Идеальная жена

Глава 3

— Это так на нее не похоже. Ночью она перевернула весь дом, искала бог знает что, а теперь говорит, что уезжает из Лондона. Эрик, я страшно беспокоюсь.

Белинда расхаживала по парадной гостиной матери, и взгляд Эрика с восхищением следил за каждым ее движением. Она и вправду была бриллиантом чистой воды, королевой красоты этого сезона и принадлежала ему.

— Ты пробовала поговорить с ней? — спросил он, поглощенный зрелищем ее грациозно покачивающихся бедер и грудин скромно спрятанной под домашним платьем.

— Конечно. — Белинда озабоченно взглянула на него своими сапфировыми глазами. — Я понятия не имею, что она задумала. Мама отказывается говорить со мной, вероятно считая, что я еще ребенок.

— Но какой милый ребенок, — тихо заметил он, не сводя глаз с соблазнительных линий ее пышной, уже оформившейся фигуры.

Эрик мечтал о том времени, когда он по праву будет познавать все изгибы этой фигуры, ласкать эти груди и целовать все уголки ее восхитительного тела. Обладать ею, обучать ее, чтобы она целиком и навеки принадлежала ему. До сих пор они лишь обменялись несколькими поцелуями, каждый последующий был менее невинным, чем предыдущий, и каждый раскрывал в ней страсть, таящуюся под броней невинности. Даже сейчас пьянящий аромат ее духов и неотразимая прелесть женственности возбуждали и терзали его.

— Эрик! — возмутилась она. — Ты меня слушаешь? — Глаза ее блеснули синим пламенем, и он представил, как будет она очаровательна в момент страсти.

— Конечно, я слушаю. — Он постарался отогнать неуместные мысли. — А где сейчас твоя мать?

— В своей комнате. Полагаю, она, наконец, легла спать. Когда она уходила к себе, мне показалось… — Белинда в недоумении широко раскрыла глаза, — что она пела!

Он нахмурил брови и задумался.

— Пела? Из твоих слов я понял, что обычно она себя так не ведет? Может быть, она заболела, как ты думаешь?

Белинда усмехнулась:

— Сомневаюсь. Она не глупа и не безумна. Я знаю ее лучше, чем другие. Она всегда была немного скрытной, но никогда раньше не совершала неожиданных поступков и не пренебрегала приличиями. — Белинда посмотрела Эрику в глаза, и он невольно привлек ее к себе. Она чуть не плакала. — Ах, Эрик, что мне делать?

Эта пленительная женщина хотела знать его мнение. Она искала его помощи. Эрик понимал, что так и должно быть, и буквально раздувался от гордости. Он ей поможет, он докажет, что сумеет справиться с любыми трудностями.

— Если она не хочет говорить с тобой, возможно, она поговорит с человеком ее возраста. — Он улыбнулся, встретив ее встревоженный взгляд. — Если хочешь, я могу попросить отца. Он опытный дипломат и наверняка сможет разузнать, в чем дело.

Она со вздохом облегчения ответила ему улыбкой:

— Это было бы чудесно!

Он наклонился и нежно поцеловал ее с самым искренним намерением успокоить. Но ее дыхание дразнило и возбуждало его. Он настойчиво прижался к ее губам, и они раскрылись. Она вздохнула и прильнула к нему. Эрик понимал, что должен немедленно отпустить ее, взять себя в руки, но он забыл обо всем от вкуса все еще запретного плода.

Глаза Белинды закрылись. Она упивалась незнакомым восхитительным ощущением. От его ласки по ее телу пробежала волна приятной дрожи, где-то в глубине возникло неодолимое желание чего-то большего, и она все сильнее прижималась к нему. Что это было за желание, она не понимала.

Сабрина дернула за сонетку и нетерпеливо ожидала появления дворецкого. После чтения письма она хорошо выспалась, и теперь ей хотелось поскорее приступить к осуществлению своих планов. Путь к золоту был описан коротко и ясно. Неудивительно, что сокровища не были найдены. Правда, у нее оказалась только вторая страница письма, и она беспокоилась, не было ли на первой странице чего-нибудь относящегося к ее поискам.

Сейчас перед ней возникла серьезная проблема: путешествие в Египет стоит огромных денег. Безусловно, она не была нищей, но не имела достаточных средств для такой экспедиции. Как бы это ее ни огорчало, видимо, ей придется продать свои бриллианты,

Сабрина подошла к туалетному столику и выдвинула нижний ящик. Здесь хранилась большая инкрустированная итальянская шкатулка. Сабрина поставила тяжелую шкатулку на стол и с благоговением открыла крышку.

