Иллюзия Выбора

— Что Вы имеет в виду? — не поняла девушка. — Если считаете, что я манипулирую им…

— О, Вы себя льстите, если считаете, что умеете это делать, — насмешливо усмехнулся Алиман, снова рассматривая книги перед собой. — Для этого Вы еще слишком юны и неопытны. Нужны годы, чтобы познать науку управления людьми в частности и толпой в целом.

— Буду брать пример с Вас, — вызывающе усмехнулась принцесса. — Могу я поинтересоваться смыслом всего того представления, что Вы устроили, появившись здесь в Академии со всем своим двором?

— Я преследовал личные цели, Вы лишь побочный эффект и только.

— Но Вы наслаждаетесь происходящим?

— О да, — не стал скрывать Алиман, широко улыбаясь, но улыбка не коснулась его глаз: к слову — никогда не касалась. — Но вернемся к моему сыну. Возможно, никому другому не заметна разница в том, как изменился мой ребенок за последнее время, но я отец, и прекрасно вижу, что происходит с близкими мне людьми. К примеру, я всегда знал, когда Кассиан что-нибудь натворит, — хмыкнул мужчина. — Даже покровительство брата не помогало. И сейчас я вижу то, что скрыто от других глаз. Мой сын привязан к Вам, и мне это совершенно не нравится, — на этих словах Алиман шагнул к Анне, почти нависая над ней и прожигая ее взглядом своих синих глаз.

— После боя кулаками не машут — наш с Кассианом союз не расторгнуть. Будь иначе, Вы, да и не только Вы, давно бы воспользовались шансом его разорвать.

— Верно, — не мог не согласиться Алиман, медленно кивая и продолжая пристально насмешливо смотреть на нее. — Но кто сказал, что я говорю о Кассиане? — вкрадчиво добавил он.

Анна не смогла сдержать удивления и моментального понимания того, что Алиман знает правду о ней и Хасине. Смятение, испуг отразились в ее глазах, что не мог не заметить проницательный демон, внимательно наблюдавший за ней.

— Значит, я прав, — протянул задумчиво Алиман, повернув голову и рассеянно глядя в сторону, углубившись в свои мысли.

— Правы в чем? — моментально попыталась исправить ситуацию Анна, но было поздно, и она это знала.

Обреченно прикрыла глаза на миг, после чего подняла спокойный взгляд на шагающего перед ней демона, который снова принялся рассматривать книги.

— Признать, я не предполагал, что чувства моего сына взаимны. Но Ваша растерянность и шок от моих слов о многом сказали. Нужно было сделать вид, что Вы не понимаете того, о чем я говорю, — хмыкнул император. — Как давно для Вас это не секрет? — полюбопытствовал мужчина.

— Недавно, — нехотя ответила Анна: смысла лгать и изгаляться не было.

— Наверняка Вы были в растерянности, — предположил Алиман, с интересом покосившись на нее.

— Вы не знаете меня, но так легко понимаете, — не могла не заметить девушка.

— Я знаю о Вас больше, чем Вы думаете. Половину всего мне рассказал Хасин — после поездок к Вам он был переполнен эмоциями, которые старательно на меня выливал, — усмехнулся демон. — А не так давно все это прекратилось, что и заставило меня задуматься. Я присматривался и прислушивался. Хасин мой сын, и многому я научил его сам: например, управлять своим эмоциями и чувствами. И как бы он ни старался, я вижу куда больше, чем он желает мне показать, пусть и не все. Но такие серьезные перемены в любимом человеке нельзя не заметить.

— Если Вы думаете, что это как-то помешает моему браку с Кассианом…

— Это невозможно. Даже если Вы очень захотите, — прервал растерянную девушку демон, загадочно и невесело хмыкая.

Он дословно помнил пророчество Каори в день рождения Кассиана. И никогда не сомневался, что оно может не сбыться — Нити Судьбы уже связаны, и их не разорвать.

— Если Вы не хотите меня упрекнуть и Вас не волнуют возможные трудности, тогда к чему этот разговор? — взяв себя в руки и избавившись от возникшей неловкости и стыда, спросила Анна.

— Я просто хотел убедиться. Не желал довольствоваться догадками. А Вы так любезно мне помогли, — сладко улыбнулся Алиман, сверкнув глазами.

— Вы собираетесь что-то предпринять?

— Разве я могу что-то изменить? — невесело хмыкнул император, снимая очередной том с полки. — Хотел бы, но не нет.

— И что бы Вы изменили?

— Я на многое могу пойти ради Хасина. Вы даже представить себе не можете на что именно, — прозвучало мрачно и зловеще. — Но никакие мои жертвы не избавят его от боли, что он будет нести в себе всю свою жизнь.

— Я не хотела этого, — тихо и честно ответила Анна, пряча глаза от пронзительного и обвиняющего взгляда императора.

— Как ни странно, — хмыкнул мужчина, — но я верю. Вы любите его. А с силой любви я знаком не понаслышке. Я тоже не хочу, чтобы мой сын страдал, поскольку слишком хорошо понимаю каково это. И я бы боролся до самого конца, если бы был уверен, что в этом есть смысл. Но кто мешает мне пытаться? — в очередной раз загадочно и тихо произнес демон, снимая с полки следующую книгу.

Он внимательно углубился в ее изучение, позволяя Анне перевести дух и понаблюдать за собой. Девушка чувствовала исходящую от этого демона силу, мощь, величие — он был буквально ими пропитан. Есть такие люди, которым предназначено править, и они будут делать это, не зависимо от статуса, рождения или возможностей — рано или поздно. Алиман был именно таким — рожденным вершить историю. Такими были и его дети, что было видно по каждому от рождения. Даже от своего отца принцесса никогда не чувствовала подобной ауры власти и могущества, какие невольно и бессознательно выплескивал стоящий перед ней мужчина.

— Вы можете быть свободны, леди Анна, — поднял взгляд от книги Алиман, рассеянно глядя на нее. — Я осмотрю замок сам.

— Как пожелаете, — сделала короткий реверанс девушка и повернулась, чтобы уйти.

Но вдруг перед лицом оказалась книга.

— Почитайте, Вам будет интересно, — отдал ей увесистый том демон и ушел, оставляя ее в недоумении рассматривать пособие по артефакторике.

Проводив императора взглядом, Анна все же не вернула книгу на полку и отправилась к аудитории, где сейчас проходили ее уроки: представление окончено, и она может вернуться к учебе. Тем более что на носу были каникулы и Зимний бал, а зачеты и домашние работы никто не отменял.

На несколько дней Алиман исчез из Академии вместе с Хасином, оставив недоуменных придворных без всяких указаний. Гости гуляли по замку и двору словно у себя дома. Студенты едва ли мешали им чувствовать себя комфортно. А студентам некогда было присматриваться или думать о свите императора — начались первые экзамены и зачеты за первый семестр. Анна, наряду со всеми углубилась в учебу, по ночам корпея над учебниками и пропадая в библиотеке. Рядом с ней были ее друзья и Кассиан со своими, которые давно стали друзьями и для нее. Как ни странно, но выпускникам тоже приходилось прилагать усилия, чтобы сдавать свои задания. И какими бы умными они ни были, были вещи, которые и для них представляли трудности. Тем более, что они изучали сразу два курса. Объем материала был велик, практика сложна, и демоны были вымотаны не меньше чем Лео — тот, кому приходилось труднее всего.

— Вот, я сделал для тебя амулет-накопитель, — в один из вечеров Хишам протянул парню браслет. — Он сильнее всех твоих вместе взятых и самовосстанавливающийся.

— Это запрещено, — с упреком произнес полукровка, но амулет взял.

Подобные артефакты были запрещены, поскольку свою силу брали из сил окружающий его магов, попросту воруя ее. Это были крохи, но тем не менее это было незаконно. И пусть амулет был слабым в некотором роде, кодексом Академии был запрещен, как средство жульничества.

— Ты провалишься, если не воспользуешься — твоего резерва едва хватает чтобы пыль смести, — хмыкнул розовоглазый демон. — Это только для сессии. Потом избавишься от него. Он зачарован, и даже Ринар не рассмотрит его ценность.

Лео подумал еще минуту, но браслет надел.

