прежнему понимал каждое слово. Реплики лились в уши одна за другой. Тяжелее всего было от того, что многие нуждались в помощи, но я не мог выйти отсюда. Я не знаю, сколько я просидел, прежде чем у меня что-то начало получаться.

— Фан пер тут за хлебом.

— Го хру игрушка.

— Мама айм не больно!

Знакомых слов становилось все меньше. Я уже с трудом различал реплики, но этого было недостаточно. Меня не выпустят, пока я совсем не перестану понимать их. МОСК рядом и все чувствует. Я напрягся и просто начал исторгать из себя способность слышать голоса. Так же, как недавно изверг из себя чуму. Если бы я был экзорцистом, мне бы было проще. МОСК был прав, голоса стали тише, но не исчезли.

— Мэрк биф туф.

— Фура. Фура!

— Алрн.

Больше я не улавливал смысла.

— Получилось! — закричал я.

— Вижу! — ответил МОСК. — Идем дальше.

Я очутился посреди дикого поля. Огромная снежная равнина раскинулась во все стороны. Сзади раздался громкий крик, и что-то острое впилось мне в лицо. Это был скальпель. Я успел обернуться и врезать ему в рожу кулаком, помогая звуковой волной. Еще несколько бандитов попытались окружить меня, но я просто больно столкнул их лбами. Не успел я отдышаться, как на меня понесся огромный бык. Его каменный рог целился мне в живот. Я послал вперед сильную звуковую волну и снес бычару на подходе. Подоспели еще скальпели. С ними я разобрался при помощи песни Шумера.

После того, как все враги были повержены, на пути возникла большая изба. Я вошел внутрь. В помещении пахло потом и жженым мясом. Со всех сторон меня окружали нары, на которых лежали и стонали люди. Все они были больны, но больны по-разному. Кто-то страдал от чумы, кто-то от моровой язвы, а кто-то от банального обморожения. Камень хранителя на груди завибрировал. Он был заряжен полностью. Я начал склоняться над каждым из больных и забирать негативную энергию болезни, сразу же перерабатывая ее в чистую энергию жизни, которую передавал следующему больному. Некоторые из них были благодарны, другие, напротив, сыпали проклятиями, потому что желали умереть.

Снаружи затряслась земля. Видимо подоспела новая партия быков. Я хотел выглянуть наружу, но тут изба загорелась. Эти твари подожгли ее. Я пинком открыл дверь и сразу же снес ввалившегося на порог быка. Теперь следовало вынести отсюда больных. Я вытаскивал людей по одному и укладывал на холодный снег. Толку я только что их лечил. Сверху плевали ядом взявшиеся неизвестно откуда Килабисы. Приходилось отбиваться и от них. Параллельно я старался согреть дыханием пламени больных, чтобы те совсем не замерзли. Яд пчелы попал на одного из лежащих, и тот громко закричал, а потом в муках скончался. Сил у меня оставалось все меньше. Очень скоро я сам упаду рядом со своими подопечными и уже никому не смогу помочь.

Килабисов становилось все больше. Воспользоваться песней Шумера я уже не мог. Если даже мне хватит сил, она просто убьет всех вокруг, а больные должны выжить. Боевые пакеты быстро истощат меня, и я не смогу поддерживать жизнь больных. Что же делать? Я сорвал с себя преобразователь энергии и заслонился им от пчел. Капля яда попала на него и моментально преобразовалась в энергию, на которую тот был настроен. В энергию жизни. Я подкинул крест преобразователь, и он взорвался от перегрузки, окатив пламенем Килабисов. Те продолжили плевать в людей, но теперь это был не яд, а универсальное лекарство. Люди поднимались со снега и вставали рядом со мной. Пчелы тоже больше были не опасны.

— Достаточно! — сказал МОСК. Мы снова оказались на струне. — Есть пара технических замечаний, не следовало использовать песню Шумера в самом начале, ее не следовало использовать вообще. И ты не очень рационально распределял силы. Но в итоге нашел единственно верное решение, достойное Спаса. Ты справился с испытанием, которое никто в ордене до тебя не проходил. Возвращаю тебя в явный мир. И никому не рассказывай, что ты тут видел. Даже великому магистру! — и только тут я понял, что во время испытания не встретил не одной твари из антимира. Мне попадалось лишь то, что живет на нашей планете. Что бы это значило?

Я очнулся на алтаре. Вокруг меня суетились монахи. Сил шевелиться не было. Краем глаза я заметил, что надо мной склонилась рожа великого магистра.

— Очнулся? — спросил всемастер. — Что сказал МОСК?

— Я прошел испытание! — еле слышно прошептал я. Меня подхватили на руки и отнесли в келью, там я забылся блаженным сном.

Утром я проснулся совершенно бодреньким. Словно вчерашнего испытания и не было. В голове лишь оставались мысли, а что хотел сказать всем этим МОСК? Почему я должен перестать понимать людей из того мира за стеной? Почему я не встретил ни одного вселенца? Почему никто до меня не проходил подобного испытания? И почему о нем нельзя рассказывать?

С такими мыслями я и приплелся к себе в лабораторию. Я попытался включить компьютер, но тот отказался меня узнавать.

— Рики! — заорал я по внутренней связи. — У меня проблемы! — программист ворвался ко мне через минуту. У него машина заработала сразу, а я по-прежнему не имел к ней доступа.

— Странно, — сказал он. Позвали Патрика, тот тоже сумел войти в компьютер. — Вывод один, — сказал Рики. — У тебя изменено сознание.

Дело в том, что все компьютеры в резиденции реагировали на ментальный оттиск адепта. То есть человек с улицы не мог войти в систему, хотя мог взломать включенный компьютер удаленно. Таков был каприз МОСКА.

— Меня опять стерли! — возмутился я. — Мне опять имя менять и проходить все заново?

— Нет, — покачал головой программист. — В системе ты есть, и бумажные документы на месте, изменена сама аура.

— Но как?

— Возможно это произошло после испытания.

Скорее всего это случилось, когда МОСК заставил меня перестать понимать тех людей. Но сказать об этом Рики я конечно же не мог.

— Сегодня ты работать не сможешь, — сказал он. — Мне придется перезалить тебя в ментальную базу.

— Пойдем, — сказал я. Сходили к экзорцистам, пересняли ауру, потом Рики отправился забивать ее в систему, а я ушел в патруль. Ну а что еще делать?

