Идеальное сочетание (СИ)

Глава 4 День отчёта

Бывают такие дни, когда вопреки оптимистичным ожиданиям всё идёт из рук вон плохо. Этот день был именно таким. В душе моей, словно какая-то лампочка, ярко горел образ найденного чуть ли не целый месяц назад экземплярчика из моей коллекции идеальных сочетаний. Особенно чётко я каждый раз представляла себе хозяина тех изящных очков прикрывая глаза или смотря на распечатанное фото. Как выяснилось немногим позже того званного ужина тем элегантным мужчиной, что так бесцеремонно завладел моими мыслями, оказался единственный сын и наследник одной из крупнейшей фармацевтической компании не только в стране, но даже и за границей. К тому же, он являлся постоянным клиентом моего приобретённого ресторанчика.

Правда после того, как мне поведала об этом моя любезнейшая секретарша, вдоволь насладившись моими недельными муками о столь примечательном незнакомце, он лишь пару раз появился в моём заведении. И то во время моего отсутствия. Я была крайне огорчена. Мне хотелось ещё хотя бы раз взглянуть на такую чудесную находку. И дело было совсем не в том, что раньше я не встречала действительно красивых людей, просто этот был особенным. Даже если бы и не идеальное сочетание, мне казалось, он был превосходен. Может просто играло моё бунтующее воображение, а может так было изначально. В любом случае я жаждала с ним встречи, но осуществить её представлялось невозможно. Да и навязанные обязанности никуда не спешили исчезать. От разорения и необоснованного закрытия ресторан спасала лишь моя гордость, да греющий душу шанс вновь встретить в нём идеал. Ради последнего я даже почти каждый день стала приходить на работу. Но надежды не оправдывались, ежедневные дела висели грузом, рабочая атмосфера подчинённых раздражала, а невинные вопросы родителя выводили из себя.

Так, в одно столь же нерадивое летнее утро, я узнала, что нервы сдают не только у меня. Папа, как это часто бывает, пропадал в другом городе по своей работе, сестра вышла на школьные каникулы и теперь посвятила себя готовке, а я опрометчиво решила пофилонить.

— Доброе! — сонливо поприветствовала Катю, проходя за кухонный стол.

На нём уже привычно стояли фирменные печенья нашего юного кондитера в лице сестры. Сама она стояла у плиты, кажется, не намереваясь заводить со мной разговор.

— Эм? — я вопросительно взглянула на её немой, серьёзный профиль, но докапываться до причин не стала и, зевнув, просто сцапала печеньку.

— Не ешь в сухомятку, сколько говорить, — пробурчала сестра недовольно и перед моим носом поставили дымящуюся чашку с кофе.

— Эм, спасибо, — поблагодарила рассеянно, принимая заботу младшей.

Что ни говори, а она едва ли не лучше меня знала, что мне нужно.

— Ты что, опять решила прогулять свою работу? — спросила Катя, не отходя от стола.

Отчего-то мне вдруг стало крайне неловко, и я промолчала, заполнив паузу глотком кофе.

— Ты хоть понимаешь какая на тебе ответственность? — вознегодовала сестра. — У тебя столько людей, столько дел и забот, а ты плюёшь на них всех будто они и твоего взгляда недостойны. Ведёшь себя как эгоистичная и безответственная выскочка! — гневно вскрикнула Катерина, но почти тут же глубоко вздохнула, собралась с духом и уже более спокойным голосом огорошила. — Отец подарил тебе такую великолепную возможность показать себя достойной преемницей нашего семейного бизнеса, а ты даже не воспринимаешь этот шанс всерьёз. — Она изогнула губы в линию огорчения и слабого презрения, отчего мои глаза изумлённо округлились. — Ты не достойна принимать право главенства. Твоя непринуждённость и легкомысленность неизбежно приведёт к краху. Уж лучше будет, если папа вообще его продаст, — надменно заявила сестра и с громким стуком блюдца о стол от недопитой чашечки чая, развернулась и вышла из кухни.

Ошеломлённая до глубины души признанием обычно всегда спокойной Кати я с минуту бессмысленно хлопала глазами.

«Она считает меня не достойной?» — пронеслась в пораженном сознании мысль и, ведомая невидимыми пинками сестры, в ошеломлённом состоянии я собралась и отправилась в давно потревоженный улей.

Впервые за свою карьеру начальника я действительно увидела в каком незавидном положении оказалась. И проблема было даже не в том, что прибыли стало меньше, а в том, что персонал был решительно против меня. Нет, я и раньше замечала их неодобрение, но в этот раз всё было куда серьёзнее. Ко всему прочему они здорово отыгрывались друг на друге, что явно не способствовало продуктивной работе.

