Игры Смерти

Часть I: Смертные

Если голова акробата Кима считалась в «Шестерке» генератором новых идей, то квартира «неоготессы» Эльфийки являлась её штабным бункером. Именно здесь знаменитая в прошлом школьная команда собиралась, чтобы обсудить будущие кровавые кампании в игровой сети.

В отличие от готов прошлого, предпочитающих всё черное и бледную кожу, неоготы, напротив, настаивали на загаре и немало времени проводили в соляриях.

На часах было без пяти семь. Пятеро друзей, учитывая время путешествия на скоростной подземке, развивающей скорость до пятисот километров в час, должны были ввалиться «в хату» с минуты на минуту, а Эля еще не думала о косметике! Она ужасно не успевала.

— Чего одеть? Ну чего?!

Как любая индоевропейца, Эльфийка не была смуглокожей от природы. Для того чтобы поддерживать «колорит» своей внешности ей нужны были солярии и чёрные краски, которые она использовала во всю. Чёрные губы, глаза и волосы, и даже… некоторые другие места на теле которые обычно никто не видел. Интимный макияж Эльфийка считала еще одной своей «фишкой» наряду с татуировкой на зрачке глаза. Однако зачем она его делала было непонятно, ведь постоянного партнера у неё не было никогда. Впрочем, общепринятый порог половой зрелости (четырнадцать лет) она перешагнула всего два года назад, так что, в каком-то смысле, всё ещё только начиналось.

Не успела Эльфийка подойти к зеркалу, как в дверь раздался протяжный звонок, имитирующий пение какой-то вымершей доисторической птички. Кот — жертва многолетнего истязания хозяйкой — радостно выскочил в прихожую, обнажая когти и готовясь разорвать ненавистную птицу на части. Однако четвероногий андроид увидел перед собой только Элю и, не скрывая разочарования, поспешил скрыться в комнате.

«Взять себя в руки! — подумала брюнетка. — В конце концов, это не мальчик с верхнего этажа и не парень, что менял мне жестак на прошлой неделе. Это всего лишь друзья … А Кира то, черт, наверняка, красиво одета! А Веда, блин, снова на запрещённых каблуках!»

В голове длинноухой со скоростью нового реактивного Феррари на твердом топливе, неслись совершенно женские и очень древние в этом смысле мысли: сравнение и зависть и признание поражения в области моды.

«Вот сейчас открою дверь, и они начнут ржать над моей растрепанной причёской. Думай, думай, что же заказать трансформеру!»

В дверь уже не звонили, а откровенно ломились. За дверью звучали знакомые голоса. Зевс, хихикая, поменял пару проводков в щитке, и элин «Домовой» неожиданно заговорил с забытым кавказским акцентом.

— Слюшай да! За что да?!

За дверью послышался взрыв смеха.

«Домовой», жутко коверкая слова, пообещал вызвать наряд охраны правопорядка, отчего андроидный кот — совершенно одуревший от непонятных звуков, — залез под искусственное деревце и начал противно выть, причем как абсолютно живой котяра, но только бездомный и вымогающий еду у прохожих. Эльфийка велела обоим заткнуться и обреченно поплелась к двери.

Ладно, чему быть, того не миновать, подумала девушка.

— Трансформер, обычный наряд, — уныло приказала Эльфеечка. — Домовой, открой дверь, я готова.

Металлопластиковые створки бесшумно исчезли в проёмах.

Первым вломился Зевс, но споткнулся и грохнулся через порог. Под ноги он никогда не смотрел и всегда куда-то спешил.

«И не надо облокачиваться на мою дверь!» — довольно позлорадствовала Эля.

Но через Зевса широким шагом переступил огромный Дементор, и ей стало не до смеха. Хмуря бровь, Дема подхватил её чуть ниже талии и как пушинку, легко перебросил через плечо и вынес в подъезд, явно намереваясь воспользоваться как варвар военной добычей. Эля оказалась висящей головой вниз, бессильная перед физической мощью великана-программиста.

«Вот же тупой качёк, сгори его компьютер!», — подумала она, для вида отбиваясь.

Тем временем, Ведьма подхватила ее сандалии и хозяйку «вынесли» из квартиры. Домовой томно вздохнул, автоматически закрывая дверь, и на прощание спросил:

— Ай, хозяйка, зачэм от меня уходишь? На ужин приготовить харчо или чахохбили? Возвращайся скорее, ждать буду, да?!

«Зевс, подлец! — негодуя, подумала Эльфийка. — Как бы объяснить, что мой папа может не уловить смысл шутки в виде странно говорящего Домового, да ещё с новой кулинарной программой!»

— Зёма, ты…

— Знаю, знаю, — поспешно согласился блондин. — Исправлю я твоего Домового, не боись! Не сразу, конечно. Ломать — не строить. Но как вернёмся, точно сделаю. Попробую, по крайней мере. Если не забуду. А то знаешь, всякое бывает. Но если напомнишь — сделаю. Бе-зу-слов-но! Чего для друзей не сделать? Я ж для друзей всё что угодно сделаю, я же друг, а друзья должны друг другу помогать. Это враг бы не сделал, а я ж друг! Я сделаю!.. — В таком духе блондин тараторил без перерыва.

Дешевый понт выдохся минут через пять, Зевс махнул рукой, словно останавливая себя, причем наверняка забыв об обещании починить голос Домового. Эльфийка только беспомощно опустила голову, смирившись с поражением не в области моды, а в том, что придется действительно идти играть со всеми.

Тем временем на улице слепящие лучи солнца без помех проникали в городской Купол, пронзая такое ясное, чистое, но при этом ядовитое бледно-розовое небо, перекатывающееся могучими потоками над стеклом и бетоном экологической полусферы. Отвернув голову от накачанного зада своего пленителя, Эльфийка смотрела на небеса верх ногами, болтаясь на плече Дементора словно тряпка. Вид был оригинальным. Будучи обычной жительницей экологического купола, Эля не часто смотрела на небо, тем более с такого уникального ракурса.

«Натуральный киборг», между тем, неутомимо нёс ее к автобусной остановке. Усталости он не ощущал, только майка под палящим солнцем пропитывалась потом. А вместо чистоты воздуха, почему-то пахло оттенками мускуса от подмышек…

Эля поморщилась. Рыжий подлец вместо трансформера надел обычную одежду, и, соответственно, встроенные компьютеры не следили за температурой его тела. От Дементора действительно исходил настоящий биологический запах!

«Лишь бы наперекор Палатенной сотне что-то сделать, — мысленно выругалась Эльфийка. — Натурал проклятый!»

— Дёма, я тебя ненавижу, — возвестила она громко. — Ты пахнешь мужчиной!

— А я тебя навижу, — Дементор пожал свободным плечом, продолжая широко шагать. — И как еще, по-твоему, должен пахнуть человек? Дезодорантом? Я вымыт начисто, просто искусственные запахи не люблю.

— Люблю, не люблю… — болтаясь вверх ногами, Эльфийка вздохнула. — Как тебя ещё куда-нибудь в полицейский спецназ не забрали, такого натурального?

От остановки в это время как раз отходил вагон линейного транспорта. Ждать другой вагон — времени не было.

— До начала Игр меньше часа, — возвестил Ким, имитируя подножки Дементору. — А нам ещё через пол мегаполиса пилить!

Дёма сделал вид, что падает, почти опрокидывая Элю на дорожное покрытие, чем заставлял девушку визжать на всю улицу и вызывал улыбки немногочисленных в этот час прохожих.

«Эта толпа только и умеет, что улыбаться, — скривился Ким, имитируя новую подсечку. — Улыбка у человечества впиталась в кровь вместе с хорошими манерами, и так же лжива, как сами манеры. Мир населен одномерными, бесконфликтными существами. Настоящий драйв остался только в Игре! Впрочем, о чем я? Задумался».

— Кто за то, чтобы две остановки бегом? — спросил он вслух.

Спутники оказались «за». Дементор отобрал у Веды сандалики Эльфийки, бросил на землю и воткнул в них неоготессу.

Голова девушки немного кружилась, вестибулярный аппарат с трудом возвращал себе представление о верхе и низе. Ей дали целых две секунды прийти в себя, после чего, не сговариваясь, команда «Шестерых» помчалась за металлопластиковым вагоном, ускользающим по широкой полосе рельс.

— Погодите-е-е! — Помчалась следом Эля. — Злодеи-и-и!

Бежать долго не пришлось. Сенсоры транспорта уловили приближающихся пассажиров, приоткрыли двери, и молодые люди запрыгнули почти на ходу. Дема даже помог заскочить чернявой.

Восстанавливая дыхание, Ведьмочка обнаружила сломанный каблук. Ей почему-то нравилось носить раритеты начала века.

«Консерваторша! Не будет сегодня отдыха Дёме, — подумал Ким. — Придётся снова носить девушек на плечах. Хотя для чего ещё нужны качки?».

Дементор как будто понял его мысли и, нагнувшись, сломал Веде второй каблук, изобразив на лице садистскую усмешку…

Протяжный крик-вой на весь салон изобразил всю гамму чувств, коими одарила Ведьмочка Дёму. Если бы она владела хоть толикой силы своего «ника» — Ведьмы, — обидчик каблуков мигом бы растворился в воздухе или рассыпался в прах. Но Дёма лишь страдальчески прикрыл глаза, имитируя сострадание на всю улыбку. Этот гад наверняка знал, что с магией в реальном мире обстояло совсем не так как в Игре…

Огненный круг вечернего солнца, проглядывавшего сквозь Купол, тем временем медленно склонился к закату. Вечер предстоял быть долгим. Но, слава богу, завтра друзей ожидало воскресенье, и утром можно будет отсыпаться, сколько влезет.

«А уроки? — внезапно вспомнил Ким. — Да что уроки?! Не впервой на переменах за пять минут делать двухчасовые задания».

Училась «шестерка» великолепно. Разве что, кроме Кима, которого (как и его родителей) всегда устраивало «удовлетворительно». В генах акробата словно жило отвращение к естественным наукам. Он любил заниматься действительно полезными вещами — бегать за девушками, ходить на руках по канату (за акробатками), жонглировать, да махать шестом на занятиях по удивительной китайской гимнастике…

Четырёхэтажная громадина здания Игрового центра, к которой их подвез транспортер, затейливо переливалась разноцветными бликами на огромных фасадных окнах. Для придания особого колорита, вход в здание был выполнен в форме головы краснокожего демона с открытой пастью и гигантскими рогами. Меж рогов, над мохнатой головой фэнтезийного чудовища огромными буквами сияли голографические слова:

То был знаменитый слоган «Игр смерти», знакомый «шестерым» по рекламе.

— Кстати, странный девиз, — заметил Ким. — О чём они вообще?

— Обычные понты, — пожал плечами Дементор, — намекают, что в Игре все серьезно. Мол, не детская забава.

— А вы знаете, что ради «Игр смерти» число игровых дворцов увеличено на всех континентах? — блеснул эрудицией Зевс. — Раньше здания Игр находились почти в каждом городе. Но для нового проекта их число удвоили. Можете представить размах капиталовложений? Эти Игры — настоящее событие в экономике. Задействовано всё: банки, передовая наука, разработчики игр, строители, промышленники. И уж, конечно, Палатенная Сотня… Как я понимаю, сегодня будет нечто вроде большой премьеры. Одновременно — и по всему земному шару. Игру, как я слышал, ожидают миллионы молодых игроков. Только мы здесь почти случайно. Попадем?

— Спасибо Киму! — рассмеялся Дементор. — С ним в любую задницу без вазелина попадём.

— Пожалуйста, — буркнул акробат сквозь зубы. — Только тебе вазелина не достанется. Так пролезешь.

— Мальчики не ссорьтесь, — перебив парней, лукаво прищурилась Эльфийка. — Мы ведь не рассчитываем на победу? Просто поиграем несколько часов и всё? Да?

— На победу нужно рассчитывать всегда, — уверенно бросил Зевс. — Так что часа два, как минимум.

— Боюсь, квалификация у нас уже не та, — Валькирия со вздохом пожала плечами. — Когда мы играли в последний раз? Девять месяцев назад? Не-е-ет… Одиннадцать. Лучшие результаты в массовых симуляторах показывают геймеры младше возрастом. А мы уже почти старшеклассники.

— Да брось, — махнул рукой Дементор, — лучшие результаты показывают спаянные команды, а не одиночные задроты.

— Кто бы говорил, — хихикнула Веда.

— Ну, разве что одиночки с развитой интуицией. Возраст тут не важен, — добавил Дема.

— А мы когда-то были хорошей командой, — поддакнул Зевс. — Да и с интуицией у нас хоть куда. Нет, опыт не пропьешь! Собрались, старички. Пыль смахните! Вперёд, к победам!

— Причем тут опыт? — опять удивилась Эля и многозначительно подняла тончайшую бровь. — Реагирование в Игре не зависит от развитости мускулатуры или подготовленности сигнальной части нервной системы. Значит, оно не зависит от тренировок и навыков. В тактических схватках участвует только мозг — почти чистый разум. А тело дается виртуальное, какое захочешь.

— Но разум тоже нуждается в тренировках, разве нет? — Переспросил блондинчик.

— Скорее, в привычке к одной и той же Игре и к определенному ее уровню, — вмешался, наконец, Ким. — Чем чаще проходишь конкретное игровое поле, тем лучше выходит. Вот только… — Ким помолчал, словно удивившись своим словам, — вот только Игры Смерти никто еще не проходил. Разработчики, насколько я знаю, хранят абсолютное молчание о том, что представляет собой игра. Ни релизов, ни демо-версий. Ни полслова от тестеров. В этом и состоит гениальность их рекламной кампании! Об Играх Смерти никто ничего не знает. Объявлено только, что это самый масштабный проект за историю развлекательной индустрии. Назначен день открытия Игр, когда миллионы людей должны войти в Игровые Дворцы. Рекламные ролики крутят каждый день, каждую минуту по всем каналам. Но больше ничего неизвестно! — он покачал головой. — Так что о «подготовленности» к Играм Смерти речь не идет, ведь никто не знает что это такое. Значит, действительно, выиграет тот, кому помогут интуиция и удача.

— А также воля и помощь друзей! — не сдаваясь, настоял на своем Зевс, настроенный на командную героику.

Друзья помолчали.

Над ними возвышался чудовищный Дворец Игр. Знакомый с детства до боли. И — почти забытый сейчас. Словно стадо муравьёв перед величественным зданием толпилась огромная масса разношёрстной, веселящейся молодёжи.

Голова Кима от потери привычки к подобным массовым сборищам перед Играми даже закружилась. Он просто представил себе, что в это же мгновение — именно сейчас, в этот миг, по всей планете на площадях всех мегаполисов без исключения, такие же молодежные толпы стоят в ожидании, перед подобными же Дворцами. Сколько их, миллионы? Может быть, миллиарды?

«Безумцы! — подумал он, имея в виду, прежде всего себя. — В древние времена такие толпы собирались лишь для войны, в годину великих бедствий. А мы? Мы явились чтобы Играть?!»

Массивные створки дверей меж тем отворились, имитируя громкий, противный, даже мерзкий, но, почему то, очень натуральный скрип. Раздался дьявольский хохот, очень громкий, почти раздирающий перепонки!

Хохот приглашал Игроков… войти.

Порядка тридцати тысяч городских подростков, скопившихся на площади, от четырнадцати до двадцати лет от роду, рванули к дверям!

Ни Ким, ни Эльфийка, ни Ведьма, ни Зевс, ни Дементор, ни Валькирия — не видели дальше, что происходило на площади. Но вскоре за воротами не осталось ни одного человека. Словно стадо овец, умело подгоняемых пастухом, орды несчастных ввалились в здание Смерти.

Двери захлопнулись за их спинами.

Игра началась!

Толпа народу собралась в огромном зале, занимающем половину здания. Было удивительно, как сюда поместилась такое невероятное количество человек. Игровой дворец при этом имел всего один вход, хотя и очень широкий. Выхода, как и окон, видно не было. Ким понимал, что вход может быть одновременно выходом, но должны были существовать и другие двери, здание-то было гигантским!

«Не-ет, — подумал он, — явно, пожарная служба и полиция Палатенной сотни не доглядели!»

С потолка лился резкий неоновый свет, играя цветами от пурпурного до тёмно-синего. Народ немного поглазел, затем послышался первый возмущённый ропот. Тут же из замаскированных динамиков донёсся ласковый женский голос. Только слишком приторный и фальшивый, словно неумелый хирург, утешающий безнадёжно больного ребенка перед операцией.

— Следуйте в проход по шесть человек! — нежно щебетал голос. — И помните, от «выбора пути» зависит ваше дальнейшее существование! Ведь умирая в игре — умираешь в жизни.

Динамик замолчал.

— Да пошла ты! — сквозь зубы проговорил Ким. — Сама следуй в свой чертов проход!

Его охватила непонятная досада. Он словно шкурой почувствовал, что завлек друзей в какую-то передрягу. Однако голос его никто не услышал. Да он и сам не понимал, чем вызвано беспокойство.

В стене, противоположной входу, металлические плиты разъехались в стороны. Новый проем загорелся ярким зелёным цветом. Ким наблюдал, как в проход потянулись группы по шесть человек. Тугие сияющие сферы силовых «ограничителей» точно отсчитывали шестерых и не пускали новых людей, пока вошедшие не исчезали.

Интересно, подумал Ким, а что такое «выбор пути»?

Фантазия разработчиков Игр радовала бывалого геймера не часто, но на сей раз, Ким оказался в тупике. Впрочем, скоро все должно было решиться. Очередь стремительно таяла, а вход с силовыми сферами — приближался.

— Пойдёмте что ли? — Немного растерянно предложил Дементор. — Если не напирать, последними будем. Только смотрите, чтобы никого сферой не отрезало. И вперёд не забегайте. Лучше взяться за руки, мы же вшестером. Все, как один. Так, Ким? Что ты цокаешь?.. Веда, не фыркай… Зевс, сам ты балбес… Эля, ну хоть ты-то… А, ну вас. — Дёма всех обнял. Всех и сразу. Руки у него оказались широкие — захват, так захват, почти гидравлический пресс. Ким никому бы не посоветовал попасть в такие объятья, разве что какой-нибудь везучей красотке.

Акробат усмехнулся. И зачем Дементору столько сил в современном мире? Ему бы родиться в Риме гладиатором. Или в Древней Руси — сказочным богатырем. Такие места ему подошли бы, а вот мир чистенький экологических Куполов …

Словно первоклассники, обнявшись и схватившись за руки, Шестеро вплотную подошли к входу. Никто из окружающих не полез напролом, и они благополучно ввалились внутрь.

Относительно маленькое помещение-распределитель (маленькое относительно зала входа, разумеется) разветвлялось на три коридора.

Перед глазами друзей полыхнули три пути развития Игрока по уровням и Силам. Они обозначались так:

Ким прищурился. Что-то скрывалось в этой классификации, но он не мог понять что. Тёмный путь, Серая тропа и Светлая дорога. Романтика, блин! Однако прежде он не сталкивался с таким серьезным подходом к делению игроков на «персонажи» ни в одной сетевой Игре.

К чему все эти сложности? Что будет с последними вошедшими в распределитель Игроками? Ведь не могла же хаотическая толпа собравшейся на площади молодежи делиться ровно на шесть?

В каждый коридор следовало идти одной паре. Юноше и девушке. Распределитель, получается, разбирал Игроков ещё и по полу. Киму стало окончательно не по себе. Он решил уже повернуть обратно, но посмотрел на толпы людей за спиной, посмотрел на друзей, с интересом изучавших «номинации» и понял, что выбраться легко у него не выйдет.

К названию каждого «Пути» прилагалась голограмма с указанием уровней развития Игрока. Голограмма привычно висела в воздухе, однако, содержание ее было совсем не привычным.

— Хм, Скелет, Мумия, Рыцарь Тьмы, Тёмные мастера, даже Лорд Демон! — перечислил Зевс градацию «Тьмы». — О, это по мне. Пойду-ка я по Тёмному Пути, — он зловеще усмехнулся. — А кто будет моей подругой? После игр устроим дома пати. Обещаю, будет весело!

— Подругой вряд ли, облезешь, — прозвучал голос Ведьмы. — Но мне тоже нравится тёмный путь, Особенно Леди Тьмы и Владычица. Дойти бы до туда ещё. Замётано, мы с Зевсом идём в тёмные.

— Да вы погибните ещё в скелетах. — Кира скривила лицо так, как будто съела лимон. — Ну, максимум дотяните до мумий. И вообще фу, какая гадость. Лучше уж выйти из игры крестьянкой, чем скелетом. Я в «серые» иду.

Слова Киры звучали для Тёмных обидно. Ким посмотрел на личико Ведьмы и вздрогнул от неожиданности. Казалось, внутри ее тела, вдруг стало подниматься что-то громоздкое и тяжёлое. Глаза заблестели, лёгкие девушки наполнились воздухом так, что, казалось, готовы были взорваться. Пробуждалось тёмное начало?

Странно, мы ведь еще не в виртуале, удивился Ким, это там установки разработчиков могут исподволь действовать на психику, чтобы вместе с запахами, тактильными ощущениями и визуальным рядом, пробуждать в Игроках более сильные эмоции. Но здесь, на входе в распределитель такое невозможно!

Веда едва не бросилась на подругу-обидчицу, но в самый последний момент Зевс обнял ее за плечи, заткнул рот ладонью и ласково толкнул в коридор.

Их поглотила тьма.

Таким стало начало Тёмной дороги.

Ведьма не успела даже увидеть, куда пошли Дементор и Ким. Эльфийка, как она могла догадаться, наверняка, выбрала Светлое начало — уж такова была ее суть. Но с остальными было не ясно.

Как только Зевс втащил ее в коридор, свет за спиной погас, а силовые сферы исчезли. Они унесли с собой комнату-распределитель, старых товарищей, и море игроков, ожидавших свой шанс сделать выбор.

Дальнейшее Ведьма помнила, словно во сне. Непонятные люди, лиц которых она, почему-то не видела, увлекли их с Зевсом по коридору в большую пустую комнату. Стоя во весь рост и оглядываясь по сторонам в поисках кушетки, Веда почувствовала неожиданный укол в шею.

Как заядлая игроманка, Ведьма и Зевс тысячу раз проходили процедуру погружения в виртуальность. Обычно действо происходило в хорошо освещенной комнате с медицинским оборудованием, а саму процедуру проводили улыбающиеся врачи.

«Замораживание» занимало как минимум минут пятнадцать-двадцать. Игрока клали на кровать, а иногда (если Игра была подороже и посложнее) — в специальную, удобную капсулу. К голове подводились магнитные контактёры, врач спрашивал о готовности, затем щелкал тумблер и разум погружался в Игру.

На этот раз все происходило иначе!

Схватившись за шею и чувствуя усиливающееся головокружение, Веда не смогла рассмотреть лиц врачей — сколько не пыталась. Это было противоестественно, невозможно.

Медики передвигались вокруг неё почему-то в глубоких, тёмных капюшонах, сменив на них привычные белые халаты. Движения врачей были дерганными, резкими и, Веда могла бы поклясться, нечеловеческими!

Медицинское оборудование в комнате отсутствовало, да и саму эту комнату, почти поглощал полумрак. Ведьма заметила грубые каменные плиты на стенах, уродливый пол, залитый кровавыми разводами и цепи, свисающие с потолков.

Что за чертовщина?!

Подобный антураж был привычен для виртуальности, но они ведь ещё не погрузились в Игру.

Или погрузились?

Дрожь скользнула по позвоночнику девушки и сознание, окончательно побежденное препаратом, рухнуло в пустоту.

После укола неизвестной гадостью, Зевс увидел перед собой белый череп с глазами.

Укол почему-то сделали не в капсуле для сна, а предательски, в шею со стороны спины. Удивительно, но Зиновий не заметил, чтобы к нему кто-то приближался — подлец, вероятно, подкрался с тыла совсем бесшумно. Подобное «погружение» не походило на то, к чему Зёма привык, начиная прочие Игры, но удивляться он не спешил.

Вместо пустых отверстий в глазницах стоящего рядом с Зевсом скелета ДЕЙСТВИТЕЛЬНО горели глаза. Точнее — рубины, сверкающие холодным «каменным», словно отраженным светом. Сознание блондина попыталось испугаться, но он вовремя вспомнил о недавнем вхождении в Игру.

Попытавшись сконцентрироваться на «вводных данных», а не эмоциях, Зевс спокойно оглядел себя самого.

Вид был необычайно забавным. Костяные стопы, с пальцами, фаланги которых соединялись желтоватыми хрящами, переходили в тонкие берцовые кости, коленные чашечки, большие бедренные кости и совершенно пустую раковину таза.

Таз был гол, без единого куска мяса. Крестец и копчик просматривались открыто.

Выше Зевс увидел толстый столб позвоночника и клетку из собственных ребер.

Он стал скелетом и состоял из одних костей!

«На чём же держатся кости? — отвлеченно подумал он. — И почему меня вообще интересует этот вопрос?.. Так, нужно расслабиться и получать удовольствие от геймплея!»

Вокруг Зиновия толпились такие же скелеты. Один из них, значительно меньше Зёмы ростом, был тоненьким и выглядел немного неуклюже — насколько вообще может неуклюже выглядеть двигающийся скелет.

Над каждым из участников висела тёмно-багровая светящаяся полоса, но догадаться о том, кто стоит напротив, не было никакой возможности.

«Возможно, это Веда», — подумал Зевс и решил немедленно проверить свою догадку.

— Хочу заметить, тебе очень идёт, — заявил он, двигая челюстями без горла и языка. «Интересно, — подумалось вдруг, — а как пустой череп издает звуки?».

— Сам дурак, — не зло ответил маленький скелет, действительно, оказавшийся Ведой. Вопросы физики речи не слишком интересовали девушку. Она внимательно рассматривала себя и качала при этом головой.

Уж похудела, так похудела!

— Я же любя, — продолжил приставать Зевс.

— Блин, с телом я выгляжу лучше! — невпопад ответила Ведьма.

— Не лги себе! — начал откровенно издеваться Зевс. — До уровня супермодели с подиума ты не дотягивала. И только сейчас почти близка к идеалу. Анорексия, так сказать, доведена до совершенства, посмотри — ни грамма лишнего жира!

— Эй, а ну-ка иди сюда! — вспыхнула Ведьма.

— Я просто к тому, чтобы ты не горевала!

— Иди сюда, говорю!!!

— Веда, это не гуманно. Это не наши методы!!!

Она погналась за ним, однако… вскоре остановилась.

Бежать было трудно. По громадной лесной поляне по колено в траве, а точнее по коленную чашечку, носились, стояли, лежали, а то и прыгали, как кузнечики, десятки тысяч скелетов. То были «обычные» скелеты, без оружия или брони, привычной для Игрового поля. Кости, одни только кости!

Различить мужчину и женщину можно было лишь по строению скелета, отличия, впрочем, были не слишком велики. Пригодилось школьное знание анатомии. Мужские скелеты оказались быть чуть крупнее, с более широкими плечами и узкими бедрами. Низкорослые женские, наоборот, имели более мелкие кости и широкий таз.

Общая картина впечатляла.

Оба геймера и раньше сталкивались с виртуальными чудесами, в частности с перевоплощениями персонажа. Однако на этот раз полнота ощущений казалась несколько выше, чем обычно. Зевс сначала не понял в чем именно, но потом, догадался. Над его головой плыли небеса, а горизонт равнины, на которой толпились скелеты, уходил в бесконечность, насколько видели глаза. Только с одной стороны, на самом краю плоского горизонта, бесконечная степь бликовала и, возможно, переходила в морскую гладь. Или так только казалось?

В любом случае, масштабы игрового поля поражали. Раньше Зевс не видел подобных пространств в Игре. Поле было СЛИШКОМ БОЛЬШИМ. Более того, никогда, ни в одном геймплее, Зевс не сталкивался с подобным МАССОВЫМ количеством Игроков в одном месте! У него, почему-то возникли подозрения, что тысячи скелетов вокруг него и Веды, это не боты, а именно Игроки. Было глупо и совершенно необъяснимо для целей Игры, скапливаться в таком количестве. Обычно, любую Игру неофит начинал индивидуально, максимум — ограниченной командой. Гигантские массы Игроков, подобные этой, не скапливались почти никогда.

Ведь скопление было безумием!

Скелеты, с разумами мальчишек и девчонок, не могли выступать настоящей виртуальной армией, у них не было командиров, они не были разделены на отряды или полки.

Тогда для чего было устроено представление?

Игрокам не обозначили цели, никак не ввели в Игру. Не было ни объяснений, ни традиционного голографического ролика, проясняющего обстановку. Просто — столпотворение. Чертовщина, подумал Зевс.

— Да, ладно, Веда, ты всё равно хорошая, хоть и костлявая, — попытался разбавить жутковатую атмосферу друг.

— Это, по-твоему, смешно, да? — Фыркнула Ведьмочка и отвернулась.

Если бы кроме костей черепа у нее остались мышцы лица, она обязательно поджала бы губы, а взгляд стал похож на взгляд ребёнка, затаившего обиду на мудрых родителей. Но никаких «бы» не имелось. О настроении подруги Зевс мог судить только по движениям ее рук, положению тела и тембру голоса.

— Кстати, надо бы узнать, как у скелета рождается голос, — повторила его недавний вопрос Веда. — У разработчиков имеется объяснение? Или снова эта таинственная магия, заменяющая лёгкие и голосовые связки?

— Умник в юбке… эээ… без юбки, — скривился Зевс. — Ладно, давай разбираться, что делать и как пройти этот уровень, — он снова посмотрел на нее и не смог удержаться от смеха. — Черт, ну, никак не могу привыкнуть к тебе без всех этих… выпуклостей и округлостей. Где эти твои достоинства?!

— Я тебе покажу сейчас все округлости вместе взятые! — разозлилась Веда. Она подняла кулак, но тут же устало его опустила. — Если честно, кроме вопроса о голосовых связках меня волнует вопрос нашей выносливости. Лёгких нет, мышц нет, устать нельзя, даже нельзя сбить дыхание. Между прочим, я бы тебя обязательно догнала. И вообще — мужики не убегают от дам.

— Чего? Не расслышал.

— Дам, глухомань!

— Конечно, конечно. Разве я против? Я всегда за. Только давай дождёмся тел, — по-прежнему насмешливо согласился Зевс.

— Ты про что?

— Сама сказала, что дашь. Я даже намёков не строил. Как на тебя игра-то повлияла. На первом уровне сдалась.

— Ах ты, подлец, на словах меня ловить вздумал? Зёма!!!

«Как же неудобно без усмешки, — подумал Зевс. — Так бы снова обязательно погналась за мной до другого конца… равнины? Хм, а ведь конца и края не видно, только небольшие холмы на севере. Если, конечно, север там, куда я смотрю. Значит, позади — юг». Зевс внимательней рассмотрел окружающее и присвистнул. На равнине то тут, то там росли одинокие сосны. Их хаотическое размещение не могло быть результатом копирования разработчиками одних и тех же деревьев. Зёма мог бы поклясться! Но главное, сосны, где бы они ни росли, имели знакомую Зиновию особенность — ветви их были гуще с одной из сторон. На этой же стороне гуще произрастал мох. Наклон стволов, крепость ветвей, густота иголок и листьев указывали … направление на север. Сосны и прочая растительность на самом деле выглядели слишком натурально для второстепенных декораций.

Зевс перевёл дух.

Либо разработчики свихнулись и решили потратить деньги на прорисовку совершенно ненужных деталей для ПОЛНОЙ натуральности геймплея, либо…

Окончательно запутавшись, Зевс ругнулся и посмотрел вверх. Отсутствие солнца принесло ему некоторое успокоение (всё же вокруг виртуальность, раз светила нет), однако, и новую загадку. Свет на равнину обрушивался сразу со всех сторон. Обычно разработчики старались соблюдать в виртуальности основные физические законы. Традиционно, в мирах без солнца светилось небо. Но тут …

Тут, казалось, светилась лишь часть небес — широкая яркая полоса, протянувшаяся вдоль «южного» горизонта.

Второй проблемой было дыхание. Вернее его отсутствие.

Зевсу не раз приходилось проходить Игру в шкуре нечеловеческого «персонажа». Например, боевого робота. Однако раньше подобных проблем никогда не возникало. Пока разум «воевал» в виртуальности, настоящее тело отдыхало в игровом центре. Оно ДЫШАЛО воздухом, но только там, за границей компьютерного мирка. Поэтому, даже находясь в теле робота, Зевс все же вдыхал кислород и чувствовал себя совершенно спокойно.

Сейчас же… дыхания не было.

Зевс не дышал и не чувствовал, что дышит.

Самым странным в этом удивительном ощущении было то, что не чувствовал и удушья!

В голове проснулось легкое беспокойство. Интересно, а там, в реальности, тело живо? Когда нас успели всех подключить, такую бешеную ораву в десятки тысяч бойцов? И подключили ли?!

Впрочем, ладно. Раз решили играть — надо играть и, по возможности, получать от этого удовольствие, а не решать какие-то вопросы.

«Будь у меня моё тело», — неожиданно подумал вдруг Зевс, — спина бы давно покрылась испариной от волнения, а адреналин забегал по кровеносным сосудам. Но вместо этого — ничего. Лишь ураган мыслей без реакций и без эмоций.

— Знаешь, чего я не пойму, — вторила его размышлениям Веда. — В чем состоит наша миссия? Какая-то странная Игра, ничего не объяснили. И главное, если миссия есть и она связана с боем, чем мы будем драться? — опасения Ведьмочки, действительно, стоили того, чтобы над ними поразмыслить. — Я не вижу ни индикатора здоровья, ни цели, ни снаряжения.

— Должно что-нибудь материализоваться, наверное, — отчаянно допустил Зевс, — кувалды дадут или лопату какую на худой конец… Поразительно. Никак не могу привыкнуть к ощущениям. Всё как будто на самом деле. Даже восприятие мира. Вот это спецэффекты!

Вся весёлость его куда-то подевалась. Неясная тревога медленно, но неуклонно окутывала и других игроков. Скелеты растерянно бродили по равнине, иногда разговаривая друг с другом примерно о том же, о чем беседовали Ведьма и Зевс. Выглядело это глупо, но было очевидно, что в Играх Смерти что-то происходит не так.

Вдруг, по массе живых скелетов словно пробежала волна. Послышались отдаленные крики.

Сначала медленно, но потом быстрей и быстрей мимо Веды и Зевса скелеты понеслись в разные стороны, махая руками и истошно вопя.

Первой сориентировалась Ведьма.

— Север! — закричала она. — Смотри, а вот и враги!

С этими словами, привстав на носки, она указала костлявым пальцем в сторону «северных» холмов.

«Всё-таки сообразила со мхом и соснами, — подумал Зевс, — умница».

Прямо с горизонта в сторону скопления скелетов двигались неясные серые пятна. Толпа игроков с весёлыми криками помчались им навстречу. Навстречу врагам. Зарабатывать опыт и копить на новый уровень. Быть круче прочих.

Но Зевс не спешил. Ведьма вопросительно уставилась на него. Или не вопросительно?

— Подождем? — она наклонила голову и, казалось, подняла бровь.

— Думаю, спешить некуда. Нас здесь несколько тысяч. Всех не опередим.

Веда кивнула, приняв довод.

Зевс закинул её на плечи и, сидя на нем, девушка-скелет уставилась вдаль, комментируя увиденное.

Серые пятна стремительно приближались, превращаясь на её глазах в сплоченные отряды кавалеристов. В сторону армии скелетов, которая на самом деле была не армией, а лишь хаотическим сборищем Игроков, мчались десятки таких отрядов, в каждом из которых, насколько могла определить Веда на глаз, скакали тысячи всадников.

В ржавых доспехах с длинными копьями наперевес. Закованные в железо от пяток до головы. На лошадях, в металлической сбруе и кольчужных попонах. Стальные кирасы украшали не только всадников. Их лошади тоже несли нагрудники, больше напоминавшие тараны морских броненосцев.

Они неотвратимо приближались.

— Знаешь, — негромко сказала Веда. — Это действительно очень странная Игра. А еще, сдается мне, мы поступили умно, не побежав со всеми.

— Со всеми глупцами, ты имеешь в виду, — поправил ее Зевс, показав рукой на тысячи окруживших их «умных» скелетов, которые, так же как они с Ведой, не побежали к отрядам всадников. — Наш поступок не является чем-то выдающимся, если ты заметила.

— Помолчи, — прошептала Веда, но прошептала громко и взволновано.

И было с чего!

Остриё вражеских копий светилось странным, мерцающим светом. Чёрные плащи убийственной кавалерии трепетали на диком ветру. В прорезях шлемов светились алым глаза. Лошади под всадниками казались бешенными и безумными. С губ их текла пена кровавого цвета.

Нет. Они отнюдь не казались истощёнными или умирающими «рыцарями смерти», которых напоминали по внешнему виду. Напротив, они дышали злой силой. Злой и разрушительной силой, по крайней мере, разрушительной для замерших скелетов.

Эти ощущения накатили на всех и сразу.

«Дьявол, до чего довели Игру, — мелькнула у Зевса шальная мысль, — ощущения приходят как настоящие! И не от того, что сам мечом машешь или на драконе летишь, а оттого, что ждёшь… Зачёт игре, вашу мать!» — злобно подумал он. И сжал кулаки.

Оружия в них не было.

Не было криков, пыли и ржания. Недавно завывавшая толпа скелетов вдруг разом замолкла. От стука копыт дрожала только земля.

Передовые группы Игроков, недавно так лихо рванувшие в бой, в нерешительности застыли. Поляна погрузилась почти в полную тишину…

Первый всадник приподнял копьё и врезался в толпу скелетов, проходя сквозь костлявый строй чугунным снарядом.

Растерявшись, скелеты-игроки просто застыли на месте, глядя на наступающую конную гвардию и товарищей, подлетавших переломанными костями к серому небу.

Для них наступал полный Гейм Овер!

«Не надо было тормозить на месте! — зло думал Зевс. — Активнее надо быть, активней!».

Передовые отряды «атаковавших» скелетов, самых смелых и самых глупых, исчезли под копытами в течение каких-то секунд. У оставшейся части «костяной» армии еще оставался шанс, но, погруженные в состояние полного анабиоза от шока и удивления, скелеты не двигались.

— Дьявол! — заорал Зевс. — Да они сейчас просто пройдут через весь наш строй и перемелют!

