Играющие тени

Вступление Разговор с читателем

Авторы считают весьма важным в самом начале своей новой книги вновь попытаться обрисовать область, подвергнутую изучению. Данное обстоятельство представляется тем более важным, что, как показали поступившие отклики, на издание двух предыдущих книг цикла «Легенды волжских подземелий» (2001 г.) и «Миражи над Жигулями» (2002 г.), не все наши читатели ясно поняли основную направленность разрабатываемой темы.

Повторим еще раз. Основной интерес авторов концентрируется на так называемых рассказах о необычном и, в первую очередь, современных рассказах о необычном, циркулирующих на территории Среднего Поволжья.

И прежде чем продолжить разговор дальше, необходимо понять, чем собственно являются эти рассказы? Рассказы о необычном — это способ передачи весьма специфической информации.

Общепризнано, что в настоящее время человек живет и действует в мире, составленном из двух разительно различных частей. Первая часть — это область вещества и проявлений его взаимодействия (событийном поле). Вторая часть — мир информационный (иногда этот мир называют инфоносферой). Мир информационный — формируемый информационными потоками, представляемый символами (десигнатами и знаками), их носителями — сигналами (информация активная) и следами (информация ретроспективная).

До настоящего времени дискуссионным остается вопрос о том, является ли информация (информационные процессы) вполне самостоятельным (и самодостаточным) образованием или это всего лишь специфическая форма проявления различных форм движения материи.

В самом общем смысле принято считать, что там, где есть разнообразие, обязательно имеется информация (контактная форма разнообразия мира) и возникают информационные потоки. При усложнении системы информация накапливается, при ее упрощении — рассеивается[1].

Согласно современным научным концепциям, в неживой природе информация проявляет себя в наименьшей степени — в виде так называемых следов[2].

В настоящее время информационная картина мира, по существу, только начинает глубоко исследоваться. До сих пор нет даже единого общепризнанного определения такого основополагающего понятия как информация. О наличии информационных связей в неживой природе можно в настоящее время строить лишь предположения.

В биологических и, тем более в социальных формах движения, материи, то есть с появлением более сложных систем с обратной связью, к следовой информации добавляется информация сигнальная, предполагающая целевой обмен сигналами различной природы.

По мере увеличения и усложнения характера социальной деятельности людей информационная картина мира все в большей степени приобретает сигнальный характер.

Данная тема крайне сложна в проработке. За более чем полвека прошедшего развития данного научного направления[3] ученые так и не смогли определиться даже с единым названием разрабатываемой дисциплины (информология, эпистемология, синергетика), ее структурой, областью решаемых задач и общим понятийным аппаратом.

С развитием материальных систем и их усложнением, происходит и своеобразная форма эволюции информационных процессов (уплотнение информации и изменение определяющего характера движения информационных потоков).

На базе современного человечества качественно развилась вторая сигнальная система (целевой обмен сигналами-символами, являющимися как бы идеальными двойниками предметов, явлений, процессов, которые они обозначают)[4].

На базе технологических успехов второй половины XX века появились информационные устройства (ЭВМ, компьютеры), способные к созданию новой информации, формированию принципиально новых информационных потоков, организации так называемого виртуального мира. В настоящее время уже просматривается технологическая возможность создания на базе глобальной компьютерной сети столь совершенной виртуальной сети, что для нее будет невозможным установить, находится ли потребитель в текущей физической реальности или в смоделированной информационной виртуальности.

В человеческом обществе наблюдается тенденция движения от использования преобладающей доли информации, полученной преимущественно в результате личного опыта к совокупной доли (общественной) информации, добытой другими индивидуумами (в частности, накопление и использование опыта предыдущих поколений всего мирового сообщества).

В силу определенных исторических обстоятельств еще в древнейшие времена человечество разделилось на племена и народы, государства и кланы, касты и классы. Из этой раздробленности возникла необходимость не только хранить и передавать различную информацию, обеспечивать ее защиту от посторонних, а также «грузить» противника дезинформацией. В этой связи к началу XX века даже сформировалось такое специфическое понятие, как информационная война[5].