Это было настоящее сокровище. Она все купила на свои деньги, старательно выбирая украшения, приходя в восторг от каждого сверкающего рубина и искрящегося сапфира. Второй раз в жизни Сабрине приходилось продавать драгоценности ради спасения своей дочери и себя. Она хорошо помнила ужас тех далеких дней. Но сейчас, как и тогда, она расправила плечи и подавила страх. Маркиза Стэнфорд была создана из твердого материала.

Сабрина вынимала ожерелье за ожерельем. Безупречный жемчуг. Бриллианты вспыхивали всеми цветами радуги. Сапфиры глубокого голубого оттенка, нежные, как любовь. Драгоценности стоили не слишком дорого, но их качество было безупречным.

В дверь тихо постучали.

— Войдите, — рассеянно сказала она.

— Вы звали меня, миледи?

Она обернулась на звук знакомого голоса.

— Да, Уиллз, войди и закрой дверь.

Уиллз остановился в почтительном ожидании. Сабрина некоторое время задумчиво смотрела на него. Безусловно, ему не понравится ее сообщение.

— Уиллз, — медленно, подбирая слова, заговорила она, — боюсь, мне придется уехать на некоторое время. — Она остановилась, глядя на его застывшее бесстрастное лицо. — Может быть, надолго.

Ни один мускул не дрогнул на его спокойном деревенском лице.

— Опять контрабанда, миледи?

— Уиллз! — Его слова развеселили ее. — Ты же знаешь, это время давно прошло. Кроме того, — она пожала плечами и не удержалась от улыбки, — сейчас на контрабанде много не заработаешь.

Она многозначительно подняла брови и кивнула в сторону двери, Уиллз подошел к двери и повернул ключ, они без слов понимали друг друга. Он был единственным человеком в Лондоне, кто знал о ее позорном прошлом. В то время он служил лакеем в доме ее двоюродной бабушки и одновременно был ее первым помощником, телохранителем и доверенным лицом. Во многом он оставался в этой роли до сих пор. Переехав в Лондон, она взяла Уиллза с собой, сделав его дворецким. Управляя домом, он обеспечивал спокойствие ее жизни. И, по крайней мере, раз в месяц хозяйка и слуга выпивали вместе как старые друзья.

Сабрина подошла к платяному шкафу и из дальнего угла извлекла графин с бренди и стаканы. Белинда пришла бы в ужас, если бы узнала об этом крайне неприличном ритуале, и никогда бы не смогла понять, чем слуга заслужил уважение и дружбу Сабрины.

Она налила бренди в стакан и, протянув его Уиллзу, указала на одно из кресел, стоявших перед камином. Затем, наполнив второй стакан, опустилась в другое.

Уиллз заговорил первым:

— Если это не контрабанда, то почему такой неожиданный отъезд?

Сабрину всегда поражало, как мгновенно исчезают прошедшие годы, когда они вот так сидят у камина. Уверенный в себе, превосходный, представительный дворецкий исчезает, а на его месте сидит храбрый пожилой человек, который неизменно заботится о благополучии своей молодой хозяйки и тоже жаждет приключений.

Сабрина смаковала обжигающий горло напиток.

— Сокровище! Золото! Спрятано двадцать лет назад и ждет одного-единственного человека. — Она с торжеством подняла стакан. — И этот человек — я. Но… — она вздохнула, — я не могу отправиться без денег.

Она встала и подошла к драгоценностям, лежавшим на туалетном столике. С сожалением она снова бросила их в шкатулку, молча попрощалась с ними и быстро захлопнула крышку.

Повернувшись к Уиллзу, она с решительным видом подняла голову.

— Я хочу, чтобы ты их продал за хорошую цену. Это надо сделать быстро.

Сабрина с грустью посмотрела на шкатулку и протянула ее Уиллзу.

— Я понимаю, что грешно так относиться к бездушным предметам, но… даже, если мне придется гореть в аду, я все равно буду любить эти украшения.

Уиллз поспешил отхлебнуть бренди, чтобы скрыть сдерживаемый смех, но ему это не удалось.

— Ладно, — рассмеялась Сабрина. — Я знаю, что говорю глупости, но я была вынуждена продать все драгоценности, подаренные Джеком. А эти я купила сама. На деньги, которые заработала.

Уиллз приподнял бровь.

— Заработала на контрабанде, признаюсь, — сказала она, рассерженная его молчаливым напоминанием, и в последний раз с тоской посмотрела на шкатулку, — Это не имеет значения. Мне в любом случае пришлось бы продать их рано или поздно.

— Проблемы с деньгами, миледи? — озабоченно спросил Уиллз.

Она кивнула, наморщив нос.

— Небольшие. О, у нас достаточно денег на жизнь, но и только. Нет ничего на приданое. — Она взволнованно наклонилась к нему. — Вот почему я должна найти это золото, Уиллз, Это моя единственная и последняя надежда.

В его прищуренных глазах мелькнул интерес.

— А не потребуется ли вам помощь? — В его глазах вспыхнул огонек азарта.

