И откроется дверь

Глава 8

Провалялась я в госпитале почти два месяца. Когда дырки от пуль подзатянулись, я начала потихоньку двигаться. Потом прогулки постепенно перешли в спокойную трусцу, а перед выпиской я уже нарезала огромные круги бегая как лосиха по парку госпиталя. Короче вскоре полностью восстановила прежнюю форму. Медкомиссию прошла махом, поразив народ своей энергией. А вот дальше пошли неприятности. В вещевой мне выдали мою форму, в которой я к ним поступила. Пилотка, ремень, гимнастёрку, и юбку. Правда стиранные и заботливо отглаженные. Сапоги мои тю-тю. Их по ошибке кому-то уже выдали. Так что нашли для меня пару чулок и неизвестно чьи туфли. Но это ещё не всё. Недаром я переживала за свой чемодан! Пока я валялась без сознания в ожидании машины из госпиталя, его кто-то прихватизировал. Куча народа из охраны генерала и НКВДшников там были, а чемодан уплыл. Так что бельё, шинель, денег 300 рублей и всякое разное тоже канули в лету. Уцелел вещь мешок, но опять же хлеб и сало что в нём были, растворились. Мол такие продукты по инструкции положено изымать, дабы мышей не прикармливать. И не поспоришь, однако. Остались пара банок тушёнки, котелок, кружка, ложка, складешок и портянки. Ну, всё! Генерал мне теперь точно должен! Получила документы, мой никем не почищенный ТТ, и награды. Иди говорят, куда хотела. Делать нечего, пошла. Причем пешком. Слава богу тепло. Дотопала до управления, нашла там отдел кадров и отстояв очередь, прошла в кабинет. Майор что в нём сидел, принял моё направление и заглянув в такой-то список осчастливив объявил, что сейчас мне обязательно нужно посетить кабинет наркома, мол он желает со мной пообщаться. Тот сам решит, куда меня такую красавицу можно будет пристроить. Ангидрит твою в перекись марганца (вот что значит вращаться среди медиков), чертыхнулась я и пошла по этажам и коридорам искать нужный кабинет. Ох, чувствую, что направит он меня так направит. Вскоре нужный кабинет нашёлся. Я вошла в приёмную и отдала предписание секретарю. Он сделал в нём отметку и доложил обо мне по телефону. М-даа, миры вроде разные, а схемы не меняются. Чем выше начальство, тем меньше бегает у нему секретарь. А вдруг я рискну и шмыгну в кабинет вместе с ним?

— Придётся подождать, нарком занят.

Ну занят так занят, чин у меня маленький, а потому вперёд меня секретарской волей проскочили пара полковников и мужик с тубусом. Сидеть откровенно уже стало не в моготу, а потому я пересела со стула на освободившийся диван, где незаметно меня и сморило. Сама не заметила, как просто улеглась во всю длину и положив голову на низкий диванный валик провалилась в сон. Разбудил меня громкий разговор выходящих их кабинета военных с лампасами на штанах. Ёлки зелёные, они на меня смотрят и ржут. Как неудобно вышло. Вышедший проводить народ хозяин кабинета только хмыкнул увидев, как я вскочила и начала поправлять пилотку и сбившийся на бок ремень. Потом махнул мне рукой, заходи мол.

— Ну заходи партизанка-диверсантка Майя. Кто ты я знаю. Ну а я, нарком Красин Иван Григорьевич. И я очень любопытный человек. Присаживайся к столу, сейчас я прикажу организовать нам с тобой чай с лимоном и бутербродами. Заодно поведай мне про свою партизанскую эпопею. Уж больно много про тебя люди всякого рассказывают. Может враки?

Я, пока он говорил, успела слопать пару бутербродов, ведь без обеда осталась, выпить почти весь чай, и мысленно треснув по своей руке, потянувшейся уже за третьей печенюшкой, ответила. — Точнее сказать приукрашивают товарищ Красин. Обыкновенная я. А потому в своих действиях не вижу ничего такого, что можно было бы опознать как гениальность. Многие просто зажаты догмами прописанных уставом, те же кто может перешагнуть через данные заборы имеют более широкий выбор решений. Проявить разумную инициативу. Вот взять меня ….