Хорошим примером информационного воздействия являются «Протоколы собраний Сионских мудрецов». Не вдаваясь в споры о причинах и источниках данного документа, хотелось бы отметить, что его автора, бесспорно, следует назвать серьезным теоретиком в области построения типовых тактик и стратегий ведения информационных войн[6].

В настоящее время известны три основных способа защиты информации:

Первый — охрана самого носителя информации.

Второй — криптография, или шифрование массивов информации[7]. Однако уже в древности было установлено, что передаваемая «абракадабра» привлекает к себе повышенное внимание.

Третий — стеганография, сокрытие самого факта существования засекреченной информации. Еще в XV веке немецкий аббат Тритемий указал на высокую эффективность передачи закрытой информации посредством использования нейтральных открытых текстов. С развитием книгопечатания сначала книги, а затем СМИ стали использоваться для тайного обмена сообщениями.

На различных исторических примерах хорошо видно, как с развитием цивилизации развивалось и шифровальное дело. От первых шифрующих приборов и систем Древнего мира (например дисков Энея, квадрата Полибия, квадрата Кардано, решетки кардинала Ришелье) человечество шагнуло к шифратору Хагелин, ENIGMA, SIGABA, PURPLE и их современным разработкам[8].

В конце XIX века было высказано предположение, что в мировой информационной сети могут существовать информационные потоки, организованные не только людьми, но и другими разумными существами. Была заявлена тема специальных исследований «Поиск внеземных цивилизаций» SETI[9].

Наиболее активно работы в данном направлении велись в период с 1973 по 1986 годы.

Как уже отмечалось, в силу несоизмеримости масштаба, отдельного человека и мирового событийного поля имеет место разделение на непосредственное проявление и восприятие тех или иных событий (непосредственно воздействующих на данного индивидуума и формирующих его личное восприятие окружающей действительности) и информационное давление.

По мере развития цивилизации уровень воздействия вещественного мира снижается, а информационного растет, играя все более весомую роль в формировании представления людей об окружающей реальности. И в данном обстоятельстве заключено весьма серьезное противоречие.

Еще древнегреческий философ Платон сравнивал людей с заключенными, которые сидят в огромной пещере прикованные цепями и не видят того, что на самом деле творится снаружи.

Они способны видеть только лишь тени предметов и других людей, проецирующиеся на стены пещеры. И по этим теням и их взаимодействию узники могут лишь догадаться, какова на самом деле окружающая их внешняя реальность.

В настоящее время целый ряд исследователей высказывают предположение о существовании целой совокупности довольно различных реальностей, среди которых главной несомненно является базовая текущая реальность.

Примем утверждение, что базовая текущая реальность есть воспринятое состояние мира, верифицируемое общественным сознанием, или мир, каковым он представляется большинству людей[10].

Альтернативная реальность — воспринятое состояние мира, близкое к базовой текущей реальности, неразличимое с ней в плотном множестве событий на заданном временном отрезке и отличающееся лишь в конечном числе частностей.

Альтернативная реальность верифицируется индивидуальным сознанием человека. Следовательно, существует довольно много реальностей, в которых могут жить отдельные люди, но не данная культура целиком.

Альтернативная реальность тем более отличается от базовой, чем более экзотические, внутренне противоречивые или невозможные версии событий используются для ее построения. Однако важно учитывать, что мы в состоянии представить себе такие версии, понять их и про интерпретировать (впрочем, скорее всего неправильно).

Эти проекции могут быть почти незаметны (наличие мелких разночтений в сообщениях, воспоминаниях или первоисточниках), a могут быть и весьма весомы.

Суммируя вышеизложенное, можно повторить вслед за С.Б. Переслегиным: «Всякая Альтернативная реальность стремится стать Базовой текущей реальностью и в соответствии с этим оказывает соответствующее воздействие на Универсум»[11].

Альтернативная реальность проявляет себя проекциями на базовую, что, в первую очередь, проявляется через ощущение необычного, вторгающегося в повседневную жизнь.

В современной повседневной жизни необычное чаще всего проявляется в информационной сфере (сообщение, рассказ, быличка, миф и т. д.), реже как материальное проявление (объект, процесс, воздействие и т. д.) или его след, в большей или меньшей степени сохранившееся на местности. Большинство современных исследователей признают, что значение необычного изучено плохо[12].