— Не пойму, зачем тебе вообще сдавать практику, когда после каникул ты переводишься на факультет целительства, — недоуменно протянула Хитана, бросив короткий взгляд на друга и снова возвратив его к учебнику.

— Ему нужно закрыть семестр, — ответил сидевший рядом Данис. — Для перевода посередине года ему нужно иметь основания и не иметь хвостов. Факультет целительства это совсем другие преподаватели, за редким исключением. И они тоже любят придираться к мелочам. Не сдавший сессию студент будет в их глазах легкомысленным и непостоянным, безответственным. Есть там один профессор, который весьма щепетилен. Ты еще с ним познакомишься, — хмыкнул демон, весело посмотрев на Лео, который удручающе кивнул, снова возвращая взгляд к пока более насущным проблемам.

Друзья находились в библиотеке, где в эти дни здесь находилось большинство адептов. Каждый был сосредоточен на своем, едва общаясь, и лишь Хитана нетерпеливо крутила головой — усидчивость не была ее коньком. Рассеянно накручивая на палец прядку серых волос, она смотрела по сторонам, пока ее взгляд не зацепился за одно из новых лиц.

— Уже который раз замечаю эту дамочку поблизости, — прищурившись, произнесла оборотень.

Сидевший рядом Данис проследил за ее взглядом, задержав его больше необходимого на красивой демонице, после коротко посмотрел на еще больше сосредоточившегося Кассиана и хмыкнул, вернувшись к записям.

— Это Лидия, — тоже глянув в ту сторону, хмуро ответил Хишам. — Моя сестра.

Анна при этих словах невольно напряглась, что не мог не заметить Кассиан, который бросил на нее почти виноватый взгляд. И все это видела Хитана.

— Явно есть что-то, чего я не знаю, — и она нетерпеливо и пытливо уставилась на Анну, мешая той сосредоточиться.

Анна с укором посмотрела на взволнованную и сгорающую от любопытства подругу и нехотя ответила.

— Лидия была фавориткой Кассиана много лет, — спокойным голосом произнесла принцесса.

И сложно было придраться к интонации и тону. Но рядом были друзья, и каждый услышал то, что было скрыто — раздражение, недовольство и напряжение. А Кассиан снова виновато бросил взгляд на невесту, которая проигнорировала его. И все бы ничего, девушка смогла бы не придавать этому факту особого значения, как не придавала его тем, кто в Академии был одарен вниманием принца. Если бы не одно «но» — обстоятельства, при которых Анна узнала сей факт.

Девушка слабо улыбнулась принцу, почти выдавив из себя улыбку, будто пытаясь дать понять, что все в порядке. Но демон прекрасно видел фальшь этого жеста. Лишь понимающе невесело хмыкнул, собрал свои учебники и стремительно ушел. Анна невольно проследила взглядом за его напряженной удаляющейся спиной, а после встретилась им с сиреневыми глазами, довольно сверкнувшими — Лидия ликовала. Не показав своей уязвленности, Анна вернула внимание к учебникам.

— Я бы извинился за поведение сестры… — неловко начал Хишам.

— Не стоит, — решительно оборвала его принцесса. — Она не ребенок. И Кассиан вправе поступать так, как считает нужным.

— Анна, — мягко начал Раф.

— Нет, — резко оборвала демона девушка, сверкнув голубыми глазами. — Хватит.

— Да что случилось-то?! — не выдержала напряжение любопытная Хитана.

Данис весело хмыкнул на выкрик подруги, Лео понимающе закатил глаза, и даже Анна невольно улыбнулась такому привычному нетерпению рыськи.

— Любопытство кошку сгубило, — издевательски прищурился Данис.

— Я больше не кошка, — не глядя на него, отмахнулась легкомысленно оборотень и продолжила пытливо и выжидательно смотреть на подругу.

Анна только головой покачала, невольно отмечая то, с какой легкостью Хитана теперь переживает свою неполноценность. И все благодаря сидящему рядом с ней демону. Данис заставлял Хитану быть собой, даже не будучи таковой. Невозможность обращения к своей второй половине давалась рыське с болью и трудом. А юноша умел давать ей то, что возмещало нехватку зверя. Он выводил ее на эмоции, которые зачастую были прерогативой зверя, и подруге этого хватало, чтобы радоваться жизни как прежде, и даже в большей степени, ведь теперь она не сходила с ума.

Настойчивость Хитаны возымела действие, уже когда трое друзей возвращались к себе в общежитие, оставив демонов корпеть над учебника дальше.

— Нууууу? — красноречиво и с намеком протянула Хитана, как только они вышли на улицу из замка.

Лео тоже было любопытно, и он с интересом поглядывал на принцессу.

— Я познакомилась с Лидией вчера, — невесело хмыкнула Анна.

Анна испугано отшатнулась назад, когда открыв дверь своей комнаты, обнаружила там нежданного гостя.

— О, леди Анна, не пугайтесь! — сладко улыбнулась демоница настороженной девушке, которая так и замерла на пороге. — Я всего лишь пришла познакомиться.

— Кто вы такая? — недружелюбно и напряженно глядя на гостью, спросила Анна.

— Меня зовут Лидия, — девушка учтиво сделала короткий реверанс, но ее насмешливо сверкающие глаза напрочь лишали ситуацию иллюзий: о расположении и уважении не шло и речи.

— Как вы вошли? И самое главное зачем?

— Я принесла вам подарок, — и Лидия указала рукой на сверток на постели. — Это платье к Зимнему балу по нашей новой моде. Вам понравится.

Последняя фраза прозвучала так, что не оставалось сомнений в противоположности решения.

— Благодарю. Но не имею привычки принимать подарки от незнакомых лиц, — холодно ответила Анна. — Вы можете быть свободны, — и она красноречиво отступила от открытой двери.

Демоницу задела такая неприкрытая властность, но пришлось лишь стиснуть зубы и сверкнуть зло невероятными глазами.

— Собственно, я пришла не ради платья, — так же холодно, избавившись от лицемерия и показного раболепия, начала гостья, подойдя к двери и захлопнув ее.

— Я догадалась, — насмешливо ответила Анна, смело поворачиваясь спиной к непосредственной угрозе, явно давая понять, что не боится и не воспринимает ее как таковую.

Это еще больше взбесило демона, поскольку она рассчитывала именно на это — на страх, тем более что действительно ее руки были связаны.

— Я пришла оказать вам одолжение, принцесса, — начала говорить Лидия, когда Анна соизволила-таки повернуться к ней лицом, вопросительно выгнув брови. — Избавить вас от иллюзий.

— Касательно чего?

— Ваших отношений с принцем.

— Есть личный интерес?

Внутри все неприятно сжалось, но красивое личико не выразило ни единой эмоции — Хасин гордился бы ею.

— Иначе меня бы здесь не было, — насмешка не сходила с красивого лица.

— Пришли намекать, что не собираетесь лишаться своего статуса?

— Говорить прямо, — глаза воинственно сверкнули. — Послушайте, леди Анна. Я не собираюсь враждовать. Предлагаю мирное сосуществование.

— Как вы себе это представляете? — пришла очередь Анны усмехаться. — Лично я — никак. Поэтому можете даже не предлагать вариантов. Я не намерена делить с вами своего будущего мужа. И можете даже не рассчитывать на ваши чары, — просканировав ее ауру, ответила насмешливо принцесса.

— Вы так уверены в себе? — прищурилась демоница.

— Более чем. И даже больше — для этого есть основания. Каковы ваши? — ее глаза откровенно смеялись, что выводило суккуба из себя — глаза алели, а губы сжимались все сильнее.

Но вдруг словно волной все сошло на нет, глаза коварно сверкнули сиренью, а на губах появилась предвкушающая улыбка, полная превосходства.

— Минута наедине с принцем, — и с этими словами демоница ушла.

