И Ангелы Молчали

противится присутствию в нем каких-то веществ? Потому что они несовместимы с жизнедеятельностью организма. Рвота

— это способ, которым тело отвергает то, с чем не может справиться.

В чем же смысл этой фразы? Бог терпеть не может «теплой» веры. Он гневается при виде внешней, показной

религиозности, не приносящей плода. Именно с такой религиозностью Он и сталкивался на протяжении последней недели

Своей земной жизни — да и вообще на протяжении всего Своего служения.

Когда люди могли увидеть в Его поступках образ подлинного служения, они осуждали Его.

Они осуждали Его за то, что Его ученики принимали пищу в неположенный день. Они негодовали на Него за то, что Он

исцелял людей в неподобающее время. Они злились, что Он прощал «не тех» людей. Их выводило из себя то, что Он

общался с изгоями и оказывал плохое, по их мнению, влияние на детей. Но, что хуже всего, каждый раз, когда Он пытался

освободить кого-либо, религиозные вожди предпринимали попытки вновь связать и поработить этого человека. Те, кто

был из числа наиболее приближенных к храму, ловчее всех орудовали цепями и наручниками. Когда какой-нибудь храбрец

пытался взлететь, они оказывались тут как тут со словами о том, что это невозможно.

Кстати говоря, Хансу Беблингеру они сказали то же самое. Король должен был почтить Ульм своим посещением, и

епископ вместе с горожанами захотели произвести на него неизгладимое впечатление. До них дошел слух об удачном

полете Ханса, и они попросили его сделать круг по воздуху в присутствии короля. Ханс согласился.

Его попросили, однако, и об одном изменении. Поскольку ожидалось, что встречать короля выйдет огромная толпа и

поскольку путь в горы был не из легких, Ханса спросили, не мог бы он выбрать место для полета где-нибудь в долине, поближе к городу.

Ханс выбрал утесы на берегу Дуная. Они были широкими и пологими, а река находилась далеко внизу Он собирался

прыгнуть с обрыва и спланировать на берег, к воде.

Неудачный выбор. Около реки не было тех восходящих потоков воздуха, которые помогли ему в горах. И вот на

глазах у короля, его придворных и половины населения своего городка Ханс прыгнул и, как камень, рухнул в реку. Король

был разочарован, а епископ стоял ни жив ни мертв.

Как вы думаете, какой была тема его проповеди на следующей воскресной службе? «Не пристало человеку пытаться

летать». Ханс поверил ему. Слова, произнесенные с кафедры, стали цепями, которые навсегда сковали его. Он убрал свои

крылья подальше и больше никогда не пробовал летать. Вскоре он умер, удрученный отчаянием, и был похоронен вместе

со своими мечтами.

Собор в Ульме — не первое место, где пытавшегося взлететь человека сажали в клетку. Долгие годы с церковных

кафедр все громче и уверенней звучали слова о том, чего люди не могут делать. Так обстояли дела во дни Христа, так

обстояли они во дни Ханса Беблингера, так же обстоят они и в наши дни. И точно такие же приступы тошноты это вызывает

у Бога.

Но, указывая осуждающим перстом на «религию», неплохо нам было бы посмотреть и на самих себя. Видите ли, удобно тыкать пальцем в «мертвую религию», приговаривая: «Аминь! Скажи им правду в глаза!» Быть может, это и приятно, но совершенно неправильно. Если уж мы говорим об освобождении людей для того, чтобы они могли летать, стоит

задуматься о самих себе. Окрыляете ли вы других людей? Обретают ли они свободу, общаясь с вами?

Как насчет друга, обидевшего вас и теперь нуждающегося в вашем прощении?

Сотрудника, мучимого страхом смерти?

Родственника, влачащего жалкое существование под гнетом ошибок прошлого?

Приятеля, обремененного заботами?

Расскажите им об опустевшей гробнице... и вы увидите, как они расправят крылья и полетят.

Одна женщина из нашей церкви — сестра во Христе, чья вера могла бы послужить примером для многих, — недавно

вышла замуж. Ее родной язык — испанский, и когда венчавший их служитель спросил ее: «Готова ли ты произнести вслух

свой брачный обет?», она ответила с необычайной простотой: «Да, готова, но я буду говорить с сильным акцентом».

Именно такими Бог и хочет видеть наши с Ним отношения. Он хочет, чтобы все мы принесли Ему обет, которому

оставались бы верны всю жизнь, но чтобы каждый из нас сделал это со своим собственным, неповторимым акцентом. У

кого-то это может быть особое внимание к больным и немощным, у кого-то — к находящимся в заключении. Кто-то может

особо тяготеть к научным исследованиям, а кто-то — к благотворительности. Но неизменно, каким бы ни был наш акцент, смысл наших слов и дел всегда остается одним и тем же.

Смысл происшедшего со смоковницей не в том, что все мы должны приносить одинаковые плоды. Смысл в том, что

каждый из нас должен приносить тот или иной плод. Это непросто. Христос знает об этом и потому говорит: «...если будете

иметь веру и не усомнитесь, не только сделаете то, что сделано со смоковницею...», но и намного большее.

Веру во что? В религию? Вряд ли. Религия—это обман, и Христос собирается показать это всем. Вообще-то, когда Он

говорил: «...если и горе сей скажете: поднимись и ввергнись в море...», Его взгляд, вероятно, был устремлен в долину

Кедрон, на храмовую гору, известную также как гора Сион. Если все действительно обстояло именно так, мы можем

предположить, что не без некоторой доли юмора Христос предлагает здесь, столкнувшись с церковью, которая пытается

засадить «летунов» в клетку, сказать ей: «Лучше бы тебе утопиться».

Нет, конечно, это не вера в религию. Это вера в Бога. Твердая, дерзновенная вера в то, что Бог всегда поступает

правильно. Что Он сделает все, чтобы привести Своих детей домой.

Он — Пастырь, ищущий потерявшегося ягненка. Ноги его оцарапаны, ступни опухли, глаза утомлены. Он залезает на

скалы и шагает по полям. Он заходит в пещеры. Он складывает ладони рупором у рта, и Его зов раскатывается по ущельям.

Имя, которое звучит в его призыве, — ваше имя.

Он — как женщина из притчи, которая потеряла монетку у себя в доме. Не важно, что у Него осталось еще девять. Он

не успокоится, пока не найдет десятую. Он будет обыскивать дом, передвигать мебель, искать под коврами, смотреть на

полках. Он не заснет до глубокой ночи и встанет рано утром. Все остальное подождет. Важно лишь одно — эта монета, которая драгоценна в Его глазах. Это — Его монета, и Он не успокоится до тех пор, пока не найдет ее.

Эта монета — вы.

Бог — Отец, меряющий шагами крыльцо Своего дома. Глаза Его широко раскрыты, на сердце тяжесть. Он ищет

Своего блудного сына. Он устремляет взгляд к горизонту — не появилась ли там, вдали, чья-то фигура, похожая на того, кого Он так ждет. Его не заботят дела, прибыли, собственность. Он беспокоится о Своем сыне — о том, кто наречен Его

именем, кто сотворен по Его образу. Этот сын — вы.

Он хочет, чтобы вы вернулись домой.

Лишь осознавая все величие и мощь Его страсти, мы можем понять, что Он имел в виду, когда пообещал: «все, чего ни

попросите в молитве с верою, получите»4.

Не умаляйте величия этих слов до уровня новых автомобилей и прибавки к жалованью. Не ограничивайте обетования, данного вам в этом отрывке, одними лишь удобствами и удовольствиями. Плод, который Бог желает видеть в вашей

жизни, намного больше всех богатств этого мира. Его видение вашего будущего намного более величественно, чем

повышение по службе или счастливый брак.

Бог хочет, чтобы вы летали. Он хочет, чтобы вы смогли освободиться от вины вчерашнего дня, от страхов дня

сегодняшнего и от смерти, поджидающей вас завтра. Грех, Страх и Смерть — вот названия гор, которые Он передвинул.

Вот те молитвы, на которые Он ответит. Вот тот плод, который Он даст вам. К этому Он стремится, этого желает: дать вам

свободу, чтобы вы могли лететь... домой.

И еще пара слов о церкви в Ульме. Она пуста. Большинство из тех, кто заходит в нее — туристы. Знаете, как многие из

них добрались до Ульма?

Они туда прилетели.

Глава 10

О МОЗОЛЯХ И СОСТРАДАНИИ

Потому сказываю вам, что отнимется от вас Царство Божие

и дано будет народу, приносящему плоды его...

Мф. 21:43

Мне очень запомнился один, весьма необычный, случай из моего детства.

У многих первые воспоминания о церкви связаны с большой Библией в позолоченном переплете; негнущимися

ботинками, надеваемыми по случаю праздника; рождественскими песнопениями или уроками воскресной школы. Что

касается меня — в моих воспоминаниях религиозного мало. Больше всего мне запомнились мозоли, булавки и скучные

проповеди.

И вот я, веснушчатый, стриженый шестилетний мальчишка сижу на скамье в церкви. Папина рука лежит у меня на

коленях — он держит меня, чтобы я не ерзал. Проповедник обращается к нам с кафедры — возможно, он говорит очень

искренне, но в то же время до невозможности нудно и монотонно. Заскучав, я переключаю внимание на ладонь моего

отца.

Если до встречи с ним вы не знали о том, что он работает механиком, одного взгляда на его руки вам хватило бы, чтобы не задавать вопросов о его профессии. Большие, сильные, оттертые дочиста, они, тем не менее, несли на себе печать

работы в гараже в виде въевшихся в кожу мазута и масла.

Мне интересно трогать его мозоли. Они возвышаются на его ладони, одна рядом с другой, как горный хребет.

Мозоли. Множество слоев загрубелой, ничего не чувствующей кожи.

Они защищают руки, которые на протяжении долгих часов стискивают гаечные ключи и рукоятки отверток.

На спинке скамьи, стоящей перед нами, лежат карточки для посетителей, пришедших в церковь впервые. К каждой из

них булавкой прикреплена красная розетка, которую посетитель мог прикрепить к своей одежде.

Мне в голову приходит идея. Интересно, какой толщины эти мозоли?

Я беру булавку и с уверенностью опытного хирурга начинаю операцию. (Не правда ли, запоминающееся событие?) Время от времени я поглядываю на отца. Он неподвижен. Я продолжаю углублять острие булавки в загрубелую кожу. Отец

не реагирует. В то время, как вся церковь внимательно слушает слова проповедника, я всецело поглощен исследованием

толщины мозоли. Наконец я решаюсь действовать более радикально.

«С-с-с», — вскрикивает отец сквозь сжатые зубы, отдергивая руку и сжимая кулак, из-за чего булавка уходит в его

ладонь еще глубже. Он устремляет взгляд на меня, заметив это, мать тоже начинает смотреть в мою сторону, а брат

принимается хихикать. Что-то подсказывает мне, что после церкви я буду вынужден познакомиться с этой рукой поближе.

Да, несколько странное детское воспоминание. Но что еще более странно: три десятилетия спустя я обнаруживаю, что занимаюсь тем же самым, чем занимался в возрасте шести лет. Я пытаюсь проковырять заскорузлые мозоли.

Изменилось лишь то, что в церкви я уже не сижу на скамье, а стою за кафедрой. Инструмент, которым я пользуюсь —

истина, а не острие булавки. Мозоли, с которыми мне теперь приходится иметь дело — не на ладонях, а на сердцах.

Толстой, загрубевшей кожей покрыты души людей. Эти мозоли — результат многих часов борьбы с истиной и

противостояния ей. Грубая, ороговевшая, безжизненная ткань, бесчувственная и безразличная к прикосновениям.

Сердце, покрытое мозолью.

К таким сердцам обращался Христос в последний вторник Своей земной жизни. С постоянством человека, несущего

людям самое главное, самое важное послание, Он стремился коснуться их душ.

В двух историях, рассказанных Им, есть нечто общее: это вина. Речь идет о постоянстве, с которым люди отвергают

то, с чем обращается к ним Бог—не однажды, не случайно, но из раза в раз.

В первой истории говорится о землевладельце. Он сдал свой виноградник в аренду виноградарям, а во время сбора

урожая послал слуг получить причитающуюся ему долю. Но «виноградари, схватив слуг его, иного прибили, иного убили, а

иного побили камнями»1.

Вторая история — о царе, который приготовил брачный пир для своего сына «и послал рабов своих звать званых на

брачный пир; и не хотели прийти»2.

Землевладелец, чьих слуг избили и умертвили. Царь, посланцев которого проигнорировали и отослали ни с чем.

Конечно же, и тот и другой прибегнут к силовым методам. Слово теперь за полицией и войсками.

Но это не так.

И землевладелец, и царь отправляют новых посланцев. «Опять послал он [землевладелец] других слуг, больше

прежнего; и с ними поступили так же».

«Опять послал [царь] других рабов, сказав: скажите званым: вот, я приготовил обед мой».

Какое удивительная терпимость! Какое долготерпение! Слуга за слугой. Посланник за посланником. Христос рисует

перед нами образ Бога, настойчивого и целеустремленного.

Когда нашей младшей дочери Дженне было два годика, я потерял ее в большом универмаге. Только что она

находилась рядом, а мгновение спустя — ее уже не было. Я запаниковал. Моей главной мыслью в этот момент стало: я

должен найти Дженну. Магазины были забыты, список покупок отложен в сторону. Я громко звал ее, и мне было

безразлично, что подумают люди. На несколько минут все мои силы, все мои мысли были отданы одной цели: найти своего

потерянного ребенка. (В конце концов, мне удалось отыскать ее за какими-то пальто, где она пряталась.) Родители готовы заплатить любую цену, если требуется выкупить их ребенка. Они готовы отдать этому все силы, все

сбережения. Отец готов на все, чтобы отыскать родное дитя.

