... И скрылся с места преступления...

Глава 11 Похищение

Роджер не стал заезжать на Хейкорт-мьюз, потому что уже на углу увидел около полудюжины полицейских машин. Он стал в том месте, где в свое время была припаркована машина того, кто покушался на Джексона, и вылез из-за руля. У входа в квартиру Джексонов стояли двое полицейских в форме. Люди в штатском, все из Скотленд-Ярда, помечали краской брусчатку во дворе дома... Один пытался снять гипсовый слепок с того места, где пыль веков слежалась до твердости камня. Фотографы распаковывали камеры и штативы.

На пороге появился огромный Билл Слоун. Он был без шляпы, его красное лицо явно выражало беспокойство.

– Привет, Красавчик, зайдешь?

– Зайду.

Перескакивая через две ступеньки, Роджер поднялся в квартиру. Сердце начало колотиться быстрее обычного, он чувствовал себя виноватым: он не смел допустить, чтобы здесь что-то произошло. Что же случилось? Он дернул Слоуна за рукав:

– В чем дело?

– Пропала миссис Джексон, – просто ответил Слоун. – Наш парень – молодой Хеппл, ты послал его сюда, – находится в Больнице святого Георгия, и, судя по всему, вряд ли выкарабкается.

– Как это произошло?

– Его ударили гаечным ключом по голове, – сказал Слоун.

Он делал большие паузы между словами:

– Пока ничего не понятно, но Джексон уже здесь, и мы подумали, что ты...

Он замолчал.

Из гостиной появился Джексон. Его глаза блестели, зубы были стиснуты. На лбу и носу еще оставались полоски пластыря, правый глаз заплыл, но Роджер мгновенно забыл об этом, когда Джексон встал рядом со Слоуном:

– Что-нибудь узнали о Розмари?

– Пока нет, – сказал Роджер, – я...

– Уэст, – раздраженно произнес Джексон, – я знаю, как вы умеете работать, я знаю, что вы и ваши люди сделают все возможное. Я умоляю: найдите ее.

– Обязательно найдем, – Роджер постарался, чтобы его слово прозвучало твердо.

– Боже мой! – Джексон сжал кулаки. – Я не могу в это поверить. Я знаю, что ваш полицейский сильно пострадал, но какого черта он допустил это? Почему? Его же прислали охранять ее, разве не так? Почему он допустил такое?

– Мы выясним, что произошло. И мы найдем миссис Джексон, – произнес Роджер спокойно. – Мы сделаем это быстрее, чем вы думаете.

Слова заверения, какое они имеют значение, как они могут помочь Джексону?

– Когда это случилось?

– Около двенадцати часов, по-моему, я... – начал Джексон.

– Позвольте, я изложу детали, – мягко сказал Слоун, в котором одновременно уживались верзила-подросток и благоразумный дядюшка.

Он повернулся, и они вошли в комнату, где накануне Джексоны принимали Роджера. Ничего не изменилось, только в пепельницах не было окурков, да исчезли стаканы. Светлая, очаровательная комната.

– Хеппл прибыл сюда к девяти часам утра. До его прихода мистер Джексон был дома. Хеппл подключил к телефону записывающее устройство и вышел на улицу – он должен был нести дежурство у входных дверей. Другой полицейский, в штатском, находился с противоположной стороны дома, наблюдая за окнами, выходящими в сад. Мы предусмотрели все, мистер Джексон, у преступника не могло быть никаких шансов.

Джексон уныло кивнул.

– Как утверждает шофер, мывший машину напротив у входа в гараж, немногим позже двенадцати здесь показался человек. Он стоял на пороге спиной к шоферу и ждал, пока ему откроют дверь. Шофер увидел, как наш человек, Хеппл, двинулся к входу – а потом, как говорит шофер, Хеппла двинули по голове, затащили внутрь – и тут двери гаража захлопнулись. Шофер услышал, как повернулся ключ в замке, и оказался взаперти – в течение примерно пяти минут он ломился в дверь, устроив страшный грохот. Это все, что он знает.

– Хеппл что-нибудь сказал? – тихо спросил Роджер.

– Когда мы его нашли, он был без сознания. Молочник услышал крики шофера, который уже понял, что в квартире напротив происходит что-то неладное, июни позвонили нам. Увидев, что Хеппла у дверей нет, наши парни высадили дверь. Хеппл лежал в холле.

– И никаких следов Розмари, – сказал в отчаянии Джексон, – никаких.

Она была жива.

И отчетливо помнила все, что происходило.