Мне следовало что-то срочно предпринять. Но что? Что поможет избежать маячившую впереди разруху? На ум не приходило ничего существенного и в самых расстроенных чувствах я грубо откинула из руки ручку, крутанувшись на своём директорском кресле.

— Ну что за мрачный денёк?! — возмутилась я в тишину хорошо обставленного кабинета и уже было подумала оставить эту затею с хоть каким-то решением рабочих неурядиц и пойти проветриться, как в дверь постучали.

«И кого принесло?» — недовольно подумала, придавая более собранный и доброжелательный вид своему облику.

Дверь, без каких-либо слов подтверждения с моей стороны, открыла моя бесстрастная секретарша. Она, казалось, была единственной, кто никак не выражал своего недовольства моим своеобразным правлением. Правда, Константину Алексеевичу, по-моему, тоже было безразлично идём мы в плюс или уходим в минус. Его интересовали лишь счёт и факты. Меня это вполне устраивало — их, видимо, тоже.

— Хотела вам показать интересный отзыв, — без предисловий начала Людмила Георгиевна, подходя к столу. — Там их ещё несколько не подписанных, но не суть. Самый примечательный этот, — своим наманикюренным пальчиком она изящно указала на довольно объёмный текс. — Прочтите, — с весьма странной полуулыбкой попросила Людмила, но вопреки нехорошим предчувствиям я не смогла отказать себе в явно занимательном чтиве.

Если его удостоила внимания моя секретарша, то там определённо должно быть что-то стоящее. Взглядом пробежалась по первым строчкам вежливого приветствия и благодарности, и уж было подумала, что это всего лишь самая лестная похвала из всех отзывов, что мне доводилось слышать, но следующее слова заставили застопориться. Меня знали, более того, как хозяйку заведения меня прямо-таки тыкали в собственную никчёмность. Весьма грубо тыкали, но, однако, попадали они в самую точку.

В немом возмущении и негодовании за такие откровенные, публичные нарекания первые секунды я ловила ртом воздух и едва сдерживалась от порыва разорвать эту чёртову книженцию доносов на мелкие куски.

— Кто это оставил? — сдерживая злость медленно спросила у секретарши, не отнимая взгляда от ровного подчерка недовольного инкогнито.

Я готова была напасть на этого неизвестного и, как книжку, разделать на кусочки. Он привёл меня в бешенство всего парой строчек, взрывая внутри комок из накопившихся за последние дни чувств неудовлетворённости, напряжения и неясной досады. Хотя мне, наверное, не стоило злиться из-за его замечаний, ведь по сути они были весьма оправданы, только вот взбунтовавшиеся чувства и тупое ощущение, что мою оголённую душу выставили на показ, раздражали меня чрезвычайно.

«Да кто он такой, чтобы так говорить обо мне? Что за непозволительная наглость?!»

— Так кто? — не выдержала минутного затишья секретарши и гневно уставилась в её смеющиеся глаза.

Не сказать, что она наслаждалась моей реакцией, но что-то определённо доставляло ей удовольствия.

— Этот гость ещё сидит за столиком, — вежливо отозвалась Людмила, не убирая с лица загадочной полуулыбки.

Тут же порывисто вскочила, не особенно думая, что именно буду делать при встрече. Да и на вопрос: «К чему вообще мне нужно с ним встречаться?» вряд ли бы смогла дать внятный ответ. Мной уже овладело чувство справедливой мести. Мне до безумия хотелось сорвать хоть на ком-то неугасающую злость.

«Да как он мог?!» — стучала в голове возмущенная мысль и, поддавшись на провокацию эмоций, я решительно направилась в ресторанный зал.

— Седьмой столик, — прикрикнула со спины Людмила, когда я уже стремительно вылетела из кабинета.

«Седьмой, значит», — на моём лице подстать внутреннему настрою, появилась многообещающая кровожадная улыбка.

В голове промелькнуло множество версий по истреблению неугодного мне краснословца.

«Пусть посетители будут свидетелями — мне всё равно, но на этого негодяя я как минимум вылью стакан воды!» — с непоколебимой уверенностью решила я, входя и оглядывая зал с обедающими гостями.