Теперь, завершив вводную часть, можно перейти непосредственно к рассмотрению разрабатываемой темы.

«Рассказы о необычном»[13] (в общем потоке рассказов) выделялись различными специалистами (и прежде всего этнографами) уже довольно давно. Но классифицировались они как одна из разновидностей народного творчества, что-то среднее между сказкой, былиной и обрядовыми верованиями. Хотя даже получили собственное наименование — былинка[14].

Предпринимались попытки и географической привязки действия сюжетов рассказов о необычном. В этой связи любопытно сравнить, например, «Краткую энциклопедию чудес, созданных природой и человеком» (1913) и такие работы конца XX века, как «Атлас Чудес Света» (1995), «Загадки и символы. Планета чудес и загадок» (1997), «Энциклопедия загадочных мест на Земле» (2000–2004).

Вероятно, на Западе первым исследователем, поставившим в центр непосредственного изучения именно рассказы о необычном, был американец Чарз Форт.

Именно он в начале XX века проработал огромнейший объем американо-европейских публикаций периода с 1801 по 1930 годы. В результате более чем двадцатилетнего труда неутомимый исследователь выявил около сорока тысяч описаний различных странных событий (историй о необычном) зафиксированных СМИ.

Свои находки Ч. Форт представил общественности в четырех книгах: «Книга проклятых» (1919); «Новые земли» (1923); «Слушайте!» (1931); «Дикие таланты» (1932)[15].

Среди исследователей, в настоящее время особо активно работающих в данном направлении, в России необходимо отметить доктора философских наук Буровского А.М. (опубликовал в сборниках «Сибирская жуть» в 2001–2003 годах ряд «Необычных историй разных градов и весей» и исследований «Профессиональный фольклор. Что за ним?»), московского исследователя В.А. Черноброва (автор ряда статей и составитель «Энциклопедии загадочных мест Земли» 2000/2004 годы).

В Поволжье народные верования, сказки и легенды в конце XIX века собирал писатель Д.Н. Садовников (1847–1883), работу во второй половине XX века в какой-то степени продолжили краевед Ю.К. Рощевский («Народная проза Самарской Луки», Тольятти, 2002) и этнограф К.И. Серебренитский (например исследования «Чудотворные источники Самарской Епархии», 1993; «Древнейший язык Поволжья», 1996; «Последние отшельники Самарской области», 1997; «Предания о подземных старцах», 1998).

Работа с местным материалом, хоть и по столь специфической теме, позволяет определить направленность деятельности группы — как разновидности краеведения.

В начале XXI века революционная перестройка глобальной информационной сети поставила перед системой науки новые задачи. Затронула она и краеведение.

Краеведение — всестороннее изучение определенной части страны, города или деревни местным населением. Как самодеятельное общественное движение, «движение краеведов» зародилось еще в дореволюционной России и прошло несколько этапов. В первой половине XX века оно главным образом было нацелено на изучение, учет природных богатств края для использования их в народном хозяйстве. Во второй половине XX века переориентировалось на изучение местной истории и культуры населения края. В эти годы особо популярны походы молодежи по местам боевой и трудовой славы.

В конце XX века краеведение начинает заниматься экологическими проблемами[16].

В начале XXI века перед этим направлением открываются новые возможности, определяемые современным развитием науки, например изучение местных верований и факторов, их порождающих. В значительной степени возросла ценность учета местных верований, рассказов о необычном, современных мифов, легенд, быличек.

В информационном пространстве Среднего Поволжья существуют, по меньшей мере, четыре группы рассказов о необычном, имеющих конкретную географическую привязку. Трудно оценить перспективные возможности дальнейшего направления развития науки, заложенные в явлениях, породивших данные рассказы. И одна из важнейших задач современного краеведенья зафиксировать и по возможности проверить данную информацию.

В нашей книге авторы постараются дать хотя бы минимум той информации, которая была им доступна, слегка структурировав ее так, как она воспринималась в прошедшем десятилетии, но при этом имея в виду уже новый подход к истолкованию.

