Хроники ицкаронской Стражи. История одной практики

I

— А ничего так, — сказал Льюр, рассматривая не слишком богатое убранство комнаты. — Симпатично.

Два тяжелых старых комода, заваленный в три слоя книгами и какими-то расчетами, стол на толстых ножках, три стула, диван между двух больших окон, кресло с полинявшей обшивкой. В углу стоял внушительных размеров алхимический инкубатор, настолько тяжелый, что в свое время для его переноски Вэнди пришлось нанимать бригаду грузчиков, а в дальней стене красовался камин из красного полированного камня с тяжелой кованой решеткой.

— Мебель местная, и ковры — тоже, — сказала Вэнди, ставя на стул тяжелую сумку с контейнером-переноской. — Я тут недавно живу, третий месяц. Кухня за этой дверью, там — ванная, а дальше по коридору — спальня. Располагайтесь. Сумку с продуктами можно на кухню отнести. Даже нужно. Там ларь-сохранитель есть.

Льюр вышел в указанную дверь, а Вэнди принялась освобождать место на столе, перекладывая книги на стулья и диван. Эльф вернулся как раз к окончанию этого увлекательного занятия.

— А что это вообще будет? — спросил он, кивнув на переноску.

— Химера-оборотень, — ответила Вэнди, аккуратно перенося контейнер на стол. — Что-то вроде амфидриады[106], только сделанной с нуля.

— Разумной? — поинтересовался Льюр.

— Хорошо бы, — ответила Вэнди, отходя к инкубатору и открывая его верхнюю крышку. — Вообще говоря, я это целью эксперимента не ставила. Мне как-то механизм трансформации более интересен. То есть я рассчитываю получить разумную химеру-оборотня, но если с разумом не получится, то я не особо расстроюсь. А вот если не получится оборотня…

Вэнди вздохнула и вернулась к контейнеру.

— Тогда что? — прищурился эльф.

— Тогда я расстроюсь, — пожала плечами алхимичка. — Это будет означать, что все мои расчеты неверны, и я два года занималась не пойми чем. Лучше сядьте на диван. Я сейчас ее переселять буду, мне бы не хотелось, чтобы вы…

— Путался под ногами, — закивал эльф, но сел не на диван, а в кресло, которое стояло так, что «путанье под ногами» исключалось совершенно.

Вэнди со всей возможной аккуратностью взяла открытый контейнер, сделала с ним несколько шагов и перелила его содержимое в инкубатор, после чего вернула его на стол, закрыла инкубатор крышкой и принялась прохаживаться по комнате, посматривая на химерку за хрустальным стеклом.

— Половина дела сделана, — сказала она. — Теперь мне надо начитать адаптер[107],

после чего можно будет и поужинать. Заклинание, в принципе, готово, но, скорее всего, мне по ходу действа придется его корректировать. Честно сказать, у меня даже три версии заклинания есть: одно классическое и две модификации. Классический адаптер, конечно, надежнее, он многократно опробован, его все используют. Но знаете в чем проблема, Льюр? Если делать все как все, то никакого прогресса никогда не будет. Будет индустрия, будут какие-то предсказуемые результаты, будет размеренность… Разве это не скучно?

— А в чем отличие двух других вариантов? — поинтересовался Льюр, даже не подумав ответить на заданный ему риторический вопрос.

— Если в подробности самих плетений не вдаваться, то в скорости созревания химеры, — ответила Вэнди. — Один из вариантов дает шестикратное ускорение созревания, второй — трехкратное. К нему я и склоняюсь.

— А почему не к более быстрому? — спросил Льюр.

— Тогда мне придется уволиться с работы и неотрывно следить за составом амниотической жидкости. Но если я уволюсь, мне не на что станет жить, кроме того, я потеряю свою замечательную лабораторию. Не говоря уже о том, что мне там нравится, там интересно и люди, что называется, «из моей пробирки». Так что я предпочту менее радикальный вариант. В нем и с содержанием кальция не так опасно ошибиться.

— А в чем опасность ошибки с кальцием? — поинтересовался Льюр.