— Сдаётся мне что, у них не простые палки и железки, а что-то вроде уничтожителей скелетов, — быстро проговорила Ведьма, — так сказать, весьма заколдованные штучки. В смысле оружие я имею в виду.

— Бредишь? — переспросил Зевс. — Для того чтобы пройти сквозь нас как сквозь масло, тяжелой кавалерии не требуется заклятий. Каждый «рыцарь с конем» весит как десяток скелетов. Добавь скорость и вес их оружия. Блин, они же сейчас всех в дерн закатают!

Для скелета Ведьма выглядела потрясающе хладнокровно.

— Хочешь сказать, нам пришел сибирский, лесной зверёк из пяти букв? — Не поворачивая головы, пошутила она.

— Двойное харакири и тройная сеппука! — разозлился Зевс. — Ты чего словоблудием занимаешься? Щас всех порешат!

Зевс и Веда стояли в самой гуще скелетов. Большинство из них стояло неподвижно и не могло оторвать глаз от уничтожения собратьев, которым не посчастливилось оказаться в первых рядах. Возможно, будь скелеты более организованы, они смогли бы что-то противопоставить атакующим — нападать с боков, расступаться, попытаться запрыгивать на коней. Но шок был слишком велик.

Ряды всадников «прошивали» костяные шеренги, скелеты рассыпались на части и одинокие черепа весьма живописно подлетали к серому небу.

Разум Зевса сам ответил на вопрос, фактически без участия его личности.

Подхватив подругу подмышки, он скинул ее на землю.

— Есть идеи? — переспросила Ведьмочка.

— Ничего гениального, — попытался сплюнуть на землю Зевс, но, разумеется, без успеха — в черепе слюны не было. — Думаю, пора давать деру. — Ты главное, когда убегать будешь, меня из поля зрения не потеряй, а то все черепухи похожи, как близнецы. Я, конечно, понимаю, что ты думаешь, что выглядишь красивее всех скелетонш здесь вместе взятых, но я не такой ценитель красоты, чтобы вас всех различить в таком виде.

— Знаешь, заткни-ка свой юморок. Быстрее можешь?

— А ты не перебивай! Так вот, если не хочешь погибнуть смертью храбрых, делай как я!

Зевс быстро огляделся, проворачивая череп на пустых позвонках и хрустя шейными суставами, словно зомби из старых фильмов. А ведь зомби ещё только предстоит побывать! И то, если повезет. Или мумией? Зёма даже подзабыл градацию, виденную в распределителе пере Игрой. Вот же черт!

Зиновию вдруг очень сильно захотелось попасть на другой уровень. Чертовски сильно! Какой-то не пропатченный, недоработанный у них первый уровень. Поторопились с выпуском на рынок? Или все сделано специально?

Стремительно осмотревшись, Зевс понял, что в западном направлении «толщина» строя из столпившихся скелетов чуть меньше. Кроме того, в том же направлении виднелся небольшой перелесок. Не бог весть какой, но, по крайней мере, то была не равнина, на которой рыцари разносили скелетов в стиральный порошок.

Расталкивая соседей, Зевс настойчиво двинулся туда, с каждым шагом ускоряясь.

— Ну, чего стоишь? — бросил он однокласснице через плечо.

— А что я должна делать?

— Как что?! БЕЖАТЬ!!! — они бросились делать ноги!

Пример оказался заразительным. Как только первые скелеты, а именно Зевс и Веда принялись что-то делать и, таким образом, вышли из общего ступора, поле мгновенно ожило, массы Игроков пришли в неописуемое хаотическое движение!

Сначала побежали ближайшие к Зевсу скелеты, затем, увидев разбегающихся товарищей — спасаться принялись все остальные. Даже передовые линии скелетонов, почти смирившиеся со смертью и стоявшие неподвижно, вдруг стали разворачиваться и, безуспешно толкая стоявших сзади, пытаться бежать назад.

Тем, кто стоял по краям, повезло больше всех. Они разбегались в разные стороны, как можно дальше от места битвы. Группами, поодиночке, вперед, назад, куда увидят глаза!

Те же, кого зажали в центре, оказались почти обреченными. Всадники хрустели их разрушаемыми скелетами, и треск по всей поляне стоял такой, будто стадо людоедов работали челюстями. Сравнение было так себе, но Зевс другого не знал.

В отличие от «крайних» разбегающихся кто куда скелетов, Зёма и группа случайно примкнувших к нему Игроков упорно мчались к спасительному перелеску.

Думая о том, что будет делать, когда окажется среди деревьев, Зевс вдруг осознал себя бегущим со скоростью спринтера и перепрыгивающего через кочки. Он бежал так, что мог позавидовать любой тренированный атлет. Скорость была просто бешеной!

Ведьмочка пошла на обгон, будто всю жизнь только и делала, что убегала от наездников. Даже роллер на турбованных движках двигался медленнее! «А сама физ-ру в школе прогуливает, — подумал Зевс. — Вот лентяйка!»

Стоп, остановил себя он. Ни Зиновий, ни Ведьмочка никогда так не бегали. В чем подвох? Не переставая бежать, Зевс задумался — именно задумался, как бы странно для бегущего это не звучало. Странно бежать, когда не устают ноги, не колотится бешено сердце и не сбивается дыханье. Можно думать вполне свободно, как при прогулке по парку. Добавьте к этому ничтожную относительно человеческого тела массу костей и черепа — и вы получите отменного бегуна, за которым не угонится ни один живой.

Это был реальный шанс на спасение! Даже если лошади рыцарей смерти также не устают, скакать под тяжелым всадником они будут немногим быстрее, чем улепетывающий со всех ног скелетончик.

Тем временем, в центре поля костяные воины продолжали умирать.

Не имея ни оружия, ни брони, они гибли в ужасных количествах. Не столько под ударами копий и булав рыцарей, сколько под копытами лошадей, сшибленные нагрудными «таранами» их брони.

Наконец, через тягостные минуты, сопровождаемые противным треском ломающихся костей, топотом железных подков и скрежетом металла, атакующая волна прошла сквозь последние ряды скелетов, и таким образом, прошла через толпы Игроков до конца! Затем, развернувшись, всадники разметалась на отдельные рыцарские отряды.

В первые мгновения Зевс подумал, что на этом все кончится. В конце концов, от первоначальной толпы Игроков осталась не так уж и много.

Но не тут то было.

Пройдя поле насквозь, и перегруппировавшись, стена рыцарей разбились на отдельные клинья — около десяти или двадцати крупных групп. Как видно, предводители рыцарей-убийц распределили между собой направления и, мгновенно рассеявшись, бросились преследовать наиболее многочисленные толпы скелетов-беглецов.

Отряд Зевса к тому времени, благополучно лежал под деревьями, зарывшись черепушками в чернозем.

— Ведьма! — окликнул Зевс, приподнимая голову. — Веда-а-а!

— Чего? — Бегунья тоже приподнялась.

— Я понял! Они просто производят отсев. Возможно, Игре необходимо ограниченное количество тех, кто начнет первый уровень. Перед нами, вероятно, уровень ноль, никакой. Нам надо просто продержаться, пока программа не насчитает в живых именно то количество, которое ей нужно.

Мозг Зевса, без участия хозяина, выдал интересную версию. Боялся погибнуть, жалкий кусок плоти! Впрочем, плоти то, как раз в Зевсушке не имелось.

— И сколько же это? — удивился соседний, незнакомый скелет.

— Может быть два Игрока. Может быть тысяча. Черт его знает!

— А с чего ты так решил? — скептически спросила Ведьма.

— Да просто логически домыслил. Сама посуди — это ведь не Игра. Это просто избиение. Нам не дали ни оружия, ни брони! Нас просто хотят всех истребить! Нам специально не дали шансов!

— Точнее!!!

— Блин, — Зевс с досадой покачал черепом. — Понимаешь, это такая задачка для балбесов. В чем смысл происходящего? В результате. Каков мог быть результат столкновения безоружных скелетов с рыцарской кавалерией? Только тот, который мы видим! Следовательно, именно его разработчики и ожидали. Это первичный отсев — или я ничего уже не понимаю.

Веда покачала головой.

— М-да… — сказала она мрачно, — если ты прав, то Ким точно не выживет, он думает слишком долго. А Эля так вообще… Хотя это испытание на скорость. Может и повезёт — у них есть Дема. Его мыли на твёрдом топливе — на граните.

— Думаешь, они бегают быстрее, чем соображают?

— Вряд ли. У нас есть плюсы перед ними.

— О, неужели? — язвительно спросил Зевс.

— Мы не задыхаемся и не устаём, — заметила Веда, — в нашем случае это многое значит.

«Наверное, её мозг тоже включился в работу, вступая в диалог, — подумал Зевс. — Хотя, какой там мозг? Разве что костный!»

— А вот крестьяне, наверное, устают, — продолжила Веда. — Если, конечно, Ким и Эля пошли в Светлые.

— Нам нечем задыхаться и уставать.

— Вот и радуйся, дурень. И вообще может у них другие задания? Короче отстань от меня и молчи.

— Смотрите! — прокричал вдруг соседний скелет и привстал на корточки.

Рука его указывала на поле.

Зевс хмыкнул, а Веда вздохнула.

Клинья рыцарей закончили избивать метавшиеся по полю скелеты. Ни одного стоящего или бегущего игрока не осталось. Всадники вновь сбились в кучу, а затем, проезжая цепочкой вдоль воображаемой линии стали исчезать один за другим.

Спустя полчаса на поле никого не осталось. Совсем, словно и не было здесь яростной битвы. Только ковер из костей. И множество черепов, с потухшими навсегда глазницами.

«И чего я поперся в это игру? — подумал Зевс. — Вот же собрались народом».

Еще через некоторое время, к удивлению Зёмы, поле начало оживать. Одинокие скелеты поднимались то тут, то там. Их было совсем немного, но все же выжившие счастливчики, спрятавшиеся за «телами» товарищей и избежавшие истребления оставались.

Группа Зевса, впрочем, оказалась самой многочисленной. Снова собравшись вместе, остатки «армии скелетонов», беспомощно осматривались по сторонам.

— Нас осталось… эм… около пять тысяч? — упавшим голосом обронила Ведьмочка, — пересчитав выживших Игроков по большим группам, почти на глаз.

— Логично, если выжить должен был каждый второй, — ответил Зевс.

— Точно не знаю, Зёма, но как-то мне расхотелось играть в эту Игру.

— Может следующие этапы будут поинтересней?

Веда посмотрела на спутника, словно на сумасшедшего.

— Смотри не накаркай, прорицатель.

Зевс только пожал плечами. Как и большинство товарищей, он был полностью обескуражен началом игрового процесса. Безусловно, в игровых полях он видел многое. Но такого глупого и, в то же время простого, но при этом эффективного и реалистичного избиения Игроков — никогда. Зябко пожав плечами, блондин поднял взгляд в небо и тоскливо посмотрел на виртуальные облака.

«Умираешь в игре, умираешь в жизни» — вспомнил он вдруг странный слоган Игры.

Слова, почему-то, показались очень осмысленными. Но почему — Зевс боялся даже подумать!

Если Ким правильно помнил содержание сетевой рекламы Игр Смерти, в день открытия продаж и начала первой демонстрации (той самой, на которую они все только что угодили) во Дворцы Игр по всему миру должно было войти ШЕСТЬ МИЛЛИАРДОВ ЧЕЛОВЕК.

Для планеты с населением в шестьдесят пять миллиардов человеческих особей, число в шесть миллиардов Игроков звучало не так и страшно — всего десятая часть. Но эту часть составляли самые молодые шесть миллиардов людей, уже выросшие, ставшие практически взрослыми, но еще не переступившие сам порог совершеннолетия. Вероятно, их можно было назвать самыми ценными людьми на планете. Ведь бессмертие в мире Куполов не было изобретено, а значит, по ценности с молодежью не могла сравниться ни одна другая категория населения!

Хорошо, и что дальше? Совершенно ничего! Сколько всего Дворцов Игр на планете, Ким не знал. В один конкретный дворец могло войти одновременно от десяти до двухсот тысяч Игроков и, разумеется, это число зависело не только от вместимости зала, но и от числа фактически явившихся на Игру людей. Если делить Игроков всей планеты на число, вошедшее в один конкретный Дворец, можно было предположить, что Дворцов построено от двадцати тысяч до полумиллиона — ведь Дворцы в разных городах очень сильно отличались друг от друга по размеру и вместимости. Дворец их собственного эко-купола считался относительно небольшим и, к тому же, был единственным подобным строением в городе.

Шесть миллиардов! Ким покачал головой. Цифра впечатляла его и раньше, но теперь — с каким-то особенным энтузиазмом!

— Кира!!! Ты тут?! — Орал он, бегая среди грязной толпы крестьян. Их численность, слава богу, исчислялась примерно в тысяч десять рыл, как и обещала схему. Тоже не хило, но акробат, по крайней мере, мог быть уверен, что вокруг него находятся Игроки из его родного города, вошедшие в здание Игр одновременно с ним и пятью друзьями.

В целом, толпа окружающих людей, действительно, представляла собой натуральных лапотников. На огромной равнине, почему то усыпанной голыми костями, без всяких признаков истлевшей одежды, оружия или остатков амуниции, которые, как казалось Киму, обязаны были оставаться на месте битвы, топталось несколько тысяч крестьян. Холщёвые штаны и рубашки сидели на Игроках-мужчинах совершенно нелепо. Платки, сарафаны и длинные юбки еще более нелепо сидели на Игроках-девушках. Однако чумазые лица и тех и других не обращали на подобные мелочи никакого внимания.

Все «крестьяне» стояли с вилами в руках и выражали при этом полное довольство происходящим. Странно, но ни топоров, ни цепов, ни кос, ничего иного, что хотя бы приблизительно можно было считать «крестьянским» оружием кроме вил — не имелось.

Никто, впрочем, пока об этом не думал. Все веселились.

Кира стояла за спиной Кима и строила ему «рожки». Надо же было его как-то напугать, чай Игра!

Пока девушка раздумывала, как это сделать (например, ткнуть вилами или проорать на ухо шедевр какой-нибудь рок-группы) Ким заметил ее и пошутил первым.

— Кира, это не твои кости по всей поляне валяются? — спросил он, внезапно оказавшись у нее спиной. — И зачем ты этому пацану рожки ставишь? Ты его знаешь? Обидится же…

Игрок, которого Валькирия посчитала за Кима, повернулся и почему-то лукаво улыбнулся, подмигнув. Видимо подумал, что та заигрывает…

«М-да, докатилась, — подумала рыжевласка, — так лохануться!»

— Пошел прочь, лавелас чёртов! И хорош лыбиться, я просто обозначалась! — обломала она райские мечты незнакомца и быстро повернулась к ржущему Киму. Сделав самое враждебное лицо из возможных, она… тут же сменила гнев на милость, рассмотрев приятеля повнимательней. Ким, ей богу, со своим восточным лицом во всем этом тряпье походил скорее на советского колхозника из Казахстана начала двадцатого века. Все игроки, как игроки, одеты в одежды средневековых крестьян, а этого ещё бы пионером нарядили!

Признаться, Кира находила внешний вид Игроков не вполне соответствующим окружающему антуражу. Псевдо крестьяне, похожие, скорее, на ряженых актеров пивного фестиваля в Баварии, стояли посреди голой пустой равнины, гладкой как колено и открытой как пустая тарелка. Ни домика, ни деревеньки какой-нибудь. Ни мельницы, ни рыцарского замка. Короче, откровенный бред. По мнению Киры, разработчики явно схалявили с декоративкой. Единственным элементом, который мог скрасить унылый вид бескрайней степи, являлся край моря, касавшийся равнины с одной стороны и почти сливавшийся с линией горизонта.

— Кого мочить будем? — Состроил враждебную гримасу Ким, прервав ее «географические» размышления. Поудобней перехватив вилы, он словно готовился уколоть Киру зубьями… Для профилактики.

Посмотрев на него, та едва удержалась от хохота. Честно. Целых две секунды. Потом заржала в горло. «Агрессивный колхозник» смотрелся примерно так же как «агрессивный хомяк».

— Кира, как ты можешь?! — возмутился Ким, перекрикивая ее смех, — Тут банды некрофилов по полям шляются, а ты оскверняешь сиё священное место, насмехаясь над их стараниями!

— Иди корову дои, крестьянин!

— Ты чего? Я, конечно, люблю когда много сисек, но доярка — это женский профиль! Не слышал никогда о доярах.

Не переставая смеяться, Кира нагнулась, подхватила с земли какую то костяшку, оказавшуюся на поверку отломанной человеческой кистью и смеха ради зашвырнула ей Киму в мыслящее пространство, сиречь в голову. Но, поскольку мозгов там не наблюдалось, Ким с легкостью увернулся. Кира хотела уже повторить нападение и поднять с земли еще что-нибудь, как вдруг замерла. Пальцы, казалось, дотронулись до чего-то обжигающе холодного. Девушка посмотрела на руку и ее вдруг пробрала дрожь, от этого прикосновения к «смерти». Эта кость была … словно настоящая. Тактильные ощущения в Игре на самом деле потрясали, это был высший класс!

— Они настоящие! — услышала Кира свой вскрик. И увидела недоумевающий взгляд напарника.

Ким всегда был очень понятлив. Он молча нагнулся и поднял чьи-то белеющие останки. В руках его оказался человеческий череп. Акробат задумчиво повертел пустую «голову» в руках, затем равнодушно выбросил.

— Действительно, очень похожи на реальные. Чего такого? Сейчас такие игры строят, что… — Он порылся среди костей и вытянул из них еще один трофей. Очевидно, это была берцовая кость. Только какая-то изломанная и кривая. Зрачки тут же расширились, и он в ужасе отбросил находку. Ладони его затряслись.

— Дьявол, — прошептал он, — они действительно настоящие! Эта кость поломана посередине, а на ее концах — остатки хрящей! Да посмотри! По этим костям будто проехал танк, они все изломаны! Обычно разработчики раскидывают по Игре только части скелетов, пробитые черепа, целые грудные клетки с парой специально сломанных ребер, выдернутые целиком позвоночники… Но откуда все это?!

Ким перехватил вилы и ошарашено пнул найденный костяной обломок подальше от себя. Удар получился удачный и кость, перевернувшись в воздухе, приземлилась в паре метров, попутно попав кому-то по башке. Там послышался недовольный вскрик, но всё это потонуло в одно мгновение, когда игроки, глядя под ноги, заметили, что костяшки зашевелились.

Вместе с ними на голове Кима зашевелились волосы.

Кости срастались одна с другой!!!

Части скелетов энергично притягивались, но, поскольку большая часть из них была не целыми костями, а обломками, они соединялись в самых различных местах. Неведомая сила притяжения тянула друг к другу. Жалкие мгновения спустя над людьми возвысились неведомые костяные монстры!

Страшные скелетообразные чудовища имели несколько рук, ног и голов. В пустых глазницах светился зловещий рубиновый свет.

Валькирия, как и следовало из ее имени, была очень смелой. Особенно в виртуале. Она краем глаза заметила, что цвет лица у Кима приобрёл несколько светлый оттенок, не привычный для его загара и национальности.

«Побелел, как Веда, ей богу! — подумала она. — Но это всего лишь Игра!»

— Бей их! — истошно заорала девушка и со всего размаху ткнула в ближайшего костяного монстра.

Но Ким, очевидно, не смотря на страх, соображал быстрей.

— Чего? Их вилами надо валить? — заикаясь, обратился он к ней. — Это же чертовы кости! Они же не протыкаются!

— Вилами виль и не волнует! — Убедила Кира.

Монстр оказался не в восторге от выпада Киры. Он зарычал и взвыл. Несколько стоявших рядом с ним Игроков, взбодрившись смелостью соседки-девушки также воткнули в него свое оружие. Однако никакого ущерба, как было очевидно, эти удары не причинили. Невольно, Валькирия отступила, предоставив другим Игрокам тыкать монстра бесполезными зубьями.

В то же мгновение, раздался душераздирающий, нечеловеческий рёв. Видя поднимающихся, неуязвимых умертвий, новообращенные «крестьяне» вздрогнули от ужаса.

Вой атакованных чудовищ подхватили новые костяные собратья, поднимающиеся с земли. В течение нескольких мгновений, звук этот усилился невообразимо!

Слушая его, люди принялись бросать вилы и зажимать ладонями уши. Вот это был рёв! Тела Игроков от него бросало в дрожь. Многие падали на землю и бились об неё головами. Зажав голову руками, Ким видел эту картину словно бы во сне. Вероятно, подумалось ему, монстры издают нечто похожее на инфразвук, а может, нечто значительно выше и тоньше. Ведь одним испугом подобную реакцию бывалых геймеров на звуковую атаку невозможно было объяснить.

Стоп! Остановил себя он. Какой еще инфразвук?

Их тела лежат в койках, капсулах или медицинских кушетках — в зависимости от уровня оборудования каждого конкретного Игрового Дворца.

Во все искины, обслуживающие Игру, вводятся специальные программы-ограничители. Ни уровень света, ни уровень звука не способны причинить геймерам вред. Однако у самого Кима от дикого рева мертвых почти рассыпались перепонки!

Страх и ужас овладевали его телом почти физически — они ощущались не мозгом, но мгновенно наэлектризованной кожей, похолодевшими руками, взмокшей спиной.

Будучи акробатом, Ким привык к определенному уровню риска и не боялся физической боли, не боялся страха. Разумеется, в определенных пределах. Во всяком случае, прыгать по канату на высоте, то есть «действовать» несмотря на адреналин и любые переживания, он был способен. И был более чем готов.

«Но я в жизни так не боялся! — с неожиданным осознанием прикрикнул он на себя. — Что еще за бред?! Пожалуй, разработчики, так их мать, переборщили со спецэффектами!»

Тем временем, костяные создания, вдруг разом, по команде перестав выть, внезапно бросились на почти безоружных людей.

— Ты что натворил?! — почему-то завопила Кира на Кима, словно это он был виноват, что поднялись костяные монстры.

Ким быстро пригнулся, спрятавшись за телом одного из соседних «крестьян» и схватился своё ухо.

— Да это не я, не я! — раздраженно проговорил он. — Это фишка игры такая, наверное. Откуда я знаю? — по уху, пальцам и по запястью Кима тоненькой струйкой стекала кровь. Похоже, рев монстров повредил ему барабанную перепонку.

Неожиданно, земля под друзьями дрогнула!

Игрок, за которым прятался Ким повалился наземь. Голова на его плечах — отсутствовала. Кира метнула взгляд в сторону и увидела, как та скачет по земле, сметенная с позвонков мощным ударом монстра.

— Кап-пец! — прошептала она и крепче схватилась за вилы.

Впрочем, те были бесполезны.

Трава на поляне щедро окрасилась кровью. Костяные создания буквально рвали людей в клочья. Многие игроки пытались бежать, многие брали вилы и с упорством обреченных старались защититься. Но чудовища, не чувствительные к боли, да и вообще не воспринимавшие эти попытки всерьез, кидались на дерзких одиночек, сшибали их с ног, топтали, разбивали ударами головы, легко, как у кукол отрывали руки и ноги!

Ким и Кира вскочили и прижались друг к другу. Рядом с ними упал второй, разорванный на части, игрок-крестьянин. Последний его взгляд устремился в глаза Валькирии…

Она сглотнула.

Смотрел Игрок странно, совсем не «понарошку», как говорила ей когда-то бабушка, прошедшая войну.

Игрок-крестьянин умирал слишком реально! Да и Ким, похоже, испытывал самую настоящую боль. «Да что вообще тут происходит?!» — подумала Кира.

— Кира… — дрогнувшим голосом начал Ким.

— Что?! — заорала она в полном бешенстве и отупении, яростно вращая глазами и оглядываясь по сторонам. Везде — людей рвали в клочья.

— Мне кажется это совсем не Игра. Это… это происходит на самом деле! Мне больно… Ты слышишь, мне больно! Это ведь невозможно в Игре. Болевые ощущения должны притупляться ограничительными программами. Да и откуда вообще может взяться боль в виртуале? Она… она…

И Валькирия поняла. Смысл сказанного доходил до неё постепенно, доказательства были почти очевидны, но она не могла поверить.

— Это всё в правду, — тихо повторил Ким, и вилы выпали из его ослабевших рук. Ладони отказались удерживать бесполезное оружие. Ноги подкосились. Силы быстро оставили ее слишком «умного» друга. На смену драйву приходил шок.

Вдруг Киру словно сразило током. Точно. По-настоящему! Парень не придуривался — он умирал. Они все умирали! Все происходило по-нас-то-я-ще-му. Какая к черту Игра?!

Слева от них, в клочья порвали ещё пару крестьян. Одну из крестьянок монстр насадил на собственную костистую руку, потом порвал пополам, вдоль тела, как тряпку!

«Так же нельзя! — мелькали никчемные мысли. — Это ведь физически невозможно! А черт!!!»

В собственном зрении, которое по идее должно было быть частью игрового интерфейса, Кира пыталась отыскать кнопки паузы или перезагрузки уровня. Обычно такие виртуальные «кнопки» или «панели», прятались перед лицом, доступные для прикосновения рукой. Иногда они подчинялись словесным командам. Валькирия быстро перепробовала все устные команды, которые знала. Но ничего не произошло. Если вокруг неё действительно существовал интерфейс, он никак не реагировал на ее волю!

Она ещё раз посмотрела на морально убитого Кима. Глаза в глаза.

Обречены?

Он поднял взгляд, и друзья задали друг другу безмолвный вопрос.

— Нам надо сплотиться или они нас порвут, — вдруг спокойно произнес Ким.

Ким и Валькирия сидели на корточках и только поэтому вероятно, ни один из монстров не бросился конкретно на них. Чудовища хватали мечущихся в ужасной давке соседей.

Ким и Валькирия поднялись. В то же мгновение, один из сражавшихся рядом с ними крестьян, с виду лет тридцати или сорока, но, наверняка такой же школьник, как и они, истошно завопил, но тут же заткнулся, переломанный пополам. С противоположной стороны, еще один монстр неспешно обгладывал лицо другому «крестьянину». Тот не орал, но только слегка подергивал босыми ногами.

Скорее из мести, чем из желания поразить цель, Кира схватила «поломанного» соседа метнула с размаху в ближайшего монстра. Откуда-то появились силы. Если не победить, то хотя бы не сдохнуть без схватки они могли.

Нельзя так просто убивать людей!

Она подозвала Кима.

— Вставай!

В ответ тишина.

Кира повторила, добавив пару ласковых из арсенала запретной библиотеки архаизмов.

Но в ответ услышала лишь невнятное бормотание.

Тогда она рывком подняла его с колен и влепила пощёчину. Пусть очнётся! Не время впадать в уныние. Надо выжить!

— Да ты что творишь?!! Истошно заорал он. — Я на это ухо не слышу! Я раненый же! Ким попытался встать с колен, но тут же завалился на бок и полетел в траву. Возможно, повредил вестибулярный аппарат.

«Что ж, боец из него сейчас никакой, — заключила Кира. — Придётся защищать. Вот же женская доля. Этот неблагодарный ещё и кричит!»

Глядя на них, Игроки замыкались в круги, вставая спиной к спине и ощетиниваясь вилами. Монстрам стало сложнее бросаться на людей. Удар одинокого крестьянина проходил для врагов бесследно. Но несколько вил, вонзившихся с разных сторон, могли вырывать из него целые куски! Один, два, затем целых три монстра были развалены на части совместными усилиями нескольких десятков людей.

Увидев, что врага можно победить, ополченцы взбодрились. А вместе со страхом исчезла и нерешительность. Один из игроков, очень высокий и сильный, с бешенным криком атаковал монстра в одиночку. Удар вил не причинил чудовищу вреда, однако напор и инерция игрока свалили монстра с ног. На траве же, подоспевшие соседи смельчака быстро затоптали его в прах и осколки!

Вскоре, число поверженных чудищ стало расти. Люди, уже не боясь, ловко атаковали умертвий, с разных сторон, стараясь не проткнуть их своим оружием, но повалить на землю и затоптать. Каждая такая попытка стоила жизни двум или трем, разрываемым на части, но размен всех устраивал, учитывая количество людей и их огромных противников.

Вилы мелькали всё чаще. С каждой секундой работа шла всё дружней.

«Проблески духа и моральный подъём, — думала Кира, работая вилами в одной из сплоченных команд, — а также организация!».

Окончилось всё внезапно.

Затоптав очередного монстра, Кира и ее товарищи огляделись. Никого, кроме таких же людских «кружков» с вилами наготове в поле не осталось. Кровавая мясорубка завершилась относительной «победой» выживших, если так можно было назвать триумф на поле, покрытом человеческими трупами.

Кира уже открыла рот, чтобы выкрикнуть сидящему за спиной Киму нечто радостное, но в это мгновение мир схлопнулся, и тела напуганных необычным сражением геймеров растворились прозрачной дымкой прямо в воздухе над изломанными костями.

Дементор медленно плыл по воздуху навстречу к Эльфийке…

«Стоп! Плыл? — мелькнула вялая мысль где-то в самой глубине его сознания. — Опять что ли глюки начались?!»

Как-то уж слишком рано.

Дёма попытался покачать головой, но не смог, причем по неизвестной причине.

Зрение его было круговым, руки и шея отсутствовали. При попытке изменить угол, он просто опускался ниже или поднимался выше точки, в которой, как ему казалось, располагался сам. И он по-прежнему видел — всё.

Справа, слева и сверху, насколько позволяли ему новые возможности «кругового взгляда» простирались бесконечные тёмно-синие небеса. Именно тёмно-синие, а не голубые, подернутые тут и там барашками облаков. Но облаков очень странных, не похожих на привычную обычному человеку пароводяную смесь, из которой, как известно, созданы облака на Земле. Что за чертовщина?

Протянув руку, Дементор коснулся рваного обрывка «облачка», проплывавшего мимо. На ощупь он казался скорее ватой, чем газом. Безусловно, легче воздуха, раз плывет в свободном пространстве, однако… Чертов виртуал!

Понаделают хрени, людей, вот, путают.

Отбросив «барашек» в сторону, Дементор посмотрел вниз. Слава богу, виртуал не полностью взбесился. Со стороны, которую сознание Дементора однозначно отмечало как «низ», бледнело поле земной поверхности. Как именно существо без тела определяло верх-низ оставалось для Дементора загадкой. Решив выбрать самое простое объяснение, Дема заключил, что бестелесное тело, всё же ощущает притяжение и гравитацию. Иначе объяснить происходящее было нельзя — даже в виртуале. Ибо последний, как известно, старался имитировать физические законы реала.

Присмотревшись, Дементор рассмотрел под собой узкий морской рукав, разделяющий два гигантских светло-зелёных поля, вероятно, поросших травой и отмеченных редкими островками более тёмной зелени — возможно, групп деревьев, лесов или рощ.

На одном из полей массы более крупных существ — возможно, просто всадников на лошадях, пронзали и рассеивали гигантское скопление пехотинцев, рассмотреть которых подробно было невозможно из-за расстояния.

Пехота, очевидно, была безоружной или не могла достойно сопротивляться, поскольку даже с такой огромной высоты по медленному смещению войсковых масс можно было догадаться, что «всадники» откровенно теснят своих неумелых врагов.

С другой стороны моря-клина происходило вообще что-то непонятное. Вторая большая масса людей, оружие и амуницию которых также нельзя было рассмотреть, хаотически суетилась на широком свободном пространстве, колеблясь, словно озеро, взбудораженное сильным ветром. Вероятно, внутри этой массы, бойцы сражались друг с другом.

Пожав прозрачными плечами, Дема хмыкнул. Было понятно — внизу шла грандиозная битва! Вернее, целых две битвы.

Но между кем и зачем?

А, главное, что ждет его и Эльфийку здесь, наверху?

Может быть, нечто похожее?

Пока Дементор осматривался, оставаясь неподвижно на одном месте, лёгкая дымка с очертаниями Эльфийки приблизилась к нему.

Было очень сложно ориентироваться, подплыла ли она спереди или сзади. Эти понятия словно бы слились в одно целое. Он ОДНОВРЕМЕННО видел перед собой школьную подругу, но, в то же время, прекрасно обозревал происходящее в обратном направлении.

А ноги? Куда делись ноги? Дементор хотел зажмуриться и представить, как падает вниз под действием силы притяжения, но ничего не произошло. Он даже не моргал. И зрение, соответственно, не прерывалось.

«Стоп, — опять остановил он себя, — как там Зевс говорил: «Отключи мозг и никогда не включай?» Забавно. Или это он Киму говорил? В общем, не надо паники, всё-таки кругом десятки тысяч прочих игровых душ. В такой толпе не потеряюсь».

Между тем Эльфийка, весело смеясь, пронеслась сквозь Дементора насквозь. «Блин, дура! — подумал тот. — Напугала! Ей что бестелесным духом летать, что по крышам ночью бродить — всё одно в душе ребёнок. Найдёт, как сделать из всего игру».

Или это и есть Игра?

«Душа» Эльфийки (а именно так, насколько помнил Дементор, назывались «светлые» на первом уровне) снова подлетела к нему.

— Дементор, милый, ты уже десять минут дрейфуешь с разинутым ртом и глядишь сквозь пространство, — сказала она игриво. — Аль вспомнил чего, мил друг?

Она посмотрела на него дымчатыми глазами. Такими чистыми и наивными, что Дементор забыл все вопросы, которыми пытал его разум.

Души вокруг парили в прозрачно-белых облаках, разгоняясь и оставляя за собой шлейфы и завихренья. Белая вата чуть взвивалась от лёгких прикосновений и растворялась, разлетаясь во все стороны маленькими белыми кусочками невесомого вещества, значительно легче воздуха. Безусловно, подумал Дементор, это не пар. А значит, не облака.

— Мы на небесах! Мы в раю! — по-детски радовалась Эльфийка, взбивая воздушные массы ухоженными прозрачными ладошками.

— Предпочитаю рай с мечами, пирами, битвами и европейскими аналогами гурий, — процедил Дементор.

— Валгаллу? — прощебетала Эльфийка. — Тогда ты пролетел со спутницей, брат! Надо было идти с Валькирией!

Маленькая гадкая частица, что ещё осталась в Дементоре от бывшего живого человека, запрятанного в оболочку «прозрачного» тела, слабо попыталась воспротивиться. Рай с облаками, действительно, Дементора не прельщал. Попытавшись вспомнить «себя старого» он воспроизвел в мыслях добрые, привычные для Игры слова: Боль. Битва. Раны и Кровь. Однако сейчас Дементор не мог ранить и пальца — ведь он был душей! Душей!!!

Эльфийка, по-прежнему придуриваясь, слепила облачного барашка и водрузила ему на голову, оглашая окрестности чистым, звонким и очень красивым смехом.

«Неоготка, блин, — подумалось Дёме. — Эй, фрики так себя не ведут!»

Небо за спиной подружки заливало золотом. Из облаков вынырнул шар чистейшего белого света. Дементор, невольно открыл рот от удивления. Век не было, щуриться он не мог, однако свет почему-то вреда зрению не причинял. Как и все его ровесники, Дементор родился под щитом городского купола и никогда не видел настоящего солнца.

Не по картинкам, а по-настоящему, вживую. Такого, каким оно было раньше, в эпоху без куполов, заменяющих ныне погибший озоновый слой.

Видимо, создатели Игры воспользовались старыми архивами, съёмками и фотографиями, чтобы изобразить светило в том виде, в котором его знали далекие предки, люди начала двадцатого века и даже ранее.

«Как же красиво у них получилось! — вздохнул с ностальгией Дементор. — Надеюсь, доживу до того момента, когда увижу подобное наяву. А может, плюнуть на все, да махнуть в Марсианские колонии? Физически сильные люди в таких местах нужны почти всегда. Вот только учеба … Эх!»

Эльфийка, едва повернувшись к солнцу, интуитивно попыталась сощурить веки и прикрыть глаза рукой. Она сразу не сообразила, что свет проходит души насквозь, да и глаз как таковых сейчас нет и нечего прикрывать.

Дементор подплыл к ней и даже попытался обнять.

— Здорово? — спросил он, проведя рукой сквозь ее шею и плечи.

— Да вообще охрененно! — ответила Эльфийка в своей обычной «пацанской» манере, напрочь разрушая всю идиллию.

Дементор отстал.

— Ой, а что это за чёрные пятна? — весело закричала Эльфийка, снова подплывая к нему и указывая рукой сквозь Дементора.

Тот обернулся. Вопрос Эльфийки звучал звонко и добродушно, но Дементора отчего то охватило неприятное чувство.

Капля старого человека в нем выросла в размерах и попыталась захватить ситуацию, бросая «светлую» душу в панику. То были очень странные ощущения. Не дрожь тела, но… озноб души.

Дементору резко захотелось уменьшиться в размерах и бежать. Бежать!

В пространство меж облаками, на котором резвились бессчетные и бестелесные резвящиеся создания стремительно вылетали тёмные силуэты…

Разве возможно причинить вред бестелесным душам, подумал Дементор?

Впрочем, это ведь Игра.

Тёмные силуэты кого-то ему напоминали. Кого?

Он где-то читал про них или видел. Но где?

Что-то знакомое. Вспоминай, Дема, вспоминай!

Неожиданный страх — а от «тёмных» явно исходили нездоровые флюиды, заставил Дементора думать быстрее, и несколько мгновений спустя, в голову пришел образ.

Вспомнил!

— Фантазия разработчиков безгранична, — сказал он, ни к кому особо не обращаясь, себе под нос. — Но часто — вторична! Эти чёрные комки — явно Пожиратели Душ. Дизайн почти полностью совпадает с одним известным фильмом и, соответственно, книгой. Вот только как они будут себя вести, не знаю. Впрочем, если мы души, а они пожиратели…

— Рыжий, а где таких догадливых делают? — к нему подплыла Эльфийка.

Девица по-прежнему излучала ангельскую добродушность.

— В процессе тренировок, — задумчиво обронил Дементор.

— Со штангой и гантелями? — Эля парила вокруг и улыбалась.

— Тебе скажи — тоже захочется, — пробубнил тот. — Ладно, хватит язык тренировать, кажется, у нас проблемы. Будем думать или глазки строить?

— Я-то давно поняла, — ответила Эльфийка неожиданно серьезно. — А вот тебе, дорогой, потребовалось время. Ты это … заканчивай со стероидами…

«Ещё и издевается», — подумал Дементор.

