И. о. поместного чародея

ГЛАВА 15,

в которой Каррен со своим верным помощником Констаном со славной добычей возвращаются домой, попутно приумножая свои подвиги числом до двух.

— Нет, госпожа Каррен! Ни за что в жизни! Мало вам этой подлючей змеюки? По лесу ночью ходить — это ж верная погибель честному человеку! Там чего только не водится. И волкодлаки, и вурдалаки, и оборотни — один так вообще не местный! — и леший, вредный до неимоверности, и мавки гулящие, и кикиморы, и химера…

Без сознания я провалялась недолго, но успела порядком испугать Констана. Он, грешным делом, подумал, что змей таки укусил меня, но на обозримых участках тела следов укуса не было видно. Тогда несчастный дерзнул снять с меня рубашку, в ответ на что воспоследовал чувствительный удар сначала ему в живот, а затем еще и в глаз.

Теперь вот я слушала его и думала, что у меня выдалась вторая бессонная ночь, и если после первой мне удалось урвать хотя бы несколько часов, чтобы поспать, то сегодняшнее утро я встречу где-то на подходе к Эсворду. А затем мне придется торопиться к бургомистру, чтобы вручить ему проклятущего летучего змея, да еще и объяснять, откуда сей препоганый уродец взялся… И глаза мои начали слипаться.

— Если бы они здесь все водились, — скептически произнесла я, борясь с желанием зевнуть, — то съели бы друг друга уже давно, а за химерой из самой Академии приехали, потому что их уж лет сто назад истребили подчистую.

Но Констан продолжал перечислять все опасности ночного леса, помянув и строфокамилов, и куролисков, и малую пятнистую каттону, которые встречаются разве что в Сихорне да в старых бестиариях, и в конце концов даже не заметил, что мы уже шагаем по этому самому лесу, порядком отдалившись от деревни.

Сознание выполненного долга грело меня… но не настолько, чтобы чувствовать себя хорошо прохладной ночью в насквозь промокшей одежде. Да еще и мокрая сумка прилично оттягивала плечо — в ней покоилась увесистая тушка летучего змея. Из сумки капало, равно как и из моего носа.

— Переночевали бы в Воротищах на сеновале, а там утречком и пошли бы домой, позавтракамши… — канючил Констан, который жаловался столько, что можно было подумать, будто бы это его едва не утопил страхолюдный крылатый змей.

Я терпеливо молчала.

— А ежели сейчас какое-нибудь мракобесие на нас нападет? — все рисовал мрачные картины будущего мой храбрый спутник. — Мы ж обессилевшие, опосля сражения с летучим гадом… Тепленькими можно взять! И оружия у нас никакого — колья вы ж выкинули…

— Не каркай! — буркнула я, ибо даже моего упрямства не хватило бы, чтобы спорить со столь очевидными истинами.

И далее шла молча, не реагируя на разгулявшееся воображение Констана, который, придя к выводу, что нападение чудища дело уже решенное, перешел на описания своих страшных предсмертных мук, от которых бы испортилось пищеварение даже у опытного некроманта. Про себя я отвлеченно думала, что с такой фантазией парню не в маги, а в хронисты надо идти, а если у него и склонность к рифмоплетству есть, то вовсе прямая дорога в менестрели…

Поэтому, когда Констан вдруг умолк и тоненьким голоском заблажил что-то вроде «И-и-и-и…», я удивилась не столько тому, что прямо посреди дороги сидит волкодлак, а тому, что парень все-таки заткнулся.

— Чт-т-то буд-д-дем д-делать? — еле слышно проблеял храбрейший из храбрых.

Я молчала, понимая, что с такой здоровущей тварью нам ничего толкового сделать не удастся. А волкодлак осмотрел нас с ног до головы и смачно зевнул, продемонстрировав ряды отборнейших зубов, большая часть из которых являлась клыками. Потом он поднялся с места и вальяжно двинулся к нам, никуда не торопясь.