— Вы такие странные вопросы задаете, — рассмеялась Вэнди. — И то, чего еще ждать от боевого мага? Вы знаете, зачем женщины так долго вынашивают детей?

— Чтобы они были достаточно сформированы для жизни, — подумав, ответил Льюр.

— Да, именно. И то, несмотря на такой долгий срок вынашивания, только дети гномов могут ползать, начиная со второго месяца жизни, у людей и эльфов способность самостоятельно передвигаться появляется гораздо позже. Это, не в последнюю очередь, из-за не до конца сформированного скелета. Кости и суставы слишком слабые, иначе говоря. Мы, алхимики, не можем позволить себе создавать химер-младенцев и потом еще нянчиться с ними год или даже больше. Мы создаем либо уже взрослых, либо детей, которые могут хотя бы самостоятельно передвигаться и питаться. Поэтому формирование скелета — очень важный процесс. Вы видите осадок на дне инкубатора? Это мел. Он весь уйдет на кости химеры, да мне еще придется его добавлять. Тут главное — не ошибиться в дозировке. В принципе, можно создать такой адаптер, который будет брать нужные вещества из жидкости постепенно, а не по максимуму, как обычно. Но только он будет слишком сложным. Проще регулировать этот процесс, меняя состав среды. А что касается кальция, то если его сразу положить слишком много, скелет может получиться слишком крупным и тяжелым, мало — хрупким.

— Но ведь проблема, наверное, не только в костях? — спросил Льюр. — А как же мышцы, нервная система, пищеварительная? Мозг, наконец?

— Ну, в том-то и вся соль, что их рост мы привязываем к формированию скелета, — ответила Вэнди. — Так проще. После такой привязки их развитие относительно несложно регулировать. А кальций должен сформировать определенную структуру в довольно строгом диапазоне параметров. Скелет мы часто чуть ли не «вручную» лепим. На несерийных образцах, я имею в виду. Ладно, что-то я отвлеклась, а между тем давно пора начинать. Вы говорили, что хотите меня покормить? Кухня в вашем распоряжении.

— Сколько у меня есть времени? — оживился Льюр.

— Не знаю. Минут сорок, может больше. Если раньше закончите, не отвлекайте меня, пожалуйста. Мне нельзя будет отвлекаться.

— Вот уж не думала, что вы так интересуетесь алхимией, — сказала Вэнди, собирая вилкой гарнир с тарелки. — С чего это вдруг?

Они сидели все за тем же столом в гостиной и отдавали должное жаркому по-сурански. Тарелки у них были разного размера, из разных комплектов, что нисколько не портило блюда, которое Льюр умудрился соорудить у Вэнди на кухне.

— А я мог бы стать и алхимиком в свое время, — сказал Льюр. — Но городу нужны были боевые маги, так что все мое знакомство с алхимией свелось к лекциям вашего прапрадеда. Лекций было не очень много, если откровенно говорить, но мне нравилось.

— Потребность в боевых магах не помешала Аурану стать величайшим алхимиком, — заметила Вэнди.

— И величайшим боевым магом — тоже, — улыбнулся Льюр. — Ваш уважаемый предок был уникальным человеком. Гением. Его на все хватало. Такие люди рождаются раз в тысячелетие. Они хватают историю за волосы и тащат ее вперед, а все только в изумлении смотрят на них. Смотрят, но ни помочь, ни помешать не могут. Прошлый раз таким человеком был Ауран, в позапрошлый — Нергал. В этом тысячелетии такому человеку только предстоит родиться… Да, пожалуй, если бы не война, я бы мог стать и алхимиком, наука действительно стоит того, чтобы тратить на нее время.

— Война давным-давно закончилась, — заметила Вэнди. — Если вы про ицкароно-суранскую.

— Вы полагаете? — усмехнулся Льюр. — А я, признаться, и не заметил. Впрочем, надеюсь, что вы правы. До ужаса, знаете ли, надоело воевать. Полагаю, алхимиком быть все же поинтереснее, чем боевым магом.

— А вот Эрик хочет стать боевым магом, — заметила Вэнди.

— Эрик? Хм, я должен был об этом догадаться. Интересный юноша, довелось наблюдать его в деле. В былые времена я бы не отказался иметь его в своем отряде. Полагаю, ваш шеф тоже его ценит?