Красин сидел и слушая меня время от времени делал какие-то записи. Похоже, что мои рассказы и мнение о решении той или иной задачи наталкивало его на некие мысли, которые оказывается имеют другое решение. Он слушал как умело воевала эта девочка и сожалел о том, как мало у них пока тех, кто способен взять на себя ответственность и реально с пользой действовать, без оглядки на вышестоящих и отдавая делу всего себя. Почему так? Может потому, что часто думаем одно, говорим другое, а поступаем вообще иначе? Нам мешает страх быть обвинённым в излишней самостоятельности? Отсюда растут ноги тех недальновидных действий, и часто просто идиотских приказов, ведущих к напрасным потерям в первые годы войны. А вот рядом с ним сейчас сидит и лопает печенье пример другой формы действий. Формы действенной, результативной и несущей минимум потерь. Может потому и выжившей? Сама умеет воевать и других заставила. Кучу народа убедила в напрасности попыток идти к фронту. Как пересказал её слова командир отряда — Наш Фронт здесь! Как точно и верно.

Майя откинулась на спинку и закончила свой рассказ. — Пожалуй это всё, что я могу сказать про мою жизнь товарищ нарком.

— Понятно. А потому на этом этапе вашей Майя жизни я предлагаю вам изменить поле деятельности. Так сказать, от нападения перейти в оборону. Да-да. Я тут подумал и решил поручить вам другое, не менее трудное задание. Вы помните лётчика генерала которого спасли? Генералов у нас много, а вот таких как особенных как он не очень. И потерять его было бы обидно. А потому, хватит ему в охрану брать не тех. Я хочу, что вы стали начальником его личной охраны. Даю вам право подобрать толковых людей с опытом и создать круг, который действительно сможет сохранить его жизнь, особенно в поездках. Кстати, за совершенный вами подвиг вам будет вручена награда и повышено звание. Награду получите чуть позже, а вот звание, его своей властью я могу присвоить сейчас. Вот вам погоны младшего лейтенанта и давайте шагайте в отдел кадров менять удостоверение. Я слышал, что у вас ваш чемодан с вещами … как это вы озвучили — спёрли? Так там же в отделе кадров вас будет ждать ордер на получение всего того, что положено по статусу, ну и направление в штат генерала. И чемодан тоже просите, многие не понимают, а ведь женщине по идее нужно куда больше чем мужчине. Всё. Шагайте Майя. Не подведите меня.

Иду в ОК вся в думах, такой вот неожиданный поворот случился в моей жизни. Из диверсантов в обороняющиеся прыгнула. Это мне не в одиночку по лесу бегать, где сама за себя, тут среди кучи народа, ворон считать нельзя, а потому сразу стоит начать с подбора людей.

Сфотографировалась я в уже закрывающейся фотографии, за карточками сказали придти завтра. Выйдя остановилась и стала думать, где бы мне на ночлег устроиться. На вокзал? Далеко. В парке на лавочке? Без шинели в одной гимнастёрке спать прохладно. Тут вслед за мной вышел фотограф. Покурить перед сном решил. Ну, я набралась наглости и попросилась переночевать. Мужчина посмотрел на меня, и согласился. У него помощник на днях ушёл в армию и его топчан был свободен. Класс. Я с радостью согласилась и увидев куда можно упасть, сразу легла и вырубилась до утра. С утра получив фотки, фотограф хороший дядька их за ночь успел напечатать, и пёхом снова отправилась в ОК, где заменила удостоверение. Потом сразу в кассу, ужас как мне надоело пешком ходить. Потом был поход на вещевой склад. Обо мне заведующего им старшину видимо звонком просветили. А потому тот не жмотился, как делают кладовщики обычно, а одарил меня положенными плюшками, плюс выдав кое-что сверху. Я попросила нитки с иголками и усевшись в предбаннике принялась пришивать погоны. Приведя себя в порядок, ухватила чемодан и уже на трамвае поехала в управление авиации, искать своего генерала.