Из довольно значительного объема рассказов в той или иной степени доступных проверке выделяются две группы:

Первая группа образуется объектами, реально обнаруженными в ходе проверок «поступивших сообщений» и в какой-то степени исследованных авторами. К подобным объектам можно отнести ряд пещер и подземных сооружений, урочища Вавилов Дол, Малиновый Дол, Аусин лог, Шихан-гору, Кругловушку (описание этих объектов приводится в книге «Легенды волжских подземелий» и в книге «Играющие тени»).

Вторую группу составляют такие «фантомные персонажи» рассказов, как Атаманово озеро, Водопад слез, Мирный город и т. д. (Истории с их участием приведены в книге «Миражи над Жигулями»).

При этом следует помнить, что необычное фиксируется только тогда, когда оно в значительной степени отличается от окружающего. Если на фоне поля и возникнет проявление (мираж) луга, то его просто не заметят.

Вероятно, фантомные объекты подразделяются по следующим подгруппам:

— объекты, имеющие чисто информационную природу, существующие в базовой реальности лишь как персонажи личностных рассказов — «представил и рассказал»;

— объекты, кратковременного специфического проявления, аналогичные таким явлениям, как разряд молнии, цунами, торнадо или смерч;

— объекты, существовавшие в прошлом, в настоящее время разрушенные и в большинстве своем забытые. Например, что можно сказать о таком свидетельстве: «Огромные статуи Ленина и Сталина, возведенные вдоль Волги, хорошо видны с различных направлений, особенно ночью, когда их освещают мощные прожектора»?[17]

Характерной особенностью рассказов о необычном для Среднего Поволжья является отсутствие точной географической привязки в определении места действия, развития сюжета «истории» (в лучшем случае указывается ближайший населенный пункт).

Вероятно, причин этому несколько — прежде всего, простое незнание (рассказчиком) местных названий и неспособность точно ориентироваться на местности. Для случайного очевидца все незнакомые (или малознакомые) поляны, овраги, распадки и холмы совершенно похожи друг на друга (а табличек с их местным названием около них просто нет).

Также необходимо отметить, что восприятие многих территорий как единого целого с течением времени для различных поколений меняется довольно сильно. Так, например, до начала 70-х годов XX века под Самарской Лукой понималась территория, задававшаяся с севера, востока и юга рекой Волгой (в рассказах порой так и звучит за Волгой), на юго- западе она ограничивалась окрестностями г. Сызрани и на северо-западе истоками р. Усы.

Уже на протяжении XX века данная территория переставала восприниматься как единое целое и словно бы уменьшилась. В настоящее время, когда говорят «Самарская Лука» чаще всего подразумевают лишь район, ограниченный изгибом р. Волги и р. Усы. Из современного восприятия территории Самарской Луки выпадает даже формально относящийся в настоящее время к данной административной территории Усольско-Комаровский район.

Особенностью передачи информации о необычном является их повышенная устойчивость и способность к самовоспроизведению. Данная особенность хорошо просматривается на примере так называемых слухов о катастрофе.

5 ноября 2004 года зловещие слухи о крупной аварии на Балаковской АЭС[18] буквально сотрясли спокойную Самару.

В рассказах напуганных горожан есть множество любопытнейших деталей, и в том числе воспоминания о некоем загадочном сообщении, якобы переданном по местному радио. Это было сообщение о разрушении реактора АЭС и выбросе радиоактивного облака, через пару часов способного накрыть Самару. Любопытно отметить, что многие горожане не просто повторяли слухи о катастрофе в Балаково, а даже вносили в них осознанные изменения. Изменения сводились к тезису, что катастрофа конечно была, по вовсе не в Саратовской области, а в Дмитровограде, и это им достоверно известно.

Под воздействием паники, порожденной слухами об аварии, горожане Самары:

— в большинстве аптек города скупили все запасы йода и йодосодержащих препаратов;

— в магазинах скупили месячный объем бутилированной воды, красного вина и водки;

— сотовые сети были перегружены: все звонили друг другу и рассказывали о грозящей опасности и делились планами спасения…

С официальными разъяснениями представители спасательных служб выступили почти через сутки после происшествия, и то лишь по районному телеканалу.