— Никого другого я бы не хотела брать с собой, но… — она умолкла, собираясь с духом, — ты нужен мне здесь. Чтобы присматривать за домом и за Белиндой.

Глубоко разочарованный, он нахмурился:

— Не думаю, что с твоей стороны разумно отправляться туда одной.

— По-моему, у меня не слишком большой выбор, — сердито ответила она. — Не могу же я дать объявление в «Таймс» такого содержания: «Маркиза приглашает компаньона для поиска сокровищ. Предыдущий опыт в контрабанде или подобных предприятиях предпочтителен, но не обязателен». Мне не к кому обратиться за помощью. И я никому не могу доверять.

Уиллз повертел в руках стакан. Свет играл на золотистой поверхности бренди, и он долго любовался им. Наконец он взглянул на Сабрину.

— Есть один, — тихо произнес он.

Сабрина выпрямилась. Она поняла, кого имел в виду Уиллз, ее словно ударило. Конечно, это то, что надо, и она воспрянула духом. Как она не подумала о нем? Единственный недостаток ее плана заключался в том, что она, одинокая женщина, отправлялась в путешествие без охраны. Предложение Уиллза решало эту проблему и, кроме того, обеспечивало ее транспортом.

— Думаешь, он захочет помочь мне? Ведь прошло столько времени. Я десять лет не видела его и не говорила с ним.

Уиллз пристально посмотрел ей в глаза.

— Я думаю, он сделает все ради удовольствия побыть с тобой. — Ее лицо вспыхнуло, и он усмехнулся, увидев ее смущение. — Удовольствия побыть с тобой и больших денег.

Сабрина не обратила внимания на его замечание и на минуту задумалась.

— Я не представляю себе, где он может быть, в Америке или в любом другом уголке света. Ты в последнее время не встречался с ним?

— У меня кое-где есть старые друзья, — пожал плечами Уиллз. — Я еще не утратил свои связи. Я побываю в доках и попытаюсь узнать, не в Англии ли он. — Уиллз сделал последний глоток и бросил на нее предостерегающий взгляд. — Если мы найдем его, я не буду против этого поиска сокровищ. Если же нет, придется придумать что-то другое. Я не могу отпустить тебя одну. — Он коротко кивнул, встал и снова превратился в идеального дворецкого.

Взяв шкатулку, Уиллз подошел к двери, повернул ключ и вышел, тихо затворив за собой дверь. Сабрина смотрела на стакан в своих руках. Угроза Уиллза не беспокоила ее. Она поступит так, как ей хочется. Он знал, что она умна и не наделает глупостей. Нет, он просто думал о ее безопасности по старой привычке, которую она очень ценила.

Но в одном он был прав: ей будет значительно легче, если у нее будет подходящий партнер. Человек, с которым можно не соблюдать строгих правил приличия. Человек, который признает, что умом и смелостью обладают не только мужчины. Человек, который не требует от нее ничего, кроме духовной свободы, которой она отличалась всегда. При этой мысли кровь забурлила в ее жилах от возбуждения, которое по силе могло сравниться только с желанием найти золото.

Она охотно поделится найденным богатством. Из письма следовало, что оно составляет по крайней мере полмиллиона фунтов. Более чем достаточно на двоих. О, да, партнер — прекрасное решение проблемы! Если, конечно, она сумеет его найти.

Николас откинулся на бархатную стеганую спинку сиденья кареты и в сотый раз задумался о том, что могла затеять леди Стэнфорд. Когда накануне сын попросил его поговорить с ней, это показалось ему незначительной просьбой. Николасу хотелось снова увидеть ее, поскольку он все больше убеждался, что из нее получится вполне приемлемая, даже незаурядная жена. Но чем дольше он размышлял над ее необычным поведением, тем больше сомневался в том, что она действительно такая, какой кажется.

Да и что он вообще о ней знал? Конечно, годы вдовства, проведенные в Лондоне, она прожила тихо и скромно. До этого, безусловно, была совсем другая история, известная большей части светского общества.

Едва прошла неделя после ее первого выезда в свет, как они с Джеком Уинфилдом сбежали в Гретна-Грин. Николас полагал, ей в то время было лет семнадцать.

Свою шестилетнюю семейную жизнь они прожили бурно, пренебрегая всеми условностями. Сплетники заклеймили позором поведение маркиза и маркизы Стэнфорд, расценивая его как возмутительное и экстравагантное. Никого не удивило, что со Стэнфордом произошел несчастный случай во время гонок с очень большими ставками.

В свете почти все признали, что смерть мужа изменила Сабрину. Она соблюдала глубокий траур, запершись в деревне на долгие три года. Затем они с дочерью вернулись в Лондон и жили достаточно незаметно.