И Бог поступает так же.

Запомните это. Величайшее творение Божье—не звезды, разбросанные по небосклону, и не громадные расселины

каньонов.

Величайшим из Его деяний является путь, по которому Его дети могут вернуться к Нему. За Его стремлением

встретиться и соприкоснуться с нами стоит та же великая мудрость и сила, которой были созданы сменяющие друг друга

времена года или планеты, что движутся по своим орбитам. Небо и земля не видели устремленности большей, чем

устремленность Бога, Который ожидает вашего возвращения. В святости Своей творя чудеса, Он многократно подтвердил

Свою верность этой цели.

Ной увидел Божью верность в раскрытых облаках, из-за которых показалась радуга. Авраам осознал ее, прикасаясь к

животу своей беременной Сарры. Иаков открыл ее для себя, потерпев поражение. Иосиф пережил ее в темнице. Фараон

услышал об этом от Моисея.

«Отпусти народ Мой».

Но фараон отказался сделать это, и в результате ему предоставили место в первом ряду у сцены, на которой была

продемонстрирована Божья верность. Вода превратилась в кровь. День стал ночью. Тучи саранчи закрыли собой солнце.

Смерть постигла первенцев. Воды Чермного моря расступились и поглотили египетскую армию.

Вдумайтесь в эти редко читаемые, но очень страстные слова, с которыми Моисей обратился к израильтянам.

Ибо спроси у времен прежних, бывших прежде тебя, с того дня, в который сотворил Бог человека на земле, и от края

неба до края неба: бывало ли что-нибудь такое, как сие великое дело, или слыхано ли подобное сему? слышал ли какой народ

глас Бога, говорящего из среды огня, и остался жив, как слышал ты? или покушался ли какой бог пойти, взять себе народ из

среды другого народа казнями, знамениями и чудесами, и войною, и рукою крепкою, и мышцею высокою, и великими

ужасами, как сделал для вас Господь, Бог ваш, в Египте пред глазами твоими?3

В чем суть слов Моисея? Бог творит чудеса, чтобы вернуть Себе мир, который отвернулся от Него. Бог неутомим и не

оставляет Своих усилий. Он непрестанно действует, отказываясь отступать.

Послушайте, как Сам Бог говорит о Своих чувствах в отношении человечества: «Повернулось во Мне сердце Мое, возгорелась вся жалость Моя! Не сделаю по ярости гнева Моего, не истреблю Ефрема, ибо Я Бог, а не человек; среди тебя

Святой»4.

Прежде чем читать дальше, поразмышляйте над последней фразой: «Я... посреди тебя». Верите ли вы этому? Верите

ли вы в то, что Бог рядом? Он хочет, чтобы вы верили. Где бы вы ни находились, читая эти строки, — Он присутствует там

же. В машине. В самолете. На работе, в спальне, в придорожной канаве... Где бы вы ни были, Он рядом с вами.

Но это еще не все. Он не только находится рядом с вами. Он действует. Бог Ноя — ваш Бог. Обетования, данные

Аврааму, даны и вам. Десница, свершившая чудеса перед глазами фараона, действует и в вашем мире.

Бог — в самой гуще событий вашего мира. Он не построил Себе дворец в какой-нибудь отдаленной галактике. Он не

самоустраняется из истории человечества. Он не стал отшельником, восседающим в тронном зале огненного замка.

Он — поблизости. С Ним можно повстречаться и в автомобильных пробках, и в похоронных бюро. В понедельник Он

так же близок к нам, как и в воскресенье. В классе — так же, как и в церкви. В обеденный перерыв — так же, как и во время

святого причастия.

Почему? Почему Бог сделал это? Какими мотивами Он руководствовался?

Как-то раз Деналин, моя жена, уехала на несколько дней и оставила нас с дочками одних. Несмотря на то, что во

время ее отсутствия не обошлось без обычных детских ссор и шалостей, в целом все прошло хорошо.

— Ну, как вы тут? Как вели себя девочки? — спросила Деналин, вернувшись.

— Все хорошо. Они вели себя замечательно. Дженна услышала мой ответ и запротестовала:

— Нет, папа, все не так. Мы вели себя плохо. Однажды мы подрались, а в другой раз — не слушались тебя. Как же ты

говоришь, что мы вели себя замечательно?

У нас с Дженной были разные взгляды на то, что в глазах отца является хорошим, а что — нет. Она думала, что все

зависит от ее поступков. Но дело было вовсе не в этом. Подобным образом и мы

часто ошибаемся, думая, что любовь Бога к нам становится сильнее или слабее в зависимости от того, как мы себя

ведем. Но это не так. Я люблю Дженну не за то, что она делает. Я люблю ее за то, кем она является. Она — моя дочь.

Бог любит вас по той же самой причине. Он любит вас за то, чей вы. Вы — Его дитя5. Эта любовь была явлена

израильтянам. Эта любовь посылала пророков на служение. Эта любовь облеклась в человеческую плоть и была выношена

и рождена Марией. Эта же любовь ходила по исхоженным дорогам Галилеи и говорила, обращаясь к жестким, зачерствевшим в своей религиозности сердцам.

«Это уже по-человечески. Господи мой. Господи!»*, — воскликнул Давид, размышляя о Божьей любви6. Да, ты прав, Давид. Божья любовь действительно необычна. Это «ненормальная» любовь. Ненормальным считаем мы любить убийцу и

блудника, но Бог поступал именно так, любя Давида. Ненормальной кажется нам любовь к человеку, который стремится

избегать нас, но такой была любовь Бога к Соломону7. Ненормально любить тех, кто любит каменные изваяния больше, чем вас, но Бог явил именно такую любовь к израильтянам.

Об этой любви говорил Христос в последний вторник Своей земной жизни. Эта же любовь поведет Его на крест в

пятницу.

Крест находится в самом центре всемирной истории. Все, что было в прошлом, указывало на него, а все будущее

зависело от него. Это — величайшая победа Божьего Царства: Бог жил на земле. Но это же является и величайшей

трагедией земли: человек отверг Бога.

Религиозные вожди знали, что Христос говорит о них. Так же, как их отцы отвергали пророков, они теперь отвергали

Пророка—Самого Бога.

Христос говорил, обращаясь к тем, кто забыл собственную историю. Он говорил, взывая к тем, кто отказывался

замечать знамение за знамением, отказывался слышать пророка за пророком. Это не было так, словно они упустили из

виду пару предложений или проигнорировали запятую.

_____________________

* В других переводах в этом месте Писания говорится о том, что Бог поступил необычно. — Примеч. ред.

Это не было так, словно они неверно истолковали пару глав. Они не заметили всей Книги. Бог пришел к ним, прошел по

их улице, стучась в двери их домов, но они не впустили Его.

По этой-то причине, — поскольку они отказались поверить, — Христос произносит отрезвляющие слова, записанные в

Евангелии от Матфея: «...отнимется от вас Царство Божие и дано будет народу, приносящему плоды его...»8.

Бог нетерпим к черствым сердцам.

Он терпит наши ошибки. Он прощает наши падения. Он не злится, если мы донимаем Его вопросами. Он не

отворачивается от нас, когда мы сталкиваемся с трудностями. Но если мы постоянно отвергаем Его слова, если мы упорно

не хотим слышать Его просьб, если Он поворачивает вспять ход мировой истории, а мы все равно остаемся глухи и

по-прежнему не слушаем Его, — Он относится к нашему отказу серьезно.

«Вам первым надлежало быть проповедану слову Божию, но как вы отвергаете его и сами себя делаете недостойными

вечной жизни, то вот, мы обращаемся к язычникам», — сказал однажды апостол Павел иудеям9. Обратите внимание — не

Бог счел этих людей недостойными. Они сами отказались слушать и своим отказом отсекли себя от Божьей благодати.

Христос осуждал охладевшие сердца; души, поглощенные собой настолько, что они были готовы хулить Подававшего им

надежду; сердца, ожесточенные до такой степени, что они называли Князя мира веельзевулом10.

Такое богохульство непростительно, и не потому, что Бог не желает прощать людей, а потому, что человек не желает

просить о прощении. На ожесточенном сердце лежит проклятие. Ожесточенность сердца проявляется в глазах, не

желающих видеть очевидного, и ушах, не способных слышать громкой и внятной речи. Такие люди не стремятся к Богу и не

смогут обрести прощения — ведь они не будут о нем просить.

Возможно, мои детские воспоминания вовсе не уникальны. В каком-то смысле, об этом же мы читаем и в Евангелии: Христос позволяет пронзить Свои руки для того, чтобы пробиться сквозь окаменелую скорлупу наших сердец. Почему Бог

пронзил Свои руки? Почему в Своей любви к нам Он пошел на такое? Почему Он освободил Своих детей и спас Свой народ?

Пусть на этот вопрос ответят двое из тех, через кого Бог даровал нам Священное Писание. Один из них — Моисей:

«чтобы ты знал, что только Господь есть Бог»11.

Тысячи лет, сотни пророков, бесчисленное количество чудес и один окровавленный крест спустя апостол Павел

скажет то же самое, только несколько иными словами: «...благость Божия ведет тебя к покаянию»12.

Так какую же цель преследует Его долготерпение? Он желает, чтобы мы покаялись.

Я начал эту главу детским воспоминанием об одном происшествии, случившемся в церкви, закончу — другим детским

воспоминанием. Это картина Холмана Ханта. Возможно, вы видели ее репродукции: каменное крыльцо, увитые плющом

кирпичные стены... Христос стоит перед тяжелой деревянной дверью.

Репродукция этой картины была напечатана в Библии, которую я часто держал в руках маленьким мальчиком. Под

картиной были написаны слова: «Се, стою у двери и стучу: если кто услышит голос Мой и отворит дверь, войду к нему..»13.

Лишь годы спустя я прочел об одной детали, которую не замечал на этой картине прежде. Холман Хант специально НЕ

нарисовал чего-то, что можно заметить, лишь очень пристально рассматривая картину. Узнав об этом, я немедленно нашел

репродукцию и внимательно разглядел ее. Да, действительно, одной детали на картине не хватало. На двери не было

ручки. Эту дверь можно было отворить лишь изнутри. Хант хотел сказать то же самое, о чем я написал в этой главе. Об

этом же говорит вам Бог. Об этом же свидетельствует вся история человечества.

Бог подходит к вашему дому, поднимается на крыльцо и стучит в дверь. Но вам решать, впустить ли Его внутрь.

Глава 11

ВЫ ПРИГЛАШЕНЫ

...Приходите на брачный пир. Мф. 22:4

Я пишу эти строки, сидя в одной их просторных комнат окружного суда Сан-Антонио (штат Техас). Я пришел сюда, потому что получил приглашение, точнее — повестку, предписывающую мне явиться для исполнения обязанностей

присяжного. Это приглашение не было каким-то особенным. Обычный листок плотной бумаги с моим именем и адресом

суда. Тем не менее, это — приглашение, и вместе со мною такие же приглашения получили еще около ста жителей нашего

округа.

Конечно же, это не самое важное приглашение из тех, которые мне когда-либо довелось получить, но оно заставило

меня задуматься и вспомнить о других приглашениях и предложениях, с которыми мне довелось столкнуться за свою

жизнь.

Как-то я предложил одному человеку нечто очень личное. Я говорю о предложении, которое сделал Деналин, моей

будущей жене. Зная, что подобного рода предложения — это события, с которыми мы сталкиваемся не так уж часто, я

попытался сделать тот момент особым и запоминающимся.

Начал я с того, что заказал в нашем любимом китайском ресторане ужин с доставкой на дом. Я выбрал блюдо, которое мы оба очень любили — свинину в кисло-сладком соусе. Кроме того, я попросил сделать несколько пирожных, в

которые в китайских ресторанах обычно вкладывают записки с предсказаниями или мудрыми изречениями. Я

заблаговременно написал записку, в которой просил Деналин стать моей женой и, когда ужин доставили, вложил листок в

одно из пирожных, накрыл стол, надел свой лучший костюм и стал ждать ее прихода.

Атмосфера того вечера была необыкновенно романтичной. Звучала тихая мелодичная музыка, горели свечи. Когда

Деналин заметила, что вместо одноразовых бумажных я использовал для сервировки стола праздничные полотняные

салфетки, она начала о чем-то догадываться. Я почти не прикоснулся к еде, с волнением ожидая, когда наступит время

подавать сладкое—ведь там, в пирожном, ее ожидало мое предложение.

Но когда подошло время десерта, Деналин сказала, что она не голодна и мне пришлось уговаривать ее взять

пирожное. Я сказал, что если она не хочет его есть, пусть хотя бы разломит и прочтет, что написано на листке. Деналин

разломила пирожное и прочла мои слова.

Она заплакала.

Я сидел ни жив ни мертв — подумал, что мое предложение ее оскорбило. Я подумал, что она на меня обижена. Уж не

знаю, какой реакции на свое предложение я ожидал, но могу точно сказать, что к слезам совершенно не был готов. (Это

показывает, как мало я знал тогда о женщинах. Теперь-то я понимаю, что слезы — это универсальная реакция, которой они

отвечают и на печаль, и на радость, и на восторг.)

К счастью, ее слезы тогда оказались слезами восторга. Она ответила согласием (хотя, должен отметить, с тех пор она

с большой опаской стала относиться к китайским пирожным с записочками).

Приглашения — это всегда что-то особенное. Некоторые из них могут быть обыденными — например, если кто-то

приглашает другого на свидание. Иногда приглашения бывают важными — например, приглашение на собеседование при

приеме на работу. Бывают и такие, которые могут изменить всю жизнь человека — например, предложение руки и сердца.

