И тут я понял...

Глава 8. Рождение нового «Я»

Тихо щебетала жизнерадостностью небольшая мелодичная птичка, скрывающаяся в глубинах ветвей. Эхом разносилась дрель дятла, за которой последовало шелестение ветвей, отмахивающихся от нежного ветерка. Лес жил своей жизнью…

— Афиил, что будем делать? — Настороженно спросил высокий и узкоплёночный мужчина, напряжённо смотря перед собой.

На небольшой поляне сейчас было людно. Семеро фигур окружили одно бессознательное тело. Встав в стойку лучника, с распрямлённой спиной и повернутым телом, они все натянули свои лёгкие луки из-за всех сил, прицеливаясь только в одну точку сходящуюся на груди лежавшего на земле мужчины.

На его лицо снисходил луч света, в котором спиралью крутились пушистые лесные пылинки, оседая на выступающие серые скулы, теряясь в ямках впавших небритых щек и глубоких морщинах по всему лицу. Дыхание мужчины были столь слабым и тихим, что, казалось, он умер. Его левое плечо было пробито длинной стрелой, а в земле вокруг него их был целый ковер.

Казалось, что его сразили очень давно. Потрепанная грязная одежда, посеревшая кожа и истощенность лица говорили, что он пролежал здесь очень долго как некая реликвия, гармонично сочетаясь с лесной тенью. Могло показаться, что его бренное тело даже могли ограбить.

На поясе висели пустые ножны от меча. Из-под спины выглядывал тощий рюкзак, а на ноге не хватало одного сапога. Из всей брони на нем был только сползший с головы шлем, привязанный тряпками наплечник и ветхие наручи. Единственным оружием с которым он не расстался, был лишь длинный кинжал намертво зажатый в поражённой руке.

— Он точно потерял сознание? — Спросил другой мужчина с текущей из носа кровью. — Мне кажется, что он опять готовит какой-то трюк.

— Вроде даже не дышит… — Расслабился второй стрелок, прижимая локоть с наложенной на лук стрелой к ушибленному боку.

— Не стоит расслабляться! — Гаркнул третий с прорезанным у уха капюшоном накидки. — Не недооцениваете его! Он пришел со стороны проклятых земель! Это необычный человек!

Семеро обеспокоенно переглянулись и сильнее натянули луки.

— Мертвец? — Повис в воздухе вопрос одного из них.

— Слишком странный. Может только высшим стал? — Поддал напряжения кто-то ещё.

— Давайте его просто убьем, мне не себе…

— Я… вижу… тебя… — Хрипло прошептало тело в бессознательном состоянии на незнакомом для семерых языке, с хрустом пальцев сжимая в руке кинжал. — Приду… за… Тобой…

— Я говорил! Я говорил, что он странный! — Запаниковал один из них, готовясь спустить тетиву. — Нужно просто нашпиговать его стрелами и сжечь! Сжечь в синем пламени, чтобы даже костей не осталось!

— Стой, Зафальк! — Скомандовал самый крупный из них. — У него нет примет высших и слуг, он — человек и кажется очень искусный воин. Наверняка натренированный лазутчик, возможно, даже управляемый очень властными людьми, раз смог как-то сделать такой длинный крюк сюда по проклятым землям. Нужно узнать, что задумали люди и что он тут забыл.

— Афиил, у тебя невероятно сообразительная голова! — Отозвался женским голосом один из семерых с покраснением на половину лица и заплывающим синяком глазом. — Но мне кажется, что стоит ему прийти в себя и он устроит нам новые неприятности. И неизвестно чем они закончатся с его обновлёнными силами, погляди, он даже в истощенном состоянии ударил меня! Моё лицо будет долго болеть!

— Тоже предлагаешь его убить? — Нахмурился Афиил.

— Можно потратить пузырек с настойкой кираги… — Задумчиво ответила фигура. — Чтобы он наверняка не очнулся, пока мы его связываем.

— Но сегодняшняя охота за гнилоедом, за него хорошая награда и мы уже напали на след. — Растерялся Афиил.

— Подумай сам, за него можно получить гораздо больше! Сам же сказал, что он может знать про что-то очень важное… — Самодовольно улыбнулась фигура. — И не нужно мучиться с поимкой этой противной твари.

— В таком случае… — Решительно кивнул Афиил, доставая из колчана стрелу с синим оперением.