Ну, а ничего себе зданьице, в четыре этажа с лифтом. Зарегистрировавшись у дежурного пошла на третий этаж, кабинет моего подопечного генерала был там. Облом! Генерал утром пока я крутилась в ОК, улетел на фронт, и где он в данный момент сидящий в его приёмной секретарь, не знал. Но направление моё он принял, позвонив куда надо проверил, что я именно та, за кого себя выдаю. Короче говоря, мой статус по охране его начальства он тоже признал. А потому я, объяснив ему чего жду, насела на капитана Колю Парина, он так мне сам представился, и стала выпытывать у него разные сведения нужные для налаживания своей службы. Куда чаще всего ездит генерал, на каком транспорте и в каком гараже заказывает машину? Из какой службы и сколько дают людей для сопровождения? И последнее, а то Коля чувствую уже устал от моих вопросов, потребовала дать адрес его проживания. До кучи, пояснить есть ли домохозяйка и кто в отсутствие генерала охраняет квартиру. В общем, как он мне под конец сказал, я ему своими расспросами на его кудрявой голове уже плешь проела. До меня такими вопросами к нему никто не лез и не интересовался. На что я ответила, что лучше пусть это буду я, чем ему после придётся искать себе новое место. Кажется, он проникся.

— А теперь уважаемый товарищ капитан, самый для меня злободневный вопрос. Если я личная охранница генерала, то имею ли я право, пусть пока временно до решения данного вопроса с жильём, занять угол в его квартире, или вы своей властью меня ещё куда устроите? Кстати, откуда мне потом придётся каждый день добираться на место работы. Снять комнату в данный момент для меня просто нереально.

Колю этим вопросом как пыльным мешком огрело. На что он заявил. — Откровенно говоря, куда-то вас Майя устроить я не в силах. Это в праве решить лишь сам генерал. А вот на идею до его приезда пристроить вас в его квартиру, я смотрю очень даже положительно. Мне нравится. Заодно за ней и присмотрите. Но прежде я попробую пробить этот вопрос с секретарём наркома, ведь направление вы получили от его начальника. Допустимо ли такое?

Он тут же позвонил и получил личный приказ наркома не препятствовать моему размещению в квартире генерала. Потом отзвонился домохозяйке Марфе Игоревне и предупредил ту о моём приходе. Она пустит и устроит меня в дальней комнате, там как раз есть лишняя кровать. Только она просит назвать дежурную фразу, только услышав которую откроет мне двери. Она женщина не молодая и излишне боязливая. Так каков будет пароль?

Я подумала и предложила. — На вопрос кто там, я отвечу — Пришла Ассоль, принесла фасоль.

— Смешно. Ладно, идите уже Ассоль-Фасоль, вот вам план, я нарисовал как пройти. Дом генерала не так уж и далеко. На трамвае можно, но тот едет вокруг семь-восемь остановок.

Домохозяйка Марфа Игоревна, выслушав пароль, и похихикав запустила меня в квартиру сразу выдала мне домашние тапочки. Нечего в дом пыль и грязь тащить, у неё и генерал, заходя домой, сразу обувь снимает, выдала она мне. Тётка в принципе оказалась мировой, и я сразу поняла мы с ней поладим. Она провела меня в дальнюю угловую комнату, показала где что лежит и выдав постельное бельё, предложила не стесняться, пока хозяина нет дома могу и в платье ходить. Я с ней согласилась, но призналась, что у меня на данный момент ничего из гражданского просто нет. Марфа ушла и минут через десять принесла пару приличных таких платьев, и халат.

— Возьми. Это племяшки моей. Татьянки. Она замуж выскочила и с мужем на дальний восток уехала. Кое-что из одёжек оставила. Хотела я продать, но как-то не вышло. А вишь теперь и пригодились.

— Спасибо тётя Марфа. Я как разбогатею, куплю себе новое, а эти постираю и отдам.

— Да не нужно. Благо не велик подарок. Пользуйся на здоровье. Теперь по питанию. Если по столовым ходить на будешь, то талоны можешь мне отдавать. Я тут закреплена по линии обеспечения нашего Тимура Корнеевича, то и твои заодно отоварю и всех вас накормлю.

— Договорились тётя Марфа, так будет лучше всего. Обещаю в ваши дела не лезть, это ваша вотчина, а вот что касается того, что мне придётся делать для налаживания охраны генерала, то простите кое какие изменения вам придётся принять. Генерал вам разве не говорил, что пару месяцев назад его пытались убить?

— Ой, лишеньки. Нет. Ничегошеньки такого не говорил. Может беспокоить не хотел?

