И исходит дьявол

ЧЕРНЫЙ ТАЛИСМАН

Какое-то время де Ришло все еще прохаживался взад и вперед, терпеливо отвечая на вопросы Ричарда и выстраивая свои аргументы в пользу признания того, что существует-таки сверхъестественная сила, влияющая на человечество, пока к ним не присоединилась Мэри Лу. Карие глаза Ричарда уже больше не выражали подтрунивающего юмора, которым светились час назад.

Объяснения герцога были такими ясными и понятными, что Ричард был вынужден по крайней мере поддержать его суждение. Он даже поймал себя на мысли, что почти поверил в то, что Саймону и в самом деле угрожает опасная и могущественная сила и потребуется все их мужество, чтобы противостоять ей ночью.

Пробило восемь часов. Спустились сумерки, и деревья в глубине сада ушли в тень. Однако, несмотря на приближение темноты, они не чувствовали какого-то особенного страха. Похоже, что продолжительный разговор прояснил ситуацию и даже укрепил их внутреннюю связь.

По предложению Мэри Лу они прошли в столовую и сели за холодный ужин. После очень скромного питания в течение дня каждый чувствовал, что не прочь бы поесть и поплотнее, но уже без дальнейших предупреждений де Ришло они признавали серьезность ситуации и сознательно умеривали свои аппетиты. Даже Ричард не стал есть больше одной порции своих любимых креветок.

Когда закончили с едой, герцог наклонился к хозяину.

— Я думаю, библиотека будет лучшим местом для проведения экспериментов, и мне потребуется самый большой, какой У вас только есть, кувшин со свежей водой, несколько стаканов и хорошо бы еще и фрукты.

— Несомненно, — согласился Ричард и посмотрел на дворецкого. — Позаботься об этом, пожалуйста, Малин.

Затем он отдал четкие распоряжения о том, чтобы ни под каким предлогом им не мешали до утра.

Когда Ричард очень недвусмысленно пожелал своей прислуге «спокойной ночи», все перешли в библиотеку, и де Ришло, несмотря на то, что неплохо знал комнату, осмотрел ее с новым интересом.

Удобные диваны и огромные кресла располагались по периметру на полированном дубовом паркете. Пара глобусов занимала два угла, большой овальный стол из красного дерева, сработанный еще в восемнадцатом веке мастером Чиппендейлом, стоял перед широким французским окном.

— Мы должны очистить комнату — мебель, гардины, все! — сказал герцог. — И мне потребуется все необходимое, чтобы натереть пол.

Трое мужчин начали вытаскивать мебель в холл, а Мэри Лу искала инструмент в кладовой.

Четверть часа они работали в полном молчании, пока в комнате не остались только ряды книг.

— Я извиняюсь, что подвергаю сомнению добросовестность вашей прислуги! — улыбнулся герцог, обращаясь к Мэри Лу.

— Но мне бы хотелось, чтобы комната была осмотрена самым тщательным образом, особенно пол, поскольку дьявольские эманации могут зацепиться за любую пылинку. Пожалуйста, Принцесса, проделайте это, пока я схожу еще раз позвонить в гостиницу, узнать, не вернулся ли Рекс.

— Конечно, Сероглазка, идите, — согласилась с ним Мэри Лу, и они втроем принялись за приборку. Вскоре к ним присоединился и де Ришло.

Наконец пол стал настолько чист, что на нем можно было смело обедать.

— О Рексе никаких новостей, к сожалению, — медленно проговорил герцог. — Я должен был отключить телефон на случай, если вдруг он зазвонит, а Малин все-таки посчитает своим долгом разобраться, в чем дело, и войдет. А теперь нам лучше пойти наверх и переодеться.

— Во что? — поинтересовался Ричард.

— В пижамы. Я надеюсь, что у тебя их достаточное количество. Видишь ли, никто из нас сегодняшней ночью не должен быть в одежде, запыленной даже чуть-чуть, а пыль непременно появляется на одежде, даже если носишь ее всего несколько часов.

— А мы не замерзнем? — несмело спросил Саймон, явно опечаленный новой перспективой.

— Я дам тебе длинные шерстяные носки и плащ, — попытался успокоить его Ричард.

