Идеальное Прохождение (огрызок по главу 100)

Том 2 Глава 79 Передозировка счастьем

Впервые за столетия Райан проснулся в гармонии с собой.

У него, конечно, и раньше были хорошие утра: пробуждение рядом с Жасмин останется одним из его самых ценных воспоминаний. Но ничто не могло сравниться с этим прекрасным моментом. Его тело онемело от эндорфинов; напряжение в мышцах давно исчезло. Он мог бы проваляться в кровати весь день, улыбаясь в потолок.

Райан Романо был счастлив.

Ему потребовалось титаническое усилие воли, чтобы подняться и надеть свой президентский костюм, поскольку его ждали дела. Одеваясь, курьер взглянул на дыру, которую проделал робот в его котелке. Всего циклом ранее это жестокое зрелище вызвало бы эпическое, стирающее города с лица Земли буйство.

Но не сегодня.

Райан вышел из своей комнаты, улыбаясь под маской, и обнаружил Фрэнка, стоящего на страже у дверей. Великан незамедлительно встретил его воинским приветствием.

— Доброе утро, Господин Президент. Нечего докладывать.

Райан улыбнулся бедному заблудшему существу, его сердце было полно тепла и сострадания.

— Агент Фрэнк, — сказал он, кладя руку на спину мужчины, ради чего ему пришлось встать на цепочки. — Ты — величайший герой, который когда-либо был у этой страны. Ты воплощаешь в себе всё, чем должен быть американский гражданин.

Добрые слова потрясли титана до глубины души. Фрэнк заплакал бы, если бы не состоял из металла.

— Спасибо, Господин Президент. Всё, что я делаю, я делаю в честь отца. Он умер от передозировки KFC, когда вешал нацистов с помощью лассо.

— Самый американский способ умереть. Он бы так гордился тобой, сынок.

Райану придётся следить за тем, чтобы Фрэнк и Лен никогда не оказывались в одной комнате. Что-то ему подсказывало, что последствия могут быть неприятными.

Оставив своего любимого охранника на посту, Райан, насвистывая, направился в зону отдыха. Его не волновали повешенные гремлины, свисающие с потолка, или то, что Ракшаса пытается убрать лужу крови на полу.

Всё просто казалось… правильным.

— О, ты проснулся, босс? — Райан повернулся на голос и увидел Зарин и Комара, играющих в бильярд. Крылья и плечи человека-жука были все в бинтах. — У нас проблема. Кролики продолжали уговаривать детей поиграть на улице, и они, убив всех гремлинов, ушли на Свалку.

— Они пороли меня, когда я попытался их остановить, — пожаловался Комар, указывая на бинты. — Они пороли меня.

— Это тоже.

— Ничего страшного, — спокойно ответил Райан. Если плюшевые не уничтожат мир сегодня, то это может сделать что-нибудь другое, типа астероида или чума. Пустяки.

Девушку в химзащите его слова не успокоили.

— Ты разве не подчёркивал, что твои кролики не должны выбраться наружу ни при каких обстоя…

— Моя прекрасная милая Зарин. — Райан положил руки на плечи своего вице-президента. — Всё будет хорошо. Обещаю, дорогая.

— Ты под кайфом? — с отвращением спросила у своего начальника Зарин, откладывая кий. — У нас, конечно, есть производственная линия соков, но… как там говорится…

— Не употребляй собственный продукт. Знаю, я управлял наркокартелем. — И это было здорово! — Зарин, я хочу тебе кое-что сказать. Ты не самый лучший напарник, который у меня был, — лучшим был Панда, — но ты мне нравишься. Ты мне очень нравишься.

Зарин оттолкнула Райана и навела на него вибрирующий кулак. Он открыл ей своё сердце, и вот как она отреагировала?

— Ладно, что с тобой? Ты страннее обычного.

— Сегодня я отличный парень, — сказал Райан, вздохнув от чистого блаженства. — Без злых шуток, без сарказма, без злых замечаний. Просто сама доброта.

— Тогда возвращайся в нормальное состояние, ты меня пугаешь до усрачки.