Он убрал с деревянного наконечника странный кожух и наложил стрелу на лук. С ее кончика стала опускаться тоненькая и вязкая ниточка желтой жидкости, блестящей на свете солнца. Хлопок и стрела врезается в бедро бессознательного тела, сотрясая все тело своим ударом.

— А теперь в…

— Сражаться! — Вздохнуло тело, широко распахивая глаза и пугая дрогнувших семерых. — Нет… не выйдет, беги! Сил нет, потратить на них все до последней капли!

Сильно дрожа от напряжения в обессилевших мышцах, тело навалилось на бок и оперлось на руку, с трудом принимая сидячее положение и с ужасом посмотрело на пробитую стрелой ногу.

— Что? В меня попали! Попали, с-суки! Кемперы ссаные! Я вас в ПВП одной лев-в-хр-хр… — Зашлось тело в мелких судорогах, заваливаясь обратно на землю и протыкая ее кинжалом в попытка поднять руку.

— Теперь точно вяжите. — С холодной испариной на лбу сказал Афиил, когда у тела закатились глаза и свисла на бок челюсть.

Семеро надежно связали руки и ноги костлявого тела, прикрепили его к длинной ветке и взвалили на плечи.

— Смотри внимательно за ним. Мне не по себе, из-за его присутствия за спиной. — Нервно бросил впередиидущий своему напарнику.

— Ты думаешь, что я тут расслаблен? Он, кажется, умер…

— Притворяется.

— Так ведь настойка кираги…

— Не сразу подействовала! В этом и проблема! Ты слышал, как люди научились находить способ, чтобы быть невосприимчивыми к ядам? У него особая подготовка была, не удивлюсь, что и этому его обучили! Не ослабляй бдительность!

Тихо пробираясь по кустам, семеро фигур с пленным телом скрылись в темных дебрях леса.

…

— И что это за тварь? — Подняв бровь, смотрел высокий мужчина на приходящее в себя костлявое тело, привязанное к стулу, единственной мебели в темной комнате с парой мутных лучин по разным стенам.

— Они сказали, что подобрали его на границе с темными землями и поведали занятный рассказ о его сопротивлении. Мне показалось это важным… — Вздохнул второй мужчина, зевая и прикрывая рот рукой. — Наглецы выпросили приличную награду за эту тушку, а мне ещё и пришлось его лечить недешевыми зельями.

— Но что он может знать…

— Не могу представить. Его вещи странные, а снаряжение будто подобрал с мертвецов. Рюкзак пуст. В кармане нашлась кучка ядер низшей нежити, но они разряжены. Даже не понимаю, зачем они ему были нужны. От него не исходит какой-то магической энергии, пустышка, как и многие люди…

— Тени… — Рывком очнулось тело и стало озираться по сторонам. — Ага-а-а, не все так плохо!

Связанный и раздетый до пояса босоногий мужчина широко заулыбался и надолго сорвался безумным смехом, когда увидел ещё двух мужчин в комнате.

— Злобные эльфы! Всё совсем неплохо! Запас очков здоровья на сотке! Внутренние системы работают в норме! Критическая ошибка устранена, вычислительные мощности работают в штатном режиме! Телепортация в новую локацию удалась! Mission complete. Хахаха!

— Что несет этот безумец? — Удручался первый мужчина, потирая переносицу. — Ты понимаешь?

— Да, язык империи Накавай. А говорит он… очень странные вещи. — Задумался второй и нахмурился.

Мужчина внимательно оглядел себя и тоже тяжело вздохнул.

— Снарягу сперли… Эх, нелюди, только трусы нестиранные оставили. Хотя выданные штанишки не так плохи… — Глаза мужчины вдруг округлились, будто он вспомнил что-то очень важное. — Черт, черт… Черт! Верните мне эти сраные камни!

— Что в них такого? — Ответил на языке пленника второй мужчина.

— О, у тебя оказывается есть второй языковой пакет. Моё почтение, ты полезный NPC. — Удивился пленник и задумался, вызывая своим молчанием напряжение у дознавателей. — Эм… они же никакие-то особенные, да? Я их выковырял из дряхлых зомбарей, таких совсем иссушенных. Можно их мне вернуть? Они для меня как талисман.

— Талисман? От чего? Или для чего? — Анализировал каждое слово пленника второй дознаватель, не забывая переводить его слова напарнику.