Вечером я сидел на крыше нашего с Ли временного дома и смотрел на город. Когда мы вернемся к себе, мне будет не хватать этих ночных посиделок. Пошел снег. Это был первый снег в этом году. А значило это только одно, к нам пришла зима. Что-то знакомое было в этом морозном воздухе. Я ощущал подобное совсем недавно. Я прислушался к ощущениям и вспомнил их. Точно такой же воздух был в диком поле на вчерашнем испытании. Я выдохнул, и снег начал таять. Но ведь на мне нет преобразователя энергии. Я пропел пакет, и черепица на крыше задрожала. Так вот что значило это изменение ауры. Теперь я мог творить без артефактов. Я знал, что артефакты лишь проводники того, что внутри нас, но на сколько я знал, никто так и не смог дойти до безвспомогательного уровня. Я был первым. Первым в ордене, кто прошел такое испытание. Теперь все стало понятно!

Я спустился в дом и залез в гибридник. Хоть он меня слушался. Извергся очередной остров вулкан. Погибли люди. При чем извергся он так, что отделился от своего собрата, и острова стало два. Что за дурная привычка жить на действующих вулканах? Лилит приводила в порядок нашу квартиру и еще не вернулась. Я решил сходить за ней.

Снег сыпал со всех сторон. Давно такой зимы не было. Хотя я чувствовал, что это не простая зима, и что-то должно произойти. МОСК не просто так бросил меня в дикое поле. Еле-еле я дошел до нашего дома.

— Ты вовремя, — сказала Лилит. — Надо перетащить мебель. — я просто повел плечами, и диван полетел следом за девушкой. — Ты и так можешь, — восхищенно сказала она.

— Я теперь все могу, — улыбнулся я. В наш временный дом мы не пошли. Так и уснули в обнимку на том самом диване.

В резиденции было весело. К нам в подвалы поступила очередная партия беженцев. На этот раз из Тагана. Ну точно, зима вернулась! А ведь война длится уже почти год. Рики сообщил, что все сделал, и я могу лезть в компьютер. Давно пора! Я уже очень соскучился по бумажной работе хранителя.

Снова дома!

Монорельс встал, как вкопанный, и ехать дальше отказывался. Техники не могли определить, что произошло. Благо, мимо проходил наш патруль, и мы с Александром вызвались посмотреть, что там происходит. Еще и снег сыпал со всех сторон. Он так и не прекращался с того момента, как началась зима.

— Внутри поломок нет, — доложил сэр Александр. Я поднялся на крышу и посмотрел приемник атмосферного электричества. Он был пуст. Вагон заряжался от атмосферы и имел свой запас. Когда запас иссякал, подзарядка происходила автоматически.

— Нет энергии, — сообщил я.

— Как так? — развел руками водитель. — Конденсатор исправен.

Неожиданно лампочка загорелась, и энергия пошла в батарею. Монорельс поехал, и я едва успел спрыгнуть с крыши.

— Что это было? — спросил Александр.

— Какие-то аномалии в атмосфере, — ответил я.

— Это как?

— Ну бывают же перебои с электричеством. А это произошло что-то в атмосфере, и ток перестал поступать к земле.

Я пришел к себе в лабораторию и залез в компьютер. Следовало разобраться, что там происходит с нашим воздухом. В термосфере образовалась огромная стена из кислородных пузырьков. Именно она и не пропускала ток из ионосферы. Что странно. Ведь воздух не в коем случае не является изолятором. Стена вырастала из огромной водяной капли, которая образовалась на северном полюсе и сбрасывала испарения в небо.

— Это еще что такое? — проворчал я. Неужели Оорто способны и на такое? Или это нам уже матушка природа мстит?

Я показал изображение водяной капли в трапезной. Ни у кого и понятия не было, что это может быть.

— Надо направить на полюс экспедицию, — предложил Пьер.

— У нас и так половина ордена на войне! — ответил великий магистр. — В городе людей не хватает! Раин, что там?

— От капли идут испарения, которые образуют пузырчатую пленку в термосфере, — ответил я. — Она вызывает перебои атмосферного электричества.

— Мы все равно ничего не сможем сделать, — сказал великий магистр. — Будем надеяться, что явление временное.

— Зима какая-то странная, — пожаловался Патрик.

Я вышел из резиденции и чуть было не растянулся на льду. Огромная ледяная корка покрыла всю поверхность земли.

— Это еще что такое? — проворчал я. Ко мне присоединились Тит, Хэм и Александр. — Ходить следует очень аккуратно. — предупредил я. Спустя несколько минут к резиденции поползли первые люди. У кого-то был разбит нос, у кого перелом.

— Помогите! — кричали они. Мы стали собирать несчастных и затаскивать в лазарет. Люди падали по всему городу, особенно старики, которым вечно куда-то было надо. Благо мы могли летать. Как угорелые адепты ордена летали на крыльях и собирали пострадавших. Кого доставляли к себе, а кого в ближайшую больницу.

На экране появился мэр, который решил сделать заявление:

— Уважаемые жители Карабалам-Сити! — кричал он. — Мы не знаем, откуда взялась эта наледь, но надеемся, что она скоро пройдет! Старайтесь без особых причин не выходить на улицу. Оказывайте помощь и поддержку друг другу! — тут произошел резкий скачек электричества, и все отключилось примерно на минуту.

— Нет, ребята, это не дело! — сказал я. — С атмосферой что-то не то, мы так без купола останемся.

— У меня осталось несколько эфирных батареек, что я стащил у Оорто, — заметил великий магистр. — Но этого мало.

— В Нубийской пирамиде есть эфирный генератор, — вспомнил я.

Я расправил крылья и полетел к пирамиде. Ходить все еще было тяжело, хотя лед начал немного таять. Смогли же Электры как-то запустить этот генератор, может и у меня получится. Помощь светлячков была бы сейчас кстати, но они ушли служить сыну Митры. Генератор был на своем месте. Я аккуратно открутил его и начал поднимать. Эх и тяжелый, зараза! Пришлось тащить его перед собой на гравитационной волне. Горожане, не смотря не на что, оставшиеся на улице, а также бродяги, которым некуда было пойти, смотрели на меня с удивлением. Я затащил генератор на крышу и начал пытаться запитать от него купол. Но ничего не получалось. Словно не хватало какой-то детали.

Ко мне присоединились Гарри, Ранг и Хэм, однако, три головы оказались совсем не лучше, чем одна.

— Искры бы дать, — сказал Хэм.

— Точно, искра! — ответил я. — В пирамиде светлячок запитал его собой. Но где нам взять такой источник? — уже совсем стемнело, но мы так ничего и не придумали. Пришло время расходиться.

Мне позвонила Лилит. Она снова весь день провозилась в нашей квартире.

— Что там на улице? — спросила она.

— Уже лучше, чем было днем, но лучше никуда не ходи. — ответил я.

— А ты?