— Носки — пожалуйста, но только свежевыстиранные, однако никаких плащей, накидок или обуви, — тут же предупредил герцог. — Тем не менее нам ничто не мешает надеть под пижамы по паре нижнего белья. Здесь главное, чтобы все было абсолютно чистым.

Вся компания направилась наверх. Мужчины оккупировали спальню Ричарда, где основательно перетряхнули его гардероб. Некоторое время спустя к ним зашла Мэри Лу.

— А теперь делаем рейд за постельным бельем, — сказал де Ришло. — Подушки нам не подойдут, но и голый пол меня тоже не прельщает, поэтому мы возьмем вниз побольше простыней и одеяла. Вот из них мы и соорудим сиденья.

Они вернулись в библиотеку и, усевшись на свои охапки белья, наблюдали, как де Ришло извлек из чемодана кусочек мела, рулетку и футовую линейку. Отметив точку в центре комнаты, он попросил Мэри Лу подержать один конец рулетки и, отмерив точно семь футов, рулеткой же, как циркулем, очертил мелом на полу большой круг.

Затем рулетку удлинили и начертили внешний круг. После этого началась наиболее трудная часть операции. Необходимо было вписать пятиконечную звезду между этими двумя кругами. Но, как объяснил герцог, вся эта фигура обладает наибольшей защитной силой только тогда, когда она выполнена с непременным соблюдением всех углов между осями и расстояниями по ним. Если же геометрические пропорции соблюдены не будут, то пятиугольник будет не только бесполезен, но и опасен.

В течение получаса они отмеряли и проверяли рулеткой и линейкой и делали разметку мелом. Особенно полезным здесь оказался Ричард, так как всю жизнь он был связан с картами и планами и считался даже архитектором-любителем. Наконец, к великому удовлетворению герцога, они вычертили жирными меловыми линиями магическую пятиконечную звезду, в которой и намеревались провести ночь. По периметру внутреннего круга, тщательно выдерживая промежутки, де Ришло написал мелом могущественное заклинание:

In потіпа pa tris et Fi lii et Spiritus Sancti! El Elohym Sother • Emmanel • Sabaoth • Agia • Tetragammaton • Аду os • Otheos • Ischiros •

Далее, проконсультировавшись с древней книгой, он вывел в лучах микрокосмической звезды и во впадинах между ними еще какие-то загадочные старинные символы. Кое в каких из этих символов Саймон, а он в последнее время немало сталкивался с пятиугольными фигурами, узнал каббалистические знаки с Сефиротического Древа[14]: Kether, Binah, Ceburah, Hod Malchut и некоторые другое. Остальные же знаки, такие, например, как Око Гора, были египетского происхождения, а еще некоторые — из древнеарийских писаний, и их молодой еврей не понимал.

Когда основная схема этой астральной крепости была завершена, внутри ее расстелили чистые простыни, а де Ришло опять стал доставать разные принадлежности из своего чемодана. Лентами травы асафетиды и синей пастой он запечатал окна и дверь в холл, а также ту, что была замаскирована в книжных полках и вела в детскую наверху. Все было запечатано как с обеих сторон, так и сверху, и снизу, окроплено святой водой крест-накрест.

После этого он приказал зайти всем внутрь пятиугольника, проверил все выключатели, убедился, что все электролампы в комнате исправно светят, подбросил в камин огромную охапку поленьев, с расчетом, чтобы их хватило на всю ночь, и только тогда сам присоединился к друзьям, которые уже расположились на мягких матах из одеял и простыней. Однако приготовления на этом не закончились, потому что он тут же извлек из чемодана пять небольших серебряных кубков, наполнил их на две трети святой водой и расставил в основаниях лучей пятиугольника.

Затем он взял пять длинных белых конических свечей, такие обычно ставят святым в католических костелах, зажег их от старинной трутницы и поставил точно в каждой вершине звезды. Позади них он положил те пять новых подков, которые Ричард заказал из деревни, концами наружу, а рядом с каждым кубком со святой водой было положено по сухому цветку мандрагоры, четыре женских и один мужской, мужской около той, что показывала на север.

Наконец сложные формулы по воздвижению барьеров от проникновения нечистой силы были закончены, и герцог обратил свое внимание на индивидуальную защиту друзей и самого себя.

