Идеальное убийство

1

Мысль убить жену пришла в голову не в результате внезапного озарения. Виктор Смайли практически никогда не действует по мгновенному побуждению. Он тщательно планирует, поочередно обдумывая каждый ход.

Шаг за шагом, шаг за шагом.

Фактически принимает любое решение лишь после досконального рассмотрения любого возможного варианта. Это бесит до чертиков его жену Джоан. Почти так же бесит, как мужнин храп. Она шутит, что в один прекрасный день на его могильном камне выбьют девиз: «Шаг за шагом». И добавляет, что он, видимо, будет и умирать шаг за шагом.

В сорок три года Виктор — диабетик с заметным брюшком и редеющими волосами, зачесанными на проплешину длинной прядью. Сорокалетняя Джоан — толстушка с двойным подбородком. При первом знакомстве она признала его привлекательным и энергичным. Он в ней увидел ходячее олицетворение секса.

Живут они в тихом квартале Брайтона в маленьком доме, примыкающем одной стеной к соседнему, откуда через плотную застройку открывается вид на зеленые холмы Южного Даунса, вздымающиеся вдали. Когда оба супруга дома, они почти всегда скандалят. Если не между собой, то с соседями.

Виктор был на ножах со всеми, с кем когда-либо жил по соседству. И это среди многого прочего бесит Джоан. Она практически каждый день ссорится с мужем по самым разным поводам. Вчера ругала его за покупку огромного телевизора, который занял половину гостиной, а он еще сильнее ругал ее за микроволновку стоимостью в целое состояние. По его мнению, старая еще послужит.

Вечером вспыхнул новый конфликт из-за ее намерения обновить пол на кухне. Прежний его вполне устраивает. Не так долго жить осталось.

Ночью снова повздорили из-за храпа. Раньше Виктор никогда не храпел. Теперь Джоан его расталкивает почти каждую ночь, упрекает и объявляет, что лучше было бы спать со слоном. Все чаще и чаще уходит в свободную комнатушку, чтоб хоть чуть-чуть соснуть. Вылезает из постели, накинув на себя одеяло, сворачивается калачиком на жесткой односпальной кровати.

Они познакомились в джазовом танцевальном кружке в брайтонском церковном зале, когда Виктору стукнул двадцать один год. Он учился на компьютерных курсах в техническом училище, жил с овдовевшей матерью. Джоан работала диспетчером в службе такси, жила с родителями. Один приятель известил Виктора, что в танцевальном кружке полно классных телок. Подружка известила Джоан, что в танцевальном кружке запросто можно найти подходящего парня.

Виктор показался вполне подходящим, несмотря на определенную робость и неуклюжесть на танцплощадке.

— У тебя обе ноги левые, — подшутила Джоан, когда он пригласил ее на очередной тур.

«А у тебя классные сиськи и обалденные ноги», — мысленно заявил он, стараясь не вжиматься в нее окаменевшим членом.

Джоан сочла его забавным, милым, очень симпатичным. Есть в нем какая-то искорка. Пожалуй, удачный выбор. Плевать, что отец назвал его лентяем, а мать утверждает, что у него жадный взгляд.

Виктор сроду не видел такой потрясающей девушки, как Джоан. Девушка прямо с обложки глянцевого журнала. Подростком он наклеивал такие обложки на стены и пускал сладострастные слюни. Конечно, он оценил и ее широкие плодовитые бедра. Когда Джоан согласилась прийти на свидание, он никак не мог в это поверить. Познакомившись позже с ее родителями, Виктор внимательно присматривался к матери. Прочитал где-то, что каждая женщина с возрастом все больше и больше походит на мать. Ничего страшного. Мать почти в пятьдесят аппетитная. Беспокоиться нечего. Мать с дочерью отвечают всем требованиям.

В день свадьбы Джоан представляла себе Виктора будущим влиятельным бизнесменом. У них будет четверо детей — два мальчика и две девочки. Они будут жить в огромном доме с плавательным бассейном. Виктор представлял себе, что Джоан и через двадцать лет останется стройной, будет с ним дважды в день бешено кувыркаться в постели. Дети тоже неплохо, пока не слишком отягчают жизнь, и особенно сексуальную.

В итоге он застрял в карьерном тупике, они оба застряли на девятнадцать лет в скромном домике, детей нет и не предвидится. Живут с рыжим котом по имени Грегори. Кот к обоим относится неприязненно.

Джоан не желает примириться с мыслью, что это навсегда. Обоим плохо. Разве это жизнь?

