Иллюзия любви

7

Заметив из окна своей комнаты одиноко сидящую на узкой полоске пляжа женщину, Рич сразу же узнал в ней Линн. Спустившись вниз, он прошел мимо работавших в саду людей и, отворив калитку, шагнул на поросшие вьюном ступени. Каждый шаг давался ему с трудом, словно шагал он не по каменным ступеням, а по ступеням самой судьбы. Никогда еще прошлое и настоящее не вступали с ним в открытую войну, и никогда еще его чувства не были так обострены. Одна часть его души стремилась к Линн, другая же — с еще большей силой молила вернуться к Хелен. Не зная, что сказать и как вообще начать разговор, он молча стоял в нескольких шагах от сидевшей на песке женщины, мечтая подойти и одновременно боясь быть замеченным ею.

— Я, наверное, глупо сделала, что, вернувшись, сразу же пришла сюда, но мне захотелось посмотреть на океан, — не глядя на Рича, произнесла Линн. — Эта женщина, ей понравился дом?

— Мне нужно многое сказать тебе, Линн, — не ответив на ее вопрос, произнес Рич. — Эта женщина, я имею в виду Хелен…

— Не надо, Рич. Прошу тебя, не надо. Давай лучше поговорим о том, какое это восхитительное место. Нигде в мире, я уверена, нет такой красоты. Ты только взгляни на это небо, волны, песок, на те цветы у обрыва… Кажется, так было всегда, даже когда мир был совсем еще молодым и полным любви.

— Ты настоящий романтик, Линн. Жаль, что я не замечал этого раньше.

— Нью-Йорк не подходящее место для романтики, но здесь все по-другому. Все чувства обнажены. Не знаю, поймешь ли ты меня, но я так чувствую.

— Думаю, я понял, о чем ты. Немного странно все это. Мы знакомы с тобой почти год, но сейчас мне кажется, что я совсем не знаю тебя. Что случилось с нами? Ведь нам было хорошо вместе, а теперь…

— А теперь мы понимаем, что все было лишь иллюзией. Мы оба, испугавшись настоящей любви, предпочли спрятать голову в песок именно тогда, когда следовало бы бороться за нее.

— Поверь мне, Линн, я очень старался. Я почти уже забыл Хелен!

— Но стоило ей появиться, как ты понял, что все твои усилия были напрасны, — закончила за него Линн. — У меня сейчас странное чувство в душе, Рич. Прощаясь с тобой, я словно лишаюсь части души, но в то же время чувствую непонятное облегчение. Это как пазлы. Ты вдруг находишь недостающую деталь — и все, абсолютно все, становится понятным.

— Мне было хорошо с тобой, Линн.

— Мне тоже, дорогой. И я за многое благодарна тебе. Если бы не ты, не знаю, как я прожила бы этот год.

— Джастин Майкрофт?

— Откуда ты знаешь?

— Лайза как-то рассказала мне о тебе и о нем. Моя сестра всегда знает все обо всех. Это своеобразное хобби, оно помогает ей почувствовать свою значимость.

— И давно ты знаешь?

— Лайза посвятила меня в суть этой истории месяц назад. Я хотел поговорить с тобой об этом, но потом передумал. Ворошить чужое прошлое — это как-то…

— Спасибо, Рич, — смахивая с глаз непрошеные слезы, пробормотала Линн. — Ты лучший из всех, и мне очень жаль терять тебя. Если бы мы только могли…

— Если бы мы только могли справиться со своими чувствами, мы бы обязательно это сделали, — улыбнувшись закончил он за нее. — Но, к сожалению, это не так. Нельзя приручить любовь. Она или есть или нет, все остальное лишь ее иллюзия. Что ты собираешься делать дальше?

— Съезжу на остров, посмотрю на выбранный мистером Калагэном дом, а завтра утренним рейсом в Париж. Я даже успела заказать билет. Жаль вот только, что не смогу помочь тебе с домом, но и покупателя на него у тебя вроде бы уже нет.

— А он и в самом деле нравится тебе, я имею в виду дом?

— Очень. Это самое восхитительное место на земле, я уверена. К тому же к нему есть весьма заманчивое приложение. Я имею в виду ту парочку призраков, о которых рассказывала миссис Мотт.

