Игра по системе

ПОНЕДЕЛЬНИК, 10 ИЮЛЯ

Старшина Сергей Максимов, скрестив на груди руки, сидел за рулем салатной «восьмерки». Всем своим видом он подчеркивал, что сегодняшнее задание расценивает как воскресную увеселительную прогулку. «Пасти» в центре города какую-то дамочку — это вам не ночная погоня по бездорожью за вооруженными преступниками. Да еще неизвестно, появится ли вообще она на горизонте.

Андрей не замечал благодушного настроя старшины; его внимание было приковано к противоположной стороне улицы, где возвышалось дореволюционной постройки здание центрального Сбербанка, украшенное по фасаду лепными амурчиками и нимфами с облупившимися носами. Двое оперативников с утра дежурили в кассовом зале, еще один добросовестно маялся под палящими лучами солнца неподалеку от главного входа. Его потемневшая на спине от пота наглухо застегнутая белая рубашка то и дело мелькала в толпе между портальными колоннами, а раскачивающийся из стороны в сторону узкий черный галстук вызывал у Кондрашова глухое раздражение. Ни дать ни взять — полуответственный работник среднего звена!

Тонированные стекла машины служили сомнительной защитой от жары, зато надежно укрывали капитана от любопытных взоров. Хотелось пить, и Андрей не без зависти поглядывал на сидящего на скамейке Виктора Бондаренко. Вот уж кто воспринял поручение с явным удовольствием! Экипировку Виктора составляли потертые джинсы, майка с красочной эмблемой несуществующей фирмы, надвинутая на лоб пляжная панама и довольно объемистая хозяйственная сумка, из которой он время от времени извлекал очередную бутылку «Ячменного колоса». Согласно плану, Бондаренко должен был наблюдать за всеми входящими в Сбербанк женщинами и в случае чего подать условный знак. Освоившись в непривычной роли, он даже расширил свои полномочия, с развязностью уличного Дон Жуана провожая хорошеньких девушек нескромными взглядами.

Истекшие сутки не принесли практически ничего нового. Сведения, которые удалось раздобыть Кондрашову, заняли в его записной книжке всего две строчки: а) двадцать шестого июня Щербакова была на смене; б) по понедельникам кафе работает до 20.00.

Томительно тянулись минуты ожидания…

«Твердого алиби у нее нет, хотя само по себе это ни о чем не свидетельствует, — рассуждал Андрей, откинувшись на спинку заднего сиденья. — Другое дело — крупный выигрыш в «Спортпрогноз», просчитанный Давыдовым с точностью до рубля. Но в чем конкретно можно уличить Щербакову, какое предъявить ей обвинение?.. Остается надеяться на эффект неожиданности и зрительную память Виктора Бондаренко. А там — по обстоятельствам..»

— Товарищ капитан, вашего подопечного того и гляди тепловой удар хватит, — нарушил затянувшееся молчание Максимов, с ироничной улыбкой кивнув в сторону дружинника, который сдернул с головы панаму и интенсивно обмахивал лицо.

— Она, — тихо, словно опасаясь быть кем-то услышанным, выдохнул Кондрашов, не сводя глаз с появившейся из-за угла стройной темноволосой женщины в ярко-красном брючном костюме, перехваченном в талии широким белым поясом. С плеча Щербаковой свисала дорожная сумочка под цвет костюма. Официантку сопровождал коренастый мужчина в серых вельветовых джинсах и полосатой рубашке навыпуск. Возле колонн он остановился, что-то сказал Щербаковой, потрепал ее по плечу и направился к стоянке такси.

Пропустив вперед чету пенсионеров, Щербакова, оглянувшись по сторонам, уверенно вошла в здание Сбербанка. Следом за ней проскользнул оперативник. Бондаренко продолжал энергично жестикулировать.

— Серега, подрули на стоянку, — распорядился капитан.

В этот момент мужчина повернулся к ним лицом.

— Четвертый!.. — изумленно воскликнул Андрей.

— Не понял, — убрав ногу с педали газа, Максимов выжидательно уставился на капитана.

— Знакомого встретил, — не стал вдаваться в пространные объяснения Кондрашов. — Значит, так. Высадишь меня за поворотом, а сам разворачивайся и подъезжай к стоянке.