— Понятно. Короче говоря, именно тогда я в госпиталь и попала. Повоевала я с теми, кто на него покушался. Их я постреляла, но и меня ранили. Вот. А вот вчера, выписалась и нарком приказал мне наладить охрану нашего генерала. Важен он для страны! А немцы за такими людьми охотятся.

— Поняла. А не молода ты для такого дела? — Марфа с сомнением посмотрела на меня.

— Не женское это дело, в людей стрелять.

— Тётя Марфа, не в людей, а во врагов. А тут или мы их, или они нас. Середины нет. А поняла это ещё в начале войны. Мне и партизанах повоевать пришлось, много чего повидала.

— М-да. Хлебнула видать полной чашей. Ладно. Сейчас пойдём на кухню, чаю попьём, я тебя пирогом угощу, а потом помойся и ложись. Отоспаться тебе толком надо. По лицу видно, устала и глазки запали. И худая ты. Прямо Кощей. Надо будет тебя подкормить, а то в госпитале поди так себе кормили?

Поев пирога, я забралась в ванну и впервые за последнее время как следует отмокла и в волю с удовольствием поплескалась, отскабливая себя любимую до бела. Волосы тоже промыла и теперь от меня пахло не как от солдата, а как положено пахнуть женщине. Помыв за собой ванну, я замочила в тазу бельё и уйдя к себе наконец-то добравшись девичьей постели завалилась спать.

Утром позавтракав, отправилась догрызать секретаря. Для начала решила заняться бытовой стороной генеральской жизни. В присутствии секретаря обошла генеральский кабинет, боковую комнатку для отдыха, даже туалет не пропустила. Осмотрела всё и везде нашла, что стоило и даже требовалось изменить или добавить. Капитан только крякал, но записывал, ибо на каждое своё замечание я давала ему разъяснение. Потребовала поменять карнизы для штор. Висеть они должны в два слоя. Первые лёгкие, пропускающие свет солнца, но не позволяющие разглядеть фигуру человека в оптический прицел, и вторые плотные обеспечивающие светомаскировку. Правая стена кабинета свободна, на неё найти повесить большую карту с участком фронта, которым генерал ведает. Плюс возможность занавесить её шторкой. Поменять имеющиеся в кабинете стулья, эта древность уже почти рассыпалась. В комнате отдыха потребовала поменять деревянный на нормальный диван, на котором человек мог бы прикорнуть хоть на пол часа. Найти подушку, простынь и если не одеяло, то хотя бы покрывало. Корзину для бумаг обязательно снабдить крышкой. Сжигать всё что в неё попало, прерогатива не уборщицы, а секретаря. В рабочем столе обнаружила два неисправных ящика, а у трёх требовалось поменять их замки. Капитан должен завести свой журнал для отметки посетителей. Кто, когда, во сколько был, с какой целью. Потребовала подать заявку на закрепление за генералом двух машин. Легковую для него и вторую для охраны.

Под конец ревизии Николай просто взвыл от моих требований, хотя все они были правильными и нужными. По идее раз у его хозяина нет, если по старорежимному назвать такую должность — денщика, то данные вопросы должен был решать он. А Коля об таком даже не думал. Генерал же был не прихотлив и потому, про эту тему не распространялся. Оставив капитана исправлять, пробивать и требовать, я ушла изучать основные маршруты, по которым чаще всего следовал по делам мой визави. Моё дело обеспечить безопасность, а потому стоит знать места, где машину удобнее всего подстеречь. А потому обдумать проезд разными маршрутами, не пользуясь одними и теми же улицами. Как и где можно быстро сократить путь, а где поставить на стоянку. Короче много пришлось походить. Над разным подумать.

Новая моя встреча с генералом вышла случайной. Его приезд ожидался завтра к обеду, и я проснувшись ночью захотела попить, а потому как была в ночной рубашке, попёрлась на кухню. А кого стесняться, дома же я да Марфа. Млять! А на кухне за столом в одних трусах и майке сидит какой-то мужик и пьёт чай, и что обидно чайной ложечкой выскребает мою тушенку, которую я вечером на стол выставила чтобы Марфа её утром в макароны бросила.

— Ой, — только и выдала я, прикрыв себя руками.

— Ни фига себе. Привидение, ты кто? — удивился мне мужчина, в котором я опознала дарителя зеркальца.