«Сарафанное радио» оказалось более оперативно: к утру 5 ноября в центральных аптеках городов Саратова, Пензы, Саранска, Самары скупили весь йод, а в Пензенском зоопарке животным выдавали молоко и красное вино. Скупой и противоречивой официальной информации люди не верили.

Региональные интернет-форумы заполнились сообщениями о ядерном облаке, о закрытии детских садов и остановке базовых предприятий, о спешном выезде местного начальства.

Интересно отметить, что первые единичные запросы о происходящем в Балаково появились в интернете на Яндекс-Новости уже 4 ноября, начиная с 23 часов ночи по Московскому времени. В заметном количестве (до десяти тысяч) запросы посыпались на следующий день.

Ситуацию с паникой заметно усугубил некий весьма таинственный сайт, оперативно созданный группой независимых журналистов. Данный сайт подтверждал сам факт аварии, публиковал ее подробности, фотографии с места происшествия, выдавал оперативные данные по пострадавшим и информацию о якобы идущей эвакуации местных чиновников, а также сообщалось о будто бы идущем экстренном заседании у президента страны, о принятых там чрезвычайных решениях.

Исчез этот информационный ресурс так же внезапно, как и появился. Еще в понедельник сайт продолжал активно действовать, однако уже во вторник стал недоступен.

Интересно отметить, что подобные остановки на БАЭС уже были. Но они никогда не вызывали такого ажиотажа[19].

Стоит напомнить, что в начале 90-х авторы уже обращали внимание на подобные слухи о катастрофе. Так, в СССР в мае 1989 г. широко распространились слухи о надвигавшейся катастрофе. Вот два сообщения того времени: Ярославль охватил слух об ужасающем бедствии, вследствие которого могло погибнуть до трети населения. (Правда, 03.01.90 г.):

БАМ. Люди буквально осаждают кассы аэропортов и железнодорожные кассы, стремясь уехать. (Комсомольская правда, 18.01.90 г.)

Самая пестрая картина предполагаемого бедствия была в Поволжье. От рукотворной (авария в хранилищах хлора, несанкционированный пуск ракет с разделяющимися ядерными боеголовками) до природных (гигантский смерч, землетрясения, разрушение плотины ГЭС и гигантское затопление. Полет, 25.10.89 г.).

Тогда в Самаре самые осторожные даже принялись вывозить свои семьи из города, снимать сберегательные вклады.

На БАМе под «давлением населения» создали штаб по борьбе со стихийными бедствиями, оперативно-спасательную службу.

В Ярославле начальник областного УВД А. Топоров объявил: «Уже после самой поверхностной проверки стало ясно, что слухи (о бедствии) рождены чьей-то злой фантазией».

Возможно, так оно и было. Но чья злая фантазия разместила мощнейший нефтепровод, питающий Ново-Ярославский нефтеперерабатывающий завод, в гуще городских микрорайонов? Небольшая искра, нефть загорается и…? В конце 90-х слухи, в значительной степени, оправдались. Мощнейшее землетрясение 1990 года качнуло всю юго-западную часть Союза. Оно в Одессе вызвало панику, докатившуюся до Москвы. Хотя все эти происшествия и не сопровождались ожидаемыми разрушениями, в 1991 году рухнул Советский Союз, и это была настоящая катастрофа, хотя и несколько иного рода.

В завершение данной главы хотелось бы сказать, что после выхода в свет двух первых книг разрабатываемого цикла «Современные мифы Поволжья» «Миражи над Жигулями» (2001) и «Легенды Волжских Подземелий» (2000, 2002 гг.) у авторов, благодаря отзывам читателей, появился новый материал, развивающий ранее затронутую тему. Как уже говорилось ранее, исследуемая тема непрерывно развивается и пополняется.

Заинтересованные читатели первого издания книги «Легенды Волжских Подземелий» рекомендовали авторам мало известную работу ленинградского спелеолога Мирошниченко П.О. «Легенда о ЛСП. Рассказы о подземельях и их исследователях», опубликованную в 1992 году тиражом в 5000 экземпляров в городе Гатчине Ленинградской области. Наши попытки установить контакт с автором этой книги успехом не увенчались.

