Хроники старого мага

Глава 18

Пришёл день снятия осады. В этот день армия Императора с ходу атаковала осаждающих орков и выбила их с позиций. В этот день, впервые за последние два месяца, ворота крепости были открыты, чтобы впустить Императора и его свиту. Стоял уже конец лета. Поля и луга были выжжены захватчиками. Даже после снятия осады нас ждала голодная зима. В крепости закончились почти все запасы сена и соломы. Часть скота, не пережившего голодный паёк и павшего, безжалостно добили и отправили на кухню, пополнив наши скудные пайки. Но выгонять на выпас скот было некуда. Луга и поля были покрыты пеплом. Отправлять скот на выпас в лесистую местность, пока не закончилась война, было небезопасно. Люди радовались освобождению, предчувствуя наступление тяжёлых времён.

Утром этого дня я, как всегда, поставил защитный купол на крепость. До лазарета мне дойти не удалось. Во дворе меня поймал радостный капитан. От него мы узнали, что армия Императора уже прибыла для снятия осады. На лицах истощенных людей отразились улыбки. Люди обнимались, поздравляя друг друга. Некоторые плакали. Мы выжили. Голод и истощение — не самая большая плата за свои жизни. Некоторым из нас пришлось заплатить более высокую цену — свою жизнь. Жизнь за то, чтобы мы смогли жить. Я отправился в лазарет на привычное место завтрака. Там меня ждали Алкима и Назар. Они улыбались, у них было праздничное настроение. Неизменные работники кухни, исхудавшие и озлобленные, вкатили нам тележку. Мы уже допивали свой чай, когда на башне грянул гонг, призывающий на битву. Побросав недопитый чай в кружках, мы схватили посохи и бросились на стены. Мы успели как раз вовремя, чтобы увидеть атаку людей по позициям орков.

Орки стояли небольшими плотными группами, распределившись по полю. Отряды людей вышли из леса, и пошли в атаку на врага. Вот только были это не имперские легионы, а баронские дружины. С рёвом, слышным даже отсюда, они бросились на орков, намериваясь охватить разрозненные отряды, окружить и перебить их. И когда они уже почти достигли врага, земля вздыбилась у них под ногами. Пришли в действие скрытые ловушки. Люди падали в волчьи ямы, срабатывали капканы, выстреливали колья. На поле крики ярости сменились воплями боли. Люди пытались остановиться перед ловушками, но напиравшие сзади бойцы опрокидывали их туда. На границе двух армий началось столпотворение, атакующий настрой был сбит. Именно в этот момент орочьи и гоблинские лучники стали засыпать строй баронских дружин стрелами. Раздались новые крики боли и ужаса. Люди заметались по площади и попытались сбежать обратно в лес. Но им преградили дороги свежие отряды. На этот раз имперские легионы. Ровные ряды имперских ратников вышли из леса, плотно сомкнув ряды, прикрывшись щитами и опустив копья. Баронские дружины остановились. В этот самый момент орки атаковали. Двинувшись вперёд, они нанесли удар по раненым бойцам. Оказавшись между молотом и наковальней, баронские ратники развернулись к оркам и выровняли строй. Подталкиваемые сзади имперскими войсками, они пошли вперёд, но уже организованно и медленно. Орки, не принимая бой, стали отступать. Они оставляли позиции и отступали к реке, огрызаясь стрелами. Люди наступали медленно, прикрываясь щитами и прощупывая землю под ногами. И, тем не менее, ловушки продолжали срабатывать, хотя количество жертв заметно снизилось. Орки отступали быстрее, чем люди могли преследовать их. Инициатива была на стороне врага. Стало ясно, что враг ждал прихода наших войск и подготовился к нему.

Тем временем отступающие орки собрались в большую группу недалеко от стен нашей крепости. Я смотрел на это завораживающее зрелище безнаказанной гибели наших войск. Стрелы бесконечным потоком поднимались в воздух, чтобы потом упасть на головы наших воинов. От созерцания меня отвлёк капитан. Указав на большую группу вражеских войск, стоящих плотно друг к другу, он прокричал.