— Ты действительно веришь в них?

— Почему бы и нет? Может показаться глупым, но иногда я начинаю верить во всю эту чертовщину.

— Тогда я вижу только один способ решения этой проблемы — подарить тебе этот дом.

— Ты сошел с ума, Рич! Это слишком дорогой подарок, я не могу его принять!

— Ерунда. Я оформлю все необходимые документы, как только вернусь в Нью-Йорк. Этот дом и в самом деле заслуживает хорошей хозяйки, а раз он пришелся тебе по душе, то пусть и принадлежит тебе.

— Спасибо тебе, Рич. Право, даже не знаю, как мне благодарить тебя.

— Ничего не нужно. Благодаря тебе я прожил счастливый год, а такое не купишь ни за какие деньги в мире. Линн, я хотел бы задать тебе один вопрос. Можно?

— Да, конечно, все что угодно.

— Это касается Джастина Майкрофта. Скажи, ты хотела бы вернуться к нему?

— Не знаю, Рич, но даже если бы хотела, все равно не смогла бы. Джастин женится на Тони Шеффилд, и этим все сказано.

— Ты уверена в этом?

— Да, полностью. И, прошу тебя, хватит об этом. Мне достаточно больно расставаться с тобой, а если ко всему этому еще добавятся мысли о Джастине, я просто не вынесу. К тому же я сильно обидела его и вряд ли теперь он простит меня. Хотя все это уже не важно. Просто так получилось, что наши дороги вдруг разошлись в разные стороны. Так бывает, и ничего с этим поделать нельзя. Кстати, мне уже пора. На два часа заказан катер, а мне еще нужно успеть заехать в отель, чтобы оставить там вещи.

— Можешь не беспокоиться, я сам отправлю их туда.

— Спасибо, Рич. Ты и в самом деле выручишь меня, если займешься этим.

— Может, мне стоит съездить с тобой на этот остров?

— Нет, спасибо. Я справлюсь, обещаю.

Проводив Линн, Рич сделал несколько телефонных звонков и, получив всю нужную ему информацию, попросил миссис Мотт принести ему телефонный справочник. Говорить с Джастином Майкрофтом он конечно же не станет, но оставить сообщение может вполне.

Глядя на затянутое плотной пеленой облаков небо, на волны, ставшие вдруг серыми, и чувствуя, как усиливается ветер, Линн едва не попросила капитана катера повернуть обратно. Еще час назад ничто не предвещало появления огромных, черно-серых волн, глядя на которые сердце Линн готово было выскочить от страха из груди. Затянутое плотным слоем облаков небо готово было разразиться проливным дождем, и, видя все это, Линн испытывала все большее желание попросить стоявшего за рулем катера мужчину повернуть обратно. Она даже сделала пару шагов по направлению к нему, но, заметив, как отдалилась линия горизонта, предпочла остановиться. На это была еще одна причина. Закутанная в длинный непромокаемый плащ фигура и скрытое за низко надвинутым на глаза капюшоном лицо не располагали к какому-либо общению, и ей оставалось только надеяться, что владельцу катера хватит умения доставить ее на остров в целости и сохранности. До конца пути оставалось еще как минимум четверть часа, и, спустившись в каюту, Линн попыталась навести порядок в своих мыслях.

Рич — прекрасный во всех отношениях мужчина, которого она, к своему величайшему сожалению, так и не смогла полюбить по-настоящему. Джастин — мужчина, которого она так и не смогла ни забыть, ни разлюбить, но который никогда уже не будет принадлежать ей. Фантастическое везение! Линн усмехнулась и быстро смахнула навернувшиеся на глаза слезы.

Поднявшись снова на палубу, она увидела, что берег уже близко, и даже смогла разглядеть стоявших на небольшом пирсе людей. Сейчас она найдет управляющего, осмотрит с его помощью дом, а вечером, если погода не испортится окончательно, будет уже в отеле. Всего одна ночь — и Париж. Город, в котором она забудет обо всех своих неприятностях, который поможет ей обрести спокойствие и где она, быть может, найдет в себе силы начать новую жизнь. Нужно только немного потерпеть и не думать о том, что где-то, возможно совсем близко от нее, находится Джастин, со всем же остальным она справится. При мысли о Джастине Линн почувствовала, что готова кричать и плакать от невыносимой, сжигающей изнутри боли. Боль была настолько сильной, что в какой-то момент Линн запаниковала.

