Иди ты... в жёны (СИ)

Глава 28. Санька

Глава 28. Санька

Давненько мне так тяжело не давался утренний подъём.

Мало того, что после у меня болело под ногтями после того, как мы с Любой всю ночь отрывали хвостики целого ведра ягод, так ещё и Любы сейчас рядом не оказалось.

Судя по запаху и тихому звону посуды, она уже что-то готовила на кухне.

Людям в этой деревне вообще знакомо такое понятие как «отдых»?

Хотя, о чём это я?

Люба вчера назвала отдыхом сбор ягод у чёрта на куличках.

Больше на её вариант «отдыха» я не поведусь.

Желая, перевернуться на другой бок и спать дальше, я, всё же, не смог оставить Любу одну и, поднявшись с кровати, пошёл на кухню, поправляя перекрутившуюся резинку семейников.

Всё-таки боксеры лучше. Хотя бы нет опасности, что в любую секунду может выпасть яйцо.

Заглянул на кухню, хотел сказать, что-то типа «доброе утро», но осекся, увидев стройные загорелые ноги и аппетитную задницу, едва прикрытую моей футболкой.

Люба, не замечая меня, что-то помешивала на плите и параллельно пересчитывала небольшие банки, стоящие рядом на столе.

Я подкрался аки тигр.

Аки сонный, уставший, помятый тигр.

- Доброе утро, - бросил я хрипло, спрятав лицо в соблазнительном сгибе Любиной шеи. Она чуть вздрогнула, испугавшись, но тут же полностью доверилась моим рукам. Ладони мои скользнули по её ягодицам, слегка их сжав. Я поднялся выше и забрался под футболку, с удовольствием заметив, какой дрожью отозвалась Люба на мои прикосновения.

- Я варю варенье, Саш, - она попыталась вяло взбрыкнуть, но при этом откинулась затылком на моё плечо и обмякла.

- У меня есть кое-что послаще.

- Ты же не обвалял член в сахаре, пока я не видела? – с улыбкой в голосе спросила Люба.

- Нет. Но рецепт запомню, - я проложил дорожку поцелуем по её шее к уху, а затем к губам.

Люба охотно мне ответила.

Отвечая на поцелуй, не глядя, выключила плиту и сдвинула с неё металлический невысокий таз с кипящей ягодой. Повернулся ко мне и вжалась в мой торс, углубляя поцелуй.

- Ммм, - протянула она довольно. – Смотрю, этим дивным утром встало не только солнце.

- Надо что-то с этим делать.

- Согласна.

Люба вновь припала к моим губам поцелуем. Обняла за шею и податливо обхватила ногами торс, едва я схватил её за задницу и поднял и оторвал от пола.

Вместе с ней повернулся к столу, и усадил на поверхность. Не разбираясь, сдвинул в сторону всё, что там было. Что-то с грохотом упало и, наверное, даже разбилось. Но мы были слишком увлечены поцелуями и раздеванием друг друга, что не обратили ни малейшего внимания на эту мелочь.

Футболка полетела на пол. Следом кружевные трусы Любы и мои.

- Я сейчас, - я с трудом оторвался от её пухлых губ со вкусом пёстрой ягоды и быстро сбегал в комнату за презервативами.

Вновь набросился на неё с поцелуями, параллельно разбираясь с контрацепцией.

Всё произошло так стремительно и ярко, будто мы год не виделись. Не знаю, как Люба, но я готов был сожрать её и впечатать в своё тело насовсем. Собрать каждую её веснушку на плечах в карманы и утонуть в рыжих непослушно вьющихся волосах.

Без жеманности, наигранных стонов и эмоций она отдавалась мне без остатка. Цеплялась за мои плечи, как за спасительный круг и то и дело вонзала в них зубы - больно, но чертовски приятно.

- Вот теперь утро точно доброе, - промурлыкала она мне в губы, когда эмоции улеглись, а мы изо всех сил пытались отдышаться.

- Я в баню.

- Угу.

Я помог Любе спрыгнуть со стола и подал ей футболку и трусы.

Свои трусы надевать не стал. Взял их с собой, чтобы постирать в бане, а потом помыться.

Мы с Любой мылись вчера поздно вечером, так что вода ещё должна быть теплой.

Вернувшись в дом, придерживая на бёдрах полотенце, я сразу понял, что что-то не так. Наверное, всё дело в мужике, который вышел из кухни и преградил мне путь в прихожей.

Сердце учащенно забилось в груди. Я испугался за Любу и мгновенно накрутил в мыслях не самых радужный сценарий того, что с ней мог сделать этот тип. Ведь, когда я уходил, она была голой.

- Ты кто такой, твою мать? Люба где? – я угрожающе двинулся на него, но тот даже не испугался, всё продолжая хмуро и оценивающе на меня пялиться.

- Любка, а твой женишок всегда такой резвый или только без трусов?

- Ну, пап…