— Ммм… наверное, в этой инфе тоже ничего такого нет. — В очередной раз надолго задумался пленник. — Знаете, на проклятых землях такой тухляк царит. Мертвецы толпами бродят, толпами валяются, даже толпами хоронятся! По триста вурдалаков на километре квадратном. По ночам какой-то дым ядовитый поднимается, вроде радара чертей. У, а сколько там зараженных бедолаг в истерике бьется… Неприятное местечко, я бы даже сказал опасное. Ни попить, ни пожрать.

— Причем тут камни? — Сделав равнодушный вид, сурово спросил второй дознаватель, тщательно запоминая скупое описание ситуации на неизвестной территории. — Что такое радар?

— Про радар не шаришь? — Усмехнулся парень с кривой улыбкой. — Я тоже не знал. Этот дым для них как… как? Как бы для вас, тупых непесей, объяснить. Нежить не живет в реальном мире, понимаешь?

Дознаватель, поглощенный вниманием, серьезно кивнул, но потом вдруг отрицательно замотал головой.

— Пф, так и знал. Ооо, гребаное фэнтази. Тебя так легко раскусить. — Запрокинул голову пленник и вновь внимательно посмотрел на дознавателя. — Реальность — это все, что вокруг нас. Это мы — это настоящий мир, который можно изменить руками. Однако, нежить существует совсем не так! В реальности только находятся их тела! А сознание, душа, астральный аватар, да как тебе удобно, завязли в каком-то магическом эфире, в подпространстве со своими законами, распространяющимися оттуда на реальность…

Пленник вдруг вздохнул и замолчал.

— Мне, кажется, что ты заплатил за него не зря. — Улыбнулся первый дознаватель. — Он рассуждает о серьезной теории магических полей Эоаля Нимбуса, посмотрим, к чему приведет его рассказ. Но мне стало интересно, похвально.

— Почему ты замолчал? — Нетерпеливо спросил второй дознаватель.

— Спасибо за то, что напоили, пока я в бессознанке был, но покушать можно? Хоть немного. Голова раскалывается и слабость жуткая, трудно собраться и начать думать. — Шмыгнул носом пленник.

Второй дознаватель вышел за деревянную плотную дверь и тут же вернулся со стульчиком, на котором стоял широкий поднос. Его меню было небогато, какой-то жидкий суп и пара ломтиков хлеба, но пленник посмотрел в глаза дознавателя с неимоверной благодарностью.

— Можно меня развязать? Не с ложечки же кормить будете? Или это такой метод пыток? Так я ничего такого и не скрываю и скрывать не буду. Готов сотрудничать! — Добрым голосом заговорил пленник, у которого жадно затрепетали ноздри от слабого и пресного аромата готовки.

— Боюсь, это будет не разумно с нашей стороны. По рассказам охотников…

— Да ваши охотники дебилы редкостные. У меня от голода и прочей хрени чердак поехал и я их в угаре напугал. Никакой военной подготовки, никаких особых знаний…

— Уворачивание от стрелы в спину, от целого залпа сразу. Бой в слепую, сопротивление яду… — Перечислял второй дознаватель.

— Послушай, эльфийский чел, я меч в руки взял всего… неделю получается назад. До этого я только был обычным работником и свободное время проводил, посиживая на диване. У меня обычная семья крестьян, от которой я, кроме как ленью не отличаюсь. — Монотонным голосом причитал пленник. — И на мертво-проклятых землях оказался только неделю назад в полном одиночестве. Помогло мне выжить только везение и тщательная работа головой. Ты думаешь, такой дрищь как я, захреначит голыми руками такую дылду как ты?

— Однако…

— Да иди ты в задницу со своей похлебкой. — Выплюнул со злостью вскипевший ненавистью пленник. — Эти камни мне нужны были, чтобы прятаться от нежити. Если попасть по ним таким камнем, то они на некоторое время впадают в замешательство и появляется шанс тихо пройти мимо. Они мне жизнь спасали, поэтому я сейчас без них чувствую себя очень беспокойно. В тех широтах я оказался потому, что пьяный и вредный маг разозлился на меня и скастовал гребанный телепорт. Я жил в деревне Кыргызстан, Тихий Ручеек, и был обычным фермером, иногда подрабатывая у торговца. Всё, больше мне сказать попусту нечего.