Как? Ну как она будет и дальше жить с такой болью? Что, если она не утихнет никогда, а так и будет продолжать сжигать ее изнутри? Ответа не было, да она и не надеялась найти его.

Шум ветра был так силен, что заглушал любые произносимые ею слова, и как Линн ни старалась докричаться до неподвижной закутанной в плащ фигуры, все ее усилия оставались напрасными. Решив отложить разговор до конца пути, она устремила взгляд на стоявших на пирсе людей, чьи фигуры вырисовывались уже довольно отчетливо.

Шум мотора стих так же внезапно, как и шум ветра. Волнение в заливе оставалось еще достаточно сильным, но сквозь облака уже проглядывал кусочек голубого неба. Влекомый течением, катер вскоре оказался у пирса. Быстро спустившись за сумкой, Линн вернулась на палубу, но, к своему изумлению, нигде не увидела закутанной в плащ фигуры. Владелец катера исчез, а она даже не спросила, как долго он сможет ждать ее!

Поднявшись на пирс, она беспомощно огляделась вокруг, как вдруг заметила стоявший у самого въезда на пирс автомобиль. Водитель делал ей знаки руками, и, решив, что это и есть тот самый человек, который покажет ей дом, она двинулась к машине. Она не ошиблась, пожилой водитель сообщил, что именно он покажет ей выбранный мистером Калагэном дом и что катер будет ждать ее на этом же месте ровно через четыре часа. Согласно кивнув, Линн села в старый, но вполне еще крепкий «форд» и спустя несколько минут, когда дорога свернула в глубь острова, невольно ахнула от восторга. Такое она видела разве что в кино. Яркая пышная растительность, экзотические не виданные никогда ею птицы — все это выглядело как декорация к какому-нибудь фильму-сказке. Казалось, еще секунда — и она увидит занятых в съемках персонажей. Но все это конечно же было не так. Покрытая щебнем дорога оставалась пустой, и никто не выскакивал из стоявшего стеной по обеим сторонам дороги тропического леса.

На осмотр выбранного Робертом Калагэном дома у нее ушло почти три часа. Выстроенный в форме швейцарского шале, он стоял у подножия огромной скалы так, что смотрелся ее частью. Примыкавший к дому участок был разделен на две части достаточно широким ручьем, а с южной стороны находилась большая лужайка, сплошь покрытая мягкой газонной травой.

Что ж, идеальное место, чтобы пережить слякотную нью-йоркскую зиму или чтобы растить здесь детей, констатировала Линн. При мысли о детях ей стало грустно, и, занеся в блокнот возникшие замечания и вопросы, она попросила привезшего ее сюда мужчину отвезти ее к катеру.

Еще издали она заметила закутанную в плащ фигуру. Что-то в ее очертаниях показалось ей знакомым, но она тут же посмеялась над своими мыслями. Мало ли мужчин наклоняют подобным образом голову и скрещивают руки на груди? Если же она и дальше будет мучить себя подобными сравнениями, то наверняка сойдет с ума.

На этот раз волны в заливе не были столь сильны, как несколько часов назад, но, так как сидеть на продуваемой ветром палубе было все же не очень уютно, Линн решила спуститься вниз. Она так устала за этот невозможно длинный день, что задремала, едва опустившись на откидное сиденье, но проснулась сразу же, как только стих шум мотора. Разглядеть что-либо через стекло иллюминатора было невозможно, но и поднявшись на палубу, Линн не увидела ничего напоминающего пристань. Вокруг было лишь не имеющее конца и края водное пространство и убегающая вдаль дорожка к готовому опуститься в океанскую толщь солнцу.

Я, должно быть, все же сошла с ума, решила Линн и, полная решимости получить объяснение, бросилась к стоявшему на носу катера мужчине.

— Простите, но как это понимать? Мы что, в открытом океане? Как вообще мы здесь оказались?

— Ну, мы просто плыли и вдруг, я и сам не понял как, оказались здесь.