Анна всеми силами старалась не поддаваться на провокацию. Успокаивала себя как могла, не теряя доверия к Кассиану. Взгляд то и дело останавливался на подарке от соперницы. С опаской Анна подошла к свертку и развернула. Платье было великолепным. А еще неподобающим до невозможности — демоница прекрасно посмеялась над ней, зная наверняка, что для человека такой наряд неприемлем и Анна ни за что не наденет этот ужас. И это словно в очередной раз создавало между ними резкий контраст, словно напоминало, что Анне не сравниться с Лидией. Что ж, нельзя было не признать привлекательность и притягательность такой как Лидия. И дело даже было не в чарах — она была очень красива и не выпуская их. Анна на ее фоне казалась себе невзрачной и блеклой: пепельные волосы не шли ни в какое сравнение с отдающими синью черными и блестящими как шелк; розовые губки не влекли к себе, как насыщенно алые, кровавые. В этот миг девушка ярко представила себе, как Кассиан целует сейчас эти губы — вот прямо в эту минуту. И так больно стало, так остро резануло сердце, что моментально захотелось увериться в обратном.

Не помня себя, Анна выскочила из комнаты и торопливо направилась на последний этаж общежития. Воздуха не хватало, а перед глазами так и стояла картина чужого поцелуя. Сейчас она понимала Хасина как никогда прежде — как больно ему было видеть ее рядом с братом.

В коридорах было пусто, и ничто не мешало девушке быстро достичь своей цели. Пренебрегая приличиями и тактом, она с ходу распахнула дверь. Да так и замерла на пороге.

У противоположной стены, в одном лишь полотенце на бедрах, все еще с влажной кожей после ванны стоял Кассиан. Длинные волосы были забраны в высокий хвост, который змеей струился по широкой спине, спускаясь до самой талии. Напротив, прижатая к стене его телом и рукой на горле, стояла Лидия. Как завороженный, юноша смотрел в ее колдовские глаза, медленно наклоняясь к ее губам, что были маняще приоткрыты. При этом рука на горле продолжала удерживать демоницу. Принц словно бы сомневался, словно пытался сдержаться. Но не смог. Приник к губам своей фаворитки, жадно овладевая ими, поедая сладкий рот. Одной рукой все еще сжимал тонкую шейку, а другой обвил гибкий стан, резко и порывисто прижимая к себе податливое тело.

В этот миг Анна словно задохнулась. С ног до головы накрыло волной боли, которая обжигала так, как не обжигал никогда огонь. Девушка все смотрела и смотрела, не зная, что делать и как остановить. А может просто уйти?

Додумать и принять решение ей не дали Хишам и Раф, неожиданно появившиеся за спиной, потом в комнате. Окрик первого резко вырвал Кассиана из омута чар суккуба: как ее брат, кровный родственник, юноша мог рушить чары демоницы. Второй грубо оттолкнул опешившего и явно непонимающего происходящего Кассиана от Лидии и быстро вывел ее из комнаты под ее заливистый смех. Она снисходительным взглядом, полным превосходства, посмотрела на Анну, проходя мимо нее, и снова засмеялась. А Кассиан только сейчас увидел замершую на пороге комнаты невесту. Тут же оценил всю картину со стороны и виновато шагнул к ней. Девушка невольно отшатнулась, и он тут же замер на месте, с сожалением и мольбой о прощении глядя на нее. Каким образом она умудрилась выдавить подобие улыбки, Анна так и не поняла, но головой покачала уверенно. А после вышла. Хишам бросил на друга сочувствующий взгляд и шагнул за девушкой — проводить ее и попытаться все объяснить.

Демон пытался извиниться за сестру, пытался выгородить Кассиана.

— Он ведь просто не устоял перед ее чарами, Анна. Ты должна понимать, — тихо говорил демон, спускаясь вместе с ней по лестнице.

— Я понимаю, — отрешенно ответила Анна.

И она действительно понимала. И не смела винить Кассиана. Ей просто было больно, а потому не до объяснений и извинений.

— Лидия не умеет отходить в сторону. Положение фаворитки принца всегда давало ей очень много, и она не хочет его терять, дело даже не в Кассиане. С точно таким же успехом это мог быть кто угодно, кто соответствовал бы ее требованиям и запросам. И в качестве утешения — перед ней редко кто может устоять. Ее чары очень сильны, буквально единицы не поддаются им. Порой даже любящее сердце их чувствует.

— Кассиан не любит, — рассеянно и тихо ответила девушка, останавливаясь у своих дверей.

— Ты очень ему дорога. И скоро узнаешь насколько именно, — мягко возразил Хишам.

Склонился перед ней в поклоне и ушел, ласково улыбнувшись.

Анна нехотя открыла дверь, спокойно глядя на стоящего на пороге Кассиана.

— Я могу войти? — спросил юноша, глядя ей в глаза.

Девушка отступила в сторону, пропуская демона в комнату. Весь день она старательно избегала его, даже в библиотеке отводила взгляд, чтобы лишний раз не показать никому своих сумбурных чувств к принцу — сейчас было куда больше желающих уличить ее в слабости. Та же Лидия глаз с нее не сводила, откровенно наслаждаясь своим торжеством. Хотя Анна не могла не признать, что к принцу та больше не совалась — одного его убийственного взгляда хватало, чтобы она тут же ретировалась куда подальше от них обоих. Не единожды за день Кассиан пытался поговорить с ней. Как и прошлым вечером, когда Анна застала его с демоницей. И вроде понимала его непричастность, понимала, что не имеет права так себя вести — ведь сама не лучше, все равно не могла его видеть. Перед глазами так и стояла картина того поцелуя, что она видела, когда стоя у своей двери и прислонившись к ней спиной слушала извинения и оправдания нареченного по другую сторону. И ведь он не обязан был перед ней оправдываться, однако сам пообещал не обижать ее.

Но поговорить все же стоило, потому девушка и впустила его сейчас в комнату.

— Анна, я знаю, что виноват перед тобой…

— Нет, Кассиан. Не виноват, — мягко прервала его Анна, с нежной улыбкой глядя на удивленного принца. — Я прекрасно понимаю, кто такая Лидия и как трудно перед ней устоять, когда она задалась целью вернуть тебя. Я просто не должна была принимать все так близко к сердцу.

— Но ты приняла.

— Да.

— Почему? — нежно и хитро улыбнулся принц, подходя к ней и беря ее ладошки в свои.

— Потому что мне не все равно, — тихо ответила девушка, не сдержав румянца, хотя в последнее время у нее все лучше и лучше получалось контролировать свое смущение — спасибо Хасину, который регулярно проверял его на прочность.

— И что это значит?

— Я думаю, ты догадываешься, — с укором произнесла девушка, глядя в сверкающие задором синие глаза, так похожие на отцовские, но мягкие и лучистые для нее.

— Скажи вслух, — мягко привлек ее к себе в объятья демон, пристально глядя на нее.

— Я влюблена, — тихо прошептала Анна, прежде чем Кассиан накрыл ее губы своими.

И этот поцелуй тут же стер из памяти другой, такой ненавистный и жестокий. Нежные прикосновения успокаивали, а улыбка на губах принца, что чувствовалась в поцелуе, придавала ему особый вкус.

— Как приятно слышать подобные слова, — тихо рассмеялся юноша, когда оторвался от губ девушки.

Ладонями он обхватывал ее личико, большими пальцами поглаживая тонкую прозрачную кожу.

— Не думаю, что для тебя это впервые, — ворчливо ответила Анна, прикрывая глаза и млея от его незатейливых ласк.

Как давно она не позволяла себе подобной близости с принцем, да и он старательно держал себя в руках, боясь сорваться и натворить бед. В основном подобные моменты были для нее и Хасина. Им она словно пыталась насытиться, прекрасно понимая, что их время ограничено в отличие от ее времени с Кассианом. И как бы она ни относилась к принцу, как ни доверяла ему, Хасин все еще был для нее самым близким. Он знал ее любой, перед ним не стыдно было смущаться, ему не странно было задавать какие-то вопрос. Рядом с беловолосым демоном Анне было хорошо так, как никогда не будет с его братом — и это факт. А с другой стороны Кассиан был тем, с кем у нее были совершенно другие отношения, пусть и основанные на таких же чувствах.

— Демоны не говорят о любви так просто, как люди. Мы любим лишь однажды, — мягко усмехнулся юноша, садясь на ее кровать. — Наша привязанность выражается в заботе, а не в словах.

— Даже к детям? — поинтересовалась девушка.

— К детям особенно. На примере отца могу сказать, что это значит куда больше. Любовь для нас — слабость. Возможно, поэтому она столь редка — мы не позволяем себе увлекаться чувствами. И наши дети учатся на примере своих родителей.