— Мне он таким больше нравится, — сказал Комар и немедленно попытался воспользоваться ситуацией. — Раз уж ты в хорошем настроении, можно нам сегодня бесплатного сока?

— Конечно, дорогой кровопийца, — сказал Райан, на что человек-жук громко обрадовался. — Хорошего выходного, друзья мои. Завтра мы отправляемся на войну.

Ультиматум Манады истекает завтра, и план Райана, чтобы разобраться с ним, предполагал столкновение с «Иль мильоре». Возможно, и с Карнавалом, если в этом цикле эти организации уже вступили в контакт.

Теперь, когда президент завладел белым домом и поддержкой избирателей, он возьмёт город штурмом.

Лифт на нижние уровни открылся прежде, чем Райан смог объяснить план своим верным миньонам. Первым из него вышел Дворняга, а за ним — блондинка с налитыми кровью глазами. Она держала голову опущенной и избегала взглядов окружающих, как будто боялась переступить черту.

Райану потребовалось мгновение, чтобы признать в ней Кислотный дождь.

Её поведение, её поза, то, как она двигалась… всё, кроме внешности, изменилось. Она излучала совершенно иное настроение, чем смертоносная сумасшедшая, к которой привык курьер. Её поза кричала кротость.

— Дождь? — спросил Комар, вероятно ожидая, что жестокая маньячка взбесится и убьёт их. — Дождь, это ты?

— Я, э… я Хелен. — Даже её голос стал другим, когда она не кричала всё время. — Это моё настоящее имя. Хелен.

— Кто тебя выпустил? — спросила Зарин, наведя на неё руки.

— Док. Он сказал, что я… что лечение подействовало. — Кислотный Дождь почесала затылок, пока все в шоке смотрели на неё, и застенчиво улыбнулась Райану. — Извини, что пыталась убить тебя. Я… я не могла ясно мыслить.

— Ничего страшного, я прощаю тебя. — Сердце Райана переполнилось состраданием, и Зарин опустила руки. — Я просто рад, что у тебя не выпали волосы.

— Химиотерапия и на меня подействовала, — произнёс Дворняга удивительным своей обыденностью голосом.

Зарин тут же повернула голову в его сторону.

— Ты можешь разговаривать?

— Ага, только мозги болят, когда говорю. — Дворняга обхватил голову рукой. — Думаю, моё серое вещество медленно заполняет пустоты, оставленные опухолями.

— Я как будто просыпаюсь от долгого кошмара, — сказала Кислотный дождь, улыбаясь Райану. — Спасибо за помощь. Я… я от всего сердца благодарна, ты не поверишь насколько.

— Насколько я понял, наше нынешнее состояние не будет вечным, — сказал Дворняга и простонал. — Это отстой.

Да, не будет. у Геномов из-за усиленного метаболизма устойчивость к химическим продуктам вырабатывалась намного быстрее, чем у обычных людей. Рано или поздно их мутации адаптируются к лечению Алхимо, и эти два Психа снова погрузятся в безумие.

Но это был наихудший сценарий, и Райан знал, что всё исправит.

— У нас есть инструменты, чтобы найти постоянное решение, — сказал он, глядя на Дворнягу. — У меня есть чувство, что нам понадобится твоя помощь.

— На этот счёт даже спорить не буду, — сказал Дворняга. — Я не хочу снова жрать крыс, врубаешься? Никогда об этом не просил.

— Ты выпил штук пять подделок, — заметила Зарин, не сочувствующая его тяжёлому положению. — Ты уже был едва ли лучше собаки, когда Адам нашёл тебя, копающегося в мусоре.

Дворняга вздрогнул.

— Я нашёл Белый Эликсир, когда грабил руины Старого Рима, но он ничего мне не дал. Я читал, что Белые Геномы воздействуют на других Геномов, но я не мог заставить свою силу работать. Так что я подумал: «эй, походу, есть бракованные Эликсиры, и мне просто не подфартило». Я собирался купить подделку ещё до того, как нашёл оригинальный, так что…

Райан догадался, что было дальше, и по его спине пробежали мурашки.