— Бей молнией!

Это вырвало меня из прострации. Неосознанно я подчинился приказу. Приложив руку с камнем башенных заклятий к голове в районе третьего глаза, я быстро отыскал нужное заклятие. Быстрый взгляд позволил мне вспомнить это заклятие до последнего фрагмента. Пора.

Мысленно я соединился с башней. Центральный столб башни откликнулся, и я услышал гул энергетического столба в своём мозгу. Мои руки разошлись в стороны. Тело стало вибрировать в такт энергетическому пульсу башни. Внутренним взором я окинул площадку под ногами орков, чтобы увидеть полярность энергетического поля в данном секторе земли. А после перевёл взор на воздушное пространство в поисках сгустков энергетического напряжения противоположной полярности. И нашёл то, что искал. Усилием воли я проложил ионный след между двумя полями напряжённости, а также обратный ионный след от земли сквозь башенный столб в поле небесного напряжения. Тело начало покалывать. Сознание расширилось. Набрав в лёгкие как можно больше воздуха, я заорал:

— Магис перисулосум фульгур!

Раздался гром. Моё тело сильно содрогнулось. Из сгустка облаков вырвалась могучая ветвистая молния и окутала отряд противника. У самой земли разряд молнии разветвился ещё сильнее и поразил сразу несколько десятков воинов врага. Было видно, как тела орков корчатся от удара разряда молнии. Строй врагов распался. Орки и гоблины шатались из стороны в сторону, пытаясь прийти в себя, обратились в бегство. Те, кто ещё держался на ногах, поднимали павших и пытались увести их с собой. По пути они бросали тяжёлые щиты и копья. Хорошо тренированные воины, они сохраняли на себе только лёгкое вооружение, удобное для битвы в лесу и на пересечённой местности. Но до леса им ещё предстояло добраться. Вот только преследовать врага наши воины не могли. Воины людей медленно просачивались через ловушки, вскрывая их и прокладывая безопасные пути. По этим путям двигались уже имперские войска.

— Ты молодец, капитан, — сказал я, и, ткнув пальцем на поле в сторону баронских воинов, добавил. — За что их?

— Как всегда за мятеж или пособничество. Бароны мутят воду, а под удар попадают простые ратники. Но это ослабляет баронские дружины, делает их хозяев более покладистыми и верными.

Повернувшись, капитан ушёл, показав, что разговор окончен. Из его поведения я понял, что тема для него неприятна. Я его понимал. Нам не хватало воинов для охраны границ, а бароны и сам Император спокойно жертвовали сотнями воинов в своих интригах и политических играх. Пока мы говорили, орки спокойно смогли отступить за грань леса. Да, конечно, мы изгнали врага со своей территории, но почему-то я не чувствовал вкуса победы. Наших воинов пало значительно больше. И весь ход битвы напоминал западню. Враг спокойно заманил нас в устроенную им ловушку. А теперь он уходил на заранее устроенные позиции. В этот момент наши воины добежали до шести конструкций, накрытых тканевыми чехлами. С радостными криками они сдёрнули с них чехлы. Даже отсюда было видно, что под чехлами находятся не камнемётные машины, а деревянные конструкции, которым придали соответствующую форму. Свои машины орки своевременно увезли с собой. За всё время боя мы наблюдали перед собой не более трёх сотен вражеских бойцов. И только теперь стало понятно, что сразу после неудачных штурмов орки увели большую часть своей армии, оставив видимость осады. У тех, кто оставался под стенами крепости, не было ни камнемётных машин, ни достаточных сил, чтобы причинить нам серьёзный вред. Да и занимались они, судя по всему, не осадой, а подготовкой будущего поля боя. Меня постигла досада. Наверное, капитан с его опытом войны понял это раньше меня. Смотреть на продолжение зрелища, происходящего за пределами крепости, мне расхотелось. Я осторожно спустился вниз по ступеням каменной лестницы. Внизу меня уже ждали Назар и Алкима. Посох Алкимы был замаскирован под метлу. Поверх навершия был натянут тряпичный мешок и завязан верёвкой.

