Идеальный дизайн. Книга без картинок, но с примечаниями

по-новому и по традиции

Лучший способ добиться содержательности – подчиниться здравому смыслу и требованиям универсальной графической дисциплины (визуальной грамоты). Ни тот, ни другие не исключают поиска нового. Более того, расположенность к новаторству – один из признаков здравого смысла. Перманентный поиск – естественное состояние творческой личности.

Откровенно говоря, я не знаю случая, чтобы новая работа обязывала к непременному следованию старинной традиции. Пусть бережно сохраняется неизменно традиционный облик проверенных временем товаров, серийных изданий, журналов и т.п. Но всякому новому сообщению (или новому продукту) к лицу новая графическая форма. Впрочем, и древняя мудрость выглядит более чем естественно в новейшем оформлении. Чтобы это понять, мне было достаточно однажды увидеть квадратное издание первой главы «Книги Бытия» в оформлении и с иллюстрациями модерниста Адриана Фрутигера.

Тиражная реализация новаторского проекта, громко говоря, вхождение авангарда непосредственно в реальную жизнь – яркое событие как для широкой публики, так и самого сообщества дизайнеров. Дизайн не замыкается в стенах мастерских, музеев, галерей – такая у него привилегия.

Я уважаю принципиальных и последовательных консерваторов и далёк от мысли о табу на использование традиционных приёмов для стилизаций или, что гораздо убедительней, нейтральных решений (ведь совсем ещё недавно был расцвет всеядного постмодернизма). Старообразные построения могут выглядеть вполне элегантно и основательно, но лишь тогда, когда традиционная норма или соблюдена с точностью, или внятно переосмыслена. Зеркально-симметричные титульные листы современных русских книг чаще знаменуют косность, нежели здоровый консерватизм (33).

Впрочем, и асимметричные построения редко дотягивают до модернистского смака. Существует вполне зрелая и основательная модернистская традиция. В её рамках на Западе (всё там!) ведётся перманентный поиск, охватывающий разные жанры, не исключая и книжный. В русле модернизма давно выработаны свои нормы, основанные на высокой чувствительности к визуальной грамоте. На этой основе новое и старинно-традиционное, как ни странно, способны к конвергенции (что стало заметно в послевоенное время, когда утих пионерский пафос разрушения и модернизм стал обыденностью). Красные (центрированные) строки заголовков ныне прекрасно сочетаются с флаговым набором текста, приёмом не менее древним, чем сами красные строки. И всё вместе выглядит вполне современно.

Странно, что эпизоды обновления происходят у нас под прикрытием слова «эксперимент», а проявления пассивности и инертности связываются с соблюдением традиции. Последняя преподносится со знаком плюс, тогда как новаторский поиск всегда идёт с маленьким вопросительным знаком. В России стесняются говорить о самодостаточных инновациях в прикладных искусствах. Русский дизайн ведёт безавангардное существование. Евродизайнеры обыгрывают и заимствуют чужие изобретения, но «пионерить» самостоятельно отнюдь не склонны (34).

Кто не знает о «русском авангарде», чья самобытная линия противоестественно прервалась. Попытки современных дизайнеров прикоснуться к мятежным дцатым годам прошлого века не идут дальше поверхностных стилизаций (35). По части заигрывания с классикой русские, пожалуй, сноровистей и во всяком случае активней (36).

Знание исторических стилей необходимо для творчества иотвечает идеальным представлениям о дизайне. Ведь традиция – богатейшая почва для инноваций, не более того. Чтобы приблизиться к новому, нужно подвергнуть сомнению или извлечь из-под спуда старое.