— Я Майя, та самая которая стреляла на перроне. Вы ко мне ещё в госпиталь приходили. Товарищ нарком меня к вам в охранники назначил. Буду обеспечивать вашу безопасность. Сопровождать везде. А для этого уже подала заявку на комплектование особой группы из восьми человек. Ваш Коля уже и машины для вас выбил. Хватит на чужих кататься.

— Хм. Деловая хватка у тебя Майя однако. Значит, ты отныне как бы моя телохранительница.

— Так точно товарищ Огнев.

— Стоп. Пока мы дома и не при службе предлагаю быть на «ты». А вообще я в восхищении.

— Ага. И улыбка до ушей хоть завязочки пришей. Пойду-ка я спать. Подъём завтра во сколько? Или хотите отоспаться после приезда?

— Ну если телефон не зазвенит, то спим до восьми утра. Тебя Марфа в какой комнате поселила?

— В угловой. Но если мне по вашему ходатайству выделят койку в общежитии, то сразу съеду.

— Ну вот ещё. Охрана должна рядом быть, а не ездить сюда как на завод. Оставайся, тем более места много, да и не так скучно будет. Так что живи. Да. В большой комнате в комоде верхнего ящика, есть ещё один будильник. Забирай. А теперь кру-гом и дуй спать. Смущаешь.

Вот так просто и без затей я стала личной охранницей генерала. Следуя за ним в командировки одевалась в брюки, по городу в юбку. А когда ему понадобилась спутница для появления на встречах с иностранцами он заставил меня приобрести для себя чуть ли не целый гардероб с кучей платьев и всего того в чем женщина выглядит женщиной. Начиная от пальто со шляпками кончая модными сапожками. В мастерской мне почти всю эту одежду доработали, обеспечив карманами для быстрого доставания подвешенных к поясу двух револьверов. Плюс подвеска для ножей.

И ведь сработала моя маскировка. Однажды, когда мы выходили из дома к ожидающей нас машине, я краем глаза успела заметить, как мужик читающий что-то на афишной тумбе, что стояла через дорогу, резко отшатнулся и стал доставать из-под полы, нечто явно стреляющее. Как я успела дать Тимуру подножку и толкнуть с крыльца, а потом ещё и упасть на него просто не помню. Длинная, во весь диск автоматная очередь, выпущенная в нас, прошла буквально по волосам. Ещё и слева кто-то из пистоля палить начал. Тут уже проснулись мои архаровцы. Я не успела даже выхватить своё оружие, как обоих нападавших ребята из моей группы буквально изрешетили. Етить-колотить, опять допрашивать некого! А ведь я учила, смотреть куда палят. Задача охраны не только бой, а ещё и постараться языка взять. А мои олухи опять просто пострелюшками занялись. Не успевают думать, им их фронтовые рефлексы по мозгам бьют. Ну устрою я им после разбор полётов, будут тётке Марфе по очереди картошку чистить! Ибо кто мешал им предварительно пройтись и осмотреться вокруг? Лень и мирная жизнь расслабили. Вот и результат, охраняемый снова чуть не погиб. Теперь мне опять отписываться и выслушивать укоры от начальства….

Тимур вечером пришёл ко мне в комнату внезапно обняв, поцеловал в губы и прижав к себе прошептал на ухо, что очень испугался за меня. Он поначалу был уверен, что раз я на него упала, то в меня попали.

— Тимур. Ты чего? Рисковать и защищать тебя это моя обязанность. Таких как я миллионы, таких как ты едва ли сотня наберётся. Вы цемент нашей страны. Умные, честные, талантливые. И я очень хочу, чтобы ты жил. Понимаешь! Жил! И не только потому что нужен стране и хороший человек. Но и потому, — я немного потупилась и сделав усилие над собой, продолжила. — что ты мне действительно нравишься, как мужчина. Красивый, высокий, суровый и в чем-то по жизни такой наивный. Нравишься. Но на этом признании давай пока и остановимся. Не стоит гнать коней и портить отношения необдуманными поступками. Возможно. Я повторяю возможно, придёт момент, когда мы оба сможем сказать друг другу о чем-то важном. Но не сегодня и не завтра. Хорошо?