— Нет вопросов! — Скосив глаз на зеркало заднего вида, старшина лихо тронул с места.

Проезжая мимо стоянки такси, Андрей хорошо разглядел «знакомого незнакомца». Каштановые волосы, открытый широкий лоб, нос с горбинкой, волевой подбородок. Ошибка исключалась — сегодняшнего спутника Щербаковой он видел в кафе за одним столом с Золотым, Гнусом и Лехой-маленьким.

Свернув за угол, Максимов плавно притормозил.

— Здесь, что ли?

— Годится. — Кондрашов откинул спинку переднего

сиденья и приоткрыл дверку.

— Хоть бы трешник на бензин сунули для конспирации, — съехидничал старшина.

— Завгар подаст, — автоматически отозвался Андрей, думая совсем о другом.

— Кузьмич подаст, держи карман шире! — фыркнул Максимов, выворачивая руль влево. — Так я потопил?

— Давай. Только смотри, без самодеятельности, — неожиданно для себя капитан повторил любимое напутственное изречение начальника управления.

Круто развернувшись, «восьмерка» влилась в поток машин и через несколько секунд скрылась за углом.

У Кондрашова оставались считанные минуты, чтобы оценить ситуацию и скорректировать дальнейшие действия. При подготовке мероприятия он допускал возможность того, что Щербакова придет за деньгами с «сопровождающими лицами». Но такой вариант казался ему маловероятным. Сообщник (а капитан не сомневался в его существовании) вряд ли станет «светиться», подвергая себя ненужному писку. Посвящать в историю кого-то постороннего?.. И тем не менее Дина Кондратьевна пришла не одна.

«Похоже, все становится на свои места, — лихорадочно размышлял Андрей. — Бондаренко официантку опознал, что подтверждает версию о ее причастности к преступлению. Самое время вплотную заняться спутником прекрасной Дианы…»

От углового здания до стоянки такси было около пятидесяти метров. Осторожно выглянув из-за киоска «Союзпечати», капитан сразу увидел мужчину в полосатой рубахе. Тот переминался с ноги на ногу в конце небольшой, но агрессивно настроенной очереди. Единственный представитель частного извоза на обшарпанном «Запорожце», учитывая конъюнктуру, заламывал такие цены, что напрочь отбивал охоту у самых нетерпеливых. Максимов припарковался чуть поодаль и с безразличным видом протирал изнутри лобовое стекло.

Мужчина ежеминутно посматривал то на часы, то в сторону Сбербанка.

«Нервничает, — отметил Кондрашов, — значит, имеет на то причину».

Пристроившись за спиной внушительных габаритов дамы, Андрей сменил дислокацию, нырнув в проходной подъезд дома напротив стоянки. Его маневр оказался весьма своевременным. Выбравшись из очереди, мужчина чуть не бегом подскочил к салатной «восьмерке».

— Земляк, на Красноградскую, а потом в аэропорт!

— Ничего себе, ближний свет! — глазом не моргнув, присвистнул Сергей. — А что даешь?

— Не обижу!

— Обещать и не любить — денег не стоит, — флегматично изрек Максимов. — Бензин-то нынче, сам знаешь, в дефиците.

— Вот чудак, — подавив раздражение, заставил себя улыбнуться мужчина. — Будет тебе и на бензин, и на постный суп с курочкой.

— Да я не против, но, понимаешь, приятеля дождаться надо, — огорченно протянул старшина.

— Ну, смотри, только потом чтоб не жалеть! — Мужчина зло сплюнул под ноги.

Высунувшись из машины, Сергей стал демонстративно вертеть головой по сторонам и тотчас заметил в дверях подъезда Кондрашова, который подавал ему какие-то знаки. Мгновенно сориентировавшись, старшина распахнул дверцу.

— Ладно, бог с ним, с приятелем. Два червонца кидаешь?

— О чем базар! — Мужчина многозначительно похлопал себя по нагрудному карману.

— Тогда садись.

— Шесть секунд, земляк! Сейчас подойдет жена, и сразу едем. — Вытащив пачку «Салема», мужчина легким щелчком выбил сигарету и протянул водителю. — Угощайся, американские.

