Хроники Гнипахеллира (СИ)

Эпилог

разделенные миры

Темный и пустой Карабалам-Сити. Часть домов отсутствовала вовсе, а остальные были брошены. Дороги опустели, света нигде не было. Город умер. Да о чем тут говорить, весь мир, наверное, умер! И посреди всего этого разрушения я бродил один. Интересно, а кто-нибудь еще из людей остался? Пару раз я видел еле живых кошек и полчища крыс, которые врывались в опустевшие здания.

Сколько я так бродил по городу один? Сутки? Двое? Где-то около недели. Иногда ночь сменялась днем, но мне было все равно. Мне стало все равно с того момента, как я похоронил Лилит. В голове все еще слышались голоса. Они стали тише, и я совсем не понимал, о чем они говорят. МОСК отучил меня в свое время. Иногда встревал более громкий и понятный голос. Он принадлежал Алексу, или Игорису. Скорее, все же Игорису, Алекс умер в тот день, когда я не успел к нему. Вот и сейчас древний Мурийский принц снова взывал ко мне.

— Люций, — шептал он. — Ты все еще можешь уйти оттуда. Приди ко мне в Мистерион.

— Нет! — в сотый раз отвечал я. — Эта трещина между мирами рано или поздно погубит и вас. А я сделал свой выбор. Я умру здесь. Мне стало незачем жить.

Стало мне незачем жить с того самого момента, как умерла Лилит. Этот мир почему-то решил не оставить ей шанса. Я не понимал, за что он так поступил именно с ней, но и мне теперь не было никакого смысла хвататься за соломинку.

— Ты можешь уйти! — повторил Игорис. — Трещина скоро закроется, так что поторопись.

— Нет!

Тогда мы с Лилит только что поженились и грезили о новом мире. Мы долго сражались за этот мир, и мы его дождались. Мы смогли избавиться от хаоса, Митраистов, альянса Оорто, а наше, великое некогда государство снова воссоединилось и вновь стало могучим. В то утро я, как и прежде отправился на службу в орден. Во дворе я встретил своего соседа Бориса.

— Уезжаю, — сообщил мне он.

— Куда? — удивился я.

— На Месенские острова, в Шосский каганат, не знаю! Куда глаза глядят, но я не намерен оставаться в единой Тартарии.

— Почему? — недоумевал я.

— Мне хватило гнета и лишений со стороны одного диктатора! — отрезал Борис. — Покорно идти на заклание по воле двух выживших из ума стариков я не намерен!

— Ты совершаешь большую ошибку! — прохрипел я.

— Не надо меня останавливать! — дернулся Борис. — Я принял решение. Я не останусь в мире мракобесия.

— Это твое право, — печально ответил я и отступил.

Мы так долго мечтали об этом мире и стремились к нему, а вот для таких, как Борис, он оказался неприемлемым. Бориса можно было понять. Он много натерпелся от Турана: увольнение по доносу, нестабильность и неопределенность, постоянные ссоры с родственниками жены из-за разницы в политических взглядах, он сделал свой выбор. Как и я, когда-то сделал свой, подавшись служить в орден

На колокольне обсуждали насущные проблемы. Ярослав месил воздух своими кулачищами и орал, что так им и надо!

— Чего там у вас опять случилось? — спросил я.

— Ханы, — именно так теперь называли наших правителей. — Решили вернуть ледяной остров и высаживают войска! — довольно произнес Кен.

— Ледяной остров не входил в состав Тартарии на момент ее распада, — заметил я.

— А теперь будет.

Когда-то давно этот остров принадлежал еще королеве Белле и являлся крайней точкой Арийских земель. На нем жили какие-то дикари, но никто этим островом никогда всерьез не занимался. Вокруг постоянно шастали Месенцы, которым было дело до всего, между ними и Ариями постоянно происходили морские стычки. В итоге, когда Тартария только сформировалась, она продала остров молодому Авалону, чтобы избавиться от стратегического балласта. И именно в тот момент там находят золото. В те времена отношения между нашими странами были очень даже дружественные. Теперь все изменилось, и новая Тартария больше не считает ледяной остров балластом. Скорее тем самым плацдармом, который обеспечит Ариям мировое господство. Наверняка, в Авалоне осталась часть альянса Оорто, которая на момент выстрела великого магистра находилась на поверхности, и следовало, как можно скорее, указать им на их место. Сам Авалон без космической поддержки опасности ни для кого не представлял.