— Невил, — заговорила Алкима — наш капитан собирается. Мы готовим повозки. По первому приказу мы двинемся вместе с армией Императора на наше место дислокации. Император рассчитывает там сделать свою ставку, перед вторжением на вражескую территорию. Я не знаю, увидимся ли мы ещё. На всякий случай прощай.

— Книги взяла?

Она кивнула. Внезапно, поддавшись порыву, она обняла меня на несколько мгновений и, выпустив меня из объятий, ушла. Мне стало неловко от этого, и я стал пунцовый от смущения. Мы действительно больше не увиделись. Назар улыбнулся.

— Я ещё задержусь. Нам возвращаться некуда. Потребуется время на отстройку крепости. Встретимся в лазарете.

Куда он направился, я не знал, да и знать не хотел. Вокруг радовались люди, но у меня не было радости. Я направился в лазарет, в котором сейчас находились мои книги и письменные принадлежности. Я решил посвятить своё время работе. Расположившись за операционным столом, я продолжал писать книгу. Хорошо, что в последних книгах, что я писал, было мало схем и картинок. Работа шла намного быстрее. Вот только теперь я работал за этим столом в одиночестве. Здесь были только мои книги, и только мои схемы. Было ощущение пустоты. Сегодня наша весёлая компания прекратила существовать. Я оглянулся на свои книги. Спасибо вам друзья. В одиночестве я бы работал значительно медленнее. Было чувство, будто я потерял часть себя. И, чтобы не скулить от горя, я пытался завалить себя работой.

Ближе к обеду открылись главные ворота крепости. Из крепости стали выезжать повозки. Людям предстояло расположиться лагерем за пределами крепости. Чуть позже в крепость въехал обоз с продовольствием. Обед, который нам привезли работники кухни, я посчитал слишком сытным. Мои глаза так и остались голодными, но большую часть порции мне пришлось запихивать в себя насильно.

После обеда в лазарет стали привозить раненых бойцов. Появился Назар и передал приказ капитана Рогволда лечить их. Бойцы были не наши. Но для меня это не имело значения. Приказы я обсуждать не собирался. Аликс помогла мне собрать мои бумаги. Книга была почти дописана. Кожаная обложка для неё уже была приготовлена. Мысленно я уже дописал книгу и сшивал обложку, но на деле убирал листы вместе с обложкой на полку. Теперь следовало сосредоточиться на своих обязанностях. Мы договорились с Назаром, что будем лечить по очереди. Раненых всё подвозили. Их было уже около пятидесяти человек. Пора было сократить это количество. Мы приступили к лечению. Раны были в основном от стрел. Лишь небольшое количество раненых было извлечено из ловушек. Боец, попавший в орочью ловушку, редко оставался жив. А многих из тех, кто туда попал, орки добили во время своей атаки. Тётя Вера руководила нами, мы с Назаром по очереди оперировали, а Аликс помогала, вовремя подавая инструменты и материалы. Она успевала бегать между кроватей с ранеными и делать перевязки. Во время одной из таких пробежек до меня донёсся девичий визг. В этот момент я проводил операцию по сращиванию тканей. Визг меня отвлёк. Мои рукава были закатаны, а руки по локоть измазаны кровью. Я вышел из операционной, чтобы посмотреть на происходящее. Настроение у меня было не самое доброе. Увиденное разозлило меня ещё больше. Один из баронских дружинников, непонятно из каких побуждений, ущипнул Аликс за ягодицу. Может, ему было скучно, но я не разделял желание пошутить. Я оскалился и уже хотел подойти, но Назар меня опередил. Он двигался с посохом по проходу в сторону операционной и оказался на месте раньше меня. Он ударил шутника навершием по руке. Тот взвизгнул.

— Лапы держи при себе.

— Твоя что ли? — Огрызнулся шутник, тряся рукой.

— Это его невеста — Назар ткнул пальцем в меня.

— Такая маленькая?

— Так он тоже вроде не большой.

Эта ситуация стала меня раздражать.

— Назар, тащи его сюда. Я его лечить буду.

