Хуже, чем ничего

Глава 46. Конечно

Из-за испуга тело онемело и я была на грани того, чтобы закричать. Громко. Во весь голос. Прямо до срыва. Хотя бы по той причине, что я от Этьена ожидала всего самого наихудшего, а сейчас, не понимая того, что он делал, вовсе теряла связь с реальностью.

— Что ты делаешь? — судорожно попыталась уточнить, когда Дар-Мортер затащил меня в кофейню. Вдох… Вдох… Вдох… Я оглянулась по сторонам и попыталась успокоиться. Тут много людей. Он же мне ничего при них не сделает?

Этьен ничего не ответил. Молча за собой провел к стойке и заказал кофе и четыре булочки с сыром.

— Еще что-нибудь хочешь? — спросил он, повернув голову и посмотрев на меня.

— Свободы, — испуганно пискнула, бросая взгляд на его ладонь, которой парень все еще держал мою руку.

— Обойдешься, — Дар-Мортер опять обернулся к высокой блондинке, стоящей за кассой. Сказал ей: — Это все.

Девушка улыбнулась и сообщила, что заказ будет готов через пару минут. И, пока я еще пыталась разобраться в том, что происходит, Этьен потянул меня к лестнице. Кофейня была двухэтажной, но второй этаж собой представлял лишь длинный, узкий балкон со стоящими в ряд столиками. И вот все они были пустыми. То есть, тут полностью безлюдно.

Этьен отпустил мою руку и я тут же отскочила в сторону. Чуть не опрокинула вазон с цветами, но кое-как успела его подхватить. И, поставив цветы на место, я спиной прижалась к стене.

Сердце билось быстро, гулко. Буквально на разрыв и я, широко раскрыв глаза, даже дышала с трудом.

Этьен же выглядел полностью спокойным. Даже безразличным. Отодвинув стул, он вальяжно сел на него и из кармана толстовки достал телефон. Что-то коротко написал в нем. Кажется, сообщение. Вернее, он кому-то отвечал.

— Зачем ты меня сюда притащил? — спросила, поправляя на плече ручки своей тряпичной сумки. В ней были книги. Увесистые. Чуть что я этой сумкой смогу воспользоваться, как средством защиты. Наверное.

— У нас новое свидание, — Этьен сказал это, как нечто само собой разумеющееся, а у меня опять сознание поплыло от режущих мыслей.

— А мне на этом свидании… будет больно? — осторожно спросила.

— А хочешь?

— Не очень, — честно ответила, уже сжимая ручки своей сумки.

— Жаль. Я бы с удовольствием, — лениво ответил Дар-Мортер, опять что-то печатая в телефоне.

Я помялась и дергая бегунок на куртке, спросила:

— То есть, если я не захочу, ты не сделаешь больно?

— За пределами спальни — нет.

— А что за спальня? Почему в ней будет больно? Ты имеешь ввиду мою комнату? Ты… опять собираешься прийти? Чтобы ночью меня придушить?

— Еще не практиковал удушье, но, если ты настаиваешь, то так и быть.

В этот момент по ступенькам поднялась официантка. Улыбаясь, она осторожно поставила на стол кофе и булочки. После этого ушла. Запах расплавленного сыра тут же донесся до меня и чувство голода тут же дало о себе знать.

— Бери, Бертье. Это для тебя, — Этьен пододвинул в мою сторону тарелку. Я прикусила губу и очень осторожно сделала шаг к столу.

— Слушай, я тебя вообще не понимаю, — сказала, останавливаясь и опуская руки. — Ты собираешься мстить за то, что я сделала ночью? Если да, то почему прямо это не сделаешь? Или ты играешь? Заставляешь меня расслабиться, чтобы после этого сделать что-нибудь страшное?

— Почему я должен мстить своей девушке? — Этьен изогнул бровь, безразлично откладывая телефон на стол.

Я много всего могла ответить на этот вопрос. Но большинство из тех фраз, которые вспыхнули у меня в голове могли означать лишь начало конфликта. Я же пыталась сгладить все углы. Иметь Этьена во врагах не очень хотелось. Это равноценно смерти.

— То есть, ты на меня не злишься и ничего мне не сделаешь? — спросила, вновь нервно пальцами дергая бегунок на куртке.

— Нет.

Замирая, я впилась взглядом в Этьена. Не верила ему, но, в тот же момент, абсолютно ничего не говорило о том, что его намерения были ровно противоположными.

То есть, если бы он хотел бы мне навредить, закинул бы в багажник, а не завел бы в кофейню. Еще и булочки мне купил. С сыром.

Я осторожно подтянула к себе тарелку и, взяв булочку, отошла обратно к стене.

— Спасибо, — сказала, откусывая кусочек. — Ты, оказывается, не такой плохой, как кааа…

Вовремя спохватившись, я прикусила себе язык. Жизнь меня уже научила не говорить Дар-Мортеру о том, что, возможно, он не такой уж и плохой. Спасибо, но с меня хватит.

Этьен опять с кем-то переписывался, а я, не отрывая от него взгляда, молча ела. Расправившись с одной булочкой, на носочках, осторожно подошла за следующей. Стянув ее с тарелки, опять отошла к стене.

— А что ты говорил про спальню? — спросила, откусывая еще кусочек. Я получила дозу сыра и против воли все-таки расслабилась. — Ты же это не всерьез? То есть, если ты опять хочешь прийти ко мне, то лучше не нужно. Парням нельзя находиться на женской части общежития.

Этьен ничего не ответил, а я, подойдя к столу, стянула и стакан с кофе, после чего вновь, неизменно, отошла к стене.

Отпивая несколько глотков, зажмурилась. Вот теперь мне окончательно стало хорошо.

Дар-Мортер поднялся со стула и я поняла, что он уже собирался уходить.

— Спасибо, — вновь поблагодарила. — Булочки очень вкусные. И кофе тоже. Знаешь… Насчет вчерашнего. Я иногда бываю очень вспыльчивой.

— Ничего страшного, Бертье. Я все понимаю, — Этьен положил телефон в карман толстовки.

— Правда? — спросила и тут же вздрогнула всем телом. В тот момент, когда его ладонь потянулась ко мне, а затем сжала волосы и резко дернула на Дар-Мортера. Вбивая в его тело. Заставляя лицом уткнуться в стальной торс. И испытать ужас. Нахлынувший за одно мгновение. Разорвавший сердце и невидимой нитью стиснувший шею. До полного удушья.

— Конечно, блядь, нет. Нихрена я не понимаю, Бертье, — произнес он, заставляя меня наклонить голову и говоря следующие слова на ухо: — Еще раз сделаешь то, что было ночью, и в следующий раз будешь отмывать меня своими руками. А затем я запачкаю тебя в ответ. Естественно, другим способом. Вариантов у меня охренеть, как много.

Он резко отпустил меня. Практически оттолкнул от себя, а затем, как ни в чем не бывало пошел к лестнице. Словно меня больше тут и не было. А я, испуганно хватала воздух губами и дрожала. Чувствуя, как сердце все еще разрывалось в груди.