И пришел Лесник! 9 (S-T-I-K-S)

Глава 4 Иштар

— Как думаешь, Кобра, долго нам здесь ещё торчать? — Наташа сидела на своей койке рядом с ней обняв колени.

— Не знаю. Ребят внешники тоже допрашивают.

— С чего ты взяла? Может их и нет уже, — вздохнула Наташа.

— Есть, есть. Я чувствую. И потом зачем мы им без Женьки? Сразу бы в расход пустили. Кстати, что они там долго с тобой делали? Уже и обед прошёл, а тебя всё нет.

— Я сама ничего не поняла. Меня мужик какой-то допрашивал, представился Тибериусом. Всё как в тумане.

— Что значит допрашивал? — не поняла Кобра. — Я вот, к примеру просидела полчаса и меня отвели назад в камеру.

— Ну спрашивал, только не напрямую, а через переводчика. Я тогда ещё подумала, что у Астры был автоматический переводчик, а этот по старинке через человека.

— Переводчика?

— Ну да, там ещё кто-то был, но вот убей, не вспомню. Кто-то стоял за спинкой кресла, в котором я сидела и переводил, а потом я провалилась в колодец. Как на приёме у знахаря. Так прикольно было, ты не поверишь. На дне колодца лежало множество корней, тёплые и упругие…

— Ну-ну? — ухмыльнулась Кобра. — И они тебя… того?

— Ага, а ты откуда знаешь? — оживилась Наташа.

— Со мной один раз такое тоже было. Прикольные ощущения. Они такие большие и толстые… — мечтательно подняла глаза Кобра, вспоминая те ощущения.

— Прямо мой случай. Ты не поверишь я даже кончила, а потом… короче совершенно не помню, как сюда привезли.

— Так вот, чем ты там занималась, а я всё переживала, живая Наташа или нет, — рассмеялась Кобра.

— Такие допросы мне нравятся, — кивнула Наташа, залившись румянцем.

— Ну ещё бы. Ты давно с Лесником была? — вдруг спросила Кобра.

— Давно, — задумчиво ответила девушка. — Порядком уже, он как бы не против, но все эти смерти. Сперва Астра, за ней Лиана. В последнее время он даже похудел с горя, в лице изменился. А потом полёт этот, короче давно. Ты тоже не с кем после Черепа?

— Не-а, — покачала головой Кобра. — А ты знаешь, что Череп был на два года старше папаши Каца?

— Это ты к чему сейчас? — не поняла Наташа.

— Ну… — протянула Кобра.

— Ой, мать, да тебя на старичков тянет оказывается, — прыснула со смеху Наташа.

— Ну а чего, они ещё очень даже ничего, тем более здесь. В Улье.

— Но Изя же маленький и лысый! — ужаснулась Наташа.

— Знаешь, говорят с лица воду не пить, — нравоучительно ответила Кобра.

— Скорее с лысины.

— Лысина — это признак зрелости! — на этот раз они засмеялись вместе. — Ты помнишь в каком теле я была, когда мы встретились?

— Бойкая такая старушка, помню, — кивнула Наташа.

— Так вот на меня вообще никто внимания тогда не обращал, а я ведь была двадцати пяти лет от роду. Представляешь каково мне? Только вот как-то один старичок приласкал…

— Ага! — воскликнула Наташа. — Понятно теперь откуда у тебя такая тяга к «зрелым» мужчинам. Не осуждаю.

— Кого здесь можно осуждать? Улей же. Я видела семью с одними женщинами. Видела, наоборот. Видела гаремы. Чего здесь только не встретишь, да чего далеко ходить. Твой Женечка, что вытворял?

— К тебе он тоже яйца подкатывал? — вдруг спросила Наташа.

— Нет. Ко мне нет. Хотя пару раз бросал заинтересованные взгляды, — плотоядно ухмыльнулась Кобра.

— Он мой, — отрезала Наташа. — Больше никаких гаремов!

— Я и не претендую. Не привыкла к гаремам, я старичка совращу, — облизнулась Кобра. — У него ещё имплант есть к тому же.

— Нету, можешь не надеется. Внешники всё сняли с нас.

— Ну ничего, он у меня и без импланта будет как огурец. Я же химера.

— Помогает?

— А то, — обрадовалась Кобра. — Можно в кого хочешь превратиться, у мужиков как пароходная труба стояк сразу.

— Понятно, подойдёшь к Леснику, я тебя заморожу, — серьёзно пообещала Наташа.

