Хуситы. Ракеты и арбалеты [Как хуситы побеждают Израиль и меняют характер войны в XXI веке][litres]

Неправый сектор[24] Евгений Сатановский

В июне исполнилось десять лет с момента вооруженного захвата организацией ХАМАС («Исламское движение сопротивления») сектора Газа, изгнания оттуда Палестинской национальной администрации (ПНА) и превращения анклава в плацдарм регулярных атак против Израиля. Дискуссии вокруг того, следует ли мировому сообществу признать эту структуру, являющуюся частью международного движения «Братьев-мусульман», легитимным участником палестино-израильских переговоров, идут параллельно с сотрудничеством с ней ООН в Газе.

Контакты с ХАМАС поддерживает МИД РФ, следуя концепции отсутствия у России противников среди организаций, напрямую не атакующих ее территорию. Хотелось бы констатировать, что надежды на посредничество ХАМАС в кризисных ситуациях (захват наших дипломатов в Ираке) не оправдались, а в Сирии боевики организации выступили против режима президента Асада, открыв его противникам дорогу в центр Дамаска, что прямо противоречило российским интересам. Сегодня ХАМАС столкнулся с рядом вызовов — и во внутрипалестинском, и в региональном контексте. Настоящая статья основана на материалах профессора З. Ханина, эксперта ИБВ, подготовленных для института.

Главным современным вызовом ХАМАС является смена отношения Израиля к режиму радикальных исламистов в Газе, связанная с необходимостью пересмотра «политики сдерживания», разные варианты которой применялись к сектору после ухода оттуда израильтян в 2005 году по плану «одностороннего размежевания» израильского премьер-министра Ариэля Шарона. Основным принципом этой доктрины стала идея «управления кризисом в Газе без управления Газой», включая отказ Израиля от оккупации Сектора, равно как и ведения с ХАМАС прямых переговоров на его условиях. Обновленный вариант «доктрины сдерживания» был принят правительством Израиля после выборов в кнессет 2009 года с учетом опыта шедшей в декабре 2008-го — январе 2009-го операции «Литой свинец».

Новая политика включала поддержание режима ограниченной блокады Сектора, направленного на противодействие контрабанде оружия и материалов для производства боеприпасов, включая ракеты, которыми боевики ХАМАС периодически обстреливали южные районы Израиля. Она не касалась поставок воды, электроэнергии, наличных денег, лекарств, стройматериалов и предметов гуманитарного назначения, которыми Иерусалим снабжал Газу, ежедневно пропуская через израильскую территорию сотни грузовиков с товарами для ее жителей. При этом новая политика предполагала реагирование на каждую вылазку исламистов проведением интенсивных ограниченных операций и ликвидацией лидеров террористов в сочетании с экономическим, политическим и дипломатическим давлением на правительство ХАМАС в Газе.

Она была реализована в августе 2011-го, когда боевики действующих в Газе группировок провели крупный теракт в районе Эйлата и интенсивный обстрел городов и поселков израильского юга, включая Беэр-Шеву, Ашкелон и Ашдод. ВВС Израиля тогда провели ряд операций по уничтожению с воздуха ракетчиков, мест концентрации и штабов оперативных группировок боевых подразделений террористов, их тренировочных баз, складов и мастерских вооружений, а также туннелей, используемых для контрабанды оружия в Газу с Синайского полуострова, заставив исламистов просить о прекращении огня и возвращении к состоянию «неформального перемирия».

От лидеров ХАМАС ожидалось следование простым правилам: если они не переходят неофициальную красную черту, то получают гарантии того, что не станут объектами «точечных ликвидаций», и признание их неформального суверенитета во внутренних делах контролируемого ими Сектора. На практике этот «суверенитет» означал ответственность за все, что происходит в Газе, с перспективой стать целью «операций возмездия» в случае террористических вылазок из Сектора — кто бы их ни осуществлял. Для лидеров ХАМАС, которые были вынуждены принять эти правила как данность, в краткосрочной перспективе такая схема могла считаться немалым политическим и дипломатическим достижением. Но в среднесрочном и тем более долгосрочном плане это приводило к инфляции декларируемого лидерами ХАМАС статуса их движения как «главной силы исламского сопротивления сионистскому врагу», что ставило под вопрос претензии на власть в Газе, перехват инициативы на «палестинской арабской улице» у «соглашателей и пособников сионистов» из ПНА/ООП и делало их менее релевантными для внешних доноров.

Естественным выходом из ситуации, которая заметно усложнилась с началом «арабской весны», лидерам ХАМАС виделось обострение конфликта с Израилем, каковое и было ими спровоцировано летом 2014-го. Ответом стала контртеррористическая операция ЦАХАЛ «Несокрушимая скала», по итогам которой военная организация радикальных исламистов в Секторе получила тяжелый удар. Ни одна из поставленных руководством ХАМАС целей по снятию блокады Сектора, официальному признанию его суверенитета в Газе, включая передачу финансов, минуя ПНА, не была достигнута. Гражданская инфраструктура Сектора, дезорганизованная в ходе конфликта, продолжает оставаться таковой. Большая часть ресурсов расхищается или идет на восстановление военного потенциала организации. Новый конфликт с Израилем будет, судя по настроениям в военно-политическом истеблишменте еврейского государства, почти гарантированным концом правления ХАМАС в секторе Газа. Движение оказалось перед угрозой пересыхания источников поступления ресурсов извне при отсутствии альтернативы.

Во многом описанная ситуация стала итогом серии стратегических просчетов руководства организации, главным из которых можно считать разлад с Ираном, являвшимся до 2011 года главным покровителем и спонсором правительства ХАМАС в Газе и его зарубежного руководства. Причиной разрыва стала поддержка ХАМАС родственных ему группировок исламистских суннитских радикалов, выступивших против режима Башара Асада в Сирии. Особое раздражение Тегерана и Дамаска вызвало участие в боях на стороне оппозиции почти двух тысяч живущих в Сирии ассоциируемых с ХАМАС палестинских арабов и попавшая в прессу информация об участии активистов военного крыла группировки, «Бригад Изеддин аль-Кассама», в подготовке бойцов Сирийской свободной армии. После этого определение «неблагодарный предатель» стало самым мягким из тех, которыми правительственные СМИ Сирии награждали главу политбюро ХАМАС Халеда Машаля, перебравшегося в начале гражданской войны в Сирии из Дамаска в Доху.

Впрочем, расчеты, что Асад разделит судьбу лидеров остальных авторитарных арабских президентских режимов Ближнего Востока, развалившихся в начале «арабской весны», не оправдались. Дамаск сумел сохранить контроль над столицей и частью территории страны и при поддержке иранского КСИР, подразделений ливанского движения «Хезболла», шиитских милиций, а затем и ВКС РФ перешел в контрнаступление. ХАМАС же потерял в лице Ирана основного поставщика наличности, вооружений и инструкторов для боевого крыла. Расчет на Египет в связи с приходом там к власти в 2011-м режима «Братьев-мусульман» рухнул два года спустя, когда в июле 2013-го военные свергли президента-исламиста Мухаммеда Мурси. Организатор переворота, новый президент страны генерал Абдель Фаттах ас-Сиси с момента прихода к власти проводил курс политической и территориальной изоляции режима ХАМАС в секторе Газа, бывшего центром действующих на египетском Синайском полуострове террористических сетей радикальных исламистов. Блокада границы Сектора со стороны Египта была более жесткой, чем израильская, направленная на противодействие контрабанде вооружений, но почти не затрагивающая гражданскую сферу. Надежды же на Р. Т. Эрдогана, чей режим является турецкой версией «Братьев-мусульман», также не оправдались.

Президент Турции долго настаивал на прекращении блокады сектора Газа в качестве условия нормализации отношений с Иерусалимом, резко ухудшившихся после поддержанной Анкарой в 2010 году антиизраильской провокации «Флотилии свободы», но снял это требование, когда понял, что конфронтация приносит ему больше издержек, чем выгод. В итоге он удовлетворился вместо «немедленного снятия блокады» Газы согласием Израиля на «особую роль Анкары в улучшении гуманитарной ситуации» в Секторе, получив возможность заявить, что «Сектор разблокирован». Стратегических инвестиций Турции в экономику Газы за прошедшие с того момента три года не было. Гуманитарные товары, которые Анкара поставляет в Газу, разгружаются в порту Ашдода, где досматриваются, теряясь в общей массе товаров, которые Израиль направляет в Сектор. Итогом стало лишь раздражение египтян вмешательством в дела Газы турецких конкурентов АРЕ, ухудшившее сложные отношения Каира с лидерами ХАМАС.

Последним ударом стало резкое сокращение финансовых траншей со стороны Катара, который было выдвинулся на роль главного донора ХАМАС в Газе и какое-то время конкурировал с другими соискателями этой роли. Но ему сегодня не до ХАМАС. О переориентации с Тегерана на Доху, приютившую политбюро организации после ее конфликта с официальным сирийским режимом, заговорили в октябре 2012-го, когда эмир Катара Хамад первым и последним из глав государств совершил официальный визит в Газу. Но «прорыв политической и экономической блокады», объявленный главой правительства группировки в секторе Газа Исмаилом Ханией, и представленный эмиром проект масштабной реконструкции разрушенной инфраструктуры Сектора остались фикцией.

Согласованные в 2012 году катарские поставки в Газу через переход «Рафах» на египетской границе потребительских товаров, стройматериалов и продукции двойного назначения из запрещенного Израилем списка прекратились со свержением в Каире режима «Братьев-мусульман». Обещания увеличенной помощи Катара Газе, прозвучавшие в окружении эмира после операции «Несокрушимая скала» 2014 года, не были реализованы тогда и скорее всего не будут выполнены в ближайшем будущем. Доха сейчас вынуждена решать более актуальные для себя проблемы собственной изоляции в арабском мире.

Тегеран воспринимается Эр-Риядом и его союзниками в суннитском мире в качестве нарастающей угрозы, усиливается и их беспокойство по поводу партнерства Катара с Ираном. В опубликованном 5 июля совместном коммюнике КСА, ОАЭ, Египта и Бахрейна содержится резкая критика негативной реакции Катара на требования снизить уровень контактов с Ираном и разорвать сотрудничество с «Братьями-мусульманами». По данным СМИ, политическая и финансовая поддержка Катаром ХАМАС спровоцировала давление на эмират со стороны аравийских монархий, в результате которого шестеро членов его политбюро были вынуждены покинуть Доху и перебраться в Ливан, а стратегическое партнерство Катара и ХАМАС стало неактуальным.

В итоге лидеры ХАМАС стали прилагать интенсивные усилия для восстановления отношений с Тегераном. Однако этот процесс идет непросто, даже несмотря на интерес иранцев к обретению плацдарма на побережье Средиземного моря, позволяющего продвинуть на юг свое влияние в тылу суннитского мира. Камнем преткновения остается сирийский кризис. О намерении восстановить отношения с Дамаском лидеры палестинских исламистов заявили еще в марте 2015-го. В интервью ливанской Daily Star представитель бюро ХАМАС в Бейруте Раафат Мурра решительно отрицал какое бы то ни было отношение организации к попыткам вооруженного свержения режима Башара Асада. А все, что было сказано или заявлено по поводу ситуации в Сирии лидерами группировки, не выходило за рамки «утверждения права арабских народов требовать удовлетворения их законных социальных, политических и гражданских интересов». Однако конфликт вновь достиг точки кипения в декабре 2016-го, когда после захвата города Алеппо (Халеб) войсками Асада, частями «Хезболлы» и шиитскими милициями члены руководства ХАМАС обвинили их в геноциде местного суннитского населения. В ответ Тегеран пригрозил полным сворачиванием всех видов помощи ХАМАС в пользу, как выразился член Комитета по внешней политике и национальной безопасности парламента ИРИ Хешматолла Фалахатпише, таких «естественных альтернатив» как «Исламский джихад», давний конкурент ХАМАС в Газе.

Последняя по времени попытка палестинских исламистов вернуться к прежним правилам игры была предпринята после победы на выборах руководства ХАМАС проиранской фракции (включая нового главу правительства Газы Яхью Синуара, Салаха аль-Арури и других). В мае 2017 года выходящая в Лондоне саудовская газета «Аш-Шарк аль-Аусат» сообщила о прошедшей в Бейруте встрече высокопоставленных представителей ХАМАС с членами руководства «Хезболлы» и КСИР, где было достигнуто предварительное соглашение о возобновлении финансового и военного сотрудничества с Ираном. По данным СМИ, формализация этих соглашений была целью состоявшегося в начале августа визита в Тегеран делегации группировки во главе с членом ее политбюро Иззатом аль-Ришком. Вместе с высокопоставленными руководителями ХАМАС Салехом аль-Арури, Захером аль-Джабарином и другими он принял участие в инаугурации избранного на второй срок президента Ирана Хасана Роухани.

Показательно, что со встречи Иззата аль-Ришка и тогдашнего министра иностранных дел Ирана Али Акбар Велаяти, ныне советника по внешнеполитическим делам духовного лидера ИРИ аятоллы Али Хаменеи, в 1991 году началось партнерство Ирана с ХАМАС. Новая встреча этих политиков 26 лет спустя, как надеются лидеры организации, вернет ей устойчивую поддержку Ирана. При этом наученные горьким опытом иранцы не спешат совершать массированные инвестиции в гражданскую инфраструктуру Сектора, что крайне важно для выживания режима ХАМАС, а их возобновившаяся военная помощь обставлена условиями, призванными доказать его релевантность оперативным и стратегическим целям Тегерана. Это объясняет стремление лидеров группировки запастись альтернативными вариантами выхода из изоляции.

Одним из предпринятых в этой связи нетривиальных шагов ХАМАС был эксперимент в виде их союза с Мухаммедом Дахланом. Этот бывший член руководства ФАТХ/ООП и близкий союзник главы ПНА Махмуда Аббаса, а затем — его главный политический противник бежал из Сектора после исламистского переворота 2007 года в Рамаллу, а после конфликта с Аббасом и его кланом — в Дубай. Используя свои связи в Каире и Абу-Даби, он мог бы, как надеялись в руководстве группировки, в обмен на допуск к административной власти в Секторе создать точки соприкосновения между руководством ХАМАС и лидерами стран «умеренного суннитского блока». Впрочем, эта схема, решая краткосрочные проблемы режима исламистов в Газе, может породить для них новые сложности. Например, вновь подорвать доверие Ирана в отсутствии гарантий со стороны суннитских режимов по обеспечению выживания режима ХАМАС.