Однако всякое приглашение (или предложение) — это нечто особенное.

Приглашение. Солидное письмо со словами, напечатанными крупным шрифтом: «Вы приглашены на торжественное

открытие...». Открытка, найденная в почтовом ящике: «Мистери миссис Джонсон приглашают вас на торжественное

бракосочетание своей дочери...». Неожиданный звонок по телефону: «Привет, Джо! У меня тут оказался лишний билет на

футбол — не хочешь пойти?»

Получить приглашение — это всегда честь, означающая, что для кого-то вы важны, что вас высоко ценят. Поэтому все

приглашения заслуживают того, чтобы дать на них вежливый и обдуманный ответ.

Однако самые драгоценные приглашения вы не сможете найти в почтовых конвертах или китайских пирожных — они

содержатся в Библии. Просто невозможно читать о Боге и не замечать, что Он постоянно рассылает и раздает

приглашения. Он предложил Еве сделаться женой Адама, пригласил животных войти в ковчег, Давида призвал стать царем, израильский народ — покинуть землю рабства, а Неемию — восстановить Иерусалим. Бог постоянно раздает

приглашения. Он призвал Марию родить Его Сына, учеников — сделаться ловцами людей, пойманную в прелюбодеянии

женщину — начать новую жизнь, а Фоме предложил прикоснуться к Своим ранам. Бог — Царь, украшающий Свой дворец, готовящий угощение и приглашающий Своих подданных прийти.

Похоже, что «приходите» — Его любимое слово.

«...Придите — и рассудим, говорит Господь. Если будут грехи ваши, как багряное, — как снег убелю...»1.

«Жаждущие! идите все к водам...»2.

«Придите ко Мне все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас...»3. «...Приходите на брачный пир»4.

«...Идите за Мною, и Я сделаю, что вы будете ловцами человеков»5.

«...Кто жаждет, иди ко Мне и пей»6.

Бог постоянно приглашает и зовет. Он открывает двери и машет рукой странникам, приглашая их войти и сесть за

столы с яствами.

Но приглашает Он не только к столу, Его приглашение способно изменить всю жизнь человека. Это приглашение войти

в Его Царство и поселиться в мире, где нет слез, скорби и страданий. Кому же оно адресовано? Всякому, кто этого захочет.

Божье приглашение одновременно является и вселенским, и сугубо личным, обращенным к каждому человеку.

В последнюю неделю Своей жизни Иисус рассказал две истории о приглашениях, требовавших незамедлительного

ответа.

Первая — это история о двух сыновьях, чей отец зовет их поработать в винограднике7. Оба слышат одно и то же

приглашение из уст отца, но отвечают совершенно по-разному. Один говорит «нет», но затем меняет решение и идет.

Другой отвечает согласием, но потом тоже меняет решение и никуда не идет.

Вторая история — о царе, который готовит брачный пир для своего сына8. Он приглашает гостей, но они не приходят.

Кто-то просто игнорирует его приглашение; кто-то отвечает, что не может прийти, потому что слишком занят; остальные и

вовсе убивают посланных к ним слуг.

Доводилось ли вам когда-нибудь задумываться о том, что чувствовал Христос, рассказывая эти истории? Если вам

случалось приглашать кого-то, а затем натыкаться на безразличие этого человека, вы можете представить себе чувства

Иисуса. Большинство людей не отвергают Христа... они просто не воспринимают Его приглашения всерьез.

Представьте себе, что почувствовал бы я, ответь Деналин на мое предложение так же, как многие реагируют на слова, с которыми к ним обращается Бог. Что если бы она постаралась уйти от прямого ответа, не говоря ни да ни нет?

Представьте меня, сидящего как на иголках и наблюдающего за ней, в то время как она читает мое предложение в

мерцающем свете свечей. Что, если вместо того, чтобы заплакать, она начала бы пустую, ничего не значащую беседу?

— Ах, в нашей семье браки всегда одобрялись...

— Что?

— Я говорю, браки в нашей семье всегда приветствовались. Вот мой дядя, к примеру. Он состоит в браке. Кстати, и

тетя тоже, не говоря уж о моих маме и папе. Даже сестра...

— Подожди, подожди. Какое отношение все это имеет к нам? Речь сейчас идет о нас с тобой, понимаешь?

— Видишь ли, Макс, как я уже говорила, я всецело поддерживаю идею брака. На мой взгляд, семья — это важный

элемент нашего общества, его ячейка, так сказать...

— Но я не спрашивал тебя, что ты думаешь о роли семьи в устройстве общества. Я прошу тебя стать моей женой!

Должно быть, Отца очень печалит, когда в ответ на Его личное и конкретное приглашение прийти к Нему, мы отвечаем

невнятно и уклончиво.

— Ах, это так мило, что Ты пригласил меня, Иисус! Знаешь, ведь в моей семье всегда с уважением относились к

религии. В семейных архивах сохранились даже записи о том, какую роль сыграли наши предки в движении гугенотов. Ты

ведь, наверное, помнишь про моего двоюродного пра-прадедушку, Горацио? Он был священником и, как рассказывают, пользовался большой популярностью у индейцев.

— Что?

— Ну, я хочу сказать, что нашу семью многое связывает с религией. Моя тетушка Мэйси, например, пела в хоре при

Первой баптистской церкви, а мой двоюродный брат Арнольд служит дьяконом...

На подобные разглагольствования Бог ответил словами, записанными в Иер. 7:13: «...Я говорил вам с раннего утра, а вы

не слушали, и звал вас, а вы не отвечали...»

А что если бы Деналин сказала мне: «Макс, очень мило, что ты обратился ко мне с этим предложением, но не могли бы

мы обсудить это завтра? Просто по телевизору вот-вот начнется фильм, который я давно хотела посмотреть»?

Или того хуже: «Выйти за тебя замуж? Знаешь, Макс, нам, конечно, нужно будет как-нибудь поговорить об этом. Как

насчет следующего четверга? Ах, нет, нет, там у меня будут дела — лучше, если ты позвонишь мне во вторник через две

недели, и мы договоримся о встрече».

Такие слова причинили бы мне немалую боль. Видите ли, одно дело, если тебе отвечают отказом или даже отвергают.

Но когда тебя просто не принимают всерьез — это совсем другое. Ничто не ранит так сильно, как обращение к

кому-нибудь с глубоко личным, крайне важным предложением, которого до этого не слышал ни один человек, и получение

формальной отписки, что вы поставлены в очередь на прием на следующую неделю.

Христос приглашает: «Се, стою у двери и стучу..»9. Знать Бога — значит принять Его приглашение. Именно принять, а

не просто выслушать, изучить или признать его существование. Можно многое узнать о приглашении, которое Бог делает

вам, но так никогда и не принять его.

В то же время приглашение Его абсолютно ясно и недвусмысленно. Он отдает нам все, и мы отдаем Ему все. Просто и

бескомпромиссно. Он ясно говорит о том, чего Он хочет от нас, и не менее ясно говорит о том, что Он нам предлагает. Нам

остается лишь сделать выбор.

Не удивительно ли, что этот выбор Бог предоставил нам? Подумайте об этом. Над столь многим в жизни мы не

властны. К примеру, мы не можем выбирать, какая погода будет завтра или что произойдет с экономикой.

Человек не властен решать, с какой внешностью ему надлежит родиться: какими будут его нос, глаза, волосы. Мы не

можем решать, какое впечатление будем производить на окружающих.

Но в нашей власти решить, где мы проведем вечность. Главный выбор Бог предоставил нам. Самое важное решение

должны принять мы сами.

Как вы отвечаете на Его приглашение?

Как вы реагируете на то, что Он зовет вас прийти к Нему и жить с Ним вечно?

Это — единственное по-настоящему важное решение. Согласитесь вы сменить место работы или нет — не так уж

важно. В какой колледж вы пойдете учиться и какую профессию изберете, — конечно же, это имеет определенное

значение, но все же ни в какое сравнение не идет с тем, где вам предстоит провести вечность. Это решение, о котором вам

придется вспомнить.

Как же вы поступите с Его приглашением?

Как уже говорилось, эту главу я пишу, находясь в большом зале окружного суда. Я пришел сюда, потому что получил

приглашение. Оглядываясь, я вижу вокруг себя десятки совершенно незнакомых людей, получивших такие же

приглашения, как мое. Они листают журналы, просматривают газеты. Некоторые встают и прохаживаются, устав сидеть.

Некоторые шелестят бумагами — они, должно быть, взяли с собой работу из своих офисов. А я сижу и размышляю об

иронии, сокрытой в том, что главу, посвященную приглашению Бога, я написал, ожидая приглашения от судьи, который

должен назвать мое имя и пригласить меня в свой кабинет.

Периодически разговоры в зале стихают— когда мужчина в деловом костюме появляется в дверях и называет имена: Ивонна Кэмпбелл, Джонни Солис, Томас Адаме. Те, кого он назвал, подходят к нему за дальнейшими указаниями, а

прочие возвращаются к своим занятиям.

Я не знаю, чего ожидать от разговора с судьей. Я не знаю, что он скажет, о чем спросит, чего потребует. Я не знаю

исхода нашей встречи. Я даже не знаю, кто он — этот судья, с которым мне предстоит беседовать.

Поэтому я немного нервничаю.

Хотя это не первое приглашение на встречу с судьей, которое я получаю. Меня уже вызывали: «...человекам положено

однажды умереть, а потом суд...»10. Но в отношении той встречи я не так беспокоюсь.

Я знаю, что сделает тот Судья. Я знаю результат той, будущей встречи. И самое главное, я знаю, кто Судья. Это... мой

Отец.

Глава 12

УСТА ПРОТИВ УСТ

Тогда фарисеи пошли и совещались, как бы уловить Его в словах.

Мф. 22:15

В коралловых рифах Карибского моря обитает маленькая рыбка, которую прозвали рыбкой-целовалыциком. Это

небольшая, всего пяти-семи сантиметров длиной, ярко-синяя верткая красивая рыбка. Интереснее всего наблюдать, как

эти рыбки целуются. Нередко можно увидеть, как две рыбки замерли друг напротив друга, плотно прижав друг к другу рты

и отчаянно работая плавниками. Со стороны все выглядит, как серьезный подводный роман.

Вы можете подумать, что эти рыбешки являются мечтой любого аквариумиста. Они такие энергичные, яркие, блестящие и выглядят весьма любвеобильными. Но внешность бывает обманчива, и тот, кто на первый взгляд кажется

миролюбивым и дружелюбным обитателем подводного мира, в действительности — драчливый забияка.

Одержимая страстным желанием завоевать и сохранить свою территорию, рыбка-целовалыцик терпеть не может

гостей. Ее участок кораллового рифа принадлежит только ей и никому больше. Она отыскала этот кусочек коралла, объявила его своим и не позволит никому из сородичей находиться даже поблизости от него.

Только попробуйте нарушить незримую границу ее владений, и она вызовет вас на дуэль — дуэль, на которой

сражаются... ртами. То, что со стороны может показаться страстным поцелуем, в действительности является подводным

боевым искусством. Толчки ртом, укусы, переламывание челюстей, удары языком.

Смешно, не правда ли?

Но есть в этом и что-то знакомое — разве нет?

Нам нет нужды отправляться на Карибское море, чтобы оказаться свидетелями таких дуэлей. Сражения, ведущиеся

при помощи языка, происходят не только там.

Присмотритесь к людям, среди которых вы живете (или к тому человеку, которого каждый день видите в зеркале). Вы

не поверите, насколько по-рыбьи могут вести себя люди, когда хотят, чтобы все было так, как хотят они.

Рыбки-целовальщики — далеко не единственные, кто использует рот, чтобы добиться своего.

Во времена освоения Дикого Запада споры решались в пользу того, кто лучше умел орудовать кулаками; в наши дни

люди используют более утонченное орудие: язык. Так же, как поцелуи рыбок-целовальщиков, наши сражения со стороны

далеко не всегда выглядят конфликтами. Мы называем наши схватки дискуссиями, мы оправдываем их своим

стремлением к новому. В действительности же это не что иное, как упорная борьба за власть над территорией.

Так же обстояло дело и во вторник последней недели жизни Христа. Задолго до щелканья бичей были нанесены удары

словами. Задолго до ударов молота, вколачивающего гвозди, в Иисуса вонзились тяжелые обвинения. Задолго до того, как

взвалить на плечи крест, Христу пришлось выслушивать ядовитые речи религиозных вождей.

Внешне эти диалоги могут показаться вполне безобидными. Никто не доставал мечей. Никого не арестовывали. Но

пусть внешняя безобидность не введет вас в заблуждение. Так же, как рыбка-целовальщик, обвинители Христа хотели

крови.

Мы становимся свидетелями трех таких схваток.

Схватка первая:

ПРЕДЪЯВИТЕ, ПОЖАЛУЙСТА, ВАШ ДИПЛОМ

Стать официально признанным учителем в Палестине того времени было несложно. Изначально человек, вступающий

в должность раввина, помазывался на это служение своим раввином, которого он почитал и под чьим руководством

служил. Но в результате получилось, что ко всем кандидатам предъявлялись разные требования, они получали разную

подготовку и, кроме того, все это вело к множеству злоупотреблений. Поэтому верховный совет иудеев, Синедрион, взял

ответственность за назначение на должность раввина в свои руки. При этом человек провозглашался раввином, старейшиной и судьей и получал власть учить, давать мудрые советы и выносить приговоры.