Для каждого было сделано по гирлянде из длинных цветочных стрелок чеснока и надето на шею. Розданы четки с прикрепленным позолоченным небольшим распятием и медальоны с изображением Святого Бенедикта с крестом в правой руке и Святым Писанием в левой, склянки с солью и ртутью. На запястья Саймона повязали браслеты из травы асафетиды, то же самое и на его колени, и усадили его в центре круга лицом к северу. Затем герцог проделал окончательные процедуры по защите девяти отверстий тела.

Вся эта процедура не произвела особого впечатления на Ричарда. Даже наоборот, в нем зашевелился прежний скептицизм. По его убеждению, над Саймоном и герцогом играла свои шутки обыкновенная шайка шантажистов, поэтому, перед тем как спуститься вниз, он прихватил с собой полностью заряженный револьвер, который сейчас мирно покоился у него под пижамой. Правда, помня об особом беспокойстве герцога насчет чистоты всех предметов, он почистил его спиртом, уединившись для этого в ванной комнате. Теперь, если Моката будет настолько неразумен, что объявится этой ночью в его доме, эту штуку можно и применить. После небольшой паузы он повеселевшим взглядом оглядел остальных:

— Ну, вот мы и готовы! Что теперь?

— С комнатой тоже все в порядке, — ответил де Ришло. — Поэтому я не вижу причины, по которой мы не можем прилечь и попытаться немного поспать. Правда, ложиться мы должны ногами к периметру круга. И еще есть определенные инструкции, которые бы мне хотелось высказать перед этим.

— За всю мою жизнь я никогда еще так не хотел спать, — заметил Саймон.

— И я, — поддержал его Ричард. — Но все-таки еще рановато, и, если бы здесь не было Мэри Лу, я бы рассказал несколько анекдотов для поддержания настроения.

— Это ничего, что я здесь, дорогой, — мягко успокоила его Мэри Лу. — Я ведь человек, даже если ты прав в том, что у меня лицо ангела.

— Нет! — И он в явном отрицании замотал головой. — Они не приносят удовольствия и мне, когда ты рядом. Поэтому я их никогда тебе не рассказываю. Они имеют прелесть только в теплой компании мужчин и за бутылочкой. Как жаль, что мы не можем себе позволить хотя бы бутылочку бренди!

— Да еще и поросеночка, — шутливо поддакнула она ему. — Если бы Сероглазка и Саймон не знали тебя, то могли бы подумать, что ты отчаянный пьянчужка, хотя на самом деле ты вполне приличный человек.

— В самом деле? Во всяком случае это прекрасно, что ты так думаешь.

Он потрепал ее короткие вьющиеся волосы своими длинными пальцами:

— Мой теперешний пыл относительно спиртного из-за того, что я немного не в себе. Но о чем мы говорили? Сероглазка, — этот Талисман, который в центре всех наших хлопот, — расскажи о нем перед тем как отдать последние распоряжения на ночь.

— Вы знаете легенду об Исиде и Осирисе? — спросил герцог.

— Да, но плохо, — ответил Ричард. — Это были небесные царь и царица, которые пришли на землю в человеческом облике и учили египтян всему, что знали сами, так? Старинное поверье о кудрявом божестве, прибывшем к темным людям с новыми идеями о сельском хозяйстве, архитектуре и справедливости, в общем, что мы называем цивилизацией.

Де Ришло кивнул.

— Именно так. Но я имею в виду историю, каким образом Осирис умер.

— Он был убит, кажется? — высказался Саймон. — Но я забыл, как.

— Да, это тот счет, по которому платеж был нам передан через тысячелетия. Осирис был, по всей вероятности, как говорит Ричард, кудрявый светлокожий человек, схожий с расой египтян, стал их царем и, управляя очень разумно, сделал их процветающей нацией. Но у него был брат по имени Сет, — и здесь мы опять сталкиваемся с двумя основными принципами сущего — Добром и Злом, Светом и Тьмой, — поскольку Сет был воплощением зла. Конечно, легенда есть легенда, но, отбросив налет мифичности, которым позднее раскрасили ее жрецы, эта история представляет из себя такой естественный круг человеческой трагедии, что очень трудно усомниться в том, что двое мужчин и женщина Исида жили на самом деле, как предшественники династии фараонов в долине Нила задолго до построения пирамид.