— Спасибо, я — пас, — развел руками Сергей. — В первом классе так накурился папирос, что по сей день отцовский ремень вспоминаю.

— Тебе бы лекции читать! — прикурив от импортной зажигалки, расцвел мужчина. — О традиционных методах воспитания. А то развели демагогию: проблемы пятнадцатилетних! проблемы шестнадцатилетних!.. Куда ни плюнь — Макаренко! А малолетки с исколотыми венами по блатхатам шастают. Пороть надо, пороть!

«Чья б корова мычала! — усмехнулся про себя старшина. — Сейчас этот поборник чистоты нравов доберется до токсикоманов, потом примется за проституток…»

Возможно, Сергей был недалек от истины, но в этот момент мужчина призывно помахал кому-то рукой.

— Уже идет!

Лавируя среди прохожих, Щербакова крепко прижимала локтем туго набитую сумочку. Ее яркое одеяние контрастным пятном выделялось на фоне буднично-серой уличной массы. Во всяком случае, несколько весело переговаривающихся между собой молодых парней, идущих за ней, абсолютно не бросались в глаза.

Слегка запыхавшись, Дина Кондратьевна быстрым шагом подошла к машине.

— Ну как? — не удержался от ненужного вопроса мужчина?

— Порядок.

Максимов услужливо опустил спинку сиденья.

— Проходите, а то у меня передняя сидушка болтается.

Первой в машину села женщина. Ее спутник, неловко согнувшись, протиснулся вслед за ней.

— Трогай, братишка!

— Одну минуточку, — раздался чей-то негромкий голос.

— Так это же мой приятель! — радостно возвестил старшина. — Ему как раз по пути.

— Трогай, тебе говорят!! — рявкнул мужчина, не поняв сути происходящего. — Обойдемся без попутчиков!

— Спокойствие, граждане, — предъявив удостоверение, Кондрашов непринужденно расположился на переднем сиденье. — Весьма сожалею, но я вынужден вас задержать.

— Боже мой… — чуть слышно прошептала Щербакова, вцепившись наманикюренными ногтями в сумочку.

Мужчина метнул разъяренный взгляд на Андрея.

— В чем дело, черт вас побери?!

— Ну вот, и бога, и черта мы помянули, можно спускаться на грешную землю, — невозмутимо произнес капитан. — Прежде всего, разрешите вас поздравить с выигрышем, Дня а Кондратьевна. Редкая удача!

— У вас довольно своеобразная форма приносить поздравления. — Кивнув на обступивших машину оперативникков, Щербакова попыталась изобразить улыбку. — Эти люди тоже собрались в мою честь?

— В известном смысле. Считайте, что это почетный караул.

— Послушайте, как вас там, — процедил сквозь зубы мужчина, — долго будет продолжаться этот беспредел?

— Женя, успокойся, — Щербакова положила руку на колено мужчине. — Очевидно, произошло какое-то недоразумение. Сейчас все разъяснится.

— Надеюсь, — с нажимом произнес Кондрашов. — Кстати, Дина Кондратьевна, вы забыли представить нам вашего спутника.

— Форменный беспредел, — повторил мужчина, но уже с меньшим апломбом. — Это что, допрос?

— Ну, не ожидал от вас!.. — насмешливо протянул Андрей. — Производите впечатление опытного человека и не знаете, что допрашивает следователь, а мы выполняем черновую работу: бегаем, опрашиваем, сутками сидим в засадах. Иногда преступников ловим.

— Драки затеваете, руки выворачиваете, — мрачно добавил мужчина.

— Намекаете на давешний эпизод? Мы еще вернемся к печальным приключениям в парке, — с иронией парировал Кондрашов, подметив, что при последних словах официантка вздрогнула.

— Предъявите санкцию, — в сузившихся глазах мужчины полыхнула холодная злость.

— Опять ошибочка. Для того, чтобы задержать вас на три часа, скажем, на предмет установления личности, санкция прокурора не требуется, — спокойно пояснил капитан. — Между прочим, вы так и не представились. Может, у вас имеются на то основания?

— Евгений Салахов, — нехотя выдавил мужчина.

— А по батюшке?

— Романович. Еще вопросы будут?

— Будут, не беспокойтесь. Вы где работаете?

— В гортопе.