— А-а-а… — начал было Констан, и я подумала, что сейчас он спросит: «А нет ли у магов такого слова, чтоб все волкодлаки провалились сквозь землю?»

— Бежим! — заорала я и последовала своему совету, со всех ног рванув в сторону Косых Воротищ.

Так бегать мне еще не доводилось.

Констан обогнал меня, но ненамного. Сзади слышалось хриплое дыхание чудовища. Я оглянулась, хотя знала, что этого делать не стоит, и конечно же увидела, что волкодлак легкими прыжками следует за нами. Зверь не утруждал себя бегом в полную силу — он знал, что мы никуда не денемся. Я попыталась бежать еще быстрее, но у меня ничего не получалось. Мокрая одежда сковывала движения, а сумка немилосердно била меня по спине.

— Бросайте сумку! — проревел Констан.

К этому моменту я и сама пришла к тому же выводу. На бегу я скинула ремень через голову и не глядя швырнула сумку себе за спину. Позади раздался треск материи и злобное рычание.

— Он нашу гадючку потрошит! — возмущенно проорал Констан на бегу.

— Да пусть он ею подавится! — заорала я в ответ.

И мы припустили дальше.

Спустя некоторое время я решила снова оглянуться, дабы узнать, сколько секунд мне осталось жить. Но дорога за моей спиной была пуста, никакого волкодлака не было и в помине. Я моргнула несколько раз, отказываясь верить своим глазам.

Дорога была широкой, прямой, и поверить в то, что зверюга отстала настолько, чтобы я ее не видела, было сложно. Некоторое время я бежала по инерции, вывернув голову, а затем остановилась. Констан, который удерживал выбранный темп, увидев, что я отстала, завопил:

— Да бегите же!

Я перевела дух и крикнула ему вслед:

— Погоди ты! Волкодлака нету!

Констан неуверенно остановился и с опаской подошел ко мне. Вместе мы нервно принялись глазеть на залитую лунным светом дорогу.

Она была абсолютно пустынна.

Внезапно я ощутила страшную досаду. Столько мучиться, чтобы вернуться с пустыми руками! И что теперь, скажите на милость, мне демонстрировать Совету?..

— Пошли назад, — решительно сказала я.

— Ни-ни-ни… — начал говорить Констан, но заикание не позволяло ему закончить свою мысль.

— Я не оставлю какому-то поганому волкодлаку свою змею! — твердо заявила я. — Из-за нее я чуть не утопилась. И что тебе за разница, в какую сторону идти? Ни там, ни там волкодлака не видно. А появиться на нашем пути вновь он сможет с одинаковым успехом и в случае, если мы пойдем назад и если мы пойдем вперед. Так пошли назад забирать гада!

И я зашагала по дороге. Констан жалобно взвыл и побежал за мной.

Темную горку среди дороги мы заметили издалека. Оказывается, мы бежали куда дольше, чем мне казалось.

— А ч-ч-что там такое? — не смолчал Констан.

— Сейчас посмотрим!

Я стиснула кулаки, чтобы укрепить свой дух, и ускорила шаг. Мне было очень страшно, но заикающийся рядом Констан странным образом действовал на мой характер, заставляя меня проявлять незнакомые мне самой свойства. Я стала по меньшей мере втрое храбрее и в десять раз безрассуднее, глупость же моя и вовсе перестала поддаваться измерению.

Горка при ближайшем рассмотрении оказалась моей сумкой, возле которой лежал дохлый волкодлак. Из пасти у него торчал змеиный хвост с ошметками крыльев. Подлая тварь сожрала моего упыря! Что теперь показывать бургомистру?!

— Ах ты скотина! — взвыла я, готовая удавить десяток волкодлаков голыми руками.

Но, подбежав к трупу, я увидела, что голова моей драгоценной летучей змеи свисает с другой стороны пасти. Я едва сдержалась, чтоб не пасть на колени и не облобызать останки гада.