Это была законная процедура, продиктованная необходимой предосторожностью. Поэтому нас не удивляет, что

религиозные вожди спросили Христа: «какой властью Ты это делаешь? и кто Тебе дал такую власть?»1. Если бы этот вопрос

был задан из стремления сохранить чистоту храма и желания добросовестно исполнить свои обязанности, он был бы

вполне правомерен. Но в действительности они просто сражались за свою «территорию»: «...боимся народа...»2.

Если бы их действительно заботило будущее народа, они не беспокоились бы о том, что о них могут подумать люди.

Они бы начали разбирать дело этого учителя сами, а не стали бы пугливо расползаться по углам, чтобы в конце концов

отдать его на расправу чужим властям. Они так и не усвоили первого урока лидерства: «Тот, кто хочет дирижировать

оркестром, должен повернуться спиной к толпе».

Вообще-то вся эта ситуация выглядит несколько странно. Не заметили? Творение спрашивает у своего Творца, по

какому праву Он так поступает. Горшок просит горшечника предъявить удостоверение личности. Никто не упоминает

чудес, которые Он сотворил, не задает никаких вопросов о Его учении. Они хотят знать — по какому праву? Где

свидетельство о Его образовании? К какой именно деноминации Он принадлежит? Кто дал Ему такие полномочия?

Невероятно. Бог подвергается перекрестному допросу. Теперь я понимаю, почему влиятельные люди так часто носят

темные очки — они ослеплены светом прожекторов и уже не могут видеть все в истинном свете. Они заблуждаются, полагая, что власть и влияние имеют какое-то значение. Они ошибочно полагают, будто звания и титулы делают человека

особенным. Они находятся во власти распространенного заблуждения, что влияние, которым они обладают на земле, будет давать им какие-то привилегии в Небесном Царстве.

Хотите доказательств? Попробуйте ответить на следующие вопросы:

Назовите десять самых богатых людей мира.

Назовите десять последних обладателей кубка чемпионата мира по футболу.

Назовите десять последних победительниц конкурса Мисс Вселенная.

Назовите восемь лауреатов Нобелевской или Пулитцеровской премий.

А может быть, вы сможете назвать десять последних победителей, завоевавших Оскара в номинации за лучший

фильм, или команды, победившие в десяти последних Кубках мира по какому-нибудь виду спорта?

Ну как, справились со всеми заданиями? Мои результаты тоже неутешительны. За исключением участников

телевизионных шоу-викторин, большинство из нас не помнит вчерашних заголовков новостей. Удивительно, как быстро мы

об этом забываем. Причем то, о чем я говорю,— не какие-нибудь второстепенные успехи. Те, кто достиг этого, являются

лучшими из лучших в своих областях. Но аплодисменты стихают. Награды пылятся на полках. Достижения забываются.

Кубки и дипломы погребаются вместе со своими владельцами.

А вот еще один тест. Давайте посмотрим, как вы справитесь с этим:

Вспомните трех человек, чье общество вам наиболее приятно.

Назовите десять человек, которые научили вас чему-то важному.

Припомните пятерых друзей, которые помогли вам в трудную минуту.

Перечислите учителей, без чьей помощи и поддержки вам пришлось бы нелегко в школе.

Назовите пятерых героев, чей пример вдохновлял вас.

На этот раз было проще? И мне тоже. Вывод? Значимость людей определяется не их заслугами, а той заботой, которую они проявляют о других.

Схватка вторая:

МЕЧ В ИНКРУСТИРОВАННЫХ НОЖНАХ

«Тогда фарисеи пошли и совещались, как бы уловить Его в словах. И посылают к Нему... говоря: Учитель! мы знаем, что

Ты справедлив, и истинно пути Божию учишь, и не заботишься об угождении кому-либо, ибо не смотришь ни на какое лицо; итак, скажи нам: как Тебе кажется, позволительно ли давать подать кесарю, или нет?»3

Если человек похлопывает вас по плечу, возможно, он хочет из вас что-то вытрясти. И этот случай не был

исключением. Фарисеи, как мы видим в этом отрывке, стучат по спине Христа изо всех сил. Хотя вопрос их и правомерен, мотивы, с которыми он задан, — нечисты. Из всех слов, когда-либо порожденных человеческой изворотливостью и

нечестием, эти — самые худшие.

Так же как рыбки-целовалыцики, фарисеи выглядят совершенно безобидно. Но так же, как и эти рыбки, они

безжалостны и жестоки в преследовании своих целей.

Бог совершенно ясно говорит, что льстивые уста несовместимы с понятием истинного служения Ему. Лесть — не что

иное, как приукрашенная ложь. Христос никогда не прибегал к лести, не пристало прибегать к ней и Его последователям.

«Истребит Господь все уста льстивые...» — говорит псалмопевец4.

«Обличающий человека найдет после большую приязнь, нежели тот, кто льстит языком», — добавляет Соломон5.

«Берегись людей со сладкими речами и нечестивыми поступками» — поняла Люси.

Вы читали псалмы. Вы восхищались мудростью Соломона. Но кто такая эта Люси? Люси узнала о лести, получив

горький урок. Вот что с ней произошло:

Вашингтон, 1860-е годы. Идет Гражданская война, страна разбита на два враждующих лагеря. Но главная битва в

жизни Люси происходит в ее сердце.

Люси Ламберт Хэйл была младшей дочерью Джона П. Хэйла, сенатора от Нью-Хэмпшира. Она была одной из

знаменитейших красавиц столицы. Огромный список сватавшихся к ней свидетельствует о ее популярности. Список же тех, кто тревожил ее сердце, был не просто длинен, он принадлежит истории. Многие из тех, в кого Люси была влюблена в

молодости, впоследствии стали известными государственными деятелями.

Когда ей было двенадцать, ей дарил цветы Уилл Чендлер, студент первого курса Гарвардского университета. Люси

нравился молодой человек, но ведь ей было всего двенадцать! Уилл впоследствии стал главнокомандующим

Военно-морскими силами, а затем — сенатором в конгрессе США.

Потом был Оливер. Будучи лишь на два года старше ее, он полагал, что нашел любовь своей жизни. Люси не разделяла

этого мнения. Хотя Оливер Уэнделл Холмс не смог добиться ее руки, он добился членства в Верховном суде.

Но был и еще один мужчина, которому на какое-то время удалось завоевать сердце девушки. Это человек, оставивший след в истории благодаря красивым словам и жестоким поступкам. Его звали Джон.

В то время как в стране бушевала война, в Вашингтоне кипела их любовь. В то время как нация была разделена на два

враждующих лагеря, эти двое также нередко воевали между собою. Люси смущало непостоянство ее нового друга. Он

говорил одно, а делал совсем другое. Его обещания и поступки, казалось, принадлежали двум разным людям. Он прельщал

ее словами и вызывал отвращение своим поведением.

Взять хотя бы это, самое первое из его писем, адресованных ей, — послание на День святого Валентина 1862 года.

Драгоценнейшая мисс Хэйл,

если бы этот освященный многовековой традицией праздник не предоставил мне

подобной возможности, я, несомненно, не написал бы Вам этого недостойного письма.

Вы невероятно напоминаете мне даму, очень дорогую моему сердцу, но ныне покойную; это удивительное сходство поразило меня, когда я впервые увидел Вас. Этим, и только этим

может быть объяснена моя непростительная резкость, которую Вы, должно быть, заметили.

Ваш вид причинил мне боль, но боль эта была сладостна, если только Вы можете представить

себе столь необычное чувство. Если нам не доведется более свидеться, то, поверьте мне, навеки в моих воспоминаниях Ваш образ будет связан с нею, той, что была столь прекрасна, и

чье лицо, как и Ваше, служило честнейшим зеркалом ее души, исполненной кротости и

дружелюбия.

С тысячекратным пожеланием счастья, остаюсь неизменно Ваш,

Незнакомец.

Прибегающий к помощи сладких, словно патока, слов, и целеустремленный, точно разъяренный бык, Джон

постарался, чтобы время, когда он оставался для Люси незнакомцем, закончилось как можно скорее. Со временем они с

Люси объявили о своей помолвке. Это и было началом войны—не гражданской, а войны между Джоном и Люси.

Он был ревнив до безумия. Они непрестанно ссорились. Они спорили во время произнесения президентом

Линкольном речи на его второй инаугурации. Они повздорили и на следующий вечер, когда Джон обнаружил Люси

танцующей со старшим сыном президента, Робертом. Они поругались, когда президент назначил отца Люси послом в

Испании. Наконец, когда Люси решила объявить о разрыве помолвки и уехать с отцом в Испанию, Джон просто взорвался.

Речи Джона были мягки и вежливы, но поступки выдавали в нем отчаянного ревнивца. Люси на опыте своих

взаимоотношений с Джоном узнала, что человек может быть обходителен и нежен в словах, но жесток и беспощаден в

поступках. Поэтому она решила оставить его. Есть некая ирония в том, что она вышла замуж за того, кто подарил ей букет

цветов, когда ей было всего лишь двенадцать лет — за Уилла Чендлера.

Но несмотря на то, что их совместная жизнь была долгой и счастливой, она никогда не забывала бурного романа с

мужчиной, который говорил так нежно, но поступал так жестоко. Впрочем, не только она, но и вся Америка помнит Джона

Уилкса Бута* до сих пор6.

Конечно же, в этой истории помимо романа с юной девушкой было много всего другого, но мне хотелось бы, чтобы

вы увидели сходство этой истории и урока, который вынесла из нее героиня, с тем, о чем мы только что прочли в

Евангелии. В тот день к Иисусу обратились с вежливыми, почтительными словами. Кто бы мог подумать, что слова эти

произнесены убийцами? В этом-то и заключается урок о лести. Относитесь к услышанной лести с такой же осторожностью, с какой вы обращались бы с искусно инкрустированными ножнами, ибо и то и другое содержит в себе смертоносный меч.

_____________________

*Джон Уилкс Бут 14 апреля 1865 года выстрелом в голову убил Авраама Линкольна, шестнадцатого президента США. — Примеч.

пер.

Схватка третья:

БЛУЖДАНИЯ БЛИЗОРУКИХ

Саддукеи, ваш выход! «Дамы и господа, в левом углу ринга — пользующиеся серьезной поддержкой, едва

сохраняющие равновесие аристократы Иерусалима, сливки израильского общества, самые левые из всех левых либералов

— саддукеи!»

Эта небольшая группа вождей с благоволением относилась к греческой философии и не упускала случая упрекнуть

тех, кто придерживался традиционного толкования Торы в отсутствии гибкости и излишнем консерватизме. Политически

они поддерживали власть Рима в отличие от фарисеев, стремящихся сохранить традиционный уклад. Саддукеи считали

себя «простыми людьми» и не верили в существование загробной жизни. Фарисеи же могли подробно описать вам, какую

одежду вы будете носить, оказавшись в мире ином.

Обычно две эти группы людей придерживались абсолютно противоположных мнений практически по всем вопросам, но страх, который они испытывали перед Иисусом, объединил их. Саддукеи получали неплохой доход от деятельности

менял и продавцов голубей, торговавших в храме. Когда Христос в понедельник очистил храм от торговцев и менял, это

убедило их, что Его нужно срочно поставить на место, заставить убраться.

И вот саддукеи прибегают к третьему приему игры (или войны) словами: словоблудию. «Если то-то и то-то произойдет

в то время, как сложатся такие-то условия...» Тактика этого приема заключается в том, чтобы вообразить какой-то совсем

уж нереальный случай, довести эту воображаемую ситуацию до абсурда, а потом придраться к ответу.

С полной версией их вопроса вы можете ознакомиться, прочитав Мф. 22:24-28. Если же вас устроит сокращенная

версия в моем пересказе, то вот она: «Учитель, Моисей сказал, что если женатый человек умрет, не оставив после себя

детей, его брат должен жениться на вдове и продолжить род своего брата. Однажды жили-были семь братьев... и дальше

по тексту».

Подобно рыбкам-целовалыцикам, саддукеи упорно стремились отстоять свою территорию. Они, как и эти рыбки, отличались исключительной близорукостью и узостью взглядов. Они сражались за ничтожный клочок земли. Они бились за

крошечный островок в огромном океане.

И в церкви есть люди, которые отгораживают какую-то территорию и становятся одержимы идеей ее сохранения. В

семье детей Божьих находятся те, кто выискивает крохотное разногласие и, заняв непримиримую позицию, превращают

всю свою жизнь в борьбу. В любой церкви отыщется хотя бы одна упрямая душа, цепляющаяся за ничтожные мелочи в

воскресной проповеди и представляющая себя бескомпромиссным борцом за истину.

Близорукие существа, ведущие битву за никому не нужную территорию.

На ответ Христа нам стоит обратить особое внимание: «Заблуждаетесь...». Смысл греческой фразы, употребленной в

Евангелии, можно было бы передать так: «Вы говорите бессмыслицу. Вы упустили из виду самое главное, а сейчас

пытаетесь чего-то достичь, бегая по замкнутому кругу».

Как-то я услышал песню Денниса Тайса, показывающую всю абсурдность споров и баталий, ведущихся из-за пустяков.

С его позволения я привожу слова этой песни здесь. Она называется: «А был ли пупок у Адама и Евы?». Замечательное

название, не правда ли?

А были ли у Адама и Евы пупки? Или на их месте — просто гладкая кожа?

Интересно, только меня это волнует или другие тоже не спят по ночам, Мучаясь таким глобальным вопросом? Хм-м-м-м...

Пупок дан человеку Богом, человек сотворен с пупком!

Как я мог быть так слеп и не замечать очевидного?!

Наверное, я должен создать церковь, в которой проповедовалась бы эта истина, Ведь у Адама и Евы были пупки, и я докажу вам это.