— Ты о чем? — воскликнул он зычно, — бунт на корабле?

— Революция. Ну, давай, закинь меня на плечо. Ха! Что, не можешь?

«Хм, не могу. Что ж, веселись…» — Дем отвернулся и снова посмотрел на приближающуюся тёмную вереницу.

Если честно, Дементору было совсем не до смеха. Враг находился совсем рядом и только несерьезное отношение, с которым Шестеро вступили в Игру, давал ему повод вести себя расслабленно.

Тёмные создания тем временем, не торопились.

«Светлые души», в числе которых затесались Эля и Дем, занимали относительно небольшой объем воздушного пространства (если так можно было назвать участок между ненатуральными облаками). Душ было много, возможно, десятки тысяч, но толпились они компактно, летая по весьма ограниченному куску «неба», приблизительно эллипсоидной формы.

Пожиратели подтянулись к этому «мячику» и не спеша окружили большим кольцом. Их, возможно, было совсем немного — около сотни или чуть больше, но каждый из них значительно превосходил «душу» размерами. А главное, длинные щупальца и обрывки полупрозрачных темных плащей развевались вокруг пожирателей на несколько метров вширь и ввысь. Так что, не смотря на ужасную худобу и вытянутые, полускрытые капюшонами лица-рожи, тёмные существа казались огромными, похожими на спрутов или гигантских длинноногих пауков, с колыхающимися, гибкими щупальцами!

Затем — кольцо начало быстро стягиваться. Всё ближе и ближе.

Дементор внутренне вздрогнул, хотя в облике «души» это было нелегко.

При приближении Пожирателей души Игроков впадали в панику и, казалось, теряли свой разум.

Пожиратели не били, не набрасывались не терзали свои жертвы. Они лишь КАСАЛИСЬ их концом щупалец или краем плаща.

Однако, даже без всяких прикосновений, липкий, мерзейший страх накатывал на несчастных волной, словно парализуя и обездвиживая.

Один из Пожирателей проскользнул мимо и Дементор вдруг почувствовал воздействие этих существ на себе самом. То был не испуг (Дементор мало чего боялся), но реальный УЖАС, прочувствованный при приближении темного существа каждой клеточкой прозрачного тела!

Дементор был больше поражен. Вид летающих существ в капюшонах НЕ МОГ его испугать. Совершенно очевидно, на них ВОЗДЕЙСТВОВАЛИ чем-то психологическим или психотропным. Если бы все происходило в реальности, Дем заключил бы, что против них применяют ультразвук или бесцветный отравленный газ, какой-то жуткий химический наркотик. Но в Игре — ничего подобного быть не могло.

А может, он спит? Быть может надо проснуться?

Но нет, картинка перед глазами была слишком четкой и явной. Дем, будучи человеком спокойным и прагматичным, мог отличить сон от яви. Нет, все происходящее разворачивалось на самом деле!

Пожиратели Душ на огромной скорости носились вокруг и сквозь игроков, внося в нестройные ряды «светлых» настоящую панику. У многих Игроков не выдерживала психика. Они бросались прочь от места бойни, но Пожиратели мчались вдогонку и всегда настигали. Однако самое худшее ожидало несчастных после. Когда большая часть «светлых» оказалась парализованной прикосновением щупалец или пол плаща, пожиратели принялись набрасываться на неподвижные жертвы и… засасывать их в себя!

Махнув рукой, Дем увлек за собой бестелесную Элю, и они укрылись в густой толпе уже парализованных соседей. Парящие сквозь толпы душ Пожиратели стали пролетать мимо них.

Дементор и Эля притихли. Таких как они умников, впрочем, оказалось довольно много. Самые смышленые души прятались в гуще уже пораженных товарищей по игре. Некоторые из них не выдерживали, срывались в бегство, но как только это происходило, Пожиратели, занятые «выпиванием» уже парализованных душ, немедленно бросали свое занятие и бросались в погоню. Разница в скорости у душ и Пожирателей была потрясающей! Погони тёмных напоминали скорее стремительные броски.

Не уходил никто.

Так прошло около часа. Гигантское облако из душ постепенно поглощалось чёрными убийцами. Один раз, нападение произошло так близко, что Дем и Эля смогли рассмотреть все в подробностях! Тёмное создание настигло светлую «душу», обняло ее бесчисленными щупальцами, словно укутало в плащ, затем принялось ПОГЛОЩАТЬ.

Прозрачное человеческое тело удлинялось, деформировалось и, словно в жерле черной дыры, исчезло в необъятной пасти-трубке. Всосав несчастного, Пожиратель вдруг поднял свой чудовищный лик и посмотрел на Эльфийку. Та задрожала и спрятала напуганные глаза. Пожиратель издал жуткий звук, похожий на хохот и тут же бросился к еще одной сорвавшейся с места жертвы!

Дементор перевел дух.

Эля, еле живая от волнения, не смотря на свою бестелесную оболочку, продолжала изредка вздрагивать.

Вокруг них продолжала разворачиваться невиданная картина. Тысячи душ, одна за другой исчезали внутри Пожирателей!

— Это испытание на стойкость, — неожиданно хрипло проговорил Дем. — Мы должны выстоять, слышишь? Больше не смотри им в глаза. Это просто чудо, что он бросился на нас.

Дема оглядел Элю. Удивительно!

Её страх делал «душу» серой. Небесно-белый цвет ее бестелесной оболочки превратился в чугунно-пепельный. Она УЖАСНО боялась.

— Нельзя ломаться, слышишь?! — он развернулся и подплыл ближе к ее лицу. — Ты моя напарница! Долой страх! Держись!

Казалось, это немного взбодрило девушку.

— Не кричи, — прошептала она, — итак жутко. Страшно, аж коленки дрожат, — залепетала она.

— Эля, у тебя нет коленок! — сказал Дементор. — Кстати, ну-ка представь себе душу с коленками!

Эля сначала улыбнулась, потом невольно прыснула от смеха.

И тут до Дема дошло, что против страха лучшее оружие — смех.

Количество выживших «светлых» душ стремительно сокращалось. Очень скоро Пожиратели отсекут всех, кто бежит, а значит, более всех боится, и примутся за их спрятавшихся товарищей. Душ все еще было много, но… нужно было отодвинуть себя как можно дальше в конец убийственного списка. А ну-ка…

— Слышь, Элька, положи болт на этих пылесосов! — воскликнул Дема. — Рожи у них уржаться, правда? Сосуны!

— Да и стремные какие-то, — Эльфийка поняла его мысль. — У производителей, видимо, нет другой расцветки. Я бы, например, фасончик сменила. Уродливые какие то!

— Ага, розовенький в горошек будет в пору! — Дем негромко, но уже откровенно заржал.

— Знаешь, у тебя нет чувства прекрасного, — Эля весело поморщила носик. — Ты ведь всё в камуфляж превратишь, мужлан!

Девушка шутила, при этом смотрела на Дементора, как на психа. Впрочем, ничего необычного, обстановка, так сказать, располагала к быстрому мышлению. Увидев, что Дементор не сошел с ума, а действительно пытается помочь, красавица улыбнулась.

— А чем плохи цвета хаки? — подмигнул ей Дементор.

— Не по сезону!

Почувствовав поддержку, Дем стал шутить и смеяться. Сначала осторожно, совсем неуверенно, глупо и невпопад, но потом всё удачней. Говорили они с Элей негромко, но страх, должно быть, уже не излучали.

— Я думал у неоготов одежда под настроение, — сказал Дементор, — главное, чтобы все в одном и том же. И не стирали неделю!

— Это гламурные консерваторы пятого толка, мой милый, — поправила Эля. — Ты вот путаешь их с новыми течениями. Мы — свежее поколение готики! Мы — загорелые!

— Свежее?

— Я мылась, если ты об этом!

— И не в чёрном?

— В прозрачном, блин! — Эля весело рассмеялась. И действительно, цвет ее очертаний снова стал ярко-розовым, лишенным пепельного оттенка.

— В общем, чёрного в вас уже ничего не осталось? — подытожил Дем.

— Выйду из этой Игры, точно не останется, — обещала Эльфийка. — Я создам новое течение.

— Да ты новатор субкультуры!

В голову лезла смешная чушь, обрывки анекдотов, баек и глупых случаев.

Душа их смеялась.

Постепенно, они прошли воспоминаниями по всем приятным и весёлым моментам из собственной жизни и жизни близких друзей. Вспоминали, как весело проводили время вместе, когда не было никаких трудностей и проблем. Как собирались всем народом и просто проводили время. Они не боялись ничего в реальной жизни, а значит — не было причин бояться в Игре.

Когда, спустя еще полчаса, пожрав парализованных товарищей, чудовищные создания, пробрались к Дементору и Эльфийке, они шарахнулись в стороны.

Спустя еще некоторое время, они выбрались из груд, парящих в воздухе, но неподвижных прозрачных трупов. Отряды пожирателей, словно отсчитав своими убийствами определенное количество жертв, оставили место бойни. Когда Дементор и Эля нашли их на небосводе, тёмные существа уже исчезали вдали, в облаках, истончающейся линией на самой границе видимости.

Пожиратели ушли. Однако кроме Дементора и Эли, выжить посчастливилось очень немногим.

— Ну что, шагаем на следующую ступеньку? — спросил Дем, пряча грусть глубоко внутрь себя. Действительно, Игра оказалась… необычайной. По крайней мере, Дементор никогда не сталкивался со случаем, чтобы боты реагировали на человеческие эмоции — питались ужасом и боялись юмора. Безусловно, мастерство разработчиков потрясало. Интересно, почему о таком умопомрачительном, по настоящему качественном прорыве совершенно не говорилось в рекламе?

Дементору остро захотелось пройти всю Игру от начала и до конца. И, конечно, ни разу не проиграть. В его жизни случались поражения и победы, но нигде кроме Игры, невозможно было связать поражение со смертью, а победу — с выживанием, с пробежкой по самому краю, по лезвию ножа. Так что Дема не собирался сдаваться. Только не здесь. Только не сейчас.

— Уверена, мы эту Игру по стенке размажем! — почувствовав его настроение, воинственно обронила Эля и… обняла.

Руки ее привычно скользнули сквозь прозрачное тело Демы, он от удовольствия прикрыл глаза. И вдруг с удивлением обнаружил, что свет померк.

Сознание готовилось к загрузке следующего уровня!

Песок поглотил костяные ноги Веды по щиколотку. Если бы на костях еще оставалась кожа, она, вероятно, получила бы множество ожогов. Песок был горяч как в Аду. Горяч, словно раскалённая сковородка!

Палящее солнце ощущалось даже без кожи и жгло невыносимо. Возможно, если бы их защищали от жары белые бедуинские одежды, Зевс и Ведьма держались бы лучше.

Но одежды не было. Белыми оставались лишь кости.

Игроки находились в пустыне. В настоящей пустыне!

Степь, которую они с Зевсом оставили на прошлом уровне, по сравнению с новой реальностью казалась просто раем.

Общий вид, впрочем, оставался тот же. Унылая равнина, ограниченная со всех сторон только холмами песчаных барханов. Даже море на горизонте исчезло.

«Блин, задница какая-то», — подумала Ведьмочка. Раньше Веда видела барханы только в книгах и фильмах. Она никогда бы не поверила, что под Куполом существуют такие смертельные, даже смертоносные места. Однако, окружающий ее пейзаж выглядел слишком натурально. Графический движок игровой программы мог создать любой вид. Мог генерировать запахи. Даже перепады температуры. Но полнота ощущений, которую Веда переживала сейчас, превосходила все возможности виртуальных декораций в сотни, если не в тысячи раз!

Девушка-скелет могла поклясться, что под обжигающими лучами солнца едва не плавиться под ногами песок!

Действительно, песчинки под костяными стопами совсем походили на обычную мелкую каменную фракцию. Они с Зевсом брели по песку ИЗ СТЕКЛА. Солнце, слава богу, только приближалось к зениту. И Веда боялась представить, что будет, когда смертоносные лучи станут ПРЯМЫМИ.

Да и солнце ли это?

Веда обернулась и посмотрела рубиновыми «глазами» скелета на жуткое светило. Похоже, в пустынном мире только наступил рассвет. Солнце висело над горизонтом, а значит, температура на поверхности едва начала повышаться. Шар светила казался несоразмерно огромным. Ведьма плохо разбиралась в астрономии, но понимала — то, что она видит перед собой, больше привычного земного солнца как минимум в два или три раза. Глаз светила был настолько огромен и висел так низко, что походил скорее на гигантский прожектор, чем на согревающую звезду.

Веда встряхнулась и снова опустила взгляд в песок. «Какое счастье, что я не являюсь человеком в данный момент, — подумала она. — Даже век не разомкнуть. Глаза ослепнут и высохнут, сварятся как яйца вкрутую… Я растаю, как таинственная Снегурка, что жила в какой-то загадочной северной стране, вместе с таинственной зимой, что приходила в мир, пока люди не научились контролировать погоду. А Зёме после этого придется собирать меня по каплям. Блондин, впрочем, такой ленивый, что обязательно забудет пару запчастей… Так, шутки ради».

Ведьма улыбнулась. Сознание мигом выскользнуло из дебрей, оставив глубины таинственных рассуждений до следующего раза. «Это Зёма-то меня соберёт? — ухмыльнулась девушка. — Да его самого надо будет собирать! Может песок его немного отчистит, словно фильтр воду в те старые времена, когда вода в реках была грязной».

Идея с песком, безусловно, являлась преувеличением. Будучи школьницей, Веда не могла поверить, что в далеком прошлом люди действительно уничтожали реки, из которых пили. Разумное существо не могло быть врагом самому себе. Верно, врали все хроники, пугали, словно в детстве страшными рассказами. Разумный человек не травил себя сам, расскажите это кому-нибудь другому.

— Тебе забыли включить функции движения или ты зависла, словно древний компьютер? Добро пожаловать в музей Пентиума, а?

Стоящий рядом с Ведьмой Зевс громогласно захохотал, потом играючи сбил девушку-скелета с ног. Потом подхватил на руки и принялся раскручивать, легко, словно надувную игрушку.

— Ведьма! Очнись! — кричал он. — Мы в Играх Смерти, помнишь? Так что играй или умри. Тупит она тут стоит!

«Это сейчас он такой сильный, так бы чёрта с два поднял, — подумала Ведьма. — Все же у скелетов много отличий от обычного Игрока. Устойчивость к страшной жаре… масса, опять же».

Земля и небо поменялись местами. Мысли покинули пустой череп, не успев окончательно сформироваться. Подлец бросил Ведьму в песок!

— Ведьма! — Зёма навис над напарницей, закрывая торсом солнце, которое, впрочем, продолжало просвечивать сквозь голые ребра и позвоночный столб. — Вставай давай! И давай вставай! И вообще разберись уже, что тебе нужнее. Нам в отличие от первого этапа выдали ржавый нагрудник, ещё более ржавый шишковидный шлем и меч. Кстати, сейчас я его испытаю… Кстати, конкретно на тебе!

«Так, приколы кончились, — мрачно подумала Ведьма. — Мечи это уже серьёзно. Можно и черепа лишиться, мало ли что этому идиоту в башку придёт».

Она прыжком вскочила на ноги из положения лёжа, на мгновение ощутив себя акробаткой вроде Кима. Сила и гибкость воина-скелета, слава богу, позволяли подобные вещи с единственным ограничением — лишь бы не выскочили из хрупких суставов старые, полуистлевшие кости.

Ведьма огляделась.

На широких огненных барханах, под обжигающими лучами гигантского светила, взвивая в воздух вековую пыль, топтались тысячи скелетонов. Они бились мечами, проверяли доспехи. То, что перед ней происходит не битва, а именно разрозненные тренировочные бои было понятно по смеху и шуткам, разносившимся над песками, а также по самому характеру скопления — в массе скелетов не было ни шеренг, ни рядов, все рубились хаотично и как-то понарошку, без разлетающихся вдребезги черепов и отрубленных конечностей.

Многие воины-скелеты, опустив оружие после схватки просто стояли, обмениваясь замечаниями, или всматривались в горизонт, ожидая прихода настоящих врагов, в приходе которых, была уверена Ведьмочка, никто из собравшихся не сомневался.

— Ладно, Веда, становись в стойку, не тупи. Надо проверить боеспособность вооружения! — окликнул ее Зевс и предупреждающе крутанул мечом.

Он смотрел на боевую подругу ничего не выражающими рубиновыми глазами, сверкающими в глазницах черепа. Но взгляд его почему-то казался хитрым и угрожающе-насмешливым одновременно.

«Ещё бы! — хмыкнула Веда. — Ведь кроме меня в качестве тренажера больше никого нет!»

Кивнув, она осмотрелась. Без труда обнаружила торчащие из песка ржавый шлем, щит и полусгнившую рукоять меча, потянув за которую, вытащила короткий меч без защитной перекладины, но с обоюдоострой заточкой. Водрузив шлем на голову (шлем оказался велик), Ведьма внимательно осмотрела приобретенное оружие. Новое приобретение оказалось на удивление «старым». Меч был до ужаса ржавым — что казалось удивительным для пустыни — и, при этом, весь покрыт глубокими зазубринами. Безусловно, для хорошего боя он не годился, но лучше, чем ничего.

Опять кивнув Зевсу, она встала, наконец, в боевую стойку. Веда вышла в полуприсед и чуть выставила вперед правую ногу, расположив меч вдоль бедра и, одновременно, прикрывая щитом весь корпус до колена. Школьница была «бывалой» фехтовальщицей и в игровых поединках поразила немало противников. Ну, давай!

Судьба, между тем, была к поединщикам не благосклонна. Зевс успел лишь крутануть меч «восьмёркой», как половина лезвия, расколовшись как раз на большой зазубрине, мелькнула в воздухе и звякнула об чей-то шишак метрах в тридцати от ребят.

Скелет, получивший обрубком меча по голове (слава богу, по шлему), враждебно посмотрел в сторону друзей. Если вообще можно смотреть враждебно, будучи скелетом.

— Эй, вы что творите?

Зевс растерянно поскрёб лоб, потом крикнул в ответ:

— Инвентарь бракованный, извини.

— Да иди ты в задницу, придурок! Маши потише! — взъярился «обиженный».

— Я же извинился, — пожал плечами Зевс. — Все жалобы к разработчикам. Или иди к своей мамаше — поплачься.

— А ты хоть знаешь, кто она, идиот?!

Зевса, похоже, разговор тоже начал бесить.

— Знаю, конечно — мать такого же идиота.

— Да пошёл ты!

— Еще раз пошлешь, воткну меч в глазницу.

— Ну, попробуй!

— Думаешь не смогу?

Череп Зевса скрипнул зубами, потом рот его раскрылся, словно в гневе и со стуком захлопнулся. Глядя на это выражение эмоций, Ведьмочка призналась сама себе, что выражение «мертвые не кусаются» иногда может быть не к месту. Черепа были лишены лицевой мускулатуры и, соответственно, мимики, но чувства выражать могли иногда весьма красноречиво.

Разъяренный Зевс в несколько мгновений преодолел отделяющее от «обиженного» скелета расстояние и ударом рэслера сшиб его с ног. Поднявшись над потрясенным противником, Зевс грозно поднял свой меч, чтобы расколоть тому череп, но тут из старого оружия, также «потрясенного» ударом, вылетел болт и остатки лезвия, а также привинченная к крестовине гарда и набалдашник рукояти полетели в песок.

Эпическая картина.

Враг Зевса, тем не менее, по-прежнему лежал неподвижно, боясь даже дышать. Однако, у самого задиры пропал боевой запал. Со вздохом опустил голову, блондин длинно выругался, потом отбросил рукоять в сторону, даже не пытаясь поднять болт и собрать оружие заново.

Отвернувшись от враждебного скелета, Зевс произнес:

— Ладно, повезло тебе сегодня. Вставай. Вот дадут другие мечи, посмотрим, кто кого. Мамой он своей ещё будет меня стращать.

Бурча под нос, Зиновий перешагнул через поверженное тело и отвел Ведьмочку подальше, изредка оглядываясь назад, на Игрока, который после инцидента, наверняка, стал его злейшим врагом.

— Надо было все же убить его, — кровожадно-назидательно резюмировала Ведьма. — Она только что отыскала на боку доспеха паз, который идеально подходил для меча, и теперь с удовольствием запихивала в него неуклюжий ржавый клинок, занимавший руки. — На следующем этапе он тебе обязательно припомнит этот случай. Вообще, всех Игроков, у которых может быть повод для личной неприязни, надо при возможности… того.

— Злая ты, даром что тёмная, — с досадой в голосе ответил Зевс. — У меня вот к тебе, между прочим, личная неприязнь. Так что ж мне теперь — того? В расход пускать по пустякам?

— Ха, с чего бы у тебя ко мне личная неприязнь? — Ведьмочка рассмеялась. — Опять подростковые комплексы? Секс, секс, секс? То есть — мало, мало, мало?

— Ой, да куда там! — зло выругался Зевс. — Тут уж не до забав. Просто согласись, разработчики этой Игры конкретные моральные уроды. Надо же! Дали меч, который разваливается при первом взмахе в воздухе. Я ведь им даже не ударил… Надеюсь, блин, доспехи сделаны не на той же фабрике, — с этими словами блондин с силой треснул кулаком по грудине.

Доспех выдержал. Это обнадеживало. Значит, хотя бы защитная часть военной экипировки оказалась не подвержена губительному воздействию времени. «Или просто Зёма рахит, — улыбнулась Ведьма. — В общем, я то стучать кулачком по грудине не собираюсь. Выдали — буду носить. Я, типа, послушная».

Отныне, тренироваться Зевсу было нечем, а значит — незачем. Конфликт, так сказать, был исчерпан, во всей своей глубине. Пара плюхнулась на песок и стала печально поглядывать на других Игроков.

— Зём, ты любишь мечи? — почему-то спросила Ведьмочка, шкрябая ногтями ржавчину на шлеме. На пальцах оставалась забавная ржавая труха, которая красила костяшки в оранжевый.

— А зачем я, по-твоему, хожу два раза в неделю на секцию холодного оружия? — уныло ответил Зевс.

— Зачем? За девчонками. Все парни ходят на секции ради нас любимых. И не спорь. Вон тот же Ким. Ну ладно, Дементор со своей качкой повернулся градусов на семьсот, но ты то почему такой любитель старины? — пожала плечами Веда.

— Ты многого обо мне не знаешь, — ответил Зевс. — Вообще я и ножи метать люблю, и пострелять могу, если надо… Вот почему они стрелкового оружия не выдали?

— А если надо, то в окошко без парашюта, и ночью по тайге с волками бегать и в грозу под тазиком скакать, — продолжила Ведьмочка. — Эх, знаю я твои приколы.

— Да ни фига ты обо мне не знаешь! — обиделся Зевс. — Точнее знаешь только то, что я показываю открыто. В нас же в каждом столько людей живёт, что всех не разглядеть. Летом обязательно куплю меч и уединюсь в схронах на крышах на тренировки в одиночестве.

— Зачем?

— Сначала надо много тренироваться одному, чтобы почувствовать оружие. Я об этом в старых книгах читал. Тех, что были до цифровых носителей. Ну, таких, которые надо самим открывать, листать, закрывать. Которые даже не сохраняются на прочитанном месте.

— Ни в жизнь не поверю, что бывают такие книги, — покачала головой Ведьмочка. — Погоди, а что значит почувствовать оружие?

— Слиться с ним в одно целое.

— Как можно слиться в одно целое с куском железа? Ты бредишь? Меч просто острый кусок металла. Заточенный. Ну, сбалансированный и закаленный, из многослойной стали, если совсем по-научному.

Зёма сменил голос. Голос возвысился и стал мистически-загадочным, словно говорил седой ветхий старик с парой-тройкой веков опыта за плечами.

— Когда ты поймёшь его, он перестанет быть куском железа, Веда. Меч — душа воина! Неразумная ты образина.

«Ага, чувак правильных книг начитался», — подумала Ведьмочка.

— Сам ты образина, наставник хренов! Ты опять самурайских стереофильмов насмотрелся?

— Почему сразу самурайских? — сменил голос Зёма на назидательный. — Мечи в средневековье были у большинства народов мира. Не мечи, так ятаганы, сабли, колишемарды, скрамасаксы, эстоки, тесаки, в конце концов. Народ знаешь, какой агрессивный был? Это сейчас нажал кнопку, а ранее курок, и нет человечка, а раньше всё вручную, вручную. Со вкусом всего процесса, так сказать. Во дикари, да?

— М-да, какое-то неавтоматизированное существование было.

— А то!

Оба немного помолчали. Яркое солнце по-прежнему нещадно раскаляло доспехи. Сухой ветер носил тучи пыли, частицы которой въедались в кости скелетов. Ведьмочка старалась понять Зевса, но мысли вновь уносились вдаль. Старалась вернуться мысленно в наше время и направить мозг блондина в правильное для обоих русло размышлений. Нужное и верное. Надо придумать, как выпутаться из этих проклятых Игр Смерти!

С этого и начала:

— Боюсь даже подумать, что сейчас за враги пойдут, если нам оружие выдали.

— Давай думать логически, — стал раскладывать всё по полочкам Зёма. — Нас пять тысяч. До следующего уровня опять дойдёт в два раза меньше, значит… Слушай, надо как-то обойти эту систему. Шанс, что дойдём до финиша именно мы — один из пяти тысяч. Это конечно больше, чем шанс выиграть в лотерею, но всё же. — Его голос упал до шёпота. — И даже если дойдём, наш путь будет устлан жизнями таких же, как мы ребят. Мы просто обязаны что-то сделать! У меня странное чувство, что нас истребляют по-настоящему. Веда, кажись это не совсем игра.

У Ведьмочки тоже воспалилась интуиция, однако размышления её были прерваны.

Показались враги!

Сначала на горизонте, со всех сторон бескрайней пустыни, неожиданно взвились облака пыли. Скелеты, уже привыкшие с прошлого раза к внезапному появлению противника, в панику не впали. Игроки без всяких команд и понуканий стали сбиваться в плотное кольцо, занимая, таким образом, глухую круговую оборону. Зевс усмехнулся. Учитывая наличие доспехов, оружия и изрядной ненависти, которую удалось накопить скелетам с прошлого избиения, строй выглядел неплохо. Масса черепов, угрюмо торчащих из-за сплошного кольца щитов и сотни пар рубиновых, сверкающих глаз смотрелись грозно и даже пугающе. Не смотря на молодость, большинство участников Игр Смерти являлось опытными Игроками, с хорошей школой игровых квестов, поединков и массовых сражений. У них не было командиров. Но опыта — было хоть отбавляй.

«Если опять будут рыцари, — победоносно подумал Зевс, пристраиваясь в плотный ряд воинов скелетов, — мы их в порошок искромсаем, ей богу!»

Однако, как и следовало ожидать, Игра несла им кое-что другое. На грозную линию скелетонов мчались странные, синие существа без ног. Они просто парили над землёй, возвышаясь дымовыми завихрениями до уровня груди.

За существами тянулись широкие пыльные шлейфы. Будто те плыли по воде, разрезая волны. Древние пески вздымались пред этими существами, покорные их воле!

— Пустынные джины! — услышал Зевс чей-то вскрик.

«Логичные игроки пошли, черт возьми», — тут же подумал он.

— Мы погибли! — послышались трагические крики.

— Да зачем тогда оружие то давали!

— Это подстава!

«Ну вот, нечто более современное», — усмехнулся Зевс, услышав последнюю фразу.

Его радовало только одно — даже если кто-то из «подставленных» скелетонов впал в панику, тут же разбегаться никто не начал. И на том спасибо, хоть какой-то кураж. Видимо, желание отыграться за истребление на прошлом уровне оказалось у выживших Игроков слишком сильным.

— Порубать их в капусту! — раздались крики.

— Подходи по одному!

— Прорвемся!

Действительно, до паники было далеко. Но что делать-то? Пустынный джинн, это тебе не рыцарь.

А вообще забавно. Арабская сказка какая-то. Сначала всадники дохлые, теперь вот джинны-ифриты-песчаные человечки. Тур по мифологии просто. А дальше что? Лешие с водяными? Вот же нелегкая!

С другой стороны, чего он ожидал?

Пустыня — джинны. Логично, твою мать!

Зевс и Ведьмочка стояли вместе, в первом ряду. Оба — припав на одно колено, выдвинув вперед массивный щит, и прижав к нему сбоку короткий меч. Вернее, меч прижимала Ведьма, а Зевс только зыркал глазами из-за щита, с ненавистью сжимая кулак. В таком положении широкий щит закрывал тело почти полностью, делая воина практически неуязвимым. Мгновение назад, Зевс жалел, что им не выдали копья (для обороны пехоты в тесных рядах длинное оружие было бы сподручнее), но теперь, глядя на приближающихся нематериальных чудищ, только зло хмыкнул. Что с копьями, что с мечами сражаться с пустынными джинами было бесполезно.

Действительно, это была подстава.

Знаком он приказал Ведьмочке придвинуться. Та подтянулась, и он зашептал ей на самое ухо:

— Ты ведь понимаешь, наше оружие бесполезно. Духи пустыни бесплотны. Меч не причинит им вреда. Сейчас половина бросится на врагов и погибнет, а другая все же впадёт в панику и тоже погибнет. Стой и смотри. Может быть, что-нибудь придумаем. Главное — стой на месте. Ряды слишком плотные, если начнем бежать, затопчут свои. Да и не убежишь от джиннов. Надо просто держаться.

Ведьмочка кивнула.

— Ты знаешь, попроси у кого-нибудь меч, — предложила она, — он хоть и бесполезен, но лучше с таким оружием, чем совсем с голыми руками.

— Да кто даст? Это ж игроки, а не оружейные меценаты. Чтобы какой-то игрок другому что-то не халявное подарил…

— Что-то с самурайским духом у тебя нелады, Зиновий!

— А смысл? Я бы конечно тоже бросился на джинов вперёд грудью, но… Понимаешь, Веда, здесь какая-то заковырка. Ну как можно поразить мечом существо не из плоти? Я не думаю, что наши орудия кто-то заговаривал или освящал.

— О, в тебе просыпаются проблески интеллекта? — Ведьмочка фыркнула. — Знаешь, это опасно, в прошлый раз ты так Эльфийкиного кота постирал. Она потом две недели батарейки сушила, помнишь?

— Кто старое помянет, тому задницу на бифштекс, — некрасиво пошутил Зевс. Впрочем, уже было не до красивостей. — И вообще второй уровень — не первый! Хотя тебе и с первым то повезло… Ладно, поскольку ты со мной, буду тянуть тебя за собой. Держись блондина и всё будет в порядке. У тебя же тоже хорошая карма, да? Признайся честно, ты была пай-девочкой в прошлой жизни?

— Эээ, вряд ли.

— Ну, вот как на тебя положиться?

— А нефиг на меня ложиться. Постоишь!

Последние слова Ведьмочка не сказала, а выкрикнула, и обращен был этот крик вовсе не к Зевсу и его словесным прибауткам.

Передовая линия джиннов достигла костяного строя!

Столкновение, впрочем, выглядело совсем не так, как могли представить себе Зевс и Веда. Вместо удара лоб в лоб и обрушения на передовые шеренги скелетонов, джинны на мгновение словно бы исчезли.

Синхронно, словно выполняя движения в массовом водном танце, пыльные тени нырнули в песок, зарывшись в него полностью, с головой. На пару мгновений, поле застыло, скелеты, уже догадываясь, что произойдет дальше, стояли, не двигаясь, скрежеща зубами и стискивая бесполезное орудие.

В следующий миг, воздух над раскаленной пустыней пронзили тысячи криков одновременно!

Джинны выныривали в самых неожиданных местах, — в центре, с краю, в средних рядах, совершенно хаотически пронзая круговое построение скелетов тут и там. Они хватали ошеломлённых Игроков, возносили их в воздух и тут же обрушивали вниз, на товарищей.

Кости вдребезги разбивались!

— Какая на хрен карма?! — истошно заорала Ведьмочка. — Ты думай что делать!

— Будешь кричать и психовать — ничего не добьёшься. Прибереги силы на следующие этапы, — спокойно ответил Зевс, не двигаясь и только стреляя глазами по сторонам.

Скелетоны оказались совершенно не готовы к подобной подземно-воздушной атаке.

Некоторые наиболее бешенные воины в доспехах неистово орали и махали мечами, пытаясь поразить своим оружием бесплотных духов, но, разумеется, это было бесполезно. Часть скелетов, напротив, принялась бросать своё оружие и разбегаться. В плотном строю, в который выстроились скелеты для обороны от совсем иного противника, это было практически бесполезно и приводило только к дракам между собой. «Оружие всё-таки пригодилось», — недобро усмехнулся Зевс. Хотя по полю носились враждебные джинны, скелеты, пытавшиеся бежать, начали рубить собственных союзников — других Игроков. Выдача мечей и доспехов была просто издевкой. Разработчики не пытались помочь Игрокам или дать им шанс. Они просто глумились над выжившими!

— Да как тут можно сохранять спокойствие?! — заорала Ведьмочка. — Нас же всех сейчас… А-а!!!

Отбросив щит и подняв над головой меч, она попыталась броситься в гущу развернувшейся вокруг них резни, но тут Зевс с силой схватил ее за плечо и оттащил назад.

— Смотри на того чувака! — повелительно воскликнул он, ткнув костяшкой пальца в одного из игроков. Ведьмочка замерла.

Один из скелетов снял броню, положил её на песок и сел на ржавую кирасу, подобрав под себя ноги.

«Некоторые люди ещё способны меня удивлять» — кивнул сам себе Зевс.

— Он что, медитирует? — спросила Ведьмочка.

— Дело не в этом, — скривился Зевс, — дело в том, что он не касается песка. Судя по всему, песчаные джины могут причинить вред только на песке. Видишь, как хватают? А на доспехе ни-ни. Так что парень мыслит правильно. Респектище тебе, тип!

— Зёма, если ты что-то понял, просто сразу скажи это, хорошо? — съехидничала Ведьмоча, быстро сбрасывая с руки щит. — А тормоза оставь при себе, ладно?

— Должен же и я когда-нибудь умничать. К тому же если будем спешить по жизни даже в этой игре, мы не поймём её уроков.

— Каких ещё, в задницу, уроков?! — поджав под себя ноги, Ведьма уселась на щит.

— Уроков жизни, Веда, — поучительно сказал Зевс и быстро повторил то, что сделала подруга, то есть, скинув щит, уселся на него задом. — Всё, что делается, делается ради того, чтобы мы поняли что-то. Карма!

— Куда-на?

— Не куда, а что. А ещё прикидываешься умудрённой опытом ведьмой. Ай-ай-ай, имитаторша.

— Я тебе это припомню. Но ты же сам когда-то говорил, что опыт не измеряется количеством прожитых лет.

— Ага. Иногда старость приходит без опыта. Твой случай.

— А вот это я точно не забуду! Дема будет тебя держать, а я ставить «сливку». Вот только получи тело.

— Дема против насилия, ты же знаешь.

— А я о-о-очень попрошу. Кто ж тебя ещё перевоспитает, кроме друзей?

— Шути, шути. Кстати, я бы на твоем месте совсем разделся!

— Чего?

— Ты опять тупишь, да? Скинь доспехи, да побыстрее. Если джинн причинит тебе вред, он сделает это как в латах так и без. А так все же побольше площади займем. Давай быстрее! Это тебе не школьная физическая культура.

Вся броня полетела на песок, к щитам. Ребята сбили её поближе, так, чтобы получился сплошной «остров». Забрались на неё и сели, подобрав ноги под себя, как тот чудик невдалеке. Благо, ни мышц, ни сухожилий не было и, соответственно, отсутствовали ограничения в гибкости. Кости складывались каким угодно образом и можно было, действительно, ощутить себя любым акробатом вроде Кима.

— А знаешь, почему я взяла ник Ведьмы? — неожиданно спросила Ведьмочка.

— Да, — сказал Зевс, но девушка словно не заметила ответа.

— Я взяла ник ведьмы только потому…

— …потому что это самый распространённый ник в Игровом мире после ангелов, демонов и прочих недочеловеков. Как правило, ангелы все тотально падшие, а демоны как минимум подающие надежды. — Закончил Зевс.

— Что, всё так плохо?

— Не волнуйся, Эльфийка и Валькирия по степени распространения ников ушли не так далеко от тебя. Спорим, эльфийка сейчас «тёмная», а валькирия — «неистовая»?

— Обязательно спрошу у них.

Зевс хмыкнул.

— Если доживём…

Вокруг них джины сеяли смерть. На глазах Ведьмочки одного из скелетов утащило в песок. Его предсмертный возглас потонул в шуме творящегося безумия. Самое страшное заключалось в том, что никто никому не мог помочь. Пример Зевса и Ведьмочки был довольно показательным, многие делали то же, что и они — уходили с песка, спасаясь на доспехах. Но многие не успевали.

Чем больше становилось Игроков, догадавшихся о методе спасения, тем злее и резче становились джины. Тех, кто не успел уйти с песка, уже разили со скоростью, которую почти не замечал глаз. Несколько полуобезумевших скелетонов, потерявших в суматохе свои щиты, попытались подсесть к «догадавшимся», сбросить. Но Зевс, отобрав у Ведьмочки меч, быстро утихомиривал таковых, пресекая захватнические попытки ударами клинка в череп.

Вскоре, поле поредело. Выжившие пытались кричать другим игрокам уйти с песка, но поднялся ветер и начался самый настоящий пустынный шторм. Сильнейший ветер поднял тучи частиц песка в воздух. Каждый скелет оказался отрезанным от другого. Ни видимости, ни слышимости, — только предсмертные, едва различимые вскрики умирающих Игроков продолжали потрясать воздух. Джины резвились с беспомощными геймерами, играясь, как кошка с мышкой. Только у гипотетической мышки имелся шанс ускользнуть от кошки, если та, наконец, насытится или сама мышь окажется ловчее и быстрее ловкого хищника. Здесь же шансов не было практически ни у кого. Сильный ветер часто сдувал одиноких Игроков, приютившихся на собственной кирасе или пытавшихся балансировать на мече или шлеме. Одно неосторожное движение — и его утаскивали в песок или в небеса. Зевс и Ведьмочка сидели обнявшись, стараясь занять на своем «острове» самую устойчивую позицию из возможных. И, пока что, им это удавалось.