— А чего это он помер? — недоверчиво косясь на неподвижную зверюгу, спросил Констан.

Я немного подумала и заявила:

— Наверное, наша гадючка оказалась несъедобной.

— А-а-а… — понимающе протянул Констан и на том успокоился.

Я вытащила изрядно пожеванного змея из пасти волкодлака и сложила обратно в изорванную сумку. Затем мне в голову пришла мысль, что волкодлак тоже может пригодиться для укрепления положительного образа мага в умах населения.

— Констан, — сказала я, — мы забираем эту пакость. Ты ее понесешь.

Парень попробовал было возмутиться, но я легко победила в споре, заметив, что в возвращении на родину с умерщвленным волкодлаком куда больше значимости, чем в возвращении без оного.

Так мы и пошли дальше — со змеем в сумке и волкодлаком на плечах. Я вдруг почувствовала некоторую гордость — за одну ночь мы победили двух монстров! Это вам не шутки. Виктредис бы позеленел от зависти, с его-то капустянками и крысолаками!

Констан под тяжестью мертвой туши стал молчалив и сосредоточен. Волкодлака следовало забрать хотя бы поэтому.

Так мы и встретили восход солнца. До Эсворда оставалась пара лиг, не больше.

— Ну, Констан, спасибо тебе большое, — прочувствованно сказала я, когда мы дошли до дома магистра Виктредиса. — Без тебя мне нипочем бы не одолеть ни змея, ни волкодлака…

«А теперь проваливай, — мысленно прибавила я. — И чтоб больше я тебя никогда в жизни не видела!»

— Ох, госпожа Каррен… — растроганно шмыгнул носом парень. — Никогда я до этого не участвовал в таких приключениях. Теперь я окончательно уверился — вот это настоящая жизнь!

— Шел бы ты домой, — мягко, но угрожающе посоветовала я.

— Спасибо вам за то, что открыли мне глаза! — Констан меня словно не слышал. — А то я так бы и сидел в кузнице, клепал бы подковы да шворни… Эх, сколько времени зря прошло! Но ничего, теперь-то я своего не упущу… Я знаю, что мне надобно делать! Наймусь я к вам в услужение, буду учиться магии и прочим наукам, а то, стыдно сказать, читать толком не умею. И как вы со мной разговаривать-то снисходите? Но ничего, я вообще схватываю быстро, вам меня несложно будет обучать…

Я слушала его с недоверчивым ужасом, и волосы мои зашевелились. Подобного страха я не испытывала, даже когда спускалась в усыпальницы со свечой и драпала от волкодлака.

— Э-э-э… — промычала я, лихорадочно пытаясь найти выход из сложившейся ситуации. — Я вообще-то не столь опытный маг, чтобы обучать еще кого-то…

— Вы стоите десяти магов! — восхищенно воскликнул этот обалдуй. — Вы отважны, храбры и мудры, как… как…

— Нет, нет, нет… — Я попятилась. — Мне не по чину брать учеников. У меня нет ученой степени. Я даже не… не бакалавр.

— Ну тогда наймите меня в слуги — один черт!

— Да на кой черт мне слуга?! — чуть не заплакала я.

— Я буду вас защищать, — проникновенно сказал парень и посмотрел на меня абсолютно тупым, влюбленным взглядом.

«Ни в коем случае!» — завопил во весь голос мой инстинкт самосохранения.

— Я пойду предупрежу кузнеца, что я больше помогать ему не буду, — между тем говорил мой будущий ученик. — Вы покудова все обдумайте, чтобы не было потом меж нами недомолвок. Я ж знаю, что чародеи обычно со своими учениками ровно с детьми родными носятся, да только я не таков! Жизнь уже повидал, опыт имею. Вы не пожалеете, что приняли меня в услужение. Да сами посудите: у всех магов знаменитых были верные слуги иль ученики! У Армара Каледского — Морист, у Кавратта Монского — доблестный Тризурд, у Беатрисы Сивонийской — Аграмельд, да и у достославного Ворса Лептонийского тоже какой-то был, имени не вспомню. Про то и песни сложены, и картины рисованы…

— Нет! — прохрипела я.

