Игра в отношения

9

В последнее время у Форда было мало времени, чтобы проводить его с Эрикой. Они все больше коротали вместе вечера. Ничего не значащие разговоры. И все же они были такие многозначительные. С каждым новым откровением Эрика становилась все более открыта и доверчива. И совсем необязательно было копать подноготную и срывать коросту со старых ран. Порой они просто вспоминали что-то хорошее. Что-то смешное. Говорила не только наемница. Ведь это не сеанс у психоаналитика. Это просто вечера в приятной компании. А потому Форд тоже много рассказывал. О своем мире. О чудесах, какие Эрики не могли даже привидеться, но были такими обыденными для жителя техномира.

Форд наблюдал. Слушал ее. Чувствовал своим все усиливающимся даром. Но больше всего ему нравилось именно наблюдать. Смотреть на нее. Как она говорит. Как ест. Как волнуется. Злится. Или радуется. Как сурова со своими учениками. Ведет занятия, учит убивать, выживать, калечить… Порою Форд сам себя отлавливал на том… что залип. Снова и снова он залипал, всматриваясь в движения ее губ, когда она рассказывала о своем детстве. О редких в ее жизни счастливых моментах. Он застывал, вслушиваясь в ее смех. Такой редкий смех! Но от того и самый искренний. И Норинг шутил. Вновь… и вновь… чтобы услышать, как она смеется. Увидеть, как искрятся ее глаза.

«Демоны, — злится сам на себя Форд, в очередной раз засмотревшись и чуть было не сорвавшись с целомудренного курса. — Мужик я или нет? Держи себя в рамках приличий, гуру психиатрии, как и обещал. А то получается, мужик сказал, мужик — передумал. Надо быть осторожнее и не принимать слишком близко к сердцу все, что чувствует Эрика»

И хотя Форд нашел отговорку ментальным даром своему влечению, в глубине души он понимал, что дело совсем в другом. Просто… она не могла не нравиться. Хотя и не считалась такой уж красавицей по меркам его мира. Но… он ведь больше не принадлежал своему миру, верно? Да и каноническая модель не принесла Форду ни счастья, ни верности, ни хотя бы удовлетворения. Просто была. Как… ну… дорогая спортивная тачка. Которая тоже стояла в его гараже когда-то, но на которой он не любил ездить, предпочитая что-то более удобное, пусть и не такое статусное.

И вот время бежит. Уже и лето в разгаре. Отношения у парочки… ровные. Как у супругов, которые друг с другом прожили уйму лет, а потому всякий разврат им и не нужен. Достаточно душевного общения, прогулок, разговоров до утра, шуток и обнимашек. Впрочем… это все самообман. Форд чувствовал, что игра давно уже завела мысли и чувства женщины на иной уровень. Она сама не понимала, как такое смогло произойти. Как так случилось, что суровое сердце, которое сама Эрика считала огрубевшим, вдруг прониклось к пришлому менталисту симпатией. Не понимала. Злилась. Заставляла себя не думать. Убеждала саму себя и свое взбунтовавшееся сердце, что все это игра. Но… ничего не получалось у нее.

Как и у Форда. Совершенно не получалось убедительно играть беспристрастные, платонические отношения, когда больше всего ему хотелось прижать ее крепче и почувствовать наконец вкус ее непослушных губ, что так соблазнительно двигались, завораживая его взгляд.

«Демоны побери это затяжное воздержание, — ругался мысленно Форд, — она же просто говорит. Ничего не делает! Не соблазняет. Не жеманничает. Просто. Говорит. Но… до чего же манящие…»

— Ты в порядке? — отвлекает доктора от мыслей голос дракона.

— Да! — поспешно отвечает Форд, отрывая свой взгляд от Эрики, что ничего не заметив, продолжает что-то тихо обсуждать с его сестрой. За обеденным столом были и Брайтон и Диана, успевшая стать герцогиней. — Да, все, отлично. Задумался что-то…

— Хм, — испытующе поглядывает герцог на иномирца, заставляя того нервничать, словно ему пятнадцать и мать его застала за просмотром порнушки. — А расскажите-ка мне детишки, что это за новый эксперимент вы затеяли на территории моего герцогства? Ммм? — милостиво переводит дракон тему разговора и Форд с Брайтоном переглядываются. Оба жуют губами, словно… словно неуверены в затее и ее успехе. Но… они то вдвоем как раз уверены! Просто не успели перейти в активную стадию массового строительства. Пока все в разработке и на бумагах. Строится пара теплиц в пределах замковых территорий. Но на оптовое производство пока нацеливаться рано. Примериваются, что смогут организовать в малых количествах, с какими культурами сладят. А там уже и людей надо будет брать и обучать. Ведь с иномирными продуктами еще надо научиться работать. А в этом регионе, как Форд заметил земледелие вообще не конек из-за погодных условий. Так что… сначала эксперимент. Потом набор людей и обучение, попутное строительство необходимого количества теплиц, создание там нужных погодных условий внутри. А потом уже… пожинать плоды алчного плана гуру психиатрии по монополизации производства несуществующих пока в этом мире видов овощей, фруктов и ягод.

— Очень… амбициозно, — хмыкает Дэкер, выслушав краткий доклад Брайтона. — Дерзко и в целом проект ваш долгострой конечно. Но… если действительно получится хотя бы покрыть нужды замка и окрестностей, это будет уже большое достижение. Об экспорте в другие регионы поговорим потом, когда у нас настанет в плане свежей продукции серьезный избыток.

— Разумеется, милорд, — будто по привычки слегка склоняет голову Брайтон, но под посмурневшим взглядом дракона тут же поправляется виновато, — Дэкер. Разумеется, Дэкер.