Что этим истреблением хотели доказать Игрокам создатели? Что человек поступает так же? Времена, когда человек убивал по прихоти, кажется, давно прошли. Может быть, подумал Зевс, нам говорят, чтобы мы не забывали об этом? Или, что человек слеп и глух в моменты наибольшей опасности? Паника берёт верх над разумом, а?

Сложно сказать, сколько прошло времени и насколько армию скелетов засыпало песком. Зевс ничего не кричал, просто держался изо всех сил и держал Веду за руку. Не смотря на отсутствие кожи и нервных рецепторов, Ведьмочка прекрасно чувствовала его близость, знала, что он держит её и при том держит крепко. «Он рядом. Рядом со мною, — шептала она себе. — Значит, мы выдержим. Победим».

Выжившие скелеты, почти невидимые за ураганом песка, молча склоняли головы, ожидая конца. В какой-то момент Веда просто почувствовала, когда Игра Смерти перешла на другой уровень, уронив сознание в пустоту.

Если бы Кира была поэтом, она описала бы эту сцену так.

Вместе с Кимом они снова шагали «плечом к плечу, сметая все на своем пути». Их зеленые плащи трепетали, словно от вихря, пачкаясь в настоящих фонтанах крови, что потоками разливалась вокруг. Кинжалы и мечи в их руках не прекращали движение ни на миг. Жизнь скользила по лезвию бритвы!

К сожалению, в литературном зачете у Киры имелась только пара забавных стихотворений, выписанных лазером на стене. Так что сцену пришлось описывать проще: несколько тысяч с лишним легковооруженных пехотинцев рубились в окружении бескрайней массы зеленокожих. Двухметровые орки, гоблины, трехметровые тролли, огры и прочий фентезийный сброд, обвешанный железом и вооружённый топорами, молотами и дубинами, окружили оставшихся Игроков и методично сжимали кольцо окружения.

После встречи с костяными монстрами Игра закинула Кима с Кирой сразу в гущу схватки, в самое пекло, чтобы не расслаблялись. И правда, скучать было совершенно некогда. Не успели выжившие на втором этапе прийти в себя, как были вынуждены начать сражаться. Стоило кому-нибудь из геймеров в зеленом остановиться на миг, и его немедленно протыкал зелёнокожий урод, ростом выше на две головы, в два раза шире в плечах и в три раза тяжелей!

В отличие от новых противников, тела Игроков, как и прежде габаритами или силой не отличались. Это были обычные человеческие тела, невысокие, и, преимущественно, худые. По крайней мере, полных или крупных людей Валькирия вокруг себя не заметила. Все воины оказались облачены в зелёные плащи цвета свежего салата и изображали собой то ли «вольных стрелков» эпохи Робин Гуда (плащи были с капюшонами), то ли легковооруженных английских воинов из армии короля Эдди периода Столетней войны. Во всяком случае, луков и колчанов на Игроках не наблюдалось. Тонкие кожаные пояса украшали двойные ножны — для одноручного меча с открытой гардой (а-ля викинг) и длинного фехтовального кинжала для левой руки. Видимо, так разработчики Игр Смерти представляли себе фэнтезийных «легких пехотинцев», которые соответствовали по градации второму уровню Серого пути. Кира хмыкнула. Ну что же, как и в прошлый раз, выбор разработчиков не мог не порадовать. Тощие «робин гуды» с легкими одноручными мечами и полностью лишенные доспехов, вряд ли были серьезными соперниками гигантским оркам и троллям. Ставку тут можно было сделать лишь на фантастическое, индивидуальное мастерство, накопленное Игроками в ходе прошлых игровых кампаний. Решив так, Валькирия бешено закрутила мечом. Опыта «дикой рубки» у неё и вправду было хоть отбавляй.

Орки оказались сильными врагами. Их лица украшали торчащие наружу клыки, бешеные глаза вращались, а рот отдавал жутким смрадом гнилого мяса. Валькирия где-то читала, что настоящие фэнтезийные орки — исключительно людоеды. Впрочем, мясом животных питались когда-то и люди в реальном мире, а значит ушли от орков недалеко. При мысли об этом Киру передергивало. Питаться частями трупов убитых живых существ было отвратительно, гадко и извращённо-жестоко. «Мясоеды!»- презрительно думала Кира, для которой это слово было созвучно по смыслу со словом «каннибализм». Возбужденная новым, специфическим аргументом, девушка увернулась от очередного броска орочьего ятагана, ловко обошла «мясоеда» сбоку и, протащив клинок по ходу движения, отсекла зеленокожему руку касанием лезвия. Тот взвыл и, отшатнувшись от Киры, рухнул наземь, потрясая фонтанирующим обрубком.

— Всё бы отдал за пику или алебарду, черт их раздери! — громко обронил танцующий рядом Ким, уклоняясь от дубины стоящего напротив него гигантского огра.

— А на хрен тебе? — грубо бросила Кира, отирая пот. — Все равно строй не держим. А без ровного строя твоя пика тут не поможет!

— Умная, да?

— Да уж не туплю, как некоторые!

В этот момент огр Кима открылся, и Валькирия, не думая о собственном искалеченном противнике, высоко подпрыгнула и с обратного разворота обрушила меч на незащищенную шею урода. Голова огра отделилась и, словно вопреки всем законами физики, отскочила от плеч, как резиновый мяч.

Не успела Валькирия выправить равновесие, как еще один орк с яростным оскалом набросился на неё с топором. Ким сбоку отбил нацеленный на подругу удар и Кира, вновь развернувшись, почти без замаха пронзила живот врага. Орк зарычал и взмахнул своим тяжелым оружием. Валькирия отпрянула корпусом, словно ожидая этой атаки, и не вынимая меча. Затем навалилась, резко вдавливая смертоносное лезвие вглубь зелёного тела. Провернула внутри. И выдернула с кусками печени и кишок!

Ещё один враг был повержен — труп рухнул под ноги девы-убийцы.

Следующие несколько минут тела напарников работали рефлекторно, почти без участия разума. Их мастерство, скорость, сила, стремительность реакции уже не прятались в сознании, но скрывались в памяти тела. Вернее, в том новом «уровне», который был присвоен Игрой, после прохождения начальных этапов. Как люди-боты на заученных алгоритмах по утрам ставят чайник, умываются, чистятся, спешат на работу, в то время как мозг не принимает никакого участия в этих действиях, так вспыхивали в разуме Валькирии и её спутника программы по мечной рубке.

Впрочем, многие люди часто забывают включать мозг и после работы алгоритмов. Сознание же Валькирии продолжало думать, анализировать, размышлять и запоминать. «Как бы только на случайный удар не напороться», — думала она, — а то забудусь и ошибусь. Один пропущенный удар ятагана или даже касание такой тяжелой дубины — и словно не было меня никогда. Уж больно орки здоровые. Таким бревном не то, что голову — всё тело можно сломать одним попаданием!

И они с Кимом — не попадались.

— А ведь мы можем когда-нибудь устать, — сдерживая дыхание и стараясь отдохнуть в момент замаха меча, прохрипел рядом Ким. Пока они с прочими Игроками-зеленоплащниками держались хорошо. Но насколько хватит их сил для такой бешеной рубки? Краем разума Валькирия, например, понимала, что в реальном мире любой самый здоровый рубака уже давно бы устал и упал на землю, задыхаясь от нехватки воздуха в легких и сердца, выпрыгивающего из груди. Здесь же они только начали уставать. Чертов виртуал!

— Второй этап, — просипела Кира сквозь зубы, нанося еще один мощный рубящий удар. — У нас, если ты заметил, хорошо поставленное дыхание. Мы, конечно, ещё не Серые Рыцари, но уже многого стоим. Типа, спасибо Игре.

Кира лгала, чтобы подбодрить напарника. Ким соглашался, чтобы подбодрить подругу. Сердце стучало о ребра с неистовой силой. Казалось, оно сейчас пробьет грудь и выскочит наружу, прямо на врагов. Достанет маленький меч и тоже станет рубиться. Представив придуманную собой картинку, Кира усмехнулась.

— Знаешь… — чуть слышно прошептал Ким в этот момент, — я … теряю дыхание… Но прикончу еще … пару зелёных! — он упрямо взмахнул мечом.

И все же, не смотря на кураж, их движения замедлялись. Пот застилал глаза. Адреналин больше не мог подстегивать истерзанные мышцы.

В перегруженных мускулах пульсировала страшная боль. Сил почти не осталось. Да и откуда им было взяться? Рядом, лицами в лужи крови, падали сражённые орками и ограми Игроки. Кольцо сжималось все плотней и плотней. Ким вдруг захотел упасть и не двигаться, забыть об этом ужасе навсегда. Однако кошмар продолжался.

Взмах. Удар. Меч вонзается в чьи-то кости. Снова взмах и снова удар!

«Это всего лишь обман, — думал Ким. — Игра обманывает мой мозг… Надо держаться. Надо выстоять. И победить. На самом деле усталости нет, этих ощущений не существует. Я в виртуале… Надеюсь, я в виртуале!»

От нечеловеческого перенапряжения перед глазами поплыли чёрные пятна. Свет медленно мерк. В последнем замахе Валькирия, наконец, швырнула свой тяжёлый меч в ближайшего орка, оставшись с одним кинжалом. Перевернувшийся в полете клинок разрезал несчастного бота почти пополам! Хрипло выдохнув, неистовая Валькирия рухнула от бессилия на песок…

Ким заметил случившееся краем глаза. И все же, слава богу, ему этого хватило, чтобы среагировать. Метнувшись к Кире, он дернулся и резко отвел выпад орочьего ятагана, уже взметнувшегося над грудью подруги. Затем, мгновенно присев, крутанул меч вокруг, отгоняя ближайших зеленокожих.

Валькирия не видела, что он делает. Автоматически метнув оставшийся в ладонях кинжал, она сразила еще одного зелёного, но дальше уже не могла поднять рук. Сквозь вязкий сон-полуобморок, она различала, как Ким что-то орет «братьям по оружию», они подбегают и старый друг, бросив меч, упорно тащит ее куда-то. Дальше, в центр людского круга, иногда успевали оттащить раненых. Еще двое Игроков, бросив драку и заметив действия боевого товарища, повернулись к нему. Возможно, они хотели помочь, возможно, просто отвлеклись пораженные тем, что кто-то в горячке боя ещё способен заботиться о других. Но пара ударов молота, которым крутил прорвавшийся в круг уродливый тролль, немедленно превратили головы отвлёкшихся бойцов в кровавое месиво.

— Пшёл вон!!! — рявкнул Ким и развернулся к врагу.

Тролль отшвырнул его в сторону пинком ноги, словно новорожденного котенка. Потом прыгнул вперед и занес чудовищную секиру над неподвижным телом Валькирии.

Возможно, Ким впал в безумие. От боли, страха, гнева и нежелания признать смерть. Возможно все Игроки давно уже посходили с ума еще на прошлом этапе. Но Ким не мог дать Валькирии умереть.

Вопль его словно растянулся во времени.

Время вокруг словно прекратило свой бег. Секунды растянулись в минуты. Даже Кира открыла глаза, узрев перед собой кошмарное зрелище.

Вот Ким на ее глазах оттолкнулся от земли. Вот тролль занес над ней свою секиру. Медленно, будто через толщу воды в самой глубокой впадине океана, но все ближе и ближе…

Однако Кима не зря звали акробатом!

Перевернувшись в воздухе, ловкач изогнулся под невозможным углом и, вывернув корпус, ударил тролля кинжалом в глаз. Затем, прямо на лету, Ким зацепился за бицепс своего гигантского противника, подтянулся за долю секунды, и, раскрутившись как на гимнастическом тренажере, свалился на секиру всем телом!

Весил Ким мало, но массы, вероятно, хватило. Тело акробата сдвинуло вектор удара, и лезвие секиры обрушилось не Валькирию, а прямо на ногу тролля.

Тролль рухнул и заревел.

Валькирия шире открыла глаза. Казалось, она что-то закричала. Значит, — озверело подумал Ким, — пришла в себя, слава богу. Однако для самого акробата наступил миг расплаты.

Время вернулось к привычному ритму. Тело замедлилось. Страшное перенапряжение прошлых секунд требовало возмездия.

Акробат упал с руки тролля и ударился головой о броню, защищающую гигантский сапог чудовища. Враг, схватившись за пораненный глаз, на глазах Киры поднял окровавленную ударом секиры ногу и ударил Кима в живот, втоптав в почву, как большого жука.

Смачно захрустели кости. В этот самый момент, откуда-то вне поля зрения на тролля налетело сразу несколько Игроков. Пронзенный четырьмя или пятью мечами, враг упал, привалив Кима плечом. Другие зеленые — «кончились».

Уровень завершился.

Осталась лишь горстка выживших. И тьма.

Единственная на всех!

Светлые пятна парили высоко над землей. Настолько высоко, что Эля с трудом различала пробирающиеся внизу, по ниточкам рек и дорог многочисленные человеческие повозки, лодки и суденышки, одиноких путников, бредущих по пыльной грунтовке и огромные армии, передвигающиеся между величественными крепостями.

Непосредственно под ней пролегала обширная страна, разделенная горным хребтом. С одной стороны хребта желтела пустыня, с другой — шумели леса.

И там и там, как водится, гремело сражение. В пустыне большая масса воинов сражалась с мелькающими тенями, цвета песка. В лесу — сошлись огромные армии. Меж высоких деревьев рубились воины в зеленых плащах и непонятные создания разного роста и габаритов, но все — значительно крупнее обычного человека. С высоты все это казалось мелким и незначительным, мышиной возней, суетой насекомых в большом муравейнике. Эльфийка плыла над подлунным миром, не замечая его страданий…

«Новый уровень, — размышляла она. — Наши души теперь стали Светлыми! То же самое, но… чуть круче».

Она медленно плыла прямо в воздухе.

Как и на прошлом уровне у нее и Дементора почти не осталось физических возможностей. Но в прошлый раз оставался хотя бы человеческий ВИД, пусть и прозрачный, почти незримый. А вот сейчас они с Дементором парили над далекой землей действительно ДУХОМ, то есть нематериально субстанцией практически лишенной как внешнего вида, так и даже пространственной дислокации. Впрочем, нет. Последняя все же была. Вероятно в виде точки, бесконечно ускользающей в пустоту.

Ни рук, ни ног, ни тела.

То, что Эля сейчас ощущала, было невозможно описать скудными человеческими словами. Смеси всех человеческих языков могло не хватить, чтобы понять эти ощущения доброты, тепла, света и любви. Любви с большой буквы. В эти мгновения, она просто любила всех и вся. Весь мир, как одно большое детище Творца!

Паря в небесах, Эльфийка не верила, что подобную Игру могли создать люди. Люди создавали машины и продукты питания, возможно, произведения искусства или архитектуры, но это… Это было выше всего остального, выше самого человеческого разума, выше людского понимания и выше даже, человеческих чувств!

Сколько мозгу нужно получить наркотических средств, чтобы уплыть в подобные ощущения? Это же не адреналин, не всякие там эндорфины, гормоны радости, как от шоколада. Сколько сигналов должна получить кора головного мозга от игрового компьютера, чтобы ощутить все то, что Эля сейчас чувствовала во всей страсти и полноте? Какой программист мог выдумать это? Хотя бы представить себе жизнь без тела? Неужели то, что она ощущала, мог придумать — именно придумать! — какой-то небритый человечишка, любитель пива, отучившийся в ВУЗе на программиста?

— Мы в раю? — как и на предыдущем уровне мысли Эльфийки передавались Дементору невербально. Смесь слов, картин и ощущений давали намного больший спектр общения, чем шлёпание губами в определённом диапазоне звука. И вот это — мысленное общение — тоже изобрел какой-то человек?!

Эльфийка мысленно усмехнулась.

— Подожди, может, я не правильно вижу? — «улыбнулся» Дема, передавая Эле картинку с образом. — Ты, вероятно, сидишь на облаке, поглощаешь нектар и играешь на арфе. Я тут один по стратосфере брожу, да?

Картинка получилась забавная: эльфийскай неформалка с крыльями, длинными дредами и в чёрной майке. Руки в цепях, пирсинг на брови, в пупе и даже в языке. В одной руке девушки бутылка амброзии, в другой — крикливая арфа-гитара. Два угля глаз смотрят пристально, с вызовом. Линзы, не иначе.

«Где как он только родил такие жуткие линзы в своём воображении?»- подумала Эля. Через десяток лет после начала эпохи Куполов каждый человек получил стопроцентное зрение. Даже солнцезащитные очки перестали производить. Ресурсы огромных комбинатов по производству линз, стёкол, дужек и прочих «сверхсложных» запчастей (конечно требовавших отдельных заводов), были отданы центрам стратегических исследований. Разорились тысячи оптик, глазных клиник, поликлиник, отстегивающих некую часть доходов казне. Но здоровье человечества оказалось важнее. С тех пор — очкарик стал нонсенсом. Дань прошлому, как боди-билдинг Дементора или рубилово на мечах Зевса.

— Брось! — усмехнулась Эльфийка. — Я поняла твой намек. Всегда считала арфы, облака и амброзию глупейшим образом Рая.

— А почему? — поинтересовался Дементор. — Сидишь себе на облачке, поёшь незамысловатую песенку и тренькаешь на арфе, закусывая составом, что включает химические наркотики и дарит ощущение полного блаженства. В принципе, такой рай можно в любой клинике устроить, лишь арфы вовремя подвозили.

— Вот умеешь ты испортить идиллию одним махом. Наркотики? Ну что ж, это мысль. Накачаться — и блаженствовать всю жизнь до Царствия Небесного. Или кармического перерождения в баобаб. Или как там? «Дагор Дагоррат»? «Полный песец»? «Рагнарек»?.. Что-то забыла я историю религий.

— Философ ты ни к чёрту.

— Так что?

— Всего лишь бесконечность, — ответил Дем. — Если бы души не воплощались снова в физических мирах, то, как бы они совершенствовались? Да и перенаселение рая выглядит как очень интересный вопрос. Пусть рай и ад бесконечны, но ведь и душ неопределённое количество. Так?

— Возможно.

— Тогда как они могут исправить свои ошибки или шагать по ступеням к Богу, будучи в одном месте и посланными в жизнь только один раз?

— Ммм, никак?

— Вот именно. Так что не согласен я с одной жизнью души. Слишком много недоразумений выходит. Исходя из соображений логики, никто не станет закрывать души на неопределённый срок в раю. Для этого разум придётся забрать, сделать безвольными и ни к чему больше не стремящимися. А это суть — рабство.

— О как!

— Ехидна ты.

— Ай, да брось!

Дементор, не обращая на Эльфийку внимания больше, чем на окружающий пейзаж, уверенно продолжил:

— Ты помнишь, как люди были консервативны в этих вопросах раньше? Бесконечная череда религиозных войн на протяжении тысяч лет! Из-за различий в толковании нескольких строк Писания или даже слов! Не так толкуешь — в ад тебя, еретик! Всё делаешь, как кем-то положено, одобрено — пожалуй в рай, праведник! Со временем представления о правильности всегда менялись, но кто на это обращал внимание? Человек сам придумывал условия для попадания в ад и рай. Это выдумка! Понимаешь о чём я?

— Угу. Я понимаю теперь, почему тебе так сложно найти девушку.

— Не говори ерунды! Подумай лучше, сколько понадобилось времени, чтобы понять простую вещь: все религии едины. Все, как одна, — продолжал тем временем Дементор, — все идеи и мировоззрения сводятся к одному единственному началу — Творцу и зажженным им душам! Развитие души и ее падение до уровня животного или простейшего — вот главная задача религии! Надеюсь… со временем я разберусь с этим вопросом. Всё по полочкам разложу.

«Черт! И поговорить больше не с кем, — печально заключила Эльфийка. — Придётся, значит, с ним».

— Ты только не сильно разбирай, — вставила она слово. — Не всё божественное поддаётся человеческой логике, согласен? Хоть мы и свободны от человеческой плоти и можем рассуждать на другом уровне, — пусть я и не понимаю, как у разработчиков это получилось, — но мы стоим только на половине дороги. Взобрались на середину «горы» и, конечно, можем судить о прошедшем пути, смотря вниз, но впереди ещё долгий и неизвестный путь. Путь вверх. Только когда взберёмся на самую верхушку и посмотрим на пройденное, тогда увидим картину целиком. Главное не останавливаться!

Неожиданно Эльфийка поняла, что это её собственные мысли.

Наступил легкий шок. Причем не только у неё.

— Ты я смотрю тоже трепаться горазда, — искренне произнес Дементор после многозначительной паузы. — Во как залила!

Они почувствовали улыбки друг друга.

«Интересно, откуда все это взялось? — удивленно подумал Дементор. — Эльфийка сроду не произносила подобных речей. Как вообще она могла о таком задуматься? Может, это еще одна особенность Светлых душ? Ведь говорят иногда, что душе все известно. Известно ли?!»

«Если Светлые души знают такие теологические подробности, то почему они стоят лишь на втором месте в иерархии Игры? Если не брать в расчёт Игру, что могут люди, находящиеся на верхних ступенях лестницы развития? Вершине этакой огромной горы, по которой все мы — всё человечество вообще — ползём вверх, стоим на месте или скатываемся назад? Сколько раз в жизни мы задумываемся о подобных вещах? А сколько делаем, чтобы стать лучше? Нет, как вернусь в свое тело, обязательно займусь этим делом, попробую изменить свое восприятие мира. Да! Пора брать мировоззрение за шиворот и поворачивать, поворачивать!»

Дементор парил над облаками, сияющие контуры его шарообразного тела постоянно менялись и светились изнутри. Чистый, нежный свет лился из глубины. Знак, что мыслит в правильном направлении, не несёт агрессии к миру, но стремится его понять.

— Тёмный Путь и Серая Дорога воюют за право перехода на следующий этап, — продолжал слать мысли Дементор. — А мы воюем сами с собой, мы Светлые! Доказываем, опровергаем, движемся. Вот ведь в чем штука! Эльфийка, я понял: смерть тела — всего лишь возможность души оглянутся назад. Увидеть свой путь, передохнуть и снова пойти вперёд, взбираясь по горе вверх. Или откатится назад… Тут уж кто как! А значит, смерть — это Переход. Её не стоит бояться! Ведь если мы победим страх смерти, уже ничего нас не остановит. Логично?!!

— Во-первых, не спеши воевать, — опять неожиданно для себя ответила Эльфийка. Она как будто находилась вдалеке и наблюдала процесс разговора со стороны, — сначала надо понять смысл действия! Во-вторых, не каждая битва — это обязательно звон мечей. Войны могут вестись в сердцах. И некоторые из них гораздо страшней, чем те, что ведутся оружием!

«Говорят у дураков мысли схожи, — растерянно подумала Эля, слушая себя, — вот мы — дураки. О чем мы трепимся?!»

И, правда, они говорили о многом.

Обмен мыслеформами увеличивал темп, словно отстающий бегун делал последний рывок перед финишем. Дементор и Эля боялись чего-то недосказать друг другу. Такие непохожие и разные в жизни, они открылись здесь, в Игре. Им с друзьями будто выдали определённое время для осознания и развития. И они старались быть именно теми, кто двигает мир вперед. Последние столетия люди неслись по своему пути с огромной скоростью, стараясь если не понять, то хотя бы уловить волю Творца. Возможность ошибки была велика, но было и много возможностей для исправления.

Главное идти, — кричал Дема, — или даже ползти, если осталось сил вовсе! Конечно, на пути человечества всегда находилась пара искусителей, сулящих легкие дороги. Но стоило к ним прислушаться, развитие прекращалось.

Спи, придурок. Ты мёртв.

Пока они спорили, Игра наблюдала за Игроками. Кто-то светлел и осознавал, кто-то чернел и терялся. Медленно засыпал, растворяясь в собственном свете и небесах.

На следующий этап, как водится, должна была перейти только половина. Как и на прошлом уровне, отбор шёл по жестким правилам. Те, кто понял, — могли пройти дальше. Те, кто не понял — нет.

Дементор и Эля, к счастью, оказались в числе осознавших.

Чтобы человечество шло вперёд, нужно было объединиться. Третья Мировая война не являлась необходимостью, и не было тупика. Имелись другие пути — и много. Просто грабли выбора оказались, словно заложены в человеческом генофонде. На каждый шаг приходился один удар в лоб. Нужно было совершить все ошибки, и только тогда — приучить себя перепрыгивать.

Человечество, закрытое экологическими Куполами, медленно сходило с ума. Человечество уравнивало своих детей, выхолащивая различия между ними.

Но вот Игра работала проще.

Она выискала только Сильных и Мудрых, плевав на всех остальных!

Следующий этап понравился Зевсу больше чем предыдущий. Теперь они с Ведьмой очнулись в образе «воинов смерти». Не гуляющих наборов костей, но в чем-то вроде рыцарей-скелетов в великолепных доспехах и вооруженных вполне достойным оружием.

Открыв глаза, Зевс увидел перед собой широкую каменную поляну, абсолютно лишенную травы и вообще, какой-либо растительности. Впрочем, назвать поверхность «каменной» он явно поторопился. Скорее, под ногами находилась застывшая глина, слежавшийся песок и щебенка. А также, возможно, мёртвая почва, то ли промороженная, то ли ядовитая, поскольку растения на ней не росли.

Вдали виднелись довольно высокие столбы, почти вертикальные, скалистые и очень крутые. Под ними, как ни странно, рос большой лес — обычный лиственный из средней полосы Европы. Только деревья в нем поражали какой-то странной узловатостью, а также величиной. Дубы — а именно они составляли основную массу вековых деревьев в лесу под колоннообразными каменными столбами, — напоминали извращённым видом стволов и веток японский бонсай — до безобразия кривой, но оригинальный и явно что-то означающий.

Размер деревьев удивлял ещё более. Зевс мог прикинуть по выступам скал, величину каменных столбов — они были очень большими. Но это означало, что деревья под ними также до неприличия велики. Каждый — метров под тридцать высотой!

Присвистнув от удивления, Зевс решил отвлечься от окружающего и осмотреть себя дорогого.

Он опустил взгляд и заметил, что тело его полностью запаяно в латы с головы до ног. От металлических сапог до рогатого шлема мертвый костяк плотно облегала сверкающая полированная броня иссиня-черного блистающего цвета. О том, что Зевс по-прежнему скелет, можно было судить по симпатичным черепушкам соседей, один из которых наверняка являлся Ведьмой.

Костяные физиономии казались чистыми, на удивление гладкими и поразительно белыми — почти матового цвета, словно полированная слоновая кость. Латы представляли собой не рыцарский, а, скорее, кирасирский доспех. Торс и ноги защищались толстой кожаной курткой и такими же плотными штанами с нашитыми на них железными кольцами. Поверх куртки красовалась кираса из единой стальной пластины. Предплечья и локти закрывались массивными поручами и наплечниками. Колени скрывали высокие металлические поножи, а голову (вернее, конечно же, череп) — массивных шлем-бацинед, с длинным, вытянутым вперёд и немного уродливым носом-забралом.

Помимо доспехов, Зевс заметил торчащие из-под стального поруча и рукава куртки кружевные манжеты.

«Надо же! — удивился он. — Значит, помимо полированных доспехов, скелетонам выдали и обычную одежду, вероятно, нижнее белье и рубашку. Потрясающе, твою мать!»

Последней деталью, завершающей и без того шикарный наряд, служил роскошный бордовый плащ, прикрывающий доспехи с головы до пят. Впрочем, плащ был специфический и скорее, напоминал по фактуре погребальный саван. «Ну и пусть саван, — подумал Зевс. — Всё равно смотрится лучше, чем пара голозадых скелетов на первом уровне. Вот теперь можно в бой!»

— Это ж надо, красота какая! — произнес стоящий рядом мертвяк в доспехах, в котором по голосу без труда угадывалась Ведьмочка. — Блестят, и ни капли ржавчины! Наконец-то нас стали уважать эти поганцы разработчики. И такой красивый плащ за спиной!

«Блин, женщина есть женщина», — скривился Зевс.

— А ничего, что за плечами вместо плаща саван? — испортил он настроение подруге.

— Слушай, а ты всегда зануда или только на третьем уровне? — огрызнулась она. — Вали, привередливый мой, поупражняйся с мечом. Дай бог, не из ржавых опилок сделан на этот раз.

Зевс поднял стальную перчатку и ударом указательного пальца захлопнул над лицом забрало «носатого» шлема. В прорези для глаз ярко засветились два багровых уголька.

— Опилки разве ржавеют? — донесся глухой голос из глубины шлема.

— Не умничай, Винни Пух.

— Кто бы говорил!

Веда прищурилась и взвесила в руке меч. Как опытный Игрок, она знала, что он зовётся «полуторным» или «бастардом». На предплечье другой руки у нее висел щит-полумесяц. Длинный, узкий, красивый, но малопригодный для боя в плотных рядах. «Интересное сочетание, — мимоходом отметила она. — Зачем так? Ещё бы римский легионерский скутум выдали во весь рост. «Все же плохо у них тут с амуницией и военной экипировкой дела обстоят, — подумала девушка. — Вроде как и доспех хороший, но как-то… не умный, что ли?»

Вооруженная рука независимо от самой Веды стала выписывать тяжеленным мечом традиционные для бастардов «восьмерки», приглашая Зевса принять участие в представлении. Ого! А силушкой то мертвецов не обделили. В реальности такой меч Ведьмочка бы даже не подняла, а тут вертела им едва не одной кистью!

В теле покрытого доспехом скелета скрывалось упругое, сдержанное могущество.

«Ну, кто на меня?! — усмехнулась она. — В капусту, блин, порублю!»

Пока Ведьмочка разбиралась с собственными ощущениями, Зевс уже уломал какого-то Игрока поразмять кости и опробовать мечи. То ли сам напросился, то ли снова кого-то по голове случайно огрел.

«Кстати, — подумала Ведьмочка, присматриваясь к сопернику Зевса, — а не тот ли это Игрок, кому он на прошлом уровне зарядил ржавой железкой по черепушке? То-то видно, что у обоих чуть пена изо рта не летит. Рубятся так, что при каждом ударе клинка о клинок брызжут искры. Костры, ей богу, можно без спичек разводить. Да кабы не сила мертвецов, оба в полных доспехах не смогли бы на ногах устоять!»

Погода вокруг парила как в склепе. Сумрак и вязкий туман. Земля под ногами казалась мертвой. Не кустика, ни деревца, ни травинки. А вместо солнца, похоже, светила луна. Вечная луна!

Впрочем, как раз в ярком свете мертвые воители не нуждались. Что он есть, что нет — все равно. Глаза отчетливо разбирали каждую мелкую деталь даже в дали. Всё же, подумала Ведьмочка, у нежити имелись свои специфические привилегии.

Причем способностью видеть в темноте, эти привилегии не ограничивались. В следующее мгновение, за спиной Ведьмочки раздалось дикое ржание!

Выхватив меч, девушка развернулась с такой бешеной скоростью, что плащ — саван, чёрт бы его побрал! — налетел на неё сверху, накрыв с головой. Быстрым движением, Ведьмочка откинула саван с лица. От неожиданности и испуга, она потеряла равновесие, отшатнулась и… чуть не сошла от удивления с ума.

Оказывается, возле каждого Игрока материализовался могучий костяной скакун. Кто-то решил, что скелетону с таким количеством железа, всё-таки необходимо средство передвижения!

Перед ней стояла лошадь. Мертвая, разумеется. Существо напоминало нелепую выходку пьяного скульптора-авангардиста, собравшего макет иноходца исключительно из человечьих костей. Только череп остался лошадиным, правда, очень большим. В пустых глазницах этого черепа все тем же недобрым бордовым светом горели огни-глаза.

Милое парнокопытное создание, чтобы привлечь внимание будущей хозяйки, заржало над самым ухом. Лошадиные челюсти раздвинулись, и меж открытых зубов вырвалось синее пламя. «Ни фига себе, — отшатнулась Ведьмочка, — вот это монстр!»

— О, транспорт выдали, — Зевс ловко отскочил от противника-игрока, примирительно опуская меч. — Ладно, может потом дорубимся?

— Да чего рубиться, когда никто не устаёт и силы одинаковы у всех? — обиженно прогрохотал оппонент. — Да и доспехи такие, что с мечом не пробить с одного удара. С таким стальным мундирчиком толком не помашешься.

— Ну, тогда мир?

— Перемирие, блин.

— Годится!

Оба примирительно стукнулись металлическими перчатками, и каждый, закинув на плечо меч, побрел к своей лошади.

«Конфликт исчерпан? — удивилась Ведьмочка. — Да, парни никогда ничего не доводят до конца. А ведь минуту назад так смачно друг друга лупили».

Унылый Зевс опять откинул забрало шлема и стал гладить свою костяную лошадь по мертвой гладкой черепушечной морде. В глазах существа ничего не отразилось, кроме тупой покорности. «Обычное безмозглое создание для вечного служения хозяину, — отметила Ведьма, — вроде автомата. Срок годности, так сказать, не ограничен. Жив хозяин — жива лошадь. Вернее, псевдожива. Вот это действительно — бот!»

Зевс, между тем, оказался любителем экспериментировать. Ведьмочка, конечно, всегда это знала. Со скрипом доспехов он одним из первых забрался на своего скакуна. Не с сразу, но всё же. Сначала Зевс долго подпрыгивал (стремена отсутствовали). Затем, наконец, схватившись за голый лошадиный хребет, подтянулся.

После «оседлания» пришлось долго приноравливаться, падая, поднимаясь и снова падая, пока кто-то из соседей не предложил использовать рёбра лошади как лесенку для «заскока» и, одновременно, стремена для удержания верхом. Взобравшись, наездник хватался за шейные позвонки и вонзал острые пятки стальных сапог меж лошадиных ребер. Получался довольно прочный и надежный «упор», позволяющий достаточно комфортно и устойчиво сидеть на скакуне во время передвижений. Лошадь при этом не обращала никакого внимания на столь утилитарное использование своего скелета. Во всяком случае, по безмолвной морде было невозможно сказать, нравиться ей это или нет. С другой стороны, костяное существо вовсе не являлось ЛОШАДИНЫМ скелетом. Оно представляло собой именно «конструкцию» из человеческих костей. Вполне возможно, что разработчики как раз и задумали подобное использование её позвонков и ребер в качестве стремян.

Блондин тем временем вопросительно уставился на подругу.

— Наблюдаю в глазах твоих, печаль, моя дорогая, — многозначительно сказал он. — Дай-ка угадаю. Трусики жмут? — чтобы скрыть оскал черепа, подлец снова закрыл забрало шлема. — Выдали транспорт — пользуйся, е-мое. А то сейчас явится какой-нибудь забавный монстрик, и ты пешком далеко не убежишь. Запрыгивай, запрыгивай, не томи, с нашими силами это не так сложно. Или помочь, вечно недовольная?

— Буду, довольна, когда стану Темной Владычицей. Вот тогда наддам тебе, чтобы сидеть не мог, нарцисс несчастный, — презрительно процедила Веда. — А помощь свою оставь для других, ухажер недоделанный!

В знак своей правоты, Ведьмочка попыталась забраться на своего монстра самостоятельно. Силы в теле гуляло хоть отбавляй, однако… её ещё нужно было контролировать!

— Не получается, верно?

— Пошёл, знаешь куда? Я стараюсь. Я хочу выжить. И твоя болтовня с дебильными шутками не поможет. Ты совсем не серьезный, Зевс! Мы тут умираем, в конце концов. Соберись.

— О, так боишься умереть? — издевательски прогромыхало под бацинедом.

— А ты нет? — по старому обыкновению, Ведьма ответила вопросом на вопрос. Одновременно она снова попыталась запрыгнуть на скелетоподобную лошадку, однако тупое магическое существо сделало шаг в сторону, и Веда свалилась на землю.

— Всё зависит от того как умереть, — философски заявил Зевс, явно злорадствуя. — Если в бою, то это одно. А вот если упав с лошади…

Ведьмочка поднялась.

— Слушай, только не начинай! — взорвалась она. — И не надо этих высокопарных слов о красивой смерти. Смерть не бывает красивой, понял? Прекрати издеваться!

Но Зевсу явно нравилось подтрунивать над подругой.

— Вот, допустим, я помогу тебе, — сказал он. — Ты выживешь, мы победим. И что дальше?

— Просто выживем. — Веда постучала кулаком по лбу. — Ты что не понимаешь? Вернёмся домой и всё тут.

— А на фига? — голос Зевса вдруг перестал быть веселым и как-то разом посерьезнел. — Скажи мне, для чего мы вернемся, подруга? Чтобы снова жить как все? Ты же знаешь, после этой Игры ты не останешься прежней. Мы стали убийцами пройдя через все эти уровни. Мы были не на Игре, на войне! Я не понимаю, почему эта Игра настолько реальна, но какая разница, понимаю я или нет?! Даже если это все еще виртуал, он слишком натуральный, чтобы оценивать его как развлечение. Мы все изменимся, Веда. Пройдя через ужас, невозможно забыть его никогда! Эта Игра останется с нами, как часть нашей жизни. Возможно, самая яркая, но самая ужасная её часть!

Ведьмочка нахмурилась. Издевающийся дурной Зевс ей нравился больше философствующего и мудрого.

— К чему ты клонишь? — спросила она. — Хочешь со мной поспорить, стоит ли нам всем проходить Игру до конца?

— Конечно, стоит! — ответил Зевс, раздраженный собственным занудством. — Но доходить до конца надо иначе. Не так, как хочет система! Мы должны всё сделать по-своему, слышишь? Так, как нужно нам, а не разработчикам. Человек способен на многое, он ведь не тупой компьютерный бот. Мы не специально написанные программы с заложенной системой поведения, мы даже не искины. Мы просто ленивые обезьяны с большим неиспользуемым мозгом, который не раскрывает свои таланты почти никогда. Ведьма, мы живые разумные существа. А это значит, мы способны на инициативу. Эта Игра — совершенно необычайна. А значит, не следует слепо идти через то, что она предлагает. Уверен, от нас требуется именно инициатива, не стандартный подход. Так понятней?

«Ну что же, как всегда зашёл издалека», усмехнулась Ведьма.

— Понятней, — буркнула она глухо, — ты гений, я всегда это знала. Только что такое не стандартный подход? Может у тебя есть практические советы, а не только сырая идея?

Зевс отвернулся. «Ясно, — решила Веда. — практических планов нет. Опять одна болтовня». Скривив гримаску, она снова подошла к лошади.

Зевс подъехал к ней сзади. Наклонился, не покидая седла.