— Ну, Эрик пока только практикант, но Квентину он, и верно, нравится, — ответила Вэнди.

— Простите мое любопытство, Вэнди, но этот ваш Квентин… про него такие слухи среди эльфов ходят… не возьмусь повторить… он на самом деле такой легкомысленный и невоспитанный шалопай, как о нем говорят?

— С точки зрения эльфов — может быть, — рассмеялась Вэнди. — Но он умеет быть серьезным. И с воспитанием, я так думаю, у него все в порядке. Просто у него такая манера поведения. Он очень умный. И, говорят, весьма опытный страж. Как мне кажется, временами он очень циничный… В чем-то эльфы правы, он бывает и легкомысленным. Но мне нравится. У него приятно работать. Он, знаете ли, в обиду не даст и работать не мешает.

— Отец-командир, — покивал Льюр. — Понимаю…

Вэнди подозрительно посмотрела на Льюра, но не нашла в выражении его лица ничего насмешливого, как не было насмешки и в тоне эльфа.

— Кстати говоря, про вашу вампирку ходят слухи, что она жуткий кровожадный монстр, — сказал Льюр.

— Селена? Ну что вы! Она совершенно не такая. Квентин говорит, что из нее первоклассный следователь получается. Она выдержанная и спокойная. Настоящая аристократка. Такая изящная… Как она двигается — это просто красиво. Даже как она чай пьет, как чашку держит… Это видеть надо!

— Хм, — сказал Льюр. — Кажется, я понимаю, о чем вы. Я слышал, что вампирам импульсивность совсем не свойственна. Это не оборотни…

— Ну, я не скажу, что Илис импульсивный. Он такой… ну как будто всегда на охоте. Раз — и на добычу бросится. Внезапно. А так — очень долго может ее выслеживать. А еще он очень добрый и рассудительный. Я бы хотела такого братишку иметь.

— У вас никого нет? — спросил Льюр, отодвигая тарелку от себя. — Я имею виду братьев-сестер.

— Нет, никого, — ответила Вэнди. — Есть троюродная сестра, но мы не общаемся почти.

— А у меня есть сестра и брат. Младшие. У сестры уже и внуки есть. Старший вот позавчера…

— Вы? — удивилась Вэнди, открыв на стук дверь.

— Я, — кивнул Льюр. — Никто не будет против, если я войду?

Против никто не был, и Льюр вошел в квартирку, прошел в гостинную, кинул взгляд на химеру в аквариуме и поставил бумажный пакет, который принес с собой, на диван. Стол был занят какими-то пробирками и ретортами, на краю красовался внушительного вида микроскоп, а рядом, на стуле лежали чароскоп и пухлый справочник органических соединений.

— Вы же еще не ужинали? — поинтересовался Льюр, подойдя к инкубатору и зачем-то постучав по стеклу указательным пальцем.

Химера не отреагировала, Льюр пожал плечами и отошел от инкубатора.

— Нет, — ответила Вэнди. — Вы снова решили меня накормить? Чего это опять?

— Вам вчера не понравилось? — удивился Льюр, присаживаясь в кресло. — Я думал, я неплохо готовлю…

— Для эльфийского лорда — так даже очень хорошо, — не стала спорить Вэнди.

— Для армейского полковника в отставке, вы хотели сказать? — улыбнулся Льюр. — Да, в армии и не такому научишься.

— Неужели в армии готовят жаркое по-сурански? — удивилась Вэнди. — С тремя видами сыра, лисичками и ореховым маслом?

— Всякое бывает, — пожал плечами Льюр. — Чего только во вражеских обозах не найдешь…

— Зачем вам это? — спросила Вэнди.

— А вы думаете, солдату не хочется вкусно поесть? Зря. В окопах…

— Я не про это. Зачем вы это делаете для меня?

— Вчера вы таким вопросом, кажется, не задавались, — заметил эльф.

— Задавалась. Просто решила, что это ваш такой каприз.

— А.

В воздухе повисла пауза.