— Ты выпил подделку, потому что думал, что у тебя нет силы, и по итогу превратился в Психа.

Способность Дворняги позволяла ему набрать более одного Эликсира. Сама по себе она ничего не давала. Некоторым силам, как, например, у Каспера, который стал призраком только после смерти, для активации требовались очень специфические обстоятельства, что вводило их пользователей в заблуждение.

— Ага, — кивнул Дворняга. — Клянусь, если ты найдёшь лекарство, я до конца своей жизни не прикоснусь к Эликсирам. Годы жизни в виде обезумевшего животного жуть как меня напугали.

— Просто чтобы убедиться: ты ведь не собираешься ударить нас ножом в спину? — спросил Комар у Кислотного дождя. — В приступе ярости ты выпотрошила нашего прошлого телепортера.

— Нет, нет. — Молодая женщина покачала головой, в её глазах читался ужас. — Я… это была не я. Я… я никому не причиню вреда, клянусь.

Её голос казался искренним, так что Райан дал ей кредит доверия.

— Мне кое-что не даёт покоя, — сказал курьер, воспользовавшись возможностью допросить её. — В своём безумном состоянии ты продолжала бредить о том, что я запер врата и что нечто, называемое Абсолютом, хочет, чтобы ты победила.

— Я… — Хелен скрестила руки, чувствуя себя неуютно от воспоминаний о днях безумия. — Я, э, не помню всего. Всё как в тумане. Но… думаю, это из-за портала внутри тебя.

— Портала? — Райан нахмурился под маской.

— Ага. — Кислотный дождь подбирала нужные слова. — Когда я меняюсь местами с каплями дождя, это… это происходит не мгновенно. Со стороны выглядит именно так, но с моей точки зрения… всё становится фиолетовым, и я перехожу с одного места на другое по коридору.

— Ты, когда телепортируешься, попадаешь в Пурпурный мир, используя его как короткий путь через пространство. — Это объясняло, почему они могли чувствовать активацию сил друг друга: у них обоих была сильная связь с питающим их измерением.

— Когда я нахожусь в этом месте, я… вижу над нами странную пирамиду, наблюдающую. — Хелен глубоко вздохнула. — Ещё я слышу голоса. Не уверена, говорит ли она со мной или это что-то другое, но… я слышу, как говорят люди. Когда я смотрю на тебя в этом состоянии, я вижу путь, по которому не могу пройти. Путь, который ты закрываешь. Если в этом вообще есть смысл.

— Понимаю. — Райан скрестил руки. — Дело в том, что в прошлом мне удалось открыть врата в Пурпурный мир, но только с усилением моей силы.

— Ты можешь это сделать? — Кислотный дождь оживилась в надежде. — Ты мог бы… ты мог бы вернуться назад во времени в том месте. Я знаю, ты мог бы. Это… всё пространство и время, всё восходит к нему.

Зарин многозначительно посмотрела на Райана, и, хотя тот сиял от счастья, он был достаточно осторожен, чтобы не раскрыть правду. Особенно сейчас, когда всё наконец-то стало радужно.

— Я… я потеряла семью из-за… из-за ошибки, — сказала Хелен, сцепив пальцы и глядя вниз. — Вот зачем я искала Фиолетовый Эликсир. К тому времени я могла вызывать дождь, но…

— Ты выпила Фиолетовый Эликсир, несмотря на риск? — спросил Райан.

Кислотный Дождь покачала головой, на её лице показался ужас, пальцы дрожали.

— Я нашла его, но… я думала, что могу отдать его другу. Что, возможно, ему повезёт. Но Адам… Адам поймал меня и… он взял Фиолетовый Эликсир и сказал…

Её взгляд напомнил ему взгляд травмированной жертвы, переживающей приступ посттравматического синдрома.

— Он сказал, что если я правда хочу вернуться, я… я должна сделать это сама. А затем он… открыл флакон и… — её голос стих, дыхание участилось. — И он…

Райан вздрогнул, слушая её рассказ, и внезапно осознал, что одержимость Жирнибала Лектера насильственно скормить ему Эликсир не была одноразовым порывом.