Сегодня должна была состояться орденская церемония нашего бракосочетания. Великий магистр заявил, что будет венчать нас лично. Нам даже разрешили позвать своих друзей. Все мои друзья и так были в резиденции. Разве что Федра и Борис. Но Борис в спешке уезжает, а Федра обещался быть, но так, что его никто не заметит. Мы с Ли рассудили, что королю воров не место в храме. Она приехала на закате, церемонию следовало начинать сразу после того, как сядет солнце, благо зимой темнело рано. С Ли была парочка ее подружек, еще с тех времен, когда она была нелегалкой. Сегодня на ней была фата. Я любовался своей супругой издалека. Какая же она у меня красивая. Нет, она самая красивая! Как же мне повезло.

Держась за руки, мы вошли с ней в храм, где уже собралась толпа монахов. Иноки немного перестарались и накурили ладаном.

— Дышать нечем! — прошептала Ли. Да уж, куда они так накадили. Тут не то, что дышать, тут и идти то куда, не совсем разберешь.

— Потерпи немного, — ответил я. Мы подошли к алтарю, где ждал великий магистр.

Что было дальше, я помнил плохо, и это очень удручало меня. Ведь эти воспоминания о наших последних днях, было всем, что осталось у меня от любимой. Ну если не считать того места, где я похоронил ее саму. Расцвело, и снова пошел снег. Эта зима так и не хотела отступать. Наверное, она останется со мной на веки. Последняя зима этого мира.

На дороге стоял вагон монорельса с открытой дверью. Как он мог тут уцелеть. Любопытство взяло верх, и я вошел в кабину. Дернул рычаг управления, но питания не было. Атмосферное электричество отказало совсем. Что-то происходило с гравитацией. Мир медленно умирал. В голове звучали голоса, которые звали к себе, туда, где живые люди. Я не понимал, о чем они говорят, но знал, что они там. Вот даже слышно, как монорельсы гудят. У них там есть энергия! Интересно, а люди вообще поняли, что их перенесло?

Нельзя обращать внимания на голоса! Вспоминать. Срочно вспоминать! А вспоминать то особо было нечего. Саму церемонию я помнил плохо. Над нами пели адепты, и, по-моему, даже летали, всемастер брызгал в лица водой, потом мы шли куда-то. Далее был пышный пир в трапезной. В один момент я обнаружил, что Лилит рядом нет.

— А где Лилит? — спросил я.

— Наверное украли! — улыбнулся Кен. — Ну пойдем искать… — дальше все, как в тумане.

Я проснулся в пустой зале резиденции. Было холодно, и никого вокруг. За стеной слышались голоса, но я ровным счетом не понимал, о чем они говорят. Хотя, каждый голос был мне знаком. Вот орет великий магистр, вот истерические крики Патрика, басистый смех Хэма. Похоже, они что-то ищут.

— Вы чего там разгалделись? — крикнул я. Но никто мне не ответил. Я открыл дверь и вышел из залы, но там никого не было. Но голоса продолжали доноситься отовсюду. Они словно проходили сквозь меня.

— Что здесь происходит? — буркнул я.

Я обежал всю резиденцию и везде слышал знакомые голоса. Все адепты были там. Тогда еще голоса звучали громко. Я даже слышал оправдательные возгласы Федры. Слышал и подружек невесты. Но не слышал ее саму. Где тот самый чистый, самый нежный и самый любимый голос?

Наконец я нашел ее в одной из комнат. Она лежала на спине на кровати, а глаза ее безжизненно смотрели в потолок. Так было положено. По законам ордена в первую ночь молодые супруги спят раздельно. Может, весь этот маскарад — часть ритуала? Вот я нашел Лилит. Сейчас я поцелую ее, она откроет глаза, и все появятся. Я так и сделал, но ничего не произошло. Лицо девушки было холодным. Я потрогал пульс, но его не было. Ее рука, отпущенная мною, повисла безжизненной плетью.