— Сейчас прилечу к тебе. — я расправил крылья и полетел домой. Плевать, что там разруха, плевать, что в городе происходит не понятно что. Главное, что я лечу в свой дом, где меня ждет любимая женщина! А в доме было не так уж и плохо. Все чистенько, благодаря моим новым способностям, и мебель на месте. А в кухне чадил духовой шкаф.

— Да тут уже можно жить! — улыбнулся я, целуя любимую в щеку.

— Да вот я тоже об этом думаю, — ответила Ли. — Обживемся как-нибудь.

— Тогда я за вещами.

Вещей у нас скопилось не мало. Особенно у Лилит. Мне пришлось сделать три перелета, чтобы перетащить все, и четвертый раз слетать так, проверить, не забыли ли чего. Я промотался до глубокой ночи. Потом мы с Лилит просто сидели, взявшись за руки, на балконе и смотрели в загадочное оледеневшее небо. Она так и уснула у меня на плече. Я поднял девушку на руки и отнес на диван.

— А мы больше никогда не уедим отсюда? — проворковала она во сне.

— Никогда! — пообещал я. Как же я сам был рад, что мы снова вернулись домой.

Утром работали все экраны, голос мэра раздавался отовсюду. Митраизм все еще продолжал оставаться главной религией Карабалам-Сити. И сегодня великая мать хотела что-то сказать в ратуше. Великий магистр приказал быть там всем, следовало поприсутствовать. Поэтому вместо службы я отправился туда. Ходить уже было можно, и в ратуше столпилось много народу.

Лана Рейган стояла на сцене и укачивала своего уродливого ребенка. Глаза ее были красными и широко раскрытыми. Кажется, она сидела на каком-то наркотике. Рядом с ней стоял Вольф.

— Внемлите мне, люди! — вдруг закричала она. — Конец времен совсем близок, но у нас еще есть шанс! В этом году к нам спустился бог, и имя ему было Митра. Я смогла познать его ближе всех, так как являлась его сосудом. Люди не признали бога. А адепты ордена Спаса и подземные каменные чудища, будь трижды прокляты их души, убили его! Время расплаты пришло! Но Митра милостив. Он приготовил новый мир для тех, кто остается ему верен. все Митраисты будут спасены! Все те, кто прямо сейчас присягнет на верность Митре и его сыну, отправятся с нами в новый мир! Поспешите! У вас есть шанс спасти свои души и жизни!

И люди пошли. Они подходили к великой матери, падали на колени, целовали руку, после чего их не сильно жалил светлячок. Это у них называлось: поставить печать Митры.

— Стойте, идиоты! — вырвалось у меня, но люди не слушали. Они продолжали идти, чтобы получить благодать и спасение.

— Это уже перешло все границы! — нахмурился всемастер. Таким мрачным я не видел его никогда Аарон скомандовал всем уходить и возвращаться в резиденцию. Он что-то задумал. Но вот что?

У себя в лаборатории я уставился в компьютер и подключился к орбитальному телескопу. На нас летела огромная ледяная комета. Когда я подключался в последний раз, от нее не было и следа. А вот теперь она на полной скорости спешила в нашу атмосферу. Я провел небольшие расчеты и понял, что упадет комета прямо на Гнипахеллир. Мы уже сейчас чувствуем ее откат в виде перебоев в атмосфере и этого странного льда. Да и другой мир существует, и мы о нем знаем. Быть может, Лана не врала о конце времен и спасении?

Градус Шумера

— Стой! — кричал я. Воришка резво улепетывал по льду. Ну ничего, все равно поймаю. Я приподнялся над землей, бросил тело вперед и накрыл мерзавца сверху. — Пойдем-ка, — улыбнулся я. Подняв мерзавца, я доставил его в ближайшую полицейскую будку. Вот уже неделю мы помогали стражам порядка ловить мелких преступников. Лед так и не таял, а машины могли в любой момент выйти из строя из-за аномалий в атмосферном электричестве. Адепты же ордена могли летать постоянно.

Оттрубив полицейскую смену, я вернулся на купол, где все еще пытался запустить эфирный генератор. Однако, чего-то по-прежнему не хватало. Чтобы хоть как-то прояснить обстановку, я начал делать замеры солнечного света, а точнее его угла падения на землю. Пока я развлекался в городе, перед установкой дежурил Хэм.

— Ну что? — спросил я.

— Солнышко ушло на другое полушарие, — доложил Хэм. — Я снял 320 позиций.

— И у меня было 400, - сказал я. — Значит, в сумме 720.

— А оборот планеты 360 градусов. — заметил Хэм.

— Все верно! — сказал я. — Угол падения солнечного света равен половине градуса, а не градусу, поэтому у нас ничего и не выходило.

Я внимательно посмотрел на нашу схему, а потом взял в руки карандаш и просто провел радиус из первой попавшейся точки. От полученной точки провел еще один, и так до тех пор, пока не вернулся в исходную точку. Всего получилось шесть секторов.

— Угол наклона 30 минут, — шептал я.

— Ну да, — кивнул хранитель. — 18 минут на трехмерное пространство, 6 на время, а еще 6 получается, забирает эфир.

— Значит, с целым градусом все так же, только в два раза больше, — сказал я.

— Ты зачем тут все расчиркал? — не понял Хэм.

— По такой же схеме можно сделать часы, — сказал я.

Вся инфраструктура Карабалам-Сити да и остального мира зависела от светового дня. Пока светило солнце, световые башни заряжались, и люди работали. На закате люди переставали работать и шли по домам. В темное время суток потреблялась накопленная за день энергия, которая шла на освещение и обогрев жилищ, а также на работу компьютеров и другую мелочь. Конечно, были ночные смены и экстренные службы, но основная масса в ночь спала и не потребляла энергию. Получалось, что летом люди работали дольше чем зимой. Для определения времени использовали специальное часомерье, с дневным и ночным циферблатами. Таким образом, максимальная продолжительность рабочего дня доходила до семнадцати часов по часомерью. Но теперь мы знаем угол падения солнечного света, а значит можем рационально использовать энергию и нормировать рабочий день.

В каждом секторе получалось по 2 градуса, или по 120 минут. Многовато для подсчета. Я разделил каждый сектор еще пополам. Теперь у меня было 12 секторов по 60 солнечных позиций в каждом. Далее солнце уходит в другое полушарие, и там проходит такое же расстояние. Значит, нам требуется уже 24 сектора.

— Как у тебя это сошлось? — спросил Хэм, когда я объяснил свою задумку.

— Мы живем в двенадцатимерном пространстве, но девять измерений свернуты. — пояснил я. — Я бы удивился, если бы не сошлось. И почему раньше никто не сообразил измерять время в градусах? — минуты и секунды оставались неизменными, а вот градус следовало переименовать в час, чтобы не путать людей. Или часовой градус.