Это была привычка.

Этот кровожадный ублюдок разбивал людей на куски их прежнего «я», пока у них не оставалось иного выбора, кроме как следовать за ним.

— Я сомневаюсь, что мы сможем помочь твоей семье, Хелен, — извинился Райан, разбивая её надежды. По словам Мрачняка, даже если ему удастся получить доступ к Пурпурному миру, Абсолют сохранит причинность и избежит временных парадоксов. — Но мы, по крайней мере, поможем тебе. Я клянусь.

— Я… хорошо. — То, как она это сказала, заставило Райана пожалеть Кислотный дождь. Кто бы мог подумать. Она затаила дыхание и сумела успокоиться. — Хорошо.

— Может, тебе попросить Августи? — предложил Комар. Он что, заново открыл в себе тлеющие угольки человечности? — Я слышал, что Меркурий может воскрешать мёртвых, а мы с ними мир заключили.

— Он воскрешает их как безмозглых зомби, кретин тупоголовый, — сказала Зарин и вернулась к бильярду. Эмоциональные моменты были не по её части. — Кто-нибудь ещё хочет поиграть? Я сегодня в ударе.

— Конечно, — сказал Дворняга, прежде чем взглянуть на мёртвых гремлинов, свисающих с потолка. — Почему над столом висят мёртвые животные?

— Это наши талисманы на удачу, — сказала Зарин, отправляя восьмёрку в лузу.

В этот момент в комнату вкатился Тости, избегая лужи крови и немедленно бросившись к ногам Кислотного дождя.

— Привет, блондиночка, — поздоровался с Хелен тостер, пытаясь её очаровать. — Хочешь, я… поджарю твой хлебушек?

Бедная женщина в полном недоумении посмотрела на тостер, а затем на Райана.

— Это розыгрыш? — спросила она.

— Если тебе не нравится твой непрожаренный хлеб, у меня есть масло, — обольстительно сказал Тости. Его игра была ужасной, но, опять же, он был тостером. — Сладкое, мягкое масло.

— Как ты намажешь масло без рук? — отметил очевидное Райан.

— Эй, за тебя и так соперничает толпа цыпочек, оставь нам немного, — ответил Тости. — Когда ты засунешь меня в этот большой горячий мех в гараже? Тогда я покажу тебе руки!

— Завтра, друг мой. Завтра.

Виверна уничтожала роботов и мехов.

Но она никогда не сражалась с тостером.

Проинформировав своих подчинённых о своём дьявольском плане, Райан спустился на нижние уровни.

Лен соорудила скромную мастерскую Гения в одной из подземных комнат рядом с голографическим куполом. Райан отключил камеры и микрофоны для уединения, что Алхимо воспринял как знак того, что за дверью они с Лен занимаются грязными делами.

Если верить экранам на стенах и информационным банкам, которые они показывали, то комната раньше была своего рода архивом. Голографический проектор в центре камеры показывал карту Земли с полудюжиной светящихся красных точек по всей Евразии. Возможно, они указывали на оставшиеся объекты Мехрона. Райану нужно будет отыскать их после того, как уладит дела в Новом Риме.

— Привет, Коротышка, — сказал он Лен, которая работала над машиной копирования мозга. Она переделала стол в импровизированный верстак. — Ты выглядишь хорошо.

Он уже привык видеть тёмные круги вокруг глаз Лен, но сегодня их не было. Она выглядела такой же отдохнувшей, как и сам Райан, а её щеки вернули цвет.

— Привет, Рири, — сказала она с тёплой доброй улыбкой. — Да, я… ​​я чувствую себя хорошо. Алхимо дал мне таблетки, и они действуют намного лучше, чем мои прошлые антидепрессанты. Я могу ясно мыслить, даже когда не использую свою силу.

Хотя Райан по-прежнему не доверял Алхимо, он должен был признать, что Гений может принести много пользы, когда захочет. Если курьер научится воспроизводить его чудодейственные лекарства, он сможет обеспечить Лен лечение через циклы. Со временем она может вернуть ту же яркую, невинную энергию её подростковых лет.

