Игры в песочнице, или Стратегия соблазнителя

В ресторане во время обеденного перерыва

Клара осторожно отламывает кусочек хлеба и подносит его ко рту. Она задумывается, и я не знаю, какие мысли ее занимают. В другое время она бы поднесла этот мягкий хлебный шарик к моему рту, нежно коснулись бы моих губ пальцами, я облизал бы их, слегка прикусил, и мы бы улыбнулись одновременно, как два дурачка, готовые раствориться друг в друге на поле с цветущей люцерной.

Основная часть ресторанной публики — люди из сферы оказания услуг: советники по финансам, юристы, подрядчики, рекламные агенты… В центре VIII округа на улице Вашингтон находится квартал сделок и стратегических союзов.

Официант ставит тарелки на стол. Клара безучастно рассматривает свой салат с перепелиными яйцами. Не знаю почему, я заказал кровяную колбаску с пюре, блюдо, сомнительное на вид, двусмысленное по значению и вообще мало подходящее к нашему деловому обеду после развода, когда надо думать о воспитании Луны, а не заботиться о поглощении калорий.

После подведения итогов в сфере профессиональных компетенций приходится подводить итоги в житейской области на родительском поприще. Ничего не обходится без арифметических подсчетов. Также подводится черта под суммой событий, произошедших во время бюджетного года. В целом это разбор полетов, итоговый доклад в трех экземплярах. Моя вилка скользит, так как локоть съезжает со стола, в то время как Клара что-то тихо напевает. Живущие раздельно уже целый год, мы путаемся в воспоминаниях. Это первый сезон. Сценаристы судьбы придумывают для нас новые повороты жизни.

Есть некое затруднение, но в то же время и желание все делать как надо, жить по-честному. И слезы подступают к глазам и слышатся в словах. Совместно прожитые годы иногда дают о себе знать. Клара объясняет мне, как она с этим справляется. У нее напряженность на работе, масса дел по дому, которые надо переделать до того, как укладывать спать малышку, недавно начатое лечение у психоаналитика, любовники, которые переругались между собой, неуверенность в слишком консервативном обществе, поиски новой няньки, переезд на новую квартиру, которую она только что купила, семейные хлопоты и сложные отношения с призраками прошлого. В тот день, когда в автомобильной катастрофе мать Клары погибла, она находилась в машине и ничего не помнила. Ей было три года, а матери — тридцать семь. Они ехали на крестины кузена Николя Б., который впоследствии стал одним из наших лучших друзей. Они хотели отпраздновать рождение ребенка, но смерть сама пригласила себя на бал.

— Представь себе чистый лист бумаги, — говорит мне Клара. — Белую точку в одном уголке, черную точку — в другом. Теперь надо сложить лист пополам, обе точки налагаются друг на друга и вступают в конфликт. Кто победит? Когда я был ребенком, Николя часто меня навещал. Мы развлекались тем, что скатывались с лестницы, бессознательно воспроизводя шум катастрофы. Мы падали и смеялись. Ведь мы были живы.

Большое беспокойство вызывает у Клары мысль о смерти в тридцать семь лет, в том возрасте, в каком погибла ее мать. Страх роковой случайности, повторение несчастья — вот что ей досталось в наследство. Через два года она обо всем узнает.

— Не думай об этом, — говорю я.

Сжимаю ее руку, но она тотчас ее отдергивает. Я, неиссякаемый источник здравого смысла, продолжаю приводить аргументы, говорю о беспочвенности ее нелепых страхов:

— Фатальность существует только у тебя в голове.

Но ужас охватывает Клару вот уже несколько лет. Мне кажется, она не слышит моих доводов.

— В конце концов, мы не так уж плохо выходим из положения, — произношу я чуть сдавленным голосом.

— Да, неплохо. Луна растет хорошо.

— Мы родили малышку. Это уже вершина чего-то.

— Мы дали ей жизнь, — говорит Клара. — Ты сможешь оставаться на высоте?

— Ну… я стараюсь двигаться в этом направлении, я не думаю, что…

— Ты сможешь хорошо ее воспитывать? Удовлетворять ее потребности, красиво одевать? Чтобы она всегда оставалась красавицей?

— Я сказал бы, что вообще все идет хорошо. Все в порядке. Я это чувствую. У тебя ресничка на щеке.

— Я знаю, ты хороший отец. Но может, ты тоже повзрослеешь?

— Пью гормоны роста вот уже целый месяц. По ускоренной программе. Это эффективное лечение.

— Не забудь снять крылья Питера Пена, а то наша дочь вырастет быстрее тебя.

Клара закрывает глаза. Минутная пауза.

— Позже, когда Луна вырастет, я оставлю профессию адвоката и буду что-то делать своими руками, — добавляет она. — Мне бы хотелось делать мебель, работать по дереву. Это солидно.

В этот момент я понимаю, что она проживет больше тридцати семи лет.