— То есть в то, что я заинтересовался вашим экспериментом, — Льюр кивнул на инкубатор, — вы не допускаете? Кстати, она подросла, как мне кажется. А что вы делали?

— Собиралась ее немного покормить и снять кое-какие параметры, — ответила Вэнди. — Я почти закончила, кстати.

— Тогда я пришел вовремя, — кивнул Льюр. — Сегодня у нас будет острая баранина по-катайски. Вы не против такого меню? Ну и замечательно…

— Мне на работе сейчас делать почти нечего. Все носятся с этими тропиканцами, по моей части и нет ничего. Сегодня весь день бумаги перекладывала. Ну и обломки телефонов отправила в Главную лабораторию.

После ужина Льюр уговорил ее выйти погулять в старогородском парке.

— Каких телефонов? — поинтересовался Льюр.

— Не уверена, что имею право говорить об этом, — задумчиво произнесла Вэнди. — Конечно, дело вроде как закрыто, виновный найден и частично компенсировал ущерб, но суда не было. Надо бы у Квентина спросить, можно ли об этом рассказывать.

— Если сомневаетесь, то лучше не рассказывайте, — понимающе кивнул Льюр. — Думаю, ваш сержант не одобрил бы. Я тоже о некоторых вещах не имею права рассказывать, хотя столько времени уже в отставке, да и вряд ли мой рассказ кому-то уже повредить сможет. Правила есть правила, они для того и есть, чтобы их соблюдать. Иначе я такие истории мог бы рассказать, уф! Впрочем, вряд ли кому-нибудь это было бы особо интересно.

— Почему? — спросила Вэнди.

— Согласитесь сами, кому могут быть интересны детали войсковых операций, прошедших несколько столетий назад? Кучке узких специалистов, разве что. Историкам каким-нибудь…

— Ну, если истории интересные, то я бы послушала, — сказала Вэнди.

— Сказать по чести, не возьмусь судить, насколько это интересно, — сказал Льюр. — Собственная жизнь временами представляется мне довольно скучной и банальной.

— Вы много где были, много что видели, много что знаете, — сказала Вэнди. — Разве это может быть неинтересным?

— Смотря с чем сравнивать, — сказал Льюр. — Взять, к примеру, вас: в некоторых областях вы знаете явно больше меня. Честно скажу, наблюдать за тем, как вы возитесь с химерой много интереснее, чем читать статьи в газете о последних достижениях Главной алхимической лаборатории. Как говорится, лучше один раз увидеть, чем семь раз услышать. Слушайте, мне показалось, или с неба капает?

— Кажется, не показалось, — ответила Вэнди. — Надо бы возвращаться, иначе рискуем угодить под дождь.

— Да, стоит поторопиться, — согласился Льюр. — Конечно, в случае чего, я могу открыть портал. Впрочем, пока в этом нет необходимости. Да и признаться, меня самого дождь не слишком пугает, мне приходилось бывать и в более суровых погодных условиях. К примеру, знаете, какие бывают суровые зимы на юге? Снег по четыре месяца не сходит, ей-ей, не вру…

Когда снова раздался стук в дверь, Вэнди уже догадывалась, кого она увидит на пороге. И, конечно, угадала.

— Да, это снова я, — кивнул Льюр. — Добрый вечер. Будете спрашивать, зачем я снова пришел?

— Буду. Снова покормить меня пришли?

— Не совсем, — ответил Льюр, проходя в комнату. — Сегодня я не собирался готовить. Хотел пригласить вас… Ого. Ничего себе она у вас подросла! Она же с мой кулак, никак не меньше!

— Да, это следствие правильно подобранного адаптера. Сижу вот, как раз анализирую показатели.

— И как? Показатели, я имею виду…

— Мне нравятся, — призналась Вэнди не без гордости. — Скорость подращивания можно не убавлять. Пока, во всяком случае. Так что вы говорили?

— Я? Ничего. Я вас слушал.

— Да нет же, вы сказали, что пришли меня куда-то пригласить.

— Да, в «Золотой олень», поужинать.

— Снова из любви к науке? — Вэнди насмешливо посмотрела на Льюра.

— Ну конечно, — покивал эльф. — Так как?