Карета подъехала к ее дому, и Николас вышел. Он критически окинул взглядом дом, затем одобрительно кивнул. На фоне фешенебельных соседских особняков ее дом, как он и предполагал, выглядел вполне прилично, ничем особенно не выделяясь.

Николас поднялся по ступеням и громко постучал в дверь. Не прошло и нескольких секунд, как она отворилась и перед ним предстал высокий мужчина крепкого сложения. В его глазах мелькнуло удивление, исчезнувшее так быстро, что Николас подумал, что ему это показалось.

— Чем могу служить, милорд?

Почтительный тон немедленно выдал в нем слугу, без сомнения, это был дворецкий.

— Я приехал навестить леди Стэнфорд.

— Как мне о вас доложить?

— Лорд Уайлдвуд.

Дворецкий впустил его и проводил до малой гостиной.

— Я доложу миледи, что вы здесь.

— Благодарю.

Дворецкий вышел, плотно закрыв за собой дверь. Странно. Этот человек явно не походил на слугу. Его мощная фигура больше подошла бы докеру, а не домашнему слуге. О, он вел себя как подобает, его одежда выглядела безупречно, но в нем было что-то, что противоречило невозмутимому выражению его лица. Николас озадаченно нахмурился. Эта мысль не покидала его. Николас не мог представить, как такой человек оказался слугой скромной, сдержанной леди Стэнфорд.

Уиллз отлично справился с поручением и выручил от продажи драгоценностей Сабрины гораздо больше, чем требовалось для поисков сокровища. Более того, он нашел ее старого партнера или по крайней мере его корабль, который отплывал сегодня днем, и Сабрина твердо решила успеть на него.

Ее небольшой удобный саквояж лежал раскрытым на постели. Она не брала с собой слуг и собиралась путешествовать налегке, не теряя времени на заботы о багаже. Сабрина с нежностью провела рукой по двум парам бриджей и широким мужским рубашкам, уже уложенным в саквояж. Рядом лежали мужские кожаные сапоги, мягкие и сильно поношенные. Один их вид обещал приключения, и приятная дрожь в предвкушении будущих событий пробежала по ее спине. Эта одежда хранилась в неприкосновенности почти десять лет, но ее еще можно было носить. Сабрина намеревалась путешествовать в мужском платье ради безопасности и удобства. Что касается слуг, то она наймет кого-нибудь в Египте.

Сабрина положила в саквояж несколько платьев, немного белья и, как бы спохватившись, вынула из гардероба блестящее вечернее платье изумрудного цвета. Очень смелого фасона, оно было самым любимым, и при взгляде на него у нее блестели глаза. Она не предполагала, что в поездке ей потребуется такое платье, но все же — почему бы его не взять?

Сабрина защелкнула замок саквояжа и направилась к туалетному столику. Ее взгляд скользнул по записке, которую она оставила своему бестолковому поверенному. В ней сообщалось, что все дела семьи отныне будет вести Уиллз. Неожиданно для себя она схватила перо и добавила коротенький постскриптум. Часть денег, полученных за драгоценности, Сабрина завернула в записку и запечатала сверток. Оставшиеся деньги разложила в ридикюль и по потайным карманам, которые пришила к изнаночной стороне своей юбки.

Охваченная желанием поскорее уехать, она распахнула дверь и увидела Уиллза, приготовившегося постучать.

— Как раз вовремя, Уиллз, мои вещи готовы. Будь добр, отнеси их вниз… — Сабрина протянула ему сверток. — А это отдай идиоту Фицджеральду и постарайся, чтобы он понял, что, пока я в отъезде, ты полностью распоряжаешься моими деньгами.

Уиллз вопросительно поднял брови:

— И ничего для леди Белинды?

Сабрина, сложив руки, упрямо смотрела в пол.

— Мы уже простились. — Она взглянула на Уиллза. — Она, конечно, все еще рыдает в своей комнате?

Уиллз кивнул, не выразив ни упрека, ни осуждения, но Сабрину охватило чувство вины.

— Она просто не смогла понять. Все, что я делала после смерти ее отца, я делала ради нее. Мои поступки до переезда в Лондон и буквально вся моя последующая жизнь были посвящены только ей. Видит Бог, мне надо было исправить свою репутацию, и я сумела сделать это. И тоже ради нее.

— Ты в этом уверена? — Спокойный тон подчеркивал смысл его вопроса.

— О, признаюсь, сама идея этих поисков взбудоражила меня. Впервые за многие годы я почувствовала, что я живая. — Она с вызовом посмотрела на него. — Но это ради нее.

— Как вам угодно, миледи, — произнес Уиллз голосом идеального дворецкого.

Сабрина ненавидела, когда он говорил с ней таким тоном. Она повернулась и схватила ридикюль.

— Вас ожидает гость в парадной гостиной, — почтительно объявил Уиллз. — Лорд Уайлдвуд.

У Сабрины вырвался стон:

— Проклятие!