Другим ходом его лидеров стало использование оставшихся рычагов влияния на израильских арабов в попытке разогреть в июле конфликт вокруг Храмовой горы в Иерусалиме. Смысл этих действий был в демонстрации потенциальным спонсорам того, что группировка остается серьезным фактором, который не стоит игнорировать. Однако издержки «расконсервации» ячеек ХАМАС внутри «Зеленой черты», попавших под удар израильских спецслужб, превосходили выигрыш.

Таким образом, если о кризисе самой идеи политического исламского фундаментализма в палестинской арабской среде говорить рано, у режима радикальных исламистов в Газе вариантов остается немного. ХАМАС, как это ни парадоксально, держится на нежелании Израиля ликвидировать его инфраструктуру в Газе — или позволить это сделать Египту. Как утверждают израильские аналитики, среди которых следует выделить экс-главу «Наатива» Я. Кедми, сохранение у власти в Газе ХАМАС при ограничении его возможностей вести войну является частью политической игры не доверяющего Аббасу израильского руководства, полагающего, что дни того сочтены и скептически относящегося к переходу Газы под управление Рамаллы.

По этой логике режим ХАМАС в Газе беспокоит Каир, стимулируя его сотрудничество с Иерусалимом в вопросах безопасности, усиливает противоречия между АРЕ, Ираном, Катаром, ОАЭ, Саудовской Аравией и Турцией и разрушает идею палестинского единства. Что существенно — при понимании того, что в долгосрочном мире с Израилем никакое палестинское руководство не заинтересовано, и в лучшем случае дело ограничится политико-дипломатической войной против него: при условии, если не сможет рассчитывать на успех в военно-террористической деятельности. «Мирный процесс» оказался для Израиля катастрофической ошибкой, но признать это Иерусалим пока не готов. ХАМАС в Газе это иллюстрирует, снимая с израильского руководства ответственность за этот стратегический провал с минимальными внутриполитическими издержками.

ХАМАС: от бомбы к избирательной урне Игорь Ходаков

В 1987 году вспыхнувшая интифада привела к трансформации занимавшейся просветительской деятельностью и социальным служением в секторе Газа Аль-Муджамма аль-Исламийи в военизированную группировку ХАМАС, начавшую свой путь к политическому восхождению, пиком которого стал 2006 год.

Тот триумфальный для ХАМАС год продемонстрировал способность выступающего под эгидой ислама движения прийти к власти — да, пусть с рядом оговорок, но все же номинально демократическим путем, прошествовав, по меткому выражению исследователей Э. Милтона и С. Фаррелла, от бомбы к избирательной урне.

Восторга, не говоря уже о поддержке, у многих светских вестернизированных режимов арабского мира это не вызвало. Ибо грозило им, в значительной степени коррумпированным, активизацией религиозно ангажированных контрэлит (режимы-то — да, светские, но население в массе своей мусульманское), использующих джихадистские (без глубокого богословского осмысления собственно идеи джихада, сути которого мы в двух словах коснулись в предыдущей статье) настроения толпы.

Именно контрэлиту, то есть лишенную, согласно итальянскому социологу В. Парето, власти, но стремящуюся к ней группировку в палестинском политическом истеблишменте ХАМАС представлял собой по отношению к светской ООП Я. Арафата.

Перипетии их отношений — крайне сложная и запутанная тема. Тот же Я. Арафат был связан с Израилем подписанными в Осло мирными соглашениями, — в этом году как раз двадцатилетний их юбилей, — которые почти пустило под нож убийство израильтянином-радикалом Б. Гольдштейном 29 человек в хевронской мечети.

ХАМАС ответил атаками шахидов, причем вступив в конфликт с созданной ООП Палестинской администрацией, принявшейся закрывать офисы движения, поскольку она не желала идти на открытую конфронтацию с Тель-Авивом.

Очень скоро лидера ООП в секторе Газа стали воспринимать едва ли не как коллаборациониста; в свою очередь израильтяне критиковали его за недостаточную борьбу с ХАМАС.

В каком-то смысле это и стало залогом победы движения на упомянутых выборах. Ее ключевым фактором явилось, по словам Э. Милтона и С. Фаррелла, «растущее разочарование даже умеренных палестинцев теряющим популярность руководством движения ФАТХ (движение за национальное освобождение Палестины; входит в состав ООП. — Прим. авт.), которое не сумело создать государство, контролировать границы и обеспечить доступ к внешнему миру и рынки для палестинских товаров, но обзавелось особняками и лимузинами».

Палестинскую, как социально неустроенную и малограмотную, так и вполне образованную в рамках традиции суннитского ислама молодежь раздражали не только лимузины и виллы, но и светский характер лидеров ФАТХ, их номинальный отказ от вооруженной борьбы с Израилем.

И теракты казались многим парням из бедных переселенных кварталов Газы неотъемлемой частью их понимания джихада — правда, сами они рассматривали действия смертников как сознательное мученичество за свое понимание веры и следующего ей справедливого устройства мира.

Хотя есть основания полагать, что и ФАТХ не расстался с радикальными методами противостояния Тель-Авиву. Но его деятельность, многие детали которой и по сей день покрыты мраком, — за пределами нашей темы, и касаться мы ее будем только в рамках взаимоотношений с ХАМАС.

У последнего же сложились напряженные отношения не только с ФАТХ, но и с запрещенной в РФ «Аль-Каидой»[25] — в свою очередь, антиэлитой мусульманской уммы. Во многих обществах антиэлита представляет собой сплоченные вооруженные криминальные структуры, оказывающие влияние, часто существенное («якудза», «триада-чайна» и пр.), на жизнь социума, но неспособные, да и не желающие взять легальную власть.

«Аль-Каида»[26] и ей подобные, да, могут добиться контроля над ограниченной территорией, но только на краткосрочный период, в силу крайне негативного и деструктивного посыла в своей деятельности. Да и то, как мне представляется: их локальный и недолгий успех возможен при помощи якобы борющихся — а устранение главарей отнюдь не тождественно борьбе — с ними покровителей, типа ЦРУ.

Детище террориста номер один (не будем забывать: ликвидированного американцами путем нарушения их ВВС и спецназом территориальной целостности Пакистана, причем без уведомления последнего), по словам историка-арабиста А. В. Демченко, рассматривает борьбу с Израилем как часть глобального джихада против христиан и иудеев.

Со своей стороны ХАМАС не то что не предпринимал репрессий против христиан — он инкорпорировал их в собственные ряды. Имя депутата палестинского парламента и члена движения, христианина Хуссама ат-Тавиля — яркий тому пример. И это — отчасти в русле военно-политической традиции суннитского ислама, ибо православные сражались с крестоносцами и в рядах армии Салах ад-Дина.

Надо также принимать во внимание нежелание ХАМАС отождествления его с «Аль-Каидой»[27] и идеями глобального джихада после 11 сентября 2001 года. И именно поэтому в том же году он положительно ответил на призыв ЕС о прекращении огня в секторе Газа.

Разумеется, подобные шаги вызвали критику со стороны «Аль-Каиды»[28]. Некогда второй в ней человек А. Аз-Завахири (кстати, врач-офтальмолог) отмечал, по словам А. В. Демченко, что хамасовцы «из движения моджахедов превратились в предателей, которые, как и другие арабские государства, сдались на милость Америки».

Забавно, конечно, такое слышать из уст человека, возглавляющего организацию, у истоков которой стояла эта самая Америка в лице ЦРУ. В частности, историк-арабист О. В. Карпачева пишет:

«Джордж Буш-старший, будучи еще вице-президентом США, лестно отзывался о них (моджахедах, сражавшихся с советскими войсками в Афганистане. — Прим. авт.), и в том числе об Аймане аз-Завахири, заявляя, что они «заслужили восхищение всего свободного мира»… Американцы предоставляли «арабским афганцам» также финансовую помощь для покупки оружия».

По ходу замечу, что и с запрещенной в РФ ИГИЛ[29] американцы воевали довольно вяло. Впрочем, это и не удивительно при их ставке на слабую, не особо мотивированную, наспех сколоченную постсаддамскую армию (о суверенитете нынешнего Ирака можно говорить с тем же основанием, как и о государственности посткаддафиевской Ливии), формирования курдов и отряды сирийской оппозиции — грань между последними и собственно террористами очень призрачная.

Да и развязанные, по словам историка-востоковеда Д. А. Нечитайло, марионеточным проамериканским правительством Н. аль-Малики гонения на представителей партии Баас, среди которых было немало офицеров бывшей саддамской армии, обеспечили террористические группировки квалифицированными военными кадрами, мечтавшими о своего рода реванше. Причем джихадистская идеология придавала этим мечтам экстерриториальное измерение и включала в себя землю Палестины.

И как предсказуемый результат:

«США за время своей контртеррористической, — пишет политолог Ю. А. Михалев, — деятельности в регионе не смогли достичь хоть немного заметных результатов в борьбе с терроризмом».

Но вот использовать террористов в секторе Газа для реализации собственных геополитических интересов, в частности, с целью вытеснения из Палестины неподконтрольного Вашингтону ХАМАС, американцы могут вполне. В конце концов мы не знаем степень управляемости (скажу корректнее: степень влияния) и «Аль-Каиды»[30], и ИГИЛ[31] со стороны США, но со всем основанием можно говорить о независимости от них ХАМАС.

Радикалы (часто используемый термин «исламисты» мне не представляется корректным) критиковали движение, в том числе и за участие в парламентских выборах, видя в них следование противоречащим нормам шариата принципам западной демократии, не принимая во внимание ее немыслимость вне контекста римского права; а последнее оказало влияние и на создание шариата, о чем мы вкратце упомянули в предыдущей статье.

Но А. Аз-Завахири поставил ХАМАС в один ряд с ФАТХ, который, по его мнению, возник как движение за национальное освобождение, нацеленное на создание светского, а не исламского государства на территории Палестины. Но ислам запрещает нам бороться за что-либо, кроме верховенства слова Аллаха.

Любопытно при этом, что хорошо образованный террорист-офтальмолог не учитывает очевидную для него лояльность исповедуемой им религии по отношению к людям Писания. Впрочем, дело не в религии. Думается, «Аль-Каида»[32] стремилась замкнуть на себе хотя бы часть финансовых потоков, идущих от различных структур со стороны Катара, прежде всего — в сектор Газа.

Но простые палестинцы, включая, вероятно, и некоторых членов ХАМАС, вряд ли об этом задумывались, симпатизируя террористам А. Аз-Завахири и ему подобным, несколько наивно рассматривая их как борцов за дело ислама, чем последние стремились воспользоваться.

Свою роль здесь сыграли и сложные, не афишируемые СМИ перипетии отношений ХАМАС и Израиля, в рамках которых в бытность свою премьерами И. Рабин и И. Шамир, по словам Э. Милтона и С. Фаррелла, признавали встречи с представителями движения; обе стороны исходили из принципа: враг их врага — их друг. О ком в данном случае идет речь, мы поговорим в следующем материале.

Критику со стороны адептов террористических методов борьбы вызывала недостаточно радикальная позиция самого ХАМАС, его стремление использовать в своих интересах возможности парламентский демократии и не выходить в рассматриваемый нами период за рамки легальной деятельности.

Масла в огонь настроений в Газе подлило нежелание ФАТХ и ХАМАС идти по пути сотрудничества и координации усилий по созданию независимого Палестинского государства (собственно, конфликт элит и контрэлит редко разрешается компромиссом, по крайне мере в долгосрочной перспективе).

Состоявшийся ранее диалог двух лидеров закончился провалом, и даже более того: боевики ФАТХ в 2006 году совершили на главу ХАМАС И. Ханию покушение. Да, ремарка по поводу боевиков: официально Я. Арафат распустил ополчение ФАТХ еще в 1993 году, инкорпорировав его бойцов в структуры полиции Палестинской автономии. Однако спустя некоторое время, ввиду недостаточной их эффективности, под эгидой ФАТХ были созданы «Бригады мучеников Аль-Аксы».

В конце концов при посредничестве саудитов 8 февраля 2007 года ФАТХ и ХАМАС заключили Мекканское соглашение о примирении и формировании единого правительства, что, разумеется, вызвало новую волну критики со стороны Аз-Завахири.

В числе прочего он обвинил ХАМАС в отказе от введения шариата в секторе Газа и вооруженной борьбы с Израилем, Армия обороны которого, равно как и поселенцы, покинула сектор в 2005 году. Поселенцы при этом активно протестовали. Примечательно, что шейх А. Ясин, как утверждают Э. Милтон и С. Фаррелл, обещал рассмотреть вопрос о прекращении атак на Израиль в случае ухода его войск из Газы, однако к моменту их вывода был уже год как мертв.

Интересен ответ ХАМАС на подобного рода претензии. А. В. Демченко цитирует представителя движения в Ливане О. Хамдама:

«Заявления и критика со стороны аз-Завахири не имеют влияния на позицию движения, так как его участие в политическом процессе и выборах обусловлено тем, что все его члены полностью уверены в необходимости таких действий для активизации и продолжения сопротивления». «Мы участвовали в выборах и в правительстве под лозунгом «Одной рукой строить, а другой сопротивляться»».

Создается впечатление, что О. Хамдам оправдывается, вероятно, принимая во внимание упомянутое выше нарастание проалькаидских настроений в секторе Газа.

Но даже подписанные в Мекке соглашения не спасли ХАМАС и ФАТХ от разрыва и вооруженного противостояния. Результатом стал раскол Палестинской автономии в 2007 году на Западный берег Иордана, где у власти оказался глава ФАТХ М. Аббас, и собственно сектор Газа, контролировавшийся И. Ханией.

Это на время смягчило жесткую риторику радикалов в отношении движения, поскольку лидеры той же «Аль-Каиды»[33] надеялись на создание в Газе Исламского эмирата Палестина.

Однако когда ничего подобного не произошло, адепты терроризма возобновили критику ХАМАС. По словам А. В. Демченко: «в феврале 2008 г. лидер группировки «Исламское государство Ирак»[34] Абу Омар аль-Багдади призвал палестинцев создавать салафитские ячейки и готовиться к появлению на Святой земле джихадистов из-за рубежа, а военное крыло ХАМАС «Бригады аль-Кассама» — выйти из организации.

В ответ ХАМАС обвинил радикалов в желании расколоть движение и привести к кровопролитию.

Обстановка накалялась, число террористов, в том числе и враждебных ХАМАС, в секторе Газа после 2006 года увеличивалось. О том, как реагировало на это движение — в следующем материале.