— Есть какие-нибудь успехи с машиной? — спросил Райан, с благоговением глядя на это устройство. Оно спасло его от столетий одиночества. — Теперь, когда мы убедились, что она работает, а Псишок больше не последует за нами, мы наконец можем строить долгосрочные планы.

Тем более, что этот цикл наверняка закончится очередной перестрелкой.

— Я до сих пор не могу поверить, что мы просто совершили путешествие во времени, — призналась Лен. — Когда я смотрела на Сару, понимая, что она никогда не видела моё убежище, я… я поняла, что ты чувствовал. Тебя забывали снова и снова… это должно сводить с ума.

— Так было раньше, — сказал Райан, садясь на верстак. — Теперь мы можем вовлечь больше людей в петлю. У меня есть высокомерный юный ученик, и мне очень хочется, чтобы вы встретились.

— Рири, есть проблема, — сказала Лен, закусив нижнюю губу. — Машина может отправить назад во времени только одну карту мозга. Может быть, я смогу улучшить её и увеличить это число, но пока… мы ограничены одним человеком.

— Это будешь ты, — сказал Райан, быстро поняв ограничения метода. — И нам нужно будет каждый раз перестраивать машину и отправлять тебя обратно по непрерывной цепочке. Если она разорвётся, ты всё забудешь.

— Если только у нас не будет места, где мы сможем хранить воспоминания, — кивнула Лен.

— Нам понадобится Ливия, — сказал Райан. Курьер собирался поговорить с ней об её участии в разработке лекарства для Психов, так что он может убить двух зайцев одним выстрелом. — Я думал, ты ей не доверяешь.

— Она… она выполнила свою часть сделки. — Лен глубоко вздохнула. — Она могла сказать своему отцу взять это место штурмом, но она этого не сделала. Возможно… возможно, я ошиблась на её счёт. Я не хочу, что она видела чертежи машины, но мы могли бы сотрудничать.

— Коротышка, на твоей базе есть ресурсы, чтобы воссоздать там сканер мозга? — Напряжённое лицо Лен говорило об обратном. — Поскольку Псишок испортил прототип, нам нужно будет создать новый с нуля.

— Я… нет, прости. Нам нужны технологии получше моих. Технологии Вулкан или этого бункера.

К несчастью, курьеру пока не удалось захватить бункер без посторонней помощи. Столкнувшись с его защитой, Райан понял, что потребуется безбожное количество циклов, чтобы взять его в одиночку. Он также не мог это сделать без жертв, по крайней мере до тех пор, пока не доведёт процесс до совершенства путём постоянных повторений.

При подходящих обстоятельствах он мог убедить Вулкан или Dynamis предоставить ему технологии, но Ливия казалась лучшим вариантом. Если бы они смогли договориться, принцесса Августи могла бы предоставить огромное количество ресурсов и служить в качестве подстраховки.

— Я спрошу Ливию.

— Что дальше? — спросила Лен. — Я… даже если некоторые в этот раз помогли, мы окружены Психами. Комар и Дворняга, эти двое пытались похитить детей в прошлом цикле.

— Я бы не беспокоился о детях. Учитывая их защитников, я больше беспокоюсь о том, что у меня кончатся подчинённые.

— Рири, я серьёзно. Мне… Трудно сделать вид, что ничего не произошло. Каждый раз, когда я вижу членов Мета-банды, мне хочется их пристрелить.

— Мне тоже, — признался Райан, — но я пришёл к выводу, что, хотя среди них есть монстры, некоторые из них являются жертвами обстоятельств. Я не могу не думать о том, что они будут делать со своей жизнью, если мы сможем вылечить их от безумия и зависимости.

— Они просто вернутся к своим старым привычкам, — цинично сказала Лен.

Райан не был так уверен. Это мог говорить его внутренний оптимист, но он хотел верить, что люди вроде Дворняги или Кислотного дождя могут изменить свою жизнь. Чутьё подсказывало, что Зарин тоже не вызовет никаких проблем, если она вернёт тело из плоти и крови. Его Идеальный забег требовал, чтобы он спасал тех, кто этого заслуживает.