Конечно же, «Бог есть любовь», конечно же, «Иисус — наш Спаситель», Но все-таки, как насчет истины о пупках?

В прошлом году я обрел ответ, когда читал Первое послание Иоанна, вторую главу.

Ищите истину, и истина сделает вас свободными.

Всем сердцем ожидайте пришествия Господа

И тогда вы достигнете высшего уровня духовной зрелости.

Когда вы станете сторонником учения о пупках, глаза ваши раскроются, и вы увидите, Что у Адама и Евы были пупки, и эту истину я проповедую вам.

Да, я цепляюсь к мелочам и делаю это во имя Христа,

Я открою вам истину, которая пока что скрыта от ваших глаз.

Я цепляюсь к мелочам во имя Христа и поэтому расту духовно.

По всей земле я проповедовал учение о пупках,

В церкви Пупка уже тысяча человек, и все они растут духовно (я ведь и о спасении не забываю проповедовать).

Но что это? В церкви возник раскол из-за какой-то ерунды!

«Были ли пупки Адама и Евы втянуты внутрь или выпячивались наружу?»

Невероятно, как можно быть такими мелочными?!7

До тех пор, пока христиане будут спорить из-за второстепенных деталей, в христианских церквах будут происходить

расколы.

В последнюю неделю Своей земной жизни Христос дал всем, и нам с вами, понять: Бог не пропускает лукавых и

лживых слов мимо ушей. Религиозные вожди думали, что они могут вертеть Христом, как хотят, с помощью своего

красноречия и ловкой игры словами. Они ошибались.

Бога не поймать с помощью уловок, Ему нельзя угодить льстивыми речами, как нельзя Его одурачить умничаньем и

выглядящими логично теориями. Эти номера не проходили с Ним тогда, не проходят они и теперь.

Трагедия рыбки-целовальщика в том, что она очень недальнозорка. Вся ее война, ведущаяся при помощи рта, не дает

ей ничего, кроме уже знакомого кусочка кораллового рифа и вида, открывающегося с этого участка. Если бы я мог

поговорить с этой рыбкой, если бы мне удалось на мгновение повстречаться с этим существом, одержимым страстным

желанием защитить свое и отгородиться от всего нового... я попросил бы ее оглянуться вокруг.

Я, наверное, обратился бы к ней с теми же словами, которые бывает необходимо от кого-нибудь услышать мне, когда

я занимаю непримиримую позицию, защищая крохотную территорию своих убеждений: «Выйди на время за ограду своего

участка. Отправься на исследование новых рифов. Посмотри на земли, о которых ты еще не знаешь. Ты многого сможешь

добиться, если научишься закрывать рот и открывать глаза».

Глава 13

ТО, О ЧЕМ ЧЕЛОВЕК НЕ СМЕЛ МЕЧТАТЬ

Что вы думаете о Христе? чей Он Сын?

Мф. 22:42

Общество всегда ярко отражается в своих героях. Чтобы понять тот или иной народ, изучите его героев. Мы воздаем

почести тем, кто является воплощением нашей мечты: у гангстеров в почете беспощадность, рабы с почтением относятся к

борцам за свободу, члены сект превозносят своих лидеров как вождей. Слабые преклоняются перед сильными, а

угнетенные — перед храбрыми.

В результате галерея героев различных народов представляет собой пестрый коллаж, в котором можно увидеть

портреты людей, разительно отличающихся друг от друга: Сталина и Флоренс Найтингейл, Питера Пэна и Джорджа

Пэттона, Марка Твена и матери Терезы. Каждый из них — это заголовок главы в книге, имя которой — народ.

Но есть одна легендарная личность, принадлежащая не какому-то отдельному народу, а всему миру. Его знают

повсюду. Его лицо одинаково узнаваемо и в Африке, и в Америке. Истории об этом человеке слагались и передавались из

уст в уста на всех континентах.

Если правда, что в легендах, сложенных народами, мы находим отражение их самих, то этот персонаж является

зеркалом, в котором отразился весь мир. Узнавая о нем, мы сможем многое узнать и о самих себе.

В одних странах его зовут Синтерклаас. В других — Пер Ноэль или Папа Ноэль. Также он известен под именами

Хо-теиошо, Соннерклаас, Рождественский Дед, Желейный Живот, а большинство говорящих по-английски называют его

Санта-Клаус.

Вообще-то, на самом деле звали его Николас, что в переводе означает «побеждающий». Он родился в 280 году от

Рождества Христова на территории современной Турции. В возрасте девяти лет он остался сиротой — его родители

умерли от чумы. Хотя многие думают, что Санта в основном постигал технологию производства игрушек и попутно —

маркетинг, на самом деле Николас изучал греческую философию и христианское вероучение.

Церковь отметила его заслуги, объявив в начале IV века епископом Мирликийским. Этот пост он занимал вплоть до

дня своей смерти 6 декабря 343 года.

Сейчас все признают его святым, но в III столетии он зарекомендовал себя как нарушитель общественного

спокойствия. Дважды Николас сидел в тюрьме: один раз — по приказу императора Диоклетиана, за свою веру, а второй

раз — за то, что ударил другого епископа во время жаркого спора. (И кто только сказал, что Санта любит послушных и

покладистых детей?)

Николас не был женат, однако это не означает, что он был бесчеловечен или черств. Он стал широко известен

благодаря великодушию, которое проявил по отношению к бедному соседу, не способному прокормить трех своих

дочерей или собрать денег им на приданое, чтобы выдать замуж. Будучи уже пожилым человеком, святой Николас под

покровом ночи прокрался к соседскому дому и бросил в окно пригоршню золотых монет — этого было достаточно для

того, чтобы собрать приданое для старшей из дочерей. То же самое он повторил и в две последующие ночи, обеспечив

приданым двух других девушек.

Эта история оказалась семенем, которое со временем выросло в легенду о Санта-Клаусе. Похоже, каждое поколение

постаралось что-то добавить в нее для красоты, так что теперь она стала ярче и нарядней рождественской ели.

Пригоршни монет превратились в мешки с деньгами. Подарок в дом бросают уже не через окно, а через дымоход, и

вместо того, чтобы упасть на пол, мешки падают прямехонько в чулки девиц, повешенные сушиться у печки. (Вот откуда

взялась традиция вывешивать нарядные красные носки на Рождество!)

Столетия оказали столь же благотворное влияние на образ Николаса, как и на рассказы о его делах. Не только его

поступки приобрели грандиозный размах, но и одежда, и даже черты лица изменились до неузнаваемости.

Будучи епископом Мирры, он одевался в обычное священническое облачение, а на голове носил митру. О нем

известно, что он был худощав, чернобород и, в целом, достаточно серьезен.

К 1300 году борода Николаса стала совсем седой. К XIX веку его уже рисовали с солидным брюшком и корзинкой с

угощениями, повешенной на руку. Вскоре к этому добавились черные ботинки, красная накидка и веселенькой расцветки

чулок, надетый на голову. Во второй половине XIX столетия корзинка с гостинцами превратилась в мешок с игрушками. В

1866 году он выглядел похожим на маленького гномика, но к 1930 году стал крепышом чуть выше среднего роста с

румяными щеками и неизменной бутылкой кока-колы.

В Санта-Клаусе нашли свое воплощение мечты всех людей мира. На протяжении столетий он превращался в

идеальное сочетание всего, что мы хотели бы иметь:

Заботливый друг, который не поленится отправиться в долгий путь, преодолевая любые препятствия, — для того

чтобы доставить добрым людям славные подарки.

Всеведущий мудрец, от внимания которого не укроется ни одно из дел человека и который знает, как вознаградить

добрые поступки и сгладить плохие.

Друг детей, который никогда не заболеет и не состарится.

Дедушка, к которому можно забраться на колени и рассказать обо всех своих мечтах.

Санта-Клаус... Величайший из наших героев. Воплощение того, в чем мы так нуждаемся. Идеал, к которому изо всех

сил стремимся. Предел мечтаний.

И... крах наших тайных надежд.

«Что-что?» — спросите вы. Позвольте мне объяснить.

Видите ли, Сайта не может дать нам того, в чем мы по-настоящему нуждаемся. Во-первых, он навещает нас только раз

в году. Когда нас пронизывают январские ветры, его уже нет. Когда декабрьские затраты превращаются в февральские

платежи по кредитам, Санты не найти ни в одном из супермаркетов. Когда в апреле наступает время платить налоги или

май грозит выпускными экзаменами, до следующего прихода Санта-Клауса остаются еще долгие месяцы. И если в июле мы

заболеем или в октябре почувствуем себя одинокими, мы не сможем найти у него утешения. Он приходит только раз в

году.

А когда Сайта приходит, то, несмотря на обилие приносимых им подарков, он почти ничего не уносит с собой. Он не

уносит ни страх смерти, ни бремя ошибок прошлого, ни наши тревоги и недовольство. Он — добрый, проворный и милый, но вы не найдете у него избавления от страданий и боли.

Поймите меня правильно, я не пытаюсь нацепить маску бездушного Скруджа из диккенсовского рождественского

рассказа. Я не собираюсь обижать веселого старика. Я просто говорю о тех вопросах, которых мы, люди, побаиваемся

касаться, сочиняя легенды.

«Но, возможно, это еще не все, — скажете вы. — Возможно, веков через шесть появится и такой герой, который

сможет освободить нас от всех этих страхов!»

Нет, такого героя нам не выдумать. Мы уже создали себе множество героев — от короля Артура до президента

Кеннеди; от Линкольна до Линдберга; от Сократа до Санта-Клауса, мы даже придумали Супермена. Мы наделили своего

героя всем, о чем только осмелились мечтать, всей сверхъестественной силой, которую только могли себе вообразить. И

вот на одно блистательное мгновение у нас есть герой, который нам нужен, король, освободивший Камелот. Но затем

истина постепенно начинает просачиваться наружу, факты выходят на поверхность, и вот уже в доспехах виднеются

изъяны. Тогда мы осознаем, что герои — какими бы доблестными они ни были, какие бы чудеса храбрости они ни

проявляли — продолжают оставаться одними из нас, членами разлагающегося человеческого общества.

Кроме одного. Был Тот, Кто говорил о Себе, что пришел из другого мира. Был Тот, Кто, несмотря на человеческую

природу, заявлял о Своем божественном происхождении. Был Тот, Кто, имея облик обычного еврея, являлся образом

Самого Творца.

Те, кто видел Его — видел своими глазами, — знали, что в Нем было что-то особенное. Его прикосновение делало

слепых зрячими. Слова, произнесенного Им, было достаточно, чтобы хромые начали ходить. Соприкоснувшись с Ним, люди, чье существование было пустым и бесцельным, обретали смысл жизни.

Он накормил тысячи одной корзинкой еды. Он усмирил шторм, просто повелев ему успокоиться. Он воскрешал

мертвых, всего лишь обратившись к ним. Он изменял жизни людей, стоило им только попросить Его об этом. Одной Своей

жизнью, прожитой в одной стране, Он, рожденный в каком-то хлеву и умерший на обычной горе, навсегда изменил ход

истории.

В последнюю неделю Его жизни все вопросы о том, Кто Он такой, были сведены к одному. Говоря о Себе, Он спросил

учеников: «Что вы думаете о Христе? чей Он Сын?»1.

Глубокий вопрос. Точная формулировка. На «что» отвечает «кто». То, что вы думаете о Христе, неразрывно связано с

тем, чьим Сыном Он является. Обратите внимание, Он не спрашивает: «Что вы думаете о Христе и Его учении?» или: «Что вы

думаете о Христе и Его отношении к социальным проблемам?» или: «Что вы думаете о Христе и Его лидерских

способностях?».

После трех лет служения, сотен километров дорог, тысяч совершенных чудес и бесконечного числа проповедей Иисус

спрашивает учеников: «Кто?» Христос призывает людей задуматься не над тем, что Он совершил, но над тем, кто Он такой.

Вот он, главный вопрос о Христе: «Чей Он сын?»

Кто Он — Сын Божий или просто собирательный образ из наших лучших мечтаний? Творец Вселенной или продукт

нашего воображения?

Задав тот же вопрос о Санта-Клаусе, мы можем ответить, что он — воплощение наших желаний, образ, созданный

нами в мечтах.

Совсем иначе дело обстоит с Иисусом. Никто и никогда не смог бы выдумать столь необыкновенную личность. Сама

мысль о том, что Бог изберет девственницу, чтобы быть выношенным и рожденным ею... Упоминание о том, что Он

облечется в человеческую плоть—волосы, пальцы, два глаза... Предположение, что Царь вселенной будет чихать, у Него

будет отрыжка и Его будут кусать комары... Слишком непостижимо. Слишком вызывающе. Мы сами никогда не создали бы

себе такого Спасителя. Мы не настолько дерзновенны.

Когда мы создаем себе избавителя, то помещаем его на безопасном расстоянии от себя, в далеком замке. Мы лишь

изредка позволяем ему приблизиться к нам. Он может лишь быстро, как вихрь, промчаться в своих санях — чтобы мы не

успели подойти к нему слишком близко. Мы ни за что не предложим ему поселиться среди скверных, дурных людей. В

самых смелых мечтах мы не могли бы породить царя, который стал бы одним из нас.

А Бог сделал это. Он сделал то, о чем мы не осмеливались даже мечтать. Он сделал то, чего мы не могли себе даже

вообразить. Он стал человеком, чтобы мы могли довериться Ему. Он принес Себя в жертву, чтобы мы смогли узнать Его. И

Он победил смерть, чтобы мы могли следовать за Ним.