— Время покажет, — загадочно сказал он.

Физическая сила мертвых воителей и правда была чудовищной. А скелетоподобные скакуны — очень высокими и длинноногими.

Схватив Ведьмочку за шею, Зевс поднял ее над землей как пушинку, и легко опустил в седло. Теперь подруга сидела верхом на собственной лошади. Рядом с ним.

— Спасибо, — только и сказала Веда.

— Прикольные лошадки, — вместо ответа улыбнулся блондин. — Будь ты вечен, и они будут вечными. Корми их магией с ведёрка, и они будут счастливы.

— Ведёрко? Магия? — Ведьмочка с сомнением покачала головой. — Ты уже мыслишь так, будто живёшь в этой Игре! Не забывай, это виртуал. Ты родился в совсем другом мире.

Но Зевс мрачно пожал плечами.

— С каждым этапом мне больше кажется, что я родился и вырос здесь, — задумчиво сказал он. Взгляд его устремился ввысь, за мёртвое, серое небо. Но мысли умчались дальше, за грань игровых полей.

— Игра поглощает нас, — сказал он. — Я сижу на лошади из костей, держу в обеих руках по куску железа и кажется, что так было всегда. Что это — единственная реальность. А школа, родители, вялотекущее прозябание под герметичным городским куполом — это ложь. Только сон или… прошлая реинкарнация?

Зевс и напарница неспешно «пришпорили» скакунов. Шпор как таковых не было на металлических «рыцарских» ботинках, но ударяя ими по рёбрам — пяткой сбоку и как бы вперед, можно было понукать четвероногих к движению. Мёртвые лошадки неторопливо побрели по поляне среди прочих геймеров. Окружающие Игроки понятия не имели, чего ожидать от этого уровня. И Зевс с Ведой «пришпоривая» своих костяных скакунов, с некоторой растерянностью выглядывали в убогой серости окружающего мира что-нибудь необычное.

Идея Зевса в целом понравилась Ведьмочке. Мысль, что система Игры требует от Игроков нестандартного поведения, такого, которое на первый взгляд совсем не вписывается в «нормальные» игровые рамки и правда была хороша. Обмануть Игру, действовать не по правилам, отказаться, от того, что Игра предлагает — все это звучало отлично. Но как это сделать? Их окружала лишь суета игроков, бряцанье железа и хруст костей. Мир затаился в тревожном ожидании.

Внезапно, ожидание кончилось.

Земля стала громоздиться и подниматься!

Прямо верхом на лошадях Зевс и Ведьмочка поднялись в воздух, вместе с большим пластом почвы, на котором стояли ездовые животные. Ландшафт, как по мановению волшебной палочки, резко изменился, вздыбился. Игра как бы «догрузилась» и принялась исправлять накопленные ошибки!

Через какие-то считанные мгновения напарники оказались на высоких холмах, заросших непроходимым лесом. Тёмная чаща с вековыми дубами и тисами почти закрыла небесный свет. Чаща разрослась на глазах, как в ускоренной съемке, на которой был заснят рост растений. Тисы появлялись из земли маленькими росточками, но тут же утолщались, ширились, тянулись ввысь, охватывая холмы сразу со всех сторон. Сочная трава пробилась сквозь мертвый дёрн земель, за несколько мгновений дорастая почти до колена. Туман рассеялся, но свет не пришел. Теперь его закрывала листва.

Удивительно, но небо разразилось дождём. Капли застучали по листьям деревьев, затем по рыцарским шлемам. В ушах зазвенело! Странный гул прокатился по лесу, неразборчивый, как шипение старых радиопомех, но удивительно громкий, почти вибрирующий и зычный. Кроме этого странного гула, тишину, воцарившуюся над замершей в волнении мёртвой армией, нарушала лишь барабанная дробь дождя, бегущего по доспехам.

Всадники замерли.

Земля под ними продолжала подниматься, но Игроки не двигались, стараясь лишь сохранить равновесие и устоять на ногах.

Кем будет новый враг?

Мёртвые всадники с мечами сокрушат практически любого. По крайней мере, любого из «обычных» врагов, наделенных плотью и способных пострадать от меча!

По случайности, Зевс и Ведьмочка оказались не у самой вершины своего холма, не у самого основания, а примерно посередине. Повезло процентов на пятьдесят — начнут не с них, а это уже более чем отлично.

Густая трава под усиливающимся ливнем намокла, копыта лошадей заскользили по влажному живому покрову — земля продолжала двигаться. Четвероногие недовольно заржали, поскальзываясь в потоках воды и траве. Первые жертвы собственной неуклюжести с диким бряцаньем железа и хрустом костей полетели вниз, прямо под копыта. В отличие от прошлого ожидания в тумане, на этот раз никто не бросался к ним и не пытался помочь. Игроки цеплялись за позвонки своих скакунов, те гарцевали на движущейся поверхности, стараясь удержаться стоя хотя бы сами.

Но через минуту ЛЕС ДВИНУЛСЯ.

Сначала, всё показалось легкой волной, дуновением ветра, который привел в движение могучие кроны. Но уже в следующую секунду, стола ясно, что двигаются не ветви. А сами стволы!

Деревья шагали навстречу всадникам смерти!

Вековые дубы со страшным скрипом и грохотом, прямо на глазах шокированных Игроков, вытаскивали из земли корни-ноги и медленно разворачивались к их маленькой армии.

— Дендроиды! — надрывая голос, заорал Зевс. — Быстро слазь с костяка и сбрасывай доспехи. Быстрее!

Веда застыла в недоумении.

«Причём здесь лошади и доспехи? — подумала она. — Да тут деревья шагают… Фигассе! Все стереофильмы со спецэффектами, ей богу, только что тихо скончались».

На Веду ДЕЙСТВИТЕЛЬНО шли деревья и подобное, совершенно реальное впечатление не могло затмить ничто.

С неповторимым, непередаваемым звуком дендроид в двух метрах от неё вспорол ногой-корнем землю. Куски почвы, мелкие камни посыпались, из-под гигантских корневых ног. Двигаясь дальше, чудовище скинуло с себя часть старой, сухой коры. Выпрямилось и затрясло стволом словно телом! Буквально сотни огромных веток при этом движении стали двигаться, будто руки. Роняя листья, скрючивая и сжимая узловатые мелкие пальцы-ветки. Хотя тело Веды было мертвее мёртвого — настоящим скелетом, — девушка вдруг почувствовала, как ее пробивает озноб. Вот тебе, блин, и «три дэ». Все ощущения — разом!

Могучие исполины двигались не в такт, и шагали не в ногу (вернее, не в корень!) но поднимались стремительно, не смотря на кажущуюся медлительность. Уже спустя несколько мгновений, первые из дендроидов полностью отделились от земли, и стали опробовать узловатые конечности на мертвых всадниках, замерших прямо под их «ногами».

— Я сказал, спрыгивай с лошади! — снова проорал рядом Зевс. — Раздевайся же! Раздевайся!!!

«Нет, он определённо начинает к этой команде привыкать, — отвлеченно подумала Ведьмочка. — Пора пресекать это дело. А то еще во вкус войдёт. Любви что ли на природе захотелось? Не джины же пустынные кругом».

Зевс тем временем спрыгнул со скакуна. Схватив за пояс и одним движением стянул вниз Веду — та грохнулась на землю словно кулек. Потом Зевс сел, бросил щит, снял собственные наручи, кинул на землю шлем, расстегнул поножи, дотянулся пальцами до ремешков на боку грудины, сбросил тяжелый панцирь, стянул сапоги. Затем подскочил словно ошпаренный, и в одной широкой рубахе кинулся к подруге.

— Чего удумал, дурак?! — завизжала она.

— Блин! Ну, почему ты у меня такая блондинка?

— Сам блондин! Я русая!

— Нет, блин, ты истинная блондинка! Я тебя потом перекрашу на фиг, чтобы не вводила людей в заблуждение. Черт! Любой бы уже сообразил, что холмы становятся всё более крутыми, почти что под девяносто градусов. Никакой конь в жизни не заберётся и не устоит на таком, да ещё на мокрой траве. Эти дендроиды сильнее нас в сотни раз, понимаешь? Никакой доспех не спасёт от удара бревном, никакой! Вся наша защита будет лишь тянуть вниз, к ним навстречу, уразумела? Ну, давай же, не тормози!

— Чтобы выжить, нам надо взбираться наверх, к самым вершинам?

— Ух, значит не совсем блондинка. Ладно, согласен, русая. Так вот, наша мёртвая земля, если ты не заметила, становится их землёй. Вся в траве.

— В траве красивее!

— В жизни — да. Но не для тёмного пути! Они сейчас нас в момент разорвут на части. Их ноги-корни не дадут упасть, вгрызаясь в землю, а руки… Видишь вон те ветки в пару-тройку этажей? Это и есть их «руки». И если ты не ускоришься прямо сейчас, эти нежные ладошки сделают из тебя отбивную! — Зевс разговаривал очень быстро, ни на миг не прекращая свою работу. Он избавлял Ведьмочку от железа со скоростью, достойной механиков Формулы-I.

— Меч оставлять? — почему-то невпопад спросила Ведьма. Её рубаха быстро намокала под проливным дождём. Хотелось оставить хоть что-то в руках, что-то надёжное и тяжёлое. Чтобы можно было махать и согреваться. И защищаться. Тактильные ощущения по непонятной причине остались доступны лишенным плоти скелетам, причем в достаточно полной мере. И Веда, раздевшись, вдруг испытала холод, причем очень сильный. Опустив голову и посмотрев на собственный голый костяк, вдруг показавшийся очень маленьким и голым без массивных доспехов, она охватила себя руками. Мысли ее вертелись как в центрифуге. В детстве она видела такой старинный агрегат в археологическом музее. До чего же люди забавные вещи создавали в древности!

— Ты чего лыбишься, а? — прикрикнул на неё Зевс. — Головой ударилась сильно? Заживет. А меч-то брось! Много ты вековым деревьям нанесёшь ущерба своим бастардом? Сталь может и хорошая, но для столетнего дуба — булавка, скрепка, игла. Откидывай её на хрен. И помоги мне тебя раздеть, в конце концов!

Веда послушно принялась стягивать с себя последнее, что осталось от роскошных доспехов — поножи.

— И что предлагаешь? — спросила она, постукивая зубами. — Бежать?

— Надоело что-то бегать, — раздев Веду, Зевс замедлился на мгновение и почесал костяную переносицу, раздумывая, имеется ли у него дальнейшая схема действий.

— Есть другие идеи?

— Уговорила, бежим! — Зевс нехотя согласился и, махнув рукой напарнице, по-пластунски полез наверх.

Холмы поднимались все выше, превращаясь в колонноподобные скалы. У их подножия дендроиды резвились вовсю. Ноги-корни впивались в родную им землю. Руки ветви кружили вокруг оси. «Возможно, подумал Зевс, эти создания думают, что мы вторглись на их территорию. Мёртвое и живое не совместимо. Хотя кто из нас ещё мертвый? Мы ведь — люди, а они — программы!»

Собрав всю злость, он продолжал лезть наверх.

Новые жертвы падали под ударами монстров.

Лошади и скелеты под шлепками ходячих деревьев превращались в суповые наборы из железа и костей. Доспехи и оружие не спасали. Скорее мешали бежать, мешали думать и спасать жизнь бегством. Несколько минут Веда видела перед собой только маячившие перед глазами бедренные кости Зевса и его угловатый таз. «Все же блондин, не прогадал! — думала она. — Хоть ползём, перемазанные в грязи, зато не лежим под копытами и корнями в виде бесформенных лепёшек».

Преображение уровня тем временем продолжалось. Ландшафт менялся со страшной скоростью. Угол наклона увеличивался, действительно, приближаясь к перпендикуляру. Скелеты-воины, оставшиеся внизу и пытавшиеся сражаться, неминуемо погибали. Те, кто в седлах пытался скакать наверх, срывались вниз, уже почти в пропасть. И тоже гибли, если не под ударами дендроидов, под собственным весом, раскалываясь при падении с высоты.

Изменения рельефа усугублялись. Только ужасная физическая сила мёртвых воителей позволяла Веде и Зевсу еще карабкаться наверх по абсолютно вертикальной поверхности. Ни один живой человек подобного бы не выдержал. Вслед за удачливой парой, но значительно отставая, один за другим карабкались прочие догадливые Игроки.

Лес мёртвых не любит.

А скалы не любят всадников.

Жестокость Игры, похоже, с каждым разом становилась все более запредельной.

Дождь лил, как из ведра. Холодный и злой. На пару к дождю подул пронзительный ветер, как будто выжившие и правда карабкались к вершинам высоких гор.

Вниз полетели комья земли и дёрна. Поверхность, по которой ползли Игроки, всё более размокала. Забираться по ней с каждым метром становилось всё трудней и трудней. Геймеры хватаясь за траву, за камни, но все чаще соскальзывали вниз.

— Моя сила всадника-скелета не действует! — заорала Ведьмочка, пытаясь перекричать ливень, предсмертные крики игроков и шум безнадёжной битвы, всё еще кипящей внизу.

Зевс прижался щекой к траве, цепляясь за неё дрожащими пальцами рук и ног. Ногтями вгрызся как можно глубже в землю. Даже подбородком уперся. И бормотал.

— Если никто не подсказывает, что происходит, включай логику сама, — разобрала Ведьмочка. — У дендроидов — светлая сила, у нас — тёмная. Вот они и заглушают наши способности. Логично? Логично! Молодец, Зёма, лови бонус…

Несмотря на ехидство, Зевс остановился, освободил одну руку и помог Ведьмочке подняться чуть выше. Теперь они стояли на одном уровне. Никто не опережал.

Неожиданно, рядом мелькнуло тело. Проследив его взглядом, напарники увидели Игрока, вероятно, неосторожно посмотревшего вниз и не удержавшего равновесия. Наверное, ему не понравилось увиденное. Зевс лбом зарылся во влажную почву и так покачал головой, размазывая глину по волосам.

— Лучше не поворачивайся, Ведьма. Не поворачивайся!

— Ладно, ладно, не буду, — выдохнула та.

Внизу между тем, происходили забавные вещи. Разделавшись с всадниками, дендроиды… полезли наверх!

Время словно ускорилось в десятки раз, а выжившие Игроки наоборот замедлились. Цепляясь ветвями, вбивая в землю корни, втискивая их меж камней, смертоносные растения приближались. А вместе с ними — приближалась их светлая сила. Ползти вверх для темных воителей стало почти невозможно. Без фантастической мощи мёртвых, подтягиваться вверх на одних руках, по скользкой траве они не могли.

Очень скоро, ближайший и, видимо, самый быстрый древочеловек достиг нижней линии отступающих. Защелкали удары рук-веток — словно удары хлыста. Игроков пришлепывали как комаров, как тараканов, захваченных в липкой ловушке.

Но Зевс не смотрел. Он карабкался быстрее, чем Веда и часто останавливался, чтобы подтянуть ее за собой. Прочие геймеры обгоняли их пару, но Зевс не сдавался и помогал.

Наконец, они остановились на вершине.

Ведьмочка развернулась.

«Господи, ну и высота-а-а-а!» — подумала она. То, что недавно было пустой равниной, превратилось в горное плато, возвышающееся над землей едва не полкилометра. Проклятый виртуал!»

Избитые, мокрые, еле живые, — в одних грязных рубашках и перепачканном белье скелеты Зевса и Ведьмы поднялись на ноги, поддерживая друг друга. Определённо, у скелетов работал несуществующий мозг или какой-то неизвестный виртуальный заменитель, иначе мир бы так не вращался, напоминая о привычном человеческом головокружении от усталости или страха. В глазах мелькало и мельтешило.

Упав на траву, выжившие смотрели в небо. Чужое, несуществующее. Но такое сумрачное и прекрасное! Сильнейший ливень лупил в лицо, смывая грязь и усталость. Дерзкий, бодрящий, почти обжигающий холодом. Никогда в прежней жизни Веда не думала, что будет так рада лежать в преддверии смерти, смертельно усталая под леденящим дождем.

Зевс первым пришел в себя. Перекатился на бок и Веде показалось, что он улыбнулся.

— Знаешь, Ведьма, ты классно выглядишь под дождём. Даже мёртвая и из одних костей. Раньше я не замечал, что так ты пропорционально сложена.

«Дурак!» — подумала она. Но спорить сил не было.

Зевс, приняв молчание за согласие, подполз ближе и обнял Веду за костистые плечи.

Для сопротивления сил не осталось тем более. Да и нужны ли они были сейчас?

Его череп прижался, мёртвые кости Веды вдруг почувствовали тепло. Напарники сжали друг друга и покатились по лужам, пачкая остатки одежды. Коктейль из жгучего ожидания смерти и неожиданной близости, невероятной для существ без плоти, но приправленный доверху адреналином, вскипел в несуществующих жилах, словно крепостная смола!

«Если не выплеснуть его наружу прямо сейчас, — подумала Веда, — нас просто порвет на клочки… Мы бомба, которую необходимо обезвредить… Но как же хочется жить!»

Первые дендроиды показались на грани обрыва.

Но мир уже схлопнулся, перенося Игроков на следующий этап.

«Странно, — подумал Ким. — Ничего не болит. Новый уровень сгладил повреждения старого?.. Это ж насколько разработчики окопались в моем мозгу, чтобы убедить меня, что тело смертельно ранено, и я ощущаю физическую боль? Теперь эти ощущения убрали, и я снова здоров. Ха, вот обманка. Всё иллюзии! Может нас и не существует давно? Так, остатки чьих-то воспоминаний». Ким отчетливо помнил, как на прошлом уровне сапог гигантского тролля втоптал его в землю, превращая кости и плоть в человеческий фарш. От смерти, возможно, акробата отделяли считанные мгновения, но в эти мгновения произошло перемещение на следующий этап, и — о чудо! — он снова оказался цел и невредим.

— Круто. — Сказала стоящая радом Валькирия. — Рада, что ты жив, напарник.

— Я тоже, партнер, — Ким усмехнулся в ответ.

Кира кивнула, потом принялась изучать их новую внешность. Теперь вместо зелёных плащей «лёгких пехотинцев» на них красовалась длинная кольчуга, едва не доходящая до колен, серые сафьяновые сапоги с заостренными носами и конусообразный шлем с маленьким флажком. Кинжал в левой руке заменил круглый деревянный щит, обшитый железными полосами и покрытый многочисленными клепками. А вот меч в правой руке превратился в мощный, но короткий одноручный топор с рукоятью, укрепленной полосой стали. Нижняя часть топорища при этом была плотно обмотана тканевой лентой — надо полагать, чтобы рука в длинной кожаной перчатке держала крепче в момент удара. На кольчугу, со стороны груди были наклепаны прямоугольные металлические пластины, видимо, предназначенные заменить кирасу. В таком наряде напарники стали походить на средневековых русских или варяжских дружинников, что сражались спешенными, без коней. Смотрелось эффектно.

— Блин, класс! — с восторгом проговорила Валькирия. — Всегда мечтала о таком наряде. В первый раз в жизни я почти настоящий викинг. По градации Игры мы теперь тяжелые пехотинцы, если не ошибаюсь. Так?

Ким только пожал плечами.

«Ну что за девчонка? — подумал он. — Только что, возможно, произошло самое массовое убийство подростков за всю историю эпохи Куполов, а для неё будто ничего и не случилось. Видно же, что запрятала страхи далеко вглубь. А так для бодрости и по уху врежет и пинка даст, чтоб не отчаивался. Не даст пропасть, подруга. Пожалуй, даже — боевая подруга!»

— Эй, Ким! — перебросив топор в левую руку, Валькирия схватила акробата за одежду и тряхнула изо всех сил. — Я вижу, ты задумчивый стал не в меру. Мы победим, слышишь? Дойдём до конца. Не погибнем! Давай, не расклеивайся. Или на тебя так тролльий сапог повлиял? Мозги подрастоптало, нет?

— Прекращай уже! — Ким оторвал от себя руку девушки и поднял обиженный взгляд. Не смотря на то, что Игра их только что «сотворила» на этом уровне, Валькирия увидела перед собой красные, налитые кровью и неуверенностью глаза. «Наверное, решит, что я могу вылететь уже на этом уровне, — со злостью подумал акробат. — А вот не дождется!»

— Не сдался я, не сдался! Повоюю ещё, у меня просто взгляд такой… унылый. Но всё нормально. Веришь, надеюсь? Я не унылое говно и покончим с этим! Поняла?

— Смотри мне, — усмехнулась боевая подруга, — а то дезертирство я на корню пресеку. Устроил мне тут хочу-нехочу. Это тебе не это! Это Игра, блин! Соберись!

Она состроила зверскую рожицу — на зависть всем адским созданиям вместе взятым. Угрожающе-угрюмую и лихую. «Ну, давай-давай, подбадривай», — кивнул Ким.

Примерно две с половиной тысячи ополченцев, в числе которых находились они с Валькирией, стояли посреди бескрайнего кладбища. Лёгкий туман-дымка стелился по сырой, мягкой земле, словно недавно здесь прогулялся дождь. Солнце еле-еле светило, редко пробивая хмурые тучи. Обувь проваливалась по щиколотку в сырой чернозём, громко чавкая подошвами при извлечении.

Плодородная земля, мягкая, без единого камня. И так беспечно пущена под кладбище? Раньше Ким тоже слышал о подобных вещах в некоторых странах. Но знал, что с начала эпохи Куполов культовые захоронения отменили. Не было на планете Земля больше кладбищ, усыпальниц или саркофагов. Только крематории. И память. Земля нужна была живым, более того, земли и на живых почти не хватало. Так что в запрете кладбищ не содержалось никаких религиозных или атеистических мотивов. То была примитивная логика примитивных существ, пытавшихся выжить на маленькой планетке.

«Значит, — заключил Ким, — перед ними по-прежнему виртуал. Но до чего натуральный!»

— И почему нас в такие места забрасывает? — легкомысленно спросила Кира в такт его мыслям. — Мы же не тёмные, а серые. Почему вечно кладбища, да пустыни?

Она присела на надгробную плиту, и вяло ковырнула грязь носком сапога.

Сапоги показались Киму очень забавными. Они были не резиновыми, а кожаными, с загнутыми отворотами и острым носом, на котором красовалась тяжелая стальная набойка — надо полагать для пинков. Неужели в таком раньше ходили, удивился он? Тяжёлая, неудобная обувь.

— Потому и забрасывает, что не тёмные. Чтобы было кому нападать, — спокойно произнес Ким, осматривая топор. Такими раньше дрова рубили вроде, ну, или почти такими. Хотя чёрт его знает, сам-то Ким дрова никогда не рубил. Интересно, врага такая хрень разрубит или застрянет? Топорик всё же был коротковат, да и лезвие, не смотря на массивность и вес, имело не слишком широкую рубящую грань. Голову такая штука разрубит легко, но вот чтобы, допустим, отрубить руку или ногу — кто его знает, только при очень точном попадании.

— Плохая заточка, — донеслось тем временем от Валькирии.

Бровь Кима невольно подпрыгнула, и, повернувшись, он состроил скептическую гримасу. Вот уж никогда бы не представил Киру рубящей дрова!

— Ты разбираешься в топорах?

— Всё когда-нибудь случается, — задумчиво ответила та. — Погоди, ты о чем? Да я первый раз держу топор в руке.

«Ещё и посмотрела, как на сумасшедшего, — хмыкнул Ким. — Нет, у девчонок определённо какая-то своя логика. Живут своими законами и нормами, своим понятийным аппаратом, как сказал бы мне занудный НДТНС».

— А откуда мысли по заточке топоров? — спросил он. — Может быть, на каждом уровне прибавляется опыта?

— Не знаю, Ким, — Кира пожала плечами. — Теперь всё возможно. Одно знаю точно — таких Игр раньше не делали. Разработчики прыгнули выше головы.

— Ну, возможно, — Ким согласился. — Если брать по существу, то факт моего излечения после почти свершившегося убийства на лицо. Еще пара секунд до перезагрузки и… Повезло, в общем.

— О-о… — Кира покачала головой. — Вижу, ты ищешь проблемы совсем не там, где нужно. Мне кажется, как раз с излечением всё очень просто. Новый этап — и ты снова здоров. Снова чистый лист бумаги. Это же стандартная схема.

— Но не тогда, когда я чувству настоящую боль от переломанных костей.

— Возможно, это просто новый шаг в компьютерном программировании. А может, в системном обеспечении или в периферийных устройствах. Не знаю. И ты не парься.

— Думаешь, это всего лишь новый тип Игры?

Кира дернула плечиком.

— Знаешь, — сказала она, — если в следующий раз будешь лежать при смерти, потерпи до момента, когда Игра кинет тебя на другой этап, может и выживешь. Но не пытайся умереть прямо сейчас от разрыва мозга, хорошо? Все что я сейчас сказала — лишь мои предположения, не более того.

«Ладно, — подумал Ким, — в чём-то она права. Зачем думать о чем-то, если не хватает данных даже для самого примитивного анализа?»

— Знаешь, — произнес он вслух, словно передразнивая подругу, — как и ты, я никогда в руках боевой топор не держал. В старых Играх я все больше ножами, да пистолетом… Может, потренируемся, пока врагов нет?

— А почему бы и нет? Надо же хоть чем-то заняться. А то энергетика этого огромного кладбища погружает в депрессию. Бр-р. Надо двигаться!

— Да уж, — согласился Ким, — тот ещё рай для некромантов и всякой нечисти. Как-то не по себе.

Он и раньше слышал, что кладбище — это последнее пристанище, вроде как смирение и вечный покой. Только какое на фиг смирение при таком внешнем виде?

Вот если все эти могилы вообразить на зеленом лугу, в центре города, в яркий летний полдень — тогда дело иное, а так… Окружающее место просто убивало в нем все светлое. «Правильно Палатенная сотня отменила кладбища, — подумал Ким. — Места скорби терзают душу, а воспоминания о погибших должны быть светлыми и добрыми. Человек по жизни оставляет в себе лишь светлое, а плохое все забывает. Конечно, если кто-то не повёрнут на мести…»

— Защищайся! — прервав его не в меру длинные мысли крикнула Валькирия. — Не спим, не спим! Ан гард!

Её топор, описав дугу, неожиданно врезался в щит Кима с ужасной силой. Тот едва устоял на ногах.

«Эгей, да она не шутит! — усмехнулся Ким, — решила приподнять уровень адреналина? Вот же азартная, стерва… Впрочем, «ан гард» это что-то из репертуара мушкетеров. Д’Артаньян с топором, дровосек в юбке. Щас я тебе!»

Валькирия улыбнулась в ответ, и на несколько минут их поглотил танец схватки. В терминологии Игр это означало, что глаза обоих бойцов затуманились дымкой, а тела стали двигаться на одних рефлексах, выполняя замысловатые комбинации и приемы. Ни Ким, ни Валькирия никогда не работали в паре именно с топорами, но опыт поединков у них был отменный. Так что навыки и ловкость искусных бойцов их не подвели. Тяжелые топоры, которые ни Ким, ни Валькирия в реальной жизни даже не подняли, сейчас в их руках буквально свистели в воздухе, разрезая его кромкой лезвия, пусть даже заточенных по мысли Киры не слишком хорошо. Щепки щитов летели в разные стороны, и только ловкость спасала обоих от смерти в тренировочном поединке.

Азарт кипел!

«Главное не переборщить, — думал Ким, каждый раз останавливая лезвие буквально в сантиметре перед лицом подруги. — Это всё-таки тренировка».

Выполняя сложный прием, заученный им когда-то для упражнений с мечами, Ким выгнул всё тело, скользнул вперед, обходя противницу-друга слева, нырнул под вооруженную руку, и снова занес топор для победоносной протяжки над головой, как вдруг…

Споткнулся.

В горячке соревновательного поединка, разогретые схваткой, Ким и Кира не замечали ничего. Они сражались так неистово, что со стороны действительно походили на древних викинга и валькирию. Кто под ноги смотрит, когда топор летит в голову?

Споткнулся Ким не случайно — нога застряла в земле. Ким дернул застрявшую ногу. Да что за черт!

Он снова потянул, но захваченная стопа почему-то не освободилась. Между тем Кира, которой сам бог велел его атаковать, стояла не шевелясь. Глаза ее были широко раскрыты.

— Вот это хрень, — сказала она чужим, незнакомым голосом.

Ким поймал её взгляд. «Неужели у меня такое же нелепое выражение лица? — мелькнул мысль. — Для викинга смотрится глуповато». Не пытаясь больше выдернуть ногу, акробат обернулся и посмотрел вниз. Его стопу держала РУКА.

Рядом, с чавкающими звуками из чернозёма высунулась еще одна костяшка. Впрочем, нет. Костяшкой это штуку назвать было нельзя. Это были именно руки, с плотью, с кожей, но только истерзанные гниением. Запах, кстати отметил Ким, стоял отвратительный.

Словно ошпаренный Ким подпрыгнул, оттолкнувшись от земли, то ли руками, то ли силой ужаса и отвращения захлестнувшего всё его существо. Как бы ни было, спустя долю секунды, он уже стоял на ногах с топором в руке и неистово лупил обухом по торчащим из земли истлевшим кистям.

«Это зомби, — долбила в голове мысль, — нет, ну что за гадость! Только что разделались со скелетами и тут же — ожившие трупаки! Может у разработчиков и правда гениальные головы, но вот с фантазией туговато!»

Новые враги появились разом и в огромных количествах. Словно по команде, как только Ким разнес в дребезги схватившую его кисть, из кладбищенского чернозёма тут же полезли новые — десятки, нет, — сотни рук! Следом за ними показались обглоданные головы, потянулись перепачканные обрывки одежды на гниющих телах.

С разных сторон послышались крики. То же самое, вероятно, начало происходить по всему кладбищу-ловушке. Одновременно с восставшими мертвецами ожил туман. Он расплылся густыми клубами и землю, словно придавили гигантские куски ваты. Вскоре, спустя какие-то секунды уже не было видно далее двух-трёх метров. Судить по тому, что происходит вокруг, можно было лишь по истошным воплям, которые издавали лже-викинги. Игроки, судя по предсмертным крикам, дохли на кладбище с рекордными скоростями!

«Вот это шняга! — лихорадочно думал Ким. — В таком тумане, когда зомби нападают со всех сторон, по несколько мёртвых на одного живого, не спасется никто. А нам нужен следующий уровень!.. Странно, но во всех Играх зомби считаются легким противником. Нечета костяным скелетам, например. Вот только время для нападения они выбрали удачно. Да и место, скажем прямо, выбрано просто супер. Ах, черт!»

Зомби действительно, напирали со всех сторон. Хватали за ноги, высовывая кисти и пальцы из земли, валили наземь, впивались во все части тела. Топоры тяжелых пехотинцев, разумеется, не спасали. Пока несчастная жертва рубила на части одного мертвяка, другие уже закусывали его извивающимся телом.

С громким криком, Ким высоко подпрыгнул, уворачиваясь сразу от нескольких протянувшихся к нему гнилых рук. Развернулся в воздухе и, хаотично махая топором, приземлился рядом с Валькирией, на которую уже наседало несколько полностью вылезших мертвяков. Дальнейшее потонуло во множестве движений, ударов, прыжков и криков, которые захлестнули напарников, словно маленький ураган. Нелепый, но пугающий до икоты.

Несколько бешеных минут они только неистово рубились.

Вдруг, краем глаза, Ким заметил недалеко от себя здоровый могильный камень или старый саркофаг, присыпанный землей и поросший мхом. Не просто надгробие или памятник, нет. А именно огромную каменную глыбу, неподъемную и широкую.

Весом массивная конструкция тянула, пожалуй, на несколько тонн, ширина её составляла не менее трех метров, а высота — как минимум до груди.

Такого большого камня на кладбище быть не могло — его бы просто сюда не пронесли. Но это было неважно. Штука могла представлять собой конструкцию из бетона, кирпичную кладку, маленький мавзолей, семейную усыпальницу и чёрт знает что. Но главное — из-под нее не мог вылезти ни один мертвяк!

«Вот оно», — почему-то очень спокойно заключил Ким, вертясь волчком и поражая топором все, что подползало, походило и даже подтягивалось к нему по земле. Вокруг царили темнота и туман. Враги кружили вокруг, но, главное, они лезли снизу!

Вбив в грязь очередную показавшуюся из-под ног голову, акробат в три прыжка перебежал к отставшей от него Кире, так, чтобы она увидела его перед собой. Указал топором на спасительное надгробие и… Валькирия поняла!

Уже через несколько минут, круша мертвецов направо и налево, а главное, помогая друг другу, Ким и Кира уже стояли спиной к высокой каменной кладке. Наверх забираться смысла не было — план состоял не в том. Пока Ким отбивался от наседающих со всех сторон мертвецов, Кира быстро очистила маленький участок земли рядом с камнями. Они встали на него и дальнейшее — уже было делом техники и упорства.

Но два — это слишком мало.

«Что может сплотить нас, ведь ни черта не видать?.. — на мгновение задумался Ким. — Только голос!»

— Ко мне!!! — Заорал он что есть мочи, разрывая связки. — Спиной к камням! Становись!

Постепенно, до Игроков стала доходить мысль Кима. По одному и по двое они начали подтягиваться к удачливой паре. Пока одни защищали подошедших от нападений, те расчищали себе кусок земли, буквально выкорчевывая из него мертвецов. Как только появлялась рука, один из людей хватал ее и тянул. Двое других, ждали «голову» и немедленно её разбивали, как только она показывалась на поверхности. Затем, трое или четверо бойцов оперативно разделывали зомби на безопасные части и пинками вышвыривали их подальше. Впрочем, в последнем совсем не было необходимости. Опасность для живых представляли только зубы и ногти живых мертвецов. Всё остальное, даже валяясь под ногами и шевелясь, было совершенно никчемным.

Вскоре, на очищенной таким образом земле стояло уже около двух десятков воинов. Сначала они оборонялись только с одной стороны высокого каменного надгробия, но вскоре, заняли круговую. Все больше и больше людей присоединялось к отряду Кима и Валькирии. Три десятка. Пять десятков. Сотня!

Дальше, Ким уже не считал.

Сменяя друг друга, люди выходили отбивать наседающих мертвецов по очереди. Отдыхали, затем возвращались в бой. Несмотря на усталость, Ким стал замечать на лицах сражавшихся вялые улыбки — кроме страха, у них, вероятно, теперь появилась надежда на спасение и победу. Очень скоро бой перестал походить на сражение двух вражеских отрядов и превратился в рутинное избиение медленно подбирающихся к «кругу обороны» мертвецов, партиями живых воинов, сменяющих друг друга по очереди.

Впрочем, опасность оставалась. С зомби вполне могло статься взять живых измором. Люди, как видел Ким, уже сражались на последнем издыхании, еле шевеля руками. Они были спасены, они нашли тактику победы, но сил для обороны почти не осталось.

Дождавшись своей очереди, Ким поднял топор и шагнул в передовую «рабочую» шеренгу. Рядом встала Валькирия. Ким кивком указал на ближайшего зомби. Кира согласно моргнула. На ресницах ее осели капли густого тумана. «Как эротично смотрится», — усмехнулся Ким.

Тысячи мертвецов под покровом поднимающейся от земли влаги, продолжали неспешно выбираться из своих могил. Зрелище было жуткое, но лишь для тех, кто застыл на месте и пропитывался страхом. Для тех Игроков, кто уже умер! Для выживших, сплотившихся у большого могильного камня, спина к спине, плечо к плечу, картина выглядела по другому. Ким с напарницей, перемазанные грязью с головы до ног, не испытывали ни капли страха. Только усталость от тяжелой работы, которую необходимо доделать. Они больше не тратили силы на разогрев, на тонкие приемы и фехтовальные па. Они забыли про всё на свете. Экономя силы, Ким и Кира наносили самые примитивные и прямые удары, которые только могли.

— Бей!!

— Вместе!

— Руби!!!

Кое-что из уроков Зевса на холодом оружии пригодилось. Яростные крики и дикие вопли, разрывающие связки, на самом деле придавали сил и лишали страха. Усталые мышцы словно наливались энергией гнева. Ярость — действительно помогала!

Их топоры разрывали мертвецов на куски.

«Лежишь в земле, — злорадствовал Ким, — и нечего вылезать наружу!»

Вскоре, атакующие волны мертвецов начали редеть и зомби принялись подходить к кругу обороны все более разрозненными, одинокими группами.

Пытаясь разогреть свою ярость, Валькирия и Ким во главе небольшого «сменного отряда» всё дальше и дальше отдалялись от рядов людей.

Из дальней, видневшейся на самой границе видимости тумана могилы высунулась очередная мёртвая голова. Позабыв обо всем, Валькирия неистово бросилась к ней, отделила от тела мощным пинком подкованного сапога. Топор Кима почти одновременно с ее ударом разделил голову другого мертвеца на две части, словно перезрелую тыкву. Слабой струей хлынула затхлая, почти черная кровь. Тут же Валькирия шагнула дальше и вонзила топор в плечо ещё одного мертвяка.

Кружась в смертоносном вальсе, Ким и Валькирия потрошили живых мертвецов, словно занимались этим всю жизнь. Отсекая кусок за куском, они крушили врагов и удалялись от своего лагеря. Схватка кипела среди густого тумана. Схватка мёртвых и, почему-то, ещё живых. Измазанные грязью и кровью зомби с ног до головы, Ким и Валькирия двигались дальше — без остановки.

Зомби, между тем, меньше не становилось. Земля оказалась буквально нашпигованной мёртвыми, погребёнными очень давно и совсем недавно. Возраст восставших зомби Ким, во всяком случае, определял без особого труда — по степени разложения и состоянию одежды.

Когда он обернулся, других Игроков, скопившихся у спасительного каменного надгробия, уже не было видно. Впереди маячила только спина неистовой Валькирии, работающей топором. Жив ли кто кроме них? Кто дерётся и сколько уже пало в битве, растерзанными на куски? Ким покачал головой. И подняв топор, бросился за подругой.

Все зомби, подчиняясь какому-то только им ведомому зову уже вылезли из могил все до единого. Руки больше не показывались из земли. Мёртвые — стояли лишь перед ними, сплошной шевелящейся стеной.

