И смерть уродам

3 Энди Зигман спешит на помощь

Очнувшись, я услышал пение синих габонских зябликов в апельсиновом саду, расположенном где-то внизу у шоссе, на обочине которого я лежу. Я одет. В нос ударяет запах сигары Дугласа, и я пытаюсь сообразить, как же этому идиоту удалось меня найти.

При ближайшем рассмотрении оказывается, что это не его сигара. Прямо передо мной стоит оранжево-черное такси, на подножке которого сидит симпатичный старикан и смотрит на меня, посасывая трубку.

— Что я здесь делаю? — спрашиваю я.

— Я как раз сам собирался спросить вас об этом, — отвечает незнакомец.

— Я одет… — констатирую я.

— Ну я надеюсь, что это так! — восклицает он. — Или у вас было что-нибудь еще?

Я ощупываю карманы. На первый взгляд все на месте.

— Который час?

— Около шести, — отвечает он.

Я встаю. Шум в голове явно свидетельствует о том, что это не сон. Наверное, я застонал, потому что вдруг увидел сочувственный взгляд незнакомца.

— Там у вас такая шишка, старина…

— Да.

Я чувствую непривычную усталость внизу живота. Ну и мерзавцы с этими электрическими штуками. Хотя… если это было все, то я еще легко отделался. На мгновение я задумываюсь.

— Вы можете отвезти меня в город?

— Я надеялся, что вы об этом попросите, — улыбается он. — Поэтому и ждал. Меня зовут Энди Зигман.

— А меня Рок Бэйли, — представляюсь я. — Ну что ж, рад с вами познакомиться.

— Да чего уж там, — смущается он. — Я как раз возвращался порожняком. Так что мне тоже повезло.

Я погружаюсь в размышления, но ровно через минуту череп дает мне почувствовать, что это предел его возможностей.

— Ладно, поехали, — говорю я. — Мне надо в «Зути Слэммер». Сначала на угол Пико-бульвара и Сан Педро-стрит, а там дальше я вам покажу.

— Да я знаю, где это, — отвечает Энди. — К Хэмилтону?

— Точно.

Я усаживаюсь рядом с ним, хотя это и не положено, зато гораздо удобнее, когда хочется поболтать, а все таксисты в городе болтливы, как старухи-негритянки. Я все стараюсь сочинить какую-нибудь более или менее правдоподобную историю. Не буду же я рассказывать в деталях, что со мной на самом деле произошло!

— Да, опасайтесь женщин, — начинаю я.

— Гнусная порода, — соглашается он.

— Особенно когда сначала дают себя потискать минут двадцать, а потом выталкивают из машины.

— Ну машина-то, наверное, не быстро ехала, — говорит Энди, глядя на мою одежду.

— К счастью, нет, — соглашаюсь я, — мы трогались с места.

— Только мне странно, чтобы какая-нибудь девушка не захотела с вами целоваться, — в его голосе появляется легкая подозрительность. — Конечно, не мне судить, учитывая, что у вас на голове такая шишка, но, по-моему, грешно им вас за нос водить… вы скорее из тех, к кому они липнут как мухи.

И в голосе ни намека на лесть. Наверное, старина действительно так думает.

— Обычно так оно и есть, — отвечаю я. — Но ведь нет правил без исключений. Во всяком случае тут я попал впросак. Вряд ли вспомню, что было со мной с тех пор, как я отрубился.

— Видимо, вы так тут и заснули, — предполагает таксист.

Я киваю:

— Похоже на то.

— Повезло вам, что у меня был клиент до Сан-Пинто.

— Да уж и вправду подфартило.

— Вот когда я был в Шанхае, — начинает он, — так там на улицах полно было таких, которые лежали прямо у дороги.

— А вы были в Шанхае?

— Работал управляющим представительства французской трамвайной компании. О, это та еще история!

Я смеюсь:

— Да вы шутите!

— Ничуть. Я действительно возглавлял эту контору. Уж если хотите все с самого начала, то в девятнадцать лет я поступил в Институт восточных языков, как он у них там называется, и записался на турецкий. Но в первый же день ошибся классом.

Тут он сам начинает смеяться.

— Вы правы, — продолжает Энди, — это все и впрямь похоже на шутку, но на самом деле правда. Так вот, в этом классе было всего-навсего два студента. Со мной стало трое. И впервые за одиннадцать лет у этого преподавателя оказалось столько слушателей… а мне просто не хватило духу его разочаровать.

— Ну и?…

— Ну и когда я выучил китайский, то пришлось поехать в Китай. Я пробыл там двадцать лет и за это время выучил английский.

— И вот вы…

— И вот я здесь. Калифорния — шикарное местечко!

Да, шикарное местечко, где вас угощают снотворной сигаретой, а потом везут Бог знает куда и подвергают позорной обработке. Расскажи я ему об этом — у него бы волосы встали дыбом. Это пострашнее, чем если бы все трамваи Шанхая задребезжали у него под окнами в четыре утра. Нет, скорее в четыре пополудни… ведь он, наверное, отсыпается днем.

Оказывается, меня увезли не так уж и далеко. Они оставили меня на дороге в Сан-Пинто. Но это ровным счетом ничего не значило. Это было одно из многих направлений в радиусе сорока миль…

Энди Зигман сворачивает за угол. Вот и мой «бьюик», на том же месте, а рядом старый рыдван Дугласа.

— Приехали, — говорю я Энди. — Остановите здесь, и еще раз спасибо.

— Если я вам когда-нибудь понадоблюсь… — говорит он и как-то странно на меня смотрит.

Потом Энди берет мой блокнот и записывает номер своего телефона.

— У вас есть телефон? — удивляюсь я.

— Да. Я неплохо устроился. Если честно, то мне нравится быть таксистом. Но я мог бы и так обойтись.

После этих слов я уже не осмеливаюсь предложить ему чаевые.

— Я звякну вам как-нибудь на днях, встретимся, выпьем по стаканчику, — обещаю я на прощание и жму его сухую крепкую руку.

— Договорились, — отвечает Энди. — До встречи.

Я взглядом провожаю его машину.

Мои часы показывают ровно половину седьмого. Я (во второй раз) открываю дверь кабачка Лема и сразу же вижу спину Сандэй Лав, которая пятится задом, закрыв лицо руками, и истошно кричит:

— Мертвец!… там… в телефонной будке!…