— Система счисления Шумера О Хары, — улыбнулся Хэм.

— А мне нравится, — сказал я.

Я вернулся к эфирному генератору и внес в компьютер изменения, согласно замерам солнечного света. Купол засветился.

— Поздравляю, господа! — торжественно произнес я. — Мы только что перешли на неисчерпаемую энергию светоносного эфира. Теперь аномалии в атмосфере нас не касаются.

Тут раздался звонок ментафона. Я принял вызов.

— Нужна ваша помощь! — простонали на том конце. Это был Алекс Дирек.

— Что случилось? — испуганно спросил я.

— Долго объяснять. Приезжайте, — ответил медиум. — И я согласен вступить в орден.

Я посадил за пульт Гарри, надеюсь, что он сможет провести оставшиеся настройки, а сам расправил крылья и полетел. Ходить по этому льду все еще было опасно, да и времени у меня не было. Мне совсем не нравился голос Алекса. Как я не старался, я все-таки опоздал. Квартира была пустой, куда исчезла Мэри, я не понял, а на пороге меня встречало остывающее тело Алекса. Я присел на корточки и пощупал пульс. Его конечно же не было.

— Проклятие! — прошептал я.

Дверь открылась, и в квартиру вошла красивая высокая женщина. Это была мать Алекса, я видел ее фотографию в личном деле медиума. При виде тела она лишь скривилась и аккуратно перешагнула труп.

— Ваш сын мертв, — глухо сообщил я.

— Я знаю, — холодно ответила женщина. — Потом разберемся. Сейчас надо срочно ехать на поминки. Поедешь со мной. Там все равно никогда не видели Алекса, побудешь вместо него. Там не должны знать, что он умер.

— Где, там? — спросил я. — На чьи поминки мы едем?

— Нет времени объяснять! — сказала госпожа Дирек. — Ты же из ордена, сам все поймешь.

Сам не знаю зачем, я поплелся следом за ней. Во дворе нас ждал микроавтобус, который был забит какими-то людьми. Мать Алекса втиснулась в предпоследний ряд, велев мне сесть рядом. Я хлопал глазами и ничего не понимал. Люди разговаривали на каком-то неизвестном мне языке. Куда нас везут? Что происходит вообще? Сидевшая впереди женщина повернулась к госпоже Дирек.

— Он умер? — спросила женщина.

— Да, — ответила мать Алекса.

— Что теперь?

— Это даже хорошо, — сказала злая матушка. — Никто не будет путаться под ногами. А квартиру отдадим Митраистам. Они сейчас в городе в чести.

Я внимательно присмотрелся к пассажирам странного автобуса и понял, что все они с подселением. Целая куча тварей из антимира, захватив всех этих людей, организовано ехала кого-то поминать. Во что же Алекс впутался на этот раз? Скорее всего его мать подвернулась случайно. На очередном повороте я выпустил небольшую волну, и микроавтобус начало заносить влево. Перепрыгнув через сидение, я открыл дверь и вывалился наружу. Тем временем автобус восстановил свое движение и скрылся за поворотом. Я послал сигнал всем патрулям, направив их на перехват, а сам бросился к дому Алекса.

Алекс стоял у квартиры и беспомощно озирался по сторонам.

— Живой! — закричал я, бросаясь к нему. — Алекс! — глаза мои встретились с холодным взглядом молодого человека.

— Я не Алекс, — произнес он без всяких эмоций. — Я игорис! Пора и тебе, Люций, избавиться от побочной личности и вырваться на свободу.

— Что? — удивленно произнес я.

— Я помогу тебе.

Глаза Алекса налились краской, и он бросился на меня, обнажая ровные белые зубы.

— Нет! — закричал я и бросился прочь. Я слетел по лестничной клетке, но Алекс погнался за мной. Я выбежал на улицу и расправил крылья. Но и этот оживший мертвец умел летать. В воздухе он был сильнее и быстрее меня. Черная тень пронеслась над моей головой и больно резанула чем-то по лицу. Я обрушил мощный пресс, но Алекс успел отскочить в сторону. Где-то я уже видел эту тень. И тут я вспомнил. Та самая тень с рюкзаком за спиной, что бежала по крыше моего дома в ночь после дня, когда я в последний раз говорил с Алексом и обнаружил, что он покидает дом по ночам. И еще раньше. То загадочное светило, что преследовало меня, когда Луис Шеро забрал Лилит. Проклятое космическое тело смотрело на меня точно так же, как сейчас смотрит Алекс. Или Игорис?

Наконец Алекс зажал меня в углу между двумя карнизами. Он уже начал тянуться к моей шее, но в самый последний момент просто исчез. Кажется, я лишь каким-то чудом сумел избежать смерти. Алекс является воплощением Игориса, как я воплощением Люция Аврелия Комода. После загадочной смерти Алекса Игорис оказался полностью свободен. Видимо, то же самое хотели проделать и со мной. Но куда он исчез?

Я вернулся в резиденцию и рассказал о своих злоключениях. Автобус задержали, но наездники успели смыться. Что же, поминки мы им точно сорвали.

— Так все! — сказал великий магистр. — По городу шляется оживший мертвец, а вселенцы бродят тут организованными группами. Я возвращаю боевых монахов. Сейчас их место в Карабалам-Сити!

Два удара, две цели

Я сидел в архиве и пытался разобраться с историей чумы. Если не считать ту легенду о великанах о коробе света, то первая эпидемия произошла на самой заре Констанции, через несколько лет после разделения Ромии. И вот что странно. Чума разошлась по всему миру и унесла с собой жизни 90 миллионов человек, но на тот момент на планете жило всего 25 миллионов.

— Может они посчитали вместе с великанами? — предположил Гвидо.

— Возможно, — ответил я. — Чума убивает именно великанов. По сути, это она изменила их ДНК так, что они выродились в нас. Оорто осознанно создали чуму, чтобы изменить генофонд гигантов и сделать их слабее.

— Но зачем?

— Не знаю. Может, на случай возможной экспансии.

Я задумался.

— Меня вообще смущает наша шкала демографии, — сказал я. — Смотри. Сейчас нас около пяти миллиардов, планета считается перенаселенной. После последней войны Ингри нас было два с половиной, за сто лет до этого чуть больше миллиарда. На момент создания ордена всего шесть сот миллионов. В твое время 100 миллионов, а за 200 лет до тебя, когда и была эта чума, всего 25. Но 90 погибло. То есть примерно раз в 100 лет население увеличивается в два раза. Но если мы будем придерживаться этой формулы, то получается, что первые 200 лет после катастрофы вообще никого не было, а потом людей просто откуда-то завезли.