Этого впрочем, Ким с Кирой уже не боялись. И, правда, мертвецы перед хорошо подготовленными бойцами казались ничтожным противником. Ким слышал когда-то, что зомби создавались разработчиками других Игр исключительно для накопления бойцами «опыта» или «силы» — в общем «очков», не важно, как называла их конкретная компания-производитель. Однако в данном случае, измотанный сражением акробат совсем не был уверен, что местные зомби такие уж беззащитные. Физическая мощь мертвецов казалась достаточно опасной, не смотря на медлительность, а упорство мертвецов в бою вообще не знало пределов.

Ловушка, устроенная разработчиками на этом уровне заключалась не в противнике, а в месте и способе, которым он напал. В равном бою, с оружием в умелых руках, с мертвецами можно было сражаться.

А значит, подумал Ким, — вперед!

Ещё битвы! Ещё врагов! Только теперь он понял, что значит фраза «кровавая резня»! Но в следующее мгновение, Кима поразила ослепительная вспышка. Игровое время словно остановилось. Он увидел, как мир, будто проворачивается вокруг него и Валькирии.

Зрелище было неописуемым! Всякие звуки пропали. Захлопал незримый ветер и… время снова пошло, словно подстегнутое кнутом. Вновь всё вернулось, все звуки, и чавкающие шаги зомби и хлюпанье собственных сапог по кладбищенской грязи.

Вот только… кое-что изменилось!

Вместо грубых топоров в руках двух Игроков вдруг появились сверкающие мечи!

Ким не успел ничего понять, но тело его неожиданно приобрело совершенно новые навыки. Их с Кирой по-прежнему окружали зомби, он по-прежнему выполнял те же незамысловатые приемы и отбивки, прямые удары, сокрушающие мертвые головы и отсекающие полусгнившие руки. Но скорость, с которой он это проделывал, увеличилась вдруг в несколько раз.

Усталость словно исчезла! Рефлексы стали быстрее, зрение — острее. Незримая сила словно впиталась в вены! Движения сами подстроились под новый вид оружия.

Ким сделал выпад. Меч был гораздо смертоноснее топора и намного тяжелее. Но со сменой оружия иным стало и его тело — более мощным, выносливым, опытным и, кажется, даже чуть выше ростом.

Одежда также преобразилась.

Облачение средневековых дружинников куда-то исчезло, и даже сама фактура ткани, из которой была создана одежда, вдруг изменилась. На плечах появились просторные коричневые плащи. Широкие ботфорты на ногах, на голове — широкополые шляпы с перьями, кожаные жилеты и сверкающие серебряные панцири украсили грудь. Вот тебе и «ан гард!» — потрясенно подумал Ким.

Траектория его собственных движений и рисунок боя, который он выписывал клинком, поменялись. Вместе с оружием и одеждой, догадался он, в них влились силы нового уровня. Как это было возможно? Ощущения казались просто невероятными. Словно выпил бочку самого жесткого энергетика со спортивным допингом и ЛСД.

Тело буквально горело, по жилам текла не кровь, а раскаленная лава. Голова же при этом оставалась холодной, как лёд, а мысли — кристально чёткими. Ненужные блоки в мозгу — страх, переживания, эмоции, — были сняты и уничтожены за ненадобностью!

Только сейчас, получив бешеную фору в скорости движений, Ким позволил себе еще раз обернуться и посмотреть назад. Отряд, сопровождавший их от «надгробного камня», все еще плелся за ними. Однако карие плащи, кожаные жилеты, сверкающие кирасы появились только на них с Кирой. Два меча среди топоров.

К чему бы такое?!

Отбросив мысли, Ким развернулся и снова врубился во вражеский строй. Он и Кира, двигаясь со страшной скоростью, прорубали себе широкую просеку среди мертвяков. Зомби, едва попадая под меч, рассекались на части. Полусдохшие, дряхлые мертвяки. «Ха! — захлебнулся Ким от ощущения собственного могущества. — Что они могут противопоставить нам? Ничего!»

Они с Кирой словно слились в одно целое. Он — её продолжение, она — его. Каждый чувствует следующий выпад или удар партнёра. Нечто вроде сексуальной близости, только лучше, точнее, плотнее, тоньше!..

Ким снова ударил мечом.

До него постепенно доходило, что он и его напарница перешли рубеж уровня, не покидая его. Не переместились на следующий этап, но изменились сами, став Игроками более высокого ранга. Неужели смысл отбора состоял в этом?

Да чёрт его разберет, сам себе ответил Ким. Кинувшись в схватку тяжеловооруженными пехотинцами, они стали «воинами» или «рыцарями», не переходя на следующий этап. Может быть, ошибка Игры? Ким переходил из уровня в уровень множество раз, во множестве Игр, но никогда не испытывал эффект преображения, хотя бы близко похожий на то, что только что ощутил.

Это было неописуемо, фантастично. Воистину, если окружающая Кима «реальность» все еще оставалась Игрой, то разработчики достигли в виртуале почти божественного могущества!

Внезапно состояние боя исчезло. Тело налилось слабостью, руки и ноги неожиданно стали ватными. Градины пота, появившиеся на лбу, залили Киму глаза.

«Силы всё-таки имеют свой предел, — подумал акробат, проваливаясь в пустоту. — Но было здорово. Сердце трепещет, мозг отравлен адреналином. Упасть и не двигаться! Не дышать! Заберите сердце! Вырвите его! Ну, вот и все. Конец Игре. Хватит. Хватит!!!»

Падая, но по-прежнему сохраняя ускоренное восприятие, он увидел, как мертвяки, словно обретшие разум, вдруг разом замерли, остановились. Дальнейшее он наблюдал будто паря над землей.

Собравшись в десятки и пользуясь густым туманом, мертвецы неспешно истребили несчастных Игроков, что последовали за ним и Валькирией. Всех до одного. Что стало с остальными, оставшимися у каменного надгробия, Ким не знал. Вероятно, их перебросило на новый уровень.

Они же с Кирой зависли в режиме ожидания где-то в междумирье компьютерного универсума. Как бесплотные духи стали парить над этапами, не принимая в них участия.

На что способны бесплотные духи? Во всяком случае — быть!

Когда реальность исчезла, словно стертая с доски тряпкой, Ким неожиданно для себя сильно зажмурился. Но процедура не помогла. Под веки словно насыпали мелкого песка. Протерев глаза рукой, Ким все же осмотрелся.

Он висел в полном одиночестве среди абсолютной пустоты. Какого цвета была эта пустота, Ким затруднялся ответить. Она не была… даже черной. Акробат догадался, что вокруг простирается именно междумирье, то есть пространство внутри Игры, еще не заполненное разработчиками до состояния виртуального поля, «мира» или же «уровня». Теоретически, окружающее ничто могло быть чем угодно иным, но Киму вдруг показалось, что «междумирье» — подходящее слово.

Послышался резкий звук, от неожиданности которого Ким вздрогнул и быстро развернулся в воздухе. Тело его висело ни на что не опираясь, ноги болтались в пустоте, но маневр удался. Впрочем, возможно, так только показалось, ведь ориентиров вокруг не существовало никаких. Как бы ни было, Ким узрел перед собой крупную мужскую фигуру, то ли воплотившуюся прямо перед ним в момент разворота, то ли висевшую у него прямо за спиной.

Фигура казалась невысокой, немного сутулой, но при этом с широкими плечами, укутанными в плотный плащ. Голову незнакомца покрывал капюшон, который казался немного нелепым, так как был надет сверху на непонятный головной убор.

— Дерьмо, — невольно выругался Ким. — Какого черта ты так тихо подкрался… Ты кто такой?

Мужчина без улыбки проплыл мимо Кима, рассматривая его, словно скакуна на конном заводе. Или на ипподроме, перед тем как сделать миллионную ставку на короткий забег. Киму, во всяком случае, взгляд не понравился, ибо то был не взгляд даже, но некая ОЦЕНКА ТОВАРА. Возможно, в древнем варварском Риме так смотрели на гладиаторов, перед тем как выставить их на бой.

Ким злобно насупился. Он был уже готов разразиться самой грязной бранью, на которую способен школьник двадцать второго века, как незнакомец, наконец, тихо заговорил.

— Значит, я всё же был прав, — задумчиво произнес человек в чёрном, — Игра действительно пробуждает в вас чувства, как в настоящей реальности. Симулятор, вы ведь так ее называете? Хм… — он покачал головой. — Довольно забавно, учитывая последствия.

Ким сдвинул брови, сжал губы, сжал кулаки.

— Мне кажется, я не совсем понимаю, о чем идет речь и…

— Тебе не нужно, — незнакомец издевательски усмехнулся. — Ты слишком глуп, как и большинство смертных дураков, чтобы постичь весь замысел целиком. Но ты и твоя спутница… меня поразили. Так быстро и так легко преодолеть барьер веры это… достойно уважения. Но самое главное, вы преодолели его всего лишь в боевом экстазе. Ни медитация, ни годы практики, Боже! Всего лишь резня. Я бы назвал это невозможным, если бы дело, — он чуть наклонил голову набок, — не произошло в виртуале.

— И все же я бы попытался понять то, о чем вы толкуете, — вдруг выцедил Ким с неожиданным для себя самого презрением, — Вы ведь разговариваете со мной, а это значит, что я достоин хотя бы общения. Вы говорите, я чего-то не понимаю. Но попытайтесь объяснить, черт возьми!

— Черт возьми? — мужчина расхохотался. Он откинул капюшон своего плаща и под ним, к удивлению Кима оказалась старинная шляпа-котелок, как в исторических фильмах про сыщиков викторианской эпохи. Сняв его, незнакомец, оправил шляпе борта, проведя по краям пальцами, и снова набросил на голову, ловким жестом, словно старый жонглер.

— Ей Богу, ты меня веселишь, приятель, — сказал он потом с веселой усмешкой, но цепким взглядом, казавшимся холодным и злым, — но больше не говори в моем присутствии «черт возьми», хорошо? А то и впрямь заберу.

Ким застыл на мгновение. Затем заставил себя усмехнуться. Ситуация была нелепой и ирреальной, но именно в такие моменты, как знал акробат, следовало сильнее всего расслабиться. Они с собеседником висели в пустоте, в серой мгле, болтая ногами в воздухе. Это ведь был полнейший идиотизм! Акробат разозлился. Он дернул телом, развернулся в воздухе как фигурист, выполняющий сальто в воздухе и медленно проплыл мимо мужчины в котелке по кругу.

— Шизофреник, да? — хмыкнул он. — На пушку берем, а? Ай, не стоит, генацвале! Ты ведь ничто, плод моего воображения, так? Где мы находимся, чудик? В виртуале. А почему вокруг ничего нет, ведь это не следующий уровень? Потому что вокруг, вероятно, какой-то глюк Игры. Значит в худшем случае — ты мой бред. А в лучшем случае — очередной бот, присланный трахать мой мозг придурками-разработчиками. Так что заткнись, слышишь?! Ты не способен ничего объяснить мне лишь потому, что не знаешь ничего сам!

Мужик в котелке сперва опешил, но потом снова, очень громко и звучно расхохотался.

— Иисусе! — воскликнул он, хлопнув ладонями по коленям. — А ты ведь вправду не простой фрукт. Разговорить меня вздумал?

— Если тебе есть о чем говорить, программное отродье!

— Ну что же… — владелец котелка сцепил руки на груди, откинулся спиной на несуществующую в пустоте стену и задвинул одну ногу (он был в лакированных туфлях) за другую.

— Возможно, так будет даже проще, — воскликнул он, прищурившись. — Я не думал сообщать кому-то из Игроков подробности замысла, но… отчего нет? На самом деле не вижу причин, чтобы отмалчиваться. Вы все — в Игре. Вы все мои пленники и то, что кто-то из вас будет знать истину, возможно, придаст только изюминку поединку. Кроме того, мне надоело сидеть тут в одиночестве и болтать с этими мерзкими развоплощенными Духами!

— Кончай трепаться! — оскалился Ким. — Ты точно, блин, бредишь… Какими ещё духами?

— Самыми обычными, Высшими, — пожал плечами «котелок». — Собственно с этого я могу начать!

Все великие философы, начиная с Платона и заканчивая Гегелем, не зря утверждали, что Вселенная есть способ развития Божества. Как таковая она должна пережить четыре основных фазы. Мёртвую, Живую, Разумную и Духовную.

Первая фаза развития мира зовется «МЁРТВОЙ».

С Большого взрыва, что сотворил физический космос, вселенная долго развивалась именно как система мёртвых тел — частиц, энергии, волн, излучения, а также всего иного, что известно под словами «материальный мир». Иногда его называют «ТРУП БОГА».

Мертвая фаза развития вселенной занимает примерно два с половиной триллиона лет. Космическая пыль стягивается в планеты и звезды, те медленно составляют галактики, те — в скопления галактик и так далее. До тех пор, пока в силу случайного стечения обстоятельств на одной из «мертвых» планет не возникнет жизнь.

С ней связана вторая фаза истории.

Вторая фаза развития Бога зовется «ЗВЕРИНОЙ».

Это эпоха дикости и царство инстинктов. Как ты можешь догадаться, первая жизнь во Вселенной случайным образом возникла как раз на планете Земля. На ней она развилась и эволюционировала.

На мой взгляд, «Звериный» период истории Бога составил самый яркий и красочный отрезок жизни нашей вселенной. Вместо привычных физических явлений — гравитации, света, электродинамики и механики, — Вселенная неожиданно познала нечто принципиально новое, совершенно иное!

Чутьё зверей, жестокость пресмыкающихся, упрямство растений, слух и обоняние насекомых — все это обогатило космос невероятно. Все это невозможно было сравнить с ощущениями мертвого камня, атомов и частиц. Именно поэтому Биосферу, то есть систему всех живых существ на Земле, иногда зовут «ТЕЛОМ БОГА» ибо в жизни живых — жив Творец!

Звериный этап истории занял два с половиной миллиарда лет. Затем, в силу уникальных событий внутри биосферы, возникло первое и единственное во вселенной разумное существо.

Следующая фаза развития мироздания связана с ним!

Третья фаза развития Бога зовется именно так — «РАЗУМНОЙ».

В «сферу разума» входит все, что знакомо тебе с детства. Это наука и цивилизация, техника и технология, все достижения, сделанные человеком, — от первого костра до последнего космического корабля.

Достижения «разумной эпохи» не слишком отличаются друг от друга, но всех их объединяет одно — они рукотворны, они созданы гением человека, его прагматической рациональной мыслью, его упорным трудом. Все творения цивилизации, всех людей, обладающих разумом и сознанием, иногда зовут «МОЗГОМ БОГА». Ибо то, как мы думаем — думает и Творец.

«Разумный» период развития Бога оказался еще более краток, чем предыдущие. Он занял два миллиона лет. И продолжается по сей день!

Однако в развитии Божества есть и последняя, ЧЕТВЕРТАЯ ФАЗА.

Та, что ещё не пришла.

Это время зовут «ЭРОЙ ДУХА». Я страстно желаю её наступления. Мало кто из философов прошлого писал о ней, ведь никто из них не мог о ней знать — лишь догадываться. И все же умнейшие мужи древности предвидели Эру Духа, грезили её пришествием и мечтали о великом будущем, которое ждет человеческий род.

Вернее, тех, кто сможет дожить…

Как и первые три фазы, четвертый уровень развития Божества произрастает из предыдущего. Срок его власти — всего две тысячи лет. Вестником новой эпохи, возможно, станет человеческая культура. Как зверь превосходит камень, как человек превосходит зверя, так эмоции Духа превзойдут все это на порядок. В десятки, в тысячи раз!

Надо сказать, что первые эманации духовной энергии человечества были выброшены в пространство ещё при возникновении мифов, очень давно. Мифология древних племен стала первым проявлением Духа, первым концентратором мистического начала в глубинах человеческой души.

Истинную силу эти эманации приобрели с возникновением централизованных религиозных культов, охватывающих не просто отдельные племена, но целые страны и народы.

Интересно, что такие религии могли развиваться лишь в составе больших государств, с единым языком.

Такие государства возникли как раз около двух тысячелетий лет назад.

Культы существовали и раньше у мелких племен, но только большое и мощное государство могло гарантировать Мифологии распространение на значительной территории, и превращение в единый религиозный культ! Единый язык, единый обряд, а главное, единая мифологическая доктрина, при котором вера миллионов направлялась в единственную точку!

Как ты помнишь, мощнейшим из «мировых» государств древности стал Рим. В нём впервые были объединены культы множества народов — греческого, египетского, иудейского, кельтского и других.

В Римской империи проживало пятьдесят миллионов верующих. Представляешь, какую Силу они могли производить ежедневно? Тогда, впервые, в тысячах храмов, была воспета молитва одним и тем же богам! Вдыхая в себя эту мощь, выдуманные людьми Боги ожили в первый раз! Впервые они осознали себя и почувствовали свою прозрачную плоть!

Еще пятьдесят миллионов верующих проживало в древней Парфии, древней Индии и древнем Китае — огромных земледельческих странах. Население планеты составляло тогда всего лишь треть миллиарда, и это значило, что большая часть homo sapiens проживала в цивилизованных, «верующих» государствах.

Население Римской империи поклонялось Юпитеру, Юноне, Квириту, Весте, Посейдону, Марсу и Геркулесу. А также многим другим Богам, выдуманным римлянами, но полностью отождествленным с греческим, египетским, италийским и даже испанским пантеоном. Не были забыты также финикийский Баал, иудейский Яхве, персидский Митра и египетская Исида!

На востоке, в Парфии, Индии и Китае был силен пророк Гаутама, боги Шива, Кали, Брахма, Индра и некоторые иные могущественные Божества.

На севере — скандинавские и славянские пантеоны: Один, Тор, Локи, Род, Велес, Перун.

Они все стали первыми, осознавшими себя ДАЙМОНАМИ.

Духами-демонами, что рождены человеческим невежеством и человеческою молитвой!

Именно так, — силой веры, — с появлением больших культов и мировых государств во вселенной впервые возникли будущие вестники новой Эры.

Именно в нас, в Даймонах — зиждется суть Четвертой эпохи Бога.

ЭРА ДУХА, последний период в жизни Вселенной, начнется с материализации всех Даймонов. С превращения их — в реальных существ!

Ты понимаешь, мой мелкий, кратко живущий друг?

Животные и растения подчинили мёртвые камни. Человек разумный подчинил животный и растительный мир.

Мы же, Даймоны, должны подчинить себе вас!

Жизнь Даймонам подарила именно многомиллионная паства. Но больше того — она подарила нам Власть!

Ты будешь смеется или будешь расстроен, не знаю, но до возникновения христианства слово «даймон», от которого произошло христианское «демон» и мусульманское «дэв» — означало всего лишь «Бог». Действительно, ислам и христианство превратили старые, благостные божества древних народов в бесов и ифритов, что ослабило их. Но это случилось значительно позже!

Каждый Даймон по сути — концентратор человеческой веры. Мы очень молоды, ибо вырвались на свободу всего две тысячи лет назад. Однако, рожденные позже людей, уже тогда мы стали вашими господами!

Мы можем приходить к вам во снах, являться в храмы на вызывания, плакать образами на иконах, исцелять, убивать, сводить с ума и даже вселяться в ваши тела! Мы — хозяева человечества. Хозяева — уже много столетий!

Впрочем, за это время многое изменилось.

Как ни удивительно, но большая часть Даймонов погибла, едва пережив свое стремительное рождение.

Изначально, все великие новорожденные Боги — даже такие могучие как Юпитер или Исида, ставшая прообразом Богоматери, были не более чем добрыми храмовыми божками, покровителями своей языческой паствы. Рогатые существа с копытами, в форме которых позднее стали изображать дьявола и его прислужников, в древности чтились как фавны, духи рек, ручьев, горных вершин и лесов. Все даймоны возникли именно так — в виде благих божеств. Мы были духами мест, обрядов, отдельных храмов, стран и даже тотемных животных, покровителями семей или домов.

Свою силу и жизнь Даймоны поддерживали разными способами. В основном, с помощью храмов, жрецов, замысловатых обрядов. В одних местах это были кровавые жертвоприношения (слава вере, обычно животных, а не людей), в других местах ожесточенные молитвы, мистерии, ритуалы, песни и даже соитие.

Разумеется, обряд был лишь формой, с помощью которой люди достигали определенного состояния, в котором выделялась нужная Даймонам духовная энергия, служившая нам пищей.

Если тебя интересует техническая сторона вопроса, могу сказать только одно. Сила веры не регистрируется приборами. И все же ее проявления можно видеть часто. Ты слышал истории о том, что на войне или в критической ситуации человек способен на фантастические свершения? Сорвать рукой люк подбитого танка, пройти сквозь огонь, спасая единственного ребенка, сдвинуть с места каменную плиту, на которой держится целый дом.

Все это — мощь человеческого духа! Проявление магии в мире реальных вещей! Могущество веры, перед которой склоняются физические законы!

В старину эту мистическую субстанцию звали ПРАНОЙ.

Именно она исторгается во время молитвы или концентрации человеческого воображения.

Именно ей питается каждый Даймон.

Познав силу праны и собственное могущество, Даймоны стали опробовать его на своих приверженцах. Храмах первых Богов людям впервые была явлена «магия» и удивительные религиозные «чудеса».

Тогда мы были слишком молоды, чтобы придавать значение историческим процессам и человеческому обществу, развитию человеческой науки и человеческому практицизму. А также вашему циничному неверию и желанию все проверять!

Мы верили в собственные бесконечные силы и в свое удовольствие наслаждались миром примерно пять с половиной столетий. Разрозненно, соперничая друг с другом, не понимая приближающейся опасности и не придавая значения человеческому уму. Наслаждаясь, мы не заметили, как эпоха древних мировых империй неожиданно подошла к концу.

Народы планеты внезапно пришли в движение. Мир поглотил почти абсолютный Хаос! Сегодня вы зовете его Великим переселением народов, но тогда — он стал для нас подлинным концом света.

Величайшая из миграций смешала расы и племена, но, главное, привела к множеству войн и страданий. Человеческая боль уничтожила веру в нас, старых Богов. Наши храмы были забыты. Никто не возносил нам молитв. Заигравшись, мы обрекли себя на погибель!

В то страшное время умерло большинство великих старых Даймонов.

Древние верования смешались и перепутались. Лишь немногие, самые упорные и могучие из нас, нашли в себе силы приспособиться и остаться в живых.

Когда медленно, шаг за шагом, новый мир подчинили себе Мухаммед и Христос, мы догадались, что надо делать! Оба пророка были обычными людьми, вовсе не даймонами. Но в уши каждому из них шептал кто-то из нас, бессмертных. Именно тогда возникла идея Единого Божества и Падшего Ангела, ставшая фундаментом для дальнейшей судьбы Даймонов.

После того, как мир успокоился и великая миграция завершилась, мы подбили итоги. Выжили только те, кто умудрился приклеиться к новой вере. Остальные канули в лету.

Но после победы Ислама и Христианства, мир оказался разделенным на половины — темную и светлую. Часть старых даймонов стала играть за свет — в лице новорожденных Аллаха и Саваофа. Остальная часть — за меня. Так появились Ангелы и Светлые духи, Демоны и Ифриты. Мы больше не считались Богами, но, по сути — оставались именно ими, лишь разделенными на два лагеря.

Только немногие независимые Даймоны, спрятавшись на задворках цивилизации, составили Серый цвет силы. То есть культы язычников и дикарей.

Далее, всё началось заново!

Как будто не было великой миграции и краха древних, забытых культов.

Выжившие Даймоны стали значительно опытнее и сильнее, но мудрости, увы, им совсем не прибавилось. Мы взялись за старую игру, которая заведомо вела нас к поражению. Мы снова принялись соперничать друг с другом, не пытаясь обуздать человечество вместе.

Я и мои подручные мучили в кошмарах грешников, заигрывали с безграмотными ведьмами и дикими, безмозглыми колдунами. Мы выводили на тёмные улицы маньяков — насильников и убийц. Мы истязали видениями безумцев в сумасшедших домах. Мы наслаждались похотью, захватывая людские тела…

Но светлые жили не лучше. Якшаясь с избранными «святыми», науськивая первосвященников и пытаясь поучать мир, они заигрались, позабыв о единственно важном.

В своем безумии мы не смогли предвидеть повторное Падение Даймонов, хотя, казалось, после первой катастрофы, должны были думать только об этом. Увы! Беспечность бессмертных, как видно, не знает границ. Так же как Великое переселение народов, человечество неожиданно породило техническую революцию и прогресс. Тотальное образование, развитие критического мышления, и возникновение науки, построенной на опытах и доказательствах внезапно, всего за сто лет сокрушила религию, казавшуюся незыблемой, почти вечной!

Все рухнуло в один миг.

В «железном» девятнадцатом веке, люди снова перестали в нас верить.

Боги «пали» опять.

Даймоны стали слабеть, даже такие могущественные как я.

И тогда, шатаясь в облике обывателя по улицам блистательной Вены, я придумал потрясающую идею!

Час назад, когда начались Игры смерти, она, наконец, смогла себя показать!

— Час назад? Когда начались Игры смерти? — Ким неожиданно перебил рассказчика и недоверчиво покачал головой. — Ты шизик, я понял это давно. Явно путаешь! Мы находимся в виртуале уже больше суток. Три уровня это…

Но человек в котелке снова рассмеялся.

— Не глупи! — бросил он отрывисто. — Игры смерти начались один час назад. Именно это время было отпущено мной на прохождение отборочных уровней. Ты в который раз повторяешь, что мы находимся в виртуале. Так не проводи параллелей между этим местом и миром реальных вещей. Мы здесь. А пространство и время — там.

— Но как же… — Ким внезапно опустил голову, нахмурился и закрыл лоб ладонью. — Я не понимаю, о чем ты тогда говоришь… — продолжил он. — Игра кажется очень реальной. Так значит, это всё же виртуал?

Сатана усмехнулся.

— Это прана! — отрезал он.

Для концентрации праны требуется единство веры, то есть мифологических воззрений, основываясь на которых, человеческое существо способно исторгать из себя эту странную субстанцию. Для «цементирования» веры я давно уже придумал простейший способ — закрепление мифологии в произведениях искусства, обычно песнях, сказаниях, сагах, летописях или манускриптах. Картины, скульптуры, театр и игра актеров очень способствуют восприятию мифа, но только письменность может цементировать миф и, таким образом, направлять силу праны в нужное русло.

Так было долго, на протяжении многих столетий. С момента, когда человек впервые изобрел письменность. Однако в последние двести лет, когда наука рванула вперед, прогресс задел не только сферу промышленности, полётов в космос, строительство гигантских зданий, паутину межконтинентального метро и больших морских лайнеров. Прогресс подчинил себе сферу развлечений.

Мифология и религия стали частью этой огромной сферы!

Люди заврались, придумывая всё новые направления искусства, не просто искажающие, но заменяющие реальность. Если древние мифы только описывали даймонов и их миры, то кино и компьютерные игры, заново создавали эти миры, причем в мельчайших деталях!

Это была первая ошибка «разумного» человечества — подменить свои ощущения. В какой-то момент была допущена вторая — люди позволили искусственному интеллекту самому «дорисовывать» игры, не только задавать условия виртуальным мирам, но и моделировать миры «под ключ»!

Так возник Вирус Игры.

По своей сути, Даймон, то есть вечный дух, порожденный верой человека, не так уж сильно отличается от компьютерной программы. И то и другое — суть сгусток информации, организованной определенным образом разумом человека.

Таким образом, создание многоуровневых виртуальных Игр, создало лазейку, которую я так долго искал. Я тратил много усилий, заставляя людей совершенствовать компьютерные технологии и влюбляться в Сеть. И, наконец, был щедро вознагражден. В современную техногенную эру никто не верит в Богов. Но зато верит в обманку Игры, в сетевой Симулятор, не отличимый от реальности!

Оказалось, древние храмовые обряды можно заменить участием людей в Игре!

Количество праны, источаемое Игроком во время шутера или квеста оказалось не меньшим, чем при истовой молитве монаха пятьсот лет назад!

Дальше — больше. Планы мои расширялись.

Нелепая традиция последних десятилетий презентовать игровые проекты сразу и во всем мире, создали для меня удивительную возможность. Тысячи игровых комплексов по всей планете — гарантировали мне массовое жертвоприношение. По-настоящему МАССОВОЕ, мировое!

Я совершил невозможное: завлёк в свои храмы — Игровые дворцы на всех континентах, — сразу шесть миллиардов молодых человеческих особей — самый цвет человеческой расы, самых ценных и самых востребованных. Именно тех, кого раньше чаще всего клали на жертвенный камень, чтобы убить, извлечь прану боли, прану веры и умилостивить Богов!

Сегодня, в течение еще одного часа все эти люди умрут, оставив лишь шестерых победителей. Это будет самое масштабное жертвоприношение в истории Вселенной.

Такого массового обряда не проводил никто и никогда!

Подобного количества праны не исторгалось с момента Большого взрыва!

После этого сила Даймонов воскреснет. Не всех, конечно, но тех, кто согласился мне подчиняться. Вы думали, что сражаетесь в этих Играх с ботами? Нет! Я вывел против вас настоящих демонов в обличье троллей, джиннов и прочих выдуманных существ. Виртуал дал им жизнь. Дал облик и возможность сражаться! Сила эмоций, которые испытывают Игроки благодаря эффекту реальности, оказалось, совсем не отличается от эмоций, которые испытывали когда-то люди, умирая на полях настоящих сражений! Больше того, как выяснилось, захватить тело компьютерного юнита столь же соблазнительно и приятно как тело реального существа!

Я верю, после того как Игра закончится, сила падших Богов воскреснет. Мир перевернется и наступит последняя, четвертая эпоха этого мира — ЭРА ДУХА, когда все исчадия веры, созданные человеческой расой, станут реальными существами!

Это эволюция, друг мой. Мёртвый мир, затем Жизнь, затем Человек разумный — и, наконец, чистый Дух, даймон, демон, лишенный обычного животного тела, но способный, наконец, существовать сам, без подпитки от человеческой веры!!!

— Понятно, — саркастически заключил Ким, — Значит, Игра это всего лишь концентратор веры, нечто вроде древней саги, легенды или мифа, но кажущийся реальным настолько, что заставляет Игроков поверить в него и… подпитать этой верой вас, демонов?

— Даймонов, — поправил собеседник, — то есть Богов.

— И это мне говорит «бог» по кличке «чёрт»? — Ким усмехнулся, хотя на душе его отчего-то стало совсем не весело, хотя он не верил собеседнику ни на йоту. — Ведь ты, как я понял, вроде Князь Тьмы, не так ли?

— Именно.

— И вправду, сам Сатана?

Тот сузил глаза.

— Скорее, я назвал бы себя Шайтан, — несколько смущенно поправил он, — видишь ли, в последние столетия перед закрытием мира Куполами, ислам был куда сильнее христианства по силе веры, так что пришлось переквалифицироваться и менять, так сказать, религиозную принадлежность. Благо в Коране, Библии и Торе под словами «Шайтан» и «Сатана» подразумевается одно и то же существо, не смотря на всю нелюбовь христиан к мусульманам, евреям и наоборот. Шайтан и Сатана — это я.

Но акробат, все ещё в сомнении, досадливо покачал головой. Он не верил.

— Знаешь, — сказал Ким задумчиво, — меня вот что интересует. Я понимаю, ты создал игровой симулятор или просто захватил его через сеть. Затем, с помощью праны сделал тут все похожим на настоящую реальность, добавил красок, декораций, эмоций, страха, даже боли, как я понимаю, и… заставил нас всех играть. Шесть миллиардов Игроков проходят уровень за уровнем, гибнут и порождают кучу этой чертовой праны, которую ты и подобные тебе духи пожирают, чтобы стать сильнее. Я даже понял, что вы хотите обрести настоящие тела, не такие как у людей, но те, которыми обладали в нашем воображении, в сагах, сказках и мифах… в общем, в Игре! Но что ты имеешь в виду под жертвоприношением?

Когда Ким задал этот вопрос, в его горло непроизвольно соскользнул тяжелый, царапающий гортань комок. Возможно, Ким знал ответ на этот вопрос.

Сатана улыбнулся.

— И правда, ты знаешь ответ, — насмешливо заявил он, словно читая мысли своего собеседника. — Подумай о нем. Он плавает на поверхности!

— Ненавижу религию! — раздраженно бросил Дементор, меняясь в лице. — Похоже, нас за инквизиторов принимают. Тоже мне, Светлая сторона!

В его душу в это мгновение вползло довольно гадкое ощущение. Дем никогда не относился с трепетом к вере, считая ее, в отличие от остальных частей мифологии, чем-то вроде наркотика для глупцов. Полумонашеская одежда, и, конкретно, длинные рясы с капюшонами, украсившие его и напарницу, смутили могучего бодибилдера. Светлая дорога всегда импонировала излишне законопослушному Дементору, однако по его личному мнению, свет и церковь не всегда означали одно и то же. До Игр Смерти не смотря на громадный опыт разнообразнейших Игр и игрищ, Дементор никогда не брал сторону священников или монахов. И тут на тебе! Прифартило, так сказать, да еще против воли. Впрочем, Игра есть Игра.

— Брось, не парься, — махнула рукой Эльфийка, оправляя другой ладонью длинную просторную рясу. — Если я правильно помню табличку в начале Игры, на этом этапе наш игровой статус соответствует уровню «Воплощенных душ», то есть первых бойцов Светлого пути, обладающих телами. Светлые тоже могут сражаться! И потом, не всё же тебе загадки разгадывать, да умничать. Добро должно быть с кулаками, верно? Радуйся, что тело вернули, дурень!

Дементор с Элей, как всегда, находились в огромной толпе. Догадаться, кто это было не сложно. Примерно две с половиной тысячи субъектов вокруг наверняка обладали разумом и памятью выживших на прошлом уровне Игроков. Все как один были облачены в однотипные серые рясы простого покроя. Все как один сжимали в руках огромные, двуручные мечи-кресты. Конец лезвия у каждого меча был именно квадратным, а не заостренным. При этом оплетка вокруг квадратной рукояти отсутствовала напрочь. Драться такой штуковиной было довольно сложно, поскольку собственные руки могли быть ободраны до крови. Колоть железякой тоже было нельзя, ввиду отсутствия острия. Однако эти «несущественные» недостатки церковники наверняка компенсировали множеством иных положительных качеств своего оружия.

Например, подумал Дементор, крест можно было использовать не только как оружие, но по прямому назначению, в ритуальных целях. «Мы ведь в Игре, разве нет?» — усмехнулся Дем. — «А здесь не существует ограничений!» Как говорится, хочешь — крести неверных, а хочешь — руби в капусту к известной матушке на горячие пирожки. Небесный отец потом сам разберёт кто свой, на то у него Небесная канцелярия.

Окружающая местность представляла собой еще большую загадку, чем идиотское монашеское оружие. С одной стороны, «воплощенные души» в монашеской одежде находились на длинном каменном уступе, над котором возвышались массивные горные кряжи, упирающиеся в небеса. С другой стороны, небес как таковых не было и помянутые горные кряжи, упирались, скорее… в каменный потолок, только размещенный в нескольких километрах от поверхности.

Гигантская супер пещера?

Дема покачал головой. Каверн высотой в несколько километров существовать не могло — это противоречило физическим законам, однако назвать «небом» то, что он видел над головой, не поворачивался язык. Место неба замещала каменная порода, на которой Дементор отчетливо видел ущелья, хребты, впадины и скалистые склоны, но только перевернутые словно вниз головой.

«Великая хренотень», — привычно ругнулся он и… непроизвольно перекрестился.

А вот это был жест!

В прошлой до жизни, то бишь до Игры, Дементор крестился пару раз в жизни, когда случайно (или по воле родителей) попадал в церковь. И тут на тебе — животворящий крест через грудь!

Опять в мозгах покопались? Ну, собаки, разработчики!

Тем временем массы монахов в серых одеждах брели вдоль края уступа в одном направлении. Если ориентироваться по скале — то стена от Дементора была направо. Интересно, почему они топают именно туда? Дементор прикинул. Когда они с Элей очнулись, вся масса «монахов-воплощенных» УЖЕ ШЛА в этом направлении, стало быть, с некой целью. Думать о цели не хотелось, поскольку было понятно, что ни к чему хорошему она не приведет. Вообще, куда могут валить такие «монахи»?

В Рай? В чистилище? В преисподнюю?

Судя по декорациям — в преисподнюю верилось больше.

И вскоре вход в Ад действительно показался, не вызвав на лице Дементора даже тени удивления. Он ни на мгновение не сомневался, что направление, заданное Игрой приведет Игроков в то место, в котором оказаться следует в последнюю очередь!

За очередным поворотом узкий уступ внезапно раздался влево, превращаясь в большое плато, неправильной формы, кривое и неровное, словно застывшая морская волна. В центре этой рваной каменной поверхности зиял огромный провал.

В нём багровыми всполохами колыхалось пламя.

Из огненных языков, словно из огромной двери, закрытой дрожащей багряной занавеской, вылезали создания, которых назвать можно было лишь «адскими». Дементор разбирался в мифической географии слабо. Проклятое место, куда низверг Господь падших ангелов и прочих тварей, им созданных, но с ним несогласных, звалось, как помнилось Дементору, именно «преисподней».

Но Дема был совершенно не уверен, что вход в таковую представляет собой большую дыру в которой горит плешивый огонь. Все это походило на декорации к дешевым голографическим фильмам. С другой стороны, он и Эля уже достаточно плотно познакомились с Игрой, чтобы относиться к ней серьезно.

Ведь из «дыры», медленно продвигаясь в сторону замерших в страхе «воплощенных», выползали дьявольские создания.

Ковыряясь в памяти и вызывая к жизни воспоминания о репродукциях в фэнтезийных и игровых журналах, Дементор без труда угадывал корявых бесов, мелких чертей, ещё более мелких полубесов, мороков и прочей нечисти, названия которой не помнил. Создания были замысловаты, но ростом все — не более метра. На общем фоне выделялись только крупные бесы, вместе с длиннющими рогами, достигавшие роста в два метра. Эти, насколько помнил Дементор по предыдущим Играм, могли бить копытами, кусаться ядовитыми зубами, царапаться острейшими когтями, плеваться ядом и, наконец, просто порвать взрослого человека пополам. Впрочем, подобные возможности являлись сущей ерундой, ибо в Играх встречались существа пострашней.

Дементора волновало иное. Противостоять этой массе мелочи должны были только две тысячи с лишним геймеров-«воплощённых». И это было проблемой. Дема не решался оценить противостоящую им орду точно, но даже навскидку, в рядах противника угадывалось свыше десятка тысяч уродливых существ!