Демченко А. В. Джихадистские организации, поддерживающие Аль-Каиду[35]: новые игроки в Палестине // https://cyberleninka.ru/article/n/dzhihadistskie-organizatsii-podderzhivayuschie-al-kaidu-novye-igroki-v-palestine

Карпачева О. Айман Аз Завахири — «правая рука» Усамы бен Ладена // https://cyberleninka.ru/article/n/ayman-az-zavahiri-pravaya-ruka-usamy-ben-ladena

Махмутова М. И. Межпалестинский конфликт ФАТХ и ХАМАС (2006–2019 гг.) // https://cyberleninka.ru/article/n/mezhpalestinskiy-konflikt-fath-i-hamas-2006–2019-gg

Милтон Э. Б. Фаррел С. ХАМАС: движение исламского сопротивления // https://cyberleninka.ru/article/n/hamas-dvizhenie-islamskogo-soprotivleniya

Михалев Ю. А. «Исламское государство»[36] в политике США // https://cyberleninka.ru/article/n/islamskoe-gosudarstvo-v-politike-ssha

Нечитайло Д. А. «Аль-Каида»[37] и «Исламское государство»[38] — общее и особенное // https://cyberleninka.ru/article/n/al-kaida-i-islamskoe-gosudarstvo-obschee-i-osobennoe?ysclid=louuvmpail569105937

Вторжение Израиля в сектор Газа: лёгкая прогулка их там не ждёт Эдуард Перов

За годы перманентной вялотекущей войны с Израилем взаимные обстрелы и регулярные военные операции стали уже привычным делом для мятежного клочка палестинской земли. Однако нынче, похоже, готовится такая кровавая баня, которой нет примера в истории сектора Газа. Израильская авиация планомерно утюжит населённые пункты, а более трёхсот тысяч солдат при поддержке сотен единиц бронетехники буквально с минуты на минуту могут начать масштабное вторжение с целью уничтожения группировки ХАМАС.

Добьются ли они своих результатов — ещё предстоит увидеть, но даже западные эксперты уверены, что лёгкой прогулки для израильтян там не будет.

Говоря о возможном полномасштабном столкновении израильской армии с боевыми бригадами ХАМАС, стоит отметить один важный факт: классический «джентльменский набор» средств общевойскового боя там работает с некоторыми условностями. В первую очередь это касается авиации и ракетных войск, которые ныне буквально разносят в щепки жилые кварталы сектора Газа, ежедневно пополняя список жертв среди мирного населения.

Опыт предыдущих военных операций показывает, что радикально ослабить боевой потенциал хамасовцев превентивными атаками с воздуха просто невозможно из-за развитой сети пролегающих на глубине десятков метров подземных тоннелей, которая фактически является второй Газой и служит надёжным убежищем для пехоты, командных центров, боезапаса и вооружения. Ни бомбами, ни ракетами такие укрепления достать и уничтожить практически невозможно, чем активно пользуются боевики — понеся существенные потери в комсоставе в 2012 году из-за ударов Израиля, они окончательно уверились в том, что под землю прятать нужно всё и всех.

Исходя из этого бомбардировки предполагаемых мест дислокации противника в зданиях и сооружениях приносят максимальный результат только в самом начале, когда присутствует эффект неожиданности, и цели ещё находятся на поверхности. В дальнейшем их эффективность падает, процесс разведки новых целей существенно затрудняется, а сами обстрелы приобретают характер планомерного уничтожения жилого фонда и мирного населения. Поэтому когда заявляется о сотнях и даже тысячах поражённых вражеских объектов, никакой конкретики наблюдать не приходится — что конкретно было уничтожено, затруднятся ответить и сами военные.

Также проблему представляют укрытия для ракетных пусковых установок, реактивной и ствольной артиллерии, крайне сложные для обнаружения и уничтожения. Причём даже использование РЛС контрбатарейной борьбы, применяющихся для разведки позиций артиллерии и РСЗО ХАМАС, не всегда приносят пользу в их ликвидации с помощью авиации — подводит как точность, так и тактика боевиков, подразумевающая быструю смену местоположения.

Ярко иллюстрируют сложившееся положение слова израильского аналитика про операцию 2014 года (отчёт RAND «From Cast Lead to Protective Edge» 2017 г.):

«Не было никаких сомнений в том, что ХАМАС прошел процесс тщательного обучения и наращивания сил, поскольку они ушли в подполье. Речь не только про наступательные туннели, у них там вся система. Поэтому, когда мы пришли с нашей могучей авиацией, они все были под землей…

После операции и теперь понятно, насколько на самом деле неактуальны ВВС…

ВВС атаковали, скажем, 1000 целей, которые принадлежали к группе командования.

Оказали ли мы какое-либо влияние на командование и контроль ХАМАСа? Нет. Мы атаковали тысячи стартовых площадок и не оказали никакого реального воздействия. Вот почему они были так хорошо организованы. Мы пришли с ВВС, но эти возможности не имели значения…

Разумеется, оценка несколько эмоциональна, поскольку авиация в любом случае вносит свой вклад, но в целом отражает суть: разнести Газу в щепки с воздуха и затем спокойно войти в неё, совершив лёгкую прогулку, не получится. Поэтому основная тяжесть борьбы с отрядами ХАМАСа ляжет на плечи бронетехники и пехоты — собственно говоря, как это было и в прошлых кампаниях.

В данном случае, как бы странно это ни звучало, именно плохо вооружённые боевые бригады палестинцев в некоторой степени будут навязывать свои условия войны израильтянам, втягивая их в уличные бои, борьбу с подземными тоннелями и проч. И, надо полагать, к такому развитию событий хамасовские воины могли хорошо подготовиться за почти десять лет, прошедших с окончания прошлой военной операции ЦАХАЛа.

Несмотря на то, что ЦАХАЛ уже не в первый раз затевает наземную войсковую операцию в секторе Газа, а ХАМАС на протяжении всего периода нахождения у власти обстреливает Израиль и проводит различные атаки на его территории, нынешние события будут в любом случае отличаться от прошлых по масштабу.

Если ранее израильтяне никогда не ставили себе цель полного уничтожения группировки, а сами хамасовцы искали экономическую выгоду в своих акциях, то теперь первые настроены решительно, а вторым придётся отбиваться изо всех сил. Поэтому, скорее всего, война будет долгой и упорной с задействованием всех имеющихся средств у обеих сторон.

В ходе вторжения ЦАХАЛ в сектор Газа боевые бригады ХАМАС, скорее всего, усилят ракетные и артиллерийские обстрелы израильских населённых пунктов, а также начнут наносить массированные удары по наступающим войскам, как это было в 2014 году. Напомним, тогда наступавшие понесли потери в количестве 66 погибших и 469 раненых солдат, из которых практически треть пришлась на ствольную и реактивную артиллерию палестинцев. Причём многие попавшие под огонь подразделения находились вне населённых пунктов — зачастую около границы между сектором и Израилем.

Нынешняя операция если и будет отличаться от предыдущей в этом плане, то только за счёт более массированных обстрелов израильских войск. При этом, судя по различным оценкам, ХАМАС накопил довольно большое количество боеприпасов для миномётов, составляющих основу его возможностей по маневренному огню в непосредственной близости от противника. И нужно отметить, к маскировке огневых позиций эти ребята подошли с креативом.

Также, учитывая, что сейчас для вторжения собрана колоссальная по местным меркам группировка из сотен тысяч солдат и большого количества техники, целей для хамасовских боевых бригад будет предостаточно. Ведь чем больше контингент, тем больше для него требуется логистических линий, перевалочных пунктов снабжения и других центров тылового обеспечения, представляющих собой удобную мишень абсолютно для всего, что может до них достать.

Разумеется, имея негативный опыт кучкования войск у границ задолго до начала вторжения в рамках предыдущей операции, израильтяне вряд ли будут наступать на те же грабли, но у ХАМАС есть чем ударить и есть чем разведать.

Огромным подспорьем в этом деле для палестинцев могут стать беспилотные летательные аппараты — начиная от дальнобойных дронов-камикадзе и заканчивая коптерами, переделанными под сброс боеприпасов. Тем более, что ХАМАС не чурается использования дронов в качестве разведывательных средств, что, в общем-то, облегчает поиск целей на больших дистанциях.

Впрочем, тут стоит заметить, что палестинцы вообще отлично перенимают передовой опыт беспилотной авиации и с пристальным вниманием следят за событиями на Украине, где БПЛА уже давно стали смертоносным оружием против пехоты, укреплений и техники. Взять в пример хотя бы сбросы кумулятивных гранат на израильские «Меркавы» с комплексами активной защиты, ставшие крайне неприятным сюрпризом для военных ЦАХАЛа и открывшие новые возможности по противотанковой обороне для ХАМАС.

Но если затрагивать аспект непосредственных боестолкновений палестинцев и израильтян, то в первую очередь нужно отметить подземные тоннели, уже давно ставшие визитной карточкой ХАМАС. Будучи далеко не кротовыми норами, а капитальными бетонированными сооружениями, проложенными на глубине нескольких десятков метров, они фактически являются подземной Газой.

Как заявляют сами хамасовцы, накопано там уже порядка пятисот километров ходов, а выходы и входы в них организованы как в зданиях и неприметных строениях, так и на открытом пространстве с соответствующей маскировкой.

Сказать, что тоннели, которые и обнаружить-то можно порой только случайно, являются головной болью израильтян — ничего не сказать. Именно через них подразделения ХАМАС осуществляют управление и связь, а также совершают переброску живой силы, вооружения и боеприпасов.

Благодаря этим подземным коммуникациям они могут оперативно менять позиции даже в рамках отдельных небольших локаций, особенно в городе, что затрудняет их обнаружение и скоординированные действия атакующих. А появляющиеся буквально из-под земли группы боевиков, устраивающие засады в самых неожиданных местах, уже давно являются для военных ЦАХАЛа суровой и зачастую кровавой реальностью.

Ранее израильские военные прибегали к частичному уничтожению обнаруженных тоннелей до состояния, когда ими уже нельзя было пользоваться. Но тогда цели полного уничтожения ХАМАС и его инфраструктуры не стояло, а наибольшую опасность представляли ходы, ведущие на территорию Израиля.

В данном же случае без предварительных зачисток подземелья обойтись вряд ли получится — обрушив даже несколько небольших ответвлений, сломать всю систему ходов и замуровать в ней противника не выйдет, да и про заложников, находящихся там, забывать не стоит. А это значит, что военным придётся вступать в подземные бои, где враг чувствует себя как рыба в воде и использует все свои преимущества, начиная от заминированных зон (входы и сами тоннели часто минируются) и заканчивая осведомлённостью обо всех обходных путях и выходах.

В узких тоннелях полностью отсутствует какая-либо огневая поддержка со стороны артиллерии, бронетехники и авиации, а связь и разведка сильно ограничены. Поэтому сражаться в таких условиях придётся исключительно пехоте, сталкиваясь буквально лоб в лоб с противником, поджидающим за любым углом.

Что же касается боёв на поверхности, то они в любом случае будут проходить в плотной городской застройке Газы и других поселений — на открытом пространстве хамасовцам предоставить попросту нечего. В западных источниках обычно делают особый упор на том, что именно мирное население, находящееся там, будет одной из больших проблем для израильских военных, которые всеми силами стремятся избежать лишних жертв. Но, как можно с прискорбием заметить, это скорее условности, которые вряд ли будут там соблюдаться. На деле всё куда прозаичнее.

Всё-таки город — это в первую очередь огромное количество различных строений и зданий, которые, даже будучи превращёнными в руины, представляют собой очень удобные места для оборудования огневых точек и целых опорных пунктов. Этим, как показывает практика, в обязательном порядке воспользуются пехотные подразделения ХАМАС, вооружённые автоматическим оружием, снайперскими винтовками, противотанковыми ракетными комплексами и РПГ. Тем более, когда эти самые здания по большей части связаны друг с другом с помощью подземных коммуникаций и ходов, позволяющих быстро менять позиции, а узкие кварталы идеально приспособлены для создания заминированных зон и засад.

Там вообще всё на руку именно обороняющимся, поскольку атакующие будут серьёзно ограничены в манёврах своих подразделений, связи и частично действиях бронетехники и огневой поддержки со стороны артиллерии, поэтому биться израильтянам придётся тяжело. Не исключено, что воевать придётся практически за каждую улицу и даже отдельные строения, втягиваясь в кровопролитные и затяжные бои.

Бесспорно, они имеют подавляющее преимущество по вооружению и численности войск, и в городе умеют воевать благодаря накопленному ранее богатому опыту. Однако предыдущие их походы в Газу против ХАМАС носили характер исключительно принуждения к миру военным путём. Теперь же задача другая: полное его уничтожение. А это значит, что всю враждебную территорию придётся обойти вдоль и поперёк, в буквальном смысле зачищая все очаги сопротивления.

Какие потери понесёт ЦАХАЛ в этих боях и сколько будет длиться эта операция — большие вопросы. Здесь приходит на ум занятый Исламским государством (запрещено в России) иракский город Мосул. Подготовленный террористами к обороне, в том числе за счёт подземных тоннелей, он был взят превосходящими по численности (в 10 раз) войсками Ирака при поддержке коалиции западных стран за девять месяцев ценой почти шести тысяч убитых и раненых солдат.

Так что быстро пробежаться по Газе всё равно не выйдет, а потери израильской стороны, скорее всего, кратно превысят показатели всего периода противостояния с ХАМАС до 2023 года.

ХАМАС и «Хезболла» в тени больших геополитических проектов Игорь Ходаков

Вопрос, которым задаются ныне многие: почему шиитская «Хезболла» не спешит поддерживать суннитский ХАМАС и открывать второй фронт на северных рубежах Израиля, что позволяет ЦАХАЛ методично, шаг за шагом, ставить под контроль сектор Газа, несмотря на ряд локальных успехов их противника и даже подбитые им танки?

Зачем, правда, израильтяне затащили их в плотно застроенный город, не очень понятно. Сразу вспоминаются кадры с трагической новогодней ночи в Грозном, ознаменовавшей наступление 1995 года.

И еще на память приходит военный теоретик Э. Люттвак с его рассуждениями об эффективности поражения дорогостоящих танков дешевыми ПТУРСами. Израильское командование об этом не знало?

Да и действия танковых подразделений, что ВСУ, что ЦАХАЛ, свидетельствуют, как мне представляется, о кризисе и даже изживании прежних методов их применения. Но сегодня мы говорим совсем о другом.