Для Розмари Джексон это было многообещающее утро, во всяком случае, оно было самым счастливым за последнее время. Она убедилась, что они с Чарлзом стали жертвами какого-то заговора – какого, она не могла понять, возможно, это была месть одного из тех, кого Чарли помог упрятать в тюрьму. Но мотив не имел для нее никакого значения. Она была достаточно благоразумным человеком и легко убедила себя, что сейчас, когда за дело взялась полиция, опасности больше нет.

Она только немного беспокоилась, вот и все.

Она следила за тем, как Чарлз собирается на работу, немного медленнее, чем обычно. Он пообещал ей, что обязательно возьмет такси, к тому же за ним неотступно следовал детектив. Чарлз мог бы и не ходить в контору, но надо было начинать работу над новыми делами, вечно эти новые дела! С угла, где прошлым вечером его чуть не убили, Чарлз помахал ей рукой, она отошла от окна и некоторое время смотрела, как детектив из Скотленд-Ярда возится с телефонным проводом – теперь все, что говорится по телефону, будет записываться на магнитофон.

– Вот здесь маленький переключатель, мадам, – сказал он, показывая на магнитофон. – Он все время должен быть вот в этом положении. Если вам позвонят и вы поймете, что это не тот человек, поверните его, чтобы зря не расходовать ленту. Вы умеете обращаться с магнитофоном?

– Конечно. Но с обыкновенным.

– Когда эта лента закончится, точнее, если она закончится, здесь будет записано около трех тысяч слов!

Детектив усмехнулся. Это был довольно симпатичный молодой человек, хотя и несколько безликий, с маленьким безвольным подбородком, редкими темными волосами и красивыми глазами.

– Но все же, если лента закончится, вы должны будете снять катушку, вот так, – он медленно продемонстрировал, как надо снимать катушку, – а потом поставить новую, вот так, – он снова показал. – Может быть, попробуете? Надо убедиться, что вы все поняли.

С трех попыток Розмари научилась обращаться с магнитофоном.

– Теперь все в порядке, – сказал детектив-офицер Хеппл. – Пожалуй, я пойду на улицу, мало ли что может произойти. Хотя, как сказал сегодня утром инспектор Уэст, это маловероятно – вся проблема в том, что нас обычно подключают только тогда, когда самое худшее уже прошло.

– Наверное, вы правы, – согласилась Розмари.

Она видела, как он вышел на улицу, и сразу же занялась домашними делами. Время от времени она подходила к окну и смотрела на очаровательный садик, в котором работал садовник, которого она раньше не видела – не старик, приходивший туда два или три раза в неделю, а какой-то незнакомый молодой человек. Может, еще один из уголовного розыска?

Пробило полдень, на плите закипел чайник – она налила чашку чая и услышала звонок в дверь. Ей и в голову не пришло, что это может быть сигналом тревоги: в любом случае у дома дежурит Хеппл, значит, ни о какой опасности не может быть и речи.

На пороге стоял человек. Она его не знала.

Но поняла, что попала в ловушку.

Человек быстро двинулся ей навстречу. В руке у него был маленький пистолет, незаметный со стороны улицы, но она видела его очень хорошо. Позади этого человека, на ступеньках, стоял Хеппл, о пистолете не подозревавший. Через мгновение голова и плечи человека на пороге загородили фигуру детектива.

Сзади к Хепплу подкрадывался еще один мужчина.

– Осторожно! – крикнула Розмари. – Там...

Человек собирался убить ее.

Она видела, как поднимается рука с пистолетом, видела блеск в глазах человека и поняла, что это именно он был в машине. Затем услышала слабый шипящий звук. Из дула пистолета вырвался белый пар и окутал ей лицо. Она почувствовала, как газ щиплет глаза, нос и горло, вырвавшийся из груди крик моментально заглох. Она отшатнулась назад и в отчаянной попытке попробовала захлопнуть дверь, но ее грубо схватили и втолкнули внутрь. Она ничего уже не видела, боль была такой резкой, что хотелось кричать, но газ не давал ей возможности сделать вдох, и она лишь тихо стонала. Потом человек протащил ее по коридору в кухню, а оттуда в кладовку. Она упала на полки, разбив какие-то банки, дверь захлопнулась, и она очутилась в темноте. Слезы заливали лицо. Она оперлась о стену, закрыла глаза руками и попыталась сделать вдох. Жгучая боль постепенно исчезала, но глаза и носоглотку все еще жгло, ей казалось, что она задыхается.

Она не могла бы сказать, сколько времени оставалась в кладовке.

Неожиданно дверь открылась и в глаза ударил яркий свет – настолько яркий, что она зажмурилась. Она смутно видела очертания головы и плеч, и это было все. Она почувствовала на своем запястье руку, и ее буквально вышвырнули из кладовой. В припадке ярости она бросилась вперед, вытянула руки и почувствовала под пальцами что-то мягкое – его лицо? – но ей вывернули руку и она закричала от боли. Человек что-то произнес, но она не поняла, потом он снова обратился к ней – на этот раз она услышала:

– Пошли, сука!