— Я бы не хотела, чтобы ты относился к нашим детям, если они у нас будут, так, как к тебе и Хасину относится ваш отец, — хмуро произнесла Анна.

— Как много детей ты хочешь? — улыбнулся Кассиан, проигнорировав основную суть ее фразы.

— Никогда не думала об этом. И очень сомневалась, что ты захочешь их в принципе, когда еще не знала тебя. Наш союз всегда был проблемой для наших семей, и я не думала, что ты вообще будешь смотреть на меня как на женщину. Хасин говорил мне об уважении с твоей стороны. А остальное вроде как не прилагалось, — усмехнулась принцесса.

— А сейчас?

— Не уверена. Ты не похож на человека, который грезит о семье и простом счастье. Твоя семья на ближайшее время — трон и власть. И едва ли ты найдешь время на детей. И когда тебе их все же захочется, меня уже не будет.

— О чем ты? — не понял Кассиан, хмуро глядя на девушку.

— Кассиан, — спокойно усмехнулась Анна. — Мне отмеряно семьдесят лет жизни. Двадцать с лишним из них пройдет еще до нашего брака. Еще лет десять я буду молодой и красивой. И как быстро ты потеряешь ко мне интерес, когда пройдет еще немного?

Анна не говорила об этом с грустью, она просто излагала факты, которые для нее были реальностью всегда и о которых она не забывала. Да, она была влюблена, но это не значит, что не думала о будущем. Да, она нравится принцу, но это отнюдь не означает, что он разделит с ней свою жизнь пополам посредством магического брака.

— Анна, я думал, что давно дал понять, что мой интерес к тебе отнюдь не мимолетен. Да, я не люблю тебя. Но кто знает, что будет дальше? — Кассиан подошел к ней и заставил поднять голову, чтобы она смотрела ему в глаза. — И я всегда знал, что наш брак будет магическим и никак иначе.

Анна с откровенным непониманием смотрела на принца, буквально не веря своим ушам. Но взгляд принца говорил о том, что он предельно честен, что не играет с ней, Да и не самая подходящая тема для шуток.

— Ты серьезно? — неверяще протянула девушка.

— Анна, во-первых, это прописано в брачном договоре. Во-вторых, Хасин заставил меня поверить в то, что иначе и быть не должно. А в-третьих, — ласково улыбнулся юноша, — я хочу этого. Мне будет мало жалких десяти-двадцати лет, чтобы насладиться тобой, — хищно и предвкушающе ухмыльнулся Кассиан.

— Ты можешь начать прямо сейчас, — не подумав, ответила Анна под впечатлением слов принца.

Но само собой, что он вложил в эту фразу несколько иной смысл, чем она.

Не успела Анна даже опомниться, как он легко подхватил ее на руки, а после опустил на кровать, накрывая своим телом.

— Я не это имела в виду! — со смехом возмутилась девушка, упираясь ладошками в широкую грудь.

— Я знаю, — хмыкнул принц, приближаясь к ее лицу с сияющими в глазах смешинками.

— Разве ты сможешь остановиться? — тихо и робко прошептала Анна, как завороженная глядя в алеющие медленно глаза.

— Не знаю, — честно ответил Кассиан, почти касаясь ее губ своими. — По крайней мере, я постараюсь быть нежным.

И он не дал Анне больше возможности сказать ни слова, ласково целуя ее.

— Нет, — мягко оттолкнула демона девушка, заглядывая в его синие глаза, где засветился вопрос. — Не так. Как ее. Поцелуй меня так, как ты целовал ее.

Целое мгновение Кассиан смотрел на принцессу, словно раздумывая над ее словами. А в следующий миг уже жадно и глубоко целовал ее, обхватив ладонями лицо. Горячий язык напористо ласкал ее губы, раскрывая их, играя, мягко покусывая и пробуя на вкус.

Мысли быстро покинули светловолосую головку, когда так целовали. О благоразумии не шло и речи, только о наслаждении и нарастающих ощущениях, что каждый раз по-новому омывали ее тело. И Анна примерно знала чего ожидать, и уже познав это — не могла не хотеть еще.

Кассиан был смел и жаден, с ее же подачи, и уже через несколько мгновений его руки стягивали с плеч Анны форменное платье, а губы спускались к кромке сорочки. Девушка прерывисто дышала, прикрыв глаза от неги и томления, наслаждаясь каждым касанием и поцелуем, движением большого тела на ней и силой ладоней, сжимающих бедра под юбкой.

— Когда же ты так осмелела? — с хриплым смехом прошептал Кассиан, заглянув в ее пьяные глаза своими алыми, когда Анна податливо гнулась в его руках, позволяя ему нечто большее чем то, на что он мог бы рассчитывать. — Неужели ревность придает храбрости?

— Не знаю, — хрипло выдохнул девушка, словно в бреду метаясь под ним, пока его ладонь двигалась все выше от колена, задирая юбку все больше.

Как завороженный принц смотрел на свою руку на белоснежной коже девичьего бедра, поднимающуюся все дальше, и все слабее становился его контроль. С восторгом Анна смотрела, как медленно вырастают черные гладкие рога, с красными прожилками как в мраморе. Они не были завиты, как у Хасина, лишь согнуты на тонких кончиках, и уходили вверх. Звериное рычание сорвалось с губ демона, когда он резко поднял свой безумный взгляд на посмевшую коснуться сокровенного девушку. Так они и замерли, глядя друг на друга: Анна испуганно, а принц практически с мученическим выражением лица. Черные вены прочертили свой узор на коже его лица и тела, а у висков пробилась чешуя, так же как на запястьях и ключицах. Она словно появлялась из-под кожи, пряча ее под крупными пластинками, размером с ноготь, которые отдавали переливами темной зелени и черного глянца.

С опаской Анна опустила руки на лицо принца, прекратив провоцировать его ради своего любопытства. Успокаивающе провела большими пальцами по его щекам и губам, за которыми он пытался спрятать клыки. Медленно Кассиан прикрыл веки, и через минуту вернул себе контроль, прекратив и обратив трансформацию. С облегченным выдохом скатился с Анны и упал на спину, прикрывая руками лицо.

— Прости. Я испугал тебя, — с сожалением произнес демон.

— Все в порядке, — Анна осторожно положила ладошки его на грудь, упираясь в них подбородком и заглядывая в глаза юноши. — Я уже видела нечто подобное. И я не боюсь.

— А стоило бы, — Кассиан ответил на ее доверчивый взгляд своим хмурым. — Демоны слишком опасны в своей боевой ипостаси. И я все еще помню свое обещание — не причинять тебе вреда. Ты слишком юна для…подобной любви. Слишком невинна и неопытна, чтобы выдержать.

— Это так опасно? — осторожно поинтересовалась девушка.

— Для нас обоих сейчас да. Я с трудом смог удержаться. И ведь знал, что так и будет, — невесело усмехнулся принц, мягко глядя на Анну. — Рядом с тобой кажусь себе неопытным юнцом, который с трудом держится.

— Это плохо? — задорно улыбнулась девушка, сверкнув весело глазами.

— Это опасно, — серьезно повторил Кассиан, стерев улыбку с ее лица. — Я не хочу оставить тебя полуживой после совместно проведенной ночи.

— Такое прежде бывало? — не могла не спросить принцесса.

— Да, — нехотя ответил Кассиан, отвернув лицо и сжав челюсть. — Я не горжусь подобным, но много чего было в моей жизни, что тебя приведет в ужас. И лучше тебе не знать всех этих вещей.

Что ж, Анна и не сомневалась, что так действительно будет лучше. Девушка задумчиво прижалась щекой к спокойно поднимающейся груди, и не заметила, как уснула в руках своего принца.

Кассиан впервые остался с ней на ночь до самого утра. С горечью и болью в глазах Хасин несколько минут простоял над постелью Анны, глядя на нее и брата, в объятьях которого она спала так же спокойно и безмятежно как и в его собственных. Он исчез так же незаметно, как и появился, не потревожив ни одного из них.

— Ты в порядке? — с тревогой Хитана поддержала Анну, которая неловко пошатнулась.

— Что-то мне нехорошо, — слабо ответила принцесса.