При звуке этого голоса Линн почувствовала, как палуба уходит у нее из-под ног. Этого не может быть! Она не могла так ошибиться!

— Джастин?!

— Именно я. Ты не рада?

— Я?.. Но, ради всего святого, как ты здесь оказался?! И главное, зачем?

— Затем, что мне надоели твои капризы, недосказанность и все такое. Может, поговорим? Разберемся наконец во всех наших разногласиях?

— Но зачем? — упрямо вскинув голову, спросила Линн. — Зачем выяснять отношения со мной, если ты женишься на Тони Шеффилд?

— Я?! А, ну да. Тони прелестное создание. Немного импульсивна, но мне это даже нравится.

— Ну и катись к своей Тони! — не сумев сдержаться, воскликнула Линн. — А я выйду замуж за Рича!

— Не получится. Рич, насколько мне известно, улетает сегодня обратно в Нью-Йорк вместе с Хелен Паркер. Странно, что ты об этом не знаешь.

— Что тебе нужно от меня, Джастин? Ты специально завез меня сюда, чтобы сказать мне это и получить удовольствие от увиденного?

— Я привез тебя сюда, чтобы ты согласилась наконец стать моей женой, Линн. Мы оба совершили множество ошибок, но у нас еще есть шанс все исправить. Так как, ты согласна?

— Ты сошел с ума, Джастин, — едва придя в себя от услышанного, пробормотала Линн. — А как же Тони?

— У меня и в мыслях не было жениться на ней. Я люблю тебя одну и хочу быть только с тобой.

— Ты любишь меня?! — Она едва смогла произнести эти слова, но еще трудней было поверить в искренность произнесенной им фразы.

— Ну же, Линн. Скажи, что любишь меня и хочешь быть моей женой. Иначе…

— Что иначе? — смахнув набежавшие на глаза слезы радости, спросила она.

— Иначе я высажу тебя на каком-нибудь необитаемом острове и буду держать там, пока не одумаешься. Так ты согласна?

— Брак по принуждению, — еще делая вид, что сердится, проговорила она. — Интересно, какой срок дают за подобные штучки? Ладно, я согласна, но только потому, что не хочу увидеть тебя за решеткой, Джастин Майкрофт.

— Скажи, что любишь меня, Линн. Любишь и не мыслишь жизни без меня.

— Я люблю тебя, Джастин, — рассмеявшись, ответила она, — и я сама похитила бы тебя, реши ты и в самом деле жениться на Тони Шеффилд. А теперь поцелуй меня, потому что это единственное, о чем я могу думать последние несколько часов!

Оглядев довольным взглядом уже полностью одетую и готовую ступить на ковровую дорожку Линн, Памела потихоньку приоткрыла одну из огромных дверных створок в соборе Святого Павла и, увидев подошедшего к священнику Джастина, тут же прикрыла ее обратно.

— Ты не поверишь, дорогая, но Джаст, кажется, уговаривает священника начать церемонию раньше положенного срока.

— Это и неудивительно, — рассмеялась Линн. — Мы столько ссорились последние два дня, что оба по нескольку раз готовы были уже отказаться от свадьбы. А где Роберт? Мне кажется, и в самом деле пора.

— Я уже здесь, — раздался голос вошедшего в комнату Роберта. — Вот держите, едва нашел.

— Но что это?

— Ты что, не поняла?! — возмутилась в свою очередь Памела. — Самый главный обычай для невесты! Что-то старое — это жемчуг твоей бабушки, что-то чужое — это моя сумочка, и что-то голубое — это ленточка на запястье.

— Ты просто чудо, Пэм, — ласково улыбнувшись подруге, произнесла Линн. — Если бы не ты, я никогда бы не нашла в себе сил встретиться с Джастином и все объяснить ему.

— Благодарить будешь потом, а пока…

Услышав первые аккорды торжественного марша, Линн взяла под руку вызвавшегося проводить ее к алтарю Роберта. Никогда еще она не волновалась так, как в эту минуту. Кто-то распахнул двери, и в ту же секунду океан звуков обрушился на нее и подхватил в свои объятия.

Линн Майкрофт, мысленно произнесла она, словно пробуя на вкус новое имя, и, радостно улыбнувшись, первой шагнула на ведущую к алтарю дорожку.