— Смотри мне, — криво усмехается герцог и грозит шутя, — допросишься у меня.

Не смотря на постоянную загруженность доктора, он неизменно выделял время для бывшей наемницы. Более того, он подарил ей платье! И стребовал показа… для Эрики это было выше всяких сил. Но она послушно переоделась и вышла к Форду, смущаясь, как девица на выданье, а не палач с очерствевшей душой. Впрочем ее состояние можно было понять. Мало того, что Эрике пришлось изменяя себе, надевать наряд, не соответствующий ее боеспособности. Наряд, в котором она чувствует себя уязвимой и слабой. Так форд ещё умудрился выбрать самое пошлое и развратное платье, какое только могли придумать люди. Не понятно даже, где достал такое непотребство и почему называет неверный кусочек ткани одеждой. В этом мире ТАКОЕ точно не носили. Легкое из струящегося шелка, скользнувшего прохладой по обнаженому телу, ложась аккуратной складкой-хомутом на груди и облегая плоский живот Эрики. От бедра платье становилось свободнее, но не предусматривало никаких дополнительный юбок снизу. Зато высоким разрезом по бедру неприлично открывало ногу. Эрика с опаской покосилась на тонкие бретели, гадая, порвутся ли они в самый неподходящий момент или выдержат.

— Ну, чего молчишь?! — угрюмо смотрит Эрика из-под упавших на глаза волосы. Руки нервозно оглаживают несуществующие складки на темно-зеленом шелке. Глубокий малахитовый оттенок подчеркивал лёгкую зеленцу в обычно серых глазах.

— Ааа… — не сразу нашелся с ответом Форд. — Я… пытаюсь вспомнить…

— Что? — опасливо вздергивается бровь девушки.

— Почему я предложил играть с тобой в какую-то игру, вместо того, чтоб просто сделать тебя своей женщиной…?

— Перестань, — со смущенной улыбкой, отталкивается от мужчины наемника и отходит. — Не заигрывайся, Форд! И так тяжело!

— Вообще-то моя задача была упростить тебе жизнь, — иномирец задумчиво хмыкнул, подходя ближе, страстно желая коснуться ее обнаженной в глубоком вырезе спины, хищно изогнутой и такой… соблазнительной.

В ответ Эрика тоже могла лишь хмыкнуть. Оба уже давно думают друг о друге не в игровом ключе. Но все еще сомневаются, стоит ли рушить то светлое, что между ними появилось иными отношениями?

— Это платье… я словно раздетая в нем, — не гладя на Форда отворачивается наемница. Обнимает себя за плечи, словно желая спрятаться. Всматривается задумчиво вдаль, на угасающий за окном закат.

— Так и было задумано, — улыбается Норинг, делает пару шагов, отделяющих его от Эрики. Тяжелые ладони приземляются на женские плечи. — Это платье из моего мира, Кайли презентовала для тебя.

— О, боги! Форд! Ты забрал платье у сестры? — возмущается Эрика, но повернуться не решается. Все так же прячет взгляд в окне.

— Во-первых, она была рада помочь, — возражает доктор и снова улыбается, вспоминая, сколько всего пыталась еще сестрица передать для Эрики, что он еле отбился от инициативной Кайли. — Кроме того, у вас примерно одинаковый размер. Но…

— Что? — затаив дыхание, облизывает пересохшие от волнения губы.

— Обещай надевать его только для меня, — сглотнув набежавшую слюну, просит Форд. — В люди… не выходи в этом наряде.

— Шутишь?! — снова невеселый хмык. — У нас даже ночные сорочки приличнее.

— Эрика, — с жадным придыханием звучит ее имя из мужских уст. Ладони с плеч скользят по рукам вниз, прижимая женщину обнаженной спиной к себе и зарываясь лицом в пшеничную копну волос, рассыпанную в беспорядке. — Ты с ума меня сводишь…

— В этом платье? — боясь спугнуть момент, еле слышно произносит она, чувствуя жар мужского тела, к которому прижата своей бессовестно голой спиной. Даже сквозь его рубашку ее почти обжигает. Горячее дыхание Форда в ее волосах щекочет. И кажется, что вот сейчас они уже доигрались до опасной грани, когда вдруг с улицы раздается тревожный перезвон колокола со смотровой башни, слышно крики людей и беготню солдат.

— Я должна идти, — каменеет всем телом Эрика, и поспешно отходит от Форда.

— Это тревога? — с сомнением всматривается в сумерки доктор, пытаясь понять, что за паника во дворе и почему звонит колокол и что за закон мирового свинства сработал, когда он как раз пытался что-то решить с этой игрой, которую пора прекращать.

— Это нападение, Форд! — одно плавное движение и платье стекает к ногам обнаженной наемницы, что спешно переодевается в свою привычную одежду и вооружается. Ей хватило пары минут. — Оставайся в замке, — бросает напоследок наемница, выбегая прочь. Туда, где ее уже наверняка ждут боевые товарищи.

— Если что-то выгорит, из нас получится редкая пара. Суровая убийца и изнеженный интеллигент… — невесело думает Форд. И тут вдруг перекрывая насмешки, в его голову врывается отчаянная мысль «что, если она не вернется? Нападение же! Она ушла сражаться. Не просто убивать. А пытаться выжить. Отбиться. Защитить кого-то. Она ведь… может погибнуть!»

Испытав чуть ли не панику, Форд сорвался с места, спеша нагнать наемницу. Зачем? Не пустить на бой? Или стать рядом с ней и сражаться плечом к плечу? Он не знал, зачем. Он знал только одно…

— Я не могу ее потерять! — шептал себе Форд, спеша. И опаздывая.