Мой голос не предвещал ничего хорошего для шутника. Дружинник сразу сник и попытался что-то промямлить, но было поздно. Назар взмахнул посохом и произнёс заклинание. Дружинник дёрнулся всем телом и вытянулся на постели. Схватив его за ноги, Назар грубо поволок его в операционную. Промыв свои руки, и протерев их полотенцем, я взял свой посох в тот момент, когда шутника уже подтащили к операционной.

— Вингардиум левиоса.

Тело шутника на небольшой срок потеряло вес и поднялось в воздух. Мы легко переместили его на стол операционной и пристегнули ремнями, чтобы не улетел. Он получил стрелу в бедро, как раз недалеко от паха. Обломок стрелы до сих пор торчал из бедра. Сделав надрез скальпелем, я грубо вырвал обломок из раны. Раненый издал протяжный звук слышный даже сквозь парализованные челюсти. Я выполнил расслоение реальности и ввёл руку в его бедро. Я выполнял операцию предельно долго и болезненно для пациента. В палате наступила тишина. Протяжные стоны боли раненого были слышны на другом конце палаты. Но моя злость требовала большего.

— Назар, как думаешь, яйца ему оторвать?

Жизнь среди военного гарнизона научила меня, при необходимости, разговаривать грубо.

— Дык… тогда мне одно на память. — Подхватил мои слова Назар.

Теперь раненый уже не стонал, а заголосил во всю мощь своих лёгких. Именно в этот момент в палату вошёл капитан. Услышав крик раненого, он тут же вмешался.

— Прекратить!

В этот момент я произвёл последнее сращивание. Поэтому я сразу прекратил операцию, оставив на теле дружинника уродливый шрам. Я отошёл от стола. Назар снял заклятие и расстегнул ремни. С воем, дружинник пополз прочь от операционного стола. Он двигался в сторону капитана.

— Что? — Спросил капитан.

— Они — дружинник показал пальцем в нас — хотели мне яйца оторвать.

Последнее слово вышло у него с протяжным завыванием. Капитан поднял глаза, горящие недобрым светом на меня. Его бровь вопросительно изогнулась.

— Он приставал к моей невесте — проговорил я внятно.

Капитан медленно скосил глаза вниз на дружинника. Лицо капитана стало перекашиваться от злости. Момента, когда у капитана в руке возник нож, я не заметил. Произнеся несколько крепких выражений, он двинулся в сторону дружинника. Шутник был достаточно умён и сразу оценил угрозу для себя. Несмотря на только что перенесённую операцию, он проявил изрядную прыть. Он метнулся между кроватей и щучкой выпрыгнул в окно. Вслед ему капитан произнёс длинное предложение, состоящее сплошь из крепких слов. Мне даже в голову не приходило, как это выражение можно перевести на литературный язык. В палате возникла тишина. Все в палате постарались выглядеть менее заметными. Капитан был ещё в гневе, а попадать под горячую руку никто не хотел.

— Ты зачем пришёл, сынок.

Подала голос тётя Вера. Этот вопрос помог капитану переключить внимание, и он стал остывать. Нож исчез также мгновенно, как и появился. Через некоторое время он смог произнести.

— Император хочет видеть магов. — Посмотрев на нас, он произнёс. — Идём, потом долечите. Тяжёлых всё равно нет.

Мы с Назаром переглянулись. На лице Назара было написано удивление. Видимо на всём протяжении его жизни такого не случалось никогда. Я тоже никогда не слышал о подобном. Капитан ждал. Мы отмыли руки и лица, оделись и, взяв посохи, вышли следом за капитаном. Он шёл твёрдой походкой, но в нём чувствовалось особенное напряжение. Мы не понимали ситуацию. В конце нас стало это пугать, но мы продолжали путь. Именно в таком напряжении мы и оказались на площади.