— Ну, мне надо закончить расчеты, — Вэнди кивнула на кипу исписанных листов, что лежали на столе.

— Я подожду, — сказал Льюр и уселся в кресло.

Вэнди пожала плечами и, сев за стол, погрузилась в расчеты. Эльф наблюдал за ней, почти не мигая.

— У меня дурацкое ощущение, что вы за мной пытаетесь ухаживать, — сказала вдруг Вэнди, откладывая в сторону очередной лист с цифрами.

— Неужели? — деланно удивился Льюр. — И что вас натолкнуло на эту мысль, простите?

Вэнди не ответила, лишь взяла еще два листа и принялась сверять между собой написанные на них цифры. Льюр откинулся на спинку кресла и молча посматривал то на алхимичку, то на химерку, которая висела в центре инкубатора. Сейчас она больше всего походила на рыбку с очень крупной головой, с коротенькими передними то ли ручками, то ли плавниками. Ножек у химерки не было, зато был хвостик, напоминающий хвост у головастика. Если, конечно, бывают головастики размером с кулак эльфа-мужчины.

— А что, вы против ухаживаний? — спросил Льюр.

— Ммм… не знаю… вообще это все столько времени отнимает… кроме того, я как-то отвыкла, честно сказать… И потом, я же алхимик.

— А алхимики что, не люди? — озадаченно спросил Льюр.

— Люди, конечно… но мы к некоторым вещам относимся, как бы сказать… проще, — ответила Вэнди, поправив кончиком карандаша прядь синих волос. — Скажем так, мы склонны рассматривать процесс взаимоотношений между двумя разнополыми индивидами скорее с точки зрения физиологической.

— Хм. То есть вы хотите сказать, — Льюр заговорил медленно, осторожно подбирая слова, — что у вас вообще никогда не было нормальных отношений? То есть я имею в виду, прогулок, свиданий, цветов и всего такого прочего?

— Почему же? Были. Я один раз даже чуть замуж не вышла. Все было, как вы сказали: прогулки, свидания, цветы… очень много цветов, он садовником был… хотя, вообще-то, он и сейчас садовник. Потом он мне сделал предложение, и я согласилась.

— И что вам помешало?

— Я передумала за неделю до свадьбы.

— Почему? — поинтересовался Льюр.

— Во-первых, я тогда готовилась к поступлению в ИБМ, мне пятнадцать было. Выйди я замуж, меня бы туда не взяли, а учиться я очень хотела. Я уже тогда собиралась в Главную алхимическую, а для работы там диплом магического вуза очень желателен, тем более что в ИБМ после третьего курса можно выбрать специализацией алхимию и поступить на Объединенную алхимическую кафедру. Что я потом и сделала. Во-вторых, Йован слишком серьезно к этому относился, а я… Ничего особенного я к нему не чувствовала. Мне просто скучно было, наверное. Я смотрела на него и понимала, что делаю что-то не то.

— Жалко его стало? — спросил Льюр.

— Что? А… да… можно так сказать. Меня-то с детства учили, что для брака любовь очень желательна. Это уже потом я сообразила, что это разные вещи. Короче, я перед ним извинилась и все отменила. Он, конечно, ничего не понял, мы поругались. А папа на меня до сих пор дуется. Йован ему очень нравился.

Льюр задумчиво покивал.

— Я закончила, можем идти, — сказала Вэнди, складывая листы с расчетами в стопку, — если вы не передумали, конечно.

— У нас, у эльфов, до определенного возраста примерно, как у вас, у алхимиков. То есть никаких особых обязательств перед партнерами. Что-то вроде детской игры, не более того. Но потом, лет в шестьдесят, появляются тетушки, которые спят и видят сосватать тебя за свою троюродную внучатую племянницу. Я в этом плане оказался исключением. Во-первых, я завербовался в армию сразу после Университета, а было мне тогда всего-то двадцать. Во-вторых, из-за войны я дома бывал редко, так что оженить меня не успели. Ваше здоровье, Вэнди.

Они чокнулись, он отпил из своего бокала не более глотка и вернулся к тарелке, на которой лежала аппетитная заливная форель.

— А после отставки? — спросила Вэнди.