Мой генерал согласно кивнул. Провёл своими руками по моим плечам и рукам, и взяв мои пальцы поднёс их к своим губам и поцеловал. — Хорошо. Я запомню эти слова. Действительно торопиться не стоит, но и слишком долго я ждать тоже боюсь не смогу. Просто не выдержу. Ты для меня словно свет в окне, солнце в лучах которого мне хорошо. Но умоляю, пожалуйста, не рискуй больше.

— Слушаюсь мой генерал. И постараюсь исполнить, — козырнула я, хотя была не форме, а в халате.

Тимур вышел, а я словно вдруг сдувшийся шарик, что только что был в первомайской толпе большим и важным опустилась на кровать и охватив подушку по-настоящему по-бабьи закусив кулак заревела. Вот уж чего я от себя не ожидала так это действительно чисто женских слёз. Может это женская реакция на нормальные слова мужчины, обращённые ко мне? Моя психика уже полностью срослась с женским началом и гормоны стали срабатывать? Были ли это слёзы радости, или я ревела от избытка чувств поняв, что меня просто любят? Я не знаю. Видимо мои всхлипывания обеспокоили тётю Марфу и та, войдя ко мне присев рядом обняла меня.

— Ну и что девица ревём?

— Я испугалась. За него испугалась! Его сегодня могли убить. Повезло мне отреагировать на стрелка и упасть, сбив Тимура с ног. Не то бы убили обоих к черту.

— Убить? Что в вас опять кто-то стрелял?

— Да, тётя Марфа. Стреляли. Но не попали. Мне опять удалось спасти нашего генерала … а он только что приходил и сказал, что … я ему дорога. Вот ведь как.

Марфа погладила меня по волосам. — Дурочка, так это же прекрасно. У тебя получилось снова пробудить в нём чувства. Была тут год назад одна артисточка. Ну фифа фифой. Да, красивая, но глупая и много хвостом любила вертеть. Тимур, когда её с другим увидел, то сразу выгнал. И развёлся. И сердце на замок запер. А вот смотри-ка, время прошло и оттаял лёд. Ты хоть и без блеска и лоска, а настоящая. Главное не глупая. Ум в женщине не всякий мужик признать согласен, но наш Тимурчик нормальный, он не на лицо смотрит, он душу родную в тебе видит. Потому и подошёл. Послушай Май совет уже пожившей на свете бабы. Ты сразу не сдавайся, но и долго тоже не ломайся. Всего должно быть в меру. Мужчина должен понять, что крепость не просто сдалась от безвыходности, а была завоёвана. Мы бабы как крепость внешне завсегда неприступны, а внутри уже давно белый флаг сдачи приготовили. И то, что вы с ним встретились, так это ваша с ним удача. Он станет твоей опорой в жизни, а ты дашь ему уверенность за тылы. А ему она сейчас очень нужна. И бояться принять его чувства и силу не стоит. Рано или поздно, но мы все отдаёмся мужчине. Все. Но некоторые махнув на всё рукой, года мол идут пора вить гнездо, и идут замуж без любви. Есть мол муж и ладно. Тебе же повезло. Он к тебе чувство имеет, да и ты я вижу к нему не равнодушна. Права я? Чего глазки опустила?

Я всхлипнув кивнула.

— Воот. А это нормально и честно. Другой бы высокий чин тебя давно уже в постель потащил и любовницей сделал. А Тимур, он если и приласкает, то только через взаимные чувства, и потому, когда наступит момент и он предложит тебе женой ему стать, не чинись.

— Да я и сама понимаю это тётя Марфа Сама. Но вот сомнение есть, а стоит ли? Ведь кто он, и кто я?

— И опять ты дурочка. По нашим временам именно ты лучше остальных ему подходишь. Сама подумай, среди каких людей он по совещаниям ходит, какие вопросы решает. Люди вокруг него проблемы войны и государства решают. И жена такому как он нужна соответствующая. Не блёстка от фантика. Так что не умоляй своих способностей, вижу я как пытаешься быть попроще, но ведь ты другая. Будь собой, есть в тебе особая искорка, стержень что ли. Так что опорой ему ты крепкой станешь.

— Тётя Марфа. Так я собственно не самой свадьбы и жизни с мужем боюсь. Я боюсь с ним в постель лечь. А как у нас с ним в ней будет? Я же ещё ни разу и ни с кем … ну вы понимаете. Знаю только, что сперва должно быть больно, а дальше? Я даже толком целоваться не умею. Не смейтесь. Про остальное знаю только со слов подружек.