Площадь была заполнена людьми. Воины и мирное население, ещё не покинувшее крепость, растянулись полукольцом вдоль стен. На верхней площадке крепостной стены располагались воины, наши и не наши, а также женщины, вооружённые луками и ножами. От изначального состава воинов в нашей крепости осталось не более тридцати человек, ещё пятнадцать человек относилось к отряду погибшего капитана Милоша. Остальные воины пришли вместе с Императором и составляли его охрану. Они перемешались с нашими воинами по периметру всей крепости. В обрамлении этого кольца находилась компания конных воинов. Все они были богато одеты, а их лошади были отборными скакунами, крепкими и сильными. В центре этой группы воинов на прекрасном, крупном скакуне восседал крепкий, седой воин с короной на голове. До этого момента эту корону я видел только на рисунках, но сразу узнал её. Носить её мог только один человек в Империи — сам Император. Я испытал трепет. Вокруг него располагались несколько крупных, сильных воинов, чьи мускулы бугрились от постоянных силовых и воинских упражнений. Эти мускулы было видно даже сквозь пластины доспехов. Взгляд этих воинов был жёстким и свирепым. От них отдавало некой природной дикостью и опасностью. В волосах многих из них проглядывали серебряные нить седины, говоривших об их большом жизненном опыте. Прямо за спиной Императора располагалось ещё два персонажа, привлёкших моё внимание.

Один из них был молодой юноша, примерно шестнадцати лет от роду. Одежда на нём была простой, но сшита из дорогих тканей. На его плечах был накинут меховой плащ, как символ его положения, хотя погода была очень даже тёплой. Его гордый взгляд говорил о его высоком происхождении. Он выглядел бы красивым, не будь у него такого презрительного взгляда на окружающих. Черты его лица были слишком правильными для простого человека, а сквозь светлые волосы мне удалось разглядеть лёгкое заострение ушей. Именно по этому признаку я определил его как наследника престола. Всем нам было известно, что его мать была эльфийской крови, и отпечаток своего рода носил и её сын.

Второй персонаж свиты Императора был не менее колоритен. Это был человек в летах, покрытый сединой. Несмотря на возраст, он не разжирел. Тело носило отпечаток постоянных тренировок с оружием и без него. В отличие от своих спутников, он не носил доспехов и оружия, по крайней мере, явного. Он восседал на красивом гнедом жеребце, нетерпеливо стучавшем о землю копытом. Всадник сидел спокойно, лишь слегка подправляя коня, чтобы тот не ушёл со своего места в свите Императора. Одет он был в дорогие наряды, сшитые из самых дорогих тканей и украшенных вензелями и нашивками. Меховой плащ из меха соболя в сочетании с его одеждой, показывали богатство этого человека. На груди его, прямо напротив сердца, был вышит герб с баронской короной.

Между ним и наследником находился ещё один воин, поражавший своим размером. Конь с трудом удерживал вес этого воина. В левой руке воина, обращённой к барону, был надет большой круглый щит с шипом в центре умбона. Воин сидел в напряжении, скашивая глаза на барона. По другую сторону барона находился ещё один воин. Он был меньше в размерах, чем воин в центре группы, но нарочитая медлительность в движениях и жесткий, спокойный взгляд говорили о его немалом искусстве во владении мечом. Император считал ниже собственного достоинства ограждать себя от барона, но позаботился, чтобы защитить своего отпрыска. По одному взгляду на эту группу было видно, что любое движение барона — неосторожное или намеренное — немедленно принесёт ему гибель.

Мы с Рогволдом подходили к кортежу Императора. Я обратил внимание, что Император внимательно осматривает нашу крепость. Я был впечатлён и взволнован появлением Императора и совершенно растерялся. Мои ноги стали ватными, из головы совершенно вылетели все приёмы этикета, которому нас обучали в Академии. Я совершенно не представлял, что буду делать, когда окажусь в непосредственной близости от него. Это была моя первая в жизни встреча с представителем высшей власти в нашей Империи. Голова была пуста, а всплеск эмоций мешал думать здраво. Ситуацию исправил капитан Рогволд. Оказавшись в десяти шагах от императорской свиты, он опустился на одно колено и преклонил голову. После чего снял шлем и остался стоять на колене со шлемом в левой руке. При этом он знаком указал нам встать рядом по правую руку от него. Я шёл первым и занял место ближе к капитану. Справа от меня расположился Назар. Мы сняли свои шляпы, встали на колено и поклонились. После чего подняли головы и поглядели на Императора. Было ясно, что сейчас решается наша судьба.