Он был слишком сильный, она не смогла бы с ним справиться. Он потащил ее к выходу. Дверь была закрыта, но когда он подошел ближе, она приоткрылась на дюйм и он спросил кого-то снаружи:

– О'кей?

– Да, – ответил другой мужской голос. – Пора сматываться.

Должен же кто-то быть на улице, кто-то, кто поможет ей! Если она начнет кричать, ее услышат. Она уже приготовилась, как вдруг споткнулась обо что-то и едва не упала.

Это был детектив Хеппл. Он лежал неподвижно, голова и лицо залиты кровью.

– Только попробуй что-нибудь выкинуть, и с тобой будет то же самое, – услышала она шепот, и ее дернули вперед.

Она перешагнула через тело и поняла, что Хеппл, должно быть, мертв.

Если так, то у нее больше не было никакой надежды.

Дверь открылась шире.

Человек достал носовой платок, скрутил его комком и засунул ей в рот. Кричать она уже не могла и едва не задохнулась, пока он тащил ее к маленькому черному автомобилю – "остин-изо", стоящему рядом с домом. Это была та же машина, которая чуть не сбила Чарлза. Задняя дверь была широко открыта, а радом с ней стоял маленький человек с бледным лицом. Ее швырнули в машину, втолкнули в угол, бледный человек сел рядом.

Хлопнула дверца.

Второй сел за руль.

Розмари пыталась что-то сказать, но ей мешал носовой платок, она пробовала вытолкнуть его изо рта, но он был весь мокрый, и у нее ничего не получалось. Затем она ощутила боль в предплечье и поняла, что ей сделали укол. Она начала вырываться, но человек крепко держал ее. Постепенно она теряла силы и наконец затихла. Она видела прохожих, понимала, что если бы ей удалось закричать или как-то привлечь внимание, они помогли бы ей, но ничего нельзя было сделать.

Вскоре ей уже ничего и не хотелось делать, она почувствовала какую-то странную апатию.

Глаза, носоглотка и гортань больше не болели, не болела и рука, которую ей так жестоко вывернули. И как-то незаметно ею овладела усталость. Это было больше чем апатия, это был покой – мир и покой. Она забыла, что с ней произошло, она забыла свой страх. С ней случилось что-то необыкновенное и чудесное. Казалось, она уносится из мира обыденности и повседневности в новый мир, мир наслаждений и грез. Ничего подобного она еще не испытывала. Мысли исчезли, осталось только ощущение радости, чуть ли не восторга. Она чувствовала, как плавно движется машина, но совсем не обращала внимания на улицы, по которым они ехали. Она вообще больше ничего не видела.

Она закрыла глаза и погрузилась в волшебный сон.

Все и было как во сне, чудесно и безмятежно, даже когда ей помогли выйти из машины и провели в большой дом, окруженный садом. Все время рядом с ней находился человек – тот человек, который когда-то так напугал ее. А сейчас он казался неотъемлемой частью этого нового, восхитительного мира.

Ее провели в спальню.

Она легла на постель, почувствовала, как кто-то развязал на ней поясок, снял туфли. Было уютно, тепло и очень приятно. Она знала, что, кроме нее, здесь больше никого нет, ей и хотелось быть наедине со своими мечтами, которые были не столько мечтами, сколько новыми ощущениями, образами.

Проснувшись, она почувствовала жжение в гортани и носу, щипало глаза. Сейчас ее настроение было совсем иным, она погрузилась в глубокую депрессию, как бывало после ссор с Чарлзом или после того, как начали поступать эти гадкие письма, телефонные звонки.

И она страстно желала вновь оказаться в волшебном полусне.

Постепенно депрессия сменилась раздражением, она вновь почувствовала страх – сейчас ее реакции были почти нормальными. Конечно же, ей сделали укол какого-то наркотика – героина или еще чего-то в этом роде! Она была в этом уверена, потому что когда Чарлз готовил отчет для комиссии по проблемам наркомании, она достаточно хорошо ознакомилась с темой и...

Но какое все это имеет отношение к ней? Неужели на Чарлза покушались именно из-за того, что он принимал участие в подготовке этого отчета?

Сама мысль об этом была ужасной.

Столь же ужасной была и ее беспомощность.

В панике она вскочила с постели – волшебные грезы превратились в кошмар. Она подошла к окну и обнаружила, что оно забрано матовым стеклом, сквозь которое ничего не было видно. Она стала искать шпингалет, но не нашла – окно было фальшивым.