Традиционно, следуя рекомендации Л. Н. Гумилева, постараемся взглянуть на непростую проблематику отношений ХАМАС и «Хезболлы» с высоты орлиного полета. И будем исходить из очевидного: обе структуры — не самостоятельные игроки, а часть региональных геополитических проектов.

В их рамках многовековой и нередко кровавый конфликт шиитов и суннитов играет, да, важную, но все же не определяющую роль. Тем не менее, с него мы и начнем.

Итак, после захвата американцами и их сателлитами Ирака в раздербаненной стране почти сразу обострилось давно уже тлевшее противостояние упомянутых религиозных течений в исламе.

В значительной степени обусловлено оно было недальновидной политикой Саддама, фактически лишившего шиитов доступа к ключевым постам в военно-политической элите страны — партии Баас, Республиканской гвардии и армии.

Хуже того, иракский лидер не останавливался перед жестокими репрессиями в отношении некоторых духовных авторитетов шиитов. Так, в 1980 году в Ираке был казнен известный богослов и философ Мухаммед Бакир ас-Садр, что вызвало международный резонанс.

Соответственно, как только рухнуло под тяжестью американской агрессии возглавляемое Саддамом государство, так сразу и открылся ящик Пандоры, выпустивший джинна, точнее, упыря и шайтана — иорданца А. аз-Заркави, возглавившего сколоченную им террористическую и запрещенную в России «Аль-Каиду в Ираке»[39], в рядах которой сражались в том числе и палестинцы. Пусть и незначительная, но часть их могла позже влиться в ряды ХАМАС, и с их антишиитскими настроениями руководство движения не могло не считаться.

И, как результат, в период с 2006 по 2008 год в Ираке шла фактически война между вооруженными группировками двух течений в исламе. И это только горячая фаза.

«В целом же шиитско-суннитское противостояние, — пишет арабист А. А. Кузнецов, — разворачивающееся на протяжении последних 30 лет в Ближневосточном регионе, выходит за пределы собственно конфессионального конфликта и приобретает все более ярко выраженный геополитический аспект».

В чем последний выражается?

Сделаем небольшой шаг в век минувший.

Основание «Хезболлы» в 1982 году — то есть на пять лет раньше рожденного в пламени первой интифады ХАМАС — было связано в числе прочего с курсом Тегерана на экспорт Исламской революции в арабский, по большому счету — суннитский мир, возглавляемый либо коррумпированными светскими правительствами, либо ориентированными на США аравийскими монархиями.

Подлинная самостоятельность последних и сегодня большой вопрос, учитывая размещенные на полуострове американские военно-морские базы. Поэтому-то в ходе палестино-израильских конфликтов где-то последней четверти века озолотившиеся на экспорте нефти эмиры и шейхи залива сидели смирно.

Минувшая осень не стала исключением. Больше того: саудовский высокопоставленный имам Рас-Судайс без обиняков призвал подданных короны:

«Не вмешивайтесь в дела, которые не входят в ваши обязанности».

Мне думается, с ним солидарны имамы и монархи полуострова, кроме катарского.

Арабская улица? Шумит, и даже не только арабская. Митинги в поддержку палестинцев похожей на цунами волной прокатились по всему миру — от Индонезии до Германии. «Аль-Джазира» леденящие кровь репортажи показывает. И?

В тиши кабинетов, где принимаются политические решения, пропалестинские лозунги не особо слышны, да и на репортажи рожденной волею катарского эмира телекомпании там вряд ли время тратят.

Иран тоже шумит. И даже больше того: после удара по больнице в Газе на расположенном в Мешхеде мавзолее имама Резы персы подняли черный флаг, символизирующий призыв к мести. Последний раз его поднимали после убийства генерал-лейтенанта К. Сулеймани.

Только вот практической поддержки ХАМАС Тегеран также не оказывает. В подобном же смысле было выдержано сделанное 3 ноября заявление лидера «Хезболлы» Х. Насраллы, приправленное, разумеется, грозной риторикой. Но намек был пространен: военной поддержки со стороны «Хезболлы» бойцам ХАМАС ждать не стоит.

Оно и понятно: в центре внимания прагматичных руководителей Ирана находится нормализация — спасибо главе китайского МИД Ван И — диалога с Саудовской Аравией, развитие отношений с желающей торговать в условиях стабильности Поднебесной. И рисковать перспективами экономического сотрудничества с тем же Пекином ради поддержки заранее проигрышного дела ИРИ не будет.

А как же все-таки экспорт идей Исламской революции?

Все это рухнуло в тартарары уже давно: еще с первыми залпами инициированной Саддамом ирано-иракской войны, когда арабский мир увидел в персах извечных врагов.

Да и сам Тегеран предпочел более приземленные шаги после завершения войны с Ираком и на пути укрепления своего влияния на Ближнем Востоке, напрямую связанного с Х. Асадом, пошедшим на союз с Ираном ради укрепления позиций Сирии в Южном Ливане. Без военно-финансовой поддержки ИРИ и лояльности патронируемой Тегераном «Хезболлы» добиться этого было практически невозможно.

Сыну же Хафеза поддерживать ХАМАС сейчас тоже не с руки: вряд ли он стремится лишний раз раздражать Тель-Авив, подвергая столичный аэропорт очередной угрозе авиаудара со стороны израильских ВВС.

Впрочем, учитывая, что Асады — алавиты (направление в шиизме), то религиозный фактор в деле сближения Тегерана и Дамаска также следует принимать во внимание, не преувеличивая его роль.

Но если ирано-иракская война похоронила надежды на экспорт Исламской революции в шиитском и вряд ли приемлемом для суннитов ее измерении, то и смерть великого аятоллы Р. Хомейни, равно как и последовавшее спустя год вторжение саддамских войск в Кувейт, дала старт процессу медленного улучшению упомянутых выше саудовско-иранских отношений.

Американский исследователь Дж. П. Харик пишет на сей счет:

«В 1993 г. саудовское правительство и лидеры ряда оппозиционных групп шиитов пришли к соглашению, что те прекратят подрывную деятельность в обмен на общую амнистию и обещание правительства обсудить претензии шиитов».

Да, процесс нормализации трудно назвать простым; скажем, «Хезболла» на первых порах его не поддержала. Но Эр-Рияду, как, собственно, и другим аравийским монархиям, не нужна была эскалация с ИРИ.

Ибо, по словам А. А. Кузнецова, на полуострове существовали опасения, что революционная волна из Ирана может распространиться среди шиитских общин стран Персидского залива и поставит под сомнение существование консервативных монархий в регионе. Эти опасения были не лишены оснований, так как шииты составляли в Ираке 65 %, Бахрейне — 75 %, в Кувейте — 30 %, в Дубае — 30 %, в Абу-Даби — 20 % населения.

При подобном раскладе «Хезболла» могла стать своего рода инструментом давления Тегерана на данные государства. А если добавить сюда йеменских хуситов (тоже, в сущности, шиитов) и вооруженные шиитские группировки в Ираке, то, можно сказать, упомянутые монархии оказываются в стратегическом окружении координируемых Исламской Республикой сил.

И ХАМАС в данном случае — да, пусть с определенной долей оговорок, — представляется возможным рассматривать как структуру, до некоторой степени нивелирующую плотность сжатого вокруг монархий кольца. Хотя именно до «некоторой степени». Но опять же — инструмент политического давления не тождественен военной эскалации, на путь которой Тегеран после завершения войны с Ираком ступать и не собирается.

Да и ХАМАС: в прошлом материале мы говорили о противостоянии этого движения запрещенным в России двум столпам мирового терроризма — «Аль-Каиде»[40] и ИГИЛ[41]. А победа на выборах 2006 года подвигла ХАМАС концентрировать свои усилия на решении собственно социально-экономических проблем, выстраивании непростых отношений с ФАТХ и Израилем (в данном случае речь о дооктябрьском формате отношений с последним).

И если движение рассматривать как часть глобального геополитического проекта, то только британо-турецкого.

Не зря Лондон декларировал пару лет назад принятие новой стратегии по обороне и внешней политике, немыслимой без участия в ближневосточной игре, соответственно, неудивительно высказанное А. Хазиным предположение о подготовке бойцов ХАМАС английскими инструкторами — разумеется, неофициально, поскольку с формально правовой точки зрения движение считается в Туманном Альбионе террористическим. Ну так и ИГИЛ[42] в США признан террористической организацией, что не исключает связей ЦРУ с его руководителями.

Интерес потрепанного британского льва к ХАМАС обусловлен повышенным вниманием British Petroleum к газовому месторождению «Левиафан» в Средиземном море. И в конкурентной борьбе с израильтянами английский нефтегазовый гигант рассматривает палестинское движение в качестве неплохого инструмента для реализации своих весьма амбициозных планов.

Поддержка же движения Турцией обусловлена единым, скажем так, их политическим фундаментом. Ибо и ХАМАС, и «Партия справедливости и развития» Р. Эрдогана имеют в своей основе идеологию «Братьев мусульман». Да и вопрос: только ли гуманитарную помощь оказывает Анкара ХАМАС?

Кроме того, реализация неоосманистских амбиций Р. Эрдогана немыслима вне контекста ближневосточной политики. А на кого ему в регионе опираться? Не на пророссийскую же Сирию и проиранскую «Хезболлу», и не на проамериканский же Египет, где фельдмаршал А. Ас-Сиси силой оружия подавлял «Братьев мусульман», даже несмотря на их легальный приход к власти в стране. Так что ХАМАС здесь просто безальтернативный вариант.

Само руководство движения в определенном смысле придерживается такого знакомого нам по постсоветскому пространству многосекторного курса, выстраивая также конструктивные отношения с Россией, как видим, действуя на пересечении интересов не очень-то дружественно настроенных друг к другу государств.

Однако таскать каштаны ради интересов Лондона и Анкары, поддерживая ХАМАС и способствуя укреплению его (по сути британо-турецких) позиций в Газе, ни Тегеран, ни Бейрут, где расположена штаб-квартира «Хезболлы», не собираются. Беспокойный и нестабильный анклав Ирану и «Хезболле» просто не нужен.

Стоит отметить, что подобная — в стороне от конфликта — позиция «Хезболлы» демонстрируется ею не впервые. Так, по словам американского исследователя М. Левитта, еще в ходе трехнедельной войны Израиля с ХАМАС в Газе 2008–2009 гг. ни одна ракета или боевик «Хезболлы» не атаковали северную границу Израиля.

Кроме того, в самом Ливане «Хезболла» стремилась и стремится стать основным выразителем интересов именно шиитской общины, интегрировавшись в госструктуры страны.

Но и это не главное.

«К 2005 г., — пишет А. А. Кузнецов, — наметилась перспектива создания так называемого «шиитского полумесяца» в составе Ирана, Ирака, Сирии и Ливана».

Очевидно, что сектор Газа располагается на периферии подобного рода планов, и ХАМАС может здесь стать тактическим попутчиком «Хезболлы», но никак не стратегическим ее партнером.

И тем не менее ХАМАС в перспективе гипотетически способен сыграть роль более серьезную, нежели военно-политической структуры, ограниченной сектором Газа, если, разумеется, не будет разгромлен ЦАХАЛ. А лично мне видится в недалеком будущем дипломатическое разрешение конфликта.

В этом заинтересованы обе стороны, да и собственно инициатива Катара, в котором, к слову, расположена штаб-квартира политбюро ХАМАС, по примирению сторон подтверждает мои слова.

В завершение о возможной интриге.

Я уже писал, что Вашингтон не поддерживает движение. Но при этом США, перенося центр тяжести своей геополитической стратегии из Ближнего Востока в Азиатско-Тихоокеанский регион, разумеется, продолжат курс на сдерживание Ирана. И осуществлять его будут, по мнению А. А. Кузнецова, «используя не столько отжившие свое монархии, сколько разжигание суннитско-шиитских противоречий с опорой на политизированные суннитские исламистские движения».

Отсюда вопрос: не попытаются ли Соединенные Штаты выстроить выгодный для себя формат отношений с ХАМАС, примирив его с Израилем и перенацелив движение на конфронтацию с «Хезболлой»?

Ведь если получится, то это станет ударом по интересам Ирана на Ближнем Востоке. И здесь, кстати, многое зависит от шагов в регионе не только собственно Исламской Республики, но и России, в том числе и в рамках диалога — как с ХАМАС, так и «Хезболлой».

Баранов А. В. Концепция «Исламского пробуждения» аятоллы Али Хаменеи.

Вайс М., Хасан Х. Исламское государство: армия террора. М.: Альпина нон-фикшн, 2016.

Беренкова Н. А. Корнилов А. А. Идея исламского государства в политической идеологии и программе организации «Хезболла»

Ермаков А. Make Britain Great Again! Новая английская стратегия по обороне и внешней политике.

Кныш А. Д., Маточкина А. И. Шиитский ислам: учебное пособие. СПб.: Президентская библиотека, 2016.

Кузнецов А. А. О влиянии шиитско-суннитских противоречий на ближневосточную ситуацию.

Кузнецов А. А. Конфессиональная поляризация в постсаддамовском Ираке и проблемы сунитско-шиитских отношений.

Левитт М. «Хезболла»: глобальные следы деятельности ливанской «Партии Бога»

Люттвак Э. Стратегия. Логика войны и мира. М.: АСТ, 2021.

Родецкий И. А. Медийные ресурсы ХАМАС и «Хезболлы» как инструменты общественно-политической деятельности.

Харик Дж. П. «Хезболла»: меняющееся лицо терроризма.

Щегловин Ю. Б. Об отношениях Саудовской Аравии с ХАМАС. Институт Ближнего востока.

Военный потенциал движения ХАМАС Кирилл Рябов

7 октября палестинское движение ХАМАС осуществило крупнейшую за последние годы атаку на Израиль. С территории сектора Газа выпустили несколько тысяч реактивных снарядов, а мобильные ударные группы выполнили наземный прорыв. Эти события показывают, что движение обладает достаточно крупным и серьезным военным потенциалом. При этом строительство боевого крыла осуществлялось в условиях жестких ограничений и постоянных угроз со стороны противника.

Движение (впоследствии политическая партия) ХАМАС («Харакат аль-Мукавама аль-Исламия» — «Исламское движение сопротивления») было основано в конце 1987 г. Своей целью оно провозгласило уничтожение Израиля и создание арабского государства на всех территориях бывшей подмандатной Палестины. В отличие от других палестинских организаций и движений, ХАМАС занимает радикальную позицию в отношении методов политической и военной борьбы.