Император обратил на нас внимание. Его лицо было изрезано морщинами и мелкими шрамами, выдавая опытного и бывалого воина. Взгляд был спокойный. Без злости, ярости, агрессии или угрозы. Но в безопасности я себя не ощущал. Было чувство, что это хищник смотрит на добычу. Он был уже стар, но безопаснее не становился.

— Молодец, Рогволд. — Заговорил Император. — Хорошо содержишь крепость, в исправности. Давно делали ремонт?

Его голос приводил в трепет.

— Два месяца назад, мои Император. Сразу после того, как орки пробили брешь в стене, маг восстановил крепость с помощью магии.

Император медленно перевёл взгляд сначала на меня, а потом на Назара. Протянув руку, он указал на Назара.

— Этот восстановил?

Рогволд усмехнулся, что можно было расценить как дерзость. В свите Императора послышался ропот. Но Император поднял вверх руку и голоса стихли.

— Нет, мой Император, мой маг восстановил. — При этом он протянул руку и хлопнул меня по плечу, отчего я потерял равновесие и чуть не упал. Но, тем же неуловимым движением, Рогволд поймал меня за воротник и поставил на место. — Но Назар тоже не плох.

Император перевёл взгляд на меня, и я почувствовал себя неудобно. Захотелось немедленно исчезнуть из-под его взгляда. Выждав немного времени, Император продолжил.

— И зовут его, конечно же, Невил.

— Я вижу, что Император знает моего мага по имени — скромно проговорил Рогволд.

— А кто ударил орков на поле молнией?

Император, не поворачиваясь, поднял руку и указал себе за спину.

— Он же и ударил. А ещё он поставил защитный купол на всю крепость и уничтожил двух магов предателей.

Наступила звенящая тишина. Рогволд продолжал держать меня за плечо. Все взгляды в крепости обратились на меня. Мне было сильно неловко от всеобщего внимания, и я почувствовал, как начинаю краснеть от смущения. Мы продолжали смотреть на Императора, решавшего нашу судьбу. Император не изменился в лице, но в его глазах появились злые огоньки. Медленно он повернул голову в сторону барона из своей свиты. Вид барона был весьма довольным. Он смотрел на меня, как на свою собственность и улыбался той странной улыбкой, какой мог бы улыбаться кот, дорвавшийся до большой миски со сметаной. Но заметив на себе взгляд Императора, он сразу попытался придать себе скромность. Император снова вернул взгляд на нас.

— Мы обдумаем, как вас наградить.

После этих слов свита развернулась и стала выстраиваться в колонну, одновременно выезжая за ворота крепости. Приём был окончен. Я и Назар вернулись в лазарет. Там мы продолжили лечить раненых. Было ощущение какой-то неправильности, нерациональности. Лечение мы проводили молча. После встречи с Императором разговаривать не хотелось. К вечеру мы закончили лечить почти всех бойцов. Но на их место принесли новых раненых. Армия понесла тяжёлые потери.

В свою башню я вернулся поздно вечером, и принёс с собой все свои записи. День меня утомил, но желание закончить книгу было сильнее усталости. Внутренне я ощущал, что моя тихая жизнь подходит к концу. Поэтому стремился не оставлять долгов. Книгу следовало закончить раньше, чем произойдут хоть какие-то события. Этим же вечером я сшил книгу в обложку и отнёс её в библиотеку, а старую книгу забрал в собственную коллекцию. Одновременно я избавился от магической копии. С написанием новой книги я решил повременить. Пусть сначала улягутся страсти, и определится моя судьба. Меня раздирало беспокойство. Вопросы роились в моей голове. Почему Император хотел видеть магов? Ведь мы не имениты, не совершили никаких услуг ему лично. Почему барон смотрел на меня так по-собственнически?

Именно с такими мыслями я и лёг спать.