Голова шла кругом, слабость ощущалась во всем теле. С полным непониманием происходящего девушка рассеянно осмотрелась кругом. Но едва ли кто-то кроме друзей заметил ее состояние — все были сосредоточены на своих заданиях. Сегодня был последний экзамен по практической защитной магии, и многие были вымотаны последними тремя днями, когда то и дело приходилось доказывать свои знания и умения на практике. Все преподаватели будто сговорились выжать из них все соки, и каждый изгалялся как мог. Вот и Хасин не стал исключением.

— Адептка Верлиан? — голос был спокойным и холодным, когда подойдя, он вопросительно посмотрел на нее.

Но взгляд выражал куда больше беспокойства, чем причиталось преподавателю. Но рядом были лишь Хитана и такой же обессиленный Лео, чтобы он мог позволить себе проявить откровенное беспокойство по поводу ее состояния.

— Я в порядке, — вымучено улыбнулась Анна, а Бастард явно не поверил, подозрительно просканировав ее взглядом.

— Что с Вашим резервом?

— Слишком много практики. Я не одна здесь такая, — девушка махнула в сторону некоторых таких же как она — измученным и ослабевших.

Хасин нахмурился, но ничего не сказал. Отошел к другим адептам, у которых принимал зачет.

— Тебе надо показаться лекарю, — озабоченно произнес Лео.

Сейчас полукровка выглядел куда бодрее, чем подруга, что было удивительно — магический резерв Анны еще никогда не давал сбоев.

— Нервы наверно, — хмыкнула невесело принцесса. — Я буду в порядке.

И действительно к вечеру ей стало лучше. Силы вернулись, и она чувствовала себя просто уставшей и не более того. Очень хотелось спать, тем более, что сейчас можно было позволить себе лечь пораньше — начинались каникулы, и можно было несколько дней отдохнуть от ночных бдений. Анна разбирала постель, когда в дверь постучали. На пороге стоял незнакомый Анне демон. На нем была ливрея слуги при императорском дворце. А в руках он держал большую коробку.

— Император Алиман прислал вам подарок, — услужливо склонился в поклоне перед девушкой демон, не в силах сдержать презрения в глазах в этот момент.

Анна кивнула в сторону кровати, на которую гость поставил коробку и торопливо удалился, не сказав больше ни слова. Почти с опаской принцесса сняла крышку, через мгновение усмехаясь. Подарком оказалось платье. Алого цвета, усыпанное бриллиантами и рубинами по лифу и подолу прозрачной почти юбки. Кружевные рукава и спина не оставляли воображению ни шанса, а глубокий разрез до бедра вообще был немыслимой смелостью. Этот наряд был еще более вызывающ, чем тот, что ей преподнесла Лидия, желая высмеять ее скромность и чопорность. А чего добивался император? Единственное, что пришло Анне на ум — демон бросал ей вызов и ждал, примет ли она его. Или снова желал потешиться за ее счет.

Анна повесила платье рядом с тем, что предлагала Лидия, пытаясь оценить-таки прелесть демонской моды. Но хоть убей — не понимала всей сути подобной откровенности и смелости. Однако стоило начинать привыкать, если она собирается не быть белой вороной при дворе империи. И с чего же начать? С обманчиво невинного белого платья, которое было прозрачным насквозь или с вызывающе красного, что своим фасоном было не менее нескромным?

— Мне нравится красное, — неожиданно раздалось за спиной принцессы, и она резко обернулась к Хасину, стоявшему у окна.

— Ты напугал меня, — выдохнула облегченно девушка, чуть улыбаясь. — Почему красное?

— Есть несколько причин, — пожал плечами Хасин, когда заключил Анну в объятья, прижав ее спиной к своей груди и вместе рассматривая наряды. — Во-первых, подарок императора. Ты окажешь ему уважение, если примешь его.

— Не думаю, что ему важно мое уважение, — хмыкнула Анна.

— Верно, — усмехнулся беловолосый демон. — Во-вторых, красный — цвет имперского герба. В-третьих, это платье будет превосходно на тебе сидеть. И в-четвертых, это будет смело, вызывающе и подобающе случаю.

— Всего лишь Зимний бал, — дернула плечиком Анна, более внимательно рассматривая платье.

— Да, всего лишь, — рассеянно ответил Хасин, думая о том, что это ох как далеко от истины. — Надень его. Ты будешь прекрасна.

— Что с тобой? — повернулась к нему Анна, положив ладошки на его грудь и озабоченно заглядывая непроницаемые стальные глаза. — Ты грустен. Это…из-за Кассиана? — осторожно произнесла девушка, намекая на сегодняшнюю ночь.

— Он вправе занимать это место рядом с тобой. В отличие от меня, — хмыкнул холодно Бастад.

— Хасин, — с упреком начала Анна, почему-то чувствуя свою вину, — я…

— Не смей оправдываться, — нежно обхватил ладонями ее личико Хасин, ласково улыбаясь и касаясь губами нахмуренного лба. — Мы оба знаем, что правильно. Закрыли тему. Я тоже к тебе не с пустыми руками.

Щелок пальцев, и рядом на подоконнике возникла шкатулка. Хасин взял ее в руки и открыл, являя взору принцессы великолепную диадему. Под стать платью она была усыпана сверкающими бриллиантами. Изящная, тонкая работа, удивительной красоты и изысканности.

— Я нашел ее в одном из своих путешествий. Долгое время не понимал, почему вообще купил. Недавно наткнулся и понял, что для тебя. Надень ее завтра.

— Спасибо. Она прекрасна, — едва касаясь пальчиками резного края, произнесла Анна, подняв на него благодарный взгляд. — Но ты так и не ответил на мой вопрос — почему ты такой грустный?

— Устал, — почти честно ответил демон, вымученно улыбаясь. — Приезд отца добавил мне хлопот, а толпа придворных весьма утомляет.

— Ты не любишь двор, — кивнула девушка.

— Как и ты, — хмыкнул Хасин, заправляя прядку пшеничных волос ей за ушко. — Скопище завистливых интриганов и злобных агрессоров. Много эпитетов можно подобрать, — рассмеялся беловолосый бастард. — Но после бала они вернутся домой. Мне тоже придется уехать, как и Кассиану.

— Надолго?

— На все каникулы — неделя. Многие разъедутся, останутся лишь те, кому некуда ехать. Так что здесь будет спокойно. Ты сможешь отдохнуть от всего и всех. Сходи в город, там все это время будут проходить праздники и ярмарки. Веселись, пока есть возможность — до летних каникул отдыха уже не будет.

— Будет еще сложнее? — невесело улыбнулась Анна.

— С каждым днем будет все сложнее. Но ты справишься, — уверенно ответил Хасин.

— Прежде ты сомневался, — лукаво посмотрела на него девушка.

— Я никогда в тебе не сомневался. Я лишь заботился о твоем спокойствии и благе. Но я всегда верил и буду верить в тебя: твои силы, способности, возможности, ум. Из тебя выйдет хороший боевой маг — как ни странно это признавать. Но не расслабляйся.

— Как я могу — с таким-то грозным преподавателем, — рассмеялась Анна, нежно касаясь его щеки кончиками пальцев и с любовью глядя в его глаза. — Останешься со мной сегодня?

— Конечно, — целуя ее в центр ладони, ответил демон.

— Ты великолепна, — восхищенно произнесла Хитана, стоя за спиной Анны перед зеркалом.

Девушка была слишком шокирована, чтобы ответить на комплемент, и уже несколько минут рассматривала себя в зеркале, все еще пытаясь увериться, что это именно она.

Платье сотворило нечто невероятное. Еще никогда Анна не была так смела в выборе наряда. Алая ткань облегала ее тело как вторая кожа, не оставляя воображению простора. Полупрозрачная юбка не скрывала очертаний стройных ножек, кружевной корсет подчеркивал тонкую талию и упругую грудь, а драгоценные камни создавали идеальный акцент на достоинствах. При каждом шаге разрез на юбке открывал обнаженную ногу до самого бедра. На ступнях были шелковые туфли на каблучке с лентой вокруг лодыжки, подчеркивая ее хрупкость и изящность. Волосы Хитана уложила в простую, но красивую прическу, что открывала тонкую шею и узкие плечи. В нее же идеально уместила диадему, что подарил Хасин. Сверкающие глаза были слегка подведены темным, а на губах алела краска, делая их еще пухлее и слаще на вид.