Меня поражает, что Сет выступает совершенно определенной живой личностью по прошествии такого бесчисленного количества поколений. Даже персонажи пьес семнадцатого века менее реальны для нас теперь, за небольшим исключением, а Сет остается вечный и неизменный, привлекающий к себе, но негодяй до мозга костей, который может сегодня принять вас как дорогого гостя, а завтра, встретив на улице, безо всякого сожаления отправить из этого мира.

Он был высок и строен, темноволос и очень красив; прекрасный атлет и искусный охотник, но также образованный и обходительный, приятный собеседник при любом застолье. Это тот тип, которому мужчины прощают ошибки за яркую индивидуальность, а женщины его злобность расценивают как каприз и тают от одного взгляда этого мужлана.

Сет был моложе Осириса и постоянно завидовал его власти. Затем он влюбился в Исиду, жену брата. Как видите, старая история человеческого треугольника, а если точнее — то все, что было в последующей литературе на эту тему, — уже плагиат. Сет задумал убить царя и присвоить себе и его жену, и его власть.

Устранить Осириса открыто было очень трудным делом, поскольку он всегда был окружен более старшими приближенными, которые любили его и знали, что именно он поддерживает на земле мир и процветание. Сет знал, что они защитят царя даже своими жизнями, но он столкнулся еще и с другой проблемой. Осирис был богом, и, если бы даже негодяй и смог заманить его в какое-то место, где мог осуществить свой черный замысел, то не сумел бы пролить ни одной капли святой крови.

И тогда он придумал сверххитрое убийство. Вы все знаете, что египтяне расценивали настоящую жизнь как промежуточный эпизод. С того момента, как они начинали думать, их мысли концентрировались на будущей жизни. Многие из них проводили значительную часть своего времени, готовя для себя хорошее место для похорон, а на каждом пиршестве, когда было время десерта, к гостям выходил старший дворецкий с миниатюрным гробом, в котором лежал скелет, в качестве напоминания каждому, что бренное существование может прекратиться уже за углом этого дома.

С дьявольской хитростью Сет использовал отношение народа к смерти и церемонии похорон, чтобы заманить в ловушку своего брата. Сначала он, со всей изворотливостью своего ума, незаметно для Осириса снял размеры его тела. Затем сделал саркофаг невиданной красоты. Он был сделан огромным и тяжелым, из древесины кедра. Его украшали фигуры сорока двух божеств, нарисованные голубым ляписом, и подписи из черных и красных иероглифов, почти каждая линия которых выражала заклинание против Черной Магии или ритуал из Великой Книги Мертвых.

Как только этот замечательный гроб был закончен, Сет приготовил грандиозный пир, на который пригласил Осириса и семидесяти двух наиболее молодых придворных из египетской знати. Все они были подкуплены и вовлечены в заговор.

Накануне пиршества, ночью, он выставил этот невиданный по красоте саркофаг в небольшой комнате, через которую каждый из гостей должен был пройти при своем прибытии.

Вы можете себе представить, сколько зависти рождалось в каждом, кто смотрел на усыпальницу, и сколько было высказано слов о великолепии росписи и искусстве, с которым все это было сделано. Не прошел мимо без своих слов восхищения и Осирис.

Гости долго наслаждались щедрым застольем, где было много различных кушаний и вин, услаждали свой взор зрелищем египетских танцовщиц и эфиопских акробатов и слушали музыку. И как финал сердечного гостеприимства было то, что принц Сет поднялся со своего места и объявил:

— Все вы видели саркофаг, который стоит в небольшой комнате, и я хочу, чтобы его взял себе тот, кому впору он будет больше всего. Это будет моим подарком.

Можете себе представить картину, как все эти благородные люди повскакивали с мест и, расталкивая танцовщиц, бросились в маленькую прихожую, каждый с надеждой, что подарок принца выпадет именно ему.

Один за другим они забирались внутрь и ложились, но никому он не подходил. Тогда Сет ввел в комнату Осириса и, указав на саркофаг, сказал с легкой усмешкой: «А почему бы его не примерить и тебе, брат? Он достоин и царя, Господина Двух Пространств, Верхнего и Нижнего Нила».