Это противоречит здравому смыслу. Это — божественное безумие, святая невероятность. Лишь Бог, находящийся вне

созданных нами ограничений и здравого смысла, мог создать столь абсурдный план. Однако именно невозможность всего

этого делает этот план возможным. Невероятность всей этой истории — самое сильное свидетельство в пользу ее

истинности.

Потому что только Бог мог создать столь безумный план. Только Творец, находящийся за границами нашей логики, мог предложить нам такой дар любви.

То, чего не может человек, делает Бог.

И если вам нужны подарки, конфеты, румяные щеки и сани, запряженные северными оленями, — поезжайте на

Северный полюс.

Но если речь заходит о вечности, прощении, цели в жизни и истине — ступайте в овечий хлев близ Вифлеема.

Склонитесь там вместе с пастухами. Преклонитесь перед Богом, Который сделал то, о чем человек не осмеливался даже

мечтать.

Глава 14

КУРСОР ИЛИ КРЕСТ?

...Как убежите вы от осуждения в геенну? Мф. 23:33

Мне не нравится одно качество, присущее компьютерам: они исполняют то, что я им велю, а не то, чего хочу на самом

деле.

Вот вам пример: стоило мне по ошибке вместо какой-то клавиши нажать клавишу включения верхнего регистра, как

ЭКРАН ВНЕЗАПНО СТАЛ ЗАПОЛНЯТЬСЯ ГИГАНТСКИМИ БУКВАМИ, я ВЗГЛЯНУЛ НА ЭТО БЕЗОБРАЗИЕ И СКАЗАЛ: «нО ЭТО ЖЕ

НЕ ТО, ЧЕГО ЯХОТЕЛ!» зАТЕМ я исправил свою ошибку.

Или еще: я хотел стереть одну букву, но случайно уничтожил целое слово. «Я же не это хотел сделать», — проворчал

я, обращаясь к одноглазому монстру, и вновь мне пришлось исправлять свою ошибку.

Конечно же, я не должен быть слишком суров к этой бездУШНОЙ МАШИНЕ (КАЖЕТСЯ, Я ОПЯТЬ НАЖАЛ НЕ НА ТУ

КЛАВИШУ). В конце концов, это всего лишь инструмент, который я использую в своей работе. Компьютер не может

угадывать мои мысли (хотя, учитывая его стоимость, он мог бы по крайней мере уберегать меня от того, чтобы постоянно

повторять одну и ту же ошибку). Компьютер исполняет команды. Он не думает. Он не задает вопросов. Он никогда не

улыбнется, не покачает своим монитором и не скажет мне: «Макс, Макс, я знаю, что ты хочешь сделать. Ты ведь не

собирался сейчас нажатием клавиши стереть этот отрывок. Если бы ты сейчас взглянул на экран, ты бы заметил свою

ошибку. Но поскольку сам ты этого не заметил и поскольку мы с тобой добрые друзья (ты включаешь меня в розетку и

смахиваешь пыль с экрана), я сделаю для тебя то, что было надо, а не то, что ты приказал мне, нажав не на ту клавишу».

Компьютер так не поступает. Компьютер действует исключительно по правилам, он — бесчувственный прагматик.

Нажмите на кнопку — и он выполнит ваш приказ. Изучите программу — и он выдаст вам распечатку. Но если вы собьете в

нем какие-нибудь настройки, потом придется мучиться всю ночь, чтобы вернуть его к жизни.

У компьютера нет сердца. Не ждите сочувствия от своего ноутбука. И люди вряд ли стали бы называть жесткий диск

жестким, не имей они для этого достаточных оснований.

Некоторые люди, говоря о Боге, используют компьютерные образы. Бог — это огромный компьютер. Библия —

инструкция по эксплуатации, Святой Дух — дискета, а Христос — круглосуточная бесплатная служба технической

поддержки.

Такое учение можно было бы назвать «компьютеризированным» христианством. Нажмите на клавиши в нужной

последовательности, введите код, загрузите необходимую информацию — и вот принтер уже печатает сертификат о

вашем спасении!

Это своего рода религиозный профессионализм. Вы выполняете свою часть работы, а Божественный Компьютер —

свою. Нет нужды молиться (в конце концов, клавиатура-то в ваших руках!). Не нужно чувств и переживаний (что толку

обниматься с нагромождением плат, контактов и проводов?). А что касается поклонения, то оно в каком-то смысле

превращается в лабораторный эксперимент: вводятся ритуалы и обряды и ведется наблюдение — что там получится на

выходе.

«Компьютеризированная» религия. Никто не преклоняет колен. Нет слез. Нет благодарности. Нет чувств. И все идет

просто великолепно — но лишь до тех пор, пока вы не совершите ошибку. Пока вы не собьетесь, не введете неверную

информацию или не забудете сохранить изменения в документе. Пока не разразится гроза, и ваш дом не окажется

лишенным электричества. И тогда... сожалею, но помочь вам будет некому.

Так возникает «компьютеризированная» религия. Это происходит, когда вы подменяете: живого Бога безжизненной системой;

неизмеримую любовь формальными статьями бюджета;

великую жертву Христа жалкими достижениями человека.

Если вы начинаете смотреть на Бога как на компьютер, а на христианина — как на погрязшего в цифрах, водящего

курсором по экрану компьютерного червя — это и есть «компьютеризированная» религия. Бог ненавидит такую религию.

Она губит Его народ. Она оскверняет вождей Его народа. Она растлевает Его детей.

Откуда мне об этом известно? Из Его Собственных слов. Христос осуждает религию, строящуюся на наборе правил.

Сверкая глазами, исполненный гнева, Он заставляет лопнуть один за другим все мыльные пузыри фарисеев. Проповедью, которую Иисус произносит во вторник, Он просто расстреливает их на месте, не оставляя путей к бегству. Бог заявляет о

Своем неприятии «спасения через систему».

Надеюсь, что один несложный вопрос поможет мне понятней выразить свою мысль. Попробуйте вставить

пропущенное слово в следующее предложение:

Человек оправдывается перед Богом благодаря ____________.

Казалось бы, ничего особенно сложного в этой фразе нет. Но пусть вас не введет в заблуждение ее краткость и

кажущаяся простота. То, чем вы заполните пробел, жизненно важно, потому что это отразит сущность вашей веры.

Человек оправдывается перед Богом благодаря...

...Хорошему поведению. Человек может примириться с Богом, если будет хорошо себя вести. Платите налоги.

Раздавайте бутерброды неимущим. Не превышайте скорость, не пейте много или вообще не пейте. Ведите себя

по-христиански — вот и весь секрет.

...Страданиям. Вот ответ! Вот как можно примириться с Богом — страдать. Спите на земляном полу. Отправляйтесь

жить в джунгли. Подхватите малярию. Влачите нищенское существование. Пытайте себя холодом. Не давайте себе спать

по ночам. Истязайте себя. Бритая голова, босые ноги... Чем больше боли, тем более великим святым вы станете.

Нет, нет, нет! Как вы можете примириться с Богом? Благодаря истинному учению. Верное понимание истины. Четкие

богословские понятия и определения, которые не оставляют места тайне. Вот упрощенное учение о Тысячелетнем царстве

Христа. А вот — ясное изложение понятия богодухновенности. Роль женщины в церкви и в жизни определена раз и

навсегда. Бог должен спасти нас — мы знаем больше Него Самого.

Как же мы можем примириться с Богом? Все перечисленное выше уже было опробовано. На всех этих утверждениях

строили целые учения, которые, в свою очередь, воплощали в жизнь. Но ни одно из этих решений не исходило от Бога.

В этом-то и заключается проблема. Ничто из вышеперечисленного не исходит от Бога, все это придумано людьми.

Задумайтесь об этом. Кто является главной движущей силой во всех приведенных выше примерах: человек или Бог? Кто

спасает вас: вы сами или Он?

Если мы можем быть спасены благодаря нашим добрым делам, нам не нужен Бог. Достаточно каждую неделю

перечитывать список того, что нам следует и чего не следует делать, — и мы окажемся на небесах. Если мы спасаемся

посредством страданий, Бог нам тоже не нужен. Все, что нам нужно в таком случае — это кнут, вериги и постоянное

чувство вины. Если же мы можем быть спасены благодаря учению, то, ради всего святого, давайте будем учиться! Нам не

нужен Бог, нам нужен хороший словарь и учебная литература. Вникайте, изучайте, докапывайтесь до истины.

Но и здесь таится опасность. Ибо, если вы обретаете спасение благодаря истинности учения, то каждая ошибка может

оказаться смертельной. Это же относится и к тем, кто намерен примириться с Богом благодаря добрым делам. Я надеюсь, что у вас всегда хватит сил преодолевать искушения. Потому что, если это не так, каждый проступок может оказаться

роковым. Столь же осторожными следует быть и тем, кто думает, что может быть спасен благодаря страданиям: откуда вы

знаете, сколько именно страданий вам потребуется перенести?

Вообще, если вы намереваетесь спасти себя сами, вы ни в чем не можете быть уверены. Вы не можете с

определенностью сказать, что выстрадали или выплакали свое спасение или что знаете достаточно много. Вот плоды

«компьютеризированной» религии: страх, неуверенность, нетвердость и, самое удивительное, надменность.

Да, именно надменность. Тот, кто неуверен в чем-либо, обычно хвастается больше всех. Те, кто пытаются спастись

сами, выставляют себя напоказ. Те, кто хотят спастись благодаря делам, выставляют напоказ свои дела. Те, кто надеются

спастись страданиями, выставляют напоказ синяки и шрамы. Те, кто видят залог спасения в эмоциональности, не упускают

возможности продемонстрировать бурные проявления своих чувств. А те, кто считают, что будут спасены благодаря

истинности учения, которого придерживаются — вы, наверное, уже догадались, — конечно же, больше всего говорят об

этом учении.

У фарисеев оно было буквально написано на лбу: «...расширяют хранилища свои»1 или на одежде: «...увеличивают

воскрилия одежд своих»2.

Кроме того, они требовали, чтобы им предоставлялись лучшие места: «...также любят предвозлежания на пиршествах, и председания в синагогах»3.

А еще они очень гордились своими титулами: «...любят... и приветствия в народных собраниях, и чтобы люди звали их:

„Учитель! Учитель!’’»4.

Фарисеи были надменны. Они были надменны, потому что были праведны в своих глазах. Они были праведны в своих

глазах потому, что пытались достичь праведности без Бога. Они сделали из храма подобие компьютера. Синагоги

превратились в курсы программистов, обряды и ритуалы стали клавиатурой, на которой программисты-фарисеи писали

свои программы. Они были наделены властью, они были правы и знали это.

«.. .Все же дела свои делают с тем, чтобы видели их люди...»5.

Это приводило Христа в ярость — настолько, что Его последняя проповедь, обращенная к фарисеям, была не о любви, сострадании или распространении Евангелия. Эта проповедь была о поддельной вере и пустых сердцах. Это было

обвинением, брошенным прямо в лицо вождям-законникам.

Шесть раз в Своей речи Он называет их лицемерами и пять раз — слепыми. Он обвиняет их в самоубийственном

фатализме, говоря, что они сами предпочитают ад небесам и тащат туда с собой окружающих. Они усложняют Благую

весть нелепыми мифами и суевериями. Они гордятся своими пожертвованиями, но отводят глаза, когда возникает

необходимость послужить ближнему6.

Их вера была такой же привлекательной, как привлекательна перспектива отобедать миской прокисшей и

заплесневелой чечевичной похлебки, и столь же благоуханной, как благоуханны раскопки на кладбище. Они были

безобидны, как Фредди Крюгер, и искренни, как сутенеры.

«Вы — змеи», — обвинял их Христос, видя в их глазах тот же блеск, который видела Ева в Эдемском саду.

В последнюю неделю Своей жизни Христос гневался не на смущенных апостолов и не на людей, пришедших к Нему с

просьбами. Он не потерял самообладания, когда солдаты бичевали Его, не взорвался, слыша вопросы Пилата. Но одного

Он просто не смог вынести: лицемерной веры, использующей религию во имя наживы и престижа. Этого Он потерпеть не

мог.

Все тридцать пять огненных стихов сводятся к одному вопросу: «...Как убежите вы от осуждения в геенну?»7.

Хороший вопрос. Вопрос, адресованный фарисеям, но важный и для нас с вами. Как мы собираемся избежать Божьего

осуждения?

На этот вопрос мы ответим, если вернемся к фразе с пропущенным словом и заполним пробел. Человек

оправдывается перед Богом благодаря ___________.

Забавно, а может быть, вполне правомерно, что впервые эти слова были записаны именно фарисеем. По крайней

мере, человеком, который прежде был фарисеем. Он получил образование, глядя в экран «религиозного компьютера». Он

был молодым и перспективным богословом-программистом. Он мог без запинки ответить на самый заковыристый вопрос

и разгадать самую запутанную загадку. Но на серьезный вопрос, заданный Христом, он ответить не мог.

Интересно, был ли он там, когда Христос задал этот вопрос: «...Как убежите вы от осуждения в геенну?» Может, и был.

Возможно, его молодое лицо мелькало в толпе, окружавшей Иисуса. Наверное, он стоял там, держа свитки под мышкой и

насупив брови. Достойный продолжатель дела законников, готовый занять заслуженное место среди них. Был ли он там?

Если был, то у него не было ответа на вопрос Христа, как нет его ни у одного из законников. Тот, кто намеревается

спасти себя сам, замолкает, оказавшись в присутствии Бога. Внезапно все наши достойнейшие порывы становятся лишь

жалкими потугами. Осмелитесь ли вы предстать перед Богом и потребовать спасти вас за ваши страдания, жертвы или

ради ваших знаний?

Вот и я тоже не осмелился бы.