— Кажется, ты его обидел. — Едко усмехнулся первый дознаватель. — И мне кажется, что ты только что лишился своих денег…

— Хардкор жил, Хардкор будет жить, Хардкор никогда не умрёт. Ведь у меня всего одна попытка, чтобы жить… — Голова пленника упала на грудь с закрытыми глазами, и он усмехнулся. — Но сколько трудностей и врагов. Прячьтесь, плачьте, молите о пощаде… от Хардкора не будет помощи. Он не придет на ваш призыв. Ведь попытка всего одна и такая рискованная… вы ее не заслуживаете. Я не буду героем.

— У него снова бред? — Раздраженно спросил первый дознаватель. — Он в себе?

— Сейчас проверим. — Рука второго дознавателя поднялась до груди и вместе с его тихим шепотом между пальцев затрещали яркие разряды молний, освещая множество темных пятен по всей комнате, в которой не было ни окон, ни мебели.

Сноп искр сорвался с указательного пальца и молнией ударил человека по руке. В мгновение кожа потемнела и задымилась, наполняя комнатушку запахом жженых волос и мяса.

— И ты думаешь, что это боль? — Усмехнулся пленник, потеряв чувствительность во всем теле за долю секунды. — Ооо, эльфийский чел, ты не знаешь, что такое боль при моментальной потере миллионов рублей и привычного образа жизни. Ты даже не знаешь, что живешь в ссаном темном фэнтази и играешь персонажа из массовки по запущенному давным-давно сюжету. И сцена это до ужаса банальна, а я так и вовсе массовка ещё похуже тебя, что должна была сдохнуть ещё неделю назад… У меня больше нет ни веры, ни воли. Что ты способен отнять у меня? Гордость? Жизнь? Чтобы я не сказал, до таких тупых жирафов, развесивших уши, это никогда не дойдёт…

… В тот день из обычно тихой комнаты вновь стали доносится крики и стоны боли, вновь полилась чужая на этих землях кровь. Запахло густым жареным запахом жареного мяса и сожжённых волос. Единственное явление, что в ней было новым, это трясущийся человек с забитым взглядом, полный непонимающей боли, которой он не знал за какой чудовищный проступок в жизни расплачивался.

— Враги… — Сухо констатировали разбитые в дребезги губы, шевеля склизкие складки наполовину сожжённого и заплывшего водянистыми волдырями и отеками лица, когда пытки закончились и в абсолютно темной комнате поселилось страдающее одиночество. — Вижу… Как все предсказуемо… А ведь скоро по сюжету… Появится преданная надежда… Ха-ха, когда же кончится этот убогий обучающий этап и начнется свободная игра? Я просто взломаю этот мир и отыграюсь за всё… О, да, я уже вижу уязвимости в программном коде системы этого жалкого мирка. Хахаха, ждите, тени. Не стоит на меня пока смотреть.

…

— Ц… — Выражал недовольство молодой тюремщик. — Сорок лет было спокойно, а теперь что? Сначала принесли это бородатое маленькое недоразумение из целиком состоящее волос, а теперь сумасшедшего человека.

Этому мужчине нравилась работать тюремщиком. В основном его заботой был только присмотр за своими сородичами, которые попали сюда за мелкие проступки и, тихо посидев, выходили через недельку другую.

С недавних времен сюда стали попадать чужаки, хотя поселение находилось далеко от границы. Это очень злило тюремщика, чьё настроение стало соответствовать его иссиня-чёрной форме. Ему приходилось наблюдать с утроенным вниманием за этими пришлыми дикарями.

Иначе просто не могло быть, ведь эту работу следовало делать тщательно, чтобы остаться на своем безмятежном месте. А проблемы рано или поздно покинут зону его ответственности, стоит только подождать.

Ждать и внимательно смотреть с вышки за каменными коробками с зарешеченной крышей под открытым небом. Удобный стул с мягкой подкладкой, прислонившийся к стене лук, книжка… но расслабиться было просто невозможно.

Волосатый коротышка так громко храпел в своей камере, что казалось будто там сидел огромный монстр. Храп напрочь перебивал его сон в ночное дежурство. И только бы в ночное! Этот карлик спал даже днем и просыпался только для того чтобы поесть, справить нужду и громко потребовать выпивки, которую ему за год заключения, так ни разу не дали, но свои попытки он не оставлял. Каждый день и по нескольку раз…

Второй пленник был сумасшедшим. Переводчик его языка тюремщик так и не получил, собственно, как и переводчик для коротышки, но того он с недавних пор стал понимать очень хорошо. А ведь обещали… но все очень сильно задерживалось.