Сейчас Анна выглядела так, как будет выглядеть через несколько лет, утратив остатки юности и став молодой женщиной. Гордый разворот плеч, посадка головы — девушка была как никогда прежде похожа на монаршую особу. Уже не ребенок, но будущая императрица.

Именно этого эффекта они с Хитаной и желали добиться. Однако Анна совершенно не узнавала себя. И это читалось в глазах.

— Расслабься и будь собой, не зависимо от того как выглядишь.

— Это трудно. Всегда невольно соответствуешь тому, что видишь в зеркале.

— Но ведь на то и расчет, — хмыкнула оборотень. — Сегодня ты должна сверкать и ослеплять. Сегодня ты должна поразить всех, каждому показать, что Кассиан прав в своей симпатии тебе. Ведь сегодня не просто бал, здесь сегодня те, кто жаждет твоего унижения, жаждет обидеть и задеть тебя, унизить и оскорбить. А этим своим видом ты покажешь всем и каждому, что ты им не по зубам. Та же Лидия локти искусает от зависти, ведь принц едва ли удостоит ее даже взглядом, даже если она выпустить на волю все свои чары. Но не думай о ней. Просто наслаждайся, и это сделает тебя самой собой, не зависимо от того, как непривычно ты выглядишь.

Анна благодарно улыбнулась рыське и оторвалась, наконец, от зеркала, поворачиваясь к подруге.

— Ты тоже великолепна.

— Я всегда великолепна, — фыркнула самодовольно Хитана, поправляя серые волосы.

— Данис будет в восторге.

— Он всегда в восторге, — подмигнула ей хитро рыська. — Это платье, кстати, тоже его подарок.

Наряд оборотня был не менее блистателен, чем у принцессы. Телесного цвета шелк сверху был покрыт прозрачной сверкающей тканью, вышитой крупными цветами. От колен к полу оно расширялось и продолжалось длинным шлейфом. Без рукавов, с фигурным декольте и тугим корсетом, оно выставляло на обозрение все прелести рыськи, которые та смело и откровенно готова была демонстрировать всем и каждому. Округлые бедра были словно обернуты тканью, подчеркивая шикарный изгиб. На руках были широкие золотые — под цвет вышивки — браслеты, а в волосах такие же заколки-броши. А природная обаятельность и магнетизм довершали дело.

— Готова? — подмигнула подруге рыська, а принцесса еще раз нерешительно посмотрела на свое отражение.

Главный зал Академии был наполнен адептами и гостями. Играла музыка, слышался смех, а зимние декорации довершали сказочный образ: с потолка падали снежинки, не долетая до людей, растворяясь в ничто над их головами; сверкали мельчайшие фонарики и звездочки, кружась вихрями то тут, то там. Атмосфера поистине была волшебно-зимней. И студенты наслаждались ею, как умели и могли. Пары скользили в танце под сменяющуюся музыку, юбки и плащи развевались за спинами танцующих при очередном резком пируэте. Кавалеры приглашали своих дам, а те не могли устоять перед обаятельными улыбками и сверкающими глазами.

Хасин смотрел на всю эту мишуру скучающим взглядом. На возвышении возле одной из стен, где за праздником наблюдали несколько преподавателей и гостей, стоял и император. Чуть в стороне от остальных они беседовали с сыном. Никто не смел нарушить их уединенность, а придворные лишь бросали на них косые взгляды, когда Алиман не мог видеть: никому не нравилось то внимание, что повелитель оказывал своему Бастарду. Так было всегда — это раздражало, выводило из себя и доводило до бешенства всех тех, кто терпеть не мог старшего сына императора. Никто не понимал привязанности Алимана к Хасину, напрочь все отказывались признавать очевидное — отношение государя не изменится к сыну ни при каких обстоятельствах. Беловолосый демон всегда будет для отца предметом гордости, всегда будет первым в его глазах, и всегда он будет стоять за его спиной, продолжая раздражать весь мир.

— Перед отъездом я бы хотел обсудить с тобой еще один вопрос, — рассеянно начал Алиман глядя вниз, где танцевал Кассиан.

Туда же периодически посматривал и Бастард, однако не выдавал ничего из того, что бушевало внутри при виде этой пары. Анна была прекрасна. Она была неотразима и блистательна. Но в первую очередь не потому, что выглядела так, а потому, что это было внутри нее. Этот свет, это пламя, которое не давало взгляду оторваться от сияющих голубых глаза и нежной улыбки. А причиной этого всего сегодня был ее принц. Как только эти двое встретились в зале, все вокруг перестали существовать для них обоих. Весь вечер они не отходили друг от друга ни на шаг. Кассиан глаз не мог отвести от своей невесты, а Анна утопала в обожании и сверкании синих очей. Сегодня всем и каждому они оба доказали и показали свое отношение друг к другу: уважение, почитание, доверие, любовь. И пусть в глазах принца не было еще последнего чувства, путь он еще не знал как это — любить, там было море всего, что пока возмещало этот недостаток: страсть, желание, притяжение и восхищение.

Анна была смела сегодня как никогда, и не только в выборе наряда. Ее поведение, взгляды, улыбки и смех давали всем и каждому понять, что она знаете себе цену, знает свое место и положение. Сегодня она была поистине принцессой, а рядом со своим принцем настоящей королевой. Но больше всего она была сосредоточена на своем кавалере. Ему дарила улыбки, с ним смеялась, ему смотрела в глаза влюбленно и не скрывая своих чувств. Она кокетничала и дразнила, заигрывала и флиртовала с Кассианом, отчего его глаза то и дело полыхали алым, заставляя девушку довольно улыбаться. И это дало всем вокруг ясное объяснение, что принц принадлежит ей безраздельно. Как только Анна появилась в зале, больше ни на кого синеглазый демон даже не взглянул. В стороне от Хасина пылала праведным гневом великолепная Лидия, немало и других отверженных бросали на пару завистливые и злобные взгляды. Но им ни до кого не было дела. Только вдвоем, тесно переплетая тела в танце, бросая вызов глазами, играя и наслаждаясь это игрой, Анна и Кассиан были сосредоточены лишь на себе. Плевать на императора, плевать на возлюбленного, плевать на фаворитку и прочих поклонниц и поклонников. Слишком близко, слишком интимно, порой даже эротично. Они словно были одним целым в музыке: если Анна отступала, Кассиан тут же нагонял, если он уходил — она манила его назад. Они играли с огнем, когда почти касались губ друг друга, не дойдя ни единого раза до конца. Их поведение, их взгляды показали всем вокруг, особенно гостям, что между ними двумя не просто долг, но страсть, притяжение и желание. И что это не мимолетно.

И даже на Хасина Анна не взглянула ни разу. Он и не ждал. Смотрел на нее иногда со стороны, коротко и быстро, не больше чем на других, но и этого хватало, чтобы при каждом взгляде сжималось сердце от любви, тоски и боли.

— О чем? — отрешенно произнес Хасин, теперь уже смело глядя на пару в середине зала, которая прекратила танцевать, потому что смотрели все.

Обезоруженная, обескураженная Анна неверяще смотрела на принца, который держал в руке кольцо. Его губы шевелились, он что-то говорил, но Хасин не слышал. Гул стоял в ушах и все силы уходили на то, чтобы не сбежать, чтобы выстоять с постным лицом. А все потому, что сердце скрутило до судорог, а душа рвалась на части — Анна широко и счастливо улыбалась, глаза ее сияли любовью, когда она протянула дрожащую ручку, а Кассиан надел на тонкий пальчик кольцо рода. Они смотрели друг на друга, и целый мир остался на грани этих взглядов. Продолжая держать невесту за руку, второй брат обвил тонкую талию, нежно притягивая к себе девушку, наклоняясь к ее губам и даря ей жаркий, страстный и глубокий поцелуй, подтверждающий их союз. Теперь она — официально принадлежит ему. На ее пальце — знак принадлежности ему и его роду, знак того, что теперь она — часть его жизни, часть его будущего, куда более настоящего, чем когда-либо прежде.

Алиман смотрел на четкий профиль сына, напрочь игнорируя сцену в центре зала, которой толпа вокруг начала рукоплескать. Смотрел и видел все то, что скрывалось за маской спокойствия и холодности. Этот больной взгляд знал не понаслышке — каждый день видел его в зеркале. И слишком хорошо знал, каково жить с этой болью, которую невозможно приглушить или затмить ничем вообще.