Не смог и Павел. Ему потребовались десятки лет, чтобы осознать то, что он смог выразить одной фразой.

«...Человек оправдывается верою...»8. Не добрыми делами, не страданиями, не знаниями. Все это может быть

плодами, которые приносит жизнь спасенного человека, но основанием спасения ничто из этого служить не может.

Как избежите вы Божьего осуждения? Есть лишь один путь. По вере в жертву, принесенную Самим Богом. Дело не в

том, что вы делаете; все дело в том, что сделал Он.

Кстати, мой компьютер по-прежнему раздражает меня. Он по-прежнему делает ТО, ЧТО Я ЕМУ ВЕЛЮ (НУ ВОт, опять

нажал не на ту клавишу), а не то, чего я хочу на самом деле. Я нажимаю не ту клавишу — и он послушно исполняет

ошибочную команду. Поэтому я не называю его тем именем, которым его называют написавшие инструкцию по его

эксплуатации. Это не персональный компьютер. Это холодное, бесстрастное, безразличное к моим чувствам чудовище.

Настоящий персональный компьютер на его месте вел бы себя иначе. Вообще говоря, он вовсе не был бы

компьютером, он был бы моим другом. Другом, который делает то, что нужно, а не то, что я ему приказываю. Другом, который знает меня лучше, чем знаю себя я сам. Другом, которого не надо выключать по вечерам и включать по утрам.

Такой компьютер? Знаю, знаю, я требую невозможного...

Такой Бог? И это тоже невозможно. Но Он именно такой. Почему бы еще люди стали называть Его своим Спасителем?

Глава 15

БЕСХИТРОСТНАЯ ВЕРА

Итак, никто да не осуждает вас.

Кол. 2:16

Дети не любят, когда их укладывают спать. Ни один ребенок не может понять, почему ему нужно отправляться в

постель, когда у него осталось еще столько энергии и день не совсем закончился.

Мои дети в этом отношении не являются исключением. Несколько дней назад, когда после долгих пререканий и

бессчетного количества трагических вздохов наши дочери наконец-то были переодеты в пижамы, уложены в постели и

укрыты одеялами, я зашел к ним в комнату, чтобы поцеловать их и пожелать спокойной ночи. Пятилетняя Андреа все еще

не спала; хотя ее глаза слипались, она упорно продолжала бороться со сном. После того, как я пожелал ей спокойной ночи, прежде чем окончательно закрыть глаза и задремать, она пробормотала: «Поскорей бы проснуться».

Ох уж эти дети! В них живет какая-то непобедимая жажда жизни, они просто не могут дождаться этого «завтра». Их

жизненная философия проста: «Играй в полную силу, смейся от души, а тревоги и заботы доверь папе». Бездонный колодец

оптимизма, из которого бьет неиссякаемый родник веры. Неудивительно, что Христос сказал: чтобы войти в Царство

Небесное, наше сердце должно стать подобным сердцу ребенка.

Мне нравится, как Дж. Филипс пересказывает этот евангельский эпизод: «Христос подозвал к себе маленького

ребенка и поставил его посреди собравшихся. "Поверьте мне, — сказал Он, — если вы не перемените своего

мировоззрения и не станете, как маленькие дети, вы никогда не войдете в Царство Небесное"»1.

Обратите внимание на слова «измените свое мировоззрение». Это — серьезное требование. Прекратите смотреть на

жизнь, как взрослый, и взгляните на нее глазами ребенка.

Этот совет жизненно важен для нас, здравомыслящих, серьезных, вечно хмурящихся взрослых. Слова, к которым

неплохо бы прислушаться тем из нас, кто порой чувствует себя атлантами, на плечах у которых лежит весь мир. Кто редко

говорит: «Поскорей бы проснуться», зато постоянно думает: «Поскорей бы лечь спать».

В этом есть некоторое сходство между нами и детьми. И мы, и они бываем недовольны, и недовольство это связано

со сном. Разница лишь в том, что они хнычут, потому что не хотят ложиться, а мы ноем, что вот опять нам нужно вставать.

Несложно понять, почему так происходит.

Кому понравится, проснувшись, окунаться в окружающий нас мир? Нагромождение опозданий, автомобильных

пробок, ворчащих начальников и уличной толчеи. Лежать, прижавшись щекой к подушке, намного приятней, чем трудиться

в поте лица.

Большинство людей испытывают разочарование в жизни по одной причине: зачастую они просто не понимают

происходящего. Кажется, в мире не осталось ничего простого, обыкновенного. Не доводилось ли вам недавно изучать

схемы жилищного кредитования? А может быть, вы пытались проанализировать эмоциональное состояние своего мужа

или жены? Приобретали новую телефонную систему для офиса? Пытались починить микроволновую печь или разобрать

каракули вашего врача? Тогда вы понимаете, о чем я говорю.

Может быть, в религии мы сможем найти ответ? У нас, христиан, есть противоядие от смятения, владеющего этим

миром, не правда ли? «Оставьте смуту человеческих заблуждений, — призываем мы, — и войдите в здравый и

безмятежный сад религии».

Давайте поговорим начистоту. Зачастую люди обнаруживают, что вместо «здравого и безмятежного сада» они попали

на какое-то дурное балаганное представление. Сделайте несколько шагов назад, попробуйте увидеть религию глазами

незнакомого с нею человека, и вы поймете, что сравнение с парком аттракционов напрашивается само собой.

Яркие мерцающие огни церемониальных торжеств. Эмоции, от которых захватывает дух, прямо как на американских

горках. Громкая музыка, люди со странными повадками и в забавных нарядах.

Как балаганные зазывалы, проповедники без устали выкрикивают: «Зайдите в Церковь небесной надежды высших

ангелов и счастливых сердец!..»

«Сюда, сюда, мадам! В той церкви недолюбливают таких, как вы. Попробуйте зайти к нам — мы учим спасению через

освящение, которое ведет к очищению и утверждению, — конечно, если вы не изберете для себя путь предопределения, дающий...»

«Минуточку внимания, сэр! Посетите наше премиллениарное нехаризматическое богослужение кальвинистского

толка — вы не пожалеете!»

Так значит, «здравый и безмятежный сад»? Неудивительно, что как-то раз одна женщина сказала мне: «Я хотела бы

узнать об Иисусе, но мне просто не пробиться через всю эту религию!»

Под ее словами могли бы подписаться тысячи людей. Возможно, среди этих тысяч могла бы стоять и ваша подпись.

Быть может, вы мечтаете о том, чтобы однажды, проснувшись, оказаться в таком мире, в котором живет моя дочка: веселом, безмятежном и надежном. В миру вы не нашли того, что искали, и вот решили заглянуть в приоткрытые двери

церкви. Но то, что вы видите там, тоже не очень-то обнадеживает.

А возможно, вы не только заглянули в церковные двери, но и вошли в них, и там для вас нашлась работа. Вы работали

пекарем на благотворительной кухне, навещали больных, трудились на общественных началах и даже проповедовали. Но

вместо покоя вы получили стресс. Вы в недоумении: ведь Христос сказал, что вы будете пребывать в мире, а поскольку

ваше состояние очень далеко от этого, очевидно, вы сделали что-то не так. Бог не стал бы обещать вам что-то, а потом

отказываться исполнять Свои обещания, разве нет? И вот помимо смущения, в котором вы пребываете, видя

происходящее в мире и в церкви, вы начинаете испытывать смущение по поводу собственной неспособности понять в этой

жизни хоть что-то.

О, как тяжела христианская жизнь, сколь полна она забот и трудов!

Но она не должна быть такой. Бог не задумывал и не создавал сложных религиозных систем. Чтобы убедиться в этом, достаточно прочитать двадцать третью главу Евангелия от Матфея, в которой Христос наносит сокрушительный удар по

«балаганной религии».

Возможно, прежде вы представляли себе Христа бледным, застенчивым и робким? Прочтите эту главу, и вы увидите

гневающегося отца, который обличает сутенеров, принуждающих его детей заниматься проституцией.

Шесть раз Он называет их лицемерами. Пять раз — слепыми. Семь раз осуждает их и один раз пророчествует об их

погибели. Не очень-то вяжется с современным представлением о связях с общественностью!

Но посреди этого ревущего потока слов мы можем найти и твердую почву, безопасный островок назидания. В один из

моментов, в перерывах между залпами огня Христос прячет пистолет в кобуру, оборачивается к ученикам, смотрящим на

все это широко раскрытыми глазами, и объясняет им, в чем состоит простая вера. Всего пять стихов, столь же кратких, сколь и полезных. Можно было бы назвать это ответом Христа на проблему «усложнения» христианства.

«А вы не называйтесь учителями, ибо один у вас Учитель — Христос, все же вы — братья; и отцом себе не называйте

никого на земле, ибо один у вас Отец, Который на небесах; и не называйтесь наставниками, ибо один у вас Наставник —

Христос. Больший из вас да будет вам слуга: ибо, кто возвышает себя, тот унижен будет, а кто унижает себя, тот

возвысится»2.

Как вы можете сделать свою веру простой? Как избавиться от суеты и неразберихи? Как обрести радость, ради

которой стоит проснуться пораньше? Очень просто. Избавьтесь от посредников.

Поразмыслите над истиной: «...один у вас Учитель — Христос, все же вы — братья... »3.

Обретите уверенность: «...отцом себе не называйте никого на земле, ибо один у вас Отец, Который на небесах...»4.

Познайте, в чем состоит Его воля: «...один у вас Наставник — Христос»5.

Есть люди, которые пытаются встать между вами и Богом. Есть те, кто полагает, что единственный путь к Богу

пролегает через них. Проповедник, чье толкование Библии является истиной в последней инстанции. «Отец», без чьего

благословения вы не должны ничего делать. Духовный наставник, который расскажет вам о том, чего хочет от вас Бог.

Христос обращается к приверженцам этих сложных религиозных систем с простыми словами: «Вам не нужны эти

посредники».

Он не говорит, что вам не нужны проповедники, служители или те, кто могут дать совет. Но Он подчеркивает, что все

мы — братья и сестры, которые в равной мере имеют доступ к Отцу. Пусть ваша вера будет простой — просто взыщите

Бога. Для этого нет нужды прибегать к запутанным церемониям и таинственным ритуалам. Для этого не требуется

выстраивать огромные иерархические лестницы или сортировать людей по уровням совершенства.

У вас есть Библия? Вы можете читать ее. У вас есть сердце? Вы можете молиться. У вас есть разум? Вы можете

размышлять.

В одной из моих любимых историй рассказывается о епископе, которому нужно было пересечь океан, чтобы посетить

церковь, находившуюся на другом материке. Во время плавания корабль сделал остановку в порту на маленьком

островке, и епископ отправился прогуляться по берегу. Во время прогулки он заметил трех рыбаков, чинивших свои сети.

Он подошел к ним и завел разговор. Они рассказали ему о своем ремесле и, заметив, что он одет в какие-то

необычные одежды, спросили его о них. Узнав, что он — священнослужитель, они пришли в восторг. «Мы — христиане», —

восклицали они, с гордостью указывая друг на друга пальцами.

Епископ высказал свое одобрение, но крайне осторожно. А знают ли они молитву Господню? Выяснилось, что они

даже не слышали о ней.

— Но что же вы говорите, когда молитесь? — спросил епископ.

— Мы говорим: «Ты — Троица, и нас — трое, будь милостив к нам, Боже».

Епископа ужаснула примитивность этой молитвы. Он сказал им, что их молитва никуда не годится, и провел весь тот

день, уча их молитве Господней. Рыбаки оказались не очень способными, но весьма прилежными учениками, и к моменту, когда корабль покинул остров на следующий день, они могли повторить молитву без запинки. Епископ был горд.

Через некоторое время корабль, на котором епископ возвращался домой из своей поездки, вновь держал путь мимо

того острова. Когда остров показался на горизонте, епископ вышел на палубу, и воспоминание о рыбаках, которых он

научил молиться, доставило ему немалую радость. Он решил, что обязательно должен будет разыскать их во время

стоянки у острова. Размышляя обо всем этом, он вдруг увидел рядом с островом свет, который стал приближаться к

кораблю. С удивлением епископ обнаружил, что это три его знакомых рыбака идут к кораблю, ступая по воде. Вскоре вся

команда и пассажиры судна столпились на палубе, дивясь невиданному зрелищу. Когда рыбаки приблизились к кораблю, один из них прокричал: «Господин епископ, мы так хотели видеть вас, что скорее вышли к вам навстречу!»

— Что случилось? — спросил священнослужитель.

— Простите нас, пожалуйста! Мы забыли ту дивную молитву, которой вы нас учили. Мы говорим только: «Отче наш, сущий на небесах, да святится имя Твое...», — а дальше вспомнить не можем. Пожалуйста, научите нас этой молитве еще

раз.

В ответ епископ, на этот раз очень скромно, сказал им:

— Ступайте домой, друзья мои, и когда вы молитесь, говорите: «Ты — Троица, и нас — трое, будь милостив к нам, Боже».

Ищите простой веры. Пусть главное будет главным. Сосредоточьтесь на самом важном. Стремитесь к Богу и ищите

Его.

«Скорей бы проснуться» — вот слова по-детски бесхитростной веры. Андреа может сказать так, потому что ее мир

прост. Она играет изо всех сил, смеется от всего сердца, а тревоги и заботы доверяет своему отцу.

Давайте и мы будем поступать так же.

Глава 16

ВЫЖИВАНИЕ

...Претерпевший же до конца спасется.

И проповедано будет сие Евангелие Царствия по всей вселенной,

во свидетельство всем народам: и тогда придет конец.