В своей книге Мирошниченко приводит множество схожих с нашими историй об исследовании «легендарных подземелий». Он пишет: «Я не знаю, зачем мне были нужны эти ходы, но попадание в них было почему-то равнозначно спасению, это было чисто мистическое занятие, и мною не двигало тогда ничего другого, кроме веры, которую мы подкрепляли, накачивая друг друга рассказами и портвейном…»[20]

Мирошниченко также обратил внимание на весьма важный элемент рассказов (характерный и для Среднего Поволжья): «Когда появляются новые сюжеты (о тайных подземельях), они удивительно схожи: опять пошел, провалился, пронырнул, и почти всегда не помню где.»[21]

Ленинградские исследователи заметили, что «неоднократно, даже на большинстве наших объектов (в подземельях) мы либо натыкались на следы кого-то, кто работает по нашей тематике, либо они приходили вскоре после нас, один раз даже оставили записку, адресованную ЛСП. Но все наши попытки разыскать таинственных коллег или конкурентов успехом не увенчались.»[22]

В 2003 году миф о загадочном подземном мире Самары обогатился новой историей. В начале октября 2003 года при строительстве жилого дома в районе пересечения улиц Братьев Коростелевых и Полевой обнаружили ранее неизвестный «колодец». Его диаметр — 4 метра, отделан мелкоразмерным красным кирпичом. В таинственную глубину колодца вела кованая металлическая винтовая лестница[23].

Единственный городской специалист, мельком осмотревший находку, — представитель самарской поисково-спасательной службы Андрей Колесников. Используя специальное снаряжение, он спустился примерно на глубину 46 метров. (Что за подземный объект здесь обнаружили? Почему он уходил на такую большую глубину? Ведь даже глубина ныне знаменитого бункера Сталина, построенного значительно позже силами лучших подземостроителей страны, составляет всего лишь 37 метров.)

Дальше на пути исследователя была вода, хотя вниз по-прежнему уходила лестница, но продолжение исследований требовало совершенно иного снаряжения.

Возмутительна реакция специалистов городских служб на данную находку. Ни отдел по защите памятников архитектуры при областном департаменте культуры, ни представители городской администрации даже не потрудились установить историческую ценность находки.

Данный колодец без надлежащей фиксации и описания просто засыпали. И это уже далеко не первый случай столь варварского отношения к уникальному наследию прошлого, проявляемому при строительстве новых домов в историческом центре Самары. Так, например, при строительстве дома на улице Водников безвозвратно разрушили уникальный подземный комплекс. Его историческое исследование тоже не было организованно[24].

При реконструкции улицы Ленинградской строители обнаружили несколько колодцев и фрагментов подземных тоннелей высотой около трех метров, ведущих в направлении универсального магазина «Утес». Колодцы и тоннели засыпали без соответствующего изучения.

Большой интерес читателей второй книги цикла «Миражи над Жигулями» вызвала интригующая история с загадочным самолетом. «Корейский самолет» в небе над Волгой — эта история пока остается непроясненной.

Но заинтересовавшиеся краеведы сумели установить, что например, в июне 1924 года «с целью пропаганды авиации в Самаре состоялись полеты гидросамолета немецкой фирмы „Юнкерс“. Полеты на нем по всему Поволжью осуществлял летчик-инструктор ОДВФ СССР Бабаев»[25].

«В 1929 году немецкий дирижабль „Граф Цеппелин“, совершая кругосветное путешествие, пролетел над Поволжьем (15 тыс. км над территорией СССР), следуя из Германии в Японию»[26].

Еще раз авторам данного цикла хотелось напомнить, что представленные книги — совокупный итог работы небольшой группы самарских краеведов, специалистов различных профессий, имеющих самое разнообразное образование и жизненный опыт.

Авторы вовсе не ставили перед собой каких-то особо глобальных целей и не собирались открывать какие-то новые страницы в науке.

Главная задача данной книги — возможность передать читателям определенную информацию. И определяющую роль в данном исследовании играли даже не конкретные факты или утверждения (их как раз не так уж и много), а скорее личные наблюдения, догадки и воззрения самих авторов, сформировавшиеся в СССР — России в конце XX века.