Изначально в ХАМАС отсутствовало заметное разделение на боевое, политическое и/или идеологическое крыло. Выраженная военная организация при движении появилась только в начале девяностых годов. Она носит название Бригады «Изз ад-Дин аль-Кассам». С того времени именно эти бригады организуют различные нападения, акции и теракты против Израиля.

Частично признанное государство Палестина, в т. ч. сектор Газа, не располагает развитой экономикой, промышленностью и т. д. Кроме того, с 2007 г. действует экономическая блокада со стороны Израиля. Вследствие этого населению палестинских территорий и различным организациям приходится во многом полагаться на помощь и поставки из-за рубежа.

Известно, что дружественные иностранные государства поставляют движению ХАМАС и бригадам «Изз ад-Дин аль-Кассам» не только гуманитарные грузы, различные ресурсы и т. д., но и вооружения и боеприпасы. Часть такой продукции поступает в готовом виде, а другие изделия переправляют по частям. Кроме того, налажены каналы передачи сырья и материалов для собственного палестинского кустарного производства.

Несмотря на все ограничения и трудности, боевое крыло ХАМАС поддерживает достаточно высокую численность подразделений, а также работает над улучшением их оснащенности. Как показали события последних дней, ему удалось накопить серьезный военный потенциал и успешно атаковать Израиль. При этом характер и последствия этих боев серьезно ударили по репутации израильской армии и спецслужб.

По понятным причинам боевое крыло ХАМАС соблюдает секретность и не спешит раскрывать информацию о себе. Тем не менее, некоторые данные прорываются за пределы организации и Палестины. Кроме того, информацию о бригадах «Изз ад-Дин аль-Кассам» и т. п. предоставляют иностранные разведки. На основе доступных сведений также делаются различные предположения. Все это позволяет составить примерную картину.

По данным справочника The Military Balance, в боевых бригадах ХАМАС состоит порядка 15–20 тыс. чел. В других исследованиях и оценках приводятся иные числа, вплоть до 30–40 тыс. чел. Какая из оценок ближе к истине, неясно. Предполагается, что помимо активных членов у бригад «Изз ад-Дин аль-Кассам» имеется резерв. Он может насчитывать десятки тысяч человек. При этом привлечение новобранцев зачастую не связано с особыми трудностями — поток добровольцев обеспечен тяжелыми условиями в Палестине, идеологическими установками и т. д.

Зарубежные разведки указывают, что организационно-штатная структура бригад «Изз ад-Дин аль-Кассам» не поднимается выше уровня рота-батальон. В общей сложности насчитывается до 27–30 батальонов и около сотни рот. Также сообщается о существовании отдельных вспомогательных подразделений — инженерных, логистических и т. д.

До недавнего времени считалось, что боевые бригады ХАМАС по своей сути являются сухопутными войсками, причем с ограниченными возможностями. В ходе последних событий стало известно о формировании и развертывании подразделений иного рода, хотя они тоже должны находиться в ОШС «армии». Оказалось, что у бригад «Изз ад-Дин аль-Кассам» есть свои аэромобильные подразделения. Также появилось некое подобие морской пехоты. У Палестины никогда не было полноценных ВВС, но теперь часть их задач берет на себя беспилотная авиация.

Несмотря на весь прогресс, основная масса личного состава боевого крыла ХАМАС представляет собой пехоту. В первую очередь, она вооружена стрелковым оружием разных типов. Наибольшее распространение имеют системы советского образца, но встречаются и иные изделия, включая чудом сохранившиеся исторические и экзотические. Также широко используются ручные противотанковые гранатометы, причем их, по ближневосточной традиции, применяют в качестве многоцелевого средства.

На вооружении имеются противотанковые ракетные комплексы ряда типов. В основном это иранские изделия либо продукция других стран, теми или иными путями попавшая в Палестину. Кроме того, организована войсковая ПВО. Ее основу составляют доступные ПЗРК, в основном советского образца. Также стало известно о комплексе «Мутабар-1» с неуправляемыми зенитными ракетами.

В связи с активным противодействием основного противника и по причине отсутствия ресурсов и возможностей для эксплуатации у бригад «Изз ад-Дин аль-Кассам» отсутствует какая-либо бронетехника. Трофейные машины не ставятся на вооружение, а обычно уничтожаются на месте либо демонстрируются палестинскому населению с целью поднятия духа.

Из-за отсутствия БТР или БМП перевозка и огневая поддержка пехоты осуществляется автомобилями коммерческих моделей. В условиях местных мастерских собирают «шахидмобили» с пулеметным вооружением. На той же базе могут выполнять и иные огневые средства. В качестве легкого транспорта применяются мотоциклы.

Прорыв на автомобилях и мотоциклах был обеспечен инженерными подразделениями бригад. Они пробили бреши в заграждениях на границе Израиля и Газы, причем для решения этой задачи использовалась доступная строительная техника без какой-либо явной подготовки.

В недавней атаке использовались принципиально новые средства повышения мобильности. К некоторым израильским объектам палестинские боевики добрались при помощи парапланов и паралетов. Использовались коммерческие одно- и двухместные летательные аппараты. Их характеристики оказались достаточными для прорыва израильской ПВО. Были организованы морские десанты ограниченной численности. В качестве высадочных средств в них применялись моторные лодки.

Для разведки и атак с воздуха боевое крыло ХАМАС использовало малые беспилотные летательные аппараты, вероятно, тоже с коммерческого рынка или изготовленные самостоятельно из доступных компонентов. Широко разошлись видеоролики со сбросом боеприпасов на израильский танк и приграничный пост. В обоих случаях БПЛА беспрепятственно подошли к цели, применили оружие и удалились.

Также использовались и продолжают применяться полноценные барражирующие боеприпасы. БПЛА самолетного типа с боевой частью, как считается, создавались и выпускаются с участием иностранных предприятий.

Основной ударной силой бригад «Изз ад-Дин аль-Кассам», наносящей Израилю существенный ущерб в течение многих лет, является реактивная артиллерия. На вооружении имеется широкая номенклатура различных неуправляемых ракет. В первую очередь известны изделия серии «Кассам». Это снаряды, выполненные в кустарных условиях буквально из подручных материалов. Палестинские подпольные мастерские выпускают несколько типов таких ракет в разных калибрах с отличающимися характеристиками.

Любопытно, что со временем качество производства постепенно растет. Вместе с этим улучшаются характеристики получающихся ракет. Кроме того, развиваются пусковые средства. В прошлом это были простейшие переносные конструкции из металлопроката. В недавней атаке использовались полноценные многозарядные пусковые установки заводского облика. При этом палестинцы смогли доставить на позиции большое число таких изделий.

Таким образом, даже в условиях изоляции, проблем с экономикой, отсутствия реальной промышленности и т. д. движение / партия ХАМАС смогло создать и вооружить достаточно крупную боевую организацию. При ее формировании и оснащении движение столкнулось с рядом известных проблем и ограничений. Вследствие этого удалось создать только некое подобие легкой пехоты без поддержки бронетехники, артиллерии и т. д.

При всех проблемах и недостатках, такие вооруженные формирования оказались готовыми к прямому столкновению с Армией обороны Израиля. Более того, они подготовили для противника целый ряд неприятных сюрпризов. В результате этого боевое крыло ХАМАС смогло преодолеть сопротивление приграничных частей АОИ и прорваться на значительную глубину обороны. При этом атака сопровождалась типичными для местных боев зверствами.

Ситуация продолжает развиваться. Израиль прилагает все усилия для ликвидации угрозы и готовит сухопутную операцию. ХАМАС отвечает угрозами в отношении заложников и собирается обороняться. Что будет дальше, неизвестно. Но теперь ясно, что палестинские организации смогли максимально эффективно использовать имеющиеся возможности и зарубежную помощь, чтобы решить свои военные и политические задачи.

ХАМАС — от внутреннего джихада к вооруженному противостоянию Игорь Ходаков

В пятидесятую годовщину войны Судного дня начался новый виток эскалации палестино-израильского конфликта. Его символом стал ХАМАС («Харакат аль-мукавама аль-исламийя», в русском переводе — «Исламское движение сопротивления», а по-арабски — «рвение»), осуществивший беспрецедентную атаку на юге Израиля и прорвавшийся на 20–30 км вглубь его территории. История на первый взгляд немыслимая, ибо в том же 1973 году остановленные на Синае египетские войска так и не достигли собственно Земли обетованной.

Сейчас движение на слуху даже у далеких от политики сограждан. Однако что оно собой представляет, мало кто знает. Да и о целях его многие имеют смутное представление. Единственно, сразу подчеркну — с точки зрения российского законодательства ХАМАС не входит в реестр террористических организаций.

Это важно, ибо в течение минувшего месяца мне приходилось слышать и читать обратное. Что ж, попробуем хотя бы в общих чертах разобраться, каковы истоки движения и изначально декларируемые им цели.

Итак, точкой отсчета истории ХАМАС стал далекий уже 1977 год, когда, пишет историк Г. Г. Косач, в секторе Газа было вручено прошение о регистрации Мусульманской ассоциации в качестве преемника действовавшего здесь ранее отделения Движения «Братья-мусульмане». Прошение определяло ее цель — содействие перестройке сфер образования, здравоохранения, благотворительности и улучшение условий жизни местного населения в духе нравственных идеалов ислама.

Да, нюанс: меня могут поправить, обратив внимание на то, что по большому счету историю организации надо начинать с «Братьев-мусульман», своего рода филиалом которых ХАМАС и является (как, кстати, и проэрдоганская «Партия справедливости и развития Турции»), но это заставило бы нас слишком закопаться в тему. Так что «Братьев-мусульман» оставим за скобками — пока, во всяком случае.

Полагаю, читатели, подобно мне разменявшие шестой десяток и помнящие Я. Арафата с его светским и ориентированным на сотрудничество с СССР ООП, догадались о положительном ответе Тель-Авива.

Ну а, собственно, почему он должен был быть отрицательным, когда, казалось бы (ключевое во фразе — казалось), появилась безболезненная возможность вырвать часть пассионарной палестинской молодежи из-под контроля Я. Арафата и постепенно инкорпорировать ее, при сохранении религиозной идентичности, в израильские общественные (скорее даже — производственные) структуры, о чем мечтала Г. Меир?

Да и представители ассоциации, именовавшейся «Аль-Муджамма аль-Исламийя», позиционировали себя с просветительских позиций, и если и говорили о джихаде, то только внутреннем, не ставя перед собой, во всяком случае, на декларативном уровне, задачу уничтожения Израиля.

Внутренний (в исламском богословии — большой) джихад подразумевает борьбу с собственными пороками и недостатками (в христианской антропологии сказали бы — страстями). Обычно для его понимания приводится следующий хадис:

«Я гарантирую дом в окрестностях Джанната (Рая) для того, кто оставил ссору, хотя он был прав. Я гарантирую дом в центре Джанната тому, кто оставил ложь, даже если это была шутка. Я гарантирую дом на высших степенях Джанната тому, кто стремится улучшить свой характер».

Вооруженную же борьбу с «неверными» подразумевает малый джихад или джихад меча. Но о нем изначально при регистрации ассоциации, разумеется, речь не шла. К слову, сам джихад меча во многом аккумулировали крестовые походы, до которых представители трех авраамических религий на Ближнем востоке жили в мире, буквально соседствуя друг с другом кварталами.

Так что подобное сосуществование иудеев и мусульман на Святой, и не только, земле вовсе не утопия, а самая что ни на есть подтвержденная историей реальность. Пожалуй, наиболее яркий здесь пример — выдающийся иудейский философ и врач М. Маймонид, живший и проходивший свое научное поприще в XII веке на территории мусульманского государства Альморавидов. И приведенный пример не единичен.

Вообще, если говорить о мирном сосуществовании мусульман и иудеев в исторической ретроспективе, предлагаю несколько отвлечься от заданной в статье темы, сделать одно небольшое отступление и углубиться в VII век.

Речь о переселении Мухаммада в 622 году из Мекки в Йасриб (Медину), где давно уже сформировалась иудейская община. Часть же арабов-горожан исповедовала христианство, однако их присутствие в городе практически не ощущалось ввиду малочисленности.

В силу этого правовые отношения Мухаммад выстраивал именно с иудеями и не ставил целью обратить их, как, впрочем, и христиан, в ислам. Напротив, впервые, по словам философа Я. М. Ханмагомедова, после многих столетий было объявлено: «Нет принуждения в вере (Коран 2: 257)».

Оставим за скобками сентенцию про «много столетий», поскольку религия Римской империи в дохристианский период носила синкретический характер, а обвинять ее граждан в отсутствии веротерпимости довольно странно: даже спорадически возникавшие гонения на христиан следует рассматривать, за исключением, быть может, Диоклетианова, скорее в правовом аспекте, нежели собственно религиозном.

Правители другой ближневосточной сверхдержавы, зороастрийцы Сасаниды, в лице некоторых своих представителей иной раз — да, прибегали к преследованиям иноверцев, но при этом шахиншахи покровительствовали, в свою очередь, вынужденным бежать из Восточно-Римской империи монофизитам и несторианам.

Мухаммад же с уважением относился к людям Писания, результатом чего стал первый устав Мединской общины (в англоязычной литературе его называют Мединской хартией или конституцией), в рамках которой гарантировалось мирное сосуществование и равноправие мусульман и иудеев (более подробно об этом см. в приведенной ниже работе Я. М. Ханмагомедова или в лекциях историка-арабиста И. Алексеева). Примечательно, что в данном документе интересы собственно арабов-язычников не были учтены.

Да, чуть позже отношения мединских мусульман и иудеев испортились, но в целом, подчеркну еще раз, опыт мирного сосуществования людей Писания в пределах халифата, равно как и мусульманских государств, имеет богатую историю, в том числе и на Святой земле.

Кстати, я отметил, что путешествие в VII век являет собой некоторое отступление от заданной в материале проблематики. Это не совсем так, ибо:

«Тема Соглашения периодически затрагивается в выступлениях турецких и курдских политиков, общественных деятелей, представляющих различные идеологические течения и направления в современном Ираке».

(С. Д. Галиуллина, Б. Д. Нуриев. Указ. соч.).

Так что вполне возможно о первой умме (общине верующих), объединившей мусульман и иудеев на уровне равенства прав, но вне принуждения, вспомнят и нынешние последователи двух авраамических религий.