Неожиданные потоки незнакомой речи безумца вызывали дрожь по телу. Казалось, что он очень сильно проклинает своего охранника и все живое на свете к нему в придачу. Его просто в полумертвом состоянии закинули в камеру и сказали не сводить глаз. Но потом тюремщик случайно услышал слухи и разговор между дознавателями, когда они приходили навещать пленника. Беглец с проклятых земель, который чуть не убил целую группу охотников, находясь при этом при смерти.

— I don't know, mazafaka. I from Russia, buster, and me… and me теперь вообще пофиг. You understand, stupid men? — Равнодушно ругался безумец с дознавателями, когда пришел в себя через нескольких дней полуобморочного состояния. — Say in you i not have, stupid NPC.

Они в течении недели не узнали от ничего нового кроме того, что он владеет несколькими неизвестными языками. Это вызывало беспокойство у тюремщика, так как могло добавить много неприятной работы.

— Эй, хум. Жадога ламень крузак? — Сонно просыпался гном, после того как уходили дознаватели.

— Я с тобой тоже не разговариваю, алкоголик. — Отмахивался безумец каждый раз, затихая на долгое время.

С вышки хорошо были видны все ближние камеры под ней, но с них тоже в свою очередь хорошо просматривалась вышка. Тюремщик был просто неимоверно рад тому, что безумец не обращал на него ни малейшего внимания.

Вместо этого он надолго замирал на лежанке, сидя в одном положении. Это было неплохое время, но в конце концов он принимался за свое.

— Сонный яд ползет по тонким венам, давит негативный настрой. Пустота, холодные стены. Крутится всё без перерыва мания в моей голове… — Монотонно напевал безумец, шкрябая осколком камня по стенам. — Знаю, время подло выжигает каждый мой осознанный ход. Чувство, что я в самом начале мне покоя не дает…

Так продолжалось из-за дня в день, на протяжении месяца. Дознаватели пытались понять, что он делает, но он молчал и все просто решили, что он окончательно сошел с ума. Даже коротышка смотрел на стену соседа с презрительным взглядом, морщась от звука шкрябания и монотонной речи. Но тюремщик видел, что между кругами, прямыми линиями и другими фигурами есть какая-то неуловимая связь. Этот рисунок, начинаясь от огромного круга на полу в центре комнаты, медленно расползался на стены, цепляясь пустыми линиями к металлическим прутьям на крыше.

Расчертив всю камеру, сумасшедший принялся выдалбливать небольшие желобки по линиям. Он делал это упорно, с перерывом только на короткий сон и обед. Стал выдергивать свои волосы, смачивал их слюной и вкладывал в желоба, заполнял ими некоторые круги и квадраты. Оставшиеся он заполнил соломинками из своей лежанки.

В один из дней безумец наконец обратил внимание на своего тюремщика. Помахал рукой, посмотрев в лицо, широко улыбнулся и показал большой палец на вытянутой руке. Потер в предвкушении ладошки и, стараясь не наступать на свой рисунок, поставил в центр круга свою кружку с водой.

Неожиданно воздух загудел…

— Кажжтаба… — Резко проснулся гном с оторопью, смотря по сторонам.

— Ухаха! Хардкор, эпик хард! — Следом раздался на всю округу радостный голос безумца.

— Я ухожу с этой работы… — Вздохнул обеспокоенный тюремщик, предчувствуя огромные неприятности, которые просто не должны были случиться из-за чьего-то бреда.

Ясное небо над тихим лесом в одночасье разверзлось штормом пылающих молний, трещащим водопадом обрушиваясь на крышу камеры с безумцем. Свет от молний был столь ярок, что ослепил тюремщика. Заставил померкнуть весь мир вокруг него, оставив лишь один уголок пространства, который он видел. И это был льющийся каскад белоснежных сплетённых разрядов, опутавших железные прутья камеры.

В воздухе запахло сильной грозой и жженым металлом, в какой-то момент накалённые до предела прутья стали расплавляться. Но металл не капал на пол, раскаленные капельки роем закружились возле оплывающих прутьев и устремились к линиям, заполняя желоба и устремляясь к центру.

Безумец сидел на корточках на небольшом чистом пространстве рядом с центром происходящего ужаса. Он весь сжался и закрыл ладонями глаза. Он знал, что будет, в отличии от тюремщика, падающего в обморок от непрекращающегося резкого шума и яркого света…