С улыбкой на лице Осирис опустился в этот шедевр. И волосок в волосок он, как оказалось, соответствовал его высокому, широкоплечему телу. Но как только он улегся внутри саркофага, заговорщики, о которых другие не подозревали, бросились к тяжелой крышке. С изумительной поспешностью они водворили ее на место, забили гвозди и пролили шов свинцом.

Таким образом Сет преуспел в осуществлении замысла: убил брата, не пролив и капли его крови. Он и его бесчестные помощники вскочили затем в свои колесницы, разъехались на все четыре стороны царства и захватили его. Но Исида была вовремя предупреждена и успела скрыться.

На следующее утро Сет вернулся в дом и приказал немедленно сбросить гроб в Нил. Но Исида сумела достать его и после определенных магических процедур забеременела даже от мертвого тела мужа. Затем она бежала в дельту реки, где начинались огромные пространства тростниковых зарослей, взяв с собой тело Осириса прямо в саркофаге, за неимением времени для надлежащего захоронения.

Когда Сет узнал о случившемся, он поклялся, что отыщет Исиду и убьет ее и что найдет тело Осириса и уничтожит его навсегда.

И опять в этой истории мы сталкиваемся с тем, как странно перекочевывают события, происшедшие многие тысячелетия, в наши дни.

Несколькими фразами перечислены безрезультатные поиски Сета в течение месяцев, а затем следует описание ночи, когда беременная экс-царица Исида, теперь уже лишившаяся всего, даже слуг, беженка, сидит в полном одиночестве под пальмами в пустыне. Возле нее находится саркофаг с грубо забальзамированным телом мужа. Она уже ощущает движения ребенка, которого вынашивает. Внезапно ее печальные медитации нарушаются отдаленным шумом, нарушившим тишину ночи. Шум усилился до грохочущего грома, когда мимо по песку галопом пронеслась группа всадников. Исида бежит спрятаться в ближайший тростник и, зайдя по пояс в воду, наблюдает через заросли за происходящим. Мимо с грохотом проносятся запыленные всадники. Она видит, что Сет со своими приближенными-предателями выехал поохотиться при свете яркой египетской луны. Один из них узнает саркофаг. С криками триумфа они соскакивают с лошадей, разбивают дерево на куски и извлекают тело Осириса. Из своего укрытия испуганная и дрожащая от холода Исида видит темный гордый профиль Сета и как он приказывает разрубить тело на четырнадцать частей и развезти эти части в разные концы царства, с тем чтобы никогда более они не могли быть соединены вместе.

Прошли годы. Правителем царства стал сын Исиды, Гор, Великий Бог — Сокол Света. Он сбросил со страны покрывало мракобесия, которым та была покрыта при вероломном Сете, и вернул благоденствие народу. Тогда Исида начала поиски разрозненных частей тела своего мужа. У нее не было намерения соединить их вместе, но там, где находила останки, она воздвигала величественные храмы. Она смогла найти только тринадцать частей. Четырнадцатую — Талисман — Сет тщательно забальзамировал и держал у себя. Он сделал это для собственной безопасности. И Талисман делал свое дело. Трижды Гор побеждал в сражениях Сета, но самого его убить так и не смог. Та часть тела, которой владел Сет, был фаллос мертвого бога, его брата.

В секретных эзотерических письменах отмечается, что с тех пор о нем слышали много раз. Он пропадает и появляется вновь. Но когда бы его ни находили, он приносит страшные несчастья миру, и это как раз то, что хочет осуществить сегодня Моката — найти Талисман Сета, и мы должны помешать ему во что бы то ни стало.

Когда де Ришло закончил говорить, друзья некоторое время сидели в молчании, пока его не нарушил тихий голос Мэри Лу:

— Я чувствую себя основательно уставшей. Сероглазка, дорогой, я думаю, мне лучше отдохнуть, хотя спать при таком освещении и невозможно.

— Хорошо. Тогда я скажу то, что должен сказать. Но, пожалуйста, — герцог сделал паузу и посмотрел на каждого по очереди, — послушайте внимательно, потому что это очень, очень важно.