Мф. 24:13-14

Не все из вас поймут эту главу. Не всем будет ясен ее смысл и не всем она внушит надежду. Вы не поймете ее, если: вы никогда не совершали ошибок и нетерпимы к тем, кто их совершает;

ваша жизнь чиста и стерильна, как операционная, а душу можно рассматривать под микроскопом и не найти в ней ни

одного изъяна;

вы пламенный праведник, который считает, что Богу повезло, когда вы встали на Его сторону; вы мечтали о совершенном доме, идеальной работе и жизни без проблем — и все это у вас есть; вашей подушке неведомо, что значит быть мокрой от слез, молитве вашей чуждо отчаяние, а вере — сомнения.

Если вам неведомы слезы и страх и вы не понимаете, почему другие люди иногда плачут или боятся, тогда глава эта

покажется вам написанной на незнакомом языке.

Почему? Потому что она посвящена тому, как выживать. Несколько последующих страниц будут посвящены тому, как

преодолевать боль. Они не для тех, кто восседает на троне в своем благополучном мире, а для тех, кто погребен под

развалинами своей рухнувшей жизни. Если вы понимаете, что этот несчастный — вы, откройте Евангелие от Матфея и

приготовьтесь услышать то, что придаст вам немного уверенности.

Сказанное мною может удивить вас, если вам уже доводилось слышать что-либо о двадцать четвертой главе

Евангелия от Матфея. Вы, возможно, замечали, как часто ссылаются на нее люди, фанатично обсуждающие тему конца

света. Эта глава — своего рода лужайка на которой пасутся богословы-математики, высчитывающие, когда этому миру

настанет конец, и пророки, этот конец предвещающие.

Такая репутация вполне заслужена. Этот отрывок, называемый также Елеонской беседой, являет собой рассказ Христа

о последних временах. Этой главе посвящено множество ученых трудов, в каждом из которых авторы пытаются ответить

на один вопрос: о чем же, собственно, говорит здесь Иисус?

Тут и там в этой главе встречаем мы зловеще звучащие фразы: «войны и военные слухи», «мерзость запустения», «горе

беременным и питающим». Жуткие описания погасшего солнца и переставшей светиться луны. Стервятники, кружащие над

мертвецами в блеске молнии.

Как же понять все это?

Некоторые полагают, что все написанное в этой главе — лишь образы, и ее не следует понимать буквально. Другие

считают, что в ней содержится описание разрушения Иерусалима и Второго пришествия Христа. Еще кто-то утверждает, что глава эта написана с одной-единственной целью: подготовить нас к грядущему Судному дню.

О двух моментах можно говорить с уверенностью. Во-первых, Христос готовит Своих учеников к катастрофам

будущего. В частности, Его слова о погибели и разрушении оказались применимы к событиям 70 г. от Р. X., когда

Иерусалим был захвачен римлянами. Его слова окажутся истинными и в будущем, когда Он придет, чтобы забрать то, что

принадлежит Ему, и поставить точку в истории человечества.

Нам известно также, что катастрофы и трагедии случаются не только в Иерусалиме или при кончине мира. Голодные

желудки и ожесточенные сердца — не редкость и в наши дни. Слова Христа о том, как выживать в тяжелые времена, применимы не только к эпохе Римской империи или к битве при Армагеддоне. Они важны и для тех сражений, которые

кипят в мире, где живем мы с вами.

Так что, если вы ожидали прочесть здесь мое предсказание о том, когда именно произойдет Второе пришествие

Христа, я должен вас разочаровать. Здесь вы не найдете ответа на свой вопрос. Он Сам не указал нам этой даты, поэтому

время, проведенное нами в догадках, можно смело считать потраченным впустую.

О чем Он решил сказать нам — так это о том, как выжить, находясь в осаде.

«И выйдя, Иисус шел от храма; и приступили ученики Его, чтобы показать Ему здания храма. Иисус же сказал им: видите ли все это? Истинно говорю вам: не останется здесь камня на камне; всё будет разрушено»1.

Невозможно переоценить значение, которое занимал храм в представлениях иудеев. Это было место, где встречались

Бог и человек. Храм означал прощение грехов, жертву и священство. Храм смело можно было бы назвать сердцем народа.

Храм поражал. Он был построен из белого мрамора и облицован золотом, которое так сияло на солнце, что на него

невозможно было смотреть, не зажмурившись. Храм окружали галереи, крыши которых поддерживались колоннами, вырубленными из цельных кусков мрамора, — их высота составляла более одиннадцати метров, а окружность была

такова, что трое человек, взявшись за руки, едва могли обхватить такую колонну. Археологи обнаружили камни, использовавшиеся для фундамента храма, размеры которых достигали от шести до двенадцати метров в длину, а масса

некоторых из них составляла более четырехсот тонн2.

Какое впечатление должно было произвести такое зрелище на последователей Христа, большинство из которых

являлись выходцами из провинции! Неудивительно, что они раскрыв рты смотрели на величественное здание. Но еще

большее впечатление должны были произвести на них слова Иисуса: «Истинно говорю вам: не останется здесь камня на

камне; все будет разрушено».

В простых словах, которыми начинается эта глава, есть нечто, наводящее нас на размышления. «И выйдя, Иисус шел

от храма». Христос повернулся к храму спиной3. Тот, Кто некогда повелел построить храм, идет от него прочь. Святой Бог

покидает избранную Им гору.

Он сказал ученикам: «Все будет разрушено»4.

Заявить, что храм будет разрушен, — значит сказать, что народу предстоит погибнуть. Храм и народ были неразрывно

связаны между собой. Более тысячи лет храм был сердцем израильского народа, и Христос фактически говорит, что это

сердце будет разбито. «...Оставляется вам дом ваш пуст», — сказал Он фарисеям несколько раньше5.

И катастрофа действительно произошла. В 70 году от Р. X. римский полководец Тит осадил Иерусалим. Поскольку

город трудно было взять штурмом из-за его господствующего положения на местности, Тит решил вынудить защитников

сдаться, подвергнув их мукам голода. Это время стало поистине черным днем в истории еврейского народа. Вот как

описывает эту осаду историк Иосиф Флавий в своей «Иудейской войне»:

А голод между тем, становясь с каждым днем все более сильным, похищал у народа целые дома и семейства. Крыши

были покрыты изможденными женщинами и детьми, а улицы — мертвыми стариками. Мальчики и юноши, болезненно

раздутые, блуждали, как призраки, на площадях города и падали на землю там, где их застигала голодная смерть. ...Голод

умертвил всякую чувствительность. С высохшими глазами и широко раскрытыми ртами смотрели медленно угасавшие на

тех, которые до них обретали покой. Глубокая тишина, как страшная могильная ночь, надвинулась на город... Умиравшие

при своем последнем издыхании устремляли свои остывшие глаза к храму..6

Это стало настоящим холокостом того времени: девяносто семь тысяч человек было взято в плен, а один миллион сто

тысяч — убито. Именно эту трагедию предвидел Христос. К ней Он готовил Своих учеников, и такая же катастрофа может в

любой момент разразиться в мире, в котором живем мы с вами.

Несколько лет назад наша семья ездила в отпуск в Санта-Фе (штат Нью-Мексико). Мы с Деналин решили устроить себе

небольшое приключение, отправившись в водный поход по бурной Рио-фанде. И вот мы приехали на место отправки, где

нас вместе с другими отважными туристами уже ожидал инструктор.

Его указания не внушали особого оптимизма.

«Когда вы свалитесь в воду…» — начал он.

«...Когда течение понесет вас...»

«...Когда ваша лодка перевернется...»

Я начал понемногу нервничать. Я тихонько толкнул Деналин локтем и прошептал: «Ты заметила? Он ни разу не

произнес слова "если"».

Христос тоже не произносит этого слова. И Он не сказал: «В этом мире у вас могут случаться неприятности» — или: «В

этом мире некоторые из вас столкнутся с трудностями». Нет, Он заверил нас: «В мире будете иметь скорбь»7. Покуда

бьется ваше сердце, вы будете испытывать боль. Если вы — живой человек, у вас будут трудности.

В двадцать четвертой главе Евангелия от Матфея Христос готовит Своих учеников к грядущим событиям.

«...Многие придут под именем Моим, и будут говорить: "я Христос", и многих прельстят»8.

«Также услышите о войнах и о военных слухах. Смотрите, не ужасайтесь, ибо надлежит всему тому быть, но это еще

не конец»9.

«...Будут глады, моры и землетрясения по местам; всё же это — начало болезней»10.

«Тогда будут предавать вас на мучения и убивать вас; и вы будете ненавидимы всеми народами за имя Мое...»11.

Все это звучит не очень-то воодушевляюще, не так ли? Больше похоже на последние слова командира, готовящего

своих солдат к бою. Напоминает напутствие, которое Чарльз Холл дает своим саперам.

Чарльз Холл зарабатывает на жизнь тем, что взрывает бомбы. Он работает в отделе уничтожения взрывоопасных

боеприпасов (ЕОD). Ему платят полторы тысячи долларов в неделю за то, что он бродит по пескам послевоенного Кувейта, отыскивая неразорвавшиеся мины и гранаты.

Ричард Лоутер, еще один сотрудник ЕОD, долгие годы занимался уничтожением морских мин, которые тысячами

оставались в океане после Первой и Второй мировых войн. Он говорит: «Каждый раз, когда я читаю в газете об очередной

гражданской войне, я думаю: "Что ж, как только это закончится, я буду там"»12.

У нас с вами много общего с этими саперами: ненадежные тропы, пролегающие среди минных полей. Проблемы, слегка присыпанные грунтом, и потому почти незаметные. Постоянная опасность потерять жизнь или конечность.

И, что самое важное, мы с вами, как и саперы из команды по уничтожению боеприпасов, должны проходить по полю, которое заминировал кто-то другой. Именно таковы многие из жизненных трудностей. Мы не создавали их, но постоянно

сталкиваемся сними.

Мы не изобретали алкогольных напитков, но на дорогах то и дело встречаемся с нетрезвыми водителями. Мы не

торгуем наркотиками, но зачастую живем по соседству с теми, кто этим занимается. Мы не создавали международной

напряженности, но нам приходится бояться террористов. Мы не учили воров их ремеслу, но каждый из нас в любой

момент может оказаться их жертвой.

Так же, как саперы из ЕOD, мы пробираемся по минным полям, которых не создавали.

Ученикам Христа предстояло сделать то же самое. Они не были виновны в разрушении храма; нельзя сказать, что

Христа отвергли по их вине. Не из-за них Христос сказал: «Оставляется вам дом ваш пуст», но поскольку они жили в

греховном мире, им предстояло испытать на себе последствия, к которым привел грех.

Если вы живете на стрельбище, вас может ранить или убить шальной пулей. Если вы живете на поле боя, есть

вероятность, что вам во двор попадет снаряд. Если вы пробираетесь по комнате в темноте, вы можете ушибиться. Если вы

идете по минному полю, вы можете погибнуть.

А если вы живете в мире, пораженном грехом, вы можете стать его жертвой.

Христос открыто говорит о той жизни, к которой мы призваны. Нет никаких гарантий, что мы останемся невредимы, если принадлежим Ему. В Писании нет ни одного обетования о том, что нам не придется участвовать в сражении, если мы

следуем за Царем. Напротив, зачастую происходит как раз обратное.

Как же нам выжить в бою? Как устоять в схватке?

Христос произносит три утверждения. Три основания нашей уверенности. Три абсолютные истины. Представьте себе, как Он, наклонившись, смотрит в расширившиеся глаза учеников. Зная о том, в каких диких джунглях им предстоит

оказаться, Он дает им компасы. Если они будут пользоваться ими, то смогут найти правильную дорогу.

Во-первых, Он заверяет их в победе: «...претерпевший же до конца спасется»13.

Он не говорит, что спасется преуспевший или тот, кто доберется до вершины карьерной лестницы. Он говорит:

«претерпевший», и фактически это слово может означать: «тот, кто останется до конца; тот, кто пройдет всю дистанцию».

У бразильцев есть слово, обозначающее человека, способного стоять до конца и не сдаваться. Это слово «garra». Garra означает «клешни». Какой точный образ! Человек «garra» — это человек с клешнями, которыми он вцепился в склон и

держится изо всех сил.

Так же и со спасенными. Они могут находиться в опасной близости от обрыва; они даже могут спотыкаться и съезжать

вниз, но они впиваются ногтями в скалу — Бога, и продолжают держаться.

Христос заверяет вас в этом. Если вы будете держаться, Он обязательно приведет вас домой.

Во-вторых, Он заверяет Своих учеников в достижении цели: «...проповедано будет сие Евангелие Царствия по всей

вселенной, во свидетельство всем народам...»14.

В 1066 году произошло одно из важнейших сражений мировой истории. Вильгельм Завоеватель, герцог Нормандский, осмелился вторгнуться в Англию. Англичане сами по себе были грозными соперниками, а находясь у себя на родине, становились практически неуязвимыми.

Однако у Вильгельма Завоевателя имелось нечто, чего не было у англичан. Он изобрел приспособление, которое дало

его армии серьезное преимущество. Это преимущество ему давали стремена.

В те дни считалось, что сражаться, сидя на лошади, слишком неудобно из-за ее неустойчивости. Поэтому солдаты, добравшись до поля битвы на лошадях, спешивались и вступали в бой. Норманны же, стоя на стременах, смогли одержать

победу над англичанами. Они оказались быстрее и сильнее.

Стремена привели к завоеванию Англии. Если б не они, Вильгельму Завоевателю никогда бы не удалось одолеть

такого серьезного противника. И тогда эта книга могла бы быть написана на древнеанглийском.

Поскольку они устояли в сражении, то вышли из него победителями. Христос заверяет Своих последователей в