— К тому моменту я уже вышел из возраста, — ответил Льюр. — Я уже слишком стар, чтобы иметь детей, так что…

— У вас сильный магический дар, а значит, вы можете и не быть стерильным, — сказала Вэнди. — Хотите, я сделаю вам тест? Результат будет достаточно точным, вероятность ошибки — всего полтора процента.

— Нет, спасибо, — сказал Льюр. — Я предпочитаю считаться стариком. У меня сейчас очень удачный возраст, про то, что я сильный маг знает не так уж и много эльфов, а самое главное, эльфиек. Шила в мешке, конечно, все равно не утаишь, но все как-то спокойнее.

— Я-то думала, у эльфов семейные ценности чуть ли не на первом месте, — сказала Вэнди.

— У эльфов — может быть. Но я — старый солдат и не знаю тихой семейной жизни. Война кончилась не вчера, но я все еще никак не привыкну к этому. Может быть, когда-нибудь.

— А чем вы вообще занимаетесь? — спросила Вэнди. — Я имею в виду с тех пор, как вышли в отставку.

— Да разным, — пожал плечами Льюр. — В основном путешествую. Сейчас думаю вернуться в МКИ. Я там одно время вел боемаг. Во всяком случае, Полуэкт зовет, а ему сложно отказывать. О… старый знакомец… Взгляните, Вэнди, видите, через дорогу эльфа?

— Который лавку закрывает?

— Да-да. Это на него те четверо тропиканцев напали, которых ваши Эрик и Селена потом успокоили. Забавное было зрелище, доложу вам. Кстати, я ошибаюсь, или последние дни на улицах стало спокойнее? Вымогательства у торговцев, про которые в газете писали, прекратились?

— Да, вроде как, — ответила Вэнди. — Во всяком случае, ребята сейчас больше на допросах работают, чем кого-то ловят.

— А что там за история о том, как миледи Селена защищала на суде убийцу, вместо того, чтобы его обвинять? Если это не секрет, конечно.

— Разве вы не читали газету? — удивилась Вэнди. — Там же было написано, как она высказалась в защиту Сырюка. Уж вы-то должны знать, что он за человек.

— Не очень хорошо понимаю, почему я должен знать, что он за человек, — сказал Льюр. — Да, я читал заметку. Меня не сам факт интересует, сколько причины, которые сподвигли миледи Селену на защиту убийцы. Ведь скандал получился нешуточный, один заголовок статьи чего строит: «Стража защищает убийцу-тропиканца». Особенно сейчас, когда город подвергся нашествию тропиканских бандитов.

— Торвальд Сырюк вполне заслуживает, чтобы за него замолвили слово, — сказала Вэнди. — Он не злодей, он просто несчастный человек. Конечно, со стороны, поступок Селены выглядит странно, согласна. Но мы все вполне поддерживаем то, что она сделала. И сержант тоже. Их сегодня капитан вызывал. Как вы понимаете, ничего приятного не было.

— Странно было бы, если бы капитан одобрил подобное поведение, — понимающе кивнул Льюр. — Как мне сегодня рассказали, кое-кто в Городском совете даже намерен потребовать у него объяснений за этот случай.

— Нашим советникам больше заняться нечем, — буркнула Вэнди.

— Лично мне очень интересно, как ваш капитан себя поведет, если дело дойдет до разбирательства, — признался Льюр. — А такой вариант исключать нельзя. Впрочем, надеюсь, миледи Селена не пострадает… Кстати, как вы смотрите на то, чтобы погулять по набережной? Вечер просто замечательный, а я бы не прочь послушать о том, как у вас идут дела с вашим экспериментом.

Вэнди подозрительно посмотрела на Льюра.

— Так вы же сами ее сегодня видели, — сказала она.

— Химеру? Видел, безусловно. Она у вас замечательно выглядит. Но внешний вид бывает обманчивым, а вы так замечательно рассказываете об алхимии… Вам бы лекции читать, не думали об этом?

— Штейн никогда не допустит, чтобы я такие лекции читала, — сказала Вэнди. — Но погулять по набережной я не против. Если вам действительно интересно, я вам все расскажу и самым подробным образом…

— Сегодня моя очередь, — заявила Вэнди, едва Льюр переступил порог ее квартиры.