— Где-где?

— Видите ли, — цинично ухмыльнулся Салахов, — слово «работа» имеет ужасно неблагозвучное начало, а я сызмальства привык дорожить личной свободой.

— Документы у вас при себе имеются, гражданин свободный художник? — Андрей не стал вдаваться в морфологические тонкости.

— С какой стати? У каждого второго прохожего нет документов.

— Но не каждый второй попадает в поле зрения уголовного розыска, — хладнокровно ответил Андрей.

— Чем же мы вас так заинтересовали? — подала голос Щербакова.

— Ох, Дина Кондратьевна, Дина Кондратьевна, — мечтательно протянул капитан, — я ведь тоже, знаете ли, страстный поклонник спортивных лотерей. Правда, лавров пока не снискал. Выиграл как-то пять рублей — и все достижения. Курам на смех! И вдруг узнаю, что одна женщина добилась феноменальных результатов. А гордость игрока сродни гордости писателя или художника. Я прямо сна лишился. Надо, думаю, обязательно с этой женщиной познакомиться. Может, поделится опытом по доброте душевной. Вы по какой системе играете?

— Я?.. — растерявшись, переспросила официантка.

— Ну да, вы. Если, конечно, не секрет.

— Секрет! — грубо выпалил Салахов. — Диана, ничего ему не отвечай. Он не имеет права.

— Наверно, кругленькую сумму пришлось за карточки выложить? — как ни в чем не бывало продолжил расспросы Кондрашов.

— Это мое личное дело, — осмелела Щербакова. — Слава богу, при покупке билетов «Спортлото» не нужно предъявлять декларацию о доходах.

— Вы хотели сказать — билетов лотереи «Спортпрогноз», — мягко уточнил капитан.

— Вот именно.

— Хорошо. Тогда следующий вопрос: в каких отношениях вы состоите с Евгением Романовичем?

— Диана — моя невеста, — поспешил заявить Салахов. — Хотя вас это абсолютно не касается.

— А говорил — жена! — не выдержал испытания молчанием старшина.

Укоризненно глянув на водителя, Андрей повернулся к Салахову.

— Признаться, я решил, что вы личный адвокат Дины Кондратьевны. Уж больно заботливо следите, как бы она не сказала лишнего.

— Может, хватит гонять понты? — поморщился Евгений Романович. — Поберегите энергию для простофиль и недоумков.

— Действительно, чего вы от нас хотите? — поддержала приятеля Щербакова.

— Желание у меня самое скромное — установить истину, — совсем иным тоном произнес Кондрашов. — Скажите, вам знакомо такое имя: Давыдов Илья Семенович?

— Нет, — покачала головой Щербакова.

— Впервые слышу, — равнодушно пробурчал Салахов.

— Я так и полагал. Надеюсь, вы столь же уверенно ответите, где вы были и чем занимались двадцать шестого июня с двадцати одного до двадцати двух часов?

Реакция на поставленный вопрос оказалась совершенно неоднозначной. Салахов продолжал хранить олимпийское спокойствие и даже, как показалось Андрею, облегченно перевел дух. Щербакова, напротив, не могла унять волнение; лицо ее покрылось бледными пятнами, пальцы мелко подрагивали.

— Ну как, вспомнили? — жестко спросил капитан, прервав гнетущее молчание.

— А мне и вспоминать нечего, — снисходительно объявил Евгений Романович. — С двадцать четвертого по двадцать седьмое июня я был в Казани на свадьбе у племянника. В этом нетрудно удостовериться. Вы удовлетворены?

— Вполне. А что вы скажете, Дина Кондратьевна?

— Вечером двадцать шестого я была на работе, — неуверенно взглянув на капитана, Щербакова отвела глаза.

— В котором часу вы закончили работу?

— Кафе закрывается в двадцать три часа.

— Вы, видимо, забыли, что двадцать шестого был понедельник, — напомнил Андрей.

— Ой, верно! — пересилив себя, натянуто улыбнулась официантка. — Совсем из головы выскочило.

— Я могу вам помочь. Кафе закрылось в восемь. Приблизительно полчаса у вас ушло на сдачу смены и наведение марафета. Так?

— Да, — чуть помедлив, подтвердила Щербакова.