— И я говорю — нет, не пожалеете.

— Я не возьму тебя на службу! — Я перешла на рев.

— Да мне платить не надобно, — успокоил он меня. — Я за харчи да крышу над головой буду работать.

— Да поди ты к дьяволу! — окончательно вышла я из себя, топнула ногой и бегом припустила в дом, даже не попрощавшись и забыв про тушу волкодлака, которая лежала на обочине.

Ну что мне надо было ему сказать? Что я никакая не чародейка, а простая служанка поместного мага, которая обманом присвоила себе чужое звание? Провались оно все в Lohhar'ag! Не надо мне таких учеников!

Под воротами дома поместного мага дремал какой-то мужик в ливрее. Солнце уже успело подняться, и ему отлично спалось на мягкой траве под теплыми лучами, что подтверждалось басовитым храпом.

Я с опаской подошла к нему и присмотрелась. На рукавах у него был вышит герб бургомистра. Моя спина покрылась пупырышками величиной с горошину.

— Эй, почтенный, — позвала я. — Вы кого ждете?

Мужик открыл глаза, с достоинством поднялся с земли, отряхнув панталоны, на которых зияла огромная прореха, и изрек:

— Поместного мага, господина Виктредиса, кого же еще?

Меня передернуло.

— А по какому поводу? — как можно спокойнее осведомилась я.

— Известно по какому! — презрительно оттопырил губу лакей. — Магистр намедни обещался к сегодняшнему дню все выполнить, вот меня и послали, так сказать, непосредственно за результатом. Иначе, говорят, никак нельзя — все сроки уж превышены.

— Ага, — глубокомысленно молвила я.

Вот значит как! Не успело солнце подняться, как от меня требуют доказательств гибели упыря! Но ничего, мы не лыком шиты…

— Сейчас, уважаемый, — сказала я, довольно улыбаясь. — Результат будет в чистом виде!

И я стремглав устремилась к дому. Там я долго рылась в кладовой, пока наконец не нашла корзину с крышкой, которая плотно закрывалась. Потом быстро написала записку, в которой говорилось следующее: «Доказательства налицо. Ежели не доверяете моему слову, то можете сверить отпечатки зубов на шее трупа с имеющимися в наличии. С почтением, магистр Виктредис». В корзину я запихала останки летучего змея, прикрепила записку к крышке изнутри и тщательно закрыла. Потом подумала, нашла сургуч и запечатала, — слишком уж хитрая рожа была у лакея.

— Вот! — торжественно сказала я, вручая тому корзину. — Вручите лично в руки. И скажите, что магистр велел кланяться!

Лакей принял груз с бесстрастным лицом и зашагал по тропинке. Я смотрела ему вслед, отметив, что он тоже предпочел идти Болотцами, а не через городские ворота, потом с чувством выполненного долга направилась к дому. Так же торжественно я прошествовала в кабинет магистра и решительным жестом открыла его учетную книгу.

— Вот тебе, маг вшивый! — мстительно прошипела я, обмакивая перо в чернильницу.

Дойдя до графы «Наименование монстра», я ненадолго задумалась, решая, как мне лучше поименовать утопленную летучую змею. Поразмышляв над вариантами «аэровипера» и «випероморф летучий», я склонилась ко второму, как более научно звучащему, и аккуратно вписала придуманное мной название под «клопом-пилильщиком». Еще ниже был вписан «волкодлак обыкновенный».

И только тогда я пошла мыться, о чем мечтала уже долгое время.

Ах, нет — вначале я все же вернулась за волкодлаком и оттащила тушу в погреб. Во-первых, я не знала, быстро ли портятся дохлые волкодлаки, во-вторых — давно уже оценила практичность местных жителей, которым в хозяйстве могло понадобиться что угодно, забытое на обочине.