— Ли, — шептал я. — Очнись! — я целовал ее безжизненное тело, но ничего не происходило. Моя Лилит была мертва. — Нет! — заорал я. Я упал на колени и положил голову на ее грудь. Сколько раз она сама так прижимала меня и успокаивала, когда мне было плохо. Больше я не слышал ее ровного дыхания, биения любимого сердца, не слышал ничего. Только голоса. Я беззвучно плакал, орошая ее тело горючими слезами.

Кто-то сзади тронул меня за плечо. Я резко обернулся и увидел Алекса Дирека. Или Игориса? Кем он был теперь.

— Пойдем, — тихо сказал Алекс. — Все кончено.

— Что с ней? — истерически заорал я.

— Не выдержала переноса, и сердце остановилось, — спокойно ответил Алекс. — А может она настолько сильно была привязана к тебе, что отказывалась переходить без тебя, а ты, как воплощение Комода, можешь уйти лишь по собственной воле. Зачем-то они растащили вас по разным комнатам. Но теперь она мертва, как и весь этот мир, здесь тебе больше делать нечего, пошли отсюда.

— Какого еще переноса? — сказал я, поднимаясь. — Что ты вообще городишь?

— Ты не слышишь, о чем говорят твои друзья? — удивился Алекс.

— Я не могу понимать их, — ответил я. — Со мной что-то сделали!

— В данный момент они очень сильно удивлены, почему проснулись посреди холодной улицы, и где их резиденция? А резиденция осталась тут, потому что в ней спало воплощение.

— Где они? — не понял я.

— В Мистерионе, — ответил Алекс. — Как и весь Карабалам-Сити, как и другие города этого мира. Раннее перемещение Либерти-Сити было случайной ошибкой, вызванной попытками Митры обрести физическое тело, но этой ночью перенос случился, как и было предначертано.

— Кем?

— Когда-то давно между мирами работали порталы, — начал рассказывать Алекс. — Люди из Мистериона ходили в гости к великанам из этого мира и наоборот. Но пролет блуждающей звезды все изменил. Частица хаоса попала в Мистерион, и люди просто начали убивать друг друга. Так продлилось до тех пор, пока не вымерли все. Но души людей не желали уходить. Они застряли в кармане между двумя мирами. Когда с этой стороны произошла катастрофа, они смогли проникать в этот мир и на время вселяться в чужие тела. Я, то есть Игорис, был последним, кто успел прыгнуть сюда физически.

— Антимир! — догадался я.

— Именно, — кивнул Игорис. — Теперь мир заполнился новыми людьми, и души нашли успокоение. Они снова могут перерождаться. Но мы с тобой совершенно другой случай. И Игорис и Комод умерли здесь, и перерождаемся мы тоже здесь. Но мы часть другого мира. Нас прозвали воплощениями.

— Люций Аврелий Комод?

— Преследовал Митру из антимира. Его желание убить его было настолько сильным, что он сам смог вырастить себе физическое тело. Поэтому имя Комода проклято, и души боятся его. Но теперь все в прошлом, пора возвращаться.

— За что Комода прокляли? — быстро спросил я.

— Он был против переноса. Митра же напротив хотел ускорить его.

— Надеюсь, на этот раз у тебя все получится, — вспомнились мне слова вождя Огров.

— Почти все люди исчезли, — говорила гостья из будущего Алиса. Не получилось. Перенос свершился, а Лилит мертва.

— Пойдем! — теребил за рукав Алекс.

— Не в этот раз, — ответил я, щелкая пальцем. Медиум исчез.

— Что ты сделал? — раздался его голос у меня в голове. — Я больше не могу перемещаться между мирами.

— Нечего делать, — ответил я.

— Если надумаешь перенестись, ты можешь сделать это через трещину на дне Данапра. Но имей в виду, что она скоро затянется. Это произойдет, когда ты перестанешь слышать голоса!