— Подруга успокойся, я всё поняла. Если до сих пор ему не дала, то и дальше не собираюсь. Ой, смотри, кого это к нам привели?

В коридоре собралась целая делегация, сопровождаемая аж пятью роботами и двумя внешниками. Шлемы внешников на данный момент были прозрачны, и Наташа увидала в одном из пришедших белокурую молодую девушку, она с отвращением наблюдала за заключёнными и брезгливо кривила губы. Тебя бы сюда, сука, подумала Наташа. Сразу бы по-другому запела, а утром на разборку отвезти, совсем отлично было бы. Они привели с собой шесть женщин. Свежий улов с планеты, среди них выделялась одна крупная мужеподобная баба, подстриженная под ноль. Две девушки были совсем молоденькие, ещё две в годах, а шестая миниатюрная брюнетка вообще не могла встать с койки. Даже отсюда было видно, как её избили, вместо лица у неё был один фиолетовый синяк. Решётку медленно подняли. Первыми в камеру прошли заключённые, за ними три робота с двумя внешниками. Оставшиеся два робота остались в коридоре. Они стояли спина к спине наблюдая за коридором.

— Жалобы на содержание есть? — раздался женский голос. Девушка в скафандре спросила через переводчик. Население камеры подняло её на смех и посоветовало быстрее сдохнуть. Больше вопросов девушка не задавала, вместо этого в обручах пленниц прострелил электрический импульс как предупреждение, вызвав непроизвольную судорогу. Небольно, но неприятно. Презрительно окинув взглядом заключённых, внешники покинули камеру. Следом за ними, не поворачиваясь и держа на прицеле жителей камеры вышли роботы. Боятся, заключила Наташа, наверное, уже бросались вслед внешникам. Те же безоружны. Внешники удалились, свет в коридоре погас. Толстуха встала посреди камеры и упёрла руки в бока.

— Старший кто? — голос у неё был донельзя противный и резкий как будто рвалась ткань. — Чего молчим? Значит нет. Ну что же, кумушки, значит я буду у вас старшей!

Все женщины в камере смотрели на неё с удивлением, некоторые с раздражением и многие конечно же со страхом. Не дождавшись возражений, она прошла в самый дальний угол и указала на платформу, прикреплённую в самом низу.

— Чья? Убрать! — обычно платформы крепились по признаку кто первый пришёл того и место. Если место освободилось и на него никто не претендовал, то девушки двигали свою койку, но чтобы вот так в приказном порядке, да и кто ещё. Такая же заключённая, как и они. Девушка, чья это была платформа, отказалась, тогда толстуха подошла и схватила её за волосы и со всего размаху впечатала её лицом в стену. Девушка вскрикнула и схватилась за лицо. Её нос превратился в кровавое месиво, толстуха с отвращением выкинула на пол клок волос несчастной. — Дошло или повторить?

Девушка, всхлипывая и оставляя крупные капли крови на полу отстегнула свою койку и потащила её в противоположный угол подальше от толстухи. Та поставила свою платформу на место и села на неё, как ни в чём не бывало, грозно окинув взглядом камеру.

— Что смотришь? Иди сюда, — толстуха продолжала качать авторитет и поманила пальцем молодую девушку, почти девочку, пришедшую вместе с ней. Вероятно, она и раньше уже заставляла её ублажать её. Девочка покорно подошла и достала из-за пазухи простыню, которые выдавали женщинам и закрепила её на вышестоящей койке организовав таким образом полог над койкой толстухи. Сама жирнуха с кряхтением улеглась на полку, затем к ней под простыню скользнула девочка. Наташа с отвращением отвернулась.

— Я сейчас блевану, — сказала она в полный голос.

— Да хрен с ней, пусть порадуются перед тем, как их на консервы отправят, — философски махнула рукой Кобра. Она перевела взгляд на одиноко повисшую при входе платформу, на которой лежала избитая брюнетка. — Пойдём глянем что с ней.

— Ух ты, сильно её отоварили, — сказала Наташа, рассматривая хрупкую девушку лет… не больше тридцати судя по коже. По её лицу сейчас было невозможно определить сколько ей. Губы разбиты в лепёшку, нос похоже сломан и свёрнут на бок. Оба глаза заплыли, хотя нет, правый вроде смог открыться наполовину. Шея, руки и грудь в синяках. Били, душили, царапали.

— Кто же это с тобой так? — задала риторический вопрос Кобра. — Что за зверство?