— В каком смысле? — спросил Льюр.

— Сегодня я вас буду кормить, — ответила алхимичка. — В конце концов, мне диплом ИБМ не просто так дали. Я кое-что приготовила… проходите же… Сейчас я накрою на стол, у меня как раз все готово.

Химера за прошедшие сутки увеличилась в размерах почти вдвое, эльф первым делом подошел поближе к инкубатору и принялся внимательно ее разглядывать, пока Вэнди суетилась и позвякивала посудой.

— Опять подросла, — сказал Льюр, постукивая пальцем по стеклу. — И очень хорошо выглядит, насколько я могу судить. Это ведь девочка будет, я не путаю?

Химера, кажется, отреагировала на стук, и немного развернулась в сторону Льюра. А может быть, это было случайностью.

— Не путаете, — подтвердила Вэнди, раскладывая на скатерти ножи и вилки.

— Будет красавицей, — авторитетно заявил Льюр. — Все забываю спросить… а из чего вы ее делали?

— Ммм… да из того, что под рукой было, — ответила Вэнди. — Хотя рыбину с икрой пришлось специально заказывать. Конечно, там есть и мой ДНК. Ну, это традиция, которую чтут почти все алхимики. Нас не все понимают, но мы считаем, что это правильно. Вы не согласны?

— Сказать честно, я не имею мнения на этот счет, — ответил Льюр. — Но, собственно, ничего не вижу дурного в такой традиции. А что, кто-то осуждает?

— Алхимиков за что только не осуждают, — ответила Вэнди. — И ладно бы только осуждали, так ведь еще и побить норовят. Вы думаете, от хорошей жизни алхимики предпочитают при Главной лаборатории жить? Конечно, удобно, когда работа рядом, но в первую очередь это — ради безопасности. Вот взять Миори, мы работали вместе. Он как-то раз за город пошел, травы собрать. Так его пастухи чуть не побили. Если бы он совершенно случайно не взял с собой зелье Волчьего Умиротворения, зелье Кошачьей Ловкости, капсулу Праздничного Огненного Удивления и капли Дымного Восторга, его обязательно бы побили…

— Хм… Он их точно случайно захватил? — полюбопытствовал Льюр.

— Конечно, — ответила Вэнди, выставляя на стол две вазочки с суранским салатом, — если бы он специально выбирал, он бы что-нибудь помощнее взял бы. Так… ведь было же ощущение, что я что-то забыла купить. Штопор забыла. Льюр, у вас случайно нет подходящего заклинания, чтобы вино открыть?

— Случайно есть. Давайте сюда бутылку. Эли-харви-ксю цван! Вот, пожалуйста. Да вы, я вижу, целый пир успели приготовить. Шампиньоны с сыром по-эльфийски, запеченная курица, фаршированная рисом и овощами… Когда вы только успели?

— Ну, сказать честно, пришлось проторчать на кухне почти три часа. А до того — сходить и купить, наконец, посуду и кое-что из утвари. Вас не смутит вино из мерных стаканов? Честно сказать, не люблю фужеры, предпочитаю стаканы. Нет? Ну и замечательно, потому что фужеры я покупать не стала. Тогда разливайте, не стесняйтесь.

— У вас сегодня выходной был? — догадался Льюр.

— Да. В городе стало поспокойнее, и Квентин отпустил сегодня меня и Селену отдохнуть. Ну а я воспользовалась случаем, чтобы привести в порядок домашние дела. Присаживайтесь.

— А что бы вы делали со всеми этими вкусностями, если бы я сегодня не смог прийти? — спросил эльф, пробуя салат. — Ммм… превосходно…

— Упаковала бы в контейнер и законсервировала заклинанием. Отнесла бы на работу и скормила Эрику — он всегда голодный. Но, вообще, было бы немного обидно, честно сказать. Впрочем, я была почти уверена, что вы придете.

— Почему? — прищурился эльф.

— У вас совершенно не было причины приходить вчера и позавчера, но вы приходили, сегодня причины снова нет, — ответила Вэнди и подняла стакан с вином. — Ваше здоровье, милорд.