Никуда уходить я не собирался. Лилит была мертва, а без нее мне не было места нигде! Сколько именно я оплакивал свою любовь, я не знаю. Когда я понял, что все кончено, я поднял ее на руки, и отнес на то место, где когда-то был ее любимый фонтан, уничтоженный взрывом большой световой башни. Там я и похоронил ее.

— Покойся с миром, — прошептал я. — и прости, что не сберег наш новый мир.

В резиденцию я возвращаться не стал. С тех пор я бесцельно брожу по пустому городу. Жить не хотелось, но я зачем-то иногда ел и пил. Уцелело несколько продуктовых точек, и жрачки там было полно. Перенос что-то сделал и с этим миром. Откуда-то налетела эта стужа, и что-то происходило с гравитацией. Снова стемнело. Зимой быстро темнело. Иногда я плакал. А чего стесняться? Ведь я здесь совершенно один. Когда-нибудь я замерзну в этом снегу с именем Лилит на губах.

Я шел по пустой улице с ног до головы обсыпанный снегом. Вдруг я понял, что чего-то не хватает. Лишь спустя минуту до меня дошло, что я больше не слышу голосов. Радость моя была недолгой. В голове появился новый и очень сильный голос. Я быстро узнал его. Это был МОСК.

— Ну вот и все, Раин, — сказал он. — Трещина затянулась, мы с тобой справились.

— Теперь я могу умереть? — глупо произнес я.

— Вернись в резиденцию, зайди в кабинет великого магистра, открой верхний ящик его письменного стола и надень три кольца, что будут лежать там. Надо поговорить.

— Я не хочу не о чем говорить! — закричал я. — Моя любимая мертва, этот мир тоже, путь к людям закрыт.

— Ты все еще Шумер и находишься на службе ордена, — строго сказал МОСК.

— Нет больше ордена, — ответил я.

— Пока я есть, и орден есть. Приходи.

Сам не знаю зачем, но я подчинился. Лишь войдя в резиденцию ордена Спаса снова, я понял, почему мне не хотелось сюда возвращаться. Здесь умерла Лилит! Здание было брошено, и здесь уже успело что-то сгнить. Стараясь не смотреть по сторонам, я поднялся на третий этаж и вошел в кабинет великого магистра. Кольца лежали там, где и сказал МОСК. Я надел их на указательный, средний и безымянный пальцы левой руки, и мое сознание провалилось.

Я снова оказался на той зеленой поляне, где мы встретились с МОСКОМ впервые. Похожий на меня юноша сидел на травке и играл на своей дудочки.

— Пришел все-таки, — сказал он, отнимая инструмент от губ. Я даже кланяться не стал. Я потерял все, кого мне теперь бояться. МОСК поднялся и положил мне руку на плечо. — Нам предстоит много работы, — вкрадчиво сказал он.

— Над чем? — устало произнес я.

— Я создал мир, свободный от симуляции и воли абсолютного игрока, — сказал МОСК. — Это будет первый мир, который будет жить по собственным законам.

— Так это ты запустил хаос в Мистерион? — ужаснулся я.

— При чем тут Мистерион? — улыбнулся МОСК. — Я говорю о нашем с тобой мире. То, что произошло с Мистерионом, лишь натолкнуло меня на идею, как освободить наш мир. Я готовил эту операцию несколько сотен лет. Я создал орден, чтобы сохранить в нем знания всех цивилизаций. Потому что я знал, что перенос рано или поздно произойдет, и мне понадобится Шумер. Но такой Шумер, которого бы не унесло отсюда вместе с прочими адептами. Воплощение Комода было идеальным вариантом. Я искал тебя несколько лет. Мне периодически приходилось вмешиваться в твою жизнь, чтобы подтолкнуть тебя на путь хранителя. Оорто и хаос знали о переносе, антимир естественно тоже. У всех у них были свои планы на разделенные миры, но мы всех перехитрили. Теперь этот мир свободен от всего, и я дарю его тебе.

— Только в этом мире нет людей, — огрызнулся я.