Они практически ни в чем не согласны. Каждую ночь злобно спорят, закрыть окна или открыть. Он не может спать в духоте, она не может заснуть в холоде.

Хуже всего походы в ресторан. Ужины по субботам, давно ставшие ритуалом, все больше и больше пугают Джоан. Она всегда старается зазвать другую пару, чтобы не сидеть за столиком с глазу на глаз с Виктором, но из-за непрерывных супружеских пикировок все друзья и знакомые отвалились со временем. За исключением Теда и Мэдж, у которых тоже нет других друзей и знакомых.

В каждом ресторане Виктор долго читает меню, требует подробных объяснений у официанта, после чего, как правило, заказывает то, что в меню не указано. Почти всегда одно и то же: креветочный коктейль и стейки с жареной картошкой. Фактически все бывают довольны. Но и в китайских ресторанах, обожаемых Джоан и Мэдж, и в индийских, до безумия обожаемых Тедом, Виктор упорно заказывает распроклятый коктейль из креветок и стейки с жареной картошкой. При отказе бормочет сквозь зубы расистские замечания.

— В ресторане обязаны подавать то, чего дома не подают, — громко провозглашал он, подмигивая Теду, подталкивая локтем Мэдж, добавляя: — Позор, что в меню нет орального секса, которого я дома тоже не получаю!

— Для нас это не проблема, правда, детка? — ухмылялся Тэд, крепко тиская под столом бедро жены.

Та заливалась румянцем и с гордостью провозглашала:

— Мой Тед просто гадкий маньяк.

Джоан краснела, извинялась перед официантами, желая добавить: «Мне стыдно приходить сюда с этим жирным, лысым и самодовольным ничтожеством с безобразным зачесом на лысину, в кричащем костюме с жутким галстуком. Правда, когда я за него выходила, он был симпатичным и стройным…» Впрочем, она никогда не осмелилась бы на такую тираду.

Вместо этого шипела на мужа:

— Попробуй что-нибудь другое для разнообразия. Хоть раз отважься!

— Зачем, если мне нравится именно это? — неизменно спрашивал Виктор. — Зачем пробовать то, что может не понравиться? Вдруг я завтра умру?

Дай-то Бог, чаще и чаще думала про себя Джоан.

То же самое с книгами и с телевизором. Виктор читает одни детективы и смотрит одни детективы. Любимый герой — Шерлок Холмс. Каждый рассказ о Шерлоке Холмсе читан и перечитан, каждый кинофильм и телесериал просмотрен и пересмотрен. Лучший исполнитель роли Шерлока, по его мнению, — Бэзил Рэтбоун. Именно тот мужчина.

У Виктора есть твердое мнение по любому вопросу, включая вождение автомобиля. Он никогда не разговаривает за рулем, без конца объясняя, как это опасно.

— Притормози, — приказывает ему Джоан.

— Заткнись, — огрызается он. — Мне мешает твоя болтовня. Это очень опасно.

Дома Виктор курит сигары, почему-то не видя в них никакой опасности, утверждая, что вредны не сигары, а сигареты, отмахиваясь от возмущенных замечаний, что у него изо рта воняет, как из пасти огнедышащего дракона. Прежде, когда они любили друг друга, для нее это значения не имело. Она называла его ненасытным развратником, признавалась, что любит запах дыма. В дальнейшем воскресные утра, когда он с пятницы не брился, стали поистине невыносимыми. Все равно что заниматься любовью с дикобразом, наглотавшимся огня.

Ни одна хорошенькая девчонка из брайтонского салона «Киска» не упрекает Виктора за табачную вонь изо рта. Они с большой охотой угощают его всеми разновидностями орального секса, которого он всегда жаждет, привязывают к спинке кровати, хлещут кнутом, называют гадким-прегадким мальчишкой.

После каждого визита в салон он едет домой, заползает в постель к спящей жене, которая с каждым днем прибавляет в весе, читает очередной детективный роман, обдумывает просмотренные днем сайты о ядах и видит во сне счастливое будущее.

Первую работу Виктор получил в фирме в окрестностях Брайтона, которая выпускала краски для автомобилей. Среди прочих химикатов в процессе производства использовался смертельный цианид. Однажды, допоздна задержавшись, он украл пузырек с ядом. Много лет прятал его в садовой сторожке среди банок со средствами от сорняков и прочего хлама.

В последнее время, окончательно пресытившись семейной жизнью, посиживал там, глядя на пузырек и мечтая пустить его в дело.

Таким образом, мысль об убийстве жены вызревала не день, не неделю, не месяцы, а два с лишним года. Не знал Виктор лишь того, что Джоан два с лишним года планирует убить его.