Да и наличие в ХАМАС христиан мне представляется прямым результатом сбалансированной религиозной политики Мухаммада и его последователей. Кстати, сбалансированность выразилась в обстоятельствах бескоровного занятия арабами во главе с почитающимся в исламе праведным халифом Умаром Иерусалима в 637 году, разнящихся с захватом города персами 23 годами ранее.

А если говорить о шариате, то существенное влияние на него оказало не только применявшееся при Омейядах (династии, правившей халифатом с 661 по 750 гг.) Сасанидское право, равно как и римское, но также и иудейское:

«Так, — пишут историки А. С. Федина и К. Б. Егоров, — принцип кровомщения в исламском праве являлся точной копией соответствующей части закона Моисеева».

Но вернемся к становлению ХАМАС.

Лояльность израильских властей привела к укреплению позиций ассоциации в самых широких слоях проживавшего в палестинском анклаве населения, начиная от студентов, в том числе и построенного на средства Аль-Муджамма аль-Исламийя первого высшего учебного заведения в Газе, Исламского университета, и заканчивая рабочими, трудившимися на израильских предприятиях. Одновременно, согласно приведенным Г. Г. Косачаем данным, в секторе Газа удвоилось число мечетей: за 1967–1986 гг. — с 77 до 150.

Помимо собственно просветительской, ассоциация осуществляла социальные функции, занимаясь снабжением жителей сектора Газа продуктами питания, решая вопросы здравоохранения, образования, призрения сирот и строительства детских садов.

Шаг за шагом ассоциация переносила свою деятельность на Западный берег Иордана, расширяя сферу влияния и ставя под угрозу популярность ООП, ибо не упускала, пишут исследователи Э. Милтон и С Фаррелл, «возможности противопоставить свой образ честной организации почти всеобщему восприятию ООП палестинцами как весьма коррумпированной структуры».

Ситуация в сторону обострения с Израилем начинает меняться в 1987 году, когда вспыхивает первая палестинская интифада. Ее отправной точкой стало 9 декабря. В тот день израильтянин за рулем грузовика врезался в автомобили возвращавшихся с работы трудовых мигрантов из лагеря беженцев Джабалийя в Газе.

Тогда ассоциация и трансформируется в возглавляемое шейхом А. Ясином движение ХАМАС, равно как и в 1992 году появляется его военизированное крыло — бригады «Изз ад-Дин аль-Кассам».

Хотя на первых порах ХАМАС, по-прежнему дистанцировавшийся от ООП, не был мишенью ЦАХАЛ. И небезосновательно, поскольку вплоть до начала 1990-х годов движение воздерживалось от ударов по объектам на территории собственно Израиля, ограничиваясь нападениями на солдат его армии или поселенцев на оккупированных территориях. Это дало повод даже радикально настроенной и ангажированной идеями джихада меча прессе писать о связях ХАМАС с Израилем.

Но постепенно движение скатывается на путь конфронтации. Быть может, сюда отчасти примешался фактор бескомпромиссно настроенной по отношению к Израилю личности самого шейха Ясина, ликвидированного израильтянами в 2004 почти таким же образом как и Д. Дудаев. Сама биография шейха — за пределами темы, но на всякий случай напомню симпатизантам этого человека, что во время второй чеченской войны он поддерживал террористов и без обиняков призывал их убивать русских.

Что касается иных причин обострения ситуация, то среди них — фактор демографии, выраженный и большом проценте молодого населения сектора Газа с набором свойственных для перенаселенных кварталов социальных проблем (да, ассоциация решила многие из них, но далеко не все).

Исследователь С. С. Щевелев приводит следующие данные по этому поводу:

«В это время (на начало первой интифады. — Прим. авт.) в мире проживало 4, 5 млн палестинцев, из них 2 млн человек в границах «исторической Палестины», из них 700 тысяч были жителями Израиля, 800 тысяч — жителями Западного берега реки Иордан, 500 тысяч — жителями сектора Газа, в Иордании. 40 % населения западного берега реки Иордан и 70 % жителей сектора Газа (где плотность населения составляла 4 тысячи человек, немногим менее, чем в Гонконге), были беженцами.

По мере обострения конфликта в программных документах после начала интифады ХАМАС подчеркивает, что все разногласия с ООП отходят на второй план (в следующем материале мы поговорим о том, что эти разногласия, собственно, на второй план не отошли), а его отношение к Израилю все более, хотя и, еще раз повторю, не сразу, принимает бескомпромиссно-враждебный характер.

И Тель-Авив не останется в долгу, но это — другая история, в рамках которой нам предстоит перебросить мост из века минувшего в настоящий.

Война ХАМАС и Израиля может подорвать годовую работу США на Ближнем Востоке Михаил Николаевский

Можно сказать без всякого преувеличения, что день 7 октября прошёл в Израиле с ощущением новой, непривычной реальности. Сегодня у политологов часто можно встретить выражение «новая нормальность» — вот нормальности пока новой нет, а новая реальность возникла.

Такого ощущения уязвимости в этом государстве не было уже несколько десятилетий. Треснула оболочка военной мифологии, которая годами создавалась вокруг вооруженных сил, разведки этой страны. Эта оболочка зачастую играла не меньшую роль, чем собственно военные расходы.

Лёгкость, с которой силы движения ХАМАС совершили рейды в глубину израильской территории, вплоть до г. Ашкелон, заставила обозревателей прибегать к конспирологическим версиям. Тем не менее, можно попробовать обойтись без конспирологии, хоть и придётся распутать тугой клубок интересов разных игроков.

Для начала можно обратиться к хронологии событий и хронологии их освещения, что может дать не менее ценный материал.

В 6:30 ХАМАС начинает массированный обстрел Израиля неуправляемыми снарядами: в Израиле насчитали 2200, сами палестинцы говорят о 5000 единиц. Дроны атакуют вышки с автоматическими установками и видеокамеры. Практически одновременно свыше двадцати вооруженных групп начинают штурм пограничных заграждений, используя в том числе и тандемы из стрелков на парапланах.

Первоначальные проломы в стенах были проделаны быстро с помощью зарядов, к укреплённым КПП штурмующие подходили пешком, очевидно, не сильно опасаясь видеонаблюдения. У них было хорошее представление о том, где находятся дежурные группы во время артналёта, а также понимание, что помимо таких групп остальная часть подразделений находится на отдыхе.

И вот здесь в хронологии есть довольно интересный нюанс — некоторое время в Израиле были убеждены, что имеют дело с прорывом формирований общей сложностью до 100 человек, назвались и меньшие цифры — в 60–70 человек.

Только существенно позже начинают появляться видеокадры, где уже толпа со строительной техникой ломает заграждения, делает в них широкие проходы и буквально растекается через них на пикапах, мотоциклах. Только к десяти утра ХАМАС озвучивает общий призыв к сопротивлению: «Брать вооружение!». Это первый акт драмы.

Довольно поздно мы видим, во-первых, реакцию официальной Палестины с выступлением М. Аббаса, очень осторожный выход спикеров из Ирана (не из числа первых лиц), выражения поддержки «Хезболлы», без указания на то, что поддержка на словах может перерасти в нечто большее. В самом Израиле увязывание атак и политики Ирана происходит также через третьих лиц политического спектра. И это второй акт драмы.

В третьем акте мы наблюдаем уже реакцию арабских стран, довольно взвешенную. Обвинения Ирана, переходящие в категорию утверждений от первых лиц Израиля, оформление позиции «Хезболлы» о вступлении в войну в случае начала наземной операции в Газе. Позицию кабинета Дж. Байдена о поддержке.

Всё это, по всей видимости, означает, что ХАМАС не планировал изначально атаки такого масштаба, разрабатывая операцию под прикрытием переговоров о «деэскалации», с массированным налётом с воздуха и точечными ударами по приграничным КПП. Видимо, и г. Сдерот был также частью этой операции, которая развернулась по масштабу только к 10–11 утра.

Но успех был настолько ошеломляющим для ХАМАС, что даже в Рамалле не знали поначалу, как на это реагировать — повестку полностью взял ХАМАС и на Западном берегу.

За основными группами подготовленных и хорошо вооруженных боевиков, число которых составило до 1 тыс. чел, подтягивалась уже основная масса ХАМАС и палестинцев из Газы и окрестностей. До вечера 7 октября они практически свободно циркулировали по обе стороны периметра, постепенно зверея, выкладывая съёмки техники, пленных и много иных откровенно жутких кадров, сделанных словно в средневековье. Уровень дикости нарастал. На конец дня бои продолжались в 22 приграничных поселениях.

Было заметно, что просто с ходу перевести все стрелки на Иран у Б. Нетаньяху не получается — шли консультации с Вашингтоном, также и Иран не давал какое-то время «Хезболле» намёков на заявления о силовых действиях.

Это всё происходило через массированный дипломатический обмен, где были увязаны Катар, Египет (как одни из основных переговорщиков по Палестине), Москва, аравийские монархии, европейские столицы. И особо отметим, что мы не слышали о позиции Пекина, а ведь в июне Си Цзиньпин прямо высказался о двух государствах и границах 1967 г.

Многие наблюдатели отметили, что этот сильнейший акт эскалации довольно точно совпал с сигналами об относительной успешности сложного переговорного процесса между Саудовской Аравией и Израилем. Но здесь ещё надо отдельно разбираться в том, что есть успех для каждой из сторон.

И логичным, казалось, тут становился вывод о том, что эти соглашения потенциально работают против Ирана (это действительно потенциальная угроза), следовательно, и искать истоки надо в Иране. В Израиле этим и воспользовались.

Но это было бы слишком удобной версией, если не учитывать тот факт, что именно на последних неделях между Ираном и США снова возникли подвижки по ядерной программе, а соперничество Ирана и США в регионе уже носит не столько военный, сколько экономический характер. Это важно, поскольку украинские спикеры уже совместно с западными коллегами разгоняют нарратив, что никому это, дескать, не было выгодно, кроме Ирана, а где Иран, там и Россия — далее всё по отработанной методичке. Важно и то, что украинские спикеры — это частые гости на израильском ТВ. Впрочем, уже не редки и кадры, где ХАМАС благодарит Украину за вооружение, и эти кадры Киеву надо будет как-то купировать.

Противники Б. Нетаньяху, в свою очередь, вообще выдвинули версию ещё занимательнее, но уже в сфере чистой конспирологии: что израильский премьер чуть не сознательно допустил произошедшее, чтобы списать на войну политические проблемы.

Дело в том, что за последний год Б. Нетаньяху на самом деле загнал себя в ситуацию очень шаткого баланса. В условиях оформления «индо-аравийской» концепции США, для последних одной из основных проблем становилось согласие Саудовской Аравии на нормализацию отношений с Израилем. Эр-Рияд, в свою очередь, ставил во главу угла вопрос с поселениями на Западном берегу, а также тему ядерной энергетики и модернизации вооружений, которую он обсуждал ещё с Д. Трампом.

Но дело в том, что сама правящая коалиция Б. Нетаньяху была свёрстана вокруг проекта судебной реформы, которая во многом должна была дать его сторонникам как раз свободу рук в плане поселений.

США по понятным причинам были и будут против реформы, поддерживая, пусть и не столь уж прямо, её оппонентов. США спешили в переговорах, челночная дипломатия Э. Блинкена и Дж. Салливана набрала уникальные обороты.

Зато кабинет Б. Нетаньяху во многом стал состоять чуть не из радикалов, как своего рода «подарок» Вашингтону. При этом израильский премьер умудрился ещё и осложнить отношения с ортодоксальным крылом по вопросу о военной обязанности — он же не мог вообще демонстративно отвергать диалог со второй частью израильского общества.

От Нетаньяху требовались неимоверные усилия, чтобы при нынешнем кабинете, выступающем за максимальное территориальное расширение, в условиях общественного раскола, сделать так, чтобы Саудовская Аравия одобрила хотя бы рамочные соглашения.

Он то тормозил реализацию реформ, то обещал и дальше продолжать предоставлять преференции по рабочей силе палестинцев; обсуждались подвижки в программе вооружений для Эр-Рияда. При этом второй рукой требовалось как-то расширять поселения, чтобы застолбить как можно больший кусок «по факту».

В итоге во время сложных переговоров возникали то проблемы с иерусалимскими святынями, то эскалация в Джанине. Отойти в сторону премьер уже не мог, поскольку оппозиция стала бы снова раскручивать коррупционные скандалы, а если он оставался с нынешней коалицией, каждый шаг становился проблемой уже для США с их стратегической концепцией. Возможно, что наилучшим выходом для этого лидера стал бы уход в отставку под гарантии США, но путь был выбран другой.

И вот, когда закулисные переговоры по нормализации с Эр-Риядом стали обретать какие-то формы, в Газе, видя откровенную пассивность палестинской администрации в Рамалле, решили напомнить о том, что не собираются становиться проигравшей стороной, и пошли буквально ва-банк. Ни в Израиле, ни в самой Газе не ожидали увидеть такого масштаба организационной дыры в безопасности пограничья.

Конспирологи могут, конечно, размышлять над тем, что Б. Нетаньяху сегодня выгодна «решительная военная операция»; проблема только в том, что она категорически не выгодна США, а самому израильскому премьеру это будет грозить в итоге неизбежным и масштабным расследованием, ровно в духе оценки в Израиле итогов войны Судного дня, как раз отгремевшей пятьдесят лет тому назад.

Сейчас Б. Нетаньяху оказывается в ситуации куда как худшей, чем ещё полгода назад — требование к палестинцам покинуть сектор Газа является актом крайнего действия.

С одной стороны, не бить по анклаву он не может, поскольку средневековые картины насилия, очевидно, требуют возмездия, но, с другой стороны, в первую очередь он должен вести переговоры об обмене пленными и заключёнными.

Если бить по сектору Газа, то где гарантии, что заложники уцелеют, а заниматься обменом — значит идти на уступки по заключённым членам палестинских группировок и не мстить в полную силу.

Это не просто вилка решений, а вилка, где каждый путь — это расследование и отставка с самыми неприятными последствиями.

Наземная операция в секторе Газа действительно может привести в действие обещание «Хезболлы», которая оснащена и экипирована на порядок лучше ХАМАС, а ещё имеет богатый опыт сирийской кампании. Израильские источники ещё в 2020 г. оценивали число только неуправляемых ракет у «Хезболлы» в 40 тыс. единиц, не говоря уже о наличии более продвинутых систем.

Собственно, и попытка израильского премьера переложить ответственность на Иран нужна для получения гарантий от США, которые косвенно могут попробовать удержать «Хезболлу» на месте. Поэтому в США Б. Нетаньяху услышали, но заявили, что «Вашингтон считает сейчас преждевременным делать выводы относительно причастности Ирана к атакам на Израиль».