— Я жил через четыреста лет после катастрофы, — заметил Гвидо. — У меня не складывалось впечатление, что люди здесь недавно.

— Да я понимаю, — ответил я. — Сувар сам застал катастрофу, если бы что-то такое было, он бы рассказал. Просто, на основе анализа данных наших социологов, складывается такое мнение. Они откуда вообще эти данные брали?

— Фантомное время, — прошептал Гвидо.

— Что?

— Мои придворные историки создали такой термин. Мы считали, что некоторые события, не красящие человечество, следует вычеркивать из истории за ненадобностью, потому что ничему хорошему они не научат.

— То есть катастрофа могла произойти еще раньше? — удивился я.

— Наоборот, — ответил князь. — События фантомного периода раскидывали по хронологии, чтобы никто не мог догадаться об их связи, но мы это так и не применили. Хотя, после моего исчезновения, возможно.

Тут я вспомнил о Трое, о которой Гвидо, живя в своем времени, просто ничего не знал, потому что она была разрушена уже после его исчезновения. Но мы то считаем, что она погибла задолго до катастрофы. А потом оказалось, что красивой историей про Трою просто прикрыли бесславное падение Лютеранской империи. Если историки прошлого где-то пририсовали 200 лет фантомного времени, то это все объясняет. Естественно, после катастрофы население планеты вышло почти в ноль. А потом оно понемногу расплодилось. А так, получается, словно всех завезли откуда-то.

Я поднялся на колокольню, которая теперь работала на эфирном генераторе. Обнаруженная мною две недели назад комета вошла в поле видимости, и очень скоро должна была столкнуться с нами.

— Комета, о которой говорил Раин! — прошептал Гарри. — Она упадет прямо на Гнипахеллир.

— Когда? — спросил великий магистр.

— Через двенадцать часов.

Только сейчас я осознал, что нам конец. Эвакуировать всех мы не успеем, да и некуда. Скорее всего пострадает весь континент, а дни Авалона так и так сочтены. Сила отката кометы просто добьет его. Чуть позже, но добьет. Кто-то пострадает меньше и сможет начать все сначала, но наша цивилизация обречена. А я так и не успел сыграть свадьбу с Лилит. Хотя какой смысл? Чтобы умереть в один день?

— Если бы не помехи в атмосферном электричестве, можно было бы попробовать отвести удар от нашей планеты! — посетовал пультовик.

— Мы же теперь работаем на эфире! — заметил я. — В Нубийской пирамиде было что-то похожее на пушку. Может быть как раз для этого?

— Сбейте эту дрянь! — приказал великий магистр.

Всемастер молча оделся и спустился на улицу. Куда он пошел, мы не знали. После того, как Лана начала пугать всех концом времен и сулить спасение в другом мире, Аарон стал каким-то напряженным. Оно и не мудрено. Сложно осознавать, что теряешь власть над человеческими душами, а конец времен вот он, летит прямо на нас. Я отправил послушников за пушкой в пирамиду. Похоже комету было видно по всей планете, мир начал сходить с ума. В нескольких городах Турана вспыхнули пожары, Туран не долго думал и ударил по приграничью своим секретным оружием. Похоже, это и правда был конец.

Ребята притащили пушку. Мы с Титом и Хэмом бросились подключать ее к генератору. Пушка вошла, как влитая. Ну еще бы, одна технология.

— Выводи на крышу, — скомандовал я. Александр и еще парочка хранителей принимали сверху. Дуло подняли на купол и уставили лицом в небо.

— Попробуем? — предложил я. Гарри вдавил кнопку, но пушка не выстрелила. — Что такое? — пультовик нажал снова, но результат был тот же.

— Проклятие! — прошипел Тит.

Сэр Александр вскрыл корпус дула, и оказалось, что внутри все было разъедено какой-то кислотой. Изнутри посыпались крысиные трупы.

— Она сдохла от старости! — закричал Александр. Я схватился за голову.

— Это был наш последний шанс! — взревел я.

Во дворе появились Кен и Ярослав. Они катили за собой какую-то огромную махину.

— Наши боевые монахи вернулись! — обрадовано закричал Патрик.

— Ребята, может это подойдет? — закричал Спас колотый. — Она тоже на эфире! — мы с Титом и Хэмом пулей выскочили во двор.

— Вы стащили секретное оружие империи? — ужаснулся я.

— Одолжили, — поправил Кен. — Так-то мы тоже участвовали в его разработке.

— Поднимай! — скомандовал я. Гарри спустил с купола клешню манипулятора, она подхватила пушку и медленно поволокла на крышу. Тем временем Александр со своими подручными сбросили в снег ставшую бесполезной Нубийскую пушку.

— Подключайте! — махнул рукой Ярослав.

Через три минуты все было готово. Дуло развернули в сторону Данапра. Гарри нажал кнопку, и небо пронзил синий луч.

— Работает! — радостно закричали мы. Ледяная комета стремительно неслась к нашей орбите. Сейчас мы ее не достанем, придется ждать, когда подойдет поближе.

На колокольню вошел великий магистр. Руки его были в крови.

— Вы готовы? — устало спросил он.

— Надеюсь, — кивнул я.

— Я убил Лану Рейган и ее выблядка! — произнес всемастер.

— что? — вырвалось у меня. — Зачем?

— У меня не было другого выбора, — спокойно ответил он.

— Что теперь будет? — истерически возопил Патрик.

— Ничего, — ответил великий магистр. — Сейчас Митраисты уверены, что дитя Митры и его мать убил фаворит той-то матери. Думаю, сейчас его линчуют. А потом вы отведете беду, и все снова поймут, что нет силы выше ордена! — такой жестокости я от Аарона не ожидал. Мало того, что он совершил убийство, так еще и подставил бывшего адепта ордена.

Куча объектов отделилась от Луны и полетела в нашу сторону.

— Флот Оорто! — прошипел великий магистр. Тарелки выпустили какие-то лучи, и небо стало полосатым. Я увидел, как в соседних домах от напряжения трескались лампочки.

— Это они устраивают помехи в атмосфере, — прошептал Хэм.

— Они делают это, чтобы никто не смог сбить комету, — заметил всемастер. — Сейчас они дождутся ее падения, а потом высадятся и захватят обескровленную планету.

— Эти сволочи все продумали! — прошипел я.

— Возможно, все это время они готовились именно к этому, — тихо произнес всемастер.

— Но нашему то выстрелу их завеса не помешает! — оскалился Ярослав.

Комета приблизилась к орбите вплотную. Флот Оорто даже расступился, пропуская дорогую гостью.

— Пора! — сказал Гарри.