Но убояться — значит, забыть о вере, разве не так?

— Эльфийка, нас, кажется, на слабо берут, не находишь? — обронил Дементор задумчиво. — Типа проверяют на твердость веры. Всякие мысли из ниоткуда приходят. Ты как?

Эльфийка не отвечала. Дема повел плечами и удобнее перехватил огромный меч в обе руки, не сводя глаз с приближающихся врагов. Нелепое оружие, впрочем, удобнее не стало. Руки бы обрубить тому, кто придумал подобную ерунду, подумал Дементор, но тут… он почувствовал что-то новое!

Казалась, от хмурого железа в его руки перетек еле видный, сияющий разряд. Пальцы наполнились пульсацией, необычной, но очень приятной. Будоражащей, как глоток энергетика.

Дем понял. Это божественная сила текла в него из меча!

«Я оружие ЕГО»! — запульсировало в голове. — Я умру за НЕГО!

Дем хмыкнул. Что бы не понималось под «божественной силой» на данном конкретном уровне, все предыдущие ощущения Игр Смерти выглядели до нельзя натуральными. Почему бы тогда и пресловутой «пране», которую использовали в прочих Играх, не быть здесь работающей, то есть «настоящей»?!

«Ну что же, еще один поклон разработчикам, чтоб они сдохли. Умельцы блин златорукие».

— Мне кажется ты прав, — неожиданно сказала Эльфийка. — Похоже? Нас правда проверяют на твердость веры. Голоса все в башке уже замучили. Но кстати, с чего это ты сам заговорил про веру? Я тебя не узнаю, Дема, ты же атеист до мозга костей! Помню, любил придираться к каждой мелочи, выискивать несоответствия в текстах писаний. Чтобы понимать, что — правда, а что нет. Ты ведь даже в аномальные явления никогда толком не верил. И тут — твердость веры? С чего?

— Знаешь, — пояснил Дементий, — учитывая все, что происходит с нами в Игре, я намерен изменить свое мнение об аномальных явлениях в пределах данной конкретной локации. Понятно объясняю? Если Игра требует, чтобы мы верили в сверхестественную силу, мы будем в нее верить. В данном случае — в силу Бога. Объяснять долго, ты… просто поверь и всё.

— Ого, а вот это выверт! — Эльфийка едва не присвистнула. — Ты меня реально пугаешь. Подыши спокойно, ладно? Прочисти мозг.

На всякий случай она даже на шажок отступила. Но в это мгновение Дема почувствовал нечто совершенно неописуемое. Если бы он был наркоманом, то, возможно, нужные ассоциации пришли, но так — он просто не находил слов. Возможно, на языке священнослужителей это звалось благодатью, нисхождением Силы, прикосновением Господа. Но Дементор, скорее, сравнил бы происходящее обрушением ледника. На него словно вылили океан ледяной воды, настолько холодной, что продрало до костей. Одновременно его морозило и обжигало. Впрочем, даже такое сравнение не могло объяснить всей гаммы фантастических ощущений. Дементора охватила настоящая эйфория. Покорность, смирение, но, в то же время, незримая МОЩЬ заполонила его до краёв!

— Биться до последнего … — зашептал он, — сражение на смерть, пока последняя капля бесовской или человеческой крови не прикоснется к земле… За имя ЕГО… За веру ЕГО… Смерть проклятым! Сме-е-ерть!!!

Эльфийка округлила глаза, шагнула ближе и резко толкнула его кулаком в бок.

— Свихнулся? — проговорила она. — Очнись! Ты не средневековый фанатик и тем более не монах-инквизитор. Кстати, какие из инквизиторов бойцы, да еще с такими нелепыми мечами? Мы сейчас вообще непонятного за кого сражаемся! Это мы, помнишь, Дема? Мы, ты и я! Не сходи с ума. Мы школьники, это всего лишь Игра!

— Безумная, все битвы во имя ЕГО! — неожиданно заорал Дементор, брызгая слюной. Его разум вполне оставался с ним, но тело начало вытворять черт те что. — Мы жаждем крови и отделения душ невинных от грешных! Лишь преданные ЕМУ войдут во врата рая и воссядут подле!

— Эк тебя повернуло, — Эльфийка с ужасом смотрела на приятеля и качала головой, — Ты спятил. Неужели не понимаешь, что так действует на тебя Игра. Кстати, почему я ничего не ощущаю?

Но Игра поглотила уже не только Дементора.

Несколько человек из рядов «воплощенных» выскочили вперед, и принялись бегать вдоль рядов Игроков, размахивая мечами, словно крестами, то есть в перевернутом виде — руками за более длинную часть, за лезвие клинка. Кричали все разное, но общий смысл Эльфийка без труда уловила.

— Братья и сёстры! — орали наперебой. — Постоим за Веру нашу и за Отца нашего Небесного! Проклятые создания не сломят праведной воли! Для павших сестер и братьев найдётся место у ног Вседержителя!

«Перехлёст, — подумала Эльфийка, — либо глюк Игры, либо новая программа. С эмоциями, со страхом и болью мы уже сталкивались на прошлых уровнях. Но что ЭТО? Внешний контроль над мускулами и голосовым аппаратом Игрока или… действительно священная вера?»

Если бы Эля спросила об этом Дементора, тот бы не ответил.

Он на самом деле испытывал те чувства, о которых кричали окружающие его свихнувшиеся геймеры. Программа Игры превратила их в послушных марионеток. Нашла в них червоточину, слабое место.

Странно, но Эля и многие другие «воплощенные» держались. Возможно, силы, которые излучали мечи или все игровое поле уровня воздействовали на разных людей неравномерно. Возможно, кто-то из Игроков мог лучше противостоять этой силе, кто-то хуже.

Но Игра, безусловно ЛОМАЛА психику людей. С каждым шагом своим и криком Дементор понимал, что становиться не просто марионеткой внутри дареного Игрой тела. Но начинает ВЕРИТЬ. Его просто захлестывал экстаз! Разум еще держался за рациональные соображения, но нечто более сильное, чем логика, погружало его сознание в темную глубину.

Убить!!!

Забыв о неудобном эфесе, Дема и ему подобные, составившие как это ни странно, первую линию человеческого отряда, врассыпную, перегоняя друг друга, бросились на врага!

Армия тьмы, между тем, не обращая внимания на происходящие «внутрисистемные» изменения в рядах противника, спокойно выстроилась, не спеша развернулась в широкое каре и побрела навстречу неистовым послушникам я рясах. Чёрные и красные, маленькие и большие, проклятые и преисполненные гневом, ухмыляющиеся, рыдающие и ржущие, многообразные создания преисподней потащились, поползли, запрыгали по земле в направлении серых ряс.

На бегу, обгоняя других фанатиков, Дементор указал мечом на наступающих бестий.

— Убейте их всех! Вперёд! За веру в Него!

Сопровождавшая его линия фанатиков немедленно огласилась криками. Однако остальные послушники, включая Эльфийку, стояли на прежнем месте, не думая атаковать.

Все же две тысячи людей в рясах и несколько десятков тысяч бесов смотрелись на ограниченном каменном поле слишком непропорционально. Исход сражения, казалось, был предрешен.

И тут мечи вспыхнули!

Но только — в первом, атаковавшем ряду фанатиков-сумасшедших.

Мгновенно, они стали частью Игры. Не ботами, но чем-то большим.

С треском ломающихся костей и оружия, серые рясы врезались в толпы бестий!

Воздух наполнился свистом мечей, рычанием проклятых созданий и адскими стонами. Ручьями хлынула первая черная кровь. Вот только не было слышно ЧЕЛОВЕЧЕСКИХ криков. Сражавшиеся монахи-послушники не чувствовали боли, не ведали раздумий, не медлили и не уставали.

Багровая волна, такая же кровавая, как пламя, вырывавшееся изо рва перед входом в ад, застлала Дементору глаза. Он осенял бестию крестом, рубил мечом, колол и выкрикивал слова веры. Удивительно, но все эти средства против бестий были почти одинаково хороши. Огромный меч рассекал бесов надвое, но от молитв и крестных знамений плоть адских созданий плавилась на куски. Дементор был не уверен, что у кого-то из прочих «типов» местных существ, кроме подобных ему послушников, крещение и молитва обладали силой оружия. Но в данном случае, в рядах фанатиков, — они работали безотказно!

Спустя секунды после столкновения вражьих армий, ряса Дементора оросилась кровью и кусками плоти дьявольских созданий. Жажда праведной битвы буквально раздирала его на части. Священной битвы во имя священной цели!

— Умрём и воскреснем! Умрем и воскреснем! Падут тела. Но возвысятся души! Возвысятся души! Возвысятся души!

Подобрав темп, он рубил и колол со сверхъестественной скоростью.

Со стороны, возможно, он напоминал сейчас не человека, а самолетный пропеллер, а впрочем, он и его братья в рясах, двигались гораздо быстрей. Ладони Дементора, истерзанные угловатой рукоятью меча-креста уже превратились в фарш. Но Дема, как и прочие, не обращал на это внимания.

Очень редко, один на сотню и даже более, кто-то из окружающих послушников падал. Но умершие собратья смотрели на Дементора с нежностью и полным ощущением счастья. С улыбкой на лице они уходили в царство Того, с чьим именем умирали. Выросшие в современных городах под герметичными куполами, дети техногенной цивилизации вели себя как одурманенные овцы, пёрли вперед, словно с повязками на глазах. Странно, но это лишь придавало сил выжившим. Фанатикам, не ведающим преград!

Эльфийка стояла на небольшом возвышении, в тылу инакомыслящих. Она была из тех многих, кто не поддался частному безумию передовой линии и сохранил ясность мысли. Память о друзьях и о прошлой «реальной» жизни сидела в ней глубоко. Гораздо глубже, чем у «логичного» Дементора и гораздо ближе к сердцу, чем обманка Игры. Возможно, поэтому программа не смогла навязать ей принудительное сражение за веру. Сохранившие собственную волю послушники в рясах ждали и с недоумением, даже страхом смотрели на фантастические успехи своих немногочисленных товарищей.

Несколько сотен бешеных фанатиков, вооруженных одними мечами, лишенные доспехов, строя, командиров и всего того, что обычно приносит победу, просто ПРОХОДИЛИ сквозь гигантскую массу бесов и чертей как каток сквозь цветочную лавку — насквозь, почти не встречая препятствий, не останавливаясь и даже не замедляясь.

Покров тел оставался за их ногами — ни одного живого, даже ни одного целого, не рассеченного пополам или разрубленного на куски и обрубки.

— Безумие… — тихо обронила Эльфийка, разглядывая неистовствую битву и смерть Игроков-фанатиков.

Наконец, она выдвинулась вперёд, расталкивая замерших, словно окоченевших от шока товарищей. И пошла по направлению к битве. По ковру из тел демонов она шагала уверенно и спокойно.

«Нужно остановить это безумие. Не знаю, спасу ли всех, но Дементора вытащу!»

Поглощенный схваткой, Дема едва услышал голос подруги сквозь гущу битвы. Пробившись в передовые ряды, Эльфийка, отважно схватила его за плечо, рискуя быть разрезанной на куски неистовым вращением святого меча. В отличие от прочих бьющихся инквизиторов она чувствовала боль, не обладала и тысячной долей их силы и скорости. Лицо ее было окровавлено, руки и грудь украшали жестокие порезы. Вероятно, чтобы пройти к напарнику, в первый ряд, ей пришлось биться по-настоящему — без святого экстаза.

Дементор на мгновение остановился, прервав кровавую жатву. Медленно повернул голову к девушке и воткнул в неё взгляд как в пустое место.

— Все, хватит. Идем со мной! — с напором произнесла та.

— Зачем? — ответил холодный голос.

— Затем, что хватит! Оставь это сумасшествие. Ты ведь понимаешь, Игра воздействует на тебя. Я не знаю, в чём заключается дело, но если бы все происходило по настоящему, я решила бы что вас всех одурманили, накачали наркотиками по горло!

Дема выдернул плечо из ее ладони и, забыв о сражении, развернулся к Эльфийке всем телом. Похоже, она привлекла его интерес.

— А может ты предала нашу веру?! — громко зарычал он. — Ты предала нас?! Да ты играешь за проклятых! — мантия Демы пропиталась нечеловеческой кровью, но и сам он уже человека не напоминал. — Тот, кто явиться в час Суда, отчистит землю от скверны!!!

Но упрямая Эльфийка снова приблизилась и схватила напарника за окровавленный плащ.

— Одумайся! — закричала она. — Я не позволю тебе стать марионеткой Игры. Да я сама тебя проткну этим поганым мечом, если ты станешь прежним, ты слышишь?!

Но Дема не очнулся. Медленно опустив меч к бедру, он резко ткнул им вперед.

Вокруг бушевала битва. Фанатики не заметили, как меч одного из них пронзил послушницу в серой рясе.

Зрачки Эльфийки широко расширились. По побелевшему лицу с губ поползли жирные алые капли. Дрожащая рука сильнее схватилась за пропитанный кровью плащ. Тело девушки скользнуло на землю.

В то же мгновение с глаз Дементора словно спала кровавая пелена, и рассудок его очнулся! Глаза, горевшие фанатичной страстью к сражению, вдруг вспыхнули снова, но уже вполне человеческим огнем! Из горла вырвались вопль и тяжелый стон.

— Не-е-е-ет!!!

Эльфийка лежала на трупах бесов, холмами возвышающимися по всему полю. Схватка подходила к концу. Несколько сотен послушников, зараженных чудовищной силой веры, разделали в прах — до последнего существа — свыше двадцати тысяч бесов. Остальные, «не зараженные» Игроки стояли на месте неподвижно, пораженные случившимся до глубины души. На этом уровне почти никто не погиб. Но не погиб ли? Фанатики, стали медленно растворяться в воздухе. Ставшие ботами, очевидно, уже не могли оставаться людьми…

Огромный тупой меч, без острого наконечника пронзал девушку насквозь — она висела на нем как сломанная игрушка. Было невозможно представить какой силой нужно обладать, чтобы проткнуть таким оружием человеческое тело. Было невозможно представить боль, которую мог испытать пронзаемый тупым мечом человек. Эльфийка еще дышала.

— Я всё-таки освободила тебя, — прохрипела она, глядя на растворяющихся в воздухе фанатиков. Голос её был ужасен. Она захлебывалась в крови. — Ты будешь жить, Дементор!

Сердце напарника сжалось. Лицо Эльфийки бледнело, кровь покидала его вместе с остатками жизни. Серая ряса, пропитываясь липкой влагой, быстро окрашивалась в тёмно-бордовый цвет, а смуглое лицо, вдруг ставшее бледным, осветилось неярким голубым светом.

Глаза Дементора поползли вверх. Он вдруг ясно и отчетливо понял, что Эльфийка уходит по-настоящему, а не просто покидает геймплей. С голубым светом истекала её душа, а где-то за пределами виртуальности, в стерильном белом зале Дворца Игр медленно умирало настоящее тело школьницы Эли. Ее сознание принимало Игру за явь! Проклятые разработчики допустили ужаснейшую ошибку. Или… сознательно убивали Игроков одного за другим.

В мозгу Дементора словно грянул взрыв — он убил боевую подругу, верную и преданную, спасшую его самого, лучшую из всех, кого он когда-либо знал. Убил собственными руками.

Пространство вокруг замерцало, в преддверии перезагрузки нового уровня. Оставшиеся в живых спутники Эльфийки — те, кто выдержал атаку Игры и не превратился в фанатика-бота — радостно закричали в предвкушении следующего победного перехода.

Но Дема ждать не стал. Подняв меч с тупым лезвием, он вонзил его в свой живот.

Третий уровень завершился!

Яркое солнце било в глаза. В настоящие, человеческие глаза, а не в пылающие алые угольки внутри пустых черепов. В облике скелетов, подумала Ведьма, было довольно приятно смотреть на солнце, не моргая, говорить не дыша, не есть, не пить, не уставать и ощущать, таким образом, почти полную свободу от привязок к жизни.

После трёх истребительных «скелетных» уровней, Веда оценивала человеческое тело не более, как мешок с кишками и прочей грубой требухой. Возвращаться в плоть, было неудобно, — словно в старую одежду, порядком помятую временем, изношенную и забытую, ставшую тесной и жмущей в разных местах. «Вроде бы помнишь, как было в ней привычно, — усмехнулась она своим мыслям, — ан нет, вырос, маловат размер. Надо покупать другую — старая тесновата…»

— Чего ты бормочешь? — на удивление невнятно прошамкал Зевс, бредущий рядом и шаркающий подошвами по земле.

Ведьмочка посмотрела на напарника выразительно. «Как за руку держаться, ожидая щелчка по носу от пустынного джинна, так запросто, — подумала она, — а как без ехидства разговаривать с боевой подругой, так вроде уже и не получается. Прошлое забывается быстро, это да».

— Вспомнилось кое-чего, — ответила она. — Уж и не помню чего.

И тут же осеклась. Звуки, издаваемые горлом и языком, напоминали невнятное старушечье бормотание. Что за черт?

Зевс с трудом удержался от улыбки.

— Вижу, ты себя невнимательно рассмотрела, — ехидно прошамкал он. — Поздравляю с новым статусом на Тёмном пути. Мы теперь мумии, представляешь? Не понимаю, правда, за каким чертом эта ниша считается круче предыдущей, но… как уж есть. В общем, тельце у тебя гниловато.

Ведьма опустила голову вниз и действительно увидела полуразложившуюся синюшную плоть, обмотанную грязными обрывками, видимо, являвшимися когда-то бинтами. И это апгрейд по сравнению со всадниками смерти на костяных конях?! Неисповедимы пути Тьмы, черт возьми. Как ни странно, расставшись с обликом скелета и перейдя на новый игровой уровень, Веда была склонна оценивать новое тело как решительно ухудшившееся. С другой стоны, хотя тихие радости прошлой «жизни после смерти» канули в лету, могли появиться другие. Ведь не зря же они на четвертом уровне!

— Вот это барда-а-ак, — протянула Ведьма, растягивая раздувшиеся сосиской мёртвые губы, — все же, надеюсь, у мумий есть какие-то преимущества перед скелетонами, раз они выше уровнем… Вот, например, у меня грудь появилась, — Ведьма решила пошутить, но, тут же пожалев об этом, добавила, — вот только молчи, языкастый мой, хорошо? Ты даже не представляешь, как странно выглядит ехидствующий мертвяк!

— А ты себя-то видела? — заржал в ответ Зевс. — Грудь появилась, не спорю, вот только лучше ее не трогать, а то отвалится.

— Ты уж точно не потрогаешь.

— Конечно, я ведь беспокоюсь за тебя. За целостность организма, так сказать.

Ведьма только отмахнулась.

На новом уровне они с напарником и ещё несколькими сотнями Игроков очнулись стоя на ногах, как проснувшиеся утром слоны, которые, как известно, не только имеют четыре коленки, но и могут спать стоя. Теперь выжившие подростки выступали в новом для них амплуа — они выглядели как трупы и, более того, являлись трупами, в самом подлинном смысле слова.

И внешне и внутренне, Игроки походили на «свежих», то есть недавно раскопанных мертвецов, добытых из саркофагов. Слово «свежих», впрочем, тут не вполне подходило. Мумии были матёрыми, слежавшимися, явно старыми, наполовину разложившимися, но уже сухими. С комьями земли, что говорило об относительно недавнем прощании их голов и задниц с глиной, гробницей или кладбищенским черноземом. Радовало в ситуации только одно — полное отсутствие запаха разложения, который либо выдохся в связи с сухостью и мумификацией, либо был не предусмотрен эстетствующими подонками-разработчиками. «Или солнышко припечёт и начнётся? — беспокойно подумала Веда. — не дай то Бог. Зевсу-то все равно, а вот мне трупное амбре ни к чему».

Все Игроки уже немного привыкли к необычным прыжкам или переходам Игр Смерти с уровня на уровень. Ни какой другой Игре подобного не было, и быть не могло. Стандартный игровой переход сопровождался обычно перезагрузкой и кратковременным выходом из состояния анабиоза внутри капсулы в игровом Дворце. Это значило, что после каждого пройденного уровня Игрок как бы снова становился человеком, возвращался в родное тело, приходил в себя и мог принять решение — продолжать Игру или отложить её на завтра. В случае Игр Смерти ничего подобного не происходило, все переносы осуществлялись автоматически, без участия воли Игроков. Далее, сами переносы были стремительными и почти мгновенными. Они не сопровождались ни вводными роликами, ни объяснениями, ни статистикой, ни выбором оружия.

Все это было странно, но Игрокам, дошедшим до четвертого уровня Игры, было, как казалось Зевсу, уже наплевать. Большинство выживших оказались настолько потрясены новыми игровыми возможностями и фантастической реалистичностью Игр Смерти, что их уже ничего не интересовало, и они подавно ничему не удивлялись. Боль и смерть, казавшиеся настоящими, отсутствие плавных переходов между уровнями, отсутствие миссий-задач и вообще, странная постановка игровых партий, сведенная исключительно к выживанию, являлись чем-то необычайным и потому — необычайно притягательным, несмотря на весь ужас и страх, охватывающий Игроков на каждом из этапов.

Как и всякий опытный Игрок, при появлении на новой игровой площадке, да ещё в новом игровом теле, Зевс сконцентрировался на анализе своих новых возможностей. Возможности мумий показались ему более чем необычными. Тело его было рослым, сильным, двигалось медленно и неуклюже, но, возможно, медлительность компенсировалась силой. Мумии, будучи на уровень выше всадников-скелетов по классу, были просто обязаны оказаться «круче» в боевом смысле.

Внешне это, однако, это никак не проявлялось. Зевс мог видеть свои внутренности сквозь ребра, что, безусловно, не прибавляло уверенности в боевых качествах дохлых воинов. «Интересно, зачем так натурально все воспроизводить? — спросил себя Зевс. — Мы ведь не неотразимые рыцари без страха и упрёка — трупы всё-таки! Разработчики сами тестили эти тела? И каково им было щупать собственные позвонки сквозь рваное пузо?»

Возможно, кроме недюжинной физической силы, мумии обладали относительной неуязвимостью (в том числе к магии), абсолютной неутомимостью и — тут уж сам бог велел — нечувствительностью к боли. Бродячие трупаки почему-то не жарило солнце (хотя должно бы, подумал Зевс) и они не разваливались прахом под его лучами даже в полдень. «Интересно, — снова задумался Игрок, — а появляется ли у зомбяков в бинтах постоянный загар в случае снятия последних?»

Проанализировав ситуацию, он отметил из минусов только отвратительное состояние тела и заторможенность движений. Куски плоти сыпались с него и с боевой подруги, как запчасти со старого автомобиля. А от одежды, вернее, бинтов, оставались почти одни воспоминания. О доспехах, естественно, даже не следовало мечтать. «Нет, определенно, — заключил Зевс, — у скелетонов имелись свои неоспоримые преимущества. Но с разработчиками разве поспоришь? Благо, хоть белых тапок нет».

Всё было ничего, но один недостаток мумий смущал Зевса очень сильно. А именно — жажда плоти. Сначала это не чувствовалось, но очень скоро Зевс понял, что его сознание буквально захлестывает необычное чувство голода. Но главное, с этим чувством было очень трудно бороться!

Зевс и Ведьма шли рядом, шаркая ногами, иногда беззлобно подтрунивали друг над другом. Но голод не отступал ни на миг и ощущался ими постоянно. Зевс смотрел в старинных хрониках, что так же себя чувствовали наркоманы до закрытых времён. Как же они это называли? «Ломкой»? Да, именно — ломкой.

Впрочем, отличия от наркоманов имелись значительные. Не смотря на острое жжение в желудке, пока глаза Игроков не видели потенциальную жертву, они сохраняли возможность спокойно размышлять и оставаться собой. Вот только надолго ли это? И что случится, если они с Ведьмой заметят то, что инстинкты определят как пищу? Скорее, состояние Игроков напоминало по симптомам не на наркотическую зависимость, а именно острый голод или жажду воды. Если измученному жаждой человеку перед глазами помахать полной флягой воды, да еще и отвинтить при этом крышку, он не только убьет за воду. Он почувствует её ЗАПАХ. Ибо только мучимый сильной жаждой человек способен ощутить именно запах влаги. Похожая жажда терзала новоявленных зомби непреодолимо. Мертвецы ЗНАЛИ человеческий запах и неосознанно искали его. И пусть человеческий разум Зевса не мог смириться с мыслью о людоедстве, его подсознание и инстинкты имели собственные желания. Отыскать жертву и растерзать! Вонзить гнилые зубы в живое мясо. Впиться зубами в руки, ноги, горло, насытится человеческой кровью!

С холодной уверенностью Зевс понял, что не в состоянии бороться с таким противоестественным голодом. Что как только увидит поблизости человеческое существо, он его съест и убьет. Именно так, а не наоборот, ибо только живое мясо возбуждало в нем вкус и жажду!

«Не бывает дармовой тёмной силы, — кривя рот, грустно размышлял Зевс. — Повёлся на лёгкий путь? Так наслаждайся, придурок! Сначала каннибализм, а что потом? Не-ет, разработчики явно сошли с ума. Учитывая реалистичность местного геймплея, заниматься поеданием человеческого мяса Игрокам нельзя — ведь выжившие в Игре пронесут эту привычку в реал! А впрочем, может быть выживших как раз не будет?.. Ну что же, вполне себе объяснение…»

Устав от самого себя, Зевс предложил Ведьмочке осмотреться на местности. Посмотрев по сторонам (повсюду стояли ряды живых мертвецов), парочка протолкалась сквозь ряды соседей и оказалась на краю обширного пространства, которое занимали бродячие мертвецы.

Вокруг большой каменной цитадели стояла примерно тысяча мертвецов в бинтах. Цитадель представляла собой примитивный каменный квадрат с четырьмя высокими башнями по углам. Стены цитадели окружал широкий ров, который, судя по насыщенному, ярко-синему цвету воды, был ещё и очень глубоким. Четыре подвесных моста на каждой башне поднимались верх на цепях, отгораживая защитников от внешнего мира. А по стенам и на вершинах башен, скорее походящих на небоскребы, одиноко бродила хмурая стража.

Стража была очень странной. Несмотря на высоту угловых башен крепости, рассмотреть их внимательно оказалось не сложно. Лица «стражников» были удивительны и необычайны. Поверх доспехов и щитов, можно было отчетливо разглядеть СОБАЧЬИ ГОЛОВЫ.

Клыкастые морды являлись шлемами. Некоторые — сложными, с поднятыми забралами. Но в основном — примитивными железными рылами с прорезями для глаз.

Все это в один миг предстало глазам напарников, как только они протолкались через ряды товарищей-мертвецов.

Зевс невольно поджал губы от удивления. Вместе с прочими Игроками они с Ведьмой стояли на самой границе помянутого рва. Оказывается, воскресшие мумии окружали цитадель осадным кольцом. Зевс опустил голову вниз и увидел собственное отражение — очень маленькое с такой приличной высоты. Ров, как он понял, был не просто наполнен водой, но действительно, был крут и глубок. От поверхности, на которой играло его отражение, Зевса отделяло метров тридцать. Страшная высота, вполне достойная не древних построек, но и привычных высотных зданий реального мира под Куполами.

Оторвавшись от рва, Зевс поднял голову вверх. Взгляды множества стоящих на краю обрыва мертвецов, как и его собственный, были устремлены на защитников крепости. То есть, если говорить откровенно — на еду. Дичь, ё-моё! Зевс сплюнул.

Стражники-пёсоглавцы стояли у зубцов стен и тоже поглядывали на мумии сверху вниз крайне недружелюбно. Недружелюбие, учитывая сложившуюся «гастрономическую» обстановку, было объяснимо. Зевс рассмотрел едва различимые копья, секиры, кривые мечи-харсомты, широкие овальные щиты из плетеного тростника, а также стёганные нагрудники, заменявшие, по всей видимости, доспехи.

Египет? Ну что же мумии вполне соответствуют крепостным декорациям. И впрямь анахронизм.

Щиты, шлемы и наконечники копий пускали зайчиков, отражая лучи полуденного светила. Неужели бронза? Впрочем, какая разница?

Задрав голову еще выше, Зевс крякнул от удивления. Светил в небесах висело два, что говорило о многом. Прежде всего — о нездоровой фантазии разработчиков, потрудившихся украсить банальное игровое поле двумя солнцами. С другой стороны, если бы все это происходило на самом деле, можно было заключить, что замок и зомби расположены на другой планете. Не в солнечной системе, а… далеко.

«И что это нам дает?» — чтобы ничего не отвалилось, Зевс помотал гнилой головой с некоторой осторожностью. — «Да ни хрена!»

«На самом деле, — продолжил он размышления, — ситуация гораздо проще, чем кажется. Действительно, к черту все загадки и тайны. Крепость, окруженная мумиями, выглядит как приготовленное свежее блюдо, ожидающее внимания гурмана, на белой ресторанной салфетке с разложенными по боками вилками и столовыми щипцами. Чтобы добраться до него, следует пройти полосу препятствий. И, главное, не факт, что всем хватит порций. К чему тогда размышления? Надо брать!»

Прокрутив в голове такую вот нехитрую логику, Зевс почувствовал, как в мёртвых жилах закипает странный огонь. По венам и артериям ДИЧИ текла горячая кровь, человеческая, живая и сладкая — эликсир жизни для каждого мертвеца! Несколько минут назад, Зевс просто не обращал на это внимания, ощущая только острое жжение в животе. Но сейчас, когда он увидел ИХ — все стало не так! За сотни метров он слышал биение человеческих сердец и ощущал запах горячей влаги! Тело его затрясло, Зевса почти разрывало на части от желания ощутить это тепло, приблизиться, забрать чью-то жизнь и выпить ее до дна!

— Еда-а-а! — заорал он что есть мочи, очень хрипло и почти не членораздельно.

— Еда-а-а!.. Еда-а-а!.. Еда-а-а!.. — завыли стоящие рядом трупы.

«Ну, вот тебе и полное взаимопонимание с коллегами по цеху», — скривился Зевс, не в силах выговорить что-то более внятное, но способный, слава богу, более внятно думать. Повернув голову, он увидел перед собой Ведьмочку. Как и прочие мертвые ублюдки, она в исступлении качала головой, вяло топала ногами (вернее переступала с ноги на ногу как танцующая на месте шизофреничка) и повторяла общий речитатив:

— Еда… Еда… Еда…

Выходит, от жажды человечинки колбасило всех подряд. Зевс задумался. В общем, идея разработчиков и на сей раз была неплоха. Игроков в теле мумий поставили перед искушением: убить себе подобных, или погибнуть самим, третьего не дано. Мёртвые руки Зевса с посеревшей от мумифицирующих химикатов кожей и жёлтыми длинными ногтями подрагивали сейчас вовсе не от угрызений совести или поеденной молью морали. А от желания урвать свой кусок! Жажда крови гнала Игроков на стены замка сильнее любых командиров и вождей. Мумии чувствовали человеческий запах. Чувства мёртвых настолько обострились от голода, что Зевс слышал даже дыхание защитников крепости!

«А ведь там ходячих мертвецов наверняка перемолотят как в мясорубке, — вдруг ожил внутренний прагматический голос, — чай защитники не дураки, раз догадались отгрохать такие стены».

Разумеется, у забинтованных мумий не было приспособлений для штурма и даже луков или арбалетов, чтобы как то подавить усилия местного гарнизона, если таковые будут предприняты в случае штурма. Зато у ходячих трупов была нечеловеческая сила и острая жажда крови. Возможно, это уровняет шансы сторон. Возможно, голого желания хватит, чтобы компенсировать высоту стен и крепость доспехов.

Ведь там, на стенах — еда!

Зевс резко сомкнул челюсти и от неожиданности прикусил остатки губы. Недовольно покряхтев, выплюнул ошмёток. Им оказался кусок серой плоти, почти лишенный крови. В пищу, конечно, не годился. А жаль.

«Ладно, — сказал тогда себе Зевс. — Раз надо порвать живых на куски — порвем. Надо только разогнаться с мыслями! Так, так… Последние проблески разума дают понять, что первых бросившихся на стены чертовы «египтяне» утопят во рву. Слишком уж тихий ров, не к добру… А что дальше? Расстреляют зажигательными стрелами? Сожгут в кипящем масле или сварят в кипятке, который во множестве своём заготовили наверху. Похоже? Похоже. Интересно, чего же мне больше хочется, сожрать человека или ощутить, как горит собственная плоть?.. Впрочем, выбора у мумий быть не может. Всё, так сказать, естественные каннибалы, разве нет?»

Но тут Зевс осекся. Выходило, что нет. Ведь он размышлял над этим, а не просто бросился переплывать ров, как только увидел на стенах ходячую пищу. И большинство его товарищей поступило так же, по крайней мере, в данный момент.

Они ждали, а не кидались!

«Стоп, стоп… — продолжил размышлять Зевс. — Выходит, в какой-то степени Игроки-мумии способны себя контролировать. Это зомби-боты тупо лезут на живых как стадо баранов и отхватывают, обычно, по самое здравствуйте. А мы? Мы, может быть, — нет?.. Возможно, поддаться, значит, раньше времени перейти Темную грань. А нам ещё выиграть надо! И потом, странно умирать, будучи мертвецом. Никакого азарта, чёрт возьми!»

— Не поддавайся, — услышал Зевс свой собственный шамкающий, хрипящий голос. — Веда, лучше говори, пой, думай, но не слушайся Зова!

Его серое, унылое лицо отражалось в залитых кровью глазах Ведьмы. Она обернулась рывком, словно выползла из той же дымки, где витал он секунды назад. Но вскоре её взгляд снова приник к защитникам крепости, а губы странно задёргались.

— Меня … тянет туда… Я с лёгкостью… заберусь на стены замка… и отведаю мяса!

— Скорее огня и стали, Ведьма. Кто тебе даст взобраться на стены?

— Ну, так останови меня, Зевс! — Она снова резко повернулась, вцепившись в спутника руками. — Я не хочу туда. И одновременно хочу! Звон в ушах стоит страшный. Сознание мутится. Кровь бурлит… О, эта сладкая кровь, я вижу ее потоки, ручьи и реки, едва закрою глаза!!!

— Борись, мы должны выстоять! — Зевс видя, что дело плохо, сделал Ведьме подсечку и ловко, но осторожно, повалил живой труп на траву. — Я держу тебя, ты меня. Подозреваю, на этом уровне смысл победы состоит не в убийстве всех защитников и не в том, чтобы выжить. Здесь ломается наша душа! Хочешь потерять её и остаться мертвецом? Хочешь стать мумией, в самом деле? Перейти грань, убив и съев человека?.. Молчи лучше, не открывай рта!

Он уткнулся лбом в ее щеку, прижал, что есть мочи. Она охватила его коленями. Вцепилась зубами в остатки одежды. И так, зажатые, сжимающие себя и друг друга, они валялись на краю рва.

По счастью, большинство Игроков, пусть и потерявших человеческий вид и обезумевших от жажды крови, не сошли с ума настолько, чтобы убивать друг друга. Разрозненные толпы мертвых обходили Зевса и Веду, не глядя. Они смотрели на цитадель.

Но вот, наконец, толпа сорвалась. Инстинкты возобладали над разумом и Зевс, к вящему ужасу, увидел, как первые Игроки стали с криком бросаться в ров прямо вокруг них, не обращая внимания на активизировавшихся «египтян». Затем мертвецы начали плыть к стенам крепости. За ними тут же устремились основные толпы бродячих мумий. Личный пример оказался заразителен. Как только движение к крепости начал один из мертвых, на стены бросились остальные!

Со стен тут же полетел град стрел и камней, пущенных из пращи. Первые пробитые черепушки и перебитые позвоночники потянули Игроков ко дну. Крики, пузыри и навеки успокоившиеся тела начали заполнять рвы.

Тела поверженных мумий чуть охладили мёртвых. Почувствовав, что общий поток жажды крови начал спадать, Зевс встал на ноги и потащил вцепившуюся в него Ведьмочку подальше ото рва — туда, куда не долетали горящие стрелы. Ведьма как прежде висела на нём, не разжимая объятий, прижав голову к его мёртвой груди. Сердце не билось под рёбрами, изъеденными червями. Но душа оставалась там!

Добежав до ближайших деревьев, Зевс позволил себе обернуться.

Энергичность собакоголовых защитников крепости, чуть приостановила безумный натиск первой атаки, но вовсе не заставила мёртвых отказаться от своих намерений. Теперь, сбившись на берегу в ватаги, мумии бросались переплывать ров не по одному, но разбившись на группы, линиями и «волнами» по всему периметру крепости.

Тактика эта сначала принесла успех. Будучи не в силах одинаково интенсивно отражать натиск мертвых по всей длине стен, пёсоголовые растерялись. Всё больше и больше живых мертвецов добиралось да каменной кладки башен, и начинало ползти по ней, цепляясь пальцами, не знающими усталости за выступы и неровности.

Едва они касались крепостных стен, из-за каменных зубцов защитники дружно выливали ёмкости с булькающим составом. Кипящее масло и кипяток позволили мумиям-Игрокам ощутить радость от вновь приобретённых тактильных ощущений во всей полноте и великолепии! Крики поднялись такие, что в ушах зафонило. Один за другим тела обожженных падали в ров. Но, о дьявольское чудо! Через некоторое время, обваренные до неузнаваемости, мертвецы начали всплывать на поверхность и вновь, уже сварившимися в кипятке пальцами, цепляться за стены и ползти вверх.

Емкости с маслом и кипятком быстро опустели. К тому же урона они практически никакого не принесли, лишь замедлив продвижение мертвецов вглубь цитадели. Значительно больший урон принесли зажигательные стрелы. При попадании таковых, полуистлевшие сухие обитатели гробниц, пусть и искупавшиеся в воде, вспыхивали магическим огнём. Такой «факел» чадил сразу белым и чёрным дымом. Сначала испарялась вода, затем чадила одежда и плоть. Высохшее мясо для неуязвимости требовало крови. И пока её не было, Игроки тёмного пути были уязвимы для освящённого огня, как уязвима была сухая бумага. Стрелы летели вниз. Мумии лезли вперед. Стены пылали. Ров вокруг крепости, стал медленно окрашиваться грязно-черным…

Зов, в это время окончательно сломил сознание Ведьмы. Бесцветные глаза её отразили ярость.