Марфа снова погладила меня по голове. — Ох, беда с вами молодыми девками. Одно скажу, как раз этого бояться и не стоит. Он уже не парень, а мужик и сам научит тебя всему. Главное, ты свой стыд здорово не выпячивай. Глупо это. А неуверенность, так она после первой ночи сама исчезает. Стеснительность совсем конечно не уходит, так это и правильна, а вот свобода в поведении прибавляется. А что про боль Май, так что тут сказать? Она скорее всего будет, но это только в первый раз. Перетерпи, покажи ему, что любишь. И потом у всех это дело проходит по-разному. Иные девки вообще почти ничего не чувствуют. Мужчины они как ключи, а мы замочные скважины. Это было прежде и будет после нас. Отдать себя любимому никакой не грех, и принять в себя ключ мужа, это нормально. И лучше заранее настроить себя на желание, а после …, - Марфа хихикнула. — Нам это дело очень даже нравится.

— Да ну. Неужели правда?

— Уверяю тебя простушка ты сомневающаяся. Так что прекращай мучить себя глупыми мыслями. Всё у вас с твоим Тимуром и в жизни, и в постели сладится. Точно говорю. Когда истинно любишь, то про себя забываешь, и отдаваясь, получаешь от любимого такие ощущения, что порой кажется видишь звёзды и как под облаками летаешь. При этом часто даже орём всякое. Я вот по молодости, когда мы с моим мужем покойным Гришей любили друг друга, часто кричала. Даже соседи порой стучались, чего мол у вас по ночам такое творится. Сейчас вспомнить приятно.

— Правда кричали?

— Правда Май, правда. Так что повторю, не мучайся глупостями, всё у вас сладится. Ну, а понесёшь, ты не красней, не красней! Дело то обычное, и ребёночек у тебя родится, так я помогу. В том и есть наше бабье предназначение, новую жизнь рождать. И вообще, что-то заболтались мы с тобой. Ты последнюю газету читала, так там про новый закон прописано. Ты мила моя удивишься. Короче с первого числа следующего месяца, нашим русским мужикам будет разрешено иметь сразу две жены. И снование для издания такого решения есть, слишком много мы потеряли мужчин в этой войне, а сколько ещё погибнет. Надо начинать восполнять численность населения. Короче рожать надо детишек, только вот от кого? Ну и одиноких баб сейчас много появилось? Тут и молодухи подросли, и вдов куча. Вот и разрешили такое вот двоеженство. Хотя если по закону, да чувства есть, то почему бы и нет? Меньше по чужим постелям прыгать будут. Блуд конечно не изведут, но поуменьшится это точно. Так что тебе решать. А сейчас приляг, поспи и мыслями схлынь. Спокойной тебе ночи.

Ага, мыслями схлынь. Лечь я конечно легла, но вот всякое разное в голову само лезет. А готова ли я стать женой? Если просмотреть ленту моей жизни тут, то откровенно говоря могу сказать — «ДА». Ведь уже сколько времени я про себя прошлого совсем не вспоминала. Совсем. Мысли, ощущения, желания чисто женские. И ещё. Если честно, мне надоело быть самостоятельной, хочется чувствовать, как о тебе заботятся, обнимают, и … прочее. Ибо всё чаще чувствую, как от мысли об этом самом, словно искра бежит по телу и активно мокнет низ живота. И никуда от этого не спрятаться. Желание плоти не спрашивая выходит вперёд и уходить обратно совершенно не хочет. Никуда от его спрятаться. Господи! И о чем же я дура думаю? Тут, о нападении надо думать, а я опять и снова всё о своём. Киллеров то мои орлы грохнули! И чья это недоработка? А твоя милочка, твоя как командира группы охраны. И подчинённые твои до сих пор ведут себя как на поле боя. Охранники млин! Значит завтра с утра что? Разбор полётов провести и раздать слонов. Поговорю с мужиками о расслабухе вдали от фронта и халтурном выполнении свои обязанностей.

Я взяла с тумбочки будильник и посмотрела на циферблат, освещаемый светом луны, падающим из окна. Ёлки зелёные, четыре часа ночи уже. А ну спать!