— Стойте! — поднял руку всемастер. — Я сам нажму на кнопку, — все расступились, пропуская его к пульту.

— Надо поправить дуло вручную, — сказал Гарри.

— Я пойду! — крикнул я.

Не прошло и минуты, а я уже стоял на крыше. Комету было видно не вооруженным глазом. Еще чуть-чуть и она окажется в нашей атмосфере. Я подкрутил дуло, направляя его точно в ледяную гостью.

— Огонь! — заорал я. Дуло задрожало, и я поспешил спуститься вниз. Синий луч вылетел из пушки и полетел в сторону несущейся кометы. Их встречу я наблюдал уже с экрана. Луч лишь слегка задел комету, и пронесся мимо, растворяясь в космосе. Полученный толчок лишь ускорил движение небесного тела.

— Кажется я слегка промахнулся, — пожал плечами великий магистр. Всю эту технику настраивал я, а потому заметил, что прицел был сбит удаленно.

— Зачем? — прошептал я одними губами.

— У нас чуть больше минуты, — строго сказал Аарон. — Поднимись на крышу и выправь прицел.

И снова я на самом верху купола, снова кручу дуло пушки. Страшный ледяной глаз кометы пристально смотрел на меня. Я направил дуло прямо в него.

— Давайте! — махнул я рукой, и не дожидаясь выстрела, скатился вниз.

На этот раз лететь пришлось недалеко. Луч врезался в комету у самого входа в атмосферу и прошел ее насквозь. Огромная ледяная глыба разлетелась на мелкие осколки, которые брызнули во все стороны. Альянс Оорто заподозрил неладное, но было поздно. Горящие куски льда на огромной скорости врезались в торчащие у орбиты корабли и взрывались вместе с ними. Вспышки и хлопки доходили до поверхности, но теперь они были не опасны. Такого фейерверка люди не видели никогда. Лишь один из кораблей смог вырваться из-под удара, но по всей видимости в последний момент потерял управление и с ярким всполохом разбился об луну. Весь флот альянса Оорто был уничтожен. Видимо этого и добивался великий магистр. Для этого он и устроил первую осечку. Вот и все. Нет больше ни кометы, ни Оорто, ни сына Митры. За один вечер Аарон победил всех. Я осуждал его поступок, но более удачного решения не видел. Наверное, именно так и должен поступать всемастер.

— Простите меня! — сказал Аарон, поднимаясь с кресла. — Я не мог позволить кому-либо из вас взять на себя грех в устроении этого геноцида. Теперь я должен пойти и подготовиться к выступлению перед простым народом. — он вышел, а мы как дураки молча смотрели друг на друга.

— И что? — наконец спросил Патрик.

— Мы победили, — робко сказал я.

— Мы победили окончательно! — добавил Ярослав.

— Мы победили всех своих врагов! — монахи бросились обнимать друг друга, и колокольня моментально заполнилась шумом. Я все еще не мог поверить, что эти два выстрела решили все наши проблемы. Но тень меня задери, мы только что реально спасли мир. И это было здорово!

Гостья из будущего

— Поддаваясь ересям, вы губите сами себя! Видите, к чему привело ваше отступничество. На этот раз все обошлось, потому что Спас всемогущий милостив, но что будет в следующий раз? Подумайте сами: как только вы начали поклоняться Митре, в городе случилось землетрясение, развалился мост, в итоге дожились до кометы. Я понимаю, что вам показалось, что было явлено чудо. Но это искушение, в которое вводят вас ваши страхи и демоны из антимира. Ну и где ваш Митра был вчера, когда случилась эта беда? Где тот мир, о котором говорила великая мать? Где сама эта мать в конце концов? Зарезана собственным любовником. Спас милостив и прощает вас. Вернитесь в лоно его церкви, потому что лишь он заботится о вас, как о собственных детях. Все мы и есть его дети!

Речь великого магистра длилась около получаса и транслировалась со всех экранов Карабалам-Сити. Народ слушал и каялся. Все, как и было положено. Я смотрел и понимал, что не смогу относиться к Аарону, как прежде. Вчера он показал себя совершенно с другой стороны. Сначала он убил несчастную и сумасшедшую женщину и ее не в чем неповинного ребенка, а потом, не моргнув и глазом, уничтожил целый народ. Народ, который мало того, что хладнокровно наблюдал, когда нас всех уничтожит комета, так еще и лишил любой возможности защититься от нее. Оорто бы точно никого не пожалели. Так уж встал вопрос, что место на этой планете было лишь для одной из наших рас.

Сам Аарон когда-то и учил меня, что нет такого понятия, как зло и добро в чистом виде. Существует лишь желание всеобщей справедливости, которое в один момент может обернуться сумасшествием, и фундаментальная агрессия, которую может породить, к примеру борьба за выживание. Именно это и произошло с великим магистром. Это была его война, как всемастера ордена. Он мог впутать в это весь орден, но он решил взять все на себя, чтобы никто из нас не был замешан в этом массовом убийстве. Он, никому не сказав, пошел и лично прикончил Лану с ее ребенком, а потом вызвался сам нажать на кнопку, чтобы уничтожить флот Оорто. Теперь мы все вместе праздновали победу, но она не может быть общей, ведь вся кровь на руках одного человека. Поступок великого магистра чудовищен, но, как не крути, он позаботился о спокойствии нашей совести. А как бы я поступил на его месте? А как бы поступил каждый из нас?

Что-то начало жечь шею. Я потрогал и обнаружил там небольшую царапину. Скорее всего, Алекс немного задел меня своими зубищами. Укус брата весельчака немного меня научил, лучше перебдеть, чем не добдеть. Я пошел в лазарет.

в качестве жеста доброй воли Митраисты отдали останки Вольфа. От него мало чего осталось, сектанты постарались на славу, мстя за свою мать. Которую он и не убивал, и возможно даже искренни любил. Кровь Вольфа была и на моих руках. Я выставил его из ордена, посоветовав идти к Лане. А он предложил сделать Митраизм главной религией города. Это доставило нам кучу проблем, и возможно вынудило великого магистра пойти на это убийство. Значит, и я был немного замешан.

в тот день Вольф на самом деле был искреннен. Ему некуда было идти. Родители умерли, когда Вольф был совсем маленьким. Он жил на улице с бродягами и промышлял мелкими кражами. Однажды, он перешел дорогу крупным криминальным авторитетам. Вольфа поймали и собирались линчевать в подворотне, но мимо проходил Менге. Он отбил мальчика у бандитов и привел в орден. Естественно, тот был верен ему как собака. Не его вина, что наши пути не сошлись. Однако, я не сжалился, ведь Вольф хотел меня убить.