— Это люди. Роботы бы не стали бить, а просто пристрелили. Внешникам тоже это не нужно, они, наоборот, стремятся разобрать неповреждённые органы. Давай её к нам, пусть придёт в себя, а там спросим, — сказала Наташа. Кобра кивнула, и они потащили платформу вместе с брюнеткой к себе в угол. Пристегнули к стене, укрыли девушку одеялом, сами тоже легли спать. Наташа даже не поняла сколько прошло времени, когда услышала, что кто-то трясёт её койку. Открыв глаза, она увидела толстуху, пытавшуюся отстегнуть платформу с изуродованной женщиной. Кобра тоже проснулась почти одновременно с Наташей.

— Тебе чего надо? — воскликнула Наташа. — Вали отсюда.

— Она моя! — нагло заявила толстуха. — Она мне должна, так что сами валите иначе будете такими же, как и она.

— Это ты её так? — тихо спросила Кобра, чтобы не будить остальных.

— Я! Вставай сука! Долго тебя ждать, — толстуха ткнула миниатюрную брюнетку кулаком в бок. Так вся сжалась и тихонько заплакала. — Хватит мне здесь трагедию разыгрывать. Встать, я сказала!

— Слышь, чучело, ползи отсюда, — Кобра спрыгнула со своей койки. Наташа криво улыбнулась.

— Ты мне что ли? — Толстуха переводила взгляд с Кобры на Наташу и обратно. — Да я вас сейчас…

Договорить она не успела. Кобра хоть и была с погашенным даром, силой тем не менее обладала как у буйвола. Силой и ловкостью. Несколько быстрых ударов слились в один и раздался хруст и приглушённое мычание. Кобра легко отпрыгнула на два метра назад и полюбовалась своей работой. Правая рука у толстухи повисла плетью, на лице появился хороший синяк, и она лишилась передних зубов. Другой рукой она держалась за рёбра слева и хрипела. На губах у неё пузырилась кровавая пена. Кобра сломала ей рёбра, и видимо острые края пробили лёгкое. Сказать толстуха ничего не могла и только жадно хватала окровавленным ртом воздух.

— Ну как тебе, лесба? Теперь, ты должна мне, — Кобра подошла к ней как можно ближе и спокойно сообщила толстухе плохую новость. — Ты меня разбудила. Сегодня ты убираешь камеру, снимай с себя одежду и вытирай кровь с пола.

Толстуха гневно начала вращать глазами и мычать за что получила ещё. На этот раз Кобра ударила её по ушам. Толстуха рухнула на колени и замотала головой. Кобра не стала с ней миндальничать и добавила ей по лицу ногой. Моментально озверев, она продолжила избиение неудачницы. Последним ударом она отбросила её к решётке. Удар был настолько силён, что претендующая на роль самой главной в камере пролетела около трёх метров и врезалась спиной в решётку. Толстуха сползла на пол и осталась сидеть.

— Как же я ненавижу таких, — плюнула ей вслед Кобра.

— Кто-то идёт, — прошептала Наташа. Драться она так не умела, но всё же была готова вмешаться. По коридору раздавались чьи-то тяжёлые шаркающие шаги и в то же время казалось, что кто-то полз. Девушки обратились вслух, напряжённо всматриваясь в сумрак коридора. Первой вскрикнула Наташа и невольно отпрянула. Кобра, разглядев новую фигуру попятилась назад. В коридоре показались щупальца перебиравшие прутья на решётке, и чуть позже показался их обладатель. В темноте сверкнули глаза и показалась хищная пасть, но она была не страшна, находясь по ту сторону решётки, в отличие от щупалец. Они проникли между частых прутьев и обвили толстуху, начавшую только-только приходить в себя. Её лицо теперь напоминало брюнетку, обработанную ею же ранее. Вдобавок она обзавелась переломами, и Кобра постаралась, превратив внутренние органы лесбиянки в фарш. Но вечер для толстухи только начинался. Монстр нежно обвил её необъятную фигуру и притянул к решётке. Она попыталась вырваться, но щупальца толщиной в руку взрослого человека не дали ей этого. Через несколько мгновений монстр полностью опутал свою жертву. Ещё секунда и толстуха заорала на всю тюрьму, из щупалец в её тело впились тонкие иглы, через которые монстр стал высасывать содержимое. Она практически на глазах стала худеть пока через пару минут не превратилась в одну оболочку. Чудовище, насытившись отпустило пустой мешок с костями и медленно поползло дальше.

— Спасибо… — девушки оглянулись и увидели, что маленькая женщина сидит на своей койке ощупывая лицо. — Боже мой, я плохо выгляжу?