— Нет уж, позвольте… пить за мое здоровье первым тостом, когда вы рядом? Нет, это будет совершенно неправильным. За прекрасную милую девушку с синими волосами, которая сидит напротив меня.

Чокнулись, выпили.

— Ну и потом, почему вы говорите, что у меня нет причин приходить? Я за вами ухаживаю, вы забыли?

— Разве? — удивилась Вэнди. — Я ведь вчера вас спрашивала, вы мне что ответили? Я решила, что вас больше моя химера интересует, чем я сама.

Льюр прищурил правый глаз, будто прицеливаясь, и посмотрел на Вэнди сквозь светлую влагу своего стакана.

— Кажется, я вчера ничего не отрицал. Не буду спорить, ваша работа мне очень интересна, — Льюр качнул головой в сторону инкубатора, — но в гораздо большей степени меня интересуете вы, Вэнди.

Вэнди в свою очередь прищурилась и принялась рассматривать Льюра, правда ее стакан остался стоять на столе.

— Чего это вдруг красивый богатый благородный эльфийский лорд решил ухаживать за какой-то человечкой?

— И вовсе не какой-то, — начал было Льюр, — а очень…

Он осекся под взглядом Вэнди и замолчал. Несколько секунд они оба молчали, потом Льюр вздохнул и поставил свой стакан на стол.

— Ладно. Вы хотите услышать какое-то рациональное объяснение? Его не будет, у меня его нет. Все что я могу сказать, будет очень иррациональным и, может быть, путанным. Можете мне не верить, у меня не слишком богатый опыт подобных разговоров… Мне нравится быть с вами, очень нравится то, что вы делаете, и исключительно нравитесь вы сами. Я бы хотел и дальше бывать у вас, бывать с вами и вообще… Но если вам неприятны мои визиты, то мне ничего не останется, как только доесть эту курицу, встать и уйти. Я постараюсь более не встречаться с вами и не досаждать своим обществом, насколько это будет от меня зависеть. Вы этого хотите?

— То есть курица у меня в любом случае получилась? — спросила Вэнди. — Хорошо. Я не говорила, что мне не нравятся ваши визиты; напротив, я не помню, когда у меня были такие интересные вечера.

Она вздохнула и закатила глаза к потолку.

— Квентин все-таки прав насчет вас, остроухих. Вы без пафоса и в булочную за хлебом не сходите. Куда это вы собрались? Я, между прочим, с десертом больше часа возилась.

Черничный пирог оказался выше всяких похвал.

— Даже только ради него остаться уже имело смысл, — сказал Льюр. — А уж ради той, что способна такое сотворить — тем более.

— Честно сказать, кулинария — не мой конек, — призналась Вэнди. — То есть у меня хорошо получается следовать рецептуре, но взять что-то за основу, что-то поменять, что-то добавить и сделать что-то свое — это у меня никогда не получалось.

— Странно, ведь насколько я понимаю, в алхимии вы примерно так и делаете: берете что-то за основу, что-то меняете, что-то добавляете и делаете что-то свое.

— Сравнили тоже… Алхимия — совсем другое дело.

— А в чем разница?

— Алхимию я люблю. А кухня… Если бы не вы, никогда в жизни не стала бы так заморачиваться.

Льюр, который успел первым покончить с десертом и теперь посасывал по капле вино из своего стакана, на мгновение замер, а затем протянул руку и накрыл своими пальцами пальцы Вэнди. Вэнди не стала отнимать руку, и Льюр отставил в сторону свой стакан, а затем медленно, не сводя взгляда с ее глаз, поднес ее ладонь к губам и поцеловал.

— Ох, — сказала Вэнди.

— Тебе надо было выгонять меня раньше, — сказал Льюр. — Пока я еще не распробовал пирога и соглашался ограничиться курицей.

— А теперь? — спросила Вэнди.

— А теперь я так просто не уйду, — ответил Льюр и коснулся губами ее запястья.

В инкубаторе химера чуть пошевелила ручкой, а может быть плавником — разобрать точно пока еще было нельзя.

II

В неподписанный конверт вложен чистый лист бумаги.