Останки Вольфа отнесли в храм. Отпевал Фил, видимо великий магистр тоже не решился. Я стоял у самого входа и слушал. С глаза невольно скатилась слеза. Вся процессия монахов двинулась вперед. Повинуясь какому-то наитию, я пошел за ними. Хотя имел ли я на это моральное право. Каждый подходил, прикладывался к останкам и отходил. Я был последним.

— Прости меня! — прошептал я и заплакал. Ко мне подошел Хэм и тихонько отвел за локоть. Старый друг прекрасно понимал, что я сейчас чувствую. Аарон так и не появился.

— Он бы не пощадил тебя, — шепнул Хэм.

— Да ни в этом дело! — отмахнулся я, утирая слезы. Наше дело правое, но кто так решил? Первый Спас? А каким он был человеком при жизни? Кто его помнит? Если только кто-то из великанов. МОСК помнит всех, но МОСК не человек. Он не умеет чувствовать. И своих учеников превращает в такие же бесчувственные машины. Я готов был поклясться, что до обретения своего статуса Аарон был другим. И я был другим. Во что нас превратили? То, что осталось от Вольфа, забрали и отнесли в общую усыпальницу. Говорят, над ним глумились до самого начала трансляции речи великого магистра. А что он чувствовал, когда умирал? Пытался доказать свою невиновность? Или просто молчал.

Я продолжил свой путь в лазарет. Я видел, что целитель вышел раньше остальных. Огромный синий вихрь кружил за окном. Что там еще произошло? Какой-то старый отшельник грел косточки, прислонившись к батарее.

— Такой же был, когда появилась Мала шестьдесят лет назад, — заметил он.

— Опять путешественники во времени? — усмехнулся я. — Не комета, подождут.

Наконец я доплелся до лазарета. Я оказался прав. Алекс таки грызанул меня за шею.

— Вроде не токсично, — заметил целитель.

— Эх, — сказал я. — Я бы тогда сам справился.

— Тебе еще обрабатывать приходить.

— Хорошо.

— Где ты постоянно умудряешься нажить приключений? — спросил он.

— На службе ордену.

Я расправил крылья и вылетел прямо из окна лазарета. В ордене праздновали победу и скорбели по Вольфу, до загадочного временного вихря никому не было дела. А вихрь расправлялся в самом центре города, и тут уже собралось достаточно зевак. Когда я подлетел, вихрь как раз распался, и из него выскочила рыжеволосая девица в красном комбинезоне. В руках она держала что-то похожее на ракетницу.

— Где комета? — требовательно спросила девушка.

— Мы сбили ее вчера, — ответил я.

— Как сбили?

Девица беспомощно присела на парапет. Я подошел к ней и тихонько тронул за плечо.

— Я представляю орден Спаса, — сказал я. — Давайте проследуем в нашу резиденцию и там все обсудим. Вы из какого времени кстати?

— Я должна сбить ту комету! — упрямо мотнула головой деваха. Мне пришлось применить легкое воздействие на сознание, чтобы убедить ее пойти со мной.

Оказалось, что девушку звали Алисой. Она прибыла к нам из двадцать третьего века от падения той самой кометы, которую она намеревалась сбить. То есть я был старше ее на 2300 лет.

— И чем вас так напрягла наша комета? — поинтересовался я.

— Она устраивает временные аномалии, — ответила девушка.

— Понимаю, — сказал я. — Был у нас тут такой метеорит, который летал каждые восемьдесят лет и заносил гостей из прошлого. Один из них работает в нашем архиве. Только я вас вынужден огорчить: вы находитесь на другой временной ветке. И если в вашем прошлом комета упала, то здесь мы ее сбили.

— Я прекрасно осведомлена о глобальном времени, — перебила меня Алиса. — В том то и проблема, что ваш катаклизм породил аномалию именно там. Вселенная начала схлопываться раньше времени. Я представляю организацию «хронорейнджеры», которая и была создана для решения этой проблемы. Мы определили, что аномалия идет из вашей ветки, отследили, когда она началась, нашли подходящее астрономическое тело, и я пришла уничтожить его!

— То есть вы только предполагаете, что всему виной наша комета.

— Ну да, — призналась девушка. — Это вообще Мурия?

— Это Туран. — ответил я.

Оказалось, что Алиса и ее коллеги ничего не слышали ни о Туране, ни о Тартарии.

— Мурия была уничтожена 1000 лет назад, — сказал я. — Может вы ошиблись катастрофой?

— Нет, — ответила Алиса. — Это произошло именно в этот период. Почти все человечество исчезло, и начались аномалии.

— Мы никуда не собираемся исчезать, — улыбнулся я.

— Я вообще не помню ничего из того, что вы рассказываете, — пожаловалась Алиса. — Какой-то орден, Туран. Города Карабалам-Сити никогда не существовало.

— То есть вы помните все, что было до катастрофы, но не имеете никакого понятия о нашем времени? — удивился я.

— Фантомное время! — взвизгнула Алиса.

— Что? — я слышу это выражение уже второй раз. Алиса меня не слушала. Она бросила перед собой какие-то частицы, и ее закружил временной вихрь. Будем надеяться, что она найдет, что ищет, и это никак не отразится на нашей истории.

— Дорогая, я дома, — сказал я, входя в квартиру. Ли с радостным визгом бросилась мне на шею.

— Я слышала, Митраисты полностью капитулировали, — сказала она.

— Да! — кивнул я. — А альянс Оорто уничтожен.

— Теперь ты можешь передохнуть?

— Теперь мы можем пойти и подать заявление, — сказал я, крепко целуя ее в губы. Вся эта страшная череда событий наконец-то закончилась, и осталась только любовь. И та единственная, кому принадлежит мое сердце.

— Я люблю тебя, — прошептала Лилит.

— И я тебя.

Дорога в новый мир

Хоть основных врагов мы и победили, обычные орденские дела никто не отменял. В Карабалам-Сити все еще хватало вселенцев и мелких воришек. Ловлей одного из таких я сейчас и занимался. Лед растаял, и полиция вышла на работу, но мы все еще помогали по старой дружбе. А когда мы в последний раз выходили на улицы всей своей триадой?

— Стоять! — сказал я, хватая бродягу за шиворот.

В этот момент мою шею пронзила адская боль. От неожиданности я аж выпустил преступника, и тот поспешно скрылся за поворотом. Мимо величественно прошествовал Алекс Дирек.

— А ну стой! — приказал я, но тот даже не обратил на меня внимания. Я погнался за ним. Во время погони я заметил одну странность: чем ближе я приближался к Алексу, тем сильнее начинала болеть шея. Похоже, это не просто царапина. Между нею и Алексом есть какая-то связь. — Подожди! — даже не прокричал, а пролаял я. Но Алекс снова исчез. Боль сразу отступила.