Их было не много и столик с визуально необозначенным седьмым номером быстро завладел моим вниманием. Человек, что сидел там, словно только и ждал моего появления. Неспешно он поднялся со своего места, аккуратно задвинул за собой стул и только потом, метнув в меня вызывающим взглядом, направился к выходу. Произвольно я потянулась следом, встрепенулась и запоздало поняла, что только что совершила огромную ошибку, подтвердив своё легкомыслие и несдержанность этому проницательному постоянному клиенту. Однако, повернуть назад было уже невозможно, разве что окончательно пожертвовать своей и так пошатнувшееся репутацией. Такой вариант не устраивал меня в корне, и я не спешно зашагала к входной двери.

Меня разрывало от внутренних противоречий. Мне безудержно хотелось сделать две вещи: прибить чем-нибудь наглеца, посмевшего оскорбить меня и моё умение руководить и, поддавшись пылающему восхищению, безмолвно соглашаться со всеми обвинениями лучшего раритета из всей моей коллекции идеальных сочетаний. Вот только ни то, ни другое я не могла себе позволить. Всё это было бы ужасным поражением для меня самой.

«Зачем он только написал это? Зачем? — метались в голове мысли весь недлинный путь до выхода на небольшую, озеленённую и солнечную сейчас площадку. — Ох, Боже, что же мне делать?»

Остановившись в двух метрах от стоявшего ко мне Бруклинского Станислава Викторовича я неловко начала перебирать пальцы. Глаза непослушно скользили по всему и вся в поисках спасительного решения из глупейшей ситуации, в которую мне только доводилось попадать. Но предоставлять его никто не спешил и редкие прохожие за территорией ресторана безучастно проходили мимо.

«Влипла!» — окончательно осознала я своё положение, от безнадёжности останавливая взгляд на чёрной рубашке успешного наследника довольно влиятельной компании.

Тут он, под мой слегка испуганный взгляд, наконец обернулся. Моё дыхание перехватило.

Его лицо, как и при нашей первой встрече, неизменно походило на застывший идол равнодушия и бесстрастия. Глаза, идеально подчёркнутые стильными очками, кроме въевшейся в них когда-то скуки, выражали сейчас непоколебимую решимость и серьёзность. На какое-то мгновение я даже испугалась его подавляющей ауры, но тут же взбунтовавшееся восхищение немедля заставило тихо млеть от властности этого мужчины. Одним своим видом он будто бы уже приказывал и заставлял подчиниться. Это вызывало трепет в каждой клеточке моего тела, и я едва могла сдерживать в себе вспыхнувшую бурю эмоций.

— Ну здравствуй, начальница, — поприветствовал он меня и, не смотря на слышавшуюся в голосе иронию, лицо его оставалось предельно сдержанным и спокойным. — Как поживает твоя беспечность? — осведомился Стас заинтересованно, не дожидаясь моей ответной вежливости.

Я нахмурилась.

«Как может такое великолепие говорить такие грубые, оскорбительные вещи?»

— Ваш ресторан ещё не ушел в минус от безответственности хозяйки? — полюбопытствовал начинающий бизнесмен в очках, как-будто говорил со старым приятелем и вовсе не обо мне. — Удивляюсь почему в это место всё ещё ходят. Наверное, как и я, исключительно по привычке, — размышлял он вслух с такой безответственностью, что контраст с его пронизывающими тёмными глазами вызывали безотчётный страх.

Казалось, он вот-вот озвучит приговор к казни, совершенно игнорируя тот факт, что их воплощение уже давно запрещено. Непроизвольно всё внутри сжалось. Само ожидание этого уже было для меня словно пытка.

«Неужели мой идеал такой жестокий?» — думала я, борясь с переменчивыми вспышками благоговения и негодования.

Я не знала, как реагировать, и эта бессмысленная внутренняя паника от предчувствия чего-то неизбежно печального напрягала всё больше и больше.

— Ты вообще в курсе, что твориться в твоём заведении? — Спокойствие и мягкость его голоса, что звучала до этого, вдруг бесследно исчезла, оставляя после себя лишь оголённую повелительную требовательность. — Твои официантки раздражительны и не учтивы. Бармены то и дело допускают непростительные ошибки. Они стали слишком своевольны и безответственны. Даже ваши гости начинают невольно поддаваться на грубые провокации обслуги. Как думаешь, хозяйка, почему уютный когда-то ресторан вдруг стал выглядеть как дешевая забегаловка?

Он отчитывал меня словно маленькую, наивную и пустоголовую девчонку, а я молчала и вспоминала сказанные с утра слова сестры. Молотом они стучали в моей голове: «Не достойна! Не достойна!», и я всё отчётливее понимала, что, в принципе, так оно и есть. С таким отношением к порученный, пусть и не особо интересной работе, как у меня, мне нечего было делать в мире бизнеса. Но я не собиралась кому-либо так беспардонно меня отчитывать.