— Примерно, как моя жизнь, — не удержалась Кобра и тихо засмеялась.

— Эта сука так меня избила! По-моему, она мне и зубы выбила, — она потрогала челюсть справа. — Нас держали в другой камере, гораздо меньшей этой. Нас шестерых. Двоих она заставила быть своими ковырялками, а я отказалась. Эта сука била других заключённых и внешники её не трогали. Она стучала им.

— О чём стучала? — не поняла Наташа. — И так всё ясно вроде.

— Внешники хотели знать, кто каким даром владел раньше, а сами обруч снимать боялись. Мало ли что, знаете какие экземпляры бывают, — покачала головой брюнетка. — Меня кстати Иштар зовут.

— Им это зачем?

— У них есть теория, что органы имеют те или иные отличия в зависимости от даров у человека. Разные показатели, которые даже они не могут уловить, — Иштар сморщилась от боли.

— Интересно. И долго ты уже здесь? — спросила Наташа.

— Да, полгода где-то, точно не помню. Сначала они держали меня в клетке, но без обруча. Эта тварь доложила им, что я знахарь. Они каждую неделю вырезали у меня по одной почке и куску печени. Затем им зачем-то понадобился мой глаз. Вот, посмотрите цвет глаз, — девушки приблизились и увидели, что у Иштар правый глаз был чёрным, а левый голубым. Наташа вскрикнула и с ужасом отвернулась. Кобра отнеслась более спокойно.

— Они мне правый вырезали, — всхлипнула Иштар.

— И… сколько раз? — пробормотала Наташа.

— Не помню, много. Но похоже их исследования зашли в тупик, и они меня кинули в общую камеру надев ошейник. После чего моё тело перестало регенерировать. И тут эта докопалась, тварь. Двух девочек она сломала, а меня избивала целую неделю.

— Вроде свежие травмы, — заметила Кобра.

— Ну или меньше. Знаете, совершенно теряешь ощущение времени, когда тебя лупят башкой об стену, — поправилась Иштар.

— Внешники предъявят нам за неё? — Кобра кивнула на бесформенную кучу у решётки.

— Не думаю. Это же осьминог её так отделал. А как она там оказалась, наверное, никто не скажет. По большому счёту им наплевать как мы здесь разбираемся. Найдут другую в конце концов. А вы сами то давно здесь?

— Неделю всего, — ответила Наташа.

— Да, случайно залетели, — кивнула Кобра.

— Вас с планеты подняли? — не поняла Иштар.

— Нет, говорю же залетели. На корабле и сразу взорвали платформу, — рассмеялась Кобра.

— Погоди, мы что-то слышали такое. Внешники говорили, — кивнула Иштар.

— Они вам что, новости рассказывают? — удивилась Наташа.

— Иногда. Ну вот те, кто нас привёз что-то спрашивали у вас? Я смутно помню.

— Ах, да. Спрашивали хорошо ли нам сидится, беспокоятся, — ухмыльнулась Кобра.

— Так вы только вдвоём были на том корабле? — уточнила Иштар.

— Нет, нас было четверо. Наши мужики где-то в другом месте.

— А я знаю где, — сказала Иштар. — Мужское крыло в трёх километрах отсюда. Меня там провозили как-то. За их блоком есть ещё одна лаборатория, так меня туда-сюда катали.

— Значит ты здесь вроде сторожила?

— Вроде того. Сторожилка, — Иштар попробовала улыбнуться, но скривилась от боли в челюсти.

— Может тогда скажешь, что нас ждёт? — спросила Наташа.

— Вас? Ничего хорошего, это уж точно. Обычно они дают неделю-две прийти в себя. Для того чтобы уровень адреналина понизился, а затем уже принимаются всерьёз. Могут как меня вначале на ферму отправить, сдавать органы. Могут сразу зарезать или наоборот будут изучать. Здесь не то, что на поверхности, эти внешники сразу не разбирают на запчасти. Любят исследовать, но от этого не легче. Иногда думаешь, лучше бы сразу прикончили. Ох, девки и не повезло же нам, — Иштар вытерла слезу и поморщилась от боли, задев заплывший глаз. — Сколько это, блядь, теперь заживать будет! Долбанная сука! Так тебе и надо!

— Недели три, может они тебя не будут дёргать. Ложись спать, Иштар. А то мы сейчас дождёмся и так всю тюрягу на уши поставили.

— Да, пожалуй. Спокойной ночи, чтобы это не значило для вас, — Иштар жалобно всхлипнула и свернулась калачиком.