С этим делом я и пришел в лазарет.

— Странно, — сказал целитель. — А с виду как обычная царапина.

— Есть какая-то связь, — заметил я.

— Наверное, лучше рассказать об этом великому магистру, — предложил наш лекарь.

— Мне вот больше интересно, куда исчезает Алекс? — заметил я. Логично. С него вся эта история началась, им, видимо, и должна закончится. Мою шею обработали, и я отправился на колокольню.

Сразу видно, что наступили старые добрые времена. Большая часть ордена собралась тут и болталась без дела.

— Что сегодня обсуждаем? — спросил я.

— Владыка Ирана прибыл на встречу с императором, — доложил Кен.

— И что бы это значило? — усмехнулся я.

— Это значит, возрождение Тартарии! — торжественно произнес Патрик.

— Да ну бросьте, — отмахнулся Пьер.

— А хорошо бы было, — зашумели монахи.

Этим вечером я отпросился со службы пораньше. Сегодня мы с Лилит наконец-то шли подавать заявление. Девушка вырядилась так, словно нас уже сегодня расписывали. Белое платье, белые туфли, фаты только не хватало.

— Хотите расписаться тайно? — предложила регистраторша.

— А что? так можно? — удивился я.

— Героям ордена можно все! — ответила та.

Мы с Ли переглянулись.

— А давайте! — сказали мы в один голос. Благо, лавка с кольцами находилась через дорогу. Пятнадцать минут суеты приготовлений, и вот мы готовы.

— Лилит, — начала регистраторша. — Согласны ли вы взять в мужья Раина?

— Да! — с теплом ответила та.

— А вы, Раин, — согласны ли взять в жены Лилит.

— Конечно! — ответил я не задумываясь.

— Поцелуйте невесту! — мы с Ли крепко поцеловались и обменялись кольцами. — Объявляю вас мужем и женой!

Ну вот и все. Теперь мы настоящая семья с правами и обязательствами. Говорят, что после свадьбы отношения портятся, я уже проходил это с Викторией, но с Лилит точно все будет не так. Я вообще не представлял, как можно поссориться с таким милым созданием. Первым о нашем бракосочетании узнал великий магистр. Свадьбы в ордене бывали редко, но был на такой случай специальный обряд, так что церемония была назначена на следующую неделю в резиденции.

— Это не страшно? — спросила Лилит.

— Не сколько, — улыбнулся я.

Мы вошли в нашу квартиру. Теперь это был полноценный семейный очаг.

— Ну теперь ты мне скажешь свое настоящее имя? — спросил я. — Я же должен знать, на ком женат.

— Еще не время, — ответила Ли, проводя языком мне по щеке. В ту ночь мы совсем не спали. Сначала я любил ее на кухне, потом в нашей комнате, в ванной и снова в комнате. А потом мы просто мокрые и обессилившие лежали в объятиях друг друга.

— А правда, что у адептов ордена дети идут в послушники с младенчества? — спросила Лилит.

— Нет, конечно, — сказал я. — По зову, как и все. А что? есть кандидат?

— После сегодняшней ночи точно будет. — Она закинула мне ногу на плечо и засопела.

На службу идти не хотелось, но делать было нечего. Должен же хоть кто-то зарабатывать деньги в семью. Я сидел у себя в лаборатории и ковырялся в компьютере. Мне на глаза попался интересный материал. В Катае начали рождаться дети, которые были ростом меньше нормы, зато позвоночники у них были ровнее. Предварительные исследования показали, что такие люди более приспособлены к нашей текущей гравитации, а их позвоночный столб соответственно будет меньше подвержен деформации. Похоже, эволюция еще не завершилась. Чума меняла ДНК, а последняя вспышка была именно в Катае.

Я отправился с этой новостью к великому магистру.

— Их строение больше похоже на строение Оорто, чем, допустим, Анта, — заметил всемастер, рассматривая разрез скелета Катайского младенца.

— Что это значит? — не понял я.

— Похоже, Оорто готовили эту планету под себя, и местных обитателей пытались сделать себе под стать. В любом случае, для нас так лучше, блуждающая звезда сильно потрепала нашу гравитацию. Великаны тут просто не выживут.

— Но они забросили чуму за долго до появления блуждающей звезды, — заметил я.

— Значит, они рассчитали ее приход и то, что их родной планете конец! — сказал Аарон. — К тому же им помогал хаос.

— Значит, они знали все давно, и никого не предупредили! — прошипел я.

— Они не собирались делиться с нами нашей планетой, — улыбнулся великий магистр.

Всех звали на колокольню. Император должен был выступить с очередным заявлением.

— Ну что там еще? — проворчал я. На экране появилось его величество, а рядом с ним стоял владыка Ирана.

— Дорогие подданые, — начал император. — В этом году наша империя приросла новыми землями, которые следует защищать. Кейсахи и их друзья из союза нового времени не готовы смириться с тем, что Туранские домены, Таган и Заречье вернулись домой и больше не принадлежат Приграничью. Я долго думал, как противостоять им всем, а потом принял решение обратиться к нашим добрым соседям. Мы с владыкой совещались целые сутки. И нашли единственно верный выход: мы восстанавливаем Тартарию.

— Ура! — закричали все, кто находился на колокольне.

Радости адептов не было предела. Все-таки многие из нас были коренными Ариями, и нас очень радовало то, что великая и могучая империя нашего народа снова едина. Слово взял владыка Ирана.

— Пока идет война, Тартария не будет функционировать в прежнем формате, — сказал он. — Туран продолжит свою освободительную войну, а я со своими войсками обеспечу защиту внутренних границ. Наша новая империя будет состоять из двух доменов: внешнего — бывшего Турана. И внутреннего, то есть Ирана. Так будет только на время войны. Далее, мы будем жить в прежнем составе. Надеюсь, что и приграничье будет с нами!

— Наверное, многих волнует династический вопрос, — вмешался император. — Его мы тоже решили: моя дочь — принцесса Мириам выходит замуж за сына владыки Ирана. А их наследник станет единым императором единой Тартарии!

— Вот это да! — сказал великий магистр. — Вот это хорошая новость. Сегодня орден будет праздновать!

Засыпалось мне хорошо и спокойно. Давно такого не было, чтобы меня ничего не тревожило. На плече спала любимая супруга, все враги побеждены, в Катае растут дети, для которых этот мир станет родным домом, а империя, о которой многие скорбели и в тайне мечтали, возрождается! Мы стояли на пороге нового мира. Именно за него мы и сражались. И я надеюсь, что мы этот мир заслужили!