— Ты влюблен, — тихо, только для Хасина произнес Алиман, а сын резко повернул к нему лицо, сцепив зубы.

Но смолчал. Не было сил и возможности обмануть отца. Лишь стальные глаза предупреждающе блеснули, и он развернулся, чтобы уйти. Но Алиман не дал, жестко удержал за руку, наклонившись к его уху.

— Если сейчас ты скажешь, что сядешь на трон, если сейчас ты пообещаешь мне занять мое место, если согласишься надеть корону — Анна будет твоей.

Хасин резко поднял взгляд на отца, не веря тому, что слышит. Они смотрели друг на друга, буквально сверля взор напротив.

— Подумай, что ты потеряешь, отказавшись от нее. Станешь подобием меня, а ты ведь всегда презирал эту мою слабость, — прищурился Алиман, кривя губы в усмешке.

— Готов предпочесть меня Кассиану? — холодно хмыкнул Хасин.

— Всегда так было, — спокойно ответил мужчина. — И ты это знал. И он это знает. И уступит тебе, если ты скажешь «да».

— Он тоже будет страдать от этой любви — он уже любит, просто еще не понял. Готов заставить его «болеть» ради меня?

— Готов, — не задумываясь даже, ответил император, глядя в глаза сына.

Хасин всегда был и будет на первом месте. Всегда только он один.

— Я не готов, отец, — тихо ответил Хасин, бросив еще один взгляд на брата и Анну. — Я люблю их одинаково. И Анне хорошо с ним, а ему с ней. Большего я не желаю.

Алиману нечего было сказать на это. Он лишь смотрел вслед торопливо уходящего сына, понимая, что Хасин верен своим решениям, и его «нет» значит «нет».

Анна весь вечер не сводила взгляда с кольца у себя на пальце. Радость все никак не оставляла ее, улыбка не сходила с губ, а глаза сияли. Кассиан с нежностью и пониманием наблюдал за ней, понимающе усмехаясь. И его глаза сияли не меньше. Он был не менее счастлив, пусть и не понимал этого. Но торжество в момент, когда надел кольцо рода на палец своей Амани, все еще ликовало в его душе. Он не искал тому причин, не задумывался, почему самого распирает от неясного ощущения безграничного счастья. Он просто наслаждался моментом. Даже не подозревал, что сейчас в его душе начинает расцветать тот же цветок любви, что уже благоухал в душе его принцессы. Он списывал это ощущение на свою победу — Анна теперь его окончательно и бесповоротно. Теперь он имеет на нее все права. Теперь никто не посмеет оспорить или забрать у него то, что его по праву и согласию. Здесь и сейчас он каждому дал понять, кто теперь для него в приоритете. Видел злобные яростные лица демонов, которые напрочь отказывались понимать происходящее, пусть и должны будут покориться этому. Против него никогда не пойдут, ни слова не скажут. Прекрасно понимал, что сегодняшние события спишут на коварство и сущность Анны — человека. Понимал, что сейчас ненависть к ней возросла еще больше. Но он сможет ее защитить. Сможет не дать в обиду. И знал, что рано или поздно Анна завоюет и их если не любовь, то уважение и преданность. Они и сами не заметят, как поддадутся обаянию своей будущей императрицы. Сами не сразу осознают, что склоняются перед ней не из чувства долга. До этого еще много времени, много лет отчуждения, ненависти, презрения, интриг и коварства. Но он готов пройти этот путь, готов помочь пройти его и своей будущей жене.

Анна рядом с ним светилась от счастья. Ее глаза сияли любовью, и он купался в этой любви. Его обожали, боялись, перед ним преклонялись и падали на колени, его обожествляли и сходили по нему с ума. Но никто еще не смотрел на него так, как смотрела эта девочка. Она была чиста, и эта чистота создавала эту особенность, которую не с чем было сравнить. Ради этих глаз, чтобы они никогда не погасли, он пойдет на все.

Никогда Анна не ожидала, что будет настолько счастлива, никогда не думала, что это вообще возможно. Всю свою жизнь она даже не мечтала и не надеялась испытать подобное. Всю свою жизнь верила, что ей уготована иная судьба, лишенная этих светлых чувств. И сейчас все еще не верила, что все на самом деле. Но вот оно — кольцо на ее пальце. Другую руку сжимает рука принца, а его синие глаза смотрят на нее с нежностью, а губы улыбаются лишь для нее. И кажется, что нет предела этому счастью.

К ним подходит император. Смотрит насмешливо на сына и на будущую невестку, даже несколько снисходительно.

— Что ж, наверно, стоит поздравить вас обоих? — хмыкает демон, встав перед ними.

— Отец, — предупреждающе начал Кассиан, с намеком глядя на родителя.

Мужчина лишь усмехнулся, сверкнув глазами.

— Леди Анна обещала мне танец, — и он протянул девушке руку.

Анна мягко улыбнулся принцу, спокойно вложила пальчики в ладонь императора и двинулась за ним к центру зала.

— Посмотрите вокруг, леди Анна, — когда начался танец, заговорил Алиман.

Девушка непонимающе покрутила головой.

— Что Вы видите?

— Злость? Ненависть? — со смешком догадалась принцесса.

— В точку. Теперь это Ваша жизнь.

— Она всегда была наполнена этими чувствами. Вы ошибаетесь, если думаете, что для меня это ново.

— Что ж, тем лучше. Значит, не будет слез в подушку по ночам, — хмыкнул император.

— Я выросла из этих слез. Уже давно, — холодно ответила Анна.

— Но Вы явно еще не испытывали на себе всех козней и последствий подобного отношения. Едва ли в родном доме встречались с той опасностью, что ждет вас с этого дня.

— Я смогу за себя постоять.

— Одной вас не справится, — насмешливо ответил мужчина.

— У меня есть Кассиан. У меня есть…Хасин, — голос дрогнул, ведь Анна только сейчас впервые за вечер вспомнила о беловолосом демоне.

— Считайте, что у Вас есть и я, — вдруг произнес Алиман, глядя на нее насмешливо и в то же время предельно серьезно.

— Что это значит? — не поняла девушка, настороженно замерев в руках императора — музыка стихла, танец закончился, и они вдвоем стояли посреди большого зала, в окружении людей, не сводящих с них своих колючих взглядов.

Их никто не слышал, но словно понимая, что происходит что-то важное, в зале стояла полнейшая, настороженная, ожидающая тишина.

— Вы слишком дороги для моих сыновей, чтобы я мог остаться в стороне. И по большей части дело в Хасине, — говорил император, накрыв их пологом тишины, чтобы уж наверняка не дать себя подслушать. — Не считайте себя особенной в моих глазах.

— И не думала, — спокойно ответила Анна, глядя в ледяные синие глаза.

— Но сейчас я хочу пообещать Вам свое расположение и защиту. Опять-таки — не принимайте на свой счет. Есть две причины для этого: мои сыновья, а вторую Вам знать даже не обязательно — мой личный интерес.

Император мягко непринужденно коснулся руками плеч девушки, чуть приближаясь к ней, и коснулся губами ее лба, одаривая свои благословением. Анна с трудом скрыла свой шок, лишь постаралась мягко и благодарно улыбнуться. Склонилась в реверансе перед императором. Тот в ответ коротко кивнул и, резко развернувшись, направился прочь из зала под шум оглушающей тишины. На его губах была загадочная улыбка, а глаза лукаво сверкали. И лишь немногие знали, что это значит — он играет дальше.

В некоторой еще прострации Анна зашла в свою комнату, оставив за дверью провожавшего ее принца, который пожелал ей спокойно ночи. С лица не желала уходить улыбка, а взгляд то и дело останавливался на ободке и камне родового кольца, что преподнес ей Кассиан. Металл согрелся на ее пальчике, и грел ее саму. Такого счастья, такого восторга и воодушевления Анна не испытывала ни разу в жизни. Вечер был волшебным, и закончился не менее сказочно.