— Так или иначе, мы сосредоточимся на освоении технологий этого бункера. — Мрачняк продолжал приставать к Алхимо по поводу портала, но Гению пока не удалось обойти брандмауэры Мехрона. Хотя системы безопасности бункера больше не открывали огонь на поражение, ключевые, критические зоны пока оставались недоступными. — А затем мы займёмся Dynamis.

Лен кивнула, её лицо выдало намёк на беспокойство.

— В этом цикле мы совершим набег на «Лабораторию шестьдесят шесть»?

— Да. Я уже начал подготавливать почву. — Что бы ни ждало их в крепости Dynamis, они скоро это узнают. — Лен, я… я хочу кое о чём с тобой поговорить.

Она отвернулась.

— О том, что Псишок увидел в моей голове, да?

Да.

— Лен. — Райан затаил дыхание. — Я тебя люблю.

Ну вот, он сказал это.

— Я любил многих людей. Стольких, что всех не сосчитать. Я любил Ти, и Жасмин, и… Признаюсь, я по уши влюблён в Гардероб. — Чёрт возьми, ну почему она занята? — Но из всех этих отношений наши… наши всегда занимали особое место в моём сердце. Я… я надеялся, что мы сможем где-нибудь обосноваться. Построить дом. Завести детей. Понимаешь, давняя мечта. Я… теперь, когда ты помнишь, я… я должен знать, чувствуешь ли ты то же самое.

Он так долго ждал, чтобы снять этот камень с души.

Руки Лен остались скрещёнными и сжались ещё сильнее. Она продолжала смотреть в сторону, избегая его взгляда; возможно, она не хотела, чтобы он видел печаль в её глазах, или же эмоции переполняли её.

— Я… — Лен изо всех сил пыталась подобрать слова, и Райан терпеливо их ждал. — Я всё ещё… я думаю, что после всего, через что мы вместе прошли, чувства никогда не уйдут. Но…

Но.

Такое короткое слово, и всё же оно разбило так много мечтаний.

— Но столько всего произошло, Райан, — сказала она, глубоко, печально вздохнув. — Столько всего. Я… я бы хотела вернуться в более простые времена, но… мы не можем, не можем даже с твоей силой. Я… ты мой лучший друг, Рири, и… и я не хочу, чтобы ты уходил. Но… я не чувствую, что готова к тому, чтобы между нами было что-то большее. Возможно, никогда не буду.

Райан молча слушал, ожидая чего-то подобного.

— Я… — Лен наконец посмотрела ему в глаза, и он увидел, как сильно она боится его реакции. — Мне очень жаль, Рири.

— Нет, всё в порядке, — с достоинством заверил её Райан, и говорил он искренне. — У меня были столетия, чтобы обработать эти чувства и подготовиться. Я… понимаю, Коротышка.

Курьеру это не понравилось, но он понял. Он так долго цеплялся за идею прошлого, что не мог больше оглядываться назад. Много чего случилось. Что-то изменилось. Он должен был принять это и двигаться дальше. У Лен были свои проблемы, и она не могла дать ему той эмоциональной близости, к которой он стремился. Она, несмотря ни на что, хотела, чтобы он был в её жизни, и он чувствовал, что не в праве требовать большего.

— Я не буду на тебя давить, — сказал он. — Честно говоря, я просто счастлив, что мы снова можем стать друзьями и оставаться ими.

Всё, о чём Райан когда-либо просил, — это чтобы кто-нибудь его помнил.

Он не мог просить Лен о большем, когда она исполнила его заветное желание.

— Я… возможно, я ошибалась. Я не думаю, что мы лучшие друзья. Кажется… кажется, что это недостаточно сильный термин. — Лен подарила ему яркую, тёплую улыбку. — Мы семья, Рири.

Да. Да, они были семьёй. Возможно, не той, на которую надеялся Райан, но всё же семьёй.

И…

Его это устраивало.