Одно дело, когда Б. Нетаньяху имеет дело напрямую с палестинским движением в Газе, другое — когда напротив стоит Иран: так уже можно обращаться к США. Только в Вашингтоне этому не рады — там собирались заниматься финансовыми потоками «Хезболлы», а не воевать с ней, тратя силовые ресурсы.

Хороших решений у израильского премьера нет. Хотя бы потому, что населению из сектора Газа (а это почти 2,4 млн чел.) уходить некуда, кроме как в Сирию, Ливан или… на Западный берег. Входить туда сухопутными силами — значит получить операцию от «Хезболлы», причём при молчаливом согласии даже аравийских монархий.

Вашингтон сейчас будет через Египет и Катар прикладывать максимум усилий, чтобы осуществить обмены пленными и удержать Израиль в рамках воздушных операций и возможного минимума действий на земле, попутно ведя уже предметные переговоры с израильскими элитами о замене премьера, запутавшегося в паутине прошлых решений. Тем более что первым, кто воспользуется этим обострением на Ближнем Востоке, станет лучший друг Дж. Байдена — Д. Трамп. Он уже заявляет, что всё произошедшее — это от щедрости Демократической партии к ХАМАС.

Возможно, что Вашингтону действительно удастся удержать эту линию, включив ресурсы ООН (где вряд ли на этот раз будут разногласия). Но пока в наличии все признаки того, что нынешний кабинет в Израиле решил идти до конца, и по самому жёсткому сценарию — наземная операция официально одобрена, а силы ООН (ВСООНЛ) наращиваются на израильско-ливанской границе. Для Израиля это будет, пожалуй, одна из самых затратных отставок высшего руководства за много лет; правда, заплатит за неё почти всё окружение.

Туннельные войны Алекс Алексеев

Солдаты, одетые в костюмы химической защиты, пробираются через туннель в Кэмп Стенли, Южная Корея. В Корее угроза «туннельной войны» со стороны Северной Кореи против американских и южнокорейских войск весьма реальна и требует усиленной подготовки и пристального внимания.

Противник, стоя перед лицом технологического превосходства врага, вооруженного высокоточным оружием, ищет защиту от этого оружия в городах, ведя бои среди людей и используя существующие и отрывая новые подземные ходы. За последние 50 лет войны только лишь подтвердили следующее утверждение: достаточное количество грязи и камней, как правило, побеждает дорогостоящие технологии. Технологически неполноценные силы избегают огневого могущества технологически превосходящего оппонента или терпят поражение. В статье рассматриваются новые технологии, которые помогут выиграть туннельные воины.

Для того чтобы избежать огневой мощи США и их вьетнамских союзников во время вьетнамской войны, Вьетконг и армия Северного Вьетнама нашли себе защиту в туннелях и вырыли целые подземные комплексы. В первую американскую кампанию в Афганистане велась борьба с туннелями в Тора Бора, где подземные ходы уходили на глубину до 400 метров и имели длину до 25 км. Во время Ливанской войны 2006 года израильская армия, атаковавшая территории «Хезболлы» в Северном Ливане, столкнулась с продвинутой туннельной обороной этой группировки и понесла серьезные потери за овладение ими. Во время израильской операции «Несокрушимая скала» в секторе Газа в 2014 году группировка ХАМАС использовала разветвленную сеть военных туннелей «для передвижения, маскировки, нападений врасплох и быстрого исчезновения». По некоторым оценкам, создание туннельных комплексов заняло годы и стоило ХАМАС 10 миллионов долларов. После операции 2014 года израильтяне потратили уже как минимум 86,5 миллионов долларов на обустройство системы обнаружения туннелей вдоль границы с сектором Газа. В мире происходит все больше конфликтов, и соответственно растет значение подземных сооружений в военных действиях.

Проходка туннелей низкотехнологична, но эффективна. Туннели предлагают определенные преимущества, поскольку они защищают своих бойцов и являются прямыми путями для вторжения на территорию противника и последующей атаки. По мере совершенствования ракетных технологий и неуправляемых ракет, когда они становятся меньше, дешевле, мощнее и мобильнее, способность быстро развертывать ракеты из подземных убежищ и запускать их позволяет технологически слабому противнику повысить свои наступательные возможности и при этом обеспечить им хорошую защиту. Следовательно, подземные боевые действия является естественным выбором таких стран и образований как, например, Северная Корея, «Хезболла», ХАМАС и, возможно, Исламское государство[43] (запрещено в России).

Называя туннельную войну «сражением в подземных оперативных условиях», американская армия готовит и снаряжает свои подразделения с единственной целью — победы в этой войне. Необходимы новые технологии, чтобы солдат мог говорить, дышать, видеть, ориентироваться, быстро преодолевать препятствия и сражаться под землей. В недавно выпущенном требовании армии особый акцент делается на технологии по повышению возможностей солдата в условиях действий под землей. «Растущее использование туннелей и подземных сооружений нерегулярными военными формированиями для достижения тактических преимуществ становится более изощренным и все более эффективным, — говорится в требовании. — И тем самым для американской армии значительно повышается вероятность встречи военных подземных сооружений на будущих полях сражений. Ближний Восток полон древних и современных подземных систем, которые могут войти в арсенал вражеских сил. В США на северной и южной границах были обнаружены туннели, ведущие в Канаду и Мексику и использовавшиеся криминальными группами для контрабанды людей, наркотиков и осуществления другой противозаконной деятельности. Помимо специальных инструментов и снаряжения американским военным необходимо иметь специально подготовленный личный состав для ведения подземных боевых действий или, по крайней мере, включить интенсивные и реалистичные курсы подготовки к подземной войне в систему тренировки американских вооруженных сил».

Обнаружение туннелей — это жизненно необходимое умение и трудная работа. Нет единого решения по обнаружению туннелей, но самые успешные методики включают сейсмические измерения, георадары, электрорезистивную томографию (ЭРТ) и микросейсмические технологии.

Сейсмические системы измеряют движение грунта и, как правило, используются для измерения землетрясений, но при определенных обстоятельствах могут также использоваться для обнаружения туннелей. К сожалению, нынешние сейсмические системы не очень эффективны при обнаружении туннелей. ЭРТ лучше всего описывается как подземная магнитно-резонансная томография, которая отображает подповерхностные структуры при помощи метода измерения электрических сопротивлений на поверхности или закладывания электродов в одной и более скважинах. Для того чтобы использовать ЭРТ, вы прежде всего должны иметь представление, где находится туннель. С другой стороны, георадары (подповерхностные радары) имели больший успех. В начале 70-х годов американские военные использовали георадар для поиска северокорейских туннелей вдоль демилитаризованной зоны. Георадар представляет собой импульсный УКВ-радиолокатор, который определяет изменения в непрерывности грунта. Точность георадаров, однако, зависит от электропроводности почвы в данном месте, и лучше всего они подходят для обнаружения неглубоких туннелей, находящихся близко от поверхности. Следовательно, георадар стоит перед множеством сложностей при обнаружении туннелей и лучше всего подходит для подповерхностной разведки.

Склад боеприпасов, найденный в подземном комплексе «Завар-Кили»

Мониторинг шума и вибрации предлагает еще одну возможность, но только при условии отделения фоновых шумов и вибрации. Компания SureWave Technology разработала новую многообещающую технологию обнаружения туннелей, которая может применяться для стационарного наблюдения за границей военными структурами и силами гражданской безопасности. Система предупреждения о прокладке туннелей Tunnelling Alert Syslem (TAS2) использует новые достижения в микросейсмической технологии, которая для обнаружения туннелей задействует звуковые волны и современное программное обеспечение. В компании заявляют: «При установке стационарных датчиков вдоль границы или периметра система SureWave (TAS2) обеспечивает силовые ведомства и военных новым революционным инструментом для борьбы с этой ежедневной угрозой. TAS2 обнаружит злоумышленников, прокладывающих туннель на глубине до 1000 футов и вдоль поверхности на расстоянии до 1500 футов от датчиков системы».

Способность обнаруживать прокладку туннеля на расстоянии 1500 футов (458 метров) является замечательной возможностью. Эта технология, разработанная управляющим директором SureWave Филиппом Шоу, изначально предназначалась для поиска шахтеров, заточенных в шахтных выработках. Шоу заметил, что «нет другой такой технологии в мире, которая могла бы идентифицировать эти микроскопические звуки в тысяче и более футах под поверхностью, которые, как правило, перекрываются окружающим шумом и быстро затухают». Впрочем, эта методика пассивна, и для определения сигнала необходима хоть какая-то активность в туннеле. Поэтому лучшим комплексным решением по обнаружению туннелей является комбинация активной и пассивной технологий.

После обнаружения туннеля может понадобиться его нейтрализация. Зачастую от солдат требуется войти во вражеский туннель и зачистить его — довольно нетривиальная задача даже для человека со стальными нервами. Во Вьетнаме американская армия готовила для этих целей так называемых «туннельных крыс», ожидаемая продолжительность жизни которых была, мягко выражаясь, мала. Совсем недавно в боевых действиях в Секторе Газа в 2014 году израильтяне потеряли нескольких солдат в засадах и на минных ловушках при попытке зачистить туннели ХАМАС. Как следствие, израильская армия быстро развернула дистанционно управляемую машину Micro Tactical Ground Robot, разработанную компанией Roboteam, для исследования туннелей впереди своих солдат. Система развивает скорость 2 мили в час и имеет дальность действия всего 16000 футов. Обеспечение контроля под землей является сложной задачей, поскольку мощность сигнала радио и GPS очень сильно зависит от множества факторов, например, глубины залегания и структуры грунта, поэтому многие существующие системы ограничены по дальности. Понятно, что необходима более эффективная технология для помощи солдатам в зачистке туннелей.

С целью удовлетворения потребностей в сфере борьбы с туннелями американские военные профинансировали разработку серии роботов. Один из роботов, испытываемый военными в настоящее время, получил обозначение CTER (Counter Tunnel Exploitation Robot). Змееподобная конструкция CTER разработана компанией Raytheon Sarcos Integrated Defense Systems (IDS). Робот чрезвычайно универсален, так как может скатываться в небольшие отверстия наподобие змеи и затем снова собираться в двухгусеничный «танкообразный» аппарат.

Саперы укрылись за «противовзрывным щитом» после детонации заряда у входа в подземную сеть туннелей. Эти солдаты принимали участие в учениях, целью которых были разработки тактических приемов и методов в сфере борьбы с туннелями.

Один из путей, который может помочь солдатам выиграть туннельный бой — приспособить под это дело готовые коммерческие системы наподобие квадрокоптеров и октокоптеров (с 8 винтами). Эти летающие машины за прошедшие несколько лет стали серьезным бизнесом, теперь они доступны на гражданском рынке в комплекте с видео и фотокамерами, системой передачи видео в реальном времени, системой GPS, картографическим программным обеспечением и многими другими «плюшками». Системы наподобие игрушки Parrot Mini-Drone Rolling SPIDER не только летают, но также передвигаются по земле и демонстрируют устойчивую гибкость применения, которой не обладают многие роботы военного назначения. Дрон Rolling SPIDER является не только игрушкой, он также предоставляет собой технологическую концепцию для любого, кто хочет разработать квадрокоптер под военные технические требования, чтобы он мог летать и заезжать в туннель в зависимости от ситуации. Устройство на основе Rolling SPIDER могло бы быть небольшим, дешевым и одноразовым. Оно может оснащаться тепловизионными камерами или камерами с усилением яркости изображения для передачи видео в реальном времени даже в самых темных туннелях. Задействование нескольких таких устройств, последовательно передающих данные, позволило бы организовать коммуникационную сеть с целью обеспечения непрерывности видеоизображения. Кроме того, малоразмерный робот, вооруженный небольшим количеством взрывчатки, может быть весьма убедительным, поскольку воздействие от любого взрыва усиливается в туннеле многократно. И самое важное: заимствование готовых коммерческих технологий и проектов могло бы снизить стоимость развертывания подобных систем для современного солдата.

Угроза ведения боя в туннелях является приоритетом нерегулярных боевых действий. Военным регулярных армий нужны соответствующие технологии, тактические приемы и методы для борьбы на земле, над землей (высотные здания) и под землей.

Времена вьетнамской войны, когда американские «туннельные крысы» входили в туннели одни, вооруженные только пистолетами и фонарями, не должны повториться. Сегодня есть возможность использовать технологии обнаружения туннелей и ведения в них разведки, сегодня можно послать туда роботизированных бойцов прежде, чем солдаты войдут в опасную зону.

На протяжении всей истории войн одним из средств борьбы с превосходящей военной мощью было развязывание подземной войны. Полные решимости враги Запада все в большей степени прибегают к этим проверенным нерегулярным тактическим приемам, превращая их сегодня в «регулярную» стратегию.

Современные воздушные сенсоры до сих пор имеют проблемы, связанные с обнаружением противника, действующего под землей или внутри зданий. Города, например, имеют мириады подземных ходов, включая метро, тоннели, ливневую канализацию и водоводы. Зачастую встречаются катакомбы, старые колодцы или заброшенные шахты, а существующие канализационные коллекторы могут быть легко расширены обороняющимися силами, что усложняет и без того довольно запутанную городскую сеть туннелей. Обнаружение туннелей и оценка подземных топологических элементов остается сложной задачей, тогда как для разрушения подземных фортификационных сооружений необходим прямой обстрел мощными системами вооружения. Зачастую подземные сооружения могут быть относительно легко восстановлены, в то время как оценка повреждений от применения бомб также весьма затруднительна.

Сегодня некоторые эксперты представляют себе военные действия 4 поколения (ВД4П) в виде подвижных, сетевых, но относительно самостоятельно действующих подразделений, которые организованы наподобие стаи и действуют «синхронно» по командам оперативного штаба, что позволяет проводить децентрализованные операции во всем обширном районе в быстро меняющемся оперативном пространстве. Большинство авторов ВД4П озабочено традиционно излишней опорой Соединенных Штатов (или, если брать шире, западных военных) на технологии и физическое разрушение. Писатель Уильям Линд считает ВД4П логическим эволюционным шагом, следующим за ВД3П, и полагает, что их можно охарактеризовать как военные действия западного стиля. Чрезвычайно асимметричные по своей сути ВД4П представляют собой динамичный, многоаспектный способ ведения воины, который определенно является нетрадиционным и невоенным по своему характеру и отличается действиями очень небольших независимых групп или ячеек, нуждающихся в очень ограниченной логистической поддержке. Упор делается на маневр, в то время как психологические цели зачастую важнее физических.