Заходя в главный зал, она решительно шла к цели показать всем вокруг свое место и свое значение. Одевшись так смело, она бросила вызов каждому, кто сомневался в силе ее воли, характера и ее смелости. Чеканя шаг, глядя лишь вперед, раскованно улыбаясь и не оглядываясь волнительно по сторонам, Анна всем дала понять, что не по зубам им, что ее не пугают угрозы и косые взгляды, что ей плевать на тех, кому она не нравится. А еще были глаза Кассиана, которые при первом взгляде на нее, заволокло алой пеленой восторга и восхищения. И большего ей уже не нужно было. Она купалась в его внимание, в его прикосновениях, взгляде и шепоте. В его объятьях чувствовала себя желанной, любимой, защищенной и в безопасности. И его близость в ней пробуждала желание вести себя сумасбродно и смело. Она дерзила ему, кокетничала и играла, как когда-то ее научила Хитана. И все больше синие глаза сияли восторгом и лукавством, когда он отвечал на ее подначки. Никто не нужен был им кроме друг друга в этот вечер. Ни разу принц не посмотрел в сторону, ничто не волновало его кроме девушки в его руках. А Анна просто наслаждалась вечером и по совету Хитаны была самой собой, сосредоточившись на том, чтобы ей было хорошо: успев продемонстрировать все, что было важным, она смело могла забыть обо всех.

Даже о Хасине.

Мысль о беловолосом демоне заставила улыбку на лице померкнуть. Анна прикусила губу от досады, поймав себя на этом — она не вспомнила о Хасине ни разу за весь вечер. Не увидела его в толпе, не поймала его взгляда и не искала сама. Она словно забыла о нем в этот вечер. И сейчас вдруг почувствовала себя виноватой. Вслед за виной накатила паника и терзающая досада: она вдруг подумала о том, что в тот момент, когда волна счастья окутывала ее с ног до головы, когда Кассиан надевал кольцо на ее пальчик, Хасин сгорал от боли. В тот момент Анна даже не вспомнила о своем демоне, не подумала о его чувствах, видя перед собой и думая лишь о Кассиане. Зато сейчас со всем ужасом вдруг поняла, что мог испытывать в тот миг любящий человек. Себя поставила на его место, увидела его таким же счастливым, какой была сама, но с другой девушкой. Ей было больно при виде поцелуя Кассиана с Лидией, а сейчас внутри от одной только фантазии все скрутило в узел беспомощности, страдания и боли.

В испуге напряглась, когда услышала за спиной, как тихо открылась и закрылась дверь спальни. В панике лихорадочно начала снимать кольцо с пальца трясущимися руками. Но оно не снималось! Губу прикусила до боли, пытаясь стянуть ободок с пальчика. Руки Хасина легки поверх ее трясущихся ладошек, когда он подошел сзади, мягко обнимая ее всем собой.

— Не надо, — мягко и тихо прошептал демон, касаясь губами ее виска.

Анна обернулась к нему, заглядывая в тоскливые глаза, а из собственных текли ручьем слезы, в которых тонула ее вина перед ним. Губы дрожали, и она вся тоже.

— Ты счастлива? — нежно улыбнулся ей Бастард, ласково вытирая ее мокрые щеки.

Девушка кивнула, опуская голову, а слезы новым потоком хлынули из глаз. Но да — она была счастлива! Но ровно наполовину. Другая сейчас рыдала от боли и вины, от тоски. И пусть мелочь — всего лишь кольцо, пока только помолвка — это все уже начало того, чему не миновать конца — их отношений с Хасином.

— Мы всегда знали, что так будет, — грустно усмехнулся беловолосый демон, поднося к губам ее руку и целуя колечко на тонком пальце.

— Прости меня, — вжавшись в него всем телом, обвив крепко его руками, так по-детски, прошептала, всхлипывая, Анна.

— За что ты просишь прощения? — обнимая ее, улыбнулся едва заметно юноша.

— Тебе больно.

— Я уже свыкся с болью. По крайней мере, думал, что это так. Но она каждый раз меняет свои оттенки. И так сильно и мучительно не было еще никогда, — горечь и отчаяние сквозили в этих словах, были буквально пропитаны ими — настолько сильна была боль.

— Я люблю тебя! Люблю, — запрокинув лицо и заглядывая в стальные глаза, отчаянно зашептала Анна. — Это не изменилось. Не ушло. Не исчезло! Ты ведь знаешь это?! — со страхом с голубых омутах своих глаз, требовательно спросила она.

— Знаю, — улыбнулся Хасин. — И я люблю тебя. Это меня и убивает — любовь.

— Что нам делать?! Я не хочу…терять тебя, — и принцесса снова отчаянно прижалась к нему, пряча лицо на широкой груди.

Сейчас она выглядела удивительно слабой и беззащитной. И увидеть ее сейчас те стервятники, перед которыми она сегодня блистала, и они порвали бы ее на части прямо в эту минуту. Но в этот миг она была под самой надежной защитой — в руках своего демона.

— Но и его я тоже люблю, — с плачем добавила Анна, содрогаясь в руках Хасина.

— И это я знаю, моя Амани, — спокойно улыбнулся Хасин словно самому себе.

А в глазах был океан боли, отчаяния и страха. Сейчас он был бессилен и слаб так же, как был новорожденный младенец — беспомощен. Грудь сжимало и мешало дышать, сердце разрывалось на кусочки, и впервые в жизни глаза стали мокрыми. Никогда он не плакал, никогда не знал, что это такое и как это происходит. С удивлением снял со щеки единственную сверкающую каплю, неверяще рассматривая ее. Грустно усмехнулся, растерев ее меж пальцев. Снова обнял свою Амани, прижал крепко к своей груди, наслаждаясь своими крохами счастья.

— Это была последняя капля!

Голос был напряженным, рычащим и бурлящим от ярости. Алые глаза сверкали на лице, желваки ходили под кожей, выдавая нешуточный гнев, и руки были сжаты в кулаки.

— Мы достаточно выжидали! Мы достаточно смотрели, терпели и наблюдали! Пора действовать!

Ропот согласия зашелестел в темной комнате, когда соратники и друзья воодушевленно принялись за обсуждение случившегося.

— Наша цель почти в наших руках. Мы знаем, где наследник! Он почти в наших руках. Осталось лишь взять его! Лишь посадить на трон, и мы будем править этой страной! Мы свергнем Алимана. Свергнем его сына. Свергнем его ублюдка! — с криком торжества провозглашал предводитель, и ему вторили. — Мы довольно натерпелись от каждого из них! Нас убивали, уничтожали наши семьи и дома из-за любой мелочи. Они лишь искали повод избавиться от каждого из нас. И этот союз, — море презрения и отвращения в голосе, — позорный союз с людьми! Как посмел Алиман разделить наш трон с человеком?! Как посмел предать наши принципы?! Свои принципы!!! Он наплевал на свои убеждения ради своего сына. Он предал свою ненависть и жажду мести! А значит, рано или поздно он предаст и свой народ! Возведет однажды на престол плод этого нечистого союза! Сегодня он всем показал, что размяк, что давно не стало того монарха, за которого мы готовы были умирать на поле боя, за которого мы предали истинный род правителей! Пора исправить эту ошибку! Пора действовать!

Крики наполнили тишину комнату — крики согласия, воинственные кличи и рыки озлобленных псов, считавших себя правыми, забывших свои клятвы верности и присягу. Ими всеми владела жажда мести, кем-то — торжества, кем-то просто руководила подлая душа. Но все они здесь уже несколько лет шли к тому, чтобы добиться поставленной цели. У них были возможности. У них была надежда. У них был козырь.

— А начнем мы, — кровожадная улыбка расползлась по лицу предводителя, — с девчонки! Убьем эту тварь! Заставим нашего принца страдать! Это гаденыш влюбился! Посмел выставить напоказ свою слабость! Посмел своему ничтожному сердцу дать ослабнуть! Нам не нужен такой наследник! Мы раздавим его, уничтожим! Как однажды был раздавлен и уничтожен его отец! Никто не сможет защитить эту человечку, когда она останется одна — слабая и обессиленная. Ее порвут на куски, и эти куски украсят трон нашего принца. И нам останется лишь довершить то, что сделает с ним смерть любимой — уничтожить его остатки.

Снова крики воодушевления, озлобленности и ненависти. Снова яростные взмахи руками, решительно горящие глаза и омерзительные улыбки, требующие действий.

Конец четвертой книги.

Продолжение следует…