Я не знаю, что может случиться. Возможно, вообще ничего, и самое худшее, с чем мы столкнемся, — это не очень комфортабельное ночное времяпрепровождение. Но Моката грозился забрать Саймона от нас любой ценой, и я уверен, что он за ней не постоит. Я не могу сказать, в какой форме он предпримет свои атаки, но уверен, что он использует все свои способности, чтобы вырвать Саймона из-под нашей опеки именно этой ночью.

Он может послать против нас самые страшные силы, но есть одна вещь, которая стоит над всем остальным, и я хочу, чтобы вы запомнили ее. Пока мы остаемся внутри этого пятиугольника, мы будем в безопасности, но если любой из нас шагнет хотя бы одной ногой за его пределы, мы все рискуем потерять его защиту.

Мы можем оказаться свидетелями любых ужасов, которые даже трудно представить. Я имею в виду видения, такие, например, о которых вы читали у Гюстава Флобера в «Искушении Святого Антония», или видели на картинах старых фламандских мастеров. Но они не смогут принести нам никакого вреда, пока мы остаемся там, где есть.

Или, возможно, мы ничего не будем видеть — атака будет идти в очень скрытой форме. Так сказать, внутри нас. Кто-нибудь из нас, или все мы вместе, вдруг придем к заключению и будем приводить аргументы, что никакой опасности не существует и что мы просто ненормальные, раз сидим тут, вместо того чтобы пойти наверх и спокойно спать в теплых постелях. Если такое случится, надо знать — это ложь. Даже если окажется, что я изменил свое мнение и говорю вам, будто нашел более безопасный вариант, вы не должны верить мне, потому что я буду говорить не своим голосом. На нас может навалиться нестерпимая жажда. Вот почему я принес сюда этот кувшин с водой. Мы можем начать испытывать голод, и чтобы сбить его, у нас есть фрукты. Возможно, что у нас что-то начнет болеть, — ухо, голова, или любая другая боль, успокоить которую нам захочется там, наверху. Если случится подобное, нам придется терпеть до утра.

Бедняге Саймону, похоже, достанется больше всего, ведь вся кампания будет проводиться с одной главной целью — вырвать его из Круга. Но мы должны удержать его — даже силой, если потребуется. Есть две основные защиты, которые мы должны использовать.

Первая — это Голубое излучение. Закройте глаза и представляйте, что вы стоите в овале голубого света. Этот овал — ваша аура, а голубой свет наиболее могущественен в защите души.

Вторая — молитва. Не пытайтесь читать сложную молитву, чтобы не спотыкаться на словах. В противном случае вы обнаружите, что говорите совсем не то, что хотели. Заставьте себя говорить снова и снова: «Господи, помилуй!» И не только приговаривайте это, но и думайте об этом со всей силой своего воображения, даже визуально представляя себе, если можете. Представляйте нашего Господа на Кресте и голубой свет, исходящий от Его тела и накрывающий вас. Но если вам покажется, что вы видите Его за пределами круга и он зовет вас к себе, чтобы оградить от опасности с другой стороны, — оставайтесь на месте.

Де Ришло закончил.

Ричард положил руку на плечо Мэри Лу и сказал спокойно:

— Я понял, и мы сделаем все, как ты говоришь.

Затем они все опустились на колени, и каждый про себя прочитал молитву, обращенную к силам Света, с просьбой оградить и защитить их от сил темных и нечистых и дать способность помочь другому противостоять злу.

После молитвы все улеглись и попытались отдохнуть, несмотря на свет от горящих свечей и мягкое, но сильное электрическое освещение. Сон в таких обстоятельствах был совершенно невозможен. Тем не менее никто не пытался заговорить, и вскоре каждому казалось нелепостью нарушить установившуюся тишину каким-либо разговором.

Откуда-то из глубины дома доносилось равномерное тиканье часов. В камине довольно громко шлепнулось на решетку полено и пошипело на ней секунду-другую. Затем немногочисленные ночные звуки стихли и сплошная тишина, таинственно разрастаясь, казалось, полностью накрыла их. Каким-то странным образом ушло ощущение того, что эта восьмиугольная комната — просто часть их дома, а за окнами лежит дружелюбный, хорошо ухоженный сад. С открытыми глазами, прислушиваясь и напрягаясь всем своим существом, они лежали молча и ждали, что принесет им надвигающаяся ночь.