В противоположность западным традиционным армиям, повстанцы показали свою приверженность организационной структуре снизу вверх, не связанной масштабной бюрократией, особенно когда дело касается экспериментов с инновационными тактическими приемами небольших подразделений. Внося свой вклад в то, что теперь называется гибридной войной, негосударственные структуры, например, партизанские отряды, выбирают акты подрывного терроризма и тактику булавочных уколов с быстрым отходом. Они избегают занятия позиций во время боя, вместо этого отходят и сливаются с местным населением.

Организации, подобные «Хезболле», постоянно адаптируют свою тактику и в недавнем прошлом наглядно продемонстрировали сочетание традиционных и нетрадиционных боевых действий в противостоянии с израильской армией. Группировка «Хезболла», известная своей способностью проводить почти одновременные массированные атаки, в противовес военному превосходству Израиля, в Ливанской войне 2006 года при организации множественных засад в основном использовала стрелковое оружие и противотанковые ракеты в сочетании с массированными минометными обстрелами с закрытых позиции.

Для того чтобы использовать некоторые из этих тактических приемов, обе организации, ««Хезболла» и ХАМАС, успешно построили несколько сетей подземных туннелей и тайников при широкой иранской и северокорейской поддержке (по данным «Хезболлы»). Оказалось, что некоторые из этих глубоко углубленных и укрепленных сооружений «Хезболлы» фактически не «подвластны» разрушению. Даже после операции «Смена направления» в 2006 году, когда израильская авиация сбросила на подземные сооружения универсальные бомбы с системами наведения и бетонобойные бомбы GBU-28 калибра 5000 фунтов, некоторые из них впоследствии были легко восстановлены.

До начала операции «Литой свинец» в 2008 году группировка ХАМАС вырыла сотни туннелей, ведущих в Газу из Синая; многие из них были впоследствии разрушены во время бомбардировок истребителями F-16, которые сбрасывали бетонобойные бомбы с лазерным наведением РВ500А1 производства Israel Military Industries (IMI), а также бомбы малого калибра GBU-39 от Boeing. ХАМАС, как известно, использует разбросанные по сектору Газа и спонсируемые ООН лагеря беженцев, включая их подземные коммуникации, в своих интересах. По сообщениям, эти лагеря имеют сложную сеть подземных ходов, которые могут быть использованы для перемещения бойцов, оружия, припасов и заложников. Некоторые же сообщения указывают на то, что многие из лагерей соединены единой сложной системой туннелей с тайными проходами и лазами. Во время кампании 2008–2009 годов палестинские бойцы зачастую пытались заманивать израильских солдат в здания или туннели с целью их похищения. В результате израильская армия разработала новую тактику борьбы с похищениями, включая прикрепление к каждому пехотному подразделению кинолога с собакой и повсеместное использование бронированных бульдозеров. Чтобы сократить потери от заминированных дверей и входов, во время этой кампании широко использовалось оружие для проделывания проходов, включая гранатометы MATADOR Wall Breach производства Rafael. Также израильтяне стали пионерами в проведении разведки подземных ходов при помощи забрасываемых роботов.

В то время как палестинская группировка серьезно пострадала во время кампании 2008–2009 годов, недавняя израильская воина против ХАМАС показала, что палестинские повстанцы извлекли уроки из предыдущих ошибок. Во время операции, названной израильтянами «Несокрушимая скала», система туннелей использовалась палестинцами для перемещения по полю боя и ведения боевых действий с защищенных позиций. В 2014 году ХАМАС использовала туннели для внезапных боевых столкновений с израильскими общевойсковыми подразделениями. Кроме оборонительных, наземные силы ХАМАС также использовали туннели для атакующих действий, проникая на территорию Израиля даже находясь в окружении израильских подразделений. Впрочем, это не привело к какому-то серьезному урону систем защиты израильской границы — за исключением одного случая, когда 28 июля было убито пять израильских военнослужащих, а отряд ХАМАС сбежал обратно в Газу. За время боевых действий палестинская группировка предприняла в общей сложности шесть вылазок по туннелям, в четырех случаях штурмовые группы вступили в боестолкновения с израильтянами, убив 11 израильских солдат. Впрочем, в общем и целом надо сказать, что израильская система, состоящая из полос заграждений, патрулей наблюдения и других элементов, включая стационарные вышки с модулями вооружения ДУБМ SENTRY TECH от Rafael, показала себя эффективной в борьбе с попытками проникновения.

Туннели были главным элементом подготовки группировки к асимметричному конфликту с Израилем, поскольку предлагали укрытие и маскировку для инфраструктуры, систем командования и управления, войск, оружия и боеприпасов. Кроме того, туннели были неотъемлемой частью запусков неуправляемых ракет ХАМАС, затрудняя Израилю обнаружение позиций запуска и пусковых установок и позволяя их расчетам безнаказанно скрываться. По сообщениям, израильская армия обнаружила 32 туннеля для нападения, 14 из которых выходили на территорию Израиля. Израильские источники утверждают, что каждый туннель контролировался батальоном ХАМАС. В некоторых из этих туннелей имелось снаряжение для захвата заложников, а в одном было обнаружено три мотоцикла. Входы в туннели также по обыкновению были минированы, так что потребовались значительные усилия, чтобы локализовать и затем разрушить эти туннели. При подготовке к будущей войне ХАМАС, скорее всего, продолжит делать упор на подземные боевые действия, усложняя планировку и устройство своих наступательных и оборонительных туннелей.

Несмотря на то, что подземная воина является инструментом реализации ВД4П, она не представляет собой ничего нового. Российские войска, сражавшиеся в Грозном в обе чеченские войны, сталкивались с тактикой постоянных боестолкновений с противником и мгновенных отступлений, когда повстанческие штурмовые группы использовали обширную сеть городских туннелей для передвижения, а также для проникновения или выхода с территории противника. Во время второй чеченской войны в 1999 году российские войска прибегли к использованию термобарического оружии для уничтожения бункеров и укрепленных позиций. Тогда широко применялся известный своим термобарическим боеприпасом типа «ударное ядро» реактивный пехотный огнемет РПО-А «Шмель»; его облегченный вариант под обозначением РПО-М сегодня предлагается тульским КБП.

В Афганистане группировка «Талибан»[44] регулярно использовала подземные ирригационные каналы для передвижения; подобные же системы водоснабжения встречаются в Иране и Западном Пакистане. Похожие подземные сооружения, называемые кяриз, снабжают водой зеленые юны вблизи городов и поселков, и некоторые из них тянутся на несколько километров. В средние века кяризы использовались гражданским населением, а также воинами для защиты от монгольских захватчиков и ответных внезапных атак. Во время советской оккупации местные партизаны использовали сеть кяризов под склады оружия и для передвижения к местам засад и обратно. В середине 80-х годов в советской армии были организованы специальные курсы по нейтрализации туннелей, на которых личный состав проходил обучение борьбе с подземными сетями. Солдат учили, как создавать так называемый стереофонический эффект, под которым понимается смертоносное сверхдавление, вызванное последовательным подрывом двух зарядов, обычно состоящих из противотранспортных мин. Подобным способом может быть подорван 20-метровый ствол, ведущий к сети подземных ходов. Поскольку вентиляция в кяризах была превосходной, то следующее действие — бросить в него дымовую гранату с тем, чтобы посмотреть, поврежден туннель или нет. Затем поисковые группы из трех-четырех человек вели поиск имущества противника, при этом к ноге первого человека привязывалась веревка для его вытаскивания. Основным снаряжением были фонари, ножи, шанцевый инструмент, ручные гранаты, пистолеты и автоматы. Также использовались римские свечи (пиротехнические изделия) наряду с сигнальными минами для создания психологического эффекта, тогда как обычные огнеметы были заменены упомянутым ранее гранатометом «Шмель». Советские солдаты использовали также горюче-смазочные материалы в своей борьбе с партизанами, прятавшимися в закоулках подземных лабиринтов.

Во время советской оккупации моджахеды также основали огромную базу подготовки «Завар-Кили» в провинции Пактия вблизи пакистанской границы. Расположенная в каньоне, окруженном горами, база была расширена за счет добавления по крайней мере 11 основных туннелей; длина некоторых из них достигала 500 метров. В них располагались мастерские, медицинские пункты, склады вооружения. Туннели были символом непобедимости моджахедов в приграничной зоне. Впрочем, объединенные советско-афганские войска сумели захватить комплекс в апреле 1986 года после 57-дневной военной операции. За пять часов советские саперы успешно подорвали несколько входов, но пещеры не были разрушены, и большая часть оружия, хранившегося в подземном комплексе, осталась нетронутой, в чем и убедились «бородачи» при возвращении в свой лагерь.

Во время операций под флагом командования международными силами содействия безопасности в Афганистане (ISAF) войска западной коалиции порой натыкались на те же подземные сооружения, которые советские войска пытались уничтожить за несколько лет до этого. В декабре 2001 года подземный комплекс в Тора Бора был разрушен, а во время операции «Горный лев» в 2002 году коалиционные силы провели разминирование базы «Завар-Кили» (ранее в 1998 году она была обстреляна американским ракетами TOMAHAWK). В марте 2002 года американские военные впервые использовали термобарические бомбы BLU-118/B по пещерному комплексу в районе Гардеж.

Во время противотуннельных операций в Афганистане специальные группы по два-три человека получали задание исследовать подъемные комплексы. Они были вооружены пистолетами, иногда с глушителями, так как опасалась детонации крупнокалиберного оружии и обрушения частей туннелей. Дымовые гранаты цветного дыма использовались для обозначения вспомогательных входов, в специальное снаряжение входили противогазы, компасы, щупы для обнаружения мин и штыки. Применялись гранаты со слезоточивым газом М7А2 и гранаты с перечным порошком CS-1 совместно с носимым вентилятором Mity Mite эпохи еще вьетнамской воины для «выкуривания» врага и лишения доступа его в туннель хотя бы на короткий период времени. Связь между туннелями и поверхностью осуществлялась посредством старых телефонов ТА-1 и катушек с проводами WD-1. Также обычным делом было использование собак для поиска людей, скрывающихся в отдаленных подземных лабиринтах.

Военные азиатских стран традиционно привержены тактике подземных боевых действий. Например, во время войны во Вьетнаме бойцы северовьетнамской армии зачастую использовали подземные переходы либо для проникновения в стан врага, либо для эвакуации, умудряясь оставаться незамеченными при проходе кордонов американских и южновьетнамских войск. В качестве примера можно привести развитую сеть туннелей и переходов, бункеров и долговременных огневых точек, обнаруженную во время боев за цитадель Хэю в 1968 году. Во Вьетнаме американская армия провела также несколько подъемных сражений. После применения гранат со слезоточивым газом и зарядов пластиковой взрывчатки С4 так называемые «туннельные крысы», вооруженные фонарями и пистолетами, лезли под землю в поисках вьетконговцев и их имущества. В районе Ку Чи была отрыта разветвленная сеть туннелей площадью около 200 км2. Туннели проходили практически под каждой деревней, там оборудовались складские помещения, соединенные сразу несколькими проходами. Американцами и их союзниками к концу 1970 года было обнаружено 4800 туннелей. Некоторые из них были разрушены за счет комбинации ацетиленового газа, воздуходувок и небольших зарядов взрывчатки, тогда как остальные туннели были превращены в необитаемые за счет распыления слезоточивых газов и даже затопления.

Китайские войска в Корее также использовали туннели для соединения оборонительных позиций на передних и задних склонах холмов, а в середине 70-х годов крупные северокорейские туннели были обнаружены под демилитаризованной зоной. Во время Второй мировой войны японские солдаты прославились своим умелым использованием подземных сооружений, например, во время обороны Манилы на Филиппинах в начале 1945 года и во время боев за Окинаву и остров Пелелиу.

В 1942 году советские защитники Сталинграда повседневно использовали подземные ходы для передвижения от одного опорного пункта к другому. Через пару лет этой тактикой были вынуждены овладеть и немцы, создав для обороны Берлина широкую сеть подземных туннелей, объединенных с городскими сооружениями. Также большое значение имели подземные коллекторы во время Варшавского восстания.

Перед военной кампанией в Афганистане западные военные пренебрегли некоторыми из навыков, необходимых для борьбы с подземными сооружениями. Впрочем, в 2002 году американцы под эгидой Командования авиационных систем ВМС создали совместный полигон для проведения подготовки к подземным боевым действиям. Полигон, имеющий на своей территории свыше 300 заброшенных шахт и туннельных комплексов, предлагает широкие возможности по подготовке для американских и союзных сухопутных сил, ВВС и разведывательных подразделений. В тоже время современный пехотинец для передвижения в подземных лабиринтах до сих пор использует снаряжение и оборудование эпохи Вьетнамской воины или даже еще более древнее. Поэтому НАТО работает над повышением уровня владения обстановкой при проведении операции в помещениях, городе и под землей.

Существует четкая потребность в надежных навигационных устройствах, поскольку сигналы спутниковых навигационных систем, например, GPS, ослабевают в подобных условиях. Неоспоримо преимущество недорогих инерциальных микроэлектромеханических сенсоров (MEMS) на основе кремния или кварца, акселерометров, кольцевых лазерных и оптоволоконных гироскопов; в то же время получили свое развитие такие инновационные системы как, например, альтернативная навигация (AltNav) на базе радиочастотных сигналов. Биотехнологическая навигация (BioNav) основана на методах, используемых животными и насекомыми, например, поляризации света, магнитной и эхолокационной технологиях. Также проводятся исследования атомной интерферометрии, различных устройств измерения дистанции и скорости, магнитных компасов в комбинации со сверхширокополосными сигналами, систем сравнения баз данных, а также мультисенсорной интеграции. Одни американские инженеры работают над различными методами обнаружения подъемных объектов, включая сейсмические. Другие — над беспроводными децентрализованными самоорганизующимися сетями (MANET) в рамках программы по прикладным средствам связи и информационной сети (ACIN), реализуемойнаучно-исследовательским центром электроники средств связи. Они могли бы обеспечить связь между солдатами в туннелях и наружными системами оперативного управления.

Недавно выпущенный запрос информации показывает, что американская армия также изучает нерадиочастотные средства связи и оптико-электронные и инфракрасные системы передачи сигналов для подземного оперативного пространства, а также забрасываемые устройства, испускающие слабый рассеянный или инфракрасный свет, который может быть усилен имеющимся оборудованием ночного видения.