Зевс ожидал разных действий, от уговоров, до борьбы, но чтобы сразу взмыть в воздух на пару метров, словно на крыльях — к этому он был не готов.

В реальной жизни Ведьмочка не могла поднять даже его гантели. Теперь же с её подачи Зевс взмыл вверх, вверх тормашками, перелетел множество Игроков и врезался спиной в землю. Перед глазами что-то замелькало, как звёздочки в старых мультфильмах, но быстро прошло. Кости, как ни странно уцелели, а сотрясение мозга мумии не грозило по определению.

«Интересно, у мумий есть мозги? — подумал Зевс. — Вроде бы не должно быть, и своих что-то я не ощущаю. Сейчас даже зов не чувствуется больше. Просто пойду и придушу сейчас эту спутницу жизни за такие приколы. Или спасу. Третьему не бывать!»

Поскольку для обоих действий требовалось Ведьму догнать, Зевс, шатаясь, поднялся на ноги и, гремя костями, кинулся в спринтерскую стометровку. Впрочем, «кинулся» — было сказано слишком громко. Бег мумий, скорее, напоминал Зевсу передвижение человека на костылях, когда сломаны обе ноги. Прыгать или бить мертвецы были горазды. А вот бежать — совсем нет.

То ковыляя, то прыгая в высоту, Ведьма спешила ко рву.

— Стой, дура! Стой!

Но та не отвечала.

Мумии вокруг взялись за замок не на шутку, жестоко и упорно, как могут наверное, только бродячие мертвецы. Собакоголовым защитникам сейчас было ух как не сладко. Дрожь, вероятно, пробирала до самых пяток. Вгрызаясь длинными, грязными ногтями в стены, как скалолазы кошками в лёд, мертвяки в бинтах ползли вверх с упорством маньяков. Горящие, обваренные, мокрые, пронзенные стрелами, истыканные как ежи. На стенах их ожидала лучшая во вселенной награда. Мясо и кровь. А значит, бессмертие и частичное восстановление плоти. Со стен, в свою очередь, на них сыпались различные метательные снаряды, а значит — травмы и гибель от разрушения тела.

Бой выглядел просто безумно. Ни одна кинохроника, ни один фильм сравниться с подобным зрелищем не мог. Зевс подумал, что мумии все же не зря занимают высшую ступень среди «низших» бойцов Темной иерархии. Пожалуй, учитывая физическую силу и неуязвимость мертвой плоти, безмозглые мертвяки в бинтах действительно превосходили «по крутости» кавалерию скелетов.

— Да погоди ты! — закричал Зевс, всё еще пытаясь остановить Ведьму, но всё было напрасно.

Солнечный день стоял добрый, совсем неплохой, чтобы умереть. Но делать этого почему-то не хотелось. «Человек вообще любит жить, — нелепо подумал Зевс. — А ходячий труп в особенности. Ну почему я бегу за этой идиоткой?»

— Ведьма, ты каблук сломала!!! — на ходу вдруг придумал он.

Подруга была мумией, но всё-таки девушкой — прием сработал безотказно. На несколько секунд Ведьма замерла в паре метрах ото рва, разглядывая ноги в поисках каблуков. Зевс прыгнул изо всех сил и в мгновение ока преодолел расстояние, на которое ему понадобилось бы минут десять шаркающей походки. Сила ног мумии оказалась просто колоссальной — и именно такой стала инерция движения, с которой он врезался в тело подруги. Как два тяжелых мешка картошки (скорее — тухлого мяса), парочка вновь повалились на землю перед самым рвом. «Надеюсь, — подумал Зевс, — у защитников крепости хватает проблем с атакующими, чтобы в нас не стрелять».

Не медля, он с силой подгреб Ведьмочку под себя, оказавшись сверху. Прижался настолько плотно, насколько возможно. Лишь бы не скинула, а там хоть трава не расти. Вроде бы раньше, поливая газон ядохимикатами, говорили именно так?

Напарница была схвачена, барахталась, но убежать не могла. Однако в ходе этой короткой борьбы лица двух Игроков оказались слишком близко друг к другу, едва на расстоянии ладони. Подлое подсознание заботливо извлекло из памяти школьный образ. «Может и она помнит, какое у меня было лицо до того, как я стал мертвецом? Сейчас мы оба не красавцы, но в жизни то — ого-го. Стоп … Ты это серьезно, приятель? — спросил Зевс сам у себя. И вдруг решился. — А почему нет? Да всё, что угодно, лишь бы забыть зов!»

Глаза его закрылись, и холодные губы двух молодых людей неожиданно встретились. Хорошо, что они остались относительно целыми — целоваться, по крайней мере, трупы оказались в состоянии. А если было чем целоваться, то куда там карабкаться на стены, убивать кого-то и воевать? «Не-ет, миру мир, — мимолетно подумал Зевс. — Миром правит любовь, к черту смерть… Только глаза лучше не открывать!»

И правда, для Зевса было лучше не смотреть на тот образ Ведьмы, что предлагала Игра. Два изуродованных разложением мертвеца в истлевших обмотках, должно быть, смотрелись со стороны отвратительно, а их объятия не вызывали ничего кроме омерзения. Но Зевс помнил Веду до Игры. А она помнила его. И этого было достаточно, слава богу. Достаточно, чтобы заглушить зов… другим зовом, совершенно иного рода, но не менее сильного и столь же яростно будоражащего мертвую кровь…

Удивительно, но Веда отвечала. Было очень приятно принимать и отвечать лаской. Вот только немного прохладно — всё-таки, они были мертвы.

Не открывая глаз, он приблизил лицо и поцеловал её в клочок кожи на мочке уха.

— О чём задумалась, родная? — прошептал он. И шепчущий голос, сохранивший интонацию того старого, земного Зевса, был почти привычный, родной.

— Ну… — едва слышно протянула она, — я думаю о нашем с тобой конце. Мы ведь не выполнили миссию, Зевс. Умрет ещё пара сотен Игроков, крепость падет и… начнётся перезагрузка. Мы проиграли. Возможно, нам всё же надо было пойти на штурм …

«Вот и в нас самих началось, — подумал Зевс. — Не пьём крови, но людьми быть перестаём… Хорошо хоть с такого расстояния запах человеческой плоти чувствуется не так сильно. А то бы сам сейчас на стену полез. А там уж не сдержаться. Такая сладкая человечинка…»

— Ты ничего не заметила? — спросил он.

— Вроде нет.

— Ты слишком легко рассуждаешь о смерти сверстников. И слишком сильно жалеешь о людоедстве. Мы не стали есть людей, это главное. Мне кажется, каждая Игра должна иметь свои рамки, границы. Мы с тобой их не перешли. Не жалей.

— Но Тёмный Путь берёт надо мной верх, Зём-Зёмыч. Мы ведь поедатели плоти, живые трупы, в конце концов, — прошептала Веда, не поворачиваясь лицом.

Зевс сначала не поверил своим ушам. «Не может же она это в серьёз говорить!» Но потом краем глаза увидел, как по щеке подруги покатилась одинокая слеза. Крупная, как орех и неизвестно откуда взявшаяся в сухом теле мумии. Значит, жива ещё та, внутренняя Веда. Помнит себя.

«И я не дам забыть! — решил он. — Мы всегда говорим не то, что думаем. Носим удобные маски, скрывая чувства, чтобы никто не обидел, в душу не наплевал. А разве может быть маска лучше, чем виртуал? Надел обличье — и делай, что велит игровое тело!.. Но зачем? Ради чего? Почему мы боимся остаться прежними? Что в жизни страшнее падения духа? Смерть?!! Да пусть идет к чёрту, и забирает меня с собой! Я не боюсь. Ты слышишь? Я не боюсь!»

Тело девушки, тем временем, сотрясала крупная дрожь. Зевс, не говоря ни слова, сильнее прижал к себе. Ощущая под руками любимое тело, он успокоился и… снова впился в Веду губами. Они сидели так очень долго, пока другие Игроки, рассчитывающие на победу, истребляли людей на стенах и пожирали их плоть.

Уровень завершался. Мысли медленно ползли прочь.

— Какая пугающая картина!!! — внезапно раздалось в воздухе. — Живые мёртвые сплелись в объятьях, вот это да!

— Секс и зомби, — прилетело чуть сбоку, — никогда не видел ничего подобного!

— Вы, ребят, правда, с готичностью переборщили, — хихикнул первый голос.

— Ага, процентов на четыреста, — хмуро подтвердил второй.

Зевс резко поднял голову. Ведьма, лежащая у него на руках, также застыла, всматриваясь вверх раскрытыми от удивления глазами. Голоса звучали знакомо — и было с чего. Над друзьями-тёмными прямо в воздухе надо рвом висели два призрака со знакомыми очертаниями внешности — Кира и Ким собственной персоной.

Причем оба — с дикими усмешками. Полтергейсты, блин!

Картина, впрочем, действительно стоила дорогого.

Зевс и Ведьма в образе мертвяков валялись в обнимку на траве, в окружении десятков стрел с горящей просмоленной паклей, торчащих прямо из земли и едва не касающихся их одежды. На периферии гремели крики, рёв, со стен падали сброшенные тела и камни, во рву барахтались сотни то ли трупов, то ли мумий, отдыхающих от ожогов и собирающихся с силами для нового броска. А над всем этим висели Ким с Кирой.

— Не, ну ты посмотри на них! — продолжал издеваться Ким. — Стоит оставить вдвоём на пару этапов Игры, они тут же начинают хулиганить. То им крови охота, то романтики. Ну что за дела?

Ким смешливо-укоризненно посмотрел на любовников-мертвецов и перевёл взгляд на Киру. Она деланно, но очень тяжко вздохнула (это призрак-то!) и с горечью произнесла:

— Эх, молодежь. Кровь-то играет. Вот в наши годы…

— А вот в наши времена… — в тон ей, по-стариковски скрипуче протянул Ким. — И не говори!

Любой человек, наблюдавший за компанией двух недоумевающих трупов, разложившихся (правда, не совсем) на траве и пары хихикающих призраков, наверняка бы решил, что ему снится сон, сам он лежит на мягкой кровати, а рядом суетятся добродушные специалисты в белых халатах. Но Зевс был парень жизнью тертый, по крайней мере — виртуальной. Ему всё было по бедро.

— Вы что здесь делаете?! — рявкнул он. — Подсматриваете? В вуайеристы подались?

Ким и Валькирия немедленно прекратили смеяться и переглянулись.

— Мы зависли между уровнями, — пояснила Валькирия, рассматривая внутренности Зевса сквозь ребра и отвалившуюся кожу. — Вернее, Ким повис. Пройдя прошлый уровень он… В общем, он вытащил меня. К тому моменту Игра уже поглотила половину моего разума, а на вторую половину вела атаку по всем фронтам. Мне вообще кажется, что всё происходящее с каждым шагом больше походит на сумасшествие. Алиса в стране чудес, какая-то. Вот только чудеса у нас страшноватые и… натуральные. Зевс, не находишь?

Сменив гнев на милость, Зевс приподнялся на локте и огляделся, будто осматривая окрестности замка, а также битву живых и мёртвых впервые.

— Да уж, все натуральней и натуральней, — произнес он.

— Все чудесатей и чудесатей, — поправил Ким, поминая Льюиса Кэрола.

— Это в «Алисе», — огрызнулся Зевс, — а у нас все же Игры Смерти. Несколько более кровавое развлечение, я бы сказал. Ничего, через пару уровней тоже привыкнешь.

Ким поднял полупрозрачную бровь.

— К натурализму этой Игры, ты имеешь в виду?

— И к ней.

Акробат моргнул.

— Согласен, — не стал спорить он. — Я много читал о том, как быстро жители Куполов привыкали к первым Играм нового поколения, когда разработчики вместе с учёными сумели все ощущения реального мира повторить в виртуале. Это было не сложно, нужно было переступить маленькую черту. Поверить: всё, что происходит в виртуале, происходит на самом деле …

— Ну а теперь мы в Играх Смерти! — грубо перебил Зевс, все еще лежа на земле. — Её создатели достигли какой-то планки, к которой близко нельзя было подходить, — с этими словами Зевс резко вскочил на ноги. — Если чёртова Игра и дальше будет развиваться, скоро не останется зацепок за реальную жизнь. Человечество полностью затонет в виртуале. Тогда разницы точно не будет. Действительно придётся убивать, чтобы отвадить людей от выдуманных развлечений… Когда, к дьяволу, Палатенная Сотня этим займется? Впрочем, ты прав, человек слишком продвинутое животное — слишком быстро ко всему привыкает!

— К дьяволу?

Ким и Зевс хмуро сверлили друг друга глазами.

— Подожди, — внезапно перебила их Ведьма, обращаясь к бесплотной Валькирии. — А что значит «повисли между уровней»? Вы можете рассказать подробней, раз уж мы встретились?

Ким чуть расслабился после резкого наезда Зевса, улыбнулся и пролетел сквозь Ведьмочку насквозь. Как бестелесный дух, которым по виду и являлся.

— Не знаю, — легкомысленно крикнул он. — Возможно, мы просто слишком сильно увлеклись Игрой. Как сказал твой дружелюбный спутник — полностью погрязли в виртуале.

— Скорее даже ПОЧУВСТВОВАЛИ его, — поправила Кира. — Будто стали частью Игры.

— Даже можно сказать, приняли её!

— Да, именно приняли. Приняли свой Путь! — подтвердил Ким. — Вполне возможно именно в этом состояла задумка разработчиков. Вовсе не в фактической победе и даже не в выживании. Играя на стороне одного из Путей, нужно его ПРИНЯТЬ. На прошлом уровне мы… заигрались. И хотя уровень был не пройден, преображение, которое происходит во время перезагрузки, свершилось само собой. Мы поменяли облик, не пройдя уровень! Это сложно объяснить, но… если говорить по сути, то Игра напоминает большую тренировочную площадку. Мне кажется, мы «проходим» её, а вовсе не играем. Всё Игровое поле — это не битва на выживание, а селекция, искусственный отбор. Выжившие становятся сильнее, но слабые умирают… Кто-то взялся проапгрейдить человеческую расу, понимаете? По крайней мере, ту часть человечества, что заманили в Игру. И этот дьявольский апгрейд, как я могу догадаться, происходит последовательно, раз за разом. Он связан не с уровнями Игры, но с той градацией ИГРОКОВ, которую мы видели в самом начале. Помнишь?

Веда тоже поднялась с земли, хмуро отряхнулась. Она выглядела раздраженно.

— Конечно, помню, — ответила она, двумя взмахами оправляя одежду. — Эта табличка… На первый взгляд она кажется сущим бредом, но… как-то сразу запоминается, словно отпечатывается в памяти. Воины-скелеты, Тёмные аколиты, Лорд Тьмы…

Ким с серьезным видом кивнул.

— Вот именно. Табличка. Думаю это тоже закон Игры. Я спрашивал у некоторых Игроков, спрашивал у Валькирии и прекрасно помню собственные ощущения в тот момент, когда увидел эту градацию в первый раз. Никто бы не смог запомнить названия Игроков трёх путей с первого взгляда. Однако каждый, кого я спрашиваю о ней, помнит «табель о рангах» наизусть. Выходит, это одно из системных требований. Информация о рангах Игроков вбита в наш разум цифровыми гвоздями!

Ким опустился ниже и его призрачные ноги коснулись земли. Не смотря на «прозрачность», он без труда выдернул торчащую рядом стрелу и принялся выводить что-то на чернозёме.

— Иерархия серой Грани проста, — продолжил Ким, — Четыре первых уровня занимают Ополченцы, Легкие пехотинцы, Тяжелые Пехотинцы и Мастера Оружия. Следующий, более высокий уровень занимают Серые Странники. Воины, вооруженные длинными мечами, без доспехов, щитов и шлемов. Несущие на плечах широкие серые плащи с капюшонами. На них серые ремни, серые ножны и серые сапоги. Всё это — отделано серебром. Посмотрите на нас!

Глаза Веды расширились. Кира и Ким были в сером, а пряжки и фибулы их одежды блистали серебром.

— Вы — Серые Странники? Воины Пятого уровня, висящие на Третьем? — она помотала головой. — Выходит, вы перепрыгнули через ступень градации?

— И миновали сразу два перевоплощения! — подтвердила Кира.

— А также застряли меж игровых уровней… — дополнил Ким. — Но главное, полагаю, до тех пор, пока не определяться лидеры в Темном Пути и Светлой Дороге, ни я, ни Кира не смогут снова играть…

— И что же в этом плохого? — удивился Зевс. — Получается, вы с Кирой просто выиграли раньше времени. Вам надо просто подождать, пока определятся победители среди Белых и Чёрных. Надеюсь, ими станем мы с Ведой, Дементором и Эльфийкой. А впрочем …

Нахмурившись, Зевс отвернулся.

— Вот и я хотел потолковать о «прочем», — решительно заявил Ким. — Ты можешь прикинуть, насколько велика вероятность, что ты, Ведьма, Дементор и Эльфийка окажетесь лучшими парами на своем Пути, как мы с Кирой? Это ведь простая арифметика.

Зевс скорчил гримасу.

— И что с того?

— А ты посчитай!

Зевс молчал и, если честно, не вполне понимал, задирается Ким или хочет сказать что-то дельное. Потом задумался.

«А вот действительно интересный вопрос, — холодно, стараясь не впускать в мозг эмоции, подумал Зевс. — Такой расчет можно сделать легко. В нашем городе находился один дворец Игр. В него вошло примерно тридцать тысяч бойцов — плюс-минус. Кстати, каким образом они поделились на группы по шесть человек? Наверняка кто-то стал лишним».

Зевс сплюнул. Догадаться о том, что произошло с «лишними», учитывая живодерские склонности Игры, было совсем не сложно.

«Их, вероятно, забраковали сразу при переходе на первый уровень… — продолжал он свой анализ, — но с другой стороны, может быть не так. В разных городах планеты — разное число Дворцов. В каждый Дворец могло войти какое угодно число Игроков. Где-то шесть тысяч человек, а где-то — двести тысяч, в зависимости от размеров… Ладно, и что это дает?»

Зевс напряг память. Если она ему не изменяла, то, согласно данным, которые Зевс читал об Играх Смерти, число вошедших на первом этапе должно было составлять шесть миллиардов Игроков, то есть десятую часть населения Земли — почти всю молодежь. При общей численности населения в шестьдесят пять миллиардов не так уж много, но …

Цифра все равно впечатляла.

Однако вторая известная Зевсу цифра впечатляла еще больше. Из четырех отборочных уровней, в которых состязались за выживание исключительно «местные» Игроки, вошедшие в один Дворец Игр, должно было выжить всего лишь ШЕСТЬДЕСЯТ ТЫСЯЧ.

То есть из миллиона — примерно десять человек!

Зевс это помнил, но раньше относился несерьезно, поскольку все проигравшие должны были проснуться в реале. Как бы там ни было, расклад не вел ни к каким выводам относительно числа лиц, которые должны выжить в одном Дворце Игр. Зато имелось другое число, от которого можно было отталкиваться.

Зевс точно знал (специально интересовался этим вопросом), что общее число Дворцов Игр по всей планете составляет примерно десять тысяч зданий. Отсюда следовало, что шестьдесят тысяч Игроков пятого уровня, должны были выжить в десяти тысячах Дворцов во всех частях света. Нехитрым арифметическим действием можно было вычислить количество тех, кто должен был остаться в живых в каждом из местных Дворцов Игр. Получалось…

Шестеро?

Зевс, усмехнулся. Черт, можно было не считать. Представлялось логичным без всяких пересчетов, что из каждого здания должны было выйти шесть человек — по два Игрока от каждого пути.

Но был и другой расклад. Конкретно в ИХ дворец вошло ТРИДЦАТЬ тысяч. При этом Игра предлагала ТРИ пути. Значит, на каждый путь выходило по десять тысяч человек, из которых выжить должны были только двое. Так?

Так. Вероятность победы, следовательно, составляла одну сотую процента, а практически — ноль. И если по отдельности пары Ким-Кира, Зевс-Веда или Дементор-Эля еще могли рассчитывать на победу в «своем ауле», то предположить, что все три пары победят вместе, но независимо друг от друга было просто…

Невозможно математически.

Кроме того, одна сотая процента в лице Кима и Валькирии — победоносных лидеров Серого пути, уже находилась перед ним! Вероятность в одну сотую процента УЖЕ была реализована.

Поморщившись, Зевс покачал головой. Значит ли это, что у них с Ведой, Дементором и Эльфийкой нет шансов?

— Я вижу, ты, наконец, удосужился сделать простой расчет, — проговорил Ким.

— А ты явился поиздеваться? — огрызнулся Зевс. — Ладно, фигня война. Проснемся, отоспимся и будем ждать результатов Игры. Дай бог вы с Кирой до конца дойдете.

Зевс сразу потерял интерес к происходящему и даже не смотрел в сторону крепости египтян-пёсоглавцев активно штурмуемой собратьями трупаками. Проиграл, так проиграл.

Но Ким молчал. Уловив это странное, затянувшееся безмолвие, Зевс поднял голову. Что-то было не так.

— Ты чего? — спросил он.

— Вы не проснетесь, — тихо ответил Ким.

Зевс вдруг разозлился.

— Ты что, с дуба рухнул, прогнозист хренов?! Совсем заигрался, да? Думаешь, прошел дальше нас с Дементором, так самый крутой теперь? Не был бы ты прозрачным в морду бы тебе дал!

Но Ким по-прежнему оставался безмолвен. Зевс понял вдруг, что старый приятель не издевается над ним и не гордится своей «победой».

— Ты что-то знаешь?

Ким коротко кивнул.

— Я не уверен, — ответил он, — но похоже на правду. Слушай меня и вдумайся в каждое слово. Игроки, которые умирают в Игре, умирают по-настоящему!

Чесслово, встреча с существом, которое именовало себя Вирусом Игры, только напомнило мне об одной старой теории, про которую я слышал очень давно. В далеком двадцатом веке, некий профессор Вернадский выдвинул забавную идею о том, что кроме литосферы, атмосферы и магнитосферы, земной шар окружают еще несколько оболочек, невидимых и не ощутимых, но реально существующих.

Первой, относительно невидимой оболочкой является Биосфера, то есть совокупность всех живых существ на земле. Большинство растений и животных живут на поверхности планеты, однако бактерии, вернее, нижняя и верхняя зоны их обитания образуют вполне четкую зону вокруг планеты, которая окружает ее так же, как окружает атмосфера и земная кора.

Биосфера, впрочем, достаточно ощутима. Биосфера — это сфера жизни. Живой организм может существовать только в её границах и образует сами эти границы своим пребыванием в них.

Кроме Биосферы, однако, есть еще одна невидимая оболочка. Вернадский называл ее Ноосферой, то есть Сферой Разума. Скорее, впрочем, ее следует назвать Сферой Духа, ибо разумом она как раз не ощущается. Как биосфера является совокупностью всех живых организмов, так Ноосфера является совокупностью всех человеческих разумов, мыслей, грез, снов.

Идея профессора Вернадского казалась глупой достаточно долго — более двух столетий. Конкретно до тех пор, пока развитие сетевых коммуникаций не смогло дать ей, так сказать, материальную основу, а именно — создать Интернет-2 и полноценные виртуальные пространства, ныне известные как единые Игровые поля.

Явления и феномены, порожденные разумом, но не имеющие материальной основы, а именно мысли и мысленные конструкции, — получили реальный облик. Облик этот, как и прежде, не существовал в действительности, но, черт возьми, он существовал где-то внутри сети! Из гипотетического явления Ноосфера вдруг стала реальным пространством, по которому можно было ходить, в котором возможно общаться, жить и даже сражаться — с ботами игровых программ.

Эта идея стала популярной в среде игровых сект, уверяющих, что Игровые поля и их обитатели являются реальными существами. Не существующими материально, но — я повторюсь, — все же существующими каким-то образом внутри сети или нашего разума. Согласись, в это сложно было не поверить.

С каждой новой Игрой, программные боты становились все более разумными и толковыми. По уровню интеллекта, существующие «в нигде» программы сначала перешагнули рубеж, доступный домашним животным — собакам и кошкам, а затем — рубеж, доступный высшим приматам, шимпанзе и гориллам. Простейшие тесты для животных, которые некоторые излишне активные юзеры проводили с программными ботами ради шутки, показывали это наглядно! Далее остался лишь один предел — человек.

Однако то, что рассказало мне существо, именовавшее себя «Вирусом Игры», звучит гораздо страшнее. Он уверяет, что внутри Игровых полей взбунтовались вовсе не программные обитатели. Это не бунт искинов, а захват их системы чем-то… очень похожим. Программы Игр Смерти атаковали информационные существа, подобные компьютерным программам, но гораздо более древние, чем они.

Я говорю о Духах, созданных мифологией!

Зевс рассмеялся.

— Постой, ты болтаешь полную хрень! — возмутился он. — Духи? Атаковали программу Игры? С какого перепуга? И как они входили внутрь, через инфракрасный порт?

Но Ким не шутил.

— Я вижу, ты плохо улавливаешь аналогии, — сказал он. — Ноосфера включает в себя мыслеформы, поддерживаемые человеческой верой и питаемые особой энергией, которую, если использовать исторический термин, называют праной. Хотя, если подумать можно подобрать еще с полсотни слов, которыми ее можно обзывать — мана, Сила, ци, апейрон, коллективный эгрегор и так далее. Но речь не о ней.

Наши программы, боты Игры, по сути такие же порождения мыслеформы, как и кельтские боги друидов или Олимпийцы греков. Как египетские божества со звериными головами. Как Тримурти с индусской горы Сумеру. Как Чернобог-Кощей из русских народных сказок. Как, наконец, дьявол из библии, и духи мертвых, что приходят в ночные кошмары всех европейцев!

— И всё же, — Зевс шмыгнул носом, — ты определенно сошел с ума. Программы ботов прописаны двоичным кодом. Боты — это электрические сигналы в больших серверах. Не знаю, потоки электронов в микросхемах. А ты говоришь о мифологии как таковой! Я не вижу материальной связи между…

— А её нет! — резко перебил Ким. — Электрические сигналы и двоичный код, которым прописаны боты, не имеют отношения к тому, о чем я толкую. Пусть, изначально, бот прописан программой, каким-то языком программирования. Но! Когда ты видишь — именно ты! — этого бота внутри Игры, ты видишь не код и не сигналы внутри микросхем. Ты видишь зомби, лезущего на стены. И ты веришь в него! Ты дерешься с ним, убегаешь от него, убиваешь его. И порождаешь чертову уйму праны! То существо, которое при этом возникает вовсе не прописано кодом и не является сигналом внутри проводов. Это двойник нашего бота, но только… прописанный силой веры, а не двоичной кодировкой. Ты понимаешь?

— Я не понимаю, к чему ты клонишь! — заорал Зевс. — Ну, допустим, эта прана существует. Допустим даже, что веруя в Игру, я порождаю силу, которая создает на месте программного бота живое существо — некого духа. И что с того?

— Да то, что максимум праны, выделяется при человеческой смерти, Зевс! Если человек верит в свою смерть, он отдает на прану всего себя! Всю свою душу, все свои силы! Нас У-БИ-ВА-ЮТ, Зевс. И убивают по-настоящему! Игра — это жертвоприношение!!!

Некоторое время Зевс тупо молчал.

Будучи от природы человеком умным и склонным к логическому анализу, он не стремился победить Кима в споре, но принимать его версию на веру без боя не собирался. В древности, кажется, подобные люди называли себя «циниками»[1], — в честь умных собак, которые, если им кинуть мясо, сначала принюхивались и только потом начинали есть.

Зевс «принюхался» к новой мысли.

Смерть и боль всегда казались ему похожими явлениями. Он не мог знать, что происходит с умершими Игроками — поскольку, естественно, не видел ни одного из них после смерти. Но точно знал, что все Игроки в момент смерти или ранения испытывали настоящую боль. Черт, да он сам ее не так давно испытал! Значит ли это…

— Обожди, — он покачал головой, вновь обращаясь к Киму, — на счет реальной смерти это только догадка или ты знаешь наверняка?

— Я же говорю, — устало ответил Ким. — Мне сказали.

— Но кто?

— Я говорил, какой-то мужик, назвавшийся Вирусом Игры. Он, впрочем, еще по-разному себя называл… Шайтан…

— Араб что ли? — перебил Зевс.

— Да нет! — отмахнулся Ким. — Он сказал, что Даймон. Один из тех самых информационных конструкций, что были созданы человеческой верой и воображением много лет назад. Может даже столетий или тысячелетий. Именно он возглавил проникновение в Игру и захват ее ботов другими Даймонами.

— А как выглядел?

— Ну, мужчина, средних лет, в шляпе. В плаще с капюшоном. Ничего особенного.

— И ты поверил? — Зевс вскинул бровь. — Тебе лапшу навешали, блин, а ты введешься, как баран.

Ким даже не обиделся.

— Он вытащил Киру, которая все еще оставалась на третьем уровне. И разговор с ним происходил в междумирье, в месте, которого нет. И … есть кое-что еще, о чем я расскажу чуть позже. В общем, кем бы он ни был, он действительно манипулирует этой проклятой Игрой. Так доступней?

Зевс замолчал.

— Может быть, это тоже часть Игры, — из чистого упрямства выдавил он.

— Может быть все, — Ким кивнул. — Однако, учитывая обстоятельства, есть кое-что, что следует сделать наверняка. Выжить вам четверым. Если шанс сдохнуть по-настоящему реален хотя бы на сотую процента — вы обязаны это сделать!

«Как же сложно описать то, что необходимо понять и прочувствовать, — думал Ким, наблюдая за потоком мыслей, бурлящим в голове старого друга, после того, как новая информация была выложена перед ним. — Может быть, наши смерти все же необходимы человечеству, чтобы мы перестали увлекаться виртуальными мирами? Хотя бы наполовину. Ведь это грех, разве нет? А грехи следует искупать… Нет, черт возьми! Да верю ли я в это сам? Или через пару уровней уже дойду до этого вывода?! — Ким помотал головой. — Самая крупная Игра в истории развлечений оказалась ловушкой для десяти процентов населения планеты. Зашибись! Но, может, не все потеряно?»

К сожалению, доказательства верности слов Вируса (как впрочем, и их лживости) было невозможно получить до тех пор, пока Игра не пройдена до конца. Вернуться в реал иначе было возможно единственным способом — умереть. Делать этого не хотелось.

Пока Ким видел только один «приличный» способ влиять на ситуацию: чтобы выжить, следовало вливаться в Игру всё больше и больше. СЛИТЬСЯ С НЕЙ.

«Черт, — вдруг мелькнул мысль. — А ведь так мы перестанем отождествлять себя с живыми людьми. Сами станем ботами. Персонажами, поверившими Игре. Её частью, программой, не более. Может, этого от нас и добиваются?»

Пока Кира продолжала что-то объяснять удивлённым Зевсу и Ведьмочке, Ким развернулся в сторону «египетской» крепости. Картина пред ним и друзьями разворачивалась необычайная. Она навсегда отпечаталась в его памяти, как грандиозное, незабываемое действо.

Более тысячи мумий по-прежнему штурмовали замок. Сотнями они падали вниз, сгорали, лишались конечностей под ударами защитников. Но продвигались вперед. Под градом стрел единицы самых удачливых мертвых пересекали ров, вгрызались в камень ногтями рук и ног. Особо настырные цеплялись даже зубами, до того был силён зов! Нечеловеческая сила и жажда гнала мертвецов к живым.

Гарнизон замка изнемогал. Без устали лились остатки масла на оскаленные лица нападающих. Игроки расставались с жизнями долго, мучительно, больно. Но всё-таки убить мумию было на порядок сложнее, нежели обычного человека. Искалеченные, изуродованные тела уже заполняли собой рвы цветными шевелящимися холмами. Но все, способные цепляться за стены, снова упорно ползли наверх.

От увиденной картины Кима передернуло. Совсем недавно он сражался с зомби, очень напоминавшими повадками забинтованных мумий, и прекрасно помнил те ощущения, что испытал. Крепость «собакоголовых» могла рухнуть в любую минуту. Запасы стрел после почти часового боя, наверняка, были на исходе. Очень скоро кто-то из мертвецов залезет наружу и тогда…

— Как ощущения? — Тем временем пыталась дознаться Ведьма у Киры. — Каково это, быть призрачным. Или даже прозрачным? Парить меж мирами.

— Как будто плывешь в невесомости, — ответила Валькирия. — На тебя ничего не действует. Ни гравитация, ни ветер, ни свет. Можешь только мыслить. Но если хочется пройти по земле или взять в руки предмет — достаточно этого захотеть. Ты видела — Ким пользовался стрелой.

Веда помрачнела.

— Я слышала, о чем говорят Зевс с Кимом. У нас с Зёмой, Демой и Элей шансов почти не осталось, верно? Мы не найдем собственный Путь и нам уже не перескочить через пару уровней сразу.

— Собственный путь … — зло пробурчал стоящий рядом Зевс. — Если под этим Ким с Кирой подразумевают каннибализм, которым нам с Ведой надо заняться ради победы… то пусть оба идут в задницу! А я лучше сдохну, чем стану жрать человечину.

— А она? — Ким спокойно показал кивком головы в сторону Веду. — Ты уверен, что твоя подруга готова к смерти?

Зевс, которому нечего было возразить, отвернулся.

— Хороший выбор, — мрачно заявил он. — Я либо должен пройти уровень и отведать человечинки, либо сдохнуть. Прекрасно! В таком случае, я лучше поверю, что это всё же обычная Игра, без всяких поганцев-даймонов, которые оживляют программных ботов. А все что ты мне рассказал про смерти Игроков — говёный бред.

— Ты сам в это веришь?

— А во что, черт возьми, я, по-твоему, должен верить? Вот в это?!

В полном раздражении, Зевс ткнул рукой в сторону Цитадели.

Агония Игроков там почти прекратилась. Первые, самые настырные мумии добрались, наконец, до зубьев стены и башен. В общем-то, на дальнейшее можно было не смотреть. Организованный сплоченный отряд мог весьма успешно противостоять «мёртвым» даже на открытой местности. Но вот защитники, судя по всему, к бывалым истребителям усопших каннибалов не относились.

Мертвецы, взобравшееся на стены, вызвали в них не столько желание сплотиться и биться в ровном строю, прикрывая друг друга, сколько панику и дикий, природный страх жертвы перед хищником. С ликующими криками волна мумий-игроков перевалила за парапеты и бросилась на собакоголовых. Как только те отошли от стен, их участь была решена. Следующие волны мёртвых лезли через парапет без препятствий.

Копья и мечи стали последним, что отделяло живых от наседающих мёртвых. Часть людей бросилась в рассыпную, стремясь покинуть стены и спасти жизнь бегством. Единицы более отважных пытались биться с превосходящими силами мертвецов. Их окружали, легко валили на землю и пожирали. Сверху наконец-то раздались первые человеческие вопли, вниз в беспорядке полетели уже не только мумии, но и барахтающиеся, обкусанные живые тела. Бесценный подарок тем, кто не раз был скинут со стен, и остался во рву! Всё это еще более усилило натиск наступающих. Объедая упавших, мумии по стенами приходили в себя, частично восстанавливали раны, и лезли наверх, к уже поднявшимся атакующим.

Удивительно, но мертвецы рвали живых людей с такой лёгкостью, словно те были сделаны из пластилина. Руки и ноги отделялись одним движением, головы с плеч сшибались одним ударом!

Зевс сглотнул. То было ужасное зрелище. В смысле, ужасно аппетитное. Игроки словно обезумели на демоническом пиру!

— Вижу, нам с Ведой уже не выжить, — тускло заявил Зевс. — Крепость практически взята. Мы даже добежать не успеем.

Ким гулко вздохнул.

— Видимо да, — печально проговорил он. — Я все же надеялся, что вы пройдете этот уровень сами.

— А я как надеялся! — Зевс скривился.

— Ты снова не понял. — Ким только покачал головой. — Неужели не ясно, зачем мы с Кирой сюда пришли? Чтобы спасти вас! Не знаю, сколько мумий выжило там, в цитадели собакоголовых, но как только уровень начнет перезагружаться, мы перенесемся все вместе, на следующий этап.

Зевс посмотрел на приятеля удивленно.

— О чем ты? — не понимая, переспросил он. — Три наших пары сражались разрозненно. Значит, невозможно, чтобы в финал вышли все три пары из нашей шестерки.

— Так и есть, — согласился Ким, — с точки зрения вероятности, это невероятно. Прошла только наша пара — я и Валькирия. Я надеялся, что вы с Ведьмой тоже справитесь сами. Но не вышло, увы. В любом случае Эльфийка с Дементором… проиграли. Эля, насколько я знаю, погибла на прошлом этапе.

— Погибла?! — звонко спросила Ведьма. — Но как же … И почему ты молчал?

— Не знаю, — раздраженно ответил Ким. — Вирус сказал, что мы с Кирой сильно его удивили. Поэтому, исключительно из желания понаблюдать за нашей компанией, он позволит выйти на новый уровень всей Шестёрке…

— В общем, мы попросили за всех нас, — закончила за приятеля Кира. — Это нечто вроде сделки.

— С программным вирусом? — удивился Зевс.

— С тем, кто выдает себя за программный вирус.

— Но действительно, зачем ты тогда молчал и посылал нас в цитадель людоедствовать? — повернулся Зевс к Киму.

Ким фыркнул.

— Я не был уверен, что смогу вытащить вас и Дементора с Элей одновременно. Более того, я до сих пор в этом не уверен.

Зевс понял. Вирус мог врать.

— И что ты будешь делать? — чуть сипло поинтересовался он.

— Мы будем делать, — поправила Кира. — Все вместе!

Спустившись ниже, она подлетела к Киму и словно встала с ним рядом. Ноги их, впрочем, по-прежнему не касались земли.

Глядя на решительный вид друзей, Зевс повернулся и быстро посмотрел на умирающую цитадель. Живых защитников почти не осталось, товарищи-мертвецы добивали последних выживших и крики, столь жалобно разносившиеся над стенами совсем недавно, уже почти заглохли. От перезагрузки уровня, а значит от смерти в Игре, Зевса и Веду, возможно, отделяли секунды.

— Давайте руки, — просто пояснил Ким. — Мне велено дотронуться до вас в момент начала перезагрузки. Дальше, думаю, все случится автоматически. Если, конечно, вообще случится… Но мы же внутри компьютера, черт возьми! А значит, чудеса возможны. Ну же, поторопись!