— Что было дальше?

— Я пошла домой.

— Вас кто-нибудь провожал?

— Никто меня не провожал, — целомудренно потупила взгляд Щербакова. — Ведь Жени не было в городе.

— Ах, да, конечно, — Андрей едва удержался от искушения спросить официантку о ее многочисленных поклонниках. — Но как, в таком случае, вы объясните, что в начале десятого вас видели в парке в обществе мужчины?

__ Диана, что это значит? — грозно воскликнул Салахов.

— Клянусь тебе, я не знаю, о чем идет речь. — Закусив губу, Дина Кондратьевна полезла было в сумочку за носовым платком, но вовремя спохватилась.

«Недурно, — констатировал Андрей. — В лучших традициях Шекспира. Партнерша чуть фальшивит, но главный герой-любовник великолепен».

— Дома поговорим, — многообещающе прошипел Евгений Романович.

— Уточняю место действия, — нарушил семейную идиллию капитан. — Боковая аллея возле газетных стендов. Вы идете с мужчиной в сторону станции детской железной дороги. Вы чем-то напуганы. Припоминаете?

— А-а, вот вы о чем! — лицо Щербаковой прояснилось. — За мной действительно увязался какой-то тип, но я его быстро отшила.

— Что за тип? Внешность, приметы?

— А я его не разглядывала, — передернула плечами Дина Кондратьевна. — Мало сейчас маньяков развелось? Пожилой, с гнусавым голосом и козлиной бороденкой.

«Врет! На ходу сочинила…»

— Вам навстречу шли дружинники. Почему вы не обратились к ним за помощью?

— Стала бы я позориться перед людьми. Да он и сам слинял, когда понял, что нечего ловить.

— Мне не совсем ясно, зачем вы избрали такой маршрут, — Андрей пристально взглянул на официантку.

— Я часто так хожу, когда хочется подышать свежим воздухом после работы.

— Дослушайте, какое все это имеет значение? — Салахов вновь начал проявлять признаки нетерпения. — Сидим здесь, как в мышеловке, отвечаем на какие-то дурацкие вопросы, невесть в чем оправдываемся.

— Дело в том, — Кондрашов сокрушенно вздохнул, — что как раз в то время, когда Дина Кондратьевна после напряженного трудового дня вдыхала живительный озон, в районе газетных стендов был убит человек. Такое вот неприятное совпадение.

— Что вы этим хотите сказать? — окрысился Евгений Романович.

— Ничего. Просто беспристрастно оперирую фактами.

— А при чем здесь Диана? Неужели вы ее подозреваете? — продолжал гнуть свое Салахов. — Но ведь это даже не смешно!

— Вот что. Сейчас мы подъедем в управление, там вы напишете объяснительные и, если ваши показания подтвердятся, мы с вами распрощаемся. — Андрей решил не упоминать пока о найденной на месте преступления записке, поскольку эффект неожиданности не сработал.

— Никуда мы не поедем, — угрюмо запротестовал Салахов. — Это произвол! Я этого так не оставлю!

— Поедете, Евгений Романович, поедете, — не терпящим возражений тоном произнес капитан. — Иначе мы будем расценивать ваш отказ как нежелание помочь следствию, что само по себе наводит на определенные размышления. А может, вы и впрямь чего-то боитесь?

— Мне нечего бояться, — Салахов в бессильной злости сжал кулаки. — Но, поймите, у каждого человека есть свои планы, какие-то дела. В конце концов, через четыре часа у меня самолет, а еще нужно заехать домой за вещами.

— Ну, за такой срок мы управимся, — уверенно заключил Кондрашов. — В крайнем случае, попросим Сергея Вадимовича, он вас подбросит.

Максимов молча кивнул.

— Нет уж, премного благодарны, сами как-нибудь доберемся, — скривил губы Салахов.

— Тем лучше. Тогда я отдам распоряжения, и можно ехать.

Выглянув из машины, Андрей тихо обратился к оперативнику в белой рубашке:

— Валентин, оформи изъятие выигрышных билетов Щербаковой и пулей к почерковедам! И сними ты, Христа ради, этот галстук. — Повысив голос, чтобы было, слышно сидящим в машине, капитан добавил: — Остальные едут за нами.