— Это не ваше дело, — грубо оборвала я его реплики, беря свои нежные чувства к этому типу в сжатый кулак. — Этот ресторан принадлежит мне. И только мне решать что и как там будет. Ясно? — вскричала я. — Не лезьте куда вас не просят!

— Вон оно что, — хмыкнул Станислав Викторевич, слегка откидывая голову на бок, будто только что заметил во мне человека. В его тёмных глазах на какую-то долю секунды непостижимым для меня образом я увидела рядом с извечной скукой крохотный огонёк интереса. — Значит, вы и сами прекрасно знаете, что происходит в вашем ресторане, — в словах его не было больше ни упрёка, ни вопроса. — Что ж, — протянул прирождённый, кажется, бизнесмен и его взгляд словно затянулся ледяной оболочкой. Веки вновь чуть припали и идеал совершенного безразличия, сочетаясь теперь с долей надменности и презрения ко всему миру в общем и ко мне в частности, снова вернулся в облик безупречного мужчины. — Это только доказывает несостоятельность и легкомыслие нынешней начальницы. Никогда не любил таких безответственных и жалких людей, что не могут выполнить даже свои элементарные обязанности. Только последние ничтожества прячут голову в надуманную иллюзию безмятежности при любых неожиданных трудностях даже и не попытавшись перебороть свою лень и страх. Ума не приложу, как такой взбалмошной девице доверили такой важный пост. Должно быть, твоему деятельному отцу сильно припекало твоё безделье, раз он пошел на такой убыточный риск. Не по твоей же воле этот ресторан стал твоим, верно? — чуть прищурив глаза спросил Станислав Викторович.

Казалось он и так давно знает всю правду и мой бессмысленный ответ ему совершенно не нужен и не интересен. Скрепя сердцем я промолчала. Сложно было что-либо отрицать, а лгать в его проницательные глаза могло бы сойти за самоубийство.

— Так и думал, — надменно заявил Стас и изогнул губы в презрительной полуулыбке. — Ты не способна сама взяться за такое ответственное дело. Только и делаешь, что наблюдаешь да прикрываешься своей раздутой важностью, будто и вправду делаешь что-то стоящее. Открою тебе глаза — так ты ничего и никогда не добьёшься. Хотя, может быть, ты и дальше хочешь жить, как безвольная безделушка?

— Тебя это не касается, — отчеканила я, гордо держа маску сдержанного безразличия.

Каждая его фраза отзывалась во мне тупой болью. Он хорошо знал, что сказать, чтобы ранить. Мне уже не хотелось накинуться на него, будь то от радости или от ненависти, мне просто хотелось, чтобы он исчез. Желательно — навсегда. Теперь я готова была отправить этот раритетный идеал в прошлое, где бы он навечно оставался только красивым безмолвным образом. Сделать, правда, это было совсем непросто.

— Ты права — твоя судьба мне безразлична, — простодушно отозвался бизнесмен, и я не могла не поверить его словам. — Но мне будет жаль, если этот ресторан навсегда закроют из-за такой бездарной хозяйки, как ты.

В напускной беззаботности я проглотила и это оскорбление, усиленно не показывая своих истинных чувств.

«Он не за что не узнает, насколько больны для меня его замечания. Ни за что!» — упрямо повторяла про себя, старательно скрывая напряжение.

— Думаю, вы сумеете это пережить, — отозвалась со всей возможной вежливостью на что была способна и даже сумела выдавить из себя слабую, почти доброжелательную улыбку.

— Несомненно, — хмыкнул Стас, вновь становясь предельно серьёзным, сдержанным и властным. — Когда- то это заведение было достойно моего внимания, теперь же мне нечего здесь делать. Всего доброго, — сказал он бесцветным голосом и, не дожидаясь моего ответа, прошёл мимо.

Я судорожно вздохнула, из последних сил удерживая слёзы обиды, неясного разочарования и недовольства самой собой.

«Этот день просто ужасен, — вынесла я вердикт, не смея сдвинуться с места пока возбуждённые чувства яростно клокотали внутри. — Отмечу чёрным крестиком», — нервно хохотнула и, глубоко втянув в лёгкие воздух, прикрыла глаза.

— Да пошло всё, — небрежно махнула я рукой, через пару минут дыхательной гимнастики.

Натянув самую беспечную улыбку и отправилась в свой кабинет за сумочкой.

— Кажется, у меня был сегодня выходной?!