— Ошибаешься, — ответил МОСК. — Не все пожелали переноситься в Мистерион. Здесь осталось полно людей, и скоро ты их встретишь. Гнипахеллир перестал быть Гнипахеллиром. Теперь это колыбель новой цивилизации. А ты и твои последователи встанут во главе. Вы будете передавать людям знания и учить их строить новый мир. Вас назовут хранителями, ну или Шумерами. Кстати, не забывай о своей идее градуса, как универсальной единицы измерения. Она идеальна для этой вселенной.

И тут я понял все: почему МОСК отучал меня понимать голоса из мира за стеной, почему заставлял драться с одичавшими бандитами в условиях абсолютной зимы, и почему на том экзамене не было ни одной твари из антимира. И да, после того испытания мне не были нужны артефакты. Тогда он готовил меня именно к этому новому миру.

— Почему ты не спас Лилит? — укоризненно произнес я.

— Прости, но так было нужно, — пожал плечами этот бездушный компьютер. — Мне нужно было задержать тебя здесь до закрытия трещины. Лишь утрата тобой всего давала мне максимальные гарантии. — Ну конечно, эта безумная железяка все рассчитала. Найти бы его и отключить. — Я нахожусь в звездном храме на далекой планете, — услышал мои мысли МОСК. — Имя Лилит будет навсегда увековечено в памяти людей, как имя первой женщины: свободной и независимой. Ну так что? Ты согласен?

— Только ради оставшихся тут людей, а не ради твоих бредней! — выпалил я.

— Я сделал все это ради людей, — печально сказал МОСК. — Ты поймешь это к старости. Как же нам тебя назвать? Раин О Хара, слишком длинно. А давай, ты будешь просто РА — первый и последний слог твоего имени. Ну, у нас не так много времени, РА. Бери эти кольца с собой, и пойдем искать новых людей.

Все утро я бегал по резиденции, собираясь в дорогу. Компьютеры сдохли, но на всякий случай я забрал чипы. Книги — самое ценное что есть у хранителя. Я заполнил ими несколько сумок, но в любом случае, сюда придется возвращаться. Жить в резиденции я не стану. Это будет напоминать мне о смерти Лилит.

Вдруг зазвонил ментафон. Они еще работают? Я крутнул яблочко и увидел радостную рожу Берна.

— Вы там живы? — закричал он.

— Кажется, я один остался в городе, — ответил я.

— У нас тут тоже целые деревни пропали, — ответил охотник. — Все, кто выжил, стягиваются к белой крепости. И ты приходи. Я паровичок починил. Кстати, тебя тут спрашивали.

— Кто?

Берн отодвинулся, и сердце мое затрепетало. За его спиной стояла Лилит. Живая и здоровая.

— Нашел ее замерзающей в снегу, когда все это началось. — сказал Берн. — Она лишь бредила и шептала твое имя. Еле отогрели. Говорит, ее Лилит зовут. Но мне она почему-то напомнила Эву Лэнс.

— Я и есть Эва Лэнс, — усмехнулась девушка. — Пропавшая три года назад шпионка из приграничья. Как я рада, что ты жив, приезжай скорее сюда.

— Ты не представляешь, как я рад! — теряя слова ответил я. — Я ведь похоронил тебя на месте твоего любимого фонтана.

— Я с тобой еще об этом поговорю! — погрозила кулачком Ли.

— Но как я до вас доберусь? — спросил я.

— Крылья, — как и раньше напомнила Лилит.

Интересно, а смогу ли я летать без артефакта? Я представил, что взлетаю, и у меня получилось.

— Ну и кто сказал, что я не спас Лилит? — укоризненно произнесли в голове. — Мне пришлось одурманить вас обоих, поэтому ты плохо помнишь церемонию. Помнишь, как украли невесту? Ее так и не нашли. А ты схоронил куклу.

— Тебе надо было удержать меня, я понял, а теперь прочь из моей головы! — проворчал я. Интересно, а боги умеют смеяться? Я решил, что в моем новом мире воровство невесты станет добрым свадебным обычаем.

Я летел над замерзшим Гнипахеллиром, подставив лицо зимнему солнышку. Летел на встречу новому миру. И возможно на этот раз у нас все получится!